Самое обидное ведь не когда тебя кто-то завоевывает - оккупант или собственная хунта. В этом часто бываем виновны не мы, а объективные обстоятельства: например, "у них населения больше, армию могут собрать посильнее", "они богаче - могут купить себе достаточно полицейских и стукачей" и пр. Обидно, когда нормальные вроде бы люди, видящие главным достоинством человека профессионализм (позиция пристойная не только для ученого, но и для любого мастерового), начинают себя обманывать.

Как это все знакомо, сколько раз проходили! Это же постепенно происходит: сперва ради сохранения "профессиональной среды" можно согласиться на какую-нибудь совершеннейшую чушь, мелочь. Ну вставим цитату из Ленина, заменим слово на более тонкое и обтекаемое - суть-то не изменится! Ну согласимся с новым учебником - все равно на уроке я расскажу, как знаю. Хорошо, не совсем как знаю - потому что родители (мерзкий студент-двоечник, склочный читатель) настучат и могут прикрыть кафедру (институт, газету, студию, меня уволить). И кто тогда посеет разумное-доброе-вечное, кто передаст потомкам эстафету мастерства? Далее можно следовать со всеми остановками, поскольку непоколебимой остается эта вера в себя - сеятеля. Со временем вопрос о продукте посева тихо отпадает. Мы ведь не можем сорняк сеять, мы же высокие профессионалы!

Базовый цеховой принцип прекрасен - производить только высший сорт! Только если пошла пересортица, самым страшным для цеха оказывается услышать: "Да не продукт вы делаете, а своим званием торгуете". Ведь как вскинулось психиатрическое сообщество, когда коллеги Савенко и Бильжо прямо сказали: "Мишу Косенко упекли в психушку по заказу, и это - карательнеая психиатрия"! "Да какой он психиатр! - вскричали про Бильжо. - Давно все забыл, это ж мы - высокие профессионалы! А Савенко вообще агент ЦРУ!"

Да, потом по-тихому все договорились, и Михаила выпускают из психушки. Но именно потому что "договорились", освободят Косенко, но ничто не помешает закатать туда еще десяток других.

Теперь вот на глаза попались осколки скандала в среде социологов по поводу "опроса по Крыму". Текст длинный, много ученых слов и цитирования друг друга. На вид - нормальная научная дискуссия. Кратко суть: один ученый поднял на смех опрос ВЦИОМа и ФОМа, процитированный в "Крымской речи" Путиным. Сообщество, пошумев в закрытой среде, разразилось публикациями. Приведу только две цитаты - с каждой из сторон. Догадаться, кто с какой, очень легко.

1. "Вопросы использованной анкеты предусматривали согласие/несогласие с определенными идеолого-пропагандистскими клише, массированно внедряемыми в массовое сознание. Отказ от солидаризации с этими клише предполагает манифестацию известной нелояльности, естественной для активистов гражданского общества, участников оппозиционных митингов и т.п., но не рядовых «обывателей». (Напомним, что опрос был телефонный, т.е. без гарантии анонимности.)"

2. "...Как по размаху, так и по особенностям исполнения можно говорить о беспрецедентном событии в индустрии российских массовых опросов... Впервые в масштабном проекте опрашиваемых не изводили бесконечными повторами и натужными формулировками, а предлагали высказаться в рамках одной темы. Вопросы с лаконичными, дихотомическими закрытиями (да, нет, затрудняюсь ответить) не требовали расширенных пояснений и дополнительных интерпретаций со стороны интервьюера, их ясность и актуальность осознавалась большинством отвечающих".

Все понятно? Опрашиваемые находятся на мушке у ставшего откровенно репрессивным государства. При этом применены передовые научные методы отбора респондентов и составления вопросов.

Без перехода на личности таких споров не бывает. Потому напоследок еще две цитаты.

1. "Вообще моя статья на Когите, может, и прошла бы незамеченной, если бы я не употребил двух слов: «непрофессионализм» и «сервилизм». Тем самым нарушил «правила игры»".

2. "Я с огромным уважением отношусь к Андрею Николаевичу (его исследование длиною в жизнь заставляет многому учиться), но в данном случае критик и обличитель социального зла взял вверх над методистом".

Вывод "научного самовнушения" всегда один и тот же: "обличитель зла" не может быть хорошим профессионалом. Эти категории противопоставляются. Игнорируется лишь пара "мелочей":

- любая здоровая цеховая этика уже сам по себе некачественный продукт полагает злом;

- развод морали и мастерства ("цель оправдывает средства") и есть главный тезис и заказ любого фашистского государства.

Так что, дорогие профессионалы, можете вообще ничего не делать "по заказу". Однажды подумав так, вы уже его выполнили. С чем и поздравляю!

Начался очередной процесс в рамках "Болотного дела". И я непременно продолжу рассказывать о его деталях, как и кто это дело фабриковал. А пока несколько общих, но важных слов.

Читая и слушая разговоры о "Болотном деле", я почти не встречал внятного толкования этого процесса, вернее, всей этой истории. А она - двойственная. Обычно акцентируется лишь одна из ее сторон, и тогда они вступают в противоречие. Необходимо просто понять, что это два совершенно разных вопроса.

1. Это дело - о праве на публичное выражение позиции. О том, что важнее - это право граждан или право власти на любое удобное для нее решение или поведение. О том, кто "правее" в спорной ситуации: граждане, вышедшие на митинг, или полиция, по закону призванная "обеспечивать безопасность" (в первую очередь - этих самых граждан, тем более что других рядом просто не было). О том, что может себе позволить человек, столкнувшись с нарушением закона и своих прав со стороны полиции. О том, что если полицейский может несправедливо и незаконно ударить человека, имеет ли гражданин моральное и юридическое право применить силу в ответ, чтобы защитить себя и других.

Я считаю, что имеет, а полиция (и власть) существуют для граждан, а не наоборот. Иначе это не полиция, а полицаи. Но эта тема - вопрос общественной дискуссии, которая должна была состояться, но в продуктивном виде так и не состоялась. Эта тема - вопрос дискуссии юристов, законодателей, Верховного и Конституционного суда, которой тоже не было. Мелкий в целом инцидент (сколько более крутых баталий происходит на стадионах!) мог существенно продвинуть юриспруденцию и гражданское общество. Но лишь сильно откатил назад.

2. Это дело - о беззаконии следствия и суда. Даже если ответить на первые вопросы иначе, чем я, и "всегда прав полицейский". Даже если согласиться с версией следствия, что среди демонстрантов нашлись нарушители закона. Даже в этом случае подсудимые по "Болотному делу" не принадлежат к их числу. Половина из них вообще не совершали вменяемых им действий, и их дела начисто сфальсифицированы. Остальные же "виновны" в том, что в сутолоке и свалке, в обстановке всеобщего (в том числе и накрученных начальством полицейских) возбуждения, не понимая в полной мере, что происходит, схватили полицейского за руку или оттолкнули от кого-то, кого били или тащили по непонятной причине. Ни один из них не нанес сколько-нибудь существенной травмы правоохранителю, даже если предположить, что эти травмы действительно были.

Подсудимые совершенно очевидно не связаны между собой и не принадлежат к какому-либо тайному обществу заговорщиков. Более того. Наблюдая обвиняемых во время процесса, можно было без всяких сомнений заключить, что все они не являются сторонниками насилия. Напротив, они старались это насилие остановить. Ведь уже начавшуюся драку можно разнять, лишь применив некоторое физическое воздействие - обхватив, оттащив, заблокировав участников. Кривов точно так же отнял у кого-то камень, как потом - дубинку у полицейского. Попросту говоря, они люди благородного склада.

Таким образом, именно эти конкретные люди невиновны "вдвойне". Кому-то из радикально думающих соотечественников это не нравилось, они говорили об изначальной ошибке мирного настроя демонстрантов: "Сами виноваты - пошли в ловушку с шариками". А эти вот хотели мирно, даже если это бесперспективно и ошибочно. Что, не имеют права? Такая точка зрения на самом деле сравнима с позицией власти: кто сильнее, тот и прав. А власть наглядно показала, что такой путь разрешения конфликтов - ненасильственное сопротивление насилию - для нее неприемлем.

Другие с самого начала пытались оправдаться: "Обвиняемые - белые и пушистые, мимо шли в магазин". Это неправда. "Болотники" шли на митинг и не ушли, как ушли многие, интуитивно почуяв неладное при виде полицейских полчищ, перегородивших все вокруг. "Болотники" думали, как и я: люди имеют права, и эти права важнее полицейских распоряжений. Они не просто не ушли - они оказались в самых напряженных точках событий (каждый - хоть раз, что и позволило состряпать их "эпизоды"). Они приняли участие в том, что потом происходило на Болотной. Они сознательно предотвращали насилие. Это осознанное участие было названо в обвинении "осознанным решением совершить преступление". Замечаете разницу? Попытка "лгать во спасение", страх и сомнения как раз и дают власти возможность манипулировать понятиями.

