Я из образованной семьи, с детства был более образован сравнительно с художниками... К тому же работоспособный. И, знаете ли, помогало то, что я искренний - всегда рисовал и говорил только то, что думаю, - не встраиваясь в моду... Это все помогло мне на Западе составить биографию... Мои картины в двенадцати германских музеях... Давайте организуем простой диспут - между мной и любым представителем тусовки, поговорим о литературе, о языке, об идеях... сравним страницы книг... это ведь просто проверить... Я владею словом хорошо. По простой причине: очень ясно думаю... я сразу написал эпопею, рассказывая о том переломе, который произошел в мире, и почему он произошел. Если назвать огромную концептуальную работу графоманией - это будет враньем... Многие газеты предлагают мне стать их колумнистом. Но как раз колумнистом быть не могу - я не занимаюсь самовыражением за плату: гражданский пафос не продается... То, что сейчас пишут, я знаю. Читаю очень быстро; заходя в магазин, просматриваю и прочитываю то, что лежит на полках. Как правило, это бессодержательно - оригинальных мыслей не нахожу. Больших писателей сегодня нет - поскольку нет больших мыслей.

Максим Кантор, писатель и художник

- Тебе дали ондатровую шапку? - удивился Ефим.
- Да, - рассеянно подтвердил Мыльников, - ондатровую. А что?..
Сейчас он рассказывал Ефиму о своей недавней поездке в Лондон... По его словам, он имел в Лондоне бурный успех.
- В "Таймс" обо мне писали, что я современный Чехов, - говорил Мыльников вполголоса. - В "Гардиан" была очень положительная рецензия...
Ефим шел походкой старого больного человека, перегибаясь под тяжестью портфеля, набитого его собственными никому не нужными книгами...
- Фима! Фима! - услышал он сзади взволнованный голос и обернулся.
В расстегнутой шубе с шапкой в руках за ним тяжело бежал Мыльников. По лицу его было видно, что он несет важное известие...
- Слушай, - переводя дыхание, махал своей барсучьей шапкой Мыльников, - совсем забыл. Еще в этой... ну как ее... в "Йоркшир пост" была обо мне статья почти что на всю страницу. С портретом... Там было написано, что я современный Кафка.

Владимир Войнович. "Шапка"

Я не могу давать рекомендации другому государству, но точно уверен, что мириться с подобными проявлениями бандитизма властям Франции недопустимо. Это уже не вопрос защиты гостей страны. Многие французы, с кем я беседовал, говорят, что это уже вопрос их безопасности. Я бы искренне хотел стать той отправной точкой, после которой правоохранительные органы Франции начнут наводить у себя порядок... Во-первых, шрамы украшают мужчину. Во-вторых, я чувствую себя нормально и уже работаю. Сегодня на севере Красноярского края принял участие в начале строительства крупнейшего нефтепровода "Куюмба - Тайшет".

Лев Кузнецов, губернатор Красноярского края

О днях своей юности он (князь Николай Васильевич Репнин. - Ред.) сам оставил забавный - к сожалению, краткий - рассказ: "Послали меня в молодости, по тогдашнему обычаю, в Париж, где я весело жил и проказничал. Приезжает к нашему послу курьер и привозит, между прочим, ему от императрицы Елизаветы Петровны повеление немедленно выслать меня в Петербург; за что и про что, ни посол, ни я не понимали. Явился я к государыне. "Здравствуй, Николаша! - так изволила называть меня. - Ты небось испугался. В Париже, слышу, ужасть какой разврат и распутство: Бога забыли. Вспомнила о тебе: что тебе делать в этом Содоме? Живи лучше дома".

Марк Алданов. "Адам Чарторийский в России"

Умер Григорий Дашевский, поэт, переводчик, литературный критик, филолог-классик... ну, что еще? Мой давний товарищ. Удивительный, лучезарный человек.

Когда человека знаешь лично и знаешь близко, то его уход - это всегда прежде всего личная горечь. И уже во вторую очередь ты думаешь о том, какого человека потеряла отечественная культура. А ведь он действительно был и прекрасный тонкий поэт, и выдающийся переводчик, и один из лучших (на мой вкус, так даже и лучший) литературный критик – глубокий, концептуально ясный и ненавязчиво убедительный. Настолько, что всегда и во всем хотелось с ним соглашаться.

Его боготворили несколько поколений студентов, которых он учил. В последние годы, когда он уже не мог приезжать в университет, они приезжали к нему домой, где и проходили занятия. Некоторые из них признавались мне, что считают дни до следующего визита.

Ему не было еще и пятидесяти, а болел он долго и очень тяжело. И я всегда при встречах поражался его мужеству. Он боролся с недугом так, что это было никому не заметно. Он всегда улыбался. Я помню его всегда веселым и оживленным. Таким и запомню.

Для меня же он был всегда чудесным и светлым Гришей - с его незабываемой улыбкой, с легким, ненатужным доброжелательством, с быстрым и пронзительным умом. Он был одним из тех немногих людей, при одной мысли о которых я всегда невольно улыбался. Улыбаюсь я и теперь, несмотря на всю горечь потери. Светлая память.

Сейчас таких масштабов воровства уже нет. Мы с этим делом прекратили. Есть отдельные эксцессы, по которым принимаются очень жесткие решения, но в целом я бы сказал так: у нас много надзорных контролирующих организаций - Счетная палата, в Генпрокуратуре целое управление, администрация президента - Сергей Иванов возглавляет группу по контролю за исполнением гособоронзаказа, в ВПКомиссии у меня оперативный штаб, который тоже контролирует Федеральную службу по оборонному заказу. Контролеров много. И в принципе сейчас таких безобразий, которые были еще несколько лет тому назад, точно нет.

Дмитрий Рогозин, вице-премьер, председатель Военно-промышленной комиссии

А кроме того, армию систематически обворовывали, и это обстоятельство стояло в теснейшей связи с общим для всех ведомств в России неслыханным разгулом хищничества, принимавшего постепенно совсем уж сказочные размеры. Еще Александру I упорно приписывали афоризм, сказанный им, как утверждали, в конце его жизни об окружавших его сановниках... "Они украли бы мои военные линейные суда, если бы знали, куда их спрятать, и они бы похитили у меня зубы во время моего сна, если бы они могли вытащить их у меня изо рта, не разбудив меня при этом"... Николай со своим бесспорным, хоть и узким, неглубоким, односторонним умом, своей подозрительностью, наконец, со своим богатейшим (к концу царствования) опытом твердо знал, что он окружен ворами, взяточниками, казнокрадами, предателями, лживыми и своекорыстными людьми, но всякий раз, когда это очень уже эффектно обнаруживалось воочию, его явно угнетало сознание, что и на самом верху, ближайшее его окружение ничуть не лучше, что некого даже послать для контроля, для правильного расследования, для наложения кары на кого нужно.

Евгений Тарле. "Крымская война"

Известие о вандализме евроукраинцев - памятник Ленину в Киеве был не просто снесен, но статуя была сокрушена с каким-то диким варварством... - смутило и людей вполне антикоммунистически настроенных… такое запоздалое идолоборчество безумнее всякого идолослужения...

Максим Соколов, публицист, 2013 год

Посмертная судьба В.И. Ульянова-Ленина вообще не вполне обычна... [Были] усиленные указания на то, что ниспровержение кумиров есть дикость - как дикими людьми оказались немцы и итальянцы, в 1945 году в одночасье лишившиеся былых кумиров... Плоды ихней дикости и нашего свободомыслия сегодня можно сличить... тут не месть нужна, а чувство нормальных граждан нормальной страны, властно говорящее о том, что символу коммунистического лихолетья в этой стране не должно быть места. Если это чувство отсутствует - значит, в этой стране по-прежнему есть место и зловещему символу, и лихолетью грядущему.

