...А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Анна Ахматова. «Реквием»

С утра 22 мая интернет переполнился сообщениями о зверском убийстве Сергея Наумова – 35-летнего исполняющего обязанности прокурора Ванинского района Хабаровского края. Сергей Наумов работал в Ванине всего полгода, еще только собирался перевести туда свою молодую семью из Волгограда. В публикациях его называют участником первой чеченской войны.

А ведь это нашего Сережу убили – парнишку, на наших глазах выросшего и превратившегося из мальчика в мужчину – надежного, доброго, любящего. Сережу – сына Лидии Федоровны Наумовой, организовавшей один из самых первых и во всем из самых лучших пунктов сети «Миграция и право» Правозащитного центра «Мемориал».

Вся семья Наумовых – участники первой чеченской войны. Они не воевали – они переживали ее в Грозном, вынесли все ее кошмары, видели раненых и убитых жителей и неубранные трупы солдат – почти таких же мальчишек, каким был в то время Сережа. Потом бежали от тех, кто на них же отыгрывался за чужие преступления в Чечне, лишил их дома и всего нажитого. Лидия Федоровна рассказывала, как решилась вернуться домой за документами, чтобы можно было начинать новую жизнь. Ее сопровождал знакомый чеченец, а встретил их новый «хозяин» ее квартиры в спортивном костюме и тапочках ее мужа с чашечкой кофе в руке. Эта антикварная чашка хранилась в семье Наумовых как произведение искусства и никогда не использовалась по прямому назначению. Спутник спросил, хочет ли она взять что-то еще кроме документов. Лидия Федоровна ответила: «Нет, здесь уже все чужое».

Наумовы начали новую жизнь в Волгограде, оба ее сына болели, время подросткового роста было голодным, организм с ним не справлялся, нужны были лекарства и дорогие обследования. Но семья Наумовых собрала вокруг себя таких же, как они, вынужденных переселенцев из Чечни. Они назвали свою организацию «Комитет надежды». Сережа работал в этой организации с первых ее дней. Когда «Комитет надежды» вошел в сеть «Миграция и право», Сережа сначала выполнял работу программиста.

В 2000 году он закончил Волгоградскую архитектурно-строительную академию по специальности инженер-строитель и в том же году поступил на заочное отделение юридического факультета Волгоградской академии государственной службы.

С сентября 2002 года Сережа Наумов начал работать как юрист нашей сети, применяя на практике не только полученные знания, но и личный опыт вынужденного переселенца.

Мы привыкли видеть этого юношу на наших семинарах рядом с Лидией Федоровной. Душевная связь между сыном и матерью была очевидной.

Как и нам всем, ему постоянно приходилось иметь дело с государственными структурами. Это непросто - и часто непонятно, почему эти структуры так враждебны человеку. И Сережа решил идти на госслужбу, чтобы «делать людям добро». Лидии Федоровне не очень это нравилось, кажется, она этого немного стеснялась. Потому что мы не знали, что Сережа принял такое решение и даже достаточно продвинулся по служебной лестнице.

И вот – все кончено.

В ночь с 18 на 19 мая Сережа возвращался домой на машине. Она съехала в кювет. Мимо проезжали на такси четверо молодых людей, они остановились, помогли вытащить машину и попросили их подвезти.

Трудно сказать, договорились ли они уже тогда о том, что совершат убийство, думали ли об этом. Мы знаем о происшедшем только из прессы, она – от следствия, а следствие, видимо, от двух уже задержанных ночных пассажиров Сергея Наумова.

Через некоторое время они попросили Сережу остановиться и начали избивать – жестоко избивать человека, которого не знали, который ничего не сделал им дурного и которому они сами только что помогли. Убили, тело сбросили в речку Мучку (от слова "мучить"?). Уехали на Сережиной машине, но вскоре бросили машину и разбежались.

Что это? Случайное и бессмысленное убийство? Или что-то сегодня закономерное?

Прощай, Сережа, и прости нас. Наш мир не очень приспособлен к тому, чтобы жить в нем и делать добро.

Федеральная миграционная служба ошарашила общественность жуткими цифрами. Оказывается, каждое пятое преступление в Москве совершают выходцы из стран СНГ. И тенденция устрашающая: только за первые несколько месяцев этого года число преступлений, совершенных выходцами из ближнего зарубежья, выросло более чем на 40%.

Вторая цифра сразу внушает смутные сомнения. С чего вдруг столько мигрантов так резко решилось встать на путь порока? И что, "коренные" москвичи при этом сохранили прежний уровень законопослушности? Ведь ощущения, что на столицу накатил вал преступности, как-то нет. В чем же причина? Может быть, не в реальной ситуации, а в особенностях полицейской статистики, столь чуткой к политической конъюнктуре?

Стоит внимательно присмотреться и к первому показателю - насчет "вклада" приезжих в криминал. Экономист Сергей Алексашенко уже задал в этой связи естественный вопрос: а сколько в Москве этих самых выходцев из ближнего зарубежья? ФМС таких данных почему-то не приводит. Между тем, если их насчитывается два-три миллиона (а такие оценки есть), то уровень преступности среди них не отличается от общего.

К тому же преступления бывают разные. Есть убийства, кражи, изнасилования - а есть и, например, нарушения паспортного режима. И каждый нелегальный мигрант совершает это преступление самим фактом своего пребывания в Москве, а если он еще и работает без разрешения, то он преступник вдвойне. И какова доля преступлений такого рода среди всех совершаемых мигрантами? Этого нам тоже не сообщают - а жаль.

Не собираюсь ничего ни с чем сравнивать - но все же хочу поделиться одним предположением. Представим себе, что в оккупированной Варшаве в 1942 году полиция объявляет, что половина всех преступлений в городе совершается евреями. Но при этом умалчивается о том, что подавляющее большинство этих преступлений приходится на нарушения строгих правил, установленных властями для обитателей еврейского гетто. Об этом остается только догадываться.

Написал очередной ответ Грэму в продолжение дискуссии о подходах, но в ЕЖе сказали, что разговор закончен. Что ж, публикую здесь.

Я конечно ни разу не дипломат. Потому и выложил открытым текстом все, что думаю по обсуждаемому вопросу. Если кого-то это обидело, прошу прощения. Но, уж извините, продолжу в том же духе. Прежде всего, я вовсе не собирался упрекать американских политиков в том, что они прикладывают недостаточно усилий для продвижения в России демократии и либеральных ценностей. Это действительно наша проблема и американцы нам в этом отношении ничем не обязаны. Я лишь высказал мнение, что такое продвижение выгодно самим американцам. Более того, что отказ от такого продвижения представляет серьезную опасность для всего мира, в том числе и для Соединенных Штатов. И привел несколько исторических примеров, когда недооценка подобной опасности приводила к катастрофическим последствиям мирового масштаба.

Я конечно не собираюсь «учить коммерции» американских политиков. Однако, оба сформулированные г-ном Грэмом подхода «сияющего города на холме» и интервенционистский постараюсь подвергнуть критике, надеюсь, конструктивной. Сперва о первом. Он исходит из априорного предположения, что судьба каждой страны определяется волей ее граждан. Ведь каким образом «сияющий город» может повлиять на распространение демократических ценностей? Граждане недемократической страны увидят, как замечательно живется людям в США и окажут давление на свое правительство, чтобы те переняли у американцев основные принципы государственного устройства. Другого механизма я лично не вижу. Но дело в том, что страна, где граждане могут повлиять на политику своего правительства, это уже демократическая страна, хотя бы отчасти. В России же абсолютное большинство граждан не имеет на политику своей страны абсолютно никакого влияния. Те же немногие, кто считает своим долгом на нее хоть как-то влиять, ценой огромных усилий добиваются лишь ничтожных результатов. Почему? В России власть захватила банда преступников. Все механизмы влияния народа на власть они подменили имитацией этих механизмов. Выборы, полиция, следствие, суд всего этого в России просто не существует. Вместо этого мы имеем мафиозную структуру,  отнюдь не заинтересованную в процветании страны, и ее карательные и пропагандистские  органы. Повлиять на нее можно только извне, с любым человеком, находящимся на территории РФ, эта банда может сделать все что угодно. Так что в условиях России (и думаю, что не только) этот подход абсолютно неэффективен.

Что же касается интервенционистского подхода, он тоже  неэффективен, но по другой причине. Демократические ценности невозможно не только навязать, но и насадить. Демократия предполагает совершенно иное содержание самого понятия власти, чем патернализм. В демократическом государстве власть это люди, нанятые обществом для осуществления определенных функций, главная из которых — обеспечение правопорядка. Общество формирует для себя власть по своему вкусу и заменяет ее, если она перестает его устраивать. У нас же, к сожалению, до сих пор, с точки зрения большинства, власть это хозяин. Хозяина можно о чем-то попросить, от него можно чего-то потребовать, но требовать отставки самого хозяина это бунт. Так что никакое насаждение демократических ценностей невозможно без изменения содержания понятия власти в сознании граждан. Как же на это повлиять? Извне думаю, никак. Эту проблему могут решить только сами граждане России, те из них, кто уже «прозрел» в данном отношении. Но этих «прозревших» можно поддерживать, в чем они весьма нуждаются. Ведь власть, осознающая себя хозяином, всемерно сопротивляется такому изменению в общественном сознании. А ресурсы, которыми она располагает, никак не сравнимы с ресурсами тех, кто ей в этом противостоит. Ресурсами помочь можно. Причем не только и не столько материальными, хотя и это иногда бывает полезно. Под ресурсами я прежде всего понимаю средства влияния на тех, кто изображает из себя российскую власть. У Соединенных Штатов такие средства есть. Например список Магницкого оказался весьма эффективен. И очень жаль, что в него не вошли первые лица кремлевского истеблишмента. Ведь вина их в тяжких преступлениях против человечества достаточно очевидна и доказуема. Только для этого необходим международный трибунал типа Нюренбергского, а не марионеточные суды России. Можно привести и другие примеры. Например, стоило США отменить поправку Джексона-Веника, как российские «власти» начали ограничивать выезд из страны, пока только для должников. Если бы у Соединенных Штатов была на это политическая воля, они могли бы на определенных условиях потребовать освобождения российских политзаключенных. Сомневаюсь, что такое требование Кремль смог бы проигнорировать. А уж как это помогло бы продвижению в России демократических ценностей, и говорить нечего. Ну а уж по большому счету, США могли бы, например, объявить полное эмбарго на импорт из России энергоносителей или заморозить все российские активы на своей территории. Это очень быстро привело бы к падению бандитского режима и демократической революции, которая в России давно назрела.

Если же продолжать этот режим поддерживать, результат может оказаться весьма плачевный в том числе и для Америки. Культивируемый Кремлем терроризм уже докатился до Бостона. Дальше может быть гораздо хуже.

Разумеется, правы те, кто считает, что Ульяна Скойбеда совершила отвратительный поступок, что прикрывающий ее Сунгоркин ведет себя постыдно, а "Комсомольская правда" заслуживает бойкота.

