Это можно назвать одним словом – цунами. Небывалая, непередаваемая, восхитительная и трогательная поддержка российских ЛГБТ-граждан со стороны огромного числа людей из десятков стран мира, которая разворачивается на протяжении последних месяцев и не только не спадает, но все более наращивает темп.

Такого в истории не было еще никогда. Это вовсе не привычная "международная политика", когда правительства разных стран оказывают давление на какого-либо своего коллегу из диктаторской страны. Это самое настоящее гражданское движение солидарности, в котором участвуют тысячи обычных граждан в десятках стран мира, объединенные одним мотивом – сопереживанием, человеческой заботой, человеческой солидарностью с людьми в далекой России, которые подвергаются преследованиям и насилию со стороны мракобесной деспотичной власти.

И вот вчера, 3 сентября, этот всемирный порыв людских сердец объединился в единую волну, какой еще не видывала история. За последние 24 часа тысячи людей в более чем 34 городах мира вышли на улицы для участия в глобальной акции Global Speak Out for Russia – "ВЫСТУПИ В ПОДДЕРЖКУ РОССИИ". От Будапешта и Ванкувера до Мехико и Рейкьявика это стало крупнейшей в мире акцией в поддержку любви и равноправия.

Уже сейчас это мощнейшее общественное давление приносит свои плоды: лидеры ключевых стран мира начинают реагировать на требования всемирного гражданского движения против гомофобии российских властей. Премьер-министр Великобритании Кэмерон только что согласился поднять вопрос о российском антигей-законе на переговорах с президентом Путиным, президент США Обама встретится – в​​первые! – с ЛГБТ-активистами в России во время своего визита в Петербург на этой неделе.

Главы государств прибывают сейчас в Россию для важного двухдневного заседания. Тысячи людей во всем мире, которые вышли вчера на улицы городов Аргентины и Австралии, Эквадора и Швеции, Великобритании и США и многих других стран, хотят, чтобы их голос был услышан, требуют от российского руководства прекратить преследования и насилие в отношении российских лесбиянок, геев, бисексуалов и тренсгендеров, требуют отменить позорный гомофобный закон о запрете т.н. "пропаганды нетрадиционных отношений", которым миллионы российских ЛГБТ-граждан были юридически объявлены людьми второго сорта, "социально неравноценными".

Российскому обывателю сейчас непросто осознать, что происходит вокруг. Обработанные гомофобной пропагандой, люди представляют себе, будто бы "геи защищают своих", и удивляются, откуда в мире "так много" гомосексуалов. На самом же деле права ЛГБТ – это права человека и в ЛГБТ-движении, как в России, так и во всех странах мира, участвует множество гетеросексуалов наряду с самими ЛГБТ. Это широкое гражданское движение в защиту равных прав личности. ЛГБТ-движение сейчас в авангарде борьбы за права человека, оно подает блестящий пример солидарности всем остальным. Я очень горд, что, будучи гетеросекуалом, участвую в этом самом ярком и благородном движении – движении за равноправие ЛГБТ.

Посмотрите на эти открытые, дружеские и заботливые лица людей, которые помнят и сопереживают живущим в России геям, лесбиянкам, бисексуалам и трансгендерам, передают им теплоту своих сердец. Именно так выглядит Человеческая Солидарность, Любовь к Ближнему, Сострадание и нетерпимость к жестокости, насилию и унижениям людей. Именно это и есть олицетворение человечности, проявление того, что позволяет нам называться цивилизацией и отличает людей от животного мира, где царит "закон джунглей".

...у нас нет законов, направленных против лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. В России принят закон о запрете пропаганды нетрадиционной сексуальной ориентации среди несовершеннолетних... это совершенно разные вещи... У нас, во-первых, люди нетрадиционной ориентации никак не ущемляются ни в профессиональном смысле, ни в уровне заработной платы, ни, наконец, даже, если они достигают каких-то высот в творчестве, в работе, они не ущемляются даже с точки зрения признания их результатов со стороны государства, я имею в виду награждение их орденами, медалями... Я вас уверяю, что я работаю с такими людьми, я их иногда награждаю государственными медалями и орденами за их достижения в тех или других сферах. У нас абсолютно нормальные отношения, и я не вижу здесь ничего особенного.

Владимир Путин. Интервью Первому каналу и агентству "Ассошиэйтед Пресс"

Конечно, у нас есть люди, которые в силу той или иной логики оказались не в ладах с советской властью, с социализмом, исповедуют другую идеологию. Проблемы тут возникают в тех случаях, когда та или иная личность вступает в противоречие с законом. Так было и с упомянутым вами Щаранским. Он нарушил наши законы и был за это осужден.
Вы говорите о "еврейском вопросе". Если еще в какой-то стране евреи пользуются такими политическими и другими правами, я был бы рад это услышать. Еврейское население, составляя 0,69 процента от всего населения страны, представлено в ее политической и культурной жизни в масштабах не менее 10-20 процентов. Многие из них известные в стране люди.

Михаил Горбачев. Ответы на вопросы представителей французской телекомпании ТФ-1, 1985 год

Елена Буртина, Евгения Смирнова

Кажется, все, кто читает газеты, смотрит телевизор или заглядывает в интернет, знают: в Сирии идет гражданская война. С начала конфликта поступает информация о грубых нарушениях прав человека воюющими сторонами: бессудные казни, пытки, произвольные аресты, использование тяжелого и запрещенного оружия против мирного населения. ООН сообщает уже о 100 000 погибших и 1 700 000 беженцев.

Однако немногие знают о том, что сирийские беженцы есть и у нас, в России. Конечно, по сравнению с соседними для Сирии странами — Турцией и Ливаном, - на которые обрушился основной поток сирийских беженцев, их немного: вероятно, всего несколько тысяч. В основном это люди, которые имеют с Россией культурные, социальные и экономические связи: те кто у нас учился, работал, состоит в браке с гражданином России. Многие сирийцы приехали к нам еще до войны, и теперь не могут вернуться, то есть стали, как говорят специалисты по миграционному праву, «беженцами на месте». Есть и те, кто, спасаясь от войны, приезжает в Россию первый раз - в большинстве случаев потому, что только в российском посольстве смогли получить визы.

Еще в феврале 2012 года, учитывая масштабы и характер вооруженного конфликта в Сирии, Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев призвало правительства стран мира ввести мораторий на принудительное возвращение выходцев из Сирии в эту страну. Но наше правительство долго игнорировало этот призыв: сирийцев с просроченными визами депортировали на родину, а тем из них, кто обращался за убежищем, миграционная служба отказывала, ссылаясь на информацию МИД России о том, что «сирийские власти в настоящее время контролируют ситуацию в стране и предоставляют необходимую защиту своему населению».

