Фундаментальное требование демократии - периодическая смена власти и, следовательно, ограниченный законом срок пребывания одного и того же лица во главе государства. В развитых мировых демократиях гражданин может быть президентом не более двух сроков, установленных Конституцией. Это ограничение может быть лишь временно преодолено квалифицированным большинством представительной власти, только в условиях чрезвычайного положения (война, глубокий экономический кризис, катастрофические бедствия). Так живет весь цивилизованный мир. Но нам-то что до него, он нам не пример!

Мы не умеем и не желаем усвоить уроки истории - ни своей, ни, тем более, всемирной. Больше века мы безропотно подчинялись так называемой воле пролетариата. Эту волю придумывали и льстиво приписывали "пролетариату" беззастенчивые мошенники, ловко распоряжавшиеся чужим именем.

Сегодня официальная формула нашей "демократии" заметно изменилась, но настоящая суть ее осталась прежней. В России укоренился авторитарный режим личной власти Владимира Путина. Сталин господствовал 18 лет. В 2024 году, когда истечет нынешний срок президентской власти, Путин пересидит Сталина на целых шесть лет. Что предпримет он тогда? Изменит Конституцию? Выйдет на пенсию? Покинет Россию? Придумает пожизненную высокую должность?

Тем временем большая часть нашего общества трусливо соглашается с властным беззаконием. Власть фальсифицирует выборы, неугодных ей лиц послушные избиркомы не включают в списки кандидатов. Политические репрессии стали повседневными и принимают массовые масштабы. Полиция разгоняет мирные митинги и демонстрации, задерживает их участников. В репрессиях участвуют суды, и неправосудные приговоры стали привычной приметой времени. Нарушены фундаментальные конституционные принципы свободы мнения; свободы мирных митингов, шествий и демонстраций; разделения властей и независимости ветвей власти.

Систематическое попрание Конституции лишает действующую власть легитимности. Мы сознаем личную ответственность за будущее нашей страны и считаем необходимым обозначить свое неприятие нынешней власти. Мы призываем всех граждан России вспомнить о чувстве собственного достоинства и присоединиться к Декларации несогласия.

Сергей Ковалев
Александр Подрабинек

Декларация несогласия

Не отказываясь от других форм гражданской активности, мы берем на себя следующие безусловные обязательства:

1. Не входить в какие-либо органы нелегитимной власти ни по найму, ни на общественных началах;

2. Не посещать в качестве приглашенных гостей мероприятия, организованные структурами нелегитимной власти;

3. Не голосовать на выборах, проводимых с подтасовками и фальсификациями;

4. Не принимать от нынешней нелегитимной государственной власти России никаких наград, премий или других знаков отличия;

5. Не сотрудничать со СМИ, которые находятся под фактическим государственным контролем и пропагандируют идеологию действующей власти;

6. Будучи привлеченным к ответственности, не давать органам дознания и следствия никаких показаний по существу в политически мотивированных уголовных или административных делах;

7. Не вставать при исполнении "сталинского" государственного гимна.

Мы также постараемся в меру своих возможностей:

8. Не держать деньги банках с преобладающим участием российского государства;

9. Не покупать бензин на заправках кампаний с преобладающим участием российского государства;

10. Игнорировать российские законы, противоречащие международному законодательству в сфере прав человека.

1. Согласны ли Вы с тем, что сменяемость власти - непременное условие демократии? Если согласны, тогда зачем же Вы называете нынешнее наше государственное устройство демократией? Ведь к 2024 году, концу Вашего президентского срока, Вы пересидите в Кремле, страшно сказать, не только Брежнева, но даже и Сталина?

Если же Вы полагаете, будто несменяемость власти вполне совместима с демократией, объясните, пожалуйста, почему крупные ученые, известные публицисты, авторитетные политики, да наконец сотни миллионов граждан цивилизованных стран держатся противного мнения. Массовое заблуждение? Бывает, конечно. Так надо же скорее убедительно его опровергнуть. Это же не пустое дело, касается всех нас.

Начало несомненного сталинского единовластия, я полагаю, - это убийство Кирова в 1934 году. Однако периодизация - дело профессиональных историков. Да это не и не столь важно для моего вопроса.

2. В декабре 2011 года Вы, лидер страны, позволили себе оскорбить граждан этой страны. Многочисленную мирную демонстрацию несогласных с Вашей политикой, Вы обозвали "бандерлогами", сославшись на "любимого" Вами Киплинга. А белые ленточки на груди демонстрантов скабрезно наименовали презервативами. Ну, от человека, воспитанного уличной шпаной, а потом КГБ, бессмысленно требовать сносного понимания художественной литературы и приличий. Но гарант Конституции (см. ст. 80, п. 2) мог бы все-таки заглянуть в ее вторую главу и убедиться, что в число его обязанностей входит обеспечение свободы убеждений, слова, собраний, митингов и демонстраций.

Что скажете Вы об этом, г-н президент? Вы в самом деле полагаете, что щиты, дубинки, тяжелые башмаки полицейских формирований, численность которых возросла в разы, как раз и обеспечивают эти свободы?

3. Ну, и еще о "свободе слова". На заре Вашего первого президентского срока, в ночь с 13 на 14 апреля 2001 года, произошел силовой захват и национализация телеканала НТВ. Потом последовала национализация ТВ-6, ну и сама собой возникла цензура. Государственные СМИ - с какой стати они станут независимыми?

Эта кампания национализации, т.е. превращения журналистов в госчиновников, была близка по времени к передачам о трагедии подводной лодки "Курск" - помните, как долго Вы не прерывали Ваш отдых? А ведь в лодке еще были живые люди!

А еще история с "рязанским сахаром" - то ли сахар, то ли взрывчатка, положенные в подвал 16-этажного дома в Рязани сотрудниками ФСБ.

Ну и программа "Куклы" на НТВ. "Крошка Цахес" - это ведь Вы, господин президент! И это Виктор Степанович Черномырдин смеялся, узнавая себя в "Куклах", а Владимир Владимирович ни критики, ни шуток на дух не переносит - госпрестиж, понимаешь ли.

Ну, так в чем мой третий вопрос, спросите Вы. А чем же дело-то успокоится, Владимир Владимирович? Ведь сколько веревочке ни виться, а конец будет. Так и станем мы врать, будто окружены врагами, а сами отхватим то кусок Грузии, то Крым? И всех будем пугать непомерной нашей силой и бессовестно лгать. А с Вами-то как? Может, Вы теперь увеличите президентский срок до 10 лет, чего уж мелочиться? Или пожизненное президентство? Примеры есть, да и "пипл схавает". Пусть простят мне жаргон, но ведь схавает же, к гадалке не ходи. Ну, и как, считаете Вы, будет жить страна, в которой народ научили задирать нос и отучили думать?

Арсений Борисович Рогинский давно и прочно вошел в науку и в общественную жизнь. Собственно, он был самым ярким из зачинателей их сближения. Гражданскую активность он учил академической строгости, науку - человечности и гражданственности.

Я уверен, что эта сторона его жизни и творчества будет долго привлекать исследователей и публицистов. Но это все потом. Сегодня важно другое.

Довольно давно уже стало понятно, что кончина близка. Арсений знал это раньше других. Да и врачи не обольщали надеждой. Вряд ли он был безразличен к этому знанию. Но он не пускал его стать главным, заслонить свой талант и интерес. Он упрямо жил заботами, мыслями, делами, которые были важны и неотложны, были его жизнью и ответственностью. Близкая смерть не повод отказаться от себя.

В конце сентября по скайпу из Израиля Арсений участвовал в обсуждении легендарного сборника "Память". Предельно слабый, высохший и изможденный до неузнаваемости. Заговорил - и это опять Арсений. Спокоен, содержателен, точен. Думаю, презрение к смерти продлило ему жизнь. И завершило, точно и выразительно, дорогой нам всем образ.

Теперь очень личное, самое важное для меня. Сеня Рогинский и Саша Лавут совсем разные люди. Но в упрямстве назло смерти они близнецы. Мне повезло близко знать и очень любить обоих. Они для меня постоянный укор, постоянный пример, постоянный призыв. Я мечтаю умереть так же достойно.

40-летие "Хроники текущих событий". 2008 год. Фото: А. Карпюк/Грани.Ру

Это открытое письмо адресовано прежде всего членам президентского Совета. При чем эдесь Шварц, спросите вы. Добрый, упрямый, неутомимый Евгений Шварц, что называется, дергал Бога за бороду, теребил вечные проблемы. Это же неважно, кто Дракон - Сталин ли, Гитлер, или кто помельче и помоложе. Речь ведь о гражданской (личной, значит) ответственности, о трусости и мужестве. Чтобы не было нескромных недоразумений - я не тщусь вообразить себя Ланселотом, это вовсе не мое. Если уж разбирать шварцевские роли, то я, пожалуй, Кот, с вашего позволения.

Так вот, хотелось бы знать, куда же делись 12 июня те 25 мартовских смельчаков из президентского Совета, которые были так озабочены печальной перспективой - "Россия... станет полцейским государством". Впрочем, нет, один из 25 - Леонид Никитинский - наблюдал и одобрил действия полиции. Остальные скромно промолчали. Видимо, были какие-то важные мотивы. Возможно, вняли высшим целям: не дать расшатать Государство. А уж какое государство сохранится, нам не дано предугадать, матушка Клио сама разберется. Как объяснял вам ваш принципал, главная трагедия - отчуждение народов (в частности, украинского и русского). Вот ее надлежит преодолевать. Очень рекомендую исторический комментарий на этот счет Виктора Шендеровича.

Интересно также, каким видите вы свое и наше общее будущее. Сколько веревочке ни виться, а конец-то ведь будет. Не верю, чтобы "начальничек, ключик-чайничек" всерьез обдумывал ядерную атаку. Ну не семи пядей во лбу, но уж не вовсе же безумный. Официальные предупреждения на этот счет представляются мне шантажом, рассчитанным на впечалительность Запада.

Да и кореша не дали бы заиграться. Зачем жадной до эксклюзивных удовольствий номенклатуре опасные авантюры? Жизнелюбы, блин. На худой конец вспомнят нередкие исторические эпизоды. Можно же и пленум какой-никакой собрать, а то и табакеркой по виску, всякое бывало.

Так вот, многие из вас дотопают до славного конца, а то и все мы. Что расскажете вы вашим биографам, как оцените вашу службу? С гордостью, со скромным достоинством, со стыдом и раскаянием, со ссылками на оправдывающие обстоятельства и т.д.? А, может быть, с позиции "коллективного Адама Чернякова", главы Юденрата в Варшавском гетто, который пресмыкался перед нацистами, чтобы подкармливать голодных и приостановить депортацию в Треблинку? Он ненавидел сопротивлявшихся, но потерпел фиаско и покончил с собой. Трагический персонаж.

Вот ссылки на мои публикации, относящиеся к делу. Вдруг вы захотите ознакомиться с подробностями моей аргументации:
1, 2, 3.

Не стану лукавить насчет уважения. Ну, скажем так, с доброжелательным интересом,
С. Ковалёв

Уважаемый Игорь Александрович!

Я восхищен Вашими успехами. Повторяю это в третий раз за время неожиданной для меня перепалки. Цифры судебных и иных Ваших побед впечатляют. Конечно, 130 полицейских, подвергнутых суду, - это лишь малая доля процента тех, которые того заслуживают. Потому эти суды не сказываются на уровне полицейского произвола. А главным образом,потому, что Каляпин разоблачает, а власть насаждает беззаконие, создавая новые структуры, чей регламент поощряет произвол. Но это не умаляет значения Ваших замечательных результатов. Они значимы сегодня и тем боле в будущем. Ваше упорство в этой области - лучшая иллюстрация любимого афоризма Сахарова "делай, что должно, и будь, что будет". Добрые дела и добрая воля никогда не остаются бесследными - так же, впрочем, как и безнравственные.

Хотел бы надеяться, что этот третий, столь развернутый комплимент Вашим заслугам наконец заставит Вас понять, что я их не оспариваю, а говорю совсем об ином. Потому реестр Ваших подвигов, прямо скажем, вовсе не уместен, точно так же, как и вся Ваша публичная дискуссия с моим добрым приятелем Михаилом Гохманом.

Я обсуждаю вопрос о роли и значении СПЧ. Я утверждаю, что этот Совет предназначен и используется нашей властью как некий камуфляж, цинично маскирующий ее стремление (если бы только стремление!) подавить права личности. И привожу свои аргументы в пользу этого мнения. По-видимому, у Вас другая точка зрения. Естественно ждать ее формулирования и аргументации, не так ли? Вы хотите ответить на критику? Да кто бы спорить стал?

