Доказательства стороны обвинения

На этой неделе сторона обвинения закончила представлять свои доказательства. За это время участники процесса и зрители заслушали свидетелей, содержание протоколов, ознакомились с видеосъемкой и материалами прослушки (экспертизами и аудиозаписями), изъятым оружием, в том числе «браунингом», из которого было совершено убийство, и экспертизами по нему, изъятой одеждой и списками литературы, пулями, которыми были убиты Стас и Настя.

Последний день представления доказательств стороны обвинения был посвящен прослушиванию аудиозаписей, сделанных в квартире Тихонова и Хасис в период с 23 октября по 3 ноября 2009 года. Накануне оглашались материалы экспертиз этих записей и выдержки из них. Теперь же у участников процесса была возможность услышать все своими ушами.

Качество записи было очень низкое, разобрать удалось далеко не все. Коснусь того, что было слышно отчетливо. Это многочисленные разговоры об имеющемся оружии, «движении», «бригаде», «мусорах», статье Михаила Маркелова. Также упоминаются некие Опер и Эд. Обо всем этом уточняющие вопросы задавали адвокаты обеих сторон, прокуроры, судья и присяжные.

На все вопросы о «движении» и «бригаде» Тихонов отвечал: «Чьи это реплики?» Чаще всего это были реплики Хасис, поэтому Тихонов говорил: «Спросите у нее, когда придет время». Из контекста очевидно, что «движение» - это среда общения Тихонова и Хасис: «Если нас вычислили, то это слил кто-то из сук в движении, кто-то ссучился». Кстати, эта фраза сама по себе довольно красноречива. Если нас вычислили.

Большой интерес у Тихонова и Хасис вызвала статья Михаила Маркелова (брата Стаса) о том, что он провел собственное расследование и выяснил, что преступник был не один и что убийцы не в России. Тихонов и Хасис обсуждали, для чего была опубликована эта статья. Они однозначно восприняли ее как направленную на них. «Они охуенно нас знают, раз устроили такую провокацию. Они знают, куда мы будем валить», - взволнованно говорит Хасис. «Что ты будешь делать, если нас арестуют?» - спрашивает Тихонов. «Я буду всех убивать», - решительно и почти весело отвечает Хасис.

Когда речь зашла про статью, снова всплыли вопросы о том, когда подсудимый узнал про Маркелова и о том, что по его инцитиаве Тихонов был объявлен в розыск. Тут Тихонов начинает путаться, в том числе противореча прежним показаниям, данным в суде. Отвечает он уверенно, но каждый раз разное.

Время от времени упоминаются два человека: одного называют Эдом, другого – Опером. Отвечая на вопросы, Тихонов пояснил, что Эд – это его знакомый сотрудник правоохранительных органов, сообщать о котором он ничего не намерен. Тихонов весьма категоричен - не верится, что он способен так рьяно защищать человека, которого должен бы согласно собственной шкале причислять к «мусорам».

Опер же, напротив, как будто малоинтересен Тихонову. Называя его радикальным националистом, Тихонов отмечает, что общение с ним происходило только через Интернет и только в целях «списывания» с него героя политического детектива. «Был националистический форум, который я часто посещал, привычно общался», - рассказывает Тихонов о месте «встреч» с Опером. Кроме того, Тихонов говорит, что «умеренный националист» Илья Горячев зря слишком много общался с Опером и что этим объясняется тихоновская фраза на прослушке: «Мне нет дела, что будет с Ильей».

Опера называют лидером какой-то бригады. Что за «бригада» - позднее нам пояснит Хасис, на которую, к слову, уже очень много «переведено стрелок». Тихонов на львиную долю вопросов касательно материалов с ноутбука и прослушки отвечал: «Спросите у Хасис». Расчет на то, что судья забудет об этих вопросах, был бы наивен. Он складывает в стопочку вопросы присяжных, а также кропотливо записывает в свой блокнот вопросы остальных участников процесса.

Ждать осталось недолго, так как 31 марта Хасис начала давать показания. Она сказала, что хочет ответить на вопросы своего адвоката, и судья пояснил ей, что, начиная отвечать, фактически она начинает дачу показаний. И теперь у нее нет возможности молчать, придется отвечать на вопросы других участников процесса. Хасис впала в дикое раздражение, но была вынуждена продолжать говорить, иначе разрушилась бы намеченная линия защиты.

