Вот если мы посмотрим на историю, то вот чему нас учит Великая Октябрьская социалистическая революция. Обращаю ваше внимание - все Швеции, Германии, все социальные государства - это все ответ СССР. Сегодня, мы видим, социальные государства исчезают... пенсий нет. Здравоохранение исчезает. Вся социалка лет через десять будет сон такой, про который уже все забудут... откуда взялся железный занавес? Черчилль в 1946 году начал говорить: ребята, вы с ума сошли, само по себе существование СССР не дает возможности нам выращивать детей в рамках наших западных концепций. Потому что СССР предъявляет другую справедливость, которая многим нравится. Мы должны закрыть, чтобы всю информацию о СССР они черпали от нас. Мы будем сочинять ужасы, а они, соответственно, будут слушать. Только так. И это очень важная вещь... Всемирное значение Великой Октябрьской социалистической революции на нынешнем этапе растет.

Михаил Хазин, экономист, президент консалтинговой компании "Неокон"

Бьют часы на Спасской башне,
Провожая день вчерашний.
Говорит стране Москва:
НОВЫЙ ДЕНЬ
ВСТУПИЛ
В ПРАВА!

День открытий, день свершений,
Покорения преград,
Выполнения решений
И вручения наград...

Нелегко и неспокойно
Жить в иных чужих краях.
Сколько там людей достойных
Гибнет в тюрьмах и в боях!

Кто заботится о детях
В горемычных странах этих,
Где ни хлеба нет, ни школ
У того, кто бос и гол?

О волнениях в столицах,
Перестрелках на границах
Сообщают нам страницы
Наших утренних газет.

Тут - замучили студента,
Там убили президента...
В мире том законов нет!

Сергей Михалков. "Бьют часы на Спасской башне..."

День 7 ноября - это не только «красный день календаря», годовщина трагедии большевистского переворота. Это и день памяти Валентина Соколова (Зэка) - легендарного лагерного поэта, арестованного в 20 лет за стихи, да так и оставшегося вечным политзэком.

Особо трагичными были последние годы его жизни: за несколько дней до окончания своего третьего лагерного срока он написал заявление об отказе от советского гражданства, за что был признан невменяемым и отправлен в Черняховскую спецпсихбольницу - одну из самых страшных в Советском Союзе. Там он пробыл пять лет и умер через несколько месяцев после того, как был переведен в психбольницу обычного типа в свой Новошахтинск, - 7 ноября 1982 года, в возрасте 55 лет.

Когда-нибудь (я надеюсь) его стихи в день его памяти, совпавший с днем начала кровавой трагедии века, будут звучать в эфире радиостанций и с телеэкранов на центральных каналах.

А пока одно из его стихотворений, написанное еще в юности, в 1949 году, на втором году заключения, хочется вспомнить в связи с еще одной сегодняшней датой - днем рождения Надежды Толоконниковой, которая находится сейчас на этапе, в полной изоляции от внешнего мира.

В Евангелии сказано: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.15:13). Именно этот подвиг и совершила Надя, обрекшая себя на страдания, муки, злобную месть бесчеловечной системы - ради того, чтобы облегчить участь других заключенных.

Надежду Толоконникову, осужденную за «оскорбление чувств верующих», можно с уверенностью назвать сегодня настоящей христианкой.

Где, в какой пересыльной тюрьме прячут ее сегодня тюремщики?

Мы не знаем этого.

И потому у нас нет возможности написать ей письмо.

Но если бы она была, я бы послала ей к сегодняшнему дню вот эти тюремные строки поэта Валентина Зэка:

Вы сойдите, Христос, с позолоченной рамы.
Вы побудьте со мной эту ночь до утра.
Будьте, милый Христос, вместо папы и мамы,
Вместо тех, кто остался в далеком вчера.

Наши головы никнут, как подсолнухи в поле...
И глаза голубые, большие глаза,
То горят, то померкнут от страха и боли
То хотят, но не могут о многом сказать.

Вы сойдите, Христос, с позолоченной рамы.
Мое сердце, как голубь, взмахнуло крылом.
Будьте, милый Христос, вместо папы и мамы,
Вместо тех, кто остались в далеком былом.

На качелях российского правосудия сейчас два тверских арестанта - Сергей Череповский и Илья Фарбер. Один в заключении с осени 2011 года, другой арестован в мае 2013-го. Одному уже вынесен приговор, теперь пошли кассации, у другого все еще впереди. Но оба этих дела объединяет абсурдность обвинений и жесткость судебных решений.

Суд по делу Череповского ни шатко ни валко идет уже несколько месяцев. До ноября состоялось семь заседаний, на которых заслушивались свидетели обвинения. Череповский в свете их показаний выглядел как садист, двинувший по носу одного полицейского, поваливший на землю другого, а еще – о ужас! – матерившийся в автозаке. И хотя какой мужик не выматерится, попав в автозак, образ революционера действительно получался отвратный. Особенно усердствовали в деталях девушки-полицейские. Так прямо и говорили: обернулась - а наш сотрудник на земле, а сверху этот... подсудимый! Правда, одна утверждала, что Череповский на милиционере сидел, а другая - что лежал. Только поверженный наземь участковый Васин упорно отказывался: нет, не падал, только фуражку уронил. Хотя утверждал, что Череповский расцарапал ему шею и потому он, Васин, боялся заразиться. Правда, у нас, наблюдателей на процессе, еще летом была возможность убедиться, что на шее у потерпевшего Васина никаких царапин не было.

Но вот 5 ноября, когда настала очередь свидетелей защиты, картина вдруг резко поменялась. Это, оказывается, совсем даже не Васин, а Череповский лежал на асфальте. И руками не размахивал, а грамотно, как отметил один из свидетелей, прижимал руки к груди. А надо сказать, свидетелями защиты были серьезные мужики. Один депутат Тверской городской думы, другой – помощник депутата Законодательного собрания Тверской области, да еще секретарь обкома КПРФ. Все трое подполковники - один запаса, двое в отставке. И не абы каких войск! Вот все трое по-военному четко и засвидетельствовали: ничего обвиняемый Череповский на первомайской демонстрации не нарушал и во время задержания вел себя спокойно. Это его задерживали с нарушениями закона, с шумом и пылью. Да еще заломили руки так, что парень оказался в позе приговоренного к пожизненному заключению. И свидетели защиты были до того убедительны, что у растерявшегося прокурора - точнее, прокурорши - не нашлось весомых контрвопросов.

А в конце судебного заседания был и вовсе сюрприз. Адвокат Череповского Светлана Сидоркина в свое время подключила к делу эксперта-психолога, который дистанционно протестировал Сергея - по тем самым методикам, что применяют специалисты службы исполнения наказаний. И этот эксперт в суде зачитал выводы исследования, по которым выходило, что обвиняемый Череповский психологически устойчив, к насилию не склонен, в коррекции поведения, а тем более в исправлении не нуждается. Кстати, эксперт тоже в звании подполковника - правда, внутренней службы. Вот так процесс качнулся в другую сторону, и затеплилась надежда: а вдруг судья примет доводы защиты и вынесет постановление... пусть не о невиновности Череповского, но хотя бы о его освобождении с учетом отбытого срока?

