Вчера мы вышли на Лубянку за освобождение политзеков (мы ежемесячно устраиваем оглашение имен узников путинского ГУЛАГа и пикеты в их поддержку). Заодно провели у Соловецкого камня акцию против новой фазы оккупации Крыма. И против войны с Украиной в целом. Называлась она "Окупанти, геть iз Криму". Ведь после поимки "украинских диверсантов" Путин, заявив, что Киев перешел к тактике террора, наводнил Крым войсками РФ. Сейчас там как раз "бархатный сезон", спешите насладиться - все, кто радуется, что "Крым наш". Курорт по-российски, для экстремалов и экстремистов, под прицелом пушек.

Путин, Шойгу, Глазьев, вся эта банда (их переговоры по планам захвата Крыма можно почитать и послушать, они опубликованы в сети) никогда не будут заниматься экономикой, здравоохранением или такой фигней, по их представлениям, как наука. Их волнует только война, бессмысленный захват территорий, демонстрация силы, устрашение соседей по Европе, "чтоб боялись и уважали". И остановиться они уже не могут, шантаж и запугивание противника должны идти по нарастающей. Это вопрос их самопиара и выживания. Устроили большие маневры, "неожиданные проверки", чтобы впрыснуть новую порцию патриотического допинга в мозги обывателя. В какой-то момент придет ведь и "ответка". Не в виде бомб от НАТО, конечно. Но в виде Гааги, международного трибунала. Скорее бы эта бюрократическая машина развернулась в полной мере против их ощетинившихся "Буратин" и "Буков" - и заработала. Начала арестовывать, например, счета в западных банках, составляющие кремлевский общак. И объявила бы в международный розыск их держателей и выгодополучателей. Для последующего ареста и суда. Другого способа их тормозить, видимо, нет.

Понятно, что малочисленными акциями на Лубянке погоды не сделаешь. Но все-таки сгустившуюся атмосферу ненависти надо как-то разреживать. Что мы и делаем. Если перестать поддерживать политзеков, про них и знать никто не будет. Впоследствии так и скажут: от нас скрывали, мы понятия не имели, что людей сажают ни за что. Необходимо все-таки заявлять Лубянке, Кремлю и всем, кто читает интернет, что мы против оккупации и против войны. Против бессудных посадок. Что мы НЕ С НИМИ. Мы - категорически ПРОТИВ НИХ. Мы ведь сами здесь, в Москве, под их оккупацией находимся.

После акции у камня на Лубянке троих из нас вчера забрали полицаи, подъехавшие на двух машинах. Им, оказывается, стуканули на нас юные эшники, сидевшие неподалеку на лавочке. Они засняли нас с флагом и баннером на телефон, а потом показали видео прибывшим мусорам. Вот нас и растащили в результате по машинам. Впрочем, в ОП "Китай-город" с нами особо возиться ни у кого желания не было. Продержали нас там часика два и выпустили. Двоим из нас - Семену Берсеневу и Светлане Лавровой - оформили протоколы по ст.20.2 ч.5. Мне, вероятно, тоже. Я не знаю, что они там нацарапали, так как отказалась отвечать на вопросы и что-либо подписывать.

Конечно, мы продолжим и дальше защищать политзаключенных и всех призываем это делать. Это та малость, на которую способен любой человек, независимо от убеждений. Ведь политзеки бывают разные. Есть Ильдар Дадин, например, есть узники Болотной. Они более известны, про них говорят правозащитники и все-таки пишут в СМИ. А есть такие радикалы, как Иван Асташин или Борис Стомахин, например. Их мало кто поддерживает. Есть вообще незнакомые людям имена. Кирилл Силивончик из Беларуси, например. Вадим Тюменцев из Томской области. Сидят за проукраинскую позицию, за публикации в сети. Или вот Руслан Соколовский, блогер из Екатеринбурга. Ловил недавно покемонов в храме. Выложил видео. Сразу же завели дело. Теперь ему по новым "законам" грозит до трех лет лишения свободы по ст.148 ч.2.

А ведь всего признанных "Мемориалом" и "Новой хроникой текущих событий" политзеками - примерно две с половиной сотни человек. И о них необходимо рассказывать. Чтобы вытащить из небытия нового путинского ГУЛАГа. Что мы и стараемся делать.

Свободу политзаключенным. Смерть фашистской империи Путина.
Слава Україні. Героям слава. Луб'янку буде зруйновано.

"Дались вам эти мусульмане, защищайте русских", - говорят нам в Фейсбуке, увидев фотографии прошедшей на Лубянке акции 30 июля. Мы выходим в конце каждого месяца к Соловецкому камню с именами разных политзаключенных - украинцев, русских, мусульман. Просто аресты мусульман участились в этом месяце, поэтому мы и начали пикеты в этот раз с поддержки узников "Хизб ут-тахрир".

Когда мы впервые вышли на Лубянку к Соловецкому камню для оглашения имен узников путинского ГУЛАГа (30 октября 2015 года, в День политзека), мы обратили внимание на то, как много людей сидит по делу "Хизб ут-тахрир" - по обвинению в причастности к деятельности этой запрещенной в РФ организации. Мы сразу поняли, что, если уж наши осторожные правозащитники вносят в свои списки политзаключенных людей, обвиняемых по таким опасным статьям, то на это у них имеются серьезные основания. Уточняю: это списки "Мемориала" и "Новой хроники текущих событий", на сайте которой ведется мониторинг задержаний и преследований по политическим мотивам.

Все имена узников мы черпаем для пикетов оттуда. Еще год назад в "Хронике" было сказано: учитывая, что в настоящее время на крымских татар оказывается особое давление - включающее и методы прямого террора - с целью принудить их эмигрировать, можно предположить, что эти действия являются прологом к грядущей большой этнической чистке Крыма.

И эти предсказания, несомненно, сбываются. Чистка по национальному признаку на оккупированном полуострове усиливается. Все больше арестов коренного населения Крыма происходит по трем основным поводам: это "узники 26 февраля" (дело о "массовых беспорядках" у крымского парламента в Симферополе в 2014 году), "узники 3 мая" (дело по факту "незаконного пересечения границы" во время встречи крымчанами Мустафы Джемилева в Армянске) и, наконец, дела причастных к "Хизб ут-тахрир" - их уже за 15 человек перевалило.

Теперь еще больше коренного населения - крымских татар в первую очередь - уедет, попросту от ужаса перед репрессиями, чего и добиваются оккупационные власти. Повторную депортацию, как в 1944 году при Сталине, они организовать не смогут все-таки... Вот пригласили к себе европейских (французских) парламентариев, и те уже предлагают "не ссориться" с РФ из-за Крыма - все равно, мол, его уж теперь не вернуть тем, у кого отобрали, большинство крымчан, мол, за "Крымнаш", так не пора ли отменить санкции, дружить и торговать с РФ? Крымские татары ввиду их непримиримой позиции по отношению к оккупации и оккупантам выполнению этой задачи очень мешают.

У нас на глазах осуществляется программа международной легализации "Крымнаша", оправдания путинщины, оправдания террора. Политика умиротворения агрессора ради общего блага. Не только беспринципные иностранцы заинтересованы в этом - иногда подобные речи мы слышим из уст то Навального, то Хакамады... Рационально мыслящие люди, так сказать: Крым, поясняют они, все равно не вернуть Украине. Поэтому требуется сказать пароль" Крымнаш", и тогда, глядишь, допустят к участию в "политике", к "выборам". Простаивать-то обидно...

За то, что мы взялись защищать в первую очередь крымских мусульман, на нас (в частности, на Станислава Белянского и на меня) "наехали" очень многие в Фейсбуке. Нас "не поняли".

Почему вообще сейчас участились аресты приверженцев "Хизб ут-тахрир"? Возникает мысль, что их как раз на теракты-то и провоцируют. Надеются на ответную реакцию - ради более масштабной зачистки. Но этой реакции нет. Движение вполне миролюбивое.

Нам кажется, что важно защищать всех гонимых этой мерзкой властью. Всех: мусульман, атеистов, буддистов, анархистов, левых, правых. Больше всех сейчас достается мусульманам: самые массовые аресты, пожизненные сроки уже начали присуждать! Я вот, например, крест ношу и хорошо помню, что перед Господом все равны: нет ни эллина, ни иудея. И что надо быть рядом с гонимыми, а не с гонителями.

Станислав Белянский подробно изложил в сети историю недавнего ареста имама московской мечети в Отрадном - Махмуда Велитова. Его схватили только за то, что он три(!) года назад осудил убийство дагестанского правозащитника Абдуллы Гаппаева, совершенное в 2013 году в Кизляре, предположительно силовиками - с целью сокрытия доказательств от суда. Причем партия "Хизб ут-тахрир", к которой - возможно - принадлежал убитый Абдулла Гаппаев, за всю свою более чем полувековую(!) историю не совершила ни одного теракта, согласно своему уставу практикует исключительно ненасильственные методы и запрещена только в среднеазиатских автократиях, России и других странах третьего мира. Ее штаб-квартира находится в Лондоне, она свободно действует в США, странах ЕС и других цивилизованных странах, за исключением Германии, где она запрещена, но не по причине причастности к терроризму, а за непризнание Израиля, что в силу определенных исторических причин является для Германии довольно чувствительным вопросом. В России она оказалась под запретом, когда путинский режим воспользовался событиями в Беслане для закручивания гаек, в частности, отменив выборы губернаторов. Тогда же в разряд террористических попал целый ряд неподконтрольных официальным структурам мусульманских гражданских организаций, включая не только "Хизб ут-тахрир", но и такие абсолютно аполитичные организации, как "Таблиги Джамаат" и "Нурждулар". Поэтому, даже если бы Махмуд-хазрат Велитов положительно отозвался о деятельности "Хизб ут-тахрир", это можно было бы квалифицировать как оправдание терроризма с очень большой натяжкой.

Именно члены партии "Хизб ут-тахрир" составляют бОльшую часть мемориальского списка российских политзаключенных. Если следовать обвинительной логике, то руководители "Мемориала" также могут быть обвинены в оправдании терроризма.

Поводом для ареста почтенного московского имама послужили события 2013 года, когда члены дагестанской организации "Хизб ут-тахрир" провели так называемую "экстремистскую свадьбу", сопровождавшуюся автопробегом под флагами этой организации. Автопробег был остановлен полицией. В принципе, поскольку все это происходило не в какой-то там Америке или Украине, а в России, ее репрессивное законодательство вполне позволяло надолго посадить участников свадьбы на основании одного только факта пробега под флагами "Хизб ут-тахрир". Но "эшникам" почему-то захотелось состряпать дело о сопротивлении полиции. Может быть, причина была в том, что несколько участников автопробега сразу же обратились в Генеральную прокуратуру с жалобой на побои от полицейских - и те решили сыграть на опережение.

У дагестанского правозащитника Абдуллы Гаппаева, который - предположительно - являлся членом "Хизб ут-тахрир", имелась видеозапись этих событий, которую он собирался представить в суд, начавшийся 13 сентября 2013 года. Ему угрожали расправой, обещали убить, если он не уедет из города. 15 сентября его и убили. Тогда же, в 2013 году, имам Махмуд-хазрат Велитов в ряде проповедей выступил с осуждением убийства Абдуллы Гаппаева. Почти три года эти факты лежали под сукном, и наконец в нынешнем году "эшники" решили дать делу ход, истолковав осуждение убийства как "оправдание терроризма".

Мы регулярно выходим на Лубянку с именами невинно осужденных, а также с украинскими и крымскотатарскими флагами, требуя вернуть Крым украинцам, крымским татарам, армянам, грекам и другим народам, спокон веку населяющим Крым, в отличие от оккупантов. Это, конечно, может быть истолковано "эшниками" и как оправдание терроризма, и как призывы к нарушению целостности РФ, и как оскорбление чьих-нибудь благородных чувств. Но мы будем продолжать это делать.

Смотрите, что они сотворили: отняли у людей родину и записали их в террористы, чтоб уж те в ответ и не рыпались. И тихой сапой, в сговоре с продажными "парламентариями" (своими и заграничными), стараются продавить аннексию Крыма как "восстановление исторической справедливости". Но пока мы живы, этого не случится: ворованное все равно придется вернуть, а воров и захватчиков - отправить в наручниках в Гаагу. Обязуемся дожить до этого момента, будучи еще в памяти. И по возможности постараемся приблизить его осуществление.

Слава Україні. Героям слава.
Політв'язням - волю. Луб'янку буде зруйновано.

Нашим походам на Лубянку в конце мая исполняется ровно два года. Можно говорить о заметном постоянстве наших взаимоотношений с этим местом. И даже о привязанности к нему, не побоюсь этого слова. В частности, 30-го числа каждого месяца мы теперь, начиная с октября прошлого года, оглашаем у Соловецкого камня имена тех, кто преследуется спецслужбами РФ или уже содержится в путинском ГУЛАГе по политическим мотивам. Для этого мы пользуемся списками "Мемориала" и "Новой хроники текущих событий", которые постоянно пополняются новыми именами.

Мы начали сюда похаживать в 2014 году - именно тогда коммунисты стали пытаться вернуть на прежнее место (в центр площади) статую Дзержинского. Они даже устанавливали на лубянской клумбе самодельное подобие Феликса Эдмундовича. Они собирали какие-то документы, а также подписи поклонников главного чекиста ради возвращения его на Лубянку. Но что-то у них там не сложилось, к счастью.

Мы тогда уже поняли, что за этими потугами возврата в мрачное прошлое (и вообще за этой площадью) нужен глаз да глаз. И начали проводить АПД (акции прямого действия) в том или ином месте Лубянки. Чтобы тени этого прошлого как-то отпугнуть. Что может быть наглее и безвкуснее, чем Железный Феликс, возвышающийся над Соловецким камнем (памятником жертвам ГУЛАГа) здесь же, на одной с ним площади! Это такая шизофрения, что дальше уже ехать некуда. Если опять установят Феликса, то останется просто пойти и сдаться этой Лубянке с потрохами в плен, добровольно.

Гражданский активист Алексей Домников летом 2015 года, помнится, сжег на этой знаковой клумбе картонное чучело Дзержинского, предварительно облив его бензином. Это был красивый поступок и очень своевременный. Возможно, по-шамански отпугнувший обнаглевших бесов из ФСБ.

Мы еще раньше объявили войну теням сталинского режима - впервые перекрыли Лубянский проезд с выходом на площадь (30 мая 2014 года) в поддержку политзека Бориса Стомахина, которого второй уже осудили к тому моменту к шести с половиной годам (затем был и третий приговор) за радикальные публикации в "Живом Журнале". Нас за эту акцию возили на допрос в приемную ФСБ. Однако мы продолжили гнуть свою линию. В День Незалежности Украины, 24 августа 2014 года (совпавший, кстати, с сорокалетием Бориса Стомахина, которое мы тоже отмечали на Лубянке), мы вышли в центр площади с флагами бывших колоний СССР - тех, с которыми РФ развязала реваншистские войны (это Молдова, Ичкерия, Грузия, Украина). Надо же напоминать гражданам о позорном прошлом. А то ведь оно превращается в наше настоящее.

В День политзека 30 октября 2014 года мы опять стояли с факелами на клумбе в центре площади, утверждая здесь свои приоритеты: "Cвободу политзаключенным" и "Cмерть фашистской империи Путина". Это наши актуальные слоганы и тогда, и теперь.

В январе и мае 2015 года мы выходили в центр площади в поддержку героической летчицы Надежды Савченко и против войны с Украиной. 20 декабря отметили все на той же клумбе "День чекиста" - ведь такого "праздника", как день создания ВЧК, в нормальной стране быть не должно.

Потом была голодовка Савченко и многочисленные пикеты граждан в связи с этим. Мы тогда отправились на Лубянку, к так называемым "дверям Павленского". И выходили мы к этим дверям сначала 7 марта, а потом и 10 марта: мы требовали свободы не только Надежде, но и группе Сенцова, и "узникам 26 февраля" - Чийгозу, Асанову, Дегерменджи. Всем кремлевским заложникам. Украинским и российским. А Путина - как военного преступника - мы требуем судить международным трибуналом в Гааге. Только требующих должно стать побольше. И тогда все осуществится.

Вот Надежду Савченко выпустили уже на свободу, и есть информация, что и других украинцев начнут обменивать, начиная с "крымских террористов" - Сенцова и его товарищей по несчастью. Хотя параллельно сажают по сфабрикованным делам украинцев Николая Карпюка (на 22,5 лет) и Станислава Клыха (на 20 лет). Это значит, что ставки по-прежнему растут. Взятие заложников для Кремля - неотъемлемая часть политики. И нужно добиваться обмена "всех на всех", другого выхода нет.

Сложнее всего с крымскими татарами, эта категория политзеков сейчас - самая незащищенная и многочисленная. В Крыму практически каждый день обыски и задержания. Стараются выдавить коренное население с исконной территории - и не скрывают этого."Омбудсмен" Москалькова, съездившая недавно в Крым, утверждает, что там по политическим мотивам никого не преследуют. Защитник прав человека не должен быть в генеральских погонах, это очевидно. Без срочного вмешательства международных наблюдателей тут ничего не докажешь и не исправишь. Недавно В Крыму был похищен член Исполнительного совета Всемирного конгресса крымских татар Эрвин Ибрагимов. Это обычное дело.

Серия ежемесячных одиночных пикетов у Соловецкого камня обычно проходит без эксцессов. Каждое 30-е число полиция "пасет" нас на Лубянке: приезжает, уезжает, потом опять приезжает. Но в целом ведет себя спокойно и особенно не мешает. Можно и флаги разворачивать, какие потребуется. И плакаты, какие нужно. Тогда как на "яблочный" митинг, "согласованный" с властями на Краснопресненской заставе, с крымскотатарскими флагами 18 мая не пускали. Плакаты тоже шибко фильтровали на входе через "рамочки". Шмонали граждан по карманам без зазрения совести. Лубянка в этом смысле куда демократичнее. Никто нигде у вас лапищами не шарит. Опять же - ничего "согласовывать" не надо.

