Дима Дашкевич, лидер «Молодого фронта» Беларуси, получил два года после 19 декабря 2010 года. Он сидит сейчас в колонии и с тех пор, как заехал туда, непрерывно находится в ШИЗО – штрафном изоляторе. В первую ночь, когда прибыл, он простоял всю ночь в коридоре на растяжке. И когда утром от него потребовали идти на работу и он не смог этого сделать, его отправили в ШИЗО. С этого начался его «исправительный путь» в колонии города Горки под руководством начальника Ковалева.

Официально больше 15 суток в ШИЗО давать нельзя, поэтому они выпускают Диму и тут же заводят обратно. Если человек много «нарушает», его отправляют в ПКТ – помещение камерного типа. В итоге Диму туда и отправили на месяц. В ПКТ ему жилось хорошо, потому что, хотя там на самом деле все плохо, но хотя бы есть одеяло и можно писать и читать. Но когда после ПКТ его обратно отправили в ШИЗО, Дима объявил голодовку.

Собственно, какие условия в ШИЗО? Они совершенно пыточные. Температура приближается к нулю, она значительно ниже, чем температура на улице. Вещи запрещены: ни одеяла нет, ни какой-то кофты, ничего – только тонкая хлопковая тюремная роба, которая не греет. Соответственно, если человек смог заснуть на час, то потом ему надо полчаса отжиматься, чтобы согреться. Спать фактически он там не может.

Также для Димы принципиально как для христианина иметь при себе Библию. Но нельзя. Также нельзя читать и писать. Уж я не говорю о том, что письма ему вообще не приносят. Когда приходит письмо, его вызывают и он расписывается в акте, что письмо будет сожжено.

Кроме того, там и с кормежкой сплошное издевательство: вряд ли бы ты, читатель, стал это есть. Из обстановки в камере ШИЗО есть только параша и железная кровать, которая на день пристегивается к стене, так что целый день нет возможности прилечь, или присесть. Хотя иногда случается намертво привинченая к полу табуретка.

Мы ездили с адвокатом к Диме в колонию, но адвоката не пускали, письма не доходили. Приехали, провели там пикет, всех участников арестовали на 15 суток. После этого адвоката пустили, и вот тогда выяснилось, что все это время Дима в ШИЗО. Через адвоката Дима передал, что объявляет голодовку. Его требования минимальны: он просит одеяло и Библию. Даже выполнение этих требований не сделает условия радикально лучше, но Дима хочет иметь возможность читать и иметь при себе Библию и хоть немножко иметь возможность спать, не умирая от холода.

Дима Дашкевич, как я уже писал, лидер «Молодого фронта». Это организация, известная своей принципиальной позицией и непримиримостью. И Дима тоже очень принципиальный человек. Организация при этом христианская, ненасильственная.

Диму арестовали 19 декабря за то, что он якобы пошел гулять с гвоздодером и напал на людей, избил их. Ему дали два года по статье «хулиганство». Обычно, когда людям дают срок (я имею в виду политических заключенных), от них отстают. С остальными заключенными так и обстоит сейчас. Но с Димой отдельная история, на него оказывается, не побоюсь этого слова, беспрецедентное давление. Я с таким еще не сталкивался.

Я не знаю, зачем это делается. У этих действий нет логического обоснования, какое бывает у пыток, как бы ужасно это ни звучало. Обычно такие действия хоть чем-то обоснованы - например, из человека выбивают признательные показания. Меня самого так пытали. Но здесь, похоже, просто пытаются сломать человека как личность, и обосновать это чем-то кроме жестокости тех, которые это делают, я не могу.

Дима не был настроен на голодовку. Он был намерен сидеть спокойно. Он уже отсидел один срок – полтора года. И отсидел спокойно, так же хотел и в этот раз. После этого у него, правда, испортилось здоровье. Его и тогда пытали и в лес вывозили, к дереву привязывали.

Условия у всех белорусских политзеков не очень хорошие, но у Димы условия хуже всех, они переходят границы привычного. Нельзя заставлять человека два месяца жить в условиях нулевого температурного режима, полуголода и без права на свободу совести: без встреч со священником и чтения Библии.

Если у руководства России остался хоть какой-то инстинкт социального самосохранения, то начальник Генерального штаба генерал армии Николай Макаров, открыто заявивший, что в вооруженных силах России планируется создание специальных снайперских подразделений, оснащенных особо точным импортным оружием, для борьбы с собственным народом, должен быть немедленно отправлен в отставку. Простая вежливость не позволяет ставить вопрос о психиатрическом освидетельствовании.

Предлагая нововведение, член Общественного совета при Минобороны полковник Игорь Коротченко, главный редактор журнала "Национальная оборона", сослался на якобы успешный опыт первой и второй чеченских кампаний. Это означает, что недовольное население России его снайперы должны будут рассматривать как боевиков.

Генерал Макаров напуган арабскими революциями, и он этого не скрывает. Стоит напомнить, что революционные события в Тунисе, Египте, Йемене, Бахрейне и Ливии возникли только после расстрела карателями мирных демонстраций. По тому же сценарию развиваются сегодня трагические события в Сирии.

Наша страна имеет большой и печальный опыт последствий применения властями оружия против своего народа. Почти всегда это завершалось кровавой революционной смутой. Нелишне напомнить, что и кровопролитные бои в Будапеште осенью 1956 года также начались с расстрела мирной демонстрации.

Еще не выяснены до конца обстоятельства убийства неизвестными снайперами бойцов-«альфовцев» у порога вильнюсской телебашни 13 января 91-го и около Белого дома 4 октября 93-го.

Искренне надеюсь, что только некоторая часть правящей группировки готова к развязыванию войны против собственного народа. Надеюсь на благоразумие остальных.

Генерала Макарова и его единомышленников - немедленно в отставку!

Она наступил для ещё 11 человек. Сегодня указом «президента» были помилованы одиннадцать человек.
Это:
Саша Отрощенков,
Дима Буланов,
Федор Мирзаянов,
Никита Лиховид,
Павел Виноградов.
Илья Василевич
Александр Класковский
Владимир Лобан
Александр Молчанов
Дмитрий Новик.
Олег Федоркевич.