Но я убежден, что ее короткая заметка принесла демократической оппозиции значительно больше пользы, чем ущерба. В ней в самом сжатом виде излагается вся антисемитская нацистская доктрина. Суть ее – либерализм есть порождение мирового еврейства. Целью же еврейства с помощью либерализма (как носителя критического сознания) является подорвать у арийских народов желание вернуться в романтическое псевдосредневековье. Поскольку "еврейский дух" разрушает традиционализм, то для защиты традиционных устоев требуется его воздействие пресечь.

Можно предположить, что подобный теоретический антисемитизм является криптоидеологией некоего крыла путинизма. К сведению радзиховских всех мастей, которые регулярно пугают нас тем, что крах путинизма приведет к власти сталинистов-антисемитов: сталинисты-антисемиты пронизывают именно нынешнюю систему и с каждым днем укрепляют в ней свои позиции. И чем дольше путинизм сохраняется, тем больше их влияние на политику и идеологию.

Видимо, криптоидеологи путинизма так же, как советские идеологи сусловской школы, убеждены, что Россия – это идеологическая, идеократическая конструкция, а не нация-государство. Только роль центрального мифа теперь играет Великая Отечественная война, выигранная Сталиным. С этой точки зрения приравнивание сталинского и гитлеровского режима лишает российскую государственность этического смысла, а осуждение сталинской политики обессмысливает общее целеполагание государства, поскольку центральный миф предполагает оправдание массовых репрессий тем, что они были фундаментом Победы. Именно поэтому Скойбеда обвиняет критически мыслящих либералов-западников (метафизических евреев) в том, что, подвергая сталинский миф деконструкции, они "вырывают у народа почву из-под ног". Путинисты все время нас пугают, что критический анализ истории Второй мировой войны и представление сталинизма как чудовищной по жестокости деспотии уничтожит Россию.

Таким образом, благодаря Ульяне Скойбеде мы узнали, что она приобщена к доктрине антисемитизма нацистского толка, что эта доктрина распространена среди партии власти и что партия власти искренне считает, что российская государственность и русское национальное самосознания держатся лишь на лживой сталинистской мифологизации Второй мировой войны и никаким иным образом нынешние власть имущие объединять страну не могут.

Разве эти разоблачения не стоят благодарности?

В Совете Федерации, этом отстойнике для бывших чиновников, есть такой Никита Иванов, сенатор от Ингушетии. Почему человек с такой фамилией представляет северокавказскую республику - неясно. Ну, да ладно, у них так принято – Нарусова была от Тувы, Иванов есть от Ингушетии. Мои претензии совсем другого характера.
Дело в том, что Никита Иванов, судя по всему, бандит.

В 2005 году он, тогда еще сотрудник администрации президента, спас от наказания группу вооруженных наемников, напавших на собрание нацболов, проходившее в горкоме КПРФ на Автозаводской. Не исключено, что он сам и являлся организатором этого нападения. А дело было вот как.

Вечером 28 августа к зданию горкома и по совместительству депутатской приемной КПРФ, где еженедельно собирались нацболы, подъехал автобус, из которого выскочили два-три десятка молодых людей крепкого телосложения. Они были вооружены бейсбольными битами, металлическими прутьями, травматическими пистолетами, файерами и ножами. Основная масса нацболов находилась в зале на третьем этаже. Внизу же был выставлен пост из нескольких человек, который должен был предупреждать о возможном нападении.

На тот момент строительство прокремлевских молодежек, инициированное Владиславом Сурковым, шло уже полным ходом. Параллельно выстраивалась система силового подавления оппозиции. Ее основой стали футбольные фанаты из группировки «Гладиаторы» - птенцы гнезда Васи Якеменко. Нацболам уже пришлось несколько раз столкнуться с этими не очень приятными людьми, и потому приходилось жить по законам военного времени.

Так вот, ребята с поста и приняли на себя главный удар. Весь арсенал был применен против них. В итоге четверо - Андрей Толстиков, Дмитрий Елизаров, Станислав Дьяконов, Павел Шестов - получили тяжелые черепно-мозговые травмы, а Дмитрию еще и сломали обе руки. Лужи крови во дворе приемной парламентской партии КПРФ телеканал НТВ продемонстрировал затем всей стране.

В этой схватке едва не досталось и моему крошечному тогда еще сыну Ване. В момент атаки его мама как раз была внизу, коляска рядом. Она была тогда обрита наголо, и, возможно, ее приняли за пацана. Один из нападавших уже занес над ними биту, когда увидел Ваню, прижатого под полой маминого пиджака. Чертыхнувшись, он побежал выискивать другую жертву.

Поражает развитие этой истории. Сделав свое черное дело, нападавшие, побросав биты, погрузились в автобус и попытались скрыться. Доехать успели до Лефортовского тоннеля, где и были задержаны нарядом ППС. В результате все 26 человек оказались в Даниловском ОВД. Очевидно, что речь шла об уголовном преступлении, совершенном группой лиц по предварительному сговору, повлекшем... и т.д. и т.п.

Догадываясь, что речь идет об аффилированной с властью структуре, нацболы окружили здание ОВД, полные решимости добиться наказания беспредельщиков. Однако уже через три часа их стали вывозить с территории ОВД на милицейских машинах по двое - по трое, укутанных с головой в куртки, чтобы не узнали.

Выяснилось, что «отмазывать» бандитов приехал не кто иной, как Никита Иванов – сотрудник администрации президента. В АП в его функции входило кураторство молодежных и фанатских группировок. И вы скажете, что после этого он не бандит?

Это было лишь одно из целой серии нападений, в том числе вооруженных. По их следам, да, были возбуждены уголовные дела, так как менты не могли игнорировать столь масштабный беспредел. А после атаки на пикет нацболов у метро "Авиамоторная", когда некоторые ее участники попались милиции в энный уже раз, дела были объединены в одно. В результате Сергей Трифонов, Павел Бритвин, Игорь Сафронов и Илья Тиркия решением суда были отправлены в СИЗО. А задержанный на месте преступления Андрей Абрамов как несовершеннолетний освобожден под подписку о невыезде.

Однако через месяц все они были выпущены на свободу, а дело закрыто – в связи с тем, что «не были установлены лица, причастные к преступлению». Никто из этих бандитов наказания так и не понес. Организаторы и вдохновители также остались в стороне. Теперь вон служат государству в роли статистов.

Так о каком правовом государстве может идти речь, если подобные люди по-прежнему находятся во власти? Вот уж кому самое место в тюрьме, так это им. В октябре заканчиваются полномочия Никиты Иванова в СФ. Самое время заняться этим субчиком. Не все же СК Навального сажать?

Пятое заседание суда над "болотником" Михаилом Косенко состоялось через полгода после начала процесса. Темпы фантастические! Ни обвинение, ни суд не проявляют ни малейшего желания судить "опасного преступника". А ведь только позавчера НТВ показало нам очередной фильм про страшные злодеяния, совершенные 6 мая 2012 года на Болотной. И при том, что у Михаила из всех обвиняемых самая тяжелая статья - ч.2 ст.318 (насилие, опасное для жизни или здоровья, в отношении представителя власти). Даже у качка Лузянина, прославившегося своими "подвигами", - 1-я часть. Почему Михаилу выпал такой почет, тоже пока никто понять не может. Подозреваю, лишь потому, что Косенко - единственный признанный невменяемым.

Но почему его не хотят судить? Сегодня во второй раз не явились свидетели обвинения. А ведь это сотрудники московского ОМОНа! Объяснения, что "повестка была послана, а их телефоны не отвечают", выглядят анекдотом. Не пришел опять и представитель ЖКХ ЦАО, которого мы так ждали! Ведь именно он мог бы пролить свет на таинственные 28 миллионов за "пять кусков асфальта", фигурирующих в деле в качестве вещественных доказательств. Но нет, тайна этого "оружия массового поражения" осталась нераскрытой.

Единственный пришедший свидетель обвинения - представитель "туалетной" фирмы "Эко-Универсал" Рустам Сибгатуллин - проявил себя весьма странно. У него не оказалось доверенности от компании, но это не остановило судью при опросе. Затем он перепутал количество якобы поврежденных демонстрантами туалетов (в августе говорил про 6, теперь стало 7). Точную стоимость каждой кабинки назвал неточно и неуверенно (почему было не посмотреть документы перед показаниями в суде?). Он рассказал, что семь из привезенных на базу кабинок оказались невосстановимо испорчены: были поломаны крепления стенок и деформированы крыши. "Если туалет просто упадет, с ним ничего не сделается, а эти были разломаны совсем", - ответил свидетель на вопрос адвоката. Так что же такое сотворили с кабинками демонстранты? Ни в деле, ни на суде это пока не раскрыто. Меж тем Леониду Ковязину за эти кабинки светит до 8 лет! Да и всем по 212-й, тому же Михаилу.

Напомню, как массовые беспорядки описывает закон: поджоги, порча имущества, вооруженное сопротивление правоохранителям. Из всего перечисленного следствию легче всего доказать порчу собственности. Им бы и постараться. Но почему-то не особо стараются.

Адвокат Айвазян спрашивает, актированы ли повреждения. Свидетель отвечает, что да, и документы в деле. Но Айвазян говорит, что актов в деле не нашел. Судья отложила решение этого парадокса "на потом".

Неожиданным стало отношение фирмы "Эко-Универсал" к компенсации ущерба. Они решили не предъявлять Михаилу претензии в рамках "Болотного дела". А вот дальше, если суд признает Михаила виновным, предъявят ему гражданский иск. А если нет, то не будут. Это что - стремление к справедливости? Или компания почуяла сомнительность дела и опасается оказаться в глупом и неприличном положении?

Вот и все. От всего заседания остались в памяти лишь несколько безобразных деталей. Сперва обвинитель Иванова, заметив в зале делающую зарисовки девушку, категорически потребовала: "Меня рисовать нельзя, я не хочу, чтобы мое изображение появлялось где-то!" На попытки возразить, что рисование в суде - обычная практика и никакими нормативами (в отличие от съемок) не запрещена, обвинитель вскипела. Ее поддержала судья Москаленко: "Рисунки никакими законами не предусмотрены!" Не предусмотрены - значит запрещены. В устах судьи такое удручает.

Затем взвились сразу все три адвоката. Это бывает только в вопиющих случаях. Обвинитель, за отсутствием свидетелей, начала вновь зачитывать материалы дела. В частности - текст очной ставки бойца Казьмина с якобы избивавшим его Михаилом. А дело в том, что показания свидетелей согласно УПК категорически нельзя зачитывать до их выступления в суде. И Верховный суд это не раз разъяснял. Казьмин вызван в суд для дачи показаний. А при очной ставке обе стороны обязательно повторяют свои показания. Выходит - прямое нарушение процессуального закона! "Объявите свои возражения, они будут записаны в протокол!" - невозмутимо парировала судья. И обвинитель продолжила чтение показаний.

