Четвертый день в аэропорту "Домодедово" в транзитной зоне находятся женщина и четверо детей. Отец семейства ждет их в аэропорту.

Бахром Ниязов (имя изменено) в 2011 году приехал в Россию, спасаясь от преследований спецслужб в Узбекистане за отказ в сотрудничестве и оговоре своего соседа.

На родине Бахром несколько дней был под арестом, подвергался допросам и жесткому давлению, пока не подписал согласие сотрудничать. Он бежал в Россию, где обратился за статусом беженца. Свою жену, Гулию (имя изменено), Бахром просил отвечать всем, что он уехал на заработки.

Гулией немедленно заинтересовались местные правоохранительные органы и СНБ. Ей угрожали, требуя, чтобы Бахром через неделю вернулся домой. В доме провели обыск, угрожали ей и детям. Гулия попыталась оформить документы, чтобы вывести детей в Москву к отцу. Ей нужно было получить справку от участкового сотрудника органов внутренних дел о его согласии на вывоз детей в Россию. Без этого ей не давали разрешение на вывоз детей – паспорт с вклеенными фотографиями детей со штампом ОВИРа. Усилия Гулии не увенчались успехом. Участковый справку не дал, а давление со стороны СНБ усилилось.

Осенью 2012 года Гулия уехала к мужу в Москву, оставив четверых детей (в возрасте от 2 до 14 лет) у матери. В Москве Гулия также обратилась за убежищем.

После этого к ее матери и детям в Узбекистане стали приходить сотрудники СНБ, расспрашивать про Гулию и Бахрома: где они, какие организации им помогают, снова стали поступать угрозы. Детей, представлявших опасность уже и для приютивших их родственников, перевезли в Киргизию, куда можно было добраться без официальных документов. Там детям помогал киргизский офис УВКБ ООН, который дал им жилье, еду и возможность связываться с родителями.

Четыре дня назад Гулия сама поехала за детьми в Киргизию. Покинуть Киргизию им успешно удалось.

В пятницу семья прибыла в аэропорт "Домодедово". На границе у них возникли проблемы, поскольку в паспорте Гулии были лишь вписаны имена детей, но не вклеены их фотографии.

Гулия заявила, что намерена обратиться за убежищем, но ее и детей сразу направили на депортацию. Гулия немедленно позвонила нам в Комитет "Гражданское содействие", объяснения с пограничниками ни к чему не привели. Гулию и детей пытались силой посадить в самолет, они сопротивлялись, кричали, сели на пол. Тогда мы обратились за поддержкой к представителям УВКБ ООН и руководителю отдела по вопросам убежища ФМС России Владимиру Ручейкову, который поручил УФМС по Московской области отправиться в аэропорт и опросить Гулию Ниязову.

Благодаря активным действиям сотрудников миграционной службы, приехавших в Домодедово и взявших у Гулии заявление на предоставление временного убежища, депортация не состоялась. На руках у Гулии осталась копия ее заявления, такую же копию сотрудник УФМС Александр Котов вручил пограничникам, пояснив им, что семья находится в России на законных основаниях, однако в страну их так и не пустили.

Ночь Гулия и дети провели на скамейках в нейтральной зоне. А утром их поместили в закрытую камеру – место, где в аэропорту "Домодедово" содержатся все, кто по тем или иным причинам "застрял" в транзитной зоне. Дети и женщина с подорванным здоровьем вынуждены находиться в тесном помещении в обществе пятнадцати мужчин, которые ожидают депортации.

Гулия не понимает, что с ней и ее детьми происходит, никто не объясняет ей этого. И хотя по всем законам – международным, российским и человеческим - депортировать эту семью невозможно, мы не уверены, что это не произойдет.

Четверо маленьких сноуденов: старший - Абдулкуддус, 15 лет, и три девочки - Зулайхо, 12 лет, Муслимахон, 10 лет, Музаяна, 3 лет - сидят в клетке с решетками. На всех у них одно одеяло, на котором спит трехлетняя Музаяна. Авиационная компания кормит их самолетной едой. Отец семейства носится в аэропорт и обратно, надеясь наконец увидеть своих детей.

Это дети, наши дети, и они ничем не заслужили такого обращения.

В связи с двадцатой годовщиной известных событий октября 93-го уже многие высказались.

Некоторые просто повторили официальную версию. Некоторые добавили что-то от себя. Кто-то поразмышлял на тему "что было бы, если бы..." Многие так и остались на позициях участников конфликта, которые занимали 20 лет назад.

Среди моих друзей и знакомых были и участники обеих сторон конфликта, и просто сочувствующие. Были и те, кто никому не сочувствовал, как и я, например. Поэтому я особенно не вникал в суть событий, учитывая, что в это время жил наполовину за границей.

Однако события эти были масштабные, можно сказать, исторические и имели далеко идущие последствия. И в какой-то момент мне захотелось разобраться в том, что же тогда произошло. Не в смысле "на чьей стороне правда?", а именно "что произошло?".

Уже тогда, несколько лет назад, было достаточное количество фактов, полученных из разных независимых источников и, таким образом, вполне достоверных, для которых у сторонников официальной версии либо не было никаких объяснений, либо они были совершенно неубедительными. То же самое с ответами на вопросы, которые неизбежно возникали в связи с этими фактами.

Я перечислю сейчас эти факты и вопросы, наиболее неудобные для официальной версии.

Факт № 1:

30 сентября произошло совещание М. Полторанина (тогдашнего министра печати и информации) с редакторами пропрезидентских газет, где им "было рекомендовано «правильно и спокойно» отнестись к тому, что произойдет 4 октября". Об этом сообщили Санкт-Петербургское ТВ и «Правда».

Вопрос:

Откуда Полторанин мог еще в сентябре знать о том, что именно 4 октября что-то произойдет, причем настолько значительное, что об этом надо заранее предупреждать пропрезидентские СМИ и рекомендовать «правильно и спокойно» отнестись, даже не поясняя, к чему именно?

Факт № 2:

Еще в сентябре в Москву начинают стягиваться ОМОНы со всей России. В конце концов в Москве оказался ОМОН из 47 республик, краев и областей. К 3 октября в Москве было сосредоточено 6 тыс. одних только омоновцев. При подавлении гражданских беспорядков, если дело дошло до применения оружия, 6 тыс. омоновцев способны противостоять 7 млн 200 тыс. человек – это все взрослое население Москвы. А ведь в это же время в Москве была еще обычная милиция, внутренние войска, спецподразделения "Альфа" и "Вымпел" и т. д.

Вопрос:

Куда же они все вдруг исчезли в решительный момент 2 и 3 октября?

Факт № 3:

4 октября Ельцин отдал приказ Грачеву, Ерину, а также командирам элитных спецподразделений "Альфа" и "Вымпел" о штурме Белого дома. По рассказам очевидцев, Грачев взбледнул с лица и попросил этот приказ в письменном виде. Ельцин обещал прислать. "Вымпел" вообще отказался его выполнять, а "Альфа" лишь сделала вид, что хочет выполнить. Но поступила настолько "по-своему", что сам командир "Альфы", седой генерал, заметил в недавнем интервью: "Если бы мы выполняли приказ президента, то я бы сейчас перед вами не сидел. Эти руки были бы по локоть в крови".

Вопросы:

Что же так напугало генерала Грачева и отнюдь не нервных командиров элитных спецподразделений, что они отказались выполнять приказ? Если он был в письменном виде, то где текст? А если письменного приказа не было, то почему устный никто так до сих пор на словах не озвучил?

Факт № 4:

Загадочные снайперы, которые стреляли в участников обеих сторон конфликта, случайных прохожих или в тех, кто не вовремя высысовывался в окна.

Один из этих снайперов убил бойца "Альфы" Геннадия Сергеева, который пытался помочь раненому, лежавшему на асфальте у Белого дома. Пуля вошла в очень узкую щель между полусферой и бронежилетом. Профессионалы "Альфы" утверждают, что стреляли не из Белого дома (они сразу определили траекторию). И более того, прямо обвиняют в этом убийстве, совершенном, по их мнению, с целью провокации, президентскую сторону.

Некоторые вообще отрицают сам факт, что такие снайперы участвовали в событиях, списывая все на "шальные пули" в результате стрельбы сторон друг в друга. Другие объявляли снайперов сторонниками ВС, а третьи считают (или делают вид) их вообще некой "третьей силой". Есть еще версия (очевидный вброс), приписывающая курирование этих снайперов Коржакову. Якобы он встретил их, когда они прибыли из-за границы, а потом проводил обратно. Однако все эти версии (включая отрицание самого факта) - не более чем отвлечение внимания.

Как не бывает бесшумных засад, так не бывает и снайперов, даже и суперпрофессионалов, не оставляющих следов. И эти "загадочные снайперы" их тоже оставили. И совершенно недвусмысленные. Войска, проводившие зачистку прилегающих к Белому дому кварталов, а иногда и сами жители, несколько раз наталкивались на этих снайперов буквально лицом к лицу. Во всех случаях эти снайперы предъявляли действующее удостоверение Министерства безопасности (была такая организация между КГБ и ФСБ). МБ в указанное время было подконтрольно президентской стороне.

Вопрос:

В чем был смысл столь странных действий этих снайперов? Зачем было создавать череду ложных слухов о них?

Факт № 5:

Назначенный Ельциным на пост генерального прокурора, абсолютно лояльный ему Алексей Казанник расследовал уголовное дело по этим событиям. В результате этого расследования Казанник поссорился с Ельциным, обвинил его в уголовном преступлении и в конце концов, не пробыв в должности и полгода, ушел в отставку. Но, прежде чем уйти, он выпустил всех арестованных участников октябрьских событий, которых сам считал также преступниками, по думской амнистии, хотя Ельцин в категорической форме требовал от него этого не делать. Новодворская даже писала о "предательстве Казанника", но в чем именно состояло это "предательство", не пояснила.

Вопросы:

Что же так потрясло Казанника? Почему он выполнил распоряжение Думы, а не президента? В каком преступлении он обвинял Ельцина? И в каком "предательстве" обвинила уже самого Казанника Новодворская?

Официальная версия октябрьских событий не дает внятного ответа эти вопросы и убедительного объяснения этим фактам.

Почему-то именно профессионалы - следователи, которые расследовали это дело, генпрокурор, командиры элитных спецподразделений и другие, посвященные в детали событий, считают официальную версию лживой.

А существует ли другая версия, не страдающая указанными недостатками?

Оказывается, существует. И давно. Она малоизвестна, поскольку очень неудобна как самим участникам событий, так и тем, кто им более-менее откровенно сочувствует. Ее изложил со всеми ссылками на источники политолог, социолог, философ Александр Тарасов. Еще в ноябре 93-го. По горячим следам, что называется. Тем не менее, она до сих пор является наиболее убедительной из того, что мне удалось прочесть на эту тему.

Однако я не стал бы всего этого писать только для того, чтобы дать на нее ссылку.

Я бы хотел эту версию дополнить.