В тюрьме остались кандидаты в президенты Андрей Санников, Николай Статкевич, Дмитрий Усс, лидер «Молодого Фронта» Дмитрий Дашкевич, лидер беларуских христианских демократов Павел Северинец, координатор кампании «Европейская Беларусь» Дмитрий Бондаренко, лидер предпринимателей афганец Николай Автухович, вице-президент Международной Федерации Прав Человека Алесь Беляцкий

То есть оставили самых влиятельных людей за решеткой. Самый дорогой товар приберегли напоследок.
Но будем надеяться и молиться, чтобы и они вышли как можно быстрее.

И почему я нимало не удивлен такой пошлой драме с "правымделом"?

Проституткам редко удается повторить сюжет "Красотки". Тем более если нет нужного потенциала. Тем более когда речь идет о проституции политической. Здесь все гораздо циничнее и проще: нанял - использовал - выкинул. Недаром часто подобных субъектов политической сцены называют даже более точно - политическими презервативами.

Логика кукловодов, выбравших "Яблоко", вполне ясна. Они его лучше знают. И не только они: этот политический бренд, хоть и подгнил и обветшал во всех смыслах, но капитализацию полностью не утратил, причем как для внутреннего, так и для внешнего употребления. Ведь главная задача всех электоральных ритуалов в шоу "суверенная демократия" заключается в поддержании минимальной видимости "легитимности" существующего режима. С этой задачей "Яблоко" и лично товарищ Явлинский справятся безусловно лучше, чем политический неофит с сомнительной репутацией товарищ Прохоров.

Так что как только товарищ Явлинский публично произнес: "Яволь, Владислав Юрьевич, задача пригнать социал-либеральных избирателей на участки будет выполнена", - необходимость в резервной "правой партии" резко уменьшилась. Вплоть до возможной очередной утилизации.

А дадут "Яблоку" вожделенные 10% или не дадут - мало кого интересует. Могут дать - чтобы унылую затхлость думы оживить новым оттенком гнильцы. А могут и кинуть, как в прошлые разы, за ненадобностью. Общей логики политического спектакля это не изменит.

P.S. То, как "публичные политики" в который раз оказываются совершенно несостоятельны в простейших политических интригах и уступают "политическим менеджерам", достойно отдельного комментария. Впрочем, может, и не достойно, ибо пошло до вывиха скул!

Оригинал - на Корб.РФ

Сегодня вечером в мировом суде Тверского района Москвы по участку 423 завершилось рассмотрение дела Евгения Фельдмана, фотографа и журналиста "Новой газеты". Дело заводили по статье 19.3 Административного кодекса - невыполнение законных требований сотрудника полиции, - а само нарушение состояло в том, что Евгений 14 августа находился на оцепленной территории у Соловецкого камня и снимал задержания активистов, которые участвовали в акции в поддержку политзаключенной Таисии Осиповой.

Защитник Елизавета Приходина нашла в показаниях сотрудников милиции и их рапортах немало противоречий, да и оформление документов происходило с рядом нарушений, не говоря о том, что само перекрытие сквера у Соловецкого камня в дни акции не было должным образом оформлено, а значит, было незаконным. Как и все сопряженные с оцеплением Камня действия стражей порядка.

Но даже без изучения полицейских документов дело представлялось совершенно прозрачным - Евгений не препятствовал сотрудникам полиции в осуществлении их деятельности и следовал правам и обязанностям журналиста, предусмотренным законом о СМИ. В частности, не участвовал в акции и осуществлял лишь ее фотосъемку, имел при себе необходимые документы, а в дополнение к ним еще и выдаваемую ГУВД Москвы совместно с Союзом журналистов пресс-карту. Но стражи порядка сочли нужным потребовать еще один документ: редакционное задание, которое на практике, как правило, не выдается и уж точно не является обязательным. Судья вспомнил и про то, что журналистам рекомендовано вместе с пресс-картами носить на себе яркие жилетки. Однако журналисты ими почти не пользуются: это попросту неудобно и мешает работе коллег.

Дело Фельдмана было закрыто за отсутствием состава правонарушения. Прецедент неплохой, но наказать сотрудников полиции, осуществивших задержание журналиста, практически невозможно – несмотря на очевидные нарушения закона. Выступавший в качестве свидетеля сотрудник полиции, который задержал Фельдмана, рассказал, что физической силы - "например, расслабляющих ударов" - к журналисту не применялось. Тем не менее Евгению заламывали руки так, что в момент задержания он вынужден был встать на колени, а затем в полусогнутом виде с применением грубой силы вели к автобусу. Об этом свидетельствуют как показания очевидцев, так и представленные в суде фотографии.

Присутствие журналистов на пикетах, шествиях и митингах, которые (вопреки Конституции) подлежат согласованию, а также на других протестных мероприятиях, для которых согласование не предусмотрено, но участники которых также регулярно подвергаются преследованиям полиции, служит практически единственной гарантией того, что сотрудники полиции будут проявлять осмотрительность и хотя бы с виду выполнять требования закона. Тем не менее регулярно повторяющиеся попытки задержаний и задержания корреспондентов стали уже привычными, как это было 31 июля на Триумфальной площади.

Вопреки разговорам о бессилии общественного мнения мы пока еще сохраняем свободу слова, пусть и не на ТВ, но хотя бы на некоторых радиостанциях, в печати и в Интернете. Благодаря этой свободе действия правоохранительных органов на политических акциях находятся под пристальным и вполне осязаемым контролем. Каким бы странным ни казалось наличие на акциях большого числа журналистов и блогеров с фотоаппаратами, которых порой больше, чем самих протестующих, каждый из них выполняет полезную и - в наших условиях - небезопасную работу.

Плоды этой работы устраивают далеко не всех: уже ходят слухи о том, что права журналистов на освещение несогласованных протестных акций будут аннулированы и их приравняют к политическим активистам. В условиях, когда журналисты бесправны, а деятельность госслужащих нельзя снимать на камеру, свобода слова теряет смысл. Допустить это – намного худшее поражение, чем отказ в регистрации партии или неучастие в фиктивных выборах.

Завтра, 15 сентября, в Тверском суде продолжится рассмотрение по существу дела о событиях на Манежной площади. Предыдущее, первое по счету открытое заседание выявило позиции сторон, суда, потерпевших омоновцев и вообще пролило немало света на особенности этого процесса. Самое время напомнить о них.