Опять несколько удивил адвокат Тихонова Васильев. Он спрашивал, собирался ли Тихонов при задержании отстреливаться от милиционеров и планировал ли в реальной жизни ходить по улицам и убивать людей. Судья снял вопросы, поскольку они могут ухудшить положение подсудимого.

Доказательства стороны защиты

В первый день представления доказательств стороны защиты были исследованы телефонные переговоры с нескольких сим-карт, изъятых у подсудимых при обыске. Выяснилось, что никаких звонков в момент убийства или около него ни на одной сим-карте не обнаружено. Доказательство слабое, так как понятно, что сим-карту можно оформить без паспорта и выкинуть в любой момент.

Кроме того, адвокаты продолжили давить на тот факт, что не были найдены гильзы. Для этого был зачитан протокол осмотра карьера, куда свозили снег с Пречистенки, плавили его там в поисках гильз. Отсутствие гильз, в общем-то, не является ключевым моментом, хотя, вероятно, отметить его стоило. Насечки на пуле также уникальны, и их легко сопоставить с оружием. Наличие гильз могло бы стать лишь дополнительным доказательством, а их отсутствие не умаляет наличия пуль.

Ключевым моментом в этот день было выступление отца Тихонова в качестве свидетеля. (Что рассказал Александр Тихонов)

Так уж получилось, что мы два года писали книжку о Горбачеве и погрузились в его жизнь и судьбу даже глубже, чем нам хотелось бы. Хотите – назовите это стокгольмским синдромом: мы практически в любой ситуации выступаем адвокатами нашего героя. И делаем стойку на любую новость. А тут... Известный диссидент Владимир Буковский требует арестовать бывшего президента СССР Михаила Горбачева.

Сперва мы решили, что Владимир Буковский начал загодя отмечать первое апреля. Потом поняли: нет, все всерьез. Потекли подробности: отец советского диссидентского движения обвинил британский суд, отказавший в аресте Горбачева, в следовании худшим традициям "телефонного права" в СССР. А Елена Калужская назвала инициативу Буковского крайне целебной: "она привлекает внимание общества к важному вопросу: может ли лидер государства покушаться на жизнь и свободу граждан во имя «целостности страны» или любых других великих целей?"

Исправлять нравы в Соединенном Королевстве – намерение, конечно, похвальное. И с Калужской тоже не поспоришь: привлекать внимание к важным вопросам взаимоотношения человека и государства и к правам лидера страны не только можно, но и крайне необходимо. Но отчего решили начать с этой – по анекдоту – парикмахерской, самой приличной в нашей стране за многие века? Только оттого, что Горбачев – к удаче Буковского и в отличие от Хрущева, Брежнева и Ельцина – жив? Так нам навскидку известен как минимум еще один персонаж, к которому могут быть вопросы. И это если не отвлекаться на остальные 200 с лишним стран в мире. Самый травоядный правитель страны должен ответить за всю ее кровавую историю – не странно ли? И только из принципа и ради примера будущим поколениям?

(Читать дальше)

В последнее время среди дел комитета «Гражданское содействие» мне попадаются на глаза дела, где избитые националистами мигранты в ходе следствия волшебным образом превращаются то в злостных грабителей подержанных телефонов, то в вымогателей 500 рублей.

Недавно вот вернулась из подмосковного Щелкова, где в городском суде вот-вот должны начаться прения по любопытному делу братьев Юнусовых.

Фабула события такова. Ибрагим Юнусов живет в Щелкове с женой и двумя детьми много лет, уже давно получил гражданство. Зарабатывает неплохо, и в фирме им довольны, причем настолько, что работу недешевого адвоката с самого начала оплачивает работодатель. В 2008 году к Ибрагиму из Узбекистана приехал младший брат Рустам, чтобы подзаработать для семьи — у него тоже двое детишек.

