И я, как кандидат юридических наук, разъясняю... своим бойцам... вы спокойно можете выбить глаз, отломать руку или отломать ногу нападающему.... если он вооружен - убивай.
Евгений Жилин, лидер харьковского "Оплота"

Здесь очень много людей, готовых идти до конца. Мне очень жаль, что этого не понимает власть.
Игорь Ивженко, представитель "афганцев" Майдана

Есть такое мнение, что кризис в Украине - это явление временное, что если дать украинской власти кредит в 15 млрд или просто "дать Майдану в морду", то все рассосется. К сожалению - или к счастью, - те, кто так считает, глубоко заблуждаются.

Главная проблема Украины как государства и украинского общества заключается в том, что мы сами стали опасными для себя. Безопасность ушла с наших улиц, площадей, полей и дорог. Стало ясно, что для многих опасно будет находиться дома. Именно это обостренное чувство опасности и вывело массы на Майдан. Именно поэтому на Майдане нет языковой, конфессиональной или любой другой фобии – опасность настолько реальна, что она по существу снимает большинство других противоречий между людьми и объединяет их - не за деньги, даже не за идею, а ради общего выживания. Почему же так случилось в большой стране посреди Европы?

Десятилетиями Украина была безопасным домом для большинства своих граждан. По крайней мере, такой ее считало подавляющее большинство родившихся после Второй мировой войны. Тотальные репрессии со смертью Сталина отошли в прошлое, голод выглядел как частичная нехватка определенных продуктов, не угрожающая жизни граждан. Произвол карательных органов был существенно ограничен.

После распада СССР государственные институты, созданные в советский период, стали постепенно деградировать. Началась тотальная коммерциализация всех и вся. Во времена президентства Кучмы, когда в стране начали появляться первые олигархи, стало ясно, что буквально все в государстве продается - даже высшие государственные посты и должности в правоохранительных органах. По сути украинское государство добровольно утратило - или скорее продало - монополию на насилие. Чиновники высшего эшелона делегировали или продали часть этого права в низшие инстанции – районные суды, райотделы милиции, районные прокуратуры, в налоговую, таможню и т.д.

После того как прокуратура, суды и милиция превратились в коммерческие структуры, а соответствующие должности стали источником обогащения, право перестало выполнять функцию обеспечения безопасности, свободы, собственности и жизни граждан, а потому перешло в свою противоположность. Теперь любой, у кого больше денег, получил возможность безнаказанно посягать на свободу, собственность или даже жизнь гражданина Украины. Фраза «цена вопроса?» приобрела конкретное угрожающее значение.

Поначалу большинство законопослушных граждан не ощущало на себе этих изменений. Одними из первых отреагировали предприниматели, которые поверили в обещания Ющенко вернуть страну в правовое поле и поэтому горячо поддержали его на Майдане в 2004 году. И действительно, хотя никакие реформы так и не состоялись, давление на бизнесменов несколько уменьшилось, а "цена вопроса" перестала быть ценой жизни. Однако разложение правоохранительной системы продолжалось. Его результаты - заключение под стражу Тимошенко и Луценко по формально уголовным, а в действительности по политическим мотивам, отмена Конституции 2004 года и налоговый майдан, который хотя и немного напугал власть, однако не остановил наступление на права и безопасность граждан.

Стало ясно, что население становится все более и более беззащитным перед произволом властей, и прежде всего репрессивных органов. Чувство бесправия и зависимости у бюджетников усиливалось безнаказанностью представителей власти, которые открыто обогащались за счет бюджетных средств. Особенно остро свою беззащитность граждане чувствуют, когда случаются ДТП с участием представителей власти. Если за рулем сидит сын прокурора, наезд на пешехода с летальным исходом квалифицируется как неосторожность и карается условным сроком. Гибель двух врачей в карете скорой помощи, в которую на перекрестке врезалась машина правоохранителей, остается безнаказанной. Подобных случаев много - не говоря уже о попытке милиции скрыть изнасилование и покушение на убийство во Врадиевке в Николаевской области.

Легкомысленные обещания Януковича и не менее легкомысленное отношение к ним со стороны руководителей Евросоюза взорвали украинское общество. Ведь много лет украинцы жили мечтой о том, что наступит день - и мы будем жить как в Европе. И Европа для многих выглядела как территория Закона, где, если ты его не нарушаешь, то находишься в безопасности. Ради этой цели украинцы сидели тихо и ждали, что после подписания соглашения об ассоциации с ЕС власти начнут приводить украинское право и правоприменение в соответствие с европейскими канонами и их жизнь начнет улучшаться и становиться более безопасной безо всяких революций.

И когда в конце ноября прошлого года у украинцев отобрали эту надежду на постепенное улучшение, они вышли на первый мирный протест. Однако власть, которая также была обеспокоена собственной безопасностью, а именно проблемой легитимности выборов 2015 года, решила сыграть на опережение. Она демонстративно грубо подавила этот протест, чтобы доказать себе, что она контролирует страну и не боится народа, а народ убедить в том, что он должен бояться власти, потому что она не остановится ни перед каким насилием. Но власть недооценила готовность общества к сопротивлению. Так появился Майдан - как центр противодействия власти и свидетельство того, что какая-то часть общества ее не боится.

Дальнейшая эскалация насилия - избиения участников Майдана Игоря Луценко, Юрия Вербицкого (до смерти) и Дмитрия Булатова, журналистки Татьяны Чорновол, исчезновение нескольких десятков человек (возможно, кто-то из них просто скрылся, однако это уже не меняет общей картины насилия), убийство нескольких демонстрантов из огнестрельного оружия, избиения медиков и журналистов, массовое похищение сотрудниками милиции людей из больниц и помещение их в СИЗО - сделала обе стороны заложниками ситуации и крайне затруднило выход из нее.

Когда стало известно, что акции протеста фиксируются на видео спецслужбами, всем более или менее активным участникам мирных собраний стало понятно, что как только они разойдутся, их ждет судьба Вербицкого. Поэтому они вынуждены стоять до конца и даже готовы переходить к еще более решительным действиям. Пока их безопасность не будет надежно гарантирована, они не могут прекратить свой протест. А силы, которая гарантировала бы им эту безопасность, сегодня не существует. Между тем сотрудники силовых структур, особенно те, кто активно участвовал в нападениях на журналистов и медиков, тоже в большинстве своем известны. И им тоже трудно надеяться на прощение в том случае, если победит другая сторона, а тем более ее радикальная часть.

Мирный выход из ситуации очень труден. Но он возможен, если все поймут, что при любом другом сценарии потери будут огромными для всех граждан нашей страны, а возможно, и для ее окружения. Прогнозы насчет того, что ждет Украину и мир в случае полномасштабного вооруженного конфликта, лучше оставить аналитикам. Общество же должно четко осознать – хорошо не будет никому.

Через три месяца после вынесения приговора Тверской областной суд, наконец, рассмотрел апелляцию по делу Сергея Череповского. Рассмотрел и оставил прежнее решение - два года общего режима в силе. Не помогли ни толково составленная адвокатом Светланой Сидоркиной жалоба, ни ее взволнованная и доказательная речь, где она прошлась по всем нестыковкам обвинения, - все как горохом о судейскую стену. Предопределенность самой процедуры была очевидной - минут тридцать на слушание, десять минут на ожидание вердикта и минута на его оглашение.

Вердикт «отклонить!» прозвучал в практически пустом зале, не считать же за публику трех сочувствующих. Там не было не то что прессы - не было самого подсудимого. Обошлись, как теперь водится, видеотрансляцией из следственного изолятора. Но и оттуда суду Череповского представили в клетке! Жаль, краткую, строгую, достойную речь Сергея слышали лишь несколько человек. Он не просил о снисхождении, как в его ситуации сделали бы многие - и кто осудит! Не признал своей вины и, судя по всему, не надеялся на смягчение своей участи.