Я все это так подробно описываю, для того чтобы оспорить точку зрения, будто бы у нас и шагу сделать нельзя. Что лучше затаиться и ждать лучших времен. На самом деле все не так трагично и тухло, как многим кажется. Не надо так уж самоустраняться.

Мы полюбили Лубянку. "Нашу" Лубянку, ту ее часть, которую освоили. На которой сделали свое пребывание естественным. И надо у НИХ эту площадь постепенно отжимать. Чтобы потом забрать совсем, всю. Никаких "спецслужб" здесь быть не должно. Сделать фонтан в центре площади. А вместо унылого здания посадить деревья и цветы. Первые шаги в этом направлении уже сделаны. Многими людьми. И продолжать в том же духе - стоит.

9 мая к Соловецкому камню выходили совсем не празднично настроенные граждане. Они стояли здесь с портретами инвалидов Второй мировой войны, "самоваров", как их прозвали в народе, которых вывезли на погибель в ГУЛАГ при Сталине, чтобы те не мозолили хозяевам жизни глаза.

Художник Петр Павленский посредством огненного шоу под названием "Угроза" отвоевал и застолбил свой сектор Лубянки. В результате двери их адского офиса теперь даже получили имя собственное: "двери Павленского". Такие позитивные "акты вандализма", я в это верю, реально подрывают систему, помогают ей быстрее сдохнуть. Когда-нибудь в парке у Соловецкого камня будет стоять памятник "художнику-освободителю" Павленскому c канистрой в руках.

Недавно в "суде" выяснилось, в чем именно заключается ценность здания ФСБ (и его сожженных дверей) как объекта культурного наследия: в том, что здесь при Сталине содержались под арестом выдающиеся деятели культуры . Так в прокуратуре и заявили. Честно и откровенно. Следовательно, как подходящее вместилище для истязания и истребления всяких художников и писателей это строение обязано стоять вечно.

Поэтому напрашивается вывод: пока функционирует это здание-символ, его будут населять безумные люди с их идеями и методами ВЧК-КГБ-ФСБ. Чекисты будут арестовывать и мучить людей, ведь они сами себя этим словом с гордостью называют. И надо ли удивляться тому, что нас уже поставили перед фактом создания огромной 200-тысячной "нацгвардии" Путина, которая будет стрелять в нас на поражение, если "нацлидер" прикажет? Это уже в порядке вещей. Здание Лубянки такие вот идеи и генерирует.

Тем не менее мы поняли за два года, что Лубянка поддается воздействию, так или иначе уступает и даже отступает в каких-то случаях. Мы сюда приходим регулярно, иногда группой, а иногда с одиночными пикетами, и мы целы-невредимы. Поэтому мы приглашаем всех желающих присоединяться: 30 мая мы здесь будем. И каждое 30-е число. Приходите к Соловецкому камню. Это НАША Лубянка.

Мы уверены: Лубянка должна быть разрушена. Как система. Само это зловещее здание - тоже. Эту отечественную Бастилию с ее коридорами, кабинетами, подвалами, где пытали и расстреливали людей, где "содержались выдающиеся деятели культуры", необходимо раскатать по камушку. Полностью. Без всяких ссылок на то, что это "памятник" и что его надо сберечь для потомков. Не надо! Чтобы гнусному прошлому некуда было вернуться, угнездиться и возродиться, как это уже не раз бывало.

Свободу полiтв'язням. Геть владу чекістів.
Луб'янку буде зруйновано.

Всерьез говорить сейчас о том, что репрессированные сталинским режимом граждане (и даже целые народы) будто бы были "реабилитированы"- и все в порядке, - мне кажется неприкрытым глумлением над памятью миллионов невинно убиенных. После смерти "отца народов" требовалось не прощение невиновных, чем по сути является реабилитация, а реальное (а не формальное, на словах) осуждение культа личности Сталина, вместе с его преступным режимом. Много уже об этом говорилось, но ничего не делалось и не делается. Законодательного запрещения КГБ и КПСС - с последующим уголовным наказанием силовиков и пропагандистов за конкретные преступления - не произошло.

Теперь у нас утвердился культ кагэбэшника Путина. Путин органично вошел в образ отца нации, эдакого "Сталина-лайт" в военно-патриотическом капустнике последних лет. Он мил в таком виде как кремлевскому окружению, так и народонаселению. Увы.

При этом Путин и войны-"лайт", судя по всему, развязывает. Специальный термин для этого подобрали - "гибридная война". То есть не настоящая война происходит, а так, войнушка.

Хорошо называть что-то "гибридной" войной, глядя на нее по телевизору. А для тех, у кого разбомбили (в Донбассе, например, или в Сирии) дом, убили близких, она никакая не гибридная. А самая что ни на есть кровавая и ужасная. Как раз такая, за которую агрессоров надо отправлять под трибунал. И не "гибридный" трибунал им устраивать, а настоящий, для военных преступников - Гаагский.

Омбудсмен в генеральских погонах Татьяна Москалькова, по доброте душевной приглашающая международных наблюдателей в Крым (чтобы те могли убедиться, что "никакой оккупации Крыма не было и нет, как и нарушений прав человека на полуострове", по ее утверждению), недавно как раз побывала в этом регионе. Представители Меджлиса если и обращались к ней, то отнюдь не по поводу репрессий против коренного населения, а лишь "в связи с плохими условиями содержания заключенных в местных изоляторах". Об этом говорит сама Москалькова. А также о том, что большинство крымских татар якобы охотно "интегрировалось" в российскую систему и всем довольно. Никто не жалуется.

Еще бы. Тех, кто недоволен и что-то критикует, оперативники быстро "интегрируют" в полицейское отделение, а потом и в следственный изолятор. Так было с "узниками 26 февраля", выходившими к парламенту в Симферополе в 2014 году, когда ввели войска. Вдобавок к ним - двое "террористов" (причастных якобы к "Хизб ут-тахрир"), поскольку у них нашли религиозную литературу. Это молодые люди Рефат Алимов и Арсен Джепаров. Уточним, что "Хизб ут-тахрир" только в РФ считают экстремистской организацией, больше нигде в мире.

В этом году аресты и обыски в Крыму идут почти непрерывно. Так, 12 мая прокатилась волна обысков и задержаний как минимум в пяти домах мусульман в Бахчисарае, а также в местных кафе. А еще раньше, тоже в мае, во время праздника, около мечети Симферопольского района вооруженные сотрудники ОМОНа задержали более ста верующих. Их забрали в автобусы, куда-то повезли, но в тот же день отпустили, взяв обязательство о явке для "беседы" с силовиками.

20-22 крымских татарина пропало без вести. Несколько человек было найдено зверски убитыми.

Всех этих деталей происходящего омбудсмен Москалькова не разглядела или не заметила, ведь генеральские погоны явно сужают кругозор правозащитника. Интересно было бы получить все-таки от нее ответ на вопрос: оккупация ли это, когда к крымским татарам врываются в дома и после обыска увозят на допрос? Или это такой вид опроса общественного мнения - ради улучшения процесса их "интеграции"? Лидер Меджлиса Рефат Чубаров уверен, что с добрыми намерениями к людям по ночам с автоматами не врываются. Он много пишет и говорит о том, что коренное население живет в постоянном стрессе, не зная, за кем именно ночью придут в очередной раз. В 1944 году была депортация под дулами автоматов, а сейчас - перспектива оказаться в СИЗО. Это откровенное выдавливание людей из родных мест в изгнание.

Лидеры Меджлиса вынуждены были уехать в Киев, они заочно арестованы, а кто-то, как Ахтем Чийгоз, даже и очно (по обвинению в организации массовых беспорядков 26 февраля 2014 года). Вместе с Чийгозом удерживаются в СИЗО два активиста национального движения - Али Асанов и Мустафа Дегерменджи. После запрета Меджлиса (как "экстремистской" организации) теперь можно арестовать любого крымского татарина, обвинив его в причастности к деятельности этого органа. Рефат Чубаров считает, что сейчас выход один - добиваться национально-территориальной автономии, получив соответствующий статус.

"Крымские татары как коренной народ Крыма хотят воспользоваться своим правом на самоопределение в соответствии с Декларацией ООН о правах коренных народов", - говорит Чубаров. Если этого не сделать, то выбор будет такой: изгнание либо тюрьма. "Интеграция" в предлагаемом виде - невозможна, оскорбительна.

Айдер Муждабаев, заместитель главы телекомпании ATR, пишет в своем фейсбучном блоге: "Пора понять, что крымские татары - европейский народ, оказавшийся в унизительном национальном гетто. На территории Европы. В XXI веке. И что из этого гетто всем европейцам его нужно спасать. И что это не частное дело крымских татар, а вопрос сохранения европейской цивилизации, пережившей Холокост и ставшей другой. Осталось узнать, насколько".

Мы, группа московских гражданских активистов, полностью разделяем наихудшие опасения крымчан. Мы не сомневаемся, что этот режим (с его "гибридными" войнами" и "интеграциями" под дулом автомата) опасен как для местного населения, так и для жителей РФ, а также для всех сопредельных стран, включая европейские. Нельзя легкомысленно не замечать у себя под боком звереющего монстра, помешанного на парадах, войнушках и танчиках. Надо ему сплоченно противодействовать, так как добровольно он вряд ли остановится, поскольку вкусил крови и вошел в азарт.

18 мая, в День памяти жертв депортации крымскотатрского народа, мы проводим серию одиночных пикетов у Соловецкого камня на Лубянке. Это День скорби, а также День непримиримости тех, кто никогда не согласится с оккупацией и будет бороться за свою автономию в составе Украины. Это День солидарности с такой позицией. Мы приглашаем всех, кто хочет мира и процветания крымской земле, присоединиться к нашим пикетам.

Слава Українi. Героям слава.
Свободу политв'язням.
Луб'янку буде зруйновано.

Пермский край, куда мы приехали поездом из весенней уже Москвы, встречает нас по-зимнему холодно и сумрачно: заснеженным лесом, снегом с дождем, заледенелыми разухабистыми дорогами. Вверх-вниз, с подскоками, несемся мы на автомобиле по змеящейся, холмистой поверхности Чусовского района, мимо красноватых на изломе гор. Красивый пейзаж невольно возвращает нас в детство благодаря ассоциативной памяти - в сказы Бажова про малахитовую шкатулку и Хозяйку Медной горы. Однако наш путь лежит в лагерь строгого режима, и на сердце поэтому тревожно - никакие природные красоты не умягчают душу. Мы едем навестить политзека Бориса Стомахина, который буквально две недели назад объявлял голодовку в связи с невыносимыми, издевательскими условиями содержания в этой колонии.

Зная решительный и неуступчивый характер Бориса, мы с Феликсом Шведовским, спеша на очередную - раз в полгода - встречу с осужденным за "оправдание терроризма" узником, опасаемся, как бы он не возобновил отказ от еды. Он вообще недавно составив своего рода завещание по поводу непрерывного "прессования" его администрацией колонии и заявил в нем, что в случае его самоубийства просит винить в его смерти начальника ИК-10 Асламова.

В связи с голодовкой Стомахина прокурор к нему все-таки приезжал. Политзек рассказал ему об очевидной запрограммированности посадок его в ШИЗО. С интервалом примерно в месяц (после последнего, третьего приговора - это регулярно) его отправляют в карцер, всякий раз находя для этого какой-нибудь дурацкий повод. Например, сидя в одиночной камере, он, видите ли, не доложил как дежурный о количестве в ней заключенных. Казалось бы, куда уж ужесточать условия, если и так присудили самое жесткое - ЕПКТ (единое помещение камерного типа). Это означает, что свиданий полагается только два в году, через стекло, и передачки тоже всего две. Сидит он один в крохотной камере, где ложиться можно лишь с 9 вечера до 5 утра, когда отстегивают от стены нары и дают на ночь матрас. В другое время прилечь хотя бы на стол, чтобы удобнее было найти пульс и посчитать удары (у Бориса с детства серьезная тахикардия, а голодовка усилила приступы) категорически воспрещается. По этому поводу отдельный скандал вышел. Политзека застали в горизонтальном положении на столе за прощупыванием пульса. И обвинили в том, что он "спит днем", а это в колонии считается ужасным нарушением. Как бы человек ни задыхался, это никого не волнует (а у Бориса, напомним, еще и перелом ноги и позвоночника, помимо проблем с сердцем). То, что глаза у узника были во время "сна" открыты, как довод в пользу бодрствования никого не впечатлил. Был объявлен выговор.

Мы с Феликсом Шведовским прибываем в ИК-10, заходим в каптерку для посетителей. Сразу напарываемся на "сюрприз": на стене, на стенде, висит скромное, но по сути очень наглое объявление о том, что "по техническим причинам комната для свиданий не работает". Выходит, у нас только примут передачку, и на этом все, можно ехать назад. Когда пришедший за документами охранник именно эту перспективу для нас и подтвердил, мы резко возмутились. Собрались идти к начальнику колонии Илье Асламову. Шутка ли: свидание полагается раз в полгода, в каком сейчас Борис состоянии после голодовки - неизвестно, и мы заявили, что не уедем, не повидав его. Охранник все это выслушал, к начальнику сходил сам и быстро все уладил. Свидание со Стомахиным состоялось, хотя и были определенные неудобства: телефонная связь отсутствовала. Из-за этого нужно было перекрикиваться через стекло и показывать друг другу пантомиму для большей ясности диалога.

Любопытно, что телефонная связь здесь уже две недели как нарушена и никто даже не думает ее чинить: просто повесили бумажку про "неработающую" комнату для свиданий. Люди приезжают издалека повидать своих сидельцев, а им тычут в глаза это хамоватое объявление. И народ - ничего, не ропщет. Спокоен. Не знаю, как сложилось со свиданиями через стекло у остальных, очевидно одно: без определенного нажима ничего от здешней администрации не добиться.

Борис, увидев нас с Феликсом по другую сторону стекла, долго веселится и удивляется: ведь он шел сюда с полной уверенностью, что ведут его на "крестины" к руководству заведения. Так называется здесь специальная комиссия, присуждающая кары от администрации за плохое поведение. Стомахин рассказывает:

- Слышу: с утра активность какая-то в коридоре. Она тут, впрочем, в 9:30 всегда происходит, но на этот раз как-то особенно бурно. Открывается дверь в камеру, на пороге дежурный: "Стомахин, одевайтесь". Я робу надел. "Где нагрудный знак?" - спрашивает. Это такая бирка, где указано имя зека, фото, дата рождения, статья, срок. Я ему в ответ: "В "строгих условиях", пока я здесь, робу с биркой носить не стану. Только после их отмены, в бараке, может быть". Дежурный: "Объяснительную будете писать?" Так обычно спрашивают при подаче рапорта о нарушении, за которым следует наказание. Я понял, что мне надо готовиться к очередным 15 суткам в ШИЗО. Это печально, я только что голодовку закончил, и вот опять начинать. Так что шел я с полной уверенностью, что сейчас будут мне "крестины" с карцером - из-за бирки. А попал сюда, на свидание, к вам! Прямо как у Грибоедова: "Шел в комнату, попал в другую"...

Надо отдать должное Борису: сломить его начальникам ИК никак не удается. Как бы они ни усердствовали в этом, а у них явно поставлена такая цель. В очередной раз мы убеждаемся, что в самых тяжелых условиях и обстоятельствах Стомахин, отчаянно сопротивляясь произволу махровых тоталитаристов-силовиков советской закалки, все время бросает им ответный вызов. И неизменно одерживает моральную победу. За счет своего здоровья, увы. Вся совокупность мытарств - в виде ужесточения ЕПКТ регулярными 15 сутками в карцере, где тебе ни еды человеческой, ни ларька, ни книг, ни журналов - ничего, - переносится Стомахиным очень достойно. Причем врача дозваться в этих условиях (одно время очень болел зуб, требовалась хотя бы обезболивающая таблетка) не так-то просто. Нужно, чтобы раздатчик каши, у которого забот и так хватает, не забыл передать вызов медику. Медик на вторые, а то и на третьи сутки явится приблизительно к обеду узнать, в чем дело. Да и врач здесь такой "человеколюбец", что хоть святых вон выноси. Стомахин делится с нами впечатлениями:

- Как-то раз утром заглядывает ко мне врач. "Почему, - возмущается он, - нары не пристегнуты?" Редкий случай, когда нары не сразу после 5 утра к стенке подняли. Нет бы порадоваться, что у человека со сломанным позвоночником есть подобие кровати в пыточных условиях. Не-е-е-ет. Оставь надежду, всяк сюда входящий, как говорится. Эскулап также проявляет служебное рвение лишить меня последней малости...

Тенденция управленцев ИК-10 все время ухудшать и ужесточать и без того ужасные условия, в которых находится Борис Стомахин, наводит политзека на печальные мысли и предположения. 18 мая исполняется ровно полсрока, ему присужденного. Еще три с половиной года досидеть останется. Он узнал, что в таких примерно, как у него, случаях (после года ЕПКТ) могут вывозить заключенных отбывать последние несколько лет в Красноярск, например. Чтобы уж всем чертям тошно стало и мало не показалось.