Начнем с судей. В первом открытом заседании к председателю Тверского суда Игорю Алисову (он единолично вел дело на предварительной стадии) добавились судьи Алексей Криворучко и Александра Ковалевская. Первый известен как фигурант списка Кардина, куда он попал за то, что продлил арест Сергею Магнитскому за месяц до его смерти в Бутырке. Вторая осудила по беспределу Сергея Мохнаткина за участие в митинге Стратегии-31. Сам Алисов тоже небезгрешен – уже в ходе процесса по Манежке он отказал адвокату подсудимого Хубаева Евгению Архипову в ознакомлении с видеоматериалами, содержащимися в деле. Таким образом, отвод всем трем судьям, заявленный Хубаевым, был вполне обоснован. Однако судьи себя, конечно, не отвели.

Вторым важным моментом является категорическое непризнание сторонниками «Другой России» своей вины. Об этом необходимо помнить, так как СМИ преподнесли информацию поверхностно, не вдаваясь в детали. Так вот, Хубаев, Унчук и Березюк вину не признали. Березюк не отрицает лишь сам факт драки с омоновцем, которая относится только к одной из пяти(!) предъявленных ему статей УК. Вообще же в группе обвиняемых выделился явный лидер процесса – Руслан Хубаев. Именно он заявляет большинство ходатайств и задает больше всех вопросов. Это и неудивительно, Руслан - человек опытный: бывший руководитель мурманских нацболов и политзек. Подробнее о его судьбе я писал в посте ««Тамерланыч»».

Именно Хубаев выводил на чистую воду «потерпевших» омоновцев, которых допрашивали в первом заседании. Причем с первым из них проблем не было – парень честно сказал, что не видел никого из обвиняемых. Проблемы начались потом, после того как в перерыве прокурор уединился со свидетелями-омоновцами в отдельном коридоре, растолковывая им нужную обвинению позицию. И растолковал. Есть свидетель этого инструктажа, так что общество еще услышит подробности.

Тот же Хубаев был инициатором вызова в суд в качестве свидетелей пресс-секретаря ГУВД Москвы Виктора Бирюкова, главы ГУВД Владимира Колокольцева и министра МВД Рашида Нургалиева. Бирюков обращался к Хубаеву на площади, видимо, потому что тот выглядел старше остальных (существует фото). Колокольцев, как известно, вел переговоры с неизвестным в маске под крики толпы «Пи...бол! Пи...бол!» Ну, а Нургалиев на весь свет заявил по ящику, что в событиях на Манежке виноваты леворадикалы. Таким образом, все трое МВДшных начальников являются для суда ценными свидетелями, однако суд почему-то не захотел услышать их показания.

Также неплохо было бы вызвать в суд замглавы президентской администрации Владислава Суркова. Он хоть и не был на площади, однако о произошедших там событиях высказывался. «Одиннадцатое происходит от тридцать первого», - заявил он, например, имея в виду Стратегию-31. И его услышали. Во всяком случае, следователи. Так, в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых говорится буквально следующее:

«...являясь активистами незарегистрированных в Российской Федерации общественных организаций «Стратегия 31» и «Другая Россия», пропагандирующих, в том числе, отмену разрешительного порядка проведения массовых собраний граждан в общественных местах, заявляющих о своем нахождении в оппозиции по отношении ко всем действующим властным структурам Российской Федерации и представителям власти... решили использовать указанные обстоятельства для призыва собравшихся к активному неподчинению законным требованиям представителей власти и массовым беспорядкам... вступили между собой в предварительный сговор».

Поразительная по откровенности формулировка.

Общество, если оно не желает, чтобы его волю сломали окончательно, обязано взять под защиту наших парней. Приходите на процесс, пишите о нем, «срывайте паутину лжи», сплетенную новым царизмом и его опричниками.

Судебные заседания состоятся 15, 20, 22 и 29 сентября.

Вчера поучаствовал в акции на Триумфальной площади.

На проведение акции было подано уведомление, но, вопреки 31 ст. Конституции, акцию отказались согласовывать. Несмотря на это, активисты "Другой России" пришли в 18.00 и попытались развернуть баннер "Выборы без оппозиции - преступление!". Тут же на растяжку набросился один сотрудник, находившийся там и явно ожидавший нас. Спустя несколько минут к нему на помощь подбежал сотрудник ДПС и также попытался вырвать у нас из рук баннер. Еще спустя мгновение подбежали якобы сотрудники в штатском и попытались задержать активистов. Зажглись дымовые шашки, были разбросаны листовки с текстом:

Выборы без оппозиции – преступление!

В Российской Федерации назначены парламентские выборы, они пройдут 4 декабря. Четыре пятых политического поля – все независимые партии – к выборам не допущены.

Министерство юстиции под надуманными, высосанными из пальца предлогами отказало в регистрации партиям "Другая Россия", "РОТ ФРОНТ", "Родина: Здравый смысл", "ПАРНАС", иным политическим организациям. Таким образом, выборы в России сфальсифицированы еще до их начала.

Мы, сторонники "Другой России", заявляем: Госдума, состоящая из представителей только "разрешенных" Минюстом партий, будет нелегитимна.

Мы начинаем серию акций протеста на Триумфальной площади, кульминацией которых станет массовый выход граждан в день выборов, 4 декабря, в 18:00. Выборы без оппозиции – преступление!

Но это никак не отразилось на действиях сотрудников. Первой задержанной оказалась Ольга Павлова - ее поместили в полицейскую машину. После нескольких неудачных попыток задержать хоть кого-то сотрудники полиции бросили эту затею, опера куда то ушли. Пока ждали ОМОН, к месту мероприятия подъехало по меньшей мере 4 легковых автомобиля с надписью "Полиция", но никого не задерживали.

Спустя 40 минут стояния в сцепке поступил приказ на наше задержание, так как сотрудники ОМОНа не могли добраться вовремя из-за пробок. Задерживала нас, как мне позже пояснили, группа немедленного реагирования, которая в этот момент должна была находиться на Цветном бульваре, так как там лежал человек без признаков жизни. Оказалось, что нас задержать важнее, чем спасти человеку жизнь, они даже "скорую" не соизволили вызвать. Задерживали грубо и беспринципно. Первой начали задерживать Анну Городничеву. Ольга Павлова наблюдала задержание из полицейской машины. Анне сразу же выломали руку и схватили за горло, перекрыв доступ воздуха. Анна лишь смогла прохрипеть: "Отпустите меня, я же не сопротивляюсь", - но ей сделали ещё больнее и бросили в машину. Евгения Попова и меня затащили в машину прямо в сцепке. После чего я увидел посиневшее от удушающего приема полицейского лицо Марата Салахиева, которого тоже затолкали в машину. Для сравнения скажу, что на акциях у Соловецкого камня задерживали относительно мягко.

