Путинский Карфаген, эта постсоветская Империя Зла, развалится когда-нибудь под грузом лжи и накопившихся проблем, подобно СССР, но нормальным людям хочется этот процесс, конечно же, немного ускорить. Мы подумали и начать решили с Лубянки. Было это вечером 30 мая, когда мы с друзьями прогуливались по скверам в центре Москвы. В сумке у кого-то как раз завалялся подходящий случаю баннер "Стомахину - свободу, империи - смерть". Ну, мы развернули его и пронесли по Лубянскому проезду, в сторону здания ФСБ, перекрыв движение машин ( ВИДЕО), чтобы напомнить гражданам, что чекистскому Карфагену необходимо сопротивляться, он давит на нас репрессивными законами, наступает нам непосредственно на лицо полицейским сапожищем, и нам долго ждать придется хорошей жизни, если совсем ничего не предпринимать.

Число политически мотивированных приговоров по уголовным статьям растет, вот и публицисту Борису Стомахину, к примеру, за его радикальные тексты (с критикой власти Путина, отнюдь не за действия какие-либо) 22 апреля присудили 6,5 лет строгого режима. И сделать с этим мы ничего не можем, поскольку нет независимого суда, нет свободы печати, а есть одна возгонка "патриотической", беззастенчиво фашистской пропаганды из газет и телевизора.

Умы россиян заняты почему-то решением проблем соседней страны, Украины, якобы кишащей бандеровцами, обижающими русскоязычное население, и которую российские патриоты, чтобы спасти от гибели, решили захватить при помощи оружия. Кого они там защищают, где они там видели НЕ русскоязычных, сказать трудно. В Украине, как известно, все говорят по-русски. Но это азартное занятие очень помогает нашему населению отвлечься от собственных многочисленных проблем, экономических и политических. Отвлечься настолько, чтобы перестать их замечать вообще и заниматься только проблемами Крыма, Донецка с Луганском и даже трындеть о необходимости завоевании Киева, чтобы возродить наконец-то "Киевскую Русь". Что-то в этом роде я слышала недавно по радио. Потом Путин, глядишь, сам отдаст китайцам Сибирь и Дальний Восток, чем он уже и начал заниматься, а параллельно начнет возвращать в Россию при помощи "зеленых человечков" Приднестровье, Северный Казахстан, еще какие-нибудь куски Европы, и есть подозрение, что патриотически настроенный массив граждан будет этому рукоплескать.

А почему бы, на самом деле, нашему "нацлидеру" , находящемуся на пике популярности, и в Прибалтике, и в Беларуси, и в Польше не пошарить? Может статься, поблизости от РФ там плохо лежат какие-нибудь земли, двуглавоорлиной империи некогда принадлежавшие? Лимонов, Дугин и Проханов с Кургиняном подсказывают нашему пока еще нерешительному "генералиссимусу", заявившему об отводе войск от границ с Украиной, так и толкая его под локоть: надо срочно заграбастать добычу сейчас. Сейчас, пока Запад не опомнился после аннексии Крыма и вводит лишь жалкие экономические санкции против Кремля. Проханов, говорят, сына единородного не пожалел, подражая Создателю. Послал его на погибель - сражаться с "бендеровцами" куда-то на юго-восток Украины.

Нет предела самоотречению этих советских до мозга костей людей. Скоро жен станут отправлять на бойню, ведь полевой командир Стрелок набирает в батальоны и женщин тоже. Видела его личное обращение к прекрасному полу по этому поводу. Мы помним из истории, что управленцы из сталинского окружения легко жертвовали своими женами, как пешками в игре, когда женщин арестовывали по подозрению в "измене родине", шпионаже и всем таком прочем. Это традиционная совковая разновидность патриотизма - не жалеть ни своих, ни чужих. Ради мощи Мордора - всех строем в лагеря или на фронт.

Когда мы вышли с нашей растяжкой непосредственно на Лубянскую площадь, нас уже, конечно, ждали. Однако взяли нас не сразу, очевидна была растерянность дежуривших там полицаев. Они явно не привыкли к таким вольностям возле оплота непоколебимой власти в стране - здания ФСБ. А поскольку мы кричали, помимо"Смерть фашистской империи Путина" и "Свободу политзаключенным", еще и "Слава героям Майдана", нас заподозрили в прямом экспорте революции из самой Украины - непосредственно на Лубянку. Поэтому с большими почестями, так сказать, отвезли в приемную ФСБ, тем более, как мы поняли из переговоров по рации, ни "Китай-город", ни "Хамовники", никакой другой ОП нас брать к себе не пожелали. Места для нас, кроме как в ФСБ, не нашлось. Там попытались нас поочередно допрашивать, но на втором по счету подозреваемом в неблагонадежности сломались и отстали, не получив необходимого материала для заполнения бумаг.

В "Басманном" ОП, куда мы впоследствии были доставлены, мужскую половину нашей группы отпустили, составив протоколы по статье 20.2, а вот несговорчивую Лену Морозову решили оставить на ночь, выгнав предварительно из мусарни меня. В участке меня опознали в процессе общения, когда речь зашла о досмотре, - и начался скандал, поскольку я не позволила им это делать, и в итоге меня просто насильно в конце концов вынесли вон, чтобы я не мешала им обыскивать Лену. Но и Лена Морозова своим неповиновением так их расстроила, что они стали плохо за ней следить и в какой-то момент она просто сбежала оттуда на волю... Признаться честно, на такой благополучный исход - перекрыть Лубянку, побывать на допросе в ФСБ и мусарне и после этого спокойно вернуться ночевать домой, а не поехать на сутки в спецприемник - мы и не мечтали. Казалось, что хоть кого-нибудь да арестуют. Ан нет. Удивительный поход получился.

При всей кажущейся силе и прочности этого режима (после захвата Крыма - особенно), все больше напоминающего тоталитарный советский, не только полицаи в мусарне, но и завсегдатаи ФСБ произвели на нас впечатление из рук вон жалкое и беспомощное. Во-первых, они попытались нас обшмонать еще в автозаке, что было совершенно противозаконно ("А вдруг у вас взрывчатка?"), а также пробовали выводить по одному в приемную своего ФСБ. Но мы заявили, что выходим либо все сразу, либо садимся в сцепку - и им придется тогда нас вытаскивать силой, а мы еще станем скандировать что-нибудь крамольное, пока нас будут волочь по улице. Они испугались - и сразу пошли на уступки, мы вышли все вместе и без шмона.

Когда они изучили наши листовки, подобранные на Лубянке, а также развернули на полу наш баннер, надо было видеть их окаменевшие лица. То, что там было начертано, они прочли как "Свободу Стаханову" - тяжелое детство в СССР дало о себе знать. Про политузника Стомахина они даже не слышали, зато имена героев, дававших социалистической родине рекордные тонны угля да чугуна на душу населения, у них закодированы в генах. Что означает "империи смерть", они тоже не поняли. Пришлось им сообщить, в рамках небольшого политпросветвсеобуча, что империи вообще долго не живут и обречены умереть, а уж в XXI веке, да еще в Европе, такого рода конгломерат - это злокачественное образование, тянущее страну назад, в феодализм, азиатчину и рабовладение. Наша задача - лишь ускорить естественный процесс умирания этого нездорового конгломерата. Такие прописные истины для сотрудников ФСБ были большим открытием.

Приходится признать, что у нас нет сейчас надежд на поддержку населения страны, точнее, путинской Русни, которая нашей страной не является. Мы в ней - персоны нон грата, мягко говоря. Наши надежды связаны сейчас с Украиной, которая отстаивает свое право на независимое будущее в кровопролитной схватке с режимом, который мы, дикие аборигены Русни, вырастили себе и другим на голову. У украинцев есть все шансы на создание, пускай не сразу, своего незалежного национального государства, жить в котором будет нестыдно и комфортно. Тогда и нам будет проще, с такими цивилизованными соседями, своего дремучего царька с насеста сбросить. Только необходимо будет провести люстрацию всем, на ком этот злостный режим держался, чтобы он не возродился снова, как это случилось после 1991 года, - все завоевания бархатной революции постепенно оказались похерены. Людей, замазанных коллаборационизмом с путинскими, нельзя пускать во власть - ни силовиков, ни депутатов так называемых, ни "сотрудников администрации" всяких.

И надо помнить каждому из нас: делая какие-то шаги, пусть даже ничего не значащие, как может показаться, поступки, мы либо помогаем Мордору, либо понемногу убиваем его. Это лишь вопрос совести, личной ответственности каждого, вопрос выбора. Мы в ответе за ТАКУЮ страну, какую имеем, за ТАКОГО "президента", который имеет нас. И мы в ответе за войну, которую он развязал, а мы не помешали ему это сделать. Ответственность лежит на каждом, вот об этом забывать не следует.

СМЕРТЬ ФАШИСТСКОЙ ПУТИНСКОЙ ИМПЕРИИ

СЛАВА ГЕРОЯМ МАЙДАНА

ПУТИН БУДЕТ КАЗНЕН

Радикальный публицист Борис Стомахин, которого бутырское правосудие приговорило к шести с половиной годам строгого режима в путинском концлагере за антиимперские статьи ЖЖу, прислал мне очередное письмо из московского СИЗО "Медведково", в котором содержится почти полтора года. В письме он обращается к тем из соотечественников, которых считает "постоппозицией", чьим мнением дорожит и на чью поддержку надеется. В руках "постоппозиции", уверен Борис Стомахин, судьба нашей раздираемой противоречиями страны. Думающим людям необходимо объединяться так, как это делают герои киевского Майдана. Объединяться против фашистского режима - и действовать.

Привожу письмо Бориса практически полностью. Оно было написано через два дня после заседания, на котором он произнес свое последнее слово.

"Здравствуйте, Вера!

Получил Ваше третье письмо еще на днях, но пишу только сейчас, на следующий день после своего последнего слова и "запроса" 10,5 лет. Неплохо, да?!:)) Сейчас, до вторника, 22-го, некая интрига еще сохраняется, - сколько же именно мне дадут: 10,5 или только 7,5, как положено по их же законам (статья 69-я их УК), но я ничуть не удивлюсь, если 22-го озвучат и 10 или даже 10,5 лет. Им закон не писан, плевали они на него, имея такую силищу и настолько глубокую и мощную круговую оборону. Цифра 10,5 не случайна, так же как и 7,5. Они, видимо, согласно 69-й ст.УК считают максимальным имеющимся у меня сейчас наказанием 7 лет по 205.2 ч.2, хотя, как в их же 66-й (кажись) статье сказано, через статью 30 - это только полсрока, т.е. 3,5 года.

Это как раз то, о чем в 2011 г. писал я в тексте "Памяти шахидов" - не читали? По личному опыту, а больше по чужому, конечно, говорилось там об иезуитизме и подлости этого государства - как одной из главных его традиций, очень ярко проявляющейся в наше время: любую, даже мельчайшую, как комариный укус, пакость, которую они только могут тебе морально сделать по своим "законам", - они обязательно сделают! Неважно, насколько это оправдано, какой ущерб нанесет, как это - тем более - выглядит в глазах сторонних наблюдателей и т.д. Если есть любая возможность - они ее используют! Принцип "друзьям - все, врагам - закон", возведенный в квадрат или даже в куб. Помните, Солженицын пишет о "мелком гадком жульничестве великого государства", которое в 45-м обманом заманивало своих пленных солдат с Запада обратно в СССР? Вот такими же они и остались, ибо такова их природа, - подлое, мелочно-мстительное, подлое именно в самой основе своей государство... И на себе я сейчас испытываю именно это. Широта души, снисхождение и благородство - это отнюдь не то, в чем можно "упрекнуть" Россию как цивилизацию, так же как и любое из ее должностных лиц, а тем паче - на карательных должностях.

Что ж, я очень рад хотя бы тому, что Вам и другим присутствовавшим друзьям понравилось мое последнее слово. :) Я так понял, что после блокировки "Грани" вообще обо мне писать перестали, да? Даже просто заседания "суда" перестали освещать, как раньше? Что ж, жаль... Но с так же заблокированного "Каспарова" корреспондент исправно ходит и активно пишет - они-то, я надеюсь, продолжили обо мне писать весь этот месяц с лишним? Да, если не трудно, посмотрите, pls, через анонимайзер какой-нибудь, писал ли о последних заседаниях "Кавказ-центр"? Они, насколько я знаю, как раз с "Граней" брали информацию, и сами они помощнее сайт, чем даже "Грани", очень жаль, если там тоже все заглохло... (На самом деле "Грани" подробно освещали процесс над Стомахиным. - Ред.).

Да, Вы правы во всем, что написали мне в своем последнем письме. "Санкции" абсолютно жалкие и беззубые, больше для вида, чем для реального воздействия. Запад лижет ж... Путину уже давно - и никак не хочет прекращать лизать, отказываться от газовой трубы и сытой, спокойной жизни (на костях целых народов - например, чеченского, который они фактически предали и в 1994-м, и в 1999-м, и в 2004-м, я все это отлично помню...) Что делать в этой ситуации, неизвестно. Когда-то, лет 15 назад, Новодворская писала, имея в виду конкретно Борового на момент 1-й чеченской): ездить туда, говорить с ними, объяснять, убеждать... Но не все могут ездить, и не все свободно знают языки, и вес политический не у всех такой, как у Борового... Хотя - конечно, прорываться в сознание вождей США и ЕС, конечно же, надо, любыми способами надо. Не знаю, занимается ли кто вообще этим в последние годы; ибо, конечно, доносить до них правдивую картину того, что здесь делается, надо. Встречи посла США здесь с Алексеевой, Лукиным, Львом Пономаревым и пр. - это абсолютно не то, что надо, не тот уровень... М.б., когда-нибудь и мне мои два отсиженных срока в этом помогут, чтобы меня хоть слушали. Но - когда это еще будет...

Неизвестно, что делать, неизвестно, как жить дальше, да...(Особенно мне в лагерях.:) Однако вот - незадолго до Вашего получил я тут вдруг электронное письмо от Гены, с которым давно хотел пообщаться. Так вот, Гена, совершенно неожиданно для меня, предрекает, что все это в скором будущем кончится революцией, хотя результаты этой революции оценивает весьма невысоко: приход к власти Навального и открутка гаек назад на уровень конца 90-х. Лично мне и такой прогноз кажется совершенно не оправданным оптимизмом... По-моему, система прочна и уверена в себе, как никогда с 1983-84, у упыря вполне официально еще один срок (2018-24), и делают они сейчас, похоже, именно так, как я и предположил в конце того года: демонстративно и "гуманно" выпустят Ходорковского-Лебедева, "Пусси Райот", Фарбера, часть "болотников", дав остальным небольшие срока; выпустят гринписовцев...а мне после этого впаяют по самое некуда! Ну да, это то, о чем я говорил и писал все эти почти полтора года, - есть в защиту обвиняемых по политделу серьезная кампания в защиту, или же ее нет. Так что - когда меня увезут на 10,5 лет из Москвы, можете за это передать мою горячую - можно сказать, температуры горящего напалма - благодарность "Мемориалу", лично Давидису, Орлову, Льву Пономареву и пр. и пр., а также "Новой газете", журналу "Нью Таймс", его главному редактору Альбац, и т.д. Это несомненно и в чистом виде их вина. Особенно наглядно и отчетливо это видно, если сравнивать с делом Фарбера - сугубо неполитическим, но громким настолько, что Путину таки пришлось выпустить и его...

Спасибо за теплые слова и пожелания держаться в конце Вашего письма. Да, если 10,5 лет, - то психологически держаться мне будет куда труднее, чем при 7 - 7,5. Честно говоря, у меня есть определенный страх при мысли о подобном будущем. Еще тем сроком насмотрелся я в лагере на бедолаг, у которых нет никого и ничего, никому они в жизни не нужны, даже собственным детям, у кого есть. Живут они только всем казенным, - и едят и носят только то, что выдают им в лагере. Я знаю, что я бы так не выжил на их месте, - без нормальной еды, лекарств, теплых вещей Большое счастье, что меня тем сроком подобное миновало, в основном благодаря матери и друзьям, конечно, а что будет сейчас - не знаю даже....