Вот и Илью Фарбера давно пора освободить. Потому что и его дело не стоит и выеденного яйца. И 6 ноября Тверской областной суд должен был рассмотреть апелляцию на вынесенный Осташковским городским судом приговор, а еще апелляцию тамошнего прокурора, который тоже пожелал смягчить приговор. Нет, надежды на то, что Фарбера освободят в зале суда, не было, но что-то переломное в его дело должно было произойти. Ведь сам верховный правитель возмутился приговором Фарберу! Потому-то у дверей зала собрались представители всех федеральных телеканалов. Они еще настраивали камеры, когда стало известно, что сам Фарбер участвовать в заседании будет виртуально и потому никаких картинок не будет. А вскоре выяснилось, что в этот день коллегия облсуда рассмотреть апелляцию никак не может - из-за мелких процессуальных неувязок. Фарбер попытался было заикнуться об изменении меры пресечения, но и это оказалось не в компетенции суда. Вот когда, мол, суд первой инстанции устранит недочеты, тогда областной и будет правомочен решать такие вопросы.

Российский суд строжайше блюдет процессуальные нормы. И процесс этот может остановить только политическая целесообразность. Когда кому-то наверху срочно понадобится для прикрытия овечья шкура. Так что и тихому мальчику Сереже Череповскому, и экспрессивному художнику Илье Фарберу остается только ждать.

От Алексея Пичугина, признанного обществом "Мемориал" политзаключенным, пришло письмо – первое после заседания Президиума Верховного суда РФ, отказавшегося, вопреки постановлению Европейского суда по правам человека, отменить приговор незаконно осужденному.

Письмо человека не отчаявшегося и не озлобившегося. Это не только ответ его снедаемым страхом и ненавистью гонителям, но и тем, в чьих речах звучат теперь похоронные настроения, кто поторопился заключить, что в ближайшие десять лет Пичугина на свободе мы не увидим.

Нет, я не удивлен, конечно... В моей ситуации это было бы глупо как минимум... И тем более я не падаю духом! По-прежнему с еще большей силой верю в торжество справедливости, закона, здравого смысла. Думаю, что это время обязательно настанет, и оно уже не так далеко, как кому-то может показаться. Дай Бог!.. Адвокат сказал, что на заседание пришло много людей. Если возможно, передавайте мой низкий поклон и сердечную благодарность всем!

Конечно, демонстративный отказ Президиума ВС выполнить обязательное для России решение ЕСПЧ у многих вызвал шок. И еще – глубочайший стыд за происшедшее. За то, что мы – те, кто по эту сторону забора, – опять оказались беспомощными, бессильными помочь. За то, что невинно осужденные и оклеветанные – там, а мы – здесь, с легкостью рассуждаем за монитором компьютера о способности человека выжить и сохранить себя в "Черном дельфине".

Пичугин ждал решения ЕСПЧ десять лет, но пострадавшей стороной в сложившейся ситуации является не только он. Огромное число людей в нашей стране, находящихся в заключении и считающих, что они осуждены несправедливо, надеются на решения ЕСПЧ.

23 октября Президиум ВС создал прецедент. До этого в практике Верховного суда было много решений об отмене приговоров в связи с постановлениями ЕСПЧ о нарушении ст. 6 Европейской конвенции. Теперь Россия открыто игнорирует международные нормы, то есть берет курс на выход из международного правового поля.

Но не спешите отказываться от Пичугина! Процедура исполнения решения ЕСПЧ, которое проигнорировал Верховный суд РФ, есть, и она может быть действенной. Впрочем, речь сейчас не столько о жалобе в Комитет министров Совета Европы – это прерогатива адвокатов. Речь о гражданском обществе России, в чьих и обязанностях, и собственных интересах потребовать от властей, чтобы они служили закону и народу.

Я призываю представителей правозащитных организаций, государственных деятелей, юридическую общественность, коллег-журналистов и просто неравнодушных людей не оставить эту ситуацию без внимания. Иначе не станет ли лукавством часто звучащий на протестных акциях лозунг "один всех и все за одного"?

У русских для сохранения Родины в ее нынешнем виде нет другого пути, кроме как больше рожать и больше ассимилировать... плавить в одну общую культурно русскую массу... всех нерусских, рожденных и выросших на этой нашей земле. Нужно просто один раз перестать играть в чужие контексты и идеалы, в отравивший Европу уже почти до смерти красивенький мультикультурализм... в нерусские алфавиты и языки. Наша история, наша культура, наши ценности, наш первый и главный язык - все это должно быть единым, непререкаемым, монолитным, необратимым... Раз и навсегда. Остальное дело техники...
И да, пока мне тут не напомнили, напомню сама - я нерусская. Во мне нет ни капли русской крови. Ни одной. Слава России!

Маргарита Симоньян, главный редактор телеканала RT

Друзья, ура единство!
Сплотим святую Русь!
Различий, как бесчинства,
Народных я боюсь.

Катков сказал, что, дискать,
Терпеть их - это грех!
Их надо тискать, тискать
В московский облик всех!

Ядро у нас - славяне;
Но есть и вотяки,
Башкирцы, и армяне,
И даже калмыки...

И многими иными
Обилен наш запас;
Как жаль, что между ними
Арапов нет у нас!

Тогда бы князь Черкасской,
Усердием велик,
Им мазал белой краской
Их неуказный лик;

С усердьем столь же смелым,
И с помощью воды,
Самарин тер бы мелом
Их черные зады;

Катков, наш герцог Алба,
Им удлинял бы нос,
Маркeвич восклицал бы:
"Осанна! Аксиос!"

Алексей Толстой. "Песня о Каткове, о Черкасском, о Самарине, о Маркевиче и о арапах"

Я боюсь также, что тов. Дзержинский, который ездил на Кавказ... отличился тут тоже только своим истинно русским настроением (известно, что обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения)...

Владимир Ленин. "К вопросу о национальностях или об "автономизации""

Депутатам Государственной думы Федерального собрания РФ
от Кавказской Натальи Николаевны,
Савелова Виктора Ивановича,
и других родственников подследственных и подсудимых по «Болотному делу»

Уважаемые депутаты Государственной думы Федерального собрания РФ!

Перед вами стоит сложная задача. Для некоторых из нас, ваших избирателей, вопрос об объявлении амнистии гражданам, привлеченным к уголовной ответственности, - это вопрос жизни и смерти. Жизни и смерти без преувеличения: многие из наших родных и близких настолько больны, что просто могут уже сейчас погибнуть в тюремных застенках. Погибнуть, не совершив того, в чем их обвиняют.