Ничего нового. Все эти общие слова мы слышали на этапе следствия и на судах по мере пресечения. НИЧЕГО. Дела фактически нет. Судить Михаила не торопятся. Состояние его ухудшается на глазах. Как я уже писал, они просто сводят его с ума. Следующее заседание - 29 мая, в 16 часов.

Ответ Александру Герцену, 8 мая

Александр, добрый день! Большое спасибо за поддержку. Это действительно сильно мотивирует. На самом деле я никакой не герой, а такой же, как все. Просто в нашей стране сложилась такая ситуация, что для того чтобы оказаться за решеткой, не так много надо сделать. Я, конечно, не думаю сдаваться, и чем бы ни закончилась эта история - она никак не повлияет на мои убеждения. Но важно не надеяться во всем на лидеров, а выстраивать сеть, стремиться к самоорганизации, чтобы, когда одного человека сажают, это никак не сказывалось на всем движении.

Оказавшись в СИЗО, я в очередной раз убеждаюсь, что одним из важнейших направлений нашей работы должно стать распространение информации о том, что происходит в стране. Несмотря на то что здесь специфическая аудитория, уровень проникновения какой-то альтернативной точки зрения минимален.

У людей в голове «Анатомия протеста» и «Госдеп». Это при том, что многие из этих людей сами являются жертвами произвола со стороны силовых структур.

Еще раз спасибо за поддержу. Завтра 9 мая, поэтому: ни шагу назад. Наше дело правое. Победа будет за нами! Всех благ!

Ответ Римме, 9 мая

Здравствуй, Римма!

Спасибо за поддержку. Я, конечно, поддерживаю идею с письмами. Это действительно очень важно. Сейчас в нашем СИЗО, где сидит еще 7 человек по Болотной, даже нельзя передавать книги, а интересом к библиотечным книгам Марининой и всяким прочим современным «шедеврам» отечественной литертуры как-то не могу проникнуться.))

У меня все нормально сейчас, если не считать самого факта, что я здесь)). Я надеюсь, что следствие не будет сильно затягиваться, а в суде, несмотря ни на что, я считаю, есть неплохие шансы.

В целом свою посадку я воспринимаю как некое признание со стороны режима каких-то минимальных результатов своей активистской деятельности. Хотя я на самом деле ничем не отличаюсь от большинства тех, кто выходит на акции оппозиции.

Я получил довольно много уже писем от людей из разных городов и даже стран. Это действительно сильно мотивирует. Но я еще раз хочу подчеркнуть, что сам по себе статус «политического» еще не означает в наше время каких-то особых заслуг. Сейчас даже все идет к тому, что, возможно, мое дело будет в отдельном производстве с той пожилой женщиной, которую привлекали после Марголина (Еленой Кохтаревой. - Ред.).

В плане поддержки есть все-таки важная тема с 212-й статьей ("массовые беспорядки". - Ред.) и ее применимостью. Здесь важна общая консолидированная позиция адвокатов и обвиняемых, поддержанная хоть какими-то экспертизами. То есть надо постараться всем очевидные вещи закрепить документально. Я так понимаю, что сейчас не очень много успехов в этом направлении.

Ну и, конечно, общественная поддержка и присутствие «на улице» также очень важны. К сожалению, сейчас я даже не знаю, как прошел митинг (в годовщину событий 6 мая. - Ред.). Надеюсь, что все хорошо. Вот как-то так. Еще раз спасибо!

На связи!

Все письма "болотных узников"

Сайт поддержки Алексея Гаскарова

Сегодня день рождения у нашей замечательной балерины Натальи Осиповой. Балерины редкого дара и редкой выразительности, резких противоположностей земного и небесного, уникальным образом не раздирающих, а центрирующих ее танец и ее личность для главного - возвышающего человека Смысла и Чувства.

Вослед Тургеневу сегодня можно сказать: во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины ты один мне опорой и поддержкой, о великий, могучий, правдивый и свободный русский классический балет. Любимое дитя империи, эту самую империю похоронивший и пробившийся, процветший сквозь все плиты и затворы. Плачущий над судьбой падших и дающий веру неверующим. И радость, радость солидарного совершенства.

Такова и одна из его лучших балерин сегодня, наследница Павловой и Плисецкой, Наталья Осипова. Высокая бравура и невероятный прыжок, тончайшая лирика и мощная трагедийность, вихревость и одухотворенность... И почти сотня(!) станцованных к ее 27 годам ролей, и невероятная любовь зрителей самых разных культур и континентов...

И «в рабстве рожденное сердце свободное», делающее балерину способной на яркий и благородный бунт против рутины и унижений - уход осенью 2011 года из Большого театра (вместе с замечательным своим партнером Иваном Васильевым). Неслучайно этот небывалый и шокировавший многих поступок лишь на месяц опередил рождение белоленточного сопротивления, они однокоренные явления по своей сути, по своему достоинству.

Когда нет сил жить и одолевает смертельное отвращение к торжествующем свинству, я вспоминаю танец Натальи и Ивана, черпаю от его силы и учусь у его смысла.

Браво, Наталья!

Многая лета!

Фото: The Telegraph

15 мая Госдума приняла в окончательном чтении федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам профилактики незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ».

Итак , свершилось. Учащихся всех возрастов и категорий, от первоклашек до аспирантов, будут тестировать на наркотики.

Закон, казалось бы, мягкий и пушистый - торжество либерализма. Нет ни тест-полосок, ни медицинского освидетельствования. Так, мелочь, - «осмотры». Никакого принуждения: социально-психологическое тестирование и профилактические медицинские осмотры будут проводиться с добровольного письменного согласия самих учащихся, а в отношении не достигших 15-летнего возраста - с письменного согласия родителей. Подчеркнутая конфиденциальность. И никакого ФСКН: все отдано Минобразования и Минздраву. Пожелания прогрессивной общественности учтены. На первый взгляд.

Однако порядок проведения тестирования и осмотров законом не определен и отдан на откуп министерствам. Мало того: если порядок медицинских осмотров утверждает Минздрав, то некие «условия» их проведения устанавливаются субъектами федерации. Как соотносятся между собой общий «порядок» и местные «условия» - неясно. Равно как и то, с какого возраста вправе будут приставать к детям психологи со своими тестами и фельдшеры - с баночками. Все регулирование тестирования спускается на ведомственно-региональный уровень. Федеральный закон закрепляет только два требования: добровольность и конфиденциальность. Но это не меры защиты неприкосновенности личности от государственного вмешательства, а способы выявления уклоняющихся от «добровольной» профилактики.

В прошедшие годы эксперименты по тестированию проводились в основном,при устном согласии испытуемых, что обеспечивало некоторую анонимность, хотя и создавало условия для изображения на бумаге любых желательных результатов. Теперь же по закону сдавшие тест будут фиксироваться под роспись. Отсутствие таковой станет свидетельством недоброкачественности уклонистов.

Анонимность исключается. Предписанная законом обязанность образовательных учреждений обеспечивать конфиденциальность полученной в результате тестирования информации предполагает получение персональных данных.

О недопустимости унижения человеческого достоинства при профилактических медицинских осмотрах в законе не говорится. Могут ли они проводиться не в поликлиниках, а в самих образовательных учреждениях? И чем, собственно говоря, будет отличаться осмотр от освидетельствования? Что предполагается осматривать - мочу? кровь? не колются ли ученики 2-го «Б» в пах?

Наиболее примечательны последствия «раннего выявления». Прежде всего выявление незаконного употребления наркотиков возможно теперь, согласно закону, «в результате социально-психологического тестирования». В порыве либерализма авторы закона подзабыли, что употребление наркотиков интересует, помимо психологов, еще и правоохранительные органы. Потребление наркотиков - административное правонарушение, за которое лица, достигшие 16 лет, наказываются штрафом от 4 до 5 тысяч рублей или арестом на срок до 15 суток. Органы обязаны при поступлении информации о правонарушении возбудить административное производство.
Посадят или нет - это еще вопрос. А вот в «специализированное медицинское учреждение» (наркодиспансер ) направят наверняка. Под роспись (о согласии, конечно). Где «рано выявленного» поставят на учет. Тем дело и кончится.

Омбудсменов у нас развелось, как собак нерезаных. У каждой социальной группы свой, блин, омбудсмен. По каждой проблеме свой правозащитник. Бизнесмены – не исключение. За ними смотрит некто Титов. Борис Титов. Тот, что некогда возглавлял организацию «Деловая Россия».

Не зря он рулил конторой с таким названием. В народе слово «деловой» часто используется в смысле «шустрый», «наглый». В негативном смысле. «Ишь, ты, деловой какой!» - возмущается какая-нибудь тетя Маша не в меру наглым, вымогающим взятку сантехником.

Так вот, Борис Титов действительно «деловой». Недавно он предложил амнистировать свыше ста тысяч осужденных бизнесменов под тем соусом, что они, мол, инициативные энергичные люди. А именно такие и нужны сейчас стране. Мол, освобожденные монаршей милостью, они бросятся строить, отстраивать, ее, Россию-матушку. И вообще, считает Титов, в большинстве своем они осуждены неправосудно.

Его немедленно поддержали «свои»: Константин Боровой, Павел Крашенинников и даже спикер Госдумы Нарышкин. Последний, правда, с оговоркой, мол, освобождать надо, но не всех.

Либеральная пресса тоже перевозбудилась – стала судорожно гадать, подпадут ли под означенную амнистию Ходорковский и Лебедев. Хобби у них такое – гадать.

Титов хочет подвести амнистию к Дню предпринимателя, отмечаемому 26 мая. А 23 мая, то есть на следующей уже неделе, он встретится для разговора на эту тему с президентом Путиным. Зная византийские наши порядки, можно смело утверждать, что задуманная амнистия в том или ином виде состоится. Иначе ВВП не тратил бы на это время.

С этого момента в России появилась каста неприкасаемых. Тех, которые равнее равных. За то, что они «бизнесмены», а не голь перекатная, им и преференции. Украл много – молодец, пожалуйте на волю. Мало – сиди до звонка.

Вообще-то это называется социальный расизм. Вы, Титов, – расист, тот, кто делит людей на чистых и нечистых. Амнистия должна быть широкой и затрагивать в той или иной степени большую часть заключенных, а не только коммерсов, белую кость.

Совет при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека принял рекомендации по результатам специального заседания на тему "Проверки НКО: затраченные ресурсы и полученные результаты". Кроме констатации незаконности прокурорских проверок тут есть и мощный конструктив, Цитирую:

С учетом изложенных выше обстоятельств Совет считает необходимым:
1. Представить на рассмотрение Президента Российской Федерации В.В. Путина предложения по внесению изменений в Федеральный закон от 12.01.1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях», предусматривающие замену юридически неопределенного и противоречивого понятия «некоммерческая организация, осуществляющая функции иностранного агента», на легко определяемое понятие «некоммерческая организация, финансируемая из иностранных источников». Предлагаемое понятие должно охватывать все НКО, получающие денежные средства и иное имущество из-за рубежа, вне зависимости от того, какой деятельностью они занимаются, и не допускать исключений. Для таких организаций вполне логичны повышенные нормы публичной отчетности, чтобы общественность имела возможность контролировать расходование каждого доллара, евро или юаня…

Проще говоря, все дискриминационные нововведения, включая усложнение отчетности и обязанность НКО маркировать свои обращения и релизы, предлагается сохранить. Только вместо "иностранный агент" надо будет писать "иностранный наймит".