Вместо этого Вы рисуете блистательный автопортрет и уничижительный портрет своего оппонента. Это ленивый, самодовольный резонер, бегущий от дела критикан, равнодушный к чужой боли. Никто не обратился бы к нему за помощью. Поверьте, эти оценки мне глубоко безразличны. Я и не такое слышал, видел и читал о себе на протяжении очень многих лет. Я могу опровергнуть неправду о каком-либо событии, поступке, но не стану обсуждать чужие мнения о себе. Это унизительно. Каков бы я ни был в Ваших глазах, не о том ведь речь. Речь-то идет об СПЧ.

Мне казалось, что я предельно ясно изложил свою точку зрения в моей предыдущей публикации. Вместо возражений - базарная ругань. Зачем это? Ну, стыдно же. Я в последний раз попробую объясниться по существу.

* * *

Объясню, почему роль вашего Совета для меня так важна.

В наше время объектом нашего мирного протеста была советская власть. Не отделения милиции, даже не МВД, а "диктатура пролетариата", то бишь ЦК КПСС. Конечно, подавляющее большинство жалоб и заявлений касались конкретных, частных случаев нарушения права. Но за каждым из них стоял тот самый объект того самого протеста. Это было ясно всем - читателям "Хроники", осторожному научному сообществу, людям искусства, КГБ, ЦК, церкви. И каждый советский обыватель - и тот, который боготворил власть, и тот, который приспособился к ней "по жизни", - отлично понимал, что власть не подчиняется праву, а помыкает им. И потому всем было ясно, что жалкая кучка отщепенцев, апеллирующих к праву, борется с властью. Одни и те же подписи стояли под частными заявлениями и под обобщенными документами, где объект критики - высшая власть - был обозначен черным по белому. Не будешь ведь обращаться в ООН или к городу и миру с жалобой на отделение милиции.

Именно за это власть награждала нас долгими сроками и клеветой. Нельзя не признать, правда, что в те времена почти не было политических убийств.

По этим причинам слова "правозащитник", "инакомыслящий", "диссидент" были тождественны понятию открытого противостояния тоталитарной власти. Эта позиция не была решающей в наступивших переменах "перестройки", хотя и не была безрезультатной. Но вот для возникновения зачатков открытого гражданского общества позиция эта была самой важной и незаменимой. Собственно, гражданское общество - единственный механизм народовластия, хозяин в доме, право и обязанность которого контролировать государственную власть. Тогда как власть - сменяемый служебный аппарат, временно наделенный самыми высокими полномочиями. Государство и каждый гражданин равны перед законом. В 1989-1991 годах стихийно возникавшие, интуитивно осознаваемые, воплощавшиеся в весьма различных формах очаги гражданского общества играли в жизни страны огромную роль. Вспомним многотысячные митинги, похороны Сахарова, полмиллиона москвичей, выступивших в защиту литовского парламента, защиту Белого дома.

А теперь вернемся в нынешнее время. Тут все ясно без подробных комментариев. Наша новейшая история выразительно предъявила главную тенденцию своего развития осенью 1999-го. "Мочить в сортире" - яркая стилистическая характеристика нового хозяина. Еще до инаугурации он заявил в Госдуме, что отношения с иностранцами, выходящие за рамки служебных, будут предметом особого внимания спецслужб. Начало первого президентского срока подполковника КГБ - начало планомерного наступления на свободу слова (НТВ и далее). Это хорошо усвоенная стратегия большевиков, рьяно защищавших эту самую свободу слова, будучи в оппозиции. И учредивших цензуру, едва придя к власти.

Результаты стратегии налицо - покрутите ручку телевизора, полистайте газеты. То, что проводит время в Думе, неприлично назвать парламентом. Соответственно, все законодательство теперь направлено на максимальное ограничение прав человека и общественных объединений. Грубо говоря, на то, чтобы окончательно загнать гражданское общество под плинтус. Вот и Фемида сорвалась с узды, тут трудно обойтись строчкой; отдельно выделю Надежду Савченко. Сколько у нас теперь политзаключенных?

Определяющие черты внешней "политики" - экспансия, часто переходящая в агрессию. Бандитизм, в общем. Грузия, 2008; Украина (Крым, 2014, северо-восток с 2014 по сей день); еще и Сирия.

Нет сомнений, что мы вернулись в несколько модернизированный СССР. Для этого понимания мне-то и перечисленного хватает, я пока еще неплохо помню себя и советскую жизнь с 1937-го - 39-й год и т.д. Ну, не в сталинскую эпоху СССР вернулись, это так - да как знать, чем завершатся "этапы большого пути". Собственно, чем уж так кардинально отличается наше "сегодня" от "позавчера" незабвенного Л.И. Брежнева? Пожалуй, только безудержным воровством. Конечно, официальная ложь несколько иного содержания, так все равно же - ложь в основе и внутренней, и внешней политики. Ну, ни Афганистана, ни Чехословакии, но вот вышеперечисленные лакомые кусочки. И как остроумно - вместо танков "зеленые человечки".

Итак, все та же, что и в советские времена, острая необходимость возникновения в стране открытого гражданского общества, которое невозможно без честной, прямой, влиятельной оппозиции. Прежде эта оппозиция была тождественна понятию "правозащитник". Теперь, оказывается, правозащитник может быть прямым сотрудником тоталитарной власти. Иными словами, есть мизерная оппозиция, и есть сонмы приспособленцев.

Будем говорить прямо - подлинная оппозиция вряд ли сумела бы быстро добиться коренных перемен. Но без нее они вообще невозможны. Между тем, если она не заявила о себе, значит, ее и нет. Я говорю о гражданской оппозиции. Оппозиционные политические партии - это особый, непростой разговор. Они выгодны власти, пока она контролирует выборы и СМИ, ибо порой сражаются между собою куда энергичнее, нежели с этой властью. Это естественно для политиков, которым гражданское общество не предъявляет жестких требований.

Конечно, та гражданская оппозиция, о которой я говорю, сопряжена с немалым риском. В том числе с риском потерять свободу, а то и жизнь. Разумеется, это личное нравственное решение тех, кто осознает необходимость и чувствует себя в силах рисковать.

Не может быть претензий к тем, у кого этой решимости нет. Никаких нареканий, только благодарность и тем, кто занят острыми социальными проблемами, стараясь не вступать в конфликт с властью, просто не замечая ее (хотя власть, несомненно, еще как их замечает). Яркий пример - упорная, организованная, отнимающая все силы и время работа большого коллектива, руководимого Светланой Алексеевной Ганнушкиной. Проблема беженцев вряд ли может быть кардинально продвинута в условиях, диктуемых властью. Тем не менее трудные успехи коллектива впечатляют.

Совсем другое дело дружба с властью - ну, скажем так, поддержка власти собственным, честно заработанным гуманитарным авторитетом. Как я уже писал, власти остро необходимо иметь в СПЧ людей с незапятнанной репутацией - в должной пропорции, конечно. Раз уж г-н Путин счел важным демонстрировать городу и миру идеологическую толерантность, преданность праву, как ему обойтись без лояльных правозащитников? Избитая советская манера игры на людских слабостях - подкупом, запугиванием, обманом и обещаниями получить поддержку известных и добросовестных людей. Вспомним попытку замести расправу в Катыни - вот вам и Бурденко во главе "международной" комиссии.

Еще раз скажу: СПЧ - это ширма, прикрывающая барские шалости. Советники по гуманитарному праву при выходце из КГБ, который корежит это самое право как бог черепаху.. Помилуйте, как можно вращаться в кругу, где способ жизни -беспредельная ложь? Она стала основой государственной политики.

Первое лицо лжет увлеченно и без раздумий - хоть про Крым, хоть про рыбалку, хоть про амфоры со дна моря. И, нисколько не стесняясь, порою и признается в выдумке. В лексиконе этих ребят "народ" - главное слово. А главное соображение - "пипл схавает". И "хавает", что интересно.

Лгать о прошлом особенно просто - и очень выгодно для укрепления патриотизма, а заодно и снисходительности к власти. Вновь расцветает апологетика Ивана Грозного (вспомним зачинателя - И.В. Сталина). Централизация власти, борьба с крамолой (и спецслужбы тут, кстати) - сложная работа. Порою случались и ошибки. Но сына не убивал, вез лечить в Санкт-Петербург. Нет, оговорка, но куда-то вез. Ну, вез не вез, а убийство выдумал папский нунций. В одну дуду дудит сладкая парочка - Путин с Потомским. Куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Непонятно только, кто тут рак и где копыто.

Воздвигнут помпезный памятник крестителю Руси, святому князю Владимиру. Не частая в христианстве канонизация насильника и убийцы. Савл, обратившийся в Павла, шел на муки, а не царствовать. Ну, что ж, наша церковь очень даже "от мира сего". Как родилась по надобности государства, так до сих пор и обслуживает его. (Разумеется, я говорю о правящей иерархии. Низовое священство - особый мир (о. Александр Мень, о.Георгий Эдельштейн и очень многие другие).

Страна живет в плотной атмосфере злобного лицемерия вот уже сто лет. Это наша собственная вина, вина нашей трусливой невзыскательности. Ну, а вы - идеологи этой невзыскательности, ее знамя, ее оправдание. Стыдно, господа.

Я не покушаюсь на право каждого из вас принимать решение, но оценка такого решения - мое право.

Думаю, та часть СПЧ, о которой я говорю, успокаивает себя надеждой использовать свой статус "для добрых дел". И правда, той же С.А. Ганнушкиной, в бытность ее в СПЧ, удалось добиться некоторых законодательных мелочей. Впрочем, гадости одной Яровой с избытком перевешивают воображаемую добрую прагматику всего СПЧ. Иначе и быть не может - власть знает чего хочет; и Яровая тоже знает. Беспринципность "во благо" всегда кончается дурно - это игры с дьяволом. (Недаром Светлана Алексеевна не сочла возможным остаться в СПЧ.)

Вот и все. Это жесткий конспект моего взгляда на СПЧ, по сути на отношения общества и власти. Понятно, что он, как любое открытое письмо, адресован не только Каляпину. Каждый тезис мог бы обрасти подробностями. Вряд ли это нужно. Если И.А. Каляпин не представляет мнения всех 24-х, подписавших заявление от 28 марта 2017 года, интересно было бы услышать соображения других его коллег. Почему-то мне кажется, что это разговор по существу.

Следующий раздел не имеет столь общего значения, он скорее личного характера. Это более подробные возражения Вам в тех пунктах, где, как мне кажется, Вы заблуждаетесь.

* * *

Я прочитал, что членство в СПЧ не помогает Вам в борьбе с пытками. "Характер и результативность" этой борьбы "никак не изменились". Хуже того, членство в СПЧ - один из видов "политической деятельности" - аргумент для признания организации "иностранным агентом". Участие в СПЧ привлекает Вас только тем, что дает возможность дважды в год "увидеть Путина и задать ему один неприятный вопрос".

И это все? Вы не можете или не хотите ясно ответить на простой вопрос: зачем Вы в СПЧ, почему Вы сотрудничаете с преступной властью? Что мешает Вам публично задавать г-ну Путину сколько угодно неприятных вопросов, сформулированных точно и прямо, без обиняков? Например: как долго г-н Путин хочет властвовать, опираясь на сомнительную интерпретацию ст. 81 Конституции РФ? Куда делись выборы? Почему глава Конституции о правах человека стала пропагандистским приемом для обмана западного обывателя, а у нас вызывает теперь горькую усмешку? Почему наши СМИ лгут нам? Почему суд послушен власти и число политзаключенных неуклонно растет? Почему был аннексирован Крым - вопреки международным договорам Договору и ст. 15, п. 4 Конституции? Почему на востоке Украины Россией развязана гибридная война? Почему г-н Путин покровительствует убийце, местечковому тирану Кадырову? Как смеет президент публично оскорблять граждан, вышедших на мирную демонстрацию?

Этот список бесконечен. Это ли не преступления государства против граждан и Конституции?

Есть и уголовные государственные преступления. Вот убийство Зелимхана Яндарбиева в 2004 году в Катаре сотрудниками ГРУ. Двое были судимы, признали вину, приговорены к пожизненному заключению. Не прошло и года, как их перевезли из Катара в РФ - отбывать наказание на родине. Глава ФСИН Ю.И. Калинин заявил, что по его ведомству такие узники не числятся. Так и пропали. Официально их имена не названы, а журналисты бесконечно путали - ведь у грушников имен больше, чем у арабских шейхов. Кто им заказал убийство, кто их выкупил, как Вы полагаете?