...А пока я все еще жив - я все продолжаю думать, что же еще мы можем сделать, чтобы переломить ситуацию, а в идеале - закопать это проклятое государство. Что бы мы ни делали - нужны информресурсы, чтобы освещать эти действия. Я, кажется, писал уже довольно давно, что нам - диссидентам, не признающим эту империю в принципе, надо было бы отделиться, обособиться, сегрегироваться от широкой массы "белоленточников", которые хотят лишь сменить президента на своего, оставив Систему как таковую в неприкосновенности. Я считаю, наше сообщество слишком отличается от этой лже-оппозиции. Во многом этот сегрегационный процесс углубил и стимулировал Майдан, и теперь, видимо, стоит просто от него и отталкиваться. Например, вступить всем в "Правый сектор" и создать его российское отделение (если еще нет) или какую-нибудь УПА-фракцию. Вообще же, еще до украинской революции мне казалось в принципе разумным создать тут этакую вот диссидентскую, абсолютно отрицающую всю эту реальность партию (ну, примерно как в 1988 году был создан ДС, тоже бывший тогда вот такой на 100% антисоветской партией). Но - я знаю заранее, что вся эта наша диссидентская тусовка ни за что на это не пойдет, - все слишком дорожат своей независимостью, отдельностью, самостоятельностью, не говоря уж, что часть этих людей до сих пор держится за бренд старого ДС, 1988 года, и ни за что не захочет его на что-то менять. Ну и - это, во-первых, сразу 282.1 и 282.2, ставки по которым как раз недавно были повышены:)), а во-вторых, и в-главных, даже если мы все договоримся и что-то такое организуем, то об этом все равно почти никто (кроме ЖЖ-истов и т.п. продвинутого меньшинства) не узнает, ибо у нас своих СМИ нет, а об ИХ СМИ нечего даже мечтать в них пролезть... Вот я и думаю, что же нам всем делать, и Вас прошу подумать о том же, и всех прочих моих друзей, и именно обмен мнениями на эту тему считаю важнейшим содержанием нашей переписки.

Честно говоря, вся эта гнусная страна, все эти миллионы быдла вокруг вызывают у меня такое невыносимое отвращение... О чем-то подобном я в том году писал Люзакову, - вряд ли он, конечно, опубликовал это, хотя я просил, и знаю, что какую-то нашу с Люзаковым переписку публиковал Корб, - Вы не читали? Я бы посоветовал нормальным людям, которых не больше 0,5 процента здесь, просто уехать поскорее куда-нибудь, а всю эту 1/7 часть суши просто залил бы горящим напалмом, да и все, ибо ни малейших надежд на устройство здесь мало-мальски нормальной жизни и нормального государства уже давно нет и быть не может. Вам не попадались такие стихи никогда? -

Народ-урод, маньяка-палача
Себе под стать избравший президентом,
Является уже не для врача,
А только для могильщиков клиентом.

Это я к тому, что не только давно уже пора отказаться от всякого "народничества" а-ля Надя и Таня (Низовкина и Стецура) и от всякого "просветительства" а-ля Новодворская, а - единственно адекватным нынешней ситуации и наиболее (точнее, опять-таки единственно) революционным лозунгом для этой страны является знаменитое: "Доктор сказал: "В морг!!" - значит, в морг!" Вы согласны с этим? Черт его знает, может, носителей такой позиции, по аналогии с постмодернизмом и т.п., стоило бы называть "постоппозицией", для отличия от классических "белоленточников" - "либеральных" имперцев?

Всего Вам самого наилучшего!

Ваш Борис Стомахин, политзаключенный.
18.04.2014, СИЗО "Медведково"

Когда накануне вынесения приговора обвиняемому предоставляется слово, ему по всем нормам и правилам дают возможность донести свою позицию до окружающих, его не перебивают даже в российских судах, позволяют "выговориться". В особенности когда человеку явно грозит длительный срок. Известно, например, что Сергею Кривову не мешали произносить свой обличительный, неприятный для начальства монолог в течение нескольких часов.

С иной ситуацией столкнулись мы в Бутырском суде. И не только в момент предоставления последнего слова Борису Стомахину. Судья грубо затыкал политузника как минимум трижды в течение всего процесса. Первый раз он это сделал, рассчитывая сделать процесс закрытым, еще в прошлом году. Тогда публику не впустили в зал, а Стомахину на его вопрос, почему зал пуст, было в хамской форме приказано молчать, поскольку "слова не давали". Стомахин тогда, не сдержавшись, послал судью на три буквы, и это обстоятельство бутырская Фемида пыталась использовать как повод для закрытия процесса - для продолжения его даже без участия самого обвиняемого, поскольку тот "оскорбил судью". Этот номер, однако, не прошел - вот и была впоследствии предпринята попытка не дать Стомахину высказаться в последнем слове.

Я не стану пересказывать подробно эту блестящую гневную филиппику, адресованную преступной власти - обозначу лишь главное. Радикальный публицист заявил, что мы живем в условиях неофашистской диктатуры, метод которой - государственный террор по отношению к собственным гражданам и соседним странам, что его уже второй раз приговаривают к длительному сроку за непримиримую позицию по отношению к власти, карают за слова, словно убийцу или насильника, но никому не удастся заставить его молчать, хотя цена за высказанную правду невероятно высока - это жизнь в заточении, из которого при теперешних правителях он никогда не вырвется. "Эта власть - неонацистская, - заявил Стомахин, - такое государство не имеет права на существование, подобно гитлеровской Германии". И выразил надежду, что командование НАТО не останется лишь пассивным созерцателем уничтожения Украины, а остановит силой ползучий аншлюс. Ведь Украиной здесь дело не ограничится. Путин поедет на танках и дальше в Европу.

Стомахин говорил совсем недолго, но каждое слово било наотмашь его палачей. Судья Юрий Ковалевский не выдержал и начал перебивать оратора - как раз на фразе, что никому не удастся заткнуть ему рот, - стал объявлять заседание оконченным и просить всех выйти. Эти жалкие реплики полностью увязли, утонули в ответном приговоре, который в этот момент выносил ему, а также прокурору и фашистскому режиму РФ заключенный в клетку Стомахин. Путинская Россия силовиков-миллиардеров должна сгинуть, как ночной кошмар, как тоталитарное пугало для цивилизованных стран. Об этом тогда успел сказать им - и нам - узник.

Вчера, когда Юрий Ковалевский, словно рэп-исполнитель, неразборчивым речитативом обрушивал на битком набитый журналистами и зрителями зал приговор радикальному публицисту - шесть с половиной лет СТРОГОГО режима за СЛОВА в "Живом журнале" и малотиражном бюллетене! - собравшиеся не выдержали и стали скандировать: "Позор! Свободу Стомахину! Путин будет казнен!", после чего многих силой выволокли из зала. Но у судьи и на этот раз сдали нервы, он, по свидетельству очевидцев, не дочитал приговор до конца и ретировался, как и в прошлый раз, теряя по дороге документы.

Возможно, в такие минуты судья начинает понимать: "экстремизм", это "размытое", по его определению, понятие, когда-нибудь обернется кошмаром для него самого. За вынесение преступных приговоров придется отвечать по закону.

Подобно сегодняшнему "экстремизму", в советские времена широко использовался против диссидентов удобный ярлык "вялотекущая шизофрения". С таким размытым диагнозом неугодные советскому строю люди годами прозябали в психушках, в полной изоляции от внешнего мира. Их кололи сильнодействующими нейролептиками, чтобы отучить от инакомыслия.

Сегодняшних политических, как мы видим, предпочитают обвинить по уголовным статьям, держать долгие годы вместе c убийцами - в условиях строгого режима.

Общественный защитник Елена Санникова констатировала, что рассматриваемое дело - это наступление на свободу слова. Ведь преступных деяний никаких не было, пострадавших не наблюдается, а в публикациях сконцентрирован своего рода крик души автора, не повлекший за собой каких-либо негативных последствий. Нет ни одного потерпевшего, униженного или оскорбленного. Санникова, сама являясь православной верующей, заверила суд, что не понесла никакого ущерба от произведений Стомахина, а единственное чувство, которое она испытала по прочтении его публицистики, - это сочувствие острой боли автора за свою страну и желание защитить его от непомерно жестокого наказания за эту боль. Она напомнила судьям, что самого Христа судили за богохульство и за своего рода "экстремизм".

От себя хочу добавить, что представлять Стомахина ненавистником России, русофобом подло и гнусно. Мало кто в теперешней, раздираемой противоречиями, путинской, нам не принадлежащей стране так терзается, переживает за ее судьбу, как Стомахин. Так любящий человек может предпочесть скорее увидеть свою дочь или жену мертвой, нежели изнасилованной ублюдками, пьяной, готовой пойти по рукам без зазрения совести, не имеющей будущего.

Об этом говорит Борис Стомахин. Радикальный публицист второй раз отправляется в зону на длительный срок за слова - говоря нам правду о нас самих, которая нам тяжела и неприятна, - в надежде, что только так мы его, возможно, услышим. Освободимся от нашей собственной лжи сами - и тогда вызволим из заточения его самого.

Свободу политузнику Стомахину.

Смерть путинской империи.

История во многом повторяется. В двадцатом веке у нас в моде был, конечно, другой, особый "призрак". "Призрак коммунизма", который довольно зримо бродил тогда по Европе. Пол-Европы было под пятой СССР и его сателлитов. Тогда враги у СССР (как вот теперь у России) тоже были. В огромном количестве. Враги смертельно опасные. Правда, по довольно неясным критериям выявляемые и сажаемые - "вредители" всякие, "враги народа", а также их жены и дети. Сейчас как-никак идут двухтысячные. А с критериями, как видно на практике, все хуже и хуже.

В информационном пространстве сейчас в разгаре борьба с "национал-предателями" - с теми, кто, как говорят, ненавидит Россию: ходит на антивоенные марши и акции и совсем не радуется присоединению Крыма к РФ. Но пока особого закона, чтобы карать по заслугам этих "национал-предателей", еще не издали (на это Госдуме требуется некоторое время), пользуются уже имеющимися статьями УК РФ для наказания "экстремистов". Что такое экстремизм и в чем он выражается - никто толком не знает. В том числе и профессиональные эксперты. В чем мы уже не первый раз убедились, посещая заседания суда по делу радикального публициста Бориса Стомахина. Дело в том, что претензии к автору "антипатриотичных" публикаций в ЖЖ выдвигают именно лингвисты. И психологи. Их экспертная оценка текстов Стомахина легла в основу уголовного дела. Других "пострадавших" нет.

Именно они, эти высокообразованные люди, обнаружили такие признаки экстремизма в творчестве редактора газеты "Радикальная политика", что, по их мнению, оставлять публициста на воле нельзя. Надо сажать лет на десять.

При этом ответить на вопрос защиты, что такое в их понимании экстремизм, никто из экспертов не способен. Они всего лишь "выявляют его признаки". Как такое возможно с точки зрения формальной логики, не понимаю. Признаки как бы есть, а вот чего именно - никто толком сказать не может.

Напоминаю, что на основании психолингвистической экспертизы Стомахина обвиняют по частям 1 статей 205.2 (оправдание терроризма), 280 (призывы к экстремизму) и 282 (возбуждение ненависти либо вражды) и по части 1 статьи 30, части 2 статьи 205.2 УК (приготовление к публичному оправданию терроризма с использованием СМИ). Ему грозит до 10 лет колонии. При этом он никаких деяний не совершил. Только публиковал статьи в интернете, которые и не понравились экспертам. И теперь они делают все возможное, чтобы публициста посадили. За некорректные слова.

На предыдущем заседании выступила филолог Юлия Сафонова, автор психолого-лингвистической экспертизы текстов Стомахина, с однозначным вердиктом: "сажать, нельзя помиловать". На последнем заседании, 27 марта, с таким же мнением выступили сразу двое. Сначала - Оксана Гурина, психолог с пятилетним экспертным стажем. Защитник Елена Санникова уличила ее в том, что оценка личности Стомахина в ее работе отсутствует. А без исследования личности обвиняемого феномен его особой ненависти к русским, к теперешнему государству никак не объяснишь. А еще - без учета оценки автором самого себя. На это Гурина чистосердечно призналась, что личность Стомахина она не изучала. Основной ценностью, как она поняла, он считает свободу, а выяснить, есть ли у него основания критиковать и ненавидеть существующий строй, не входит в задачи эксперта. Просто "такая уж у обвиняемого идеология". На вопрос Санниковой, могут ли изучаемые тексты возбудить ненависть и вражду, если человек ориентирован на общечеловеческие ценности, психолог ответила: "Может да, а может нет. В зависимости от психологических особенностей того, кто текст читает". Такой неоднозначный ответ звучал почти на каждый из предлагаемых защитой вопросов.

Второй эксперт, Анатолий Баранов, специалист по прикладной лингвистике русского языка, хотя и подтвердил, что Стомахин, конечно, отрицательно относится к геноциду, казням, войне, но свободы он предлагает добиваться насильственными методами.

При этом Баранов, как и его коллеги, не смог сформулировать, что он понимает под словом "экстремизм". Лишь предложил перечислить некоторые его признаки. Чем отличается "героическая" революционная деятельность, культ которой был в СССР, от "экстремистской", он объяснить не смог. Является ли текст экстремистским, заявил он, в итоге определяет суд, а вовсе не лингвист. Но делает он это с подачи лингвиста...

Адвокат Михаил Трепашкин пытался уточнить у эксперта Баранова, почему высказанное в Сети мнение вдруг начинает расцениваться как призыв к насильственным действиям, тем более что предлагается нечто неосуществимое. "Вопрос реальности осуществления призыва мы не рассматриваем. Если в тексте есть призыв, значит, есть и побуждение к действию. А есть ли унижение, оскорбление - это мы смотрим по словарю", - сказал эксперт.

Вот так, пользуясь обычным словарем, а также методичкой с перечислением "признаков экстремизма", эти положительные, воспитанные и благонравные люди состряпывают другим уголовные дела, приговаривают к заключению на длительные сроки, особо не вдаваясь в детали происходящего и расценивая это как обычную работу, а то и похвальное дело по поручению начальства. В своей непогрешимости, равно как и безнаказанности, они почему-то стопроцентно уверены. Судя по их виду. А я вот - нет. Более того, я надеюсь, что рано или поздно таких, как они, ожидает возмездие. Покольку, если и считать кого-то предателями, то это именно их. В первую очередь.

5 марта гражданский активист Геннадий Строганов был удостоен 15 суток в спецприемнике и штрафа в 20 тысяч рублей - за антивоенный плакат в одиночном пикете у Минобороны. Спасибо судье Пресненского райсуда Ирине Зубовой: она работала в этот день во внеурочное время и с явным превышением плана. И полномочий. Семеро из десяти человек были осуждены к десяти часам ночи. К находившимся с четырех дня в автозаке активистам применялась излюбленная полицаями многочасовая "пытка сортиром", а также удушение выхлопными газами, идущими прямо в салон автобуса (Рейде Линн вчера стало плохо, вызывали скорую, но врачи, сделав девушке укол, развернулись и уехали).

Сегодня мне звонил Михаил Агафонов, которого "досуживают" второй день вместе с остальными в райсуде Пресни, и выясняется, что в туалет из автозака и сегодня никого не выводят, так что народ уже дозрел до того, чтобы справлять нужду непосредственно в месте заточения. Вчера Ольга Мазурова вызывала полицию, требуя остановить беззаконие и пустить нас в зал наблюдателями над процессом, а также прекратить истязание людей долгим сидением в автозаке, однако добиться чего-либо от "стражей порядка" так и не удалось.

