А как все хорошо начиналось: болотники собирают вещи, выходят ко Дню Конституции, елка... На самом деле нет.

Начиналось все с того, что отдельные члены президентского Совета по правам человека, а также уполномоченный по правам человека Владимир Лукин и так пытались вмешаться в безобразную ситуацию с "Болотным делом", и эдак. Иногда даже успешно: Лукин помог перевести Николая Кавказского под домашний арест после года в СИЗО.

Одна из идей заключалась в том, чтобы предложить Путину амнистировать фигурантов дела. Удочку закидывали летом. Поскольку относиться к СПЧ нужно примерно как к коллективному коту Леопольду, а по степени влияния на решения власти этот орган Леопольду даже уступает, особых надежд не было. В начале сентября член Совета Ирина Хакамада просто и коротко, без соплей о "необходимости скорейшего диалога с гражданским обществом", пояснила ситуацию на "Эхе Москвы": "И ничего. Нас послали нахер".

У журналистов есть старая традиция, еще более скучная, чем даже сопли о диалоге власти с гражданским обществом: приставать к Путину с однообразными вопросами и превращать бессодержательные ответы в новость. В этот раз, правда, в фокусе на Валдайском форуме был не журналист, а политик Владимир Рыжков, который и спросил, не пора ли всех амнистировать.

Ответ Путина в расшифровке занимает 2057 знаков. Из них в пользу освобождения "болотников" говорит только одно дважды повторенное предложение: "Я этого не исключаю... я не исключаю". А, нет, извините, ошиблась. Это предложение ничего не говорит в пользу освобождения "болотников", оно вообще ничего не говорит. Еще шесть предложений о том, что если вы почему-либо подумали, что Путин может повлиять на суд, то это досадное недоразумение: нет, не может, все решают судебные инстанции и следственные органы. И еще целых два с половиной абзаца содержат нападки на "людей, которые ведут себя подобным образом", угрозы, что наступит хаос и сотрудникам полиции выколют глаза, и уверенность, что власть должна жестко такое пресекать. Коротко это описывается все той же фразой: "Нас послали". Ну мы же 13 лет за ним замужем, должны же понимать самые простые смыслы.

Благостные вы мои. Как же вы умудрились фразу "Я не исключаю" в этом словесном потоке заметить, да еще и услышать как "Я обещаю", а вот этого вот не заметить: "И не нужно шантажировать власть тем, что ей будет приклеен ярлык недемократичности. Власть должна реагировать соответствующим образом".

Путин вообще врать любит. Но здесь-то он был предельно честен.

В голову приходит и достопамятный случай с Шевчуком в 2010 году, когда Юра-музыкант спросил Владимира Владимировича прямо: вот выйдут люди 31-го числа, их будут разгонять? Путин тогда ответил, что граждане имеют право собираться, если соблюдают закон и не мешают дачникам. Ура, закричала почтенная публика, которая, судя по всему, обладает каким-то альтернативным пониманием русского языка, - граждане имеют право собираться, Путин ПООБЕЩАЛ не разгонять, посмотрим, как ОМОН выполнит его обещание. Но проблема в том, что участники Стратегии-31 именно что нарушали закон "О собраниях", осознанно и целенаправленно, потому что не считали его правовым. И сказал он вот что: этих - разгонят!

Когда СПЧ начал проектировать неполитическую амнистию за ненасильственные преступления, а почтенная публика захлопала в ладоши: "Это про нас, про нас!" - я уже не знала, смеяться или плакать. Ну с каких пор насилие в отношении представителя власти, вменяемое абсолютному большинству фигурантов, стало ненасильственным? Их фактическая невиновность здесь ни при чем: амнистия применяется к статье, а не к сути.

И главное, ладно бы поверили только сами заключенные да отчаявшиеся родственники. Но ведь это происходит с регулярностью гриппа. Каждый год у нас "Путин обещает отпустить Ходорковского, если тот покается". А он и вовсе ничего такого никогда не обещал, почтенная публика сама придумала... Как и обычно.

