"Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут" - учит Иисус в Нагорной проповеди.

Друзья, несмотря на развернувшуюся в нашу сторону атаку спецслужб, мы, анонимные солистки Pussy Riot, в безопасности, но посреди праздника карусельных выборов полицейская машина бросила в тюрьму двух девушек, которые, как она считает, являются участницами нашей группы. И обе брошенных в тюрьму и объявивших этой ночью голодовку девушки - матери маленьких детей, которых нужно как можно скорее спасать.

Как развивались события:

1. Вчера, 3 марта, в районе 17 часов недалеко от станции метро Беговая более 30 сотрудников Центра по противодействию экстремизму, Московского уголовного розыска и ФСБ произвели спецоперацию, в результате которой в предвыборный день и были арестованы 2 девушки, которых следствие считает причастными к Pussy Riot. Количество и агрессивность оперативников, участвовавших в задержании тех, кого следствие считает участниками Pussy Riot, говорит о том, что силовые органы были уверены, что задерживают террористок, намеренных сорвать президентские выборы и дестабилизировать обстановку в стране при помощи сакральных жертв. Вместе с двумя девушками был также задержан активист группы "Война" Петр Верзилов, приехавший на встречу к своей супруге Наде, и еще одна девушка.

2. В 4 часа утра, после 7-часового допроса в здании УВД по ЦАО г. Москвы на Средней Калитниковской улице под чутким наблюдением высокопоставленных сотрудников Центра Э, бригада из 4 следователей по особо важным делам дала понять, что дело находится "на контроле у самого высокого лица", в связи с чем они готовятся отправить под стражу двух мам маленьких детей - Алехину Марию и Толоконникову Надежду, предполагаемых участниц Pussy Riot, как безусловно представляющих предельную опасность для общества.

3. Две арестованных вчера по подозрению в причастности к Pussy Riot девушки, Надежда Толоконникова, мать 4-летней Геры, и Мария Алехина, мама 5-летнего Филиппа, этой ночью перед отправкой в тюрьму объявили голодовку, после того как следствие подтвердило, что с самого верха есть указание поместить их под стражу. Сейчас и Надя, и Мария находятся в изоляторе временного содержания на Петровке, 38 в ожидании суда по мере пресечения, который волевым решением должен будет отнять мам у двух маленьких детей.

Арестованная вчера подозреваемая в контакте с Pussy Riot - Надежда Толоконникова.

Надя Толокно была среди выступающих на митинге на Болотной площади 10 декабря.

Надя вместе с 4-летней дочкой Герой.

Вторая арестованная по подозрению в участии в Pussy Riot - Алехина Мария.

Филипп, 5-летний сын Маши.

4. И мы, солистки, и все друзья Pussy Riot нимало не шокированы тем фактом, что в упор не замечающие сегодняшние грандиозные фальсификации и карусели спецслужбы готовы с показательным усердием заточить в тюрьму двух девушек, которые были замечены в контактах с нашей группой. В конце концов, наше самое известное выступление называется "Путин зассал".

5. Адвокаты задержанных Николай Полозов и Виолетта Волкова передают, что, готовя материалы для ареста подозреваемых в участии в наших выступлениях девушек, высокопоставленные следователи постоянно подчеркивают, что, по сути, материал собирается не только и не столько по поводу панк-молебна в Храме Христа Спасителя, но "по совокупности всей антигосударственной деятельности группы Pussy Riot".

6. Во всех наших выступлениях мы постоянно подчеркиваем, что панк-молебен "Богородица, Путина прогони" был именно молебном, радикальным молебном, обращенным к Богородице с просьбой урезонить власть земную и идущую у ней на поводу власть церковную. Среди нас, среди двух дюжин участниц Pussy Riot, есть немало православных, для кого храм - место глубокой молитвы. Да, наша молитва переступила порог того, что для многих допустимо в храме. Но мы не оскверняли храм, мы не кощунствовали, мы молились - и у многих священников нет сомнений, что "Богородица, Путина прогони" - именно молебен. Мы страстно молились Богородице, чтобы она дала нам всем силы бороться с нашими столь немилосердными и лукавыми владыками. И мы будем петь песни и молиться за тех, кто желает нам смерти и тюрьмы. Потому что Христос учит нас не желать тюрьмы и смерти тем, кого мы не можем понять.

7. Мы готовы еще две тысячи раз объяснить тем, кто готов нас слушать, почему мы выступаем так, а не иначе. Но сперва нужно нам всем вместе вытащить из тюрьмы двух женщин, двух мам маленьких детей, которые в следовательских бумагах оказались связаны с именем Pussy Riot. Они объявили голодовку и будут голодать в тюрьме, пока им не дадут вернуться к своим детям.

Мера пресечения для Алехиной Марии будет определяться судом завтра, 5 марта, в 14.00 в Таганском районном суде. Для Нади Толоконниковой мера будет избрана там же и в тот же день, но несколько позже - в 15.00.

Свободу женщинам!

Свободу Наде Толокно! Свободу Маше Алехиной!

Россия будет свободной!

UPD. Следите за обновлениями в твиттере pussy_riot. По всеми вопросами пишите на [email protected], а по юридическим делам тревожьте героического адвоката Николая Полозова (телефон у него в профиле).

UPD-2. Поэт Дмитрий Быков на сцене в Лондоне выступил со смешной имровизацией в честь ареста предполагаемых участниц Pussy Riot.

Арест (формально - двухсуточное задержание) девушек из группы "Кошачий бунт" по обвинению в неподобающем поведении в Храме Христа Спасителя - это объявление войны гражданскому обществу России. Разумеется, причислять к гражданскому обществу фашизоидные псевдоклерикальные структуры, мечтающие о церковной инквизиции и расправах с инакомыслящими в России, было бы так же абсурдно, как признать структурой гражданского общества мафию.

Молитва об избавлении страны от диктатуры и полицействующих клерикалов - нормальная дань русской православной традиции, традиции юродивого протеста против проституирования церкви и сатанизации государства. "Богородица не велит молиться за царя Ирода" - благодаря Пушкину, а теперь и режиссеру Владимиру Мирзоеву, эти слова знает каждый образованный человек. Обозначение изверга и тирана Сранью Господней - корректное следование русской и европейской церковной традиции.

Этот арест - провокация. Ее тщательно подготовил альянс фашиствующего крыла партии власти и фашиствующего крыла Московской патриархии.

Очевидная цель провокации - чтобы больше было желания броситься 5 марта, в 59-ю годовщину официальной смерти Сталина, на дубинки спецназа у стен Кремля. Этот арест - предупреждение о том, что будет в стране, когда окончательно и неограниченно воцарится Срань Господня.

Я надеюсь, что международные правозащитные организации немедленно признают всех задержанных узниками совести как преследуемых за мирное выражение своей гражданской позиции.

Людям давно и хорошо задумывающимся все было понятно уже очень давно. Люди, ставшие задумываться только недавно, получат очень хороший опыт разочарования. Главный итог “выборов без выбора” 4 марта известен заранее. У нас уже очень давно нет никакой единой России - есть, как минимум, две России или Россия разделенная. Причем этот раздел является настолько глубоким и инерционным, что устранить его вряд ли можно простыми и быстрыми решениями. Независимо от того, кто занимает Кремль.

У нас есть Россия подневольная. Россия, полностью зависящая от начальственной или бандитской воли. Причем зависящая не только финансово и административно, но главное - мощнейшим ментальным комплексом, в результате которого люди просто не могут представить себе иную ситуацию, поскольку они живут в этом мифе. В эту Россию входят все “гнилые электоральные местечки” Центра: и Кавказ, и дотационные регионы, и сельское население, до сих пор не узнавшее об отмене в России крепостного права. Эта Россия, конечно, выберет Путина.

И есть другая Россия - Россия самостоятельная, свободолюбивая, ответственная. В этой России есть главное качество, необходимое для выживания и развития в современном мире: люди, осознающие себя гражданами, понимающие высшую ценность справедливости, основанной на уважении прав и свобод, понимающие высшую ценность человеческой жизни и свободы самовыражения, понимающие ценность культурного и политического разнобразия. Причем, это люди, не просто понимающие, но и готовые решительно отстаивать это свое понимание от любой агрессии со стороны тоталитарных сил. Граждане этой России не отдадут Путину ни одного голоса.

Каков будет формальный результат электорального шоу 4 марта, совершенно неважно. Главное - выборы без выбора, при всей их имитационности, помогут сделать более ясной эту трагическую картину одновременного существования двух Россий на одной территории и в одной формальной оболочке. И, тем самым, хоть немного приблизить момент разрешения этого исторического противоречия.

Источник.

Фамилию того, кого сегодня российские избиркомы "выберут" президентом страны, не буду называть, чтобы мой текст не забраковали как предвыборную агитацию против одного из кандидатов.

Не буду оригинальным, если скажу, что все уже решено. И «выбран» этот господин будет в первом туре. После реверансов уходящего в небытие Медведева в сторону оппозиции начинается новый этап в отношениях "власть - несогласные".