Они много чего могут с любым сделать, если захотят. Совершенно безнаказанно. И все-таки Стомахин, несмотря на довольно пессимистичный взгляд на будущее России, отмечает, что создание невероятного количества силовых структур для борьбы с мифическими врагами как вовне РФ, так и внутри нее (всех недавно потрясло известие о создании "нацлидером" личной "нацгвардии", готовой стрелять в любого из нас на поражение без предупреждения), может ускорить, а отнюдь не отдалить момент распада страны, которого так боится Путин со своими богатырями. Эта забота гэбистской орды работать на опережение, для чего-то бежать, вооружась до зубов, впереди своего бронированного паровоза, как раз провоцирует распад еще сохранившихся связей в бывшей империи. Демонстрируются зашкаливающая неадекватность и испуг кремлевских бесов. Национальная гвардия сама по себе - штука хорошая, когда она, скажем, как в Швейцарии, США, Украине или Грузии, существует для блага мирного населения и стоит на страже его национальных интересов, а не усиливает режим диктатора, заранее наставляющего пушки на граждан, у которых "законодательно" то и дело отбирают последние оставшиеся права и деньги. Как бы здесь создание смертоубийственных военизированных структур не отрикошетило в их создателей...

Ведь скоро они станут брать под прицел всякого, у кого замечено недовольное выражение лица. А с этой задачей им явно не справиться.

На обратном пути в Москву, в поезде, мы читаем про Стомахина статью на сайте радио "Свобода". Видим, что голодовка политзека все-таки привлекла внимание журналистов к его невероятно тяжелой, трагической судьбе. Публикаций о нем на протяжении долгих лет его заточения было удивительно мало. Хотя вопиющий факт, что его личный ЖЖ-блог в сети приравняли к СМИ и сурово осудили человека - трижды - не за поступки, а за выражение особого мнения, трактуя это мнение как якобы призывы к экстремистской либо террористической деятельности (или оправдание такой деятельности). Поскольку мы с вами, отмалчиваясь, не вмешиваясь, годами позволяли властям карать таких, как Стомахин, за СЛОВА в блоге, теперь мы пожинаем плоды в виде отлаженного конвейера по фабрикации похожих дел. Дела Екатерины Вологжениновой и Андрея Бубеева - наиболее известные, нашумевшие из них. На самом деле только в Тверской области, откуда Бубеев родом, за перепосты были заведены на граждан в 2015 году десятки похожих дел. Пока поплатился свободой только один блогер из множества, но кто знает, сколько будет посажено через год, через два... Андрей Бубеев был обвинен, в частности, и за перепост статьи Бориса Стомахина о том, что Крым - это Украина.

Мне кажется, что все больше людей сейчас начинает искренне сочувствовать Борису Стомахину. Я это наблюдаю, во всяком случае, среди своих знакомых. Со временем к гражданам приходит понимание, что, возможно, в чем-то избыточная, резкая, для наших умеренных широт чересчур агрессивная риторика радикального публициста - это яркий литературный прием, способ автора привлечь внимание к нерешаемым проблемам, выражение его страдания из-за невозможности изменить эту дикую реальность. Не надо понимать его тексты слишком буквально, вот что хочется посоветовать читателям. Ведь когда мы говорим кому-то из знакомых, даже собственным детям: "Я сейчас оторву тебе голову", - никто в полицию на нас за это не доносит.

Или следует уточнить: ПОКА еще никто не доносит? Завтра, возможно, за любую гиперболу с метафорой - пойдут и донесут...

Свободу политзаключенным. Смерть фашистской империи Путина.
Слава Україні. Героям слава. Луб'янка буде зруйнована. Путін буде страчений.

Первый раз в этом году мы вышли на Лубянку 7 марта - с флагом Украины, к дверям ФСБ - за освобождение Надежды Савченко, находящейся на сухой голодовке. Исполнили гимн Украины, продемонстрировали плакат "Надя, живи" и были стремительно и жестко зачищены полицией после нескольких минут мирного пикетирования. В особенности досталось Михаилу Удимову и Александру Макарову, оказавшим демонстративное и оправданное неповиновение представителям нелегитимной власти в форме полиции, напавшим на людей во время мирного пикета. Эти мерзавцы избивали, скручивали, волокли их с применением болевых приемов, но, к счастью, ни ребер, ни рук не сломали.

От себя замечу, что, если в условиях нарастающего тоталитаризма люди не оказывают сопротивления, то тупая и жестокая государственная машина их всех размажет в конце концов. Люди, чтобы оставаться людьми, обязаны сопротивляться злобному диктату. Это ведь записано и в Декларации прав человека. Человек обязан восстать против тирании, в том числе и с оружием в руках, если он не раб. Мы давно уже и сами поняли, что "рабів до раю не пускають".

Оставленному в Мещанском ОП до "суда" Александру Макарову мы тогда вызвали скорую для осмотра его посиневшей и опухшей руки. Надеялись, что, возможно, врачи повезут его в больницу, чтобы сделать рентген. Но Макаров пошел в полный "отказ": не только себя не называл и ничего не подписывал, но и медицинскую помощь гордо отверг. Через день в Мещанском "суде" Александр, находясь под неусыпным конвоем с утра и почти до полуночи (хотя допустимый срок его задержания по правилам истек уже в 19 часов), сочинил множество ходатайств о переносе рассмотрения своего дела, в связи с чем "судья" Татьяна Шанина то и дело бегала "совещаться" в специальную комнату. Ближе к полуночи он добился чудесного результата - штрафа в тысячу рублей за неповиновение полиции. И вышел на волю. Просто подарок по теперешним временам. Система не может вынести оправдательный вердикт, у нее всегда будет виноват активный гражданин. Штрафы за пикеты сейчас раздаются - налево и направо - в 10, в 20, а то и в 200 тысяч рублей. У нас, вышедших на пикет 7 марта, к сожалению, практически все варианты штрафов в наборе уже есть. В какой-то момент власти могут возбудить и уголовку - по новым репрессивным "законам".

Продолжая объявленную серию пикетов на Лубянке возле здания ФСБ - в поддержку украинских узников Кремля, а также за международный суд над военным преступником Путиным, - мы вышли 10 марта на то же самое место с Лизой Никитиной. В руках у нас был флаг Украины, сохранившийся после похода 7 марта, а также плакат: "Свободу Савченко, Сенцову и Кольченко". Мы проскандировали всё, что на душе накипело по теме агрессии РФ против Украины: "Крим - це Україна", "Донбас - це Україна", "Русня, убирай танки", "Свободу Чийгозу, Асанову, Дегерменджи", "Путин - палач", "Путин будет казнен".

Если кто-то скажет, что военный преступник Путин не заслуживает смертной казни, тот, я уверена, кривит душой и сознательно оправдывает тирана. Другое дело, что у нас мораторий на смертную казнь. И мы в данном случае просто выражали свое личное мнение по поводу деяний самопровозглашенного "нацлидера", давая им должную, как мы считаем, оценку. Не более того. Каков будет приговор этому конкретному военному преступнику, решит со временем Международный трибунал. И когда мы с вами станем жителями не воинственной Русни с танками и "Буками" для ближайших соседей, а демократической России - с парламентом, с независимой прессой и нормальными судами, - то никакой смертной казни в ней, естественно, не будет.

Нас с Лизой доставили 10 марта все в то же Мещанское ОП. Меня после лубянских пикетов уже третий раз подряд сюда возят, так что сохранить инкогнито не представлялось возможным. Да, откровенно говоря, на этот раз я уже приготовилась ехать в спецприемник. Однако они составили на меня протокол по 20.2, ч.5 (мы с Лизой отказались им что-либо подписывать, и они сами заполнили на нас бумаги при участии понятых) и заявили мне, что я свободна, а вот Лизу они оставляют на ночь до "суда". Я отказалась уходить, и меня вытолкали из отделения силой.

Лиза провела следующий день под конвоем в Мещанском "суде" часов с 11 утра и до семи вечера, хотя "суд" работает до шести, прежде чем был вынесен приговор - штраф 20 000. Это при том, что на нее в полицай-участке был составлен протокол по статье 20.2.5 (как и мне), по которому дольше трех часов никого удерживать нельзя. Плевали они на свои же законы! Ее заставили сначала ночевать в КАЗе, а потом не отпускали до позднего вечера из "суда". Когда Никитина попыталась покинуть "суд", указав на незаконность ее удерживания, конвой пригрозил, что сейчас ей будет оформлено неповиновение и она получит за это сутки в спецприемнике.

Откровенно бандитский стиль поведения силовиков уже никого не удивляет, воспринимается как установившийся обычай. Избиения, угрозы, шантаж по отношению к задержанным гражданам - это наша норма жизни. Если бы не вмешательство правозащитников из аппарата Эллы Памфиловой (по запросу адвоката Олега Безниско), то неизвестно еще, куда бы поехала Лиза - домой или в спецприемник. Скорее, второе. Адвокат Никитиной, несомненно, подаст апелляцию в связи с шокирующим произволом - как полицейским, так и судебным - с момента нашего задержания, проходившего с неоправданной, бессмысленной жестокостью. В связи с фактическим похищением и насильственным удержанием девушки в течение суток какими-то людьми в полицейской форме.

К сказанному хочется добавить, что пикеты наши, несмотря ни на что, продолжатся. На эту жутковатую площадь, где стояла фигура Железного Феликса, мы уже выходили пять раз, в частности в поддержку Надежды Савченко прошлой зимой, а также весной отбывали наказание в спецприемнике. Один раз мы перекрывали Лубянский проезд (с последующим выходом на площадь перед ФСБ), требуя свободы радикальному публицисту Борису Стомахину. Он, к слову сказать, с 29 февраля держит сухую голодовку в колонии строгого режима ИК-10 в Пермском крае (в связи с невыносимым произволом руководства колонии), и члены Международного комитета защиты Стомахина в связи с этим известием просто в ужасе, ведь по телефону канцелярия колонии ничего не комментирует, ответов никому не дает. ОНИ НЕ ОБЯЗАНЫ ОТЧИТЫВАТЬСЯ ПЕРЕД НАМИ! Только в понедельник, 14 марта, в ИК-10 приедет защитник Бориса Глеб Эделев и на месте сможет разузнать о происходящем в стенах этого заведения.

Мы, группа московских гражданских активистов, призываем всех нормальных людей, которые хотели бы жить в стране без произвола и насилия в качестве нормы, присоединяться к нам, к нашим пикетам. Не надо бояться выходить на Лубянку, не надо ждать, пока Лубянка наступит кирзовым сапогом на горло каждому из нас. Надо учиться сопротивляться, чтобы победить.

Свободу политзаключенным! Слава Україні! Героям слава!
Смерть фашистской империи Путина.
Лубянка будет разрушена.
ПБК.

20 декабря, в праздничный для тех, кто считает себя чекистами, день, мы решили выйти на Лубянку к зданию ФСБ. Мы составили своего рода манифест нашей акции, в котором выразили отношение к существованию такого праздника в стране, которая мнит себя цивилизованной и даже европейской. Акция наша была для многих участников первым несанкционированным выходом на такое жутковатое место, как клумба, где раньше стоял Железный Феликс. Вчера на клумбе уже торчала наряженная к Рождеству елка, которая, в качестве замены Дзержинскому, нас очень порадовала своим видом. Надеемся, что впоследствии там будет фонтан, а не какое-нибудь гнусное чучело из отжившей эпохи.

Нас было девять человек. Все проявили себя, надо сказать, наилучшим образом в создавшейся на месте действия невыигрышной ситуации.

Дело в том, что нас там уже ждали. Недалеко от входа в здание ФСБ дежурил автозак, рядом наготове стоял целый отряд полицаев, поглядывавших по сторонам. Мы замешкались, пока принимали решение: все-таки идти на клумбу, рискуя по пути к ней быть схваченными, или развернуть две наши скрижали в сквере у Соловецкого камня. Потом все-таки решили идти в центр площади, как и планировали.

Впоследствии один из провожавших нас в сквер друзей рассказал мне, что слышал от проходившего мимо него мента, как он говорил с другим патрульным по рации: "Когда они будут переходить площадь, начинайте задержания". Вон оно как. ЧК не дремлет, как говорится. Вражьи морды откуда-то знали заранее, что мы собираемся идти на клумбу. Произошел так называемый слив секретной информации, утечка. Трудно понять, на каком этапе: вообще очень трудно, договариваясь со множеством людей, сделать так, чтобы тайное известие не просочилось наружу.

Мы заняли два яруса на клумбе в центре площади: чуть повыше - четверо с баннером: "Свободу Павленскому, Бученкову и Дадину", а внизу пятеро. Скрижаль на верхнем ярусе активисты все-таки успели развернуть, но не успели зажечь файеры, а тех из нас, кто был внизу, стремительно атаковали полицаи. Они набросились на людей с бешеной яростью, словно на террористов, захваченных врасплох. Сбили с ног, вырвали скрижаль, выдернули из рук "дымовухи". У меня лично вышибли в грязь смартфон и кошелек, а я этого даже не заметила. Впоследствии мне все это, однако, вернули. Мы с Лизой Никитиной (которая тоже была сбита с ног) крепко обхватили друг друга, чтобы труднее было нас забирать в подъехавший автозак, стали скандировать: "С днем чекиста, ублюдки", "Лубянка будет разрушена", "Слава Украине, героям слава". В это время швыряли, пинали и скручивали остальных участников. К счастью, нескольким из них удалось скрыться, что по теперешним временам факт сугубо позитивный и победный. Не посмели избить Вадима Цветкова с тросточкой, который и участвовал, и фотографировал происходившее - попеременно. Только оттолкнули его в сторону.

Кстати, одной из героинь этого вечера удалось от них сбежать со второй попытки: в автозак ее, к сожалению, вернули (на полпути до мусарни она рванула было на свободу в открытую дверь - на светофоре), зато потом, в Мещанском ОП они зазевались, возясь со мной и Семеном Берсеневым, и упустили момент, когда она прошмыгнула мимо тупых дежурных на улицу - и была такова. Молодчина, так и надо с ними, гадами, поступать.

Любопытно, что Семена Берсенева, у которого не было документов, полицаи с почетом доставили домой на служебной машине, списали паспортные данные, взяли под козырек и убрались. Меня тоже отпустили без проблем. Статья была 20.2.8 - у меня, у остальных, похоже, то же с частью 5.

Проблематичней сложилась судьба наших остальных друзей. Молодых людей, Витю Капитонова и Васю Недопекина, имевших в кармане соответствующие документы, по состоянию здоровья отпустили. Но надо сказать, в автозаке мусора провоцировали на драку всех без исключения, этих ребят тоже. Михаила Удимова без зазрения совести волокли и пинали так, что страшно было смотреть. Мусорская озверелая баба пусть несильно, но заехала по лицу Лизе Никитиной, рассчитывая, конечно, на ответную реакцию. Очень тяжело сдерживаться в такой ситуации, но приходится не забывать про статью 318. ч.1, с которой у меня, например, связаны довольно тяжелые воспоминания.

Ужасной новостью на обретенной свободе было то, что Лизу Никитину и Михаила Удимова оставляют в Китайгородском ОП на ночь. Телефоны их были изъяты, связи с ними не было. Протоколы на них составили только утром - по 19.3. Потом, на "суде" (их судили в Тверском), им добавили еще и другую статью, 20.2.5. Там штраф в 20 000 рублей. К счастью, по отношению к Лизе ограничились штрафом и по 19.3 (в 1000 руб.), что можно считать вообще подарком по нынешним временам, а вот с Михаилом Удимовым создалась проблема. Ему помимо двадцатититысячного штрафа присудили 15 суток, и теперь все надежды на адвоката Безниско, который в срочном порядке подает апелляцию на такой приговор в Мосгорсуд. И шансы отыграть назад такой приговор есть, так как нарушений было допущено и мусорами, и судейскими целый вагон и еще маленькая тележка. В частности, упомяну, что Михаил Удимов является членом УИК с правом решающего голоса, на его арест требуется санкция прокуратуры.

Никто из участников не жалеет о проведенной акции "С днем чекиста, ублюдки". Невзирая на издержки. В следующий раз, с учетом допущенных ошибок, будем действовать слаженнее и осторожнее. Но обе поставленные задачи на данном этапе считаем выполненными. Во-первых, мы все-таки "поздравили" ублюдков с днем чекиста. Во-вторых, мы снова привлекли внимание граждан к теме "нелюбимых" политзеков. Таких, как Иван Асташин, Алексей Сутуга, приморские партизаны, Борис Стомахин, Илья Романов. Все большее количество людей начинает понимать, что надо не чураться таких людей, опасаясь, как бы и их самих не приняли за радикалов, а поддерживать и защищать. И рассуждения, что вот, мол, Асташин националист (а это, кстати, не совсем так, почитайте его дневники), а мы либералы, поэтому поддерживать такого не станем, не очень убедительны. Я вот вообще страдаю избыточным интернационализмом, еще с советских приснопамятных времен, однако ничто не мешает мне поддерживать политузников с самыми разными взглядами, когда они явно нуждаются в такой поддержке. К чему и призываю других граждан.

Приговор Надежде Савченко перенесен на весну, она сейчас снова держит голодовку. Ей грозит срок до 25 лет. Мы обязательно выступим против такого произвола. Мы все равно развернем баннер в поддержку украинских узников (Сенцова, Кольченко и других), который вырвали у нас из рук полицаи. Предлагаем и другим гражданам активнее, более массово требовать освобождения политзаключенных. Без этого лубянский режим не рухнет.

Свободу политзаключенным.
Слава Україні, героям слава.
Смерть фашистской империи Путина.
Лубянка будет разрушена.

30 октября мы пришли к Соловецкому камню на Лубянке, чтобы продолжить давнюю традицию советских узников ГУЛАГа отмечать этот день как свой, особенный. Напомню, в этот день в 1974 году "антисоветчик" Кронид Любарский и "террорист" Алексей Мурженко организовали в мордовских лагерях праздник неповиновения - с голодовками, бойкотом и требованием от начальничков соблюдения по отношению к ним норм международного права, ведь они, как и тысячи других политических, были незаконно осуждены по уголовным статьям.