13 ноября депутат фракции ЛДПР в Государственной думе Михаил Дегтярев внес на рассмотрение федерального парламента законопроект, ограничивающий оборот и хранение долларов США в России... "Доллары США - это фантики, ничем не обеспеченные, которые печатаются частной структурой... Зачем мы храним сбережения в долларах?.. Начать отказываться от грязных зеленых бумажек нужно народу, а потом и руководству страны. Народ должен отказать в доверии доллару первым", - отметил Дегтярев. Согласно законопроекту, владельцы долларовых вкладов в российских банках должны будут в течение одного года потратить или обменять доллары на национальную валюту. Владельцы наличных долларов также должны будут конвертировать свои сбережения... если при досмотре или иной проверке полиция, налоговая, таможенная, пограничная служба или органы миграционного учета случайно обнаружат американскую валюту, то они будут обязаны ее изъять...

Официальный сайт ЛДПР

- А в чем дело? - тихо спросил Никанор Иванович, следуя за пришедшими, - у нас ничего такого в квартире не может быть... А у вас документики... я извиняюсь...
Первый на ходу показал Никанору Ивановичу документик, а второй в эту же минуту оказался стоящим на табуретке в уборной, с рукою, засунутой в вентиляционный ход. В глазах у Никанора Ивановича потемнело, газету сняли, но в пачке оказались не рубли, а неизвестные деньги, не то синие, не то зеленые, и с изображением какого-то старика. Впрочем, все это Никанор Иванович разглядел неясно, перед глазами у него плавали какие-то пятна.
- Доллары в вентиляции, - задумчиво сказал первый и спросил Никанора Ивановича мягко и вежливо:
- Ваш пакетик?
- Нет! - ответил Никанор Иванович страшным голосом, - подбросили враги!
- Это бывает, - согласился тот, первый, и опять-таки мягко добавил:
- Ну что же, надо остальные сдавать.
- Нету у меня! Нету, богом клянусь, никогда в руках не держал! - отчаянно вскричал председатель.

Михаил Булгаков. "Мастер и Маргарита"

10 ноября в Москву приехал Руслан Фаталиев – один из двух свидетелей, которые видели убийцу полковника Буданова на месте преступления и дали описание преступника, не позволявшее обвинить Юсупа Темирханова, осужденного, вопреки их показаниям, на 15 лет.

В феврале 2013 года неизвестные силовики вывезли Руслана Фаталиева в степь и избили, требуя отказаться от показаний, данных на следствии и суде, и солгать, что за эти показания адвокат Мурад Мусаев заплатил ему 15 000 рублей. Понимая, с кем имеет дело, Руслан под видеокамеру сказал все, что от него требовали. Но тут же поехал в Москву, чтобы сообщить о том, каким образом это лживое заявление было от него получено. 12 февраля он рассказал об этом в офисе нашей организации в присутствии председателя комитета Светланы Ганнушкиной и журналиста телеканала «Дождь».

На прошлой неделе февральский ролик с выбитыми у Руслана ложными показаниями всплыл вновь - в связи с заявлением представителя Следственного комитета Владимира Маркина о возбуждении уголовного дела против адвоката Мурада Мусаева за подкуп свидетеля.

Г-ну Маркину, конечно, и в голову не могло прийти, что его заявление может возмутить не только адвоката Мусаева, но и свидетеля Фаталиева. Правда и достоинство оказались для простого рабочего важнее, чем для представителя СКР. Руслан специально отправился в Москву, чтобы еще раз опровергнуть ложь о подкупе со стороны адвоката Мусаева и попросить защиты и поддержки в представительстве Республики Дагестан, откуда он родом.

Вчера приставы силой не пустили нас в зал Бутырского суда на очередное заседание по делу политзека Бориса Стомахина, уже год как незаконно удерживаемого в московском СИЗО "Медведь" за антипутинскую и антиимперскую риторику в интернет-публикациях. По выдвинутому обвинению ему грозит срок до десяти лет заключения.

Дело в том, что никакого юридического обоснования этому решению - сделать процесс закрытым - не было. Состоялся акт личного должностного произвола судьи Ковалевского. Причем сам он от ответственности открещивается.

А дело было так.

В зал впустили только адвокатов подсудимого - Виктора Бородина и Михаила Трепашкина. Приехавшие друзья и сочувствующие Борису стали пытаться прорваться в зал. Приставы, все больше наглея, начали их отталкивать и припугивать. Стала завязываться потасовка, звуки которой хорошо были слышны внутри, за закрытыми дверями зала.

Нас так и не впустили, ничего не объяснив. Вскоре Стомахина отконвоировали из помещения, и напряжение автоматически спало. Тогда правозащитница Елена Санникова поинтересовалась: с какой стати процесс закрывают от наблюдателей? И судья Юрий Ковалевский без тени смущения свалил всю вину на приставов. Судье, оказывается, невдомек было, почему в зале не оказалось зрителей и по какой причине в коридоре суматоха и крики. А это, оказывается, приставы решили, что публика на процессе только мешает, поэтому без объяснений оттеснили людей от входа.

