Мединский - носитель главной идеологемы власти. И это не особый путь и суверенная демократия, не изоляционизм и великодержавный шовинизм. Она звучит просто и доходчиво: "Кто платит, тот заказывает музыку". Или "кто ее ужинает, тот ее и танцует". Ее (идеологему) Путин недавно простодушно высказал Михаилу Федотову, когда они обсуждали закон об иностранных агентах. Вот они ее в разных местах и пытаются продвинуть. Мединский - применительно к кино, НИИ, музеям и вообще ко всей культуре, существующей на федеральные деньги. Он эту чухню уныло повторяет везде, где публично высказывается. Даже хамские и совсем дурацкие шутки, аналогии и метафоры переходят из одного интервью в другое. При этом Мединский совершенно не понимает, как с кем разговаривать. Яркий пример - его выступление на расширенном ученом совете Института искусствознания (ГИИ). Особенно слова о том, что в 1943 году с директором института, посмевшим дискутировать с властью, разговаривали бы по-другому. Довольно пожилой зал отозвался на эту репризу чем-то, подозрительно напоминающим улюлюканье.

Мединский не может быть источником сверхактуальной и гиперважной дискуссии на тему о том, как и ради чего должны существовать гуманитарные научно-исследовательские структуры, оторванные от системы образования (и не только гуманитарного, кстати), от публичных культурных институций (музеев, например). То, что многие сотрудники ГИИ работают еще в РАТИ, МГУ или в музее Чайковского, вовсе не свидетельствует о связанности института с другими сферами. Общественное мнение и начальство видят в этом попытку приработка, способ выжить, и только. Все звезды ГИИ (прошлые и настоящие) - блестящие педагоги: Аникст, Рудницкий, Бартошевич, Силюнас. Все гуманитарии, уехавшие из России, - в первую очередь профессора лучших университетов - Зорин, Живов, Слезкин, Жолковский. Даже бессмысленно перечислять. Нет ни одного исключения. Если бы не Мединский, все это можно было бы спокойно и содержательно обсуждать. И придумывать концепции и форматы функционирования в ХХI веке ГИИ, питерского Института истории искусств, Института природного и культурного наследия, НИИ культурологи. А так приходится защищать от Мединского status quo, существующий уже 70 лет почти без изменений.

Раньше, кстати, место Мединского занимали рейдеры. Все были озабочены тем, как бы спасти чудесное здание ГИИ в центре Москвы от рейдерского захвата. Спасти любой ценой. А что там будет происходить, в этом здании, - дело десятое. Ведь происходило же как-то. Вон какие люди работали - богатыри. Аникст, Рудницкий, Бартошевич опять же. И сейчас - сто мильонов публикаций. Всегда что-то отвлекает от содержания.

А с ГИИ, где я проработал почти 20 счастливых лет своей жизни (я институту очень благодарен, это великий институт), произошло неприятное. Он всегда был островком, где хорошие люди спасались благодаря его особой атмосфере. При советской власти - от советской власти. В 1990-е - от бездуховности и всеобщей коммерциализации. Сейчас надо как-то жить, строить дееспособные институции, не зависимые от власти. А приходится опять спасаться. Теперь от учредителя – Министерства культуры.

Мое выступление на "Круглом столе 12 декабря"

В День Конституции РФ 12.12.2012 мы собрались, чтобы обсудить, к чему привела нашу страну эта суперпрезидентская конституция. Мы не заметили, как наш собственный парламент перестал быть местом для дискуссий. Мы почти утратили культуру общественной дискуссии по большинству значимых для нас всех (российского общества) вопросов, потому что решения окончательно принимаются единолично и фактически не обсуждаются квалифицированно.

Часто приходится слышать опасения ввиду "перерыва действия права", неминуемого при смене режима. Но я лично был свидетелем фальсификаций на выборах, свидетелем избиения полицией и омоновцами случайных прохожих на согласованных и несогласованных митингах, свидетелем кафкианского безумия со стороны "судей" на политических процессах - мы уже давно живем в режиме отсутствия правого поля, так что вопрос стоит лишь о том, как в правовое поле войти.

Когда говорят о механизмах воспроизводства нынешнего режима, зачастую забывают о самом эффективном - о разрушении качественного и доступного общего образования, доставшегося России в наследство от СССР. Дело в том, что необходимым условием для функционирования демократии, для существования правого поля является достаточно высокий уровень массового образования - речь идет о способности критически мыслить, о способности прочитать и сравнить программы политических партий, об умении оперировать такими абстракциями как "права человека", и о многом другом. Разрушение же системы образования, последовательно проводимое при Путине, нацелено на поддержание феодально-олигархического строя, при котором большинство населения даже и не представляет, что у него есть какие-то права, что для их отстаивания человечество выработало многочисленные механизмы (партии, профсоюзы, институты гражданского общества и т.п.)

Ровно год назад, 5 декабря 2011 года, мы вышли на Чистые пруды, и весь прошедший год стал для нас годом борьбы за наши гражданские права и свободы. Шествия и митинги были нашей уличной борьбой, борьбой за наше настоящее. Но не менее важная борьба идет сегодня и за наше будущее – это борьба за образование, борьба за школы и за вузы. Во всем мире институт качественного и доступного образования стал очевидным предметом консенсуса для либералов и социалистов – ибо образование дает равенство возможностей, возможность изменить свою жизнь каждому. Образование строит столь необходимые для успешного развития любого общества социальные лифты.

Путинский режим запомнится нашим потомкам не только попранием основных свобод и разрушением немногих развившихся к концу 90-х годов демократических институтов, но и общим фоном культурной и интеллектуальной деградации российского общества. К глубочайшему сожалению, непрерывное разрушение лучшей части образовательных институтов, оставшихся России в наследство от СССР, все время оставалось в тени более, как сейчас принято говорить, «медийных» политических и экономических процессов.

Отрицательная селекция среди управленческих кадров, ставшая притчей во языцех в путинскую эпоху, привела в руководство школ, вузов и научно-исследовательских институтов вороватых и тотально некомпетентных «эффективных менеджеров». Которые, в свою очередь, выдавили с рабочих мест наиболее талантливых, успешных и квалифицированных сотрудников. Да и в целом, путинская эпоха останется в истории этим чудовищным парадоксом – непрекращающейся эмиграцией наиболее образованной, культурной и граждански сознательной части общества, той самой «утечкой мозгов», которую столь сложно объяснить в эпоху стабильности, невиданного доселе богатства национального бюджета.

Недавно мы, российское общество, отмечали два года со времени вскрытия кущевского нарыва, ставшего не только прецедентом чудовищного насилия, но и символом, выразителем того, что случилось в России с землей. Мы опять оказались в ситуации крупного помещичьего землевладения, сформированного массовым рейдерским отъемом земли у независимых фермеров и колхозников. Не успел в России хоть чуть-чуть окрепнуть класс самостоятельного мелкого собственника, как мы опять оказались на грани новой эпохи крепостного права.

По аналогии с агрохолдингами образовательные власти в России пытаются выстроить и образовательные холдинги. Меньше, чем за год, слово «слияние» в русском языке в контексте школ и вузов обрело резко негативный окрас, а чиновники и лояльные им СМИ этого слова активно избегают. Дело в том, что в России до сих пор есть школы и вузы, в которых бесплатно (то есть за счет госфинансирования) учат чему-то осмысленному. Массовые слияния – это тривиальный способ избавиться от нелояльных директоров, ректоров, а также разрушить живые неформальные творческие коллективы. А тотальная бюрократизация – эффективный способ выдавливания лучших сотрудников.

На мой взгляд, в политические требования любой партии, движения или просто общественного объединения, претендующего на настоящую (а не имитационную) оппозиционность нынешнему нелегитимному (и обреченному с исторической точки зрения) режиму необходимо включить следующее:

1) немедленное замораживание всех реформ в области образования и науки;

2) возвращение к реформам возможно лишь после кардинальной политической реформы, в частности, лишь только после свободных выборов и люстрации членов партии жуликов и воров, в т.ч. занимающих сегодня руководящие посты в научных и образовательных ведомствах;

3) возвращение к реформам возможно лишь на основании широкой свободной общественной дискуссии с участием наиболее уважаемых в стране и в мире российских учителей и ученых;

4) любые решения могут приниматься лишь легитимным парламентом, а ни в коем случае не исполнительной властью.

Я надеюсь, что российское общество в ближайшее время уделит больше внимания, происходящему в отечественном образовании, и поможет молодым росткам гражданского общества, возникающим сегодня в научно-образовательной среде [1|2|3|4|5], в борьбе за наше общее будущее!

Следствие по «Болотному делу» закончилось, начинаются судебные процессы. Против арестованных выдвигаются сотни свидетелей обвинения.