В ноябре 2006г года в Лондоне Александр Литвиненко был отравлен полонием, а убийца Луговой стал депутатом Госдумы. В альма матер подполковника Путина мокрые дела обыденны с самого 1917 года. Смерть Литвиненко - это еще и учебное пособие - пусть знают, каково отколоться от банды. Что Вы думаете об этом? Вашего шефа подставили коллеги?

О таких убийствах в стране мало целой книги. Жертвы всегда критики власти и никогда нет заказчиков. Политическое убийство - "следственные трудности". Вот, например, дело об убийстве Немцова.

Власти не до мировой практики разрешения чрезвычайных ситуаций. Либо преступная нерасторопность, либо суетливая поспешность при гибели мирных граждан и военных.

Подлодка "Курск", 2000. Отвергли помощь норвежских спасателей, а люди были еще живы.

Жизнь заложников ничего не стоит. Власть печется только об уничтожении террористов любой ценой и создании образа беспощадной неодушевленной силы.

Мюзикл "Норд-Ост", 2002. Неназванный газ, впрыснутый в зрительный зал, убил 130 зрителей. Десятиклассник легко предсказал бы этот результат. Все заснувшие террористы застрелены - некого допросить о подготовке теракта, вдохновителях операции.

Беслан, 2004. Убиты 314 заложников в том числе 186 детей. Атака не спровоцирована террористами, это противоречило их цели - добиться переговоров. Власть отвергла возможность спасти заложников. В живых остался рядовой террорист. Он ни о чем не мог рассказать.

Взрывы домов осенью 1999 года, когда Путин совершал марш-бросок к креслу президента. Сведения, появившиеся в СМИ, вызвали страшные подозрения об участии во взрывах спецслужб. Власти промолчали. Тут скандальная история в Рязани. Сотрудники ФСБ завезли в подвал дома №14/16 по улице Новоселов мешки с подозрительным содержимым и взрыватель. Возню заметил жилец дома. Вызвали милицию. Официальное заявление - совместные учения МВД и ФСБ. Проверка бдительности населения. Неправда. Сначала муссировалась версия предотвращения взрыва. Министры не договорились. Один продолжал публично развивать версию взрыва, а другой уже сообщил об учениях. Но учения-то были совместные?! Опущу пикантные детали. Они есть. Намерение ФСБ взорвать дом, строго не доказано. Но разве власть легальна, если такие подозрения не опровергнуты независимой экспертизой?

Вы эти вопросы задаете г-ну Путину? Полноте, советник не может задать их, ибо каждый из них - требование, чтобы президент пошел под суд.

12 июня этого года повторилось происшедшее 26 марта. Неважно, верно ли сделал Навальный, пригласив на прогулку сторонников, не было ли среди них провокаторов и хулиганов. Интересны лишь действия полиции и оценки СПЧ. Похоже, что стражи порядка вели себя традиционно - откуда бы взяться 800 задержанных и кадрам, в которых полицейский охаживает дубинкой лежащего. Наблюдатели СПЧ этого не заметили. (Впрочем, Бабушкин, похвалив полицию, пожурил ОМОН; а Никитинский сообщил, что просто "был зачищен квадрат!. Что бы это значило?) Зато прессу заполонили федотовские публикации о том, как плодотворно работает СПЧ, как тщательна эта работа, как много времени и сил отнимает. (Группа пашет, а Вы там для того лишь, чтобы задать неприятные вопросы?)

Зря Федотов разговорился, избегал бы конкретики, как бывало. Ибо по его словам, Совет при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека предлагает поправки, уточнения, дополнения к действующим законам РФ и законопроектам. Законодательные новации, касающиеся прав человека, антиконституционны. Какими поправками это поправишь? Только отменой.

Нет сомнения - М.А. Федотов, опытный юрист, блестяще зарекомендовавший себя в свое время, и другие ваши юристы отлично это понимают.

Все тот же вопрос: зачем же вы все поддерживаете нынешнюю власть? Из благородных, но непроизносимых вслух намерений? Откройтесь, наконец.

О претензиях ко мне. На Ваши грубости я реагировать не стану - так мы понимали чувство собственного достоинства. Одно замечание: откуда Вы взяли, будто моя позиция "...молча сидеть и ждать, когда Россия развалится сама собой, как развалился СССР... и сама собой не восстановится демократия"? Сентенция состоит из грубых ошибок.

СССР развалился не сам собой. Неслучайно на месте советской империи не возникло подобия Содружества наций.

Демократию предстоит строить, а не восстанавливать - ее у нас еще не было. Кратчайший всплеск начала 90-х - огромные митинги, защита Белого дома Конституция, судебная реформа - пролетел как сон. Законодательные реформы бывалый советский народ воспринял, как "паньски вытребеньки", чему способствовало благополучие чиновников на фоне общей нищеты. Другое дело "Крым наш". Это нашему люду понятно.

Помилуйте, я вовсе не хочу и не жду развала России, даже боюсь его. Так же, как и Вы, полагаю. Надеюсь, это злобная описка. Но выглядит как донос, извините.

Упрек в молчании ("молча сидеть и ждать") непонятен. На что же Вы сердито отвечаете - на молчание? Ну, не слишком часто публикуюсь, но и не молчу же.
Поддержку власти, которую и Вы не хвалите, Вы находите активной жизненной позицией, а противодействие ее тоталитарным и агрессивным устремлениям, считаете пассивным ожиданием грядущих перемен. Странно. Альтернативу вашей дружбе с властью Вы усматриваете в строительстве баррикад; этого Вы не хотите, и я тоже. Баррикады кончаются гильотиной - или чем-то не лучше. Баррикады вели и к нынешней власти. Но хорошо бы знать свою историю. Литвинов и Богораз, Инициативная группа, Сахаров, былая МХГ не звали на баррикады - мы обращались к мировому общественному мнению. В сентябре 91-го западные дипломаты говорили мне, что эти обращения сыграли заметную роль в требованиях Запада к советской перестройке. Сейчас другой мир, но должен же кто-то шевелить его. Ведь права личности - это глобальная ценность, не так ли?

С одним упреком должен согласиться - он заключается в многажды повторяемом слове "сидеть". Я и вправду сиднем сижу, в мои 87 мне не по силам отправиться ни на войну, ни в какой-нибудь очередной Буденновск, ни по тюрьмам. Уж извините.

Вы зря так ругаете Ельцина. Конечно, биография его выглядит плохо - секретарь обкома, кандидат в члены Политбюро. За Ельциным два огромных греха - Чечня и Путин. Были и мелкие. Иногда он лукавил. Но за мой короткий срок как председателя Комиссии по правам человека (нынешний СПЧ) раза три мы были в резком противоречии с ним, и он всегда искал согласия, вел себя достойно. Вот пример: Я резко выступал против его указа о 30 днях (вместо трех!) предварительного заключения для подозреваемых в особо опасных преступлениях. Он пригласил меня, не упрекнул, выслушал, согласился со мной. Указ не был отменен, но, до разрешения вопроса, он поручил мне следить за его применением. Ни разу он не был применен. Потом грохнула Чечня, и все пошло прахом.

Ельцин бывал недоволен статьями в СМИ, но никогда не давил на редакцию. Возможно, порою кто-то "беседовал" с редактором, но санкций никогда не было. Полистайте газеты того времени. Вы не найдете никакого сходства с нынешними СМИ. Вспомните первую чеченскую войну. Пока была телефонная связь, канал НТВ почти ежедневно передавал в прямом эфире мои сообщения о работе нашей миссии. А теперь вспомните первый срок Путина, разгром НТВ и т.д. Да, предвыборная печать 1996-го (кроме коммунистической) агитировала за Ельцина. Но она не была куплена или запугана - это был общий ужас перед близкой победой Зюганова. Спросите, например, Венедиктова. А иные СМИ агитировали за Лебедя или Явлинского.

В январе 1996-го я подал в отставку, опубликовав в "Известиях" статью с резкой критикой политического курса Б.Н. В ответ теплое письмо - он понимает мотивы моего решения, благодарит за сотрудничество и желает успехов. Сравните-ка это с обычаями Вашего шефа.

Да, была трагедия 1993 года. Ее анализ непрост. Вот мое резюме. В ходе событий Ельцин наделал много скверных ошибок. Но это не чета преступлениям Хасбулатова, Руцкого, Макашова. Они развязали кровавую бойню, в которой нет правых. Ясно одно - Ельцин предотвратил гражданскую войну. И отказался от мести заговорщикам.

Мелкое замечание: Вы пишете "отчасти согласен, что у нас нет независимых судов". Суд бывает только независимый и никакой другой. Суд,независимый отчасти - это все равно что слегка беременная женщина.

Теперь несколько справок о фактах моей биографии, на которые Вы ссылаетесь в полемическом задоре.

В 1994 году я стал уполномоченным по правам человека. В декабре уехал в Грозный с членами парламента и мемориальцами. Это была миссия уполномоченного.

В феврале 95-го Дума отрешила меня от этой должности за протесты против бесчинств и вранья начальства, и мы стали миссией общественных организаций.
В январе 96-го я покинул пост председателя Комиссии (предшественницы вашего СПЧ), на который был назначен в 1993 году. Комиссия вышла в отставку вслед за мной. В ней были Боннэр, Аверинцев, Голембиовский - да все участники были безукоризненны.

Вы упрекаете меня - никому не помогаю. С оценками не спорю, Ваше право. А вот факт. Буденновск, Полторы-две тысячи заложников. При попытке штурма погибли от 40 до 80 из них. Решающий штурм заведомо унес бы во много раз больше. Взаимодействовали - Гайдар, Черномырдин и наша группа (Орлов, Молоствов, Борщев, Рыбаков, Осовцов, Курочкин и я). Без двух других партнеров никто из нас не добился бы ничего. Буденновск - единственный случай в истории РФ, когда жизнь заложников стоила больше дутого престижа власти. Сравните-ка с Бесланом. Среди журналистов и горожан мы стали главными добровольными заложниками басаевцев по дороге в Чечню. Все рисковали жизнью.

Да, президентские выборы 1996 года были омрачены скандалами, но отличались от нынешних как небо от земли. Я был доверенным лицом Г.А..Явлинского. Во втором туре я голосовал против всех - и Ельцина, и Зюганова. Тогда такие голоса учитывались.

Больше не стану Вам докучать, ругайтесь сколько угодно. Тщеславие и злоба туманят Вам мозги. Жаль - с мозгами у нас дефицит.

Желаю здравствовать,
С. Ковалев

З1 марта И.А. Каляпин опубликовал письмо с резкой критикой моей заметки об СПЧ. Игорь Александрович обнаружил в этой заметке искажение фактов, смешную и ненаучную "дьяволизацию" В.В. Путина. Он полагает, будто моя позиция ведет к обману людей. Он считает, что "cотрудничать и взаимодействовать с прокурорами, судьями и следователями... - это святая правозащитная миссия". Следовательно, надлежит сотрудничать и с тем, кто "их всех назначает". Я счел важным ответить на критику.

Открытое письмо И.А. Каляпину
О "Совете при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека"

Уважаемый Игорь Александрович! Простите мне задержку обещанного ответа на Ваше возмущенное письмо - я очень часто не в форме.

Несмотря на Ваше раздражение, Вы могли бы, думаю, заметить, что я ничего не требую от вашего Совета - вы же не власть, у которой гражданин вправе требовать. Ваша позиция - ваше право. Но и моя оценка любой позиции - мое право, согласитесь.

Теперь по порядку.

Мои претензии к вашему Совету обоснованы чрезвычайно просто. Они следствие непреодолимых противоречий между идеологией вашего статуса и вашим вынужденным поведением. Судите сами: ваш СПЧ (воспользуемся привычной аббревиатурой), казалось бы, обязан руководствоваться фундаментальными принципами демократии, запечатленными в Конституции РФ. И, исходя именно из этих принципов, давать свои рекомендации г-ну президенту. Но Вы и, думаю, многие Ваши коллеги отлично понимаете, что принципы эти в России грубо нарушены властью, возглавляемой президентом. Я не буду входить в подробности, назову только всем очевидные, лежащие на поверхности факты:

В России нет выборов со свободной, равноправной конкуренцией кандидатов; такие выборы грубо или чуть более искусно имитируются. В парламенте господствует партия власти и скромно присутствуют отобранные властью фракции псевдооппонентов.

В России вот уже сто лет снова нет суда. Он и существовал-то, постепенно совершенствуясь, чуть более полувека. То обстоятельство, что заметный процент дел о кражах и поножовщине разрешается удовлетворительно, никак не противоречит моему утверждению. Как только даже невысокому начальству померещится в деле политический привкус, "независимость" суда тает как дым. И эта независимость - тоже имитация, весьма топорная. Независимость существует лишь в словах президента "не могу же я вмешиваться в судебные решения". Ой, может! И вмешивается.