Неудивительно, что заседание суда в такой ненормальной обстановке не состоялось.

Находясь в зале (в клетке), Стомахин попытался выяснить, на каком основании открытое заседание проходит без публики. Вместо ответа судья его просто хамски заткнул: мол, что за разговорчики там, вам слова не давали. В результате Стомахин не выдержал и просто послал малоуважаемого судью на три буквы. В результате политзека вывели из зала, пригрозив недопуском на следующее заседание.

По мнению адвоката Трепашкина, такое поведение Юрия Ковалевского было продуманной провокацией. Ведь куда как удобнее разбираться с обвиняемыми, судя их не только без зрителей, но и без них самих.А у нас такое практикуется все чаще и чаще.

Когда политузника проводили мимо нас на выход, мы, как всегда, громко аплодировали, а также скандировали: "Свободу Борису Стомахину! Судью на мыло!"

Один из приставов возмущенно спросил меня:

- Что значит: на мыло? Это вам что здесь, футбол?

- Это хуже, чем футбол, - ответила я, - это спланированное издевательство и преступление. Вы напрасно злоупотребляете нашим терпением.

В таких случаях реакция одна и та же: ага, мол, вы нам тут угрожаете, и все такое. Не угрожаем, говорю я. Объясняем, что это НАМ здесь объявляют войну. И нам придется соответственным образом защищаться. Для начала мы пошли в канцелярию и написали стопку заявлений председателю Бутырского суда по поводу того, что господин Ковалевский нарушает основополагающие права - наши, как группы поддержки, и подсудимого тоже.

На судью Ковалевского, как я узнала позже, оказывается, даже "свидетель" по делу Роман Носиков-Доносиков жалобу накатал. За то, что тот якобы за деньги выставил его паспортные данные на сайте "Свобода слова". Статья была про доносчиков.

Вообще это дело с бредовыми обвинениями публициста в терроризме и экстремизме за его статьи представляется чем-то наподобие вялотекущей шизофрении: слушания постоянно переносятся, откладываются, жуткий процесс тянется, а приговор-то между тем уже приведен в исполнение - ведь человек уже год как сидит в СИЗО. ЗА НЕ ТАКИЕ, КАК НАДО, СЛОВА. И, поскольку общество "Мемориал" в упор не видит преследуемого за тексты автора в качестве политзека, то сторонники всех преследуемых за мысли и слова в РФ вместе с публицистом Виктором Корбом отправили составленную ими петицию в международные правозащитные организации и СМИ, озаглавленную "Stop the persecution of thought crime", предлагая всем здравомыслящим людям поучаствовать в этой акции, поставив свою подпись.
Присоединяйтесь.

"Самодержавие, православие, народность" - формула Николая Первого. Тяжелейшие испытания выпали на его долю, но казнь декабристов была единственной в стране за годы его императорства... "Николай Первый, которого прозвали Палкиным и наклеили ярлык, - необычайной скромности и мужества царь Он очень много сделал. Пушкин сказал, что просто его полюбил", - сказал архимандрит Тихон (Шевкунов).

"Вести недели" (Россия 1)

- Как фамилия? - спросил Николай.
- Бжезовский.
- Поляк?
- Польского происхождения и католик, - отвечал Чернышев.
Николай нахмурился. Он сделал много зла полякам. Для объяснения этого зла ему надо было быть уверенным, что все поляки негодяи. И Николай считал их таковыми и ненавидел их в мере того зла, которое он сделал им...
Он взял доклад и на поле его написал своим крупным почерком: "Заслуживает смертной казни. Но, слава богу, смертной казни у нас нет. И не мне вводить ее. Провести 12 раз скрозь тысячу человек. Николай"...
Николай знал, что двенадцать тысяч шпицрутенов была не только верная, мучительная смерть, но излишняя жестокость, так как достаточно было пяти тысяч ударов, чтобы убить самого сильного человека. Но ему приятно было быть неумолимо жестоким и приятно было думать, что у нас нет смертной казни.