Всем обвиняемым по делу 6 мая вменяется участие в организованных массовых беспорядках (ст. 212 УК РФ). Им грозят годы тюрьмы. Чиновники во власти манипулируют нормами права, утверждая, что 6 мая были организованные массовые беспорядки.

Мы обращаемся ко всем, кто принимал участие 6 мая 2012 года в согласованной с московскими властями мирной акции. Нам нужно в кратчайшие сроки собрать всю информацию, связанную с событиями на Болотной.

Это нужно не только узникам 6 мая, но и всем гражданам.
Обществу нужна правда - что же на самом деле произошло 6 мая на Болотной площади?

Если вы готовы выступить свидетелем в судах или в рамках общественного расследования, к которому будут привлечены лучшие независимые юристы, пишите нам.

Судьба узников Болотной, России, правосудия зависит от каждого из нас.

Контактные данные присылайте на электронный адрес
[email protected]

Для России нет и не может быть другого политического выбора кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире. Однако российская демократия – это власть именно российского народа с его собственными традициями народного самоуправления, а вовсе не реализация стандартов, навязанных нам извне.

Владимир Путин, президент России

Старые наши выдумки к нам приползли с Востока, новые мы с грехом пополам с Запада перетащили, а мы все продолжаем толковать о русском самостоятельном искусстве! Иные молодцы даже русскую науку открыли: у нас, мол, дважды два тоже четыре, да выходит оно как-то бойчее.

Иван Тургенев. "Дым"

Сегодня я торопился. Надо было успеть к двенадцати, предстояло действительно важное событие, от которого многое зависит в моей жизни. Оно со мной бывает не очень часто, так что я волновался и боялся не успеть ко времени. Выйдя на улицу, я попытался было идти быстрее, но понял, что застреваю и спотыкаюсь в снегу. Ещё я тут же понял, что я настоящий петербургский жлоб. Воображаемые пенисы сбились в клин и полетели в направлении Смольного, курлыкая.

Когда я вошёл в парикмахерскую, я удивился. На экране телевизора вместо какого-нибудь телевизионного суда был настоящий Путин. Он начинал речь. Парикмахеры безмолвствовали. "Раздевайтесь" - сказали мне. Я поинтересовался, по всем ли каналам сегодня показывают Путина. Специалисты сферы услуг тут же предложили проверить, но я пресёк. Смотреть в зеркало на грозно машущего пальчиком Патрушева было бы ещё менее интересно. Вообще, я понял, что смотреть на телевизор с Путиным через зеркало - куда как комфортнее. Меня начали стричь, но я понял, что парикмахеры всё же слушают президента, хотя на их лицах не отражается ничего.

Я приготовился считать аплодисменты, но их почему-то тоже не было. Минут десять президент говорил, а его не перебивали. Парикмахеры тоже. Космические корабли бороздили просторы Большого театра, падая в пустоту. Однако парикмахеры всё же не выдержали. Фраза Путина о том, что программа финансирования семей с двумя детьми действует до 2016 года, вызвала общий вздох: "А ПОТОМ ЧТО?"

После кратких консультаций и медитации над сказанным далее консилиум парикмахеров пришёл к заключению, что выданные деньги отбирать не будут, а с 2016 года надо будет уже трёх детей, чтобы что-то получить. Эту догадку подтвердил и президент, сообщив, что с его точки зрения нормой в стране должна стать семья с тремя детьми.

"Государство должно, нашей задачей является обеспечить, власть обязана заботиться" - вещал с экрана вождь. После некоторой паузы моя фея, взмахнув в очередной раз ножницами, безапелляционно заявила: "Гладко стелет!"

Фраза о важности преподавания светской этики и традиционных религий вызвала только грустную улыбку. Я расплатился за стрижку и пошёл домой. Мне показалось, что с этой стороны улицы чище. Но это был просто небольшой кусок тротуара перед магазином.

Я не очень понимаю, что происходит с расследованием "Болотного дела". Вот я сужу по СМИ, то, что идет, какая-то очень противоречивая информация. У меня есть такое ощущение, что шо-то очень интересное следователи накопали, пока нам не говорят, что, и просто это подкрепляют доказательствами. Потому что нет ощущения, что, что называется, сосут пустышку и только поднимают вот такую негативную волну. То есть если бы они не рассчитывали, что им будет что предъявить реальное, то, наверное, такую негативную волну они бы не поднимали. Значит, что-то они накопали интересное. А вот что, я ума не приложу...

Ссылка

Здравствуйте, Владимир Владимирович! Прежде всего хотел выразить Вам еще раз свою поддержку. Мы с Вами, Вы знаете. Из-за рубежа иногда на Вас наваливаются, мы за Вашей спиной, никогда Вас не сдадим, будьте уверены.

Сергей Марков, политолог

- Но ты против линии не идешь нигде?
- Что вы! Что вы, дядя Сандро!
- Линию никогда не нарушай - остальное ерунда! - сказал дядя Сандро. – Если ты что-то не так написал, мы ему подскажем... Например, так: "Этого человека не трогайте, у него в голове не все в порядке, он сам не знает, что пишет".
- Что вы, что вы, дядя Сандро! - испугался я. - Так в сумасшедший дом могут посадить!
- Могут, - согласился дядя Сандро, подумав, - тогда по-другому подскажем. Например, так: "Глуповатый, но правительство любит".

Фазиль Искандер. "Сандро из Чегема"

Известный российский актер и священник Иван Охлобыстин заявил, что придет время, когда он выиграет президентские выборы и учредит монархическую форму правления, оградив Россию от внешнего мира «железным занавесом».

Здесь много вопросов. Почему монархическое правление непременно связано с «железным занавесом»? При последнем государе любой гражданин, желающий выехать за границу, платил дворнику определенную сумму и тот на следующий день приносил ему на дом заграничный паспорт. Наш претендент на царскую корону совмещает ее с монархами советского образца, которые отделяли себя не только от внешнего мира, но и от внутреннего. Ладно бы себя, а то всю страну, размежевав ее вдоль и поперек непроницаемыми лагерными зонами.

«Армия мне присягнет, и Церковь возложит на мою голову венец. Царский венец». Он уверен, это случится при триумфальной поддержке народа. Завидная уверенность. Что ее рождает: синдром совка, выпущенного из клетки, или архетип общечеловеческого и бессознательного? В русских сказках он выведен в образе жадной старухи, которая не прельстясь царской короной, посягнула на Божественную власть. В итоге обратилась в медведиху и сгинула в темном лесу. Чего доброго и священник Охлобыстин со временем откажется от царских почестей и возжаждет небесного трона.

Но не исключено, что путь его восхождения в этом направлении задан неким лукавым импульсом. Ведь он выпестован в гнезде священника Владимира Волгина. Служил в храме под его началом, под его крылом. И оттуда выпорхнул в свободное пространство, испросив патриаршего благословения. Не смеет-де служить из-за «внутренних противоречий». Совесть-де не позволяет. И ныне он «временно запрещенный по собственному желанию». Странная формулировка с точки зрения логики. Тоже внутренне противоречива: запрещен кем-то по собственному желанию. Но оставим грамматику сочинителю церковных правил. Волю к власти свободолюбивому клирику или внушил (не обязательно прямым путем), или не мог сломить его многоопытный духовник.

Слушая нескончаемо-унылые так называемые духовные беседы протоиерея Владимира Волгина, замечаешь одну, обволакивающую их мысль. А именно: духовник рождает душу своего духовного чада. Не Христос, как учит Священное Писание, родоначальник личности, а именно духовник, то есть человек. Видимо это базовая платформа проповедника.

Владимир Волгин прославился в свое время инспирированными нападками на отца Александра Меня. Его «обличительные» письма появились в начале целенаправленной компании, завершившейся убийством священника. Можно сказать, что Волгин своим «антиеретическим» пафосом невольно (хотелось бы так думать) благословил это злодейство. После смерти отца Александра похожие письма широко распечатывались черносотенными изданиями. В одном из псевдонимов (Антиминсов) проглядывало лицо церкви, той церкви, которая оправдывала подобные деяния. Так что пафос отца Охлобыстина родственен по духу «обличениям» отца Волгина.

Вот как о себе пишет монархист Охлобыстин: «Я уверен, что на нашу азиатчину больше ничего не действует. Если нет личностного фактора, все прекращает работать». Что это за «личностный фактор»? Довольно туманное (волгинский стиль) выражение. Фактор с ГУЛАГом в голове? Фактор, благословляющий рабский труд за железным занавесом? Как же нужно не знать, не хотеть знать страну, во главе которой ты желаешь водрузиться! Именно монархизм, попирающий гражданские и религиозные свободы, привел Россию к 17-му году, породив еще большее единовластие. «Ничего не действует на нашу азиатчину»... Действует Христова проповедь. Да только она в России всегда была под запретом, вплоть до физического устранения тех, кто ее осуществлял. И лишь приоткрылась в последние два десятилетия – ничтожный срок для воздействия на «азиатчину». Православному священнику это надо бы знать.