Максим Соколов, публицист, 1999 год

Президентское послание этого года показывает, что Владимир Путин заметно сдвигается в сторону от неолиберально-глобалистского фланга - в поисках национально ориентированной модели развития. Но если движение Путина в сторону национально ориентированной политики столь очевидно, почему же тогда он терпит... идеологическую фронду либералов-западников?

Павел Быков, Александр Попов, Екатерина Шохина, сотрудники журнала "Эксперт"

…когда упустишь момент - бывает трудно наверстать и поправить... Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом - сокруши их всех - не смейся, гадкий, я страстно желала бы видеть тебя таким по отношению к этим людям, которые пытаются управлять тобою, тогда как должно быть наоборот.

Императрица Александра Федоровна. Из письма Николаю II от 14 декабря 1916 года

Г-н Подрабинек разродился очередным текстом, призванным показать миру нравственное превосходство автора над всеми.

Он смело заклеймил штрейкбрехеров и прислужников режима, которые - о ужас! - пришли на встречу с Путиным в День прав человека.

Центральная мысль опуса:

Правозащитники, конечно, были удовлетворены. Они скромно молчали, ибо помнили, что пасутся на одном с властью поле и жуют общую солому из одного государственного котла. Все они, от МХГ Людмилы Алексеевой до редакции «Пионерской правды», получают щедрые правительственные гранты из государственного бюджета (желающие могут полюбоваться на семизначные суммы, выделяемые прикормленным правозащитникам). Так что приходится молча слушать хозяина и выказывать чувство глубокого и полного удовлетворения.

Противоположности сходятся. Воззрения г-на Подрабинека, оказывается, весьма сходны с убеждениями г-на Путина. Они оба уверены, что «кто платит деньги, тот и заказывает музыку».

Такая «мораль» органична для проституток (обычных и политических), а также для сотрудников спецслужб и их платных осведомителей. Профессиональная аберрация восприятия. Поэтому ничуть не удивительно слышать от депутатов или г-на Путина, что прикормленные правозащитники выполняют заказы Запада.

Вполне понятна и сходная реакция бастрыкинского ведомства на экспертизу второго дела "ЮКОСа" - если не прибегать к аргументу Путина-Подрабинека, то придется отвечать на экспертизу по существу. А так - заявил, что эксперты подкуплены, и вроде как ответил.

Среди пишущей братии тоже немало таких, кто убежден, что журналистика - понятие амбивалютное.

Хочется надеяться, что высказывание Подрабинека иного происхождения. Вероятно, оно объясняется подростковыми комплексами - стремлением самоутвердиться за счет окружающих и склонностью к радикальным позициям и суждениям.

Многие принимают радикализм за твердость принципов. В действительности это вещи не только не тождественные, но часто противоположные. И «радикальное» противостояние путинскому режиму приводит Подрабинека к дословному воспроизведению дешевых пропагандистских конструкций этого режима.

Те, кто занимается реальной правозащитой, а не только разговорами о ней, пошли на встречу с Путиным, надеясь помочь конкретным людям. Они не сочли возможным пренебречь этим шансом, и им все равно, «что станет говорить княгиня Марья Алексевна», в роли которой решил выступить Подрабинек. Ради спасения чужих судеб можно и нужно вести переговоры даже с террористами.

Но есть у таких встреч и другая, не менее важная сторона. Все сказанное на них фиксируется - и нынешние правители не смогут оправдываться тем, что они чего-то не знали, что им о чем-то не доложили. Для будущей оценки - историей или судом - действий конкретных лиц это весьма существенно. Стенограммы этих встреч могут служить доказательством - в отличие от журналистских сочинений, даже самых эмоциональных. И про это не стоит забывать.

Неожиданное изменение 4 декабря меры пресечения моему мужу на домашний арест вызвало много вопросов. Я не думаю, что суд надзорной инстанции (Краснодарский краевой) внезапно прозрел и обнаружил, что Михаил Савва ранее не судим, не препятствовал следствию, имеет постоянное место жительства и так далее. И не 4 декабря судьям вдруг стало ясно, что никаких доказательств склонности Саввы к побегу нет. Постановление суда надзорной инстанции по жалобе уполномоченного по правам человека Владимира Лукина в интересах обвиняемого Саввы есть результат гражданского сопротивления. Сопротивления беззаконию и произволу. Сопротивления стремлению власти и силовиков вернуть в Россию 37-й год в полном объеме.

Пока это им не удается. Пока я как жена политзаключенного имею возможность открыто сопротивляться. В 37-м я бы уже давно разделила судьбу мужа. В уходящем 2013-м силовики ограничились анонимными угрозами сфабриковать против меня уголовное дело. Свой выбор я сделала. Если раньше моя оппозиционность ограничивалась диваном, на котором я глубокомысленно рассуждала, что Россия скатывается к тоталитаризму, то сейчас я буду делать все, что в моих силах, чтобы противостоять нарастающим политическим репрессиям в моей стране. Та неуверенная имитация оттепели, которую власть неожиданно продемонстрировала в декабре, никого не должна обманывать.

По поводу кажущегося потепления Андрей Рудомаха, координатор Эковахты по Северному Кавказу, сделал 5 декабря заявление: «Вчера и позавчера в Краснодарском крае, «славящемся» систематическими преследованиями неугодных власти лиц, одно за другим случились два чуда - были смягчены меры пресечения правозащитнику Михаилу Савве и журналисту Николаю Ярсту. Михаилу Савве 4 декабря заменили заключение в СИЗО на домашний арест, а Николаю Ярсту 3 декабря домашний арест заменили на подписку о невыезде. Вместо ставших уже привычными в этом регионе новостей о возбуждении нового заказного уголовного дела, о новом неправомочном аресте и вынесении нового неправосудного судебного решения сразу по двум знаковым фактам политических репрессий власть сделала шаг назад. Формально дело Саввы и дело Ярста никак не связаны между собой, и решения о смягчении в отношении них мер пресечения выносились совершенно разными органами, однако таких чудес, да еще и произошедших практически одновременно, уже давно не случалось в одном из самых обильных на политические репрессии регионов России.

С чем это связано, остается только догадываться. Не исключено, что причиной этих чудес является близящаяся Олимпиада-2014 и тот факт, что сфабрикованные в «олимпийском» регионе уголовные дела против Саввы и Ярста в условиях их широкой общественной огласки очень сильно портят имидж предстоящих Олимпийских игр. И власти, для которых Олимпиада-2014 - это «наше все» и самый главный вопрос на ближайшие три месяца, решили временно наступить на горло любимой песне «задавим всех, кто думает иначе» и ослабить узду репрессий».

Вскоре общественность России стала обсуждать еще одно политическое чудо. 11 декабря Верховный суд признал незаконным приговор Pussy Riot. Но одновременно с этими признаками предолимпийской оттепели в квартиры активистов Эковахты в Краснодарском крае пришли полицейские. Без каких-либо законных оснований людям объявили, что они считаются неблагонадежными и должны теперь отмечаться в полицейском участке каждую неделю!

А 14 декабря были задержаны и доставлены в Краснодар активисты общественных черкесских организаций. Всего 15 человек. Среди них ни одного экстремиста. Из Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгеи, Краснодарского края. Людей брали из собственных квартир, со свадьбы, с похорон. В этот раз не ФСБ, как в деле моего мужа, а Следственный комитет. Всех вскоре отпустили после «беседы». При этом задержанные не в Краснодаре домой добирались своим ходом.

Я хочу подчеркнуть, что лично для меня примеры последних репрессий силовиков в Краснодарском крае не являются некоей абстракцией. Среди тех активистов Эковахты, кого полицейские искали дома, чудесная девушка Анна Михайлова. С ней мы познакомились после ареста Михаила Саввы. В том числе благодаря ее твит-трансляциям люди узнают, что творится на процессе. Среди задержанных адыгских активистов Юрий Яхутль. Мы знакомы со студенческих лет, учились вместе на историческом факультете Кубанского государственного университета. Юрий Яхутль и экстремизм – абсолютно несовместимые явления.

