Евгений Ихлов, Игорь Г. Яковенко


Существует устойчивое представление, что нынешние хозяева России очень прагматичные деятели и чистоган для них важнее всего. Но есть исключения - это случаи с опереточными, но от этого не менее кровавыми восточными тиранами. Когда Америка решилась окончательно разобраться с Хусейном или когда Америка, Англия и Франция решились окончательно разобраться с Каддафи, не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: и иракский, и ливийский тираны обречены. Даже если бы они затянули агонию – эмбарго и иные санкции лишили бы российские компании любых шансов на прибыль в результате неизбежного в итоге военных действий прихода к власти в Багдаде и Триполи новой администрации, совершено не склонной поощрять союзников свергнутых деспотов.

Но что-то подвигает отечественную дипломатию, ставя под удары прибыли «Газпрома», «Роснефти», «Россвооружения» и других колоссов, до последнего пытаться спасти кровавых тиранов… Откуда этот идеализм, это высокоидейное бессребреничество?

Допустим, современная Россия, подобно империи «позднего» Александра I и Николая I, настолько привержена принципам легитимизма, что отвергает любое революционное выступление. Но очень трудно поверить в такое бескорыстное служение принципу наших власть имущих.

Единственная правдоподобная версия – российские правители до сих пор подсознательно преклоняются перед глобальной тиранией сталинского типа. В отличие от Ахмадинежада, пошлого, как ефрейтор, по блату сделанный рейхсканцлером, Саддам и Каддафи - в их пышных мундирах, с их феерической риторикой и людоедской жестокостью - более всего напоминают Сталина. Так кремлевский горец напомнил России ордынских властителей.

Русские князья, годы тратившие на поездку в Каракорум, столицу Монгольской империи, чтобы там выпросить себе ярлык на княжение и заодно настучать на своих «неблагонадежных» братьев, на века сохранили в культурных «генах» периодически сменяющихся правящих сословий Руси вгоняющий в дрожь почтительный страх перед ставкой Властелина мира. Так на всю отечественную деспотическую власть пала тень Каракорума.

Пока были свои цари, бравшие Берлин и Париж, и генсеки, бравшие Берлин, это латентное влечение к Покорителям Вселенной находило свой объект на родной почве. Но сейчас и правители России, и их верноподданные, затаившие рабство в душе, экзистенциально осиротели. И только подобострастное взирание на малых Сталиных сегодняшнего дня – Саддама Хусейна, Слободана Милошевича и Муамара Каддафи - вносило в их души целительный трепет. Поэтому они готовы рискнуть не только казенными, но и личными миллиардами для того, что продлить политическую агонию своих тайных кумиров. Ибо есть вещи, которые деньгами не измерить.

Вчера у памятника Маяковскому состоялись юбилейные Маяковские чтения. Ровно два года назад мы впервые вышли на Триумфальную площадь, чтобы возродить старую советскую традицию чтения стихов на Маяке. В качестве подарка участником к этой дате мы решили издать сборник стихотворений звучавших на наших поэтических вечерах, который мы вчера также презентовали.

Больше ста человек пришли на Триумфальную площадь, около тридцати поэтов поделились с ними своим творчеством. Вот один из фрагментов вечера:

Путеводителям по примечательным местам Москвы давно пора внести в свои маршрутные реестры тесный пятачок возле памятника Маяковскому на Триумфальную площади как одну из самых старых и неистребимых поэтических площадок столицы. Спустя полвека после ставших уже историей неподцензурных выступлений «шестидесятников» у Маяка, новые голоса поэтического андеграунда современной Москвы уже ровно два года нахально вырываются в разреженный эфир из самого сердца Большого города.

Юбилейный сборник Маяковских чтений, в который вошли очень разные стихи тринадцати совершенно разных авторов. Большинство из них вы вряд ли обнаружите в других сборниках и антологиях – не потому, что там им не нашлось бы места, но в первую очередь потому, что представленные здесь поэты принадлежат к поколению, функционирующему и взаимодействующему с окружающим миром вне условных рамок традиционного литературного процесса.

«Поэзия протеста» – вот, пожалуй, лучшее определение для этого лоскутного одеяла. Часто сырая, жесткая, безапелляционная, но поэзия. С площадным надрывом или вкрадчивым шепотом поэты перемалывают повседневность в тексты, размышляя в вертикальных столбиках о родине, которой они не нужны, о революции, которая непременно случится, и о любви, без которой и жизнь и любая борьба теряет всякий смысл. И эта книжка – всего лишь попытка нарушить установленные правила, дающая возможность этим голосам быть услышанными и за пределами Триумфальной площади, Москвы, России... Составленные вместе, под одной обложкой, эти голоса образуют мощный унисон, созвучный и понятный каждому, для кого Революция, Родина, Любовь – не просто громкие слова, но верные душеспасительные ориентиры в бескрайнем океане пошлости и блядства.

В сборнике приняли участие: Павел Бельдюгов, Алексей Кнедляковский, Кирилл Медведев (переводы стихов Э. Митчелла), Даниил Полторацкий, Кьяра, Павел Никулин, Арс Пегас, Михаил Кедреновский, Анастасия Аксенова, Виталий Литвиненко, Арслан Хасавов, Борис Булгаков, Александр Камисто.

«Маяковские чтения» можно приобрести в Фаланстере на Пушкинской, Фаланстере на Винзаводе, в книжном магазине Циолковский, Гилее и в Проекте О.Г.И. Все средства от продажи пойдут в поддержку политзаключенных.

Завершились международные дни солидарности с защитниками Химкинского леса, которые проходили с 26 по 28 августа. Акцию поддержали в 49 городах: в Анапе, Ангарске, Архангельске, Благовещенске, Волгограде, Геленджике, Екатеринбурге, Зеленограде, Иркутске, Казани, Калининграде, Кирове, Клине, Конакове, Королеве, Краснодаре, Красноярске, Купавне, Липецке, Менделееве, Минске, Мурманске, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Омске, Орске, Париже Пензе,, Перми, Петрозаводске, Пятигорске, Рязани, С.-Петербурге, Саратове, Североуральске, Смоленске, Сосновом Боре, Сочи, Таллине, Твери, Томске, Ульяновске, Уфе, Харькове, Химках, Хотькове, Чебоксарах, Челябинске, Чите.

Защитники природы и просто неравнодушные к проблемам уничтожения природы люди выходили на улицы и площади своих городов под лозунгами: «Нет платной трассе Москва-Питер!», «Остановить кровавую трассу!», «Прекратите насилие над защитниками природы!, "Защитим Химкинский лес!".

Отчет по акциям и фотографии смотрите здесь.

Дни действий в защиту Химкинского леса были приурочены к годовщине так и не выполненного поручения президента Дмитрия Медведева о приостановке всех работ по маршруту Москва-Петербург и проведении общественных и экспертных обсуждений по строительству платной трассы. Акции солидарности с защитниками Химкинского леса показали, что по всей стране есть люди, готовые объединяться ради защиты окружающей среды.

Напомним, что платная трасса Москва—Петербург незаконно строится через Химкинский и другие леса. Доказано, что это коррупционный проект, осуществляемый в интересах узкого круга олигархов, высших чиновников, тайных акционеров в офшорах и верхушки французской корпорации Vinci. 66% россиян против строительства трассы через лес (по данным "Левада-центра"). Однако, несмотря на наличие 11 альтернативных вариантов строительства трассы в обход Химкинского леса и мнения как ученых, так и местных жителей, что новая платная дорога вообще не нужна (и с экологической, и с энергетической, и с экономической точки зрения железнодорожный транспорт эффективнее автомобильного), работы продолжились по прежнему маршруту, цель которого - застройка прилегающих к дороге лесных территорий, на которых обитает огромное количество животных и растений, в том числе краснокнижных.

В Ленинском районном суде города Томска идет примечательный судебный процесс. На скамье подсудимых книга "Бхагавадгита" как она есть". Дело возбуждено по иску прокурора города Томска Виктора Федотова, который просит признать книгу экстремистской.