Это как если бы юденрат Варшавского гетто обратился к рейхсфюреру СС с нижайшей просьбой: поскольку ношение евреями желтой звезды вызывает по отношению к ним резкие антисемитские проявления, нельзя ли разрешить евреям (и приравненным к ним лицам) ношение шестиконечной звезды любого другого цвета.

Бутырский районный суд 14 мая в очередной раз продлил срок содержания под стражей Борису Стомахину, на этот раз до 10 июля 2013 года.

Борис Стомахина привели в зал суда пристегнутым наручником к руке конвоира. Второй рукой Борис опирался на трость, без которой он не может обходиться из-за травмы ноги, полученной еще при первом аресте в марте 2006 года.

При входе в зал судьи Борис Стомахин не встал, свои установочные данные подтвердил судье нехотя. Следователь Абоев заявил ходатайство о продлении срока содержания под стражей в связи с тем, что ему нужно составить обвинительное заключение, ознакомить с делом обвиняемого, направить дело прокурору и так далее.

Еще 24 апреля, следователь предъявил Стомахину дополнительные обвинения, переквалифицировав ч.1 205 статьи («оправдание терроризма») на более тяжкую ч.2 (то же с использованием СМИ). Это уже отнесено к разряду тяжких преступлений и дает право суду продлевать предварительное заключение более чем на полгода.

Адвокат Бородин заявил суду о недопустимости такой квалификации, поскольку нельзя рассматривать в качестве СМИ блог в Живом Журнале, где и был размещен вменяемый Стомахину текст. Он также заметил, что за гораздо более тяжелые преступления людей держат под подпиской или под домашним арестом. Стомахину же вообще никакое уголовное деяние не вменяется, только тексты. Бородин попросил также учесть состояние здоровья матери Бориса Стомахина, которая из-за сердечного приступа даже не смогла явиться в суд.

Помощница Бутырского межрайонного прокурора Н. Тимошенко возразила против изменения меры пресечения Борису Стомахну, не приведя ни единого аргумента.

В ходатайстве Стомахина о моем участии в процессе качестве защитника наряду с адвокатом судья Галиуллин на этот раз отказал.

Сразу же после заседания Борис Стомахин был доставлен в следственный комитет, где следователь Абоев предъявил ему новое обвинение, а также ознакомил его с постановлением о назначении новой амбулаторной психиатрической судебной экспертизы и новой психолого-лингвистической экспертизы.

Теперь Борис Стомахин обвиняется по ч. 1 ст.105.2, ч.1 ст.280, ч.1 ст.282, ч.1 ст.30 ч.2 ст.205 УК РФ. Предъявленное ему обвинение на 5 страницах сопровождается однообразным рефреном: «...в неустановленное следствием время в неустановленном месте от неустановленного источника... получил доступ к администрированию сайта... стал пользователем социальной сети «livejournal»... получал от неустановленного следствием источника и производил самостоятельно тексты...» и так далее. Кроме публикаций в Живом Журнале и на почти не посещаемом сайте «Сопротивление» Стомахину вменяется создание одного выпуска газеты «Радикальная политика».

Борис Стомахин говорит, что не надеется на срок менее 10 лет, и пребывает в угнетенном душевном состоянии, граничащем с депрессией. От участия в следствии и суде отказывается, ссылаясь на ст.51 Конституции РФ.

Казалось бы, новость как новость - мелкие подробности мало интересующей масс-медиа академической жизни. В РГГУ в следующем году на философский факультет не будет зачислено ни одного студента-бюджетника - Министерство образования и науки сократило бюджетные места по всему университету, а на философский факультет не выделило бесплатных мест вовсе.

Однако события, выглядящие незначительными, могут указывать на важные тенденции. Отношение власти к философии, сутью которой является свободное выражение мысли относительно основ индивидуального и социального бытия, - лакмусовая бумажка, тестирующая уровень свободы в обществе.

Казалось бы, в современном мире хорошо отработаны стратегии нейтрализации интеллектуалов. Свободомыслящие интеллектуалы, оппонирующие властям, предлагающие радикальные и не очень культурные и идеолого-политические альтернативы, отсечены от подавляющего большинства населения даже и самых демократических и либеральных стран Запада. Да, академия на Западе весьма и весьма левая - выступает против господства "традиционных ценностей", антиклерикальна, в той или иной степени антибуржуазна. Но прямой угрозы власти от университетских интеллектуалов не ощущают.

Казалось бы, до некоторых пор российские власти придерживались сходной позиции в отношении академии. Но это лишь на поверхностный взгляд. Да, университетские преподаватели фактически перестали подвергаться цензуре и идеологическим проверкам - во всяком случае, таков был мой опыт пребывания в российских вузах в качестве студента, а затем преподавателя. Меня никто не ограничивал в выборе тем для научных работ, не навязывал мне планов курсов. Короче говоря, лично я ни единого раза не столкнулся с идеологическим вмешательством в свою научно-преподавательскую жизнь.

Администрация российских вузов чаще всего занята своими делами - карьерным ростом, интригами и повышением уровня личного благосостояния. Студенты и преподаватели - это, как правило, люди второго сорта. Поскольку государство в России нынче скорее пиратское, чем имперски-идеологическое, министерским чиновникам и внутривузовским начальникам не было нужды контролировать научную жизнь и учебный процесс в плане его непосредственного содержания. Гораздо важнее для них были финансовые потоки. Губительную сущность либерализма, гомосексуализма, космополитизма и индивидуализма можно было не обличать, а напротив, хохотать вместе со студентами над идеологическими потугами правителей.

Возможно, подобным образом дело обстояло не везде. Но такой климат был в РГГУ в конце 80-х, в 90-е - таким он сохранялся и в нулевые. Сохранялся - несмотря на пережитые университетом в то десятилетие потрясения. Произвол администрации слабо сказывался на учебном процессе и на научной жизни, даже когда РГГУ впал в немилость за связь с "ЮКОСом" и новое руководство всеми силами пыталось загладить свою "вину" за общение с Ходорковским и Невзлиным.

Меня часто смущал вопрос - почему российские университетские мэтры терпят положение дел в системе высшего образования? Хорошо, молчаливость молодежи некоторые объясняют ее прагматичностью, установкой на обретение доходного места в жизни. Да, младшие научные сотрудники не имеют мирового имени, а потому их возможные увольнения не станут скандалом. Пусть так. Но именно мэтры, как правило, уговаривают своих молодых коллег "не лезть в бутылку" и "не дразнить гусей", иногда гордясь своим жизненным опытом, а иногда оправдываясь - "ну что же вы хотите, мы выросли в СССР, мы все советские люди". Вот и получается, что мэтры, имеющие высокий научный статус и авторитет не только в России, но и в мире, "бессмертные", которым, казалось бы, совершенно не страшно потерять место работы, поскольку для них тотчас же найдется другое, не менее престижное, свободно передвигающиеся по международным конференциям, - молчат, когда дело касается университетского коррупционного беспредела и чудовищных начинаний Минобрнауки.

В академической среде принято было недовольство выражать сугубо кулуарно - и кулуарно же пытаться решить те или иные проблемы, используя свои административные связи. До поры до времени такая стратегия может помочь. Но только лишь до поры, да и то по мелочи. Мало того, в конечном итоге такая стратегия разрушительна как для отдельного представителя научного сообщества, так и для сообщества в целом, как с этической, так и с прагматической позиции. Различные неформальные инициативные группы, возникавшие и возникающие в РГГУ, вовлекают в себя прежде всего именно молодых преподавателей, мэтры же предпочитали не рисковать. Подписывают петиции, а тем паче сами вступают в эти группы единицы - многие другие сочувствуют, но подписей не ставят, опасаясь финансово-административных последствий.

Академическая среда в России страдает тем же, чем и вся остальная страна: социальной атомизацией, отсутствием солидарности. Мировая академия по традиции призвана быть социальным авангардом, инициатором социальных преобразований, рассадником инакомыслия. К сожалению, приходится констатировать, что российская академия не выполнила своих социальных функций. В протестном движении в России участие принимали отдельные представители научного сообщества, но почти не было организованных акций от имени университетов и отдельных университетских подразделений. Научное сообщество не смогло выдвинуть своих сартров и фуко, которые бы с мегафонами выходили на так, впрочем, и не построенные баррикады.

К сожалению, велика вероятность, что философский факультут РГГУ в результате будет расформирован - возможно, схожая судьба ждет и РГГУ в целом. Логика "не дразнить гусей" приведет к тому, что другие подразделения РГГУ за философов не вступятся, поскольку побоятся повторить судьбу коллег. А другие университеты не будут открыто поддерживать людей из РГГУ, чтобы не разделить опалу с бывшим флагманом российской либеральной демократии.

Российское государство стремительно идеологизируется - и симптомом новой идеологизации становятся действия в отношении философского образования. "Польза от философии сомнительна, а вред очевиден. Эти слова, произнесенные в середине позапрошлого века министром просвещения Ширинским-Шихматовым в связи с ликвидацией философского факультета в Московском университете, могли бы повторить и современные российские чиновники. Традиция подозрительного отношения к философии им вспомнить будет очень просто – таков их генотип, ведь философия так и не была восстановлена в правах. Ограничения на преподавание философии действовали до крушения монархии и очень скоро были восстановлены новой диктаторской властью, дозволившей лишь марксистско-ленинское учение, которое всесильно, потому что верно. Последние 25 лет были временем относительной интеллектуальной свободы, нестерпимой для бывших верных сынов партии, которых вовсе не смущает необходимость перекрашиваться в националистическо-клерикальные тона. Так что если они и вынуждены оставлять в программе философию, то желательно в контролируемом формате, чтобы остался МГУ, а от альтернатив чиновнику только головная боль.

Добавляет наглости чиновникам от просвещения и тот факт, что их действия вроде бы вполне укладываются в глобальную тенденцию. По всему миру идет непопулярная университетская реформа, связанная с резким повышением цен на образование, сокращением преподавательских мест (особенно на гуманитарных специализациях), торжество духа утилитаризма в ущерб фундаментальному познанию. В связи с этим мировое академическое сообщество ищет альтернативы.

Одна из самых перспективных альтернатив - это развитие образовательных программ в интернете, формирование сетевых университетов, полноценного сетевого научного сообщества, мало зависящего уже не только от государства, но и от крупных спонсорских вливаний (в особенности когда речь идет о гуманитариях, которым не нужны дорогостоящие синхрофазотроны). Эту альтернативу прежде всего и хочется предложить российским интеллектуалам. Давно пора разорвать порочную связь российского научного сообщества с государственным аппаратом, почувствовать вкус свободы и независимости, которого у российского научного сообщества не было никогда, поскольку университеты изначально создавались именно как государственные.

