А причиняем мы боль то и дело, судя по заводимым делам, - тем, кто скручивает нас во время акций и, пиная сапогами, с чувством исполняемого долга и праведного гнева тащит в автозак. Следствие по моему делу, делу о причинении боли представителям тверской власти при исполнении ими обязанностей, успешно завершено, до Нового года состоится суд, и я хочу подвести некоторые итоги.

Я не жалею, что поехала 16 августа в Тверь, что приняла участие в шествии в поддержку политзека Сергея Череповского, хоть и сложилось у нас все неудачно: оператор для съемок не приехал, а друзьям-другороссам удалось зафиксировать на камеру наше перекрытие трассы перед судом, с баннером и файерами, с большого расстояния и нечетко. Внимание к незаконному содержанию человека под стражей мы все же привлекли, хотя и дороговато за это заплатили: меня вот тоже арестовали после двухсуточного пребывания в мусарне, отвезли под конвоем в тверской следственный комитет, быстро слепили дело и засунули в ИВС, обвинив по очень удобной статье (318, ч.1) о причинении боли представителю власти. По этой статье теперь уже осудили на два года Сергея Череповского и по ней же сфабриковали и ведут нескончаемое дело против Юрия Староверова. Есть еще в этом списке Станислав Поздняков из "Солидарности", получивший два года условно по той же "болевой" статье. Симптоматика во всех случаях схожая: следов на теле потерпевших нет, но боль они якобы испытали. И это их чисто субъективное ощущение оценивается очень конкретно и недешево. Сроком до пяти лет каждому из подозреваемых. Возможно, по умолчанию здесь подразумевается также тяжелая психическая травма, наносимая полицейским всякий раз теми, кто смеет им не повиноваться и вырывается. Ведь это явный подрыв устоев российского авторитаризма. У нас такое вольнодумство и должно, видимо, искореняться - и караться - сурово.

Предполагается, что процедура скручивания манифестантов для дальнейшей их погрузки в автозак должна для полицая быть абсолютно безболезненной, праздничной и приятной, сродни забавной возне с ручными зверьками. Следы побоев же, полученных задержанными, в расчет не берутся, следствие и суд предпочитают такие мелочи не замечать. Как это было и в моем, например, случае. Синяки и вывихи обнаружились на медэкспертизе у меня. При этом пострадавшими признаются задерживавшие меня люди. И срок грозит мне, а не им.

Следователь Антон Королев подарил мне очень хорошо отснятое видео нашего задержания.

Мне укажут, возможно, на то, что на видео я лежа отмахиваюсь от полицейских, пытаясь встать и обрести равновесие. Но счесть нападением символический жест неповиновения - из положения навзничь и никаких следов не оставивший, - по-моему, это все же перебор. Я лишь обозначила свой протест и свое возмущение по поводу жестокости, проявленной ко мне и моим друзьям, то есть позволила себе то немногое, что у меня осталось в сугубо мирном арсенале. Сомневаюсь, что могу причинить огромному бугаю в форме какой-то ущерб голыми руками, без оружия или хотя бы булыжника. Это такой прием: переключение внимание на себя, когда рядом метелят кого-то из задерживаемых. Лично меня обычно сильно не бьют, тем более на публике - стесняются. А вот друзей моих, уже обездвиженных, уложенных в асфальт лицом, как раз норовят пнуть ногой в голову. Вот и приходится хоть как-то подобное останавливать.

Больше, нежели 15 суток административного ареста, я не заработала. Власть загоняет нас в угол, давая понять: мы не граждане, мы не имеем права ни на выражение своей позиции, ни на малейшую самозащиту, ибо тут же будем обвинены в нападении и посажены за решетку. А полицаям можно все. Проверенная фашистская формула: друзьям - все, врагам - закон. И этот закон всегда против нас.