Но в начале года в позиции российских властей по отношению к беженцам из Сирии что-то стало меняться. Официальная информация МИД по Сирии, которая используется в ФМС, стала более реалистичной, сирийцам — понемногу - начали предоставлять временное убежище на территории РФ. Но радоваться за сирийских беженцев пока рано: некоторые территориальные миграционные службы по инерции продолжают отказывать им во временном убежище. В решениях об отказе приводится информация ФМС России о том, что «с середины декабря 2012 года ситуация в Сирии начала стремительно ухудшаться. Повстанческие отряды ежедневно вступают в столкновения с правительственными силами, причем ожесточенные бои идут на территории всей страны. Связь с внешним миром прервалась». Но на характер решения эта информация никак не влияет. Правда, в случае обжалования в ФМС России такие решения отменяются.

Что же касается статуса беженца, то его пока не получил ни один сириец, хотя некоторые граждане этой страны вполне могут претендовать на этот статус, так как покинули родину не только из-за военных действий, но и из-за преследований за политические убеждения со стороны правительства или вооруженной оппозиции. Некоторые сирийцы сознательно ограничиваются подачей заявления о предоставлении временного убежища, так как опасаются рассказывать свою истинную историю из-за недоверия к сотрудникам миграционных служб и переводчикам и убежденностью в отсутствии конфиденциальности. Сирийцы, пострадавшие от преследований со стороны властей, часто не решаются сообщать об этом, представляются просто людьми, спасающимися от войны, так как из-за поддержки Россией правительства Асада боятся преследований со стороны российских властей.

Кроме того, беженцы из Сирии, как из других стран, при обращении в органы ФМС сталкиваются с серьезными трудностями в доступе к процедуре предоставления убежища. Запись на очередь для назначения дня приема в территориальных миграционных органах часто растягивается на несколько месяцев. После приема в миграционной службе беженцы с детьми, без языка, без средств к существованию еще 2-3 месяца ждут направления в центр временного размещения.

Серьезным препятствием к получению убежища в России служит коррупция. Некоторые сотрудники миграционных служб не стесняясь говорят о том, что предоставление убежища в РФ - «услуга платная», и назначают цену: 60-70 тысяч рублей.

Наиболее многочисленную группу выходцев из Сирии, находящихся в России, составляют трудовые мигранты, ставшие с началом гражданской войны «беженцами на месте». Большинство из них работали или работают на небольших швейных фабриках, которых особенно много в Московской области. Эти фабрики часто существуют в тесном симбиозе с правоохранительными и миграционными органами. Владельцам фабрик, использующих дешевый труд мигрантов, невыгодно, чтобы рабочие обращались за временным убежищем и таким образом получили легальный статус, право работать без разрешения и, следовательно, обрели независимость от конкретного хозяина и могли претендовать на реальную оплату труда. Хозяева платили взятки полицейским и миграционным чиновникам из зарплат сирийцев - так что интересы сотрудников этих органов и владельцев фабрик часто совпадали.

Поэтому больше всего отказов в доступе к процедуре было в УФМС по Московской области, где придумывали различные причины, только чтобы не принимать заявления от сирийцев. Сначала требовали от беженцев квитанции об уплате штрафа за нарушение правил пребывания и без такой квитанции отказывали в приеме. Мы сообщили об этом в ФМС России и получили ответ, что такое требование является неправомерным и что ФМС России направила в УФМС по Московской области указание об устранении этих нарушений.

Но как только было устранено это нарушение, от лиц, ищущих убежище, стали поступать жалобы на то, что в УФМС России по Московской области от них требуют предоставить документ о регистрации и договор аренды жилья. Усложняя доступ к процедуре, сотрудники миграционной службы, запугивали беженцев задержанием и последующей депортацией.

В ходе идущих по всей стране облав на мигрантов симбиоз владельцев некоторых фабрик и правоохранительных органов был разрушен, но к улучшению положения сирийцев это не привело. Простые рабочие оказались выброшенными на улицу, часто без документов. Теперь они ночуют в парках и на остановках, из-за страха помещения в спецприемник и депортации не обращаются в миграционные органы и этим усугубляют свое положение.

В некоторых случаях хозяева фабрик, сотрудничая с миграционными органами, предлагали своим рабочим покупать временное убежище. В «Гражданское содействие» обратился гражданин Сирии, которому хозяин фабрики предложил оформить временное убежище в счет зарплаты (как и другим рабочим). Молодой человек через хозяина заплатил 20 тысяч рублей за справку, выдаваемую миграционной службой на период рассмотрения заявления об убежище. Еще 40 тысяч нужно было заплатить за удостоверение о предоставлении временного убежища, но найти такие деньги он не смог и так же через хозяина получил уведомление УФМС об отказе во временном убежище.

Среди тех, кому пришлось бежать в Россию из Сирии, есть и граждане России. В основном их вывозят из Сирии самолетами МЧС. У этих людей есть все основания для получения статуса вынужденного переселенца и помощи, предусмотренной законом «О вынужденных переселенцах». Случаи обращения россиян из Сирии за статусом вынужденного переселенца в Москве и Московской области нам не известны, но в Петербурге они есть. Однако, по сообщению наших петербургских коллег, в статусе вынужденного переселенца этим людям было отказано, жилье не предоставлено, и сейчас они живут при монастыре в Ленинградской области, куда их устроили правозащитники.

В последнее время в связи с идущими по всей стране облавами на мигрантов к нам поступает много сообщений о задержании сирийцев правоохранительными органами. Несмотря на официальную позицию ФМС России, территориальные органы ФМС выносят конвейерные решения об их выдворении. Таким образом, в практике работы органов ФМС с выходцами из Сирии наблюдается странное противоречие: с одной стороны, ФМС рекомендует своим территориальным органам предоставлять им убежище, с другой стороны, органы ФМС, контролирующие соблюдение иностранцами правил пребывания, направляют сирийцев с просроченными визами на депортацию, не задумываясь о том, что, возможно, отправляют их на смерть. Суды также продолжают рассматривать граждан Сирии, как обычных мигрантов, нарушивших режим пребывания на территории Российской Федерации, и выносят решения об их выдворении, причем жертвами этой кампании иногда становились даже те, у кого все документы были в порядке.

Председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина, при посещении печально известного лагеря для мигрантов в Гольянове обнаружила двух задержанных сирийцев с решением суда об административном выдворении, у одного из которых была действующая виза. Благодаря вмешательству УВКБ ООН, ФМС России и усилиям адвоката правозащитного центра «Мемориал» И. Бирюковой эти люди получили временное убежище, но до сих пор находятся в спецприемнике, куда были переведены из лагеря, так как постановление суда об их административном выдворении и помещении в спецприемник так и не отменено.

21 августа юристу ПЦ «Мемориал» Р. Магомедовой удалось добиться в Тульском областном суде отмены постановлений о выдворении пяти сирийцев, вынесенных Советским районным судом Тулы. Однако это произошло только благодаря тому, что, находясь в спецприемнике, эти люди по нашей рекомендации подали заявления о предоставлении убежища. А также благодаря вмешательству с начальника отдела по вопросам убежища ФМС России В.К. Ручейкова, который разъяснил тульским коллегам ситуацию в Сирии и причины, по которым высылать туда людей сейчас невозможно. Совершенно очевидно, что нам известна лишь небольшая часть случаев вынесения постановлений о выдворении сирийцев.