А пока нет полноценной системы образования в интернете - обращаюсь также к российским бизнес-кругам и в принципе ко всем людям доброй воли, которым не безразлично развитие гуманитарного и иного знания. Поддерживайте инициативы по созданию систем независимого сетевого образования. Это значительно дешевле, чем спонсировать университеты с их распухающей от коррупционных доходов администрацией и сомнительными связями с чиновничеством.

И конкретно в связи с ситуацией в РГГУ. Факультет скорее всего погибнет, если будет упразднен прием бюджетников. Платники редко приходят на философский факультет и редко его заканчивают, даже если приходят. На моем курсе было несколько платников - и в итоге ни один из них не закончил факультет и не получил диплом. Поэтому обращаюсь к возможным спонсорам - поддержите факультет, организуйте стипендии для потенциальных студентов, дайте возможность организовать набор. Пусть для государства он будет формально платный, а для студентов фактически бесплатный. Но для этого представители факультета должны выразить свою готовность идти по такому нестандартному пути. Если же для спасения факультета будет выбран путь закулисных интриг, он скорее всего приведет к поражению. У тех, кто не борется за свои права, отнимают и те, которые были. В перспективе же предлагаю своим бывшим коллегам с философского факультета РГГУ организовать независимое философское интернет-сообщество, которое могло бы напрямую выходить на молодое поколение людей, интересующихся философией.

Конец майских праздников ознаменовался сообщениями о задержании в Сербии и в Украине бывшего лидера организации «Русский образ» Ильи Горячева (Студента) и прежде неизвестного националиста Михаила Волкова. СКР сообщил, что оба националиста находились в международном обыске по делу Боевой организации русских националистов (БОРН) и подозреваются в причастности к целому ряду громких убийств в России, в том числе к убийствам судьи Мосгорсуда Эдуарда Чувашова и адвоката Станислава Маркелова.

Кто такой Илья Горячев? О нем стало известно с марта 2003 года, когда он вместе с Никитой Тихоновым, будущим убийцей Маркелова, основал журнал «Русский образ», ставший по сути ядром одноименной ультраправой организации. Движение «Русский образ» консолидировалось вокруг одноименного интернет-портала, объединявшего сам журнал, рок-группу «Хук справа», военно-спортивный клуб и еще несколько проектов. Концепция объединения была взята у сербского движения «Образ», основанного монархистом Небойшей Крстичем. (В 2010 году на первом всероссийском съезде «Русского образа» Горячев ушел в отставку с поста руководителя движения.)

«Русский образ» неоднократно обвиняли «в связях с Кремлем» в рамках так называемого проекта «управляемого национализма». Так это или нет, сказать трудно. Несомненны были связи «Русского образа» с «Россией молодой». Примечательно, что в 2009 году во время «Русского марша» «Русский образ» совместно с «Сопротивлением» (ультраправое движение, созданное миксфайтером Романом Зенцовым) проводил конкурирующий с основным маршем концерт группы «Коловрат», которая до того много лет не выступала на открытых площадках. Лично для меня загадка, как удалось добиться разрешения на проведение концерта группы, агрессивный, откровенно расистский характер которой хорошо известен не только в России, но и в Чехии, где лидера «Коловрата» Дениса Герасимова пытались, хотя и неудачно, осудить за расистскую пропаганду.

Впрочем, все эти игры теперь не столь интересны, так как то, что можно было считать «управляемым национализмом», прекратилось с конца 2009 года.

Впоследствии Горячев «прославился» тем, что дал показания против своего соратника Никиты Тихонова на громком процессе об убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. Позднее Горячев уехал из России, похоже, опасаясь скорее не полиции, а мести националистов, и пытался отказаться от своих показаний, заявив, что он якобы их дал под давлением следствия. Но этот отказ юридического значения не имеет - по закону отказаться от показаний можно только лично в суде.

С обвинительными показаниями по делу Тихонова также выступил и лидер российского «филиала» международной неонацистской группировки «Blood & Honour Combat-18» Сергей Голубев (Опер). Связь «Русского образа» и «Blood & Honour Combat-18» этим явно не ограничивалась, что подтверждает выпущенное в 2007 году совместное заявление «Этический кодекс»; стиль этого документа явно выдавал общую скинхедскую молодость Опера и Студента.

После приговора Тихонову и Хасис на организацию - не только на самого Горячева - обрушились проклятия и обвинения в «предательстве». Тот факт, что лидер организации дал показания, привел к тяжкому кризису в отношениях «Русского образа» с националистическим движением, отношения «РО» с многими мелкими неонацистскими группировками были безнадежно испорчены. На первомайском шествии 2011 года лидер движения «Русские» Дмитрий Демушкин лично попытался вытолкать членов организации из колонны. Впрочем, проблемы с соратниками у «Русского образа» возникали и прежде: их неоднократно обвиняли в финансовой нечистоплотности, в частности, в том, что деньги, собранные на помощь ультраправым заключенным, они тратят не по назначению. Типичным обозначением «РО» на наци-форумах стало «сучий образ».

За границей Горячев особенно и не скрывался. Выступал на открытии белорусского крыла «Русского образа», публиковался в России в сборниках Право-консервативного альянса (ПКА), претендовавшего на создание очередной версии «признаваемого властью» национализма.

Тем неожиданнее была новость о его задержании. Правда, первоначально в блогах сообщалось, что задержан он был из-за нарушения режима пребывания иностранного гражданина в Сербии. Столь же неожиданной оказалась новость о том, что он объявлен в международный федеральный розыск и подозревается в причастности к нескольким расистским убийствам. Возможно, это связано с тем, что осужденный к пожизненному заключению Тихонов сейчас находится в московском СИЗО и, видимо, активно дает показания по другим уголовным делам.

Лично я сомневаюсь, что Горячев с его типажом комсомольского вожака-функционера и имиджем «образованного националиста с человеческим лицом» мог лично участвовать в убийствах, хотя не исключаю, что косвенное содействие он мог оказывать.

Про второго задержанного - Михаила Волкова - известно куда меньше. Некий Михаил Волков фигурирует среди осужденных по делу о погроме 30 апреля 2001 года у метро «Царицыно». Толпа, вооруженная металлическими прутьями, начала избивать торговцев «неславянской внешности». В результате погибли три человека, а больше двух десятков были ранены. По приговору Мосгорсуда тот Волков получил девять лет строгого режима, затем Верховный суд сократил срок до пяти лет. Однако непонятно, тот ли это человек.

Неудивительно, что ультраправый был задержан именно в Украине, ставшей прибежищем для русских праворадикалов. Например, здесь скрывался от уголовного преследования идейный вдохновитель «Северного братства» Петр Хомяков (пока не вернулся по глупости в Россию, где его арестовала ФСБ). Тут прятался бывший член неонацистской группировки «Объединенные Бригады-88» (ОБ-88) 28-летний Алексей Коршунов, подозреваемый в убийствах судьи Эдуарда Чувашова и антифашиста Ивана Хуторского, позже подорвавшийся на собственной гранате. По крайней мере какое-то время провел в Украине сбежавший из Петербурга ветеран ультраправого движения Юрий Беляев.

По сообщению СКР, оба задержанных проходят по делу "Боевой организации русских националистов" (БОРН). Неизвестно, существовала ли эта организация в действительности. Явно только, что бренд БОРН появился в 2008 году. Тогда БОРН взяла на себя ответственность за жестокое нападение на двух граждан Таджикистана в Подмосковье: в декабре 2008 года отрезанная голова одной из жертв была подброшена в мусорный контейнер у управы района «Можайский», а фотография этой головы разослана по электронной почте на адреса ряда правозащитных организаций. Впоследствии БОРН взяла на себя ответственность еще за ряд преступлений - поджог здания Кунцевского СКП в Москве 26 августа 2009 года, взрыв московского кафе «Артизан» 4 сентября 2008 года, убийство 3 сентября 2009 года фигуранта дела группы «Черных ястребов» Расула Халилова, убийство антифашиста Ивана Хуторского в ноябре 2009 года. В январе 2011 года письмо с угрозами от БОРН получил заместитель директора АЖУРа Евгений Вышенков и некоторые сотрудники петербургского ГУВД. Угрозы от БОРН получал и убитый судья Эдуард Чувашов. Непонятно даже, одни ли люди рассылали все эти угрозы. Ведь сначала БОРН брала на себя ответственность за преступления, о которых не сообщали СМИ, и тем самым привлекла тогда внимание к инцидентам. Позже организация стала брать ответственность за преступления широко известные и подробно описанные в медиа. Честно говоря, мне кажется, что вряд ли все эти действия могла совершить одна группа.

Пусть даже БОРН это только бренд, или такая группа существовала в действительности лишь какое-то краткое время. Следствие способно в этом разобраться. Но к деятельности «Русского образа» и связанных с ним групп стоит присмотреться подробнее. Проблема в том, что сравнительно безобидный на вид «Русский образ» с вожаком в виде комсомольского мальчика Горячева только на первый взгляд дистанцирован от насилия. Однако за первым рядом активистов идут люди, которые непосредственно включены в насильственные действия. За любым Горячевым стоит «подпольщик» Тихонов.

История с «травлей» кировской следачки Даши Ямшановой-Башориной, проводившей обыск в штаб-квартире Навального, получила неожиданное для меня продолжение. Против «травли» выступила глубоко уважаемая мною Елена Санникова, и это заставляет меня сформулировать некоторые принципиальные положения.

Следует отметить, что «травля» такого рода, к счастью, далеко не первая. В свое время «травили» - и затравили! - печально известную судью Боровкову, обклеив все соседние с ней подъезды плакатами на тему ее судейских подвигов и ее совести. Тогда тоже был большой шум: вправе ли мы вторгаться в частную жизнь нехороших людей? Без шума прошла аналогичная травля «потерпевшего» от Гаскарова омоновца Ибатулина, к которой, скажу с удовольствием, и я руку приложил. Этическая сторона вопроса кажется мне настолько очевидной, что, честно говоря, мне понадобилось некоторое усилие, чтобы попытаться понять позицию Санниковой. Ее, по-моему, подвели две вещи – глубочайшая внутренняя интеллигентность и правозащитный менталитет. Сами по себе это качества прекрасны, но иногда их носители служат иллюстрацией афоризма Белинского: «Мошенники сильны тем, что они обращаются с нами как с мошенниками, а мы с ними – как с честными людьми».

Дело в том, что в социологии есть понятие «общественная репрессия». Это система принудительных мер, которыми общество поддерживает соблюдение социальных норм. От немого укора и вежливого замечания до мордобоя. Механизм моральной репрессии так же необходим в обществе, как исправно действующая полиция и суд – в государстве. И чем здоровее общество, тем исправнее действует этот механизм, пресекая всякие девиантные проявления.