Остается добавить, что за последние дни за антивоенные протесты в Москве было задержано около тысячи человек, включая тех лиц, которые просто подошли поинтересоваться, почему собрался народ. Поздравляю граждан РФ, мы с вами живем в режиме оккупации. И наблюдаем за оккупацией нашими войсками соседней страны, Украины, будучи не в состоянии это как-либо остановить .

Обама и Меркель, осуждая действия России, все еще отделываются обтекаемыми словами о "недопустимости агрессии" и о возможных экономических санкциях, а Васька слушает да ест. Жаль - ведь у западных лидеров в отличие от нас, кто всего лишь выходит на мирные акции против войны, есть механизмы, чтобы заставить Путина вывести войска, но они их пока применить не решаются. А Путин, судя по его высказываниям, так и ждет "провокаций" со стороны "бандеровцев", чтобы развязать кровопролитие. Такое уже было не так давно - в Южной Осетии. И наши войска с территории Грузии так и не выведены.

Почему почти никто из журналистов не пишет об опасных последствиях, которые влечет за собой оккупация Украины? Почему мыслящие люди не называют вещи своими именами? Настолько уж их запугали репрессивными законами и посадками?

А между тем тысячи и тысячи вооруженных до зубов военных, грохочущая бронетехника, вертолеты со спецназом, продвижение всего этого вглубь Украины из уже захваченного Крыма - это же ползучий аншлюс, интервенция, почерк Гитлера. Солдаты с закрытыми лицами и без опознавательных знаков на форме не отвечают на вопросы местных жителей, кто они такие и зачем пришли. Однако всем понятно, кто их прислал.

Наш уже окончательно слетевший с катушек нацлидер, вообразивший себя фюрером, отправил свое войско "защищать русскоязычное население" юго-востока Украины от "бандеровцев". При том, что население вовсе его об этом не просило. Ежедневно распространяется наглая дезинформация о нападениях пришельцев с Майдана на мирных граждан. Агрессия если и есть, то только со стороны вторгшихся военных в обмундировании без погон. Захват ими административных зданий и блокирование воинских частей - не что иное, как терроризм от имени фашистской России. Всюду за собой они оставляют улику - триколор на очередном флагштоке в центре очередного украинского города, над административным зданием. Чтобы уж никто не сомневался, откуда именно захватчики приперлись. Даже не из России, а из Русни Путина, особой фейковой страны, которую "президент" и всевозможные лояльные ему сочинители-говоруны и имиджмейкеры создали в зомбоящике и полтора десятка лет транслируют миру через Останкинскую телебашню, которую уже штормит и сносит от громоподобного вранья.

Подавляющее большинство граждан и у нас, и у наших воюющих соседей, к сожалению, верит пропаганде. А ежели кто-то и не очень верит, то все равно слушается начальства и идет, к примеру, под угрозой увольнения на шествие в поддержку войны. Зрелище чудовищное. Не далее как 2 марта наблюдали. Люди с плакатами "Путин, мы с тобой" и "Беркут", мы с тобой шли от Пушкинской по бульварам. И вовсе не следует считать их невинными жертвами тирании. Они настоящие коллаборационисты, пособники новоявленного фюрера. Ответственности за это пособничество они не чувствуют. А напрасно. Если выполняешь преступные приказы, становишься преступником сам. Автоматически. И рано или поздно ответишь за это.

Ситуация понемногу, хоть и со скрипом, разворачивается спиной к Путину. Обама уже пообещал ему серьезные последствия в связи с вторжением в чужую страну, западные лидеры - пока - отказались ехать на саммит в Сочи.

Однако последнюю неделю ведется особенно наглая дезинформация граждан как Украины, так и России. И тех, и других запугивают страшным образом вооруженного бандеровца, который нападает на русскоязычных - чуть ли не их русские языки вырезает из ненависти. Местному населению и "Беркуту" начали нагло раздавать российские паспорта. Похожая ситуация была перед грузинской войной.

В связи с зашкаливанием лжи в коллаборационистских СМИ РФ украинские журналисты открыли сайт для разоблачения информационных фальсификаций http://stopfake.org, чтобы не дать разрастись панике, которую умело сеют и распространяют борзописцы-запутинцы. Прежде всего они опровергают миф, будто бы русские в Украине просили их защитить. Никого они не просили. И никому не сдались в мирных городах юго-востока страны тысячи вооруженных спецназовцев с занавешенными лицами. Они-то как раз шок и трепет и навели на людей, а вовсе не мифические бандеровцы. Но сейчас, когда первоначальный ужас спал, граждане начинают оказывать безоружный, но решительный отпор агрессорам. "Путин - геть!" - скандируют даже у административных зданий Одессы и Харькова - городов, которые Путин считал своей вотчиной. Это сейчас самое важное - мирная идеологическая депутинизация, санация информационного пространства.

Очень хочется верить, что войска будут вскоре выведены, без стрельбы и трупов, а Путин будет предстанет перед трибуналом за свои преступления против человечности.

Россия будет свободной. Украина будет свободной. Постсоветское пространство будет свободно.

27 февраля в Бутырском райсуде Москвы состоялось очередное заседание по делу Бориса Стомахина. Из-под стражи радикального публициста, конечно, не выпустили. Слабая надежда на чудо в таких случаях всегда теплится, хотя логика подсказывает: нет, такого злостного русофоба (каким рисует Стомахина обвинение) на фоне жарких событий в Украине будут показательно держать в клетке и дальше. Чтобы превентивно заткнуть рот всем, кто желает путинской постсоветской империи зла поскорее развалиться на части и тихо скончаться. Как тюрьме народов.

Человеку с идеологией Стомахина в сегодняшней России есть только одно место - на нарах. Правозащитники - кроме Елены Санниковой, Анны Каретниковой и Светланы Ганнушкиной - так и не признали Бориса политзаключенным. Поэтому о второй по счету посадке человека за мнение, высказанное в социальных сетях, по сути мало кто знает. Поэтому и поддержка ничтожная. А второй срок намечается немалый - до десяти лет лагерей. И это после пяти уже отсиженных - абсолютно за это же самое.

Уже год и три месяца Стомахин незаконно содержится в московском СИЗО "Медведь". Ни на какие послабления суд упорно не идет. При том, что срок содержания под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев. Исключения составляют обвиняемые в тяжких и особо тяжких преступлениях, но обвинения, предъявляемые Стомахину, к этой категории не относятся.

Судья Юрий Ковалевский с олимпийской отрешенностью в который раз отметает убедительные доводы защиты, словно не слыша их вовсе. Адвокат Михаил Трепашкин вновь ходатайствовал об изменении меры пресечения подсудимому на более мягкую (домашний арест или подписку о невыезде и надлежащем поведении). Дело в том, что все выдвигаемые против политзека обвинения (по ч.1 ст.205.2, ч.1 ст.280, ч.1 ст.282, ч.1 ст.30, ч.2 ст. 205.2 УК) предусматривают наказание сроком до 5 лет лишения свободы и к числу тяжких не относятся. А на деле публицист подвергается наказанию за тексты в ЖЖ по тому же разряду, что и убийцы с насильниками. Адвокат провел сравнение между стомахинским процессом и делом некоего бизнесмена, которого Мосгорсуд освободил под залог в 3 млн рублей, хотя тот обвинялся в организации покушения на убийство конкурента. Стомахин же никакой опасности ни для кого не представляет, тем более что и потерпевших по его делу пока не видно.

Михаил Трепашкин особо обратил внимание судьи на то, что по федеральному закону приготовление к преступлению средней тяжести, вменяемое его подзащитному, само по себе ПРЕСТУПЛЕНИЕМ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ. Таким образом, публицисту не вменяется в вину совершение тяжких преступлений с наказанием более 5 лет лишения свободы, поэтому обвинение обязано указать конкретно, по какому составу преступления Стомахину может быть назначено наказание свыше 5 лет лишения свободы.

"Неисполнение в данном конкретном случае требований УК РФ и УПК РФ, по мнению защиты, будет содержать признаки умышленного должностного деяния, связанного с заведомо незаконным удержанием лица под стражей," - заявил Трепашкин судье Ковалевскому.

Адвокат Виктор Бородин и общественный защитник Елена Санникова заявили ходатайство о вызове в суд экспертов-филологов, которые обнаружили в статьях радикального автора признаки экстремизма и разжигания розни, в связи с чем, собственно, и было заведено дело. Защитники подчеркнули, что этих людей необходимо вызвать и допросить ради выяснения состава преступления, поскольку до сих пор пострадавших от каких-либо "деяний" Бориса Стомахина обнаружено не было. А человек между тем второй год находится в СИЗО.

Борис Стомахин все ходатайства поддержал, а вот вставать перед судьей не стал, тем самым выразив свое отношение к творящемуся в зале суда произволу.

Судья, отказав в немедленном освобождении обвиняемого из-под стражи, ходатайства защиты все же принял и назначил дату следующего заседания, на которое будут приглашены эксперты-филологи: 6 марта в 17:00.

Приглашаем всех, кому дорога свобода слова и кто против правового нигилизма, если не сказать правового вакуума в Российской Федерации, приехать и поддержать политического узника Бориса Стомахина.

Россия будет свободной.

Дело о моем нападении на полицейских в Твери закончилось неожиданно мягким приговором. 30 000 рублей штрафа по сравнению с изначально запрашиваемой карой - сроком до пяти лет за причинение боли серьезным людям в погонах - выглядит подарком, чуть ли не оправданием моих действий. Даже неловко как-то становится перед другими обвиняемыми по той же модной статье, а таковых немало. Среди "болотных узников", в частности. Меня вот отпустили, а их нет. Поневоле тут возникает "комплекс Навального", которого как-то подозрительно поспешно выпустили перед мэрскими "выборами" этой осенью. Поэтому хочется особо подчеркнуть, что ни на какие сделки со следствием я не шла. Совесть моя чиста. Более того, вину не признала, не представлялась, никаких показаний не давала, ничего им не подписывала.

Мы ведь так и договаривались между собой, когда ехали с друзьями 16 августа поддержать Сергея Череповского перекрытием трассы перед судом: уходим в отказ, когда повинтят. Документов с собой не брали. Кроме нас, к зданию суда прибыла целая делегация лимоновцев из Нижнего Новгорода и Москвы. Поддержка политзека вышла слишком шумной и травматичной для тихой тверской местности, и для отчета пред начальством полицаям надо было завести на кого-нибудь дело. Выбрали меня. И начали очень активно сажать по той же статье, что и Череповского. Это статья 318, часть 1-я.

Заключили в тверской изолятор временного содержания, рассчитывая быстро вынести приговор в связи с "причинением боли представителям власти при исполнении" - и упечь в СИЗО, откуда пути на волю уже не будет. Разве что годика через два. Но не успели это сделать, так как вмешательство адвоката Елены Романовой предотвратило такой поворот событий. Меня отпустили под залог, под домашний арест, потом смягчили меру пресечения на подписку о невыезде.

Приходится теперь давать некие пояснения по поводу упреков, что, мол, я отказалась от борьбы, не давая показаний и не привлекая свидетелей защиты. Дело в том, что Тверь не Москва, это особая планета, где сталкиваешься с таким беспределом, что московские полицаи начинают казаться чуть ли не ангелами. Брали нас 16 августа с такой неоправданной жестокостью, словно мы террористы или бандиты. Даже женщины в форме с особым садизмом выкручивали нам кисти рук и пальцы, когда тащили нас прямо на нашем баннере волоком по асфальту. На видеоролике запечатлен лишь небольшой эпизод этого довольно зверского захвата. Там видно, что Олег Прудников лежит спокойно, а "потерпевший" полковник Сорокин возит его лицом по асфальту и пинает зачем-то в голову. Аналогичный показательный террор был организован властями для посетителей Болотной 6 мая 2012 года. Чтобы отбить у людей желание высовываться с протестами куда-либо.

Когда меня привезли в следственный комитет Твери и завели уголовное дело, следователь Гончаров мне прямым текстом сказал, что меня обязательно посадят. Есть видеосъемка, есть свидетели. И что все мои друзья тоже сядут. У меня не было никаких оснований этому не поверить, звучало это очень убедительно. Следствие то и дело проявляло интерес к тем, кто был рядом со мной в тот день. Я пресекла эти вопросы, отказавшись вообще с полицаями разговаривать. Количество обвиняемых вполне могло бы и увеличиться. Адвокат Елена Романова была согласна с такой моей тактикой и, как видно по итогу дела, вели мы себя правильно.

10 февраля в Твери состоялось заключительное заседание по моему делу. Я в этом "суде" не участвовала, все переговоры вела Елена Романова, а я лишь выступила с "последним словом". Судья Гоголев терпеливо выслушал, надо отдать ему должное, не перебивая, все, что я хотела сказать.

В моем деле все было с самого начала поставлено с ног на голову, заявила я. Обвинять меня не в чем. Избили с особой жестокостью всех нас, в частности меня, в Московском ОП при досмотре. О чем и документ был составлен, меня потом возили на медэкспертизу в местную больницу. Травматолог зафиксировал побои, сделал рентген лодыжки и рекомендовал по прибытии домой срочно обратиться к хирургу. У "потерпевшего" же Сорокина никаких синяков на руке не было, в медпункт он не обращался, лишь "испытал боль". О чем и сообщил судье Логинову первый из троих моих следователей, Гончаров. Задним числом в деле появилась странная справка об "ушибе" предплечья у потерпевшего. И это при отсутствием каких-либо следов.

Вовлечь в это сфабрикованное дело моих друзей как свидетелей защиты я не могла, так как мне гарантировали, что "все мы будем сидеть". А некоторыми участниками акции интересовались с особой навязчивостью. Поэтому мой отказ от диалога на допросе понятен и оправдан. И всецело был поддержан моим адвокатом.

Нелепо говорить о моем "нападении" на огромного бугая из положения лежа на асфальте. Ситуация стрессовая, у меня на глазах истязают моих друзей, и мои рефлекторные движения, не оставляющие следов, при такой разнице весовых категорий считать нападением надуманно и гнусно.

Мы не повиновались, поскольку старались обратить внимание граждан на абсолютно незаконные посадки. Сергея Череповского осудили просто за то, что он другоросс. За флаг его приговорили.

"Вы его флаг видели? - спросили у меня в начале следствия в тверском СК. - Это же фашистский флаг, с гранатой. Череповский должен сидеть. И он будет сидеть".

При такой - фашистской - постановке вопроса, когда можно посадить человека за флаг, за высказанное мнение, за простое неповиновение полиции, когда власть благодаря авторитарной Конституции становится несменяемой и невменяемой, у нас вообще не остается средств для мирного противостояния. Оправдательных приговоров почти не бывает.

Узурпаторская власть сама толкает нас на путь гражданской войны, не оставляя нам выбора.

Все это была сказано мной в суде перед вынесением приговора. И мы не ожидали, что вердикт будет столь мягким, хотя и надеялись, что меня все же не заключат под стражу.

Не знаю, с Олимпиадой ли это связано либо число арестованных стало уже превышать все мыслимые нормы - а я слышала в сводке "Эха Москвы", что в изоляторах уже не хватает мест и приходится ставить раскладушки, - но меня отпустили со штрафом, несмотря на отказ признать вину. Или благодаря непризнанию вины?

Я слышала, что еще одна обвиняемая по "Болотному делу" по аналогичной статье Елена Кохтарева свою вину признала, и это, я уверена, не сулит ей ничего хорошего. Нельзя этой системе потворствовать, идти с ней на сделки - все равно надует. И нельзя признавать вину, которой за собой не чувствуешь. Зачем себя оговаривать в угоду преступной системе, тем самым ее фактически оправдывая? Чтобы сделать ее прочнее?