Задержания сирийцев, как и других мигрантов, часто сопровождается оскорблениями, избиениями и незаконным лишением свободы дольше положенного срока. Часто сирийцы ограничиваются лишь осторожным рассказом о таких случаях - из страха навлечь на себя неприятности - и не решаются жаловаться на сотрудников полиции.

Унизительное продолжительное «обивание порогов» в поисках убежища, опасения в любой момент быть задержанными и выдворенными в Сирию, открытая охота на мигрантов — все это все чаще толкает сирийцев на попытки незаконного пересечения границы Российской Федерации с Финляндией и другими европейскими странами с более развитой системой предоставления убежища.

Мы считаем, что правительству РФ необходимо принять экстренные меры по организации приема сирийских беженцев:

• в соответствии с призывом Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев ввести мораторий на все принудительные возвращения в Сирию,

• исключить все препятствия для доступа сирийских беженцев к процедуре получения убежища,

• обеспечить миграционные службы дополнительными материальными и человеческими (сотрудники, переводчики) ресурсами для приема сирийских беженцев,

• открыть для сирийских беженцев дополнительные центры временного размещения,

• сформулировать и довести до сведения всех сотрудников правоохранительных органов указание о необходимости информировать граждан Сирии, в том числе находящихся в РФ нелегально, о возможности обращения за убежищем и оказывать им в этом содействие,

• направить в Верховный суд РФ обращение с изложением позиции правительства России о ситуации в Сирии и с призывом воздерживаться от принудительного возвращения в эту страну до нормализации обстановки на ее территории.

Правительству России пора показать, что наша страна солидарна не только с правительством Сирии, но прежде всего с ее простыми гражданами, непосредственно испытывающими все беды и тяготы гражданской войны.

В конце августа Комитет «Гражданское содействие» принимал гостей: двух гражданок Голландии Судабу Расулову и ее дочь Леман Гумматову.

Их приходу предшествовал звонок по телефону. «Это Судаба. Помнишь меня?»

Конечно, я помнила и не забывала никогда, как 17 лет назад у меня так же раздался телефонный звонок и я услышала незнакомый голос: «Лейла Юнусова знаешь?» Услышала и сразу поняла, кто мне звонит.

Лейла Юнусова – одна из самых известных правозащитников Азербайджана незадолго до этого говорила со мной о семье Альакрама Гумматова, в 1996 году приговоренного к смертной казни бывшего президента Талыш-Муганской Автономной Республики, лидера Ленкоранского отделения Народного фронта Азербайджана (НФА). Талыши не требовали отделения от Азербайджана, но хотели получить достаточно широкую автономию, позволяющую им развивать свою культуру и свой язык. Этого оказалось достаточно, чтобы после падения НФА Альакрам, как и многие его активисты, был обвинен в измене родине.

Судаба с тремя детьми оказалась не просто без поддержки мужа. Ей пришлось скрываться от преследований, постановление о ее задержании уже было вынесено. Лейла просила меня принять жену Гумматова и его детей в Москве.

Признаюсь, просьба Лейлы испугала меня. Всем известно, что спецслужбы братских республик чувствуют себя в России как дома. Куда поселить женщину с тремя детьми? Как обеспечить их существование без документов и регистрации в Москве? И на какой срок? Что делать дальше? Я просила Лейлу попробовать как-то иначе устроить их судьбу: они могут обратиться к посольствам европейских стран в Азербайджане или уйти из страны через открытую тогда южную границу.

И вот этот звонок, и я понимаю, что на меня возложен неподъемный груз.

Но я ошиблась. В тот же день начали происходить удивительные события. Неожиданно позвонил Саша Подрабинек и спросил, не могу ли я одолжить ему немного денег для издания «Экспресс-Хроники». Я ответила встречным вопросом: «А не могли бы вы где-то поселить на время женщину с тремя детьми?» Спросила без всякой надежды на успех. И вдруг получила ответ: «Могу, только с завтрашнего дня». Это было первое чудо из тех, которые сопровождали всю дальнейшую историю этой семьи.

Саша только что снял квартиру для своего отца и соратника, замечательного Пинхоса Абрамовича Подрабинека. В одну комнату он и подселил наше семейство. Жилищная проблема была решена.

Пока Судаба, Ромал, Туран и маленькая Леман сидели в московской квартире, почти не смея высунуть носы наружу и опасаясь внимания своих и наших правоохранительных органов, их взялись опекать Оля Трусевич и Саша Черкасов, тогда еще не ставшие многодетными родителями. Иногда им приходилось служить медиаторами между гостями и хозяином, отличавшимся очень живым нравом и чувством юмора, который не всегда был понятен гостям.

За переселение Судабы с детьми в другую страну взялись УВКБ ООН и Дитрих Лохман, тогда руководивший представительством HRW в Москве.

Первой на призыв принять семью Альакрама Гумматова откликнулась Голландия – родина Дитриха. Посольство Нидерландов отличается от большинства тем, что само оформляет принятым беженцам транзитный проездной документ – laissez-passer.

Чтобы выписать такие документы для Судабы с детьми, я пришла в посольство с их фотографиями. Сотрудник посольства начал заполнять бланки временных паспортов и спросил, какой цвет глаз и рост у их будущих владельцев. Глаза, разумеется, темно-карие, а рост мне не был известен. Мы поставили его наугад. «Странный у вас паспорт. Зачем нужно указывать рост?» - сказала я. «Но у вас в паспортах национальность, – иронически заметил сотрудник посольства, – а это зачем нужно указывать?»

Последнюю проблему пришлось преодолевать в аэропорту: пограничники не знали, что такое laissez-passer, но Оля Трусевич пригрозила вызвать прессу и ТВ, а также все возможные международные организации и настояла, чтобы семью выпустили из России.


Слева направо: Леман Гумматова, Ольга Трусевич, Судаба Расулова и Светлана Ганнушкина

Судаба в Голландии не только выучила язык и вырастила троих детей, получивших университетское образование, она боролась за освобождение мужа и всех политзаключенных. Ее задача была докричаться до европейских структур, и это ей удалось. В 2001 году Азербайджан вступил в Совет Европы с условием освобождения политзаключенных. Их список был вручен лично Гейдару Алиеву депутатом Европарламента от Германии Хельмутом Липпельтом. Одним из первых имен в этом списке было имя Альакрама Гумматова.

Сначала Альакраму заменили смертную казнь на пожизненное заключение, а потом на 15 лет лишения свободы. Только в сентябре 2004 года в результате давления со стороны международных организаций президент Ильхам Алиев помиловал Гумматова.

Семья воссоединилась – Голландия приняла Альакрама, как многих и многих беженцев из Азербайджана, которые могли бы образовать там небольшую общину, в большинстве своем состоящую из талышей. Голландия, отвоевывающая территорию у моря, маленькая Голландия принимает людей другой культуры, дает им заботу, прекрасное образование, гражданство. «Мы – голландцы», - говорит Судаба без капли рисовки, просто констатирует факт. Она не изменилась за 17 лет, только превратилась в блондинку, выглядит молодой и счастливой. А с Альакрамом мы уже встречались года три назад, он тоже приехал уже с паспортом Королевства Нидерландов, где его вылечили от заработанного в тюрьме туберкулеза. Его дело в Европейском суде было выиграно в 2007 году.