Доставили в ОВД Тверское, с курением проблем не было, оформили быстро по ст. 20.2 КоАП и отпустили.

Напомню, что "Другая Россия" призывает граждан выйти 4 декабря, в день выборов, на Триумфальную площадь и потребовать путем мирного протеста честных выборов.

Также скажу, что акции на Триумфальной площади будут проводиться каждый вторник в 18.00 у памятника Маяковскому. Следующая акция пройдет 20 сентября под лозунгом "Выборы без оппозиции - преступление!".

Вот мы и дожили до очередного акта милосердия от... уфсиновских палачей. Запрет массовых голодовок и членовредительства – теперь узаконенный метод физической цензуры для зеков. Ради их здоровья!

Ради нашего здоровья, когда мы устраивали голодовку за школы, в читинском спецприемнике был устроен целый консилиум из начальства, прокуроров, медиков. Тогда уже шел третий день. И все по-своему умоляли, всем не нужны были проблемы. Начальник так и трепетал, не знал, как угодить и хоть как-то смягчить нас.

А теперь у него есть четкая инструкция от Министерства Здоровья, и он либо палач, либо экс-начальник.

Что доводит зека до голодовки или вскрытия вен? То же, что вольного до уличных протестов, массовых. А одиночные голодовки, значит, еще допустимы? А как же вред здоровью? Или УФСИН волнует только массовый падеж?

Дело в том, что информации об одиночном голодании не так-то просто пробиться из застенка, если это не Ходорковский или иной громкий сиделец. А массовая акция – это уже своеобразный теракт с самозахватом, обеспеченный резонансом, поэтому более эффективный и устрашающий. Именно поэтому уфсиновский гнев оказался таким прицельным.

Мне кажется, это редкостно глупый закон, бумеранг прямого действия. Очевидно, что людей, идущих на самоуничтожение, не остановят статус «злостного нарушителя» и угроза новых истязаний со стороны администрации. А вот озлобят наверняка. И хотя мне не жалко надзирателей, но их популяция будет под большой угрозой: тот, кто рискует своей жизнью, заберет с собой и виновника риска.

В конце жарковатого лета на книжном развале купил за 100 рублей "Покаяние" Станислава Белковского. Встречал ее раньше в "Фаланстере", да что-то пожлобился. Дождался сезона скидок:-)

Купил и все откладывал, откладывал... Наконец прочитал и сейчас отзовусь. Книга - затянутая пьеса о последних неделях жизни Гайдара, вышедшего из тяжкого похмелья и решившего вдруг рассказать правду о лихих реформах девяностых. Охранявшие безмятежный алкопокой великого реформатора Чубайс, ГозманоКох и Ясин дружески расстраиваются до глубины душ, долго ищут выход и от окончательного переизбытка чувств травят ЕгорТимурыча нанополонием. Имена героев изменены до полной узнаваемости, полно острот и откровенного глума.

Сразу реагировать трудно. Кстати, может быть из-за такого первичного читательского ощущения издательский "прокат" пьесы и прошел криво. Я полез смотреть рецензии, свежайшая - Виктора Топорова. О чем она - за три подхода осталось для меня загадкой. Есть еще несколько подобно-пустых полотен. Рецензии националистов предсказуемы, отзывы либералов неведомы. Нашелся единственный содержательный текст, авторства Кашина. С двумя верными мыслями. Одной серьезной и политической, второй - эстетической.

Политическая: "В любом своем проявлении правящий класс современной России максимально далек от идеалов рыночной экономики и демократии — тех идеалов, которые принято связывать с именем покойного Гайдара. При этом для по крайней мере части этого правящего класса очень важно декларировать и демонстрировать свое происхождение именно от Гайдара, а не, скажем, от Дзержинского. Гайдар (и, пожалуй, особенно мертвый Гайдар) для них — основа легитимности". Умерший довольно молодым человек-символ мистически обращает все слова в истинные, все помыслы в благие, а все дела в легитимные. И если искать прикладной смысл в пьесе - это попытка подкопать легитимность лихой команды из 90-х. Получается инвариант в стиле Жижека: книга, рассчитанная на подрыв сакральности умершего, очевидно ее лишь укрепляет. Кому положено плюнуть в могилу - плюют, кому положено плюнуть в автора - тоже плюют, ритуал исполнен, все довольны. Более того, сам Белковский ради приличия не может сделать мертвого героя совсем уж отрицательным и вынужден от безысходности бить по оставшимся в живых, по окружению. Не только очищая самого Гайдара, о чем говорили в парочке рецензий, но и дополнительно культивируя. Выход из замкнутого круга проглядывался бы, проживи экс-премьер еще лет 20, бронзовея и скучнея с каждым годом, как Солженицын. Увы, "живи быстро - умри молодым" может и хорошо для самих политиков, но точно не для их потомков.
В сухом политическом остатке получается, что стратегия наукообразного, экономико-политического подрыва легитимности Гайдара, избранная Илларионовым, смотрится перспективнее.

А теперь про эстетическое, из кашинского: "Я был и на похоронах Гайдара, и на открытии памятника ему в Высшей школе экономики, и оба раза хотелось куда-нибудь убежать, потому что это невыносимо. Собираются взрослые, умные, хитрые люди и начинают вдруг валять дурака, соревнуясь в том, в чьем исполнении образ Гайдара получится более великанским". Именно от сдобренной освежителем воздуха тяжелой вони и воротит. Страдай я национал-патриотическими акцентуациями психики, дело обстояло бы проще. Вот вражеская пропаганда, вот наша - контр. А куда деваться человеку взглядов либеральных? Идти в партию "Яблоко"? Пьеса "Покаяние" эдакое долго зревшее "да заебали вы!", и нечего тут обсуждать - таки заебали.

Очередную выходку ФСИН по отношению к Михаилу Борисовичу Ходорковскому я могу оценить только с человеческой точки зрения, Я не юрист, а правозащитник. Считаю это произволом и чистой воды издевательством.