В октябре 2008 года братья Юнусовы пошли провожать Павла — коллегу по работе — на станцию Соколовская. Примерно 8-10 человек подошли к ним и стали нагло задавать вопросы: «А чего здесь черные делают?», «Зачем приехали?», а Павлу: «Ты чего с черными водишься?», «Мы вас на ремни порежем, вы на нашей территории» и так далее. Братья и Павел побежали к диспетчерской, но им открывать побоялись, поэтому избили всех сильно. Рустам потерял сознание и очнулся уже в машине, когда всех троих везли в Загорянское городское отделение милиции (ГОМ). Как сказал мне Рустам, в милиции били больнее, хотя оскорбляли так же: «черные», «черножопые». Били дубинками и битами до самого утра: у всех множественные травмы, а у Рустама сломаны ребра и нос. С Ибрагима Юнусова в ГОМ сняли золотую цепочку и забрали из кошелька 6500 руб. Павел не выдержал избиений и подписал бумагу, что братья Юнусовы хотели украсть телефон... и его отпустили. Потом Павел показывал журналистам шрам и рассказывал, почему он первоначально соврал. Один из адвокатов выложил ролики здесь.

Братья отсидели в СИЗО 6 месяцев и до сих пор находятся под подпиской. Заявление о краже телефона появилось в деле почти сразу, причем от имени того, кто избивал больше всех, — некоего Щербакова. Суд идет серьезный, братьев обвиняют в грабеже, совершенном по сговору, а это до 7 лет лишения свободы. И это несмотря на то, что не выяснен даже мотив якобы имевшего место грабежа: у Ибрагима в кошельке в тот день было в 7-8 раз больше денег, чем стоимость подержанного телефона. Он стабильно работал и хорошо зарабатывал, что подтверждает его фирма.

При этом дело по факту пыток возбудили только год спустя после происшествия, благодаря немалым усилиям адвокатов. Однако на данный момент дело приостановлено, а подозреваемые, несмотря на наличие всех фамилий и должностей пытавших Юнусовых, «не определены».

Сам Ибрагим Юнусов уверен, что в районе действует хорошо слаженная группа: молодчики ловят «черных», избивают их, а потом обвиняют их в преступлениях. Милиция подхватывает сюжет и либо вымогает деньги с мигрантов (ну хотя бы берет золотую цепочку и что есть в кошельке), либо успешно раскрывает преступление. Видимо расчет на мигрантов себя оправдывает: обычно это люди беззащитные, плохо говорящие по-русски, не имеющие денег на адвокатов.

Следователь, вызванный в суд по делу о грабеже, факты пыток (подтвержденные медэкспертизой) отрицал так: «Бить мы Юнусовых не стали, потому что они уже были избитые». Засмеялась даже судья...

Интересно, фокус с превращением избитых мигрантов в преступников уже обкатанный сценарий или еще пока проба пера?

14 ноября 2010 года около 17.40 в дежурную часть милиции по Савеловскому району поступило сообщение, что у платформы "Дмитровская" произошла драка между футбольными болельщиками с использованием кусков металлической арматуры. Примерно через час после этого в 250 метрах от платформы "Дмитровская" неизвестный гражданин в штатском, назвав себя бывшим сотрудником милиции, указал выехавшим по вызову милиционерам на группу подростков как на участников драки.

Сотрудники милиции остановили ребят, попросили вывернуть карманы. Двое парней и девушка подчинились и начали выкладывать содержимое карманов на капот милицейской машины. Не обнаружив никакой фанатской символики и запрещенных предметов, стражи порядка все же решили подростков задержать. Схватили самого младшего, 14-летнего Алексея, и, несколько раз ударив по спине и шее прикладом автомата, стали запихивать в машину.

Увидев избиение товарища, двое других подростков попытались убежать. Одному из них это удалось, а 17-летнюю Алену догнал один из сотрудников и стал бить головой о гаражи, оторвал ей капюшон, выкрутил руки и стал вырывать вещи, которые она успела сунуть в карман. Среди них оказался газовый баллончик, который сработал в руках милиционера и обжег горло Алене и лицо сотруднику милиции. В это время подбежал человек в штатском, с которого все началось, и помог протащить Алену до милицейской машины, чуть не переломав ей пальцы на ноге. В машине на Алену надели наручники.

Через четыре часа в отделении было установлено, что Алексей и Алена не имели отношения к драке фанатов. Обстоятельства нанесения побоев подросткам никто не выяснял. Однако оперуполномоченный Фадеев из отделения проводил Алену и ее родителей до травмпункта, где были зафиксированы все перечисленные выше травмы.

Здесь история могла закончиться. Но родители Алены оказались не согласны с таким положением дел и написали жалобу на действия сотрудников милиции. Дальше ситуация стало развиваться по сценарию «дела Остапова».