Эта заметка опоздала на неделю, я уезжала в Норвегию, встречалась с коллегами и норвежской миграционной службой, чтобы обсудить их работу с заявителями из России. Там, в Осло, я узнала, что еще один наш подопечный, Эльнур Гасанов, уехавший из России в 14 лет, стал первым норвежским дипломатом ненорвежского происхождения.

Десятилетний Эльнур с мамой Аидой – наполовину армянкой - был изгнан из Азербайджана, когда отец оставил семью. Они приехали в Россию в 1997 году, но не получили убежища: им не поверили, что происхождение матери лишило ее при разводе всякой защиты со стороны государства.

Аида и Эльнур промучились в России несколько лет, жили по углам, Аида не могла работать. Эльнур учился в Центре адаптации и обучения Комитета «Гражданское содействие», мальчик отличался большими способностями. Выход был один – переселение в другую страну. Их приняла Норвегия. Эльнур уже через год после переезда сдал экзамены в школе на норвежском и английском языках. Он окончил университет, проходил практику в Совете Европы, сдал испытания и был принят для работы в дипкорпусе.

Возможно, скоро в Россию приедет черноволосый молодой посол Норвегии, ставшей ему родиной. А могло бы быть наоборот: Эльнур мог бы приехать в Норвегию как посол России или Азербайджана. Но...

И радостная заметка снова заканчивается грустно.

Но не будем об этом, лучше пожелаем счастья Леман, Турану и Ромалу Гумматовым, Эльнуру Гасанову и всему этому молодому поколению, которое вступает в мир, и пусть в этом мире не будет границ и проклятого национального вопроса.


Эльнур Гасанов и Светлана Ганнушкина

Старший сержант полиции, командир 1-го отделения 2-го взвода 3-й роты Герман Литвинов стал первым полицейским, поддержавшим ходатайство адвокатов на Болотном процессе. Целый день он отвечал на наши вопросы. Я уж не знаю, где честно, а где и нет. Мне кажется, наиболее искренним он был, отвечая на самые прямые и личные вопросы.

"Почему, на ваш взгляд, все это произошло?" - "Наверное, это все же было искусственно создано. Кому-то из лидеров было нужно, чтобы люди не проходили на митинг". - "Что, по-вашему, было причиной прорыва?" - "Я стоял далеко, не видел. Могу сказать лишь свое мнение: это было организовано провокаторами". - "Когда кидали асфальт, это правда был град камней, как утверждают следствие и многие свидетели?" - "Ну, не совсем. Скорее единичные броски".

Это его взгляд на события. В нем не чувствуется злобы или мстительности.

А потом в ответ на столь же прямой вопрос сказал, что не считает себя потерпевшим всерьез. Что был ошеломлен произошедшим, а пара царапин - пустяк. Что не имеет претензий ни к кому из сидящих в "аквариуме". Две дамы-прокурора что-то ему панически шептали. А он на вопрос судьи, как относится к ходатайству об изменении его статуса (с потерпевшего на свидетеля), ответил: "Поддерживаю".


Фото Александра Барошина

Хотя дубиночкой 6 мая он поработал, как видим из найденных мной уже вечером кадров. А убеждал сегодня, что спецсредство ПР-73 "просто в руках держал". Но ведь на Болотной и ОМОН поимел стресса сполна, и это тоже видно на кадрах. Происшедшее для всех стало неожиданностью.

Многие уже восторгаются его поступком на суде. Так хочется прекрасного! Я бы не стал пока. Ну срам ведь для мужика - стоять позорным "терпилой" со своей царапиной перед двенадцатью ребятами, которым светит 8 лет. Нормально поступил старший сержант.

Я бы не стал обольщаться и высматривая какие-то неуловимые глазу перемены в поведении судьи Никишиной. Вот отвела вопрос прокуроров, а те впервые выразили протест на ее действия. Адвокаты резонно протестуют второй месяц каждые 10 минут! Вот мягко заговорила с подсудимым, вот подсказала адвокату правильный вопрос. Все это стокгольмский синдром. Нас уже загнали в состояние полной безнадежности и бессилия. Судья - опытный профессионал, у нее своя партия. У прокуроров своя. А полицейские, даже те, кто уже признал, что не имеет претензий к подсудимым, даже старший сержант Литвинов, продолжают работать. А их работа не предусматривает непослушания начальству. И они думают, что массовые беспорядки - это антиправительственный плакат и много народу. И если мы завтра вновь окажемся на Болотной, а кому-то будет нужно нас разогнать, они это сделают. И даже, может быть, дадут ложные показания. Постаравшись по возможности не врать лишнего, чтобы не перегружать совесть.

Но все равно с ними нужно говорить - спокойно и прямо. Иногда это оказывается гораздо эффективнее, чем хитроумно обыгрывать. Здорово, что у сидящих за стеклом ребят есть возможность поговорить с полицейскими, пусть и в форме вопросов. Этот суд - большое везение для тех, кто окажется на свидетельском месте. Он дарит хороший шанс подумать. Им и нам всем.

Полицейские - свидетели и потерпевшие - пошли косяком. Они очень разные, как и все люди. Есть, конечно, и общее, "профессиональное". Похоже, все искренне верят, что 6 мая на Болотной были массовые беспорядки. Ну а как же? Люди выкрикивали антиправительственные лозунги и не хотели расходиться. Законность согласованного митинга не очень укладывается в милицейское сознание: ведь ясно дали понять - уходите. И уж совсем безобразие - некоторые сопротивлялись! В общем - бардак. Много народу - значит, бардак массовый.

В деле к показаниям каждого приложена должностная инструкция, предписывающая строгое следование законам и Кодексу профессиональной этики. И слушаться начальство. Что важнее?

За прошедшие дни допросили двоих по эпизоду Степана Зимина. Как я не раз писал, следствие в этом деле "плясало" от видеозаписей. Но на Зимина (как и на Акименкова, и на Савелова) в деле нет ни одного хоть сколько-нибудь уличающего видео. Только кадры задержанного Степана возле автозака. Все строится на показаниях полицейских.

Боец ОМОНа Денис Куватов - потерпевший. Утверждают, что брошенный Степаном кусок асфальта сломал ему палец. Боец Куватов заметно "тормозил". Отвечая на вопросы адвокатов, упорно смотрел вниз, на полочку для бумаг, с которой явственно светился экран телефона. Прокурор Костюк в это время набирала что-то на своем гаджете. После предложения адвоката Бадамшина прекратить пользоваться подсказками боец телефон убрал и стал поживее.


Потерпевший Куватов и прокурор Стрекалова. Фото Александра Барошина

Еще на следствии он менял показания: по горячим следам сказал, что не видел, кто бросил камень. Потом "вспомнил" Зимина. На суде он вдруг еще дополнил свои показания: Зимин "затаскивал" его коллег в толпу. Зачем? Он не знает. Видимо, с недобрыми намерениями. Еще оказалось, что Зимин не один раз камень бросил, а "многократно". При этом Зимин находился "в глубине плотной толпы", даже "в давке". Но как-то умудрялся постоянно "быть в разных местах - левее, правее, по центру". "Он в разное время кидал камни и мог находиться в разных местах". И это - в течение 3-5 минут. Попытки выяснить, как же это удавалось двухметровому плотному парню, ни к чему не привели.