В 1991 году День политзека превратился в День памяти жертв ГУЛАГа. В то время, радуясь крушению коммунистического режима, аресту ГКЧП, мы по наивности полагали, что у нас теперь демократия и политзаключенных более не предвидится. Но мы ошибались. В 2000 году к власти вернулось КГБ (ФСБ), получив ее без борьбы, в виде опрометчивого подарка от Бориса Ельцина - Путину. Посадки по надуманным предлогам к 2015 году стали привычной вещью.

Теперь День памяти жертв репрессий отмечается 29 октября у Соловецкого камня оглашением списка имен расстрелянных и замученных в советские времена (акция "Мемориала" так и называется: "Возвращение имен"). Зажигаются свечи, возлагаются цветы. Приходит множество людей, чьи родные и близкие погибли от рук палачей в сталинские и позднесоветские времена.

Таким образом, День памяти сам собой перекочевал на 29 октября, и "Возвращение имен" имеет уже десятилетнюю традицию. Что хорошо. А вот День политзека, 30 октября, как бы повисает в воздухе, в пустоте. В этот день, конечно, тоже несут цветы к камню на Лубянке с утра и до ночи. Но списка имен живых узников, заложников режима нового, эфэсбэшного образца, почему-то никто не читает. Как будто их и нет вовсе. А они есть.

Мы, группа московских активистов, решили восстановить справедливость. И вовсе не в пику "Мемориалу", который 29 октября возвращает имена умерших, не оглашая по недосмотру имена живых 30-го (хотя это законный политзековский день в календаре). А чтобы возродить давнюю традицию Кронида Любарского и Алексея Мурженко, в которой снова есть необходимость.

Мы пришли на Лубянку, в сквер, где горели свечи и лежали цветы - как дань памяти жертвам, - чтобы назвать имена политзаключенных нового путинского периода. Список этот, который выложен в сеть составителями "Новой хроники текущих событий", конечно далеко не полный. В нем более двухсот имен, в перечне есть даже такой "спорный" политзек, как Борис Стомахин, но отсутствуют, например, Владимир Квачков, Иван Асташин и его группа, Илья Романов, "приморские партизаны", да и многие другие, чьи имена невольно ищешь среди прочих. Конечно, со временем они там будут.

К вопросу о "спорности" некоторых персон, кого правозащитники не готовы, не спешат признать узниками совести, хочу напомнить такой выразительный факт. Алексей Мурженко, один из легендарных учредителей Дня политзека в 1974 году, обвинялся в попытке угона самолета - как террорист. И такая попытка на самом деле была, без преувеличений. Но по нормам международного права - впоследствии - его мотивы были расценены как политические.

Около трех часов мы оглашали возле Соловецкого камня имена тех, кто нам известен. Михаил Удимов также провел одиночный пикет с плакатом "Свободу политзаключенным". Полиция приехала, но забирать нас в такой день все-таки не стала. Мы договорились и впредь собираться здесь с такой вот миссией. Причем не только в День политзека, а гораздо чаще. У нас ведь чуть ли не каждый день кого-то сажают, только успевай добавлять в список . Особенно полюбились карательным органам статьи "за экстремизм", "разжигание розни", которые легко применить к любому блогеру, учителю, журналисту. Что и делается очень активно.

Свободу политзаключенным.
Смерть фашистской империи Путина.
Лубянка будет разрушена

Пришла осень - пора, как и год назад, навещать Бориса Стомахина, осужденного по совокупности приговоров к семи годам строгого режима по части 1 ст. 205.2 УК РФ (публичное оправдание терроризма). Напоминаю, что во время публикации в ЖЖ статьи "Или пару вокзалов взорвать здесь железнодорожных", вменяемой публицисту в вину, Стомахин находился в московском СИЗО "Медведь", не имея доступа к интернету.

Борис Стомахин, как водится, становится костью в горле у любого начальства, куда бы его судьба ни забрасывала, в СИЗО или в лагерь. Он вечный отказник, неподписант, штрафник. Его обвиняют одновременно в склонностях и к побегу, и к суициду, и к экстремизму, ставят на "профучет", то есть помещают под особый надзор, когда надо ходить отмечаться днем и когда к тебе являются с проверкой даже ночью.

Год прошел, а ситуация все та же. Сразу по прибытии в колонию Борис был помещен в ОСУОН (отряд строгих условий отбывания наказания). Это за то, что еще с Москвы остался за ним "должок". То есть наказывают его не только за отказы подежурить в бараке либо почистить от снега дорожки на благо родины, встающей в лагере с колен каждое утро под звуки сталинского гимна. За отстегнутую, например, летом в СИЗО пуговицу - поскольку выданная государством роба была ему просто мала.

И по прибытии в пермский лагерь строгого режима его сразу определили в ОСУОН, не объясняя, за что именно. А все, оказывается, потому, что когда-то, в московском изоляторе, он был "не по форме одет"! За пуговицу!

В ОСУОНе человек 70 в одном помещении, вещи положить просто некуда. Тумбочки Борису не досталось. Кончились в колонии все тумбочки. По доброте душевной один зэк предоставил ему половину своей. Кое-что туда уместилось, но для еды, например, там места уже нет.

Поэтому Борис даже не пытается остатки личной провизии затребовать из каптерки. "Я привык уже жить на сечке да баланде, мне как-то все равно даже стало, голода не чувствую", - рассказывает он нам с Феликсом Шведовским в телефонную трубку во время краткосрочного (четыре часа) свидания через стекло.

Незадолго до свидания происходила натуральная "баня" в колонии. То есть вызов зэков на дисциплинарную комиссию - с последствиями в виде изолятора для наиболее "злонамеренных". Еще эту процедуру называют "крещением". Борису особенно повезло - боевое "крещение" в понедельник начали с него... Он был уверен, что его обязательно упрячут в ШИЗО и что свидание ему в ближайшее время будет запрещено. Но он ошибся. Лагерные власти проявили нетипичный либерализм: Борису и еще десятку заключенных объявили всего лишь выговор в тот замечательный понедельник.

Между тем знакомство с местным руководством (начальника лагеря сменили, пока Стомахин был в СИЗО "Водник") прошло не слишком гладко. Стомахину снова выдали робу не по размеру, и он был вынужден снова ходить с отстегнутой пуговицей. Начальник колонии полковник Асламов поднял страшный шум и гам, когда такое вольнодумство заметил, но, поняв, в чем причина, Борису предъявлять претензий не стал, а лишь мобилизовал заключенных сшить ему одежку попросторнее. "За робу я тебя наказывать не буду, - сообщил он Стомахину. - А вот за то, что ты мне во время нашей беседы нагрубил, - посажу".

В чем же заключалась эта грубость? Да ни в чем. Грубости и не было, просто отсутствие пресмыкательства и заискивания перед руководством лагеря считается нестерпимым, вызывающим хамством. А Борис всегда ставит барьер между собой и вертухаями любого ранга, слишком горд (в их интерпретации - груб), а это как-то не по статусу заключенному, который сродни лагерной пыли в глазах мусоров, вот он и платит за это последними крупицами свободы, какие у него еще есть.

- Не верю, - сказала я начальнику лагеря, - что Борис хамил вам, это не в его стиле. Он просто привык держаться отчужденно с теми, в ком он видит идеологических врагов. А вас он, естественно, считает представителем бандитского режима, который необходимо срочно демонтировать. Так что никакой грубости не было.

Не уверена, что полковник меня правильно понял...

Еще мы узнали у г-на Асламова, что привезенные нами книжки пацифистского и духовного толка изучит сначала "воспитатель" на предмет содержания экстремизма или еще чего-то вредного, а потом уж он лично решит, давать их впечатлительному грубияну Стомахину или нет.

Убийственная цензура здесь встречается на каждом шагу: как в одежде (кнопки-клепки нельзя, только пуговицы!), так и в еде, и в книгах, и в письмах. Тот ограниченный набор продуктов, который дозволяется к передаче, превращается заранее в пункте приема в "пищевой комок": чипсы, сухарики и лапша оказываются ссыпаны и перемешаны в общем пакете, конфеты "Маска" раздеты и слеплены между собой в месиво, сырокопченую колбасу в вакуумной упаковке зачем-то протыкают ножом. Требуется немало хладнокровия, чтобы наблюдать такое, не вступая в бессмысленный спор.

Претензии к руководству мы приберегли ко дню отъезда, когда ходили на прием к начальнику этого "исправительного" заведения. Феликс Шведовский - буддийский монах, он приехал в колонию в соответствующем оранжевом облачении. Мы шли к административному зданию ИК-10 по каменистой и пыльной дороге под звуки священного барабана и долгозвучной молитвы, которыми Феликс освящал и гармонизировал, насколько мог, это печальное пространство. Молитва эта нам обоим придала бодрости для неприятного разговора, в ходе которого нам удалось выбить для узника всего лишь персональную тумбочку. Но, во всяком случае, мы напомнили ответственному лицу, что условия, в которых они содержат Стомахина, с его состоянием здоровья, являются пыточными, особенно когда его помещают в ШИЗО и принуждают там целый день в холоде сидеть с его переломом позвоночника, а постель пристегивают к стене. В Буреполоме, первым сроком, у Бориса был постельный режим, а здесь, напротив, только и ищут повода побыстрей загнать живого человека в гроб.

- Ничего с ним не будет, - сказал нам Асламов, - мы все делаем в рамках закона, можете жаловаться куда хотите.

Мы пообещали, что обратимся во все инстанции, какие знаем. И что опубликуем информацию о происходящем в ИК-10 везде, где только возможно. Регина Леонидовна Стомахина уже написала в прокуратуру и омбудсмену Пермского края, и это только начало. Спокойно жить мы никому здесь не дадим, заявили мы. Будем приезжать сами, будем делегировать адвокатов и правозащитников. Между прочим, предшественник Асламова, по поводу которого мы написали множество запросов и жалоб по инстанциям, не так давно был отправлен на пенсию.

Хотелось бы, конечно, отправить не на пенсию, а на принудлечение галоперидолом, сульфазином, электрошоком и оздоровительной поркой все это безумное заведение полным составом. Вот бы они тогда почувствовали себя всеми фибрами души снова в СССР, по которому так грустят. Но для этого надо, чтобы тошнотворный режим садистов и убийц пополз по швам уже капитально. А этого все нет и нет.

Не знаю, способны ли люди в путинской Эрэфии ускорять тектонические сдвиги. Последнее время мне все чаще кажется, что нет, совершенно не способны, придется ждать, когда наш дурдом, голосующий за Путина, совсем выживет из ума и скончается от идиотизма.

После 18 августа я участвовала в обороне парка Дружбы у метро"Речной вокзал". Местные жители без всяких политических лозунгов около месяца круглосуточно дежурили у незаконно огороженной под коммерческую застройку поляны в парке. Удавалось долго не пускать туда бульдозеры, поставили палатки. Но приехал так называемый КОБР ("Казачий отряд быстрого реагирования") и, напав ночью на дежуривших, сильно их избил. После этого на поляну вошла тяжелая техника и тарахтит там до сих пор. Позже, даже когда был многолюдный сход в защиту парка с участием Митрохина и Зюганова, многие готовы были пойти и, пользуясь численным преимуществом и присутствием журналистов с камерами, завалить забор и остановить незаконные работы. Но организаторы дежурств сказали, что "нельзя подставлять людей под дубинки" - это раз, и что, если мы остановим технику, нам не разрешат пикет на Пушкинской и у Мосгордумы. Это два. Ну и все. На этом дежурства с обороной парка закончились, и "борьба" переместилась куда-то в Думу, в префектуру. Там происходит теперь культурный обмен бумажками, обещаниями, тянутся какие-то заседания и обсуждения, а парк тем временем уничтожается.

Люди, категорически неспособные к прямому и конкретному действию в результате самоорганизации, не желающие рискнуть (хотя бы немного) здоровьем и свободой, дабы настоять на своем, не достигнут никогда своих целей. Всегда кто-то, какой-нибудь "лидер", будет решать за них, как им жить и что им делать. Будет приходить и "организовывать" их бессмысленные пикеты у Мос- и Госдуры. И отговаривать "провоцировать" охранников в парке, останавливая бульдозер. Лишь бы ничего не делать по-настоящему и до конца - только символически и чуть-чуть. Ведь мы же хорошие, позитивные люди, не хулиганы какие-нибудь, чтобы конфликтовать с властями: мы уж лучше запустим шарики и крикнем хором, что "парк наш"!

Не случайно Стомахин считает, что здесь у нас некого и нечего спасать. Что спасать надо не ее (Россию), а от нее. Весь остальной мир. Еще живую цивилизацию. Сам Борис при этом производит впечатление совершенно непотопляемое, оптимистическое. При том что следующее свидание - в лучшем случае через полгода.

Борис надеется, что оставшиеся еще в РФ мыслящие люди, несмотря на разногласия, все же объединятся ради обрушения режима. Можно и нужно делать общую газету, раздавать листовки, писать краской ночью на домах программные слоганы.

Защита политзаключенных и поддержка военнопленных в этой тревожной и позорной обстановке - главное занятие, которое у нас есть.

Свободу политзаключенным.
Слава Україні. Героям слава.
Смерть фашистской империи Путина.

22 августа на Лермонтовской площади и на Горбатом мосту проходили мероприятия в память о событиях августа 1991 года. Для демократов победа "бархатной революции" завершилась, к сожалению, провалом, трагическим крушением надежд.

Ельцин обманул людей тогда. Ни обещанной люстрации силовиков, чиновников, ни запрета коммунистов как преступной организации, ни ожидаемого зарождения нации так и не случилось. Вместо зарождения нации зародился нацизм, как когда-то в Германии. Теперь мы видим все его признаки отчетливо.

Восставший 19 августа народ быстро выдохся и не смог осуществить кардинальные перемены до конца. На три дня серьезного противостояния только и хватило людей. Марксизм-ленинизм самоутвердился заново как "русский мир" с его идеей злобного превосходства над всем остальным глобусом. Пришел и не уходит. .

Буржуазно-демократическая революция у нас оказалась невозможной роскошью. Еe по-настоящему просто никто и никогда не хотел в России, все как-то вполсилы делалось. И не хочет сейчас. Приходится это признать. Инициативу и победу всегда перехватывали учредители красно-коричневых диктатур. Либералы выглядят на их фоне жалкими хомячками. Вот в Украине граждане захотели свободы по-настоящему - и отвоевали себе право нации на самоопределение. На европейский путь. Второй год сражаются в кровопролитных боях с "несуществующими" на их территории оккупантами, засланцами фашистской империи Путина.

У нас, внутри развалюхи-империи, своя специфика гражданской войны: выходя на улицу, никогда не знаешь, когда и где, на каком углу (или в подъезде) тебе вдруг оторвут башку. За надпись на футболке. За "оскорбляющий" кого-нибудь твой текст в интернете. За пикет на площади.

Никогда не забуду день 19 августа 1991 года. Я тогда работала в журнале "Огонек", редакция которого находилась в Бумажном проезде. За окном бесконечно змеился поток БТРов. Он двигался мимо Савеловского вокзала, уходил под эстакаду и буквально упирался в горизонт. Я спустилась вниз, из редакции, когда вереница машин вдруг остановились. Захватила с собой графин воды. Вода заставила солдат, торчащих из люков, быть общительными. Утром их, оказывается, в подмосковной воинской части разбудили по тревоге, не дали "ни попить, ни в туалет сходить", велели ехать в центр.

- И что теперь, - спрашиваю я, - если вам стрелять в нас прикажут? Вы будете?
- Если прикажут, куда же мы денемся? - был ответ. - Придется выполнять.

После таких откровений, полюбовавшись на наше новое правительство в лице ГКЧП, которое внезапно появилось с трясущимися руками Янаева и перепуганными харями всех этих Крючковых, Язовых и Баклановых на всех каналах телевизора следом за "Лебединым озером", я вместе с несколькими сотрудниками журнала "Огонек" поехала к Белому дому. Нам ведь их "ГКЧП" первым делом объявил о "перерегистрации" газет и журналов. "Огоньку" тех времен, естественно, места в списках легальных СМИ не нашлось. А вот в какие-нибудь расстрельные списки попасть у авторов все шансы были.

Народу около здания правительства в тот день была такая толща и гуща, что я моментально потеряла своих. Нужно было крепко держаться за руки. На секунду я разомкнула пальцы - и меня отнесло людской волной куда-то в сторону. Самостоятельно двигаться было просто невозможно. Вот сколько людей в тогдашнем тоталитарном государстве, не побоясь танков, наводнивших город, вышло на защиту демократии. Сотни тысяч. Против осточертевшей власти коммунистов. Против лжи и насилия. Против голода. Пусть мне кто-нибудь теперь попробует врать, что это было "за деньги", "за печеньки" либо "за водку". Все эти ресурсы воздействия просто негде было взять.

Вообще стоять ночью вокруг Белого дома, по-дурацки держась за руки и ожидая, что по тебе сейчас долбанут из приближающейся новой колонны танков (а они все время шли: то из Беларуси, то из Средней Азии), было очень страшно. Но я не помню, чтобы кто-то из окружавших меня тогда людей испугался и удрал. Хотя всякий раз человек в военной форме, информировавший нас о происходящем, приходил и говорил в рупор приблизительно так: "На нас движется колонна вражеских танков. Не вздумайте в них бросать ничем, ни даже рукой в их сторону махать - всех убьют. А если начнут стрелять - ложитесь на землю и отползайте к елкам". Мы отзывались на такие слова нервным смехом, но почему-то не разбегались. Тогда мне казалось, что вот она, наконец, нация зарождается. Что есть все-таки народ в России, а не поголовные рабы системы. Но запала людей хватило ненадолго. "ГКЧП" 21-го августа арестовали - и дальше пустили все события на самотек. Увлеклись приватизацией, личным обогащением. В стране вместе с победой демократии в 1991-м году внезапно закончилась бумага, краска для печати, а затем понемногу стала кончаться и сама журналистика.