Хочу еще раз поблагодарить всех, кто помог и поддержал меня - и продолжает помогать и поддерживать в трудной ситуации, которая вначале казалась абсолютно проигрышной, безнадежной. Юле Казаковой, Игорю Мандаринову, они большие энтузиасты и оптимисты. И всех-всех-всех. Я готовила себя к худшему. Но надежды на спасение все же не теряла. И - они оправдались. Стало быть, мы все сделали правильно.

С делом Череповского, к сожалению, пока ничего не сдвинулось с мертвой точки. Сегодняшнее заседание никак не облегчило судьбу узника, он остается под стражей.

Но напротив здания суда в Твери, что на Волоколамском проспекте, на стене дома сделана надпись крупными букавами: "Свободу Сергею Череповскому!". И значит, борьба продолжается.

Россия будет свободной.

Послушала я тут с интересом "Особое мнение" Николая Троицкого на "Эхе Москвы" относительно событий в Украине и загрустила. Хотя, конечно, ничего нового и неожиданного для себя я не услышала. Орудуют там, как выяснилось в очередной раз, бандеровцы, захватывают административные здания в Киеве и областных центрах. Мирный Майдан будто бы проиграл и сошел на нет, зато его перехватили неандертальцы с "коктейлями Молотова" и катапультами. Европа и США им подыгрывают, так как у них свои аппетиты насчет Украины, а Янукович, который слег в больницу (даже в реанимацию, говорят, спрятался со страха), политик слабый и не может противостоять бунтовщикам должным образом. Яценюк, Кличко и даже Тягнибок у этих головорезов на вторых ролях - ведь у них, видите ли, странная самоорганизация снизу. "У нас бы такого не допустили", - сказал Троицкий с полной убежденностью, что Путин быстро задавил бы потуги на Майдан. То есть, надо полагать, утопил бы восстание по-быстрому в крови, судя по реплике. Как и подобает "сильному" вождю. А как еще с неандертальцами поступать следует? И с их неандертальским, запечатленным в "Декларации прав человека", праве на восстание против тирании?

Да давить надо танками такой расклад, по-нашему, по-великоросски!

И подавляющее большинство наших либералов, насколько я могу судить, рассеянно слушая радио или пробегая глазами И-нет по майданной тематике, примерно так и оценивает упорство и мужество наших славянских братьев в их борьбе за "незалежность" от путинской нефтяной империи и путинского ставленника Януковича. Как дикость и фашистские происки. И ждут не дождутся, когда же наконец "беспорядки" в Киеве закончатся. При помощи введенных туда российских танков, по-видимому. А как еще? "Беспорядки" - это одна из самых мягких характеристик Майдана, которые можно услышать по радио "Коммерсант-ФМ", например. "Провокаторы", "боевики" - вот как чаще всего именуют тех, кто борется за свою свободу и человеческое достоинство, рискуя жизнью, вот уже третий зимний месяц подряд. Интересно, почему бы журналистам не почитать многочисленные свидетельства очевидцев и участников событий в Украине, чтобы понять, что там вовсе не "фашисты к власти рвутся", как утверждают почти все наши СМИ, а нормальные взрослые, ответственные люди, тридцатилетние в первую очередь, которые хотят сами решать свою судьбу - двигаться в сторону Европы, а не Азиопы. И организованно, дисциплинированно, сплоченно и храбро сопротивляются жестоким атакам "Беркута"и нанятых провокаторов -"титушек". Злобных фашистов пока не видел никто из побывавших в повстанческих лагерях российских оппозиционеров и блогеров. Достаточно почитать их подробные репортажи с мест событий, чтобы убедиться: "оккупантов-москалей" в Украине принимают доброжелательно и даже радушно, если видят, что это нормальные, им сочувствующие люди.

Но то, что у нас такой Майдан невозможен, - это, к сожалению, чистая правда, журналисты тут не врут. Российский народ тем и велик и могуч, что "вынесет все, что Господь ниспошлет", как писал поэт Некрасов. То есть это такой особый народ, со своим особым путем, готовый терпеть любые, даже нестерпимые для любого другого народа тяготы и унижения от правителя - и не восставать. Невзирая на закрепленное за ним соответствующей Декларацией право на восстание против порабощения. Ведь он же мирный народ, а не неандерталец, чтобы коктейль Молотова метать в зажимщика прав и свобод. Он великоросс, не чурка какой-нибудь, - и этим сознанием горд. А потому спокоен и не бунтует. И не надо его обижать, утверждая, что он просто труслив, безволен и бесперспективен. И Путину не надо опасаться, что народ его свергнет. В обозримом будущем ничего такого не предвидится.

Вся надежда на наших свободолюбивых соседей. Что они подорвут-таки устои нефтяной империи, оторвавшись от нее, создадут тем самым и для нас, недотыкомок, коридор в цивилизованность и незалежность. И наш Кощеюшка, глядишь, быстрее зачахнет и сгинет, сраженный их победой. Ведь своими силами мы не можем сшибить его с кремлевской табуретки...

Печальным, похоронным шествием выглядел очередной марш в защиту болотных (и прочих) узников. Как всегда, маршрут в приказном порядке был изменен властями: ведь по Тверской в сторону Манежки - путь слишком революционно-опасный, и люди покорно пошли по "согласованным" им в мэрии бульварам в полицейском оцеплении, и только в конце манифестации крикнули, что, мол, не будет свободы - будет Майдан. Полиция им не поверила - и тихо-вежливо, никого не задерживая, препроводила в метро. Силовики могут положиться на наших граждан, так как знают: Майдана не будет. Неадекватов-неандертальцев с зажигательной смесью среди наших оппозиционеров нет. В Багдаде все спокойно.

Поэтому сидеть теперь болотным (и не только) узникам до морковкина заговенья. Вот в Украине идею освобождения политзеков в обмен на уход с Майдана просто отвергли - как смехотворную. Им нужна голова Януковича на блюде. Только после этого состоится Учредительное собрание и нормальные, конкурентные выборы - президентские и парламентские. И я верю, что украинцы своего добьются. Янукович сдастся на волю победителей.

А у нас список политзеков так и будет пополняться новыми именами. При том, что далеко не все, кто нуждается в поддержке и помощи, признаются нашим "Мемориалом" политзаключенными. Не буду говорить о таком тяжелом и проблемном деле, как дело "приморских партизан", - тут и надеяться нельзя, что очнутся и подключатся правозащитники. Невзирая ни на какие нарушения прав человека. Ведь даже куда более очевидные случаи преследования людей по политическим мотивам "Мемориалу" таковыми не кажутся. Прочно сидит в связи с "попыткой организации восстания" военный пенсионер Владимир Квачков. Готовится обвинительный приговор за публикации в Сети со сроком до 10 лет Борису Стомахину. И воспринимать этих граждан как политзаключенных правозащитники все никак не хотят. Как выяснилось, в поддержку Стомахина на голосовании в "Мемориале" из 10 человек только двое были "за" его поддержку - Светлана Ганнушкина и Анна Каретникова. Как ни чудовищно это звучит, но наши борцы за права человека в который раз оказываются в роли единомышленников путинских палачей-прокуроров.

На суды в поддержку болотных узников народ, хоть и немногочисленно, но все же ходит. Пресса худо-бедно освещает этот позорный процесс. А "смутьяны" вроде Квачкова и Стомахина явно обделены вниманием. В результате либеральные оппозиционеры, которым не нравится образ мыслей таких вот маргиналов, действуют в унисон с теми, кто преследует и сажает граждан за "мыслепреступления".

Не случайно с подачи ЛДПР недавно был принят закон, разрешающий спецслужбам без суда и следствия выявлять и закрывать "неблагонадежные" сайты в Сети. Этот закон - на совести нашей несостоятельной правозащиты. Ведь они, по сути, поддерживают статью 282 - о преследовании за мысли и слова.

В Бутырском суде Москвы 5 февраля в 14.00 состоится очередное заседание по делу Бориса Стомахина, радикального публициста. Его сажают на срок до 10 лет за статьи в "Живом Журнале" с резкой критикой существующей власти. Второй год он совершенно незаконно содержится под стражей в СИЗО "Медведь". Предлагаю всем нам прийти и продемонстрировать, что мы против наступления на свободу слова.

Нет преследованиям за мысли и слова.

Долой статью 282!

Россия будет свободной.

А причиняем мы боль то и дело, судя по заводимым делам, - тем, кто скручивает нас во время акций и, пиная сапогами, с чувством исполняемого долга и праведного гнева тащит в автозак. Следствие по моему делу, делу о причинении боли представителям тверской власти при исполнении ими обязанностей, успешно завершено, до Нового года состоится суд, и я хочу подвести некоторые итоги.

Я не жалею, что поехала 16 августа в Тверь, что приняла участие в шествии в поддержку политзека Сергея Череповского, хоть и сложилось у нас все неудачно: оператор для съемок не приехал, а друзьям-другороссам удалось зафиксировать на камеру наше перекрытие трассы перед судом, с баннером и файерами, с большого расстояния и нечетко. Внимание к незаконному содержанию человека под стражей мы все же привлекли, хотя и дороговато за это заплатили: меня вот тоже арестовали после двухсуточного пребывания в мусарне, отвезли под конвоем в тверской следственный комитет, быстро слепили дело и засунули в ИВС, обвинив по очень удобной статье (318, ч.1) о причинении боли представителю власти. По этой статье теперь уже осудили на два года Сергея Череповского и по ней же сфабриковали и ведут нескончаемое дело против Юрия Староверова. Есть еще в этом списке Станислав Поздняков из "Солидарности", получивший два года условно по той же "болевой" статье. Симптоматика во всех случаях схожая: следов на теле потерпевших нет, но боль они якобы испытали. И это их чисто субъективное ощущение оценивается очень конкретно и недешево. Сроком до пяти лет каждому из подозреваемых. Возможно, по умолчанию здесь подразумевается также тяжелая психическая травма, наносимая полицейским всякий раз теми, кто смеет им не повиноваться и вырывается. Ведь это явный подрыв устоев российского авторитаризма. У нас такое вольнодумство и должно, видимо, искореняться - и караться - сурово.

Предполагается, что процедура скручивания манифестантов для дальнейшей их погрузки в автозак должна для полицая быть абсолютно безболезненной, праздничной и приятной, сродни забавной возне с ручными зверьками. Следы побоев же, полученных задержанными, в расчет не берутся, следствие и суд предпочитают такие мелочи не замечать. Как это было и в моем, например, случае. Синяки и вывихи обнаружились на медэкспертизе у меня. При этом пострадавшими признаются задерживавшие меня люди. И срок грозит мне, а не им.

Следователь Антон Королев подарил мне очень хорошо отснятое видео нашего задержания.

Мне укажут, возможно, на то, что на видео я лежа отмахиваюсь от полицейских, пытаясь встать и обрести равновесие. Но счесть нападением символический жест неповиновения - из положения навзничь и никаких следов не оставивший, - по-моему, это все же перебор. Я лишь обозначила свой протест и свое возмущение по поводу жестокости, проявленной ко мне и моим друзьям, то есть позволила себе то немногое, что у меня осталось в сугубо мирном арсенале. Сомневаюсь, что могу причинить огромному бугаю в форме какой-то ущерб голыми руками, без оружия или хотя бы булыжника. Это такой прием: переключение внимание на себя, когда рядом метелят кого-то из задерживаемых. Лично меня обычно сильно не бьют, тем более на публике - стесняются. А вот друзей моих, уже обездвиженных, уложенных в асфальт лицом, как раз норовят пнуть ногой в голову. Вот и приходится хоть как-то подобное останавливать.

Больше, нежели 15 суток административного ареста, я не заработала. Власть загоняет нас в угол, давая понять: мы не граждане, мы не имеем права ни на выражение своей позиции, ни на малейшую самозащиту, ибо тут же будем обвинены в нападении и посажены за решетку. А полицаям можно все. Проверенная фашистская формула: друзьям - все, врагам - закон. И этот закон всегда против нас.

Добавлю некоторые художественные детали к портретам потерпевших. Главный заявитель, полковник Сорокин, является - ни много ни мало - замначальника управления МВД по городу Твери. Ни он сам, ни его свидетели ни разу не появились ни в суде, ни на следственных действиях. Вероятно, господам при погонах и должностях все же стыдно ходить и жаловаться публично, что их "избила" дама. Отнюдь не геркулесовского сложения. Первый мой следователь, Гончаров, заявлял на суде, что следов на теле потерпевшего Сорокина нет и что он в медпункт не обращался, просто "испытал боль". И я его ни разу так и не видела. Однако через два месяца после события еще один пострадавший вдруг очнулся и тоже почувствовал боль, кажется, кто-то из заместителей Сорокина. Взял и тоже составил на меня заявление. Хотя следов никаких и у него медиками обнаружено не было.

Послушать заявителей, так я просто Вера Засулич, которая, как известно, с пистолетом в руках напала на питерского градоначальника Трепова и ранила его. Во всяком случае, очевидно, что в управлении МВД по городу Твери после нашей акции у суда многие до сих пор корчатся от боли.

Адвокат Елена Романова на первом же заседании умело выбила почву у них из-под ног. В деле шла речь о неустановленной личности, очные ставки со свидетелями и потерпевшими не проводились. Мне вменялось в вину непризнание вины как таковое. А также выдвигалось предположение, что я могу скрыться, угрожать свидетелям. Поскольку я вообще неизвестно кто, без документов и ничего не подписываю. Поэтому и требовали запереть меня в СИЗО.

Елена Романова пояснила мне: если бы она не приехала вовремя, не вмешалась, не предъявила нужные документы и справки, меня бы действительно быстро осудили и отправили в изолятор. Я тоже не сомневаюсь в этом. Стоит только попасть в эти судебные жернова, и они начнут перемалывать тебя. Обратного хода они делать не умеют: ведь иначе невинно осужденным надо компенсацию платить, признавать свои ошибки, а наши судебно-правовые органы на это неспособны. У нас уже сложилась почти гулаговская обвинительная система, в чем-то даже хуже. Меньше процента оправдательных вердиктов. И даже при Сталине были "сактированные" - выпускаемые на волю по составленному "акту" о плохом состоянии здоровья. Сейчас же - будь ты хоть слепой, хоть в парализованном состоянии - если тебя скоропостижно успели приговорить и засунуть в следственный изолятор, то будешь сидеть по полной программе. С опозданием доставленные справки уже не спасут.

Пользуясь возможностью, хочу еще раз поблагодарить всех, кто мне посочувствовал, поддержал и вытащил из этих проклятых жерновов. Друзей, которые молниеносно доставили нужные для суда документы. Юлию Казакову, которая быстро отыскала прекрасного адвоката, Елену Романову. Юлия добровольно взвалила на себя проблему сбора необходимых средств, много писала обо мне в своем блоге. Елену Санникову, которая тоже немало времени и сил на меня потратила, спасая от посадки в СИЗО. Всех поименно здесь и не перечислишь. Спасибо вам, друзья. Сама бы я со всеми трудностями точно не справилась.

Напоследок - немного об "оскорблении чувств верующих".
Помните пресловутый закон на эту тему? Так вот: с меня крест нательный с дракой и унижениями содрали в полицай-участке, руки выкручивали, валяли по полу, пинали сапогами. И кого в результате сажать надо, если следовать их мракобесным законам? Не меня уж точно. Их.

Заканчивая делопроизводство, следователь Королев спросил меня, почему я так упорно отказываюсь от дачи показаний, ничего не подписываю, неужели я не доверяю суду? Я ответила, что не только не доверяю суду, но давно уже объявила и практикую бойкот и неповиновение всем ветвям нелегитимной власти, захватившей власть в стране. И что я не ссылаюсь на 51-ю статью Конституции, отказываясь отвечать на вопросы, а просто бойкотирую эту авторитарную Конституцию, не позволяющую сменить оккупационную власть мирным путем и ведущую нас прямиком к гражданской войне. Следователь аж крякнул. Сказал, что ничего подобного в жизни не слышал.