Адвокат Степана Максим Пашков поднажал, и от многократного кидания остались два броска, на которых боец настаивал твердо. Отбиваться ему было трудно. Если видел моменты всех бросков, то почему не увернулся? Как узнал, что это асфальт? Увидел его только при ударе об руку. Может, и момент броска не видел, и кто бросал? Ответы были невнятны.

Затем судья (что бывает нечасто) позволила адвокатам огласить медэкспертизу Куватова. А там - черным по белому: "характер травмы... полностью исключает возможность ее возникновения в результате удара твердым тупым предметом, в том числе куском асфальта". Механизм образования травмы - кручение, а не удар. Зачем они кладут в дело экспертизу, полностью дискредитирующую версию обвинения? По тупости или из уверенности, что прокатит любое?

Но и это было не все. Выяснилось, что следователь показывал на допросе Куватову фото и видео событий, в том числе кадры задержанного Зимина. Было это как раз перед тем, как Куватов его "вспомнил". И перед процедурой опознания! В протоколе допросов этого, конечно же, нет. Все. Если судить по закону, боец с треском теряет всякое право давать показания против Степана. Если по закону...

После Куватова "к барьеру" вышел его командир - лейтенант Кирилл Кувшинников. Как свидетель его "страданий" от Зимина. Степана они задерживали вместе. Лейтенант, как и положено по званию, оказался более рассудительным и уверенным в себе. Многие детали эпизода, описанные во время следствия, он вообще опустил. Правильно, лучше не вдаваться. Он явно старался решать две задачи - не подвести начальство и остаться честным. Я не знаю, как к этому относиться. Во всяком случае, Зимину его показания пошли скорее в плюс. Он видел, как Зимин что-то бросил, но не видел, как и от кого получил Куватов свою травму. А Зимин никого никуда не "затаскивал", просто пытался вырваться из рук. Кроме Степана, в толпе было человек 10 в масках. К Зимину и ко всем сидящим личных претензий не имеет и от них не пострадал. Хотя пострадал от "неизвестных" - получил несколько синяков.


Потерпевший Кирилл Кувшинников и прокурор Костюк. Фото Александра Барошина

Зачем люди брали барьеры (это было уже после задержания Степана)? Обвинение говорит - чтобы таранить ими полицию. Кувшинников снова "на двух стульях". С одной стороны - врет, что барьеры люди отнимали у полицейских (их принесли совсем с другой стороны набережной). С другой - "таким образом они ограждали себя от полицейских" (это правда). Зачем? Это один из важных моментов для понимания событий. Барьеры пытались поставить в месте, где полиция впервые врезалась в толпу, избивая и задерживая всех подряд. Кувшинников считает, что лишь для того, "чтобы помешать задержаниям особо активных граждан".

Затем он стал веселить народ довольно хлесткими ответами. "Как опознали себя на видео?" - "Я всегда себя опознаю, даже в зеркале". - "Но вы были в шлеме?" - "Я и в шлеме красивый".

Иногда им задают совсем не юридические, "человеческие" вопросы. Владимир Акименков - Кувшинникову: "Вы не считаете, что вас использовали 6 мая?" Обычно такие вопросы судья отводит. Но адвокату Макарову позволила спросить по-простому: "Так кто же начал драться первым - полиция или демонстранты?" Лейтенант пытался отговориться как-то казенно, Макаров настаивал. "Да не знаю я, кто первым начал!" - в сердцах почти выкрикнул Кувшинников. Мне кажется, что на этом суде происходит какая-то гораздо большая драма, чем попытка осудить невиновных. И полицейские вовлечены в нее не меньше, чем те, кто сидит за стеклом.

Допросы долгие и тяжелые. Иногда вопросы повторяются. Адвокаты порой вынуждены пропускать бесконечные заседания - у них кассации, другие дела. И здесь еще одна очень серьезная проблема: невозможно оперативно получить протоколы прошлых заседаний. Да что вчерашние! Последние выданные судом протоколы - от 20-х чисел июля! Невозможно анализировать показания, готовиться.

Но что ждет нас в суде завтра - также тайна. Обвинение не сообщает нам о своих планах. Что будут зачитывать? Какого свидетеля приведут? Невозможно выучить наизусть 70 томов дела, и завтра мы снова будем лихорадочно листать бумаги и файлы в своих лэптопах, пока очередной полицейский не спеша идет к трибуне.

Сегодня в зале был отец Александра Марголина. Тот пока просто сидит в ожидании своей очереди. Гаскарову вон нашли второго "потерпевшего". Ему пока нет. И то хорошо.

Степан Зимин (в центре) и Алексей Полихович. Фото Александра Барошина

В одной из последних «Исторических хроник» Николай Сванидзе представил советский период российской истории как режим вечных дефицитов. Их критическая масса, собственно, его и погубила.

Пришедшая на смену кокетливая, но клыкастая «управляемая демократия» унаследовала главный из них, от которого отпочковываются все другие, - «дефицит свободы».

Методы подавления или ограничения, конечно, изменились. Но на каких весах Фемиды сравнивать два режима?

Анна Политковская умерла не в тюрьме, не в лагере, как Анатолий Марченко, Василь Стус и Юрий Галансков, а на лестничной площадке от пули «злого чеченца». (Есть на кого подмигнуть.)

ГУЛАГа больше нет, поздравляем и восхищаемся! Зато его место заняли снайперские заказные убийства, посадки за «казнокрадство», уже загодя совершенное самой «казной», и другие нестандартные средства «умиротворения».

А колониальная война, зверски стершая с лица земли четверть «геноцидированного» населения Чеченской Республики Ичкерия?! Тут уж и сам товарищ Сталин не попадет в Книгу рекордов Гиннесса, хоть он и «большой ученый».

Отстрел населения, как назвал Володя Буковский ленинско-сталинский принцип большевистской цивилизации, стал более выборочным, но вряд ли менее гнусным.

Но теперь всё (конечно, с оговорками времени - «куда деться-с, господа») стало на свои места: и тебе политзаключенные, и национальная идея прямо с князя Рюрика (в оригинале, кажись, Hrorek, но, в общем, свой в доску), церковь иностранными делами занимается, но еще и благословляет отечественные ракеты; муллы с раввинами «все по струночке», во вновь завоеванной Чечне культивируют многоженство, только вот «нишкни и выполняй».

А вот риторический вопрос того же Вовки Буковского «Как мы дошли до жизни такой, что нами управляет ГЕСТАПО» я комментировать не буду. Это дело читателей.

Вчера, 26 августа, в киноконцертном зале «Мир» состоялся памятный вечер, посвященный 45-й годовщине демонстрации на Красной площади против вторжения войск Советского Союза и его сателлитов в Чехословакию. Весь сбор - в поддержку узников Болотной. Просили как-то откликнуться.