Горячо на это надеялась адвокат, ссылаясь на свежий приговор по делу Веры Лаврешиной, что был вынесен накануне известным ныне далеко за пределами региона Центральным районным судом г. Твери. Лаврешина, как и Череповский, обвинялась по той же ст. 318 УК РФ, с той же фабулой обвинения, но была приговорена лишь к штрафу. И слава богу! Но искать какую-то судейскую логику в этих двух решениях бессмысленно. К тому же у Веры нашлись смягчающие вину обстоятельства, у Сергея - одни отягчающие. Не будем перечислять всех, остановимся на определяющем моменте.

Власть с особым остервенением преследует таких, как нацбол Череповский. И чем дальше, тем это становится все очевидней. Он не стихийный протестант, он не просто гражданский активист, он системный политический противник нынешнего режима, как и десятки его соратников из «Другой России». На них устраивают охоту, как на волков, а изловив, держат в клетках, надеясь запугать тюремными сроками тех, кто еще на свободе. Но оставшиеся на свободе не прекращают агитационную работу, они могут в минуту сняться с места и выехать в любой регион. Так приехал в Тверь и Сергей.

Да ведь лимоновцы с националистическим душком, скажет кто-то особо непримиримый. А уж гуру другороссов Эдуард Лимонов еще тот перец, заметит другой. Мнит себя Че Геварой, и вообще у него усы тараканьи! Вот, мол, завлекает в свои сети несмышленую молодежь и использует в своих целях. Что касается национальных мотивов в политике, то избегнуть их не удастся никому. Как ни прискорбно. Что же до претензий к самому Эдуарду Лимонову, то да, их масса.

Но только это он упорно из года в год выводит на площадь своих соратников с требованием свободы собраний, митингов и шествий. Заметьте, выходим не мы - они, лимоновцы. За это упорство и получают срока. Может, когда-то Эдуарду Вениаминовичу и не давали покоя лавры Габриэле д’Аннунцио, только жизнь расставила все по своим местам. Он просто русский писатель, имеющий весьма спорную, но собственную политическую позицию. Интересно, почему в наше время отсутствия всяких авторитетов именно Лимонов вызывает такое доверие молодежи? Наверное, потому что есть настоящая, а не дутая биография?

И тут кто-то обязательно воскликнет: как можно забыть национал-большевистский лозунг «Сталин, Берия, Гулаг»? А участие в последнем Русском марше? Как такое забудешь! Потому-то и не было подписано судебное поручительство за Сергея Череповского. Ни от имени тверского «Мемориала», ни по личной инициативе. Идейная чистота была соблюдена, а на душе препогано. Дело ли правозащитника читать мораль, попрекать старым эпатажным лозунгом, когда надо просто помочь? Хотя бы словом.

А Сергей Череповский мог бы избежать ареста. На той майской демонстрации старшие товарищи предупреждали: «Уходи! Тебя точно задержат!» Сергей и сам осознавал, что из всех демонстрантов полицейских интересует он один. И остался.

Два дня я думал, с чего начать рассказы о сегодняшнем Киеве. Наверное, начинать с Майдана - банально, но просто необходимо. Но дальше? Решил начать с искусства. Его здесь очень много. Лишь немногим меньше, чем бесплатного чая, супа и бутербродов с салом. Кроме того, рассказывать о нем проще - достаточно показать картинки. О прочих вещах нужно подбирать слова, а это непросто - нужно преодолевать массу нахлынувших чувств, разобраться в куче параллелей с нашей действительностью и пр.

А так - можно ограничиться парой необходимых комментариев.
Самое напряженное место Майдана - кусочек улицы Грушевского, где произошли основные столкновения, известные по массе эпических фотографий. Тут сегодня тихо, но уже при подходе чувствуется нерв, почти незаметный на площади и Крещатике. Совершенно черная брусчатка, усеянная слоем тонких проволочек (все, что осталось от бесчисленных сгоревших шин). Сдвоенная баррикада, посредине остовы сгоревших автобусов. Просят не высовываться без шлема - память о прицельной стрельбе "с той стороны". Там, в 50 метрах, шеренги "Беркута" со щитами, стоят, как и прежде. Люди подходят, фотографируются. Дом у самой баррикады обожжен, разбитая витрина единственного пострадавшего за время событий магазина - он оказался в самом центре столкновений. На разбитом стекле - рисунки. Соседний дом - медпункт, у дверей охрана из молодых ребят в касках. На стене рисунки, картины.

"Мистецький Барбакан" - место на Крещатике, где собираются художники и писатели. Выставка графики, напечатанные постеры, которые можно купить. Неформальная художественная публика, вызвавшая в памяти Москву начала 90-х.

"Украинский дом" - один из главных штабов Майдана. На первом этаже "творческая секция". Странная на первый взгляд выставка: рисунки на омоновских щитах, над ними иконы на досках. Одна из них на круглом бревнышке. Дрова - один из символов Майдана: ими топятся "буржуйки" в палатках и железные бочки на улице, их с трудом и риском достают и провозят на Майдан.

В самых разных местах Майдана на веревочках развешаны карикатуры, фотографии, рисунки. Библиотека Майдана - реально работающая библиотека. Вчера с рисунка популярного графика сделали экслибрис для ее книг.

Дело о моем нападении на полицейских в Твери закончилось неожиданно мягким приговором. 30 000 рублей штрафа по сравнению с изначально запрашиваемой карой - сроком до пяти лет за причинение боли серьезным людям в погонах - выглядит подарком, чуть ли не оправданием моих действий. Даже неловко как-то становится перед другими обвиняемыми по той же модной статье, а таковых немало. Среди "болотных узников", в частности. Меня вот отпустили, а их нет. Поневоле тут возникает "комплекс Навального", которого как-то подозрительно поспешно выпустили перед мэрскими "выборами" этой осенью. Поэтому хочется особо подчеркнуть, что ни на какие сделки со следствием я не шла. Совесть моя чиста. Более того, вину не признала, не представлялась, никаких показаний не давала, ничего им не подписывала.

Мы ведь так и договаривались между собой, когда ехали с друзьями 16 августа поддержать Сергея Череповского перекрытием трассы перед судом: уходим в отказ, когда повинтят. Документов с собой не брали. Кроме нас, к зданию суда прибыла целая делегация лимоновцев из Нижнего Новгорода и Москвы. Поддержка политзека вышла слишком шумной и травматичной для тихой тверской местности, и для отчета пред начальством полицаям надо было завести на кого-нибудь дело. Выбрали меня. И начали очень активно сажать по той же статье, что и Череповского. Это статья 318, часть 1-я.

Заключили в тверской изолятор временного содержания, рассчитывая быстро вынести приговор в связи с "причинением боли представителям власти при исполнении" - и упечь в СИЗО, откуда пути на волю уже не будет. Разве что годика через два. Но не успели это сделать, так как вмешательство адвоката Елены Романовой предотвратило такой поворот событий. Меня отпустили под залог, под домашний арест, потом смягчили меру пресечения на подписку о невыезде.