Вот что рассказал об этом событии адвокат Ходорковского Вадим Клювгант:

«ФСИН нашла иезуитский способ не дать Ходорковскому общаться с прессой... К нему пришли двое чинов карельского управления и сказали: если вы, Михаил Борисович, желаете давать интервью, мы не будем препятствовать, но встречи с журналистами - в счет свиданий с родными. Как всякий человек, находящийся в заключении, Ходорковский дорожит каждым свиданием с близкими. Поэтому он подписался под отказами в интервью».

Способ действительно иезуитский и антигуманный. Ходорковского боятся. Власть видит, что его не сломить, даже в заключении он остается свободным, говорит все что думает. И это очень странный феномен: пресса у нас перестала быть четвертой властью, на статьи журналистов-профессионалов перестали реагировать. А высказывания Ходорковского на любую тему вызывают панику. И к нему готовы применить все что угодно, нарушить закон и Конституцию, лишь бы он замолчал.

Комментарии адвоката Международной коллегии адвокатов «Санкт-Петербург», члена правозащитного совета Санкт-Петербурга Иосифа Габуния:

"В соответствии со ст. 10 УИК РФ Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осужденных, обеспечивает законность применения средств их исправления, их правовую защиту и личную безопасность при исполнении наказаний. При исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации.

В соответствии с положениями УИК РФ осужденные имеют право на определенное количество краткосрочных и длительных свиданий, причем законом не предусмотрена постановка вопроса предоставления свиданий в зависимость от того, являются ли посетители осужденного родственниками, либо являются представителями СМИ. Кроме того, в соответствии с положениями ст.4 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации.

Сотрудниками ФСИН России при ограничении количества свиданий по причине намерения осужденного дать интервью представителям СМИ грубо нарушаются как конституционные права человека и гражданина, так и права осужденного, предусмотренные УИК РФ. Статьей 29 Конституции РФ каждому гарантируется свобода мысли и слова. Кроме того, в указанной норме Конституции РФ закреплено право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом.

Любое противодействие должностных лиц ФСИН России, направленное на ограничение либо лишения права осужденного выражать свое мнение, распространять свое мнение, в том числе и посредством СМИ, незаконно".

Секретарь Совета безопасности Николай Патрушев огорчил россиян: "Численность трудоспособного населения России до 2025 года уменьшится не менее чем на 10 миллионов человек... Это требует новых решений и мер по привлечению в страну высококвалифицированной рабочей силы, представителей так называемого "среднего класса", способных решать задачи модернизации".

Сразу вспомнили старый советский анекдот: "Вы евреев на работу берете? Да? А где вы их берете?" Жаль, что секретарь Совбеза не знает этого анекдота. Разочаруем большого начальника: новые решения и меры, возможно, помогут отпилить от российского бюджета немножко денег в нужные карманы, но совершенно неспособны привлечь в страну высококвалифицированную рабочую силу из-за рубежей. Хотя бы потому, что средний класс с образованием вполне способен найти на глобусе гораздо более гостеприимную страну, полиция которой знакома с вектором миграционной политики государства и даже, страшно сказать, исполняет законы.

И для иллюстрации реальный случай. Из жизни этой самой высококвалифицированной и нашедшей гостеприимную страну. Специалист из страны ближайшего зарубежья, расположенной за Кавказским хребтом, нашел работу в отделении транснациональной корпорации в Великобритании. Прижился, получил докторскую степень и британский паспорт. И вместе со всей этой амуницией прибыл в Москву – по деловой надобности или проездом на малую родину, кто его, профессора, знает.

Ну, вы уже все себе представили, да? Вы правы: подданного ее величества с ярко выраженной кавказской внешностью остановил в метро первый же дежурный сержант. Профессор достал паспорт. Несложная картина мира в мозгах сержанта вошла в клинч с реальностью. Победила картина мира. Через пару часов слегка поюзанного профессора вызволил из обезьянника представитель короны. Помятый паспорт восстановили. В Москву он больше не ездок, поделился впечатлениями с коллегами британскоподданный.

Секретарю Совбеза осталось ответить себе и нам на вопрос: кто и как будет обеспечивать безопасность высококвалифицированных и вызволять их из обезьянников. Это, видимо и должно стать главным среди предложенных мер и решений.

Несколько дней назад я позвонил маме и сказал, что скоро приеду (дома я не был четыре года). Через два дня после звонка к маме пришли.

Мои проблемы, связанные с армией, начались в 2007 году, когда сотрудники УБОПа и военкомата, объединив усилия, решили отправить меня служить. В заключение состоявшейся у меня с ними беседы, в ходе которой мне припомнили многие акции, в которых я принимал участие (захват Никулинского суда, акции у Госдумы и у Бутырки, марши несогласных), было сказано: «Таких проблемных нужно в армию. Пойдешь служить». На руках у меня была повестка, и через несколько недель мне предстояло отправиться в часть. Но я посчитал это для себя неприемлемым - и поэтому при первой возможности покинул свой родной город и с тех пор туда не возвращался.

Прошло уже четыре года, но до сих пор в дом к моей матери регулярно поступают звонки, приходят люди из военкомата. Однажды в период моего предполагаемого приезда в квартиру вломились с обыском. Со словами «мы знаем, что он здесь» меня «искали» на балконе, в шкафу и под диваном.

31 марта этого года меня доставили в ОВД "Тверское" города Москвы по обвинению в участии в несанкционированном шествии. Через какое-то время в актовый зал, в котором я находился вместе с остальными задержанными, вошли двое мужчин, представившиеся сотрудниками военкомата, и вручили мне повестку, в которой значилось, что через два дня я должен явиться в военный комиссариат города Оренбурга.

Вручение повестки было просто актом устрашения, не имевшим под собой никакой правовой основы: дело в том, что отправить меня сейчас в армию на законных основаниях очень проблематично, так как у меня условный срок – непогашенная судимость. Но судимость эта снимается с меня уже через месяц. И за этот оставшийся месяц мне нужно успеть съездить на родину - возможно, даже дважды. И съездить не «тайно» (отключив мобильный телефон и не покупая билет на поезд по своему паспорту), а легально, для того чтобы получить паспорт. Именно в том паспортном столе, в котором меня и задержали в 2007 году.