На самом деле, я полагаю, прокурора беспокоит не столько "Бхагавадгита", сколько местные кришнаиты, к которым — ну надо же как-нибудь придраться. Им уже снесли дома в поселке Кандинка (восемь семей с детьми остались без крова), теперь вот ищут, как видно, повод кого-нибудь посадить за распространение «экстремизма».

Снос домов прокурор экстремизмом, конечно же, не считает, а вот книгу — очень хочет считать. "Бхагавадгита" стоит первой в «списке Бродского», где поэт перечислил книги, которые должен прочитать каждый. Но с такими прокурорами, как Федотов, скоро и Бродский окажется «экстремистом».

Прежде чем бороться с экстремизмом, нужно все же определить, что же это такое. «В разных странах и в разные времена было дано много разных юридических и научных определений понятию «экстремизм». Единого определения на сегодняшний день не существует», — говорит Википедия. Именно этим, надо полагать, руководствовались судьи Конституционного суда РФ в 1993 году, когда в одном из ельцинских указов замаячил злополучный термин. Суд постановил тогда «признать не имеющим юридического значения содержащееся в данном пункте Указа понятие «экстремистские элементы», поскольку оно не имеет определенного юридического содержания, что может при применении Указа привести к нарушению конституционных прав граждан» (постановление КС РФ от 12.02.93 №3-П).

Однако с приходом к власти выходцев из КГБ всевозможные статьи и постановления об ответственности за «экстремизм» так и полезли в уголовное законодательство. А что, собственно, еще нужно репрессивной системе, как не термин, который можно трактовать сколь угодно широко, чтобы использовать для политических репрессий — как некогда антисоветскую агитацию и пропаганду? При этом авторы всевозможных «антиэкстремистских» заказов не стесняются того, что оперируют в юридической практике с не юридическим термином.

Лет пять назад в одном районном суде Москвы судили за «призывы к экстремизму» Бориса Стомахина. Вызвали эксперта, а тот на вопрос адвоката о том, что же такое экстремизм, не смог дать ответа. Не в его, мол, это компетенции. Однако же на основании экспертизы этого «специалиста» человека приговорили к 5 годам заключения, которые он отбыл полностью.

Между тем закон един для всех — почему же за куда более растиражированные призывы к экстремизму их авторы не несут понесли ответственности? «Мочить в сортире» — разве это не призыв к экстремизму? А он, между прочим, не только был распространен несоизмеримо шире, но и последствия имел необратимые — реальную человеческую кровь, массовую гибель ни в чем не повинных людей.

Но экстремизм — это все-таки прежде всего действие. В Шанхайской конвенции 2001 года, подписанной и ратифицированной Россией, в определении экстремизма упомянуто и «насильственное посягательство на общественную безопасность». Последние 10-12 лет в нашей стране экстремизм так и кипит. Взрывы жилых домов осенью 1999-го. Ракетный обстрел рынка в Грозном, превративший забитое людьми пространство в кровавое месиво. Удары с воздуха по бегущим от начавшихся в Грозном военных действий. Интенсивные бомбардировки города и многолюдных чеченских сел. Я уж не говорю о кровавой зачистке в Алдах и подобных ей карательных акциях, об уведенных силовиками из дома и затем исчезнувших людях, о массовом применении жесточайших пыток... Этот кровавый конвейер поставил под угрозу безопасность всего населения России, расплодив уверенных в своей безнаказанности лиц в погонах, привыкших удовлетворять потребность в жестокости, не считаясь с законом.

А разве не экстремизм убийство Зелимхана Яндарбиева в Катаре, радиоактивное отравление Александра Литвиненко в Лондоне? А отравление газом заложников на Дубровке, которых убили, вместо того чтобы спасти, пальба по школе с детьми-заложниками в Беслане — разве все это не экстремизм?

Можно вспомнить и бойню в Благовещенске, и повсеместное применение пыток в органах дознания. Дичайшим экстремизмом является массовая преступность сотрудников милиции-полиции, направленная против граждан, которых они обязаны защищать.

Так что же удивляться тому, что экстремизм разросся в стране? Что в юных головах, вдохновленных экстремизмом властей, не вызревают иные представления о методах борьбы со злом кроме экстремистских? Разве не экстремизм сотрудников милиции породил явление приморских партизан?

Сейчас вдруг хватились: ох, сколько же экстремизма вокруг, и почему же это мы вальс не танцуем... Однако г-ну Нургалиеву надо бы знать, что бороться с экстремизмом экстремистскими же методами — это все равно что отчерпывать воду, хлещущую из крана. 7,5 тысяч сайтов он назвал экстремистскими — но на каком основании? По заключениям экспертов? Если нет, то не экстремизм ли это, когда высокое должностное лицо без веских юридических оснований делает такие заявления? Ведь подобные высказывания, произнесенные с высокой трибуны, могут спровоцировать нездоровые настроения в силовых структурах, привести в конечном итоге к массовым нарушениям прав человека. А разве это само по себе не экстремизм?

Однако же и заключения экспертов, и решения судов по подобным делам, как правило, более чем сомнительны, в лучшем случае анекдотичны. Является ли текст экстремистским или нет — это еще вопрос, а само явление заказной экспертизы текста куда больше смахивает на экстремизм. Потому что такими методами можно засудить за что угодно, даже за некоторые тексты Пушкина или Лермонтова.

На мой взгляд, лучшим средством борьбы с экстремизмом было бы сегодня резкое сокращение численности силовых структур и упразднение центров «Э». На содержание всей этой гвардии уходят огромные деньги — куда полезнее их было бы потратить на подготовку педагогов, ученых, врачей, художников, музыкантов — исполнителей того же вальса... Высшее образование неплохо бы сделать доступным каждому человеку - вот и станет меньше экстремизма.

А вот что действительно мог бы сделать г-н Нургалиев, так это объявить борьбу с экстремизмом в своем собственном ведомстве. Разобраться с сотрудниками полиции, которые совершают уголовные преступления. Разобраться с тем, почему при проведении гражданских акций по 31-м числам и в защиту Таисии Осиповой у Соловецкого камня сотрудниками силовых структур применялись жестокие методы разгона. Людям при задержании наносили увечья, применяли садистские приемы — а ведь все это тоже экстремизм.

Вот с этого и начать бы господину Нургалиеву борьбу с экстремизмом - с привлечения к уголовной ответственности сотрудников силовых структур. Разобраться, кто отдает такие приказы, не побояться об этом заявить на высоком уровне. Да и понять, наконец, что с экстремизмом нельзя бороться репрессивными методами - он от этого только усиливается.

Неплохо бы начальникам силовых ведомств, вместо того чтобы следить, что читает и чем дышит молодежь, поинтересоваться кругом чтения своих сотрудников, позаботиться об их этическом, эстетическом и нравственном воспитании.

Впрочем, какой навар будет от этого силовому ведомству? Полицейские станут вежливыми, экстремизма резко поубавится — а с кем же тогда сражаться? С обычной преступностью бороться не так выгодно, а вот с экстремизмом — прибыли много, тут средства из бюджета можно качать. Куда проще древнюю "Бхагавадгиту" отдать под суд: и галочка о проделанной работе будет стоять, и экстремизм никуда не денется — будет чему противостоять.

27 августа в 17 часов при проведении активистами Экологической вахты по Северному Кавказу акции солидарности с защитниками Химкинского леса напротив дачи губернатора Краснодарского края полицией были неправомочно задержаны трое человек. Среди них представитель движения "Солидарность" из Краснодара Виктор Чириков и двое активистов из Геленджика - Валерий Семиргей и Александр Онуфриенко. Задержанные активисты не принимали участия в морском пикетировании и были задержаны безо всякого повода вне территории, незаконного огороженной вокруг дачи губернатора.

Когда активисты шли вдоль реки Бжид к морю, их остановили полицейские, прибывшие на дачу губернатора в связи с проводимой экологической акцией. Во время разговора с полицейскими к Чирикову подскочил человек в штатском и безо всяких объяснений ударил его по лицу. Когда Чириков призвал полицейских остановить избиение, оказалось, что полицейские находились в подчинении нападавшего человека в штатском. Он дал команду полицейским задержать Чирикова и его спутников. Полицейские повалили Чирикова на земли и надели наручники. После этого задержанные активисты были доставлены в Джубгское поселковое отделение полиции. Затем их закрыли на ночь в камере УВД по Туапсинскому району.