Приходится теперь давать некие пояснения по поводу упреков, что, мол, я отказалась от борьбы, не давая показаний и не привлекая свидетелей защиты. Дело в том, что Тверь не Москва, это особая планета, где сталкиваешься с таким беспределом, что московские полицаи начинают казаться чуть ли не ангелами. Брали нас 16 августа с такой неоправданной жестокостью, словно мы террористы или бандиты. Даже женщины в форме с особым садизмом выкручивали нам кисти рук и пальцы, когда тащили нас прямо на нашем баннере волоком по асфальту. На видеоролике запечатлен лишь небольшой эпизод этого довольно зверского захвата. Там видно, что Олег Прудников лежит спокойно, а "потерпевший" полковник Сорокин возит его лицом по асфальту и пинает зачем-то в голову. Аналогичный показательный террор был организован властями для посетителей Болотной 6 мая 2012 года. Чтобы отбить у людей желание высовываться с протестами куда-либо.

Когда меня привезли в следственный комитет Твери и завели уголовное дело, следователь Гончаров мне прямым текстом сказал, что меня обязательно посадят. Есть видеосъемка, есть свидетели. И что все мои друзья тоже сядут. У меня не было никаких оснований этому не поверить, звучало это очень убедительно. Следствие то и дело проявляло интерес к тем, кто был рядом со мной в тот день. Я пресекла эти вопросы, отказавшись вообще с полицаями разговаривать. Количество обвиняемых вполне могло бы и увеличиться. Адвокат Елена Романова была согласна с такой моей тактикой и, как видно по итогу дела, вели мы себя правильно.

10 февраля в Твери состоялось заключительное заседание по моему делу. Я в этом "суде" не участвовала, все переговоры вела Елена Романова, а я лишь выступила с "последним словом". Судья Гоголев терпеливо выслушал, надо отдать ему должное, не перебивая, все, что я хотела сказать.

В моем деле все было с самого начала поставлено с ног на голову, заявила я. Обвинять меня не в чем. Избили с особой жестокостью всех нас, в частности меня, в Московском ОП при досмотре. О чем и документ был составлен, меня потом возили на медэкспертизу в местную больницу. Травматолог зафиксировал побои, сделал рентген лодыжки и рекомендовал по прибытии домой срочно обратиться к хирургу. У "потерпевшего" же Сорокина никаких синяков на руке не было, в медпункт он не обращался, лишь "испытал боль". О чем и сообщил судье Логинову первый из троих моих следователей, Гончаров. Задним числом в деле появилась странная справка об "ушибе" предплечья у потерпевшего. И это при отсутствием каких-либо следов.

Вовлечь в это сфабрикованное дело моих друзей как свидетелей защиты я не могла, так как мне гарантировали, что "все мы будем сидеть". А некоторыми участниками акции интересовались с особой навязчивостью. Поэтому мой отказ от диалога на допросе понятен и оправдан. И всецело был поддержан моим адвокатом.

Нелепо говорить о моем "нападении" на огромного бугая из положения лежа на асфальте. Ситуация стрессовая, у меня на глазах истязают моих друзей, и мои рефлекторные движения, не оставляющие следов, при такой разнице весовых категорий считать нападением надуманно и гнусно.

Мы не повиновались, поскольку старались обратить внимание граждан на абсолютно незаконные посадки. Сергея Череповского осудили просто за то, что он другоросс. За флаг его приговорили.

"Вы его флаг видели? - спросили у меня в начале следствия в тверском СК. - Это же фашистский флаг, с гранатой. Череповский должен сидеть. И он будет сидеть".

При такой - фашистской - постановке вопроса, когда можно посадить человека за флаг, за высказанное мнение, за простое неповиновение полиции, когда власть благодаря авторитарной Конституции становится несменяемой и невменяемой, у нас вообще не остается средств для мирного противостояния. Оправдательных приговоров почти не бывает.

Узурпаторская власть сама толкает нас на путь гражданской войны, не оставляя нам выбора.

Все это была сказано мной в суде перед вынесением приговора. И мы не ожидали, что вердикт будет столь мягким, хотя и надеялись, что меня все же не заключат под стражу.

Не знаю, с Олимпиадой ли это связано либо число арестованных стало уже превышать все мыслимые нормы - а я слышала в сводке "Эха Москвы", что в изоляторах уже не хватает мест и приходится ставить раскладушки, - но меня отпустили со штрафом, несмотря на отказ признать вину. Или благодаря непризнанию вины?

Я слышала, что еще одна обвиняемая по "Болотному делу" по аналогичной статье Елена Кохтарева свою вину признала, и это, я уверена, не сулит ей ничего хорошего. Нельзя этой системе потворствовать, идти с ней на сделки - все равно надует. И нельзя признавать вину, которой за собой не чувствуешь. Зачем себя оговаривать в угоду преступной системе, тем самым ее фактически оправдывая? Чтобы сделать ее прочнее?

Хочу еще раз поблагодарить всех, кто помог и поддержал меня - и продолжает помогать и поддерживать в трудной ситуации, которая вначале казалась абсолютно проигрышной, безнадежной. Юле Казаковой, Игорю Мандаринову, они большие энтузиасты и оптимисты. И всех-всех-всех. Я готовила себя к худшему. Но надежды на спасение все же не теряла. И - они оправдались. Стало быть, мы все сделали правильно.

С делом Череповского, к сожалению, пока ничего не сдвинулось с мертвой точки. Сегодняшнее заседание никак не облегчило судьбу узника, он остается под стражей.

Но напротив здания суда в Твери, что на Волоколамском проспекте, на стене дома сделана надпись крупными букавами: "Свободу Сергею Череповскому!". И значит, борьба продолжается.

Россия будет свободной.

Такие заявления (высказывание Виктора Шендеровича, напомнившего в связи с сочинской Олимпиадой об Олимпийских играх 1936 года в Германии. - Ред.) - попытка опорочить хорошее и обелить то, что было тогда, некая реабилитация фашизма. В этом заявлении нет ни политики, ни остроумия, ни ума, ни мудрости. Отношение к этому посту - резко негативное...
Безусловно, это (церемония открытия Олимпиады. - Ред.) гордость России. Нас поразили, как и большинство участников и гостей Олимпиады, тепло и доброта прежде всего волонтеров. Также поразило, что обеспечение безопасности не мешало чувству комфорта. Церемония вселяла в каждого человека гордость за свою страну, и каждый, кто смотрел это открытие, увидел новую Россию.

Александр Борода, президент Федерации еврейских общин России

Все равно, кому нужно усердствовать, тех не остановишь. Нет такой хитрой преграды, чтобы под нею не прополз кабцан (местечковый нищий. - Ред.), которому дали входной билет погреться у людей на солнышке.

Владимир (Зеев) Жаботинский. "Русская ласка"

Ночью 7-го, когда закончился "Сон о России девочки Любы" и огонь заполыхал в олимпийской чаше... "Мы русские, какой восторг!" - вот что переполняло сердца. Когда-нибудь это должно было случиться... рано или поздно должно пробиться единящее братское чувство "Мы дети России великой, России могучей и раздольной". Случилось так, что это чувство было дано через "Сон о России". Но великая потребность в таком единящем чувстве не отменяет заинтересованности в должном художестве, могущем это чувство выразить. И "Сон о России" был таким высоким художеством, многослойным и богатым, которое порадовало всех - от детски простодушного зрителя до зрителя, обогащенного всеми премудростями. Так ведь и бывает с подлинным искусством, что оно - для всех, это такое пиршество, куда зовут всех - от бояр до нищего слепца, и никто за столом не лишний, всем - вольный вход, все - гости дорогие.