Этот паспорт будет для меня не просто бумагой, удостоверяющей личность. Он символ того, что я не бегу, не скрываюсь, что я честен перед собой и готов ответить за все свои поступки. А еще – это документ, который позволит наконец назвать женой девушку, которую люблю.

Только что прошла траурная акция "Министра-катастрофу в отставку". В ходе акции к зданию минтранса были возложены траурные венки.
Возлагавшие венки активисты почтили память всех погибших в результате непрофессионального правления министра транспорта Игоря Левитина минутой молчания.
А затем разьяснили журналистам цели акции: ответственность за непрофессиональное управление системой транспорта, низким качеством проектирования новых автодорог, низким качеством системы безопасности транспорта лежит на г-не Левитине. На сайте ecmo.ru собрано более 5000 подписей за отставку Министра-Катастрофы.

Ну, вот и началось. У «Правого дела» начались проблемы. Как рассказал газете «Коммерсант» Михаил Прохоров, «региональным лидерам губернаторы и администрация президента «предъявили ультимативные требования голосовать на съезде против включения Евгения Ройзмана в список». При этом в Кремле считают, что Ройзман «вреден, опасен и такие, как он, не должны быть в Думе».

На мой взгляд, дело вовсе не в Ройзмане и его якобы опасности. Да, он производит впечатление энергичного и самостоятельного человека, однако присутствие его одного в Думе погоды, конечно, не сделает - объединенные силы «ЕдРа» и его сателлитов (КПРФ и ЛДПР) задушат любую инициативу. В данном случае Ройзман только повод. Удобный повод «прогнуть» Прохорова, заставить его исполнить волю Кремля. Причем сделать этот факт всем видимым и известным - ведь ранее Прохоров публично заявил, что в случае чего он уйдет вместе с Ройзманом. В Кремле же уверены, что не уйдет, что не хватит духа.

Они, кремлевские, знают что делают. Именно по такой схеме работает с «контингентом» администрация российских СИЗО и колоний. Прогибают зеков сначала чуть-чуть, в малом. Дальше – больше. Со временем рождаются отношения зависимости, цель которых – полное подчинение и контроль над заключенными. Кремлю же нужен контроль над Прохоровым. Власть над ним и его партией. До этого случая у них всегда получалось. Рогозин, Явлинский, Зюганов - все они бегали к Суркову по первому требованию. И добегались. Говорят, Гриша пойдет баллотироваться на президентских выборах. В Кремле, мол, попросили.

Отношения зависимости и подчинения между Кремлем и политическими партиями начали формироваться еще в 90-е годы. Политические силы почему-то считали приемлемым «договариваться» с исполнительной властью и даже считали «договороспособность» синонимом политической состоятельности. Такое впечатление, что тех или иных отношений с властью не избежал никто, а единственными, кто отказался плясать под кремлевскую дудку, были нацболы. А предложение сплясать было, правда, единственное. И мне довелось стать участником этого драматического эпизода.

Дело было в разгар междоусобной войны в российской власти. Группа Путина еще не вошла в силу и бодалась с группой Примакова-Лужкова. Вы помните. Так вот, в «бункер» на 2-й Фрунзенской, в то время офис НБП, пришел человек из администрации президента. Потертый такой дядька с дипломатом. Он огласил предложение: нацболы проводят несколько акций, направленных против Примакова и Лужкова, по предложенным нам сценариям (при этом он достал из дипломата кипу бумаг), а они, кремлевские, обеспечивают этим акциям подсветку на федеральных телеканалах. В результате операции группа Примакова-Лужкова должна была получить моральный ущерб, а мы, НБП, - сто тысяч американских долларов.

Лимонов, выслушав гонца в присутствии группы нацболов, поинтересовался у нас, что мы об этом думаем. Мы все думали одно и то же: – партии, конечно, нужны деньги, но не такой ценой. Разменивать репутацию организации на деньги было неприемлемо. О чем мы все и сказали. В результате гонец ушел ни с чем, а со стороны власти никаких предложений больше не поступало. Видимо, они все про нас поняли. Через два года мы уже сидели в Лефортове по обвинению в намерении изменить конституционный строй РФ насильственным способом.

Думаю, политическое будущее Прохорова во многом будет зависеть от его решения по вопросу Ройзмана. Если прогнется, пойдет на компромисс, его ждет судьба Миронова. Ну, а если устоит, то... не знаю, "будем посмотреть".

Вчера стало известно, что Дмитрий Медведев назначил Константина Костина начальником управления президента по внутренней политике. До сих пор Костин был замначальника управления и функционером ЦИК партии "Единая Россия". А еще Константин Костин, как и его жена Ольга, был свидетелем обвинения по делу "ЮКОСа". И вскоре после дачи Костиными показаний против экс-сотрудника "ЮКОСа" Алексея Пичугина и бывшего вице-президента компании Леонида Невзлина карьера супругов пошла в гору.

Алексей Кондауров, бывший руководитель информационно-аналитического управления ООО "ЮКОС-Москва", рассказывал:

"Так случилось, что мы вместе с супругами Костиными пришли в "МЕНАТЕП" практически одновременно. Я пришел в марте 1994 года, спустя месяц появился Костя Костин и привел с собой жену. Они должны были вести пиар-проекты компании. Я курировал работу их обоих, отчасти курировал их и Невзлин.

Это были молодые настырные ребята с неплохими мозгами. Они казались интересными, хотя без достаточного уровня образования им было трудно. У них были фантастические амбиции, однако, ничем не подкрепленные. У нее действительно были мозги, она могла предложить хорошую идею, но как ее реализовать – она не понимала, и сделать это была не в состоянии. У нее не получалось хоть что-нибудь довести до конца. И в какой-то момент она начала искать виноватого, которым почему-то оказался Невзлин. Дескать, он строит козни.

Разочарование в их деятельности у Ходорковского и Невзлина наступило примерно через полгода. Я долго пытался объяснить ей, что надо учиться, нужно делать реальные дела, а не скользить по верхам и заниматься примитивом. Но она не слушала и очень скоро ушла – и года не продержалась. Ее муж продержался дольше".

Впоследствии Ольга Костина устроилась на должность советника мэра Москвы Юрия Лужкова и возглавила созданное по ее же инициативе управление мэрии по общественным связям.

По версии Генпрокуратуры, поддержанной судом, Алексей Пичугин по поручению Леонида Невзлина организовал покушение на Ольгу Костину 28 ноября 1998 года.