Среди прочего, в разделе "Гайдар и Ельцин" Тарасов пишет:

"...если внимательно изучить обращение президента Ельцина «К гражданам России» в ночь с 3 на 4 октября, в глаза бросаются следующие фразы:

«В столице России гремят выстрелы и льется кровь. Свезенные со всей страны боевики сеют смерть и разрушение... Те, кто пошел против мирного города и развязал кровавую бойню... бандитов и погромщиков... бандитские отряды из наемников, привыкших к убийствам и произволу... расправляются с безоружными москвичами... они подняли руку на мирных людей, на Москву, на Россию, на детей, женщин и стариков... защитить наших детей, защитить наших матерей и отцов, остановить и обезвредить погромщиков и убийц».

Нетрудно заметить, что нарисованная в обращении президента картина событий в Москве как-то резко отличается от происходившего в действительности. Какие «женщины, дети и старики», «матери и отцы» стали в Москве жертвами «погромщиков и убийц», «бандитских отрядов» «со всей страны», «сеющих» по всей Москве «смерть и разрушение»?

И кроме этого:

"Но «безвинные жертвы красно-коричневого террора» все же нужны. И тогда Егор Гайдар обращается к согражданам с призывом собраться у Моссовета.

Если спокойно проанализировать призыв Гайдара, то станет очевидно: вице-премьер призывает БЕЗОРУЖНЫХ ГРАЖДАНСКИХ ЛИЦ, являющихся ПОЛИТИЧЕСКИМИ ПРОТИВНИКАМИ повстанцев, сконцентрироваться В ОТНОСИТЕЛЬНОЙ БЛИЗОСТИ от места дислокации ВООРУЖЕННЫХ ПОВСТАНЦЕВ (собственно, от Тверской до Белого дома совсем недалеко, во всяком случае, куда ближе, чем до Останкина). Все это выглядит до такой степени похожим на заклание, что даже в истеричной атмосфере вечера 3 октября нашлись люди, прямо призвавшие не слушать призывов Гайдара. В первую очередь это были «видовцы» Любимов и Политковский. Тогда же, вечером 3-го, Петр Мамонов охарактеризовал призыв Гайдара как «провокационный»".

И еще:

"Версия о провокации делает призыв Гайдара не диким, бессмысленным, глупым, а чрезвычайно разумным, выверенным, обоснованным. Представьте себе, какой пропагандистский козырь оказался бы в руках правительства, если бы произошла хоть одна атака повстанцев на безоружных «демократов» у Кремля или на Тверской!"

Тарасов прямо обвиняет Гайдара в подготовке "сакральной жертвы".

"Отсутствие кровавой трагедии на Тверской – единственный элемент провокации, который не удался, – к счастью для людей, откликнувшихся на призыв Гайдара, не зная, что они предназначались на роль почетной жертвы в политической игре".

На самом деле это предположение Тарасова является самой слабой частью его версии.

Ну действительно, если бы имела место провокация, то не логичней ли было вести людей прямо к Белому дому? Это было бы гораздо надежней.

А был ли вообще такой план?

Оказывается, был.

Вот что пишет бывший пресс-секретать Ельцина Костиков в своей книге "Роман с президентом":

"Итак, ночью 3 октября я неоднократно заходил к Коржакову в надежде получить информацию о подходе верных президенту войск. Не помню точно, в котором часу ночи он сказал мне:

— У Спасских ворот Кремля собралась огромная толпа народа. Они требуют, чтобы к ним кто-нибудь вышел. Президенту выходить нельзя — слишком опасно. В толпе могут быть сторонники Руцкого и боевики. По нашим сведениям, там есть вооруженные люди. Из помощников президента тебя лучше других знают в лицо. Может, выйдешь?

— Выйти-то можно... Но людям нужно что-то сказать.

— Есть неплохие известия. Только что мне сообщили, что воинские части, верные Ельцину, вошли в Москву. Об этом можно сказать... И вот еще что...

Коржаков помедлил.

— ...Если сможешь... Поведи толпу к Белому дому... И Александр Васильевич пристально посмотрел мне в глаза.

— Едва ли они за мной пойдут.

— А ты попробуй...

...По настроению толпы было ясно, что слушать «зажигательные» речи она не расположена. Мне вспомнились слова Коржакова: «Попробуй повести к Белому дому». Зачем он это мне сказал? Что имел в виду? Белый дом охраняется боевиками, туда стянулись фанатичные сторонники Руцкого. Звать туда безоружных людей?.. Это могло привести к непоправимому. Нет, этого делать нельзя.

...Через несколько минут к Спасской башне подъехал Егор Гайдар. Толпа встретила его с энтузиазмом и по его призыву двинулась к Моссовету, где был объявлен сбор защитников демократии.

...Потом многие упрекали Гайдара за это. Но уверен, ни Гайдар, ни те, кто пришел к Моссовету, не собирались вести безоружных людей на штурм Белого дома против боевиков Руцкого".

Таким образом становится понятным, почему и как эта часть плана сорвалась.

Впрочем, насчет того, что это был "единственный элемент провокации, который не удался", Тарасов неправ.

Не единственный.

Как мы уже знаем, группа "Альфа" не повелась на провокацию и не устроила "тотальную зачистку" Белого дома, как этого от нее ожидали. Наоборот. Насколько это было в их силах, они помешали осуществиться кровопролитию. Впрочем, бессудные казни все-таки были. Некоторые прямо на улице, при свидетелях. Это признают даже отдельные представители президентской стороны. Правда, объясняют их "экцессами исполнителей". Но, как показывает история с "Альфой", это не были "экцессы исполнителей". Это был фактический приказ. Не все штурмовавшие его выполнили. В основном ограничились избиениями. А некоторые даже и на это не пошли. Не поднялась рука на сограждан.

Впрочем, и на этот случай у Ельцина был "план Б". Для осуществления этого плана им был выбран абсолютно лояльный Алексей Казанник. Тот самый, который уступил Ельцину свое место в Верховном Совете в 91-м. Ельцин назначил его генеральным прокурором. А потом потребовал для всех обвиняемых по делу 3 октября скорого следствия, показательного суда и смертной казни. Однако Казанник проявил неожиданное упрямство и отказался подчиняться директивам. Кроме того, начав расследование, он быстро выяснил, что был приказ о штурме, но никакого приказа насчет каких-либо переговоров о сдаче не было. И усмотрел в этом признаки преступления со стороны самого президента. А тут еще выборы в Думу оказались крайне неудачными для Ельцина. Дума оказалась резко оппозиционной и приняла закон об амнистии. По этому закону Казанник должен был выпустить не только всех арестованных по делу 3 октября, но и всех, кто еще сидел по делу ГКЧП. И, несмотря на беспрецедентное давление со стороны как самого Ельцина, так и его окружения, всех выпустил. И подал в отставку. Так сорвалась и эта часть плана.

С этого момента война в Чечне с многотысячными жервами стала совершенно неизбежной.

В заключение одна цитата. Из фейсбука автора.

"Одного из участников Межрегиональной депутатской группы спросили:

- «А почему из вашей группы выделился именно Ельцин?»

Ответ был лаконичен.

- «Он был единственный, готовый проливать кровь. Чужую. И много»".

Несколько фраз о коммунизме и коммунистах. Сама идея коммунизма выглядит привлекательно: все работают на совесть и получают по труду – при социализме и по потребностям – при коммунизме. Допустим, не все в стране хотят работать на совесть, тогда возникает вопрос, почему коммунисты не создадут коммунизм в отдельно взятом поселении или даже городе? В СССР было 18 миллионов коммунистов, почему не создали коммунизм, например, на одной из многочисленных строек, которые были развернуты на голом месте. Вот смотрите, приезжают коммунисты-геологи, определяют место залежи полезных ископаемых, затем приезжают коммунисты-строители, вбивают первые колышки в землю, потом приезжают другие коммунисты и строят поселение, затем третьи, четвертые, пятые – строится город с населением несколько тысяч и потом десятков тысяч человек. Только коммунистов. Никаких тебе несознательных элементов, тунеядцев и проч., никого, кроме, своих. Показали бы стране и всему миру, как хорошо живется при коммунизме в коммуне.

Почему не построили?

Продолжение вопроса, почему не строят сейчас? Да, сейчас меньше коммунистов, чем в Советском Союзе, но тоже хватает. Вот почему кто-нибудь не поедет опять же, к примеру, в деревню и не построит колхоз только на коммунистических началах. Для создания колхоза нужно всего пара сотен коммунистов. Заброшенных деревень – море, выбирай любую и покажи пример. Зарази окружающих, пусть люди, пока еще не коммунисты, в реале увидят, что коммунизм существует, он хорош и прекрасен. Пусть люди поедут в коммуну становиться коммунистами. И возможно не только поедут, а создадут десятки новых коммун.

Вот такой детский вопрос у меня, без сарказма: почему коммунисты на собственном примере не показывают образцовый коммунистический образ жизни в коммунах?

Любопытно, что объектом нападок неугомонной национально-державно-православно-патриотической общественности вдруг стала одна из самых известных и самых популярных русских картин, картина с и без того нелегкой судьбой, картина, растасканная на бесконечные пародии, реплики, аллюзии, парафразы. Истинно народная картина: картина Ильи Репина про двух Иванов – отца и сына.

«Современной исторической наукой твердо установлено, - говорят они, - что Первый Русский Царь Иоанн не убивал своего сына».

Вообще-то сама идея, если воспринимать ее обобщенно, представляется мне весьма амбициозной, способной в случае удачного овладения массами радикально перевернуть основы классической отечественной искусствоведческой и литературоведческой науки.

Еще бы: тотальная ревизия истории искусств на предмет соответствия или несоответствия тех или иных произведений, до сей поры считавшихся классическими, историческим фактам. Такого критерия, поставленного в основу оценки художественного наследия, кажется, еще не было.

Но в данном случае, похоже, речь идет не столько о реальных исторических фактах, сколько о том, что в соответствии с той или иной политической конъюнктурой фактом признается или нет.

Почему именно эта картина? Почему Иван Грозный? Почему сын Иван, ставший жертвой - если верить фантазии художника - вспыльчивого нрава своего державного папаши?

Ну, это я понимаю: неудобно получается: первый, казалось бы, русский царь – и сразу тебе беспредельщик-мокрушник. Ничего себе начало истории! Ничего себе традиционные семейные ценности!

Своих мужей и папаш русские царицы и цари тоже никогда не мочили – те сами умирали от удара или геморроя, времена были тяжелые. А либеральные историки, художники от слова «худо» и так называемые «литераторы» на гранты Сороса все это насочиняли, чтобы ослабить и без того могучую державу, на недра которой уже давно зарятся все кому не лень.

Не убивал он никого. И точка. И хватит уже очернять нашу историю. Особенно разным сомнительным художникам с подозрительными именами-отчествами типа «Илья Ефимович». Знаем мы этих ефимычей! Нахлебались от них!

И нефиг клеветать на нашу скрепу – на нашего Иванвасилича, собирателя русских земель в одну кучу, которую не удается разгрести до нынешних времен.

Короче, убрать всю эту русофобию из «нашей» православно-патриотической Третьяковки, где место только трем богатырям, витязю на распутье и царевичу верхом на волке. Они хотя бы исторически достоверны.