И последнее. Мы имеем дело с СУДОМ. А суд - не с мнениями и даже не с намерениями. А с действиями. Хорошо это или плохо, надо драться с ментами или нет, честные были выборы или липовые, хороши лидеры оппозиции или нет, лидеры ли они вообще, правы ли были полицейские, изменяя согласованный план шествия, - все это в суде совершенно неважно. А важно, что сидящие уже на зоне по приговору и сидящие сегодня в клетке суда не виновны в тех преступлениях, в которых их обвиняют. А значит - у нас нет нормального суда. А без суда никакое государство не только не "встанет с колен". Без суда оно просто не существует.

13 марта, после таинственно длинной паузы, наконец состоится апелляция по делу Михаила Косенко. Все это время он сидел в тюрьме - четыре месяца! Миша первым из "болотников" вступил в бой. Именно так. Он первым публично не признал вину и сражался в суде. Его последнее слово - одно из самых сильных выступлений среди всех, что мы слышали. Ему было неизмеримо труднее: двенадцать следовавших за ним все же были вместе, он был один. Он преодолел свой душевный недуг, смерть матери, одиночество, отсутствие лекарств. К концу процесса он только мобилизовался, отточив ум и проявив волю. Это не раз отмечал независимый эксперт-психиатр, выступавший на процессе. Какое к чертям принудительное лечение?!

Гособвинитель Белов подал в инстанцию "Возражения на апелляционную жалобу адвокатов Косенко". Ее стоит процитировать, хотя подобной галиматьи мы начитались в последние годы. Итак, что касается статьи 212:

"Состав преступления образуют объект преступления, объективная сторона, субъективная сторона и субъект преступления. Признаки, указанные в ст.212 УК РФ входят в объективную сторону преступления, которая присутствует и подтверждается имеющимися в уголовном деле доказательствами. В данном случае отсутствует лишь субъект преступления, поскольку Косенко совершил преступление в состоянии невменяемости. Что касается объекта посягательства - общественной безопасности, то, как следует из материалов уголовного дела, действия Косенко М.А. и иных лиц участвовавших в массовых беспорядках, посягали на общественную безопасность и общественный порядок и были пресечены сотрудниками правоохранительных органов."

"Общественная безопасность" как объект преступления. "Идеальная совокупность" - в "деле 12-ти". Из массы казуистических "открытий" прокуроров уже можно составлять новый словарь юридических терминов. За этим словоблудием теряется один главный вопрос: какие такие наказуемые действия совершал Михаил? Схема "доказательств" проста: действия демонстрантов подтверждены в суде. Они кричали лозунги, не разошлись, когда их стали разгонять силой, кто-то что-то бросал. Ведь правда? Ну вот, видите, каждый из них виновен в массовых беспорядках и нанесении травм омоновцам. А были ли массовые беспорядки? А кого "повредил" каждый из обвиняемых? А неважно. Вы же видели: действия демонстрантов получили подтверждение. Бред сумасшедшего? Нет, подлая ложь и манипуляция.

Теперь почитаем про 318-ю статью.

"Все допрошенные в ходе судебного разбирательства свидетели, а так же потерпевший Казьмин подтвердили свои показания, данные в ходе предварительного расследования. После оглашения в суде показаний, данных на предварительном следствии, все имеющиеся в деле противоречия устранены".

В чем же это "устранение"? Читаем далее.

1. "Свидетель Лукьянов не имел мотивов для оговора Косенко, поскольку не знаком с ним". - То есть все тысячи лжесвидетельствующих в российских судах ментов не имеют других мотивов кроме личного знакомства с фигурантами дел.

2. "Как следует из видеозаписи, Косенко находился в непосредственной близости с потерпевшим Казьминым и наносил ему удары". - То есть гособвинитель Белов либо наглый лжец, либо опасный галлюцинирующий сумасшедший, способный видеть то, чего на самом деле не видит никто, ибо ни одного удара на записи не видно.

3. "На фотоматериалах, исследованных в ходе судебного следствия, отчетливо виден контакт Косенко и Казьмина". - Тот же случай.

4. "Свидетели защиты Рачинский и Орлов... сообщили, что сам момент они не видели..." - Это уже прямая ложь. Потому что свидетели не раз повторили, что видели сам момент избиения Казьмина неизвестными. Только Косенко в этом не участвовал.

5. "Приобщенные стороной защиты фотографии оценены критически, поскольку обстоятельства их сбора и закрепления достоверно не установлены". - Снова ложь. Одна видеозапись и раскадровки к ней предоставлены официально за подписью главреда и с печатью "Новой газеты" в ответ на адвокатский запрос. С сопроводительным письмом, раскрывающим авторство, собственность, время и место их съемки. Вторая запись и раскадровки принесены в суд автором - оператором Леонидом Беделизовым, в чем он поклялся в суде, осознавая ответственность за дачу ложных показаний.

6. "Сторона защиты утверждает, что приведенные снимки сделаны с другого ракурса, но... присутствующие лица расположены иначе, чем на фотографиях в материалах дела...". - Именно различие в ракурсах съемки привело к ошибочному толкованию "судебного видео", и именно совершенно иное расположение (чем кажется на кадрах обвинения) доказывает полную невиновность Михаила.

7. "...кроме того, Косенко по неизвестным причинам пропадает из поля зрения камеры". - Это уже явное доказательство наличия навязчивых идей у обвинителя. Ведь, по его мнению, Косенко ДОЛЖЕН БЫЛ быть там. Куда ж он мог деться? Да ушел Миша от греха подальше, когда Казьмина били ногой. Просто отошел в сторону. И нет его в момент реального нанесения сотруднику вполне реальной травмы. Нет! И отвечает Михаил за чужое действие. И будет сидеть в дурке, хотя наличие шизофрении гораздо явственнее просматривается в тексте гособвинителя.

Я не верю ни в какой хоть мало-мальский положительный результат апелляции. То, чего удалось нам всем добиться в "большом процессе", - сокращение сроков - результат не судебного состязания, а общественного давления. Его не хватило, чтобы освободить всех. Его не хватило, чтобы избавить Михаила Косенко от галоперидола. И не отпускает мысль об Украине. Ребята, насмерть стоявшие на баррикадах ночью 19 февраля и пошедшие в отчаянную атаку 20-го, прекрасно понимали: если они не устоят, судьба Михаила Косенко и других "болотников" им обеспечена.

Нам сегодня остается читать весь это бред обвинителей. И надеяться, что испытания не сломят ни Михаила, ни всех остальных наших подзащитных в "Болотном деле".

Этот крошечный серый, невзрачный и никому не нужный сегодня пятачок - Болотная площадь. Вернее, та ее часть, на которой произошли все события 6 мая.

Полтора года огромное государство тратило силы на то, чтобы доказать, что здесь произошло нечто сравнимое с Куликовской битвой, Бородинским сражением, Курской дугой. Полтора года я разбирался в тактико-стратегических маневрах полиции и перебежках демонстрантов от одного дерева к другому. Почти четыре года проведут в тюрьме обычные городские ребята, которым бы учиться, путешествовать, любить...

Два года назад наш мир разломился призрачным "штурмом Кремля". Теперь вот все ломают копья вокруг несуществующих "бандеровцев". Фантасмагорическое зазеркалье, виртуальная реальность. И все же что-то должен означать этот кусок асфальта. Ведь дышал же я дымным и вполне реальным воздухом Майдана, и он изменил меня изрядно. Наверное, этот пятачок тоже многих изменил. Но лишь тех, кто стоял на нем в тот день. А их было совсем немного в масштабах страны. Выходит, если хочешь измениться, не пропусти свой пятачок в нужное время.

P.S. Я сперва опубликовал этот текст в своем блоге. Один из комментариев был таким: "Единственное противостояние этому полковнику во всем мире было на этом месте! Слава Героям 6 мая".

Я не проводил в Киеве социологических опросов. Я могу только показать то, что видел сам на Майдане и вокруг него. Видел очень разных людей. Может показаться, что эти люди почти не связаны между собой. Отчасти это верно: одни приходили сюда после работы или по выходным, другие были здесь постоянно. Одни вооружены палками, другие - чаем с булочкой. Но эти люди не проводили разделительной черты между собой. Хотя бы потому, что когда те, что в шлемах, стояли под огнем, другие - подносили им этот чай. И камни.

Еще я видел, как 19 февраля, наутро после ночного штурма, даже по отдаленным районам шли люди с сумками в направлении Крещатика. Я не сомневаюсь, что все очень сложно и сложностей еще будет много. И гибель такого количества людей - огромная трагедия. Можно ли было ее избежать, я не знаю: я видел стихию, цепную реакцию.

Я понимаю, что многие соотечественники испугались повторения этой трагедии у себя дома. Тем более что мы уже видели в Москве и танки, и гибель людей. Я лишь не понимаю, зачем оскорблять память погибших и тысяч других, кто сам сделал свой выбор в этой ситуации. Никто ими не двигал, как пешками, они пришли сами. Я это видел.