Максим Соколов, публицист

- Боже! - произнес старик. - Боже! Какой вы счастливый человек!.. Скажите, а вам никогда не снился какой-нибудь генерал-губернатор или... даже министр?
Бендер не стал упрямиться.
- Снился, - весело сказал он. - Как же. Генерал-губернатор. В прошлую пятницу. Всю ночь снился. И, помнится, рядом с ним еще полицмейстер стоял в узорных шальварах.
- Ах, как хорошо! - сказал старик. - А не снился ли вам приезд государя-императора в город Кострому?
- В Кострому? Было такое сновиденье. Позвольте, когда же это?.. Ну да, третьего февраля сего года. Государь-император, а рядом с ним, помнится, еще граф Фредерикс стоял, такой, знаете, министр двора.
- Ах ты господи! - заволновался старик. - Что ж это мы здесь стоим? Милости просим ко мне. Простите, вы не социалист? Не партиец?
- Ну, что вы! - добродушно сказал Остап. - Какой же я партиец? Я беспартийный монархист. Слуга царю, отец солдатам. В общем, взвейтесь, соколы, орлами, полно горе горевать...

Илья Ильф и Евгений Петров. "Золотой теленок"

В эти дни многие стали вспоминать Московскую олимпиаду 80-го года. Делиться личными воспоминаниями, находить и вывешивать в интернете фотографии домов и заветных уголков города, сметенных стремительным и безжалостным предолимпийским ураганом.

И я это, разумеется, помню. Помню пустую столицу, помню скучающих нарядных милиционеров и как бы рассеянно, но без потери бдительности разгуливающих по улицам москвичей и москвичек в штатском, помню медленно, как на похоронной процессии, передвигающиеся по улицам такси с зелеными огоньками в тщетных поисках хотя бы каких-нибудь пассажиров -"Эх, прокачу!". Это был какой-то долгий, вязкий и тревожный сон из "Земляничной поляны".

Но лет за восемь до этого было еще одно событие, событие, которое помнят лишь люди старшего поколения. Это когда в мае 72-го года в Москву приехал президент Никсон. С супругой, разумеется.

Из всего этого события мне запомнился лишь наглухо перекрытый для проезда и прохода центр. В следующий раз я наблюдал такое лишь в день похорон Брежнева.

А тогда равномерно размазанные по периметру милицейского оцепления люди шептали: "Никсон с Брежневым поехали в Большой театр". "А вчера, говорят, - шептали другие люди, - Никсонша посетила ГУМ. Причем неожиданно. Так оттуда всех быстренько выгнали, нагнали туда переодетых комитетчиков, изображающих покупателей, а из подвалов и складОв понатащили всякого дефицита. Говорят, даже клубника в корзиночках была. Могут же, когда захотят".

Москвичи в центре своего города были в те дни как-то не очень желательны. Знакомый рассказывал, как шел он в один из этих дней по улице Горького, где к нему подошли два милиционера и попросили паспорт. Он показал. "Так, - неторопливо и внятно произносил тот из них, кто вдумчиво и многозначительно листал паспорт, - Филипенко. Игорь Николаевич. Проживает… А! Вот! Проживает по адресу Профсоюзная, дом сто тридцать четыре, квартира… Слушайте, Игорь Николаевич! Проживаете вы на улице Профсоюзной, а гуляете зачем-то по улице Горького. Гуляли бы вы по своей Профсоюзной, а! Чем плохо-то! Ладно, идите. Пока".

Это было в дни самого визита. А довольно задолго до этого визита в Москве происходили бурные подготовительные мероприятия, получившие в народе название "Книксон". Тогда тоже сносили здания. На пути от Внукова до центра все должно было быть с иголочки. Поэтому с глаз долой убирали все, что по мнению начальства, не "соответствовало". Помню, как многие сокрушались о печальной судьбе кинотеатра "Авангард", выходившего фасадом на Октябрьскую площадь. Снесли к чертям собачьим старый, привычный для многих поколений кинотеатр, расположенный, между прочим, в помещении бывшего храма.

Впрочем, было и весело. Я помню, например, как на таком-то концерте "в честь" хор имени Пятницкого задорными колхозными голосами исполнил "Лет май пипл гоу" и что-то еще в этом роде.

Все это называлось тогда "разрядкой международной напряженности", каковая разрядка, не начавшись толком, довольно быстро скукожилась до размеров пачки сигарет "Союз-Аполлон". Впрочем, довольно быстро закончилась и она.

Короче, вся эта "либеральная интеллигенция" - не мозг нации, а... оно самое.
Если они выступают против своей страны, то к ним не может быть никаких поблажек!
"Дождь", "кредо", "сноб" и прочие, вся "пятая колонна" должна быть демонтирована. Окончательно и бесповоротно!
И вообще, вся эта проблотная (проболотная? - Ред.) "интеллигенция" преувеличивает свои таланты и свое значение, шантажирует общество и государство. Они не нужны, Россия прекрасно проживет и без них. Зачем они, если есть Патриарх Кирилл и Никита Михалков?

Кирилл Фролов, глава Ассоциации православных экспертов

Товарищи, мы с радостью можем констатировать, что вооруженные мичуринским учением наши советские биологи уже разгромили морганизм... Нас призывают здесь дискуссировать. Мы не будем дискуссировать с морганистами (аплодисменты), мы будем продолжать их разоблачать как представителей вредного и идеологически чуждого, привнесенного к нам из чуждого зарубежа, лженаучного по своей сущности направления. (Аплодисменты.)... Мы смело смотрим в будущее, потому что у нас есть настоящий лидер (Трофим Лысенко. - Ред.), а у вас, морганисты, - Шмальгаузен. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)... Морганисты хотят на ходу задержать поступательный шаг мичуринского движения. Но тщетно. Им это не удалось, не удается и не удастся!

Исаак (Исай) Презент, советский ученый и педагог. Речь на августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года

РАСКОЛ

Несколько дней назад в сети появилось открытое письмо анонимных участниц группы Pussy Riot «Так услышьте же нас наконец!», в котором они сначала благодарят всех, кто поддерживал группу; провозглашают 23 декабря «Днем освобождения Узниц совести и настоящей Победой всей кампании освобождения Pussy Riot»; выражают надежду, что 21 февраля 2014 года незаконный приговор будет отменен и справедливость восторжествует в полной мере; восхищаются стойкостью Марии Алехиной и Надежды Толоконниковой и их «решимостью во что бы то ни стало продолжить борьбу». На этом, правда, благодарственная часть письма заканчивается, а начинаются жалобы и претензии.

Анонимка

Письмо это подписано шестью псевдонимами, или никами, членов группы: Гараджа, Фара, Шайба, Кот, Серафима и Шумахер, идентифицировать которых в принципе невозможно, потому что, как неоднократно заявляли члены группы, они не только выступают анонимно, но и периодически обмениваются своими никами. Это одновременно авторские и актерские псевдонимы, потому что акции Pussy Riot - результат коллективного творчества. Анонимный образ в эстетике Pussy Riot - это художественный персонаж, аллегория любого, каждого, голоса народа. Так это было задумано с самого начала. Может ли художественный персонаж подписывать письма? Может, если это письмо - часть произведения, как письмо Татьяны Онегину, например. Но открытые письма от имени Татьяны Лариной или Родиона Раскольникова, Серафимы или Шумахера - это политический театр абсурда (которого в нашей жизни и без того достаточно) или анонимка, цель которой - дискредитация друзей.

Конформизм или радикализм

Авторы анонимки сожалеют, что Мария и Надежда «настолько увлеклись проблемами в российских тюрьмах, что начисто забыли о стремлениях и идеалах нашей группы: феминизм, сепаратистское сопротивление, борьба против авторитаризма и культа личности, из-за которых они, собственно, и получили свое несправедливое наказание». Потрясающее заявление! Во-первых, оно звучит бесчеловечно по отношению к тем замученным, избитым, замороженным до смерти, изнасилованным женщинам, которых бросились защищать Маша и Надя. Во-вторых, где же логика? Разве феминизм и борьба против политического диктата не предполагают активной защиты женщин в тюрьмах? Кому нужны идеалы, если они остаются абстрактными лозунгами и не имеют никакого отношения ни к страдающим женщинам, ни к пирующей власти?