Олимпиаду ждут с тревогой и надеждой. Уже ясно, что она не смогла выполнить интегрирующую функцию: сплотить россиян в преддверии большого праздника. Подготовка Олимпиады в Сочи сопровождалась грандиозными скандалами. Если скандалы коррупционного характера достаточно типичны в новейшей истории олимпийских игр, то усиление политических репрессий перед Олимпиадой – изобретение правящего политического режима современной России. Многие надеются (среди тех, кто поделился такими надеждами, Элла Памфилова), что власть после Игр в Сочи образумится. Но мы должны понимать, что сторонники массовых репрессий (а их сейчас очень много среди тех, кто принимает властные решения) тоже ждут. Ждут, что тогда им никто не помешает развернуться на всю катушку. Нынешняя «оттепель» - лишь имитация.

На "Болотном процессе" защита продолжает представлять свои аргументы. Свидетели для нас привычно делятся на два типа: по конкретным обвиняемым и их эпизодам и "общие". Последние - это те, чьи показания относятся к общей 212-й статье ("массовые беспорядки"). Те, кто внятно может рассказать о событиях на Болотной, увиденных с иной точки зрения, чем представленная обвинением и многочисленными свидетелями-полицейскими.

16 декабря первыми были два свидетеля "по характеристике личности" Степана Зимина. Его соученики по РГГУ Светлана Клименко и Алексей Бельский описали Степана как очень доброго человека и отзывчивого, верного товарища. Что же касается успехов в учебе, то на зарубежную языковую практику не посылают отстающих. Вопросов у суда к ним не было.

Екатерина Миншарапова, гражданская жена Барабанова

Они прожили вместе с Андреем Барабановым четыре года. Вышла заминка со статусом "гражданская жена": оказалось, прокурор Костюк всерьез уверена, что "гражданским браком" называются именно оформленные отношения. Катя подробно описала их с Андреем похождения на Болотной.

Придя очень рано, они легко попали в район сцены (куда потом не смогло пробиться большинство демонстрантов). Пришли в прекрасном настроении, удивились только могучим цепям полиции в районе "Ударника" и Большого Каменного моста. Долго оставались у пустой сцены, а митинг так и не начинался. Когда прошел слух, что лидеров заблокировали возле "Ударника", пошли туда, чтобы разобраться, но набережная оказалась перегорожена цепью полиции. Полицейские не пропускали ни туда, ни обратно, "даже могли выдернуть, если подошел поближе, и вытолкать наружу". Никто ничего не объяснял. Вернулись, с удивлением наблюдали, как на сцену пытались выйти и выступить несколько человек, но их жестко задержали и увели (это были Удальцов, Навальный и Немцов). Сцену разобрали, а ребята все ждали чего-то. Со стороны "Ударника" к ним пробрались двое друзей и сказали, что там - "месиво и окровавленные люди". Вместе отправились туда - посмотреть. Было уже около 19:00. По дороге обнаружили массу людей на набережной. Но все было тихо, люди просто разговаривали. Вскоре на людей неожиданно понеслись шеренги омоновцев. Они налетали несколько раз, врезались в толпу и били дубинками. "Многие не сопротивлялись вообще, но их все равно тащили, заломив руки. Некоторые сопротивлялись, и я этому вижу объяснение: когда на тебя нападают и тащат куда-то, не объясняя, в чем ты виноват, то не очень хочется. Люди были в шоке, мне было очень страшно. Выйти было некуда". Очередная цепочка ОМОНа выскочила из кустов сквера и рассекла набережную пополам, Андрея и Катю раскидало по разные стороны.

Андрей и Катя по разные стороны разделившей их цепочки. Кадры видеозаписей

"Там, куда оттолкнули Андрея, я видела какое-то месиво, били людей, тащили. Я переживала, что уже 10 минут не могу его найти. Вскоре он позвонил с чужого телефона и сказал, что его сильно избили и затащили в автозак. Я переживала очень. Резкая смена настроения, от праздничного к очень страшному, меня добила. Пошла к "Ударнику", думая, что постараюсь как-то его вытащить. Но он позвонил второй раз, сказав, что уже везут в Тверское ОВД, и попросил привезти документы. Домой пришел через день. Очень плохо себя чувствовал - болела голова, тошнило. Сходили в медпункт, но лечила я его сама. Справка из медпункта пропала при обыске, когда его арестовывали".

Прокурор: Что было в стеклянной бутылке, с которой вас не пропустили через рамки?
Катя: Вода "Буратино". (смех в зале)
Прокурор: Вас лично пытались задержать?
Катя : Нет, мы с Андреем старались держаться в сторонке.
Прокурор (торжествующе): Ну вот - в сторонке!

Катя и Андрей в суде. Фото Дениса Бочкарева

Полина Богданова, участник шествия, 23 года

Оказалась в давке, идти было некуда, цепь сделала несколько шагов вперед и разорвалась ненадолго. "Люди вываливались в эту прореху в кордоне, негде было встать. Полицейские старались закрыть проход. За их спинами появился омоновец с электрошокером в руках. Он подошел к мужчине лет 50, но тот вдавился в толпу, и его не смогли достать. Рядом с ним возник другой омоновец с газовым баллончиком. Он его распылил круговым движением на расстоянии 20 см от лиц людей. Все стали закрывать лица. Я была в шоке и даже не помню, как оказалась в районе набережной".

Полина Богданова. Фото Александра Барошина

"Видела, как задержали журналиста с пресс-картой бело-синего цвета, его хватали за волосы, пиджак, обращались очень грубо. Оттаскивали людей метров на пять, бросали на асфальт и начинали избивать. Хватали тех, за кого зацепится глаз. Если, скажем, все вокруг в светлой одежде, а один - в оранжевой, брали его. С разбега врезались в толпу и, орудуя дубинкой не глядя, пытались схватить кого-то".

Люди вынесли загородки и пытались оградить себя от полицейских, но те подпрыгивали и били дубинками через ограждения. У загородки, в двух метрах от меня, стоял Сергей Кривов (я потом узнала, что это был он). Его ударили дубинкой по голове не меньше трех раз, он только уворачивался и закрывал голову.

Меня с толпой вытеснили к мосту, ведущему к Большой Ордынкке, там срочники стали вытеснять дальше, потом ОМОН побежал за нами по Большой Ордынке, валил с ног и избивал. Так добежали до "Третьяковской", многие пошли в "Макдоналдс". Омоновцы забежали туда и стали вытаскивать людей из-за столиков".

Показания Полины показались прокурорам скандальными, и они обрушились на девушку:

- Вы по собственной инициативе пришли давать показания? (Адвокаты: Совершенно ясно, пригласили адвокаты, нам не приходило в голову задавать такие вопросы вашим омоновцам!)
- Кто пригласил вас? (Адвокаты: "Пристав!" Смех в зале. Защитник Шаров: "Я пригласил").
- Как на вас Шаров вышел? (Хохот в зале)
- Вы смотрели видеозаписи с крыши? Соответствует ли это видео вашим показаниям?
- Как раз соответствует. Там видно, что люди вываливаются из цепочки, потому что им тесно.

Олег Орлов, член правления общества "Мемориал"

Орлов повторяет рассказ о попытке обратиться к полковнику Домашову и избиении старика - он уже говорил об этом на процессе Михаила Косенко. "Я требовал от полковника одного: отведите своих людей на 50 метров и я уверен, что все спокойно закончится. Полицейские били людей - женщин, пожилых, тащили удушающим захватом за горло, у меня как правозащитника это вызывало возмущение. Потом увидел Давидиса (один из заявителей митинга). На тот момент, когда я его встретил на этом пятачке, он так же, как и я, ничего не понимал. Мы услышали объявление полиции, что митинга не будет, но не поняли - почему и что делать".