Мы, родственники тех, кто находится под судом и следствием по «Болотному делу», переживаем одну из самых жестоких пыток – пытку надеждой. Надеждой на то, что наши дети хотя бы этот Новый год встретят вместе с нами дома, на воле. В коридорах суда мы обсуждаем возможную амнистию в надежде поддержать друг друга, вселить веру в успех. Мы замучили этим вопросом наших адвокатов, правозащитников. Мы вместе уже пережили кассации, апелляции, бесконечные судебные заседания, отсутствие свиданий, очереди в окошко передач. И вот со словами президента РФ В.В. Путина о возможности амнистии для обвиняемых по «болотному делу» появилась надежда. Надежда на то, что скоро наши дети окажутся на свободе. Но теперь, после публикации проектов постановления об амнистии, надежда эта тонет в тумане.

Для кого-то, может быть, наши родные - преступники, посягнувшие на государственную власть. Для нас - просто попавшие в беду дети, не совершавшие того, в чем их обвиняют. Свидетельство тому - все, что происходит в зале судебного заседания. Несостоятельность доводов обвинения, показания потерпевших и свидетелей, опровергающие версию следствия, подтверждают, что состава преступления в деяниях подсудимых нет. Но суд остается неумолим.

Уважаемые депутаты! Каждый из вас чей-то ребенок, брат, сестра, отец, мать, друг. Мы призываем вас к милосердию и состраданию. К справедливости и честности. Мы верим, что слова президента нашей России не будут для вас пустым звуком и наши дети благодаря принятой вами амнистии наконец-то обретут свободу, а мы, их родственники, - покой и веру в справедливость.

С уважением,

Кавказская Наталья Николаевна (мама Николая Кавказского)
Тарасова Екатерина Юрьевна (теща Леонида Ковязина)
Ковязин Василий Николаевич (брат Леонида Ковязина)
Миншарапова Екатерина Андреевна (гражданская жена Андрея Барабанова)
Барабанова Татьяна Николаевна (мама Андрея Барабанова)
Попова Татьяна Андреевна (теща Алексея Полиховича)
Тарасова Евгения Александровна (жена Леонида Ковязина)
Полихович Татьяна Борисовна (мама Алексея Полиховича)
Карпова Анна Федоровна (невеста Алексея Гаскарова)
Полихович Алексей Анатольевич (папа Алексея Полиховича)
Наумов Артем Салаватович (муж Александры Духаниной)
Марголин Евгений Маркович (отец Александра Марголина)
Косенко Ксения Александровна (сестра Михаила Косенко)
Кунько Александра Анатольевна (невеста Степана Зимина)
Антон Стелла Сергеевна (мама Дениса Луцкевича)
Савелова Виктор Иванович (отец Артема Савелова)
Лиханова Тамара Юрьевна (жена Ярослава Белоусова)

Я хотел бы высказать странный тезис: события в Бирюлево... показали, что с национальным вопросом у нас все обстоит не так уж и плохо... это сигналы имперского народа, до каких границ можно доходить, а где следует остановиться. И нет никаких сомнений, что эти сигналы абсолютно правильно поняты теми, кому они адресованы. Если в день ВДВ выходцы с Кавказа закрывают свои ларьки - ну что же, так повелось, они правильно делают (то есть весьма предусмотрительно поступают)... Самое главное - избежать фетишизма так называемого правового государства...

Александр Секацкий, философ

- И Петруха замедляет
Торопливые шаги...

Он головку вскидавает,
Он опять повеселел...

Эх, эх!
Позабавиться не грех!

Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба -
Гуляет нынче голытьба!

Александр Блок. "Двенадцать"

Сообразить, что эти люди, которые ходят на русские марши, живут среди нас и на Луну их не отправишь, - это уже сложно... Почитать книжки и понять, что национализм объективен и неизбежен в политически неструктурированных обществах... - это не про нас, мы про высокое... Вам не хочется работать с толпой отчаявшихся, необразованных, не так, как вы, думающих?.. Но кто-то - должен. Политик, если он политик, - обязан! Навальный - политик. И платит, в отличие от вас, чистенькие вы мои, тяжелую цену... Плечо надо подставлять, а не в спину бить, господа интеллигенты.

Евгения Альбац, главный редактор журнала The New Times. "О Навальном и тех, кто бьет в спину"

- На покой захотелось? Честность свою холить? А другие пусть строят. Построим - пожалуйте... А ведь ты руки не подашь, скажешь: "Замарали руки-то, пока строили".
- Смотря чем замараешь... а то и не подам.

Георгий Полонский. "Доживем до понедельника" (сценарий фильма)

Сегодня, 1 ноября, прошла вторая пятничная облава из числа обещанных начальником ГУ МВД РФ по г. Москве Анатолием Якуниным.

На этот раз, судя по обращениям наших подопечных, полиция основные силы бросила на квартиры и нежилые помещения, где живут мигранты. Людей выкидывали на улицу, сажали в машины и вывозили в отделы внутренних дел, а жилье опечатывали.

В 21 час заместителю председателя Комитета «Гражданское содействие» Елене Буртиной позвонила Зулхумор Алижонова. Та самая, о которой мы писали, называя ее разными именами, когда Зулхумор с четырьмя детьми сидела в аэропорту «Домодедово» и ее не впускали на территорию России в течение недели. После того как УФМС по Московской области предоставило Алижоновым временное убежище, скрывать настоящую фамилию этой семьи стало бессмысленным.

Сегодня в квартиру на 3-ей Парковой улице, где они проживали, пришла полиция, вывела Зулхумор с мужем и детьми, закрыла квартиру и отвезла всех в ОВД «Измайлово». Вещи Алижоновых остались в опечатанном помещении. Дом, предназначенный под снос, ЖЭК отдал какой-то фирме. Одну комнату в трехкомнатной квартире Алижоновым сдал узбек, который снимает эту квартиру.

Зулхумор показала полиции свое свидетельство о временном убежище. Полицейский удивился:

- Вам дали убежище – почему же не дали жилье?

Шутник, однако.

Как нам советовал прокурор Москвы неделю назад, Лена Буртина позвонила дежурному прокурору. Она слышала, как прокурор звонил в полицию, где ему сказали, что у них нет этой семьи. Когда семья доехала до ОВД, Лена позвонила в прокуратуру еще раз. Он опять позвонил в полицию, сказал, что у Алижоновых есть статус беженца. Там ответили: этот дом идет под снос.

- Вы слышали? Дом под снос.

- И что из этого? Полиция может выселять людей на улицу?

- Дом под снос, они не могут там находиться.

- Мне даже неудобно напоминать прокурору, что выселение происходит по решению суда, им сдали в этом доме жилье, мы оказывали им материальную помощь на оплату этого жилья, законно они там находятся или нет, может решить только суд.

- У них проверят документы и отпустят.

- Этого недостаточно. Их конечно, отпустят, так как нет оснований их задерживать, но они окажутся на улице. Они должны быть возвращены в свое жилье. Их нельзя выселять без всякого основания.

- Их никто и не выселял, все будет по закону.

В 22:20 Лена Буртина снова говорила с Зулхумор. Их отпустили, но участковый сказал, что дает им на сборы несколько минут. И чтобы он их больше там не видел!