Невзирая на показания подростков и медицинские документы, органы внутренних дел и прокуратура стали отрицать избиение Алексея и Алены. А нет избиения – нет дела. Чтобы отвлечь и саму Алену и ее родителей от наказания виновных милиционеров, 31 января 2011 года против девочки возбудили уголовное дело. Часть 1 статьи 318 Уголовного кодекса: «Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья... в отношении представителя власти... в связи с исполнением им своих должностных обязанностей наказывается штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда... либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет». Потерпевшим по делу признан сотрудник милиции Е.В. Бойков.

Думаю, стоит запомнить и еще одно имя – следователя Марии Тагировны Вяльшиной. В служебном рвении она решила немного попрессовать подростков и, вызвав на допрос Алексея и его родителей, стала объяснять ему: «Ты понимаешь, что у милиционеров могут быть проблемы из-за тебя и твоих показаний? Тебе их не жалко?» Родители Алексея написали жалобу на давление со стороны следователя при проведении допроса.

Кроме того, из следственного отдела, в котором работает следователь Вяльшина, в институт к Алене во время занятий приехала сотрудница, имени которой узнать не удалось, вызвала старосту ее группы и спросила: «Где сейчас находится Алена?» На ответ старосты о том, что у всех сейчас идут занятия, следователь воскликнула: «А разве она все еще ходит на занятия? Я думала ее давно посадили!»

25 марта 2011 года на руки Алене и ее маме выдали обвинительное заключение. Вот-вот начнется суд. В процессе Севы Остапова значительную роль сыграли активность родителей, друзей и участников общественной кампании в защиту Севы. Отбить вчистую Севу не удалось – он получил год условно. Но это ровно в два раза меньше, чем просил прокурор.

Дело Алены пока идет под копирку дела Севы. Родители и сама Алена настроены решительно. Им нужна огласка и наша поддержка. Журналисты, блогеры и просто неравнодушные люди могут сделать многое – этому уже достаточно примеров. Попробуем?

Свежая информация, для тех, кто любит говорить, что в армии сейчас все хорошо, никакой неуставщины нет и вообще тишь да гладь да божья благодать. В пятницу Главная военная прокуратура провела координационное совещание по проблеме преступлений на военной службе. Наш коллега Сергей Кривенко принял участие в этом благородном собрании, притаранил справку ДСП о ситуации с насильственными преступлениями в вооруженных силах и рассказал, как там на совещании было дело.

Помимо обычных для таких совещаний бла-бла-бла, там был ряд интересных моментов, которые стоит опубликовать. Фридинский (главный военный прокурор) оттаскал главного военного воспитателя Дашкина. Председатель Общественного совета при Минобороны Н.С Михалков при озвучивании фактов преступлений на национальной почве завел волынку, что вот у выходцев с Северного Кавказа есть духовные ценности, а вот у русских их нет — видать, в этом причина таких преступлений и есть.

Ну а теперь самое важное — приведу те цифры, которые главный военный прокурор постеснялся публиковать, причем сразу надо отметить, что ГВП признает, что отмечаемый рост числа насильственных преступлений (а это называется именно так, а не «дедовщина») лишь вершина айсберга — латентных в разы больше. Итак, за 2010 год этот рост составил 16,4%, а по итогам первых двух месяцев 2011-го уже 11,4%. Количество получивших тяжкие увечья в результате неуставщины и рукоприкладства увеличилось на 14,8%, потерпевших тяжкий вред здоровью - на 12,1%. В ВВ МВД рост тяжких последствий неуставных отношений составил 66,7%. Общее количество погибших уменьшилось на 9,4%, но количество погибших призывников увеличилось на 7,9%. Военнослужащими по призыву совершается большинство насильственных преступлений (69,4%), что неудивительно, учитывая, какой контингент призывается.

Снова была отмечена трансформация преступлений насильственно-хулиганской направленности в корыстные. Те же мобилки, денежки на «позвонить» и все такое (в том же комендантском полку замполит пожаловался, что именно из-за телефонов у них стало больше таких преступлений). В 2010 году рост таких преступлений составил 27,5%.