Лев Толстой. "Хаджи-Мурат"

На качелях российского правосудия сейчас два тверских арестанта - Сергей Череповский и Илья Фарбер. Один в заключении с осени 2011 года, другой арестован в мае 2013-го. Одному уже вынесен приговор, теперь пошли кассации, у другого все еще впереди. Но оба этих дела объединяет абсурдность обвинений и жесткость судебных решений.

Суд по делу Череповского ни шатко ни валко идет уже несколько месяцев. До ноября состоялось семь заседаний, на которых заслушивались свидетели обвинения. Череповский в свете их показаний выглядел как садист, двинувший по носу одного полицейского, поваливший на землю другого, а еще – о ужас! – матерившийся в автозаке. И хотя какой мужик не выматерится, попав в автозак, образ революционера действительно получался отвратный. Особенно усердствовали в деталях девушки-полицейские. Так прямо и говорили: обернулась - а наш сотрудник на земле, а сверху этот... подсудимый! Правда, одна утверждала, что Череповский на милиционере сидел, а другая - что лежал. Только поверженный наземь участковый Васин упорно отказывался: нет, не падал, только фуражку уронил. Хотя утверждал, что Череповский расцарапал ему шею и потому он, Васин, боялся заразиться. Правда, у нас, наблюдателей на процессе, еще летом была возможность убедиться, что на шее у потерпевшего Васина никаких царапин не было.

Но вот 5 ноября, когда настала очередь свидетелей защиты, картина вдруг резко поменялась. Это, оказывается, совсем даже не Васин, а Череповский лежал на асфальте. И руками не размахивал, а грамотно, как отметил один из свидетелей, прижимал руки к груди. А надо сказать, свидетелями защиты были серьезные мужики. Один депутат Тверской городской думы, другой – помощник депутата Законодательного собрания Тверской области, да еще секретарь обкома КПРФ. Все трое подполковники - один запаса, двое в отставке. И не абы каких войск! Вот все трое по-военному четко и засвидетельствовали: ничего обвиняемый Череповский на первомайской демонстрации не нарушал и во время задержания вел себя спокойно. Это его задерживали с нарушениями закона, с шумом и пылью. Да еще заломили руки так, что парень оказался в позе приговоренного к пожизненному заключению. И свидетели защиты были до того убедительны, что у растерявшегося прокурора - точнее, прокурорши - не нашлось весомых контрвопросов.

А в конце судебного заседания был и вовсе сюрприз. Адвокат Череповского Светлана Сидоркина в свое время подключила к делу эксперта-психолога, который дистанционно протестировал Сергея - по тем самым методикам, что применяют специалисты службы исполнения наказаний. И этот эксперт в суде зачитал выводы исследования, по которым выходило, что обвиняемый Череповский психологически устойчив, к насилию не склонен, в коррекции поведения, а тем более в исправлении не нуждается. Кстати, эксперт тоже в звании подполковника - правда, внутренней службы. Вот так процесс качнулся в другую сторону, и затеплилась надежда: а вдруг судья примет доводы защиты и вынесет постановление... пусть не о невиновности Череповского, но хотя бы о его освобождении с учетом отбытого срока?

Вот и Илью Фарбера давно пора освободить. Потому что и его дело не стоит и выеденного яйца. И 6 ноября Тверской областной суд должен был рассмотреть апелляцию на вынесенный Осташковским городским судом приговор, а еще апелляцию тамошнего прокурора, который тоже пожелал смягчить приговор. Нет, надежды на то, что Фарбера освободят в зале суда, не было, но что-то переломное в его дело должно было произойти. Ведь сам верховный правитель возмутился приговором Фарберу! Потому-то у дверей зала собрались представители всех федеральных телеканалов. Они еще настраивали камеры, когда стало известно, что сам Фарбер участвовать в заседании будет виртуально и потому никаких картинок не будет. А вскоре выяснилось, что в этот день коллегия облсуда рассмотреть апелляцию никак не может - из-за мелких процессуальных неувязок. Фарбер попытался было заикнуться об изменении меры пресечения, но и это оказалось не в компетенции суда. Вот когда, мол, суд первой инстанции устранит недочеты, тогда областной и будет правомочен решать такие вопросы.

Российский суд строжайше блюдет процессуальные нормы. И процесс этот может остановить только политическая целесообразность. Когда кому-то наверху срочно понадобится для прикрытия овечья шкура. Так что и тихому мальчику Сереже Череповскому, и экспрессивному художнику Илье Фарберу остается только ждать.