Что ж, скоро суд, правда на моей стороне, и у меня найдутся доводы в защиту своей позиции.

Россия будет свободной.

Вчера приставы силой не пустили нас в зал Бутырского суда на очередное заседание по делу политзека Бориса Стомахина, уже год как незаконно удерживаемого в московском СИЗО "Медведь" за антипутинскую и антиимперскую риторику в интернет-публикациях. По выдвинутому обвинению ему грозит срок до десяти лет заключения.

Дело в том, что никакого юридического обоснования этому решению - сделать процесс закрытым - не было. Состоялся акт личного должностного произвола судьи Ковалевского. Причем сам он от ответственности открещивается.

А дело было так.

В зал впустили только адвокатов подсудимого - Виктора Бородина и Михаила Трепашкина. Приехавшие друзья и сочувствующие Борису стали пытаться прорваться в зал. Приставы, все больше наглея, начали их отталкивать и припугивать. Стала завязываться потасовка, звуки которой хорошо были слышны внутри, за закрытыми дверями зала.

Нас так и не впустили, ничего не объяснив. Вскоре Стомахина отконвоировали из помещения, и напряжение автоматически спало. Тогда правозащитница Елена Санникова поинтересовалась: с какой стати процесс закрывают от наблюдателей? И судья Юрий Ковалевский без тени смущения свалил всю вину на приставов. Судье, оказывается, невдомек было, почему в зале не оказалось зрителей и по какой причине в коридоре суматоха и крики. А это, оказывается, приставы решили, что публика на процессе только мешает, поэтому без объяснений оттеснили людей от входа.

Неудивительно, что заседание суда в такой ненормальной обстановке не состоялось.

Находясь в зале (в клетке), Стомахин попытался выяснить, на каком основании открытое заседание проходит без публики. Вместо ответа судья его просто хамски заткнул: мол, что за разговорчики там, вам слова не давали. В результате Стомахин не выдержал и просто послал малоуважаемого судью на три буквы. В результате политзека вывели из зала, пригрозив недопуском на следующее заседание.

По мнению адвоката Трепашкина, такое поведение Юрия Ковалевского было продуманной провокацией. Ведь куда как удобнее разбираться с обвиняемыми, судя их не только без зрителей, но и без них самих.А у нас такое практикуется все чаще и чаще.

Когда политузника проводили мимо нас на выход, мы, как всегда, громко аплодировали, а также скандировали: "Свободу Борису Стомахину! Судью на мыло!"

Один из приставов возмущенно спросил меня:

- Что значит: на мыло? Это вам что здесь, футбол?

- Это хуже, чем футбол, - ответила я, - это спланированное издевательство и преступление. Вы напрасно злоупотребляете нашим терпением.

В таких случаях реакция одна и та же: ага, мол, вы нам тут угрожаете, и все такое. Не угрожаем, говорю я. Объясняем, что это НАМ здесь объявляют войну. И нам придется соответственным образом защищаться. Для начала мы пошли в канцелярию и написали стопку заявлений председателю Бутырского суда по поводу того, что господин Ковалевский нарушает основополагающие права - наши, как группы поддержки, и подсудимого тоже.

На судью Ковалевского, как я узнала позже, оказывается, даже "свидетель" по делу Роман Носиков-Доносиков жалобу накатал. За то, что тот якобы за деньги выставил его паспортные данные на сайте "Свобода слова". Статья была про доносчиков.

Вообще это дело с бредовыми обвинениями публициста в терроризме и экстремизме за его статьи представляется чем-то наподобие вялотекущей шизофрении: слушания постоянно переносятся, откладываются, жуткий процесс тянется, а приговор-то между тем уже приведен в исполнение - ведь человек уже год как сидит в СИЗО. ЗА НЕ ТАКИЕ, КАК НАДО, СЛОВА. И, поскольку общество "Мемориал" в упор не видит преследуемого за тексты автора в качестве политзека, то сторонники всех преследуемых за мысли и слова в РФ вместе с публицистом Виктором Корбом отправили составленную ими петицию в международные правозащитные организации и СМИ, озаглавленную "Stop the persecution of thought crime", предлагая всем здравомыслящим людям поучаствовать в этой акции, поставив свою подпись.
Присоединяйтесь.

Вчера мы в Бутырском суде поздравляли Бориса Стомахина с днем политузника. Хотя он в списках гонимых властями не значится. 29 октября "Мемориал" по традиции зачитывает пофамильно расстрельные списки сталинских времен у Соловецкого камня. Вспоминать о гулаговских жертвах необходимо, однако все же не в ущерб сегодняшним сидельцам, по счастью еще живым. Их 70 человек на счету "Мемориала", и Стомахина среди них нет. Готовится уже вторая, сроком до 10 лет, посадка за его публикации в Сети, и странно наблюдать, как "Мемориал", тоже во второй раз, подвергает автора "Радикальной политики" еще и своему, правозащитному остракизму.

И это все в придачу к "радостной" новости, что в московской ОНК теперь будет засилье силовиков под командованием Антона Цветкова из "Офицеров России", по меткому выражению Павла Шехтмана, "подментованого у*бка", который давно мечтает пресечь шастанье наблюдателей по столичным СИЗО, прибрав правозащиту к надежным мусорским лапищам.

Заседание суда было перенесено, о чем, впрочем, и ходатайствовала защита, однако приезжали мы не впустую. Познакомились еще с одним поборником справедливости - националистом Романом Носиковым, сочинителем доносика на Стомахина и "свидетелем" по делу. Пожилая мама политзека, Регина Леонидовна, не сдержав эмоций, бросила ему свое "материнское проклятье". Носиков, выглядывая из-за широких спин приставов, гарантировал лично от себя применение к ней силы, опасаясь быть сраженным наповал дамским ридикюлем. Вообще этот сомнительный свидетель всерьез отрекомендовался нам как "совок", заявил, что гордится своей совковостью, и обещал постараться вернуть нас в милые его сердцу советские времена.

Однако пресечь наш одиночный пикет у здания суда с плакатом "Дело Стомахина - смерть России", как якобы незаконный, полиции все же не удалось.

Сегодня очередное заседание суда над Борисом Стомахиным. Дважды суд переносился уже, чтобы измотать даже тех немногочисленных стойких сочувствующих, которые приезжают поддержать политузника. Скоро год как его держат в СИЗО "Медведь" совершенно необоснованно, о чем неустанно заявляют адвокаты - Михаил Трепашкин и Виктор Бородин. Но суд пропускает все убедительные доводы мимо ушей, и Стомахин остается под стражей. Пять лет он уже отсидел в путинских лагерях за резкие слова, опубликованные в информационном бюллетене "Радикальная политика", с год пробыл на воле - и вот опять та же история. Его арестовали и судят за обличение режима и коллаборантов режима - то есть нас с вами, добрых, честных, "агрессивно-послушных" избирателей, как прозвал их историк Юрий Афанасьев (тоже, кстати, подвергающийся сейчас преследованиям).

Читая материалы по делу Стомахина, вспоминаю по аналогии детали ареста Даниила Хармса летом 1941 года. Вот цитата из доноса него, на которой строилось обвинение в клевете и пораженчестве: "Советский Союз проиграл войну в первый же день, Ленинград теперь либо будет осажден или умрет голодной смертью, либо разбомбят, не оставив камня на камне... Если же мне дадут мобилизационный листок, я дам в морду командиру, пусть меня расстреляют, но форму я не надену и в советских войсках служить не буду, не желаю быть таким дерьмом. Если меня заставят стрелять из пулемета с чердаков во время уличных боев с немцами, то я буду стрелять не в немцев, а в них из этого же пулемета".

Хармс со своим ярким творчеством умудрился как-то продержаться при Советах долгие годы, прежде чем быть уничтоженным, - Стомахина же с его публицистикой при нашей "суверенной демократии" прихлопнули гораздо оперативней. И хотя сейчас режим куда мягче, десятилетнего срока по обвинению в экстремизме и разжигании розни ему не избежать. Не избежать - при том отсутствии сочувствия и поддержки, которое мы наблюдаем. Человек десять включая прессу собираются обычно в зале суда, публикаций в СМИ (преимущественно на "Гранях") катастрофически мало, немного и в соцсетях. В лучших советских традициях своим равнодушием и молчанием хороним, заживо закапываем человека, гнобимого властью ЗА СЛОВА в малотиражном информационном бюллетене, - в недрах карательной системы. Делаем вид, что буквально поверили, подобно путинским уродам из судебно-правовых органов, что публицист кого-то призывает пойти, взять бомбу и стереть всех русских с лица земли.

Мы, видимо, не хотим слышать неприятной правды о себе самих. Ведь это мы снова возвели Путина на трон, откуда его без оружия теперь не согнать. Мы своей тупостью, трусостью и соглашательством утвердили узурпатора во власти и продолжаем с ним униженно и прихлебательски договариваться и сотрудничать, называть "президентом". Путин отлично понял, что угроза миновала: был острый момент зимой 2011-12 года - и прошел. И "болотных узников", которых наши враги захватили в заложники, тиран не выпустит. Некого ему бояться, не убедили его протестующие, что являют собой силу. И экологов с Arctic Sunrise в заточении держать будет, и зимнюю Олимпиаду в субтропиках проведет. Для издевательского самоутверждения, чтобы показать нам (и западным европейцам тоже), насколько ему плевать на наше мнение и наши ценности.

И по-другому вести себя кремляди не могут, иначе их режим рухнет, он нереформируем, потому и на уступки неспособен! Был бы сейчас жив Лев Толстой и попробовал бы, как в начале прошлого века, высказываться о патриотизме как о постыдном и вредном явлении, сталкивающем лбами и уничтожающем целые народы - в угоду амбициям и укреплению власти авторитарных вождей, - парадоксальный и независимый мыслитель был бы моментально укатан под асфальт, и ничто бы его не спасло. А благодарные читатели-почитатели скорее всего постарались бы этого не заметить, перекладывая заботу о спасении человека не из мейнстрима на плечи правозащитников.

Неплохо было бы очнуться всем, у кого осталась хотя бы крупица здравого смысла и чуть-чуть совести, услышать и поддержать Бориса Стомахина. Суть того, что он говорит нам, наверное такова. Бойкот преступному чекистcко-фашистскому режиму. Бойкот и презрение тем, кто сотрудничает с этим поганым режимом, продлевая его до бесконечности. Нет оправдания соучастию в его преступлениях. Кто избирается (и избирает) на псевдовыборах, работает в госорганах, обманывает, репрессирует, грабит и убивает ради сохранения себя во власти - это путинские пособники. Вот с чем обращается к нам Борис Стомахин, заплатив за высказанное мнение свободой, вот от какой правды о себе отворачиваемся мы. Не потому ли, что не хотим самим себе признаться, что мы предатели?

В начале сентября грядут мэрские "выборы". Так вот: Собянин никуда не денется, уважаемые избиратели. Можете создавать любые штабы для продвижения каких угодно кандидатов - Навального или Митрохина, неважно. Результат будет один: победит КТО НАДО. Собянин то есть. И выбора при этом у нас как не было, так и нет. Избиратель у нас по-прежнему один: криминальный, оккупационный режим.

Почему же власти выпустили Навального? Потому что он договороспособен и предсказуем, так он себя и зарекомендовал во времена зимнего протестного накала перед думскими и президентскими выборами, а потому неопасен. Навальный и раньше аккуратно соблюдал заданные путинскими рамки, уводя народ в тихое место на Болоте для выброса пара и демонстрируя законопослушность. А теперь, когда режим победил, - тем более он бунтовать и требовать ничего не станет, иначе моментально сядет. Так что ходить на проигрышное, имитационное действо под видом выборов - бессмысленно.

Народ у нас слишком медленно дозревает до настоящего гражданского сопротивления, несанкционированного. Такие примеры постоянно дает нам Нижний Новгород, где 31 июля вновь был арестован на сроки от восьми до двенадцати суток с десяток активистов "Другой России", включая Юрия Староверова. Недавно состоялось народное восстание в Новохоперске. Без "дозволения" продолжается сейчас голодовка бездомных многодетных матерей под стенами офиса "Единой России". Екатерину Мальдон и Ирину Калмыкову в мае свирепо зачистили с помощью ОМОНа, а в суде им выписали гигантские штрафы за их протест. Калмыкова свою голодовку продолжила несмотря на перенесенный только что инсульт, вместе с бездомной Тамарой Тихоновой она живет в палатке в Банном переулке, к ним присоединился активист Владимир Малышев. Он тоже отказался от еды - с требованием освободить российских политзаключенных. Но протеста малочисленного, носящего локальный характер, власть не чувствует и не пугается. Народ в массе своей идет только на разрешенные, сливные митинги - и только в загон. И сейчас тратит время на предвыборную кампанию, словно у нас есть выборы.

А про Собянина все словно и забыли. Что нам сулит его очередное водворение на пост мэра Москвы? Очевидно, что он традиционно увеличит нам плату за жилье, еду и соцуслуги. Купить себе квартиру в Москве молодой семье - и вообще никакой семье - при нем не удастся. Что он продолжит традицию Лужкова все что можно на дорогой столичной землице застраивать, уничтожая парки, снося жилые дома и общежития, выгоняя при этом людей в никуда (история с выселяемыми работниками "Мосшелка" одна чего стоит), круша на своем пути памятники культуры и истории. Убитый "дом старика Болконского" на Воздвиженке войдет в реестр главных актов вандализма XXI века.

Прикремленные инвесторы, договорившись с мэром, могут успеть много чего натворить в теперешних, совершенно вольготных для себя условиях. В первом чтении уже подписан предложенный Собяниным закон о тотальном уничтожении исторической Москвы. Теперь бизнесменам достаточно будет получить разрешение от ОАТИ на демонтаж любого исторического здания - и круши что хочешь. Конец приходит Белокаменной с таким мэром, но никто сейчас о подобных пустяках не задумывается. Помимо работы в предвыборных штабах, все увлечены борьбой с нелегальными мигрантами.

Для удобства такой борьбы прямо в Москве построили концлагерь. Люди там содержатся под охраной, за бетонным забором, в палатках, в страшной тесноте, на территории, не имеющей никакого статуса. У многих разрешение на работу и проживание имеется, но это никого не волнует. Многие жестоко избиты. Напомним, на знаменитый Черкизон в этом году мусора уже совершили череду набегов совместно с нацистскими группировками.

Заметим, граждан России среди попавших под последнюю зачистку, похоже, нет. Кавказцев власть сама боится. Захваченными в плен оказались граждане Вьетнама, Сирии, Турции, безответные и практически не понимающие по-русски.

Но как предлог дагестанцы сгодились - один из них недавно на Матвеевском рынке надавал блюстителю порядка по голове. Продавцы отказались платить полицаям за крышевание. Троих продавцов арестовали и начали под предлогом "наших бьют" зачистки подвалов - от вьетнамцев и сирийцев по всей округе. Людей отлавливают тысячами, сводки об отловленных интонационно напоминают победные вести с полей сражений. Собянин намеревается выстроить на месте рынка в Матвеевском торговый центр.

Можно долго перечислять сомнительные заслуги мэра Собянина, но все они ничто перед главным его недостатком. Он несменяем, как и Путин. Мы никогда его не выбирали и не переизберем при этой власти. Однако мы можем кое-что предпринять. 8 сентября "выборы" мэра. И нам предстоит потрудиться, чтобы вылезти из самодержавия и начать с нуля создавать правовую систему и парламентскую республику.

Проголосовать придется ногами. Не следует оставаться дома в этот день, надо выйти на улицу, кому охота проголосовать - что ж, пусть пойдут и проголосуют. Главное - нам всем собраться, как можно в большем количестве, на улицах Москвы, в центре. У мэрии на Тверской, у Госдумы, на Манежке. Чтобы очередная попытка украсть у нас выборы не состоялась, мы обязаны выйти на улицу и не уходить. В начале сентября еще тепло.