В городе Киеве идет война. Я видел войны, но не мог себе представить, что в XXI веке увижу настоящую средневековую войну. Вчера, когда майдановские дружины выходили в боевых порядках с территории лагеря, меня поразило это зрелище. Но лишь сегодня, посмотрев, как люди готовятся к ночи, увидел: жители средневекового города готовятся отразить набег смертельно опасного врага. Эпичное и брутальное зрелище - нечто среднее между кадрами "Властелина колец" и Германа. Но это происходит сегодня в Киеве.

Сотни людей весь день идут пешком (метро не работает) с разных концов города, таща огромные пакеты с едой, молоком, водой, медикаментами, покрышками, дверцами от буфетов и книжными полками. Последние нужны для поддержания кольца огня вокруг площади - огненной баррикады, потому что остальные разрушены. Интеллигентные горожане несут в сумках пустые бутылки для коктейлей Молотова. Вечером на Крещатике женщины выковыривают брусчатку (половина центра мощена именно ей), мужчины дробят камни молотами, каждый проходящий мимо берет на плечо мешок этих "боеприпасов" и несет к передовой. А она совсем рядом, по краю площади. Фактически тысячи людей стоят лицом к лицу с наступающей армией, огороженные кольцом огня и градом летящих из первых рядов камней и горящих бутылок. Тысячи людей муравьями копошатся в дрожащем свете пожара, каждый занят чем-то полезным, внося свою лепту в оборону. Живые цепочки непрестанно передают камни из рук в руки. Иногда происходят рукопашные схватки. Две армии в доспехах, шлемах и при щитах крушат друг друга мечами, пиками, булавами и кистенями. И вновь отхлынув на несколько десятков метров, забрасывают друг друга камнями и сосудами с "греческим огнем". Единственным построенным горожанами орудием была катапульта, но ее разбили враги. Оружие определяет жестокость этой войны - наносимые им раны ужасны, сердца каменеют и наполняются жаждой мести.

Я не понимаю, как к этому относиться, потому что это невозможно. Но это есть. Я ненавижу насилие, но эта война уже идет, и по ходу ее законы изменить нельзя.

Вторник пока остается самым кровопролитным днем этой войны. Утром огромная колонна демонстрантов впервые покинула территорию укрепленного лагеря и направилась к Раде, которая должна была обсуждать возврат к прежней Конституции (отменить изменения, внесенные за последние годы Януковичем). Рядом с безоружными горожанами и партийными колоннами с депутатами во главе шествовали "сотни" в полном боевом облачении. Не спеша прошли сквозь узкие ворота баррикады на Институтской. "Беркут", прикрывшись тяжелыми грузовиками, перекрывал переулки, ведущие в правительственный квартал. Дошли до поворота на Раду. Он тоже заполнен грузовиками и "Беркутом". Соседствующий Мариинский парк также был прорезан цепью милиционеров со щитами. За ними на возвышении стояла толпа "титушек", а за спиной у тех раскинулся их палаточный лагерь. Выглядели они почти так же, как многие ополченцы Майдана: армейские шлемы, биты, арматура.

Колонна встала, поскандировала. Затем вперед вылезли бойцы и как-то сразу прыгнули на грузовики, легко скинули с них беркутовцев, завели машины и отогнали в сторону. Но ломиться дальше к Раде не стали, а стали ждать вестей оттуда. Демонстранты скандировали, махали титушкам купюрами, те отвечали какими-то кричалками, стороны разделял черный безмолвный "Беркут". Мы с товарищем пытались подзарядить в соседнем кафе батарейки и выйти в интернет, когда с улицы раздались взрывы шумовых гранат. Оказалось майданцы пытаются прорваться к Раде сразу по нескольким переулкам. Грузовики полыхали, затягивая дымом все вокруг, в дым летел град камней, оттуда вылетали беркутовские светошумовые и газовые гранаты. С крыши резиновыми пулями били беркутовские стрелки. Их из пары мелкашек отогнали майданские снайперы.

По соседству группа демонстрантов осадила штаб-квартиру Партии регионов. Из окна их поливали водой. Сопротивление нескольких милиционеров сломили быстро, ворвались внутрь, выкинули груды листовок и флагов, запалили под восторженные крики. Пятерых охранников вывели с поднятыми руками и увели под охраной, не позволив их бить. Как потом оказалось, их спокойно передали "Беркуту". А вот двоим обнаруженным в здании чиновникам повезло меньше. Большинство бойцов сотен уже убежало воевать, пленных окружила разгоряченная толпа. Крикливый мужичок и пара гопотного вида пацанов, истерично крича, доставали их через головы кулаками, люди заводились, назревал самосуд. Ошалевший от ужаса типичный лысоватый чинуша потерял дар речи и только тряс головой. Мы с другом пытались помочь паре разумных мужиков остановить линчевание. С большим трудом удалось убедить людей отправить побитых пленных под конвоем в штаб.

Затем я бегал от одной точки столкновения к другой и пропустил самое страшное: "Беркут" оттеснил бойцов от парка, и на рассеянных повсюду демонстрантов бросились титушки с дубинами. Результат оказался ужасен. Вскоре выяснилось, что для наступления у майданцев просто не хватило сил. Одну из сотен отрезали в переулке, "Беркут" перешел в наступление. Рассыпанные по всей Институтской безоружные демонстранты - женщины, пожилые люди, до того просто глазевшие на боевые действия дружин, - в панике бросились назад к укрепленному Майдану. И застряли в узком проходе баррикады. Запрудив его и улицу, толпа не позволила подойти подкреплению, бросать в своих бутылки изнутри баррикад тоже было нельзя. Так на плечах бегущей толпы "Беркут" беспрепятственно ворвался на территорию Майдана, заняв окружающие высоты.

Вскоре ВВ прорвали и посты на Грушевского, отрезав Украинский дом. Оттуда через задние окна выносили раненых, таща их на руках в гору, к Михайловскому собору. Священники приняли спасающихся под свою защиту, теперь в трапезной госпиталь. Так милиция вышла на незащищенную площадь с трех сторон.

Говорят, именно милиция подожгла главный штаб в Доме профсоюзов. Раненых оттуда удалось вынести еще до этого, но оставшихся на верхних этажах людей еще долго спасали, расстилая брезент под окнами и забираясь наверх по конструкциям огромного экрана на стене здания. Несколько человек, как выяснилось, все же погибли в огне, сегодня обгорелые тела выносили медики. После этого началась бесконечная ночь сражения за площадь. За удивительной трансляцией этой ночи я уже следил из дома друзей неподалеку. Зашел подзарядить камеру, а вскоре вокруг дома началась стрельба. Оказалось все соседние переулки заполонили титушки, нападавшие на всех подряд. На углу остановили машину и расстреляли пассажиров, в том числе журналиста Веремия.

Казалось, Майдан продержится не дольше часа. Но он простоял до утра. А весь следующий день люди шли и шли - не все, чтобы биться, но каждый, чтобы чем-то помочь. Организовали автовладельцев развозить раненых и подвозить запасы. В стихийном госпитале при Михайловском еды на несколько дней, а лекарств - на целую клинику. Девушки, считающие для себя презренным занятием резать и разносить бутерброды, таскают камни с мужиками. Подходили свежие силы для сотен из провинции, хотя сегодня перекрыли движение поездов из западных областей. По городу можно встретить людей в бронежилетах, спокойно закусывающих в кафе. На Крещатике снова заработали точки мелкой торговли, спешно снявшиеся накануне.

Возможно, не весь Киев поддерживает Майдан. Но я вижу фантастическую поддержку. Можно упрекать майданцев, что во вторник они все же начали первыми. Да, слова про мирную "демонстрацию" звучат курьезно. Просто революция попыталась победить, но чуть не проиграла. За окном снова гремят взрывы и трещат летящие петарды. Все это слишком велико, чтобы говорить об это мусорным современным язычком кофе-шопов и политтехнологов.

В Киеве уже давно устоялось представление о "трех Майданах": первом - Евромайдане, вышедшем за евроинтеграцию 21 ноября. Правительство запретило митингующим ставить палатки, поэтому он скорее был серией митингов. Втором Майдане - возмущения после жестокого избиения студентов ночью 30 ноября. До миллиона человек потребовали тогда наказать виновных, но этого не произошло. Третья фаза наступила после 19 января и столкновений на Грушевского. Майдан уже превратился в палаточный город и нарастил мускулы в виде боевых дружин. Но и власть захватила множество участников, заведя на них уголовные дела. К этому времени евроинтеграция уже отошла на второй план, а основным требованием протестующих стала смена власти и главное - системы. Встал вопрос возврата к прежней Конституции.

"Геть!" звучит и сегодня. Но еще важнее тема почти трехсот арестованных. За них идет торг и выдвигаются ультиматумы. Условие их освобождения - возврат захваченной горадминистрации и снятие баррикад на Грушевского. Здание КГГА вроде бы очистили. На Грушевского сделали проезд в баррикаде. Власти должны как-то отреагировать. Вопрос - где гарантии, что уголовные дела на людей не будут заведены вновь в любой момент?