Опять звонок прокурору:

- Происходит то, о чем я вас предупреждала: незаконное выселение семьи. Прошу вас вмешаться.

- Хорошо. Посмотрим.

В 10:55 Зулхумор с семьей отпустили, но домой не доставили - дали адрес, где можно взять ключ от квартиры. Сейчас они ищут это место. Участковый сказал им, что они могут только переночевать в той комнате, а наутро должны освободить ее и отдать ему ключ. В противном случае угрожал депортацией в Узбекистан. Это, конечно, была пустая угроза, но ясно, что жить в этом месте им не дадут.

В 12 ночи Алижоновы вернулись домой. Зулхумор говорит, что им дали время до утра. Комната оплачена до 12 ноября. Мы сказали, чтобы Алижоновы искали другое жилье, но что выселить их может только судебный исполнитель по решению суда.

В это же время мне звонил другой посетитель организации, заявитель Европейского суда, уже выигравший свое дело и получивший временное убежище, после того как суд признал решение о его экстрадиции в Узбекистан незаконным. На всякий случай назовем его условно Ахмедом.

Ахмед проживал со своими земляками в съемной квартире по адресу Выползов переулок, 6, кв. 10. Вечером он пришел домой и обнаружил, что его соседей сажают в машину и увозят. Поднявшись в квартиру, Ахмед обнаружил, что она опечатана. В квартире остались его вещи и документы.

Ахмеду хорошо известны случаи, когда полиция и ФСБ незаконно передают граждан Узбекистана спецслужбам этой страны. Это происходит несмотря на запрет ЕСПЧ на их экстрадицию и, как следствие, предоставленное им убежище в России. Ахмед не решился идти в квартиру. Он позвонил мне и отправился спать в офис "Гражданского содействия".

Соседей Ахмеда, среди которых был 10-летний ребенок, отпустили поздно ночью, но впустили в квартиру только вечером 2 ноября. Им было велено за полчаса собрать свои вещи и убираться, куда глаза глядят.

Выгоняя таким образом людей на улицу, полиция нарушает и наше законодательство, и международные обязательства России, в том числе Конвенцию о правах ребенка. Произвол — открытый или спешно возводимый в закон — становится единственным содержанием миграционной политики России и не решает ни одной из реально существующих проблем в области миграции.

P.S. На сообщение, помещенное в Facebook, мы получили следующую реакцию Александро Куликовского:

«Соседей Ахмеда - 5 человек, проживавших в этой же двухкомнатной квартире, доставили в ОМВД "Мещанский", где их случайно встретили члены ОНК г. Москвы Елена Гордеева и Ваш покорный слуга. Участковый забрал у них ключи от квартиры, хотя, по их словам, она была сдана им до 10 ноября. Мужчины были готовы сразу же уехать, но женщина с ребенком, который учится в 3-м классе московской школы, просила дать ей возможность переночевать дома, тем более что "начальник ОМВД дал им время до 09:00". Ключи им не вернули. В 0.45 после их звонка, я обращался в УВД ЦАО и просил дать им возможность переночевать. Весь вечер взрослые провели в ОМВД: им откатывали пальцы, проверяли по базам – отпустили ближе к полуночи. В отдел "по делам несовершеннолетних" мы не заходили, но, судя по всему, ребенок не был задержан. Причина повышенного внимания к этой квартире - письменные жалобы жильцов на общую неспокойную ситуацию в подъезде, в котором повадились ночевать посторонние люди после богослужений в соседней мечети».

Отметим, что эти ночные гости в подъезде не имеют никакого отношения к жильцам квартиры, где жил Ахмед. Они создают для постоянных жильцов, независимо от их гражданства, одинаковый дискомфорт и проблемы. Действия полиции незаконны и бессмысленны. Это очередная имитация деятельности, ведущая к разобщению и озлоблению жителей Москвы.

Сегодня ездила на свидание в Мишей.

Вскочила, боясь проспать/опоздать, поехала в Бутырку. Выхожу из Новослободской и вижу на телефоне время - 45 минут. Бегу бегом, вспоминая запыхавшихся опоздавших, кляну себя за утреннее копание. Бегу-бегу - добежала, ткнулась лбом в закрытую дверь. Смотрю на время внимательнее и понимаю, что приехала на 1 час раньше. Выхожу на улицу покурить, кто-то окликает, смотрю - Сергей Шаров-Делоне...

Сидела в кабинке, ждала Мишу. Пришел, улыбается - очень рад меня видеть. Самочувствие хорошее, настроение тоже. Накануне пришла вкусная передача...

Удивился, узнав, что его отправят не в чеховскую больницу. Но он готов, кажется, уже ко всему и ничего не боится.

Очень переживает за ребят из "процесса 12-ти" и убеждал меня, что они должны попасть под амнистию. Я, правда, не спорила, но уверена, что от нашей власти можно ждать любой подлянки.

Извинительным тоном объяснял, что после смерти мамы и после приговора ему пришло очень много писем, а ответил он не на все. Не обижайтесь, кто не получил ответ, Миша постарается всем написать.

Где-то, как-то, что-то философское в нем появилось в отношении событий начиная с ареста. Я бы сказала - некая снисходительность к персонажам противной стороны...

С удовольствием выслушал все приветы и просил передать в ответ - за все добрые слова, дела и мысли!

Вышла из СИЗО, вдохнула свежего воздуха и улыбнулась осеннему солнцу. "Все будет хорошо, я узнавала!"

Семьи террористов (а если подорвется "вдова", то еще и семья мужа) должны отвечать не имуществом, а свободой - например, 10 лет поселения в "солнечном Магадане" под надзором полиции. Родовой дом, естественно, сносить, детей - не родне, а в детдом со сменой фамилии. Возможно, это жестоко и по отношению к некоторым несправедливо. Но... власть обязана это сделать.

Владимир Хомяков, сопредседатель партии "Великое Отечество". "Слеза ребенка террориста"

...Поэтому каждый, кто пытается разрушить это единство социалистического государства... он враг, заклятый враг государства, народов СССР. И мы будем уничтожать каждого такого врага... мы будем уничтожать весь его род, его семью. Каждого, кто своими действиями и мыслями, да, и мыслями, покушается на единство социалистического государства, беспощадно будем уничтожать. За уничтожение всех врагов до конца, их самих, их рода!