Заодно уж, кстати, можно было бы разобраться много с чем. Что там, например, говорит «современная историческая наука» про Петра и стрельцов? Было? Не было?

Да хотя с тем же пушкинским «Моцартом и Сальери», чтобы не ходить далеко, неплохо бы разобраться. Впрочем, это ладно, это не наша история, чужая, там все только и делали, что друг друга травили и делают это до сих пор. И пусть с этими фактами разбираются австрийские державники, если, конечно, хотя бы пара-тройка таковых сыщется в бездуховной Европе, погрязшей в содомском грехе и самоубийственной толерантности.

Сегодня я снимал несанкционированную акцию зоозащитников у Госдумы. Они развернули растяжку, приковались к забору Думы и зажгли дымовые шашки. Я думал, что сейчас приедет полиция и я сниму, как защитников животных отцепляют от решетки и ведут в автозак. Подобных акций я, наверное, штук сто снял.

Но на этот раз полиция не приехала. Из Думы выбежали сотрудники Федеральной службы охраны в бронежилетах и касках.

Первое, что я им сказал, - "Я журналист". И показал редакционное удостоверение. Несколько сотрудников ФСО подбежали ко мне, отобрали удостоверение. У меня вырвали камеру, положили лицом на землю и стали заламывать руки. Было очень больно, я закричал. Мне закрыли рот рукой. После этого мне надели наручники и поставили лицом к стене Думы. Не верилось, что такое происходит в центре Москвы.

Рядом в таком же положении стояли участники акции. Я обернулся - у входа в Думу собралась толпа зевак. Я крикнул им: "Я журналист!" Позвонить по телефону не было никакой возможности, и я надеялся, что кто-нибудь из прохожих напишет о том, что видит, в твиттер. Ко мне подбежал ФСОшник и сказал: "Молчи, если не хочешь, чтобы с тобой повторилось то, что только что было!"

Участники акции и я стояли лицом к стене - как, знаете, показывают в криминальной хронике арестованную банду. Вокруг ходили сотрудники ФСО в форме и в штатском. Я обернулся к сотруднику в шлеме и бронежилете, который держал меня сзади:

- Вам самому это не кажется смешным? Люди стояли с плакатом, а с ними обращаются как с террористами?

- Нет. Здесь нет ничего смешного. Это уже вторая акция за день (за несколько часов до этого другороссы устроили у Думы акцию памяти октября 1993-го. - Д.З.), депутаты жалуются, что вы им мешаете.

Ко мне подошел сотрудник в штатском. Судя по всему, он был тут главный. Я напомнил ему о статье 144 Уголовного кодекса "Воспрепятствование профессиональной деятельности журналистов", а он мне сказал о какой-то "статье 100", согласно которой нельзя снимать действия сотрудников ФСО. Приехала полиция. Участников акции посадили в патрульную машину и повезли в ОВД. С меня сняли наручники. Главный ФСОшник созвонился с редакцией "Граней" и сказал, что меня отпустят и вернут камеру, если я удалю с нее видео.

ФСОшнику на вид лет 50. Он, как говорится, "включил папу":

- Дима, ты молодой парень. Журналист. Ты понимаешь, будешь снимать такие акции - жизнь себе испортишь. Тебя после этого не пустят, не аккредитуют снимать в Кремль, в Думу. Тебе это надо? На работу тебя никуда не возьмут. На тебя папка будет, досье. Удали видео, а мы твое имя не будем в отчет вставлять. Ты не попадешь в списки.

Я сделал вид, что удалил снятое видео с камеры.

ФСОшник рассказал, что его дочери 24 года. Она учится в РГСУ то ли на журналиста, то ли на пиарщика. Он рассказал, как уговаривает дочь не ходить и не снимать всякие акции, чтобы не "попасть в списки". В разговоре сотрудник мягко переходил от мнимой отеческой заботы к угрозам:

- Ты знал, что акция готовится, и не предотвратил ее. Не сообщил. Два сотрудника Думы от дыма файеров отравились. Им скорую вызвали. А если бы люди погибли?!

Когда в 2004 году арестованным за акцию в президентской приемной нацболам предъявили обвинение по статье о попытке захвата власти, у всех, что называется, отвисла челюсть. Обвинение выглядело настолько нелепым, что это казалось совершенно невозможным. Ну, начальник, ты ва-а-а-ще! Захват кресла в приемной – захват власти!

Правда, член правления общества «Мемориал» Александр Юльевич Даниэль определенную логику в таком обвинении увидел. Для российского чиновника, заметил он, кресло – это и есть сама власть. Символ власти, атрибут власти. Еще вертушка и секретарша. Сегодня они кресло захватили, завтра по вертушке поговорить захотят. А что будет послезавтра – подумать страшно.

Впрочем, «умные люди» понимали, что кремлевские паханы так просто куражатся для острастки. Поучат немного мальцов, чтоб впредь неповадно было, покажут, где их место в россеянии, поглумятся и заменят откровенно издевательские обвинения на более адекватные. Так и произошло.

Так же думали многие «умные люди», когда столь же абсурдные, притянутые за уши обвинения были предъявлены участницам панк-молебна в бизнес-центре РПЦ. И были весьма удивлены, когда на этот раз власти довели дело до обвинительного приговора. Заговорили о глупости и неадекватности властей. Как власти могли не предвидеть, какими колоссальными и «долгоиграющими» репутационными потерями все это для них обернется?

После пиратского захвата судна экологов из «Гринписа» российскими силовиками, подрабатывающими холуями у газпромовской братвы, ситуация начинает повторяться. Антон Орех призывает власти одуматься и не устраивать нового вселенского позорища, аналогичного «делу» Pussy Riot. Однако вызывает тревогу срочно проведенный опрос ВЦИОМа, по которому большинство россиян одобряет действия властей по отношению к экоактивистам. Так же, как они одобряли приговор участницам панк-молебна.

Все дело в том, что, столкнувшись с массовыми протестами против фальсификации итогов выборов, путинский режим сделал ставку на мобилизацию традиционалистски настроенной части общества против его «вестернизированной» части. Накрепко связал себя с поддержкой консервативной массы. И не мог себе позволить эту массу разочаровать. А она желала, чтобы посягнувших на «святое» наказали. И неважно, насколько это «наказание» будет соответствовать закону. Напротив - чем абсурднее будет обвинение, тем лучше. Чтоб знали. И не стоит особенно полагаться на то, что с экологами следствие покуражится, как с нацболами в 2004-м, да и заменит им обвинение. Скажет, что разобралось. Через пару месяцев доподлинно установило, что под маской экоактивистов не скрывались страшные исламские террористы из Сомали.

В той среде, с которой повязал себя кремлевский пахан, представления о праве и законе самые пещерные. В этой среде критерием легитимности власти считается не честность при подсчете голосов на выборах, а способность украсть голоса и остаться безнаказанной. Как в этих условиях оппозиция может доказать свою «легитимность»? Только одним способом: продемонстрировать способность идти на жертвы, но не согнуться, не подчиниться гангстерам.

В четверг "Болотный" процесс дважды опечалил меня. Одна вопиющая история случилась в суде.

Мы в очередной раз три часа ждали начала заседания, что с переездом в Никулинский суд становится нормой. Ожидание в пустом коридоре (все лавки перенесли в зал) не способствует свежести. Тем, кого везут из СИЗО, еще хуже: их вывозят рано утром, а затем катают в пробках и держат в "отстойниках". К семи часам вечера заканчивался допрос подполковника Беловодского. Завершал, как обычно, адвокат Макаров, известный своей манерой устраивать длительную осаду свидетелей. Оставались вопросы и у его подзащитного Кривова, и еще у кого-то. Все устали, стали просить отложить окончание на завтра. И тут сперва прокуроры, а затем и судья прямым текстом заявили защите УЛЬТИМАТУМ: вы не уйдете, пока не закончите допрос.

Глядя на голодных ребят в клетке, Макаров удрученно заявил: "Я не могу выдержать давление суда и прекращаю допрос". Это был не просто откровенный ШАНТАЖ судьи Никишиной. Изнурительный процесс постепенно подтачивает силы участников, и в первую очередь защищающейся стороны, поставленной изначально в неравные условия. Нервозность растет. Суд откровенно начал играть на этом, провоцируя конфликтные ситуации, стравливая между собой защиту, обвиняемых. Это уже за гранью. Я надеюсь, что все мы, имеющие отношение к процессу, понимаем, кто посадил в тюрьму наших подзащитных и создал эту невыносимую ситуацию. Верю, что и они это понимают.

Второе расстройство принесла хорошая, казалось бы, весть: вчера вечером стало известно, что Amnesty International наконец признала узниками совести первую троицу подсудимых - Косенко, Акименкова и Савелова. Я радостно передал новость в "Грани" и отписался в блогах. Почему троих, я знал гораздо лучше многих. Поскольку сам уже давно и упорно "тормошил" международные правозащитные организации по поводу болотных узников, консультировал, помогал с материалами. Да, "международники" прошляпили этот процесс и раскачивались долго. Но надо еще понимать, что для Amnesty главным условием признания человека "своим пациентом" является гарантия того, что он никоим образом НЕ ПРИМЕНЯЛ насилия. Это их принцип, их особенность. И их право, черт возьми! Мы ничего им не должны, но и они нам - тоже. Не в них корень наших бед и не они спасут наших узников. Мы можем воспользоваться какой-то помощью извне. Я думаю, что нужно пользоваться любой возможностью привлечь внимание к процессу. Но решать, кому у нас сидеть, а кому жировать, придется нам самим. И если наше общество в очередной наплюет на эти вопросы, то весь остальной мир тут ни при чем.

Материалы Болотного дела они начали рассматривать давно. И эти трое оказались первыми, по отношению к кому, по мнению экспертов Amnesty, следствие не привело абсолютно НИКАКИХ формальных доказательств насилия с их стороны. Или уже были найдены доказательства невиновности (как в случае Косенко). Организации эти достаточно бюрократичны, принятие решения - дело долгое и сложное. Русские сотрудники очень хотели ускорить работу по Болотному делу. И, как только были собраны необходимые документы, "запустили" в работу первых троих. Продолжая работу по остальным. С тех пор были собраны многие новые материалы и доказательства, они внимательно следят за судом. А вчера первую троицу официально "утвердили".

Каково же было мое изумление, когда я начал читать в блогах о несправедливости "иностранных правозащитников", о том, что это вбивает клин между узниками. Придя в суд, я сразу спросил некоторых родителей. "Мы рады любой помощи любому из наших детей", - сказала мама Луцкевича Стелла. "Я уверена, что остальные получат этот статус вслед за первыми", - сказала Наталья Кавказская. А если не получат - мы привычно обвиним в наших бедах других?

Я понимаю, что наше общество больно недоверием и подозрительностью. Как могут мыслить люди в стране, где суд - это "как бы суд", социальные медицина и образование "как бы бесплатные", а власть "как бы выбрана". И власть делает все, чтобы люди еще меньше верили в добро и возможность сотрудничества между собой. И все же мне больно.