Вопросы прокуроров:
- Видели прорыв?
- О прорыве услышал после. Когда я был там, это был не прорыв демонстрантов, а постоянные прорывы полицейских в толпу.
- Вы видели, как демонстранты кидали камни?
- Дважды видел, как летели пластиковые пустые бутылки, и несколько раз - как молодые люди кинули куски асфальта. Хочу пояснить: на этом пятачке были сотни и тысячи демонстрантов, а кидали - единицы. Я их не знаю. В ответ полиция вклинивалась и хватала первых попавшихся. Подчеркиваю, их было очень мало.

После перерыва

Адвокат Зимина Сергей Панченко ходатайствовал об оглашении показаний омоновца Шубича, в них - важные детали истории Степана. Судья отказала сперва в оглашении ("документы оглашаются лишь в случае невозможности явки свидетеля"), а затем - в вызове свидетеля ("защита сама должна обеспечить явку").

Адвокат Сергей Бадамшин в который раз за процесс попытался приобщить к делу пресловутую информацию на интернет-странице ГУМВД о порядке проведения митинга, вывешенную там накануне 6 мая. На этот раз - в виде завизированного нотариусом "Протокола осмотра интернет-ресурса". Снова не вышло ("т.к. документ противоречит нормам УПК и не может расцениваться ни как "иной документ", ни как протокол").

Затем тот же Бадамшин полчаса читал детальнейше составленное ходатайство об исключении из дела видеозаписей и протоколов их описания. Там упоминалась и полная путаница с бесконечно перезаписываемыми следователями дисками - непонятно, какие из записей смотрели они при составлении описаний. И невнятные протоколы "всевидящего сочинителя следователя Гуркина". И несуществующие в действительности понятые (адвокаты проверили - их адреса оказались фиктивными), которые к тому же по непонятной причине потратили якобы по 5 своих рабочих дней, рассматривая с Гуркиным видеоматериалы.

Прокуроры в замешательстве потребовали перерыв для ознакомления со столь обильными доводами. Но 15 минут оказалось мало, и по просьбе стороны обвинения заседание было отложено на послезавтра. Интересно, как они станут аргументировать свои возражения.

Сегодня миллионы взоров ловят на экранах компьютеров и телевизоров одну горячую точку на нашем съежившемся шарике: киевский Майдан. Там сейчас происходит судьбоносное для украинского народа противостояние, от исхода которого в немалой степени зависит соотношение сил в мире, его ближайшее будущее. Недаром в Киев зачастили члены администрации осторожного и непредсказуемого Обамы и даже дипломаты Французкой Республики, особенно чувствительной к своим связям с Кремлем.

Сегодня Майдан Незалежности бьется за то, чтобы его название – площадь Независимости – стало реальностью. Но битва на Майдане (теперь Евромайдан) - это не схватка между Россией и Украиной, Россией и Европейским Союзом, Россией и Западом. Это редкий в наше время случай битвы свободы с насилием, независимости с рабством, достоинства с цинизмом. Мир во многом изменится, когда подавляющее большинство землян поймет, что неделимость свободы – аксиома.

Несколько дней назад ушла от нас поэтесса и правозащитница Наташа Горбаневская. 45 лет назад она принесла на Красную Площадь лозунг польских патриотов, которые, проиграв неравную битву за независимость своей страны, бились за свободу других народов.

Тогда этот лозунг - «За вашу и нашу свободу» - был ответом на подавление Пражской весны танками Советского Союза и его покорных сателлитов. Теперь он вернулся на Красную площадь. Его подхватили юноши и девушки эпохи Путина.

Он стал особенно актуален сейчас. Вчера Карел Шварценберг, бывший министр иностранных дел Чешской Республики, друг и соратник Вацлава Гавела, дал интервью на сайте «Громадське TV». Его слова иллюстрировали кадры из хроники августа 1968 года.

Многие из нас надеются, что битва на Майдане не будет кровопролитной. До корней коррумпированная власть слишком ослабла, чтобы пойти на такой риск, даже с благословения разгневанного до белого каления Кремля.

Но в этой истории было бы нечестным не коснуться элемента чисто личного. Трудно, если возможно, найти человека, родившегося или жившего на Украине, который не любил бы ее глубокой и неугасимой любовью. Ее несравненная природа, воспетая Тарасом Шевченко и другими поэтами, ее богатая и трагичная история, фольклор, песни, гибкий и мелодичный язык, ее народ, впитавший в себя все это...

Сегодня для меня на Майдане присутствует неизгладимая память о мертвых. Моя няня Екатерина Николаевна Савченко, вдова священника, расстрелянного во время террора 1920 года в Крыму; молодой поэт Василь Стус, которого я никогда не встречал, замученный в уже «перестроечном» лагере; Зиновий Михайлович Красивский – поэт, рыцарь без страха и упрека, борец за независимость Украины, с которым подружился в печально знаменитом Институте имени Сербского...

У нас всех долг перед ними.

Сегодня, сейчас Майдан Незалежности, Евромайдан – авангард борьбы «за вашу и нашу свободу». Одну на всех.

...за полтора десятка постсоветских лет возникла серьезная медийная платформа западничества. "Западники" в значительной степени видят в России (подобно самому Западу) угрозу, дремучесть, ярый антилиберализм... Идеологией слабости, ущербности России, идеологией вражды к власти пронизана наша интеллектуальная среда. А ведь прежде всего именно она и определяет позицию СМИ. Между тем наступает, пусть и медленно, новое время... И поверьте, совсем несложно искать и находить проявления воли, совести, трудолюбия, ума в своей стране.

Редакция журнала "Эксперт"

- А вот есть такая тема, которая очень важна, - сказал Сталин. - ...Это тема нашего советского патриотизма. Если взять нашу среднюю интеллигенцию... у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклонение перед заграничной культурой... Это традиция отсталая, она идет от Петра. У Петра были хорошие мысли, но вскоре налезло слишком много немцев... было преклонение перед иностранцами, - сказал Сталин и вдруг, лукаво прищурясь, чуть слышной скороговоркой прорифмовал: - засранцами, - усмехнулся и снова стал серьезным. - Простой крестьянин не пойдет из-за пустяков кланяться, не станет ломать шапку, а вот у таких людей не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия... Надо бороться с духом самоуничижения у многих наших интеллигентов.

Константин Симонов. "Глазами человека моего поколения"

Спустя два дня после того, как Валерий Панюшкин написал полный снобизма текст о том, как у украинцев не получается революция, Майдан показал всем, чего он стоит.

Дело было так. В ночь на 10 декабря милиция относительно тихо разобрала баррикады в правительственном квартале, а на следующий день власть дала публичное обещание не применять к протестующим силу и не зачищать Майдан. Когда к часу ночи 11 декабря к Майдану подтянулись отряды "Беркута" - разбирать остатки баррикад, - украинцы занервничали и разозлились одновременно.


Dmitry Serebryakov/AFP/Getty Images

А дальше картинка была насквозь кинематографичной и эклектичной, чем-то напоминающей романы Джорджа Мартина. Только вот никакой писатель такого нарочно не придумает. Подсадные "коммунальные служащие", вышедшие сносить баррикады ночью и сплошь обутые в кроссовки, - и защитники баррикад, заранее озаботившиеся централизованной закупкой оранжевых касок. Народный депутат Олег Медуница под колесами спецтехники - и журналистка Татьяна Чорновил, обмотавшаяся тросом, которым должны были цеплять баррикады. Ходящие на переднем краю обороны священники с молитвами и массивными крестами - и колокольный звон. Дым от бочек с обогревом и шашек, подожженная палатка, слезоточивый газ - и много-много черных касок.

Со сцены призывали продержаться до рассвета, и уже начиная с трех-четырех утра начали подтягиваться киевляне - кто частным транспортом, кто на такси. В половине шестого заработало метро, и к девяти утра спецназ, которому все же удалось повредить баррикады и избить людей, отступил. Последняя утренняя попытка подвезти отряды, на сей раз к захваченному зданию киевской городской администрации, тоже завершилась поражением - в окне второго этажа появился брандспойт, из которого беркутовцев банально облили водой. Это при -8 градусах.