Подавляющее большинство наших СМИ лжет не меньше сталинских. Не нужно никаких главлитов, редакции сами принимают привычную им позу. Вот вам имитация свободы слова.

Из этих имитаций возникает имитация разделения властей. Этот список можно продолжать бесконечно.

Важно, что наибольший имитатор, распорядитель всех имитаций - ваш шеф, г-н президент. Признаем, в своих речах он отчаянно имитирует логику.

Вернемся к СПЧ. Положение ваше незавидное. Еще бы, как советовать гаранту гарантировать то, что он и в грош не ставит? Отговорил присягу, бросил завалящую брошюрку, которой трепетно касался рукой, поглубже в стол и правит по понятиям.

Ведь это он заправляет командой клеветников, сажает за неугодную публикацию, за мирную демонстрацию, бряцает оружием то тут, то сям. Что можете вы ему посоветовать? Покаяться и постричься в монахи? Он ведь у нас истовый христианин, пусть повторит Савла и обернется Павлом!

Полноте, вы не смеете ставить в своем Совете насущные вопросы о грубом несоответствии между государственной политикой и Конституцией, правом, международными обязательствами - это равносильно переходу в радикальную оппозицию, требованию смены власти. Зачем президенту такие советники? В цивилизованных странах на то существует парламент. Любой президент нуждается лишь в таких советниках, которые разделяют основы его политической стратегии. Если же советник обнаруживает принципиальное несогласие с этой стратегией, он подает в отставку. Такое уже случалось в недавней нашей истории. Насколько я знаю, иные из вас принципиально не согласны с нынешней государственной политикой. Ну, значит, лицемерят. Конечно, не ради корысти, а в странной надежде использовать ваше положение для призрачной общественной пользы. Поверьте старику - лицемерие никогда не кончается добром. А остальным членам вашего Совета эти заоблачные проблемы - трын-трава, дудят каждый в свою дуду и горя мало.

Вот примеры бессилия и никчемности вашего Совета. Самый яркий - маленькая советско-фашистская республика в составе России. Вместо бесконечной партизанской войны и большого карательного корпуса президент выбрал Кадырова. Сейчас их взаимозависимость такова, что наш гарант не может (или не хочет?) потребовать от вассала даже легкого намека на приличия. Чечня задавлена страхом. Убийства, исчезновения, пытки, особый вид заложничества - теперь Вы знаете это лучше меня. Благодарность Вам и Вашим сотрудникам за мужество в борьбе против пыток - угрозы, разорение офиса, побои, зеленка.

Тщеславие хана, окруженного бандитской гвардией, тянет на культ личности. Отличие в непроходимой глупости местечкового кумира - можно ли вообразить Сталина в матче против бразильской сборной? Кадыров мелочен и сладострастно мстителен - каково, показать на ТВ экране ослушника, который приплясывает без штанов, воспевая осанну падишаху?

Что же ваш Совет советует президенту делать с Чечней дальше? Ваша ПК 11 занята "гражданским участием в миротворчестве и защите прав человека на Северном Кавказе". Участвовать - это делать нечто вместе. Раз вы Совет при главе власти, то, видимо, вместе с властью? Ваш Совет выезжал на Северный Кавказ - в чем же убедили вы г-на Путина? Не лучше ли работают Орлов, Черкасов, Каляпин (в личном качестве), чем эта ПК?

8-я ПК противодействует коррупции, организуя, вестимо, "гражданское участие". Г-н Навальный с небольшой группой тоже противодействует коррупции. (Я имею веские основания его недолюбливать, но здесь это не к делу.) Он работает эффективно. Вы предложили ему гражданское участие? Воспользовались его результатами? Не думаю. А знаете почему? Он понимает, что нет коррупции страшнее той, которой наживаются высокие государственные лица. А вы вынуждены бороться с коррупцией "вообще", чтобы не задеть кого не надо. А "коррупции вообще" не бывает, она всегда весьма конкретна.

ПК10 - по содействию ОНК в реформе пенитенциарной системы. Вот уж точно, тюрьмы наши самые скверные в цивилизованном мире, в который мы все-таки входим благодаря успехам науки и культуры. Но тюремная реформа не дело наблюдательных комиссий - это очень непростое дело законодательной власти и правительства. Мог бы поделиться с Вами соображениями на эту тему, но здесь не место. ОНК, конечно, должны были бы давить на власть, да она по природе (и по родословной) всегда на стороне тюремщиков и сама предпочитает поступать с ОНК как бог с черепахой. Так же, как в вашем Совете, пропорции в составе ОНК недурно отрегулированы.

Совместная группа вашего СПЧ и Минюста по совершенствованию законодательства об НКО. Помилуйте, что же там можно совершенствовать? Последнюю редакцию закона (ту самую, которая вводит применительно к НКО понятие "иностранный агент") можно усовершенствовать только путем отмены. Интересного партнера вы себе избрали. Помнится, Минюст и прокуратура как раз уполномочены награждать НКО этим титулом. Вы надеетесь, что исполнитель закона захочет опротестовать его? Полноте.

Сколько я ни спрашивал, не услышал вразумительного ответа о целях, которые уважаемые люди (условно говоря, "иноагенты") преследуют в этом Совете. Пожалуй, не только я не понимаю. Вот Т.Е. Ворожейкина, в целом не одобряющая ваш СПЧ, пишет, что поскольку уважаемые люди "...согласились с очевидными репутационными потерями, став членами этого Совета, то у них были серьезные мотивы для этого, и я уважаю эти мотивы". Нечто в этом же роде говорила С.А. Ганнушкина. Что за мотивы, не говорят. Дескать, раз люди хорошие, да еще и репутацией рискуют, стало быть, и мотивы серьезные. Да что ж за мотивы-то? Может, секретные? Приходит на ум масонская ложа, которая втайне действует ради всеобщего блага.

Теперь относительно Ваших упреков. В первых же строках Вы обвиняете меня во лжи - искажении фактов. По-моему, тут Вы первый (кроме прокуроров, разумеется, ну и троллей). Вообще-то среди приличных людей я имею, кажется, репутацию правдивого человека. Ладно, посмотрим, в чем моя ложь.

Насчет "иностранных агентов" в Президентском совете. Я знаю, что и Вы, и Павел Чиков, может, и кто еще удостоены этого звания. Зачем так энергично об этом напоминать? Ваше клеймо для г-на Путина козырь. Он хочет доказать, что готов работать с любыми оппонентами, лишь бы делали дело, а не повторяли вражескую клевету. Вы же не обвиняете власть в посягательствах на права граждан? Агент Вы или не агент, Ваша позиция в СПЧ отвечает принятому там порядку, а порядок отвечает пожеланиям Путина. Вот Вы там и находитесь.

Половина клеветы продажных СМИ падает на "агентов" из СПЧ, пишете Вы. Вряд ли. Но так Вы отрицаете "ведомственные привилегии". И тут же соглашаетесь - привилегии все-таки есть, Вы "не внесены в стоп-листы многих федеральных СМИ". В наших условиях "любой бит... свободной... информации" имеет огромное значение. "Любой" - это, пожалуй, слишком широко. Ну, вот Вам "бит": "СПЧ при президенте поддерживает возглавляемую им власть. Среди советников немало известных правозащитников". Как Вам этот бит? Он убедителен? Что здесь неправда? Значим ли он? Вы согласны присоединиться к этому утверждению? Если "да" или "нет", то почему?

Взаимодействовать с разной нечистью приходится, тут не отвертишься. Тебя тащат, а ты упираешься - вот и все взаимодействие. А вот сотрудничать негоже. Эта миссия не святая и не правозащитная. Что значит, например, "сотрудничество" с судом? Если это настоящий суд, ему "сотрудничество" противопоказано - есть обязанность говорить правду, всю правду, ничего кроме правды. А если советская пародия на суд - у нас было принято ничего не говорить. Так же мы "взаимодействовали" с прокуратурой, следствием. Сотрудничали с ними либо стукачи, либо сломленные, слабые люди.

Ни к какой дьяволизации никакого ВВП я не склонен. Кто он такой, этот зауряд-подполковник? Воспитан уличной шпаной, потом советским юрфаком, где старались скрестить право с марксизмом, потом КГБ, где учили цинизму и находчивой лжи. Он и делает то, чему научили. Виноваты же мы с Вами. Потому, что позволили обстоятельствам сложиться так, что страна, едва выползшая из советского мрака, дружно проголосовала за возвращение назад. И твердо стоит на этом. По-моему, Вы помогаете ей стоять.

Зло нашего мира исходит не от Путина, а от биологической природы человека. Но здесь не будем об этом, это долго и серьезно. Путин и такие, как он, лишь способствуют злу.

Как ни странно, заменить Путина можно почти все равно кем. Лишь бы эта замена произошла в результате честных, открытых, равноправных выборов. И такая избирательная система сохранилась бы. Даже если бы Путин был избран на таких выборах, и то благо. Сменить избирательную систему важнее, чем Путина.

Что научно или ненаучно? Я уже очень давно далек от моей науки. Почти 50 лет. Но, пожалуй, помню, что это такое. Ошибки в науке очень нередки, но вот политические договоренности, уступки из страха или ради выгоды, приспособление к ситуации - это совершенно невозможно. Если, конечно, это наука, а не мичуринская биология времен Сталина и Лысенко. Хотите знать, что "научно"? Почитайте А.Д. Сахарова. Подробно, спокойно, медленно. Останавливаясь, чтобы подумать и навести справки. Или, по-Вашему, он не ученый?

Ну вот, Вы опять подозреваете меня в намерении обмануть людей. В чем я слукавил? По мне, так это ваш СПЧ обманывает, круто и широко, дома и заграницей. Есть такая форма лжи - умолчание о заведомо известных и принципиально важных фактах.

* * *

Быть может, я несколько жестковат. Не обижайтесь - какие счеты между своими. Правду нужно в глаза резать, а не на хлеб мазать. Я по-прежнему ценю Ваши другие занятия и результаты. В них желаю Вам успеха. Но, к сожалению, многими они естественно воспринимаются теперь как побочные - хуже того, как совместимые с государственной политикой, что неправда. Ничего не поделаешь, это следствие Вашего фальшивого статуса советника президента.

Всего наилучшего,
С. Ковалев.

Приятно было прочитать заявление ряда членов Совета по правам человека при президенте. Это свидетельство личного достоинства, личной решимости, личного чувства ответственности.

Не согласен, однако, с теми, кто видит в этом раскол СПЧ. Ведь это особая служба. Если хотите, важный отдел специального департамента по созданию имиджа нашей управляемой (она же суверенная) демократии. Этот департамент, как и само министерство (грубый Оруэлл назвал его Министерством правды), - их как бы и нет, но они есть, вроде улыбки чеширского кота. И эти будто и не существующие службы очень эффективны - как внутри страны, так и вне ее.

Деятельноcть этих служб - это вам не телевидение, это работа штучная. В СПЧ, например, необходимо иметь порядочных людей с незапятнанной репутацией. А иначе откуда бы службе набраться авторитета? Но в должной пропорции, разумеется. Вот вам и разные мнения, и дискуссии - всамделишные, не инсценированные. И голосование без фальши - зачем она, если пропорции соблюдены?

Как чувствует себя "представительство порядочности" при президенте? Скверно. Дескать, тужимся безрезультатно, но ведь надо же хоть пытаться. Ну, вроде как мизерное меньшинство среди лояльных 86%.

Так, да не так. То, "внесистемное", меньшинство - враги отечества, наймиты ЦРУ, в лучшем случае бандерлоги. А это, "системное", - необходимая часть ширмы, прикрывающей барские шалости. Вот за это их и не смеют нести по кочкам разные НТВ и проч. Что ж, это не их вина, это ведомственная привилегия - сами они, подчеркну, о ней просили.

Ругают Федотова. Ну, оплошал Михаил Александрович. Ему бы сперва посетить побитых полицейскими, а уж потом штатную жертву "уличных беспорядков". И квартиру обещать как-то неприлично, как-то не ко времени. Но ведь служба же. Как же вы хотите, чтобы начальник важного государственного ведомства взял да и поддержал антиправительственные акции? Хотелось бы надеяться, что поспешная и так уж бесстыдно обнаженная лояльность Михаила Александровича не препятствует его добрым в общем намерениям. В рамках возможного, разумеется.

Потому отставка Федотова, которой иные требуют, ни к чему хорошему не привела бы. Новый начальник заведомо был бы много хуже. Другое дело - неформальное табу для порядочных людей состоять в этом cовете. Это мгновенно лишило бы его минимального престижа. Что за парадокс - приличные люди при этом президенте?