Иосиф Сталин. Тост на обеде у Ворошилова 7 ноября 1937 года

После смерти Ленина временный верх в стране взял Троцкий, он в то время был вторым человеком в армии. А когда умер Фрунзе во время пустяковой операции (ряд документов позволяет с уверенностью сказать, что это не врачебная ошибка, а организованное Троцким убийство) - то и первым. Но подчинить ОГПУ ему не удавалось... Тогда, чтобы поставить во главе ОГПУ своего человека, Троцкий организовал отравление Дзержинского... Дзержинскому стало плохо после того, как секретарь Троцкого дал ему выпить чаю. Через три часа Феликс Эдмундович скончался. Но перед смертью успел сказать Менжинскому: "Ни в коем случае не допускай к власти Троцкого. Он враг народа"... Вскрылись и другие факты, доказывающие его сотрудничество с британской разведкой. В частности, будучи наркомом иностранных дел, Троцкий в марте 1918 года провалил переговоры с немцами в Брест-Литовске - он сделал это по настоянию английского посла. Его выслали из России, конец его известен...
Бухарина и его команду, в которую входили Рыков, Киров, Томский, Сырцов, Рютин и другие, Сталин до поры до времени не трогал. За них он взялся после убийства Менжинского в 1934 году... из рассекреченных к настоящему времени документов видно, что Менжинскому при поклейке обоев на даче в клей подмешали яд. Сначала умерла его сестра, а затем после мучительной болезни и он сам...
Кто стоит за этим?
Люди из группы Бухарина. Если почитать его уголовное дело, то станет ясно, что к гибели начальника ОГПУ причастны Зиновьев и Каменев.
...за ОГПУ осталась слава высокопрофессиональной, порядочной и чистоплотной спецслужбы, достойной самых добрых слов.

Ссылка

Опять моя статья понтерялась где-то в недрах ЕЖа, поэтому публикую здесь.

Называть вещи своими именами
Когда враги России говорят о ее политических или экономических интересах, имея в виду соответствующие интересы путинской «вертикали», это, к сожалению, естественно. Но когда то же делает уважаемый журналист, приходится напоминать, что это далеко не одно и то же. Заранее категорически отвергаю возражение, мол какая разница, как это называть, ясно же, что речь идет о политике российского официоза.
Но в том то и беда, в значительной степени, России, что у нас все все понимают, а действуют при этом не в соответствии со своим пониманием, а по какой-то заведенной схеме. Видимо это наследие совка, который путем противоестественного отбора приучил всех говорить одно, думать другое, а делать третье, не испытывая при этом никакого когнитивного диссонанса.
«Это соглашение оказалось большим тактическим успехом России, мы добились пребывания нашего флота на его основной военной базе в длительной перспективе, и это по сути ничего не стоило.» Сомневаюсь, что и сам Алексей Макаркин, если его спросить, в чем состоят интересы России, сказал бы нечто подобное. Просто мы настолько привыкли говорить «мы» обо всем, что делается по эту сторону границы, что уже не замечаем, как тем самым отождествляем (или, по крайней мере, объединяем в одно целое) себя с ними – с теми, от кого мы, напротв, хотели бы категорически отмежеваться.
А ведь это далеко не безобидная вещь. Как человек говорит, так он и мыслит и действует. Мы можем сколько угодно говорить, что власть у нас незаконна. Но пока мы называем ее властью, мы ничего не сможем с ней сделать. Потому что противодействие власти есть бунт. Если мы говорим, что Путин – преступник, что он захватил власть насилием и обманом, а потом пишем ему петиции: «Уважаемый господин президент…», то мы в тупике - слова наши радикально разошлись с нашими же делами, а мы этого даже не замечаем. Или наоборот. Допустим, мы все-таки считаем этих бандитов властью. Жуликами, мерзавцами, но уж какие есть. Но тогда какой смысл протестовать? Сами же выбрали. Ах, не выбирали? А кто? Они вас обманули? Но что же это за власть, если она формирует себя сама? Или у нас уже абсолютная монархия? Опять неувязочка.
Понятно, что мы говорим «власть» или «интересы России» чтобы все сразу поняли, о чем речь. Если мы употребим другое слово, нам придется объяснять, что мы имеем в виду. Но при этом надо не забывать, что употребляя эти не соответствующие своему смыслу термины, мы создаем искаженное смысловое поле в своей голове. А если делаем это публично, то и в головах соотечественников. Ведь слова это не просто комбинации звуков, обозначающие то или иное понятие. Каждое слово в языке имеет длинный ассоциативный ряд. Выражение «интересы России» коннотирует с интересми каждого россиянина, точнее с общими для них для всех интересами. И когда мы так называем интересы оккупантов и их прислужников, мы тем самым утверждаем (сами того не замечая) что мы и они суть одно. Когда мы называем их властью, мы тем самым, сами того не замечая, присягаем им как законной власти.
Поэтому я призываю всех, а особенно журналистов – тщательнЕе надо, ребята, осторожнее со словами. Пока мы не освободимся от власти слов и не назовем все окружающее своими настоящими именами, освобождение от прочих «властей» нам не светит.

День ото дня "Болотный процесс 12-ти" потихоньку, малоприметно, но добавляет в жесткости и пренебрежении законом. Все более и более становясь процессом показательным. Но не в смысле «Показательных Процессов» 1930-х гг. – публичных, яростных, имевших целью вдохновить и запугать, задавить и разжечь, обличить и явить! Нет, в этом отношении Болотный процесс становится все более рутинным, «техническим», все плотнее замалчивается подконтрольными власти СМИ, уводится из фокуса в плохо просматриваемую периферию, почти уходит в своего рода информационное подполье.

Но вот внутри этой «вещи в себе» показательность нарастает. И это показательность все более полного, откровенного игнорирования закона. Все чаще и чаще внятные, четко сформулированные вопросы защиты отклоняются с самыми различными формулировками: «как не относящиеся к предмету доказывания» (ну, скажем, о том, где же, собственно, дело происходило), «не относящиеся к существу дела» («А соблюдался ли вами Закон о полиции?»), «повторные» (при том, что ничего подобного в зале не звучало), «не относящиеся к показаниям допрашиваемого лица» (а его и спрашивают, что ЕЩЕ он видел, чему ЕЩЕ он был свидетелем). Все реже защите удается добиться оглашения документов предварительного следствия, даже в тех случаях, когда противоречия между показаниями, данными на следствии и в суде, оказываются вопиющими, а если таки удается - то только после окончания допроса, когда неизбежные вопросы в связи с наглядно проявившимися противоречиями уже задать невозможно: «допрос закончен». Все свободны, господа!

Уже рутиной стала нарушающая все установленные законом нормы «процедура» фактического опознания подсудимых в зале суда - а теперь уже и ходатайства относительно ее процессуальной недопустимости не только не удовлетворяются или даже просто не рассматриваются - их уже и заявить оказывается невозможным.

И все избирательнее становится амнезия все большего числа свидетелей обвинения, не помнящих ровным счетом ничего, кроме намертво затверженного текста, охватывающего две-три минуты, интересующие обвинение. И начисто из памяти «свидетелей» в форме стираются все лица, кроме сидящих за решеткой в клетке зала №303 Никулинского суда.

А параллельно множатся прямые лжесвидетельства: уже и аммиак в роли «химического оружия» со стороны демонстрантов появился, и специально нарубленная арматура (к слову, так и не обнаруженная следствием «на поле боя» вечером 6 мая 2012 г.) «полетела» в доблестных «защитников правопорядка» в результате чьего «культурного обращения с гражданами» (цитата. - С.Ш-Д.) больше 40 человек получили черепномозговые травмы и сотрясение мозга. И неразличимые ни на одной видеозаписи громокипящие призывы «Вперед на Кремль!» все громче и отчетливее гудят набатом в головах «терпил» и «свидетелей» в погонах.