Для меня лично подтверждением этого уже сейчас стал сюжет про Таисию на НТВ в последней заказной передаче «Заграница им поможет - 2». Про качество заказухи я молчу. Уровень обслуги нынешней вертикали ниже плинтуса. Как само дело уголовное сфабриковать не могут, так и пропаганда в форме "видеошопа" на НТВ с подставными фигурами никуда не годится. За что им только деньги платят? Но главное здесь в другом. Сам факт выхода этого сюжета есть стопроцентный признак того, что власть начинает отыгрывать свои позиции уже сейчас, не дожидаясь даже формального проведения выборов.

Разделив несогласных на реально борющихся против режима и "новую системную оппозицию" (т.е. тех, кто желает заменить собой нынешних лидеров фракций в Госдуме при сохранении режима), власть обеспечила себе гарантированную победу при любом уровне фальсификаций на выборах. Фиксация любых нарушений на этих выборах имела бы смысл только в случае готовности всех противников власти бороться с ней по-настоящему. Но люди, еще недавно выступавшие против тандема, вдруг сделали вид, что они и не намеревались победить, и с восторгом вошли в одну из структур при кремлевской администрации. Про нелегитимность нынешних выборов и прошедших выборов в Госдуму они уже не вспоминают. Предлагают митинговать вместе с КПРФ, которая уже 20 лет митингует по много раз в год без всяких результатов. Та же судьба ждет и тех, кто планирует выходить бесконечно на Болотную, Сахарова, Пушкинскую, веря соглашателям.

Те, кто готов продолжить противостоять деспотии тандема, выйдут 5 марта на Лубянку и к ЦИКу под лозунгом «Остановим диктатуру!», и это будут люди совершенно разных взглядов - как принадлежащие к партиям, так и беспартийные честные граждане своей страны.

P.S. В интернете распространяется «Обращение к сотрудникам полиции перед 5 марта». Поддерживаю.

Критикующие Лимонова за излишнюю революционность или "болотных вождей" - за невынужденный коллаборационизм не понимают важной вещи. Успех гражданского движения в значительной мере определяется именно размахом политического спектра, дистанцией между крайними позициями. Чем больше амплитуда "раскачивания лодки", застрявшей на политической мели, тем больше шансов на успех.

Важно, однако, понимать и другое: вторым важнейшим компонентом успеха мирной гражданской революции является наличие силы, способной владеть ситуацией и исполнять роль медиатора общегражданского движения. Причем эту роль вовсе не обязательно должны исполнять номинальные "центристы" по идеологическим или политическим критериям. Главное - это именно способность адекватно оценивать быстро меняющуюся обстановку и действовать либо на опережение событий, либо предлагая своевременные решения, разрешающие противоречия наиболее конструктивно и в соответствии с массовыми ожиданиями гражданского актива.

Из существующих институтов гражданской самоорганизации оптимальным претендентом на эту роль является недавно созданный Гражданский Совет. Разумеется, при условии его более решительного самоопределения в русле основного тренда освободительного движения.

Из номинальных лидеров гражданского движения ближе всего к этой роли - Алексей Навальный, Гарри Каспаров и Илья Пономарев.

Разумеется, быстроменяющаяся обстановка в любой момент может резко изменить и персональную, и институциональную конфигурацию локомотива революции.

Источник.

Мы придерживаемся этической традиции плюрализма ценностей, которая рассматривает моральный спор как выражение столкновения несовместимых и несоизмеримых предпосылок, а моральное предпочтение – как лишенный критериев выбор между подобными предпосылками, как тип выбора, которому не может быть дано никакого рационального обоснования. На плюрализме ценностей основана современная политика мультикультурализма. Проект эпохи Просвещения по рациональному обоснованию морали потерпел крах в XX веке, и этот крах зафиксирован в современной социологической и философской мысли. Метафизические предпосылки сейчас не играют той роли, какой они играли во времена до Маркса и Ницше. Попытка религиозной этической системы претендовать на привилегированное положение в современом мире несостоятельна. Влияние секулярной системы ценностей необратимо, XX век с его историческими потрясениями навсегда изменил мир. В нашем мире религия является одним из выражений образа жизни, столь же ценным, как и светский. Пора отказаться от понимания религии как источника высших истин и перейти к пониманию религии как выражения определенного образа жизни. Религия не может претендовать на роль уникального проводника к благу, как она делала это раньше.

Подорванность метафизической традиции и единого этического словаря, на которые ранее ссылалась религия, рождает такое явление современности, как религиозный фундаментализм. Фундаменталисты пытаются представить ситуацию таким образом, как будто они возвращаются к традиционным, досекулярным ценностям. Однако это не так. Их поведение гораздо более агрессивно и неуверенно, чем поведение человека, реально обладавшего традиционными ценностями. Интеллектуальная и культурная традиции, обосновывавшие уникальность и привилегированность религии как образа жизни, подорваны, и фундаменталистам приходится занимать оборонительную позицию. Отсюда – нападения, погромы, теракты, угрозы физической расправы, уголовные дела.

Фундаментализм – не только российская история, однако российское государство занимает уникальную для западного мира позицию по отношению к фундаменталистам. Благодаря тесному соработничеству патриарха Кирилла и Путина религиозный фундаментализм принимает в России масштабы официальной государственной идеологии. В школах вводятся в качестве обязательного предмета «Основы православия». На художников и кураторов одно за другим заводятся уголовные дела – это дела Юрия Самодурова, Андрея Ерофеева, Анны Альчук (которая, по всей вероятности, была убита религиозными фанатиками), Александра Савко. Путин готовится вводить в федеральное ТВ больше передач о православии. Бывшие чекисты, охотившиеся в СССР за воцерковленными гражданами, стоят теперь на Рождество в храме Христа Спасителя, не имея в душе ни капли веры, но следуя официальной линии госпропаганды. Перед парламентскими выборами в Москву привозят пояс Богородицы в надежде на то, что граждане будут выходить на улицу не для протестов, а только для того, чтобы унизить себя, не получивших ВИП-пропуска, в многокилометровой очереди в храм Христа Спасителя. После партиарх Кирилл прямым текстом заявляет, что россияне не должны ходить на митинги, а обязаны сидеть молчком в своих домах, молясь на В.В. Путина, исправившего «кривизну истории». Депутат Госдумы от «Единой России» Александр Сидякин требует ужесточить наказание за так называемое «циничное осквернение храмов», при том что в европейских страна традиционные законы о кощунстве либо отменяются (как недавно в Британии), либо переосмысляются. Религия, потеряв свои метафизические основания, находит их теперь в соработничестве с государством. Патриарх Кирилл верит в Путина. Лучше бы в Бога верил. Но пояс Девы нам не заменит митингов. На протестах с нами – Приснодева Мария!

В спецприемнике к моей голодовке очень серьезно отнеслись, в течение всего дня через каждые полчаса открывали дверь, спрашивали, нужно ли мне что-нибудь, даже если видели, что я просто лежу на кровати. Постоянно приносили еду, хотя я просила не делать этого, так как тяжело было переносить ее запах. Только после визита членов ОНК приносить еду перестали. В ночь перед госпитализацией мне стало плохо – началась сильная дрожь, стали неметь руки. Я испугалась, что могу уже больше не дойти до двери, и тогда попросила вызвать мне скорую.

Когда меня привезли в 1-ю Градскую больницу, то сначала положили в психиатрическое отделение. Пытались придумать какой-то диагноз, что-то вроде «психологической незрелости», чтобы обосновать необходимость помещения меня именно в психиатрическое отделение. В другом для меня якобы мест не было. Я отказалась от госпитализации в психиатрию, это издевательство. Они уговаривали меня больше двух часов, потом сказали, что будет принудительная госпитализация.

Всю ночь меня охранял конвоир. Один приковал меня наручником к кровати. Когда его сменил второй, он отстегнул меня, сказав, что вряд ли я убегать стану. Сидел рядом и всю ночь меня караулил.

Утром я проснулась, конвоира не было. Потом был консилиум с участием психиатра. Они снова выслушали мою историю, в основном интересовались политикой, протестной деятельностью, а не диагнозом. Стали уговаривать подписать бумагу о добровольной госпитализации. Я отказалась. Тогда они сказали, что нет никаких оснований для содержания меня в психиатрическом отделении.

Врач сказал, что я могу быть свободна, потому что даже из спецприемника позвонили и сказали, что конвоиров они забрали и я им больше не нужна, они не знают, что со мной делать. Да и я сразу сказала, что если меня вернут в изолятор, я продолжу сухую голодовку.

Через некоторое время врачи одумались и решили меня не отпускать. Положили в неврологию, начали делать анализы, проверять общее состояние, ставить капельницу. Выяснили, что начались проблемы с щитовидной железой, с кровью – организм стал поедать сам себя от длительного голодания.

А сегодня вдруг выпустили, а точнее, выгнали из больницы. После вчерашней видеосъемки ко мне пришли какие-то люди, якобы из охраны. Один из них действительно был начальником охраны, другие не представились. Они стали спрашивать: кто снимал, на каком основании, говорили, что съемка запрещена, грозились привлечь снимавшего чуть ли не к уголовной ответственности. Главврач потом извинялся, но я слышала разговоры о том, что надо от меня поскорее избавиться, и вот – избавились. Сейчас уже все нормально, самочувствие удовлетворительное.