В отношении Виктора Чирикова, Валерия Семиргея и Александра Онуфриенко были сфабрикованы протоколы об административном правонарушении по статье 19.3 КоАП. Им предъявлено нелепое обвинение в "неподчинении законному требованию сотрудника полиции", для чего не было ни малейших оснований. Активисты, когда их задержали, находились на территории общего пользования, ничего не нарушали и просто двигались вдоль реки Бжид к берегу моря.

Судья Сергей Бондарев, исполняя указание свыше, приговорил Виктора Чирикова к 15 суткам административного ареста – максимальной мере наказания по статье 19.3 КоАП. Валерий Семергей и Александр Онуфриенко были осуждены Бондаревым на пять суток ареста каждый, также по статье 19.3 КоАП. Они даже не вступали в пререкания с полицейскими, не говоря о том, чтобы оказывать сопротивление.

Арестованных вывели из здания суда и отвезли в изолятор УВД по Туапсинскому району. При выходе из суда они успели сообщить, что объявляют голодовку в знак протеста против незаконного задержания и ареста. Жене и сыну Чирикова было запрещено встретиться с ним и что-нибудь ему передать.

Защитники Химкинского леса считают репрессии в отношении экологов, участвующих во Всероссийской акции солидарности с защитниками Химкинского леса, возмутительными и незаконными. Движение в защиту Химкинского леса обратилось в Amnesty International и в Московскую Хельсинкскую группу с просьбой признать Виктора Чирикова узником совести. Мы также попросили уполномоченного по правам человека Владимира Лукина вмешаться в ситуацию и сделать все для освобождения незаконно задержанного эколога.

Предстоящие думские выборы по характеру напоминают ураган Irene без жертв и разрушений. Как любое прогнозируемое стихийное бедствие, эти выборы точно состоятся, а настоящий выбор будет заключен в том, кто и как займется восстановлением пострадавших территорий.

В самом деле, процентные расклады вроде 58-18-10-6-5-2-1 можно написать уже сейчас. Уже можно снимать телетрансляцию ночи с 4 на 5 декабря из ЦИКа, как заблаговременно проводят съемки новогодних "огоньков": звездам избирательного процесса в ночь события не пристало тратить время на суету перед телекамерами. Гастроли в закрытых клубах гораздо приятнее.

Дестабилизировать процесс в силах лишь абсурдная, неосуществимая провокация. Например, всеобщая и единодушная агитация за "Единую Россию" вкупе со снятием с выборов нескольких уже зарегистрированных партий: нет для единоросов ничего хуже, чем общероссийский результат в 95%. Но Зюганову удобен думский кабинет, как Митрохину удобно получать от государства трехпроцентные бюджетные гроши на поддержание почти угасшей жизни в "Яблоке".

О выборах уже написаны миллионы строк текста, будет написано еще больше, и варианты поведения предлагаются на любой вкус. Навальный своей "любой другой партией" призывает фактически к голосованию за коммунистов - ни у одной другой партии кроме ЕдРа и КПРФ нет стопроцентной гарантии попадания в Думу. Голосование за Любую Другую Партию России, как в Твиттере умело расшифровывают аббревиатуру ЛДПР, тоже верный вариант – а у остальных шансов попасть в Думу осталось немного. Участники движения "наХ-наХ" наилучшим образом выразили отношение к выборам как к нелегитимному фарсу. Процедура порчи бюллетеней поэтапно изложена в недавней статье Ильи Яшина, но контроль за их количеством - дело туманное. Самоисключение из списка избирателей, предложенное Лимоновым, обречено на слишком малое число убежденных активистов, кто не поленится поддержать акцию. Леность не лишена оснований. Включение в списки впоследствии, когда выборы все же станут настоящими (а никуда они не денутся), станет непростым испытанием: бюрократию в России победить еще сложнее, чем избирательных мошенников.

Словом, у каждого, кто следит за развитием событий, уже есть собственный рецепт оптимального проведения выборов.

Но выборы эти не провести, их можно только пережить. Есть множество вещей, которые каждый из нас волен делать 4 декабря 2011 года. Зайти на избирательный участок, поставить любое количество галочек, сотворить с бюллетенем любую гнусность, украсть, сжечь и скушать. Или не заходить, сесть на ближайшую электричку, уехать за город, провести время среди раннего снега под темным зимним небом.

Можно начать какое-нибудь настоящее дело. Например, попробовать узнать истинные предпочтения наших избирателей. Без всеобщих и честных экзит-поллов, без допуска популярных общественных объединений и политиков к думским выборам, без адекватных опросов общественного мнения оппозиция лишена адекватных инструментов оценки собственной популярности. Нужен единый и единственный интернет-ресурс для голосования, признанный всеми внесистемными политическими силами (и, возможно, кем-то из системных), контролируемый непредвзятыми наблюдателями из числа журналистов, публицистов, политиков, не связанных партийными обязательствами. Нужны средства на техническую реализацию голосования, надежную идентификацию пользователей, защиту от DDoS-атак.

Дорого ли стоит попытка игры за столом с шулером, который самолично тасует карты, определяет ставки и принимает жалобы на нечестную игру? Интересно ли наблюдать за такой игрой? Не лучше ли пересесть за другой стол? Пока системы альтернативного голосования не создано, остается лишь ждать, какие цифры придумают на этот раз.

Государственное телевидение в очередной раз показало «подвиги» премьера Владимира Путина: на этот раз это было его совещание с губернаторами, где обсуждалась государственная программа, связанная со здравоохранением. Совещание происходило не в Москве, там сидели губернаторы многих регионов, и было очень интересно наблюдать за саморазоблачением премьера.

Он вел себя, как обычно, хамски и делал нагоняй губернаторам, те сидели как школьники. И хотя я не очень хорошо отношусь к назначенным губернаторам, понимая, что за них никто не голосовал, и они назначаются по принципу преданности первым лицам, но видя, как с ними общается премьер, как ни странно, я испытал некое сострадание к ним.

Путин отчитывал губернаторов, совершенно не стесняясь ни в выражениях, ни в тоне, и на самом деле стало очевидно, что он занимается саморазоблачением. Вот он задает вопрос о том, что год назад такой-то регион отчитался о начале работы клинической больницы, а на самом деле только сейчас вводятся в эксплуатацию инженерные сооружения. Очевидно, что целый год больница не могла работать. «Как вы смели?» - вопрошал премьер и дальше говорил какие-то слова, которые унижали этого губернатора да и остальных, кто сидел за столом.

Видимо, Путин предполагает, что все люди, которые смотрят телевизор, вообще не способны анализировать. Ведь если год назад был дан неправильный отчет перед правительством, значит, у правительства не выработан механизм проверок, целый год правительство бездействовало и только сейчас обнаружило, что год назад его обманули. Так что же делает и для чего существует правительство? Есть ли хоть какой-то контроль деятельности губернаторов? Или он происходит только во время выборов, когда усиливается внимание к популярности «Единой России»?

На этой встрече Путин просто расписался в собственном бессилии и безделье. Но при этом он поднимал голос, кричал, вел себя, как типичный феодал, демонстрируя тем самым, что сама государственная машина не работает, правительство не работает.

Кроме того, нам зачем-то после этого показали обнаженного премьера. Банальная вещь – наш премьер обратился к врачу после того, как потянулся во время своих утренних тренировок. Я знаю, как дорого стоит эфир, я налогоплательщик, это государственное телевидение. Зачем мне показали этот нелепый сюжет, когда премьер жалуется на легкое недомогание врачу и врач его консультирует? Неужели журналисты совершенно потеряли профессионализм? Любой редактор должен был сказать: этот сюжет лишний, его не надо показывать на государственном телевидении, он не интересен, не информативен. Я понимаю, что есть некие приказы, но как не стыдно показывать нам уже такое-то?