Правозащита противопоставляется в письме протестному акционизму, как институциональная конформистская деятельность - свободному радикализму. Но позвольте, дорогие мои, неужели вы не видите, что Надежда и Мария начали свою правозащитную деятельность наперекор тюремным правилам, бросив радикальный вызов не только лагерной, но и всей политической системе? О каком конформизме может идти речь, когда они показывают совершенно новый тип правозащитника, бесстрашного и бескомпромиссного, который только зарождается на наших глазах?

Эту борьбу они ведут при полном безмолвии тех членов группы, которые остались на свободе. Если для вас, анонимные жалобщики, единственной деятельностью, достойной звания Pussy Riot, является акционизм, то почему вы не создали ни одной акции за столь длительное время? Песни «Как в красной тюрьме» вы не приняли. Что же остается? Одно выступление 17 августа 2012 года «Путин зажигает костры революции»? И все? Я понимаю, что опасно и страшно было выходить на улицу, но тогда не требуйте от других того, чего не сделали сами. Прошло лишь полтора месяца, как Надя и Маша вышли на свободу. А у вас было полтора года на свободе, чтобы создать акцию, которую, если бы она удалась, услышал бы весь мир. Адресуйте ваши претензии самим себе, воплотите ваши принципы в творчестве, поддержите художественным жестом женщин в тюрьмах и больницах, узников 6 мая в СИЗО, детей в детдомах и психлечебницах, и выразите тем самым солидарность со своими подругами, вместо того чтобы обижать их необоснованными претензиями. Грустно читать вашу анонимку. Очень грустно.

Фактические ошибки

Утверждение, что Надя и Маша "практически в каждом интервью повторяют то, что они вышли из группы, они больше не представляют Pussy Riot", не соответствует действительности. Мария по крайней мере дважды говорила, что правозащитная деятельность не противоречит художественной протестной, а напротив, хорошо сочетается с ней. Надежда на пресс-конференции в Амстердаме сказала: «Когда мы были Pussy Riot, никто не знал, что мы были Pussy Riot. Возможно, что-то похожее происходит и сейчас».

Возмущение тем, что Надя и Маша выступили на легальной и дорогой концертной площадке в Нью-Йорке (что противоречит нелегальной и некоммерческой стратегии группы), совершенно необоснованно. Они не выступали с концертным номером, не делали акции, они напрямую обратились к залу с призывом поддержать узников 6 мая и зачитали выдержки из их последнего слова на суде. Вы поддержали кого-нибудь из заключенных нелегальной некоммерческой радикальной акцией? Не помню такого.

Может ли мужчина стать Pussy Rioter?

Может, как бы ни огорчал вас изображенный на афише концерта мужчина в балаклаве. Не нужно переписывать правила по ходу игры, как это делают малые дети. В открытом письме изначальное определение «феминистская панк-группа» подменено новым - «сепаратистский женский коллектив». Что-то новенькое. В чем различие? Феминистами на Западе могут быть и мужчины. Более того, мужчина, который не разделяет базовые принципы феминизма (равные социальные права для всех женщин, дискриминируемых по признаку пола, расы, ориентации, возраста, этнической принадлежности, социального статуса), неизбежно вызовет критику в свой адрес. Сепаратистский феминизм - глубокая архаика движения за права женщин, поскольку, ратуя за права женского пола, он приводит к дискриминации мужского населения.

Принцип женского сепаратизма нарушает гораздо более возвышенную и объединительную стратегию абсолютной открытости группы, провозглашенную ее участниками с самого начала. Каждый может стать Pussy Rioter: достаточно надеть балаклаву, сочинить текст, найти символическое место, соответствующее содержанию акции, и выполнить задуманное. Этот принцип позволил тысячам мужчин, женщин и детей участвовать во всемирном балаклавинге в поддержку Pussy Riot в десятках стран.

Так что же сегодня означает Pussy Riot?

Сегодня балаклава - столь же всемирно известный символ России, как икра и матрешка. Этот образ к тому же делает нам честь, потому что символизирует сопротивление полицейскому режиму, агрессивной религиозной идеологии, защиту презираемых и преследуемых, лишенных свободы выбора и слова женщин, детей, геев и политических активистов. Pussy Riot - это для всего мира еще и мужественное противостояние в многочисленных судах, яркие развернутые речи из «аквариума» (шедевры ораторского искусства!), милость к падшим лжесвидетелям, пронзительные письма de profundis, разоблачения рабской системы труда в колониях, прошитые пальцы рук, голодовки, угрозы со стороны администрации, одиночки, ШИЗО, желание сделать тюрьмы прозрачными для международного контроля и многое другое. Это постоянное ежедневное стояние в борьбе за других. И невероятное мужество.

Мы как страна недостойны этого символа. Он дан нам авансом, заработанным двумя хрупкими и необычайно сильными женщинами. Сначала их было трое. Жаль, если одна из них, Екатерина Самуцевич, ушла в раскол, который, как обычно, в России защищает что-то отжившее, ушедшее в прошлое.

Балаклавы были сорваны с Марии Алехиной и Надежды Толоконниковой 21 февраля 2012 года, а 3 марта мир узнал их имена. Они больше не могут быть анонимными Pussy Riot, но именно они, под своими реальными именами, наполнили этот символ такими высокими смыслами, которые оказалось не под силу оценить их соотечественникам, но которые вызвали широкую поддержку на Западе. Я счастлива видеть, как им рукоплещут сегодня в разных странах люди, для которых свобода и борьба за нее - не хулиганство, а подвижничество.

Меня всегда поражало и великодушие обеих, их готовность простить гонителей и даже понять тех, кто оклеветал их. Я не могу представить ни Надежду, ни Марию в высокомерной позе, утверждающими, что никто, кроме них, не имеет права на имя Pussy Riot. Они, наоборот, всегда широко раскрывают руки миру и открыты к любому доброжелательному сотрудничеству.

Не пора ли анонимным участникам группы снять маски и поговорить с нами напрямую? Ради правды и справедливости. И солидарности, которой нам всем так не хватает. Акций-то все равно нет. К чему анонимность? Ведь свобода слова, за которую вы боретесь, предполагает и ответственность за него. Именную.

Особенно преуспела в очернительстве Сочинской Олимпиады, как обычно, британская пресса. Отношения между Великобританией и Россией всегда носили сложный характер несмотря на союзничество в обеих мировых войнах. Войн между нашими странами было куда больше, чем примеров союзничества в мировых войнах. Чего стоят хотя бы Крымская война или интервенция после революции 1917 года... Британские журналисты давно набили руку в пропагандистских кампаниях сначала против Советского Союза, а затем и против России...

Наум Митин, обозреватель журнала "Эксперт"

- Удивляюсь, брат, я немало! - продолжал Грябов. - Живет дурища в России десять лет, и хоть бы одно слово по- русски!.. Возненавидел, брат, ее! Видеть равнодушно не могу!.. С презрением на все смотрит... Стоит, каналья, и сознает, что она человек и что, стало быть, она царь природы. А знаешь, как ее зовут? Уилька Чарльзовна Тфайс! Тьфу!.. и не выговоришь...
Грябов снял сапоги, панталоны, сбросил с себя белье и очутился в костюме Адама... Англичанка задвигала бровями и замигала глазами... По желтому лицу ее пробежала надменная, презрительная улыбка...
Войдя по колена в воду и вытянувшись во весь свой громадный рост, он мигнул глазом и сказал:
- Это, брат, ей не Англия!