«Московские власти РАЗРЕШИЛИ провести акцию оппозиции 5 марта на Пушкинской площади, заявил РИА "Новости" координатор Левого фронта Сергей Удальцов». Так формулируется в СМИ новость об очередном оппозиционном подвиге оргкомитета.

Слив происходит по заранее отработанному сценарию. Сценарий этот сам собой сложился перед 10 декабря и теперь упорно воспроизводится. Начинается с громких заявок: шествие от Калужской на Манежку или Лубянка – и никак иначе! Потом оказывается, что «иначе» можно и что оргкомитет – люди вменяемые и готовы обсуждать разумные варианты. В конечном итоге разумные варианты сводятся к очередному Болоту, после чего оргкомитет трубит победу: ура, мы продавили мэрию!

Гениальный способ без драки попасть в большие забияки. Пугать власть «выходом толпы из-под контроля», а толпу – дубинками, автозаками и «кровопролитием»; тихо сливать протест в безопасное для власти русло, при этом повышая за счет протестующих масс свою капитализацию в глазах власти, – вот то, что понимается ныне под «оппозиционной политической деятельностью» и «борьбой за честные выборы».

И вот уже человек, который довольно долго и изображал из себя отчаянного пролетарского революционера и пугал слабонервных либералов, прозревавших за ним призраки ЧК и ГУЛАГа, организует протестные акции в виде хороводов с блинами и скандированием «зима, уходи!».

Встаньте, дети, встаньте в круг,
Встаньте в круг, встаньте в круг!
Жил на свете добрый жук,
Старый добрый друг.

Пролетарский революционер на поверку оказался массовиком-затейником, выпускником Института культуры. А уж о тех гламурных господах, которые всегда были "против революций, за честные выборы", и говорить нечего.

На протяжении всего февраля массовики-затейники повторяли: не делаем резких движений, водим хороводы, нам надо копить силы к 5 марта, а вот 5 марта-то и состоится Центральный Акт и Великое Делание.

Теперь вот Рыклин пишет о Центральном Акте буквально следующее:

«Давайте посмотрим, сколько нас будет. И в этом смысле Пушкинская площадь - отличный плацдарм... Мне все же кажется, что 5-го вечером все не закончится. Что в этот день мы только дадим старт кампании гражданского неповиновения...»

Оценили риторику? Все-то у них «плацдармы» да «кампании гражданского неповиновения», но при ближайшем рассмотрении «плацдарм» нужен не для наступления, а для того, чтобы подсчитать участников неизвестно чего, тогда как «акт гражданского неповиновения» согласовывается в мэрии!

Напоминаю, кстати, что «гражданское неповиновение» по определению состоит в демонстративном нарушении законов. Соответственно, истинным актом гражданского неповиновения может быть только несогласованный выход на Лубянку. Казалось бы, г-н Рыклин, вот вам прекрасный повод начать "кампанию гражданского неповиновения", здесь Родос, здесь и прыгай, не так ли? Но всякий призыв начать наконец прыгать эти чемпионы называют не иначе как провокацией.

Зато массовики-затейники гордо сообщают: мы показали «им» (питерским реальным пацанам. – П.Ш.), как нас много, и это главное. Теперь «их» (реальных пацанов. – П.Ш.) дни сочтены, потому что мы вышли с белыми шариками и заявили им наше решительное «фу!»

А мене почему-то вспоминаются слова Божены Рынски, появившиеся в ее ЖЖ через пару дней после достославного Первого Болота:

«По моим сведениям, в Кремле принято умное решение: пусть эти лохи митингуют где угодно, когда угодно, и сколько угодно. Потому что они лохи.»

Что же делать в такой ситуации?

Для меня лично выбора нет – я иду в 19 часов на Лубянку.

Да, я могу предвидеть, что с наличными силами революции мы не устроим. Что нас скорее всего раскидают по автозакам и отправят на сутки под улюлюканье массовиков-затейников, которые назовут нас фриками, провокаторами и мазохистами и будут похваляться, что у них сто тыщ, а у нас, лузеров, 100 человек не наберется. Но это не имеет никакого значения. Главное, что смогу потом с гордостью сказать: «Я в сливах не участвовал и хороводов с массовиками-затейниками не водил».

И напоследок – история из Плутарха. Когда Пизистрат (тот самый, который сам на себя покушения организовывал) захватил власть в Афинах, в городе началась паника. И только престарелый мудрец-законодатель Солон надел шлем и панцирь, взял копье и встал у дверей своего дома, призывая граждан к оружию. Граждане же только разбегались, на ходу бросая Солону, что он совсем сдурел на старости лет и ничего не добьется, а пусть лучше идет домой и сидит смирно. Постояв таким образом у своих дверей, Солон вернулся домой, снял оружие и сказал: «Я сделал все, что мог, чтобы защитить отечество и законы».

Сегодня утром мы с друзьями внесли свой небольшой вклад в акцию «Белая кольцевая». Проехались по Кольцевой линии московского метро и повесили на поручнях в вагонах 120 белых лент. Люди улыбались нам: кто-то сразу понимал, о чем речь, кто-то спрашивал, на что мы намекаем, и, выяснив, выражал свою поддержку. Многие просили ленточку и тут же повязывали ее на себя.

Этот простой флешмоб привлек много внимания – еще с вечера нам стали звонить журналисты самых разных изданий и телеканалов. Утром мы встретили на точке сбора полный информационный плюрализм – от немецких и американских телекомпаний до «Лайфньюс» и Первого канала. Они спрашивали: «Зачем?»

А затем, чтобы привлечь внимание к тому, что к честным выборам мы пока не приблизились. Они по-прежнему нам нужны, и мы намерены добиваться их не только митингами на Болотной, проспекте Сахарова и Якиманке. Мы были там, и это важно. Но еще важнее подойти ближе к власти и потребовать ответа на самый главный вопрос: когда перевыборы?

В понедельник, после выборов, мы придем к Кремлю с этим вопросом и останемся там, пока не получим ответ.

А в течение сегодняшнего дня любой может присоединиться к флешмобу в метро, привязав по дороге с работы или на встречу одну-две-три белых ленты. Таким образом к вечеру весеннее метро расцветет светлыми лентами нашей борьбы за честные выборы.

29 февраля семь суток административного ареста получил руководитель тверского отделения движения «Левый фронт» Дмитрий Коннов. Обвинение стандартное – мелкое хулиганство: в пьяном виде нецензурно выражался.

1 марта был задержан заместитель председателя тверского отделения партии «Демократический выбор» Юрий Суетин. Обвинение все то же – был пьян, шел по улице и матерился. Характерно, что это произошло на следующий день после вызова Юры в ФСБ.

Сегодня, 2 марта, мировой судья должен вынести решение по делу Суетина. Никто не сомневается, что и Суетин получил «свои» сутки.

Сегодня же на «беседу» в ФСБ вызван редактор оппозиционного сайта «Другая Тверь», корреспондент радиостанции «Свобода» Максим Новиков. И ему предстоит пройти по «накатанной» силовиками дороге?

Это что, зачистка перед судьбоносным спецмероприятием 4 марта? Ведь и Дима Коннов, и Юра Суетин - активные участники тверской коалиции «За честные выборы».

Ну, вот все и решилось. Господа-товарищи из оргкомитета «За честные выборы» после долгих и, как всегда, «трудных» переговоров неожиданно забили болт на волю протестующих, желающих протестовать в самом центре, и согласились 5 марта увести людей подальше от ЦИКа и Кремля – на Пушкинскую. Рупором коллаборантов стал Сергей Удальцов. Говорят, что в мэрии был также Сергей Пархоменко. Остальные дали согласие по телефону.

Что ж, я не удивлен происшедшим. Еще в январе я писал: «Воистину нынешние жулики во власти – дети по сравнению с жуликами в оппозиции. Куда они заведут честный и искренний народный протест, мне уже ясно - в никуда. Нас ждут еще двенадцать лет под Путиным. Готовьтесь». Вчера граждане еще раз в этом убедились.

Новость о сливе протеста вызвала бурю эмоций. Люди, особенно активисты, были поражены тем, с какой легкостью оргкомитет перешагнул через мнение постоянных участников митингов. Участников сговора с властью иначе как «пидарасами» не называли. Я же вспомнил свою недавнюю статью «Честность – лучшая политика», в которой изложена краткая история предательств лидеров несистемной оппозиции. Полюбопытствуйте на досуге.

Интересно и еще одно обстоятельство. Митинг «За честные выборы» 5 марта будет «влит» в митинг КПРФ во главе с Зюгановым (Удальцов – его доверенное лицо). У меня «левизна» КПРФ отторжения не вызывает. Отторжение вызывает коллаборационизм Зюганова. А вот какого будет нашему креативному классу в норковых манто под красными знаменами? Увидим.

Это обстоятельство, я вижу, беспокоит и соглашателей. «Другая Россия» раскалывает оппозицию, считает Сергей Удальцов. На это могу сказать, что да, раскалываем. Точнее сказать, «откалываем». Откалываем лидеров-коллаборантов от масс простых граждан, которые искренне хотят перемен, а не посидеть на приставном стуле власти: в Госдуме на балконе или за чашкой чая у президента.