Это мы уже проходили. И главная проблема тут не в том, что властям доверять нельзя. В результате простой манипуляции происходит подмена целей протеста. Люди выходят с требованиями. Власти захватывают заложников. И дальше главной темой становится их освобождение, а первичные политические темы отходят на второй план. Болотная выходила за честные выборы. Теперь у слова "Болотная" одна ассоциация - "узники".

На самом деле Майданов и сегодня много. Один - внешний, массовый, когда по воскресеньям люди приходят на "вече". Песни, речи, цветочки, "канапки" (бутерброды). Только ленточки не белые, как у нас, а желто-голубые. И гимн поют красиво. Другой Майдан - повседневная жизнь палаточного города. Здесь большинство приезжих. Это не так уж весело - жить на улице зимой неделями и месяцами. Есть и третий - боевые дружины. Эта жизнь наиболее закрыта по естественным причинам. Это то, чего мы в принципе не знали в Москве. Это пугает многих. Мне смешно, что россиян это пугает гораздо сильнее, чем жителей Украины (я намеренно не говорю "украинцев"). Киевская интеллигенция, даже правозащитники, сложно и по-разному относятся к "вопросу Правого сектора". Я не вижу одного - страха. Пока я ни разу не слышал про "нас будут вешать на фонарях". Даже от ЛГБТ-активистов, которые также пытаются как-то встроиться в движение. У них возникают конфликты с правыми, как и у нас. Но это не воспринимается, как трагедия. В результате столкновений и пролитой крови многие люди первым делом вспоминают: они нас всех защищали. Это не значит, что проблем нет. Они есть и будут, и очень серьезные. Я говорю о страхе: если он поселяется в душе, то этих проблем не решить никогда.

Да, Майдан брутален. И стоит он именно поэтому. Мужское лицо Майдана - отнюдь не только молодые бойцы Правого сектора. Они "красивые и страшные", всем бросаются в глаза, за ними охотятся фотокорреспонденты и операторы. Это и трудяжного вида немолодые мужики с простыми лицами и могучими руками. Это явно отставные военные. Это "афганцы". Это также тетки, громче всех орущие "Геть!" и непрерывно таскающие на Майдан еду (когда были нужны дрова, а милиция отлавливала подвозящие их машины, в метро видели массу бабусь с сумками, из которых торчало по бревнышку). Протестующая Москва не знала ничего похожего. На баррикадах очень грязно, особенно после пожарища. Я сперва заботился о ботинках, потом перестал.

Я собирался продолжить рассказ о тех, кто спасал и защищал избитых и арестованных активистов Майдана последние два месяца. Тем более что эта тема весьма нам близка в свете приближающегося приговора по "Болотному делу". Но жизнь вносит свои коррективы.

Сегодня большинство разговоров вокруг Майдана было по поводу возможной "сдачи позиций", или "исполнения условий амнистии" (как кто называет). Условием полной амнистии всех задержанных (и отпущенных в последние дни под домашний арест) активистов Рада поставила освобождение правительственных зданий и разблокирование движения. Что конкретно имелось в виду в принятом законе - не совсем понятно, но сегодня речь идет о здании Киевской горадминистрации на Крещатике и улице Грушевского (на которой продолжается пассивное противостояние майдановцев с милицией). В здании КГГА, контролируемом "Свободой", действительно почти пустынно. Телевизионщики берут интервью у функционеров "Свободы", праздно шляющийся народ фотографирует оставшиеся на стенах плакаты. Здесь говорят, что частично уже вынесли свои вещи, но для окончательного ухода ожидают официального решения Совета Майдана. Вроде бы оно уже есть, но нет протокола. Баррикады на Грушевского, по слухам, обещал ликвидировать "Правый сектор", заправлявший в основном боевыми действиями. Но к 7 вечера там еще ничего не изменилось. И лишь после того как я ушел оттуда, к ночи, появилось видео разбора баррикад на Грушевского.

Зато разобрали баррикаду на Институтской, в самом сердце Майдана. Говорят, для замены снега песком, но непонятно, так ли. Рядом с ее остатками сидят мрачные мужики, неохочие до разговоров. Еще несколько дней назад они же весело смеялись и угощали меня печеными на огне в бочке яблоками. Дело в том, что все баррикады, фундаментально сложенные из мешков со снегом, и вправду заметно тают и проседают при сегодняшних +7. Тепло, туман и расползающиеся на глазах баррикады вполне соответствуют заметному недоумению многих сторонников Майдана. До вчерашнего дня они не собирались выполнять условия парламентского "ультиматума". Выпуская из-под стражи арестованных, власти не сняли с людей уголовные статьи, а напротив - переквалифицировали их многим на более строгие. И непонятен механизм применения амнистии после выполнения условий Майданом. Беспокоит также, почему именно амнистия, а не просто полное снятие обвинений.

Вторая тема - возникающие проблемы в рядах "сотен": порядок, конфликты, отток народа. Это достаточно скользкая и закрытая тема, но чего-то подобного следовало ожидать: в отсутствие реальных действий наиболее боевые группы начинают разлагаться. Да и в целом накал эмоций и количество народа на площади в последние дни заметно снижаются. Ничего не происходит. Единственная "красивая картинка" последних дней - пикет у Телерадиокомитета 13 февраля: немного постучали и ушли.



Возможно, многое будет решаться на очередном воскресном "народном вече". Ситуация напоминает 19 января, когда лидеры оппозиции стали объявлять о переговорах с властью (после принятия Радой скандальных законов 16 января), их освистали и Майдан самостоятельно встал и отправился блокировать правительственный квартал. Им преградила путь милиция, тогда и произошли памятные столкновения на Грушевского.

Поэтому я решил показать разговор с одним из тех, кто обеспечивал удивительные круглосуточные трансляции самых горячих событий. В Киеве это называется очень популярным словом "стримить". Канал "Спiльнобачення" (буквально "Общевидение", отличный неологизм) возник почти стихийно. "Почти" - потому что его авторы полгода достаточно серьезно готовились к открытию независимого канала "Общественного телевидения", искали студию, финансирование, планируя старт через год-два. Но события заставили изменить планы, и они срочно вышли в эфир 21 ноября, первыми начав круглосуточное вещание с Майдана.

Мой собеседник Антон занимается техническим обеспечением. Но и сам не раз вел трансляцию, даже был ранен. Он рассказывает: "Когда мы пришли в Марьинский парк, где проходил "Антимайдан", нам говорили: "А, эти продажные, вы обязательно что-нибудь смонтируете, чтобы мы выглядели идиотами!". Мы отвечали: "Напишите друзьям СМС, пусть они посмотрят в интернете". И они удивлялись: "Надо же, пишут, что видят, как мы сейчас с вами говорим!". Мы показываем что есть. Если это лажа со стороны президента - покажем лажу, оппозиции - тоже покажем".

Антон - киевлянин, но дома за все время был раз пять. Всю эту работу делают сейчас человек 30 посменно. Они не только транслируют. В последние дни наладили кинотеатр на площади рядом со своей палаткой - поставили проектор и показывают на стену дома художественное кино. Но я решил показать его сегодня не только поэтому. Антон лучше других моих собеседников сформулировал свое отношение к происходящему. Его слова объясняют ту тревогу, которую я ощущал сегодня во всех собеседниках. Впрочем, его лучше смотреть, а не пересказывать. И еще: если в ближайшие дни вновь начнется обострение, знайте, кто и какой ценой обеспечивает нам непрерывную картинку. Чуть не забыл (это здесь совершенно естественно): все это время Антон работает бесплатно.

За неделю в Киеве я почти не встречал милицию. В центре, на окраине, на рынках и площадях. Киевляне говорят: "Они просто собираются в определенных местах". Да, видел возле суда, где рассматривали арест нескольких участников "Автомайдана". И то милиции гораздо меньше, чем у нашего Замоскворецкого во время "Болотного дела". В суде нас привычно записали и прозвонили металлоискателем, проверили сумки. Украинцев эта процедура приводит в шок: никогда такого не было! Ну и на Грушевского стоят "Беркут" и ВВ, отделяя Майдан от правительственных зданий. В остальном - пусто, никаких тебе полчищ ОМОНа и бесконечных шеренг военных грузовиков, к которым я так привык в Москве, чуть что.

На улицах изредка попадаются местные гаишники. Вокруг Майдана регулировкой движения занимаются волонтеры. На круто спускающейся к площади Трехсвятительской - баррикада с оставленным проездом. Брусчатка на подъеме скользкая, еще и люди идут. Несколько человек с разных концов спуска регулируют проезд-проход в обе стороны.