Антон Чехов. "Дочь Альбиона"

Сегодня состоялся суд над Верой Лаврешиной, которую обвиняли в нанесение телесных повреждений полицейскому (статья 318, часть 1). С одной стороны - ничего нового. В последнее время статья 318 используется в качестве кнута для политических активистов, в качестве пряника - выборы. Но я остановлюсь на кнуте, поскольку по этой статье обвиняются все, кто остался в неволе и преследуется по "делу 6 мая".

Сегодня заместитель председателя суда Московского района города Твери Игорь Гоголев признал Веру Лаврешину виновной. Что не стало бы поводом для удивления, если бы не мягкость наказания, которое присудил судья. ШТРАФ 30 000 рублей. Я впервые вижу такой приговор по этой статье для самого что ни на есть политического активиста, оппозиционера, для которого протестные акции без унизительных согласований являются более чем нормой. Для Веры Лаврешиной.

Три страницы перечисления акций с административными штрафами и арестами были в этом уголовном деле. Да, сфальсифицированном. Да, неправдоподобном. Но дело было заведено и дошло до суда. Полгода мы им занимались, и ничто не предвещало такого приговора. Мы надеялись на условный срок, но то ли мастерство адвоката сыграло роль, то ли судья размяк после просмотра открытия Олимпиады...

Отмечу отдельно, что Вера Лаврешина последовательно не признавала права государства ее "судить". Чего только стоит отказ от дачи показаний на предварительном следствии и на суде. А последнее слово! Его надо было слышать! Вера дерзко говорила об отсутствии суда и правосудия, о том, что такая политика приведет к гражданской войне. Судья не был готов к такой речи. Но, видимо, не мог поступить иначе - слишком уж абсурдно было обвинение. Почему не оправдал? Потому что в случае оправдания государство платит компенсацию отсидевшим в СИЗО, именно поэтому процент оправданий так ничтожно мал - это адвокат Елена Романова мне рассказала сегодня.

Что этот приговор значит для всех нас? Что в практике по таким делам появилась такая мера наказания, как штраф. И, возможно, судья на процессе по Болотному делу захочет последовать примеру судьи Гоголева. Я очень на это надеюсь.

P.S. Адвокат Елена Романова взяла с нас за судебную защиту только аванс в 50 000. Договоренность была на 150 000, но Елена нам сделала скидку, за что ей большое спасибо.

Про штраф: принято решение не ходить в высшие инстанции и не оспаривать приговор: потому что может быть хуже (штраф отменят и дадут срок) - никто не хочет искушать судьбу. В ближайшее время я сообщу, как будут собираться деньги на оплату штрафа, который обязательно надо оплатить - через год после оплаты штрафа снимается судимость, а это важно!

РОССИЯ БУДЕТ СВОБОДНОЙ!

Российских оппозиции две. Одна - крикливая, эмоциональная и поверхностная. Бурлит в Фейсбуке, громогласно разоблачая чиновников - тут дача незадекларированная, тут диплом поддельный, тут “распилили”. Много коррупции, не работают законы!

Их достал персонально “нелиберальный” Путин и его окружение, но когда доходит до риска конфронтации, тихо прогибаются под власть в ее стремлении себя обезопасить. Как 10 декабря 2011 года, уйдя с площади Революции на Болотную и похоронив этим возможность мирной смены власти той же зимой. Чем лидеры этой оппозиции вроде Немцова или Гудкова отличаются от путинских министров, черт его знает, “те же яйца, только в профиль”. Пустят к кормушке - и разом забудут и про “распил”, и про политзеков.

“Другая Россия” - авангард народа. Мы понимаем, что в основе существования сегодняшней власти лежит узаконенное право сверхбогатых ежедневно грабить. Именно в их интересах путинской хунтой проводится антиродная внутренняя, внешняя и экономическая политика. Да там уже и не разберешь, где чиновники, где олигархи, все давно переплелись в один смердящий клубок.

Пока экономика в руках сверхбогатых, у них будет и власть. Требование пересмотра итогов приватизации 90-х - удар в самое сердце олигархической гидры. В самое сердце режима. Глупо бороться за “честные выборы” и независимый суд в отрыве от передела собственности в интересах большинства - иначе и суды, и политика останутся под контролем олигархов как бы ни менялась политическая верхушка.

15 февраля в Москве пройдет Марш справедливости. Требование пересмотра итогов приватизации поддерживает больше 90% наших сограждан. “Отобрать и поделить!” - вот революционный народный лозунг, за которым пойдут массы! Нужно всеми силами его популяризовывать, и Марш справедливости - первый шаг на этом пути.

Нужно быть обязательно!

"Что тут у вас на листовке? "Освободим узников Болотной". Не так вы пишете. "Узник" - плохое слово. Узники у нас кто? Узники ГУЛАГа. Надо было так написать: "Освободим подсудимых, задержанных на Болотной площади!"
(Из разговора со следователем в Архангельске)

Болотное дело является примером того, как власть в полицейском государстве расправляется со своими гражданами. Это дело касается каждого, потому что каждый однажды может почувствовать себя гражданином. А раз дело касается каждого, то каждый может помочь остановить расправу.

Мы живем в Архангельске. Больше тысячи километров до Москвы. Три месяца назад мы решили по воскресеньям выходить с одиночными пикетами за освобождение узников 6 мая. Так получилась одна продолжительная акция.

Сначала мы стояли с плакатами на автобусных остановках. Автобусы - единственный общественный транспорт в нашем городе, поэтому в них всегда много людей. Затем мы переместились на пешеходную улицу. Там мы разговариваем с прохожими. Мы рассказываем о Болотном деле и о том, как можно помочь ребятам.

Можно писать письма, можно рассказать знакомым, друзьям, родственникам о деле 6 мая, можно, наконец, выключить телевизор и выйти на улицу с требованием освободить узников Болотной.

Отношение людей к акции бывает самое разное, но постепенно у нас появились сторонники. Некоторые люди приходят поддержать нас каждую неделю. В прошлый раз около нас собралось примерно 20 человек.

А в это воскресенье пикет сорвали полицейские - увезли нас в ОВД и предъявили обвинение в организации несанкционированной массовой акции в количестве двух человек. Это позволяет говорить о том, что мы действуем в верном направлении. Хотя, конечно, наших действий мало.

21 февраля в Москве судья Никишина огласит приговор Андрею Барабанову, Александре Духаниной, Степану Зимину, Сергею Кривову, Ярославу Белоусову, Денису Луцкевичу, Алексею Полиховичу, Артему Савелову. Тысячи жителей Москвы смогут просто выйти из дома и приехать в Замоскворецкий суд...

Пикет в Архангельске

Не считаю, что эта война (советская интервенция в Афганистане 1979-1989 гг. - Ред.) была подвигом или преступлением. Это было просто стандартное поведение мировой супердержавы, продолжение политики другими способами. В сухом остатке для народа, для людей, живущих в России, это трагедия, связанная с гибелью людей, но преступлением, безусловно, тоже это считать нельзя, потому что это был наш Ирак, наш Вьетнам. Просто быть супердержавой - это не только получать какие-то пряники в виде права или возможности полететь в космос, но и право умирать в экспедиционном корпусе далеко от родных краев. Я не считаю, что это хорошо, но по крайней мере не имею права говорить, что это было плохо.