Теперь о том, что делать в той ситуации, которая сложилась. Ясно, что идти в загон соглашателей, да еще и под флаги КПРФ, для многих неприемлемо. Альтернативой, тем местом, где и будет биться пульс Истории вечером 5 марта, является ЦИК и близкая к нему Лубянская площадь. Мы, «Другая Россия», туда и придем. Придут и другие граждане, те, кто ясно высказался, что в такой день компромисс с властью неприемлем. Некоторые выйдут просто в центр, от Манежки до Лубянки, а там решат по ситуации.

Как поступите именно вы, решайте сами. Это гражданский выбор каждого. Андрей Сахаров в такой ситуации советовал «поступать по совести». Вот и поступайте. Вам жить в этой стране.

Может, кто-то забыл или не заметил, но вот уже целый год у нас в стране действует полиция. Она, естественно, и раньше была, да вот звалось данное предприятие иначе. Но началась реформа, ментам сменили название и форму. Только сущность сохранилась, а методы лишь ужесточились.

Теперь, с расстояния прошедшего года, можно утверждать с полной обоснованностью, что реформа была очередной фикцией. Власти стали готовиться к подавлению возмущения народа заранее. Наверно, аналитики в кабинетах ФСБ просчитывали разные варианты своей будущности. Вот и обрастало полицейское государство все новыми и новыми атрибутами. Года четыре как сформировали отдельный жандармский корпус для политического сыска - Центр Э, ну наконец и милицию назвали более соответствующим образом. Все эти структуры занимаются, не таясь, только одним - террором в отношении подконтрольного народонаселения. Произвол, беззаконие, фальсификация дел, насилие и пытки - вот все прелести, которые они дарят гражданам независимо от того, кто попался в лапы - политический активист или обычный прохожий. Завести дело, посадить, избить или убить они могут любого. И у всех нас, жителей этой страны, нет другой защиты от беспредела полицаев, кроме нас самих!

Репрессивные структуры - основа существующей власти, и именно поэтому такое нервное напряжение и панический страх рождается в них от каждой попытки критики. За безобидную акцию с картонной будкой, годовщина проведения которой, кстати, тоже приходится на 1 марта, меня судят по 319-й статье УК РФ. Судят уже с 19 января этого года, да вот только все осудить не могут. И, несмотря на отсутствие состава преступления, полный провал следствия и показания свидетелей обвинения в мою пользу - осудят, ведь это политический заказ незабвенного Центра Э.

Но последние месяцы стали апогеем преследования инакомыслящих по всей стране. Петербург тоже не отставал в этом плане. Центр Э, ГУВД и ФСБ устроили настоящую охоту на активистов. Чтобы подавить всякий протест - развернули компанию по запугиванию, давлению и преследованию. Фабрикация дел административных и уголовных, аресты, обыски, вызовы на допросы или беседы, слежка, прослушивание переговоров, угрозы, нападения и избиения - реальность, в которой мы оказались. Власти надеются, что выбив одних, можно восстановить свой порядок, но массовое движение и ход исторического процесса не остановить.

С силами полиции народу предстоит еще столкнуться после 4 марта. Каким будет исход противостояния, сложно предсказать... Но хочется напомнить, что 1 марта - это годовщина еще одного события: в 1881 году по приговору социально-революционной партии "Народная Воля" в Петербурге был нанесен смертельный удар самодержавию. Царя не спасли его жандармы и будочники.

Мне тут недавно вспомнился фильм «Стена», снятый по одноименному альбому группы «Пинк Флойд». Есть там одна композиция, называется она Is there anybody out there? («Есть там кто-нибудь?»). В фильме музыка сопровождается сценой, в которой человек ощупывает стену, пытаясь понять, есть ли там кто-нибудь за ней...

Буквально недавно, по дороге на очередную акцию протеста по поводу отсутствия лекарств, я поймала себя на мысли, что в последнее время мы стали чем-то похожи на этого человека. Мы выходим к стенам Минздрава, к местным чиновникам, кричим о том, что у людей нет лекарств, и никто не отвечает. Стены молчат. И поневоле спрашиваешь себя: а есть ли там кто-нибудь, или мы говорим в пустоту?

Поводом для очередного похода к чиновникам стала пропажа из больниц Санкт-Петербурга лекарства для лечения туберкулеза. Туберкулез – заболевание излечимое, но лечение его проходит очень долго. Даже при легких формах полный курс занимает около года. При этом туберкулез быстро становится невосприимчивым к основным лекарствам и превращается в новую форму – так называемый туберкулез с множественной лекарственной устойчивостью. Для лечения этой формы есть специальные лекарства, без которых пациентам грозит летальный исход – это только вопрос времени. Как раз эти-то лекарства и исчезли еще в декабре 2011 года. Точнее, в декабре об этом узнали активисты движения «Пациентский контроль» и благотворительного фонда «Свеча» из многочисленных обращений пациентов, а когда препараты пропали на самом деле – точно уже и сказать нельзя.

Хотя, если рассудить здраво, лекарства для лечения серьезной болезни из медицинских учреждений крупного города цивилизованной страны пропасть «вдруг» не могут. Туберкулез – социально значимое заболевание, есть специальный федеральный закон (77-ФЗ). В нем, среди прочего, прописано, что лечение осуществляется на принципах бесплатности. Иными словами – государство должно обеспечить лекарства. По факту – не обеспечило... Аукционы на поставку «пропавших» препаратов были окутаны такой завесой тайн, что даже сейчас нельзя с уверенностью сказать, были они проведены или нет. Есть основания полагать, что нет. Во всяком случае, активные поиски нужных аукционов на специальных сайтах, где должна публиковаться подобная информация, результата не дали.

И вот опять – улица, холод, люди, баннеры, лозунги. «Чихаете на туберкулез? Тогда он будет на вас кашлять!». В голове прокручивается привычный текст: «Из здания к активистам никто не вышел...»

И тут – дверь открылась, и вышли два человека в костюмах...
Вышли, поговорили. Позвали внутрь. Созвали брифинг. Осторожно пообещали решить проблему с отсутствием препаратов в течение недели.
Оказывается, есть-таки кто-то там, за стеной...

Когда вчера мы пришли на Пушкинскую площадь, нас ждали. Ждали нашисты и сотрудники ДПС, предупрежденные о том, что я приеду и на какой машине. Сотрудники Центра Э быстро показали им мою машину, и ее эвакуировали. Сначала активисты пытались ее отстоять, но потом и ее, и меня доставили в ОВД «Тверское».

Там нас с адвокатами мариновали шесть часов. Мне сказали, что я подозреваемый по уголовному делу о грабеже. Оказалось, что вчера в 14.35 на улице Нижегородская кто-то украл палатки. Все это очень похоже на фабрикацию уголовного дела.

Никаких документов по уголовному делу мне не показывали: ни заявления потерпевшего, ни самого уголовного дела, вообще ничего. Непонятно, есть ли оно вообще, возбуждено ли. Судя по тому, как тщательно меня мариновали, очень все было похоже на то, что будут "закрывать". Но из-за информационной бури в мою защиту, как я понял, сотрудникам поступило несколько звонков, и мой вопрос был решен положительно - меня освободили.

Был допрос, оформление протоколов, составление рапортов, досмотр. У меня был статус подозреваемого в отделении, а после того как выпустили, я свой статус не очень понимаю.

После освобождения на словах было сказано, что они извинятся за незаконное задержание, но чем все закончится для меня, я не знаю. Я подписал обязательство о явке сегодня на следственные действия, но когда позвонил им, сказали, что приходить не надо, так как они не знают, кому дело поручено, и материалы к ним не пришли. Сказали позвонить третьего. Надеюсь, что все это шитье белыми нитками растворится, как белый дым.

Пока мне вернули машину, все изъятые вещи, но не вернули палатки (19 штук), так как они якобы украденные. Адвокаты настаивают на скором возвращении, но предупредили меня, что, возможно, о них придется забыть надолго или навсегда – слишком долгая история с возвращением в таких случаях.

Конечно, это стопроцентно политическое решение: была поставлена задача в любом случае приостановить мою деятельность. Ничего глупее нельзя было придумать, они просто прорекламировали наше мероприятие. Мы акции раздачи агитационных материалов проводим с ноября регулярно, раздаем ленточки, значки – перед выборами и всеми митингами, акциями. Все проходило спокойно. А тут – бабах! - палатки!

Мы достигли того результата, которого хотели, – теперь вопрос о палаточном лагере не стоит. Люди ищут палатки - где их взять, куда ставить, что делать дальше. Так что – борьба продолжается.

За неделю до выборов в СМИ появились сообщения о том, что еще месяц назад спецслужбами был предотвращен террористический акт в отношении Владимира Путина. Фактов на самом деле очень мало. Якобы трое террористов изготавливали взрывчатку на конспиративной квартире в Украине, а потом был взрыв, и один погиб, а двое задержаны. Затем в их ноутбуке было найдено видео с проездом кортежа Путина. А на допросе один из выживших сам рассказал, что готовил покушение на премьера России по заданию Доку Умарова.

На основе этой весьма скудной информации высказывать свои предположения и оценки, наверное, неразумно. Также не представляется возможным опровергнуть появившееся сообщение о пойманных террористах. Между тем юристы Межрегионального комитета против пыток (МКПП) в итоге своей работы по нескольким располагают фактами, ставящими под сомнение причастность ряда лиц к терроризму и пособничеству «боевикам».