То, что добрые души называют «травлей», на самом деле явление в высшей степени примечательное, отрадное и обнадеживающее. Оно означает, что наше общество наконец проснулось. В нем появились какие-то этические понятия, более того – оно стало пытаться навязывать моральные нормы пока что отдельным уж совсем распоясавшимся персонажам. И это нельзя не приветствовать.

Но ведь, напоминает Елена Санникова, Даша является всего лишь винтиком в механизме! Она не делала ничего незаконного, она лишь исполняла приказ и свои служебные обязанности. «Человек, заявивший себя противником беззакония власти, не вправе терять своего лица. Негодование он должен направлять на политическое или социальное зло как таковое, а не на пешек в системе. И уж во всяком случае он должен быть по уровню своему решительно выше политического оппонента».

И здесь я не согласен. Разве, например, дать в морду распоясавшемуся хулигану значит «потерять свое лицо»? Разве можно сказать: «Человек, заявивший себя противником бесчинств хулиганов, должен быть по уровню своему выше оппонента. Негодование он должен направлять на хулиганство как таковое, а не на отдельных его представителей»?

Если взять пример с травлей Ибатулина, то интеллигенты, писавшие ему что-то вроде «вы подлец, сударь!», добились разве обратного эффекта, выставив себя на посмешище в глазах гопника; а те, кто, подобно мне, делился с ним фотографиями повешенных полицаев, надеюсь, достигли гораздо большего. Но в яблочко, подозреваю, попал некий простой парень, который повесил на его страничку, в качестве сексуального оскорбления, разные непристойные картинки. Это шокирует развитой вкус, но с примитивными гопническими натурами, может быть, именно так и надо?

Но, говорят в таких случаях, можем ли МЫ уподобляться ИМ? Да кто же сказал, что мы им «уподобляемся»? Разве использовать то же оружие, что и противник, значит уподобляться ему? Разве партизан, убивающий полицая, уподобляется этим самым полицаю?

Как известно, «банальность зла» в современном обществе в том и состоит, что все лишь винтики и никто вроде бы и не виноват. Ни Сталин, ни Гитлер не убили миллионы людей собственноручно – они делали это через миллионы простых винтиков, которые были носителями зла и с которых никак невозможно снять моральную, а часто и юридическую ответственность. «Что я мог поделать? Я был лишь маленьким фельдмаршалом», - говорил в Нюрнберге, кажется, Йодль. «Я никого не убивал, я лишь выбивал табуретки из-под ног», - говорил на более мелком процессе концлагерный палач. Разве та героиня польского фильма, которая во время оккупации сообщила правоохранительным органам о скрывающемся в ее доме еврее, нарушила закон? Нет, она стояла на его страже! Закон в этой истории нарушали другие - еврей и полицейский, который за взятку покинул квартиру, вместо того чтобы доставить еврея в гетто. Однако законопослушную героиню убили. Убили, ворвавшись в квартиру, грубо нарушив право на жизнь и неприкосновенность жилища. А вы говорите - Ямшанову травят!

Общество и власть находятся в состоянии гражданской войны. Если в руках государства сила материальная, то у общества сила моральная. Агенты власти тоже члены общества, и целиком во власти общества заставить их стыдиться себя и своих действий или, наоборот, гордиться ими, думать о том, как поскорее уволиться, или о том, как получить новую квартиру. Не «милость к падшим», а нулевая толерантность - вот что необходимо нам сейчас для того, чтобы когда-нибудь зажить, как в столь любезной Елене Никитичне Дании. У них дубинки и автоматы, пушки и законы, цепные овчарки и цепные судьи? Однако и у нас тоже есть кое-что:

Но покамест во рту слюна -
Вся страна вооружена!

В местном краеведческом музее вам расскажут, что крепость в Соль-Илецке появилась еще в XVIII веке, незадолго до восстания Емельяна Пугачева. Источники повествуют, что ее строительство начал сотник-казак, которому под охрану передали четырех каторжан. Они и начали возведение крепости, одновременно работая на соляных шахтах. Позже, во время пугачевского бунта, сподвижник Емельяна Пугачева Хлопуша освободил каторжан, а крепость сровнял с землей.

Но сама идея строительства узилища для преступников, осужденных за тяжкие грехи, осталась. После подавления пугачевского восстания в этих краях возникла потребность в остроге для ссыльных разбойников. Императрица Екатерина II ознакомилась с планом местности и подписала указ о возведении крепости.

Каторжане трудились на соляных копях. Соляные глыбы ломали кирками и "барсами" (бревнами с окованными концами). Перетаскивали соль кадками, носилками, перевозили в тачках.

Впоследствии были в Соль-Илецке и пересыльная тюрьма, и больница для заключенных-туберкулезников, и последнее пристанище осужденных-смертников.

Как сообщается в исторической справке на сайте УФСИН по Оренбургской области, в основном облик колонии сформировался к 1912 году, когда по указу императора Николая II были построены два трехэтажных тюремных строения.

Официальное наименование заведения в настоящее время – ФКУ ИК-6 УФСИН России по Оренбургской области. Сейчас в колонии содержится 708 осужденных к пожизненному лишению свободы.

Кроме того, на участке колонии-поселения находятся 60 осужденных, на условиях строгого режима – 108 осужденных.

Количество персонала – около 900 человек. В 2003 году было начато строительство режимного корпуса на 160 мест, который был принят в эксплуатацию в декабре 2006 года. Сейчас это одно из самых высоких зданий в Соль-Илецке, заметное отовсюду, в том числе с пляжа.

Свое неофициальное наименование, "Черный дельфин", учреждение получило из-за скульптур дельфинов черного цвета, установленных в фонтанах на территории колонии. Их придумал и изготовил один из заключенных. Название прижилось и вошло в историю.

Как утверждают в УФСИН по Оренбургу, условия содержания осужденных в колонии "соответствуют требованиям международных стандартов".

В коридорах на дверях каждой из камер указано, кто там сидит и в совершении каких преступлений признан виновным.

В камерах решетки, которые отделяют заключенных от входной двери и от окна. Зэки открывают окно сами специальной палкой. Металлические кровати, скамейки, на которых в течение дня сидят осужденные. Сидеть и тем более лежать на кровати днем запрещено. Есть раковина, унитаз.

Из мебели, кроме кроватей и скамеек, есть стол, полочки. На них пластмассовые кружки и деревянные ложки. Все металлические предметы в колонии запрещены по соображениям безопасности.

Заключенные могут пользоваться библиотекой, иметь при себе определенное количество книг и другую печатную продукцию.

В каждой камере есть радиоточка. Мне удалось побеседовать с бывшим осужденным Е., отбывавшим наказание на участке строгого режима и работавшим в то время в радиорубке, откуда ведется трансляция на всю колонию.

"Когда я там был, то кроме радио" Маяк", там ничего не было. Включал часовые новости, затем музыку, в основном из 80-х. Трансляции строго по времени. Кто работал, на них отдельная линия была и постоянно музыка. Кстати, шансон под строгим запретом. Также были аудиопрограммы радио "Радонеж". Много программ разных конфессий", – рассказал он.

Осужденные обязаны спать головой к двери, не накрывая лица и при довольно ярком освещении.

Перемещаются осужденные внутри здания колонии – например, на прогулку верх по лестнице – нагнувшись вперед, опустив лицо вниз, с застегнутыми наручниками на спине руками и с завязанными глазами.

Точно так же доставляют в "Черный дельфин" вновь прибывших арестантов. Считается, что благодаря этим мерам, заключенные не смогут сориентироваться на местности и совершить побег. Последний групповой побег из колонии случился почти полвека назад – летом 1967 года - через подкоп под стеной.

При выводе на прогулку одного осужденного сопровождают как минимум двое охранников. Прогулка – полтора часа в каменном дворике у крыши.

Свидания с родственниками – тоже через решетку и с руками в наручниках.

Уголовно-исполнительный кодекс предусматривает строгие, обычные и облегченные условия отбывания наказания.

Изначально пожизненник попадает в строгие условия. Это в год два четырехчасовых свидания, одна посылка или передача и одна бандероль.

Перевод в обычные условия возможен спустя десять лет и при отсутствии взысканий. Главное отличие обычных условий от строгих – разрешаются длительные свидания с родными продолжительностью до трех суток.

На облегченные условия осужденный может рассчитывать еще через десять лет. А еще через пять лет – ходатайствовать об условно-досрочном освобождении (УДО). Оно возможно только если за последние три года не было нарушений режима. В случае отказа следующее прошение разрешается подавать через три года. Пожизненники обязаны носить форменную одежду – темно-синюю или черную робу с тремя белыми полосками на рукаве и штанах. На спине у каждого написано "ПЛС" ( пожизненное лишение свободы).

Основное сейчас швейное производство было развернуто с 1965 года. Учреждение специализируется на выпуске обуви – форменной, рабочей и тапочек. Выпущенная колонией обувь распространяется под маркой "Оренбург", а на подошве изображен логотип в виде маленького дельфина. Кроме нее и сувенирных изделий, колония занимается изготовлением муки, хлебобулочных и макаронных изделий. Имеется сельскохозяйственный цех по разведению крупного рогатого скота, свиней, кроликов и кур.

Во дворе штаба колонии чистота, красота и порядок. Асфальтированные дорожки, все покрашено, побелено, разбиты клумбы, высажены деревца.

О внутренней же атмосфере можно судить, в частности, по исследованиям доктора психологических наук Валерии Сергеевны Мухиной.

"Принудительная жизнь в замкнутом пространстве, в состоянии постоянного наказания и бесперспективности – невыносимая для человека ситуация. Человек, лишенный будущего, теряет смысл своего существования", – пишет она в своей работе "Пожизненно заключенные: мотивация к жизни".

"Жизнь заключенных в камерах предопределена однообразием условий. Изо дня в день, многие годы они слышат одни и те же команды, видят одни и те же серые стены и один и тот же "пейзаж" за решеткой. Они могут обонять ограниченное число запахов, их вкусовая чувствительность притуплена арестантской пищей. На малых квадратных метрах, где существуют двое или трое осужденных, они постоянно ощущают одно и то же: стереотипное существование в жестко заданных условиях и друг друга... Но если произошло переселение заключенных – это обретает переживание катастрофы... Человек как индивидуальное существо никогда не может побыть один. Скученность и постоянное присутствие других порождает состояние тревоги, приводит к вспышкам крайней раздражительности, которую обязательно следует подавлять, совершая постоянные колоссальные усилия над собой".

На однообразие и предельную регламентированность как на тяжелейшее обстоятельство указал и Е.: "Можно сказать, что осужденный будет делать через 5–10 лет в этот день и час".

Валерия Мухина приводит мнение сотрудников колоний:

"Из общего числа пожизненно заключенных, лишь процентов пять-семь тех, которые стремятся удержать свое чувство личности. Способность здраво рассуждать и контролировать себя как социального человека сохраняют лишь немногие".

В действительности условия отбывания пожизненного заключения у нас, по меркам Европы, очень жесткие.