Россия будет свободной.
Путин будет казнен.

День Победы у нас становится год от году все более формальным, натужным каким-то праздником, состоящим в первую очередь из шумовых эффектов от проламывающих мостовую танков под аккомпанемент бравурных маршей, рвущихся отовсюду из динамиков.

Путин и путинские так перевозбудились за последнее время с празднованием 9 мая, что им уже самим кажется, что это была их личная победа в 1945 году. Между тем многие теперешние дети путают - так давно это было, - кто там с кем воевал в той войне. То ли Ленин с Гитлером, то ли русские с американцами, то ли вообще Грозный с половцами. Все вокруг добросовестно пришпиливают к груди полосатые ленточки, ибо успело сформироваться общее мнение: кто на праздник Победы без ленточки, тот, ясное дело, родину не любит.

Решили мы с друзьями это унылое, насквозь фальшивое мероприятие - с парадами и веселыми народными гуляниями в военно-полицейском оцеплении - пойти и по-своему реанимировать. В память о погибших в войне с захватчиками, а еще - в знак непримиримости нашей позиции по отношению к тем, кто засел в Кремле и не уходит. Нельзя не почувствовать себя завоеванным народом на оккупированной врагом территории, когда город наводнен военной техникой, солдатами, полицейскими патрулями, перегорожен железными рамками с металлоискателями. В день якобы победы над захватчиками с особой очевидностью ясно: захватчики никуда не делись из нашей жизни, они вокруг нас, только теперь они носят другую форму и говорят по-русски. Мы бесправны перед ними, а они всесильно над нами властвуют.

Для праздничного марш-броска по Тверской на Кремль мы подготовили большой черный баннер с белыми буквами, гласивший: "Смерть кремлевским оккупантам!"

В Кремле и во всех структурах, которым он благоволит, которые финансирует, на которые опирается и которым позволяет не соблюдать никакие нормы и правила, уверенно угнездились крайне недружественные российским гражданам господа, занимающиеся выкачиванием природных ресурсов из нашей земли и денежных - из бюджета и государственных банков, направляющие эти потоки за рубеж, где у них живут семьи, имеется недвижимость и защищенный законом бизнес.

Их не свергнешь "оккупай-абаями", где поют песенки по паркам и скандируют "Путин, уйди сам!". Сатрап сам не уйдет, мы обязаны ему помочь, заняв главные площади Москвы, на которые враги смеют нас не пускать, предлагая взамен охраняемое Болото и гайд-парки для сборищ городских сумасшедших. У нас в запасе целое лето, чтобы суметь собраться как можно большим числом граждан в центре Москвы, на Старой, Новой и Красной площадях. Путин и его приспешники должны быть арестованы и преданы суду революционного трибунала как захватчики, грабители и палачи своего народа.

За время нашего пребывания в исправительном заведении на Симферопольском бульваре мы успели устроить несколько успешных антиполицайских бунтов, связанных с плохими бытовыми условиями. В конце концов мы массово объявили голодовку в связи с идиотским высказыванием одного из местных начальников - С. Кутузова, угрожавшего испоганить испражнениями еду в столовой.

Возможно, это была всего лишь остроумная шутка в стиле спецухи, но в ответ почти все мы объявили голодовку. Причем Прудников, Винярский, Когтев, Никитин и Строганов - сухую голодовку, Терехин - "мокрую", то есть с водой, а еще пятеро отказались от приема казенной пищи. Настя и Аня тоже перешли на одну воду, а я отказалась от госпитализации на шестой день сухой голодовки, чтобы поддержать товарищей. Переполох вышел первостатейный, охранники метались между двумя камерами с голодающими, стучавшими в двери и кричавшими "Смерть полицаям!", в то время как с улицы в тот же самый момент доносилось раскатистое: "Смерть кремлевским оккупантам!" в знак поддержки от Олега Пыхтина, Кати Мальдон и многих других хороших людей. Днем позже я все же покинула спецприемник на "скорой", так как давление прыгало и началась сердечная аритмия. Что ж, пережить это все можно, отлежавшись с неделю в больнице. Силы восстанавливаются быстро, за неделю приблизительно.

В больнице №64 я оказалась в кардиологическом отделении, с общей интоксикацией и обезвоженностью. Никуда убежать в таком состоянии из-под капельницы я, конечно, не могла, но ко мне приставили неотступный конвой. Даже ночью меня аккуратно сопровождали в туалет, следя, чтобы я не вылезла на улицу через окошко на втором этаже.

Группа следователей в штатском явилась ко мне за день до выписки для "беседы" и вручения повестки о вызове на допрос к некому оперуполномоченному ГУ МВД России. Это в связи с нашим выходом 18 марта на Красную площадь против закона о прописке.

Я велела следователям убираться к чертям, бумажку скомкала и бросила им вдогонку. Они пригрозили в случае моей неявки доставить меня куда следует насильно. Пусть попробуют.

Отказ от сотрудничества и подписей дает возможность выиграть время: это месяцы, а то и годы на свободе, а не в СИЗО. В то самое время, пока они обрабатывают тех, кто дал слабину и явился по их вызову, то есть сам прыгнул в капкан. Только начни им что-нибудь подписывать - и уже не вырвешься, не отобьешься, ничего ровным счетом не докажешь. И никакие адвокаты не помогут.

Днем 24 мая я получила документы от врача о выписке из больницы и немедленно была отправлена на машине под конвоем досиживать оставшиеся восемь часов в спецприемник, в знакомую третью камеру, где меня с бурным весельем встретили Настя Зиновкина и Аня Абдулла, не ожидавшие, что я вернусь обратно.

Наконец-то побывали мы на Красной площади с воистину гуманитарной миссией. Ради охраны памятников пришли. Но не только ради этого, не будем кривить душой... Проблема всегда шире той, что обозначена на растяжке.

Мы - это Екатерина Мальдон, Ильдар Дадин и я. На баннере, что мы торжественно пронесли рядом с храмом Василия Блаженного, значилось красными буквами: "Запрещаем крушить историческую Москву". Далеко мы не ушли, конечно, с такой атрибутикой и речевками в стиле "Вандалы - Путины, Лужковы, Собянины - вон из нашей истории", "Кремль - народу, а не уродам", "Путин будет казнен". Но благородную градозащитную миссию на этот раз считаем выполненной.

Охрана памятников представляется большинству людей делом скучным, пассивным, связанным с сочинением запросов и жалоб в надзорные органы и в прокуратуру, либо стоянием со скромным плакатиком в одиночном пикетике. Но не торможением волонтерами техники, приехавшей рушить особняк. На Красную площадь с напористыми требованиями другие градозащитники у нас не ходят, и нам, добровольцам и журналистам "Фронде ТВ", не советуют, а рекомендуют, прежде чем призывать общественность спасать особняк Соколова в Электрическом переулке или, скажем, Кадаши, посоветоваться сперва со "старшими товарищами" - "Архнадзором" или "Коалицией в защиту старой Москвы". Они дадут отмашку нам, неразумным, надо что-то защищать или нет, даже если на глазок очевидно, что уже сносят. Или очевиднейшим образом приготавливаются сносить. Вот такая сложная иерархия наблюдается в деле охраны памятников.

Об этом приходится писать, так как, узнав о нашем намерении пройтись с баннером по Красной площади, наши, казалось бы, коллеги, вместо того чтобы примкнуть для усиления эффекта и привлечения внимания к проблеме, начали нас "гасить". Сторонники пресненского депутата Е. Ткач нас буквально запугивали, узнав про готовящуюся акцию, предупреждая, что нас ждет провокация. Мы отказались отменить наш поход, тогда стали называть провокаторами и идиотами нас самих. В чем заключается провокация - никто из нас хорошенько так и не понял. Поэтому уточняем: к Е. Ткач и ее движению мы отношения не имеем, да и к "Архнадзору" тоже.

Вообще представление о способах защиты у нас часто не совпадает. В большинстве случаев, как нам кажется, надо не бумажками перебрасываться с разными структурами, а в первую очередь - прийти и встать на пути у тяжелой техники, приехавшей без нужного разрешения крушить исторический объект. Поскольку он может быть просто стерт с лица земли за два-три дня. В Кадашах, например, гражданский отпор вандалам приостановил губительную для памятника и прихода стройку на несколько лет. Да вот только срок этого моратория истекает, и к Кадашам уже подтягивается тяжелая техника. И что же, мы должны молчать об этом и не призывать людей готовиться к защите слободы, как три года назад, пока не получили "резолюции" от старших коллег и наставников? Конечно же, решения принимаем мы сами, начальников над нами нет. И если они подключатся к активной защите, будем только рады и о разногласиях не станем и вспоминать.

Напомним: семь, по меньшей мере, исторических зданий было покалечено или уничтожено с начала года в Москве. Без всяких на то разрешений и оснований. А наше замечательное Мосгорнаследие помогает хищным застройщикам, выдавая им в ускоренном темпе разрешительные бумаги без "сносных" комиссий и прочих волокит. Одной из наших кричалок на вчерашней акции была: "Защитим наследие от Мосгорнаследия".

Я чрезвычайно благодарна Ильдару Дадину, участнику самых жестких "винтилов" и борцу за свободу политзаключенных, за участие в нашем культпоходе. Ему не очень близка эта тема, но он убедился, что все темы у нас взаимосвязаны и упираются в делание и распил бабла. Екатерина Мальдон в этом давно не сомневается, так как вышвыривание людей из общежитий, как и в Козихинском из старых домов, - проблемы близкие по звучанию. На этом зарабатываются огромные деньги. Поэтому мы и выходим вместе, понимая, что поодиночке нас не услышат. Недавно мы с ней стояли на Манежке, требуя отмены олимпиады в Сочи, лишающей семьи жилья, и у мэрии, в поддержку выселяемых из общежитий, теперь мы на Красной площади, и уже не в первый раз. Против закона о прописке мы выходили с интервалом в несколько дней. Летом договорились устроить властям палаточные майданы у мэрии и в других приятных местах. Предложим эту идею оккупай-абаевским завсегдатаям, чтобы им не было скучно просто так в парке протестовать. У нас найдутся для них сотни поводов.

А демонтажа нелегитимной власти можно добиться, только объединив усилия. Надо же когда-то создавать парламентскую республику.

В ОВД "Китай-город" все было как обычно. Обращались с нами грубо - это их фирменный стиль, хотя есть среди них и застенчивые полицаи, конечно. Но запоминаются-то грубияны. Начать с того, что из машины возле ОВД меня просто швырнули об асфальт, так как я отказывалась выходить. Мусорская дамочка кричала, науськивая сослуживцев: "Дубинкой ее надо!" Но рядом была Катя Мальдон, которая пообещала им тоже лечь на асфальт и заставить их тащить себя на руках, если будут меня бить, и те успокоились, понесли аккуратно. В "Китай-городе" принято первым делом отбирать телефоны, с заламыванием рук и выворачиванием кистей. У Кати рука и сейчас распухшая после этого. Я вмешалась, когда ее стали мучить, - заломали и меня, припугнув, что обвинят в нападении на полицейских. Отобрали мой телефон силой, но я все равно его выхватила у них прямо со стола. Они плюнули и отстали. Можно ли это называть избиением? Не знаю, но кое-какое истязание было, болевые приемы они считают вещью естественной. Мы же им не повинуемся, называем полицаями. Вот и получаем.

Наши права в таком месте, само собой, нарушаются на каждом шагу. Мальдон не давали позвонить правозащитникам, потом ей не несли в обезьянник сумку с лекарствами (а у Кати ангина с высоченной температурой). Потом нас не выпускали в туалет. В "Китай-городе" это такая излюбленная забава - пытка сортиром. В течение часа, не меньше, мы грохотали по этому поводу ногами по железной обшивке на нарах в обезьяннике, куда нас всех троих засунули. Вообще мы устроили им шумовую бит-истерику, с определенным ритмом, веселящим душу из-за того, что мусора страдают. Грохот стоял невообразимый несколько часов, с небольшими антрактами, когда мы что-то, тоже оглушительно, пели. Я лично им "Марсельезу" на этот раз сбацала, она у меня особенно пронзительно получается.

Нас, разумеется, продержали дольше положенных трех часов, непрерывно снимая нас на камеру сквозь решетку, что они не имели права делать. Но в итоге выпустили, несмотря на буйство, а скорее именно благодаря буйству, устав от него, задолго до полуночи.

За меня в протоколах расписались "понятые" - засвидетельствовали, что я документов не предъявляю и от подписи в бумагах отказываюсь. Называть себя мне и не нужно было: в этом заведении меня отлично знают. Мне, скорее всего, как и остальным, выписали штраф за участие в "несанкционухе".

Напоследок хочется несколько слов сказать о "понятых". Что за подлость рабская заставляет симпатичных с виду, прилично одетых девушек соглашаться идти в ментовку составлять лживые протоколы на соотечественников? Катя Мальдон им сразу крикнула, что нас за пикет на площади забрали, незаконно, мол, не позорьтесь, девушки, не помогайте полицаям. А те - не смущаются, сотрудничают себе, причем не за деньги или из-за убеждений, а из-за врожденной подлости душевной - взять да и подмахнуть человеку в погонах, когда он об этом просит. И это самое печальное и безнадежное, что есть в наших соотечественниках и с чем мы сталкиваемся на каждом шагу. Помимо почти поголовного равнодушия ко всему. Что бы ни происходило рядом. Поэтому победа пока еще совсем не близко.

На нас завели уголовное дело. За то, что мы зашли на ИХ, как они считают, территорию, да еще громогласно потребовали убираться из нашей жизни с их жандармскими законами. А Красная площадь и Кремль, как они считают, их вотчина, а никак не наша, нас только временами сюда пускают под присмотром погулять. Заявлять о себе, о своем гневе по поводу происходящего, мы отсюда якобы не имеем права. Здесь же кругом святыни тоталитарных времен (Мавзолей с мощами Ленина, заслуженные покойники в кирпичной стене и могилах - зиждители сталинско-андроповской системы ГУЛАГ). Времена эти и в XXI веке никак не кончаются и продолжают отравлять нам жизнь. Придумываются Думой все новые законы, погружающие нас в атмосферу страха, слежки и доносительства друг на друга.

Поэтому черный баннер со словами "Идите на хуй со своей регистрацией" у стен Кремля воспринимается властями как полноценный бунт, тем более что мы громогласно заявляли свои права на эту страну и этот город, которые нам пока не принадлежат. Пророчили Путину смертную казнь - у нас мораторий, да, но по закону он ее уже заработал. Войны в Чечне и Грузии, взрывы жилых домов эфэсбэшниками, Курск, "Норд-Ост" и Беслан - это далеко не полный перечень деяний нашего самодержца. И своей глухотой к протестам и страстишкой к репрессиям он сам протаптывает себе дорогу в ад. Грубый посыл узурпаторов власти на три буквы среди советских святынь, на главной площади столицы - это способ и равнодушных встряхнуть, и нашу решимость продемонстрировать. Отступать мы не намерены, делать из нас послушных скотов, держать в загоне и пересчитывать по головам мы не позволим. И слышать себя - заставим.

Можно спорить о том, этично или нет при помощи мата требовать свободы. Уверена, что да, хотя сама подобной лексикой пользуюсь лишь в исключительных случаях, и это был один из них.

Что ж, это дает дополнительный повод для разговора на животрепещущие темы, наши требования не так быстро удастся - информационно - похоронить. Вот и поговорим еще, надеюсь. О мате как методе воздействия, об ужесточении правил регистрации, теперь уже караемых посадкой - за фиктивную регистрацию, о том, как швондерские "домкомы" начинают ломиться с участковыми к людям с проверкой прямо в квартиры. Большой Брат хочет, как в прошлом веке, наблюдать за каждым проделанным нами шагом, реанимировать такое советское понятие, как прописка.