Глубокой ночью у дверей квартиры родителей Костиной было взорвано самодельное взрывное устройство мощностью около 400 граммов в тротиловом эквиваленте. При этом преступники даже не потрудились удостовериться, на месте ли жертва. От взрыва не пострадали ни люди, ни квартиры, самой Ольги Костиной в доме у родителей не было.

Примечательно, что до ареста Алексея Пичугина ни Генпрокуратура, ни Костины не усматривали связи между взрывом и "ЮКОСом". Напротив, потерпевшая намекала, будто к происшествию имеет какое-то отношение пресс-секретарь мэрии Москвы Сергей Цой, который, по мнению Костиной, мог видеть в ней конкурентку.

Только когда началось дело "ЮКОСа", прокуратура неожиданно заявила, что руководство компании решило таким образом отомстить бывшей коллеге за нежелание лоббировать интересы нефтяной компании в столичной мэрии. "Вспомнила" об этом – спустя пять лет после события! – и сама Ольга Костина. Показания против Пичугина она давала несколько раз, сначала в качестве потерпевшей, а затем – свидетеля обвинения.

Константин Костин на судебном заседании по делу Леонида Невзлина 8 апреля 2008 года тоже заявил, что к взрыву "однозначно причастна служба безопасности "ЮКОСа". "Заказ", по словам Костина, "формулировал Пичугин". "Участие [начальника службы безопасности ЮКОСа] Шестопалова и Невзлина какое-то было", – расплывчато добавил он.

Источник своей осведомленности Константин Костин не уточнил. Сказал только, что после взрыва имел разговор с Леонидом Невзлиным, в ходе которого тот выдвигал версии происшествия - и именно они и вызвали у Костина подозрения. Однако с правоохранительными органами своими подозрениями он не поделился, потому что подозревать Невзлина Костин якобы начал уже после того, как поговорил с сотрудниками МУРа.

В свою очередь, Алексей Кондауров в том же интервью отмел возможность того, что к преступлению была причастна нефтяная компания. "Знаете что, это уже вообще ерунда какая-то. Ни про Невзлина, ни про Ходорковского такого сказать было нельзя. Силовое давление – это не их стиль. Мы переигрывали всех интеллектом, а не силой", – пояснил он.

В итоге и Алексея Пичугина, и Леонида Невзлина осудили на пожизненное заключение, причем суд над Невзлиным проходил заочно, потому что еще до предъявления обвинения бывший совладелец "ЮКОСа" эмигрировал в Израиль.

А у супругов Костиных случился карьерный взлет. Ольга Костина вошла в состав Общественной палаты (и комиссии ОП по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформированием судебно-правовой системы). Недавно СМИ сообщали, что главное управление московской полиции начало формировать новый состав общественного совета при ведомстве. И на роль его председателя рассматривается кандидатура Ольги Костиной. Кроме того, вскоре после дачи показаний Костина стала советником директора ФСБ на общественных началах, а также возглавила правозащитную организацию "Сопротивление". Вот уже несколько лет "Сопротивление" не только получает от государства крупные гранты, но и пользуется правом распределять бюджетные деньги среди других правозащитных организаций. Впрочем, многие известные правозащитники Ольгу Костину своей коллегой не считают.

Помимо этого, Ольга Костина известна своими обвинениями по адресу экс-главы Совета при президенте по содействию развитию институтов гражданского общества Эллы Памфиловой. Осенью 2009 года, после того как Памфилова заступилась за журналиста и правозащитника Александра Подрабинека и осудила его преследование движением "Наши", Костина выступила с резкими высказываниями в отношении Памфиловой и всего Совета. По мнению Костиной, Памфилова "бросилась на амбразуру" ради пиара, но просчиталась. "Все это убого, суетливо и недостойно ни звания Совета, ни звания его руководителя", – сказала Костина.

Карьера супругов Костиных продолжает развиваться столь успешно и стремительно. И это свидетельствует о том, что "наверху" по-прежнему есть спрос на людей с их качествами (но не с качествами, скажем, Эллы Памфиловой). А спрос, как известно, рождает предложение.

Официальное введение санкций для заключенных, объявляющих голодовку, было прогнозируемо. Еще в бурятском СИЗО мне говорили: «Лечение тут бесплатное. Но! Если сами будете резаться – взыщем стоимость врача, бинтов там и так далее». В тот раз голодовки у меня не было, но вопрос уже заинтересовал. Ведь от членовредительства она отличается мало, значит, чего-то взыскивать нужно и за голодовку. Но меня рассмешила мелочность нашего правосудия. С людей, отправленных в ад, лишенных дома и прежнего статуса, оно не стыдится взыскивать стоимость поднятого врачебного зада и куска бинта! А если, не дай бог, повесишься на разорванной простыне – взыщут за простыню. Сдерите лучше кожу с человека, чем так мелочиться.

В читинском изоляторе я прошла голодовку, и единственным издевательством по этой части были ласковые предложения компота (впрочем, это немного компенсировалось мучениями в больнице). Однако проходит несколько месяцев – и жесткий законопроект запрещает, и грозит не деньгами, а физически. Запрещает что: взывать к системе или бороться с ней?

В этом читинском изоляторе они уговаривали нас подать жалобу в прокуратуру, но не голодать, намеком предлагали деньги на возвращение домой после выхода. А я отвечала: мы не собираемся подавать в прокуратуру; ничего, доберемся сами. Как они хотели, чтобы мы «обратили на себя внимание»... только бы системным способом! Тюремщики уговаривали заключенных жаловаться на самих себя! Лишь бы только не голодовка, не выход за флажки.

Я считаю, что для тех, кто действительно пытается призвать власти на помощь, новый законопроект очень суров, но цели не достигнет. Голодающий, слабый человек, которого они вдобавок заморят в карцере или изобьют, в итоге окажется в еще более опасной для жизни ситуации, чем просто при голодовке, и тем самым все равно создаст им ЧП. Но если идейный борец против легавых уже встал на путь голодовки, когда его никто не трогал, то прессинг лишь укрепит его мужество.

Счет за голодовку, счет за веревку... В сущности, силовики только затруднят себе задачу ломки самых стойких. Раньше можно было «залезть в душу с мылом» и уговорить выпить компотику, убедив, что менты тоже люди. А теперь они будут вынуждены игнорировать собственные правила, чтобы окончательно не ожесточать непокорного зэка. В противном случае его придется устранять, поскольку такого счета он не простит государству до конца жизни.