Вот, например, дело Хусена Вангашева. 30 сентября 2011 года 23-летний Хусен вернулся домой после рабочего дня, проведенного за строительством дома. Побеседовав с матерью о предстоящей свадьбе, Хусен лег спать. Проснулся он от сильного удара. На него навалились несколько человек, надели наручники, а на голову куртку (чтобы он не видел лиц нападавших). Вангашев слышал, как его мать плакала и кричала. На улице его затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении. Дом соседей Вангашева также не обошла беда: оттуда был похищен молодой человек по фамилии Патарханов.

Хусена привезли в какое-то здание, где бросили на пол и начали избивать. У Хусена требовали признания в том, что он якобы передавал продукты питания «боевикам». Хусен внезапно почувствовал, что к пальцам его ног привязывают проволоку. Затем молодой человек почувствовал сильный разряд электрического тока. Трое сидели на его спине, один держал за ноги, ещё один давал разряды. При этом Вангашева обливали водой.

Не выдержав истязаний, Хусен согласился подписать все, что ему предложат. Ему дали подписать бумаги, которые были написаны от руки. Так как Вангашев плохо понимает по-русски, прочитать написанное он не мог, но подписал.

Через некоторое время Хусена вывезли на проселочную дорогу, вывели из машины, подвели к кустарнику и, наставив на него автомат, потребовали, чтобы он показал пальцем на кустарник. Хусен испугался за свою жизнь и выполнил требование.

Через несколько дней Хусена вместе с Патархановым вновь повезли на окраину села Катар-Юрт. Там Хусен, снова испугавшись вооруженных людей, несмотря на то, что назначенный ему адвокат просил ничего не показывать, опять указал на те кусты, в которых якобы хранил продукты для «боевиков».

На следующий день Хусена доставили в районный суд для избрания ему меры пресечения в виде заключения под стражу. Хусен заявил судье, что преступление не совершал, а оговорил себя под пытками. Но, несмотря ни на что, он был оставлен под арестом. Однако заявление не осталось без реакции. После суда к нему в ИВС пришли двое полицейских, отвели в комнату для допросов и избили.

В октябре мать Вангашева несколько раз навещала сына в ИВС и СИЗО, куда его поместили. Хусен был сильно избит. Он жаловался на боли в спине, говорил, что у него отнимаются ноги, трудно дышать. В ноябре женщине позвонили сотрудники полиции и рассказали, что у Хусена отказали ноги и мочевой пузырь и они везут его в больницу Грозного. 1 декабря Хусену сделали операцию на мочевом пузыре.

В декабре 2011 года по результатам медицинского обследования Вангашева признали имеющим тяжелое заболевание, включенное в перечень заболеваний, препятствующих содержанию под стражей. В настоящее время у Хусена полностью отказали ноги. Ему назначен курс лечения.

Мать жертвы пыток жаловалась в Следственный комитет и МВД Чечни, однако никакой реакции на эти обращения не последовало.

Между тем Хусен Вангашев был успешно осужден за пособничество НВФ. По совету своего адвоката он согласился на упрощенный порядок принятия судебного решения «при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве». Суд состоялся прямо в реанимационной палате городской больницы, куда явились судья и прокурор. Сам Вангашев смысл происходящего не понимал, в процессе не участвовал. За него все необходимые слова подобрал адвокат.

Адвокат Вангашева пояснил нам, что это он «подсказал» Вангашеву выбрать особый порядок, чтобы молодой человек остался с «условным» сроком. При этом адвокат должен был знать, что физическое состояние Хусена, у которого парализованы ноги, и так не позволил бы суду назначить Вангашеву реальный срок лишения свободы.

Другое дело СМГ, о котором необходимо рассказать, – дело Зубайра Идрисова.

3 августа 2009 года в селе Автуры был подорван автомобиль начальника ОВД по Шалинскому району Магомеда Даудова (Справка. – Магомед Даудов, в прошлом один из подчиненных Шамиля Басаева и амир села Гелдаген, позже перешедший в стан «кадыровцев», на момент описанных событий начальник Шалинского РОВД, ныне – руководитель аппарата главы Чечни, Герой России, близкий друг Рамзана Кадырова).

2 сентября в селе Автуры были задержаны двое друзей Зубайра Идрисова – Зубайр Аслаханов и Идрис Межидов. Сам Идрисов, которого также пытались задержать, скрылся, так как до этого его неоднократно пытались похитить.

Ночью Идрисовым позвонил начальник РОВД Даудов и потребовал доставить к нему Зубайра. 3 сентября родители передали сына Магомеду Даудову в его служебном кабинете. Вечером этого же дня в телевизионной новостной программе показали сюжет, в котором глава Чечни Рамзан Кадыров разговаривал с задержанными молодыми людьми на территории батальона внутренних войск «Юг». В разговоре принимал участие отец Межидова. Про задержанных парней говорилось, что они хотели взорвать Даудова.

Вскоре Зубайра заключили под стражу. Мать Идрисова встречалась с сыном на свиданиях. Сын рассказал, что в ИВС его били, пытали током, требовали, чтобы он взял на себя вину, и Зубайр подписал показания.

Юристы СМГ изучили многочисленные сообщения СМИ, а также материалы уголовного дела по обвинению Зубайра и его товарищей. Выяснилось, что некоторые материалы дела противоречат собранной информации.

В уголовном деле имеется объяснение Идрисова, согласно которому он и его товарищи заложили фугас с целью покушения на начальника РОВД, а потом, опасаясь усиленных милицейских рейдов, решили уйти в горы и вступить в НВФ. Впоследствии, когда родители наняли Зубайру адвоката, он отказался от своих «признательных» показаний, противоречащих очевидным фактам.

Тем не менее 8 июня 2010 года Верховный суд Чечни признал Идрисова, Аслаханова и Межидова признаны виновными в совершении преступлений по предъявленным обвинениям и приговорил их к длительным срокам лишения свободы. 15 сентября Верховный суд РФ оставил приговор в силе.

Обстоятельства задержания и изъятия у Идрисова оружия были сфальсифицированы. Кроме того, можно утверждать, что сотрудниками правоохранительных органов к Идрисову применялось физическое насилие. Причастность молодых людей к подрыву автомобиля начальника Шалинского РОВД "подтверждается" исключительно признательными показаниями, которые были получены с помощью пыток и являются самооговором.

В настоящее время осужденные молодые люди отбывают длительные сроки заключения в колонии.

Мы вовсе не хотим сказать, что в России нет терроризма и террористов. Но государственные органы, призванные заниматься борьбой с терроризмом, в действительности очень часто подменяют эту деятельность борьбой за показатели – так проще, безопасней, теплей и доходней. Проблема еще и в том, что органы следствия, прокуратуры и суды все это пропускают и утверждают. Сколько человек ретивые борцы с терроризмом притащат за шиворот, столько следственный комитет и предъявит обвинений, прокуратура утвердит обвинительных заключений, а суд вынесет обвинительные приговоры по этим наспех состряпанным делам. И пока весь этот конвейер работает, наивно ожидать ликвидации террористической угрозы.

А если конвейер даст сбой, его есть кому отремонтировать. Так, например, в мае 2011 года в Верховном суде Чечни оправдали четырех человек. Глава республики устроил судьям разнос, заявив, что они судят «неправильно». Больше «неправильных» вердиктов чеченские суды не выносили.

И не надо думать, что так дела обстоят только в вышедшей в лидеры по «успешной борьбе с терроризмом» Чечне. В настоящее время нижегородский Центр Э фабрикует уголовное дело в отношении одного из сотрудников Комитета против пыток, объезжая местные колонии и вынуждая заключенных дать заведомо ложные показания против нашего сотрудника. Да и автору этого текста пришлось на собственной шкуре убедиться в том, что законопослушный гражданин может оказаться террористом.

Недавно в Нижнем Новгороде при выходе из поезда я был задержан сотрудниками транспортной полиции, которые изъяли у меня ноутбук и карты памяти. На этих носителях содержатся материалы уголовных дел, в которых я участвую в качестве представителя потерпевших. Свои действия сотрудники полиции объяснили тем, что у них зарегистрировано анонимное телефонное сообщение о том, что я террорист. (Подозреваю, что они сами себе этот звонок и сделали.) Как подозреваемому в терроризме, мне было отказано и в праве на телефонный звонок, и в вызове адвоката. Позднее транспортная прокуратура признала действия полицейских незаконными, однако ни ноутбука, ни карт памяти мне так и не вернули.

Среди набора штампованных страшилок начальственного агитпропа самая, наверное, часто употребляемая – про некую «оранжевую революцию», ужасную и отвратительную, сулящую нам хаос, кровопролитие, развал страны... Всевозможные леонтьевы из путинского кургинятника не жалеют эпитетов один другого хлеще, чтобы вызвать в нас не только страх, но и омерзение перед «оранжевой заразой», «оранжевой чумой» и т.д. Дошло до того, что мы уже и сами стали стесняться всего оранжевого и, лишь только нам кидают очередное обвинение, начинаем оправдываться – мы не революция, и уж точно не оранжевая...