Число насильственных преступлений на национальной почве удвоилось. Отмечается рост рукоприкладства со стороны офицеров - на 34,8% в вооруженных силах и аж на 97,1% во внутренних войсках. При этом число преступлений этой категории со стороны сержантского состава в ВВ сократилось на 6,6%, а вот в вооруженных силах выросло на 8,1%.

Большой проблемой по-прежнему является неэффективная работа органов дознания и откровенное укрывательство преступлений - в прошлом году выявлено 134 укрытых от учета преступлений, в этом году уже 23.

Основная масса (92,2%) нарушений правил уставных взаимоотношений совершены военнослужащими по призыву. Заместитель главнокомандующего внутренними войсками Сергей Топчий заявил, что ситуацию может спасти только переход на преимущественно контрактную систему комплектования личным составом. Так что уже высшее командование с высоких трибун говорит о тупике призывной системы. Так что еще немножко дожать - и отменим призывное рабство. Но для этого сами призывники и их родители должны стать гражданами, а не стадом, послушно несущим взятки или отдающим своих детей на заклание.

Конституционный суд по жалобе правозащитника Алексея Соколова определил: всеобщая и неограниченная цензура переписки подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей, нарушает конституционное право на тайну переписки и противоречит решениям как самого КС, так и Европейского суда по правам человека.

28 июля прошлого года Алексей Соколов обратился в Конституционный суд. Правозащитник и его адвокат Роман Качанов усомнились в конституционности части 2 статьи 20 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», гласящей, что любая переписка заключенных, в отношении которых приговор еще в силу не вступил, подлежит цензуре (за исключением переписки с рядом государственных органов и Европейским судом по правам человека). Как же так? Ведь в Конституции и Европейская конвенции сказано, что любое ограничение прав должно быть только в определенных целях (например, защита обороны, безопасности государства, прав других лиц), а тут всеобщая цензура, то есть по сути отмена конституционного права на тайну переписки. Да еще и в отсутствие судебного решения, что прямо противоречит статье 23 Конституции.

Конституционному суду понадобилось более 7 месяцев, чтобы вынести решение по жалобе правозащитника. И, учитывая современные тенденции в области прав человека в России, решение в целом оказалось на удивление неплохое.

(Подробности)

Я уже писала о показаниях родителей Анастасии Бабуровой на процессе Тихонова-Хасис. Следующее заседание суда началось с заявления председательствующему об отводе. Адвокат подсудимых Васильев обвинил судью Замашнюка, в частности, в том, что тот не прервал Бабуровых, проявив тем самым "необъективность и предвзятость". Дословно адвокат сказал следующее:

"В ходе дачи показаний потерпевшие Э. Бабуров и Л. Бабурова с молчаливого одобрения судьи Замашнюка А.Н. вообще не утруждали себя соблюдением каких-либо требований УПК РФ. В присутствии присяжных заседателей они долго и эмоционально рассказывали о личности убитой А. Бабуровой и собственной нелегкой судьбе, дополняя все это цитированием писем, якобы написанных А. Бабуровой... и собственными фантазиями и измышлениями".

Другое основание для отвода - судья не мешал Бабуровым задавать свидетелям некоторые вопросы. «С молчаливого согласия судьи Замашнюка потерпевшая Л. Бабурова опустилась до откровенной лжи и, злоупотребив правом задавать вопросы свидетелю Д. Стешину, сделала в присутствии присяжных заседателей заявление о том, что «во время судебного заседания по продлению срока содержания под стражей Хасис, осмотревшись по сторонам, послала «зигу» и это якобы было видно на каком-то мифическом «видеоролике».

Сами Бабуровы, к утешению, не слышали этих слов адвоката. После выступления в суде они покинули Москву, так как, будучи преподавателями вуза, не могут надолго прерывать занятия.

Между тем в упомянутом видеоролике ничего мифического нет. На 67-й минуте документального фильма «Любите меня, пожалуйста» отчетливо видно, как Евгения Хасис, весело разговаривая через решетку с приятелями, резко вскидывает руку. Может быть, в этом жесте был какой-то другой смысл, но что незаконного в вопросе Ларисы Ивановны? Ведь подсудимым вменяется преступление на почве идеологической ненависти, и вполне естественно было спросить у свидетеля Стешина, видел ли он воочию то, что запечатлел на камеру автор документального фильма.