Я не думаю, что все люди, которые смотрят государственное телевидение, вообще не имеют мозгов. Я уверен, что россияне вообще-то способны размышлять, когда они смотрят государственное телевидение. Я его редко смотрю, но где-то год назад я видел нечто похожее, когда обсуждались пожары в России. Было то же самое: ни правительство, ни Путин не оказались готовы к тому, чтобы эффективно прекращать эти пожары и предотвращать их.

Количество техногенных катастроф растет: все больше самолетов у нас падает, теперь еще и ракеты. Катастрофы в России приобретают особый размах ввиду полной неспособности адекватно реагировать на них, по возможности предотвращать, мобилизовывать ресурсы и рационально их использовать. Все это, по-моему, реальный признак неуправляемости страны.

Российские правоохранительные органы поражены коррупцией, чутки к сигналам политической власти, неоднократно замечены в отстаивании своих бизнес-интересов - все это не может не подрывать доверия к запросам об экстрадиции, исходящим от Генпрокуратуры РФ. Между тем экстрадиция – важнейший институт межгосударственного сотрудничества в правовой сфере – в России зачастую используется в качестве одного из инструментов беззаконной расправы над людьми.

Даже при всей формальной правильности присылаемых из России запросов (что бывает далеко не всегда) нет гарантий, что, подписывая решение о выдаче подозреваемого на родину, вы не соучаствуете отдаче человека на заклание. С высокой долей вероятности экстрадированный в Россию не получит доступа к компетентному и независимому суду, а будет под видом судебной процедуры репрессирован.

И в этом смысле «простых» дел об экстрадиции в Россию не существует: тяжкие обвинения в преступлениях против личности в действительности могут маскировать преследование предпринимателя, у которого с помощью недобросовестной правоохранительной машины пытаются отобрать бизнес; под видом обвинений в экономических преступлениях российские власти часто пытаются свести счеты с политическими оппонентами .

Сейчас каждое должностное лицо западных государств, взаимодействующее с российской стороной по вопросам экстрадиции, должно отдавать себе отчет в том, как много зависит от его решения. Всякий раз на карту ставится жизнь конкретного человека, жизни и здоровье его родных и близких.

Возвращенный в Россию человек неизбежно столкнется с негуманной системой, которая не будет считаться ни с какими его конституционными правами. Обвиняемый может погибнуть в российском СИЗО из-за неоказания ему необходимой и минимальной медицинской помощи, как это было с юристом Сергеем Магнитским. Свидетеля могут забить до инвалидности следователи, если он не согласится давать нужные показания - именно это произошло с испанским гражданином Антонио Вальдес-Гарсия, проходившем по делу "ЮКОСа". По сфабрикованным обвинениям в России людей могут дважды осудить за одно и то же вмененное в вину деяние – примером здесь служит уголовное преследование Ходорковского-Лебедева.

Мы приверженцы той точки зрения, что экстрадиция должна приближать момент наступления справедливого судебного решения по существу дела, она ни в коем случае не может закрывать для человека всякий доступ к правосудию. Оправдательные же приговоры в российских судах составляют менее одного процента и воспринимаются самой судейской корпорацией едва ли не как чрезвычайное происшествие.

Российское правительство злоупотребляет механизмами международных договоров об экстрадиции и правовой помощи, системой Интерпола, иных многосторонних конвенций по борьбе с международной преступностью для преследования невинных людей - своих политических оппонентов, либо тех, чью собственность путинские чиновники отняли или хотят отнять, либо просто тех, с кем сводят личные счеты.

Мы призываем неравнодушных граждан тех стран, с которыми у России подписаны двусторонние соглашения об экстрадиции, потребовать от своих правительств выработки механизмов как на межгосударственном, так и на национальном уровне, которые надежно предотвратили бы их национальные правовые системы и механизмы международного правового сотрудничества от злоупотреблений со стороны российских властей. До выработки таких эффективных механизмов должен быть введен полный мораторий на исполнение запросов на экстрадицию, на оказание правовой помощи, на выполнение поручений в рамках системы Интерпола.

Вы можете написать требование своему правительству, воспользовавшись помощью нашего сайта, а можете сделать это любым другим способом.

Предлагая эту крайнюю меру, мы искренне надеемся, что в скором времени правовой нигилизм, захлестнувший правоохранительную и судебную системы России, будет обуздан, и мы вернемся к полноформатному сотрудничеству с ЕС по делам об экстрадиции.

Наум Ним, главный редактор журнала «Индекс-Досье на цензуру»
Григорий Пасько, журналист
Григорий Чхартишвили, литератор
Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы
Сергей Ковалев, правозащитник
Владимир Буковский, правозащитник
Наталья Фатеева, актриса
Лев Пономарев, правозащитник
Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности
Нина Катерли, писатель, правозащитник, член Русского ПЕН-центра
Виктор Шендерович, литератор
Юрий Вдовин, правозащитник
Эрнст Черный, правозащитник

САЙТ "ЭКСТРАДИЦИИ - НЕТ!"

Во время своего визита в Смоленск 25 августа премьер-министр РФ Владимир Путин посетил Смоленскую областную клиническую больницу, где осмотрел корпуса больницы и получил «консультацию» у главврача больницы Евгения Каманина.

Именно в этой больнице Таисию Осипову приковывали наручниками к кровати, и там же врачи отказались ставить ей диагноз.

Кстати, главврач Каманин, осмотревший высокопоставленного пациента, является одним из лидеров местной «Единой России», депутатом Смоленской областной думы и координатором проекта «Качество жизни партии «Единая Россия» в регионе.

То, что Путин прибудет в Смоленск и именно по медицинской теме, было всем известно заранее – об этом писали смоленские СМИ. И то, что он вдруг «повредил» руку буквально перед приездом в больницу, вообще смешно. Да и где он тренировался - в самолете, что ли? А «осматривающий» его главный врач областной больницы Каманин уже лет 20 занимается исключительно политикой, избираясь на различные депутатские должности. И если нужен был врач для осмотра – можно было найти практикующего врача.

Вся эта история - очередной пиар-ход политтехнологов Путина. «Повредил руку на тренировке» - типа наш премьер, несмотря на то что он уже пенсионного возраста, все еще бодрячком. Видите – тренируется и занимается спортом, как молодой. Не удивлюсь, если вся поездка в Смоленск ради этого только и затевалась. Ибо никаких серьезных вопросов там не решалось и по-другому объяснить смысл этого визита трудно. Короче, это из того же разряда, что история с амфорой, «выловленной» Путиным в Черном море.

А вот житель Смоленска написал в фейсбуке про визит Путина: «Штришок к визиту Путина в наш город: старые, ободранные трамваи не пускали в центр. Чтобы не оскорбили взор вождя. Только новые - обком ПЖиВ ополоумел от лизоблюдства...»

А на следующий день после высочайшего визита, 26 августа, в Смоленске состоялось очередное судебное заседание суда по делу Таисии Осиповой. На нем выяснилось, что судья Дворянчиков на прошлом заседании неправильно оформил запрос на экспертизу в Брянскую лабораторию судебной экспертизы Министерства юстиции РФ и он вернулся назад. Переоформив запрос и привычно отклонив ряд ходатайств подсудимой Осиповой, судья назначил следующее судебное заседание на 26 сентября. В ноябре будет год, как Таисия в тюрьме...

В ближайшее время президент Российской Федерации Дмитрий Медведев должен объявить о начале предвыборной кампании по выборам в Государственную Думу России. В этих выборах смогут принять участие только партии, предварительно зарегистрированные Министерством юстиции. В последние годы оппозиционные объединения не раз пытались зарегистрировать партии, но получали отказы Минюста. «Законность» последнего в этом ряду отказа в регистрации Партии народной свободы подтверждена Замоскворецким судом 22 августа.

Действующий в России закон о партиях не способствует ни развитию общества, ни построению правового демократического государства. Он содержит как чрезмерно жесткие требования, так и крайне неопределенные формулировки, что создает возможность его произвольного и расширительного толкования и применения чиновниками.