Ну, да что поделаешь. Спасибо этим 24 подписавшим. Как говорится, пусть хоть так.

Я благодарен моим друзьям и коллегам из Правозащитного совета, решительно возразившим против оценок, которые позволило себя министерство так называемой юстиции по отношению к Правозащитному центру общества "Мемориал".

Так называемой юстиции - потому что министерство есть и, насколько я понимаю, благоденствует. А вот юстиции - правосудия - в нашей стране нет с 1917 года и по сей день. Не существует также юстиции как системы судебных учреждений. Просто потому, что с того же 1917 года в стране нет независимой ветви власти - судебной, нет состязательного судебного процесса, соответственно, нет и судов. Атрибутика судопроизводства грубо и неуклюже имитируется. Не без участия упомянутого министерства.

Я не вижу смысла обсуждать претензии власти к Правозащитному центру "Мемориал". Имела ли место критика власти со стороны правозащитного центра и какова она была, не имеет значения. Граждане Российской Федерации - единственный источник власти в стране. Гражданин вправе обсуждать и оценивать внутреннюю и внешнюю политику государства, открыто высказывать своё мнение на этот счет. Те, кто наделен чувством гражданской ответственности, считают это не только своим правом, но и гражданской обязанностью. Государству же надлежало бы защищать права граждан в соответствии с Конституцией Российской Федерации, увы, ныне бездействующей.

Ну а наши государственные органы зачисляют самых ответственных и неравнодушных граждан в "пятую колонну". Власти, которая быстро возвращает страну в ее тоталитарное прошлое, остро необходимы враги. Без них она рухнет.

Я изложил здесь мое личное мнение, не согласованное ни с какой общественной организацией. Я готов защищать его в таком же суде, какому был подвергнут в декабре 1975 года. Впрочем, других у нас не было и нет.

Сейчас, когда Сахаровский центр признан иностранным агентом и оштрафован на 300 000, а его спонсоры могут быть признаны нежелательными организациями, я вспоминаю свое недоумение, когда в круглую годовщину смерти Сахарова глава нашего государства ни единым словом не вспомнил об Андрее Дмитриевиче.

Я ожидал, что Путин мог бы сказать: «Вот был замечательный человек - большой патриот нашей страны, снабдивший нас необходимым оружием, но он был человек сложный, искренний, искал истину, и во многом он ошибался, так же как и по отношению к нему ошибалось государство. Но все это дело прошлого, а мы должны почтить светлую память»

Однако не было сказано ни слова - а делается прямо противоположное.

Думаю, не мытьем, так катаньем они найдут возможность или закрыть Сахаровский центр, или назначить ему «правильных руководителей», как это было сделано с музеем «Пермь-36». Музей истории ГУЛАГа не закрыт, но у него есть новый директор, новая администрация, и они вряд ли будут говорить посетителям правду.

Наиболее вероятно, что история не только с Сахаровским центром, но и со всем гражданским обществом в России закончится довольно плачевно. Сейчас власть очень уверенно возвращается к советским формам управления и не встречает серьезного сопротивления. Политическая оппозиция чрезвычайно слаба.

Значит ли это, что нет никаких шансов? Если рассуждать прагматическим, политическим способом, то шансов этих не видно. Но есть другая надежда.

Есть высказывание, которое Андрей Дмитриевич очень любил: «Делай что должен, и будь что будет». Именно от нас, а не от политиков зависит наша судьба.

Разумеется, те, кто не принимает кремлевского диктата, не большая сила. Но в естественных науках зарегистрированы такие замечательные явления, как фазовый переход, когда минимально возмущение или воздействие приводит к огромному результату. Бросьте микроскопический кристаллик льда в переохлажденную воду, и она мгновенно превращается в твердое тело - просто за долю секунды. Возможно ли что-нибудь в этом роде в обществе? Возможно.

Нужно делать то, что делаешь, и главное - говорить правду. Сахаров меня потрясал тем, что я никогда от него не слышал никакого лукавства, никогда не слышал неправды.

За это его критиковали даже союзники. Я прекрасно помню, как Новодворская, Подрабинек и еще кто-то очень резко осудили Сахарова за то, что он сказал, что многие из подвергнутых психиатрическим репрессиям людей нуждались в доброй помощи врача. Но они были репрессированы незаконно, они были вменяемы, они отдавали себе отчет том, что они делают. На него набросились, чуть ли не кусаясь. Сахаров пытается вступить в сговор с советской властью, которая трещит по швам. Как же так можно? Все эти жертвы психиатрических репрессий абсолютно здоровы!

Но Сахаров не допустил лицемерия. И это только один пример, а таких много.

Когда зарождалась квантовая механика, Альберт Эйнштейн сказал: «Бог в кости не играет», - а потом он раскаялся в этом. Так вот - играет, и отчасти эта игра в наших руках.

Уважаемые господа, коллеги, друзья.

В нынешний переломный момент истории на первый план вновь выдвигается извечный русский вопрос «Что делать?». И тут суждения и дела «мыслящего класса», каким всегда была российская интеллигенция, могут и должны дать если не программу действий, то хотя бы нравственные и поведенческие ориентиры тем, кто не желает мириться с надвинувшимся злом... Увы, на первой сессии Конгресса интеллигенции, состоявшейся 19 марта, вопрос этот даже и не ставился. Надежды тех, кто шел на это собрание, чтобы услышать хоть какие-то конструктивные идеи, никак не оправдались. По окончании мероприятия кто-то даже произнес убийственное для организаторов слово: «Пустота».

Да, были сообщения ученых, которые весьма компетентно дали нам всем понять, что надвигающиеся опасности угрожают не только благополучию, но и самому существованию России... Да, были несколько эмоциональных реплик митингового толка... Да, было зачитано хорошо составленное и даже уже многими подписанное (а значит, уже состоявшееся, не подвергающееся обсуждению) обращение о недопустимости еще и дальнейшей эскалации российско-украинского конфликта. И все. И разошлись. И не прозвучало ничего конкретного о будущем столь важного начинания с прекрасным названием Конгресс интеллигенции России. Начинание осталось лишь начинанием и не получило никакого конкретного продолжения. Словно было намеренно, сознательно сведено на нет.

Что ж, еще месяц-полтора назад такое мероприятие не вызвало бы никаких особенных эмоций: ну собрались, поговорили, разошлись - обычное дело! Но сегодня эмоции возникают, и основная из них - чувство стыда.

Нет, отсутствие каких бы то ни было конструктивных идей не есть просто недоработка организаторов, или небрежность, или случайность. Мы знаем, что такие идеи предлагались вам еще до собрания, но были, что называется, с порога, без обсуждения отвергнуты. Почему? После разговоров с некоторыми из вас сложилось впечатление, что вы не желаете говорить о будущем Конгресса по одной очевидной причине: нет и не может быть никакой иной перспективы, кроме прямой конфронтации Конгресса с нынешним политическим руководством страны. Последствия такой конфронтации ясны, и вы к ним не готовы. Вы хотели бы оставаться «системной оппозицией» - и так предпринять попытки каким-либо способом влиять на политический курс.

Осторожные? Наивные? Слепые? Разве вы не видите, что в последние месяцы в стране не просто изменился курс политики. Здесь у нас произошла смена политического строя. В основу нового порядка, в основу официозной государственной идеологии, единой и обязательной для всех, положены агрессивные имперские идеи и культовое преклонение перед непререкаемым авторитетом единого «национального лидера». Вам, хорошо знающим историю прошлого века, разве не знакома такая конфигурация? Ну, так пересмотрите еще раз «Триумф воли» и в движении кадров этого великого фильма попробуйте найти место для «системной оппозиции».

Между тем на нас всех, на российской интеллигенции лежит колоссальная ответственность. Надо понимать, что внутренняя и внешняя политика наших властей гибельна не только для России или для Украины - она гибельна для всего мирового сообщества. И что толку в любых, даже самых благих наших начинаниях, если мы не попытаемся хоть сколько-нибудь отвести эту угрозу?

Мы убеждены: только на основе поиска конструктивных идей и форм борьбы с новым тоталитаризмом, идей и форм противостояния государственному террору - только на основе таких идей достойно и честно объявлять о стремлении консолидировать российское гражданское общество, его «мыслящий класс» - интеллигенцию. Надо понимать, чего от вас, от нас ждут. А действительно ждущих - миллионы. Даже сегодня, когда на каждом телеканале, в каждой телепрограмме по своему Геббельсу, - даже в эти дни как минимум четверть населения не желает поддерживать новый порядок. А это не менее 20 миллионов взрослых и разумных граждан! Уверены, через полтора-два года, когда преступная экономическая политика неизбежно приведет к резкому снижению уровня жизни народа, эта цифра увеличится в разы. Разве это не достаточное основание, не достаточная социальная база, чтобы уже сегодня начать, скажем, общественное движение за досрочные выборы всех уровней власти - так, чтобы оно набрало силу как раз через полтора-два года?

Конечно, в своем преступном стремлении подавить любое сопротивление общества, любое инакомыслие власти и теперь уже используют и в еще большей степени будут использовать хорошо отлаженный в России механизм политических репрессий. Но силе произвола у нас в стране всегда противостояла - и побеждала всегда! - сила убежденности в своей нравственной правоте. Тюрьмы и лагеря не могли подавить сопротивления и в глухие коммунистические времена. Но если тогда лишь несколько сотен, зная о грозящих репрессиях, не боялись четко выразить свое несогласие с политикой властей, то теперь таких миллионы... И люди, давшие своему начинанию столь обязывающее название - Конгресс интеллигенции России, - просто-таки обязаны понимать, каких именно идей эти миллионы ждут от них. Если, конечно, в основе этого начинания искренние и ответственные намерения. На что мы и надеялись, когда подписывали первоначальное Обращение инициативной группы, а значит, и на себя брали ответственность за содержащееся там обещание искать «пути выхода из ситуации, лишающей нашу страну перспектив сколько-нибудь достойной жизни в обозримом будущем...»

Сергей Ковалев
Лев Тимофеев

Меморандум правозащитников


Когда Путин консолидировал власть и стал стремительно восстанавливать полицейско-номенклатурную систему, его политику, его курс на вертикаль в той или иной степени, в том числе голосованием в Госдуме, поддерживали практически все основные политические силы России. Только правозащитное сообщество восприняло происходящее как настоящую катастрофу для гражданского общества. Об этом было четко и недвусмысленно сказано в решениях Чрезвычайного Всероссийского съезда в защиту прав человека.

За прошедшие годы в нашей стране сложился не просто авторитарный режим, но явственно появились признаки тоталитарного общества, началась ползучая фашизация, систематический характер приобрели политические репрессии, буднями стали внесудебные расправы и политические убийства.

Особый трагизм приобрела ситуация на Северном Кавказе, где бесчеловечные и безнаказанные карательные операции и действия «эскадронов смерти» закономерно привели к тлеющей партизанской войне.

За прошедшие годы сложилось то, что получило название «путинская опричнина» - использование фальсифицированных уголовных обвинений для вымогательства и прямого захвата бизнеса.

Правозащитники непрерывно фиксировали быстрое ухудшение ситуации с правами человека буквально по всему спектру – гражданскими, политическими, социальными, экономическими, культурными. Прежде всего нарушалось самое главное право – на жизнь. Наибольший масштаб это приняло на Северном Кавказе и в уголовно-исполнительной системе. Трагические судьбы Сергея Магнитского, Василия Алексаняна и Веры Трифоновой стали несмываемым всемирным позором путинского режима.

Активные действия правозащитников, выступающих против беззаконий и произвола, против поэтапной ликвидации властями всех конституционных прав и свобод, сами по себе стали важным фактором российской политики. Правозащитники стали нравственным и гражданским оппонентом режима.

Во время президентства Медведева репрессии и беззакония, преследования инакомыслящих под предлогом обвинений в разжигании социальной вражды еще больше расширились. В систему вошли грубейшие фальсификации на выборах, оппозиция сталкивалась с откровенной дискриминацией и провокациями. Получила законодательное закрепление сложившаяся практика ограничения и нарушения прав.

После того как достоянием общества стали факты беспрецедентных фальсификаций при декабрьском голосовании в Госдуме, началось мощное гражданское движение, охватившее сторонников самых разных взглядов, объединенных неприятием ликвидации демократии и фактической узурпации власти.

В ответ на протесты была развернута кампания публичной клеветы на правозащитников и гражданских активистов. Идеологией режима стали антизападная паранойя, клерикализм и национализм.

Были сфабрикованы три откровенно фальсифицированных политических процесса: процесс в Санкт-Петербурге над бывшими членами НБП; суд над Алехиной, Толоконниковой и Самуцевич, узаконивший немыслимое в светском обществе преследование «за кощунство»; и дело по событиям 6 мая, по которому по надуманным обвинениям в якобы имевших место на Болотной площади массовых беспорядках уже взяты под стражу 12 человек.