С этим человеком я оказался связан множеством причудливо-извилистых нитей судьбы и знакомств. 3 октября 1993 года толпа демонстрантов, прорывая на ходу милицейские кордоны, катилась освобождать от блокады Белый дом с парламентариями и оппозицией всех мастей внутри. После очередного столкновения с милицией на Смоленской я и снял его впервые - лежащим на асфальте, с расплющенной армейским грузовиком ногой. Щелкнув его пару раз, я бросился искать помощь - уж больно он был плох. Как выяснилось недавно, кто-то в этот момент сделал снимок с противоположной стороны - так в кадр попал и я, единственный раз за все две недели противостояния.


Фото Д.Борко и из книги "Москва. Хроника противостояния. Осень-93"

Не помню, я ли подозвал добровольных санитаров к Александру Лапину или кто другой. У меня сохранился лишь тот кадр, где ему уже оказывают помощь. Я не знал еще, что Александр оказался первым человеком, которого перевязывал доктор Соколов. Я и его не знал тогда, как и всю "сандружину им. Максимилиана Волошина". Много лет спустя я подружился с несколькими мемориальцами, создавшими ее в те дни. И снял о них сюжет для "Грани-ТВ". Они не желали принимать ничьей стороны и нашли единственно возможное решение - помогать пострадавшим обоих лагерей. В эту команду вошел и совсем юный Стас Маркелов, которого я узнал совсем незадолго до его убийства. Умудрившись при этом снять его последнее и вошедшее в историю выступление на митинге. Мне вообще с тех пор начало страшно везти на людей. Но в тот момент я ничего не знал о санбригаде и мучился, не в состоянии найти своего места в этой кровавой истории, своего "третьего пути".

Вторым человеком, спасенным доктором Соколовым, оказался американский журналист Отто Пол. С которым я стоял вечером того же дня у входа в техкорпус "Останкино" за секунду до начала шквального огня изнутри. Отто повезло меньше, чем мне, и он получил свою пулю, но и его спасли те самые люди "третьей стороны". В 2009 году он приехал в Москву искать своего "убийцу", но сперва нашел меня. А я нашел у себя кадр, где трассеры идут "с тыла", с главного корпуса телецентра. Который никто и не думал штурмовать, но с которого также расстреливали безоружную толпу и журналистов. И г-н Пол написал захватывающую историю, которую перевела наша подруга Даша. А еще Отто Пол нашел спасшего его доктора Соколова. Который думал, что Отто давно мертв.

Кажется, в тот же год мой молодой коллега Дима Зыков рассказал об одноногом человеке, встреченном им на митинге памяти событий 93-го. "Мне кажется, ты тогда снял именно его", - сказал мне Дима. Я не поверил, потому что думал, что тот человек "из-под грузовика" не выжил. Совсем недавно мы встретились с ним во время съемок документального фильма. На Смоленской он показывал место, где с ним произошла трагедия.

Александр Лапин рассказал, как его допрашивали следователи в больнице, а он думал, что не для этого пошел на демонстрацию и к Белому дому. Для чего - он и теперь задается этим вопросом. Он пережил очень тяжелые времена. Российской истории оказались не нужны все благородные порывы романтиков рубежа 90-х. А ведь он и в августе 91-го защищал демократию у Белого дома. К тому же он был альпинистом. Что за горы без ноги?

И все же он взошел на Кавказ. На костылях. И даже совершил трек вокруг Аннапурны. Сейчас в "Мемориале" открыта небольшая выставка, посвященная событиям октября 93-го. На стенде, рядом с моими снимками, лежит красный флаг. С ним Александр шел в колонне, им его накрыли, когда он лежал на асфальте. На флаге - следы его крови.

Еще на выставке - милицейская рация. На нее 3-4 октября писались все переговоры военных. По которым было написано одно из лучших исследований тех дней. Написано моим другом Сашей Черкасовым, бывшим членом "санбригады им. Волошина". А я все думаю: что было бы, если бы Александр Лапин тогда знал о возможности такого "третьего пути"? И что если бы знал я?

Сегодня, 2 октября, Президиум Верховного суда РФ должен был решить, отменять ли приговор по первому уголовному делу бывшему сотруднику "ЮКОСа" Алексею Пичугину в связи с решением в его пользу Европейского суда по правам человека. Но не случилось.

За два дня до заседания, 30 сентября, журналисты обнаружили, что дело Пичугина исчезло из списка дел, назначенных к слушанию Президиумом. 1 октября адвокату осужденного Ксении Костроминой сообщили по телефону из секретариата суда, что слушания не состоятся.

Ни тогда, ни день спустя, когда защитник приехала в Верховный суд сама, причины и сроки переноса судебного заседания не уточнили.

Чудеса, начавшие происходить с делом Пичугина, остались почти без внимания СМИ, которые предпочли переключиться с несостоявшегося события на текущие. А напрасно. Ведь решения, принятые Страсбургским судом, обязательны (а отнюдь не рекомендованы) к исполнению Россией, являющейся частью европейской правовой системы. И российская Конституция провозглашает приоритет международного права над национальным.

Я совсем не любитель конспирологии и гаданий. Но в отсутствие информации, созданной отечественными госорганами, почти ничего другого не остается. В кулуарах уже звучат неофициальные предположения, будто отмена заседания Президиума по делу Пичугина связана с недавним ДТП, в которое попал Вячеслав Лебедев.

Между тем по регламенту участие председателя Верховного суда РФ в заседании его Президиума совсем не обязательно, но…

Указание Страсбурга оказалось столь однозначным (проведение нового судебного разбирательства либо возобновление производства), а дело Пичугина уходит корнями в столь высокие политические круги, что, похоже, Верховный суд без своего руководства просто не решается к нему подступиться. Наша судебная система слишком долго остается управляемой.

Разумеется, независимо от любых предположений, господину Лебедеву можно пожелать только крепкого здоровья.

А судьям всех уровней – судить по закону, а не по указу. Тогда не придется прятать голову в песок от решений Страсбурга.

Успехов им в этом.

Изучаю проект "Концепции нового учебно-методического комплекса по отечественной истории". Вот как выглядит список событий, предназначенных к освещению в разделе единого учебника под названием "Россия в 2000-е гг.: вызовы времени и задачи модернизации" (орфография пунктуация – из документа):

2000 г.– выборы и вступление в должность Президента РФ В.В. Путина

2000 - создание института Полномочных представителей Президента РФ в федеральных округах,создание Государственного Совета РФ

2000 - утверждение новой концепции внешней политики РФ

2003 - выборы в Государственную Думу

2004 - избрание В.В. Путина Президентом РФ на второй срок

2008 г. - избрание Д.А. Медведева Президентом РФ

2008, август - операция по принуждению к миру

2008 г. - Мировой финансовый кризис. Корректировка тактики социально- экономического развития в условиях финансово-экономического кризиса в РФ (2008 г.)

2008 г.– закон об увеличении срока полномочий Государственной Думы до 5 лет и Президента РФ до 6 лет

2012 г.– избрание В.В. Путина Президентом РФ

Авторы этого документа считают, что старшеклассники не должны знать, что в период "вызовов времени" произошло убийство сотен детей в Беслане (2004). Переломное событие глобального масштаба. Видимо, школьники Беслана тоже не должны этого знать, поскольку учебник «единый» и «канонический». То есть они должны знать, что в 2000 году произошло "утверждение новой концепции внешней политики РФ". И это важно. А Беслан - неважно. Можно и не знать. Вернее, нужно не знать.

Это уже не первая попытка вычеркнуть Беслан из истории отечества. В "самом полном университетском курсе истории России ХХ века" - учебнике "История России. 1917-2009" Барсенкова и Вдовина - был теракт на Дубровке ("Норд-Ост"), а Беслана не было. Похоже, все они (Барсенков, Вдовин, рабочая группа по учебнику во главе с академиком Чубарьяном) хотят вычеркнуть Беслан из исторической памяти. Это не ошибка. Это преступление.

Мэру г. Москвы Сергею Семеновичу Собянину
от Кавказской Натальи Николаевны,
Савелова Виктора Ивановича,
и других родственников подследственных
и подсудимых по «Болотному делу».

Уважаемый Сергей Семенович!

Мы родные и близкие подсудимых и подследственных по так называемому делу «о массовых беспорядках 6 мая 2012 года», заседания по которому проходят в Замоскворецком суде столицы.

Почти все мы - москвичи, и многие из нас получили именное предвыборное письмо от Вас с множеством теплых слов. «Москва - это город, которому вы отдали свои силы, талант и душу», - написали Вы. И это действительно так: за нашими плечами годы работы ради благополучия, безопасности и обороноспособности нашего города и страны.

И мы действительно хотели бы, как Вы верно заметили, «чувствовать себя в Москве защищенными и уверенными в завтрашнем дне». Но, к сожалению, сейчас в Москве быть «защищенным и уверенным в завтрашнем дне» не может никто. Как бы ни благоустраивали и ни украшали Москву, это не повлияет на защищенность москвичей, если не соблюдаются права граждан.

В ходе судебных слушаний нам стало очевидно, что основной причиной событий на Болотной площади 6 мая 2012 года стало внезапное изменение руководством ГУВД г. Москвы схемы мероприятия, согласованной ранее на совещании с участием представителей Департамента региональной безопасности правительства Москвы. Это изменение спровоцировало замешательство среди народа, привело к давлению цепи ОМОНа на людей, усиливая и без того невыносимую давку. Полиция жестоко избивала демонстрантов в попытке расчистить улицы. Но по этим фактам уголовных дел возбуждено не было. А вместо реальных виновников столкновения в заключении оказались наши родные. Суд над большинством из них начался в июне 2013 г. и, вероятно, будет проходить еще очень долго.

В дни суда у наших родных ранний подъем (5-6 утра), позднее возвращение в камеры (около полуночи и позже), многочасовое ожидание в тесном боксе, плохо растворимый сухой паек на обед и длительные судебные заседания. Эти условия создают значительные ухудшения самочувствия даже для здорового человека. А ведь среди подследственных есть инвалид второй группы Михаил Косенко (у которого недавно умерла мать, а ему не сообщили ни о ее болезни, ни о ее смерти, и не отпустили на похороны) и Владимир Акименков, которому грозит полная слепота.

Сергей Семенович, надеемся, что мы, москвичи, для Вас не безликая масса, а личности со своими судьбами и нуждами. И мы хотим ответа: почему уже больше года наши родные страдают безо всякого доказательства вины, а избивавшие народ полицейские находятся на свободе и выступают в качестве потерпевших, которые часто и не помнят обвиняемых и не имеют к ним отношения?! Кому-то из них неизвестные порезали палец, другого только толкнули, отчего он «испытал сильные физические страдания», третьего потянули за одежду, а четвертый получил синяк...

Массовых беспорядков, предполагающих масштабные разрушения, поджоги, применение оружия, на Болотной площади 6 мая 2012 года не было. На этом можно было бы просто поставить точку, но, в сущности, именно " массовыми беспорядками" и обусловлен весь процесс. Очевидно, что уровень такого судебного разбирательства не выдерживает никакой критики.