Монархизм обожествляет власть. Его корни уходят в доисторическое прошлое, «когда вождям-магам приписывались сверхъестественные свойства» (Фрэзер). Так в Египте относились к фараонам, в Риме, начиная с Августа, к цезарям; в древнем Израиле - к царям, правда, отчасти «расценивая монархию как грех народа, как признак его маловерия» (о. А. Мень). Пророк Самуил вынужден был помазать первого царя на царство, снисходя к слабости народа.

«Бог на небе, царь на земле» - гласит русская пословица, определяя совершенно раздельные назначения Тому и другому. Безысходная, беспомощная вера, оправдывающая человекобожие, и тут же сомневающаяся: «до Бога высоко, до царя далеко». «Помазанник Божий», самодержец всегда стоял над законом, руководствуясь «божественным правом».

Абсолютистские монархии в конце концов исчезли с европейского горизонта. Осталась одна, российская, неуклюже имитирующая демократические законы. Ее архаическая модель укоренена в консервативных умах, как рудимент дохристианского сознания. В кризисные эпохи, в моменты политических сдвигов, обостряется реакция. И мы видим сегодня обожествление самых кровожадных наших правителей: Грозного, Сталина. Появляются иконы с их изображением. Сталиным пленялись и восхищались, как мудрым правителем, не только трудящиеся массы, но и цвет нации: Борис Пастернак, Корней Чуковский... Это были тридцатые годы, когда безбожная власть насаждала свои кумиры; когда секулярное умонастроение преобладало во всех слоях общества. Сегодня состояние умов несколько иное. Трудно, оступаясь и выкарабкиваясь, преображается и Церковь. Поэтому «те, кто отвергают авторитаризм и дорожат свободой евангельского духа , навсегда останутся оппонентами любых видов монархии» (Л.И. Василенко. "Религиозно-философский словарь").

Но, может быть, лицедей Охлобыстин и здесь играет роль, но – на политической сцене? Весьма приманчивый клирикоподобный «совестливый» персонаж. А режиссеры этого спектакля - приверженцы единоличной власти. Они его благодетели и работодатели.

Как видим, много вопросов. Ответ же напрашивается единственный. До 2018 года, до обещанного воцарствовления заштатного иерея, много воды утечет. И зрители забудут, что происходило на сцене в начале спектакля.

"Хартия вільної людини", написанная "моральными авторитетами нации" - крайне показательный документ.
Совершенно беспомощный не только по содержанию, но и по форме текст, в котором человеку предлагают стать "успешной державой" и "открытым обществом".

Нет. Белой лебедью я тоже не могу, это мне трудно представить. Я могу представить, что я стая белых лебедей…

Но, тем не менее, это произведение воспринимается всерьёз.
Новостные агентства публикуют об этом новости. Политики многозначительно склоняют головы перед нафталиновыми авторитетами.
Так что совершенно пустое явление приобретает важность и значение.
Текст начинается с ритуального поплевывания на трупик совка. Оказывается, все беды нашего общества - это тяжелое наследие СССР. Ну, в какой-то мере да. С тем же успехом, впрочем, было бы можно обвинить татаро-монгольское иго. Или принятие христианства. Или великое переселение народов.
Поиск виновников и врагов в прошлом - это очень занимательное занятие, им можно заниматься вечно - без малейшей отдачи.
Но о каком же "наследии СССР" говорят моральные авторитеты нации? Оказывается беда в том, что люди не полагаются на свои собственные силы и рассчитывают на помощь извне. Эта же мысль повторяется в шестом пункте хартии, призыве "быть хозяином". Забавно, но "быть хозяином" - это, по мнению моральных авторитетов "заботиться о своём доме, подъезде и улице". То, есть, выходить на субботники. Только субботники обязаны быть антисоветскими.
Потом моральные авторитеты приглашают нас идти в Храм. Неважно какой дорогой, главное, чтобы в Храм. Мораль и духовные ценности не могут откладываться на завтра, они нужны нам сейчас.
На этом фоне откровенным издевательством выглядит первый пункт Хартии - "быть свободным человеком". Быть свободным, но только в Храме.
Второй пункт усугубляет издёвку - "быть украинцем". То есть ты-то свободен, но будь добр взвалить на себя весь груз национальной мифологии и религиозную моральку впридачу.
Пункт третий - быть активным гражданином. Первое же уточнение ставит нас на место - активный гражданин должен помнить, что "гражданское общество" возможно только лишь в рамках государства. Нет, безусловно, так оно и есть. "Гражданское общество" - это искусственное понятие, которое нужно для того, чтобы примирить государство и те общественные институты, начинают ему противоречить и посягать на его функции. Моральные авторитеты заботливо очерчивают ту грань, которую переступать нельзя. Выход за пределы дихотомии "государство-гражданское общество" запрещён. А то немудрено и мимо Храма промахнуться.
Пункт четвёртый - любить. Далее следуют забавные уточнения, которые заставляют вспомнить классика.

всi люди - це браття на землi, окрiм жидiв, татарiв, негрiв, бiлорусiв, которих я ненавиджу. В цiлому я ж гуманiст, не то що ви, папаша.

А также один старый советский анекдот, который заканчивается словами:

"Сегодня я расскажу и Вы увидите слайды, снимки и фильмы о 4-ом виде любви: любви к родной Коммунистической Партии "

В плане любви к Родине патриоты-антисоветчики неотличимы от самых карикатурных совков.
После этого следует призыв самостоятельно мыслить. Самостоятельно мыслить, но только лишь оставаясь украинцем, активным гражданином в рамках дозволенного и патриотом. Ах, да, делать это желательно в Храме.
Опять же, быть собственником. Желательно эффективным собственником. Великодушным, заботиться о слабых и бедных. Прямо как Ринат Ахметов, наверное.
Быть лидером. Прокладывать путь для других. И путь это, как мы уже помним, ведущий к Храму. К украинскому Храму в рамках государства. Другого пути у нас для вас, свободные люди, нет.
Быть открытым обществом. Не толерировать никаких антигуманных идеологий. Очень трогательный призыв, учитывая, что часть "моральных авторитетов" призывала голосовать за фашистскую партию ВО "Свобода". То есть интегральный национализм для них вовсе не антигуманная идеология и нападать на людей - тоже вполне нормальная практика. А хули эти люди не к Храму идут?
Быть успешным государством. Тут неожиданно выясняется, что успешное государство должно защищать слабых и малоимущих. Чувствуется небольшое противоречие с тем, что говорилось вначале по поводу "надеяться на себя" и "не ожидать подачек", но дедушки старенькие, им можно.
Ну и последний пункт - быть участниками демократического содружества народов. Бороться за права человека. Чудесно. Правда совсем не согласуется с поддержкой цензуры и фашистских организаций, которую на каждом шагу демонстрируют наши моральные авторитеты. Но, опять же, двоемыслие можно списать на маразм.
Как и сам факт появления этого текста.

Что мы имеем в сухом остатке?
Вредный и реакционный, а там где не вредный и не реакционный - лживый текст, противоречащий реальной деятельности авторов.
Бог и Вера в качестве универсальной затычки, которой всегда можно оправдать свою идейную несостоятельность.
До тех пор, пока вот эти люди будут находиться на пьедестале, пока их будут на полном серьёзе называть "моральными авторитетами", почитать и прислушиваться к их советам - в этой стране не изменится ровным счётом ничего. Если и сохранилось в Украине действительно пагубное наследие совка, то это именно они, старое поколение нацдемшизы.
Когда пароход современности отправится на дно, надо будет проследить, чтобы вся элита нации оставалась на борту.

Можно по-разному относиться к Робеспьеру или Кромвелю. Но они никоим образом не были пропагандистами вседозволенности, сексуальной распущенности, идеи обогащения всеми возможными средствами. Они говорили о справедливости, служили справедливости и утверждали новый моральный порядок вещей. А какой моральный кодекс провозгласил и утвердил Ельцин?..
Сокрушительная моральная критика была обрушена на коммунистическую номенклатуру, которая якобы жила в условиях неимоверной роскоши. К 2012 году общество все уже понимает. Оно понимает, что у Молотова на сберкнижке были скудные сбережения, что члены брежневского Политбюро не имели и этих сбережений, что тогдашняя моральная критика была основана на чудовищных преувеличениях... Но как бы существенна ни была данная моральная нюансировка, намного важнее другое... попытка самой этой элиты подменить отсутствие позитивной моральной легитимности - пафосом неискренней моральной критики. Разве не так же поступала эта элита, например, в эпоху хрущевских разоблачений Сталина? Разве не к этому сводились ее игры при Горбачеве и Ельцине? Разве не этим же она занимается сейчас?