Владимир Мичурин, предложивший столь "крамольные" слова адресовать властям, теперь даже рад такому обороту дела. Ну да, считает он, нас могут посадить, вот уж и дело уголовное завели на всех кроме двоих несовершеннолетних анархистов, но суд послужит нам трибуной, не так просто уже будет от нашего мнения взять и отмахнуться. Публичность гарантирована. А говорить надо - о необходимости проведения Учредительного собрания, принятия новой, не авторитарной Конституции, немедленном освобождении политзаключенных. Тем для обсуждения накопилось очень много - помимо регистрационных.

Меня очень порадовало, что 18 марта полиция долго не могла сладить с нами, мы крепко стояли на ногах, развернув баннер, сцепляясь друг с другом, держась за железную ограду у Мавзолея. Нам выламывали руки, выкручивали уши, волокли, счищая с тела одежду. Алексею Никитину сломали палец. Ирину Калмыкову почти раздели, пока доволокли до автозака. У меня тоже куртка висела на шее и лице, вывернутая наизнанку.

Ирина Калмыкова была, наверное, единственная, кто соглашался идти добровольно: она перенесла инсульт, подняться на ноги самостоятельно не могла и попросила ОМОН: "Помогите мне встать - и я сама пойду". "Сейчас поможем", - нагло ответили ей и поволокли по брусчатке, счищая по дороге одежду. Ей потом в Тверском районном суде вменили неповиновение полиции и возжигание файера, которого у нее в помине не было.

Нас доставили в ОВД "Китай-город". Вскоре в полицай-участке рядом с нами на "скамейке штрафников" оказались представители прессы - Саша Сотник, Мария Решетникова, Д. Мелехин. Позже мы узнали, что их отпустили без составления протокола. Г. Строганова, С. Череповского, юную анархистку Машу и Настю Зиновкину оставили в "Китай-городе", а нас с И. Калмыковой и И. Дадиным погрузили назад, в автозак. Там нас встретили в ожидании дальнейших перемещений В. Мичурин, А. Никитин - со сломанным пальцем, но бодрый и веселый, - О. Прудников и А. Семенов.

Нас привезли к "Якиманке". Долго по одному изымали из автобуса для оформления документов. Страшно было наблюдать через решетку, как, скручивая все сильнее, избивая, волокли они в участок И.Дадина, отказавшегося повиноваться им. Похоже, час прошел, прежде чем явились за следующим.

Было очень холодно, а дверь в автозак держали распахнутой настежь. Скамейки, на которых мы сидели, казались высеченными изо льда. В результате я здорово застудила почки, Калмыкова тоже здорово простыла. Нас двоих "вымораживали" дольше остальных, чтобы потом отвезти в ОВД "Замоскворецкое".

По приезде мы им сразу заявили о нашем протесте против происходящего с нами - в виде сухой голодовки и неподписания каких-либо бумаг.

Надо сказать, замоскворецкие полицаи, ознакомившись с текстом нашего баннера, издали сочувственно-одобрительный возглас. Похоже, им самим этот усиление закона о прописке то и дело наступает на пятки.

Стали заполнять вместо нас все свои документы. Меня здесь быстро узнали, а у Ирины обнаружили копию паспорта.

Один из охранявших нас признался, что он вообще-то Путина сам ненавидит, с удовольствием пристрелил бы его как собаку. Поскольку с ним нет порядка в стране: все воруют, а работать никто не хочет. Русскому мужику палка нужна, а то ничего делать не будет. Народ разболтался, ему нужен новый Сталин и ГУЛАГ. Вот тогда-то и будет процветание и счастье.

- Интересно, - говорю, - а если бы на нас снова фашисты напали, как в 1941-м году, что бы ты стал делать?
- Записался бы к ним добровольцем. И тебя бы шлепнул первую. Ненавижу таких, как ты.
- Так ты фашист, что ли?
- Да, я фашист. Отвратительный, гнусный фашист. И горжусь этим.

Он, несмотря на открытую ненависть ко мне, все время лез с разговорами, к Калмыковой тоже. Временами он прицеливался из пальца мне в лоб и говорил: "Пух!" А потом смеялся, как идиот, радуясь своей шутке. Со скуки я стала читать вслух стихи Мандельштама, а потом и молитву "К Cвятому Духу" прочла, чтобы понаблюдать за реакцией моих оппонентов. Фашист и его напарник сначала переглядывались, нервно смеялись, а потом оба вылетели вон из помещения, что было забавно. Изгнание бесов состоялось, таким образом.

Обыскать себя я толком не дала, хотя стулья все остались целыми - я пораскидала их маленько, что существенно сократило досмотр. Благодаря легкому "буйству" я сберегла и крест на шнурке, и телефон в джинсах. Двое суток, пока трубка не села, я общалась тайком с внешним миром.

Нас посадили в камеру часа в два ночи, а днем повезли в суд. Процедура прошла довольно быстро. Отвезли нас в Тверской районный, держали в микроавтобусе под конвоем - у подъезда, чтобы лишить нас общения с друзьями. Видела через окно Дашу Гладских, приехавшую из Нижнего Новгорода, Надира Фаттяхетдинова, Юру Чалдаева, Диму Смирнова. В интервале между рассмотрением дел мы с изумлением узнали, что наших друзей отпустили - из "Якиманки" и "Китай-города". Я мельком увидела многих из них, когда меня потом спешно грузили назад в микроавтобус, чтобы везти назад, в мусарню. Мы дружно прокричали: "Долой власть чекистов" и "Путин будет казнен". Меня повезли все в ту же камеру, отнюдь не в спецприемник.

И. Калмыкову тогда по счастью освободили - ей была предоставлена защита из "РосУзника". И ее отпустили домой к ребенку, выписав штраф. Мне тоже выписали штраф в 20 тысяч и 8 суток за неповиновение.

Я подумала сразу, что определили в спецприемник меня единственную, чтобы поменьше внимания привлекать к нашей заметной акции. Резонанс тем не менее неплохой получился.

После второго моего завоза в "Замоскворечье"- после суда - здоровье мое резко закончилось. Начались спазмы и боли, вызвали "скорую", мне был сделан укол и выписаны таблетки. Друзья, дежурившие возле участка, немедленно их мне принесли. Стало намного легче.

Спецприемник на Симферопольском упорно отказывался меня принимать - ввиду отсутствия у меня каких-либо документов. На самом деле им приятно было, конечно же, поиздеваться надо мной. "Вы привезли мне неизвестно кого", - сказала моим конвоирам свирепая тигрица в дежурке и велела везти меня назад в участок за какими-то факсами. Это при том, что мы четыре часа отсидели в машине, ожидая своей очереди.

На суде почему-то мой паспорт не понадобился, судья Е. Сташина спокойно осудила меня по двум статьям, причем я устроила ей лежачую забастовку на скамейке в зале, в процедуре не участвовала и на вопросы не отвечала. Только сделала заявление о сухой голодовке с момента задержания на площади. А в спецприемнике, куда меня помещают уже четвертый раз, что-то вдруг не признали. Пришлось ехать в "Замоскворецкое" за документами - и снова, назад, на Симферопольский.

Любопытный получился - лично у меня - "набег" на Красную площадь, с последующим транзитом через три полицай-отделения, в одно из которых меня завозили трижды. Ради справедливости отмечу, что одна только злобная мадам в дежурке спецприемника надо мной и поиздевалась, гоняя взад-вперед на машине и что-то требуя. Остальные сотрудники, моментально меня "идентифицировав", в основном улыбались, словно я к ним в гости явилась, расспрашивали про акцию и выражали сочувствие. Несколько раз на дню меня посещали медики для измерения давления, дежурные справлялись то и дело, не вызвать ли "скорую". Дело в том, что с воли на них оказывали серьезное давление друзья-единомышленники - пикетами и многочисленными звонками по телефону. Навестили меня и представители ОНК с А. Каретниковой. Но просьб и пожеланий у меня никаких и не было - просила только народ не мерзнуть с плакатами напротив узилища, чтобы совесть меня не мучила. Ведь все идет нормально.

Так что отсидка прошла на редкость гладко и легко. Хотя, конечно, принимать необходимые таблетки при сухой голодовке, запивая их двумя глотками воды в сутки, - не самый лучший способ провести время. Артериальное давление из-за отсутствия воды в организме все равно подскочило к выходным - до 190. Но в больницу совсем не хочется, когда два дня остается до воли. И я дотянула назначенный срок и вышла, хоть и передвигаться уже было тяжеловато.

Накопившиеся вещи в пакетах мне вынесли сами сотрудники спецприемника. Помимо друзей, на улице у ворот стояло каре из десятка полицейских, рядом патрульные машины, а на углу неподалеку торчал наготове автозак. Это на случай, если нам придет в голову устроить взятие местной Бастилии, я так думаю...

Сохраняется неумирающее чувство надежды, что наши пока локальные "захваты" Красной площади - всего лишь небольшого ее участка возле Мавзолея и всего лишь на четверть часа - не пройдут бесследно, расшевелят спящих людей. Площадь должна быть наша. Как и Старая площадь, и Лубянка, и Триумфальная. Это наш город, это наша страна. Мы ее себе все равно вернем.

То, что храбрая Е. Мальдон недавно вышла с впечатляющим плакатом к Мавзолею, продолжив нашу протестно-регистрационную тему, не давая информационному поводу угаснуть, - это просто прекрасно. Не надо позволять им расслабляться, пусть не воображают, что запугали нас и заткнули. Отсиживаться дома "до лучших времен" никто не собирается.

Видео Андрея Новичкова:

Недавно выяснилось, что никому нельзя, оказывается, разговаривать с человеком, стоящим с плакатом возле столичной мэрии, например. Кроме полиции, которая уверенно подходит и обвиняет вас. В том, что "вы тут собираете вокруг себя аудиторию". Не соображая, что вы для этого и пришли. Это законно и является целью любого пикета - привлечь внимание как можно большего количества граждан. Казалось бы, дебилу понятно. Но не мусорам.

Да, еще и расстояние между пикетчиками должно быть теперь 50 метров. Нелегитимная Дума штампует удобные законы, чтобы гонять нас, как помойных котов. На пикете 9 марта предложила линейкой измерить расстояние между мной и Даниилом Когтевым, если им охота. Меня дистанция между нашими плакатами устраивает, сказала я.

Помнится, 8 марта Алексей Никитин специально рулеткой отмерил положенные 50 метров от соседнего пикетчика возле здания ФСИН, но его забрали, как только он развернул плакат в поддержку Pussy Riot. Так что соблюдать какие-то навязанные параметры просто нет смысла. Держиморды вас все равно заберут, если есть на то приказ.

Или, если нужно поставить галочку о проделанной работе, отловив еще двоих "плановых экстремистов" - вроде сотрудников интернет-издания "Фронде ТВ" с плакатами в защиту исторической Москвы, - нас то есть. Мы проводили 9 марта серию одиночных пикетов. Сначала - на Манежной площади, вместе с Екатериной Мальдон и Александром Зимбовским, в поддержку семей с детьми, которые из-за сочинской олимпиады лишаются жилья. Без надежды получить что-то взамен. На Манежной никого из нас не забрали. Подходили патрули, задавали вопросы, что-то там записывали - и уходили восвояси.

Потом мы пошли к мэрии. Последнее время участились беспардонные случаи истребления исторических зданий в Москве, имеющих охранный статус, как, например, корпусов Новоекатерининской больницы, снесенных без разрешительных документов под покровом новогодней ночи. Либо волюнтаристски этого статуса лишенных, как это произошло со знаменитым домом "старика Болконского" на Воздвиженке. Там под видом реставрации и надстройки уже разрушили тяжелой техникой огромную часть прекрасного, сохранного особняка Волконских XVIII-XIX веков. Одним из заказчиков такой "реставрации" является некий гуманитарный фонд, который курирует Людмила Путина, - "Центр развития межличностных коммуникаций". Такая вот неприятная смычка происходит исторических персоналий.

Мы вот и решили заявить мэрии о своем гневе по поводу вандализма, который она всячески поощряет и оправдывает. У Даниила Когтева был плакат: "Хватит уничтожать историческую Москву". У меня надпись на картонке была поживее: "Вышвырнем мразь из Кремля". Когда полицаи стали уточнять, что под этим подразумевается, я пояснила, что Кремль используется не по назначению. Это исторический и архитектурный памятник, а в нем сейчас сидит непонятно кто. Некий царь, который сам себя таковым назначил, поскольку выборы были сфальсифицированы. Как парламентские, так и президентские. А в Кремле давно пора проводить экскурсии - и только.

Заседающие там правители обязательно превращаются в монархических монстров и добровольно оттуда не уходят. Только вперед ногами. Пора такое безобразие пресечь.

За эту мою просветительскую работу меня сгребли в охапку и отволокли в машину. Потом и Даниила туда втолкнули. "Ты в армии-то вообще служил?" - прицепился к нему один из наших конвоиров. Пришлось ему объяснить, что в такой рабовладельческой структуре, как наша армия, служат только сумасшедшие. Нормальные люди предпочтут сдаться в дурдом, чтобы только в так называемой армии не оказаться. Первым делом вам там психику ломают, унижают, чтоб молча делали, что велят. А затем крадут ваше физическое здоровье - простужают на морозе и дают собачий корм, плюс забирают время, которое можно было употребить на что-то полезное. Учебу, например. Или оплачиваемую работу.

Кстати, о дурдоме. Это было первое слово, которое я услышала, когда меня принесли в Тверское ОВД. Выйти из машины я категорически отказалась, полицаи очень злятся, когда им приходится таскать кого-то на руках. А меня им приходится так таскать каждый раз, уже второй год пошел. В большинстве участков меня поэтому запомнили. Трудностей менты не любят, все пытаются спихнуть тех, с кем совладать не могут, медикам. А те, по счастью, отпираются от полицейских функций. Им чужая работа не нужна, своей хватает.

Вот и стали кричать наперебой, как принесли меня в закуток перед обезьянником: "В дурдом ее надо сдать!" Сообщили, что перевозка уже едет.

Я захохотала и предупредила их, что "дурка" меня не берет, проверено многократно.

Они насторожились от таких слов, потом кто-то из них меня опознал, стали обращаться ко мне "Вера Викторовна" и уже без хамства. Убедились, что представляться и подписывать какие-либо документы я отказываюсь. Возможно, по базе данные пробили. Потом вызвали "понятых", я думала, это для обыска. Оказалось - нет, они пришли для подписания протокола, в котором говорилось, что я задержана как организатор несанкционированного пикета у мэрии Москвы. И они являются свидетелями того факта, что я отказываюсь какие-либо документы в полицай-участке подписывать.

Вот такой любопытный нюанс, никогда раньше с таким не сталкивалась. Потом мне пообещали прислать по почте повестку в суд и отпустили следом за моим сопикетчиком, который, кстати, отказался заполнять с ними протоколы, воспользовавшись 31-й статьей Конституции. Он только одну - отказную - подпись им и поставил. И "понятых" для него не понадобилось.

Еще и еще раз убеждаюсь (и стараюсь рассказать об этом возможно большему количеству людей): чем напористее неповиновение властям, пресекшим ваш законный пикет, тем быстрее вас отпустят из участка на все четыре стороны. Просто устав от создаваемых вами трудностей. Присланную по почте повестку в суд надо аккуратно порвать, выбросить и никуда не ходить.

Второй год такое практикую, практически всегда обхожусь без последствий. Несколько арестов за целый год - скорее исключение из правила. Дважды меня даже выносили из отделения на волю силой, когда я отказывалась уходить, видя, как они издеваются над другими задержанными. Один раз такое случилось у нас вместе с Дашей Гладских, прошлой осенью. Мы потом долго веселились по этому поводу: из мусарни нас выгнали за плохое поведение. Мы им там столик сломали с железными ножками, в "Китай-городе". В знак протеста.