От Алексея Пичугина, признанного обществом "Мемориал" политзаключенным, пришло письмо – первое после заседания Президиума Верховного суда РФ, отказавшегося, вопреки постановлению Европейского суда по правам человека, отменить приговор незаконно осужденному.

Письмо человека не отчаявшегося и не озлобившегося. Это не только ответ его снедаемым страхом и ненавистью гонителям, но и тем, в чьих речах звучат теперь похоронные настроения, кто поторопился заключить, что в ближайшие десять лет Пичугина на свободе мы не увидим.

Нет, я не удивлен, конечно... В моей ситуации это было бы глупо как минимум... И тем более я не падаю духом! По-прежнему с еще большей силой верю в торжество справедливости, закона, здравого смысла. Думаю, что это время обязательно настанет, и оно уже не так далеко, как кому-то может показаться. Дай Бог!.. Адвокат сказал, что на заседание пришло много людей. Если возможно, передавайте мой низкий поклон и сердечную благодарность всем!

Конечно, демонстративный отказ Президиума ВС выполнить обязательное для России решение ЕСПЧ у многих вызвал шок. И еще – глубочайший стыд за происшедшее. За то, что мы – те, кто по эту сторону забора, – опять оказались беспомощными, бессильными помочь. За то, что невинно осужденные и оклеветанные – там, а мы – здесь, с легкостью рассуждаем за монитором компьютера о способности человека выжить и сохранить себя в "Черном дельфине".

Пичугин ждал решения ЕСПЧ десять лет, но пострадавшей стороной в сложившейся ситуации является не только он. Огромное число людей в нашей стране, находящихся в заключении и считающих, что они осуждены несправедливо, надеются на решения ЕСПЧ.

23 октября Президиум ВС создал прецедент. До этого в практике Верховного суда было много решений об отмене приговоров в связи с постановлениями ЕСПЧ о нарушении ст. 6 Европейской конвенции. Теперь Россия открыто игнорирует международные нормы, то есть берет курс на выход из международного правового поля.

Но не спешите отказываться от Пичугина! Процедура исполнения решения ЕСПЧ, которое проигнорировал Верховный суд РФ, есть, и она может быть действенной. Впрочем, речь сейчас не столько о жалобе в Комитет министров Совета Европы – это прерогатива адвокатов. Речь о гражданском обществе России, в чьих и обязанностях, и собственных интересах потребовать от властей, чтобы они служили закону и народу.

Я призываю представителей правозащитных организаций, государственных деятелей, юридическую общественность, коллег-журналистов и просто неравнодушных людей не оставить эту ситуацию без внимания. Иначе не станет ли лукавством часто звучащий на протестных акциях лозунг "один всех и все за одного"?

Я хотел бы высказать странный тезис: события в Бирюлево... показали, что с национальным вопросом у нас все обстоит не так уж и плохо... это сигналы имперского народа, до каких границ можно доходить, а где следует остановиться. И нет никаких сомнений, что эти сигналы абсолютно правильно поняты теми, кому они адресованы. Если в день ВДВ выходцы с Кавказа закрывают свои ларьки - ну что же, так повелось, они правильно делают (то есть весьма предусмотрительно поступают)... Самое главное - избежать фетишизма так называемого правового государства...

Александр Секацкий, философ

- И Петруха замедляет
Торопливые шаги...

Он головку вскидавает,
Он опять повеселел...

Эх, эх!
Позабавиться не грех!

Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба -
Гуляет нынче голытьба!

Александр Блок. "Двенадцать"

Уважаемый Премьер-Министр,

Имея честь быть лично с Вами знакомой, я обращаюсь к Вам касательно возможного предъявления «красного уведомления» против меня со стороны Интерпола.

Пользуясь поводом писать публично, я хочу поблагодарить Эстонию, и, в частности, Фонд Открытой Эстонии, Открытую Республику, членов эстонского парламента, Европарламента от Эстонии, Таллинский технический университет, за поддержку, оказанную мне.

Уважаемый Премьер-Министр, я полагаю, Вам известна практика дезинформирования Интерпола третьими государствами и, как результат, использования Интерпола третьими государствами с целью охоты за политической оппозицией на международном уровне.

Статья 3 Конституции Интерпола запрещает Организации участвовать в политически мотивированном преследовании людей. Однако по-прежнему объявлен в розыск по линии Интерпола кандидат в президенты Беларуси Михалевич, разыскиваемый по запросу белорусских властей. Также в Интерпол был объявлен Георгий Таргамадзе- фигурант «болотного дела», по которому обвиняюсь и я. Его исключение из списка Интерпола стало возможным только после запроса в Организацию Михаила Саакашвили.