Ссылка

Вы поймите правильно, что когда Лев Николаевич Толстой писал роман "Война и мир", это можно рассмотреть, безусловно, как государственную пропаганду... Патриотические темы? Ну да, государство будет поддерживать в том числе и патриотические фильмы. Я считаю, что есть замечательный фильм "Девятая рота", патриотический фильм. По-моему, замечательный фильм. Или фильм "Брестская крепость". Патриотический? Патриотический. Про войну? Про войну. Замечательный фильм. И мы будем поддерживать такие фильмы. И, там не знаю, "Иван Царевич", "Добрыня Никитич", "Серый волк". Патриотические мультфильмы, я считаю... Поддерживали, поддерживаем и будем поддерживать...

Владимир Мединский, министр культуры

Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых - отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм.
Патриотизм есть рабство.

Лев Толстой. "Христианство и патриотизм"

Я тут недавно прочел, что в Швеции, например, 90 процентов людей даже не хоронят своих родителей, а просто сжигают, как мусор, а тепло, которое выделяется при сжигании трупов, идет на отопление их собственных домов. Или государственных. А огромное количество - больше половины - даже пепел не берут себе назад, чтобы похоронить. Это говорит о том, что у людей отношение к усопшим просто как к мусору, то есть никаких связей между родителями и детьми нет. А для нас, для русских, все-таки кладбище считается чем-то пока еще очень важным.

Ссылка

Хочу выразить признательность Борису Акунину за то, что он публично снял с себя овечью шкуру и с присущим ему чувством юмора честно продемонстрировал миру волчий оскал противника революции. Он сделал важный шаг к разрешению недоразумения, возникшего в ходе спора между радикальными овечками и умеренными волками.

В своей полемике с радикалами умеренные вольно или невольно (я надеюсь, что именно невольно) стали отождествлять революцию с насилием и кровью. В результате их критика сторонников «мирной ненасильственной революции» не только била мимо цели и не способствовала выяснению спорного вопроса, но и давала радикалам повод подозревать их в сознательной подмене понятий.

Акунин прямо говорит, что он противник любой революции, даже мирной и ненасильственной. Он не хочет, чтобы авторитарный режим рухнул в одночасье, с грохотом и треском, в результате майданов, блокады магистралей, всероссийских кампаний гражданского неповиновения и массированных «оккупаев». Он боится хаоса, которым будет сопровождаться такое политическое сотрясение. Если же «постоянно наращивать давление на власть, заставляя ее выпускать из лап рычаги, в которые она вцепилась», можно будет и эту власть постепенно сменить в результате честных выборов всех уровней, и коллапса избежать.

Таким образом, главное, что, по Акунину, отличает эволюционистов от революционеров, - это принципиальное стремление сменить власть на выборах, организованных самой этой властью в рамках обычных (штатных) процедур. В то время как революционеры добиваются смены власти вне рамок штатных выборных процедур.

При этом Борис Акунин подчеркивает: зафиксировать главный пункт, по которому центристы (эволюционисты, умеренные) расходятся с более радикальным крылом оппозиции, – это не значит разругаться и разбежаться. Напротив, такая фиксация поможет обеим сторонам определить, где они могут рассчитывать на солидарные действия, а где нет. Таким образом, выступление Акунина – не попытка размежевания с радикалами, а протянутая рука для сотрудничества. Он призывает своих единомышленников к сдержанности в полемике с оппонентами.

Акунин формулирует несколько принципов «правильного» с его точки зрения центризма, чрезвычайно важных для перспектив сотрудничества центристов с радикалами:

1. Пока в России есть политзаключенные, всякое сотрудничество с режимом с целью «оздоровления власти изнутри» недопустимо. Более того, даже неформально обсуждать с представителями власти какие-либо другие вопросы можно будет лишь на следующий день после того, как будут освобождены Ходорковский, Лебедев, узники Болотной, Толоконникова, Алехина (и далее по списку). Акунин фактически отмежевывается от «неправильных центристов» - тех, по словам Гарри Каспарова, неофитов протестного движения, которым в декабре 2011 года требование освобождения всех политзаключенных казалось досадной помехой на пути переговоров с властью о проведении комплексной политической реформы. Тех, кто считает, что «от беззаветного служения высокому делу эволюции не должны отвлекать ни "Норд-Ост", ни Беслан, ни убийство Политковской, ни прочие свинцовые мерзости правящего режима». Акунин пишет, что «политические до сих пор сидят за решеткой еще и потому, что нашлось изрядное количество людей с хорошей репутацией, которые заседают в разных благонамеренных советах и даже занимают официальные посты». А просто так отмахиваться от мнения людей своей среды всем этим членам различных благонамеренных советов будет гораздо труднее, чем от мнения всяких там «радикалов-маргиналов».

2. Акунин прямо пишет, что конечной целью протестного движения является смена власти. Ограничиваться влиянием на нее он, в отличие от некоторых видных представителей «умеренной партии», не собирается. И удовлетворяться некоторой гуманизацией системы при сохранении Путина у власти еще лет на 50 – тоже. Видимо, более богатый жизненный опыт подсказывает ему, что независимый суд, честные выборы, свобода СМИ с нынешним начальством несовместимы.

3. Акунин допускает, что при определенных обстоятельствах (если, например, Путин продолжит закручивать гайки) «правильные центристы» тоже могут захотеть революции.

А теперь вернемся к расхождениям «правильных центристов» с революционерами. Акунин надеется, что давление общества сможет вырвать у режима такие уступки, которые позволят не допустить фальсификации организуемых этим режимом выборов. Радикалы в это не верят. Реальной гарантией честности следующих выборов они считают лишь отставку Путина.

Мне представляется, что это расхождение носит скорее отвлеченно-теоретический, чем практический характер. Окажется ли путинский режим способен на принципиальные уступки обществу, которые позволили бы ему сравнительно плавно и безболезненно сдать власть, зависит в большей степени от процессов в правящей элите, а не в оппозиции. Наращивание общественного давления необходимо в любом случае, а его техника в обоих случаях одинакова и включает в себя кампании гражданского неповиновения. Акунин относится к таким кампаниям с опаской, а между тем именно он стал инициатором самой яркой акции гражданского неповиновения последнего года – «контрольной прогулки писателей».

Практический вопрос, вызвавший последнюю серию конфликтов в оппозиции, несколько иной. Я бы сформулировал его так: должно ли на знамени протестного движения быть начертано требование досрочной отставки Путина? Радикалы считают, что незаконность нынешних Думы и президента – самое уязвимое место режима, и в это место надо последовательно бить, постоянно напоминая обществу об очевидных фальсификациях на последних выборах. Умеренные говорят, что общество в большинстве смирилось с фальсификациями, а потому надо встать на почву «реальной политики» и не педалировать эту тему. Хотя «эволюционисты» и не всегда об этом открыто говорят, но их неприятие лозунга отставки Путина часто объясняется тем, что они считают его помехой для достижения компромисса с режимом. Им близка «политика умиротворения»: склонять режим к уступкам, убеждая его, что оппозиция «не страшная».

С радикальной точки зрения именно требование отставки Путина и перевыборов может заставить правящую элиту всерьез задуматься о реальных уступках и компромиссах. Именно это требование должно стать «мирными предложениями» оппозиции на возможных переговорах. Если же у режима есть альтернативные предложения, пусть представит. Если они окажутся серьезными, мы рассмотрим. Никто же не мешает высшим официальным лицам признать, что бесчисленные сообщения о фальсификациях имеют под собой серьезные основания. Создать специальную комиссию по расследованию с участием представителей оппозиции. Наказать фальсификаторов. Разве «правильные радикалы» были бы против? И это как минимум сделало бы вопрос о сроках ухода Путина и перевыборах обсуждаемым.

Было бы весьма ценно, если бы «правильные центристы» сформулировали свою позицию по вышеназванному практическому вопросу. Если удастся прийти к взаимопониманию по этому вопросу, проблем с солидарными действиями не будет. А горячность некоторых радикалов можно пережить, что и советует своим единомышленникам Борис Акунин. Что же касается его призыва к «правильным центристам» создать свою партию, я могу порекомендовать человека, который мог бы выступить инициатором ее создания. Мог бы стать ее лицом. Это сам Борис Акунин.

Это тот редкий случай, когда я с президентом Путиным хоть в чем-то согласен. Он предложил оставить Мавзолей и тело Ленина на месте. Но на этом наше согласие кончается.