(Тихонов и его ненаписанная книга)

Союз солидарности с политзаключенными осуждает преследование бывшего сотрудника милиции Михаила Евсеева. Особенное возмущение у нас вызывает его этапирование в Чеченскую республику. Мы связываем преследование Евсеева с тем, что он вместе с бывшим заместителем прокурора г. Ухты Григорием Чекалиным последовательно выступал против фабрикации дела о поджоге торгового центра «Пассаж», в результате которого двое молодых людей были приговорены к пожизненному заключению.

Григорий Чекалин и Михаил Евсеев выступили с видеообращениями к Дмитрию Медведеву, в которых обратились к главе государства и к обществу, рассказав о нарушениях и прямых должностных преступлениях в ходе следствия о поджоге. Но вместо освобождения невиновных и наказания коррумпированных силовиков они оба были приговорены к заключению в колонии-поселении за «лжесвидетельство» и «разглашение государственной тайны» соответственно.

Михаила Евсеева сразу после обращения к президенту РФ обвинили в похищениях и убийствах на территории Чечни в 2004 году.

Хорошо известно, что силовые структуры Чеченской республики в еще большей степени, чем их коллеги в других регионах Российской Федерации, нарушают права заключенных и подследственных. Атмосфера властного беззакония, царящая в Чеченской республике, не оставляет шансов на то, что предъявленное Михаилу Евсееву обвинение не найдет подтверждения и на то, что он может быть оправдан. Таких шансов, полагаем мы, не было бы ни у какого обвиняемого, вступившего в конфликт с властью. Тем более такого шанса нет у офицера, проходившего в свое время службу в Чечне. И уж тем более шанса на выяснение истины нет сегодня, спустя 7 лет после событий, в связи с которыми Михаилу Евсееву предъявлено обвинение.

Мы уверены, что в Чечне Михаил Евсеев не может рассчитывать ни на установленные законом условия содержания, ни на объективное расследование и справедливый суд. Мы полагаем, что преследование Михаила Евсеева осуществляется по политическим мотивам.

Мы призываем провести объективное расследование преступлений в зоне вооруженного конфликта, в которых обвиняется Евсеев, передав расследование органам другого региона, а не Чеченской республики. Мы призываем отменить уже вынесенные приговоры по делам Евсеева и Чекалина. Мы требуем наказать виновных в фальсификации дела о поджоге ТЦ «Пассаж» и найти настоящих преступников.

Мы поддерживаем кампанию солидарности с Михаилом Евсеевым. Если вы готовы помочь – пишите на почту [email protected] (Михаил Кригер, координатор Союза солидарности с политзаключенными).

25 марта в Смоленск поддержать политзаключенную Таисию Осипову приехал Леонид Николаев из арт-группы «Война», не понаслышке знающий, что такое тюрьма.

В этот день в суде был повторно допрошен старший оперуполномоченный Николай Смолин - обнаружилось, что ранее он дал ложные показания суду. Видимо, опасаясь уголовной ответственности, Смолин резко изменил показания и признал, что он привозил с обыска свидетеля Мандрикова и потом забирал его из РОВД для «беседы». На вопрос защиты, почему же он ранее отрицал этот факт, Смолин ответил, что он «просто забыл» про этого свидетеля, так как не придавал ему значения. Объяснить же, почему данные находившегося в доме на обыске свидетеля не были внесены в протокол обыска, а сам он так и не был официально допрошен, Смолин не смог.

Следует обратить внимание на поведение опера на этом заседании. В прошлый раз он чувствовал себя очень уверенно, дерзил, позволил себе накричать на адвоката. В этот раз Смолин вел себя гораздо скромнее, самоуверенности у него поубавилось. Да и вопросы сегодня прозвучали крайне для него неприятные. Например, у Смолина спросили: почему все улики, в том числе и «найденные» им пакетики с наркотиками, он брал голыми руками, без перчаток? Смолин сказал, что им не хватает финансирования, нет денег, в том числе и на перчатки. На вопрос, почему денежные купюры перед закупкой не метили спецсоставом, он также ответил, что на это нет денег.

Опера уже не первый раз используют этот "аргумент" для объяснения своих незаконных действий в деле Таисии. Например, оперуполномоченный ЦПЭ Николаев, ведший видеосъемку на обыске, пояснил на одном из предыдущих заседаний, почему он не сохранил оригинал съемки, а копия на диске неполная: по его словам, у них на все управление одна-единственная пленочная 60-минутная видеокассета. И запись неполная, так как обыск длился больше 60 минут. Оригинал же пленки он не сохранил, якобы потому что кассета одна на всех и ее нужно было использовать на других мероприятиях ЦПЭ. На самом деле понятно, что оригинал видеопленки, появись он в суде, сразу бы отправил на скамью подсудимых самих оперативников.