В своем письме Вы приглашали нас на выборы, конечно, подразумевая, что они должны быть честными. Именно честных выборов и требовали наши дети, братья, мужья; именно за это они находятся в заключении, и им грозят немалые сроки. Судя по Вашему письму, Вы хотите сделать наш город лучше, москвичей - счастливее. Но о чем можно говорить, если здесь, в Москве, у всех на виду идет суд над невиновными людьми - молодежью, учеными, журналистами - над будущим страны?

Если Вы действительно беспокоитесь об облике Москвы, то Вы, конечно, обратите внимание на уродливый спектакль, разыгрывающийся в здании Московского городского суда, который позорит страну и город! Мы обращаемся к Вам с просьбой прийти на суд, заседания которого проходят каждый вторник, среду и четверг в Апелляционном корпусе Мосгорсуда, зал 635 (c 1 октября - в Никулинском райсуде, зал 303. - Ред.). И Вы сами убедитесь в том, что судья работает на стороне обвинения, что представленные обвинением доказательства не выдерживают никакой критики, что свидетели обвинения - сотрудники полиции - вынуждены лгать под присягой. Приходите, чтобы лично убедиться, что презумпция невиновности на этом процессе не работает, что суд со стороны выглядит полным цирком... если бы только в стеклянной клетке этого суда не находились наши дети.

Мы просим Вас разобраться в этом " судебном деле" и содействовать тому, чтобы в будущем ни один москвич или гость столицы, попав на мирный согласованный митинг, не был избит полицейскими дубинками, обвинен в «массовых беспорядках» и брошен в тюрьму.

Мы просим Вас, Сергей Семенович, сделать все, чтобы спасти наших родных.

Ждем Вашего ответа.

С уважением,
Наталья Кавказская (мама Николая Кавказского)
Юрий Кавказский (отец Николая Кавказского)
Виктор Савелов(отец Артема Савелова)
Алексей Полихович (отец Алексея Полиховича)
Тамара Лиханова (жена Ярослава Белоусова)
Стелла Антон (мама Дениса Луцкевича)
Артем Наумов (муж Александры Духаниной-Наумовой)
Екатерина Тарасова (теща Леонида Ковязина)
Василий Ковязин (брат Леонида Ковязина)
Ольга Игнатович( мама Ильи Гущина)
Ксения Косенко (сестра Михаила Косенко)
Мария Баронова (обвиняемая)
Татьяна Барабанова (мама Андрея Барабанова)
Александра Кунько (невеста Степана Зимина)

Полемика леводемократического историка Александра Скобова с праволиберальным журналистом Сергеем Пархоменко о событиях двадцатилетней давности выводит на очень важные вопросы. Мне хочется в нее вклиниться - с позиции, если так можно выразиться, праводемократической. Вот мои тезисы.

Революция – это всегда разрыв легальности и создание новой легитимности. Во время революции говорить о конституционности смешно, потому что революция и направлена на ликвидацию системы, освященной действующей конституцией. Тут формальная западня для юриста–зануды, ибо трудно найти фиксированные временные точки, когда конституционность уже можно нарушать, а когда уже нельзя. .

Самый жесткий тезис Александра Скобова – о том, что "расстрел парламента" должен так же глодать либеральную совесть, как "тридцать проклятый" - совесть левых. Интеллигенции вообще-то полезно пострадать угрызениями совести. Пусть страдает. Над нами тяготеет клиповое сознание. У всех перед глазами картинка обстрела Белого дома из четырех танков. При этом обстреле никто не пострадал..Но картинка стала символом "либерального кровопускания". Больше всего жертв было при обстреле толпы, осадившей Останкино в ночь на 4 октября. Но этой картинки CNN не давало, поэтому она и не стала символом.

Теперь главное – если бы российские ультраправые (только в России антибуржуазных сторонников феодальной реакции и реставрации империи могут именовать "левыми"), по недоразумению именуемые "левыми патриотами", не были апологетами сталинского террора, то "партии Ельцина" трудно было бы найти такую общественную поддержку в борьбе со своими оппонентами.

В октябре 1993-го явился призрак тоталитарного переворота, аналогичного перевороту Ленина-Троцкого за 76 лет до того. Государство имело право - моральное и историческое право не пустить апологетов сталинского террора к власти любым путем, точно так же, как западногерманское государство имело право и даже обязанность не пустить к власти апологетов гитлеровского террора. Мало того, прояви оно слабость перед реваншистами, Западная Германия была бы немедленно реоккупирована союзниками. Для меня сторонник сталинского большого террора и сторонник гитлеровского уничтожения евреев, цыган и геев морально равны и одинаково не имеют права на участие в политике. Любой ценой.

Думаю, мало кто в современном мире стал бы горевать, если бы в марте 1933 года рейхсвер разогнал нацистов и штурмовиков и вернул к власти хотя бы фон Шлейхера. И пусть это нарушило бы Веймарскую конституцию и волю германского избирателя, о чем и сейчас возмущенно писали бы некоторые публицисты в Германии (в границах 1937 года).

К событиям осени 1993 года нельзя подходить с традиционной меркой легитимности мирного времени. Во время революции легальность всегда "плавающая". . Октябрь-93 был контрреволюцией по отношению к Августу-91, точно так же, как Октябрь 17-го по отношению к Февралю. Но победи тогда Хасбулатов, он назвал был свой Октябрь победоносным завершением Августа – победой над ельцинской реакцией.

Гламурная рассказ о том, как 19-22 августа 1991 года Ельцин и демократы защищали советскую конституцию и законную власть президента Горбачева, имеет такую же педагогическую ценность, как рассказ детсадовцу о нахождении детей в капусте. 20 августа 91 года в России началась антикоммунистическая антиимперская революция. С советской точки зрения ГКЧП был так же легитимен, как свержение Хрущева в октябре 1964-го. Страной правят ЦК КПСС и КГБ. Генсек может чудить, объявляя себя на американский манер президентом, но это не оспаривает право Политбюро ЦК и ГБ его смещать. Поэтому августовская революция была борьбой с КПСС и "советской нахлобучкой" над Российской Федерацией.

Поэтому в октябре 1993 года целью обитателей Белого дома была не "защита конституции", а свержение либералов, разрешивших союзным республикам "распуститься" и пустившим приватизацию в обход контроля традиционной номенклатуры. Неудавшееся революция, как известно, именуется мятежом. Поэтому ГКЧП – путчисты, Хасбулатов, Руцкой и Макашов – мятежники, а Ельцин – революционер. Поэтому Ленин – революционер, а генерал Корнилов – мятежник. Играть словами бессмысленно.

20 лет назад во имя "защиты Белого дома" объединились самые наивные идеалисты и самые чудовищные реакционеры.

Спор был о выборе двух режимов личной власти - либо Ельцин (и Коржаков), либо Хасбулатов с Руцким (и Макашов). Рассуждения о гипотетическом расцвете парламентаризма под эгидой Хасбулатова напоминают о перспективах расцвета нравственности под эгидой Мизулиной.

Еще раз о легитимности. Установление нового конституционного порядка было принято всеми политическими силами России. Все оппоненты Ельцина – "левые патриоты", "правые патриоты", "левые демократы", "правые демократы" - признали законность выборов 12 декабря 1993 года (ибо в них участвовали) и их результатов.

Кровавый конфликт 93-го года был запрограммирован в декабре 91-го. Руководство Верховного совета, в ноябре 91-го санкционировавшее резкие либеральные реформы в чрезвычайном режиме, уже в январе 92-го демагогически выступило против них. Потом на их сторону перешел председатель тогдашнего Конституционного суда Зорькин. С формальной точки зрения, Съезд, фактически наделенный правами учредительного собрания, мог в любой момент не только свергнуть правительство, но и лишить Ельцина любых значимых полномочий. Что и намечалось на ноябрь 93-го. А потом Борису Николаевичу пришлось бы досиживать в нынешнем статусе Саакашвили, бессильно наблюдая как бросают в тюрьму его сподвижников и хоронят его реформы. Ельцин с таким был не согласен и подготовил свой вариант конституции. Это вариант поддержал весь истеблишмент кроме "партии советских Советов". В результате у Ельцина на руках был проект конституции – при полной невозможности его принять. Роспуск парламента и конституционный референдум - это был единственный выход. Верховный совет этого не хотел. Обойти его, соблюдая процедуры, было невозможно. Такой красивый вариант, как "замораживание" Съезда и выборы Учредительного собрания (предложенный Ельциным в марте 1993 года) был заблокирован Зорькиным. Машина была запущена.

И смертельная схватка между сторонниками и противниками либеральных реформ, и стремление послереволюционного государства найти отдушину в "победоносной войне" были запрограммированы. Можно было поменять месяцы гражданских конфронтаций и географию "восстановления конституционного порядка" ("целостности российского народа"). И еще фамилию диктатора.

«Почему государство должно поддерживать культуру? Потому лишь, что высоколобые эксперты трындят: "так надо", "полагается", "прилично"?.. Так чем же заинтересовать государство? Думаю, очевидной выгодой, заложенной в поддержке культуры. Не той выгодой, что, мол, из нынешних детишек, поющих в хоре, вырастают завтрашние театральные зрители и посетители музеев. Вот радость... Государству выгодно, чтобы граждане знали историю России и гордились ею, потому что боеспособность страны во многом зависит от морального духа военнослужащих... Государству выгодны спортплощадки во дворах и спортивные секции в школах - ибо и в армии, и в милиции... нужны люди здоровые. Только не говорите, что стадионы - это не культура. Самая что ни на есть - бытовая, повседневная, основополагающая... Культура - фактор национальной безопасности.»

Эти высказывания главного редактора «Культуры» Елены Ямпольской «Грани» обстебали, сравнив с цитатой из Гитлера, и мимо. Как это ни парадоксально, но цитата из Ямпольской звучит ТОТАЛИТАРНЕЕ, чем цитата из Гитлера, и в большей степени отвечает тому, что в нашем общественном сознании принято связывать с «фашизмом».

Гитлер писал в своем opus magnum: «Нет, этой проблеме (физического развития человека) само государство посвятит огромное внимание, ибо это есть проблема самоутверждения нации, здоровье которой и призвано защищать государство... Пример армии лучше всего показывает, насколько сознание своей физической силы и ловкости пробуждает в человеке чувство мужества, дух наступления». Гитлер писал в 1920-е годы в относительно нормальном обществе, где было принято рассматривать государство как инструмент для обслуживания нужд общества (в словаре Гитлера – «нации»), а само общество («нацию») – как состоящее из индивидуумов. В этом контексте фразы о том, что государство должно охранять здоровье общества и что человек, осознающий свою физическую силу и ловкость, обладает «духом мужества», вполне разумны. Гораздо важнее для нашей темы другая мысль Гитлера: «Наше государство видит свой идеал не в "уважаемом" обывателе и не в добродетельной старой деве; наш идеал мужчины - олицетворение мужественной силы; наш идеал женщины - чтобы она в состоянии была рожать нам новое поколение здоровых мужчин». Здесь уже за «государством» прямо признается не ОБЯЗАННОСТЬ способствовать развитию общества и каждого его члена в отдельности, а ПРАВО формировать людей так, как ему, «государству», это покажется необходимым. Это уже близко к той картине мира, которая лежит в основе взглядов Ямпольской – взглядов, согласно которым личность имеет смысл лишь постольку, поскольку обслуживает специфические интересы «государства». И все-таки, в рамках идей Гитлера «народническое государство» (Völkische Staat) имело смысл только постольку, поскольку являлось воплощением интересов Нации. Для Ямпольской (как и для большинства членов современного российского общества) государство – это лишь набор ментов, солдат и чиновников. Оно не имеет никакого высшего оправдания. Однако, оно не только является оправданием самому себе, но и жизнь всей «нации», всех 140 миллионов его подданных имеет оправдание лишь в его рамках.