ГЕОГРАФИЯ

Соблазнительно сказать, что Майдан - это город в городе. Но это не совсем так. Скорее они вплетаются друг в друга. Есть границы, обозначенные баррикадами со всех сторон (даже в подворотнях и маленьких переулках, впадающих в Крещатик). Но везде оставлены проходы, и дежурящие на них ребята в лучшем случае отвечают, если кто-то приветствует их привычным "Слава Украине!". Больше тебя ни о чем не спрашивают. Неудивительно: на территории Майдана стоят дома, там живут люди, работают магазины, банки и кафе. Я снимал деньги в уличном банкомате Альфа-банка в 200 метрах от самой боевой баррикады на Грушевского, которая до сих пор разделяет майдановцев и "Беркут". Мы не раз закусывали в "Пузатой хате", вывеска которой светится прямо над аккуратной баррикадкой в уходящем от Крещатика переулке. Говорят, некоторые магазины закрывались ненадолго лишь пару раз за все время событий - когда ждали штурма. Единственный пострадавший бутик на Грушевского сгорел во время схватки просто потому, что оказался в эпицентре, рядом с полыхавшими милицейскими автобусами и горящими шинами. Говорят, за последнее время Майдан стал гораздо чище: повсюду развешаны мешки для мусора, бросать под ноги объедки или окурки не принято. Вечером Крещатик представляет собой совершенно ирреальное зрелище: дымящиеся трубы палаток на фоне сияющей рекламы магазинов и ресторанов. И постоянный туман, окутывающий Киев уже несколько дней.

Территория Майдана - один километр Крещатика и Европейской площади. Туда не допускается милиция, и там действуют свои законы, своя "армия" и штабы. Но тех, кто оказывается там по своим делам, это, кажется, не особо беспокоит. Не раз я слышал, что эта территория - самая безопасная в городе. Впрочем, слышал и опасения. Служба безопасности Майдана периодически задерживает неких провокаторов, или "титушек", и возникает вопрос: какие законы применяются в таких случаях, что происходит с этими людьми и пр. Пару дней назад майдановская охрана задержала человека, по их утверждению, укравшего деньги из ящика для сбора средств в казну Майдана. Его решили сдать в отделение милиции, но там вместо него задержали самих приведших его майдановцев.
Правительственная пропаганда муссирует слухи об избиениях, но пока ни одного реального случая не подтверждено. В отличие от избитых "Беркутом". Вчера в суде и больнице я сам видел нескольких пострадавших, и значительно.

СУД

Зал апелляционного суда, в котором рассматривали дела нескольких арестованных майдановцев, был роскошным. В Москве я лишь однажды видел такой в Мосгорсуде. А главное, на каждом столе (для прокуроров и защиты) смонтировано по несколько микрофонов. Да и клетка для подсудимых посвободнее, чем наши. Но обвиняемые не сидели в клетке. Их предстояло отпустить под домашний арест.

Речь шла об истории задержания и избиения 19 человек в районе Крепостного переулка. Под утро с Майдана от Европейской площади (где обычно паркуется весь транспорт) отъехал автобус, развозя по домам людей. С ним было еще несколько машин автомайдановцев. По рассказам самих арестованных, по дороге их протаранили машины "Беркута", группа спецназовцев забежала в автобус и принялась избивать сидящих там. Остальных водителей вытащили из машин, машины разбили. Избиение задержанных продолжалось несколько часов, после чего все были арестованы и с множеством травм помещены в охраняемую больничную палату. При этом задержанные обвиняются в том, что это они таранили полицейскую машину, а после напали и избили спецназовцев. Разумеется, пострадавшими в деле числятся полицейские, а не люди, лежащие в больницах с сотрясениями мозга, переломанными руками и отбитыми почками.

В последнее время основным репрессиям подвергались участники Автомайдана. Многие говорят, что это едва ли не самая эффективная и организованная сила на Майдане: мобильные группы блокировали полицейские части, мониторят ситуацию в городе, могут быстро реагировать на любое осложнение, занимаются доставкой еды, дров и всего необходимого. До сих пор все обсуждают несколько провокаций, когда группы автомайдановцев заманивали в ловушку, зверски избивали и арестовывали якобы за нападение на полицию.

С делами задержанных сегодня происходит странное: их массово переводят из-под стражи под домашний арест, но при этом переквалифицируют статьи с "хулиганства" на "участие в массовых беспорядках". Первая предполагает от 2 до 6 лет, вторая - до 12. Одесская правозащитница и адвокат Ксения Проконова, защищающая, в частности, схваченного на Крепостном Дмитрия Житного, бывшего известного украинского боксера, обеспокоена: "Многие, в том числе адвокаты, радуются. Но изменение меры пресечения - еще не приговор, а статья гораздо более суровая. Это выглядит похоже на временную сделку, опасную в будущем". Надо сказать, что, в отличие от нашей "болотной" истории, украинские правоохранители заводят массу разрозненных дел, не связанных между собой. На сегодня их уже более семидесяти. По версии Ксении, это делается, чтобы затруднить поддержку и защиту - трудно уследить за кучей дел, идущих параллельно в разных судах.

Правда, надо сказать, что и "домашний арест" в украинском варианте - совсем не то, что в российском. Назначая меру, судья спрашивает у того же Житного: "Каков ваш режим работы?". Это потому, что домашний арест здесь ограничивается ночными часами. В остальное время человек может свободно перемещаться и работать.

Среди тех задержанных, кто еще оставался в больнице, очень разные люди. Боксер-чемпион Дмитрий Житный, несмотря на угрожающие размеры, показался мне человеком крайне миролюбивым и интеллигентным, даже застенчивым. Там были достаточно простые люди из западных областей и типичные представители столичного среднего класса.

Два дня я думал, с чего начать рассказы о сегодняшнем Киеве. Наверное, начинать с Майдана - банально, но просто необходимо. Но дальше? Решил начать с искусства. Его здесь очень много. Лишь немногим меньше, чем бесплатного чая, супа и бутербродов с салом. Кроме того, рассказывать о нем проще - достаточно показать картинки. О прочих вещах нужно подбирать слова, а это непросто - нужно преодолевать массу нахлынувших чувств, разобраться в куче параллелей с нашей действительностью и пр.

А так - можно ограничиться парой необходимых комментариев.
Самое напряженное место Майдана - кусочек улицы Грушевского, где произошли основные столкновения, известные по массе эпических фотографий. Тут сегодня тихо, но уже при подходе чувствуется нерв, почти незаметный на площади и Крещатике. Совершенно черная брусчатка, усеянная слоем тонких проволочек (все, что осталось от бесчисленных сгоревших шин). Сдвоенная баррикада, посредине остовы сгоревших автобусов. Просят не высовываться без шлема - память о прицельной стрельбе "с той стороны". Там, в 50 метрах, шеренги "Беркута" со щитами, стоят, как и прежде. Люди подходят, фотографируются. Дом у самой баррикады обожжен, разбитая витрина единственного пострадавшего за время событий магазина - он оказался в самом центре столкновений. На разбитом стекле - рисунки. Соседний дом - медпункт, у дверей охрана из молодых ребят в касках. На стене рисунки, картины.

"Мистецький Барбакан" - место на Крещатике, где собираются художники и писатели. Выставка графики, напечатанные постеры, которые можно купить. Неформальная художественная публика, вызвавшая в памяти Москву начала 90-х.

"Украинский дом" - один из главных штабов Майдана. На первом этаже "творческая секция". Странная на первый взгляд выставка: рисунки на омоновских щитах, над ними иконы на досках. Одна из них на круглом бревнышке. Дрова - один из символов Майдана: ими топятся "буржуйки" в палатках и железные бочки на улице, их с трудом и риском достают и провозят на Майдан.

В самых разных местах Майдана на веревочках развешаны карикатуры, фотографии, рисунки. Библиотека Майдана - реально работающая библиотека. Вчера с рисунка популярного графика сделали экслибрис для ее книг.

Сегодня обвинение потребовало не просто реальных сроков для "болотников", а от 5 до 6 лет заключения. Описывать, как реагировали на это родственники и друзья, как они со слезами на глазах обнимались в отчаянии на ступенях суда, у меня не хватает слов. Адвокаты, по привычке демонстрирующие свою компетентность (это не порок, а всего лишь невинная профессиональная привычка), говорили: "Мы и не ожидали ничего иного". Но я видел, как у многих из них дрожали руки.

Пока ничего не кончено, а потому посмотрим, чем мотивировало обвинение свои требования.

1. Главным посылом (прокуроры недаром с этого и начали) было следующее: "нормальные" люди, поняв свою нежелательность для власти в этом месте в это время, спокойно ушли домой. Те же, кто остался, уже продемонстрировали умысел на участие в массовых беспорядках. А свидетели защиты, рассказавшие, что выхода из сложившейся давки у них не было, "выражают субъективное мнение".

В доказательство этого обвинение ссылается на трансляцию МинаевLive: "На 2-м часе 21-й минуте записи видно, что проход к сцене был свободен".

Правда, на 2:21:00 мы видим ведущих в студии. А вот в 2:21:33 действительно видно, как небольшие струйки людей идут к сцене вдоль набережной.



Только при этом камера отвернута от места подхода основных колонн. А место затора она показывает чуть раньше - в 2:17:31.



Вот те, кто с самого правого края, и просачиваются понемногу к сцене. Где и так уже достаточно много людей и явно вся застрявшая масса там не поместится (как и предрекал один из свидетелей - полковник Дейниченко).