И еще: никто не вчитывается в смысл твоего плаката: не надо бояться писать что-то резкое про власть, ей это безразлично. А граждане пускай почитают, им это полезно. Власть репрессирует точечно, представителей гонимых групп, неважно, что там у них и где было написано. Под раздачу попадают те, на кого есть ориентировка. В порядке очереди. То это нацболы, то антифашисты, то экологи, то "экстремисты" 6 мая, то геи и лесбиянки.

Просто надо в каждом отдельном случае задержания стараться создать оппонентам побольше хлопот: ничего не подписывать, никуда по их зову не ходить, на вопросы не отвечать. Они очень быстро "ломаются", поскольку работу свою не любят.

Надо им помочь завалить эту их халтуру окончательно.

Этот любимец публики - Пехтин.

Все о нем говорят и пишут: до чего же красиво он - добровольно - ушел из Госдумы. Уже с неделю как говорят. Какой интернет-ресурс ни открой - всюду он. В телевизоре и на радио - тоже он! Под аплодисменты сослуживцев, с почестями и слезами провожающих его в Америку, едет он в Майами и Флориду - доказывать, что собственности у него там нет.

Едросы, за компанию с Пехтиным, - только стараясь делать это тихо, - понемногу начали сваливать с честно купленных в Думе мест. Из-за слабого якобы здоровья решил уйти А. Ломакин, тоже не самый бедный депутат. И уличенный в бизнес-деятельности В. Толстопятов. Еще трое из "Единой России" сейчас готовятся на выход, по последним данным. Если это еще не суровая партийная чистка (какая бывала при марксизме-ленинизме, о чем и вспомнить страшно), то муравейник этот все же выглядит растревоженным.

Однако В. Пехтин - единственный, кто уходит как герой, обласканный вниманием болельщиков. Уходит "сам", чтобы "не бросать тень на партию". Хотя младенцу ясно, что его перед отречением вызывали в высокие кабинеты и произносили там слова совсем не парламентарные. Виноват, что засветился. От однопартийцев же - ни слова упрека, что понятно. Ведь у них у каждого барахла незадекларированного, если копнуть, - выше крыши.

Удивительная вещь: громкое разоблачение думского клептомана имеет эффект прямо противоположный задуманному. Больше напоминает его пиар-кампанию, в которой мы все участвуем. Только и слышится отовсюду о том, какой он хороший, надежный мужик, из инженеров, партиец-долгожитель-тяжеловес. Просто-таки не мешало бы его чем-нибудь наградить.

Владимир Вольфович в эфире радио "Коммерсант FM", кстати, и предсказал Пехтину за его лояльность и правильное поведение награду от режима - губернаторскую должность в самом скором будущем. Вот только шум поутихнет по поводу собственности в Майами!

В эфире выступил также, следом за Жириновским, блогер Доктор_Z - из группы сподвижников А. Навального. Этот отряд юристов собирает и публикует в Сети коммерческое компромат-досье на членов "Единой России". Сведения такого рода надо просто умеючи выуживать из интернета, они лежат в открытом доступе. И никакую собственность в США (и не только в США) теперь особо не утаишь, факт все равно выплывет. Если к тому приложить усилия.

Блогер Доктор_Z пообещал аудитории этой весной обнародовать много интересной информации о росте благосостояния наших депутатов. Мало того что имущество не декларируется. Откуда столько деньжищ, хочется спросить, ведь на зарплату депутата домиков во Флориде особо не напокупаешь!

Массив компромата мог бы все-таки, если не прихлопнуть эту едросную корпорацию - в это я не верю, - то хотя бы поприжать коммерческую вольницу "народных избранников". А то к ним буквально не подобраться.

Опять же, публику такие сведения могли бы впечатлить и в какой-то момент вывести с протестом на улицу, в большом количестве. Как это было после фальсификации парламентских выборов в декабре 2011 года.

Навальный, разумеется, никакой не революционер, упаси Боже, но все же существенная неприятность для властей. Он их время от времени очень успешно шантажирует - лично от себя, ради своих каких-то собственных целей. Кремлевские ему попеременно то пост в совете директоров "Аэрофлота" предлагают, чтобы он унялся, то обыски и допросы устраивают. Так что шантаж происходит взаимный. Особых потерь никто из сторон не несет, поэтому затяжная игра всех устраивает, общий язык найден. Временами он может даже пугануть оппонентов разгоряченной толпой на улице, которая его слушается, а Путина - нет. Но при этом "демократического" разгула граждан, среди которых в моде левые настроения, он боится не меньше властей, которые ему ближе и роднее, чем Удальцов со товарищи. И несанкционированные митинги на площади Революции или на Лубянке Навальный никогда не поддержит. Мало ли, начнут еще его и Немцова, людей небедных, раскулачивать первыми!

Жаль, не получилось в прошлом году настоящего давления на власть, организаторы уличных протестов не были в этом заинтересованы. Им и так хорошо. Движение угасло как бы само собой из-за полной бесперспективности - Путин переизбрался без особых хлопот и никуда уходить не собирается. Не напугали. Но все же информационные бомбы, вбрасываемые юристами-волонтерами в Сеть, - дело хорошее. Революции они особой не совершат, хребет бандитско-воровскому режиму не сломают, но почву для его погребения подготовят. Если состоится, как было обещано, глубокий и вдумчивый "пехтинг" нашей Госдумы, то это ускорит понимание неизбежности ее роспуска - как нелегитимного органа, самоутвердившегося в результате фальшивых выборов. А также приблизит момент созыва Учредительного собрания, которое, в отличие от так называемого КС, будет представлять интересы ВСЕХ россиян. Либо, для начала, проведение всенародного Референдума о вариантах политического устройства РФ. А еще лучше - и того, и другого.

Предварительная работа по организации таких процессов ведется в соцсетях уже давно.

Отправились в Крымск, пострадавший от настоящего потопа, ночью девятого июля около тридцати добровольцев вместе с гуманитарной помощью. Эти молодые люди, зачастую разных политических убедждений, познакомились и приучились действовать заодно (не шибко ссорясь) в летучем лагере "Оккупай-Абай".в Москве, во время майских и июньских антипутинских "гуляний". Теперь вот нашлось конкретное применение для их желания поработать на преодоление несгибаемого режима, не желающего возиться с бедами обычных граждан, - принося адресную помощь людям, оказавшимся в зоне стихийного бедствия. Координатором интернет-акции, состоящей из сбора пожертвований, одежды, продуктов, медикаментов, была Мария Баронова. Большой рейсовый автобус добрался до места назначения за сутки, выгрузил волонтеров в лагере МЧС недалеко от Крымска.

С утра все новоприбывшие срочно отправились разбирать то, что осталось от домов, находить и вывозить трупы животных, поднимать рухнувшие заборы, возвращать к работе амбулатории и магазины.

В Крымске жарко, как в сауне, на перекрестках работают регулировщики в белой одежде, так как очень много грузовых машин, стоят палатки МЧС, военных и медиков. Повсюду налажена раздача воды, лекарств и всего самого необходимого. Магазины не работают, разве что хлебом кое-где торгуют.

Около одной из таких очередей я разговорилась с Сергеем Михайловичем Ревенко, жителем Крымска. Вот как он описывает нашествие стихии: "Шесть-восемь часов волна к нам шла. Открыли шлюзы ночью, чтобы спасти от затопления большие города - Новороссийск, Геленджик. А такие географические точки, как Крымск, Нижняя Баканка, более мелкие селения - для начальства ничто. Плюнуть и растереть, пропадут - не жалко. В неудачном месте там дамба построена, не справляется с большим количеством воды. По радио или телевидению никто нас не предупреждал. Это чтобы потом все списать на неодолимую стихию и не отвечать за свое бездействие, ведущее к гибели людей. Многим двери в домах быстро блокировало, не смогли выйти. По соседству со мной утонула целая семья, шесть человек. Что две сотни людей погибло - не верьте. Это тысячи, многие тысячи жертв".

Жительница города Наталья, ожидающая около администрации Крымска своей очереди (для получения компенсации за утраченное жилье в размере 150 000 рублей), удрученно качает головой: "Разве можно купить новый дом за такие деньги? Мы все, все потеряли, жилище, имущество. Никто нам этих утрат не возместит". Наталья также говорит, что никаких предупреждений о возможном затоплении нее было. То же самое сказали и десятки граждан на улицах Крымска.

- Нас, жителей Крымска, и наших ближайших соседей уже приносили в жертву в 2002 году, когда была угроза затопления больших городов края из-за сорвавшейся под напором воды дамбы. Нам не привыкать, - говорит Наталья.

Вскоре к нам подошел рослый человек с бритой головой и резко заявил мне:

- Приехали помогать - так берите лопату и идите завалы разгребать, где скажут сотрудники МЧС. Нечего тут ненужные разговоры разводить.

- Я журналист, - говорю я ему, - просто выполняю свою работу.

- По значку вашему видно, что вы за журналист. Провокации устраивать приехали. Уходите отсюда.

Значок на моем рюкзаке в самом деле веселый, антипутинский, по Москве хожу с таким спокойно, а здесь можно и в участке оказаться. Пришлось перейти в другое место.

Чуть позже я встретилась с местными гражданскими активистами С. Черновым и М. Савостиным, которые рассказали мне о том, что гуманитарная помощь уже вовсю разворовывается ушлыми людьми, они набивают ею свои гаражи, а потом продают на местных рынкам пострадавшим. Остановить этот процесс не так просто: слишком много неразберихи происходит в последние дни, при распределении помощи всех видов, слишком мало нуждающихся людей получают поддержку своевременно. Так, еще вчера в станице Нижнебаканской Крымского района, где я помогала местной администрации выдавать справки пострадавшим от наводнения, я лично наблюдала непрерывно пополняющийся список граждан, к которым комиссия (для оценки нанесенного ущерба) так и не приходила. При мне обратились за оценкой ущерба около пятидесяти человек! Это значит, что затопленная во дворах канализация, поврежденные газовые трубы, превращенный в руины дом так и остаются в неизменном состоянии. Трупы животных начинают разлагаться, а документы не оформляются.

И еще один нюанс в связи с выдачей необходимых бумаг: в земельном фонде Крымска обратившихся за помощью заставляют подписать "алиби" местным властям ради получения компенсации за утраченный дом и участок. Имеется в виду специальное заявление, в котором пострадавший пишет, что о надвигающемся потопе был предупрежден заблаговременно... Только в этом случае он может рассчитывать на компенсацию. Стихия, мол, одна во всем виновата. И точка.

«А кто вам сказал, что моя цель – поскорее уйти домой?» - спросила я врачей из психиатрической перевозки. Вопрос был закономерен, так как первый час нашего общения состоял из хорошей такой психической атаки со стороны психиатрической помощи в лице двоих рослых, крепких, без атавизмов в виде совести и жалости представителей власти. Таковыми они себя не осознавали. Эти два голубя сизокрылых в синей форме, медиков по образованию, соответственно вели себя. Я заявила было, что мне надо в туалет (чтобы получше спрятать некую именную карточку), но меня не пустили грубо и категорично.

- Будешь гадить здесь, причем прямо в штаны, – сказал один.
- Мы не милиция, чикаться не будем, – сказал другой. - Ну-ка быстро, фамилия, имя, где живете – отвечайте, либо грузим вас силой, везем в больницу, а оттуда вы уже не выйдете – вылечим на раз.

Да, полицейские Арбатского ОВД, куда привезли часть задержанных на акции «Остановим диктатуру!» в этот вторник, просто пионерская дружина по сравнению с такими гренадерами! Однако опыт показывает, что запас прочности у силовой нашей системы тоже не бесконечен. Битый час они добивались от меня указания имени – и не добились. На второй час (а дело уже близилось к полуночи) они вдруг стали жаловаться, что устали, что у них дети, что им, взрослым, образованным людям, платят 30 тысяч на этой собачьей работе. Что у них есть «внутренняя инструкция»: если человек не называет себя, не идет добровольно куда велят – его везут в психушку.

- Так вы бы поувольнялись с этой работы, – посоветовала я.
- Некуда! – был ответ.

Получается, что такие серьезные структуры, на которые опирается власть, недовольны своим положением в обществе, зарплатой и возможностями. У них, оказывается, тоже понемногу лопается терпение от навязанного им стиля жизни.

- Я хотел бы сидеть в теплом кабинете, в белом халате, помогать людям. Вместо этого я занимаюсь тяжелой, унизительной, грязной работой, - сказал старший из моих оппонентов. – Шансов купить в Москве квартиру у меня нет, а эмигрировать куда-то я не хочу.
- Правильно, - сказала я, - не позволяйте им давить на вас инструкциями. Они незаконны. Нужно бойкотировать эту систему, вместе разрушать ее, наступать на нее. Тут героизма особого и не нужно. Просто массово начать не повиноваться преступным приказам, инструкциям и требованиям.

Я рассказала ему, что именно меня и Надю Низовкину (имени ее я, конечно, не назвала), у которой был плакат «Позор карательной психиатрии», и забрали нынче у Избиркома на Лубянке. И прежде чем нас уволокли по автозакам, мы успели рассказать журналистам о нашем недавнем опыте пребывания в больнице им. Ганнушкина. Меня выпустили неделю назад, а Надю в этот вторник. Мы обе прошли через медкомиссию, а Надя еще и претерпела суд. Возле больницы им. Ганнушкина есть забавный такой карманный суд, где без свидетелей и последующих резолюций принимаются решения, выносятся кулуарно приговоры о недееспособности, о передаче пациента «на поруки» родственникам и т.д. К Наде, например, вызвали ее маму из другого города, напугав известием, что ее дочка сошла, мол, с ума и надо ее забрать из больницы и везти домой в Бурятию. Любопытно, что нам с Олегом Прудниковым, дежурившим в день суда у входа в 13-е отделение больницы им. Ганнушкина, где содержалась Надя, сказали, что суд состоялся, но «резолюция» поступит через 10 дней. Значит, человека держат в закрытой лечебнице без постановления суда и без решения врачебной комиссии. Нам никаких бумаг предъявлять и не собирались, зато приставили охрану и вежливо проводили на выход.

Ну, а на следующий день, когда Надю отпустили якобы на поруки маме (сомнительную бумажку на эту тему ей рискнули показать, и Надя немедленно ее порвала) – на следующий день вечером мы вышли к Избиркому с плакатами на тему психиатрического террора.

Возвращаясь к диалогу с моими сизокрылыми архангелами из перевозки, скажу, что расстались мы с ними почти дружески. Себя я так и не назвала. К полуночи это их сломило окончательно.

- Назовитесь, и вы сразу же поедете домой, - сказали они мне устало.
- А кто вам сказал, что моя цель – ехать домой, а не в ваше осиное гнездо?

Они помрачнели, вздохнули и ушли.

Друзья, уже выпущенные и ожидавшие меня на улице, по счастью меня не выдали. В отличие от Виолетты Волковой, адвоката, которая, возможно, из лучших побуждений назвала предыдущей перевозке мое имя, чтобы меня отпустили. Мы в тот день, 26 февраля, вышли с плакатами на Красную площадь – Надя Низовкина и я. У меня вообще был мирный плакат за Учредительное собрание. Но нет, стали нас забирать. Пришлось лечь прямо на брусчатку. Свинчивать нас сразу стало сложнее, вызвали подкрепление. Дальше привезли в Китайгородское ОВД.

Мы, как обычно, отказались представиться и отвечать на вопросы. Нас по очереди заковали в наручники, по очереди вызвали нам психперевозку. В ОВД был адвокат, Виолетта Волкова, я ее попросила меня не выдавать, так как у меня есть свои задачи в этой ситуации. Но она меня не послушалась - пожалела, видимо, - выдала, и меня отпустили. Конечно, благодаря ей я не уехала в больницу, но я хотела по возможности полюбоваться на лица врачей, комиссия которых совсем недавно признала меня вменяемой, поскольку с этой порочной практикой – возить людей в психушку, если они не желают представиться, - надо бы покончить.