Как отмечает кандидат юридических наук, член Комитета против пыток Совета Европы Наталия Хуторская, там это понятие означает совсем не то, что человек непременно останется за решеткой до конца своей жизни. А то, что статус заключенного за ним сохраняется пожизненно.

В зависимости от особенностей личности, жизни до и после преступления и других факторов каждому индивидуально разрабатывается программа отбывания наказания. По прошествии определенного числа лет (например, в Германии "пожизненное" тюремное заключение – это 15 лет) заключенный получает (либо не получает) право покидать пенитенциарное учреждение на некоторое время или вовсе жить на воле.

При этом европейцы считают важным участие заключенного в жизни общества. Их уголовно-исполнительная система (УИС) строится на уважении к личности.

В России же в рамках концепции реформирования УИС рассматриваются вопросы о запрете для пожизненников на получение книг и прессы, пользование телевизором и тому подобное.

В отличие от Европы, у нас УИС, похоже, не учитывает, что однажды, пусть даже через 25 лет, заключенный может выйти на свободу и поселиться по соседству. А ведь в том, чтобы этот сосед был полноценным человеком, заинтересовано общество.

Полная версия материала на сайте HRO.org

«Симпатизируйте слабому, а не сильному», - пишет Екатерина Шульман, вынося вспыхнувший в фейсбуке спор за пределы соцсети.

Я посмотрела ссылку - и ничего не нашла относительно симпатий Варвары Туровой к девушке-следователю. А нашла совсем другое: призыв не использовать хамства в качестве метода политической борьбы.

И тут, извините, я хочу встать на сторону Варвары. Расценивайте это как симпатию к слабому: на нее сейчас катится вал всевозможных оскорблений за этот призыв, и Варвара, я полагаю, тоже нуждается в защите. Она отнюдь не предпочитает защиту «сильной» девушки-следователя защите «слабого» Навального. Она просто одергивает своих друзей: не опускайтесь до базарного уровня, не роняйте себя, а то не буду дружить. Ну, запакостите вы девушке-следователю страницу в фейсбуке, и что? Разве это хоть в малой степени защитит Навального? И нуждается ли Навальный в такой «защите»? Если уж на стрелочника желчь изливать, так явно ведь не на рядового исполнителя, а хотя бы на того, кто ордер выписывал.

Екатерина советует девушке уйти с работы, чтобы страничку ее не трогали, но девушка ведь, насколько я понимаю, отнюдь не специалист по обыскам у оппозиционеров. Ну да, сегодня дали ей разнарядку обыскивать Навального. А вчера она, может быть, грабителя или насильника обыскивала – того самого, кому призывает ни в коем случае не сочувствовать Екатерина. Брани и нецензурщины эта девушка наслушалась, надо полагать, достаточно, этим ее не удивить. И не факт, что система, в которой она работает, ей нравится: я слышала усталые исповеди таких девушек в кулуарах судов. Может быть, и уйдет она из этой системы когда-нибудь, но вряд ли под действием оскорблений в фейсбуке, где ее просто может удивить, что эти (политические) в перебранке немногим лучше втех (уголовников). И вряд ли эта брань поддержит ее сомнения относительно правомерности обыска, на который ее послали (если таковые возникнут).

Но дело ведь не в девушке. Да будь на ее месте хоть юноша, хоть дедушка - это лишь винтики в механизме. С ними все просто: если нарушают закон, применяют пытки, подбрасывают наркотики или оружие, то добиваться возбуждения уголовного дела нужно, а не гадости в фейсбук писать. Если же в рамках закона держатся, то энергию негодования лучше приберечь для более подходящего случая.

Все дело в том, что человек, заявивший себя противником беззакония власти, не вправе терять своего лица. Негодование он должен направлять на политическое или социальное зло как таковое, а не на пешек в системе. И уж во всяком случае он должен быть по уровню своему решительно выше политического оппонента.
И как-то вовсе уж не корректно сравнивать ситуацию обыска у Навального с феноменом домашнего насилия либо изнасилования как такового. В огороде бузина, как говорится, а в Киеве дядька. Ну ладно, перейдем от бузины (Навального и девушки в погонах) к дядьке в Киеве, которому никакая жалость, оказывается, не положена.

Ну да, бывает, что не положена – в момент совершения тяжкого преступления, например. Тут действительно,не до «пониманий», тут главное жертву защитить, в этом случае и решительная жестокость будет уместна.

Но отказ от понимания травмы преступника, сострадания к нему и стремления вызволить его со дна не убавит насилия в обществе. Ненависть и по жертве наносит удар. Ей, жертве, легче ли будет жить с ответной ненавистью в сердце? И найдет ли она исцеление в обществе, где преступнику нет ни сочувствия, ни милости? Ну, предположим, посадит женщина в тюрьму домашнего насильника либо из дома изгонит. Будет воспитывать ребенка одна, а рана душевная не успокоена, нервы расшатаны, и сорвется она однажды на этого ребенка, и вот уже ребенок – жертва, а она – преступник. А общество, настроенное сочувствовать только жертве, и ее за избиение ребенка посадит или прав лишит, и вот «защищенный» ребенок уже без родителей – а кто сумеет его, изломанного, воспитанного в атмосфере неприязни, уберечь от собственного преступления в будущем?

Насильник не потому насилует, что имеет такую возможность, а потому, что сам когда-то был жертвой, но травма осталась неисцеленной, обида – непреодоленной, и неосознанной осталась потребность на ком-нибудь отыграться. И цепочка зла превращается в растущий ком , если не находится кто-нибудь, умеющий остановить его и ответить однажды на зло добром, побеждая. А это невозможно без подвига понимания, прощения и любви.

У нас преступники, попадая в места лишения свободы, проходят школу ненависти, а вернувшись оттуда, не проходят психологической реабилитации, не находят милосердия и снова возвращаются в тюрьмы, где система настроена на полное отсутствие снисхождения.

Куда легче дышится в странах, где люди не склонны отвечать ненавистью на зло, где система наказаний гуманна и мягка, а с преступниками возятся психотерапевты. Там и преступлений меньше, и насилие в семье – редкость, мужья там не бьют жен, а надзиратели – заключенных. Там и политических репрессий нет.

В одной из таких стран мне довелось однажды побывать. Понаблюдала я ритм ее жизни и улыбающихся людей – и подумала, что недаром в этой стране родился сказочник Андерсен. Созданный им образ девочки Герды, которая сквозь вьюгу идет к замерзшему сердцу мальчика Кая, и формировал, наверно, общественный климат этой страны. А кто такой мальчик Кай? Типичный домашний насильник: бабушку оскорбил, сестру ударил, из дома ушел. Но девочка идет к нему сквозь немыслимые препятствия и воскрешает в конце концов окаменевшую душу братца силой своей любви.

На таких девочках и удержится мир. А вовсе не на амазонках, объявляющих войну всему роду мужскому и силящихся в ключе этой воинственности делать политику.

12 мая в концертном зале «Мир» пройдет очередной концерт в поддержку политзаключенных, вся выручка от которого будет использована для помощи узникам совести и другим невинно осужденным. Приходите, друзья. Купив билет, вы внесете свой вклад в дело поддержки людей, которые беззаконно выдернуты из жизнью и отправлены за решетку. У них семьи, дети, у них незавершенные дела и замыслы. Но установившаяся у нас в стране воровская власть, давно отбросившая все приличия и цивилизованный вид, держит этих людей в тюрьмах, ломает их судьбы, наносит непоправимый ущерб их семьям. Узникам нужна ваша помощь. Они ведь лишены возможности зарабатывать и содержать свои семьи. А кроме того, им нужно оплачивать адвокатские услуги. Вот на это и направлена наша с вами финансовая помощь невинно арестованным и осужденным.

Все наши исполнители всегда работают бесплатно. Они жертвуют свой заработок за концерт делу защиты и поддержки наших с вами сограждан. 12 мая это будут Виктор Шендерович, Дмитрий Быков, Алексей Паперный. Все эти замечательные люди будут выступать в этот вечер в помощь людям, угодившим в камеру за свое неравнодушие и повышенное чувство гражданской ответственности. Уверен – наши выступающие не пойдут в Кремль получать из воровских рук всевозможные премии и другие цацки, даже если их туда и попробуют опрометчиво пригласить. Поддержите же и вы политзаключенных, друзья. Приходите. Это и будет проявлением вашей солидарности с нашими товарищами, попавшими под бандитский каток нашей с вами беззаконной власти. Вот здесь вы можете посмотреть, как мы расходуем ваши деньги.

Билеты еще можно купить в кассе КЗ «Мир» и онлайн в сетях Ponominalu.ru,  Ticketland.ru, Concert.ru.  

Ждем вас, друзья. Поможем наши товарищам – узникам совести!

Ноябрь 2009 года:

Никогда еще прежде охранники в МГУ не разглядывали так внимательно мое удостоверение. Ну, пришел к другу в общежитие, ну, собрались пойти с ним поиграть в футбол на площадке, какие могут быть вопросы? Охрана в МГУ давно иллюстрирует известную мудрость: в нашей стране люди делятся примерно поровну на тех, кто охраняет, и тех, кого. Штат охранных подразделений в МГУ составляет сотни и сотни человек, даже в общежитиях Главного здания они дежурят на каждом этаже после странного пожара, унесшего жизни людей.

И ладно бы они были в огромном количестве только в Главном здании - это хотя бы режимный объект. Нет, они всюду. Например, зачем-то сидят в будочке возле спортивных площадок, уныло взирая на наши манипуляции с мячом. И я бы, может, приветствовал, если бы они проверяли у нас пропуска или продавали недорогие входные билеты немгушникам и эти деньги потом шли на поддержание площадок в чистоте. А то, боюсь, зимой совсем новое искусственное покрытие придет в негодность, и ректорату придется потратить куда большие деньги на его восстановление.

Но охранники сидят просто так. А в это время на футбольной площадке бегают босиком футболисты из Средней Азии - а ведь их не надо ни от кого охранять, да и нас от них не надо. Каждый более ли менее здоровый человек в России способен постоять за себя, дать отпор в случае нападения или хотя бы просто убежать. Уж тем более это касается юношей, играющих на спортивных площадках.

Я знаком со многими здоровыми и неглупыми мужчинами, которые тратят свои зрелые годы на просиживание на посту охраны. Справедливости ради надо сказать, что среди таких людей гораздо больше немосквичей, вынужденных зарабатывать деньги именно таким образом, чтобы прокормить семью. И мы, сотрудники, кормим наши семьи и зарабатываем как можем (как в том анекдоте про гаишника, который не приходит за зарплатой, потому что думает, что выдача пистолета зарплаты не подразумевает). Имеешь ставку – крутись как хочешь. Нужно сказать, что подработать и заработать для сотрудника МГУ не проблема. Можно осваивать гранты на фундаментальные и не очень исследования, можно выполнять контракты с коммерческими фирмами под вывеской все тех же исследований, чрезвычайно нужных россиянам и человечеству вообще. Можно заниматься любым другим делом, если оно хотя бы косвенно имеет отношение к профессии, благо трудовые традиции МГУ последних десятилетий не обременяют человека непосильной нагрузкой. По негласным правилам невысокие мгушные зарплаты рядовых сотрудников освобождают их от необходимости просиживать в кабинетах и лабораториях с утра до вечера (это мягко говоря). Распространенный тип мгушной сотрудницы – престарелая дама, бывающая на работе два-три часа в день, причем не каждый, и отсутствующая в эти два-три часа по любому мало-мальски реалистичному поводу, например, из-за плохого самочувствия собачки.

