Профессионал профилактики

Собираясь на родину Пиночета, президент Путин провел успокаивающие беседы с народом и журналистами. Разумеется, глава российского государства вовсе не стремится к диктатуре - он наращивает свою власть исключительно ради дальнейшего развития демократии, жертвуя при этом собственным комфортом. Получается вполне убедительно. На чекистском жаргоне времен путинской молодости такие беседы именовались "профилактикой".

Владимирский централ

Обращаясь к народу сразу после бесланской трагедии, президент Путин счел нужным погоревать о распаде Советского Союза. Спустя несколько дней он провозглашает политическую программу, явно нацеленную на воссоздание государства советского типа - без регионального самоуправления, с декоративным парламентом и, возможно, с неограниченной никаким сроком единоличной властью лидера. Пропагандистское оправдание для антидемократической контрреформы готово - "борьба с террором". Но на этом пути президенту придется столкнуться с жестким сопротивлением.

Как предками заповедано

Кровавые теракты последнего времени подвигли Кремль на адекватные ответные меры в плане укрепления властной вертикали. В зараженных конспирологией мозгах бродят мысли о гигантском антидемократическом заговоре с участием террористов и спецслужб. Однако, считает Илья Мильштейн, в таком изощренном объяснении нет никакой нужды. Если заговор против России и существует, то участвует в нем все ее население.

Сам дурак!

Безродный нувориш, попавший в светское общество, при всей своей спесивости пуще всего дорожит мнением о себе тех, кто входит в это общество по праву. Прежние советские и нынешние российские руководители болезненно реагируют даже на мягкую критику со стороны Запада. Но поскольку аргументов по существу дела не находится, ответ бывает всегда одинаковый - агрессивный и бестолковый.

Остановите Путина!

Политологи любят рассуждать безлично – так спокойнее и создается иллюзия научности. Но в жизни и политике, а значит, и в истории действуют живые люди. И от них зависит, как жить дальше им самим и их современникам. Никто не призывает к насилию, но президенту России надо показать, что в стране есть люди, способные противостоять его планам. А вот кто эти люди – большой вопрос. Они сами должны доказать свое право именоваться оппозицией.

Война после победы

Два года назад 129 человек пошли в театр и больше домой не вернулись. Их смерть власть представила как необходимую жертву в борьбе с терроризмом. Теперь, объясняли из Кремля россиянам, террористы поймут, что разговаривать с ними Россия не будет. С тех пор террористы перестали разговаривать с Россией. С тех началась война, которой и сегодня нет конца.

И Брежнев такой молодой...

В эти дни отмечается сороковая годовщина "второй октябрьской революции": в середине октября 1964 года хрущевская оттепель сменилась брежневским застоем. Бесцветный Леонид Ильич, занявший место колоритного Никиты Сергеевича, сумел постепенно консолидировать власть, подавив реформаторские начинания своего предшественника. По мнению историка Бориса Соколова, нечто подобное происходит и в сегодняшней России.

Сигнал для преемника

Первый президент России сдержанно, но весомо высказался насчет "антитеррористических" инициатив нынешнего хозяина Кремля, разрушающих те зачатки демократии, которые были созданы в России в ельцинскую эпоху. Борис Николаевич напомнил Владимиру Владимировичу, что удушение гражданских свобод будет означать победу террористов, и призвал его "стоять плечом к плечу" с цивилизованными странами Запада. Конечно, вряд ли преемник прислушается к этому сигналу - он настроен на совсем другую волну. Но Ельцин показал, что его не следует списывать со счетов.

В сельском хозяйстве намечается подъем

Верный Козак "брошен на сельское хозяйство". Именно эту роль теперь играет в кадровой политике президента Путина борьба с терроризмом - нечто заведомо обреченное на провал и поддерживаемое по остаточному принципу. А чего с ним, с терроризмом, бороться, если от него ничего кроме пользы в укреплении властной вертикали и усилении контроля за финансовыми потоками?