Правящая группа инициировала в весеннюю парламентскую сессию 2012 года прием пакета законов, по общему признанию окончательно ликвидировавших гражданские свободы в России и противоречащих Конституции Российской Федерации и ее обязательствам по международным договорам. Это поправки в закон о митингах и демонстрациях, вводящие драконовские санкции и де-факто разрешительный порядок публичных акций; введение внесудебной цензуры в интернете, рекриминализация «клеветы» и требования к правозащитным и экологическим организациям, которые в России могут существовать только за счет грантов из фондов западных демократических государств, добровольно регистрироваться в качестве «НКО, выполняющих функции иностранных агентов». В случае отказа от такой добровольной регистрации власти угрожают НКО огромными штрафами, а руководителям - уголовным преследованием.

Наши угодливые законодатели сочли возможным определить политическую деятельность (не свою, разумеется, а направляемую из-за границы) как «...воздействие на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также... формирование общественного мнения в указанных целях..."

Мы и вправду весьма критически оцениваем нынешнюю внутреннюю и внешнюю российскую политику и не скрываем этой критики; значит, таким образом, стремимся влиять на общественное мнение.

Это не просто наше право, закрепленное Конституцией РФ и международными обязательствами России, - мы считаем, что это наш гражданский долг, диктующий наши главные требования: честные выборы, независимый суд, независимые СМИ.

Это триада глобального значения, непременные условия демократии, согласно международным обязательствам не составляющие внутреннего дела ни одного из государств. Вот почему проекты общественных организаций по контролю выборов, по разоблачению судебного произвола, соблюдению запрета на пытки, по исполнению закона в пенитенциарных учреждениях, борьба против необъявленной цензуры и др. могут финансироваться из любых добросовестных источников.

Пусть претензии общества к нынешней власти, целеустремленно строившей в стране систему политического мошенничества, циничных имитаций и произвола, разрешатся честными, свободными выборами.

В последние дни власти начали новую атаку на правозащитников: под вздорным предлогом из России буквально вышвырнут фонд USAID. Существует очевидная угроза полного лишения финансирования иностранными фондами независимых правозащитных организаций, что серьезно подрывает возможность для профессиональной работы. Это, безусловно, помешает оказывать квалифицированную правовую помощь многим тысячам людей.

Несмотря на это, мы заявляем, что продолжим нашу деятельность в любом случае, используя все возможности, опираясь на волонтеров. Ни утрата средств, ни даже утрата статуса юридического лица не ослабит наших стремлений защищать права человека, отстаивать гуманистические и демократические ценности.

Мы заявляем, что считаем себя естественной составной частью гражданского протестного движения. Однако мы подчеркиваем, что нашей целью в этом движении является не политическая деятельность в форме борьбы за власть, но внепартийное отстаивание конституционных прав и свобод человека и гражданина, стремление к установлению в нашей стране верховенства права и народовластия.

Мы требуем немедленного освобождения узников совести, политических заключенных и жертв сфабрикованных уголовных процессов!

Сергей Ковалев, председатель Общественной комиссии по изучению наследия академика А.Сахарова
Лев Пономарев, исполнительный директор Общероссийского движения «За права человека»

22 сентября текст принят в качестве заявления VI Съезда Общероссийского движения «За права человека».

23 сентября 2012 г. меморандум поддержали участники Общероссийской конференции правозащитных организаций.

Сбор подписей в поддержку меморандума продолжается на сайте движения «За права человека»

Уважаемые коллеги! В ближайшие дни вы собираетесь обсуждать возможности дальнейшей работы Совета в нынешнем составе. Мы уважаем любое ваше решение, но считаем возможным довести до вас некоторые наши соображения - хотя бы потому, что оба мы в разное время входили в подобные консультативные структуры при президентах РФ и оба вышли из них по мотивам, близким к изложенным ниже.

Без взаимодействия с органами власти полноценная работа правозащитных организаций весьма затруднительна. Эта работа требует постоянного обращения к властям разных уровней, - с рекомендациями, ходатайствами, требованиями, просьбами, экспертными заключениями и т.п.

В нашем кругу многие считают, что не следует отказываться от взаимодействия с властью, пока это может способствовать улучшению ситуации с правами человека в целом или защите прав отдельного конкретного человека (или пока мы хотя бы надеемся на это). Мы с этим согласны - правда, с определенными оговорками. При имитационной демократии власти сплошь и рядом используют взаимодействие с общественностью и создаваемые для такого взаимодействия структуры именно для имитации, как ширму, занавес, декорацию, прикрывающую реальность: авторитарный характер государственной системы. Вред от такого взаимодействия - и для нашего общего дела, и для наших организаций, и для ситуации в стране - заведомо превышает возможные положительные результаты, даже если речь идет о помощи конкретным людям.

Только что прошли "выборы" президента России. Назвать их так можно было бы, если бы это мероприятие отвечало требованиям равноправной, прозрачной политической конкуренции, справедливости, честности. Ничего этого не было. Зато были массовые фальсификации при голосовании и подсчете голосов - гражданское движение, поставившее своей главной целью наблюдение за выборами, дало четкое понимание масштабов подтасовок и фальсификаций. Наше правозащитное сообщество внесло ощутимый вклад в это гражданское движение. Возмущение фальсификациями парламентских и президентских выборов породило массовое протестное движение, по сути своей правозащитное: ведь в его основе лежат требования соблюдения прав человека. В обществе ширится осознание нелегитимности нынешней власти - как президентской, так и законодательной. Эта нелегитимность не означает невозможность диалога общества с властью. Более того, такой диалог необходим - но именно диалог, в котором общество выступает как равноценный партнер. Может ли быть площадкой для такого диалога консультативный орган при президенте? Думаем - нет.

Многие годы общество молчало, теперь значительная его часть готова бороться за гражданские и политические права, мирно и ненасильственно создавая условия для формирования новой - легитимной - российской власти. Без этого невозможны реальные реформы, так необходимые России, - судебная, полицейская, армейская, пенитенциарная и другие. Правозащитное сообщество должно участвовать в этой борьбе.

Сможете ли вы своими советами и рекомендациями влиять на президентскую власть так, чтобы она пошла навстречу законным требованиям протестующих?

Влиять, будучи советниками при человеке, получившем свой пост в результате имитации выборов? При человеке, чье вступление в должность происходило в зачищенном от граждан центре столицы и ознаменовалось массовыми незаконными задержаниями граждан? При человеке, вся политическая карьера которого была построена на системном отрицании идеи прав человека?

Надеяться на это было бы наивно.

Скорее, оставаясь в этом Совете, вы, посвятившие всю свою жизнь защите прав человека, можете нанести вред российскому гражданскому обществу, невольно способствовать легитимации нелегитимной власти. Независимо от того, насколько Совет будет независим в своих заявлениях и действиях, он станет ширмой, декорацией, прикрывающей антиправовую сущность нынешней власти. С другой стороны, в глазах значительной части гражданского движения ваше участие в работе Совета может дискредитировать правозащитное сообщество в целом.

Все это может иметь весьма печальные последствия для будущего российского гражданского общества.

С уважением,
Сергей Ковалев
Олег Орлов

Заявление

Вечером 5 марта в Москве и Санкт-Петербурге с огромной жесткостью ОМОНом и полицией были задержаны и разогнаны участники мирных акций. В Санкт-Петербурге широко применялись дубинки. Жертвами избиений и силовых приемов стали не только демонстранты или участники встречи с депутатами Госдумы на Пушкинской площади в Москве и на Исаакиевской площади в Санкт-Петербурге, но и журналисты и обычные прохожие.

Такого масштаба жестокость полиции и масштабов задержания (несколько сот) не достигала с событий 5-6 декабря прошлого года на Мясницкой улице и Триумфальной площади. Общественной деятельнице Алене Поповой сломали руку, несколько человек получили сотрясение мозга.

Применения дубинок при разгонах демонстраций не было с печально известных событий 31 мая 2010 года на Триумфальной площади.

Все это применение насилия является грубым и вызывающим нарушением федерального закона «О полиции» (глава 5), поскольку не было ни заблаговременного предупреждения со стороны бойцов о применении ими спецредств, ни реальной общественной опасности, требующей этого.

Никакие возможные нарушения административных правил не дают основания для такого непропорционального применения силы.

Власти по своей инициативе выступили нарушителями гражданского мира. Уже по этим действиям можно судить, какой режим установится в нашей стране.

Мы требуем немедленно провести расследование непропорционального применения силы, незаконного разгона массовых акций и участников встреч с депутатами Госдумы и наказания виновных на всех уровнях.

Мы осуждаем все официальные заявления о законности и правильности действия силовиков, которые сделаны до завершения расследования.

Мы требуем неукоснительного соблюдения закона полицией во время публичных мероприятий.

Мы требуем категорического запрета на использование спецназа полиции и ОМОН при пресечении даже несогласованных массовых акций, поскольку их применение допустимо только при борьбе с бандами, вооруженными преступниками или в случае массовых беспорядков.

Мы требуем неукоснительного соблюдения законодательного запрета на использование спецсредств – дубинок, дымовых и газовых гранат в отношении мирных демонстрантов.

Сергей Ковалев, Общественная комиссия по наследию А. Д. Сахарова

Лев Пономарев, Общероссийское движение «За права человека»

Нина Катерли, писатель, член Русского Пен-центра

Юрий Вдовин, «Гражданский контроль», член Правозащитного Совета Санкт-Петербурга

Леонид Романков, член Правозащитного Совета Санкт-Петербурга

Юрий Самодуров, куратор выставочных проектов

Константин Азадовский, Санкт-Петербургский ПЕН-клуб

Светлана Исаева, "Матери Дагестана за права человека"

Вадим Прохоров, адвокат

Сергей Вальков, "Ивановское областное общество прав человека"

Басан Городовиков, депутат Собрания депутатов Целинного РМО, Калмыкия

Адуча Эрднеев, депутат Собрания депутатов Целинного РМО, Калмыкия

Киру Очиров, КПРФ, Калмыкия

Виталий Шуленин, журналист, Калмыкия

А.В. Семенов, юрист 1-го экипажа мобильной группы по ЮЗАО Москвы

О.В. Смык, 1-й репортер 1-го экипажа мобильной группы по ЮЗАО

И.А. Семенов, 2-й репортер 1-го экипажа мобильной группы по ЮЗАО

А.И. Лукьянов, участник встречи Гражданского движения в СОТВ

А.А. Семенова, участница митинга "За честные выборы!» 5 марта

П.А. Семенова, участница пикета на Фрунзенской набережной 23 февраля

Н.А. Семенов

Вячеслав Башков, Екатеринбургское движение против насилия

Сбор подписей продолжается по адресу: http://zaprava.ru/index.php?option=com_petitions&view=petition&id=123

Юрий Александрович Шиханович был математиком, и вот эта строгая и придирчивая математическая логика пронизывала всю его личность, весь его характер. Он до мозга костей был математик. Придирчивый, предельно точный, он слыл занудой, и это занудство было чрезвычайно полезно в работе.

Мне довелось еще до его первого ареста быть с ним соредактором в одном или двух выпусках "Хроники текущих событий". И это была хорошая и поучительная работа. Он вылизывал каждое слово до оттенка, до точного значения. В тех текстах, которые он пропускал через себя, никогда не оставалось и тени сомнения. Даже когда некие детали не приводились в самом сообщении "Хроники", текст был построен так, чтобы для тех, кто знает эти детали, ничто не противоречило этим опущенным по разным причинам моментам. Причиной иногда мог быть объем, но часто было сложнее: нельзя было кого-то подвести, нельзя было бросить внимательному и враждебному читателю никакого намека на то, что могло интересовать КГБ.

Тексты, которые Юра создавал или редактировал, всегда были пронизаны некоторым своеобразным юмором - может, немного тяжеловесным, но иногда очень точным. Могу привести пример. "Хроника" в свое время откликнулась на визит Никсона в Москву. Этот визит был поводом для ряда гэбэшных мероприятий. Все дома, которые находились по маршруту его проезда в Москве, были закрыты: проникнуть туда можно было, только предъявив паспорт с пропиской. В учреждениях - институтах, лабораториях - дежурили сотрудники в штатском, которые отгоняли сотрудников от окон, выходящих на улицы.