Приехать я не могу. Хронически в безвизовом режиме. Невъездной.
Еще в самом конце Горбачевиады был в «черном списке». Единственный раз смог приехать, вернее прилететь, в октябре 1995 года благодаря послу Рыжову, который сам был против войны в Чечне. Добрался тогда до оккупированного Грозного, по дороге туда и обратно был в родных палестинах: в Питере, Москве, повидал своих. Через 21 год после вылета из хоть «немытой», но (куда деться!) своей России.

Нынешний режим многорук, как иные индуистские боги. Одна рука - молотком в висок по-пролетарски (сразу после моего интервью директору японского телевидения о Чечне ), а другая, которая «по правам человека», прислала медаль за демонстрацию 1968-го. И никак ведь не отдать (с самой вежливой объяснительной запиской). Даже закоренелые правозащитники стыдливо открещиваются - «сам передай», то есть, надо полагать, контрабандным путем! Да пусть тогда остается дома. Экспонатом для интересующихся российской историей.

Да, приехать не могу. Но хочу обратиться к тем, кто принял эстафету «шестидесятников» с признательностью, глубоким уважением и братской солидарностью. Ко всем им, по обе стороны тюремных решеток и колючей проволоки лагерей. К тем, кто вырвал из забвения лозунг

«За вашу и нашу свободу».

На российской почве уже в пестрой, неоднородной общине декабристов присутствовало понятие интернационализма свободы. Это оценили их друзья, польские патриоты, лишенные родины. Еще в 1795 году они сделали его своим лозунгом:

« Za wolność naszą i waszą».

Русская поэтесса, специалистка по польской культуре Наташа Горбаневская принесла его на Красную площадь с чехословацким флажком 45 лет назад. Он вечен для человека, потому что не имеет границ ни во времени, ни в пространстве.

Чтобы быть идентичной самой себе, свобода должна быть одной для всех. Поэтому путь к ней труден и не усеян розами.

Демонстрация, которая прошла на Красной площади 25 августа 2013 года, была своеобразным тестом сегодняшней России. Участникам ее милостиво разрешили потоптаться 5 минут с условием гробового молчания, а затем запихнули в автозак и повезли в ближайший полицейский участок - в Китай-город. Она была представлена скорее как благодарность режиму, сменившему банальное битие, лагеря и психтюрьмы на краткосрочный и уютный «обезьянник».

В этот же день путинские «Вести» возмущались агрессивными попытками западных держав помешать сирийскому президенту Асаду травить свой народ газом (что, к тому же, конечно, клевета!!!). И многозначительно напомнили о потоке ракет, посланных своему союзнику. После этого уместно ли говорить о каких-то свободах, господа! Можно представить себе, что думает по этому поводу долгожитель Красной площади Владимир Ильич (вернее, его чучело). «Что бы вы обо мне ни говорили, я прав и сегодня, как сто один год назад, после Ленского расстрела: Россия стала чудовищем, теперь уже и для Азии».

Из всех вариантов «русской идеи», которую сейчас отчаянно ищут, мне ближе та неповторимая традиция гуманизма и поисков правды, которой так богата русская культура. Мы все, по обе стороны «бугра», носим в себе ее, этой культуры, гены. Независимо от расы, этноса, географической «прописки». Нынешний режим, который сковывает Россию и теперь уже наглядно угрожает миру, недолговечен. Он слишком противоречив, архаичен и поэтому обречен.

Отсюда его агрессивность. Перед ее лицом нам нужно создать, друзья, круговую поруку солидарности.

За нашу и вашу свободу!

За нашу и вашу победу!

21 августа 2013 года Тульский областной суд отменил административное выдворение граждан Сирии Алнаххаса Аймана, Екко Диаа, Хассо Хусина, Хазмы Кутаиба и Лабабиди Юсефа. 9 августа на всех был составлен протокол об административном правонарушении. В тот же день Советский районный суд вынес постановление о том, что сирийцы должны быть выдворены, со штрафом в 2000 рублей.

Срок действия виз у четверых закончился еще в 2012 году. У пятого – Алнаххаса Аймана – в июле 2013 года. 14 августа все обратились с заявлением о предоставлении временного убежища на территории РФ. На этом основании решение о выдворении было отменено.

Вот что рассказывает о прошедших апелляционных процессах направленный в Тулу адвокат Правозащитного центра «Мемориал» Роза Магомедова:

Ехала я на суд без особой надежды, учитывая последние события антимигрантской кампании. По приезду еще и узнала, что у меня не хватает ордеров на всех подзащитных. Суд был назначен на 15 часов. Обычно привлеченных к административной ответственности на такие слушания не доставляют, обжалование проходит без их участия, поэтому я не ожидала увидеть моих сирийцев в суде.
Однако когда судебный пристав любезно проводил меня, сотрудника ПЦ «Мемориал» Бахрома Хамроева и бывшего работодателя сирийцев Мустафу в зал суда, все мои подзащитные сидели там - в сопровождении охраны. Я представилась и объяснила сирийцам, о чем мы будем просить суд. Также сказала, что к защите одного из них могут не допустить, так как мне не хватает ордера.

Сирийцы с надеждой смотрели на нас. В суд пришли переводчик, предоставленный УФМС России по Тульской области, и сотрудники управления – Е.В. Кольцук, начальник отдела по гражданству, и Денисов из отдел противодействия незаконной миграции (Денисов готовил материал об административном выдворении, а Кольцук принимала заявления на временное убежище).

Секретарю судебного заседания я сообщила, что у меня нет одного ордера. Секретарь объяснил нашу проблему судьям, и меня допустили к участию в слушаниях по ходатайству заявителя, как это делается в гражданском судебном процессе.

Дела были распределены между двумя судьями – О.А. Бугаковым и О.Ю. Кабановым. Первым пришел Бугаков. Мне пришлось очень долго доказывать ему, что в настоящее время правовое положение Хазмы Кутаиба регламентируется законом РФ «О беженцах». По выражению его лица трудно было понять, убедила я его или нет. Судья долго принимал решение – оставался в совещательной комнате больше часа. В конечном итоге он отменил выдворение, оставив только штраф.

Второй судья, Кабанов, был уже более подготовлен к слушанию непривычного для него дела. Но здесь возникла другая проблема. Алнаххас Айман, как выяснилось, отказался от своего заявления о предоставлении ему временного убежища. Его ввели в заблуждение, сказав, что он сможет поехать в Москву и обратиться за убежищем там. Пока суд принимал решение по его товарищам, удалось убедить его написать новое заявление. В итоге суд отменил и это постановление об административном выдворении.

Итак, пятеро тульских сирийцев оказались на свободе и, наверное, вскоре получат временное убежище.

Перед поездкой адвоката Магомедовой сотрудница УВКБ ООН Ирина Щербакова и я, как руководитель cети «Миграция и право», созванивались с начальником отдела по вопросам убежища ФМС России Владимиром Ручейковым, который, в свою очередь, звонил тульским коллегам и разъяснял им ситуацию в Сирии и причины, по которым сейчас высылать туда людей невозможно.