Но то, что произошло сегодня, вышло за рамки рутинного сползания в бездну беззакония! Допрашивается свидетель Рябинин А.А., боец пресловутого 2-го ОПП, ударник задержаний на Болотной (по его словам, задержал 10-15 человек!). Само собой, никого из задержанных не помнит абсолютно! Ну то есть вообще ничего о них не помнит! Кроме одного - «вон того молодого человека, в сером джемпере с иностранной надписью на груди». «Вы в процедуре опознания участвовали?» - «Нет». - «Знаете, как его зовут?» - «Бара... Барабанов!» - «А откуда вам известно его имя?» - «Так мне вчера начальство позвонило, сказало ехать в суд свидетелем по Барабанову!» На последний ответ, пытаясь перекричать, заглушить, взвивается судья Никишина: «Вопрос отклоняется!!!» И оглушительная издевательская овация в зале, включая ряды не выдерживающих защитников.

Я часто замечал у людей, впервые посетивших Болотный процесс в день допроса очередного полицейского, выражение крайнего недоумения. И впрямь, создается ощущение сумасшедшего дома: о чем тут говорят? "Это произошло до появления белого дыма или после?" - "А я не видел белого дыма". "В каком месте вы увидели обвиняемого?" - "На Болотной площади". Это адвокаты тщетно пытаются установить время и место того эпизода обвинения, о котором рассказывает свидетель. "А что было до этого?" - "Не помню". "А что после?" - "Не видел". Три часа находились толпы полицейских и демонстрантов на Болотной, но каждый свидетель "видел" лишь один крошечный эпизод с участием "его" обвиняемого. Больше ничего. Видимо, таков жесткий наказ начальства.

Это вполне отвечает фабуле обвинения. Следствие должно бы тщательно установить все обстоятельства каждого эпизода. Но оно делает все, чтобы сделать это было невозможно. Это мы уже давно знаем всю последовательность развернувшихся событий: где, кто и когда находился в каждый момент времени. Но не будучи озвученным в суде, это знание превращается в ничто и не может быть использовано в защите.

Во всем остальном свидетели - люди как люди. Большинство из них, как и всякий нормальный человек, не любят врать. Вот и вчерашний прапорщик ОМОНа Вячеслав Киселев, свидетель по эпизоду Андрея Барабанова, старался отвечать честно. Теперь они действительно мало что помнят. Но мы, с нашим знанием, можем догадаться: он часа полтора простоял в резерве у Большого Каменного моста. Потому и не видел ни прорыва, ни дымов от файеров. Потом получил приказ выдвинуться вперед, и еще какое-то время они прятались на пустынном Болотном сквере (куда демонстрантов не пустили вопреки договоренности). Потом "получили приказ на расечение толпы, после чего начались столкновения". Он оказался в гуще событий под самый конец, ближе к восьми вечера. Их цепочка внезапно для всех вывалилась из кустов сквера на набережную и разрезала толпу до парапета канала. Потом людей стали оттеснять в разные стороны. В момент разрезания и случился единственный эпизод с участием Барабанова.



Дальше Киселев рассказывает, что он увидел, и вновь возникает ощущение безумия. Невероятно, но он говорит правду. Все дело в том, какими глазами он видит события.

"Под ноги нам кидали ампулы с аммиаком. Запаянные ампулы с характерным запахом". - "Откуда вы знаете, что это был аммиак?" - "Я знаю этот запах, когда люди теряют сознание, им дают нюхать". - "Так, может быть, это был обыкновенный нашатырь?" - "Так это же одно и то же!" - "Вы видели пострадавших демонстрантов?" - "Да". - "А вам не пришло в голову, что это был раздавленный случайно пузырек с нашатырем, которым кого-то приводили в чувство?". Немая сцена, полнейшее недоумение на лице. Мы-то знаем, что были люди, на всякий случай носящие аптечку на каждый митинг. Они и оказывали помощь пострадавшим.

"Слышал агрессивные лозунги. Например, призывали нас сжечь". Бред? Ничуть. Именно после этого рассечения толпы произошел известный инцидент: полицейский на глазах сотен людей бил ногой в пах лежащего парня (принятого сперва за девушку и окрещенного потом "беременным Николаем"). Это вызвало взрыв негодования, кто-то крикнул садисту: "Ты сгоришь в аду!". Люди подхватили этот вопль.

"Почему вы решили, что люди прорывались именно в сторону Большого Каменного и Кремля?" - "Были активные попытки прорвать нашу цепь". Дело происходило уже глубоко на набережной, никакого Кремля оттуда даже не видно. Людям зашли в тыл и окружили со всех сторон, они просто пытались вырваться из плена. Следствие оказало нам услугу, приложив к делу видеозаписи этого эпизода:

Он говорит правду, но что у него в голове? Дикая каша из страха перед любым демонстрантом и вбитой в голову командиром официальной версии.

"Зачем вы рассекали толпу?" - "Люди стали падать, друг друга зажимать. Туда же не все пришли только для столкновений. Для безопасности людей мы и рассекали, чтобы предотвратить давку и группами препроводить людей к метро". Так кто же создавал эту давку, сперва перекрыв дорогу колонне, а после непрерывно "рассекая и вытесняя"?!

Но дальше правда кончается и начинается "спецзадание". Ради этого его и прислали в суд. Киселев описывает действия Андрея Барабанова. "Мы цепочкой вошли в толпу, на нас нападали. Шедшего неподалеку от меня Маркова (судя по всему, Марков - один из немногих, чье присутствие там он запомнил или выучил, потому что других коллег назвать не смог. - Д.Б.) затащили в толпу, повалили и избивали. Барабанов нанес ему несколько ударов ногами".

Андрей, напряженно слушающий в клетке, не выдерживает: "Вы ведь лжете!"

Да. Причем нелепо и неубедительно. Широко известен ролик с этим секундным появлением Андрея. Сбоку, вскользь он наносит один удар ногой. Он сам это признал еще на следствии и извинился за несдержанность. Почему это случилось, я еще расскажу подробно. Все видели белобрысого омоновца, испуганно вопящего "Караул!". Он уже был в суде. Он не пострадал, только дико перепугался. Фамилия его - Круглов! Так и в обвинительном заключении написано. Если свидетель плохо помнит, почему не признается в этом? Кто заставляет его говорить о нескольких ударах? Ответ прост: он вообще не свидетель! Во время очной ставки с Андреем 29 мая 2012 года он говорил: видел Андрея, ударившего кого-то лежащего на земле. Но кто это был - не видел. Через полтора года вспомнил: Марков! Ну хоть бы видео посмотрел, перед тем как врать!

Сергей Кривов: "Чего вы добивались от граждан 6 мая?".
Ответ: "Я исполнял приказ".