Кое-кого просто вывезли из Москвы, убрали из города на время визита президента. Их развезли по изоляторам, разнообразным тюремным учреждениям в Москве и в Подмосковье, и посадили. Кто-то даже объявлял голодовку, протестуя против незаконного лишения свободы. Ну, а когда кончился срок и людей стали выпускать, они, конечно, потребовали справку об освобождении. "А вас никто не арестовывал", - отвечали каждому. "А где ж я был?" - "А неизвестно, где вы были". - "Так я же на работу не ходил! Что же я скажу на работе?" - "Вы ходили на работу". И человек, приходя к себе на службу, выяснял, что по табельному учету он на работе был. Вот такая интересная операция.

Так при чем тут Шиханович: он придумал для заметки об этом в "Хронике" такое название - "Книксон", обыграв имя президента.

Повторюсь, он был предельно аккуратен. Ему были свойственны добросовестность и умение предусмотреть любую мелочь, которая могла бы породить недоразумение или неточное понимание. Он был одним из тех, кто придал "Хронике" ее окончательный стиль. Это был стиль не пропагандистского, а, если хотите, научного издания - очень строгий. Он до конца возился с текстом, выдвигая все новые и новые сомнения, возможности толкований, до тех пор пока никаких возможностей неоднозначного понимания не оставалось и никак невозможно было обвинить издание в тенденциозности.

Мы (редакторы моей поры - а я до 1974 года работал в этом качестве) считали, что "Хроника" не должна содержать никакого патетического возмущения и дешевого разоблачительства. Потому что сюжеты, о которых мы пишем, говорят сами за себя. Они вызывают, не могут не вызвать в порядочном человеке совершенно очевидные реакции - удивление, негодование, насмешку. И не надо никаких литературных красот и эмоциональной насыщенности, напыщенности, чтобы подчеркнуть безобразие, творившееся тогда у нас в СССР. Шиханович был одним из создателей этого стиля, и вообще его вклад в "Хронику текущих событий" трудно переоценить.

У нас было не только сотрудничество по "Хронике", но и дружеские встречи. Юрий был человеком общительным и по-своему веселым. Может быть, не очень проницательный наблюдатель никогда не назвал бы его веселым, но на самом деле это было так. Он любил дружеские разговоры, застолья...

Мне хотелось бы подчеркнуть еще одну черту его характера, в которой он, как и во всех главных своих чертах, доходил до края и высшего проявления. Это заботливость. Могу подтвердить это личным примером. Он приставал ко мне последние несколько месяцев подряд, зная, что я недослышу, и предлагал всяческое содействие в том, чтобы удачно приобрести хороший слуховой аппарат. У него возник в этом деле какой-то опыт, связи, а я так и не воспользовался этим предложением. Не воспользовался по соображениям денежным: мне надо было с глазами решать вопрос, прежде чем с ушами. Но он приставал регулярно, предлагая свою помощь. И так было всегда, когда он видел, что кто-то нуждается в помощи. В любую проблему такого характера, подчас мелкую, он вцеплялся с бульдожьей хваткой, никогда не забывал о ней и придумывал разные варианты решения этой проблемы. И не только в отношении друзей.

И никогда он не терпел ситуаций, когда в чем-то могло возникнуть недоразумение, неверное понимание, добросовестное заблуждение. Он всегда стремился развеять все сомнения.

Это воззвание абсолютно бессмысленно, если Медведев не соберется баллотироваться, решившись таким образом вступить в конкуренцию с Путиным. Его можно понять только как призыв, обращенный к Медведеву. И оно представляется мне не ведущим к результату, а кроме того, нравственно ущербным. Я с уважением отношусь к тем, кто его подписал, но, по-моему, это шаг наивный и алогичный.

Какие у меня аргументы? Я думаю, что нынешняя политическая ситуация такова, что речь не может идти о выборе кого-то получше. Не может получиться такого выбора из единой властной команды. Речь может идти только об отказе от режима. Гражданское общество должно понять, что оно вынуждено находиться в остром конфликте с властью. Власть нелегитимна, это стало общим местом. И она сама это понимает. При всей серости дуумвиров, каждый из них понимает, что власть не может быть легитимной, если нет выборов. Она не может быть легитимной, если она использует послушное правосудие.

Задача состоит в том, чтобы сменить режим, чтобы иметь в стране принципиально другую власть, которая будет ограничена законом. Мы должны жить в стране, где будут разделенные власти, независимый суд, а также открытая политическая конкуренция. все это в пределах парочки Путин-Медведев никак не осуществляется. Эти двое из давно спевшейся команды, они это всегда подчеркивали. Все эти Юргенсы, Чудаковы, Орешкины, при всей их симпатичности, - это не команда. Это коллектив университетской кафедры. Команды, которая готова проводить реальные реформы, у Медведева нет и быть не может. Медведев мямля, у него каша во рту. Он никакой не конкурент. В данной ситуации совершенно безразлично, какой будет фамилия нашего нового президента - Медведев или Путин.

Генеральному директору
Первого канала
Константину Эрнсту

исх. № 30 от 29 июня 2011

Уважаемый г-н Эрнст!

В канун 90-летия Андрея Дмитриевича Сахарова Ваши коллеги обратились к нам в Сахаровский центр с просьбой посодействовать в создании фильма о Сахарове, который делался для Первого канала. Мы с готовностью открыли все двери. В Сахаровскую годовщину по Первому каналу действительно был показан фильм «Мой отец – академик Сахаров» (ведущий - С. Медведев). Знакомство с фильмом заставило нас пожалеть о нашем легкомысленном решении.

Сахаров – физик. Сахаров - социальный мыслитель. Сахаров – строитель идеала и подвижник. Сахаров – патриот. Сахаров – всемирный авторитет. Сахаров – разум, искавший ответы на самые главные и критические вызовы века в диапазоне от термоядерной бомбы до справедливого социального устройства, от войны и мира до прав человека. Провидец, поднявшийся над советским (и мировым) бытием и осознавший единство и взрывчатую взаимосвязь этих материй. По общему признанию гений Сахарова не только многогранен, но и универсален. Излишне говорить, сколько в его судьбе драматизма и истинной трагедийности.

Право авторов – выбрать ракурс в освещении своего героя. Но это освещение должно быть хотя бы добросовестным. Что мы увидели в вашем фильме? Две вещи. Сахаров – плохой отец... Занимался чем угодно – бранился с Политбюро, защищал политзаключенных, сражался за чьи-то права, вплоть до голодовок и изоляции в Горьком, а своим детям не уделял достаточного внимания... А еще Сахаров - муж-подкаблучник. С первой женой, доброй женщиной, занимался делом – физикой. А со второй – сбился с пути истинного, растерял себя в диссидентстве... Стоило ради этой пошлой глупости фильм городить! А уж манипулировать эмоциями детей Андрея Дмитриевича – профессиональная низость.

Мы – не орган кино-теле-критики и уж тем более не цензурный комитет. Меньше всего мы хотели бы вмешиваться в творческую лабораторию. Но Вы действительно не понимаете, что Сахаров – великое достояние?

Такт, вкус, элементарные знания... Догадываемся, что авторы в вашем «авторском кино» – так вы, кажется, это называете – могут ими не обладать. Но вы-то, распорядители общенационального канала, который смотрит вся страна, действительно не умеете соблюсти хотя бы масштаб?

Стыдно!

От имени Общественной Комиссии по сохранению наследия академика Сахарова

Сергей Ковалев,
Председатель Общественной Комиссии

12 декабря 2010 года

В этом собрании вряд ли есть надобность тратить много времени на подробные доказательства совершенно нестерпимого положения основополагающих конституционных принципов в нашей стране. Эти принципы, торжественно провозглашенные 17 лет назад, довольно скоро приобрели роль узловых точек весьма пышной имитации демократии. Я просто назову главные из этих точек.

(Полный текст доклада)

Я рад, что информация о создании Правозащитного совета привлекла некоторое внимание в СМИ. Должен сделать несколько замечаний в этой связи.

Учреждение Правозащитного совета ни в малейшей степени не связано с отставкой Эллы Александровны Памфиловой, а сам учреждаемый нами совет никак не может стать альтернативой Президентскому совету, как это обозначено в материале Элины Билевской. Объясняю совершенно очевидную, казалось бы, разницу между этими двумя структурами. Президентский совет – консультативный орган, формируемый Президентом. Президент вправе создавать такой орган и разумно воспользовался этим правом, приглашая по своему усмотрению авторитетных экспертов, чтобы получать их рекомендации в важной сфере законодательства, да и более широко, в сфере общественных проблем. Отсюда потенциальная (не сказал бы, что уж очень существенно оправдавшая себя) эффективность такого совета; отсюда же и естественное ограничение предметов обсуждения с властью и, что крайне важно, степени настойчивости (позволю себе сказать, упрямства) членов Президентского совета в этом диалоге.

Мы учреждаем себя сами. Не в качестве даже представителей организаций, к которым имеем честь принадлежать, но исключительно в личном качестве. Наш совет не избирается и не формируется, его состав и его действия отражают только его собственную волю и ничего больше. Хочу заметить, что досадным образом в публикациях не упомянут Борис Андреевич Золотухин, его согласие войти в совет – высокая честь для всех нас.

Президентский совет, по определению, совет при Президенте. Мы надеялись бы быть при правозащитном сообществе, значит, в какой-то мере - при гражданском обществе.

О диалоге с властью. Такой диалог в рамках Президентского совета по определению предполагается обязательным (скорее, правда, якобы обязательным). Наш диалог с властью ниоткуда не следует, это наше стремление, не больше того; стремление, продиктованное гражданской ответственностью, как ее понимают члены Правозащитного совета. Этого диалога надлежит добиваться, пытаясь законными средствами оказать на власть давление. Я считаю, что темами диалога должны быть самые острые проблемы текущей политической ситуации – общо говоря, нынешнее попрание фундаментальных конституционных норм. Конечно, наряду с иными, более техническими проблемами, но прежде них.

При всем моем уважении к Президентскому совету, думаю, нет нужды говорить, что в его рамках эти темы, в прямой их постановке, неестественны, даже бессмысленны.

Продуктивны ли, нужны ли вообще, попытки завязать такой диалог? Думаю, да. Очень многие не застали подобных попыток А.Д. Сахарова и А.И. Солженицына (очень разных по своей направленности), а многие забыли эти попытки. Но они не были пропагандистским приемом; их открытость, воздействуя на общество, придавала им оттенок пропаганды – так сказать, на худой конец. Но я достоверно и точно знаю, что Андрей Дмитриевич в своих обращениях к власти, как всегда, был предельно открыт и добросовестен. Он искренне хотел диалога, хотя и считал его весьма маловероятным. Кстати, тогдашние власти вряд ли были лучше наших нынешних. Кстати же, и некоторые соратники Сахарова далеко не всегда одобряли его неизменно корректные обращения к власти.

Тогда взаимодействия не состоялось. Но я уверен, что некое, хотя и очень опосредованное, влияние на нашу политическую историю эти обращения имели.

Обратит ли власть внимание на наши дерзновенные попытки? Бог весть. Какие могут быть гарантии? Лично я предполагаю, что поначалу будет продолжительное глухое молчание. Потом оно станет приобретать оттенок подчеркнутого игнорирования. Весьма возможно, когда-то потом последует презрительная отповедь. Будет ли что-то потом? На мой-то вкус, какое нам дело? Наше дело проявить настойчивость, спокойную содержательность и взыскательную принципиальность. Как говорят, делай что должно и будь что будет. Ну, состоится диалог, он несомненно будет очень трудным и не очень результативным, но все равно хорошо; не состоится – что ж, как говорил один многолетний сиделец: «Бог миловал».

Впрочем, кое-что зависит и от нас. И от вас.

Вот таковы наши немалые претензии. Не нам судить, насколько они основательны.

Наконец, о том, «дал ли Кремль добро» на создание Правозащитного совета, в чем уверен А. Малашенко. Я знаю, что никто из инициаторов совета не обращался за санкциями Кремля. Я знаю тоже, что ни к кому из нас Кремль не посылал парламентеров. Вообще-то авторам таких предположений ничего не стоило бы снять телефонную трубку и задать прямой вопрос любому из учредителей совета, это было бы даже прилично. Лично я чувствую себя обиженным. Хочу подчеркнуть – не тем, что заподозрен в общении с Кремлем, а тем, что заподозрен в тайном общении. Так что я вполне готов принять извинения господина Малашенко.

Ох, уж эти политологи-кремленологи. Всё-то они мерят на свой аршин, и всё невпопад.

Верховному комиссару ООН по правам человека г-же Наванетхем Пиллэй от российских правозащитников

Уважаемая госпожа Пиллэй!