Не сумел ответить Смолин и на один из главных вопросов - куда же делись денежные купюры с контрольной закупки? (Кто ел купюры)

В Смоленске в пятницу прошло очередное слушание по делу Таисии Осиповой. Поддержать ее приехал Леня Николаев из группы "Война", недавно отсидевший три месяца в СИЗО. Вот что он рассказал мне по телефону:

"Сегодня на процессе по делу Таисии Осиповой был допрос свидетеля – оперативника, который участвовал в обыске. Он попался на откровенной лжи. Там были споры вокруг некоего Антона – человека, который, по утверждениям сотрудников, на обыске не присутствовал, а сегодня мы просматривали видеозапись и отчетливо видели этого человека. Кроме того, была представлена совершенно потрясающая аудиозапись. Там о закупке договаривается другой человек - собственно говоря, ни одного слова Таисии на этой записи нет.

Когда у оперативника спросили, почему в деле не фигурирует этот человек, на которого так много всего указывает, ведь он мог иметь отношение к этим наркотикам, никаких вразумительных объяснений он дать не смог. Насколько я знаю, его будут привлекать за дачу заведомо ложных показаний, что стало очевидно после просмотра видео.

Видеозапись велась не с самого начала обыска, в суде представлен 10-минутный фрагмент. Видно, что запись ведется не с начала и не до конца, но и на этом куске видно, что все происходило не так, как рассказывают оперативники. И из этой записи нельзя понять, подбросили наркотики или нет. В квартире находилось несколько человек, что там происходило до того, как включили видеокамеру, непонятно.

Оперативник на допросе вел себя очень нагло, можно даже сказать по-хамски. При том что, как сказал адвокат, из-за присутствия прессы сегодня он вел себя корректнее, чем обычно. Осиповой оперативник сказал в зале суда: «Жалко, что не я занимался вами с самого начала. Вы бы у меня шли с группой лиц».

Основные понятые – это нашистка и девушка из «Молодой гвардии». Двое других понятых, по всей видимости, вообще не участвовали в обыске, так как их подписей нигде нет. Те подписи, которые есть, им не принадлежат, и на представленной видеозаписи этих понятых просто нет.

Прокурор задавал вопросы, в основном касающиеся Катрины - дочери Таисии. Такое ощущение, что прокурора больше интересовало лишение родительских прав, чем что-либо еще.

Таисия выглядит очень плохо. Уставшая, но отчаянно борется, очень много задавала вопросов, очень активно вела себя, хотя видно, что самочувствие ее далеко не самое лучшее. Ее нельзя держать в тюрьме, но суд отказывается ее выпускать под залог.

Фактически я убедился здесь, что очень грубо и нагло состряпано дело Таисии. Кроме странных понятых, которые утверждали, что контрольная закупка состоялась, ничего нет. Все обвинения в адрес Таисии строятся на предположениях. В понедельник прения – самая интересная часть, и после этого приговор.

Еще очень важно: сегодня озвучили показания, которые дал письменно Сергей Фомченков, муж Таисии. Он показывает, что ему неоднократно звонила знакомая Таисии - она предупреждала, что на нее давят оперативники, просят по-дружески зайти к Таисии и подбросить наркотики. Сергей предупреждал Таисию, что ей лучше уехать из города, но она не захотела, она человек несгибаемый, упрямый, решила, что это ее город и она его не покинет.

Сам Сергей не может приехать в Смоленск, его здесь ждут, чтобы «закрыть». Ей предлагалось неоднократно: «Вытащите мужа в Смоленск, и вас отпустят». Но Таисия не пошла ни на какие уступки.

От «Войны» я приехал один, ребята не смогли. Приехал специально на суд. Я мало чем могу помочь, но прокурор действует как бы от имени всего общества, творит все эти бесчинства от нашего имени, нельзя просто сидеть сложа руки и смотреть на это. Я просто не мог не приехать. Более наглого, более беспардонного политически мотивированного "закрытия" сейчас в России нет".