Почти каждому из прошедших перед нами полицейских Володя Акименков задает один и тот же вопрос (судья всегда его снимает): "Если бы вам приказали, вы стали бы стрелять в людей?"
Это не пустое позерство. Мы оказались во власти людей, слепо исполняющих приказ. При этом мир в их глазах причудливо искажен страхом и конспирологическими конструкциями. "Професcиональная деформация сознания" это называется. Они не любят врать, но если прикажут - слегка соврут. Даже если это отправит в тюрьму человека. И если прикажут стрелять - слегка постреляют. Ведь если человек чем-то недоволен, он уже виноват. И это опасно для всех. И, наверное, прав мой знакомый, считающий, что лозунг "Полиция с народом" - благостная чушь. Они просто не смогут нас понять. Мы давно говорим на разных языках.

На фоне Барака Обамы, стремительно банкротящего США и с трудом балансирующего на краю финансового краха, Путин выглядит достойной альтернативой затянувшемуся доминированию Штатов на мировой арене.

Кристина Потупчик, общественный деятель, блогер, бывший пресс-секретарь движения "Наши"

Среди этих бушующих волн экономических потрясений и военно-политических катастроф СССР стоит отдельно, как утес, продолжая свое дело социалистического строительства и борьбы за сохранение мира.

Иосиф Сталин. Отчетный доклад XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б)

Вчера мы в Бутырском суде поздравляли Бориса Стомахина с днем политузника. Хотя он в списках гонимых властями не значится. 29 октября "Мемориал" по традиции зачитывает пофамильно расстрельные списки сталинских времен у Соловецкого камня. Вспоминать о гулаговских жертвах необходимо, однако все же не в ущерб сегодняшним сидельцам, по счастью еще живым. Их 70 человек на счету "Мемориала", и Стомахина среди них нет. Готовится уже вторая, сроком до 10 лет, посадка за его публикации в Сети, и странно наблюдать, как "Мемориал", тоже во второй раз, подвергает автора "Радикальной политики" еще и своему, правозащитному остракизму.

И это все в придачу к "радостной" новости, что в московской ОНК теперь будет засилье силовиков под командованием Антона Цветкова из "Офицеров России", по меткому выражению Павла Шехтмана, "подментованого у*бка", который давно мечтает пресечь шастанье наблюдателей по столичным СИЗО, прибрав правозащиту к надежным мусорским лапищам.

Заседание суда было перенесено, о чем, впрочем, и ходатайствовала защита, однако приезжали мы не впустую. Познакомились еще с одним поборником справедливости - националистом Романом Носиковым, сочинителем доносика на Стомахина и "свидетелем" по делу. Пожилая мама политзека, Регина Леонидовна, не сдержав эмоций, бросила ему свое "материнское проклятье". Носиков, выглядывая из-за широких спин приставов, гарантировал лично от себя применение к ней силы, опасаясь быть сраженным наповал дамским ридикюлем. Вообще этот сомнительный свидетель всерьез отрекомендовался нам как "совок", заявил, что гордится своей совковостью, и обещал постараться вернуть нас в милые его сердцу советские времена.

Однако пресечь наш одиночный пикет у здания суда с плакатом "Дело Стомахина - смерть России", как якобы незаконный, полиции все же не удалось.

Накануне Дня памяти жертв политических репрессий, на который намечены массовые официозные мероприятия по всей Бурятии, республиканские власти напомнили нам, что у нас репрессируют не только людей. В средние века инквизиция судила животных, сталинский век занялся целыми народами, а сегодня репрессируют улицы, имеющие значение для народной памяти и общественного мнения. Речь идет, к сожалению, не о переименовании улиц, а о гораздо худшем – об их уничтожении.

По официальному заявлению мэрии Улан-Удэ, начинается процедура отъема ветхого (то есть неблагоустроенного) жилья у собственников с заменой или выкупом. Те, кто не был у нас, под сносом ветхого жилья понимают отдельные бараки, угрожающие жизни падающими потолками, уродующие столицу республики. Но те, кто приезжал искупаться в Байкале и заснять себя у дацана, расскажут, что гораздо большее впечатление на них произвел малоэтажный деревянный центр Улан-Удэ, обычные улицы, сохранившиеся с имперских времен, и на большинстве фотографий у них старые дома и современное население. Наша историческая застройка – единый культурно-исторический комплекс на целые квадратные километры, а не редкие объекты, которые было бы легко отстоять, поставить под особый контроль. Эти обреченные дома берегут не реставраторы, а жильцы, не особенно задумываясь, они каждый день затапливают печки и выходят за порог в самое сердце города. Впору бегать по городу с видеокамерой, чтобы сохранить ему посмертную жизнь. Городу, а не храму, допустим, или кремлю.

Согласно перечню улиц, подлежащих сносу, гибель ждет в том числе улицу Линховоина, на которой располагается памятник жертвам политических репрессий. Сюда, на место бывшего здания НКВД, каждый год приходят жители, чьи родственники погибли в годы борьбы с панмонголизмом. Но сюда они не только приходят – они здесь живут, пока. Вскоре здесь будет располагаться коммерческая недвижимость, подрядчик уже назначен.

На старом месте, то есть на всей территории административно-культурного центра, предполагается возвести глянцевые офисы, правда, «в национальном стиле». Но жители будут перемещаться как раз на окраины, где для них построят многоэтажки безо всяких стилей. Живая жизнь центра уйдет вслед за жителями, останутся только продавцы и клерки, покупатели и просители. Это напоминает ситуацию в Крымске, где якобы никуда не годные саманные домишки с огородиками, тоже в центре, объявили «зоной затопления» и переместили жильцов на самые кулички, соответственно, безо всяких огородиков. Там было искусственное наводнение – у нас поводом к чиновничьему озверению стало «естественное обветшание» жилого фонда. Неужели все старинно-прекрасные улицы обветшали за одну ночь и спасти их невозможно?

Перед началом сноса из земли уже выкапывают колонки для воды, из которых мог пить и освежать лицо каждый прохожий, не обладающий средствами на покупку минеральной. Улан-удэнская водоколонка была последним оплотом социальной демократии, уцелевшей в эпоху бедности и комфорта. Ну ничего! Кто крепко стоит на своих ногах (как правило, на ногах своих работников, на своих они даже не ходят), так вот, такие достойные горожане пойдут и купят себе минералку для горла, билет в музей – для души, и руки вымоют в платном туалете, а всякие аутсайдеры сами выбрали свою судьбу, пусть не встают на пути у прогресса!

Заявление о тотальном сносе всего исторического центра города полностью сотрет лицо столицы Бурятии. И какое лицо... В Иркутске такие дома отправляют в «исторический квартал». Там на них можно любоваться, но не жить. От запаха истории остаются только голые стены, изъятые с тех улиц, на которых что-то когда-то происходило. И все-таки там их не уничтожают!

У нас все откровеннее. Так называемые архитектурные памятники уцелеют только потому, что на них выбито имя верхнеудинского купца или советского чиновника, однако те, кому с табличкой не повезло, будут уничтожены. Останутся только чугунные памятники. Буряты могут любоваться на новеньких всадников-кочевников, поставленных для успокоения национального самолюбия, коммунисты на старенького Ленина, чья голова напротив мэрии является крупнейшей в мире головой вождя революции, ну и либералам оставят пару меценатских особнячков, только с реальной памятью города будет покончено.