История со счастливым концом. Одно остается непонятным: почему до сих пор все миграционные органы и суды России не проинформированы о позиции УВКБ ООН, МИД и ФМС, заключающейся в том, что в условиях продолжающегося в Сирии вооруженного противостояния людям находиться там исключительно опасно и, следовательно, высылка в эту страну недопустима? Тула – далеко не единственное место, где этого не знают. Такие же решения принимаются и в других городах, включая Москву. ФМС России регулярно помогает отменить эти решения и предоставляет сирийцам временное убежище, но все повторяется снова и снова.

Так это было в закрытом уже лагере в Гольянове. Сирийцам, которых мы там обнаружили, уже предоставили временное убежище, теперь их пребывание в России узаконено - по крайней мере на год. Но они все еще находятся под стражей в центре содержания иностранных граждан и дожидаются, когда постановление суда об их выдворении будет отменено. Когда это произойдет, неизвестно – московские суды перегружены, ждать отмены скоропалительно принятых решений приходится долго.

И снова встают вопросы об ответственности судей за принимаемые ими решения, о доведении информации до сведения государственных органов, о недопустимости лишать человека свободы даже на час, если на это нет законных оснований.

История освобождения пяти сирийцев в Туле, конечно, вполне идиллическая. Мы поздравляем с успехом адвоката Розу Магомедову, благодарим за помощь отвезшего ее в Тулу Бахрома Хамроева. Благодарим за поддержку Владимира Ручейкова, за доброжелательное отношение и сотрудничество работников УФМС России по Тульской области. Радуемся здравому и правовому решению тульских судей. Но хорошо бы распространить пошире информацию о положении в Сирии и его правовых последствиях. Кажется, это обязанность ФМС России. Одних репортажей СМИ с места событий в Сирии, очевидно, недостаточно.

Обращение правозащитников к представителям российской интеллигенции

Уважаемые господа!!

Обращаемся к вам – ученым, писателям, художникам, композиторам и артистам, так как считаем вас элитой российской интеллигенции и надеемся, что к вашему мнению прислушается знающая вас широкая публика. Обращаемся с призывом вмешаться всеми доступными вам средствами в усмирение той антимигрантской истерии, которая усиливается с каждым днем.

Наше общество втягивается в такую дремучую пучину ненависти, выход из которой один - гражданская война. Ситуация в стране настолько взрывоопасная, что достаточно вспыхнуть спичке, и этой «спичкой» могут стать межнациональные отношения, самый легко воспламеняющийся материал. Власти, используя ими же воспитанную в населении ксенофобию, отводят от себя протестные настроения на «врага №1» - мигрантов. Идет циничная манипуляция общественным сознанием, и сегодня чрезвычайно важны отрезвляющие голоса известных и уважаемых обществом людей, не причастных к политическим играм. Но таких голосов, к сожалению, почти не слышно.

Мы понимаем: вам трудно предложить выход из тупика, в который загнана сегодня миграция в России. Это безобразие, что миллионы мигрантов, приезжающих к нам не от хорошей жизни, чтоб заработать средства к существованию для своих семей, вынуждены работать в теневом секторе. Но въезжают-то они вполне легально, по безвизовому режиму, а потом, у нас, попадают в ловушку: невозможно законно зарегистрироваться, получить разрешение на работу, хотя работа всегда есть. Вот и готов нелегал. Известно, что нелегальная миграция – Клондайк для коррупции всех мастей, и разве станут ненасытные коррупционеры всерьез бороться с тем, что им так выгодно. А вот пустить народу пыль в глаза – всегда пожалуйста.

Нынешний всплеск «борьбы» с нелегальной миграцией – просто пиаровская акция перед близкими выборами. Что собственно случилось? Ажиотаж такой, будто полчища инопланетян(тучи саранчи?) вдруг спустились на столицу, а ведь всего лишь произошла банальная драка на Матвеевском рынке. Торговцы из Дагестана побили полицейского, то есть россияне подрались с россиянами, а в спешно сооруженный палаточный лагерь (с порядками концлагеря) почему-то заперли сотни вьетнамцев и по всей стране отлавливают почему-то таджиков - узбеков - киргизов. Ну, а вьетнамцев (они, ясное дело, когда-то приехали к нам по визам, но это, как видим, ничуть не помешало им стать нелегалами) теперь отправляют самолетами на родину (кстати, на деньги из бюджета, то есть за счет нас, налогоплательщиков). А тем временем участники предвыборных гонок, забыв разногласия, единодушно требуют ввести визы со странами Центральной Азии. Знают, правда, что реальной границы с этими странами у России нет и что обустройство пограничных постов и т.д. потребует затрат размером в годовой бюджет страны, но этот факт почему-то никого из политиков совсем не волнует.

В общем, в огороде бузина, а в Киеве... В свою очередь электорат, ослепленный ненавистью к «понаехавшим», нагромождений абсурда не замечает, многие радуются: «Хоть благодаря выборам власть взялась за мигрантов». Легальные они или нет, электорату в принципе безразлично: «Выгнать всех! Что мы, русские, не сможем работать дворниками?!»

Гневные ток-шоу о вреде мигрантов заполонили все телеканалы, газеты наперебой ошарашивают публику невесть откуда взятыми цифрами о росте преступности и заразности мигрантов (и неважно, что эти страшилки противоречит статистике МВД и Минздрава). А вот никто из журналистов, гоняющихся за сенсациями, почему-то не вспомнил такой экзотический факт: ведь обнаруженная (вдруг!) фабрика с рабами–вьетнамцами и тот палаточный концлагерь находятся на территории того самого печально знаменитого района Гольяново, где в конце прошлого года группа волонтеров освободила из рабства работников магазина «Продукты». Шумная была история, но довести дело до суда по сей день не удается. Несмотря на профессионализм и упорство юристов комитета «Гражданское содействие». Зато теперь, значит, с рабством воюют те гольяновские «правоохранители», которые 10 лет крышевали магазин «Продукты» (кстати, этот магазин и его хозяева процветают, как и прежде).

Ну смотрите: наша страна на глазах у всего мира превращается в рабовладельческое государство, а виновниками этого позора власти выставляют самих жертв.

Ни одного громкого процесса над рабовладельцами мы не припомним, хотя знаем много случаев (сами приводили в прокуратуру потерпевших), когда мигрантов-строителей выбрасывают на улицу, отобрав документы и не выплатив за рабский труд ни копейки. Вам, господа, рабов совсем не жалко? Впрочем, призывать сегодня к милосердию, защищать права мигрантов – что плевать против ветра. Да теперь уже не о правах мигрантов речь, а об умопомрачении наших собственных граждан и о будущем страны. Донести бы до сознания электората хоть одну такую цифру: на миллион человек (каждый год!) сокращается трудоспособное население России. Что будет с Россией, когда мигранты повернут в другие, более доброжелательные страны? Многочисленные исследования доказывают: без притока мигрантов экономика России захиреет и каждый из нас, россиян, станет беднее. Сегодня вклад мигрантов в нашу экономику составляет 7% ВВП.