Я бы назвал эту философию «вырожденным тоталитаризмом». Генезис ее таков:

В то время, когда Гитлер писал «Майн Кампф», к востоку от Германии запускались процессы, печальные плоды которых мы и наблюдаем ныне. Из триады «личность-общество-государство» общество было практически вычеркнуто. То есть не то чтобы вычеркнуто – а слилось с государством, так что государство само стало отождествлять себя с обществом, подменив своими институтами все общественные институты (будь то профсоюзы, партии, даже добровольные общества по интересам типа общества спасения на водах) . В результате, личность оказалась голой и ничтожной перед громадой тоталитарного Государства-Общества, этим новым супер-Левиафаном. Те же процессы происходили затем в Германии и Италии, но недолго и не так полно. У нас же выросли целые поколения, которые привыкли, что государство не просто следит, чтобы на улицах не грабили и не убивали, но – обеспечивает и определяет всю жизнь человека от начала и до конца, кормит, поит, учит, возит в санатории и летние лагеря, обеспечивает работой и крышей над головой и т.д. и т.п. «На обучение каждого из вас государство выделяет N тысяч рублей» - помню, сообщала нам на каком-то торжественном акте директор школы (в начале 80-х). Вопрос о том, откуда у «государства» взялись миллионы, на которые оно с такой щедростью и гуманностью учит нас и кормит, задавать было как-то не принято – принято было кланяться и благодарить родную Советскую власть за благодеяния. Вне государства несть спасения и нет никакой жизни, как первобытному человеку вне своего племени.

Интересно при этом, что официальная идеология – марксизм – давал весь ментальный инструментарий, чтобы более адекватно оценить роль Советского государства. Разве нас не учили в той же школе про прибавочный продукт, который изымается у работника работодателем? И разве нам не втолковывали, что государство есть ни что иное, как аппарат организованного насилия? Но когда дело доходило конкретно до Советского государства – об этом было принято забывать.

В этой системе взглядов, представление о человеке как о функции Государства было вполне естественно. Если Государство (под именем «Родины», «страны», «народа» и «общества») обеспечивает человека всем – то оно вправе и требовать от человека всего, даже такой, в сущности, глубоко личной эмоции, как «любовь» («Как можно не любить Родину? Это то же самое, что не любить свою мать!») . Даешь спортплощадку в каждый двор, потому что… что? Родине нужны солдаты, которые будут ее защищать? Да, конечно. Но еще и потому, что советский человек – это всесторонне и гармонически развитый человек, потому что наше общенародное государство заботится о каждом члене общества и призвано всемерно удовлетворять его потребности… Т.е. до современных высот советская идеология еще не поднялась, сохраняя некие пережитки гнилых гуманистических предрассудков.

Беда в том, что эта идеология могла быть вполне действенна только в идеальном государстве. Постепенно она начала оборачиваться против самого государства. Ибо если Государство призвано ниспосылать хлеб насущный, товары первой необходимости, тепло и свет – то ведь от него же и перебои со снабжением, товарный дефицит, отключения горячей воды и т.п. По мере возрастания потребностей (свойственного, как учил тов. Сталин, советскому человеку) ниспосылаемые попущением Государства беды стали восприниматься не как частные недостатки, но как системные пороки самого Советского Государства. Советский человек рванулся к чему-то новому, светлому… И по естественному закону диалектики, знаменем этого нового стала полная антитеза старому – идеология экономического ультралиберализма.

Власти использовали либерализм прежде всего как способ отказаться от всяких социальных обязательств. «А что вы хотите – эпоха социализма кончилась, пора отвыкать от иждивенческих настроений!» - нагло отвечали чиновники на всякие попытки призвать их к исполнению элементарнейших обязанностей. Правда, теория либерализма компенсирует отсутствие социальных обязательств государства жесткими обязательствами в тех немногих областях, которые государство оставляет за собой и на которые, оно, собственно, и собирает деньги с граждан (прежде всего охрана правопорядка, который и позволяет гражданам успешно заниматься самообеспечением – знаменитая теория «государства – ночного сторожа»). Но когда заходила речь о правопорядке – точнее о его полном отсутствии – государевы люди разводили руками и пускались в социологическо-культурологические рассуждения: «А что же мы можем поделать… менталитет… первоначальное накопление… Огораживания, пираты, эволюция, прогресс, английский газон подстригают триста лет, а вы хотите все и сразу…»

Теперь у нас, опять же по Гегелю, наступил синтез. В отношении граждан «государство» не несет никакой ответственности в стиле 90-х; граждане обязаны «государству» всем в стиле 70-х. И ведь судя по всему, люди, в той или иной форме имеющие отношение к государству (если угодно: паразиты, в той или иной форме присосавшиеся к власти) действительно так думают! Они вполне по-советски вычеркивают из триады «личность-общество-государство» среднюю составляющую, объединяя в своем представлении интерес государства и общества. Но при этом они уже совсем не по-советски самый государственный интерес сводят к своим личным и корпоративным интересам. Это надо наконец осознать. Поэтому, собственно, с властью невозможны никакие дискуссии. Мы вроде пользуемся одними словами, но говорим на разных языках. Когда мы говорим «государство», это аналогично английскому state, когда говорим «правительство», подразумеваем government, элита для нас - elite, граждане – citizens, а общество - society. ИХ понятийный аппарат следует искать скорее в древневосточных языках, где были понятия «царства», «сильных людей царства», «рабов царя» и т.п. Говорят «конституционный строй» а подразумевают «порядок, ниспосланный богами». В рамках ЭТОЙ системы категорий, например, то, что вы сами считаете «защитой оппозицией законности и конституции» является мятежом рабов царя и покушением крамольников на царскую власть и достоинство сильных людей, т.е. в конечном счете потрясением порядка, ниспосланного богами, грозящим неисчислимыми бедствиями всему царству, включая тех же неразумных крамольников. Впрочем царь, в бесконечной милости своей, может позволить рабам посоревноваться за место, например, уездного градоначальника, но только при условии, что это не будет подрывать основ власти и богоустановленного порядка. И т.д., и т.п. И это надо четко осознать прежде, чем вообще вступать в какую-то коммуникацию с властью и ее представителями.

Сергей Пархоменко нарисовал исключительно яркую, эмоционально сильную картину того, как по коридорам Белого дома слонялись пьяные твари со снятым с предохранителя оружием. Всякий сброд головорезов из завсегдатаев локальных войн (в Абхазии, Приднестровье, Югославии и т.д.), явившихся в Москву в расчете на то, что там можно будет повеселиться. А номинальные руководители Верховного Совета ничего не контролировали, сидели тихо, как мыши, по своим кабинетам и боялись из них нос высунуть.

Пархоменко упрекает тех, кто говорит о расстреле парламента, в том, что они забывают об этом и еще о многих других вещах, которые и создают «исторический контекст». Речь, однако, идет не столько о плохой, сколько об избирательной памяти. Вот и Пархоменко с удовольствием вспоминает о своих нереализовавшихся вожделениях поучаствовать в набивании рож депутатам, которых вынимали из подвала Белого дома с мокрыми штанами. Я же хочу напомнить несколько чисто медицинских фактов, которые тоже создавали этот самый исторический контекст. Возможно, они не доставят Сергею Пархоменко такого удовольствия, но все же вот эти факты.

Статья 6 закона «О Президенте РСФСР» гласила:

«Полномочия Президента РСФСР не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства РСФСР, роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти».

Эта статья была воспроизведена в статье 121-6 российской Конституции. 9 декабря 1992 года VII Съезд народных депутатов постановил дополнить статью 121-6 словами: «в противном случае они (полномочия президента. - А.С.) прекращаются немедленно». Правда, уже через три дня Съезд постановил отложить вступление в силу этого дополнения до намеченного на весну референдума по проекту новой конституции. Но к весне проект готов не был, и открывшийся 12 марта 1993 года VIII Съезд народных депутатов отменил постановление об отсрочке. То есть дополнение вступило в силу.

Из этих медицинских фактов железобетонно следует, что не было никакого мятежа Верховного Совета. Были попытки сопротивления государственному перевороту, организованному бывшим президентом. До подписания указа 1400 бывшим. В 1991 году попытка переворота провалилась, и участники сопротивления этой попытке были признаны героями. В 1993 году переворот удался, а сопротивлявшихся ему объявили путчистами.

Игра в наперстки со словами и понятиями – это вообще любимое развлечение в постсоветской России. Отрицающие факт расстрела парламента требуют назвать им хоть одно имя расстрелянного члена парламента. Им непонятно, что расстрел здания парламента – это не просто расстрел здания? И несколько имен я могу назвать навскидку. Во-первых, Парламент как общественный институт. Полномочия его депутатов были прекращены не законом, а именно стрельбой из танков по зданию парламента. Во-вторых, Правовое государство. И наконец, жена императора Константина. То бишь Конституция.

Так вот о законе и Конституции. Верховный Совет имел конституционное право сопротивляться попытке переворота. В том числе и с применением силы. С использованием всех средств, оказавшихся под рукой. В том числе и завсегдатаев горячих точек. Да, то, что применение силы защитниками Верховного Совета было законно, вовсе не означает, что оно было правильно. Вполне возможно, что целесообразнее было сохранять моральное преимущество обороняющейся стороны и не переходить к наступательным действиям (атаки на мэрию и телецентр). Защитники Верховного Совета не смогли выдержать эту линию, что свидетельствует в пользу картины их полной неуправляемости, нарисованной Сергеем Пархоменко. Но если вы не хотите, чтобы по коридорам высшего органа государственной власти шлялись неуправляемые отморозки с оружием, не издавайте указов, растаптывающих Конституцию. Неуправляемые отморозки с оружием появляются там и тогда, где и когда рушится легитимность власти.

Всегда найдутся те, кто будет всегда оправдывать действия Ельцина. Доказывать их вынужденность. Говорить, что иначе все было бы намного хуже. Рисовать красочные картины, демонстрирующие, какие «плохие парни» примкнули к защитникам Верховного Совета. Мне отвратительны люди, оправдывающие переворот Пиночета. Но они, во всяком случае, не пытаются отрицать, что переворот был переворотом. И не называют путчистами оказавшую сопротивление перевороту личную охрану президента Альенде. Если бы сторонники Ельцина сказали «да, мы совершили государственный переворот и считаем это исторически оправданным», с ними хотя бы можно было бы спорить об этой «исторической оправданности». Но пока они называют переворот «законным подавлением путча», все их прочие слова будут восприниматься как ложь и манипуляция. Оскорбляющая и унижающая оппонента ложь и манипуляция. Можно вести диалог с заклятыми врагами. Его нельзя вести с жуликами.