В 1993-м году по приказу Ельцина расстреляли парламент. Каков бы он ни был по качеству несовершенный, но - законный парламент. А еще чуть позже царь Борис передал страну в руки наследнику из КГБ. Мечтавшему вернуться в СССР. Вот мы и возвращаемся.

Неудивительно, что ростки демократии к 2015-му году сдохли окончательно. Теперь вот мы ожидаем полноценного возвращения КГБ в нашу жизнь. Вместе с возможным возвращением его мерзкого символа - статуи Дзержинского - по инициативе коммунистов на Лубянку. Если над Соловецким камнем на Лубянке, памятником миллионам репрессированных и бессудно казненных, будет возвышаться фигура их мучителя и убийцы, значит, снова надо будет ждать "воронков" в гости по утрам. Массовых посадок, пыток и расстрелов.

День Флага теперь - тоже праздник совершенно испорченный, оскверненный. Вообще и не праздник даже. Власть ГКЧП в РФ победила, революционный триколор приватизирован путинской едросней. Теперь это не символ победы над старым режимом, а обагренный кровью свободолюбивых украинцев стяг узурпатора Путина и его злобных человечков. Которые от имени Новой России, под флагом августовских перемен, сражаются без погон, без стыда и без совести за возвращение к тоталитаризму советского образца. И которых теперь, наконец, всех до единого вычисляют, когда захватывают в плен на территории Украины. Как террористов.

Я надеюсь, что их неизбежно ждет Гаага. За компанию с пославшим их на убой и при этом трусливо отрекшимся от них серийным убийцей - новым "отцом-благодетелем" народа российского. Вопрос только в том, когда именно справедливость восторжествует и сколько нормальных людей доживет до этого события.

Слава Українi.
Свободу политзаключенным.
Смерть фашистской империи Путина.

В связи с возведением памятника князю Владимиру в Москве продолжают кипеть нешуточные страсти. Установку гигантской фигуры (24 метра высотой) на смотровой площадке Воробьевых гор, к счастью, отменили: почвы там чересчур зыбкие. Все-таки в Думе и в Кремле поняли это и побоялись, что будет оползень и статуя рухнет. Градозащитникам и экспертам пришлось основательно повоевать с городскими чиновниками, чтобы спасти Воробьевы горы от незваного гостя. Там ведь еще и природоохранная зона, помимо охраняемой законом линии московского горизонта, в которую произведение скульптора Салавата Щербакова вторглось бы как инородное тело.

Вопрос о том, где именно будет стоять циклопический монумент, решается сейчас на самом высоком уровне и в экстренном порядке: поджимают сроки. Дата установки - 4 ноября, День народного единства. И власти хотят приурочить торжественное открытие памятника-новодела к не менее новодельному, но зато очень модно-патриотичному по замыслу празднику победы над "польскими оккупантами". Поэтому сомневаться не стоит: стоять Владимир в ноябре уже будет. Вопрос: где? Решением этого непростого вопроса занимается наш министр культуры Владимир Мединский лично. Он возглавляет Российское военно-историческое общество, которое и инициировало всю эту историю с конкурсом на лучший проект памятника и поиском достойного места для его установки. Следует упомянуть, что буквально неделю назад по инициативе Мединского был открыт памятник еще одному историческому гиганту - Иосифу Сталину. В деревне Хорошево Ржевского района Тверской области был создан музей "Калининский фронт. Август 1943 г.". В экспозицию его входит и внушительный бюст генералиссимуса.

Мединский произнес по поводу открытия памятника проникновенные слова "о месте вождя в истории и исторической памяти".

Теперь министр подыскивает место другому вождю, Владимиру. Собирателю земель, хранителю устоев, тезке и прототипу ныне здравствующего кремлевского обитателя. И готовит проникновенные слова к открытию объекта.

Градозащитники Москвы внимательно следят за судьбой неприкаянного князя: куда только его не пытались уже городские управленцы совместно с РВИО пристроить, но потом меняли решение. Проблему создают нечеловеческие размеры фигуры, но уменьшить их, видимо, национальная гордость не позволяет. И любовь к перераспределению средств. Сначала на Лубянку его хотели, потом на Международную площадь прочили... Наконец кого-то из них осенило: на Боровицкой площади, поближе к Кремлю, ему самое место. Наверное, администрации Кремля такая смелая идея тоже понравилась.

Правда, какое отношение киевский князь имеет к московскому Кремлю, его территории и его истории, остается непонятным. Российскому военно-историческому обществу, конечно, виднее. Оно обратилось к председателю Московской городской Думы Алексею Шапошникову именно с таким неожиданным предложением - установить статую князя Владимира на Боровицкой площади. О чем и сообщается на официальном сайте депутата Мосгордумы Елены Шуваловой со ссылкой на источник в РВИО.

Шувалова высказалась резко против возведения огромной статуи на Боровицкой площади: "Установка этого памятника в самом центре столицы, на одной из главных площадей, исказит облик не только центра Москвы, но и всей столицы. У Кремля, за исключением парков и скверов, новые сооружения неуместны". По ее мнению, памятник безнадежно изуродует вид древнего Кремля, а также испортит облик знаменитого дома Пашкова, созданного по проекту архитектора В.И. Баженова.

Эта информация была опубликована на градозащитном сайте "Фронде ТВ" 10 июля. И очень скоро после публикации сотрудникам сайта стали поступать угрозы от безымянных представителей РВИО с обещанием "оторвать голову каждому в редакции и вместо памятника поставить" (это буквально), если информация немедленно не будет убрана. Запись бесед с ними сохранилась в редакционном телефоне.

Казалось бы, статья, из-за которой вдруг возник конфликт, - самая обычная. Никакого "разглашения гостайны" в ней нет. Просто теперь и за заурядный текст, не согласованный с некими близкими к администрации Кремля или к правительству РФ кругами, можно дождаться приключений себе на голову. Которую возьмут да и оторвут и вместо памятника поставят, как и было сказано. На Лубянке или около Кремля... Чтобы не совали нос не в свое дело.

РВИО представляют, конечно же, разные солидные люди, и нет никаких оснований не верить в их возможности и правдивость их обещаний. Хотя и трудно поначалу поверить своим ушам, когда связанные с культурным ведомством федерального значения (и лично с самим министром) господа открыто угрожают градозащитникам физической расправой. Без стеснений, по-бандитски. За обычную, рутинную их деятельность в сфере охраны памятников.

Состоялся наш четвертый по счету поход на клумбу из-под Феликса Дзержинского перед зданием ФСБ РФ - за свободу политзаключенных. На этот раз - в связи с днем рождения пленницы гэбиста Путина Надежды Савченко. Мы развернули жовто-блакитные флаги, зажгли дымовые файеры и потребовали освобождения украинской летчицы, вот уже почти год незаконно удерживаемой в России за решеткой. Это уже наш пятый за год поход на Лубянку (в мае 2014-го мы впервые перекрыли Лубянский проезд с баннером в поддержку политзека Бориса Стомахина, нас за это возили на допрос в приемную ФСБ). Все акции были, естественно, несанкционированными. Поэтому всего два случая ареста нескольких участников при пяти несанктах напротив главного здания гэбухи - это, на мой взгляд, победная статистика. Ведь с учетом нового закона о повторных одиночных пикетах, за которые можно получить уголовную статью, люди становятся (автоматически) еще сдержаннее, еще осторожнее. Оппозиция как таковая у нас отсутствует. Осталось лишь несколько десятков активных людей, по преимуществу загнанных судьбой куда-то под хвост конной статуи Жукова на Манежке, где они проводят одиночные пикеты, и которых уже никуда нельзя позвать для демонстрации протеста: почти всем им по новым репрессивным законам грозит уголовка.

Все попытки помочь освобождению Надежды Савченко выглядят, увы, тщетными. Путинская власть демонстрирует полную недоговороспособность и бесчеловечность. Хвастается своей бандитской непрогибаемостью перед "либерастами". На Басманный "суд" с его упорными продлениями ареста политузнице повлиять не удается. Никакими гражданскими акциями поддержки, никакими резолюциями ПАСЕ. На решение самой Надежды - голодать в знак протеста или нет - тоже не повлияешь. Эту девушку давно уже прозвали Жанной д'Арк за героизм, стойкость и независимость в принятии решений. По счастью, если верить мнению врачей и омбудсмена при "президенте" Михаила Федотова, недавно ее также посетившего, Надежда сейчас готовится к очередному раунду "правосудия" (ее арест продлен до 30-го июня), изучает материалы дела и поэтому принимает пищу. Но голодала она настолько долго - с декабря прошлого года с небольшими перерывами, - что тревога за ее жизнь заставляет всех нас относиться к любым успокоительным заверениям официальных лиц с большим скепсисом. Ведь за год голодовок многие негативные процессы в организме становятся необратимыми.

Однако, глядя не только на упорство Надежды Савченко в ее борьбе с путинским Мордором, но и на ее оптимизм и насмешливое отношение к палачам (ведь она всегда улыбается нам из клетки в "суде", из-за спин загораживающего ее конвоя), продолжаем надеяться на чудо. Ведь правда на ее стороне. А Мордор рано или поздно грохнется. Вопрос, когда же наконец это случится... Боюсь, не слишком скоро.

В день рождения Надежды, 11 мая, когда мы вышли из метро "Лубянка", то увидели посреди площади на месте статуи Дзержинского устрашающих размеров звезду, увитую полосатыми ленточками. И сразу подумали, что выход с флагами Украины к таким декорациям нам может обойтись в "двушечку" - в связи с оскорблением чьих-нибудь патриотически-религиозных чувств, например. Но, с другой стороны, именно диссонанс символов должен усиливать акцию. Думаю, здесь мы не прогадали.

Когда мы проскандировали все, что собирались, требуя освобождения Надежды Савченко, а потом свернули флаги и рассеялись для надежности в разные стороны площади, нас стали тщательно отлавливать по одному. Двоим удалось сбежать. Вместе с нами захватили и журналистов из Граней.Ру и "Русского блогера", а также независимого блогера Филиппа Киреева. Схватили и девушек, просто прогуливавшихся неподалеку и случайно заснявших нашу акцию. Всех отловленных доставили в ОВД "Китай-город", силой отобрали телефоны и камеры, съемки стерли. По счастью, кое-что потом удалось восстановить. Журналистов, а также Михаила Удимова с Сергеем Шавшуковым в полицай-участке допрашивал физкультурник в кедах и трениках, назвавшийся сотрудником центра "Э". Сергея Шавшукова он ударил под дых за несговорчивость, когда они были в кабинете вдвоем.

"Китай-город" славится своим агрессивным обхождением с задержанными. Вечером нам, правда, принесли горячую еду и постельное белье. Были матрасы, подушки и одеяла в наших камерах. Но перед транспортировкой в спецприемник № 2 после приговора в "суде" не обошлось без скандала. Я категорически отказалась фотографироваться и "откатывать пальцы", и это обозлило полицаев. А еще я отказалась идти в автозак, так как мне не подтвердили сохранность моих вещей и документов, которые у меня отобрали силой, повалив на пол еще на входе, 11 мая. В результате меня поволокли на улицу за шиворот, как мертвое тело, стараясь задевать мною все углы. Протащили так через весь двор перед полицай-участком на глазах у друзей из группы поддержки. Правозащитника Надира Фатова, пытавшегося за меня заступиться, задержали и обещали арестовать "за нападение на представителей власти". Но, к счастью, все-таки потом отпустили, поиздевавшись несколько часов.

Полицейский террор усиливается и становится чем-то обыденным.

В "суд" меня тоже вели в наручниках, словно уголовника. На Терехину "браслеты" надели уже в "суде". Перед залом заседаний так мы и сидели, "скованные одной цепью", - Ольга Терехина, я и девушка Азиза из Узбекистана, которую готовили к депортации на родину из-за неправильно оформленных документов. И это Россия, XXI век. Россия, "вставшая с колен", как нам объясняют из телевизора.

К сведению активистов: наличие несовершеннолетних детей у задержанных наш "суд" не всегда впечатляет. Ирина Калмыкова в похожей ситуации недавно отделалась от назначенного ей ареста в шесть суток, подав апелляцию в Мосгорсуд и предъявив соответствующую справку. Калмыкова осталась на свободе. А Терехиной словно устроили показательную порку. Ей дали десять суток ареста, наплевав на все справки, причем это вдвое больше, чем мне, действительно оказывавшей неповиновение, не представлявшейся, не подписывавшей протоколы, отказавшейся отвечать на вопросы полицаев, а потом и "судьи". К тому же факелов Ольга не держала, сразу, не сопротивляясь, пошла в автозак тогда, на Лубянке. "Судья" Алеся Орехова устроила в ответ на нашу акцию свой маленький судебный теракт. Чтобы неповадно было другим оппозиционерам пытаться защищать как других, так и самих себя.

Надо будет - пересажают всех. А детей, видимо, в детдом отправят. Как при Сталине.

Еще они выписали мне штраф в 15 тысяч, платить который я не собираюсь. Как и все предыдущие.

"В следующий раз, - сказала мне Ольга, когда нас везли в спецприемник, - ничего им во время "суда" говорить не буду, откажусь, как ты, отвечать на вопросы. Это настоящее судилище. Бесполезно унижаться". По счастью, заседание по приговору Михаилу Удимову перенесли, так как он член УИК с правом решающего голоса и нужна санкция прокурора для его ареста, а у Сергея Шавшукова была с собой серьезная медицинская справка. Их не арестовали. Но кто знает, в какой момент наплюют на любые справки и иммунитеты и закатают всех...

Сейчас представить себе, что военные действия на российско-украинском фронте прекратятся, невозможно. Празднование 9 мая позади, а возгонка патриотизма необходима. Путину нужен стабильно высокий рейтинг, а такой рейтинг делается на крови. Значит, будут продолжать снабжать "ополченцев" российским оружием, посылать туда негласно военных. Сестра Надежды, Вера Савченко, так и сказала нам, когда мы беседовали с ней у Басманного "суда" 6 мая: "Будет большая война". Таков взгляд из Украины на Россию, на нашу дальнейшую общую судьбу. Ничего, кроме войны, сейчас не складывается.

Нам остается одно: брать пример с Надежды Савченко, не терять стойкости и оптимизма даже в такой безысходной ситуации. Не сдаваться, покуда живы. Не сотрудничать с режимом, презирать его и бойкотировать.

Слава Украине. Свободу Надежде Савченко.
Смерть фашистской империи Путина.
Лубянка будет разрушена.

Удобный это все-таки инструмент - закон о публичном оправдании терроризма (ст. 205.2 УК РФ). За такое вот оправдание ничего не стоит в нашей путинской эрэфии кому угодно загреметь лет на семь строгого режима, подобно Борису Стомахину, радикальному публицисту. Буквально ни за что. 20 апреля Московский окружной военный "суд" приговорил его в итоге именно к такому наказанию.

В сети давно активно действует арт-группа "Борис Стомахин", это уже раскрученный бренд, но по логике нашего кривосудия выходит, что надо все публикуемое анонимными участниками группы вменять политзеку в вину и на этом основании непрерывно судить и гноить его лагерях. Ведь они пишут в стиле, "похожем" на стомахинский. Вот пускай он за них и отдувается.

Но главную раскрутку бренду делают в первую очередь все эти скандальные, жестокие "судебные" процессы над печально прославившимся политзаключенным. Адвокат Светлана Сидоркина назвала предъявленное обвинение и сам процесс кафкианскими, не сомневаясь, что ее подзащитного преследуют по политическим мотивам, и потребовала освободить узника совести Бориса Стомахина немедленно, в зале "суда". Но этого не случилось. Поскольку обвинителям ПОКАЗАЛОСЬ, что он виновен. Прокурор Андрей Данилов так и сказал: Стомахин МОГ написать такую статью, очень похоже на него по стилю. Эксперты из Института криминалистики при ФСБ подтвердили его предположение: да, ПОХОЖЕ. А раз он МОГ, раз он такая в принципе сволочь - на их гэбистский взгляд, - то пусть и сидит вечно.

Что касается "публичного оправдания терроризма", а также обнаружения в текстах "признаков экстремизма", то по этим удобным расплывчатым признакам начали отслеживать и отлавливать всякого бросившего неосторожное, эмоциональное словцо в сети. И с легкостью заводить дела. На сайте информационно-аналитического центра "Сова" вывешен постоянно пополняемый перечень материалов, в которых прокуратура РФ усматривает черты экстремизма-терроризма. В списке попадаются даже диссертации и стихи. Кстати, пополнился он недавно и стихами Стомахина. Они называются "Советским ветеранам". Похоже, у прокуроров это заготовка для четвертого дела против публициста.

В советское время, когда учился и рос Борис Стомахин, господствовала экстремистская по своей сути коммунистическая идеология и доставалось тогда людям как раз за недостаток этих вот наказуемых сейчас по статье "признаков". Попробуй-ка скажи при Советах, что штурмовать с винтовками Зимний или уничтожать кулаков как класс - нехорошо. Мягкотелых либералишек, ненавистников кровавых госпереворотов в пропагандистских фильмах всегда называли "контра" (т.е. контрреволюционер) - и "шлепали" на месте из револьвера. Чтоб не мешали советскому человеку правильно строить счастливое бесклассовое общество в социалистической России и по всему глобусу (при помощи всевозможных террористических Интернационалов). Еще недавно детей в красных галстуках воспитывали не на православии и поклонении "благодатному огню" (православие считалось опасным мракобесием, опиумом для народа и преследовалось), а на стихах Александра Блока (русского классика, между прочим) : "Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем, Мировой пожар в крови, - Господи, благослови!" Вот оно где - оправдание терроризма и разжигание розни в чистом виде. Так что пафос многих часто цитируемых строк стомахинских про бомбу и про "убивать, убивать" - родом оттуда, из кровожадного СССР. Пропагандист Киселев со своим "ядерным пеплом" тоже из советского телевизора, но только к нему следователи и прокуроры вопросов не имеют...