В результате за последние годы число политических партий в России уменьшилось в несколько раз, и на сегодня интересы многих социальных групп никак не представлены на политической сцене. Из общественно-политической жизни вычеркнуты миллионы граждан и налогоплательщиков. Это выдавливание за пределы правового поля наиболее активной части общества не только неприемлемо в политическом и социальном отношении, но опасно, бессмысленно и провокационно.

С помощью нынешнего закона государственные чиновники лишь увеличивают влияние партийных бюрократий, и тем самым уменьшают реальное значение партий.

Озвученные 23 августа инициативы, - обязательное проведение «праймериз», - дают властям новые возможности для вмешательства во внутреннюю жизнь политических партий.

Мы убеждены, что для соблюдения права граждан на свободу объединений и свободные выборы, для развития подлинной политической конкуренции России необходим уведомительный порядок создания политических партий.

В этой связи мы обращаем внимание на постановления Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ) по жалобе «Республиканская партия России против России»¹ (Republican party of Russia v. Russia, no. 12976/07), вынесенное 12 апреля 2011 года, которое власти Российской Федерации не исполняют и, похоже, исполнять не собираются.

Исполнение постановлений ЕСПЧ юридически обязательно не только в части выплаты государством компенсации заявителям: государства обязаны принимать и другие меры, как индивидуального, так и общего характера, а при необходимости - вносить изменения в законодательство.

(Читать целиком)

На днях Евгения Чирикова вместе с защитниками Химкинского леса запустила идею с составлением «черных списков» чиновников, уличенных в коррупции и нарушении законов. На Чистых прудах, прямо у памятника Грибоедову, выставили стенды с портретами провинившихся. Экологи пришли со своими списками, «яблочники» – со своими, «солидаристы» тоже не упустили случая рассказать, кто виноват. Я своими глазами наблюдала, как один молодой оппозиционер чуть было не подрался с пенсионеркой за стенд. Ибо «врагов народа» много, а стендов мало.

Идея, конечно, не новая, и не Чирикова ее изобрела. Уже два года существует сайт «Шпик.инфо», где собирается «база данных лиц, подлежащих люстрации». Была попытка создать подобный ресурс на базе веб 2.0, где любой зарегистрированный пользователь мог бы самостоятельно пополнять список. Но многие, в том числе и критики режима, воротят нос: мол, некрасиво это, чужие грехи перебирать, вы лучше в своем глазу что-нибудь поищите. Попытку анонимных оппозиционеров выяснить, если ли совесть у судьи Боровковой, правозащитники и вовсе назвали травлей. Напомню: когда молодая, но в свои 26 лет печально известная Ольга Боровкова вынесла очередной политически ангажированный приговор, анонимные партизаны расклеили в ее подъезде оранжевые листовки. В листовках говорилось, что по ее вине трое лидеров оппозиции под Новый год попали за решетку.

Какой-то странный вывих произошел с нашей моралью. У нас стыдно не совершать преступления, а рассказывать о преступлениях. А между тем, не так ли выглядит гласность? Не так ли функционирует механизм, позволяющий гражданскому обществу наказывать тех, кто злоупотребил властью? Пора вернуть все на места: ведь это не нам должно быть стыдно, что мы вытаскиваем грязь на поверхность, – это им должно быть стыдно, что они эту грязь производят, разве нет? И «преступления режима» – это не риторический оборот, сочиненный демшизой. Речь о преступлениях, которые люди, будучи винтиками государственного аппарата, живущие, прошу заметить, на наши налоги, безнаказанно совершают от лица государства. В странах Восточной Европы позорный период коммунизма завершился люстрациями. Да, где-то они были формальными, а где-то не были доведены до конца, но только у нас фактическим руководителем страны вот уже десять лет является бывший чекист (впрочем, бывают ли чекисты бывшими?). Может, именно поэтому говорят, что у нас какую партию ни строй – все равно КПСС получается?

У беспредела есть имена и фамилии, и их нужно называть. А тех, кто спрашивает, чем мы в таком случае отличаемся от движения «Сталь», вешающего на Селигере портреты «несогласных» в фашистских фуражках, или от «Молодой гвардии», составляющей списки под заголовком «Будет наказан», я отсылаю к своей любимой книжечке. Да, снова к Конституции РФ. Есть в ней статья под номером 13, где говорится, что, во-первых, в нашей стране признается идеологическое многообразие, а во-вторых, никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Когда господин Немцов на свои деньги (или добровольные пожертвования, что то же самое) издает брошюру, где пишет, что Путин жулик и вор, это личное мнение Немцова и тех, кто спонсировал издание брошюры. Когда несколько десятков человек выходят на Чистопрудный бульвар с портретами тех, кого они считают жуликами и ворами, это их личное мнение, и это называется свобода слова. Но когда портреты «врагов народа» вывешиваются на форуме, организованном государственной структурой под названием «Росмолодежь», это называется государственная идеология.

Россия – страна «бывших». Единожды взлетев на высокую государственную должность, человек всю жизнь потом представляется как «бывший тра-та-та...» и претендует на особое знание и особое отношение. И многие, надо сказать, ведутся на это. Приведу один только пример.

В 1999 году мы, нацболы, проводили избирательную компанию в Госдуму нашего товарища Анатолия Тишина. Сам Анатолий в тот момент находился в СИЗО, мы же пытались избрать его в парламент по одному из подмосковных округов. В соперниках у нас было пять «статусных» известных людей. Среди них Александр Венгеровский, тогда второй человек в ЛДПР, и телеведущий Андрей Караулов. Также в эту пятерку входил некто Андрей Нечаев. «Бывший министр экономики», представляли его.

Легко проверить, что министром Нечаев был в дремучих 1992-93 годах. То есть даже на тот момент его «министерство» осталось в далеком прошлом. Тем не менее его воспринимали как «почти министра», а значит, важную птицу.

Самое удивительное, что шлейф министерства тянется за ним до сих пор. Все последние годы в анонсах «Эха Москвы» я слышу «в нашем эфире будет бывший министр экономики Андрей Нечаев». А ведь прошло почти 20 лет(!)

К чему я все это говорю? Конечно, не для того чтобы кинуть камень в Андрея Нечаева. Уверен, он достойный человек. Этим примером я хочу проиллюстрировать странный повышенный пиетет соотечественников к людям, некогда занимавшим ту или иную должность. А причина, побудившая меня об этом заговорить, вот какая.

Вчера развенчанный дружками экс-глава Совета Федерации и без пяти минут экс-лидер экс-партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов опубликовал пафосный пост под заголовком «В оппозиции теплых мест не бывает». В тексте он виртуально потрясает кулаками и сыплет проклятиями по адресу «ЕдРа», утверждая, что «именно со стороны справороссов исходит главная угроза их политическому монополизму». Такое впечатление, что еще немного - и этот новоявленный Че Гевара полезет на броневик.

Короче, верный друг Путина Сергей Миронов, потерпевший поражение во внутривидовой борьбе, уже претендует на лидерство в оппозиции. Уверенность ему сообщает его недавнее высокое положение в системе государственной власти. Он чувствует, что люди могут «клюнуть» на него как на обиженного, и гнет свою линию.

И он не так уж и не прав. Ведь уже «клевали». Сам видел. В лагере «Антиселигер» толпы участников, большинство из которых гражданские активисты, выходящие, например, на Триумфальную, сбежались, как дети, послушать большого начальника, который соизволил к ним приехать. Мегафон ему держали...

Мы, нацболы, не сбежались и не держали. Наблюдали со стороны. Сейчас сожалеем, что наблюдали. Надо было гнать ссаными тряпками. Представится случай, так и сделаем. Дружков Путина в оппозиции быть не должно. Даже бывших.

Вот там, за моей спиной, в прошлом, остались взяточничество, злоупотребления служебными полномочиями, коррупция и весь негатив, нет его сегодня.

Рашид Нургалиев, глава МВД России

Все расхищено, предано, продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?

Днем дыханьями веет вишневыми
Небывалый под городом лес,
Ночью блещет созвездьями новыми
Глубь прозрачных июльских небес, -

И так близко подходит чудесное
К развалившимся грязным домам...
Никому, никому неизвестное,
Но от века желанное нам.