А к вечеру вместо старых баррикад выросли новые - из капроновых мешков со снегом, пересыпанные снегом, армированные деревяхами, автомобильными покрышками и все теми же остатками елки, залитые водой для заморозки. И высотой в несколько метров. "Это по механическим свойствам завтра утром будет железобетон... пилить фрезами для бетона/асфальта, причем пилить долго. Легче весны дождаться", - обсуждают ноу-хау в социальных сетях.

Сегодняшний Майдан встречает посетителей патрулем из мужчин в казацкой форме и камуфляже, что добавляет происходящему дополнительных ассоциаций с мартиновским средневековьем. На входе висит от руки нарисованный плакат: "Добро пожаловать, но лишь трезвыми". Внутри же – все те же палатки, огонь в бочках и горячий чай с лимоном.

В субботу, 14 декабря, на сцене дал полноценный концерт "Океан Эльзы", собравшийся по такому случаю в старом составе. А попытка власти свезти из регионов бессрочный контрмитинг выглядела смешно и жалко.

Майдановцы одержали не только локальную победу в отдельно взятой ночной схватке, но и убедительную психологическую победу, очевидно переломившую ход событий: ведь ни игнорировать, ни разгонять их теперь точно не получится. Более того, хотя заявленных гражданских целей протестующие пока и не достигли, очевидно, что это движение как сопротивление уже состоялось и в таком качестве войдет в историю. И каков бы ни был политический исход противостояния, теперь-то украинцы знают, где сила. А сила на их стороне.


Фото с сайта vesti.bg

Проблема даже не в законе о публичных акциях – он не нужен префектуре, чтобы ответить отказом на ваше уведомление. Согласовать пикет из 10 человек в столице можно только в том случае, если вы хотите прославлять «традиционные ценности». В противном случае акция непременно помешает проходу граждан или проезду автомобилей, а то место, где вы захотите его провести, окажется «непригодным» или «неприспособленным», или там будут проходить снегоуборочные работы, или ремонт мостовой, или сразу три других публичных акции. А вас отошлют в глухой и темный парк.

Вы ничего не можете с этим сделать. Вы можете обратиться в суд, и месяца через два, возможно, добьетесь того, чтобы ответ префектуры был признан незаконным, что отнюдь не помешает префектуре отказать вам снова.

В минувшую пятницу мы подавали очередное уведомление, чтобы провести акцию по сбору подписей в защиту узников Болотной и еще четырех человек из разных стран, и получили отказ. Точнее, не совсем отказ: нам предложили собирать подписи перед Сахаровским центром, в романтическом полумраке абсолютно пустого парка.

Принципы работы Amnesty International не позволяют нарушать законы стран, в которых мы работаем, какими бы абсурдными они ни были, поэтому вместо акции мы провели флешмоб на Курской, просто поставив прямо на тротуар бумажные фонарики с надписью «СВОБОДУ УЗНИКАМ СОВЕСТИ».

Кроме узников Болотной эта акция посвящена бирманскому доктору Туну Ауну, эфиопскому журналисту Эскиндеру Нега, белорусскому ЛГБТ-активисту Игорю Тихонюку и жителю Стамбула Хакану Яману. Узнать о том, кто эти люди, и написать письма в их защиту вы можете на amnesty.org.ru. Акции в их защиту в рамках «Марафона писем» Amnesty International сейчас проходят во всем мире.

Огромное спасибо участникам Московской Открытой школы прав человека, которые присоединились к акции.

11 декабря в Общественной палате состоялось обсуждение проекта федерального закона «Об органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ». Документ подготовлен Федеральной службой по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) - и посвящен ей самой.

В принципе наркоконтроль уже десять лет работает без специального закона, регламентирующего его деятельность, и чувствует себя неплохо. Участие органов наркоконтроля в производстве по уголовным и административным делам, а также в оперативно-розыскной деятельности давно закреплено в УПК, КоАП, законе об ОРД. Полномочия по контролю законного оборота, лицензированию и т.п. включены в закон о наркотических средствах. Структура службы утверждена указом президента. А что права и обязанности органов наркополиции и их сотрудников нигде не определены — так это, похоже, не так уж ей и мешает. В мутной воде лучше ловится. Закон ведь, как любая форма, всегда жмет, стесняет движения. А наркоконтролеры, в отличие от полиции, предпочитают ходить в штатском.

Лакуны и зазоры, имеющиеся из-за отсутствия закона, дают даже важные преимущества. Например, помещения, куда наркоконтроль доставляет задержанных и где их содержит. Что это за помещения? Их нет. В законодательстве их нет. Право же задерживать — по УПК и КоАП — у ФСКН есть. Куда же девать наркополиции своих задержанных — не в полицию же (хотя по закону именно так)? В эти неузаконенные места для задержанных не ступает нога никакой наблюдательной комиссии. Ликвидировать их никакому прокурору не по зубам, и нарушений найти нельзя — нечего нарушать.

И все же, хотя таких удобств от отсутствия закона немало, что это за служба без закона? Как-то недостаточно респектабельно. У полиции есть закон «О полиции», у судебных приставов есть, даже у фельдъегерской службы, само собой у ФСБ, один наркоконтроль без закона. А значит, и генералы в нем какие-то ненастоящие.

Этот закон в ФСКН десять лет пишут. И все не выходит. Первая (по сложности) задача — протащить его через Минфин, как груженый сверх меры провиантский обоз. Мало того, что зарплаты у наркополицейских повыше, чем у полиции. Так за это время наркоконтроль без всякого закона организовал себе кучу надбавок, компенсаций и других выплат — за сложность, за опасность, за добросовестное выполнение служебных обязанностей, за качество выполняемых работ, за особые условия, за особые достижения, за выполнение особо важных и сложных заданий, за выполнение задач, связанных с риском, за отличия в службе, за допуск к гостайне, за безаварийную эксплуатацию автомобиля...

Под эти деньги нужны оправдывающие их полномочия. Отсюда задача номер два: набрать максимум полномочий и под них особые права. Причем прав получить ФСКН хочет больше, чем имеет сейчас. Помимо того, чем наркоконтроль уже пользуется по существующим законам, и сверх того, чем он пользуется явочным порядком без всяких законов (например, не имея на то права, доставляет граждан на освидетельствование), он пытается распространить свою компетенцию как можно шире: на институты и отношения, которые голыми руками, без закона, не возьмешь. Чтобы получить спецполномочия, ФСКН проталкивает этот закон.

Конечно же, МВД от этих идей не в восторге. Да и в кабинетах на Старой площади сидят не только поклонники ФСКН. В результате закона нет. Но, похоже, руководство службы рассчитывает, что потребность властей в специальных полицейских услугах будет только возрастать. И ликвидировать органы наркоконтроля в ближайшее время вряд ли решатся - ведь для этого надо их во что-то преобразовать. Не назад же, в налоговую полицию. Разве что в полицию нравов или святую инквизицию: от борьбы с веселящими газами и звуковыми наркотиками до изгнания бесов не так уж далеко.

На обсуждении в Общественной палате наркополицейские начальники говорили, что предлагаемое законопроектом расширение полномочий их ведомства касается прежде всего международного сотрудничества, взаимодействия со спецслужбами других государств — все в духе любимого директором Виктором Ивановым афганского героина (послушаешь его — так все силы наркополиции стянуты к афганской границе). Не знаю как Минфин, но правозащитники не только не против концентрации усилий наркоконтроля на пресечении крупного наркотрафика, но и предлагают именно это - переориентировать ФСКН исключительно на противодействие системному наркобизнесу, в том числе трансграничному.

Но полномочия, которых требует ФСКН, вовсе не ограничиваются сферой оборьбы с угрозами извне. Если такой закон будет принят, наркополиция сильно раздвинет пределы своего вмешательства в частную жизнь и хозяйственную деятельность. Именно против этих притязаний наркоконтроля мы выступали на заседании в Общественной палате. А чтобы ФСКН не козыряла потом согласованием с правозащитниками, мы распространили заявление с категорическим требованием не вносить этот законопроект в Государственную думу.Оно подписано всеми инициаторами слушаний - Львом Пономаревым («За права человека»), Валентином Гефтером и Львом Левинсоном (Институт прав человека), Олегом Зыковым (Институт наркологического здоровья нации), судебным экспертом Дмитрием Гладышевым, адвокатами Эдуардом Капчакаевым и Валерием Шухардиным.