Вряд ли тем, кто принял такое решение, нужно объяснять, чем отличается национальное искусство от ветхого жилого фонда. Они знают, что эти малоэтажные улицы являются единым историческим комплексом, неразрывным ареалом обитания людской памяти, что выхватить из этой зачистки отдельные домики и сохранить их – эффективное варварство. Нет никаких критериев того, чем отличаются исторически ценные дома и не ценные, поскольку все они относятся к одному архитектурному периоду на рубеже XIX и XX веков, каждый из них обладает особенностями орнамента окон, цвета деревянных или оштукатуренных стен, общей рельефной фактурой. Каждое высокое крыльцо для каких-нибудь четырех квартирок облагораживают колонны, каждая трещинка стены помнит видных и забытых людей Бурятии. Но на языке судебных документов это будут оценивать совсем иначе – принижая и рыночную, и культурную цену, опуская на уровень трухлявых подпорок.

Это все духовность, а мы за эффективность, возразят рыночники, отрывая поверхностный взгляд от монитора. Но реальная жизнь часто остается для них непонятной. Как быть с такими хрупкими вещами как стабильность? К подобным переменам нужно сперва быть готовыми экономически.

Бурятия – один из беднейших регионов России, приграничная республика, экономическое развитие которой (в том числе культурно-туристическое) нежелательно для федерального центра. В Бурятии низкое качество жизни компенсируется ее дешевизной. У нас можно существовать как птичка божия, снимая жилье. Комната в «трущобе» обходится в 3-4 тысячи рублей. Кстати, это где-то половина зарплаты дворника или библиотекаря – честного труда, между прочим. Поднапрягшись, студент или семейный приезжий может осилить целую такую квартиру, и это в центре, квартиру же в многоэтажке он не потянет – минимум 20 тысяч на окраине. Напомним, в домах без удобств, и даже без колонок, живут целые деревни, куда власти заманивают городских специалистов. А воду в деревнях привозит водовозная машина, два раза в неделю, если повезет, и пьют ее по четыре дня уже затхлую. Если это так невыносимо, то какую участь готовят людям в деревнях и что за герои туда должны ехать? Почему экономная жизнь в городе, с несколько большими удобствами, вдруг сочтена неприемлемой?

Для многих даже постоянных горожан собственная квартира недостижима, они ее не унаследовали от предков, и их собственным подрастающим предкам тоже на это надеяться рано. Они могут жить человеческой жизнью, снижая собственные запросы к ее «качеству». Но лишенные того, что имеют, они отправятся на вокзал – ночевать за 10 рублей в сутки. Для разнообразия – в дежурной части. Там они вспомнят холодные сортиры в собственном дворе! И пойдут оправляться в чужие! Не-собственники – это, конечно, не люди, но и остальным от этого не станет спокойнее.

Говорят, центр у нас давно превратился в деревянное гетто, где бесправные люди живут и мучаются. Но только часть этих бесправных будет «осчастливлена» сомнительным переселением – это собственники жилья (кстати, цена проезда городской маршрутке по странному совпадению только что возросла до 17 рублей, в а переселят-то людей далековато). Но арендаторы, видимо, должны будут основать уже новое гетто: в канализации. Ну и что? В средневековых столицах «дно» занимало пятую часть населения, и жили же как-то! Версали строили даже. На века… И только социальную историю города, какой нет ни у кого, так не терпится снести нашей правящей элите. Очевидно, это убьет сразу нескольких зайцев: сотрет историю, ударит по бурятской самобытности, высвободит земли и неконтролируемые деньги для заказчика и подрядчика. Но социальный взрыв, укрепление преступности, бунт отверженных они вряд ли заказывали.

И, наконец, кто будет строить новые дома, в какие сроки, в каких условиях труда? Очевидно, строить будут бесправные китайцы. Такими волюнтаристскими темпами их немало погибнет под плитами. А затем гибель будет грозить уже тем счастливым новоселам, ради которых все это затевалось.

В эти же дни, опять-таки по странному совпадению, стало известно об отмене уроков бурятского (второго государственного) языка в ряде школ Улан-Удэ. Архитектура – это второй язык этноса, это книга неграмотных. Репрессии в отношении народа, не признанного репрессированным, продолжаются.

Сегодня еще не поздно. Не соглашайтесь на дешевый подкуп, ведь эта территория принадлежит не только вам, но и всей республике, это не просто неблагоустроенные квартиры, а культура целого народа. Надо требовать реставрации ваших и наших с вами домов со всем должным уважением к их возрасту. Собирайте среди ваших соседей подписи, их можно будет обратить в коллективные исковые заявления, отвергайте предложенную мэрией выкупную цену, не подписывайте акты, не покидайте своих стен. Я не отношу себя к градозащитному движению, но в этой работе готова помочь населению, и что-то мне властно говорит, что это самая серьезная страница нынешнего времени. Не продавайте и не прощайте!

Я обращаюсь теперь не к улан-удэнцам: а в вашем городе есть места, которые на каждом шагу повторяют: живи и помни! Есть? Так пусть они будут, а не были, пока вы сами живы.

Я пишу о происходящем на улицах, в коридорах власти, на мировых биржах. И, между прочим, предсказываю, что произойдет завтра. Впервые на точность моих прогнозов обратил внимание Вадим Кожинов еще в 90-е... Конечно, когда обнаруживаешь, что это панорамное видение (а только оно позволяет выявить суть происходящего), что это знание, полученное в обгон других... что все это никому не нужно, охватывает даже не досада - ярость!

Александр Казинцев, заместитель главного редактора журнала "Наш современник"

Она научилась гадать и, выпив кофе, переворачивала чашку, давая стечь кофейной гуще, потом заглядывала в нее. Показания кофейной гущи она сопоставляла с картинами своих снов, соединяла их, мысленно прочерчивая кривую судьбы.
- Чтой-то будет, - вздохнув, говорила она, закончив гадание.
Показания кофейной гущи, подстрахованные снами, в самом деле сбывались, потому что в жизни всегда что-нибудь случается.

Фазиль Искандер. "Сандро из Чегема"

(Обращаясь к главному раввину России Адольфу Шаевичу)

Благодаря самоотдаче таких людей, как вы, созидается новая Россия. Убедительным доказательством этому является высокая государственная награда - орден "За заслуги перед Отечеством" IV степени. Всенародная любовь и заслуженный авторитет нашли свое признание на государственном уровне. Искренне рад поздравить вас и с этим знаменательным событием.

Иосиф Кобзон, депутат Госдумы, народный артист СССР

Но тяжелее всех был портсигар с посвящением: "Г-ну приставу Алексеевского участка от благодарных евреев купеческого звания". Под надписью помещалось пылающее эмалевое сердце, пробитое стрелой, что, конечно, должно было символизировать любовь евреев купеческого звания к господину приставу.

Илья Ильф и Евгений Петров. "Золотой теленок "