А ведь диалог между теми, кто оказался по разные стороны баррикад осенью 93-го, жизненно необходим. Клеймо поддержки переворота 93-го года для либерального крыла оппозиции – это то же самое, что «проклятие 30-х» для коммунистов. Кстати, бурный ренессанс сталинизма приходится именно на период после 93-го года. Именно тогда оправдывать Сталина стало в России модным.

«Клеймо 93-го» – это клеймо создателей авторитарной системы, породившей путинщину. Может показаться, что Сергей Пархоменко убедительно парирует этот упрек, предлагая сравнить политические нравы того и нашего времени. Сравнить судьбу лидеров Верховного Совета и узников Болотной. Да, нравы были мягче, и в начале 94-го года власть была еще способна на примирительные жесты вроде амнистии. Еще была способна на предложения «перевернуть страницу и двигаться вперед». Правда, в судебном процессе она сама была не заинтересована по весьма прозаической причине. Еще неизвестно, как бы этот процесс повернулся. В любом случае, вопрос об антиконституционности ельцинского переворота встал бы на процессе во всей своей красе.

Впрочем, не это главное. Относительно мягкие политические нравы начала 94-го года были наследием периода до октября 93-го. Но переворот изменил, переломил вектор развития. И когда Сергей Пархоменко говорит: «давайте сравним начало и конец этой политической эпохи, 93-й и 2013-й год», это проговорка по Фрейду. Смрадный 2013-й – закономерный итог пути, начатого в 93-м. И не надо про ошибку Ельцина с войной в Чечне. Ее сделал возможным разгон Верховного Совета. Ведь первую попытку начать эту войну остановил тот самый Верховный Совет. И не надо про ошибку Ельцина с выбором преемника. Не было у Ельцина другого выбора. Не было потому, что и переворот 93-го, и «операция ''Преемник''» были двумя звеньями реализации одного и того же «проекта». Проекта «авторитарной модернизации», с энтузиазмом поддержанного всеми теми, кого «достало возиться с совковым быдлом». И не расставшись с этим багажом, невозможно победить путинизм.

Губернатор Мурманской области Марина Ковтун назвала меры российских силовых структур "по ликвидации угрозы со стороны активистов "Гринпис" адекватными.

Отвечая на вопрос корреспондента "Радио Свобода", она отметила, что действия экологов, "вероятнее всего, нельзя назвать пиратством в хрестоматийном понимании этого слова, но то, что члены экипажа нарушили российское законодательство, очевидно".

Очевидно?

Губернатор Ковтун не знает, какой закон нарушили гринписовцы, но какой-нибудь нарушили, компетентные органы разберутся.

Мы не сомневаемся, что разберутся, дайте только срок. А срок дадут.

Дадут неравнодушным людям, приехавшим со всех концов земли, потому что их волнует качество жизни в находящемся под угрозой полярном регионе, где живут российские граждане, которые выбрали Марину Ковтун губернатором.

Да о чем я, никто ее не выбирал.

Наблюдение за нашей гламурной политпопсой, волею Кремля лидеров оппозиции, для меня неиссякаемый источник положительных эмоций. Особо доставляет культовый в определенных кругах и очень профессиональный адвокат Алексей Навальный, абсолютно добросовестно получивший стаж, работая юристом под собственным руководством в собственной фирме.

Вот что пишет профессиональный адвокат в своем блоге:

«Вот вам выдержки из графологической экспертизы, которую мы сразу заказали. В экспертном центре, обладающем всеми лицензиями и имеющем право давать экспертизы для судов, следствия и всего на свете».
«Сейчас мы делаем международную графологическую экспертизу и такую же в самой Черногории, после чего будем требовать возбуждения в Черногрии уголового дела по факту подделки документов.
Скорее всего, организовали это всё те же кремлёвские клоуны, о которых я писал выше: Костин и ко».
(Орфография и грамматика авторская).


Может фирму, конечно, организовали кремлевские клоуны, но адвокату со стажем, а не клоуну, должно быть известно, что графология изучает психические состояния и особенности личности пишущего. Определение соответствия образцов почерка – это задача почерковедческой экспертизы. И, наверное, еще больше профессионально адвоката со стажем Навального удивит, что деятельность по проведению почерковедческих исследований и экспертиз не лицензируется в РФ.

P.S.

Пожалуйста, кто-нибудь, попросите адвоката Навального не заказывать «международную графологическую экспертизу». Над кремлевскими клоунами и так во всем мире смеются, не стоит давать повод международной общественности считать и оппозицию работниками того же кремлевского цирка.

С ноября суд над Михаилом Косенко практически не шел. Заседания назначались через месяц. И вдруг недавно, когда обвинение внезапно остановилось буквально на полуслове, а ход перешел к защите, судья Москаленко "погнала вскачь". Заседания через день. Защите надо было срочно привлекать свидетелей, оформлять материалы, готовиться к очень плотному дню. Свидетели ждать полгода не могут. Кто уехал, кто заболел, у кого телефон не отвечает. Вопросы решались до поздней ночи накануне дня заседания. Но все получилось.

Сегодня Михаила конвоировали с собакой. Огромный, красивый молодой европейский овчар с умными глазами расположился почти у моих ног в тесном зале. Его хозяин, не менее здоровый парень, все заседание с любовью трепал его морду и уши, и чуть не целовался с ним. Псу скучно, а шуметь и бегать нельзя! Затем задремал. Просыпался и взрыкивал почему-то лишь тогда, когда вставал со своего места прокурор с вопросами. Когда выводили Мишу, пес позади отчаянно тявкал. Пришедшие возмущались: травят собаками человека! А тот просто засиделся и рвался на улицу, гулять!



Свидетели защиты. Сегодня защита оспаривала вторую статью, вменяемую Михаилу, - "участие в массовых беспорядках". Наша общая позиция - никаких массовых беспорядков не было вообще.

Александр Пилькин, участник шествия:

"На повороте с моста на набережную лежали кучи асфальта высотой 50 см. Дорожное покрытие было идеально уложено, и было ясно, что асфальт остался от каких-то прежних работ.

Раз 20 омоновцы отделялись от цепи, врываясь в стоящих, там что-то происходило секунды, и они возвращались, волоча людей. Вслед им летели бутылки, пластиковые древки. Поставили желтую палатку на асфальте, полиция сконцентрировалась у сквера и стремительно двумя двойными линиями отрезала палатку и окружающее пространство. Все, кто попал в загон, не могли выйти. Просили выпустить. Люди, стоявшие на набережной, не имели отношения к палатке, но их все равно не выпускали".

М. Косенко: "В чем главная причина произошедшего? В григорианском календаре, по которому живем. Назавтра была инаугурация так называемого всенародно избранного президента. И сотрудники органов старались создать ощущение массовых беспорядков, чтобы разделаться с оппозиционно настроенными людьми".


Екатерина Пархоменко, журналист, редактор, участник шествия:

"Собрались на митинг в красивый майский день, атмосфера праздничная. На Малом Каменном встревожило, что уплотняемся. Со мной были юные племянницы и пожилые люди. В какой-то момент я все же просочилась вперед. Люди в левой части колонны были просто там задавлены, и было ясно: что-то сейчас случится. Я сообщила своим, что надо выбираться. Люди кричали "пропустите, что происходит?". Полиция все слышала, но не реагировала. Все попытки задать вопрос охране не имели успеха. Полицейские командовали: "Уходите!" Я спрашивала: "Куда?" Выхода не было.

Как себя ведут люди в давке? Пытаются выбраться, толкаются. Слава богу, никто не упал, иначе бы не выжил. Главная кричалка была: "Что вы делаете?" Люди не понимали что происходит, не знали, куда им деться. Сперва это были обращения к перегородившим проход, звали их начальника, ведь за ними была огромная пустая площадь. Выйти, проявить здравый смысл было невозможно.

По этому маршруту ходили 4 февраля, была открыта вся площадь до входа на Большой Камменный мост. Там все прекрасно помещались.

Затем людей стали вдавливать в парапет, омоновцы ввинчивались в толпу, махая дубинками, попадая по людям. Когда на ваших глазах кого-то бьют или хватают, ты не можешь оставаться спокойным. Волокли голой спиной по асфальту. Груда обуви и вещей оставались на земле. Я не видела окровавленных полицейских, а демонстрантов - кучу.

То, КАК полиция организовала охрану митинга, спровоцировало ситуацию. Потом полиция напала на мирный митинг. Видела пластиковые бутылки, потом пару раз кинули асфальт".

Прокурор: "Известно ли, с какой целью участники политической демонстрации брали с собой детей?" - "Я сама взяла своих племянниц, уверена, что дети должны понимать, что такое гражданское действие. Поскольку митинг был соласован, никто не ждал такого. Люди шли выразить свое отношение к жизни страны. Они имеют на это право".

Прокурор: "Видели людей в масках?" - "В шлемах видела!"

Прокурор: "Видели ли металлически заграждения, как кто-то бил по сотрудникам?" - "Я видела, как через эти заграждения полиция била людей по головам, рукам, видела кровь".

Сергей Давидис, один из заявителей митинга. Сегодня он подал документы на регистрацию Партии 5 декабря.

Рассказывает о согласовании. "Времени на подробную проработку на местности не было. Мэрия сказала, что все будет "как в прошлый раз" (в феврале), но увидели совсем иное. Я сопровождал колонну. Ответственные от полиции не брали телефон.

Шли переговоры Гудковых с полицией, я ждал, что полиция отойдет. Но продолжались их набеги на толпу, избиения. Потом началось вытеснение людей на противоположную сторону канала и дальше.

Все знали, что мероприятие согласованное. Мы обязаны выполнять законные требования полиции, а незаконные - нет. Люди их не выполняли, я тоже, и считаю это правомерным. Считаю поведение людей закономерным и оправданным. Видел в основном попытки не дать незаконно задерживать.
Я подал иск о нарушениях, он рассматривается уже больше года".

Прокурор: "На сколько человек согласован?" - "На 5000".
Прокурор: "А вы на какое рассчитывали?" - "Когда подавали уведомление, на такое и рассчитывали. К 4 мая стало ясно, что будет гораздо больше, о чем я лично сообщил в мэрию".

Кузнецов Михаил Иванович, участник шествия. Очень крупный пожилой мужчина. При его появлении зашептались: "Вот еще псих, демшиза". Обожаю это определение! Все люди разные. Чудаковатый дядька с немосковским говором. При этом детали описывает точно, язык образный, почти деревенский.

"Долго не мог никуда пройти, ждал. Человек из "Солидарности" уходил, оставил мне два флагштока. Они ценные - телескопические, выбрасывать жаль. Чуть разредилось - прошел. Сразу за мостом справа, у реки был какой-то скверик, травка, там остановился. Пожилой мужчина достал бутерброды, присел на травку, я - рядом. Появились омоновцы, ногой ударили по этой сумке, еда полетела, он испугался. Я за дерево спрятался, а куда дальше? Там ступеньки и подъем на этот мост... Говорю: к сцене пройти должен, там надо быть. Омоновец ногой раздавил мне флагштоки. Я замешкался, поднимая их. И тут меня электрошокером ударили два раза. Я заявлений кучу подал - ничего..."