Я думаю, что не надо оправдываться; надо, наоборот, гордо провозгласить, что мы действительно хотим совершить «цветную революцию», еще одну и самую славную, потому что в самых трудных условиях. Ее уже назвали «белой» или «снежной» – прекрасно, каждый раз цвет другой, но есть и общий смысл; за него надо держаться. Нельзя оставлять хорошие слова умирать на поле боя, потому что вместе со словами умирают и обозначаемые ими понятия. Я хочу защитить оранжевую революцию – и то единичное событие на Украине в начале зимы 2004-2005-го года, и более широкое общественно-политическое явление, и сами эти слова. Итак, да здравствует оранжевая революция!

Сурковско-путинская пропаганда умело связала в нашей нетвердой памяти события украинской зимы 2004-го с нашим общим страхом перед кровавой гражданской войной. При этом они еще нарочно объединяют различные, противоположные по смыслу события под общим ярлыком «лихие девяностые» и создают образ прямо-таки десятилетнего кровопролития, начатого, как нам пытаются внушить, то ли Горбачевым, то ли нашей гражданской активностью в 91-м. Главное чтобы мы безропотно соглашались со всем, что происходит там у них наверху. И сейчас они повторяют как заклинание, что не надо, мол, раскачивать лодку, что не надо ввергать страну в кровавый хаос.

Давайте защитим наше революционное движение от всего этого вранья. Никакого «кровавого хаоса» не будет, если его не устроит сам Путин. Посмотрите, вы все там, на наши открытые, честные и веселые лица. Где вы увидели жажду крови? Мы и вашей-то крови не хотим, живите себе... Но мы действительно хотим смены власти, и даже изменения строя – от воровской «вертикали» к открытой и честной демократии. Причем хотим, чтобы эти изменения были произведены конституционным образом – в той мере, в какой это вообще возможно после фальсифицированных выборов в Думу.

Итак, вспомним, что такое была эта Оранжевая революция на Украине в 2004-м году. Так назвали свой мирный бескровный протест сами ее участники, сотни тысяч людей, вышедшие на киевский «майдан», то ес есть центральную площадь, протестовать против фальсификации в пользу Януковича результатов второго тура президентских выборов. Этот протест был массовым и упорным; он был поддержан жителями Киева, а армия и милиция вели себя корректно и нейтрально. Поэтому он оказался результативным – было назначено повторное голосование, и президентом был избран Ющенко, честно набравший больше голосов. Вот и вся «революция»; никто не стрелял, никого на фонарях не вешали, загородных поместий не жгли – никого даже в кутузку на пятнадцать суток не посадили.

Более того, установившийся в результате этой «революции» режим оказался настолько мягким и демократичным, что не смог удержаться на следующих выборах, и Янукович через пять лет вернулся, на этот раз вполне честно и законно, и не было поэтому никакого нового Майдана.

«Майдан» 2004 года был довольно хорошо организован, что вызвало разговоры о его финансировании с Запада. Больше всего об этом твердила и твердит путинская пропаганда, и понятно почему: она заранее поставила на Януковича, причем поддержка Януковича из России производилась настолько неуклюже, что, вероятно, стала одной из главных причин его поражения. Ющенко же считался «прозападным»; таким образом, его победа была преподнесена у нас как устроенная Западом (в первую очередь Америкой) победа «антироссийских сил».

Итак, что говорит путинская пропаганда? Что, мол, американские империалисты долго обрабатывали рядовых украинских граждан через различные фонды, созданные якобы для защиты демократии, а на самом деле для распространения американского влияния. Что без американских денег не было бы никакого Майдана. Что целью американцев было не допустить нового сближения Украины с Россией, и т.д. То есть стратегическая игра Америки, в которой люди, пришедшие на Майдан, были только пешками. Ну а дальше – стандартные заклинания об опасности «кровавого переворота», рассчитанные на обман обывателей с коротенькой памятью.

Ну а что говорят сами обыватели? Конечно, ни о каком «кровавом хаосе» никто не вспоминает, потому что восемь лет – слишком малый срок, чтобы создать такой фантастический образ. Они говорят: «Ну вот, посмотрите – стоило ли стараться? Такой бардак у них после этого настал, и эти герои Майдана, Ющенко и Тимошенко, тут же все между собой перессорились, а потом и вовсе вернулся Янукович. Стоило ли огород городить?»

Давайте защитим образ Майдана, как от пропагандистской лжи, так и от обывательского цинизма.

Начнем с недавней предыстории. Славное московское противостояние путчистам в 1991 году открыло собой новую эпоху в современной истории, по крайней мере на постсоветском пространстве, показав возможность мирными протестными действиями, причем без предварительной подготовки и организации, изменить направление развития страны. Следующее десятилетие было временем надежд и привыкания. Граждане осваивались с идеей выборной демократии. Одновременно новые власти (в основном состоявшие из партийных бонз старого режима) осваивали новые для них инструменты манипулирования вроде бы свободными средствами массовой информации и фальсифицирования вроде бы свободных выборов. Время нового противостояния приближалось.

Грузинская «революция роз» в 2003 году была первой в череде таких противостояний; украинская «оранжевая революция» 2004-го была самым крупным из них, так что ее самоназвание по праву стало нарицательным. Киргизские события 2010-го сильно подпортили картину «цветных революций» – они не обошлись без кровопролития и действительно начали новый виток межэтнических столкновений в этой стране. Недавние революции в нескольких арабских странах тоже не могут служить нам примером; только первая из них, тунисская, была действительно и бескровной, и – как пока еще можно надеяться – с демократическим результатом. Да и грузинские события 2003 года были близки к пролитию крови, хотя, к счастью, обошлось. Таким образом, украинская «оранжевая революция» по праву может считаться лучшим образцом мирного народного сопротивления и при этом, возможно, самым масштабным таким событием за последние десятилетия.

Самое удивительное в «оранжевой революции» была ее цель: защитить не интересы той или иной группы, класса, национальной общины, но демократию как таковую, защитить свободные и честные выборы как символ и как главный механизм демократии. Именно ради этого сотни тысяч людей вышли на киевский Майдан.

Действительно, если бы это было противостоянием, например, между русскоязычной и украиноязычной частями страны, или по какому-то иному этническому, культурному или конфессиональному признаку, то такое противостояние не возникло бы в связи с выборами; оно длилось бы годами и десятилетиями, как в Северной Ирландии, в Боснии или в Хорватии. И уж во всяком случае оно обязательно проявилось бы новым «майданом» после недавних выборов, на которых победил Янукович. Но на этот раз Янукович победил честно (или почти честно, не знаю всех деталей) – и никакого майдана не было.

В украинском же случае, как и у нас сейчас в России, люди ждали выборов с надеждой и несомненно приняли бы любой исход ЧЕСТНЫХ выборов. Люди вышли протестовать даже не против каких-то неразумных или несправедливых действий законно избранной власти; они вышли протестовать против жульнических манипуляций с демократическими институтами, в результате которых власть стала бы нелегитимной. То есть, повторяюсь, они вышли на защиту демократии как таковой.

И они действительно защитили демократию; защитили свободу слова, печати и собраний; защитили свободу законно сменить президента и парламент; защитили возможность и впредь оставаться свободными.

И если даже за палатки и горячий чай на Майдане заплатил американский Госдеп (в чем я лично сомневаюсь, ну да уж ладно, пусть даже и заплатил), то НЕ ЭТО вывело людей на Майдан; дома сидеть уютнее, чем в палатках холодным киевским декабрем, и чаю попить дома тоже можно.

И если у нас в Москве тоже кто-то расставит палатки для демонстрантов – я не буду спрашивать, на чьи это деньги. Потому что ЭТО НЕВАЖНО. Это только Путин, меряя людей по себе и по своим прихвостням, может сказать, что кому-то из нас заплатили «маленькую денежку» за участие в митингах. За это оскорбление десятков тысяч людей ему еще придется ответить.

Мы выходим раз за разом на наш московский майдан потому, что сидеть дома и молчать – подло. Мы знаем, чего мы хотим все вместе, и требуем именно этого. Разные политические течения могут иметь собственные предпочтения – но сейчас все понимают, что речь не о них. Какие-то сторонние силы или организации могут иметь свои цели – нам на это наплевать; пока эти цели – установление демократии в России, нам по пути, и нами никто не манипулирует. Мы не будем искать следы американских денег, даже если их можно найти, в деятельности той или иной правозащитной организации; мы будем судить по результатам этой деятельности. Мы не будем искать врагов «за бугром», покуда наш главный общий враг – наша нынешняя власть, держащаяся при помощи фальсифицированного подобия выборов. Мы не будем даже слушать пропагандистский треп об этом внешнем враге, потому что они просто хотят заболтать нас и отвлечь наше внимание от собственных преступлений.

Обывателям же, говорящим: «Смотрите, вот у них была чехарда во власти, а потом снова пришел тот же Янукович; так и у нас будет», - мы скажем: во-первых, эта украинская чехарда НАМНОГО ЛУЧШЕ путинской «стабильности», потому что она есть процесс взросления демократии. Если со стороны это выглядит иногда немного ребячливо – ну что ж, нам до этого детского сада еще дорасти надо, вылезши из путинских памперсов.