В качестве выхода я могу предложить только одно: обогнать пытки своей смертью. Проще говоря, выбирать сухую голодовку. Она либо заставит обратить на себя экстренное внимание и даже заставит администрацию отказаться от санкций, либо причинит смерть и избавит от любых наказаний. Для последовательно защищающих свои убеждения рекомендую другие способы – отказ от работы, от вставания перед надзирателями либо от всякого с ними общения. Считаю, что эти действия, не чреватые смертью, носят в чем-то даже более принципиальный характер, хотя и меньше напугают администрацию пресловутым ЧП, чем умирание от голода. Кстати, такие методы тоже могут привести к улучшению положения заключенного. Меня, во всяком случае, за невставание вызвали к оперу по особо важным делам, и не чтобы угрожать мне, а с осторожными вопросами – не оскорбил ли меня кто-нибудь?

Сегодня у мэрии Москвы (Тверская, 13) были задержаны 5 активистов-экологов, протестовавших против государственной программы "Охрана окружающей среды" города Москвы.

Акция началась с одиночного пикета у здания мэрии. Александр Малиновский стоял с плакатом "Не улучшаем, а консервируем", где была изображена консервная банка с воздухом 2010 года и подписано "годен до 2016 года. Утверждено. Мэрия Москвы". Экологи напоминают, что летом 2010 года все люди ходили в респираторах, поскольку в Москве было нечем дышать от дыма. Тем не менее, именно 2010 год почему-то упоминается как реперная точка в программе правительства Москвы.

Андрей Ожаровский, инженер-физик в маске мутанта, рассказывал журналистам о радиационных проблемах Москвы. Сотрудник милиции Тимофеев задержал его, когда тот находился в отдалении от пикетирующего, и обвинил его в том, что он участвует с ним в одной акции. Никаких противоправных действий Ожаровский не совершал, никаких законных требований Тимофеев не предъявлял (Видео Граней-ТВ).

Вслед за Ожаровским задержали и человека, который так и стоял на месте с одиночным пикетом.

Трое активистов в маскхалатах пришли передать обращение к Собянину в приемную мэрии. Однако, когда они читали это обращение, полицейский Тимофеев отдал приказ их задерживать.

У приемной мэрии были задержаны активисты инициативной группы "за общероссийское экологическое движение", Экологической вахты по Северному Кавказу и "Хранители радуги" Анна Миненкова, Екатерина Соловьева и Сергей Капралов.

Оставшиеся на свободе экологи передали это обращение и встали с одиночным пикетом у ОВД "Тверское", куда были доставлены задержанные.

По сообщению Андрея Ожаровского, "протоколы написаны под копирку, всех обвиняют в том, что мы держали впятером плакат".

Активистам предстоит суд 21 сентября в 14 и 16 часов, 423-й судебный участок Тверского суда (Петровский б-р, 9, стр 1).

Защитники природы призывают всех приходить на суд поддержать активистов, которым грозит штраф до 2000 рублей.

Экологи призывают отправлять сообщения в электронную приемную мэрии, чтобы правительство Москвы не принимало программу "Охрана окружающей среды", учло все замечания экспертов и провело общественные обсуждения по программе.

Второе уголовное дело Ходорковского и Лебедева, по которому мы подали надзорную жалобу, только сегодня передано из Хамовнического суда в Московский городской суд. Хамовнический суд продержал его полтора месяца у себя, при этом совершенно непонятно, что все это время с делом делал Данилкин. Направить дело в Мосгорсуд для него не составляло никакой проблемы, потому что оно уже уходило в кассацию, соответственно, все тома уже давно сформированы.

Теперь, собственно, судья должна получить дело и разрешить вопрос о возбуждении или отказе в возбуждении надзорного производства. Если нам будет отказано, у нас будет возможность обжаловать решение председателю Мосгорсуда. Если же судья возбудит надзорное производство, дело будет направлено на рассмотрение в президиум Мосгорсуда. Два таких варианта.

У суда надзорной инстанции масса полномочий. Мы ставим вопрос об отмене приговора и прекращении уголовного преследования. Если надзорное производство будет возбуждено, суд может отменить приговор и направить его на новое рассмотрение, а может и изменить сам приговор – такие возможности у надзорного суда есть.

Дата рассмотрения надзорной жалобы пока неизвестна. У Мосгорсуда есть месяц с момента получения жалобы для назначения судебного заседания. Председатель Мосгорсуда Егорова ответила нам, что жалоба была получена 22 июля, 28 июля был направлен запрос о деле в Хамовнический суд, а пока дело передается, срок не исчисляется. То есть с 22 по 28 июля они потратили пять дней, значит, для назначения рассмотрения надзорной жалобы, учитывая, что дело передано только сегодня, у них есть 25 дней. Это если следить за логикой Егоровой, отраженной в ее ответе на нашу жалобу о затягивании рассмотрения надзорной.

Как только снова возобновляется предвыборная кампания, храмы начинают посещать те, кто жаждет прийти к власти и кого до выборов среди прихожан никогда не увидишь. Здесь главное настоятелю проявить смекалку и практическую находчивость, обязательно сочетающуюся с молитвой о здравии тех, кто к нему обращается. Будет и духовная помощь кандидатам в очередные депутаты, и материальная поддержка прихода.

Александр Авдюгин, протоиерей

...Попы пришли толпами,
Крестятся и кадят,
Поют себе умильно
И полнят свой кисет;
Земля, как есть, обильна,
Порядка только нет.

Алексей Толстой. "История государства Российского от Гостомысла до Тимашева"

Америку ненавидят все, даже американцы. Антиамериканизм — это, пожалуй, главное, что сегодня объединяет человечество. Антиамериканизм становится синонимом самоопределения человека... Поэтому "смерть Америке" следует написать на щите в качестве лозунга всех тех, кто хочет гуманного миропорядка. Пока Америка не будет разрушена, уничтожена и раздавлена... мы будем находиться под постоянной угрозой... Бороться с Америкой надо не только словом, но и сердцем, мыслью, а главное — действиями. Америке надо положить конец. Люди, которые не ненавидят сегодня Америку, не являются людьми вообще.

Ссылка