2. В ответ на неоднократные утверждения защиты, что 212-я статья должна поглощать входящую в нее 318-ю (насилие против представителей власти - один из признаков массовых беспорядков), обвинение привлекло на помощь понятие "идеальной совокупности преступлений". Тот факт, что понятие это не распространяется на случаи, когда одно из преступлений является признаком другого (как в нашем случае), обвинение пытается обойти:
"Многие признаки этих преступлений ("насилие над представителем власти" и "массовые беспорядки") совпадают. Начавшись одним и тем же действием, они затем как бы расщепляются. Одно действие приводит к двум разным результатам. Страдают две группы общественных отношений, два объекта". Понимайте как хотите! "Сознание у них расщепляется", - прокомментировал этот пассаж один из адвокатов.

3. "Общественная опасность этих преступлений в том, что они могли закончиться многочисленными жертвами, парализацией работы предприятий, транспорта, органов власти". Прокуроры явно насмотрелись трансляций из Киева. Хотя и там жертвами пока что оказались сами "майданники".

4. В отличие от первоначального обвинительного заключения, прокуроры чаще ссылались на видеозаписи. Вполне естественно: полицейские свидетели, на показания которых сперва делался упор, "посыпались" во время суда. Ничего не остается, как возвращаться к видео. Только "прочитывают" его обвинители совершенно произвольно. Как сказала одна из прокуроров недавно, "это защита видит так, а мы видим по-другому".

5. По той же причине (рассыпавшиеся доказательства конкретных эпизодов) акцент тихонько смещен на менее значимые детали. Так, Ярослав Белоусов был не студентом-исследователем, а "осознанным участником массовых беспорядков" потому, что в первую очередь "выкрикивал на видео антиправительственные лозунги и сопротивлялся при задержании". И лишь в конце фразы - "и бросил неизвестный круглый предмет в полицейского".

Другой способ - подвергнуть сомнению показания обвиняемых. "Артем Савелов подробно описал свои многочисленные действия на Болотной (прошел, завязал ботинок, присел, пропустил полицейского, поговорил с кем-то, взял кого-то за руку и т.д.) - и все это произошло за какие-то пару минут!". Значит - врет. И т.д.

6. Много передергиваний и неправомочных ссылок. Привели текст из дневника Степана Зимина, который не оглашался в суде. Сослались на некоторые видео, которые в суде просто не запустились по техническим причинам. Якобы свидетель Киселев подтвердил побои, полученные омоновцем Кругловым от Барабанова (на самом деле он назвал совсем другого якобы пострадавшего полицейского - Маркова). Наумовой (Духаниной) вменяется аж целых восемь бросков асфальтом в полицию! Но эта цифра совершенно ничем не подтверждена и откуда взялась - неизвестно. Луцкевич, оказывается, еще и толкался, и дважды камень бросил - откуда взяли? В общем, переписали все из обвинительного заключения, еще и добавили. А судебного следствия будто и не было.

И в заключение - перл, закрепляющий главную идею обвинения: "Белоусов мог беспрепятственно покинуть площадь и провести остаток дня со своим ребенком". В общем, дома сидеть надо!

В четверг Сергей Кривов заявил ходатайство о признании недопустимыми доказательствами кучи протоколов допросов полицейских. Я покажу только несколько. Это допросы пятерых разных полицейских, проведенные следователем Синицким 18 и 20 мая 2012 года. Чтобы не лишать вас удовольствия самостоятельных открытий, не стану их комментировать. Просто пролистайте их подряд. Замечу лишь, что один из них - Емельянов - стал впоследствии одним из главных свидетелей обвинения по Артему Савелову, "вспомнив" много нового.

А теперь чуть более сложная тема. Ходатайство отклонили. При обсуждении некоторые адвокаты оставили решение "на усмотрение суда". Это как "воздержаться" при голосовании. После заявления ходатайства судья спрашивает мнение всех участников. Можно поддержать ходатайство, можно возражать. Наблюдающие за процессом часто возмущаются: "Ну почему же защитники не всегда проявляют солидарность, не поддерживают своих же?!"

В кривовской истории с протоколами нужно понять юридическую подоплеку. Обвинение всунуло в дело сотни показаний полицейских. Оглашены в суде лишь немногие из них. Но не оглашенные в суде документы "не считаются". Суд не может опираться на них, вынося решение. Их нет смысла признавать "недействительными", поскольку они и так - не доказательства. С другой стороны, если их зачитать, то все вранье, которое в них есть, становится материалом для обвинения. И обвинение и суд смогут ссылаться на эту чушь как на факт. Конечно, можно потом это опровергнуть, но это лишний труд и без всякой гарантии успеха (мы знаем наш суд).

Я понимаю, что очень хочется вытащить всю правду о том, как фабриковалось это дело. И "дать им в харю ейной мордой". Но юристу и так понятно, что этот процесс обвинение провалило. Не доказали они ничего. Эпизоды с насилием, в котором обвиняют ребят (ст. 318), рассыпаются один за другим. У защиты есть доказательства фальсификаций, лжесвидетельств, подтасовки видео. С 212-й тоже неубедительно (если не считать беспорядками "выкрикивание лозунгов и размахивание флагами"). Но и "ярким обвинением власти" этот процесс тоже не стал. По многим причинам.

И одна из них - наша неуверенность в себе и своих правах. Именно эта вдолбленная в нас привычка вечно чувствовать себя виноватым заставляет людей искать все больше и больше доказательств своей правоты. А ведь это не мы должны доказывать свою невиновность. Это сторона обвинения (а даже не полиция, не следствие и не суд) должна доказывать нашу вину. Так гласит закон. Презумпция невиновности.

Из документа, полученного адвокатом Артема Савелова, следует, что якобы задержавшие Артема и пострадавшие от него полицейские Гоголев и Емельянов его не задерживали. К сожалению, этот документ, полученый по адвокатскому запросу, не был приобщен к делу из-за весьма условной неточности в формулировке.



В суде сегодня началась стадия представления "дополнительных доказательств", и было немало интересного.

Удалось приобщить к делу подробные раскадровки нескольких видеозаписей по эпизоду Ярослава Белоусова. Они приложены к делу следствием, но само следствие делает из них совсем другие выводы, чем те, что напрашиваются при подробном рассмотрении. Кстати, ходатайство вызвало бурные протесты прокуроров, но судья приняла этот документ. По этому же эпизоду повторно допросили Ольгу Трусевич, которая, как оказалось, видела на Болотной стремительно убегающего бойца Филиппова (в то время как он якобы "принимал на грудь бильярдный шар" от Ярослава).

В то же время судья отказала в приобщении нескольких снимков, работающих на защиту Андрея Барабанова и Артема Савелова. Судья Никишина очень ревностно относится к тщательности процедурного оформления всех предлагаемых защитой документов. Само по себе это хорошо, если бы при этом в деле не лежало огромное количество совершенно бредовых документов обвинения. Защите остается действовать абсолютно безукоризненно в мельчайших деталях, что не всегда выходит, да и не всегда возможно.

Самое удивительное, что суд отказал в ходатайстве Сергея Кривова об осмотре вещественных доказательств, собранных на Болотной вечером 6 мая. В судебной практике осмотр вещдоков - процедура обязательная, отказать в которой просто невозможно. Ведь вещдоки имеют самое непосредственное отношение к сути дела. Адвокатов это повергло в полное недоумение.

Приобщено к делу заключение психолога Рубашного о "некриминальном" характере Андрея Барабанова и Артема Савелова (в них много интересных и точных деталей).

Зачитали некоторые "характеристики личности" по разным подсудимым. Отведено были большинство ходатайств Сергея Кривова - о медэкспертизе по полученным им травмам, о вызове в суд следователей Габдулина и Гуркина, о просмотре видеозаписей из дела, которые по разным причинам нам не удалось отсмотреть, о признании потерпевшими по делу всех пострадавших на Болотной демонстрантов и запросе по ним в ЦЭМП.

Завтра продолжение ходатайств.

Сегодня второй день давал показания Сергей Кривов. Он подробнейшим образом описал последовательность событий на Болотной. Но я хочу выделить лишь одну деталь из его показаний. О том, как проводились опознания якобы потерпевшими от него полицейскими.

Итак, Кривова задерживают 18 октября. После первичного допроса устраиваются подряд два опознания, оба проводит следователь Ермилов М.В.

Первым его опознает Денис Моисеев. Кривов занимает место №1 среди трех схожих с ним людей (так положено по закону). В протоколе записано, что Моисеев опознал человека, "толкнувшего его и нанесшего удар", в сидящем под номером 1. Но к протоколу приложено фото. Угадайте, на кого показывает лейтенант Денис Моисеев. Кривов утверждает, что показал на соседа.