Адвокат Айвазян: "Вы видели, что электрошокером ударил вас именно полицейский?" - Судья снимает вопрос. - "Вы какие ответы получили на жалобы?" - Вопрос снят как не имеющий отношения к делу.

Документы

Адвокат Мирошниченко, тщательно обосновывая по УПК, предлагает судье приобщить к делу доклад Комиссии общественного расследования. Толстенный том с сотнями показаний свидетелей и выводами. Судья долго листает и вдруг принимает документ. Невероятно, ведь на "процессе 12-ти" мы уже пытались это сделать - не позволили.

Адвокат Ржанов вытаскивает бумаги и компьютерный диск. Это видеозапись и покадровые распечатки, которые в последний момент принесли из "Новой газеты". Мы давно видели официальный ролик "Новой" о событиях 6 мая, есть он и в деле. Удалось опознать там кусок эпизода с Косенко, но только самый "хвостик". Оказалось, на исходном файле - эпизод целиком. В "Новой" тщательно оформили ответ на адвокатский запрос, сопроводительное письмо, и судье ничего не оставалось, как приобщить эти материалы. Это - второе видео, на наш взгляд, доказывающее непричастность Михаила к избиению бойца Казьмина.

Были еще ходатайства. Об изучении медицинских документов, которые стали основанием для медэкспертизы Казьмина, признавшей его травмы. И допросе врача, делавшего экспертизу. Но на взгляд судьи, в материалах нет противоречий. По мнению защиты, они есть.

И о запросе в райсуд Саратова. Там единственный из участников шествия выиграл дело у полиции и даже получил компенсацию за незаконное задержание. Саратовский судья запросил в Москве видеозапись, сделанную 6 мая с полицейского вертолета. И ее туда прислали! Защита расчитывала, что на этой записи может быть и Косенко. Судья отказала, посчитав, что в деле уже достаточно видеоматериалов.

На этом обмен доказательствами закончился. В понедельник - прения сторон. На стороне обвинения - смутные показания единственного свидетеля, полицейского Лукьянова. И "массовые сказки" о "массовых беспорядках". У зашиты - две видеозаписи, три свидетеля и 700 показаний участников шествия в Общественном расследовании.


Ксения Косенко и журналистка "Новой" Юлия Полухина довольны днем, наблюдатель Комитета 6 мая Кондратьев устал твитить из зала суда, адвокаты Мирошниченко и Ржанов распределяют роли в предстоящих прениях. Фото Грани.Ру

В комментариях на статьи об аресте Дениса Синякова высказываются сомнения: почему к Денису должно быть особенное отношение - ведь он участвовал в акции Greenpeace? В основном эту тему поднимают платные кремлевские блогеры и искренние клинические идиоты, но, надеюсь, есть среди комментаторов люди, которые заблуждаются. Этот пост для них.

Дело в том, что Денис не участвовал в акции – он просто присутствовал на месте проведения акции, собирая материал для освещения ее в СМИ. Вот выдержка из действующего сейчас закона о СМИ:

Статья 47. Права журналиста
Журналист имеет право:
6) производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и видеотехники, кино- и фотосъемки, за исключением случаев, предусмотренных законом;
7) посещать специально охраняемые места стихийных бедствий, аварий и катастроф, массовых беспорядков и массовых скоплений граждан, а также местности, в которых объявлено чрезвычайное положение; присутствовать на митингах и демонстрациях...

«Массовые беспорядки», «массовые скопления граждан» - ни слова в законе нет о том, что эти скопления должны быть санкционированы властями, а «предусмотренные законом случаи» - это режим КТО (контртеррористической операции), эту норму ввели после трагедии «Норд-Оста». Означает это, что во время КТО журналистам могут запрещать снимать и выходить в эфир. Режим КТО на «Приразломной» объявлен не был, а даже если был бы, привлекать журналиста можно было бы по какому-нибудь закону о нарушении режима КТО (не знаю, есть ли такой), но не за участие в акции.

Все очень просто: даже если журналист вместе с повстанцами атакует президентский дворец, он не участвует в атаке – он собирает материал для освещения атаки на президентский дворец в СМИ. Естественно, в руках у него камера, а не оружие. И это не мои домыслы – это нормы действующего закона!
Бороться за освобождение всех участников акции Greenpeace необходимо! Обвинения в пиратстве – идиотские, но в случае Дениса власть на международном уровне цинично демонстрирует наплевательское отношение к собственным законам и шлет немногим оставшимся настоящим журналистам последнее предупреждение: «На законы нам плевать! Если будете публиковать неудобные для нас материалы – окажетесь в тюрьме по сфальсифицированному делу!»

Ну и постскриптум. Я не поддерживаю акцию с черными квадратиками вместо фотографий. Они того и добиваются - чтобы не было фотографий, статей, репортажей.

Умер Леша Давыдов.

Почему-то не могла вспомнить сегодня утром, как же мы познакомились. Столько было совместных акций, кампаний... Но все же докопалась в памяти до первой встречи – это было одно из собраний Левого антифашистского фронта в 2006 году. Я тогда впервые близко столкнулась с левыми активистами. Леша тоже себя левым не считал. Мы оба пришли за словом «антифашистский», и другой приемлемой для нас антифашистской группы на тот момент не было, а там было очень здорово, весело и дружно.

Потом было много всего. Мы головокружительно дружили, плечом к плечу стояли на акциях, вместе сидели в отделах полиции, встречались у него дома на безбашенных вечеринках. И была голодовка за освобождение Василия Алексаняна, в которой мы участвовали вместе и которая для него была двойным риском с его диабетом.

А потом мы поссорились – по политическим причинам, как нелепо это сейчас ни звучит. И это была огромная личная потеря, которую, как выяснилось позже, мы оба тяжело переживали.

Через несколько лет встретились, обнялись. Прежней бесконечной дружбы уже не получилось, но были очень теплые отношения, которые мы оба ценили и поддерживали. В каком-то смысле мы пошли каждый своей дорогой, но в багаже у нас были общие воспоминания, активистский опыт.

Прошедшей ночью случилось то, чего я боялась все эти годы, сидя с Лешей в полиции, в судах, стоя в пикетах, участвуя в голодовке. Я боялась, что его организм не справится, а врачи не успеют спасти его. Но он держался, а в последнее время так и вовсе у него был творческий рывок – я с радостью и восхищением смотрела на яркие акции против "закона о пропаганде", которые он организовывал со своими друзьями.

Леше было 36 лет. Близких родственников у него нет, последние годы его семьей были такие же, как и он, гражданские активисты. Это был человек, на которого можно было положиться. И сейчас его больше некому похоронить, кроме нас.

Мы, его друзья и единомышленники, собираем деньги на похороны Леши. Иначе как всем миром тут не получится. Будем признательны за любое пожертвование.

Яндекс-кошелек: 41001558984401

Сбербанк (рубли):
Получатель: Башинова Юлия Сергеевна
номер карты 5469 3800 3087 0082
карточный счет: 40817810538170026899
Банк получателя: Сбербанк России ОАО, Краснопресненское отделение No. 1569,
р/с 30301810738006003817, к/с 30301810400000000225,
БИК 044525225, ИНН 7707083893, КПП 77500100

Альфа-банк:
Получатель: Дмитрошкин Вениамин Валерьевич
номер карты (для перевода с карты любого банка): 4154 8120 0211 4563
номер счета (для пополнения наличными или с карты через банкомат):
рубли - 40817810904440000960
евро - 40817978204440000146
доллары - 40817840604440000162

В "Назначении платежа" указывайте, пожалуйста, имя отправителя.

Отчет о поступлении и расходовании денег будет размещен на моей странице в Фейсбуке и здесь в комментариях.

Все четыре думские фракции поддержали идею амнистии к 20-летию российской Конституции. Зубры соглашательства и лизоблюдства все как один, хором выступили за. При этом не забыв оговорить кучу условий: мол, надо еще посмотреть, какие именно статьи стоит в нее включить.

Из туманных пока еще оговорок ясно, что под амнистию скорее всего не попадут осужденные за тяжкие и, само собой, особо тяжкие преступления. Кто не знает: тяжкие – это статьи со сроком от 5 до 10 лет. Делайте выводы.

Правда, все это пока очень сыро, конечно. Бывалые люди понимают, что в итоге как может случиться самая что ни на есть широкая амнистия, так и может не случиться вообще никакой. Причем последнее более вероятно.

Тема амнистии, мне, как бывшему политзеку и товарищу множества других политзеков, близка очень и очень. Начиная с 90-х годов нацболы регулярно высказывались за самую широкую амнистию – не только для политзаключенных, но и для «обычных» преступников. Народ нечего держать в тюрьмах почем зря.

В 2008-м, когда многие рассчитывали на либерализацию после прихода на президентский пост Дмитрия Медведева, нацболы в связи с этой темой даже атаковали ФСИН. Вот как об этом писал сайт «Хроники преследований»:

22 июля делегация национал-большевиков направилась в приемную ФСИН Минюста РФ (ул. Воронцово поле д. 4) для вручения петиции, содержащей требования отставки главы ФСИН Юрия Калинина, широкой амнистии и освобождения всех политзаключенных.

Непосредственно требования вручить собиралась бывшая политзаключенная Людмила Харламова, не понаслышке знакомая с ведомством господина Калинина.

Однако делегация была встречена группой оперативных сотрудников в штатском, которые применили против нацболов слезоточивый газ и закрыли приемную для посетителей. "Говорить мы с вами будем в другом месте", – заявил нацболам один из сотрудников ФСИН.

Текст петиции:

РОССИЯ БЕЗ ТЮРЕМ!

В стране сменилась власть. На троне в Кремле новый президент, якобы либерал, Дмитрий Медведев. Однако мы, граждане, пока не видим его либеральных поступков.

Политзаключенные нацболы, "молящиеся", фигуранты дела "ЮКОСа", ученые по-прежнему в тюрьмах и лагерях. Амнистию — этот акт милосердия, традиционно проводимый каждой новой властью, президент Медведев объявлять не собирается. Во главе Федеральной службы исполнения наказаний все тот же Юрий Калинин — бывший "хозяин" саратовской зоны. Он и его люди навязывают чудовищный "красный" режим по всей стране.

Мы требуем от российской власти до 14 сентября (День солидарности заключенных):

1. Освободить всех политзеков. Избавиться, наконец, от этого позора, недостойного современной страны.

2. Провести широкую амнистию. Разгрузить тюрьмы и колонии.

3. Отправить в отставку главу ФСИН Юрия Калинина и назначить на этот пост гражданского человека, способного гуманизировать систему ФСИН.

Как видите, воз и ныне там. Несмотря на отставку Юрия Калинина никакого «гражданского человека, способного гуманизировать систему ФСИН» так и не появилось.