Многие полномочия органов наркоконтроля, содержащиеся в проекте, вызывают возражения - из-за их чрезмерности, юридической неопределенности и коррупциогенности. Вплоть до того, что в перечень прав сотрудников авторы проекта на голубом глазу добавляют «иные права», что превращает их творение в известное «закон что дышло, как повернешь, так и вышло».

Наркополиция хочет: осуществлять медицинское освидетельствование граждан (сейчас это делают врачи), осматривать любые земельные участки, в том числе принадлежащие гражданам (под предлогом «а не растет ли тут конопля»), «объявлять физическому лицу обязательное для исполнения официальное предостережение о недопустимости деяний, создающих условия для совершения преступлений, отнесенных к подследственности органов наркоконтроля».

Остановимся на последнем. Даже полиция не наделена таким правом, хотя круг ее ответственности в борьбе с преступностью по определению шире. И что такое «деяния, создающие условия для совершения преступлений»? Закон об этом умалчивает, потому что язык законодательства неспособен выразить то, что под этим подразумевается (будет подразумеваться, если законопроект станет законом): не ту музыку слушаешь, не те штаны носишь, дреды распустил... Или бросил работу, подался в сектанты, не спишь по ночам? «Сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст».

Каковы признаки этих «деяний», за которые наркоконтролеры собираются выносить предостережения? Это, понятно, не преступления. И не правонарушения - за них есть ответственность по КоАП и не предусмотрено никаких предостережений.

Признавая некие действия «деяниями, создающими условия» — и записывая это не в монографии, а в норме закона, — законодатели по сути утверждают еще одну категорию запрещенных действий: не преступления, не правонарушения, а неправильное поведение. Понятно, что «на земле», в райотделе такие предупреждения будут раздаваться не для коррекции уклоняющегося поведения, а для давления на людей, принуждения к «добровольному сотрудничеству», выдавливания денег. Появятся досье, списки предостереженных, базы. С другого конца, «предостерегать» смогут соседей, дворников, консьержек, стимулировать стукачество. Майоры наркоконтроля станут непрошеными домашними психоаналитиками и будут решать, что с человеком сделать, чтобы он не стал на путь наркопреступления.

Такую же злонамеренную неопределенность имеет заложенная в проект как одно из основных направлений деятельности ФСКН «организация выявления веществ, обладающих воздействием на организм человека, схожим с наркотическим или психотропным, и приостановления их оборота на территории Российской Федерации». Выявлять проникающие на рынок новые «дизайнерские наркотики» или лекарства, используемые в немедицинских целях безусловно следует. А по выявлении ничто не мешает, как сейчас и происходит по нескольку раз в год, включать их правительственным постановлением в Перечень наркотических средств и психотропных веществ или, если они опасны не во всех отношениях, а просто опасны, — в Список сильнодействующих веществ.

Но ФСКН хлопочет о третьем списке, собственном. Хитрость в том, что это будут не запрещенные, а временно (но на неопределенный срок) "приостановленные" вещества. Формально они не будут считаться наркотиками. Но приостановление есть форма запрета, нарушение запрета повлечет за собой санкции, а дальше по наезженной: за грубые нарушения наказание строже, за неоднократные еще строже, затем появятся «списки прекурсоров веществ, оборот которых приостановлен», ответственность за их пропаганду и т.п. Главное же здесь то, что право выявлять в сочетании с правом приостанавливать и вытекающим из этого правом выявлять приостановленное в других местах открывает наркоконтролю все двери — и станет ФСКН владычицей морскою, и не только морскою, но будет повелевать всеми веществами, образующими материальный мир, налагая железную длань на их сомнительное круговращение.

Было бы верхом наивности верить, что речь идет только о модификациях «спайсов» и прочей лабораторной синтетики. Такое ограничительное толкование ни из закона, ни из самой идеи не следует. Тем более что пресловутые слегка измененные формулы и якобы легальные курительные смеси и сегодня признаются в судах аналогами или производными, за оборот которых наступает такая же ответственность, что и за действия с наркотиками, чьими аналогами или производными они являются. Жалуясь журналистам на отсутствие юридических средств борьбы с видоизменяющимися веществами, требуя особых полномочий, руководство ФСКН лукавит - за эти самые производные и аналоги сажают еще как, вплоть до пожизненного.

Приостановление нужно им не для разгрома подпольных лабораторий, а для безграничного расширения подконтрольного пространства (грибники, зеленщики, хлебопеки, владельцы заводов, газет, пароходов...). Конечно, пока у кормила службы стоит Виктор Иванов, люди мирных профессий могут спать относительно спокойно. Но что если завтра на смену ему придет, держа петрушку кучерявую за вихор, академик Онищенко? Кто его остановит, когда от его приостановления будет зависеть не какое-то благополучие потребителя, а спасение нации?

Не надо доводить до абсурда? Но власть всегда готова дойти до абсурда, чтобы поставить человека под контроль. Разве не наркоконтроль привлекал ветеринаров за сбыт кетамина кошкам, находил пропаганду наркотиков в изображении конопли на ременных пряжках? Разве не абсурд, когда владельцы магазинчика в Армавире продают кондитерский мак в фабричной московской упаковке и становятся «организованной преступной группой наркоторговцев»? И не абсурд ли, что отчетность наркополиции по изъятым наркотикам держится на десятках тонн кондитерского мака, ничем не отличающегося от лежащего на прилавках? И не абсурд ли, а точнее, не кошмар ли геройская статистика о десятках тысяч раскрытых тяжких и особо тяжких преступлений, основанная на серийных проверочных закупках (зачастую являющихся провокациями), которую Верховный суд оценил решительней, чем правозащитники: «не предпринимая мер к установлению источника поставки наркотического средства, сотрудники правоохранительных органов фактически предоставляли возможность сбытчикам наркотических средств длительное время заниматься преступной деятельностью, что никак не свидетельствует о выполнении лицами, уполномоченными осуществлять оперативно-розыскную деятельность, возложенных на них задач по предупреждению и пресечению преступлений» (из Обзора судебной практики, утвержденного Президиумом ВС РФ 27 июня 2012 года).

P.S. На круглом столе в ОП готовился выступить уполномоченный по правам человека Владимир Лукин, но этому помешала срочная командировка. См. тезисы его выступления.

Завершено расследование уголовного дела, возбужденного в отношении бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова... у обвиняемого появился реальный шанс избежать дальнейшего уголовного преследования по амнистии, если, конечно, его подруга и бывшая подчиненная Евгения Васильева по-прежнему не будет давать против него показания по делу "Оборонсервиса"... Перспективы госпожи Васильевой, обвиняемой по четырем тяжким статьям УК РФ в рамках уголовного дела ОАО "Оборонсервис" о масштабных хищениях имущества Минобороны, не такие радужные… Между тем, если дело предполагаемого организатора афер Васильевой дойдет до суда и бывшая военная чиновница поймет, что ей, в отличие от экс-министра, грозит реальный срок, она может и нарушить взятый на себя "обет молчания".

"Коммерсант"

Жеглов помолчал, потом задумчиво сказал:
- ...Пожалуй, правильно будет тебя... отпустить…
Ручечник спросил медленно:
- То есть... как?
- Как, как! Обычно. На свободу... с шубой задержана Волокушина - тебя ведь там и поблизости не было. Так что мы ее будем судить, а ты иди себе. Иди спокойно...
- А я?! - закричала Волокушина.
- Вы, милая моя, будете отвечать по всей строгости закона, - развел руками Жеглов. - А приятеля вашего, Светлана Петровна, мы отпустим. Ты, Ручечник, свободен. Пошел вон отсюда...
- Но я не хотела! Я не виновата! Я думала... - забилась в вопле Волокушина...
- Я расскажу обо всех... обо всех... - Она явно не решалась выговорить "кражах" и все подыскивала какое-нибудь подходящее, не такое ужасное слово. - Обо всех случаях, когда мы брали... чужое...