Беда Бориса в том, что у него в текстах не антибуржуазная (совковая), а антиимперская (антисоветская) риторика. Нынче ведь рулит "совок". Поэтому выступать от имени малых народов, подмятых под брюхо великоросского хищного мишки, до сих пор "гоняющего поросят и подсвинков по лесу" (по формулировке сталиниста-реваншиста Путина), демонстрировать ненависть к Империи зла - вот где преступление. Стомахин предлагает взглянуть европейским взглядом на азиатские по стилю, захватнические войны, которые Россия вела и ведет (даже в XXI веке, в нарушение всех международных конвенций) то с Грузией, то с Украиной, уже присматривается к Беларуси... Он предлагает обратить внимание на эту неубиваемую психологию превосходства представителей "титульной " нации в РФ - над всеми нерусскими (то есть по определению недотитульными) нациями. Он считает, что это и есть фашизм - заявлять, например, что украинской нации, украинского языка вообще не существует, что украденный Крым - это российская вотчина.

Горечь унижения и понимание неотвратимости возмездия приходит к "старшим братьям" только тогда, когда в положении "недотитульных" оказываются русские меньшинства. Так было в период распада "нерушимого" Союза. Когда русских, уверенных в том, что они старшие братья и хозяева жизни в Баку или Грозном, вдруг начинает изгонять (а то и убивать) местное население. А пришедшие, как им кажется, на выручку войска РФ почему-то обстреливают с воздуха всех без разбора, а потом без разбора грабят и убивают, ворвавшись к ним в дом. О таких вещах в российском обществе говорить не принято. Положено делать вид, что этого не было. Но это было. И когда кто-нибудь вытаскивает на поверхность неприятную правду и тычет ею всем в лицо, то сторонников у правдоруба находится мало. Зато желающих отомстить ему за такую "порчу имиджа России" и "отсутствие патриотизма" - множество.

И когда Борис спрашивает в своем последнем слове всех собравшихся в "суде", чем именно взрывы в Волгограде в декабре 2013 года хуже и преступней ковровых бомбардировок российскими войсками сел Чечни в 1999 году, с десятками тысяч убитых мирных жителей - ответ повисает в воздухе, находящиеся в зале в оцепенении молчат. А потом, словно по команде, вдруг начинают аплодировать. Все - за исключением судейских, разумеется.

Многие люди, включая двадцатилетних, которые теперь ходят на политические марши с портретами Сталина, Берии и Ежова, говорят, что Путин, видите ли, посредством аннексии Крыма и войны против "киевской хунты, спонсируемой США", поднял их с колен. Борис Стомахин же заявил на "суде", в своем последнем слове, о необходимости прямо противоположного действия. Он считает, что русским надо как раз встать на колени. Поголовно выйти на площади и коленопреклоненно молить всех, кого Россия - от их имени - угнетала многие сотни лет, о прощении. И подняться с колен никак не раньше, чем им отпустят грехи все те большие и малые народы, перед которыми взращенное русскими патриотами государство-монстр так чудовищно виновато. За депортации, за лагеря, за голодоморы, за всю свою грандиозную ложь, трусость и стукачество. За высокомерие, за лишение других национальной идентичности. Вот это и будет тогда настоящий русский Майдан, его единственно возможный сейчас вариант. Только тогда и наступит мир. Русский мир, украинский, чеченский, грузинский, молдовский, польский. Всякий. Только так мы сможем избавиться в будущем от лагерей, от оправдания зверств Сталина. От публичного оправдания ЕГО и СВОЕГО собственного терроризма. А то порою кажется, что усатый снова лежит в Мавзолее и усмехается. Или даже сидит в Кремле. А вокруг мельтешат его бесчисленные поклонники.

В субботу, 4 апреля, в Центре Сахарова у нас прошла пресс-конференция "Третье уголовное дело в отношении Бориса Стомахина: факты, мнения" - в связи с новым делом радикального публициста и поэта. Он с осени отбывал свой второй срок в ИК-10 строгого режима в Пермском крае за политические статьи в интернете. Но в декабре 2014 года его неожиданно доставили в московский СИЗО "Водник" - в связи с возбуждением уже третьего по счету уголовного дела. Начались открытые слушания в Московском окружном военном "суде".

В тот же день мы рассказали о книге "Борис Стомахин. Избранные письма", изданной в Германии в 2015 году писателем-эмигрантом Игорем Шестковым (с рисунками московской художницы Светланы Гофман, сделанными с натуры в "суде"). Как пишет в предисловии к сборнику автор-составитель, сначала он хотел опубликовать только письма Бориса, но затем "добавил несколько других его текстов, чтобы дать читателю представление о его публицистике, тюремной прозе и поэзии". В результате образ узника получился живым и объемным. Огромная благодарность за это Игорю Шесткову. Ведь Стомахин не только гражданин, но и поэт, об этом не следует забывать, оценивая его личность, слова и поступки. И, как мне кажется, по прочтении подобной литературы многие скептически настроенные люди станут относиться и к самому редактору "Радикальной политики", и к стилю и способам его самовыражения с большим пониманием и уважением.

Так получилось, что именно поэзию, и не только Борисову, собравшиеся в "Сахарнице" читали много и с удовольствием... А еще с изумлением обсудили мы поразительный факт: человека, освобожденного от службы в армии в связи с психологическими особенностями личности, сейчас судят военным судом, то есть фактически закатали под трибунал за тексты в интернете, не имея на руках никаких доказательств его авторства (и уж, конечно, совершенно не учитывая состояния его здоровья в целом). Бориса Стомахина мы могли бы назвать, наверное, воинствующим пацифистом, то есть человеком, жестко осуждающим имперские, захватнические войны Эрэфии, всегда приветствовавшим национально-освободительную борьбу угнетаемых народов против колонизаторов. Опять у нас на глазах возрождается Империя зла, открыто угрожает бомбой Европе и Америке. Возможно, блефуя, а возможно и нет... Напомним, что Борис, будучи на свободе, постоянно участвовал в протестных акциях против чеченских войн, выступал с резкими заявлениями против российской агрессии в Грузии, находясь в буреполомском лагере. Теперь же Борис с восхищением и надеждой смотрит на Украину, сумевшую свергнуть режим Путина в лице Януковича и с оружием в руках защищающую свою незалежность , а также возможность западного пути развития. Стомахин убежден, что в путинской Русне Майдан невозможен, но что когда-нибудь и над Кремлем будет развеваться жовто-блакитное знамя свободы... Он в это свято верит. Надо только умудриться дожить до такого счастья.

Напомним, что у Бориса перелом позвоночника и ноги, при ходьбе он пользуется тростью. В ИК-10 Пермского края его, несмотря на это, ставили на профучет и заставляли отмечаться восемь раз в день на вахте - как склонного к побегу(!), к суициду, а также как "экстремиста". Из-за несогласия повиноваться этим унизительным требованиям, а также из-за отказа "поработать на родину" (и ее лагерек) с метлой в руках или на уборке снега Борис прошлой осенью трижды оказывался в карцере. Потом его перевели в ОСУОН (тюрьму в тюрьме). И теперь в московском СИЗО "Водник" редактора "Радикальной политики" пытаются заставить подметать пол и вытирать пыль и угрожают карцером. Стомахин категорически отказывается выполнять подобного рода указания и готов в случае давления на него объявить сухую голодовку. Об этом он недавно писал в письмах на волю. Об этом рассказывала нам и адвокат Светлана Сидоркина.

Хочется еще раз поблагодарить Игоря Шесткова за интересный и очень актуальный сборник, экземпляры которого он разослал по европейским библиотекам, а также в США. Пусть в цивилизованных странах получат представление - из первых рук, из писем заключенного - о бесновании "нацлидера" Путина, окончательно возомнившего себя Сталиным и стремительно возвращающего население РФ за колючую проволоку - как виртуально (при помощи цензуры в сети), так и физически, уголовными сроками за инакомыслие. В сегодняшей Русне опубликовать да еще растиражировать такую книгу, к сожалению, не представляется возможным. Но зато ее легко можно скачать в сети, на сайте "Патриофил". Также можно заказать эту книгу за рубежами нашей суровой родины и получить экземпляр по почте.

Адвокат Светлана Сидоркина рассказала собравшимся о новом деле, возбужденном против Бориса по "старой" статье - 205.2, ч.1 УК РФ - в связи с якобы одобрением им теракта в Волгограде в декабре 2014 года. Это "одобрение" было опубликовано неизвестным лицом в интернете от имени Стомахина под заголовком "Или пару вокзалов взорвать железнодорожных". Неувязка, несостоятельность обвинения состоит в том, что радикальный публицист, находясь за решеткой, под охраной, сам выкладывать в сеть свои статьи не может, а все письма проходят цензуру. Автороведческая экспертиза текстов была составлена Институтом криминалистики ФСБ. Специалистов нетрудно заподозрить в некоторой ангажированности... Поэтому Светлана настаивает на необходимости составления независимой рецензии на такую экспертизу - для определения вероятности авторства Стомахина. Добросовестный эксперт у нее на примете имеется, надо только заключить с ним договор, собрав для этого 50 тысяч рублей для оплаты гонорара. Таким образом, был объявлен сбор средств для защиты политузника, в общую копилку были внесены первые несколько тысяч. За что мы благодарим еще раз жертвователей.

7 апреля в Московском окружном военном суде (Госпитальный пер., 4 а) состоится очередное заседание "суда" над Борисом, приглашаем всех туда к 11 утра. Проезд от метро "Сокольники" 78-м автобусом до остановки "Госпитальный переулок". Было уже три заседания, театр абсурда предстал перед зрителями незабываемый. Бориса держали в стеклянном аквариуме, просунув ему туда через узкую прорезь микрофон. Никому не давали приближаться, даже 70-летнюю Регину Леонидовну, маму политзека, грубо отгоняли на большое расстояние. "Прокурор" Андрей Данилов читал выдержки из обвинения, нарочито тихо и невнятно бормоча себе что-то под нос на протяжении долгих часов, до пяти вечера. Неоднократные требования говорить громче им игнорировались, несмотря даже на просьбы "судьи" Алексея Гринева.

Еще нам пытались в тот день помешать - по традиции - аплодировать в коридоре судилища уводимому конвоем узнику, а также скандировать слова поддержки. Но это им не удалось, и смею заверить всех интересующихся - не удастся и впредь. Перед заседанием я провела у здания "суда" одиночный пикет в поддержку Стомахина.

Сожалеем, что не удалось по скайпу воссоединиться (по техническим причинам) с Виктором Корбом, омским публицистом, координатором Комитета защиты Стомахина. Но зато нам удалось установить видеосвязь с Александром Зеличенко, писателем и публицистом. Выдержки из выступления Михаила Агафонова (члена КЗС, редактора, политбеженца, проживающего в Киеве) зачитала собравшимся Елена Морозова. Вообще хочется сердечно поблагодарить всех приехавших в то утро в "Сахарницу" гражданских активистов: Катю Мальдон, Алексея Домникова, Надира Фатова, Елену Глушко, Стаса Позднякова и других собравшихся в Круглом зале. Надеемся, что в следующий раз и гостей, и прессы ( а также освещения события в интернете) будет намного больше.

Слава Украине.
Смерть фашистской империи Путина.
Россия будет свободной.

Все-таки удивительно, что присудили мне такой скромный срок, всего 10 суток, за наш довольно удачный поход с баннером на Лубянку - в поддержку Надежды Савченко и других пленников Путина, а также против войны с Украиной. Раньше всегда старались выдать по максимуму. Еще троим арестованным выдали по "пятнашке", а Александру Шелковенкову и вовсе 45 суток - у него были недавно задержания. Совсем с глузду сбились, охальники.

Мы, разумеется, заранее были готовы к арестам, причем даже более массовым. Ведь за акцию 9 мая 2013 года с перекрытием Тверской "Смерть кремлевским оккупантам" арестовали всех без исключения (14 человек, насколько помнится). А здесь тактику избирательного устрашения в ход пустили. С немыслимыми сроками, однако "уголовок" заводить пока не стали. Хотя пытались, о чем скажу ниже.

Нас, конечно в тот день ждала на Лубянке засада из мусоров и тружеников московского центра "Э". И автозаки у них уже пришпоренные стояли. Окопный, его неизменный представитель, посетил со своими соколами и Тверской ОП, и "Китай-город", куда нас раскидали после акции, отпускал свои дебильные шуточки. Он отлично знает и в лицо, и по именам большинство из нас. Вот "эшники" и выбрали кое-кого из нас для ареста. Не напрасно же за нами таскались.

Едва Окопный вымелся из "Тверского", где находились Ира Калмыкова, Катя Мальдон, Михаил Удимов, Константин Гудимов и я, как откуда-то вынырнул очень наглый "сотрудник угрозыска" (так он отрекомендовался), который начал пытаться поочередно то Удимова, то Мальдон, то меня силой вытаскивать из зала, чтобы "побеседовать". Знаем мы, чем эти "беседы" под протокол оборачиваются: уголовным сроком. Пришлось сражаться. Сдвинуть ряды стульев, забаррикадироваться у окна, сцепиться. А также поднять дикий крик и грохот, что тоже отпугивает нечистую силу. Только так и отбили атаку. Инициативный придурок поорал, попугал и ушел несолоно хлебавши.

По прошествии трех часов мы поднялись и пошли на выход, тем более что бумажки на нас полицаи уже составили (по статье 20.2, насколько мы поняли). Но у выхода на волю нас ждала очередная засада в виде пикета из мусоров, преградивших нам путь. Было заявлено, что у нас у всех статья 19.3 (неповиновение полиции) и что мы остаемся на ночь - до суда.

Общественный защитник Алла Фролова, которую с водой и едой не пускали к нам в течение трех часов, наблюдала, как грубо растаскивали нас, усевшихся в сцепку у входа, по камерам. Нам рвали одежду, унижали, хамили. Телефоны изымали с применением болевых приемов и угроз, причем шмонали нас всех, женщин тоже, исключительно мужские особи. Лезли лапами прямо в джинсы для изъятия средств связи.

После такого обхождения мы объявили им голодовку (все, кроме Миши Удимова), даже воду в сердцах в коридор выкинули с проклятьями. За буйство нас до утра не выпускали в сортир. Зря мы им в углу нужду не справили, сволочам. Надо было забыть о хорошем воспитании.

На следующий день в Тверском "суде" из нашей пятерки приговорили к суткам, к счастью, только меня. Судья Мустафина (я села к ней спиной и на вопросы не реагировала) очень обиделась на мое невнимание и велела приставам поднять меня, развернуть к ней лицом и держать так силой. Тут уже мне пришлось послать судью громогласно к черту, вместе с ее адовым судилищем, а также заявить о голодовке с момента задержания в Тверской мусарне. Друзья, находившиеся в зале, встали на мою защиту, и Мустафина отступила в свой кабинетик. Через 15 минут приговор был готов.

Вспоминается пушкинское: "В России нет закона, а столб, и на столбе - корона".

Конечно, этот ловкий закон (212.1 УК ), практически гарантирующий пикетчику, даже одиночному, посадку до пяти лет после второго-третьего винтилова, а также штраф размером в цену московской квартиры, создает ситуацию истребления последних протестных трепыханий. Ведь даже и на 45 суток, подобно Саше Шелковенкову, присесть в исправительный дом мало кто захочет. Выражать мирное несогласие стало уголовно опасным деянием. Удастся ли нам еще создать столь массовую несанкционуху, как 26 января, не знаю, не уверена... Но вот что получается: "санкционированно" ты выходишь или нет - неважно, результат одинаков: длительный арест, перспектива уголовного дела и огромный штраф вдогонку.

Была надежда, что рано или поздно к Минобороны или на Красную площадь выйдут матери и отцы тех новобранцев, которых в военкомате угрозами, шантажом и избиениями вынудили подписать контракты и отправили на убой на передовую, в луганско-донецком направлении. С перспективой оказаться вскоре зарытыми под порядковым номером, без имени (ведь у нас до сих пор никакой войны с Украиной нет). А ведь многие и могилы не удостаиваются : попросту валяются их тела подолгу где-то на дороге или в морге, обгоревшие, изуродованные, неопознанные и никому не нужные. Как отработанный материал. Их еще нередко сжигают в мобильных крематориях.

Однако ни одного родительского пикета у Минобороны замечено пока не было... Говорит им Тараканище: "А приведите-ка ко мне ваших детушек, я сегодня их за ужином скушаю". И ведут, покорно ведут, не пикнут даже. За свою родительскую лояльную шкурку, похоже, больше беспокоятся, чем за любимых чад. Другого вывода тут не сделаешь.

И рейтинг организатора всех наших ужасов и бедствий - войны с братским некогда народом, обвала рубля, обнищания, безработицы, умерщвления медицины, бизнеса, экономики - по-прежнему растет и крепнет. Даже если "Левада-центр" и привирает в своих оценках, очевидно одно: гражданам угодили подарком в виде аннексированного Крыма... Великоросский народ стопроцентно заслуживает вот такого же, как они сами, грандиозного фюрера Путина. Иначе сейчас на улицах случались бы не маленькие пикетики, а была бы уже большая нескончаемая стачка. Не знаю, что может спровоцировать такую стачку: голод ли, как в СССР, либо передислокация героев ЛНР и ДНР в Москву и ее окрестности - вместе с грабежами, стрельбой и переделом собственности и власти... Мирного финала у этого фашистского режима не будет. И все-таки поскорее бы этот финал настал.