Владимир Владимирович полагает, что мумия Ленина – это то же самое, что мощи святых в Киево-Печерской Лавре, на которые тоже можно посмотреть в окошко, и в этом смысле мавзолей с Лениным лежит в русле православной традиции. Но при чем здесь эта традиция? Ведь Владимир Ильич сознательно и давно порвал с православием. И хоронили Ленина в соответствии с канонами провозглашенного им же государственного марксистского атеизма. А этот атеизм, наоборот, был глубоко враждебен христианству как опасному конкуренту в борьбе за души людей, почему священнослужители этой и других религий были одними из главных жертв репрессий в советский период.

Да, что кодекс строителей коммунизма одним из основных источников имеет Евангелие, советские диссиденты заметили давно. Помнится, у Владимира Буковского одним из признаков пресловутой «вялотекущей шизофрении» в Институте Сербского сочли то, что он кодекс строителей коммунизма сравнивает с христианскими заповедями. Только вот мощи святых в Лавре – это все-таки захоронение, и мумия не выставлена на всеобщее обозрение. Кстати сказать, окошки в склепах – это все-таки католическая, а не православная традиция. Но именно в России среди мирян было распространено представление о мощах как о нетленных телах, сохранивших вид только что умершего человека, хотя такое представление неизменно осуждалось и осуждается православными архиереями.

Вот этот языческий по сути пласт российского сознания и использовали большевики, сделав из ленинской мумии языческого кумира. Но то, что большевистского вождя похоронили столь экстравагантным образом, а из кремлевской стены устроили колумбарий, вовсе не означает, что это мемориальное кладбище куда-то стоит перемещать из центра Москвы. Ведь от большевиков трудно было ожидать, чтобы они хоронили свою элиту по православному обряду – так, как хоронили в свое время русских царей и императоров. Но даже в советское время никто не стал перемещать останки монархов из Кремля и Петропавловской крепости. А на то что, мол, не место в Кремле таким убийцам сотен тысяч людей, как Ленин и Сталин, можно возразить, что для своего времени царь Иван Грозный был куда большим людоедом, чем советские вожди, но на его могилу никто не покушается. Да и в Кремлевской стене и рядом с ней похоронены не только палачи и бюрократы, но и вполне приличные люди, например, известные ученые, военачальники, летчики и космонавты. Так что давайте оставим прах исторических деятелей истории. Что же касается лаборатории по сохранению мумии Ленина, то государство может финансировать ее в качестве некоего научного эксперимента. В конце концов, можно будет опытным путем установить, сколько времени мумия сможет сохранять товарный вид.

Если бы Путин привел примерно такие аргументы в защиту сохранения Мавзолея Ленина и других кремлевских захоронений, я бы с ним целиком согласился. Но Владимир Владимирович решил совместить несовместимое -православие, советский атеизм и языческого кумира, - заявив, что все это объединено одной российской традицией. Вряд ли такая «гремучая смесь» сплотит общество, где сегодня сторонников захоронения ленинских останков вдвое больше, чем противников. Президент растерян и наивно думает, что, совместив православные и советские ценности, он завоюет симпатии как православных, так и коммунистов. В действительности подобный принудительный симбиоз способен лишь раздражать как тех, так и других.

Я польщен, что на мой скромный текст «Убогое безбожие» Андрей Бессмертный-Анзимиров отозвался прекрасной, обстоятельной, высокопрофессиональной статьей-возражением «Убогое православие». Мне давно хотелось найти публичного собеседника такого уровня. Увы, либеральный дискурс обращается к теме современного состояния Русской православной церкви в лучшем случае в фельетонной манере, а беседовать с хоругвеносцами и иже с ними бессмысленно.

Собственно, я и писал о том, что меня удручает развязный стиль и дремучее невежество критиков священноначалия РПЦ. Видит Бог, я и сам отдал щедрую дань критике глашатаев православизации России, но всегда считал дурным тоном грубые насмешки над ними. Россия – страна великих религиозных мыслителей, чьи книги выдержали испытание временем и читаются сегодня с тем же жгучим интересом, что и век назад. Но эта ветвь нашей культуры была сломана, а свежих побегов на ней так и не появилось.

При нашей лени и нелюбопытстве остается лишь обильно цитировать читанное еще на школьной скамье письмо Белинского к Гоголю. Цитирует его и мой оппонент – то самое знаменитое место, где Белинский называет Гоголя «проповедником кнута, апостолом невежества, поборником обскурантизма и мракобесия», а православную церковь – «поборницею неравенства, льстецом власти, врагом и гонительницею братства между людьми».

Разве это неправда? – спрашивает г-н Бессмертный-Анзимиров и сам же отвечает: «увы, все это чистая правда».

В том-то и дело, что не вся правда: полуправда, а значит, наполовину ложь. За чтение этого письма Достоевский пошел на расстрел, а спустя годы называл Белинского (в личном, правда, письме) «букашкой навозной», его единомышленников – «говнюками», а русский либерализм – «шелудивым».

Письмо его к Аполлону Майкову вообще полезно прочесть. Достоевский пишет в нем не только о своей духовной эволюции, но и о том, что засел за «досадную работу», новый роман, и роман этот «мне заране опротивел». Речь идет о «Бесах», ставшем сегодня в некотором роде культовым текстом. Достоевский воспринимал его как свою обязанность, тяжкий крест, который приходится нести, как бы ни хотелось уклониться от ноши.

Г-н Бессмертный-Анзимиров не согласен вместе со мной считать письмо Белинского злосчастным, ставшим причиной многих бед России, написанным в болезненном раздражении. Он называет обличительное послание к Гоголю «бесспорным литературным памятником мирового значения». Будто мировой памятник не может быть написан в состоянии раздражения, точно не может литературный памятник наделать бед! Да Белинский и сам признавал свою крайнюю, исступленную тенденциозность. «Я не юморист, не остряк, - писал он Василию Боткину, - ирония и юмор - не мои оружия. Если мне удалось в жизнь мою написать статей пяток, в которых ирония играет видную роль и с большим или меньшим уменьем выдержана, - это произошло совсем не от спокойствия, а от крайней степени бешенства».

И далее, не угодно ли: «...кроме того, что я болен и что мне опротивела и литература и критика так, что не только писать, читать ничего не хотелось бы (слово в слово с Достоевским! всем опротивела, и все пишут, как каторжные! – В.А.), я еще принужден действовать вне моей натуры, моего характера. Природа осудила меня лаять собакою и выть шакалом, а обстоятельства велят мне мурлыкать кошкою, вертеть хвостом по-лисьи». И наконец: «Статья о гнусной книге Гоголя могла бы выйти замечательно хорошею, если бы я в ней мог, зажмурив глаза, отдаться моему негодованию и бешенству». То есть это он еще мурлыкал, а вот если бы и впрямь завыл шакалом...

Письмо Белинского задало тон русской антиклерикальной публицистике на век вперед. Из отвращения к этой «шакальей» риторике родилось и отвращение к великой либеральной идее, которое мы наблюдаем в околоцерковных кругах сегодня. Именно так, а не наоборот. Что же тут хорошего?

По мне куда лучше белинского асфальтового катка легкая и изящная пушкинская улыбка:

На этих днях, среди собора,
Митрополит, седой обжора,
Перед обедом невзначай
Велел жить долго всей России
И с сыном птички и Марии
Пошел христосоваться в рай...

Улыбка несомненного христианина, замечу. А что касается эпиграммы «Подражание Мирабо» («Мы добрых граждан позабавим...»), которую Бессмертный-Анзимиров приводит в другой своей статье как пушкинскую, то спешу уведомить его, что авторство Пушкина в данном случае отнюдь не доказано.

Странно было бы отрицать культурную, гуманитарную и цивилизационную миссию русского православия. Примеры приводить даже неловко. Ограничусь одним. Где завязка «Братьев Карамазовых», вокруг чего развивается конфликт романа? Вокруг статьи Ивана Карамазова о церковном суде. Вопрос стоял чрезвычайно остро. Георгий Флоровский называет тогдашнюю критику церковных порядков «протестантизмом восточного обряда».

В интерпретации Достоевского, искавшего «хоть какой-нибудь общий толк во всеобщей бестолочи», эта бурная полемика трансформировалась в спор о метафизических и экзистенциальных основах бытия, который вместил в себя весь компендиум проклятых русских вопросов.

Однако история России сложилась так, что церковь, пришедшая из Византии, стала преградой к культурному единству с Западом. Об этом мы в свое время говорили на «Свободе» с Михаилом Ямпольским. И, конечно, беда русской церкви – в ее исторической сервильности, от которой пытался избавить ее первый патриарх посткоммунистической России, да не успел.