Анна Ахматова. "Все расхищено, предано, продано..."

«Я – герой. Быть героем легко. Если у тебя нет рук или ног – ты герой или покойник. Если у тебя нет родителей – надейся на свои руки и ноги. И будь героем. Если у тебя нет ни рук, ни ног, а ты к тому же ухитрился появиться на свет сиротой, – все. Ты обречен быть героем до конца своих дней. Или сдохнуть. Я герой. У меня просто нет другого выхода».
Рубен Давид Гонсалес Гальего. Белое на черном

16 августа Рубен Давид Гонсалес Гальего упал на рельсы метрополитена в Вашингтоне. Он пытался сесть в последний вагон поезда, зацепился за подножку, не удержался, сверху на него упала коляска весом 100 кг. Рубена доставили в больницу со множественными закрытыми переломами ног и лицевых костей, отколотой частью кости черепа. Врачи прооперировали его, но впереди долгая реабилитация, на которую, конечно, нужны деньги. Медицинская страховка Рубена не покрывает всех расходов.

В своих рассказах Рубен показал, в какой стране мы живем. «Когда познакомился с мамой, понял, что для того, чтобы объяснить миру, кто я такой, нужно писать. Слишком много странностей, слишком много недоговоренности и лжи вокруг нашей истории. Если ее не опишу я - опишет кто-то еще, причем так, как ему выгодно. Конечно, большинству людей веселее представить наши судьбы как нелепое стечение обстоятельств. Это не так. Я оказался невольным свидетелем социалистической системы изоляции неполноценных», - рассказывает в он в одном из интервью.

Не будучи изолированными, не проведя в детских домах и домах престарелых годы жизни, мы никогда бы не узнали, что там происходит, как живут рядом незаметные нам люди. Потому что мало кто вырвался оттуда и не всем удалось сохранить себя и описать ту «социалистическую систему изоляции», которая и сейчас никуда не делась. Эта история не только про СССР, но и про эту страну.

Сейчас у нас есть возможность дать обратную связь писателю, чья книга открыла ужасный мир и познакомила нас с удивительным мужественным человеком.

Во-первых, можно подписать письмо, чтобы Рубена, лауреата «Русского Букера» 2003 года за книгу «Белое на черном», признали победителем «Русского Букера десятилетия». Денежная премия не будет лишней в тяжелой ситуации, в которой оказался Рубен. Подпись можно поставить по ссылке.

Во-вторых и в-главных, мы сами можем по мере сил помочь Рубену. Известны счета Катерины Гонсалес-Гальего, куда можно посылать деньги для Рубена Гальего (информация из ЖЖ Юрия Васильева, редактора сайта «Радио Свобода»):

(Реквизиты для помощи)

Все в России уже знают, что суд хотел выпустить под залог в пять миллионов рублей кавказского чемпиона мира по самбо Расула Мирзаева, который в ссоре с русским парнем Иваном Агафоновым нанес последнему смертельный удар по голове. Из-за женщины и при женщине, как чаще всего происходит в таких случаях. Но не все знают подробности того, как отменялось постановление судьи Замоскворецкого районного суда города Москвы Ольги Дубковой, которое, по мнению профессионалов с Лубянки и поддержавших их в таком мнении обществоведов-любителей, могло спровоцировать в Москве массовые беспорядки на межнациональной, простите, на межэтнической основе. Так, в одном авторитетном российском издании появилась информация, что некими оперативниками был перехвачен тираж плакатов, отпечатанных на цветном принтере, с изображением футбольного фаната в маске с капюшоном на голове и лозунгом: "Москва территория войны, отступать некуда".

На этот раз с неведомой разумному миру оперативностью сработала прокуратура. Воистину с божьей помощью на космических скоростях было обжаловано постановление об освобождении очередного дагестанца, ставшего после известных всем событий, связанных с убийством футбольного болельщика Егора Свиридова, причиной принятия неожиданно действенных мер со стороны органов, которые народом давно уже идентифицировались самыми бездеятельными и ленивыми в стране. С такой же небесной скоростью Мосгорсуд удовлетворил прокурорскую жалобу. В полном объеме. Чудеса...

Но ошибется тот, кто сейчас радостно вздрогнет: ну наконец-то, проснулись. Начали работать. Приступили к установлению законного порядка в стране. Нет, не так, уважаемые. Это они, не выходя из летаргического состояния, судорожно задергались, потому что им файер в задницу вставили. Сверху вниз со словами типа: вы, что дебилы спите? Хотите, чтобы снова к нам на площадь эти националистические ублюдки пришли? А ну пошли к такой-то матери пожар гасить... Быстро!

Короче, никто меня не переубедит во мнении, что продемонстрированные суперэффективные действия со стороны власти сегодня в России возможны только в силу наступления состояния животного страха. У тех, кто наверху, - страха свое наработанное годами упорного труда потерять, а у тех, кто пониже, - быть скинутыми с тепленьких лежанок, которые они вроде бы уже навсегда за собой застолбили в уютном для себя домике под названием Российская Федерация.

Вот, молотят все без конца о вертикали власти. О преимуществах и недостатках. Со всех сторон. Сверху, снизу, справа, слева... Но ни одна аналитическая и философски настроенная сволочь не хочет зрить в корень. И определить, что вся эта государственная мутота на страхе построена. А страх никогда движущей силой развития не являлся. В отличие от других физиологических состояний. Таких, как чувство свободы, например. От этого самого страха. К чему и призывают заклейменные и затабуированные властью по разным основаниям организации, включая националистические, которых она сильно не любит. Потому как страшно боится.

20 лет спустя после того как народ вырвал свободу из-под танков КГБ, он не может вырваться из-под чего-то другого... ползучего...

Сегодня по дороге из Улан-Удэ в Петровск-Забайкальский, между двумя ментовскими уазиками в сопровождении штатской машины, я подверглась нападению одного из этих штатских. «Подожди, мне не нужно денег, - приговаривал он, сбросив меня на обочину и ударяя по челюсти. – Мне другое нужно!» Что – он не пояснял, раздевать не пытался. Ни похоти, ни грабежа – только удары. Меня освободил не мой острый предмет, коим я тыкала ему в руку, а появление двоих прохожих, один из которых жестко вмешался. Говоря спасибо, пристально глядела последнему в глаза, пытаясь понять – не инсценировано ли его появление так же, как появление врага. Что им нужно: душить или придушивать?

Спустя сто метров один из ментов, отчего-то напуганный, поинтересовался: «А вы не боитесь, что что-то случится?» (Я-то и не думала к ним подходить.) Отвечаю: «А вы в курсе, что ли? Это вы его подослали?» О том, чтобы ИХ просить о защите, не могло быть и речи, я ушла.

Есть подонки, работающие кулаками, есть их прикрытие. Только 3 августа в этом же Петровске, на праймериз Едра, нас – Наталью Филонову, Татьяну Стецуру и меня – выволокли вниз головой четыре пролета лестницы под командованием мэра Александра Таранова. Он продолжает мстить нам за круглосуточный митинг в защиту школ, а мы готовимся к митингу на День знаний. В ментовке мы молчали абсолютно, чем вызвали уважение оккупантов.

Что князек Таранов, что диктаторы. Ранее, 1 июля, в день празднования 350-летия «добровольного вхождения» Бурятии в состав Российской империи, нас, тех же фигурантов, задержали - кого в Улан-Удэ, кого в потемкинской деревне Тугнуй. До выяснения личности. Превентивные меры. А очень нарядный народ, среди которого было мало бурят, был мрачен и трезв – на трое суток запретили водку.

Но что стоит за этими мерами? Идеологические праздники или трусость императоров? Вчера в Улан-Удэ прилетел Медведев и на бронированном поезде приехал Ким Чен Ир. Вокзал был оцеплен, машины ставить запрещалось, население то сжимали, то разгоняли как скот. Вот вам и наемный бандит. Первого же июля, помимо ненавистного для честных бурят празднества, в Бурятию приезжал Путин. Как они боятся! Самолетов боится только Ким, но оппозиции боятся все.