Добавлю некоторые художественные детали к портретам потерпевших. Главный заявитель, полковник Сорокин, является - ни много ни мало - замначальника управления МВД по городу Твери. Ни он сам, ни его свидетели ни разу не появились ни в суде, ни на следственных действиях. Вероятно, господам при погонах и должностях все же стыдно ходить и жаловаться публично, что их "избила" дама. Отнюдь не геркулесовского сложения. Первый мой следователь, Гончаров, заявлял на суде, что следов на теле потерпевшего Сорокина нет и что он в медпункт не обращался, просто "испытал боль". И я его ни разу так и не видела. Однако через два месяца после события еще один пострадавший вдруг очнулся и тоже почувствовал боль, кажется, кто-то из заместителей Сорокина. Взял и тоже составил на меня заявление. Хотя следов никаких и у него медиками обнаружено не было.

Послушать заявителей, так я просто Вера Засулич, которая, как известно, с пистолетом в руках напала на питерского градоначальника Трепова и ранила его. Во всяком случае, очевидно, что в управлении МВД по городу Твери после нашей акции у суда многие до сих пор корчатся от боли.

Адвокат Елена Романова на первом же заседании умело выбила почву у них из-под ног. В деле шла речь о неустановленной личности, очные ставки со свидетелями и потерпевшими не проводились. Мне вменялось в вину непризнание вины как таковое. А также выдвигалось предположение, что я могу скрыться, угрожать свидетелям. Поскольку я вообще неизвестно кто, без документов и ничего не подписываю. Поэтому и требовали запереть меня в СИЗО.

Елена Романова пояснила мне: если бы она не приехала вовремя, не вмешалась, не предъявила нужные документы и справки, меня бы действительно быстро осудили и отправили в изолятор. Я тоже не сомневаюсь в этом. Стоит только попасть в эти судебные жернова, и они начнут перемалывать тебя. Обратного хода они делать не умеют: ведь иначе невинно осужденным надо компенсацию платить, признавать свои ошибки, а наши судебно-правовые органы на это неспособны. У нас уже сложилась почти гулаговская обвинительная система, в чем-то даже хуже. Меньше процента оправдательных вердиктов. И даже при Сталине были "сактированные" - выпускаемые на волю по составленному "акту" о плохом состоянии здоровья. Сейчас же - будь ты хоть слепой, хоть в парализованном состоянии - если тебя скоропостижно успели приговорить и засунуть в следственный изолятор, то будешь сидеть по полной программе. С опозданием доставленные справки уже не спасут.

Пользуясь возможностью, хочу еще раз поблагодарить всех, кто мне посочувствовал, поддержал и вытащил из этих проклятых жерновов. Друзей, которые молниеносно доставили нужные для суда документы. Юлию Казакову, которая быстро отыскала прекрасного адвоката, Елену Романову. Юлия добровольно взвалила на себя проблему сбора необходимых средств, много писала обо мне в своем блоге. Елену Санникову, которая тоже немало времени и сил на меня потратила, спасая от посадки в СИЗО. Всех поименно здесь и не перечислишь. Спасибо вам, друзья. Сама бы я со всеми трудностями точно не справилась.

Напоследок - немного об "оскорблении чувств верующих".
Помните пресловутый закон на эту тему? Так вот: с меня крест нательный с дракой и унижениями содрали в полицай-участке, руки выкручивали, валяли по полу, пинали сапогами. И кого в результате сажать надо, если следовать их мракобесным законам? Не меня уж точно. Их.

Заканчивая делопроизводство, следователь Королев спросил меня, почему я так упорно отказываюсь от дачи показаний, ничего не подписываю, неужели я не доверяю суду? Я ответила, что не только не доверяю суду, но давно уже объявила и практикую бойкот и неповиновение всем ветвям нелегитимной власти, захватившей власть в стране. И что я не ссылаюсь на 51-ю статью Конституции, отказываясь отвечать на вопросы, а просто бойкотирую эту авторитарную Конституцию, не позволяющую сменить оккупационную власть мирным путем и ведущую нас прямиком к гражданской войне. Следователь аж крякнул. Сказал, что ничего подобного в жизни не слышал.

Что ж, скоро суд, правда на моей стороне, и у меня найдутся доводы в защиту своей позиции.

Россия будет свободной.