Мы обращаемся к Вам, потому что считаем своим долгом привлечь внимание мировой общественности к проходящему в Москве судебному процессу над Андреем Ерофеевым и Юрием Самодуровым. В качестве преступления им инкриминируется проведение выставки "Запретное искусство-2006", которая в марте 2007 года была проведена в Музее и общественном центре имени А.Д. Сахарова в Москве - 23 разные по жанру и стилю работы современных российских художников, разных по степени международного признания. Эти работы объединял общий подтекст - протест против тенденции клерикальной цензуры, вдвойне неприемлемой в демократическом и светском государстве, против претензий агрессивной и невежественной церковной иерархии, десятилетиями прислуживавшей КПСС и КГБ, на формирование новой государственной идеологии.

Следует признать, что это не первая история такого рода. Предыдущую выставку "Осторожно: религия!" постигла та же участь. Тогда на выставку обрушилась расправа в два акта: сначала погром (якобы самопроизвольная реакция "православной общественности") и следом судебный процесс. В 2005 году организаторов выставки Людмилу Василовскую и Юрия Самодурова присудили к крупному штрафу.

Сейчас обвинение требует приговорить Ерофеева и Самодурова уже к трем годам заключения.

Технология "судов Линча" (негодующая общественность, которая картин не видела, книг не читала, но возмущена до глубины души и требует самого сурового наказания) в сочетании с "независимыми судами", безропотно, впрочем, покорными государственному обвинению, хорошо отработана в нашей недавней истории, когда понятие прав человека официально объявлялось буржуазной антисоветской выдумкой. Конечно, по сравнению со сталинско-брежневскими временами нынешние времена, казалось бы, вегетарианские. Сегодняшние управители России публично расшаркиваются перед демократией и правами человека. Однако именно в подобных процессах и отражается истинное лицо режима.

Приговор на процессе должен быть вынесен в ближайшие дни. Самое время остановить карающую руку квазиправосудия. Помогите нам в этом. Невозможно мириться с доморощенной инквизицией!

Людмила Алексеева
Елена Боннэр
Владимир Буковский
Сергей Ковалев
Павел Литвинов
Арсений Рогинский

1. Фильмы Тодоровского – "Военно-полевой роман", "Анкор, еще анкор!". Фильмы об армии - это в каком-то смысле фильмы и о войне.

2. Из книг – "В окопах Сталинграда", вполне правдивая книга. Еще близка по духу "Генерал и его армия", хотя там есть некий фантастический поворот сюжета, что нереалистично.

3-4. Стихи люблю симоновские – "Жди меня", песни – Булата Окуджавы, одна из них полушутливая – про короля, который собирался на войну, и его провожала королева, а еще "Пулями пробито днище котелка".

Интересно было бы узнать вкусы Петра Тодоровского, Валентина Гафта, Сергея Юрского, Евгения Ясина, Дмитрия Зимина.

Если обратиться к истории, очень часто приходится обнаруживать след Советского Союза в организации международного терроризма. Играла ли Грузинская CCР в этом роль – маловероятно, все делалось централизованно. Мы централизованно поддерживали – учили, лечили, снабжали оружием, деньгами – палестинских террористов, и если бы только палестинских. Всюду, где развивался терроризм, следы Советского Союза имели место.

Будем справедливы: часто обнаруживались и следы американской государственной политики. Говорят, что бен Ладен в свое время был обласкан американскими спецслужбами. В Афганистане, во всяком случае, зачатки терроризма имели и американское покровительство.

Понятия не имею, зачем бы понадобилось Грузии взрывать московское метро. Здравый смысл наверняка существует и в спецслужбах Грузии, и в конторе, которой раньше командовал г-н Патрушев. Ну зачем надо было бы взрывать грузинам метро в Москве? С вероятностью 99 процентов все это не следы Грузии, а явный оттенок фантазии в высказываниях Патрушева.

Такого рода операции всегда должны иметь реальные причины. А вот почему северокавказские боевики могли бы быть причастны к такого рода акциям, легко понять. Представьте себе достаточно малообразованное, темное мусульманское население, которое наблюдает у себя дома действия наших федеральных спецслужб. Уверяю вас, тут трудно остаться спокойным. В Ингушетии сплошь и рядом известны случаи, когда к трупам молодых людей подкладывали автоматы и объявляли их боевиками. Бывали случаи, когда труп извлекался из морозильника, если требовалось кого-то предъявить. Бывали совсем нехорошие случаи: пойманные на таких махинациях спецслужбы получали покровительство официальных лиц. В одном таком случае в Ингушетии покровительствовал таким махинациям представитель кремля Дмитрий Козак – вполне квалифицированный юрист, который отводил от структур ФСБ обвинения в такого рода мошенничествах, вскрытых уже местной милицией.

Представьте себе психологию этих людей – вот вам база для терроризма, вот вам база для поддержки террористов населением. Вы хотите, чтобы эта база исчезла? Ведите себя лучше.

Полицейские меры в борьбе с терроризмом, увы, остро необходимы. Но надо отчетливо понимать, что сами по себе одни только жесткие меры не имеют никаких шансов одержать победу в конечном счете. Нужна соответствующая справедливая и гуманная государственная политика. Надо уничтожать базу терроризма в населении, а этого нельзя сделать, жульничая на глазах у этого самого населения. Отчетливый пример: г-н Кадыров – бандит дальше некуда, но он постоянно имеет кремлевскую поддержку. Бандит, но наш. Государственные российские формы борьбы с терроризмом порождают этот терроризм. Это не единственная, но сильно способствующая причина.

Г-н Патрушев высосал "грузинский след" из собственного мизинца. Если и будет новая война с Грузией, она начнется не в московском метро.

Сталин - это титулованный преступник. Преступник во всем, не только в репрессиях против своего народа, но и в геноциде, потому что депортация целых народов - это настоящий геноцид. Это Сталин автор знаменитого приказа, приравнявшего пленение к государственной измене. Это Сталин инициатор заградотрядов и всевозможных штрафбатов и штрафрот, которые бросались на верную гибель.

Это Сталин прямо оправдывал насилие и мародерство, совершенное на территории Германии после вступления туда наших войск. Джилас вспоминает рассказы Сталина о том, как он спас офицера, изнасиловавшего немку и убившего заступника этой немки из рядов своих же офицеров. Сталин спас его не только от казни, но от заключения.

А как Сталин реагировал на то, что танкисты давят гусеницами немецких беженцев, включая женщин и детей? "Мы слишком замучили нашу Красную Армию лекциями, дайте ей проявить инициативу". Все это Сталин.

Сейчас Сталину приписывают гениальные успехи в войне. Говорят: это же наш главнокомандующий, не выкинешь такого из истории, историю не должно искажать. Ради бога, говорите об этом, вешайте портреты по городу, но всюду, где вешаете портреты, извольте написать снизу, что это был за персонаж, указать факты его преступлений.

К нашему стыду, тиран умер своей смертью. Но это был тот редкий случай, когда смерть человека, страшно сказать, стала избавлением для огромного количества людей. Страшно подумать, чем обернулось бы тогдашнее дело "врачей-убийц". Это был не просто государственный антисемитизм, состоявший в отсеве евреев при поступлении в вузы и на работу. Это могло бы стать началом нового геноцида.

То, что мы сейчас наблюдаем и что вызывает нашу тревогу, – это результаты сталинской селекции. Он создал то, что называлось новой исторической общностью, советским народом. И мы пожинаем плоды до сих пор. Что мы можем этому противопоставить? Только наше смелое упрямство. Нужно всегда упрямо говорить правду. Не только об истории, но и о нашей нынешней власти. Воскрешение, почтение к Сталину – это ведь заслуга сладкой парочки. Послушайте, что говорит об истории г-н Путин. Им надо вытащить героическую часть истории, связанную со Сталиным, а где наши молодые люди, наша смена услышит всю правду о своей истории? Посмотрите школьные учебники, мнения замечательных учителей о том, чему сейчас учат наших детей.

Инициаторы выставки "Запретное искусство" имели весьма благие, более того - очень правильные намерения, были склонны разрешать действительно острую и актуальную проблему нашего общественного развития – вопрос о возвращении цензуры, церковной цензуры, и следовательно, проблему очень опасного упрямого стремления патриархии РПЦ занять некоторую государственную позицию.

Клерикализация светского государства - очень острая и опасная проблема. Это стремление нашей высшей церковной иерархии к клерикализации, к внедрению церкви в государственную власть, это антихристианское стремление. Христиане должны помнить слова Христа: "Царствие мое не от мира сего". Их же царствие – еще как от мира сего. Таким образом, проблема, которую старалась поднять выставка "Запретное искусство", – острая и общественно важная.

При этом я был и остаюсь критиком этой выставки. Я полагаю, что никакого кощунства в этой выставке не было и нет, но каждый должен заниматься своим делом. Вопрос о цензуре и о клерикализме - вопрос для Сахаровского центра важный, это его проблема, а вот организация художественных выставок - не его дело. Это позорное судилище, которое сейчас происходит, как дважды два можно было заранее предвидеть, и провоцировать этот суд не надлежало. Надлежало – остро обсуждать эту проблему на специально организованных конференциях, как это и полагается общественному центру, где могли бы быть представлены и доводы деятелей современного искусства. Не наше, Сахаровского центра, дело – решать, кто подвергся цензуре, а кто не подвергся, и кто прав из устроителей разнообразных выставок.

На самом деле, эта выставка – это ведь собрание отвергнутых картин, и такое собрание имеет смысл только тогда, когда оно организовано авторитетными ценителями этого современного искусства – искусствоведами и художниками. Не дело это Сахаровского общественного центра - вмешиваться в споры художников и искусствоведов между собой. А отвергать цензуру – наше дело, предоставить слово тем, кто считает, что в деятельности официальных выставкомов имела место цензура – это наше дело, так же как и предоставить право выставкомам опровергать эти утверждения. Кто такой Юрий Самодуров, чтобы решать этот вопрос? Никто из диссидентов, включая и самого Сахарова, не имел отношения к знаменитой бульдозерной выставке. Наше дело – дать оценку таким вещам, а не устраивать выставки.


Что до судебного процесса - он позорный. Наша власть, включая высшую, роняет престиж России так, что не знаю, можно ли уронить ниже. Это антиконституционное действо. Ни эта выставка, ни предшествующая выставка "Осторожно, религия!" не были антирелигиозными, тем более антиправославными. При чем здесь православие? Другие религии не возмутились – только наша, рвущаяся в государственную власть иерархия православной церкви.

Наша патриархия – не христианская. Писание надо читать нашим церковным руководителям. Многие из авторов картин, представленных на выставках, воцерковленные люди. Даже если бы выставка была организована воинствующими атеистами, то и тогда она бы не была вне закона. Разумеется, это право ограничено законом – нельзя эту выставку организовать на паперти храма, так же как религиозную выставку нельзя организовать в государственном органе власти или в других местах, строго отделенных от религиозной направленности.


Вспомним: церковь отделена от государства. Так что устроить уголовный суд по такому поводу – нет более мощного способа для антироссийской пропаганды. Если этому государству захотелось спустить штаны и предстать с голой задницей перед всем миром – надо устроить такой суд.

Гайдар ярко вошел в историю. Есть вопросы о социальных последствиях способа, которым проводились реформы, они никуда не денутся и будут обсуждаться еще долго. Эти социальные катастрофы, как мне кажется, Егор Тимурович предвидел, но он был убежден, что, как бы ни был плох этот путь реформации, другого просто нету, другой невозможен. Он был абсолютно искренен в этом убеждении и достаточно глубок в анализе ситуации и в выборе направления реформации.

Выбор Гайдара был очень тяжелый для него лично. Исчезает ли проблема от понимания того, что этот путь был необходим? Нет. Надо сказать, что никто не предложил альтернативы. Я с полной уверенностью могу сослаться на свой разговор с одним из самых ярых критиков гайдаровского направления реформации – Григорием Алексеевичем Явлинским. В свое время он сказал мне: "Я нахожу, что реформы должны были проводиться иначе, но мы все, критики, горазды критиковать, а Егор-то делал, это разные вещи, и окажись кто из нас перед такой необходимостью, еще неизвестно, что бы мы делали".

Вечер памяти Гайдара прошел на сороковой день, это не был вечер содержательных дискуссий, это был вечер личных воспоминаний об усопшем. Другой вопрос, что наследие Гайдара подлежит разработке, обсуждению на содержательных конференциях, скорее всего чисто экономических. Авторитет Гайдара в экономике был для меня непререкаемым, я видел уровень его личности.

Гайдар – фигура того масштаба, для которой не страшны критические оценки и дискуссии. Он вошел в историю государства и вошел с отчетливым знаком "плюс". Что до памятника, я уверен, что рано или поздно он будет установлен, но когда? При нынешней власти точно нет, не та у нас сейчас политическая ситуация.