Через 10 минут началось опознание Александром Алгуновым. Тут уже все написано черным по белому. Кривов занял место №2. Алгунов опознает "ударившего его по руке и отнявшего дубинку" в человеке №1.
Фрагменты протокола опознания:
Если все не так, как я думаю, то почему буквалист и зануда Кривов подписал оба протокола? Сам он говорит, что не было повода: ну не опознали, ведь так и написано (правда, в первом все же обозначен именно его номер - не заметил?). Куда смотрел "адвокат по назначению" Абасов А.Т., я не спрашиваю: "назначенные" адвокаты обычно никуда не смотрят

На основании этих "опознаний" поздно вечером в доме Кривова проводится обыск. На следующий день Кривову предъявляют обвинение. Вечером 19 октября судья Басманного суда Ирина Скуридина арестовывает Кривова на 2 месяца. С тех пор он и сидит. Материалы, на основании которых принято это решение: допрос обвиняемого (где он не признает свою вину), два протокола опознания (те самые) и одежда, изъятая у Кривова дома.

А вот фрагмент обвинительного заключения по "делу 12-ти":



Я слышал, что вроде бы 8 ноября провели повторное опознание Алгуновым, где он уже "угадал". Казалось бы, надо как-то объяснить это и сослаться в обвинении именно на "правильное" опознание. Но нет. В документе из дела - "не опознал". В обвинительном заключении прокуратуры - "опознал". Так ваялось "Болотное дело".

В пятницу на "Болотном процессе" солировал Сергей Кривов. Он подал 19 ходатайств, и в заначке у него есть еще. Почти во всех отказано. Самое печальное, что некоторые отказы вполне мотивированны: небрежность формулировок, недостаточное обоснование, юридические ошибки. А ведь Кривов проделал фантастическую работу по анализу материалов дела. Если бы весь этот хаотический объем знаний положить на выверенную юридическую позицию! Впрочем, мы ведь не слышали еще финальных выступлений его защиты. Вот некоторые из его ходатайств.

1. Вызвать свидетелями: полковника Бирюкова (единственный доступный для общения 6 мая на Болотной чин ГУВД), заммэра Горбенко, представителя префектуры Старкова, от департамента безопасности - Ермолаева, замначальника УВД ЦАО полковника Здоренко (Кривов: "По его показаниям следствию, все демонстранты физически не могли уместиться на отведенном куске набережной; он же дал указание задержать на сцене Навального, Удальцова и Немцова; приказал Митюшкиной закрыть митинг".), Махонина, полковника Смирнова П.С.

Отказ судьи: "Достаточно подробно рассмотрели события в показаниях других свидетелей, а данные свидетели могут быть вызваны стороной защиты". (Все указанные лица находятся в "Списке лиц, подлежащих допросу в суде", а значит, суд обязан обеспечивать их явку. - Д.Б.)

2. Вызвать замглавы управы Якиманка Дерюгина.
Отказ по тем же основаниям.

3. Огласить показания капитана Белокопытова (в силу противоречий в показаниях командира и его подчиненных).
Отказ.

4. Вызвать полковника Богдановича, руководившего действиями ОМОН, Белова А.С. (руководившего действиями полиции по показаниям многих свидетелей-полицейских), Носова А.В. (руководил отрядом в 690 человек, оцепившим сквер Болотной), Костенкова А.М. (гендиректора програмы МинаевLive), Минаева С. (ведущего интернет-трансляции).
Отказ: "Свидетелей достаточно".

5. Вызвать Князева А.А. и Абрамовича, задержанных вместе с Кривовым, для рассказа о состоянии Кривова после задержания.
Отказ: "Адрес Абрамовича не указан в ходатайстве".

6. Огласить показания Моисеева от 19 мая (в которых он не упоминает Кривова, нанесшего ему травму) и протокол очной ставки.
Удовлетворено частично - зачитан протокол очной ставки.

7. Огласить список сотрудников ЦСН ГУ МВД, утративших казенное снаряжение (в списке отсутствует Алгунов, у которого якобы Кривов отобрал дубинку).
Отказ: "Названные листы - приложение к документу, а оглашение приложения без целого документа невозможно".

8. Огласить постановление о назначении медэкспертизы Алгунова.
Отказ: "Постановление о назначении экспертизы не является доказательством".

9. Истребовать видеосъемку, сделанную МВД с использованием спецавтотранспорта "Волна" и вертолета.
Отказ: "Оснований не усмотрено, в деле и так достаточно видеоматериалов".

10. Вызвать медиков Центра экстренной медпомощи.
Отказ.

11. Огласить список пострадавших на Болотной от ЦЭМП. Запросить список "отсроченных" обращений граждан по событиям 6 мая.
Отказ: "Материалы ЦЭМП не относятся к предмету разбирательства. Отказать в оглашении, так как листы списка - приложение к документу и не могут быть оглашены отдельно от самого документа".

Это все не вызывает особого энтузиазма в зале суда. Все участники процесса страшно устали. И что тут еще разбирать? Всем все ясно, это ни на что не повлияет, хватит! Идея превратить процесс в обвинение власти явно провалилась. Оказалось, что мы не умеем этого делать, а обществу все по барабану. Процесс плавно скатился в вялое оправдывание обвиняемых и ожидание, что приговор все же может оказаться достаточно мягким. И зачем лишний раз раздражать судью Никишину?

И все же давайте посмотрим, чего мы не услышали из-за отказов судьи в вызове свидетелей. Ведь в деле есть их показания на следствии.

Представители московской власти

Дерюгин Максим Андреевич, замглавы управы Якиманка. Хотя он и был назначен официальным представителем местной власти, но "на практике представители управы с организаторами не общаются. С организаторами общаются префектура ЦАО и департамент региональной безопасности". Передвижной штаб ГУМВД на Якиманке возглавлял некий "полковник ГИБДД Валерий".

Дерюгин решительно сообщает, что на месте сбора (Якиманке) "замечал у граждан палатки, спальные мешки и коврики для сна. Из чего сделал вывод, что митингующие заранее планировали устроить на Болотной палаточный лагерь". Интересно, сколько должно было быть этих предметов, чтобы столь явно бросаться в глаза среди десятков тысяч демонстрантов? И куда они делись потом?

Дальше - чудесно. "Шествие стартовало в 16:00. Через час вынужден был отлучиться в связи с падением человека с ...". Продолжается фраза на следующей странице так: "...пришлось осуществлять уборку территории в течение суток". При переходе с листа дела 22-го на 23-й обнаруживается явное отсутствие одной страницы протокола. Что там было?

Из-за этой немыслимой купюры в деле невозможно понять, успел ли Дерюгин собственными глазами наблюдать, что "проход на Болотную был полностью открыт, но митингующие пытались прорваться через оцепление и, судя по лозунгам "Идем на Кремль", собирались учинить беспорядки в Кремле". Судя по всему, к 18:00 (когда состоялся прорыв) не должен был успеть. Так откуда знает?

"Как действовали вы и другие ответственные лица во время начала беспорядков?" - "После начала беспорядков я не видел Удальцова и чтобы он призывал участников к порядку. Сотрудники полиции через мегафоны призывали к порядку и разойтись, т.к. время мероприятия закончилось. Я не мог действовать никак, т.к. это могло причинить вред моей жизни и здоровью".

Ермолаев Виктор Анатольевич, завсектором Департамента безопасности Москвы. Ему было поручено координировать действия правоохранительных органов и исполнительной власти. Но на вопрос следователя, кто конкретно за что отвечал в этот день, наивно сообщает: "Права распределяются согласно ФЗ 54. Представителями исполнительной власти были уполномоченные сотрудники управы р-на Якиманка. Однако я с ними не встречался и не знаком".

Ермолаев наблюдал за давкой перед "Ударником" от фонтана в сквере, из-за полицейского оцепления. Но уверен: "Удальцов во время прорыва мог находиться рядом, но никаких действий по обеспечению порядка не предпринял. В момент столкновений он переместился на сцену и призвал стоящих там присоединиться к людям, пытавшимся прорвать оцепление в сторону Б.Каменного моста".

Однако позже сообщает: "Единственный, кого я видел на сцене, - неизвестный мне мужчина, призвавший пойти к 'Ударнику'". Значит, "призывов Удальцова к штурму оцепления" сам не слышал? Сам соврал или следователь записал пересказанные им слухи как его собственные показания?

Оригинально Ермолаев объясняет, почему полиция перекрыла сквер Болотной: "Полиция закрыла доступ правомерно, т.к. согласно ч.4 ст.5 ФЗ 54 организаторы обязаны обеспечивать сохранность зеленых насаждений. Данные требования распространяются также на исполнительную власть".

"Как вы действовали в сложившейся обстановке?" - "Я не мог действовать, т.к. должен был взаимодействовать с полицией и исполнительной властью, а также докладывать руководству. Когда дошло до столкновений полиции и демонстрантов, пытающихся прорваться к Б.Каменному мосту, я уехал, чтобы подготовить доклад".

Старков Владимир Рюрикович, руководитель аппарата префектуры ЦАО "Уполномоченными от префектуры были назначены я и Дерюгин. Имел с собой распечатку постановления о назначении ответственных, чтобы передать организаторам на месте". Но передал ли - неизвестно.

Находился у сцены с Ермолаевым. Дерюгина не было рядом, т.к. на маршруте погиб фотограф. Связь работала плохо. Когда от сцены люди пошли назад к "Ударнику", он, показав удостоверение, прошел туда же через сквер и оставался наблюдать из-за оцепления.