Не буду мельчить и обсуждать здесь со своим оппонентом вопрос о чистоте туалетов, которые, по его мнению, в православных странах грязные именно вследствие особенностей православия. В конце концов и открытие кафедры богословия в МИФИ, никоим образом не мешающей изучению физики – вопрос частный. Приведу лучше короткий отрывок из моей переписки на религиозные темы с Игорем Воловичем – членом-корреспондентом РАН, специалистом по математической физике (публиковать ее он мне разрешил).

ВОЛОВИЧ:

По-Вашему, Библия, иудео-христианская религия - стержень, основа европейской культуры. Я с этим согласен, но только частично. По-моему, европейская культура держится не на одном стержне, а на двух, лучше сказать, не стержнях, а колоннах или традициях.

Во первых, на иудео-христианской религии, во вторых - на древнегреческой философии и науке. При этом вторая традиция (Сократ, Платон, Аристотель, Эвклид, Архимед, Пифагор...) не менее важна, чем первая.

Эти две линии прослеживаются до настоящего времени. Может быть, это более важно, чем линии материализма и идеализма. Огрубляя, рискну их довести до современности.

Иудео-христианская традиция в России: православие, РПЦ, славянофилы, Победоносцев, "Вехи", перечисленные Вами и другие писатели, Солженицын, консерваторы и патриоты.

Традиция древнегреческой философии и науки в России: Эйлер, Ломоносов, русские западники (Чернышевский, Базаров Тургенева), Менделеев, Сахаров, демократы и либералы.

К сожалению, в отличие от Западной Европы, в России не было достаточно долгой научно-философской традиции. На мой взгляд, это основная проблема русской истории.

АБАРИНОВ:

С этим я согласен. "Латинство", западная философская мысль всегда были в России если не под запретом, то под подозрением. Русские в массе увидали Европу только во время наполеоновских войн. Учиться в Европе, читать европейских философов начали свободно только при Александре II. И сразу накинулись не на лучших, а на самых модных.

ВОЛОВИЧ:

Когда я писал, что эти две линии (иудео-христианской религии и древнегреческой философии и науки) прослеживаются до настоящего времени, я имел в виду, попросту говоря, традицию религии (консерваторы) и традицию естественных наук (либералы).

АБАРИНОВ:

Да вот не понимаю я, что это такое. Делить мир на религиозников и естественников, сиречь консерваторов и либералов, для меня все равно, что делить его на блондинов и левшей. Как будто блондин не может быть левшой!

Переписка наша завершилась стихотворением Юрия Кузнецова, идеально выражающим суть взаимоотношений «светского» с «духовным»:

Я знаю землю, где впотьмах
Горит свеча Закона,
За кругом света бродит страх
И слышен рев дракона.

Но есть иная сторона,
Иной красы и стати,
Свеча Закона там бледна
Пред солнцем благодати.

Туда, туда я рвусь, мой друг!
О, как душа страдает!..
"Не преступи мой светлый круг", -
Закон предупреждает.

Cобытия 8 декабря в Киеве в очередной раз наглядно показали реальную цену "антисистемности" ультраправых. Милиция позволила нацистам (имевшим газовые баллончики) беспрепятственно смешаться с участниками акции, за попытки противодействия - задерживала. Офицер "Беркута" открыто говорил участникам акции - "хотите, чтобы вас не били? не ходите на улицу". В результате, наци вышли из райотдела на несколько часов раньше, по словам очевидцев, "братаясь с милиционерами". Вместо честно заслуженной 296 ч. 3. им инкриминируют административное хулиганство, равно как и тем, кто пытался от них защититься.

Становится очевидной ниша ВО "Свобода" как подментованных провокаторов. По сути все "репрессии в отношении ультраправых" в сегодняшней Украине - это не более чем удары кнута циркового дрессировщика. Чтобы животные знали свое место. Но кнут чередуют с угощением, что примерно и произошло вчера.

Люди, которые думают, что наци можно использовать как "таран против системы" называются идиотами. Наци - это тот таран, который система обязательно постарается взять в свои руки и использовать против любого низового движения. Особенно это касается профсоюзных и правозащитных инициатив. А ещё они будут показательно бить педофилов и переводить старушек через дорогу, дабы подчеркнуть, что заняты "реальными делами".

Эдакие юные дружинники, только без нашивок и (небезуспешно) косящие
под шпану. Как говорится, "бляди хуже мусоров".
Буду рад, когда актив, а главное, вожачков молодежки ВОС все-таки сольют - те, кто придет им на смену будут не лучше, но сам процесс ротации может быть крайне забавен и поучителен.

Акция, кстати говоря, всё равно состоялась, а инциденты в ходе проведения и после окончания лишь раззадорили участников. Так что мусорнулись правые совершенно зря - отдача для них будет только лишь отрицательной. Хотя, я не исключаю, что им нравится прислуживать людям в форме независимо от того, даёт ли это результат.
"Милиция с народом", чего уж там.

Сейчас, когда я пишу эти строки, исполняется ровно 5 лет со дня смерти серпуховского нацбола Юры Червочкина. Он умер, не приходя в сознание, спустя две с половиной недели после бандитского нападения. Перед этим он получал угрозы от «борцов с экстремизмом» из УБОПа - подчиненных Алексея Окопного.

Теперь, когда дым рассеялся и никому уже не нужно объяснять, кто такой А.В. Окопный, настало время спокойно разобрать это убийство. Собственно, я еще раньше попытался собрать все возможные опубликованные материалы по этому делу и нарисовать максимально полную картину. Результатом явилась статья в Википедии. Желающего ознакомиться с первоисточниками и мелкими подробностями направляю туда. Здесь же я даю общую реконструкцию событий, опираясь как на опубликованные материалы, так и на свидетельские показания на процессе 6 декабря, запись которого была любезно предоставлена мне Дмитрием Смирновым.

Но прежде всего - краткие портреты протагонистов.

Юрий Михайлович Червочкин. Родился в последний день 1984 года в Серпухове. Мать Надежда Геннадьевна - агроном по образованию, впоследствии садовник. В январе 2006 года, после своего 21-го дня рождения, вступил в Национал-большевистскую партию и вскоре возглавил ее серпуховское отделение. Участвовал в целой серии акций, из которых самая громкая была 11 марта 2007 года, когда во время выборов в областную думу нацболы в знак протеста ворвались в избирательный участок в Одинцове с файерами и листовками. Месяц провел в СИЗО, затем отпущен под подписку о невыезде (под которой находился до самой гибели). Неоднократно задерживался. В июне его избили в отделении милиции, куда он принес еду для задержанных товарищей, и, как водится в таких случаях, против него же возбудили уголовное дело по статье 318 (применение насилия по отношению к представителю власти: согласно протоколу «Червочкин ворвался в линейный отдел милиции, стал угрожать сотрудникам расправой, побил четырех сотрудников милиции, одновременно и сам бился головой о бетонную стену»). Позже дело было прекращено.

Окопный Алексей Владимирович. Родился в 1978 г. в Нальчике (Кабардино-Балкария). С 2002 г. в кабардино-балкарском УБОПе - формировании, окутанном мрачными слухами в связи с постоянными похищениями, пытками, вымогательствами и бессудными казнями (проще говоря, убийствами). Не прошел Окопный и мимо Чернокозова. По свидетельству нацбола Андрея Горина, когда последний упомянул в разговоре с Окопным это название, Алексей Владимирович пришел в сильное возбуждение и разразился длинным и бессвязным монологом, красной нитью через который проходила мысль, что, мол, в 2001 году в Чернокозове с такими деятелями, как Горин, быстро расправлялись такие ребята, как Окопный. В конце 2006 или начале 2007 г. переведен Москву, где возглавил управление по борьбе с экстремизмом УБОПа Московской области. Уверяют, будто это было сделано для его собственной безопасности - уж слишком много кровников он понаделал себе за время своей безупречной службы на Кавказе. Его начальник Анатолий Кяров вскоре был расстрелян боевиками.

О появлении Окопного в Москве красноречиво рассказал на суде свидетель Сергей Родинов. 14 апреля 2007 г. подмосковный нацбол Родинов был задержан на Чистых прудах, где проходил митинг и Марш несогласных, и доставлен в штаб-квартиру подмосковного УБОПа, в кабинет тогдашнего начальника управления по борьбе с экстремизмом Никитина. После 10-15 минут обычного разговора, полного угроз, в кабинете появляется новое лицо - как оказалось, Окопный. «Это мой преемник, он будет работать с вами, это горячий кавказский юноша», - отрекомендовал его Никитин. После чего Окопный (в присутствии Никитина) начинает избивать Родинова, в том числе головой (что Родинова сильно удивило, так как голова, как он считал до сих пор, дана человеку для других целей). Избиение сопровождалось потоками угроз самому Родинову и другим нацболам, особенно Червочкину.