Таким образом, пренебрежение собственной Конституцией приводит к тому, что Интерпол фактически выводит масштаб репрессий, проводимых в ряде стран, на международный уровень, что неприемлемо в ЕС, где права человека гарантированы.

Я не сомневаюсь, что Эстония рассмотрела бы мой запрос на политическое убежище беспристрастно и учла бы факт признания Европарламентом «болотного дела» политически мотивированным, а также признания Amnesty International находящихся под арестом в России фигурантов «болотного дела» узниками совести и факт рассмотрения в приоритетном порядке «болотного дела» Европейским судом по правам человека.

Однако Интерпол, согласно его Конституции, не должен объявлять меня в розыск, и в этом случае убежище мне не требуется, так как я нахожусь в Эстонии легально, самостоятельно себя обеспечиваю и необходимости получения документов для пребывания или материальной помощи у меня нет.

Если Интерпол объявит меня в розыск и запрос будет принят странами ЕС, это дискредитирует демократию в ЕС. Если человек, вынужденный временно покинуть свою страну из-за политического преследования, находясь в ЕС, рискует быть арестованным по тем же обвинениям, что тогда отличает ЕC от России?

Кроме того, убежище не дает защиту от Интерпола. Антифашист Петр Силаев, получивший убежище в Финляндии, был затем арестован в Испании. После нескольких месяцев разбирательства он был оправдан испанским судом, но по-прежнему остается в базе Интерпола. Таким образом, убежище в Эстонии, к сожалению, гарантирует мне безопасность только в Эстонии, где я в ней и так не сомневаюсь.

Уважаемый Премьер-Министр, я благодарю Вас за Ваше внимание к моей ситуации. Действительно, получение убежища – это наиболее распространенное решение, но от этого оно не перестает быть неэффективным и несоответствующим принципу прав человека в ЕС.

Уважаемый Премьер-Министр, я буду признательна Вам, если Эстония предотвратит политически мотивированное преследование против меня на территории ЕС и проинформирует Главный секретариат Интерпола о том, что возможное «красное уведомление» против меня будет противоречить нормам ЕС. Я и мои соратники готовы предоставить полное содействие и всю необходимую информацию для этого.

Сегодня, 1 ноября, прошла вторая пятничная облава из числа обещанных начальником ГУ МВД РФ по г. Москве Анатолием Якуниным.

На этот раз, судя по обращениям наших подопечных, полиция основные силы бросила на квартиры и нежилые помещения, где живут мигранты. Людей выкидывали на улицу, сажали в машины и вывозили в отделы внутренних дел, а жилье опечатывали.

В 21 час заместителю председателя Комитета «Гражданское содействие» Елене Буртиной позвонила Зулхумор Алижонова. Та самая, о которой мы писали, называя ее разными именами, когда Зулхумор с четырьмя детьми сидела в аэропорту «Домодедово» и ее не впускали на территорию России в течение недели. После того как УФМС по Московской области предоставило Алижоновым временное убежище, скрывать настоящую фамилию этой семьи стало бессмысленным.

Сегодня в квартиру на 3-ей Парковой улице, где они проживали, пришла полиция, вывела Зулхумор с мужем и детьми, закрыла квартиру и отвезла всех в ОВД «Измайлово». Вещи Алижоновых остались в опечатанном помещении. Дом, предназначенный под снос, ЖЭК отдал какой-то фирме. Одну комнату в трехкомнатной квартире Алижоновым сдал узбек, который снимает эту квартиру.

Зулхумор показала полиции свое свидетельство о временном убежище. Полицейский удивился:

- Вам дали убежище – почему же не дали жилье?

Шутник, однако.

Как нам советовал прокурор Москвы неделю назад, Лена Буртина позвонила дежурному прокурору. Она слышала, как прокурор звонил в полицию, где ему сказали, что у них нет этой семьи. Когда семья доехала до ОВД, Лена позвонила в прокуратуру еще раз. Он опять позвонил в полицию, сказал, что у Алижоновых есть статус беженца. Там ответили: этот дом идет под снос.

- Вы слышали? Дом под снос.

- И что из этого? Полиция может выселять людей на улицу?

- Дом под снос, они не могут там находиться.