Путин боится нас. Боятся Медведев и Ким Чен Ир. Боится ментовский недоучка Таранов. А нас вынуждают бояться наемных бандитов.

Пишу статью и отматываю пленку битья, с гордостью вспоминаю свое сопротивление. Я горжусь, что в эти тошнотворные дни я не в Москве, в прошлой жизни победившей путч, а где-то поглуше: чтобы не дать отчаяться всем, кто не может эвакуироваться, то есть эмигрировать... Оскорбленным бурятам, обездоленным деревенским вне наций...

А своей статьей я не горжусь, все кажется, что слова не ко времени. Это время идти в партизаны. Это оккупанты. Они не захватывают власть – они ее давно удерживают. Милиция охраняет убийц оппозиции. Вместе они охраняют трусливых вождей от населения. Им проще перестрелять всех, но некем будет править. Им очень хочется убить нас первыми. Но посмотрим, сколько их нам удастся забрать с собой.

С тем, что предстоящие так называемые выборы — безобразный фарс и издевательство, вроде бы согласны все здравомыслящие люди. Вопрос состоит в том, как реагировать на это издевательство, и тут существует несколько вариантов ответа. Группа уважаемых либеральных деятелей решила превратить все в стеб и прикол, для чего создала комитет «Нах-нах» и начала кампанию за порчу бюллетеней. Идея забавная, но с политической точки зрения бесплодная. Более того — призыв портить бюллетени равнозначен призыву получать их и расписываться за них, то есть увеличивать явку. Не сказать чтобы это был самый эффективный способ делегитимации выборов.

Радикальный сегмент оппозиции (Лимонов, Удальцов и Делягин) предлагает другой вариант ответа, а именно решительное и открытое противостояние системе. В противовес «Нах-Наху», созданный ими Комитет национального спасения призывает к абсолютному неучастию в фарсе (даже в качестве наблюдателей) и замене похода в избирательный участок походом на Триумфальную площадь. В отличие от «Нах-Наха», КНС имеет не только программу и членов, но также — что более важно — актив, может быть, не очень многочисленный, но зато отважный, решительный и боевой. Однако КНС обречен пребыть «вещью в себе», если он останется объединением организаций радикального спектра и не привлечет в свои ряды прежде всего «Солидарность».

И тут мы упираемся в проблему взаимоотношений либералов и радикалов.

Нынешняя российская оппозиция разбита в общем на два лагеря. Они разнятся не просто идеологически, но, можно сказать, культурно - по основным ценностным ориентациям. Условно эти лагеря можно назвать антибуржуазным и буржуазным (собственно, есть еще националистическая оппозиция, но националисты стоят особняком, и для простоты мы их вынесем за скобки).

«Антибуржуазный» лагерь состоит в целом из представителей левых движений и сторонников «Другой России», «буржуазный» — представляет собой круг «Солидарности». Первый принципиально отрицает все, что связано с «обществом потребления», мечтая о создании некоторой альтернативной цивилизации; второй настроен на западную модель и именно в ее рамках мечтает обустроить Россию.

И тем не менее, если говорить о рядовых участниках оппозиции, то люди обоих лагерей не просто тесно взаимодействуют друг с другом, но и устанавливают по-настоящему товарищеские отношения. По сути есть базовые ценности, которые нас объединяют, и ключевые здесь идеи свободы, справедливости и человеческого достоинства. Именно это представляет собой эмоциональное наполнение борьбы — то, что побуждает члена ПАРНАСа спокойно и искренне подавать руку члену «Другой России» и становиться с ним в сцепку перед ОМОНом.

Увы, но внутри либерального лагеря (именно либерального!) происходит постоянный спор на тему, идти ли на союз с радикалами или сохранять «верность принципам». В качестве железного аргумента пускаются в ход фантастические видения концлагерей, которые непременно понастроят Лимонов с Удальцовым, как только придут к власти. Аргумент этот оспорить на фактах, разумеется, невозможно — как и всякое пророческое видение. Однако создается впечатление, что те, кого такие видения посещают, не борются за замену авторитарного режима демократией, а выбирают себе диктатора на место Путина. В противном же случае ни Лимонов, ни Удальцов, ни Немцов с Касьяновым не должны иметь возможности строить концлагеря даже вне зависимости от наличия или отсутствия у них таковых желаний, а должны попросту найти себе место в парламенте и правительстве в меру доверия к ним избирателя.

Если же вернуться к пресловутому вопросу о «принципах», которые якобы нарушают либералы, вступая в порочный союз с нелибералами, то по сути дела принципы существуют не для того чтобы на них медитировали, а для того чтобы за них боролись. Предательством либеральных принципов является не борьба за них в союзе с теми, кто, будучи во многом идейным противником либералов, в то же время разделяет с ними некоторые общие установки. Предательство либеральных принципов — это отказ от такой борьбы, замена борьбы имитацией и медитацией. И если бы только медитацией! Ибо иные либералы, проявляющие катоновскую резкость и принципиальность по отношению к Лимонову или Удальцову, оказываются в той же мере терпимы, гибки и дипломатичны в общении со Старой площадью, Кремлем и иными местами обитания жуликов и воров.

Между тем единство оппозиции приобретает принципиальный характер именно перед лицом так называемых выборов, которые, помимо прочего, представляют собой циничное издевательство над всеми принципами, равно дорогими и либералам, и радикалам. Разумеется, оппозиция в ее нынешнем состоянии не способна устроить Майдан или площадь Тахрир; но по крайней мере, объединившись, она будет в силах освистать фарс «выборов» достаточно громко, чтобы быть услышанной и властью, и обществом. И возможно, будущие историки напишут, что именно с действий объединенной оппозиции 4 декабря 2011 года началась неудержимая делегитимация путинской власти в глазах общества, которая, нарастая, привела к падению диктатуры и установлению в России реальной демократии.

26 августа 2011 года будет дан старт Всероссийской акции, инициированной Движением в защиту Химкнского леса, – составление и публикация «черных списков» коррупционеров.

Символическое начало акции будет положено флешмобом, который пройдет в Москве на Чистопрудном бульваре 26 августа в 15-00. Подробности: http://www.ecmo.ru/news/n-2281/

К настоящему моменту в России сложилась такая система управления, в которой власть осуществляется суверенным преступным сообществом, обособленным от граждан, наподобие опричнины. Естественным следствием такого порядка вещей стали коллапс социально-политического бытия населения, апатия и ожидание неизбежной катастрофы.

Перед малой частью гражданского общества, назовем ее оппозицией, готовой продолжать искать выход из создавшейся ситуации, несмотря на объективные условия, встала задача найти новые формы активизации социально-политического бытия населения. Конечная цель этой активизации может быть только одна: дать обществу возможность осознать нелегитимность нынешней власти и сформировать отношение к ней как к оккупационной власти преступного сообщества.

Первым этапом формирования гражданского сознания составление «черного списка» чиновников, представителей власти и бизнес-структур, которые действуют в ущерб гражданам России и в нарушение закона, лоббируют антинародные поправки в законодательство, осваивают природные ресурсы в интересах личного обогащения.

Цель этой акции - принудить власть к самоочищению путем прямого поименного называния лиц, поставленных на защиту общественных интересов и воспользовавшихся предоставленной возможностью во вред гражданам. В «черные списки» федерального и регионального уровня будут вноситься персоналии и факты, подтверждающие их антинародную деятельность.

К составлению «черных списков» приглашаются все желающие. С целью информирования населения предполагается публикация этих списков на общедоступных площадках в Интернете, оглашение их на публичных акциях. На определенном этапе развития движения, если оно окажется востребованным, потребуются ресурсы для сведения данных по лицам, прежде всего из федерального списка.

Мы хотим, чтобы коррупция «обрела лицо». Смысл нашей деятельности в том, чтобы неведомые «коррупционеры» увидели, что они «взвешены» и пересчитаны, что их деяния публично известны и что – вполне вероятно – другие страны не захотят видеть у себя тех, кто, находясь на государственном посту, действовал против публичных интересов и конституционной законности.