Олег Кашин, журналист

- Так-то и единомыслие газет. Мне это растолковали: как только война, то им вдвое дохода... Я только бы одно условие поставил, - продолжал князь. - Alphonse Karr прекрасно это писал перед войной с Пруссией. "Вы считаете, что война необходима? Прекрасно. Кто проповедует войну - в особый, передовой легион и на штурм, в атаку, впереди всех!"
- Хороши будут редакторы, - громко засмеявшись, сказал Катавасов, представив себе знакомых ему редакторов в этом избранном легионе.
- Да что ж, они убегут, - сказала Долли, - только помешают.
- А коли побегут, так сзади картечью или казаков с плетьми поставить, - сказал князь.

Лев Толстой. "Анна Каренина"

(По поводу сообщений западных журналистов о бытовых неурядицах в Сочи)

Просто если люди, как говорится, собираются выискивать разного рода мерзости... Знаете, как говорится? "Свинья везде грязь отыщет"... Поэтому я думаю, что, конечно, ряд журналистов - они заведомо нацелены на такую сенсацию. Вы знаете, как в 90-е годы в Россию приезжали западные журналисты (я с ними много общался), тем у них было не очень много. Тема у них была русская мафия, проститутки и молодежь, которая скалывается героином... И в "Штерне", и в "Шпигеле" одни репортажи только на эту тему. Когда я предлагал: "Давайте снимем репортажи, вот там монастыри православные возрождаются", - мне говорят: "У нас редакции не принимают такие репортажи. Никому не нужны из России какие-то позитивные репортажи, нужен только черный трэш". Поэтому я прекрасно знаю, как устроена сейчас повестка западных СМИ. Им нужен с Олимпиады трэш, они ждут с нетерпением терактов, они ждут каких-то сбоев, они ждут каких-то трагедий и проблем. Без этого им Олимпиада будет не в радость, а нам она будет в радость. Ну, так устроена их работа - они за это получают большие деньги. Они не получают большие деньги за репортажи о том, что все хорошо и все волшебно... А если они будут гнать трэш там, выискивать каких-то людей...

Максим Шевченко, журналист, член Совета по правам человека

Я с благородной целью
Направлен к вам в Союз
Газетою "Чикаго пустомель брехе́йшен ньюс".
И мне сказал редактор:
"Езжай, прощай, гуд бай!
В Москве сбирая новости,
Умей себя умно вести,
Не ври, пиши по совести,
Давай, давай!
Факты, факты!
Но если не дурак ты,
Преподнесешь их так ты,
Что будет все ол райт:
Добавишь к правде ты чуть-чуть
Немножко жуть, немножко муть,
Вот тут убрать, а тут раздуть,
Чтоб не соврать, но - обмануть.
Факты, факты!
Верти их так и сяк ты -
Получишь крупный чек
За каждый пустяче́к!"..
Факты, факты!
Верти их так и сяк ты -
Готовь из них форшмак ты
На вкус "Брехейшен ньюс"...
А если не дурак ты,
Из сообщений ТАСС
Ты сделай выкрутас!

Илья Наба́тов, советский эстрадный артист. Куплеты "Факты" из кинофильма "В этот праздничный вечер" (1959)

Генеральная ассамблея ООН в резолюции о защите прав потребителей №39/248 от 9 апреля 1985 г. определило восемь базовых прав потребителей:
1. Право на информацию
2. Право на безопасность
3. Право на выбор
4. Право быть услышанным
5. Право на возмещение ущерба
6. Право на потребительское образование
7. Право на удовлетворение базовых потребностей
8. Право на здоровую окружающую среду

Вместе с другими странами СССР эту резолюцию поддержал скорее формально, так как в то время у советских потребителей были права были иного свойства. У рядовых граждан было право отоварить талоны на колбасу, масло, водку, выстояв очередь, а у партхозноменклатуры было право получать набор вожделенного дефицита в закрытых распределителях. Потом случилась Перестройка. Причем, неудовлетворенность потребителей, лишенных элементарных прав и вынужденных взирать на пустые магазинные полки или выстаивать длинные очереди было, наверное, главным движущим фактором перемен. Рассерженный потребитель – стал основным участником протеста перестроечных времен.

В нормальных странах

В США потребительская революция случилась еще раньше – в начале 60-х годов прошлого века, когда неудовлетворенность потребителей нарушениям их прав (им бы наши проблемы) стало заметно влиять на политические предпочтения. Но тем и отличается демократия от других политических режимов, что в ней действуют механизмы саморегулирования и обратной связи. Появилось недовольство потребителей, они же – избиратели, власть вынуждена идти на уступки им, даже в ущерб интересам алчного бизнеса, даже поддерживающего финансово политические партии. В 1962 годе президент США Джон Ф. Кеннеди в знаменитом послании к Конгрессу впервые публично признал проблему - массовое ущемление прав, казалось бы благополучных американских потребителей и предложил впервые создать систему защиты прав потребителей на государственном уровне. Еще демократия отличается от прочих форм правления тем, что рассуждения с высоких трибун – это не только пиар и популизм без всякой ответственности за раздаваемые обещания. В США система защиты прав потребителей была создана и доказала свою эффективность. И никто там даже не пытается кричать на каждом углу, что государство, защищая своих граждан, гарантируя им безопасность товаров, услуг, гарантируя реализацию их прав, кошмарит бизнес. Напротив, высокий уровень доверия потребителей и чувство защищенности повышает спрос и благоприятно сказывается на развитии экономики.

У нас

В России взаимоотношения потребителей и государства развиваются совсем по иному сценарию. Интересы крупного и алчного бизнеса ставятся выше интересов потребителей, которые не имеют реальной возможности воспользоваться своими политическими правами для влияния на ситуацию. При принятии решений на государственном уровне ключевую роль у нас играют лоббисты крупного бизнеса. Сами решения часто, если почти не всегда, выгодны узкой группе лиц, но не выгодны не только гражданам-потребителям, но и государству. В последнее время мы наблюдаем череду инициатив по наступлению на права потребителей по всем фронтам. Одна из последних – это комплекс регулирующих, а фактически запретительных мер в сфере трансграничной торговли и коммерции с использованием интернет-кошельков. В Государственную Думу по предлогом борьбы с терроризмом внесен законопроект, где предлагается ограничить суммы перевода с интернет-кошельков без персонального аттестата одной тысячей рублей в день, несмотря на то, что получить этот персональный аттестат в провинции негде. Это сделает невозможным совершать покупки с использованием интернет-кошельков для более чем половины пользователей. Федеральная таможенная служба в свою очередь предлагает резко ужесточить правила таможенного оформления посылок из зарубежных интернет-магазинов. В частности, если потребитель указывает в качестве адреса доставки тот адрес, по которому он не зарегистрирован, ФТС будет требовать письменную объяснительную. Тоже при оплате товара не со своей банковской карты. Самая резонансная инициатива - это предложения ФТС, уже одобренные в правительстве, по введению 30% пошлины на товары из-за рубежа стоимостью свыше 150 евро и, соответственно обязанности потребителей проходить усложнившуюся процедуру растаможки этих посылок. Эти инициативы активно лоббирует Ассоциация компаний интернет-торговли (АКИТ), куда входят крупнейшие российские торговые сети, таким образом они пытаются резко ограничить конкуренцию и вынудить потребителей покупать у них товары с запредельными наценками. Товары, которые заказываются потребителями за рубежом, как правило на территории РФ не производятся, и эти меры выгодны только отечественным перепродавцам, значительная часть которых является оффшорными компаниями. Бюджету эти меры ощутимой пользы не принесут, так как будут вынуждены опять массово пользоваться услугами челноков или фирм-посредников, использующих серые схемы, для которых ограничения не действуют, и которые налоги не платят.