Аркадий и Георгий Вайнеры. "Эра милосердия"

А причиняем мы боль то и дело, судя по заводимым делам, - тем, кто скручивает нас во время акций и, пиная сапогами, с чувством исполняемого долга и праведного гнева тащит в автозак. Следствие по моему делу, делу о причинении боли представителям тверской власти при исполнении ими обязанностей, успешно завершено, до Нового года состоится суд, и я хочу подвести некоторые итоги.

Я не жалею, что поехала 16 августа в Тверь, что приняла участие в шествии в поддержку политзека Сергея Череповского, хоть и сложилось у нас все неудачно: оператор для съемок не приехал, а друзьям-другороссам удалось зафиксировать на камеру наше перекрытие трассы перед судом, с баннером и файерами, с большого расстояния и нечетко. Внимание к незаконному содержанию человека под стражей мы все же привлекли, хотя и дороговато за это заплатили: меня вот тоже арестовали после двухсуточного пребывания в мусарне, отвезли под конвоем в тверской следственный комитет, быстро слепили дело и засунули в ИВС, обвинив по очень удобной статье (318, ч.1) о причинении боли представителю власти. По этой статье теперь уже осудили на два года Сергея Череповского и по ней же сфабриковали и ведут нескончаемое дело против Юрия Староверова. Есть еще в этом списке Станислав Поздняков из "Солидарности", получивший два года условно по той же "болевой" статье. Симптоматика во всех случаях схожая: следов на теле потерпевших нет, но боль они якобы испытали. И это их чисто субъективное ощущение оценивается очень конкретно и недешево. Сроком до пяти лет каждому из подозреваемых. Возможно, по умолчанию здесь подразумевается также тяжелая психическая травма, наносимая полицейским всякий раз теми, кто смеет им не повиноваться и вырывается. Ведь это явный подрыв устоев российского авторитаризма. У нас такое вольнодумство и должно, видимо, искореняться - и караться - сурово.

Предполагается, что процедура скручивания манифестантов для дальнейшей их погрузки в автозак должна для полицая быть абсолютно безболезненной, праздничной и приятной, сродни забавной возне с ручными зверьками. Следы побоев же, полученных задержанными, в расчет не берутся, следствие и суд предпочитают такие мелочи не замечать. Как это было и в моем, например, случае. Синяки и вывихи обнаружились на медэкспертизе у меня. При этом пострадавшими признаются задерживавшие меня люди. И срок грозит мне, а не им.

Следователь Антон Королев подарил мне очень хорошо отснятое видео нашего задержания.

Мне укажут, возможно, на то, что на видео я лежа отмахиваюсь от полицейских, пытаясь встать и обрести равновесие. Но счесть нападением символический жест неповиновения - из положения навзничь и никаких следов не оставивший, - по-моему, это все же перебор. Я лишь обозначила свой протест и свое возмущение по поводу жестокости, проявленной ко мне и моим друзьям, то есть позволила себе то немногое, что у меня осталось в сугубо мирном арсенале. Сомневаюсь, что могу причинить огромному бугаю в форме какой-то ущерб голыми руками, без оружия или хотя бы булыжника. Это такой прием: переключение внимание на себя, когда рядом метелят кого-то из задерживаемых. Лично меня обычно сильно не бьют, тем более на публике - стесняются. А вот друзей моих, уже обездвиженных, уложенных в асфальт лицом, как раз норовят пнуть ногой в голову. Вот и приходится хоть как-то подобное останавливать.

Больше, нежели 15 суток административного ареста, я не заработала. Власть загоняет нас в угол, давая понять: мы не граждане, мы не имеем права ни на выражение своей позиции, ни на малейшую самозащиту, ибо тут же будем обвинены в нападении и посажены за решетку. А полицаям можно все. Проверенная фашистская формула: друзьям - все, врагам - закон. И этот закон всегда против нас.

Добавлю некоторые художественные детали к портретам потерпевших. Главный заявитель, полковник Сорокин, является - ни много ни мало - замначальника управления МВД по городу Твери. Ни он сам, ни его свидетели ни разу не появились ни в суде, ни на следственных действиях. Вероятно, господам при погонах и должностях все же стыдно ходить и жаловаться публично, что их "избила" дама. Отнюдь не геркулесовского сложения. Первый мой следователь, Гончаров, заявлял на суде, что следов на теле потерпевшего Сорокина нет и что он в медпункт не обращался, просто "испытал боль". И я его ни разу так и не видела. Однако через два месяца после события еще один пострадавший вдруг очнулся и тоже почувствовал боль, кажется, кто-то из заместителей Сорокина. Взял и тоже составил на меня заявление. Хотя следов никаких и у него медиками обнаружено не было.

Послушать заявителей, так я просто Вера Засулич, которая, как известно, с пистолетом в руках напала на питерского градоначальника Трепова и ранила его. Во всяком случае, очевидно, что в управлении МВД по городу Твери после нашей акции у суда многие до сих пор корчатся от боли.

Адвокат Елена Романова на первом же заседании умело выбила почву у них из-под ног. В деле шла речь о неустановленной личности, очные ставки со свидетелями и потерпевшими не проводились. Мне вменялось в вину непризнание вины как таковое. А также выдвигалось предположение, что я могу скрыться, угрожать свидетелям. Поскольку я вообще неизвестно кто, без документов и ничего не подписываю. Поэтому и требовали запереть меня в СИЗО.

Елена Романова пояснила мне: если бы она не приехала вовремя, не вмешалась, не предъявила нужные документы и справки, меня бы действительно быстро осудили и отправили в изолятор. Я тоже не сомневаюсь в этом. Стоит только попасть в эти судебные жернова, и они начнут перемалывать тебя. Обратного хода они делать не умеют: ведь иначе невинно осужденным надо компенсацию платить, признавать свои ошибки, а наши судебно-правовые органы на это неспособны. У нас уже сложилась почти гулаговская обвинительная система, в чем-то даже хуже. Меньше процента оправдательных вердиктов. И даже при Сталине были "сактированные" - выпускаемые на волю по составленному "акту" о плохом состоянии здоровья. Сейчас же - будь ты хоть слепой, хоть в парализованном состоянии - если тебя скоропостижно успели приговорить и засунуть в следственный изолятор, то будешь сидеть по полной программе. С опозданием доставленные справки уже не спасут.

Пользуясь возможностью, хочу еще раз поблагодарить всех, кто мне посочувствовал, поддержал и вытащил из этих проклятых жерновов. Друзей, которые молниеносно доставили нужные для суда документы. Юлию Казакову, которая быстро отыскала прекрасного адвоката, Елену Романову. Юлия добровольно взвалила на себя проблему сбора необходимых средств, много писала обо мне в своем блоге. Елену Санникову, которая тоже немало времени и сил на меня потратила, спасая от посадки в СИЗО. Всех поименно здесь и не перечислишь. Спасибо вам, друзья. Сама бы я со всеми трудностями точно не справилась.

Напоследок - немного об "оскорблении чувств верующих".
Помните пресловутый закон на эту тему? Так вот: с меня крест нательный с дракой и унижениями содрали в полицай-участке, руки выкручивали, валяли по полу, пинали сапогами. И кого в результате сажать надо, если следовать их мракобесным законам? Не меня уж точно. Их.

