И я, как кандидат юридических наук, разъясняю... своим бойцам... вы спокойно можете выбить глаз, отломать руку или отломать ногу нападающему.... если он вооружен - убивай.
Евгений Жилин, лидер харьковского "Оплота"

Здесь очень много людей, готовых идти до конца. Мне очень жаль, что этого не понимает власть.
Игорь Ивженко, представитель "афганцев" Майдана

Есть такое мнение, что кризис в Украине - это явление временное, что если дать украинской власти кредит в 15 млрд или просто "дать Майдану в морду", то все рассосется. К сожалению - или к счастью, - те, кто так считает, глубоко заблуждаются.

Главная проблема Украины как государства и украинского общества заключается в том, что мы сами стали опасными для себя. Безопасность ушла с наших улиц, площадей, полей и дорог. Стало ясно, что для многих опасно будет находиться дома. Именно это обостренное чувство опасности и вывело массы на Майдан. Именно поэтому на Майдане нет языковой, конфессиональной или любой другой фобии – опасность настолько реальна, что она по существу снимает большинство других противоречий между людьми и объединяет их - не за деньги, даже не за идею, а ради общего выживания. Почему же так случилось в большой стране посреди Европы?

Десятилетиями Украина была безопасным домом для большинства своих граждан. По крайней мере, такой ее считало подавляющее большинство родившихся после Второй мировой войны. Тотальные репрессии со смертью Сталина отошли в прошлое, голод выглядел как частичная нехватка определенных продуктов, не угрожающая жизни граждан. Произвол карательных органов был существенно ограничен.

После распада СССР государственные институты, созданные в советский период, стали постепенно деградировать. Началась тотальная коммерциализация всех и вся. Во времена президентства Кучмы, когда в стране начали появляться первые олигархи, стало ясно, что буквально все в государстве продается - даже высшие государственные посты и должности в правоохранительных органах. По сути украинское государство добровольно утратило - или скорее продало - монополию на насилие. Чиновники высшего эшелона делегировали или продали часть этого права в низшие инстанции – районные суды, райотделы милиции, районные прокуратуры, в налоговую, таможню и т.д.

После того как прокуратура, суды и милиция превратились в коммерческие структуры, а соответствующие должности стали источником обогащения, право перестало выполнять функцию обеспечения безопасности, свободы, собственности и жизни граждан, а потому перешло в свою противоположность. Теперь любой, у кого больше денег, получил возможность безнаказанно посягать на свободу, собственность или даже жизнь гражданина Украины. Фраза «цена вопроса?» приобрела конкретное угрожающее значение.

Поначалу большинство законопослушных граждан не ощущало на себе этих изменений. Одними из первых отреагировали предприниматели, которые поверили в обещания Ющенко вернуть страну в правовое поле и поэтому горячо поддержали его на Майдане в 2004 году. И действительно, хотя никакие реформы так и не состоялись, давление на бизнесменов несколько уменьшилось, а "цена вопроса" перестала быть ценой жизни. Однако разложение правоохранительной системы продолжалось. Его результаты - заключение под стражу Тимошенко и Луценко по формально уголовным, а в действительности по политическим мотивам, отмена Конституции 2004 года и налоговый майдан, который хотя и немного напугал власть, однако не остановил наступление на права и безопасность граждан.

Стало ясно, что население становится все более и более беззащитным перед произволом властей, и прежде всего репрессивных органов. Чувство бесправия и зависимости у бюджетников усиливалось безнаказанностью представителей власти, которые открыто обогащались за счет бюджетных средств. Особенно остро свою беззащитность граждане чувствуют, когда случаются ДТП с участием представителей власти. Если за рулем сидит сын прокурора, наезд на пешехода с летальным исходом квалифицируется как неосторожность и карается условным сроком. Гибель двух врачей в карете скорой помощи, в которую на перекрестке врезалась машина правоохранителей, остается безнаказанной. Подобных случаев много - не говоря уже о попытке милиции скрыть изнасилование и покушение на убийство во Врадиевке в Николаевской области.

Легкомысленные обещания Януковича и не менее легкомысленное отношение к ним со стороны руководителей Евросоюза взорвали украинское общество. Ведь много лет украинцы жили мечтой о том, что наступит день - и мы будем жить как в Европе. И Европа для многих выглядела как территория Закона, где, если ты его не нарушаешь, то находишься в безопасности. Ради этой цели украинцы сидели тихо и ждали, что после подписания соглашения об ассоциации с ЕС власти начнут приводить украинское право и правоприменение в соответствие с европейскими канонами и их жизнь начнет улучшаться и становиться более безопасной безо всяких революций.

И когда в конце ноября прошлого года у украинцев отобрали эту надежду на постепенное улучшение, они вышли на первый мирный протест. Однако власть, которая также была обеспокоена собственной безопасностью, а именно проблемой легитимности выборов 2015 года, решила сыграть на опережение. Она демонстративно грубо подавила этот протест, чтобы доказать себе, что она контролирует страну и не боится народа, а народ убедить в том, что он должен бояться власти, потому что она не остановится ни перед каким насилием. Но власть недооценила готовность общества к сопротивлению. Так появился Майдан - как центр противодействия власти и свидетельство того, что какая-то часть общества ее не боится.

Дальнейшая эскалация насилия - избиения участников Майдана Игоря Луценко, Юрия Вербицкого (до смерти) и Дмитрия Булатова, журналистки Татьяны Чорновол, исчезновение нескольких десятков человек (возможно, кто-то из них просто скрылся, однако это уже не меняет общей картины насилия), убийство нескольких демонстрантов из огнестрельного оружия, избиения медиков и журналистов, массовое похищение сотрудниками милиции людей из больниц и помещение их в СИЗО - сделала обе стороны заложниками ситуации и крайне затруднило выход из нее.

Когда стало известно, что акции протеста фиксируются на видео спецслужбами, всем более или менее активным участникам мирных собраний стало понятно, что как только они разойдутся, их ждет судьба Вербицкого. Поэтому они вынуждены стоять до конца и даже готовы переходить к еще более решительным действиям. Пока их безопасность не будет надежно гарантирована, они не могут прекратить свой протест. А силы, которая гарантировала бы им эту безопасность, сегодня не существует. Между тем сотрудники силовых структур, особенно те, кто активно участвовал в нападениях на журналистов и медиков, тоже в большинстве своем известны. И им тоже трудно надеяться на прощение в том случае, если победит другая сторона, а тем более ее радикальная часть.

Мирный выход из ситуации очень труден. Но он возможен, если все поймут, что при любом другом сценарии потери будут огромными для всех граждан нашей страны, а возможно, и для ее окружения. Прогнозы насчет того, что ждет Украину и мир в случае полномасштабного вооруженного конфликта, лучше оставить аналитикам. Общество же должно четко осознать – хорошо не будет никому.