- Мне даже неудобно напоминать прокурору, что выселение происходит по решению суда, им сдали в этом доме жилье, мы оказывали им материальную помощь на оплату этого жилья, законно они там находятся или нет, может решить только суд.

- У них проверят документы и отпустят.

- Этого недостаточно. Их конечно, отпустят, так как нет оснований их задерживать, но они окажутся на улице. Они должны быть возвращены в свое жилье. Их нельзя выселять без всякого основания.

- Их никто и не выселял, все будет по закону.

В 22:20 Лена Буртина снова говорила с Зулхумор. Их отпустили, но участковый сказал, что дает им на сборы несколько минут. И чтобы он их больше там не видел!

Опять звонок прокурору:

- Происходит то, о чем я вас предупреждала: незаконное выселение семьи. Прошу вас вмешаться.

- Хорошо. Посмотрим.

В 10:55 Зулхумор с семьей отпустили, но домой не доставили - дали адрес, где можно взять ключ от квартиры. Сейчас они ищут это место. Участковый сказал им, что они могут только переночевать в той комнате, а наутро должны освободить ее и отдать ему ключ. В противном случае угрожал депортацией в Узбекистан. Это, конечно, была пустая угроза, но ясно, что жить в этом месте им не дадут.

В 12 ночи Алижоновы вернулись домой. Зулхумор говорит, что им дали время до утра. Комната оплачена до 12 ноября. Мы сказали, чтобы Алижоновы искали другое жилье, но что выселить их может только судебный исполнитель по решению суда.

В это же время мне звонил другой посетитель организации, заявитель Европейского суда, уже выигравший свое дело и получивший временное убежище, после того как суд признал решение о его экстрадиции в Узбекистан незаконным. На всякий случай назовем его условно Ахмедом.

Ахмед проживал со своими земляками в съемной квартире по адресу Выползов переулок, 6, кв. 10. Вечером он пришел домой и обнаружил, что его соседей сажают в машину и увозят. Поднявшись в квартиру, Ахмед обнаружил, что она опечатана. В квартире остались его вещи и документы.

Ахмеду хорошо известны случаи, когда полиция и ФСБ незаконно передают граждан Узбекистана спецслужбам этой страны. Это происходит несмотря на запрет ЕСПЧ на их экстрадицию и, как следствие, предоставленное им убежище в России. Ахмед не решился идти в квартиру. Он позвонил мне и отправился спать в офис "Гражданского содействия".

Соседей Ахмеда, среди которых был 10-летний ребенок, отпустили поздно ночью, но впустили в квартиру только вечером 2 ноября. Им было велено за полчаса собрать свои вещи и убираться, куда глаза глядят.

Выгоняя таким образом людей на улицу, полиция нарушает и наше законодательство, и международные обязательства России, в том числе Конвенцию о правах ребенка. Произвол — открытый или спешно возводимый в закон — становится единственным содержанием миграционной политики России и не решает ни одной из реально существующих проблем в области миграции.

P.S. На сообщение, помещенное в Facebook, мы получили следующую реакцию Александро Куликовского:

«Соседей Ахмеда - 5 человек, проживавших в этой же двухкомнатной квартире, доставили в ОМВД "Мещанский", где их случайно встретили члены ОНК г. Москвы Елена Гордеева и Ваш покорный слуга. Участковый забрал у них ключи от квартиры, хотя, по их словам, она была сдана им до 10 ноября. Мужчины были готовы сразу же уехать, но женщина с ребенком, который учится в 3-м классе московской школы, просила дать ей возможность переночевать дома, тем более что "начальник ОМВД дал им время до 09:00". Ключи им не вернули. В 0.45 после их звонка, я обращался в УВД ЦАО и просил дать им возможность переночевать. Весь вечер взрослые провели в ОМВД: им откатывали пальцы, проверяли по базам – отпустили ближе к полуночи. В отдел "по делам несовершеннолетних" мы не заходили, но, судя по всему, ребенок не был задержан. Причина повышенного внимания к этой квартире - письменные жалобы жильцов на общую неспокойную ситуацию в подъезде, в котором повадились ночевать посторонние люди после богослужений в соседней мечети».

Отметим, что эти ночные гости в подъезде не имеют никакого отношения к жильцам квартиры, где жил Ахмед. Они создают для постоянных жильцов, независимо от их гражданства, одинаковый дискомфорт и проблемы. Действия полиции незаконны и бессмысленны. Это очередная имитация деятельности, ведущая к разобщению и озлоблению жителей Москвы.