Во-вторых, чехарда во власти ничуть не помешала экономическому развитию Украины; если что и помешало, так это российский газовый шантаж и вечные попытки найти самого удобного посредника в поставках газа, посредника, через которого можно кому-то еще поживиться.

В-третьих, Ющенко упустил шанс стать любимым всей страной президентом, потому что не захотел способствовать языковому равноправию в разделенной надвое Украине; теперь на те же грабли наступает и Янукович. Ну что ж, давайте выберем себе кого-нибудь поумнее, чем эти двое; но выберем САМИ, а не смиримся с чьим-то там наверху решением, которое нам обманом навязывается.

И наконец, в-четвертых, в украинской чехарде не в последнюю очередь виновата путинская внешняя политика. Вместо сохранения и упрочения связей между народами постсоветских стран, они пытаются расширить свое влияние шантажом, подкупом, обманом. И русскоязычная часть Украины становится в глазах остальных чем-то вроде пятой колонны, агентами русского влияния. Точно так же это происходит в балтийских странах, и повсюду, где есть русские. Наши деньги тратятся на подрывную деятельность; нет чтобы тратить их на поддержку русского языка и русской культуры...

Итак, наша «белая революция» должна развиваться по образцу украинской «оранжевой»: как мирный, но тем не менее настойчивый и целеустремленный народный протест. Давайте не будем стесняться нашего родства с киевским майданом, и громко провозгласим: ДА ЗДРАВСТВУЕТ БЕЛАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, НАСЛЕДНИЦА СЛАВНОЙ ОРАНЖЕВОЙ!

Путин возвращается

Четвертого марта Путина изберут на новый срок. А уже 13 марта начнется новый судебный процесс у политзаключенной Таисии Осиповой. Те, кто по наивности подумал, что злоключения Таисии кончились, ошибаются. Все просто пойдет по новому кругу. Районный суд автоматически продлит ей содержание под стражей, и все начнется сначала.

Только теперь не будет стотысячных митингов, списков политзаключенных, переданных президенту, и испуга власти, подобного тому, что случился 10 декабря. Все будет жестче и прозаичнее.

Сам Путин уже заранее объявил, что политзаключенных в стране нет, а это значит, что сидеть им всем, пока он правит.

Таисия через адвокатов из тюрьмы передала свой ответ г-ну Путину:

Открытое письмо В.В. Путину

Вы говорите, в России нет политзаключенных? Может, и России уже нет? Или Вы живете в каком-то своем мире? Или хотите нас всех обмануть? Я начала политическую борьбу еще в 2000 году. А в 2003-м я букетом гвоздик отхлестала Вашего ставленника в Смоленске губернатора Маслова. Такого бандитизма, как при нем, у нас не было и в 90-е годы. Вам тут любой подтвердит. Арестовавшие меня опера ЦПЭ сразу мне сказали, что все дело в политике. Даже понятые-"нашистки" это подтвердили.

Без уважения к Вам,
политзаключенная Таисия Осипова

Принцип несотрудничества

Пребывание в тюрьме, особенно по политическим мотивам, правильно формирует мышление в отношении противостояния по линии власть-оппозиция. Я видел изнутри пять тюрем. Все взаимоотношения между заключенными и тюремными властями распределяются строго по линии сотрудничества либо несотрудничества с администрацией тюрьмы (режимом). Половинчатости не бывает. Либо ты с ними, либо против них. Когда ты против, ты сохраняешь независимость и возможность добиться своего. Как только ты хоть в малом начинаешь с ними сотрудничать, ты обязательно начнешь играть по их правилам и полностью подчиняться им во всем.

Таисия пришла в партию через полгода после моего освобождения из заключения, где я сидел за политическую акцию. Это была первая массовая посадка нацболов. Путин тогда еще только пришел к власти. Придя в партию, Таисия сразу впитала в себя принципы несотрудничества с преступной властью и понимание того, что добиться своего можно только твердостью своей позиции.

Наблюдая в тюрьме по телевизору массовые выступления протеста последних месяцев, она правильно подметила, что для ее судьбы никакого результата от них не было. Так же, как и для судьбы других политзаключенных.

Возможно, это потому, что люди, взявшие на себя функцию говорить от имени народа, не имеют никакого серьезного жизненного опыта. Понятно, что они ни одного дня не провели в реальной тюрьме, склонны к соглашательству и охотно идут на любые уступки власти (администрации), проигрывая им раз за разом. При этом фактически обманывают доверившихся им людей, которые слабо разбираются в политике. Эти «лидеры протеста» убегают по первому требованию Кремля с площади Революции на Болотную, с Болотной на Сахарова, с Лубянки на Манежную и т.д., подыгрывая власти и изображая "трудные", "ночные" переговоры с ней. Говорят людям, что якобы в стране уже идут политреформы.

Бог им судья, Но Таисия продолжает сидеть, а маленькая Катрина растет без матери. И все это не только по вине Путина, но и по вине этих господ, изображающих из себя лидеров протестующего народа. Грустно.

На этой неделе в Мосгорсуде начались судебные слушания по делу Анатолия Рябова – профессора по классу фортепьяно с педагогическим стажем почти в полвека, обвиняемого в педофилии. Свою вину бывший преподаватель ЦМШ при Московской консерватории отрицает, коллеги считают уголовное дело против него результатом внутришкольных интриг.

27 февраля суд присяжных приступил к работе. В первые два дня слушаний допрашивались свидетели со стороны обвинения. Бросилось в глаза, что девочки, выступавшие в качестве потерпевших, прошли хорошую подготовку: выглядели совершенно иначе, чем в повседневной жизни, картинно прятали слезы в зале суда.

Несколько десятков свидетелей готовы официально выступить в суде в защиту педагога. Но за год, пока шло следствие, была допрошена только одна выпускница, и то после возврата дела на дополнительное расследование. Остальные пока только надеются быть допрошенными – основанием для таких надежд является рассмотрение дела судом присяжных. Новый закон, вступивший в силу к концу прошлого года, позволяет рассчитывать на это. Среди учеников профессора Рябова за весь период его работы – 44 года – желающих свидетельствовать против него не нашлось.

Сторонники Рябова небольшими группами поочередно приходят в Мосгорсуд на все заседания, чтобы в перерывах закрытого процесса оказать педагогу моральную поддержку. Однако их удаляют в дальние от зала суда коридоры, чтобы сочувствующие профессору люди не попались на глаза присяжным.

Какое впечатление произвело судебное шоу на коллегию присяжных, станет известно уже скоро: заседания по делу Рябова расписаны пока только до 7 марта. Не означает ли это, что дам-заявительниц ждет подарок к женскому дню? Одна из них адвокат, и в коридорах Мосгорсуда чувствует себя как дома, на каждом шагу здороваясь с представителями судебной системы.

Напомню, что уголовное дело на Рябова было заведено по заявлениям матерей двух учениц ЦМШ при Московской консерватории, которые были написаны год назад. От одной из учениц педагог отказался после десяти месяцев обучения, другая в его класс не попала по причине высокого конкурса – с ней Рябов занимался как репетитор перед поступлением в школу в 2009 году. Обе заявительницы утверждали, что 66-летний учитель на протяжении нескольких месяцев регулярно совершал насильственные действия сексуального характера прямо в классе. Причем происходило это на уроках, где присутствовали родители, в помещении с окном и открытой дверью, в которую любой мог войти без стука, чтобы не мешать занятиям.

В деле Рябова фигурирует центр «Озон», запомнившийся общественности по роли в деле чиновника Минтранса Макарова. Сомнительные специалисты «Озона» выдавали экспертные заключения, не имеющие юридической силы, на основании которых были заведены десятки уголовных дел. Также психологи центра осуществляли досудебную подготовку участников судебных процессов, тренинги свидетелей и потерпевших. В результате проверок незаконная деятельность центра была запрещена.

Предварительные слушания по делу, прошедшие 18 января, пришлись на 66-й день рождения Анатолия Рябова, и в тот день около здания Мосгорсуда поздравить его собрались коллеги, ученики и их родители. В настоящее время профессору запрещено работать с несовершеннолетними, но увидеть, поздравить и поддержать его пришли ученики и выпускники разных лет. Прошлый свой день рождения - 65-летний юбилей – Рябов встретил в СИЗО, откуда был освобожден под залог усилиями музыкальной общественности.

По пути в суд я увидела себя в зеркало: зеленый халат, черная фуфайка, сиреневый шерстяной платок на голове, без очков – меня в знак милости не связали, а только под локти ввели в суд. Я отказалась от адвоката, и суд санкционировал мне принудительное психиатрическое лечение. О том, каково решение суда, я догадалась только, когда санитарки зашептались: «Ну что, не добилась правды!»

Я не ела и не пила, объявив сухую голодовку. Мне совали кружку: «Если не выпьете, мы не сможем дать вам таблетки!» Ну и слава богу. И так один укол вкатили (бормоча про себя: «А она спокойная!»). Вслух же прибавили: «Тебя здесь ночью задушат. До утра-то доживешь?» Я, как будто не было больно, усмехнулась: «Тут такие же люди как везде». И это была поразившая меня правда.