В спецприемнике № 2 ("Мневники"), куда меня отправили отбывать наказание, я продолжила начатую нами 26 января голодовку. Когда я отказалась сходить на беседу к начальнику заведения товарищу Сухову, подполковнику, он явился лично, глубоко возмущенный моей забастовкой, и пригрозил отправить меня в изолятор. В ответ я немедленно написала ему бумагу, в которой потребовала перевести меня в изолятор, так как я на голодовке, а вокруг все едят и курят. И еще включают радио со смертоубийственными песнями. Я потребовала также освобождения Надежды Савченко, присвоения ей статуса военнопленной. И вообще освобождения политзаключенных, которые все являются пленниками, заложниками Путина и его банды.

Конечно, такие обороты речи разозлили в "Мневниках" многих патриотов. "Савченко - наводчица, из-за которой убили наших журналистов, а она тут из-за нее голодовки устраивает", - то и дело доносилось из коридора. В наказание все эти дни мне приносили горячие завтраки, обеды и ужины и с улыбкой ставили передо мной на стол. "У нас так положено", - отвечали они на мою реплику, что это пытка едой.

Вообще, не стану наговаривать - обращались со мной бережно. Мерили давление, справлялись о здоровье, предоставляли телефон и даже дали свидание с другом. И всего десять дней без еды, на воде - это скорее разгрузочная диета, а не смертельный бой, как у Надежды Савченко.

55 дней голодовки - вот это страшно. А всякие там Пушковы в ПАСЕ ставят на кон ее жизнь, торгуясь об ослаблении санкций. Фашисты и есть.

Не знаю, как именно получится действовать в таких опасных для жизни и свободы условиях, но политзаключенные были и остаются для нас приоритетом. Их надо поддерживать, защищать. Всеми возможными способами. Не давать кремляди зачистить площадку. Ни Красную, ни Лубянскую...

Россия будет свободной.
Лубянка должна быть разрушена.
Смерть фашистской империи Путина.
Слава Украине.

При наступившем кризисе, когда деньги кончаются и рушится все подряд, во что ни ткни пальцем: экономика, здравоохранение, образование, идет война с Украиной, а всех недовольных легко отправляют за решетку, людям совершенно не до "красивостей" окружающей среды. Но мне кажется, что как раз именно сейчас пора напомнить об опасности расчеловечиться, открестившись от любых проблем, кроме личных, отключить в себе опцию какой-либо сопряженности с происходящим и ответственности за него. Нельзя заниматься только спасением вкладов, вложением сбережений в покупки и тому подобными делами. И еще: в защите нуждаются не только политзаключенные, но и памятники. Сами себя, как утопающие, они защитить не могут.

Россия, к сожалению, всегда живет в эпоху перестроек, в нетерпеливом ожидании позитивных перемен, которые вот-вот, кажется, настанут, но - нет, не настают; раз за разом, после радостного краткосрочного прорыва, происходит глубокий откат страны в привычное бесправное, депрессивно-тоталитарное состояние.

Получается, что всегда некогда вспоминать и заботиться о таком "несрочном" предмете, как памятники. Они же не сбегут, когда-нибудь потом дойдут до них руки... Вот и стоят они, позабытые-позаброшенные, и разрушаются... Пока их не сломают за ненадобностью. Никто за них почему-то не отвечает. В прессе поднимается шум, только когда уже "поезд ушел" (уничтожен особняк Соколова в Электрическом или дом Прошиных на Тверской). Но ведь скоро мы, вот так от всего отворачиваясь, можем свалиться в ТАКОЕ прошлое, где и памятников не потребуется, а все разрешенные реминисценции о предках и их деяниях будет помещаться в единый учебник истории, отредактированный и разрешенный к распространению нацлидером и его высокообразованной дружиной из ФСБ. Кроме сохранности Кремля ( и его содержимого в несменяемом состоянии), их вообще ничего не волнует. Но нас-то волновать должно, как мне кажется.

Так называемая "сносная комиссия" при правительстве Москвы под председательством вице-мэра Марата Хуснуллина давно уже именуется "расстрельной". Это чрезвычайно агрессивная, деятельная структура, без стыда и совести регулярно приговаривающая к уничтожению исторические здания - совершенно волюнтаристски. Она похожа на отлаженный губительный конвейер, превращающий Москву в безликий отвратительный мегаполис, не пригодный для жизни, состоящий из бетонных офисных халабуд с подземными гаражами и бесконечных пробок на дорогах. Никакие попытки защитников города митинговать, протестовать и требовать отставки этого бурного деятеля успеха, конечно, не возымели.

Под видом реставрации происходят сносы, теперь уже - всегда, без исключений. В лучшем случае сохраняется лишь фасадная стена. Даже самые позитивные примеры, как, скажем, дом с кариатидами в Печатниках, мало имеют общего с оригиналом. Это, в общем, новодел. Хотя издали, конечно, здание похоже на изначальную версию, так называемую "визитную карточку" архитектора Сысоева.

Считается, что для заботы об исторических объектах должны быть какие-то специальные люди. "Вот есть же "Архнадзор", говорят мне, - вот он пусть и возится со старыми домами". Но после безуспешной попытки защитить дом старика Болконского на Воздвиженке (весной 2013 года) "Архнадзор" как-то поутих, перестал ярко заявлять о себе, как это было во времена защиты Кадашей и Козихи при Лужкове: тормозить технику во время незаконных сносов, устраивать ночные дежурства в особняках и тому подобное. "Архнадзор" теперь как бы борется с застройщиком "юридически" (это с нашими-то "судами"!) и проводя согласованные пикеты. Но проку от всего этого, конечно, мало. Потерь все больше и больше.

Часть архнадзоровцев и сейчас продолжает упорно защищать остатки былого великолепия московского. Дело это тяжелое и неблагодарное. Поскольку в очередной раз на стройплощадку загоняется экскаватор, выставляется кордоном пьяный ЧОП, чтоб не мешали ломать, когда разрешение на это отсутствует. Местные жители оказывают поддержку только в редких случаях. А полиция взяла моду отказываться приезжать по вызову активистов. Ломают - значит, так надо.

В общем, города скоро не будет. Останутся безвкусица, уродство и разруха эпохи путинско-сечинского застоя. В легальных, массовых СМИ всегда жарко отстаиваются интересы застройщиков, публикуются глумливого тона заголовки в стиле: "дом остался с носом". Над усилиями тех, кто старался остановить снос, откровенно потешаются. То есть происходит продуманное девальвирование значимости культурных и исторических объектов через газеты и телевизор. Дебилизация людей выгодна для правителей. Стадом проще управлять.

Перечень реальных потерь в итогах года скрывается, их публикует разве что "Архнадзор". И еще сайт "Фронде ТВ"("Коалиция в защиту Москвы"). Кстати, не случайно эту "Коалицию" добровольно покинули Елена Ткач и ее муж Роман. Невыигрышное это дело - охрана памятников при Собянине, ничего не позволят спасти и прославиться, как это было при Лужкове. Несговорчивого мэра тогда старались поскорее снять, и потому приветствовали любые на него наезды и компроматы. Теперь такого нет, в тренде скорее окажется идея установки памятника "героям "Беркута", избившим прошлогодний студенческий Евромайдан в Киеве стрелявшим по безоружным гражданам. Гуляла такая "блистательная" идея по Сети, но, к счастью, не воплотилась. Хочется надеяться, что до "Беркута" на площадях у нас дело не дойдет - ни в прямом, ни в переносном смысле.

А чудом сохраняющееся градозащитное движение не мешало бы поддерживать, включаясь в него, хотя бы время от времени, - всем, кто здесь живет, поскольку это НАШ город, а не чиновничий, не кремлевский, - чтобы не позволить превращать нас в лишенцев, без прав, без памяти и памятников. Памятники надо любить. Иначе разруха будет возникать и в головах, и в переулках - повсеместно.

Весть о том, что Бориса Стомахина второй раз за эту осень, с перерывом в неделю, заточили в ШИЗО (опять на 15 суток) в ИК-10, что в поселке Всесвятский Пермского края, куда он был этапирован из московского СИЗО "Медведь", не была неожиданной, конечно. Мы уже знали, что при первом "свидании" политзека с начальником колонии полковником Видади Гасановым состоялся разговор, во время которого Борис объяснил своему собеседнику, что он не признает ни порядков, ни законов, ни структур бандитского государства РФ и что для него этот самый начальник - пустое место. Конечно, все, кто сочувствует Борису в его противостоянии с постсоветским, по-новоросски окрепшим, обнаглевшим ГУЛАГом, с тревогой ждали последствий. И они не заставили себя ждать.

Тридцать суток по совокупности в карцере колонии строгого режима - это раз, постановка на "профучет" как склонного к побегу и суициду, с необходимостью каждые два часа отмечаться на вахте - это два, а теперь еще и принудительные "хозработы" по уборке территории (несмотря на диагностированные переломы позвоночника и ноги) - это три. Все эти требования Стомахин выполнять категорически отказался, и теперь уже, после третьего ожидаемого заточения в карцер, ему грозит СУС, то есть тюрьма в тюрьме, особый барак без прогулок по лагерю, со строгим надзором и единственным длительным свиданием в году. Передачка там тоже только раз в двенадцать месяцев полагается.

Мало что можно сделать для спасения политзека в этой патовой ситуации. Распространение информации при существующей цензуре в российской прессе, в интернете, а также в условиях пришибленности и беспомощности правозащитного движения, где все решает главный человек в ОНК - кагэбешник Антон Цветков (по прозвищу "подментованный у*бок"), всюду расставляющий своих особых, особистских "борцов" за права человека, - почти нулевое. В иностранной прессе внимание уделяется сейчас только двум раскрученным оппонентам Путина - Навальному и Ходорковскому. Но эти двое мало чем от Путина отличаются, судя по их последним высказываниям по поводу аннексии Крыма, которую они одобряют. И ни на какую поддержку политзаключенных от этих двоих популистов-имперцев рассчитывать не приходится...

Самого Бориса мы с Региной Леонидовной Стомахиной застали в приподнятом, как ни удивительно, состоянии духа. И это несмотря на то, что в администрации приняли у нас только лекарства, и то без особых гарантий, что ему их передадут. Завмедсанчастью Владимир Иванов сурово отчитал меня - мол, напрасно я лезу к нему с какими-то пилюлями для Стомахина, так как у них в колонии и оборудование необходимое есть, и все требуемые препараты, которые больному выпишут специалисты, если потребуется. И вообще медицина в ИК-10 на самом высоком уровне. Однако до сих пор, возразила я, никакого лечения Борис не получал, хотя еще во время этапирования из Москвы он сильно простудился, а у него хронический бронхит и тахикардия в придачу. И ни одной таблетки он не дождался.

Привезенные теплый свитер и спортивный костюм у нас не приняли. Хотя оставались за нами положенные по закону килограммы: в прошлый раз у нас не взяли чайник и множество других нужных вещей. Такое впечатление, что на "дачки" для Бориса наложено особое, непреодолимое вето. За непокорность.

Выдаваемая в колонии казенная одежда почти полностью синтетическая, а морозы здесь, говорят, бывают до 50 градусов. Шапку политзек тоже не носит: за ней ведь надо обращаться с просьбой к администрации.

Конечно, Регина Леонидовна умоляла сына быть посговорчивее: ведь загонят за Можай совсем. То есть посадят опять в ШИЗО (а они уже грозятся), затем переведут в СУС, и тогда свиданий, даже прогулок по лагерю не будет! В СУСе есть свои, дополнительные ужесточения, усиленный надзор, а главное - продление срока наказания.

Борис теперь ходит без бороды, только с усами, обрит наголо, черная телогрейка с номером отряда и каким-то личным шифром. Улыбается, расспрашивает нас по телефону - через двойное стекло - о жизни на воле, общих знакомых, войне с Украиной, текущих делах... Уверен, что ни шагу нельзя делать навстречу этой системе, ни на какие компромиссы и договоры с ней нельзя идти: все равно обманет, извратит факты, навяжет свою волю, припишет несодеянное, уничтожит и размажет в конце концов, если только почует твою слабину. Ничего у нее выгадать нельзя, ее можно и нужно только отрицать, презирать, игнорировать, не вести с ней никакого диалога. Только так, при полном бойкоте и неповиновении, считает Стомахин, можно ускорить кончину неототалитарного режима. Как можно большее количество людей должно начать не признавать все структуры путинского Мордора, и тогда он быстрее сгинет, развалится, подобно СССР.

- Ну как же, - говорю я, - ведь в результате такого вот игнора то и дело помещают в карцер?

- Конечно, - отвечает Борис, - за позицию приходится платить. Но уступать им нельзя. Я не намерен, во всяком случае.

Правозащитники, насколько я могла убедиться, не одобряют такого вот бойкота и неповиновения, уверяют, что чрезвычайно трудно упрямых и несговорчивых людей защищать. Негоже, считают они, открыто выказывать презрение лагерному руководству. Неправильно отказываться отмечаться, если высочайше велено ходить и расписываться в журнале. По закону выходит, что начальнички-то в своем праве что-то такое велеть. И зэк обязан это исполнять, иначе в лагере хаос начнется. Но зэк политический во всей этой пермской колонии строгого режима на две тысячи триста заключенных всего один - Борис Стомахин. И он собирается продолжать борьбу с гулаговской системой один на один. Вот эту мысль мы и пытаемся донести до всех (до правозащитников - в первую очередь), кто следит за судьбой радикального публициста, столь жестоко преследуемого за высказывание личного мнения в Живом Журнале. 6,5 лет строгого режима за записи в блоге - это все-таки, согласитесь, чересчур.

Полковник внутренней службы Видади Гасанов, начальник ИК-10, разговаривал с нами довольно вежливо, но, конечно, с превосходством, присущим всякому силовику. Словосочетание "преследование политзека" (с чего мы, собственно, и начали разговор) ему очень не понравилось. Естественно, он, подобно Путину, отрицает существование в стране политзаключенных. Мы объяснили ему, что уже обратились в прокуратуру Пермского края и в Комиссию по надзору за исправительными заведениями, потому что Бориса прессуют, в том числе и при помощи блатных, которые пытаются заставить его ходить и отмечаться каждые два часа, поскольку из-за его отказа слушаться у них теперь якобы участились шмоны. "Жалуйтесь куда хотите, публикуйте что хотите, с моей стороны нарушений нет, у нас здесь все строго по закону", - заявил Гасанов. При нас звонил, узнавал у подчиненных по поводу профучета, и сообщил нам, что в связи со "склонностью к побегу" у Стомахина постановки на учет нет, а только "по суициду", это им специалисты из московского СИЗО "Медведь" выдали такую рекомендацию, а уж там крупные знатоки-психологи трудятся, напрасно не порекомендуют. Мы обещали полковнику и дальше публиковать информацию о происходящем с Борисом Стомахиным в его "исправительном" заведении, гарантировали, что будем посылать запросы по поводу нарушений элементарных человеческих прав куда только возможно, что спокойно жить ему не дадим.

Прежде всего, конечно, постараемся достучаться до пермского омбудсмена и местной ОНК, все никак не удается на них выйти. И, возможно, нам удастся все-таки организовать независимую медэкспертизу, хотя очень трудно таковой добиться. Ведь прошлым сроком, в Буреполоме, у Бориса был облегченный режим именно по состоянию здоровья, в связи с его переломом позвоночника и ноги. И никому в голову не приходило человека с подобными травмами заставлять колоть лед. А здесь, в ИК-10, на физическое состояние людей не смотрят: бери кайло - и вперед, "труд освобождает"!

Смерть фашистской империи Путина.
Россия будет свободной.

Зона строгого режима в Пермском крае Чусовского района, прилегающая к поселку Всесвятский, выглядит как область жуткого гуманитарного бедствия, случившегося то ли вследствие ядерного удара, то ли из-за падения метеорита, подобного Тунгусскому. Сразу видно: "здесь птицы не поют, деревья не растут". За толстым забором с колючей проволокой простирается словно выжженная территория: щебень да убитая почва. Пресловутая лагерная пыль так и клубится под колесами грузовиков, под ногами зэков в черных куртках и кепках и их конвоиров. Зелени совершенно не видно. Повсюду стоят грязно-белые и серые бараки, торчат по периметру лагеря вышки с вооруженными вертухаями, раздраженно брешут то и дело овчарки.

Поселок Всесвятский, расположенный впритык к этому неприятному месту, резко контрастирует с ним по виду и настроению. Непосредственно среди елок разбросаны уютные домики. Этот обитаемый лес простирается живописным массивом вдаль, до горизонта, а сбоку от него - пустынная дорога. Как мы узнали позже, ведет она в две две зоны - особого режима и общего. Пермский край вообще славится такими заведениями. В этих местах мотали срок Владимир Буковский и Сергей Ковалев. Теперь вот Борис Стомахин принял от них эту историческую эстафету, будучи этапированным из московского СИЗО "Медведь" сюда, в ИК-10, с месяц назад.

К нему-то на свидание мы и приехали из Москвы: Регина Леонидовна Стомахина, Максим Чеканов и я. На плечи Максима легла вся тяжесть транспортировки собранной для политзека "дачки".

Здесь же, подле зоны, расположена и спецгостиница ИК-10, в которой мы остановились. Родственников заключенных в эти выходные прибыло невероятно много. В комнате для ожидающих свидания народ довольно быстро перестал помещаться, большая толпа образовалась на холоде, на улице. Прошло полдня, а собранные заявки все еще не были подписаны начальством. Несколько раз я звонила в корпус для свиданий, поторапливала тянущих эту волокиту, за что была резко осуждена другими ожидающими. "Не надо злить администрацию, - сказали мне они, - все равно они сделают так, как хотят. А потом еще и отыграются на узниках".