Почувствовавшие вкус интернет-шоппинга

Однако, здесь наше правительство допустило серьёзный просчет. Желая по обыкновению угодить узкой группе лиц – владельцам наших крупнейших торговых сетей, власть бесцеремонным образом собирается залезть в карман миллионов российских семей, почувствовавших всю прелесть цивилизованного интернет-шоппинга с отличным сервисом и качеством товаров и приемлемыми ценами. Как невозможно было загнать обратно в унылый совок с талонами и пустыми магазинными полками потребителей старшего поколения, однажды почувствовавших вкус десятков сортов колбасы и сыра, так невозможно заставить продвинутое новое поколение потребителей вернуться от интернет-шоппинга в оффлайновые магазины с запредельными ценами и отвратительным сервисом.

Власть совершила роковую для себя ошибку – нарушила условия общественного договора: высокий уровень потребления, выросший на высоких ценах на нефть, в обмен на отказ от политических прав. Ситуация, когда нет ни свободы, ни возможности покупать дешевые товары, очевидно, общество не утроит. В обществе уже зреет понимание, что свобода и колбаса – взаимосвязаны. При отсутствии свободы и политических прав, колбасу у народа легко отнять, когда заканчивается халявное нефтяное изобилие. В итоге не будет ни того, ни другого.

8 февраля в 14 часов на Болотной площади в Москве состоится митинг против ограничительных мер на интернет-торговлю. Приходите поддержать наши требования.

Российского лидера обсуждает весь мир - до сих пор обозреватели ищут ответ на вопрос: "Ху из мистер Путин?". Отчасти это и вправду связано с личными качествами российского президента, но отчасти это обусловлено странным положением России в геополитике и всей истории. Положением проснувшегося Гулливера, окруженного озлобленными на него лилипутами, которые как будто уже сковали гиганта по рукам и ногам, но не уверены, насколько надежны и прочны их канаты и веревки. В Путине видят и боятся именно этого проснувшегося российского Гулливера.

Борис Межуев, политолог и журналист. "Медиатриумф"

Вскоре после этого я услышал общее ликование, среди которого часто повторялись слова: "пеплом селян", и почувствовал, что с левой стороны большая толпа ослабила веревки в такой степени, что я мог повернуться на правую сторону и всласть помочиться; потребность эта была отправлена мной в изобилии, повергшем в великое изумление маленькие создания, которые, догадываясь по моим движениям, что я собираюсь делать, немедленно расступились в обе стороны, чтобы не попасть в поток, извергшийся из меня с большим шумом и силой.

Джонатан Свифт. "Путешествия Гулливера"

Путин пришел к власти так же незаметно, как в свое время сделал это Сталин... Да, Путин умел перевоплощаться, и для этого у него, безусловно, имелись определенные духовные задатки. По своему менталитету и образу мысли он - человек русской цивилизации, выросший на ее духовных ценностях. Путин любит Россию и желает ей блага. И это, может быть, самое главное в нем... Путину - так же, как в свое время Сталину, - удалось переиграть связанную с мировой закулисой "пятую колонну" внутри страны. Крушение ключевых еврейских олигархов Гусинского, Березовского, Ходорковского сильно ослабило экономическое положение "пятой колонны".

"Миссия выполнима. Президент Путин как движущая сила русской цивилизации"

Если говорить серьезно, я как раз считаю, что людям на улицу лучше демонстрировать или возмущаться не ходить. Потому что, как правило, это может плохо закончиться. Не потому, что люди плохие, не потому, что полиция будет себя неправильно вести. Но потому, что когда большое количество рассерженных людей собираются в одном месте, как правило, это может иметь непредсказуемые последствия.

Алексей Волин, замминистра связи и массовых коммуникаций

По какому полному праву тут народ собрался? спрашиваю. Зачем? Нешто в законе сказано, чтоб народ табуном ходил? Кричу: разойдись! Стал расталкивать народ, чтоб расходились по домам, приказал сотскому гнать взашей... Вы, ваше высокородие, изволите говорить, не мое это дело народ разгонять... Хорошо-с... А ежели беспорядки? Нешто можно дозволять, чтобы народ безобразил? Где это в законе написано, чтоб народу волю давать? Я не могу дозволять-с.

Антон Чехов. "Унтер Пришибеев"

Меня снова, как и в октябре, задержали на съемке акции. Я снимал акцию против Олимпиады у здания Олимпийского комитета России в Лужниках. Восемь человек прикрепили к забору растяжку "Сочи - пир во время чумы", зажгли файеры, прокричали "Долой олимпиаду в полицейском государстве!" Потом стали разбегаться.

Внезапно появились охранники и стали задерживать активистов. Схватили двоих, и меня заодно. Я говорил им, что я журналист, показывал удостоверение, требовал представиться. Мягко намекал, что они даже не полиция и не имеют права меня задерживать. В ответ охранники с матом и угрозами засунули меня в автомобиль с надписью "ООО ЧОП "Стронг Охрана".

Нас троих вместе со снятой с забора растяжкой привезли сначала в ОВД при "Лужниках", а потом в ОВД "Хамовники". Я зашел в ОВД с висящей на груди пресс- картой "Граней". Первый же встреченный полицейский сказал: "О! Грани-ТВ! И как вы везде поспеваете?" Оказалось, он смотрит наше видео. Девять лет работал на Красной площади и стал политически грамотным. Спрашивает меня: "А где же Сотник (журналист "Политвестника". - Ред.)? Он такое не снимает?"

Политически грамотный полицейский взял у меня ксерокопию паспорта и очень обрадовался, увидев, что у меня нет регистрации. Побежал оформлять протокол по нарушению паспортного режима. Полицейские, так же как ранее охранники, не представлялись и не показывали своих удостоверений. Перевозили меня из ОВД в ОВД, водили из кабинета в кабинет и говорили друг другу: "Вот, журналиста привели." То есть у них не вызывало сомнений, что я журналист. Но при этом они меня не отпускали. Я рассказал полицейским про 144-ю статью Уголовного кодекса - "Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов". Про наличие такой статьи сотрудники ОВД "Хамовники" не знали.

Сначала сотрудники по-дружески просили меня "дать посмотреть" снятое на камеру видео. Я отказывался: "Вот когда опубликуем на сайте, тогда и посмотрите." Тон полицейских становился все более агрессивным: "Мы сейчас вас обыщем и изымем камеру как предмет совершения правонарушения!" Я не мог допустить, чтобы у полиции оказалась моя камера и исходники видео акции. Я решил покинуть ОВД. Тем более что формально я не был задержан.

Я подождал, когда все полицейские, занимающиеся нашим "делом", отойдут. Спокойно спустился на первый этаж ОВД. Выходя, я сказал полицейскому у дверей "До свидания." Он мне: "Постойте! Подождите! Вас отпустили?" Я: "Да. Там наверху сказали уходить". Он крикнул за стекло дежурной части: "Позвони наверх. Спроси, можно ли выпускать?" Но невидимому для меня сотруднику в "дежурке", видимо, было лень звонить наверх. Он крикнул в ответ: "Да, отпускают!" - и полицейский у дверей сказал мне: "До свидания".

Дворик ОВД я прошел спокойным шагом. Завернул за угол и побежал. Не останавливался, пока не сел в поезд метро. В ОВД "Хамовники" остались моя пресс-карта и ксерокопия паспорта. Двое задержанных вместе со мной активистов отдали полицейским оригиналы своих паспортов, поэтому покинуть ОВД тем же способом, что и я, они не могли. А я оригинал паспорта с собой никогда не ношу, что и всем советую.

Акция против Олимпиады в Сочи