В палате писать и рисовать нельзя, хотя речь у больных грамотная, местами неровная – но интеллигентная речь! Подошла к книжной полке в коридоре – нельзя! Схватила любимую «Одеты камнем» и скорей назад. Из нас делают овощей. Но и гигиены не полагается – ни прокладок при себе иметь, ни расчесок, голову помыть под краном запрещается. А психи – те жирные мужики-санитары, кто бил и пинал меня еще до помещения в «скорую», в ОВД Китай-города, а затем и вещи некоторые украли. Руки связали резиновой веревкой, обхватив ими все туловище, – задыхаться начинаешь через пять минут. Это называется «на вязках». Руки отнимаются, но как только развязывают, привязывают другими веревками – каждую руку и ногу по отдельности навытяжку, только лежа и на всю ночь.

Эти дни и ночи сжались, как пересушенное горло и сдавленные ребра. Чего только мы не делали, и чего не делали с нами! Сегодняшний вечер я впервые воспринимаю как передышку на этом фронте. Татьяна Стецура держала сухую голодовку 6 суток в камере Симферопольского спецприемника, и только теперь ее госпитализировали: можно больше не бояться. Перед этим ее привозили в больницу лишь для того, чтобы опять-таки пообещать психушку, прописать четырехразовое питание и вернуть в камеру. На суде она отказалась от показаний и не встала с места перед его честью. На вопрос: «Права понятны?» холодно ответила судье: «Они мне были понятны и раньше».

Я же держала сухую голодовку всего двое суток в надзорной палате психбольницы имени Ганнушкина. Там, привязанная к кровати, я обрела успокоение – она не одна переносит это. А до того меня сжигала месть за 10 суток, назначенные ей уже после объявления голодовки – чтобы убить или сломить. Столько не дали никому из наших парней.

Отказники... У нас особая группа, человек десять, с принципами, которые мы распространяем. Принцип: сопротивление – отказ – голодовка. Первые два пункта обязательны, за голодовку каждый решает сам. И за это нас – за то, как мы их. С Верой Лаврешиной психиатры общались трижды, один раз госпитализировали-таки. Во вторник на Лубянку прямо во время митинга въехала «скорая» – психушка. А я-то думала: чего менты тянут время? Но психиатры оценили обстановку: плакат «Позор карательной психиатрии», интервью, которые брали у меня и Веры, на соответствующую тему... И «скорая» уехала, отдав нас омоновцам.

Накануне психушки – мощная акция, полная победного огня, у спецприемника. «Свободу Татьяне Стецуре, Руслану Исламову, Симону Вердияну! Смерть оккупантам! Долой власть чекистов!» Десяток сцепленных демонстрантов падает на спину, поднимая плакаты над головой. И в момент кульминации - салют, причем сделанный не нами. Отлично спланированный грохот удался. Заключенные прижались к окнам, командующий мент зашатался: «Что это такое?»

После той победной акции меня душили в Нагорном ОВД за шею, крушили ребра о спинку стула, положив на пол, вставали мне на грудь обоими коленями, следя за пульсом. Всего лишь за то, что никто из наших не представлялся, а я и Лаврешина к тому же протестовали против нахождения в актовом зале. Мы требовали всего лишь отвести нас по камерам, а не глумиться в их Ленинском зале. Но они предпочли ломать ребра так, что я впервые в жизни крикнула: «Хватит!» Наручники за спину. Лишь бы только не помещать в камеру, а делать свои делишки лицемерно в зале для своих совещаний. Вот их гуманизм. Они по закону не хотят, они не сажают в камеру. На следующий день я тоже потребовала: «Соблюдайте собственный закон!» - однако и тут меня не поместили в камеру, а приковали наручниками к скамейке и вызвали психушку. Я слышала слова: «Все, там уже договорились». Кто с кем – понятно.

Почему-то никто не смеет сказать, после каких все-таки событий меня госпитализировали. Пишут о плакатах у меня и Лаврешиной в руках на Красной площади. Но это даже не полуправда. Не просто же так мы притащились в этот день с плакатами на Красную площадь? В этот день после «белого кольца» толпа народа стихийно пошла на Кремль, и нам перегородили дорогу. Красная площадь закрыта! Все негодовали. Я и Вера всего-навсего агитировали пойти на прорыв оцепления. Я, допустим, говорила, стоя у рамок: «Вот у меня плакат «Лубянка должна быть разрушена». Но мой плакат устарел. Мы уже перешли Лубянку – мы уже у Кремля! Нас тут много – выходим вперед кто покрепче!»

Немного не получилось... Не убедили. Нас заметили, мы были впереди, следом пошли двое с рацией. А после этого, когда рассеянная толпа процедилась на площадь с другого входа, нас взяли. Народ столпился около давки, я кричала: «Помогите нам заблокироваться!» Не решились, только кричали и снимали, долго кричали и снимали. А могли бы уже и машину перевернуть за это время.

Последовала первая информация: с Красной площади забрали двоих сумасшедших. Фамилии, разумеется, прозвучали позже. А ведь задержанных было больше. Так ведь они не отказники! Они согласились пообщаться и с полицаями, и с общественной комиссией. А мне диагноз – суицидальный синдром, «кидалась под автомобиль». Меня пытали веревками всю ночь – потому что я представляла опасность для собственной жизни! Ну и мелочь в протоколе: «Несколько раз укусила санитаров...»

После этих веревок меня несколько раз приводили в кабинет врачей, запирая дверь на ключ – это и была «комиссия». Мне говорили напрямую: «Либо вы пойдете на компромисс, и мы вас выпустим без суда. Либо суд и лечение на полгода. Вы понимаете, куда попали?» Я отвечала: «Это ваша проблема, как вы будете выпутываться из ситуации. Не надо было выполнять чужие приказы». Там я тоже себя не называла, они знали, но требовали, требовали до самого суда. До суда меня называли «неизвестная». После суда – расстроенные санитарочки продолжали так называть уже с особым смыслом. Они говорили тихо между собой: «Умная, начитанная, кто-то не потерпел такие слова слушать!» Но врачи были подлецами. Ту же самую мысль («вы полностью адекватный человек») они говорили цинично, без сожаления, и тут же обещали полгода.

Подсадная соседка внушала мне: «Ты помнишь, что было? Тебе дали таблеток и вкатили такой укол! Ты ничего не помнишь?!». Я спокойно помотала головой: «Да? Не помню никаких таблеток. Посмотрим, что будет дальше». Она вскочила, рывком села на мою постель: «Хочешь узнать, что будет дальше? Ты не в тюрьме, твою голодовку никто не увидит, и ты умрешь тут».

Наконец мне объявили, что меня сдают на поруки маме. Я потребовала предъявить мне соответствующий документ. Последовала немыслимая схватка, без насилия, но важнейшая для всех: документ мне давать отказывались, ни копии, ни выписки. Я заявила, что я пока дееспособное лицо, юрист, и требую освободить меня самостоятельно, без опеки. В ответ – яростное: «Вы не можете ставить условия! Отправим в бурятскую психушку под конвоем!» Тогда я бросила последний вызов: «Если так, я сейчас проявлю признаки буйного помешательства, и вам придется меня лечить дальше, что создаст вам проблемы с прессой». Врач – высокий симпатичный наглец – как бы запнулся и принес бумагу, написанную рукой моей матери, живущей в Нижнем Новгороде, много лет отдельно от меня. Принес оригинал, синей пастой! Там были слова «прошу выписать под мою ответственность».

Я спокойно разорвала эту расписку на части и вышла свободным человеком. Некоторые девушки поздравляли меня, одна из них была скручена и направлена сюда собственными родителями. Они были изумлены моей победе. Меня выводили поспешно, не давая попрощаться.

И вот сегодня снова: лежу на скамейке в камере ОВД Якиманки, и слышу злорадно-громкое: «А, мы узнали, кто она! Сумасшедшая! Сейчас приедет «скорая», едет уже!» Инсценировка, не приехала скорая. Оформили ст. 19.3 и отпустили без суда. Но могли и могут отныне в любой момент. Решение суда отдает мою судьбу полностью на откуп врачам психбольницы имени Ганнушкина – меня освободили «по решению врача» и забрать могут по тому же решению – в случае обострений. Каждый вторник на Лубянке. Каждое 31-е на Триумфальной. Каждый раз, когда в спецприемнике будут голодать мои товарищи, а мы в их честь дадим салют.

Моя судьба решена на полгода. Веру Лаврешину комиссия признала вменяемой, но после этого они к ней приезжали дважды. Татьяну Стецуру пообещали положить за голодовку. Когда возьмутся за парней, станет ли наконец всем все ясно?

Мы отказники. Сопротивленцы. Ничего не просим и только требуем уважения этики политзека. Но в процессе встречаешь замученных не-полит-больных, серьезных, опытных, которым не позволяют писать и рисовать, но крепко кормят, чтобы легче было вливать уколы в жирные ягодицы и не так уж быстро сжигать таблетками пищевод.

Нас ждет то же, что их? Или мы сможем доконать систему? Ясно одно: мы уже не экстремисты, мы сумасшедшие, нам грозит не арест, а резиновой веревкой к кровати. Старый метод за новые грехи. И, кстати, сами менты уже признаются, что есть инструкция, предписывающая отправлять в психбольницу каждого задержанного, который идет в отказ. Не за дымовую шашку и не за омоновскую морду. Даже и не за слова. За молчание.