Появившись в Москве, Окопный привнес особый стиль работы, который нацболы описывают так: «Он игнорировал предыдущий стиль работы спецслужб с оппозицией - тайком следить, реагировать по факту и никаких лишних личных контактов. Окопный навязывал себя оппозиционерам - писал СМС, звонил с рабочего телефона, на допросах с улыбкой показывал на компьютере папочки с фотографиями девушек-оппозиционерок, которые он, по его признанию, коллекционирует, не стеснялся пересказывать личные переговоры оппозиционеров с прослушиваемых телефонов».

В апреле происходит и первая встреча Окопного с Червочкиным. Как утверждает журналист Алексей Сочнев со слов Червочкина, это произошло на суде в Одинцове (стало быть, 11 апреля): Окопный подошел к Червочкину и заговорил с ним со своей всегдашней наглой фамильярностью, как со старым знакомым, из чего Червочкин, между прочим, сделал вывод, что это от Окопного исходили получаемые им ранее эсэмэски и звонки с угрозами. Три дня спустя, на митинге на Чистых прудах, лидер смоленских нацболов Сергей Фомченков видел, как Окопный отозвал Червочкина и сказал ему что-то явно угрожающее.

И наконец, третий герой этой драмы - эпоха. 2007 год. Оппозиция объединилась в мощную коалицию «Другая Россия» и проводит «марши несогласных». То там, то здесь вспыхивают социальные выступления, недавно отгремела монетизация льгот, у всех на памяти цветные революции, и при этом оканчивается срок Путина. Что - и кто - будет дальше? Как разрешит Путин квадратуру круга - уйти, чтобы остаться? Туман. Власть нервничает, пугает и сама пугается призрака оранжевой революции. «Кто заказывает хаос?» Перед маршами проводятся широкомасштабные операции «Заслон» по превентивному задержанию активистов. Сам Червочкин дважды (в декабре 2006-го и марте 2007-го) задерживался в ходе этих операций.

Очередной марш несогласных назначен на 24 ноября 2007 года. Как обычно, перед маршем с нацболами начали происходить разного рода неприятности.

Вера Вишейко была задержана 6 ноября в Орехово-Зуево лично Окопным во главе целой оравы убоповцев, ворвавшихся в зал, где она присутствовала на встрече с помощником депутата. Для начала, сообщает Вера в своем заявлении, «убоповец Виноградов стал мне угрожать, сказав, что "переломает мне ноги, как спички"». Засим ее отвезли в городское отделение УБОПа, где Окопный и начальник УБОПа Филиппов на протяжении трех часов «на меня давили и запугивали тюрьмой, сказав, что я там обязательно окажусь или "упаду под электричку или под поезд". Еще они также угрожали моему молодому человеку - Владимиру Ковердяеву, заявив, что убьют его, и посоветовали "приготовить себе точку на лбу для выстрела"». Ковердяеву за 4 дня до того подкинули наркотики, впоследствии он был осужден.

Веру Михайлову задержали утром 21 ноября по пути на работу и также доставили в кабинет Окопного. «Окопный стал на меня давить и угрожать увольнением с работы; давлением на моих родителей; проблемами с выездом за границу и в другие города России; "более жесткими мерами". В общей сложности "задержание" длилось пять часов».

7 ноября была задержана невеста Червочкина, лидер тульских нацболов студентка Анна Плосконосова, которую обвинили в избиении милицейского офицера; всего против нее было возбуждено 3 уголовных дела (вскоре она эмигрировала на Украину, где в 2008 году получила политическое убежище)

Сам Червочкин в октябре был вывезен сотрудниками УБОПа в Москву, где с ним «беседовали» около пяти часов. 4 ноября он был вновь задержан теми же сотрудниками УБОПа в Серпухове.

Примерно тогда же, в начале ноября, однопартиец Юры Сергей Климов привел его в редакцию «Каспаров.ру» (тогда - фактически центрального органа оппозиционной коалиции). Там работал знакомый Климова Алексей Сочнев (как сотрудник аффилированного с «Каспаров.ру» информагентства «Собкор@ру»). Выступая на суде, Сочнев подробно пересказал их разговор. Климов представил Червочкина и сказал: «У Юры проблемы, нужен совет, как защититься или написать статью». - «А что такое?» - «Появился в области некий человек, резкого нрава, по фамилии Окопный, который начал очень жестко вести себя с людьми, занимающимися политикой». Юра пояснил: «В отличие от других сотрудников, которые нами занимались, он очень резок, не боится звонить мне на мобильный телефон и говорить: поедешь в Москву, переломаю тебе ноги, пробью голову, мало не покажется». - «Что, прямо так звонит и говорит?» - «Да, с городского телефона. Потом, при личной встрече, отпускает шутки злобного характера с угрозами». Сочнев: «Что я могу посоветовать? Для статьи этих фактов недостаточно, напишите заявление в прокуратуру». Червочкин, показывая бумаги: «Да я уже писал, приходят отписки, что проведена проверка и ничего не обнаружено». Затем Червочкин рассказал о первой встрече с Окопным в Одинцове, процитировав, между прочим, его слова: «Если вы будете продолжать мутить воду, нам дали зеленый свет, чтобы вас в области вообще не было». - «То есть в каком это смысле не было?» Червочкин: «Ну, может, побьют или еще что». Сочнев дал свой телефон: «Звони, если что».

Номер, с которого поступали угрозы, нацболы «пробили» - это оказался телефон штаб-квартиры подмосковного УБОПа на Витебской улице в Москве.

Следует отметить, что угрозы поступали постоянно. Уже на памятной апрельской встрече Родинова с «горячим кавказским юношей» тот в особенности угрожал Червочкину (и также подмосковной нацболке Алине Васильченко). По словам Родинова, Окопный обещал так их избить, что если даже они и выживут, то на всю жизнь останутся беспомощными инвалидами. При этом Окопный сладострастно перечислял «издевательства», которыми будут сопровождаться избиение (очевидно, в духе фразы Червочкину, переданной Сочневым: «Еще раз выйдешь в Москве с файером - засунем его тебе в задницу». Верно говорят: стиль - это человек). Плосконосова уже весной передавала Фомченкову, что «оперативник Леша» (фамилии Окопного тогда нацболы еще не знали) грозит проломить Юре голову. Незадолго до гибели, у Юры состоялся разговор об этих угрозах с матерью: «В сентябре или в октябре он говорил мне о том, что какой-то майор или кто-то из тех, кто их опекает, ему напрямую говорил: "А ты не боишься, что тебя найдут с проломленной головой в подъезде собственного дома?" Я Юрке говорю: "Юр, но ведь они же могут это осуществить..." Он говорит: "Ну и что? Ну, умрем за счастье трудового народа"».

22 ноября в 12 утра Червочкин звонит Сочневу: мы решили перед маршем несогласных расклеить листовки, в области начался прессинг, ворвались к товарищу в Егорьевске, в самом Серпухове ходят по квартирам.

Около 16:00 Червочкин и его однопартиец Василий Терехов были задержаны возле дома Червочкина и доставлены в местный отдел уголовного розыска. Туда же были вызваны повестками еще два молодых нацбола. С них требовали подписки о том, что они не поедут в Москву на «Марш несогласных». По воспоминаниям Терехова, их фотографировали, брали отпечатки пальцев и т.п. С ними проводил беседу лично начальник уголовного розыска Серпухова Александр Черный, и Терехов, по его словам, слышал, как в соседней комнате Черный кричал на Червочкина: «Я в ваши дела не лезу. Но я не позволю совращать людей - если кто-то еще вступит в вашу организацию, то я не пожалею своей свободы и жизни, чтобы вас остановить». В ответ на это Червочкин пообещал немедленно выложить их разговор в интернете. Черный нагло возразил: "Рассказывай кому угодно, у нас на тебя зеленый свет". Сам Терехов считал, что именно тогда Черный, выведенный из себя спокойствием Юры и его угрозами опубликовать разговор, дал команду на применение «физического воздействия».

После 4 часов «профилактических действий» Червочкина и Терехова около 20:00 отвезли на окраину города, где высадили со словами: «Пройдитесь, подумайте о своей жизни».

Терехов после этого пешком направился домой, а Червочкин сел на автобус и поехал в в центр - в интернет-кафе «Портал», откуда выложил свой пост в партийном ЖЖ-сообществе:

«Нацболам заявили, что они могут писать в какую угодно прокуратуру - им это не поможет, поскольку «на вас дали зеленый свет сверху». Эфэсбэшники утверждали, что на Марше несогласных "готовится что-то серьезное, и если дорого здоровье, туда лучше не ездить". Были угрозы и от сотрудников милиции. Через четыре часа все были отпущены».