Власть окажется перед выбором: встать на путь самоочищения или хотя бы самоограничения своего паразитизма (если это в принципе возможно), либо на путь гражданской войны с обществом и противостояния со всей западной цивилизацией, который будет для нее заведомо гибелен.

В Живом Журнале создано сообщество, в котором любой желающий может найти информацию о нашей деятельности, предложить свои идеи, своих кандидатов в «черный список».

Уже 60 городов России выразили свое желание присоединиться к данной акции. Этот список постоянно увеличивается. Вечером 26 августа Движение в защиту Химкинского леса проводит митинг в Химках. Подробнее: http://www.ecmo.ru/news/n-2280/

Обращение Движения защитников Химкинского леса к гражданам России

Третий день мне названивает из мэрии чиновник Коновалов. Звонит он вот с какой целью: хочет убедить меня выйти 27 августа к памятнику Грибоедова, а не к Соловецкому камню, как нами было заявлено в уведомлении.

17 августа в мэрию Москвы было подано уведомление о проведении митинга солидарности с жертвами политических репрессий в сквере на Лубянской площади. Но, как вы уже поняли, акцию нам не согласовали. Отказ был мотивирован тем, что в сквере и вокруг него будут проходить ремонтные работы, а именно укладка тротуарной плитки.

Напомню, что около недели назад московские власти заявили о том, что укладка плитки в городе приостановлена и будет продолжена в следующем году. Помимо этого тротуары вокруг сквера с Соловецким камнем уже давно выложены плиткой, а в самом сквере работы проводиться не будут.

Очевидно, что власти в очередной раз нашли повод запретить оппозиционную акцию в центре Москвы. Я не говорю уже о том, что на протяжении месяца сквер был вообще закрыт для прохода граждан, а сам мемориал был огорожен металлическими ограждениями.

26 августа у Таисии Осиповой день рождения, ей исполняется 27 лет. И если власти запрещают нам провести митинг, то мы найдем альтернативный способ поздравить политзаключенную.

Во Владивостоке я получил колоссальный отрицательный опыт. Опыт депрессии и преодоления непреодолимого. Я впервые понял, что значит страшная, вязкая наша ситуация. Последние полгода были самые страшные в моей жизни, потому что я понимал, что затягиваюсь в страшную безнадегу, и до сих пор еще эта безнадега надо мной. И я хочу объяснить, почему.

Оркестры сейчас отдают под бюджетные организации, то есть филармонии. За семь лет до моего появления Тихоокеанский симфонический оркестр был независимым оркестром радио и телевидения с собственным бюджетом. Это был очень приличный самостоятельный оркестр. А теперь его привязали к филармонии, у них общий филармонический бюджет. И оркестру выделятся часть из этого бюджета. Тотальная оптимизация – так они это называют.

Директором филармонии ставят только чиновников, и желательно далеких от музыки или ставших далекими от музыки в этой работе. Подчиненность директору филармонии – это смерть оркестра, потому что у него нет ни собственного директора, ни собственного аппарата, ни собственных финансов.

Финансы – это очень важный вопрос. В Приморской филармонии потрясающая бюджетная сетка. У меня было подписано два контракта: один на главного дирижера, другой на художественного руководителя. Один на шесть тысяч рублей, другой на пять с половиной тысяч, потому что такова сетка. И те 30 тысяч, на которые со мной договаривались изначально, доплачивались из внебюджетных средств – условно из того, что заработала филармония. Поэтому из внебюджетных я то получал, то не получал, то на месяц задерживали. И на 12 тысяч я должен был существовать при владивостокских ценах. Правда, на фоне этой ситуации все равно удавалось делать крупные программы, поднимать город на это дело.

Руководство филармонии может запросто манипулировать зарплатами. Например, понизить зарплату на 300-500 рублей (при зарплате музыкантов около шести тысяч рублей), объясняя это тем, что нет внебюджетных средств или задержка какая-то. Никто даже пикнуть не может. Когда пытались пикнуть, директор платил, а потом отыгрывался.

Бюджетная система унизительна. Плюс к этому у нас пытаются сделать вид, что, с одной стороны, это государственное учреждение, с другой стороны, директора должны оптимизировать расходы: экономить и зарабатывать. И директора считают себя эффективными менеджерами, не гнушаясь экономить на зарплате, на чем угодно. Если мой директор филармонии тот же самый Макаренко, отправит отчет Дарькину в управление культуры, что ему удалось сэкономить на зарплатах, тот его только похвалит.

Но это не единственный способ манипуляции коллективом. Один из них я испытал на себе, когда директор решил мне показать почем фунт лиха и кузькину мать. У меня было два концерта в августе и один в конце июля. Уже никто не работал в филармонии кроме симфонического оркестра и дирижера. Для того чтобы оркестр – главный коллектив филармонии – получил возможность репетировать в зале, я должен писать прошение. А так мы репетируем в небольшой репетиционной комнате. А ведь в зале совсем другая акустическая ситуация в зале, другое пространство. Любую программу нужно за два дня по крайней мере отыграть в зале. В нормальных филармониях репетиционным местом является зал, но наш директор сдавал его в аренду. Ну, окей, что-то он там зарабатывал с этого зала, якобы с этого нам деньги доплачивали.

Итак, последний концертный сезон, пишу прошение о репетиции в зале, директор отказывает. Я посылаю инспектора оркестра, которого, к слову, в бюджетной сетке вовсе нет, хотя должен быть, это правая рука дирижера. Инспектор приходит и говорит: «Директор сказал, что не дает нам зал не потому, что он сдан в аренду, – он свободен. Он его нам не дает ради экономии электричества». И все три последних концерта, включая самый последний с большой программой, мы так и репетировали в своей маленькой комнатке. И это тотальное явление в России – манипуляции любого директора бюджетной организации.

Люди в Тихоокеанском оркестре абсолютно зависимые. Это фактически крепостной оркестр. Люди страшно боятся потерять даже эту работу, потому что она хоть и маленькая по зарплате, но постоянная более-менее. Иначе они пойдут на вольные хлеба и будут вообще жить впроголодь, детей не прокормят и не смогут платить за жилье. И у них парадоксальное отношение к дирижеру, который вроде как выступает за оркестр, но в то же время ставит их под удар. Тот же Дарькин спросит: «А почему вокруг Тихоокеанского оркестра такой шум? А ну-ка закрывайте им рты!»

Но оркестр надо спасать. Бить по Дарькину из Москвы, чтобы он что-то делал с оркестром. И хотя я сейчас в Москве, я не оставляю мыслями оркестр, не могу не беспокоиться об этих людях. Я видел их жизнь. И в той мере, в какой это возможно, я буду пытаться менять эту ситуацию. И призываю все СМИ помогать мне в этом направлении. Конкретные проблемы Тихоокеанского оркестра – это на самом деле общероссийская проблема, это судьбы очень многих коллективов. Судьба провинциального оркестра – это федеральная проблема.

Положение оркестра может улучшить даже то, что о нем начнут больше говорить. Это значит, что к нему будет приезжать чуть больше дирижеров, его выведут из забвения. Сейчас важно любое упоминание, любой разговор.

Самих музыкантов нельзя ни в коем случае втягивать, это нужно делать помимо них. Они бесконечно боятся, и правильно делают: им нужно спасать своих детей. Привлекать их – это подставлять их. Если они выступят и даже что-то изменится, улучшится на какое-то время, потом им отомстят. Люди уже давно легли и не хотят ничего, они скажут, что все замечательно и Аркадьев все врет. Они боятся потерять место. Еще два-три года назад они готовы были бороться за повышение зарплаты, теперь они поняли, что надо хоть место сохранить.

Это тотальная общероссийская ситуация в бюджетной сфере. На этом держится общенародный консенсус, это социальный договор между властью и народом. Если это выбить, начнется всеобщий хаос, не нужный никому. Именно поэтому я пытаюсь связать ситуацию в Тихоокеанском симфоническом оркестре с ситуацией в России вообще, именно поэтому я считаю, что с самого начала эта история носит серьезный социально-политический характер.