Заканчивая делопроизводство, следователь Королев спросил меня, почему я так упорно отказываюсь от дачи показаний, ничего не подписываю, неужели я не доверяю суду? Я ответила, что не только не доверяю суду, но давно уже объявила и практикую бойкот и неповиновение всем ветвям нелегитимной власти, захватившей власть в стране. И что я не ссылаюсь на 51-ю статью Конституции, отказываясь отвечать на вопросы, а просто бойкотирую эту авторитарную Конституцию, не позволяющую сменить оккупационную власть мирным путем и ведущую нас прямиком к гражданской войне. Следователь аж крякнул. Сказал, что ничего подобного в жизни не слышал.

Что ж, скоро суд, правда на моей стороне, и у меня найдутся доводы в защиту своей позиции.

Россия будет свободной.

Однажды в середине 80-х годов я услышал от одного своего осведомленного приятеля любопытную историю. Тогда среди льгот, полагавшихся сотрудникам штаб-квартиры ООН, была и такая: если дипломат, едущий к месту службы, должен был при посадке в самолет уплатить за лишний вес багажа, то бухгалтерия ООН эти затраты ему возмещала. Советские ооновцы быстро поняли, что для них это настоящее золотое дно - ведь в московском аэропорту ты платишь в рублях, а в Нью-Йорке получаешь ту же сумму в долларах, причем по официальному курсу: доллар за 60 копеек (на черном рынке доллар стоил не меньше трех рублей). И вот в течение ряда лет посланцы нашей великой державы регулярно загружали свои чемоданы гирями, гантелями и прочими тяжелыми предметами, чтобы по прибытии на берега Ист-Ривер обогатиться твердой валютой.

А сегодня я прочитал, как наш министр иностранных дел Сергей Лавров укорил власти США за неджентльменское поведение в деле российских дипломатов (в том числе и сотрудников миссии при ООН), пойманных на жульничестве с американской медицинской страховкой. Мол, специально ждали чуть ли не десять лет, чтобы накопить побольше компромата и устроить скандал погромче. Разве воспитанные люди так поступают? Нет чтобы по-доброму оценить русскую смекалку, да и спустить дело на тормозах - ну разве что сообщить потихоньку в посольство Российской Федерации, чтобы особо удачливых наказали возвращением на родину.

И вспомнилось, что в 1981-1988 годах г-н Лавров служил не где-нибудь, а именно в постоянном представительстве СССР при ООН. Так что если та давняя история про "золотые гири" достоверна, то скорее всего и он должен помнить про то, как наши соотечественники умеют обвести вокруг пальца доверчивых американцев. И его своеобразная корпоративная этика становится по-человечески понятной.

Уже в который раз приходится поправлять коллег, списывающих непонятность действий противника на его глупость и бездарность.

"Они просто не умеют работать. Даже тогда, когда за их поступками нет репрессивного смысла, нет воровства и прочей мерзости. Люди, бездарные во всем!" — к такому неутешительному выводу о людях, изображающих из себя российскую власть, приходит уважаемый Антон Орех. Однако такой вывод неутешителен скорее для нас, чем для них.

Ведь он порождает каверзный вопрос — что ж мы-то их, таких бездарных, победить-то никак не можем?

Вариантов немного: либо мы еще бездарнее, либо во всем виноваты... Впрочем, отмазка может быть любая: от землетрясения на Марсе до "в кране нет воды". Так что уж позвольте усомниться в самом тезисе. Если чьи-то действия кажутся нам неразумными, то это не он дурак, а это мы неправильно понимаем его истинные мотивы. Логика дурака всегда очевидна, тупа и прямолинейна. А если человек действует непонятным для нас образом, то дурак здесь кто угодно, но не он.

Что же мы видим в ситуации с РИА "Новости"? Было новостное агентство. Гнусненькое, не без изрядной доли вранья, но все-таки кое-как производило какие-никакие новости. Его разогнали и преобразовали в мутную структуру под командованием главного путинского пропагандиста. Что это может означать? Если считать, что цель новой структуры распространять правдивую информацию, то это, конечно, полная глупость.

А если нет? Можем мы, хотя бы гипотетически, представить такую цель, для которой эта мера была бы адекватной? Легко. Особенно в свете последних событий на Украине. Вспомните, сколько в эти дни было вранья о гнусности и отвратительности Майдана и его начальников, об их проплаченности Западом, мечтающим поработить Украину, о полном разгроме украинской оппозиции и т.п.

А теперь обратите внимание, какова роль РИА "Новости" во всем этом набросе на вентилятор. Она весьма скромная. Популярность этого агентства существенно снизилась. Большинство СМИ транслируют их информацию лишь с существенными оговорками. А приличные СМИ сопровождают ее альтернативной информацией из других источников. Результат очевиден. Информация с Майдана доходила до граждан как в Киеве, так и по всему миру, минуя путинских политруков, причем доходила очень быстро.

Военным языком это называется так: Путин и его банда проиграли информационную войну на Украинском фронте. Поэтому было бы странно, если бы генералов этой войны Путин оставил после этого на своих должностях. Очевидно, не только они сами, но и их методы продемонстрировали свою неэффективность. Так что данная реорганизация напоминает не столько ребрендинг проваленного бизнеса, сколько перегруппировку войск после проигранного сражения.

Так что, если мы будем считать противника бездарью, никакие победы нам не светят. Это бездарность сродни "бездарности" Кутузова, сдавшего Москву Наполеону.

То же на КаспаровРу

Мы все разговариваем на русском языке. Почему мне неприятно будет слышать, когда в магазине будут, к примеру, две молдаванки, узбечки, разговаривают на своем языке при мне. Что они говорят? Может быть, они являются какими-то террористами, задумали взорвать дом, магазин или оскорбляют наш народ русский... Не хотят, не уважают русский язык и нашу страну. Их надо выдворять из нашей страны. Пока не научим уважать нас самих - русских, наш язык, наше население, им нечего здесь делать...

Ян Зелинский, депутат Госдумы от ЛДПР

Надо признаться, что обострению русско-польских отношений много способствовала нелепая, тяжелая и обидная для поляков русификация, проводившаяся Петербургом, в особенности в школьной области... В стенах училища, в училищной ограде и даже на ученических квартирах строжайше запрещалось говорить по-польски, и виновные в этом подвергались наказаниям...
В 7-м классе я... был "старшим" на ученической квартире... Должность "старшего"... требовала заполнения месячной отчетности, в одной из граф которой значилось: "уличенные в разговоре на польском языке"...
Месяца через три вызывают меня к директору...
- Вы уже третий раз пишете в отчетности, что уличенных в разговоре на польском языке не было...
- Да, господин директор.
- Я знаю, что это неправда.
Молчу.
- Вы не хотите понять, что этой меры требуют русские государственные интересы: мы должны замирить и обрусить этот край. Ну, что же, подрастете и когда-нибудь поймете. Можете идти.

Антон Деникин. "Путь русского офицера"

Об участии Андрея Вышинского в процессах конца 30-х говорить нет смысла. Стоит просто посмотреть - записи давно выложены в интернете. И послушать его элегантную, язвительную риторику. Дореволюционная школа русской адвокатуры.

Нильс Иогансен, обозреватель газеты "Культура"

Таков Бухарин - эта лицемерная, лживая, хитрая натура. Этот благочестиво-хищный и почтенно-злой человек, эта, как говорил Максим Горький про одного из героев из галереи "Бывших людей", - "проклятая помесь лисицы и свиньи". Не лучше и другие - тоже "герои"...
Вся наша страна, от малого до старого, ждет и требует одного: изменников и шпионов, продававших врагу нашу родину, расстрелять, как поганых псов!
Требует наш народ одного: раздавите проклятую гадину!
Пройдет время. Могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным презрением честных советских людей, всего советского народа.
А над нами, над нашей счастливой страной, по-прежнему ясно и радостно будет сверкать своими светлыми лучами наше солнце. Мы, наш народ, будем по-прежнему шагать по очищенной от последней нечисти и мерзости прошлого дороге, во главе с нашим любимым вождем и учителем - великим Сталиным - вперед и вперед, к коммунизму!

Андрей Вышинский. Из речи на процессе по делу антисоветского право-троцкистского блока, 1938 г.