Пост был вывешен в 20:45. Около 21:00 Юра позвонил Сочневу: был задержан, допрашивал УБОП (по словам Сочнева, имя Окопного не прозвучало, но явно подразумевалось), теперь все нормально, «отпустили из ментовки», сейчас вывесил отчет и иду домой. Единственное что - за мной хвост, идут 4 человека, двоих я знаю, они участвовали в моем допросе, убоповцы. «Ну, будь осторожен», - напутствовал его Сочнев.

Через несколько минут на Юру напали. Произошло это на пятачке между интернет-кафе, шоколадной фабрикой и городским парком.

В 21:15 в городское УВД позвонила женщина, ожидавшая окончания смены на шоколадной фабрике, и сообщила, что перед фабрикой лежит избитый мужчина. На следствии она рассказала: нападавших было пятеро. Из них двое прогуливались поодаль, трое топтались около торговой палатки рядом с интернет-кафе, где находился Червочкин. Когда Червочкин вышел, один из поджидавших его указал: «Вот он», после чего все пятеро набросились на него и начали избивать - двое били битами, а трое пинали ногами. Червочкин крикнул: «Не бейте только по голове». Избиение продолжалось три-четыре минуты. Женщина стала кричать, и нападавшие разбежались, женщина же вызвала «скорую». По ее описанию, молодые люди были в возрасте 23-25 лет, одеты в черные куртки. Из двоих бивших битами один был «толстый», а другой одет в рубаху с капюшоном.

При этом мобильный телефон и деньги, бывшие при Червочкине, похищены не были.

Заметим, что Окопный отличается весьма крупным телосложением, что, конечно, само по себе не является доказательством его участия в убийстве. Прямого умысла на убийство, видимо, все-таки не было, так как удар по голове был всего лишь один (но он оказался смертельным). Надо полагать, планировался примерно тот же вариант, который впоследствии проделали с Фетисовым, Бекетовым, Кашиным - превратить человека в инвалида, не убивая его при этом и списав все на «хулиганство».

На следующий день было возбуждено дело по статье 213 ч. 2 (хулиганство, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия), но фактически никаких следственных действий не производилось вообще. Не были изъяты пленки с камер наблюдения шоколадной фабрики, запечатлевшие момент нападения. Более того, сообщение о нападении не было передано в областные органы УВД, и для вышестоящего начальства его как бы и вовсе не было.

Между тем Юра был доставлен в больницу им. Семашко, где впал в кому. Оттуда он был переведен в госпиталь им. Бурденко. 200 тысяч рублей, необходимых на его содержание в госпитале, выделил из своих средств Гарри Каспаров. Врачи говорили, что даже если Юра и выйдет из комы, память к нему скорее всего не вернется. Начался сепсис, потребовалось полное переливание крови. В больницу явились нацболы во главе с Аксеновым и потребовали, чтобы у них взяли кровь; им отвечали, что сегодня неприемный день. «Вы не знаете, с кем имеете дело», - отвечали нацболы и отказались уходить из больницы, пока кровь наконец не была взята.

Но не помогло ничего.

10 декабря 2007 года около 16 часов Юра Червочкин скончался, не приходя в сознание.

Похороны Юры власти обставили таким количеством мелких, бессмысленных подлостей и пакостей, что только диву даешься. Тут и отказ выдавать матери тело сына, и задержание на час автобуса, направлявшегося на похороны из Москвы, под предлогом «контртеррористической операции», и попытка ментов задержать похоронную процессию с вопросом: «Кто организатор мероприятия?»

После смерти Юры, вызвавшей общественный резонанс, дело волей-неволей завертелось. Из Москвы прислали следователя Целипоткина, который, кажется, действительно пытался до чего-то докопаться. Однажды был допрошен и Окопный - разумеется, в качестве свидетеля. Однако вышли из этого только жалобы: «Ничего не выйдет. Они же (убоповцы) как врачи - никто никого никогда не сдаст. Порука. Наверняка уже все придумали, обговорили» (в разговоре с Сочневым). Надежде Геннадьевне Червочкиной Целипоткин, в свою очередь, жалуется на «людей в погонах», которые дали ему напутствие: «Не старайся, не найдешь». Никто не помогает: ни МВД, ни УБОП, ни ФСБ. Запросил у Черного фотографии места преступления - тот «прислал какой-то клочок бумаги, на котором было заснято совершенно другое место». Постоянно запрашивал оперативную видеосъемку похорон - впустую (на похоронах присутствовал практически весь состав местного отделения МВД, и Целипоткин надеялся, что единственная свидетельница преступления опознает убийц Червочкина).

А между тем журналист «Новой газеты» Ростислав Богушевский, освещавший ход расследования, получает угрозы по телефону. А между тем Окопный и его подчиненный Александр (очевидно, Цопин) говорили Сочневу: «Ты знай, это не мы убили Червочкина, но если ты не прекратишь политическую свою деятельность, то с тобой, есть вероятность, тоже может что-то произойти». А между тем Сергея Баранова, прилетевшего в Москву из Сургута, в аэропорту задерживают сотрудники подмосковного УБОП и везут на «беседу», где между прочим говорят: "Видишь, Ковердяеву подкинули наркотики - скоро сядет. Червочкина избили, и неизвестно, выживет он или нет. Так что передай своим, что до Нового года подобным образом мы уберем еще троих человек, фамилии я называть не буду, но можете начинать отсчет".

8 апреля 2008 года Целипоткин приостанавливает дело на том основании, что «не установлен круг лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых». Надежда Геннадьевна протестовала. Дальнейшая история издевательских возобновлений-приостановлений дела выходит за рамки темы; желающий может прочитать об этом в «Википедии». Н.Г. Червочкина же в конце концов заявила, что купила ружье и учится стрелять, «потому что правовых способов сделать что-то нет».

И последнее. Нацболы утверждают, что узнали имена большинства убоповцев, которые «опекали» Червочкина и его товарищей. Вот, по их словам, эти имена: Алексей Окопный, Артур Сайбель, Александр Цопин, Дмитрий Астафьев. Кроме них было еще двое, один известен как Максим, о другом не смогли узнать ничего. К этому списку добавляют начальника уголовного розыска Александра Черного, которого они считают инициатором нападения (по словам Н.Г. Червочкиной, знакомившейся с материалами следствия, к этому же склонялся и Целипоткин).

Запомним же эти имена!

Похороны Юрия Червочкина. Видео Олега Козырева:

(Из некрологической заметки о Василии Белове)

Многие уже сказали, что со смертью Шукшина, Распутина, Белова кончилась эпоха. Что ж, пожалуй, так оно и есть.

Ссылка

Примечание. Василий Шукшин умер в 1974 году; Валентин Распутин жив.

10 декабря 2011 года у нас был хороший шанс на отмену результатов парламентских выборов. Достаточно было остаться на площади Революции, а по окончанию митинга двинуться к Центризбиркому, окружить его, и там остаться. Однако буржуазные лидеры испугались Майдана в Москве. Испугались дальнейшего, как костяшки домино, падения режима.

Как неоднократно заявлял наглец Пархоменко - испугались прежде всего Лимонова, который, в отличии от любителей порассуждать какой плохой Путин, взаправду хочет демонтажа режима.

Вся эта ложь про опасность давки на Революции - на кого она рассчитана? Площадь Революции больше Болотной, а с учетом примыкающих Театральной и Манежки вмещает несколько СОТ ТЫСЯЧ человек. Болотная, с ее мостами и рекой, гораздо опаснее в случае давки.

В тот день менты вели себя пугливо и подчеркнуто вежливо. 9-го числа вечером подъезд моего дома был уклеен листовками с призывами выходить на площадь Революции. Это сделали простые жильцы нашего дома, народ был весел и зол, и готов к противостоянию.

Буржуазные лидеры - Пархоменко, Немцов, Рыжков и примкнувшие к ним, с воистину барским высокомерием наплевав на настоящих организаторов акции 10 декабря, отправили наш общий шанс на смену режимы в Тартарары. И радостно отметили это распиванием вискаря с высокопоставленными сотрудниками Администрации Президента.

Сегодня некоторые представители кавказских народов считают генерала Ермолова тираном и поработителем. Но в реальности это не что иное, как сознательное формирование образа врага. В XIX веке горцы Кавказа начали против русских, привыкших к европейским традициям войн, войну азиатскую, бесконечно жестокую. Ермолов ответил на это симметричными методами, чем вызвал у горцев уважение и готовность идти на признание власти русских. Не будем забывать и о том, что генерал активно участвовал в экономическом развитии Кавказа... Так что именно действия генерала Ермолова привели этот край к экономическому росту, плодами которого народы Северного Кавказа пользуются и по сей день.

Ссылка