Многие спрашивают меня и вообще нас, молодых сотрудников: а что мы здесь делаем, почему не идем работать куда-то на гораздо более высокую зарплату или – еще чаще – почему не уехали за границу. Здесь причины бывают разные: сугубо семейные, плохое здоровье и т.п. Патриотические чувства фигурируют гораздо реже. Конечно, МГУ далеко не самое слабое научно-образовательное учреждение, и даже при общероссийской отсталости оно выглядит очень неплохо на фоне остальных. Вот некоторые институты Академии наук я бы да, прикрыл, т.к. в стране есть проблемы и понасущнее сугубо научных. И давно пора бы прекратить делать вид, что мы остаемся крупнейшей научной державой. Это не так, и подтверждает это катастрофическое падение числа публикаций россиян в высокорейтинговых научных журналах. Ужасная инфраструктура дает возможность полноценно заниматься, в основном, решением сугубо теоретических проблем, для чего нужны бумага, карандаш и (иногда) ластик. Тем, кто не смотрел документальный фильм «Химики» реж. Д. Завильгельского, рекомендую это сделать. В фильме два героя. Один из них успешный мгушный ученый Алексей Бобровский, позитивист, в российских реалиях не теряющий вкуса к науке. Второй герой – его университетский приятель, талант-самородок, подававший в молодости огромные надежды, но так и не сделавший карьеры в науке. Именно он в фильме главный герой. А фильм, как мне кажется, о том, что есть и другие, непозитивистские, агностические способы бытия ученого человека, которые побуждают его уйти в затворничество или писать в блог на майских праздниках по ночам.

И когда я вхожу в наши мгушные корпуса и встречаю людей в форме, я согреваю себя мыслью, что не они охраняют нас, а мы охраняем их от прозябания в гораздо более плохих местах и наше появление на рабочем месте даст еду их детям, как бы банально это ни звучало. И когда по ночам под окнами Главного здания собираются стаи уличных гонщиков со всей Москвы, нарушающие все правила безопасности, не говоря уже о знаках «Движение запрещено» по всему периметру нашей территории, я думаю, что ну и хрен с ними - главное, что наши охранники мирно сидят в уютных креслах и слушают радио.

День Победы – один из немногих оставшихся нам общенародных праздников. Мы победили фашизм, наша борьба была правой, и поэтому победа стала общенародной.

Сегодня я проснулась с ожиданием радости на душе, но что-то мешало этому. Не воспоминания о потерях, которые были в каждой семье. И даже не грусть о недавно ушедшем из жизни двоюродном брате - художнике Жене Ганнушкине - ветеране войны, сбежавшем на передовую мальчишкой 17 лет от усиленных приглашений НКВД к сотрудничеству.

Мешало чувство вины, моей личной вины за то, что не справилась, не сумела помочь тем, кому не помочь стыдно.

Все началось в 2010 году, когда наша коллега из рижского "Мемориала" Рута Озолиня передала мне письмо русского солдата, ветерана ВОВ Николая Илларионовича Пономаренко – пехотинца Коли, как назвала его латвийская газета «Вести». В письме речь шла о том, что инвалидам ВОВ, живущим в Латвии и окончившим свой боевой путь солдатами, пенсии по инвалидности не выплачивают ни Россия, ни Латвия. Исключение составляют граждане России, к которым, к слову сказать, относился и сам пехотинец Коля, - как оказалось, он уже давно бился не за себя, а «за други своя».

Поначалу эта проблема показалась мне несложной. Я подумала, что просто произошла ошибка: не учли солдат в каком-то приказе, надо это поправить.

В октябре я написала письмо Дмитрию Медведеву, и на первой же встрече с ним Совета по правам человека передала копию письма президенту в руки. Реакция Медведева была мгновенной, он тут же написал на моем обращении: «Т.А. Голиковой. Проработайте вопрос о решении этой проблемы!» Сентиментальный президент подчеркнул слова «солдат осталось так мало!».

Казалось бы, дело сделано. Мы ждали результата. Он вскоре пришел в виде письма Голиковой президенту. В письме длинно излагались российские правила пенсионного обеспечения, не имеющие к нашему делу никакого отношения. Письмо завершалось следующим пассажем:

«В отношении предложения о внесении изменений в действующее законодательство в целях распространении пенсионного обеспечения... на инвалидов Великой Отечественной войны, постоянно проживающих в Латвии, не имеющих российского гражданства, следует отметить, что оно, к сожалению, не может быть реализовано. Это обусловлено тем, что инвалиды Великой Отечественной войны из числа жителей Латвийской Республики, являясь гражданами Латвии или имея особый статус неграждан, находятся под юрисдикцией Латвии, в связи с чем законодательство Российской Федерации на них не может быть распространено в том же объеме, что и для граждан Российской Федерации и лиц, постоянно проживающих на ее территории.

...

Кроме того, необходимо принимать во внимание, что предлагаемое решение создаст прецедент и вызовет необходимость осуществлять данные выплаты также и лицам с аналогичным статусом, проживающим не только в Латвии, но и в других странах (например, США, Израиль, ФРГ и др.)».

В отличие от Медведева, судьба солдат-инвалидов не впечатлила г-жу Голикову, и она открыто выразила нежелание выполнять его поручение.

Получив копию этого ответа, я отправилась на сайт посольства России в Латвии и обнаружила, что прецедент, который так беспокоит Голикову, уже создан. На основании соглашения от 30 апреля 1994 года Россия в Латвии взяла на себя пенсионное обеспечение за счет своего бюджета находящихся в запасе или в отставке офицеров, прапорщиков, мичманов, военнослужащих сверхсрочной службы Вооруженных сил, внутренних, железнодорожных и других войск бывшего СССР (Российской Федерации) и членов их семей, независимо от их гражданства. Такое соглашение было принято потому, что законодательством Латвии не предусмотрено осуществление пенсионного обеспечения данной группы бывших граждан СССР. Как видно из текста соглашения, солдаты просто выпали из рассмотрения.

Беспокойство г-жи министра о необходимости платить еще и ветеранам, «проживающим в США, Израиле, ФРГ и др.», разумеется, было напрасным, учитывая, каким уважением пользуются, например, в Израиле все те, кто воевал против фашизма. Что же касается ФРГ, то это государство помогает жертвам фашизма в России и на Украине, так что едва ли там тоже имеется необходимость в поддержке бывших советских солдат-инвалидов.

Все это я изложила во втором письме, которое на следующей встрече передала Дмитрию Медведеву. И снова на моем письме появилась резолюция: вернуться к решению вопроса о солдатах. На этот раз ответ из министерства пришел прямо на мое имя, его подписал статс-секретарь министра г-н Воронин. Исключая обращение, письмо Воронина мне дословно совпадало с ответом Голиковой Медведеву! Моего письма просто никто не читал.

Далее последовала переписка и встречи все по тому же вопросу. Председатель Совета по правам человека Михаил Федотов писал в администрацию о том, что это поручение президента нельзя снимать с контроля, потому что оно не выполнено, а ответы Голиковой-Воронина нас не убедили. Было проведено совещание с участием представителей МИДа, Минфина, Минздравсоц и т.д., где все говорили о святом долге перед ветеранами. И только дама от соцзащиты всплескивала руками и обвиняла меня в подозрительном пристрастии к советским солдатам в Латвии.

Федотов снова написал в МИД. МИД провел подсчеты участников ВОВ в странах Балтии и насчитал уже не несколько сотен тех, о ком пишет пехотинец Коля, а более 8 тысяч ветеранов и около 2 тысяч инвалидов ВОВ, из которых примерно половина получают военную пенсию. МИД прислал также данные о вдовах ветеранов, малолетних узниках лагерей, тружениках тыла. Крепко приложив власти Латвии, Литвы и Эстонии за ущемление в правах ветеранов-антифашистов во многих сферах жизни, МИД заявил следующее:

«Ветераны ВОВ получают минимальные пенсии, лишены права на соответствующие надбавки, льготные медицинское обслуживание и проезд в общественном транспорте. Как правило, их пенсии с трудом хватает на оплату коммунальных платежей, особенно в зимний период. Это относится ко всем категориям ветеранов ВОВ за исключением военных пенсионеров, которые получают пенсии от Российской Федерации на основании специальных двусторонних соглашений после выхода в отставку с военной службы». Вот так все скверно для всех, кроме наших пенсионеров, однако далее:

«До настоящего времени ветеранам, проживающим в Прибалтике, выплачивались только единовременные пособия по случаю юбилейных дат Победы над фашизмом путем принятия специальных нормативных актов...
. С учетом изложенного полагаем, что выплата прибалтийским ветеранам-антифашистам небольшого регулярного пособия явилась бы для них не только материальным, но и моральным фактором признания Россией их заслуг.

В качестве наиболее приемлемого варианта решения проблемы можно было бы предложить принятие отдельного нормативно-правового акта, который предусматривал бы регулярные выплаты тем ветеранам ВОВ (независимо от их гражданства), которые в государствах своего проживания не имеют права на получение дополнительной социальной поддержки или иных льгот в силу своего статуса ветерана Второй мировой войны. При этом, чтобы не вступать в противоречие с двусторонними соглашениями России с этими государствами о пенсионном (социальном) обеспечении, на наш взгляд, следовало бы избегать употребления термина «пенсия», а использовать другие определения выплат (например, «гуманитарное пособие»).

Кроме того, выделение только одной категории инвалидов ВОВ, как предлагает С.А.Ганнушкина, может, по нашему мнению, вызвать возмущение и обиду других ветеранов ВОВ. Поэтому можно было бы предусмотреть ежемесячные или ежеквартальные выплаты, дифференцированные в зависимости от категории получающего лица (ветераны ВОВ/участники ВОВ/инвалиды ВОВ)».

Неплохое предложение посмотреть на проблему шире. Очевидно, что если я и говорила об одной категории солдат-инвалидов, то это вовсе не означает, что я предлагаю улучшить положение только ей одной. Снова стало казаться, что вопрос будет вот-вот решен.

Но сменился президент, неугомонный Николай Илларионович снова написал ему письмо о своих товарищах, победивших фашизм и оставшихся без поддержки страны, которую они защитили. Дмитрий Медведев стал премьером, это дало ему широкие возможности выполнять поручения президента Медведева, но что-то ему, видимо, мешало это делать.

Совет при президенте по правам человека захлестнула волна проблем, вызванных работой «взбесившегося принтера»...

А солдат становится все меньше и меньше, и скоро выражать возмущение и обиду будет уже некому.