Такая реакция людей не была для меня сюрпризом, конечно. Система берет у них близких в заложники, и они готовы терпеть любые унижения и издевательства - и никак не бороться, чтобы, не дай бог, "не сделать хуже". Мазохизма нашим несостоявшимся гражданам не занимать: им так комфортнее живется, увы.

Мне, кстати, моя активность нисколько не навредила. Довелось мне идти бумажку подписывать к местному замначальника колонии. Назвалась я сестрой Бориса. "Нам известно, - заявил мне этот замначальника, посверливая меня профессиональным взглядом, - что у Стомахина ни братьев, ни сестер нет". Я пояснила, что являюсь узнику двоюродной сестрой и сопровождаю его маму, у которой больное сердце. Не знаю уж, какой довод подействовал, но бумажка была подписана.

Борис глазам своим поверить не мог, когда увидел меня рядом с Региной Леонидовной в комнате для встреч, а не через стекло с общением по телефону: ведь допуск возможен только для самой близкой родни. К тому же радикальный публицист столкнулся с таким прессингом в лагере, что поблажек для себя не ждал. Он, правда, не учел, что иной раз родственники могут так "запрессовать" заключенного, уговаривая его слушаться начальство, чтобы "хуже не стало", как и у подосланных "ссученных блатных" не всегда получится...

За Стомахина в этом "исправительном" заведении взялись сразу, с настоящим большевистским задором. Поставили его на "профучет" как неблагонадежного и начали применять свою особую "профпрофилактику".

"Профилакторий" начался еще в пересыльной тюрьме, в Перми. Борис писал в письме, что к нему приходили оперативники, пытались "поговорить". Один молоденький опер все его фотографировал, а также запугивал - мол, сидеть он будет под особым, неусыпным приглядом. Обещал еще одно дело на него состряпать (это уже четвертое, видимо, по счету). Выспрашивал, собирается ли политзек соблюдать тюремный режим. Все эти разговоры были неспроста.

Едва Стомахин вышел из карантинного барака, как в него вцепились местные оперативники. Велели Борису ходить и отмечаться к дежурному на вахту каждые два часа. Всего восемь раз в день, поскольку у него, видите ли, выявлена склонность к побегу. Борис оторопел. Но вспомнил ничего не значащий, как ему тогда казалось, обмен репликами с каким-то из любителей "разговоров по душам" в погонах. Тот спросил его недавно, что он думает о побеге из этого заведения. Борис ответил, что порадуется за любого, кому это удастся. Только вот ему самому это не светит: перелом ноги и отростков позвонка не дают такой возможности. Добавим к сказанному, что Борис пользуется при ходьбе тростью.

Сотрудники пермского ГУЛАГа поставили Стомахина на "профучет" не только из-за "склонности к побегу". Но еще и выявили у него с каких-то пирогов склонность к суициду, а также к неповиновению, в связи с чем пометили его шконку красной полосой. А еще буквой "э" украсили, что означает "экстремист". Для "профилактики" теперь вертухаи являются к нему даже по ночам, чтобы проверить, достаточно ли благонамеренно он спит, не замышляет ли чего во сне.

В таких условиях терпение быстро лопнет у любого, даже самого закаленного зэка. Борис отказался наотрез ходить и расписываться в журнале каждые два часа. Тогда ему стали подсовывать журнал вечером, чтобы он за весь день "оптом" расписывался. Борис отклонил и это заманчивое предложение. Тогда его отправили на 15 суток в ШИЗО, где собачий холод, кормят одной сечкой да перловкой, а постель уносят в пять утра. Сидеть можно только на табуретке, а прилечь запрещается категорически.

Едва Борис отбыл это наказание и вернулся в отряд, как к нему опять с журналом: отмечайся, как положено! Он начал возражать, тогда ему пригрозили новым сроком в ШИЗО, а затем и в СУСе. СУС - это такие строгие условия содержания в отдельном бараке, где не разрешают свободное перемещение и прогулки по лагерю, где усиленный надзор, а свидание раз в году. "Дачка" - тоже.

В таком вот противостоянии один на один с этой гнилостной и фашистской системой мы и застали Бориса Стомахина. Естественно, он был расстроен, но совершенно непреклонен: "Ничего им подписывать не буду. Отмечаться ходить - тоже!" И уговоры Регины Леонидовны никакого действия тут не возымели...

В Перми есть свои правозащитники из ОНК. Мы им писали, предупреждали, что везут в их края политзаключенного из Москвы. Они посетили колонию не так давно, радикальный публицист даже стоял перед ними в общем строю тогда. Но слона-то они, как говорится, и не приметили. Развернулись и ушли, ничего не спросив. Печально.

Очень бы хотелось, чтобы и московская ОНК все-таки отреагировала на бурную деятельность склонных к "профпрофилактикам" полицаев с их журналами и спецусловиями для отдельно гнобимых политзэков. Зона-то здесь скорее "красная", "сучья", то есть стукаческая. Местные уголовнички, сотрудничающие с администрацией, уже начали наезжать на Бориса в связи с участившимися у них шмонами. "Это из-за тебя нас шерстят, - сказали уголовнички, - ходи и расписывайся, как велят, а не то мы с тобой разберемся".

На фоне непрекращающейся военной агрессии РФ против Украины и нарастающей угрозы для других бывших республик СССР (МИД РФ уже сделал впечатляющее заявление, что не мешало бы обратить внимание на преследование русскоязычного населения в странах Балтии), соседним с Россией странам следовало бы задуматься всерьез о своей безопасности сейчас, когда гулаговская система только начала напитываться кровью нового поколения политузников. Ржавый механизм вновь заработал, население аплодирует Жириновскому и Проханову, предлагающим двинуть танки на Киев, на Лубянке коммунисты уже устанавливают "пробник" статуи Дзержинского, и события будут развиваться по наихудшему сценарию, пока не арестован западными банками общак воинственной кремлевской своры, готовой нацелить свои "Грады" и "Буки" не только на украинские города. В Будапеште и Праге живы еще люди, помнящие советское вторжение, в их интересах и в их силах не дать трагедии повториться.

Военная агрессия РФ должна быть немедленно остановлена.

Смерть фашистской путинской империи!

Россия будет свободной.

День независимости Украины в Москве прошел как настоящий праздник: никто избит и арестован не был. Хотя было довольно много акций в честь Незалежной. Расскажу о нашем антимилитаристском параде флагов на Лубянке под общим лозунгом: "Русня, убирай танки, Крим – це Україна", так как восстановление мира и законности должно начаться с возврата Крыма его хозяевам. Мы решили напомнить соотечественникам об истории распада СССР, о кровопролитных войнах Империи зла с бывшими братскими республиками. Поэтому, кроме украинского, мы несли флаги Молдовы, Грузии и Ичкерии.

Республика Молдова, кстати, после аннексии Крыма последовательно выступает за "развод" с путинской Русней, требуя вывода российских вооруженных сил из Приднестровья, так как это "противоречит принципу нейтралитета нашего государства и не способствует урегулированию конфликта", как заявлял еще прошлой зимой вице-премьер Молдовы Еуджен Карпов.

Официальная Грузия также считает вхождение Крыма в состав Российской Федерации оккупацией. Республика практически полностью прервала дипломатические отношения с Россией после "аналогичных событий" в Абхазии и Южной Осетии. Крымский сценарий, несомненно, стал повторением событий на территории Грузии в 2008 году.

Про историю первой и второй чеченских войн и вовсе говорить не приходится: это десятки тысяч жертв и - в результате - создание в республике режима, подобного сталинскому, к тому же взимающего с Кремля дань за ненападение кадыровцев на соседние с ними российские территории. И на сам Кремль.

Лозунг "Крим – це Україна" как своеобразный тест для выявления нормальных людей (по реакции на такое словосочетание видно, ЗА войну с соседями человек или ПРОТИВ, так как у крымнашистов реакция всегда бурная, вплоть до драки), предложил в своем письме из СИЗО политзаключенный Борис Стомахин, которому 24 августа исполнилось 40 лет. День независимости Украины совпал с Международным днем защиты Бориса Стомахина, против которого Кремль возбудил уже третье дело по обвинению его в экстремизме за публикации в ЖЖ, а по приговору по второму делу (лишение свободы на 6,5 лет) он сейчас находится в колонии строгого режима в Пермской области.

Борис Стомахин всегда был последовательным и непримиримым борцом против агрессивных войн России с бывшими колониями, поэтому на Лубянку мы вышли также с лозунгами "Свободу Борису Стомахину", "Свободу политзаключенным". Число преследуемых по ложным обвинениям в терроризме и экстремизме постоянно растет. В РФ есть не только болотные узники. Так, в связи с обвинением в экстремизме преследуются также журналист Сергей Крюков из Ульяновска и украинский режиссер из Симферополя Олег Сенцов. Они находятся под стражей по ложным доносам сотрудников ФСБ, и им грозит срок до 10 лет в путинских лагерях.

Мы вышли в центр Лубянской площади, на место, где раньше стоял памятник Дзержинскому, скандируя: "Крым - це Україна, Русня, убирай танки", "Слава Украине, героям слава", "Смерть фашистской путинской империи", "ПБК", хотя и не все пикетчики были согласны с концепцией смертной казни для новоявленного фюрера Путина и его подручных. Но с тем, что судьбу военных преступников будет решать международный трибунал, и с тем, что развязавшие кровопролитную войну с братским народом Украины кремлевские уголовники заслуживают высшей меры наказания, были согласны все без исключения. Ведь на прошлой неделе мы уже стали свидетелями того, как российские войска переходят границу с Украиной уже не крадучись, ночью, а средь бела дня, переправляют туда технику и артиллерию.

Удивительным было то, что нас не задержали. Представить себе, что я буду с файером стоять в центре Лубянской площади под зеленым флагом Ичкерии с волком, скандировать "ПБК" - и в результате всего этого не поеду в участок, я никак не могла. Мы все готовились к задержанию, но оно не состоялось. То ли полицаи в воскресный вечер уже были слишком пьяны и расслаблены, то ли им очень уж не хотелось связываться с безумцами, устроившими парад флагов бывших колоний СССР прямо перед оплотом нашей государственной безопасности - зданием ФСБ, и вообще как-то отвечать за свою нерасторопность, - но в этот вечер мы вернулись домой целыми и невредимыми. При этом мы еще посетили сквер с Соловецким камнем, сфотографировались там под флагом Украины, прокричали там традиционное: "Слава Украине, героям слава", после чего благополучно побывали еще и у посольства Незалежной.

Праздник, что там говорить, удался на славу. Чудовищно, правда, то, что граждан, готовых открыто выступать против войны, очень мало. И если их число не увеличится многократно, путинские заявят, что их военную агрессию единодушно поддерживает все население РФ, и тогда дело не ограничится только "Новороссией". Танки могут двинуться и на Киев, и на Молдову, и в Прибалтику, и в Польшу, и в Чехию. Далее, как говорится, везде. И странам бывшего СЭВ, если они будут продолжать реагировать вялыми санкциями и не принимать мер безопасности, уже придется отбиваться от российского печенега при помощи НАТО.

После ввода зеленых человечков в Крым, в результате чего в Россию влилась - якобы добровольно - целая Крымская республика, включающая в себя многих украинцев и крымских татар, которые "референдум" за смену гражданства проигнорировали, число желающих переметнуться из Украины в РФ якобы постоянно растет. Возможно, во многом так оно и есть: в пылу патриотического угара люди перестают рассуждать здраво, верят телесказкам про высокие пенсии, заработки, отличную и доступную медицину и прочие благолепия путинского режима, пополняют ряды беженцев из зоны боевых действий Луганской и Донецкой областей, массово переходят на российскую территорию в надежде остаться здесь навсегда.

Тысячи и тысячи "русскоязычных" украинцев, если верить пропаганде, спят и видят получить паспорт с двуглавым орлом на обложке. То есть по сути вернуться в советское прошлое, хоть символика тогда была другая, серпасто-молоткастая. Благодаря стараниям Путина это прошлое уже во многом стало нашим настоящим, что очень нравится людям, которые идеологически до сих пор в СССР и пребывают. Постсоветский народ болен почти поголовной совковостью, которая, как мне кажется, совершенно не поддается лечению. Железный занавес, запрет доллара, рост цен, чебурашный интернет, судебно-правовой и полицейский террор - все это патриоты принимают с ликованием и душой нараспашку. Лишь бы показать Европе с Америкой свою страшную, хамскую русскую дулю, лишь бы косились на нас из-за границы со страхом и отвращением. Вот это, видимо, и есть воплощенная русская идея, русская мечта.

Поэтому история Олега Сенцова, гражданина Украины, немного выпадает из общей восторженной "крымнашистской" стилистики. Режиссера по профессии и активиста Автомайдана, Сенцова стараются обратить - словно в другую веру - в российское гражданство насильно. Он категорически отказывается от этой чести и этого блага, а также от паспорта, наличие которое ему приписывают силовые структуры, вследствие чего судят по российским законам, держат и пытают в Лефортовском СИЗО. Теперь он - бессрочный гражданин "Лефортова", в мае похищенный спецслужбистами из Симферополя и помещенный под стражу, в условия полной изоляции и пыток. Он категорически отказывается от дачи показаний московским эфэсбэшникам, от предоставления им "биоматериала", то есть крови, для их подозрительных экспертиз. Все это вменяется ему как отягощающие вину обстоятельства. Вину абсолютно недоказанную. На вчерашнем заседании суда политзек заявил, что "мыть окна в камере" или "курить на шестом этаже СК" он не собирается, намекая на поступающие ему угрозы. И это - реальные угрозы жизни... ( ВИДЕО)

"Я гражданин Украины, уроженец Симферополя, - говорит Сенцов, - я этим горжусь, меня нельзя, как крепостного, без моего согласия передать в РФ. Я против захвата земель агрессорами. Аннексия Крыма была незаконной. Крым необходимо вернуть моей родине".

На основании очень странной справки, составленной следователями и приобщенной к делу, Сенцов - гражданин России, хочет он этого или нет. Хотя до сих пор гражданская принадлежность считалась делом добровольным. Теперь ему светит срок до 20 лет. Силовики, видимо, получили приказ поймать "террориста" от Майдана - вот и поймали режиссера-либерала. В представлении путинских активист и организатор Автомайдана - это хуже, чем террорист, так как несет угрозу нашему приободрившемуся кремлевскому паханату. Человеку попросту мстят за его "проукраинскую" деятельность, за любовь к отечеству по сути. И за вожделенным для многих гражданством РФ ему не только в очереди стоять не пришлось, но теперь даже с адвокатами от такого счастья отбиться не удается...

Примерно два десятка наблюдающих, вдобавок к такому же числу "пишущих" и "снимающих", которых зачем-то порциями, поочередно запускали вчера приставы в зал Лефортовского райсуда Москвы, оказались свидетелями очередного акта расправы над человеком, заключенным в клетку. Набор предъявляемых украинскому режиссеру обвинений удручает своей фантастичностью и отсутствием доказательной базы. Молодой человек, имеющий жену и двоих малолетних детей, ни в какой противоправной деятельности ранее не замеченный, вдруг оказывается организатором террористического сообщества, обвиняется также в покушении на незаконное приобретение оружия, взрывчатых веществ. Еще он будто бы замешан в приготовлении к поджогам офисов "Единой России", "Русской общины", к взрыву памятника Ленину - поверить в подобный бред нормальному человеку невозможно. В перечне готовящихся злодеяний имеется даже что-то вроде "поджога Вечного огня". То есть Оруэлл в чистом виде торжествует. Все эти обвинения построены на показаниях двоих подозреваемых, полученных от них под пытками и угрозами, о чем открыто заявлял Сенцов. Суд и эти, и другие доводы проигнорировал.

В защиту украинского кинематографиста 10 июня выступили около двадцати его европейских коллег (среди которых Анджей Вайда, Кшиштоф Занусси, Кен Лоуч, Педро Альмодовар), они направили обращение к Путину с требованием освободить политузника из-под стражи, так как предъявленные обвинения абсурдны, необоснованны, а также наказать виновных в его задержании. К их петиции, как это ни удивительно, присоединился Никита Михалков. Настолько уж случай вопиющий, что даже теплейшему из друзей Путина стало неудобно перед всем миром за дикость и произвол отечественных спецслужб. "Виновных необходимо привлечь к ответственности", - заявили зарубежные кинематографисты.

Хочется предупредить всех неосмотрительно стремящихся в Россию, под крылышко двуглавого медвепутинского мутанта: билет будет в один конец, из нашего болота, стоит в нем чуть увязнуть, уже не выберешься, особенно когда это реально понадобится. Вкусив здешние специфические прелести и оценив их по достоинству, а не голословно - через пропаганду, и захочешь уехать, да тебе не дадут. С этим сталкивается все больше и больше людей. Скажут - вы не заплатили алименты, либо дорожные штрафы, либо кредиты с налогами, да мало ли что еще. Железный занавес вот-вот уже прихлопнет нас всех, как мышеловка. Подписка о невыезде давно существует как удобный инструмент репрессии по любому надуманному поводу. Мне вот, например, опять прислали оповещение о запрете выезда за границу на ближайшие полгода. И что его будто бы можно "обжаловать в судебном порядке". Веселая перспектива - сражаться с их "судами".

Все чаще посещает мысль, что из России с ее правовым нигилизмом ехать надо не куда-нибудь, а именно в Украину, чтобы оттуда, участвуя в становлении и развитии молодой парламентской республики, удобнее было бы влиять на происходящее в бесправной, опасной для жизни, уныло-ордынской по стилю, позорной путинской Русне, горделиво противопоставляющей себя целому глобусу. Иначе и Россия не станет свободной, и нас всех пересажают.

Свободу политзаключенным.
Смерть фашистской путинской империи.