Лев Рубинштейн, поэт, публицист

Но само по себе произнесение этих имен как бы превратило этих людей в моих родственников.

Я, повторяю, не знаю об этих людях ничего. Возможно, это были люди глупые, возможно – умные. Возможно, кто-то из них был негодяем и сам писал доносы на других. Возможно, оба были прекрасными и благородными людьми, а возможно и нет. Кто-то, может быть, был жадным, а кто-то щедрым. Кто-то учился хорошо, а кто-то остался полуграмотным неучем. Кто-то был таким, а кто-то другим. Или оба были или такими, или сякими. Кто их знает.

Но общая их судьба, общий их крест выравнивает и выпрямляет каждого из них и всех вместе перед бесстрастным лицом истории. И это уже навсегда. Потому что, кем бы при жизни они ни были, они прежде всего мученики. А потом уже все остальное.

Мне очень нравится, что устраивает «Мемориал» каждое 29-е октября каждого года. Это очень правильно и стилистически безупречно. И это все описывается коротким и не вполне русским словом «катарсис».

И пока мы будем способны на эти чувства, с нами ничего окончательно дурного произойти не сможет. Так вот мне кажется.