Кампания тем временем ширится, жесткие полицейские облавы уже прокатились по многим городам и весям России. СМИ с азартом спортивных комментаторов сообщают о количестве отловленных, о подвигах народных дружин (их призвала на помощь ФМС), о чудовищных местных инициативах. В Кронштадте, например, установили в присутственных местах ящики для анонимок, вводится бесплатная телефонная линия - сообщайте о «понаехавших», не бойтесь! Додумались уже ставить мигрантам на одежду какие-то маркеры (почему бы не желтые звезды?) Как все это напоминает методы, которыми пришедший к власти Гитлер завоевывал любовь широких масс, вдохновляя и сплачивая нацию.

***

Разве вы не чувствуете, уважаемые деятели науки и культуры, как небо над нашей страной заволакивается едким коричневым смрадом? Почему же вы молчите? Вас разве не возмущает разнузданность прессы и телевидения? Почему вы сами не требуете, чтобы вам дали трибуну? Кто, как не вы, мог бы образумить уставших от обманов наших сограждан? Вы тоже устали и сами отчаялись? Но порядочным людям молчать сегодня нельзя. Ведь завтра вас уже никто может не услышать.

Людмила Алексеева, Московская Хельсинкская группа
Светлана Ганнушкина, комитет «Гражданское содействие»
Лидия Графова, «Форум переселенческих организаций»
Сергей Ковалев, Сахаровский центр
Арсений Рогинский, Международное общество «Мемориал»

Вернулся из Твери с суда по мере пресечения для Веры Лаврешиной.

Вера, напомню, была задержана на пикете в защиту другоросса Череповского и обвинена по статье 318 (применение насилия в отношении представителя власти – до 5 лет).

Похудевшую Веру вводят в суд, мы встречаем ее ротфронтовским приветствием, она отвечает: «Россия будет свободной!». Веру запирают в клетку - заседание начинается. Судья просит Веру встать, Вера: «Я плохо себя чувствую, у меня кружится голова. Меня везли в железном стакане, в котором невозможно дышать». Этот самый «стакан» - закуток в автозаке с сидячим местом, едва ли не полметра на полметра, условия в сущности пыточные. Вера держится, но, когда на нее не направлено внимание, прислоняется головой к решеткам клетки – видно, что ей действительно очень плохо.

Адвокат (Елена Романова, адвокат Ильи Фарбера, – ее предложили Вере сыновья Фарбера, спасибо им) выступает с ходатайством о приобщении к делу медицинских документов. Оглашается несколько тяжелых хронических диагнозов, с каждым из которых держать человека в СИЗО – преступление. Я знал, конечно, что Вера физически не самый здоровый человек, но от оглашенного списка становятся дыбом волосы. И я вновь поражаюсь мужеству и силе духа этой женщины, которая так отчаянно борется со своими телесными немощами и стремится с ними быть не только на уровне, но и показывать пример здоровым мужикам.

(В скобках. Специально для троллей. Психиатрических диагнозов не только нет, но Вера не раз смеясь говорила, что она единственный в стране полностью нормальный человек СО СПРАВКОЙ – ее официально признали нормальной в психушке, куда ее увозили по вызову ментов.)

Вот и теперь Вера до последнего не хотела предавать огласке свои болезни и только благодаря убеждениям адвоката дала на это согласие – в результате справки были собраны экстренно, в последнюю минуту, и оказались полной неожиданностью для суда и обвинения.

Судья спрашивает, заявляла ли Вера жалобы на здоровье при поступлении в ИВС. «Нет, со мной обращались так безобразно...» Взвивается адвокат: если человек не заявлял жалоб, это не значит что он не болен, он может не заявлять жалоб и вскоре вообще умереть.

Засим следователь начинает излагать основания для содержания Веры под арестом. Основание первое: адрес фактического проживания подозреваемой неизвестен, она может скрыться (при том что Вера всегда жила по прописке). Адвокат: вы собирали сведения о личности подозреваемой, запрашивали участкового? Нет, никаких запросов к участковому не делали, и вообще все, что есть у следователя, – это формуляр с официальной пропиской. Одним словом: обвинение НЕ ХОЧЕТ знать адреса фактического проживания, а потому адрес фактического проживания ему неизвестен, а потому человек должен сидеть в СИЗО.

Еще лучше было второе основание для ареста, озвученное милой девушкой-прокурором: «Свою вину не признает и своим поведением активно препятствует установлению истины, тем самым препятствуя уголовному судопроизводству». Привет из 1937 года.

Зачитывается рапорт мента, из которого следует преступление Веры (средней тяжести, до 5 лет). Оказывается, во время задержания она «резко дернулась ко мне и с силой нанесла удар рукой по плечу правой руки, отчего я почувствовал физическую боль и отдернул руку». В травмпункт мент не обращался, внешних повреждений нет, но – вместо них, как теперь модно – есть утверждение о «физической боли».

Вера объясняет: "Я рванулась к Олегу Прудникову, когда «пострадавший» наступил ему ногой на шею и голову и заламывал руку. Я не могла оставаться спокойной, когда моих товарищей, которые совершенно не сопротивлялись, возили лицом по асфальту и плясали у них на головах, это преступление, тут всякий будет вырываться, это нормальная реакция человека, в котором осталась лишь крупинка совести! Это безумие. Я не вижу пострадавшего, я не верю, что могла нанести ему повреждения, он в три раза здоровее меня, у меня маленькие кулачки, а меня, как опасное животное, держат в клетке!»

Разумеется, адвокат разносит детский лепет обвинения в пух и прах. Здесь обсуждается не вина Лаврешиной, а ее личность – но обвинение не озаботилось собрать хоть какие-то справки. Обвинение игнорирует статьи Конституции о праве не свидетельствовать против себя и презумпции невиновности, отсутствие объективных свидетельств причиненных менту страданий и т.д. Адвокат предлагает выпустить Веру под залог в 300 тысяч рублей. Объявляется перерыв для принятия решения.

В перерыве мы (я, Володя Мичурин и Олег Прудников) имели удовольствие пообщаться со следователем. Следователь выглядел очень довольным собой и преисполненным сознания значительности своей миссии. «Это не я, это закон. Мы всего лишь исполняем свою работу. А вы нарушаете закон – и будете сидеть. И Череповского посадят, и Лаврешину посадят, и вас всех одного за другим посадят». - «Вы исполняете свою работу? Охранники в Освенциме тоже исполняли свою работу». - «Ну, нельзя же сравнивать разные страны и обстоятельства...» - «Вы исполняете закон? Но то, что вы излагали в качестве оснований для ареста, – это же издевательство над правом!» - «Вы юрист?» - «Да все, что сказала адвокат, в любой цивилизованной стране принималось бы просто по умолчанию! Как вы можете мотивировать арест тем, что она не признает своей вины! Ведь по всем понятиям права она невиновна, пока суд не установит обратное!» Промолчал, не нашел что ответить. Кажется, Мичурин заметил: «Кафка отдыхает».

Зачитывается решение. Отложить суд на 72 часа для исследования вновь представленных документов и проведения медицинского освидетельствования. На тот же срок продлить задержание Веры.

...Выйдя на улицу, я увидел, как мимо суда едет какая-то фура и на ней по грязи пальцем написано: «Люблю родных ментов!»