Видел, как "демонстранты пытались прорвать цепь". Хотел пройти сквозь цепь, "чтобы выяснить ситуацию и быть ближе к организаторам - призвать их к порядку. Но когда показал полицейским из оцепления свое удостоверение, они сказали, что стоять рядом с оцеплением опасно в силу агрессивного настроения толпы, и посоветовали наблюдать со стороны. Что и сделал".

Потом видел, как "во время столкновений полицейские выводили через оцепление агрессивных демонстрантов, молодых мужчин и женщин, которые продолжали сопротивляться".

Вот что могли видеть наблюдавшие из-за оцепления представители власти:

.

"Что вы делали, когда начались беспорядки?" - "Массовые беспорядки - чрезвычайная ситуация, и я не мог действовать, т.к. это могло угрожать моей жизни и здоровью. В таких ситуациях действует полиция, а организаторы несут ответственность за проведение мероприятия в нужном формате". А я ни при чем. Понятно.

На вопрос, какие меры были приняты в связи с явным превышением ожидавшегося числа демонстрантов, все дружно отвечают: никаких!

То есть никакой роли в событиях московская власть не играла и, похоже, не испытывала ни малейшего желания.

Начальник цепочки

Самые интересные показания мог бы дать капитан полиции Белокопытов Алексей Николаевич. Он командовал той самой "направляюще-отсекающей цепочкой", перегородившей движение колонн. Которую вроде бы прорвали, дав право полиции начать операцию по разгону митинга.

"Согласно плану, разработанному в ГУВД, построил цепь от к/т "Ударник" вдоль проезжей части с завершением на сквер Болотной. (все же интересно, КАК конкретно должна была стоять эта цепь? - Д.Б..)

По прибытии на место комбат полковник Цукерник А.А. приказал перестроить цепь от правого пандуса М.Каменного моста на пешеходный переход непосредственно к скверу Болотной пл., что и было сделано. Цепь посмотрел и одобрил нач. ЦСН ген. Хаустов В.В. Моими действиями командовал полковник Смирнов П.С.

От подошедших на митинг граждан стали звучать просьбы убрать цепь. В случае большого давления на цепь, чтобы избежать давки, сотрудники могли расступиться, образовав коридор с целью выхода людей в пространство между Каменными мостами". Но повода для этого он не усмотрел, поскольку "люди могли пройти на набережную или вернуться через мост на другую стороону реки".

Около 18:00 среди людей началось непонятное движение, в результате чего давление на цепь усилилось, она разорвалась, и сквозь нее прошли 100 человек, проследовавших в сторону сквера. Никаких призывов к прорыву не слышал и предположил, что прорыв вызван скоплением граждан. Граждане возвращались назад через проход, оставленный возле сквера. Целостность цепочки была восстановлена.

И еще: "Никто из состава цепочки не пострадал". Откуда же взялись "потерпевшие" военнослужащие и полицейские, якобы стоявшие в этой цепочке?

Пострадавшие и врачи

В деле лежат списки тех, кому была оказана медицинская помощь врачами Центра экстренной медицинской помощи. Вот они:

Как сказал Сергей Кривов, "по сведениям ЦЭМП, 6 мая в больницы доставлено 30 человек, из которых 3 полицейских. Из них признано потерпевшими 75 полицейских и 2 гражданских".

Следователи опросили врачей, работавших на Болотной. Некоторые из их показаний достойны быть обнародованными.

Сызранов Александр Викторович. "Было очень много пострадавших сотрудников полиции. Сотрудники, имевшие кровоточащие раны, просили их тут же обработать и уходили обратно в свои подразделения. Пострадавших было много, они стояли в очереди. Я оказал помощь 15 пострадавшим.

Среди митингующих было очень много симулянтов. Не раз полицейские приносили к машине якобы пострадавших демонстрантов, мы начинали оказывать им помощь, но когда полицейские отходили, они вскакивали и убегали. Все пострадавшие митингующие, которых я выносил из-за оцепления, в экстренной медицинской помощи не нуждались".

Ларин Сергей Иванович. "Всего нашей бригадой зафиксировано 23 обращения, из них госпитализировано всего 13 человек, в том числе и сотрудников ГУВД. Характер: колото—резаные раны у сотрудников ГУВД, в основном руки, шея, голова... Среди митингующих раны имели характер в основном ушибов, со слов обратившихся акцент делали на то, что их ударил полицейский; по моему мнению, во время давки в толпе митингующие могли падать, в результате получали повреждения".

Клятва Гиппократа в действии.

Сегодня на "Болотном процессе" был день битвы за фотографии. Потому что защите наконец удалось повести речь о конкретике: где, кто, когда, при каких обстоятельствах. Если бы не титанические старания обвинения уйти от этих опасных вопросов, то во многом давно можно было бы разобраться: на Болотной почти каждый пятачок было многократно отснят десятками репортеров и любителей.

Разбирали случай Артема Савелова. Первый свидетель, Денис Ли, так же, как Артем, оказался выкинут давкой на свободное пространство, за спину полиции. Так же, как Артем, задержан там в первые же минуты событий. Денис принес протоколы своего административного дела, где написано, что задерживали его сотрудники 2-го оперполка, и в частности - Александр Гоголев. Тот же Гоголев, как утверждает обвинение, задержал и Артема. Более того - он является потерпевшим от Савелова (якобы ударившего его при задержании по руке). За это Савелов и сидит!

Денис был на Болотной с братом, который сфотографировал момент задержания. Вот это фото. В центре - Денис Ли, справа - и правда Гоголев. На соседнем снимке - Гоголев, дающий показания в суде.



Защитники Савелова попытались приобщить эти снимки к делу, но обвинение категорически протестовало: "Обстоятельства задержания Ли не имеют отношения к существу дела". Судья Никишина мотивировала свой отказ несколько иначе: "Нет уверенности, что снимки относятся к событиям 6 мая 2012 года на Болотной". И правда, что с того, что предупрежденный об уголовной ответственности за ложные показания свидетель утверждает, что кадры сделаны именно там. А мы все видим за спинами персонажей знакомый по многочисленным записям пейзаж Болотной?!

Тимофей Васильев. 6 мая в качестве корреспондента агентства "Ридус" он вел с Болотной онлайн-трансляцию. Широко известен этот ролик - "Полтора часа на Болотной". Васильев запомнил Артема, не раз попадавшего к нему в объектив. Начав съемку в 17:55, Васильев снимал давку, в которой оказался. "Не мог видеть, что происходит в полутора метрах, так было плотно". Его вынесло с Артемом в образовавшийся разрыв. Артем "пошел с другими людьми в сторону главного входа в Болотный парк, постоял, присел". Вход в сквер был перекрыт полицией. "Люди бродили, размышляя, что делать". На Большой Каменный мост никто не шел - он был очень плотно перекрыт полицейской техникой. Затем Артема протащили от входа в парк ("там еще фонтан") три сотрудника ОМОН. Почему именно ОМОН? Они были в синей пятнистой форме. Артем был на площади максимум пару минут, запись Васильева непрерывна.

Вот кадры видео Тимофея Васильева. Артема (слева) ведут трое омоновцев. Теперь сравните их с фотографией Александра Гоголева! Может, он переоделся за пару минут?



Через некоторое время на съемке видно, как Васильев кладет камеру на землю и дважды произносит: "Полетели камни". Оператор вспомнил, что в этот момент достал из рюкзака свой мотоциклетный шлем. "Я достаточно осторожен и, когда почувствовал некоторую опасность для себя, тут же защитился. До этого момента я такой опасности не ощущал, значит, ничего не бросали. Кстати, газ распыляли тоже после этого. И вообще активные действия начали происходить уже к концу моей записи".

Васильев снял и задержание Степана Зимина, но не смог вспомнить этого эпизода. Но мы-то смотрели видео в суде. И видели, что Степана задерживают ДО ТОГО, как Васильев надел шлем. Как это стыкуется с показаниями "свидетелей", утверждающих, что Степан задержан за то, что много раз кидал асфальт?

Прокуроры пытались доказать, что на следствии Васильев говорил другое, и требовали зачитать показания. Полихович из клетки: "Прокуратура продолжает настаивать, что бумажки, которые они хотят читать, являются истиной в конечной инстанции, а живое показание свидетеля - нет". Кстати, выяснилось, что Денис Ли давал показания следователю в режиме "вопрос - ответ". А протокол составлен из одной прямой речи Дениса. Грубое нарушение закона - что там понаписал следователь?

Дмитрий Щедрин также снял задержание Савелова, оказавшись вместе с ним в прорыве. "Давка там была такая, что если бы я подпрыгнул, то остался бы висеть в воздухе". Вот его кадры (слева "винтят" Савелова, справа - полицейские в серой форме, как Гоголев). И тут нет никакого Гоголева.



Татьяна Конакова снимала, как полицейские повалили человека на землю и бьют. Одному из них, видимо, это не понравилось, он повернулся, толкнул женщину и выбил камеру из ее рук. Она поймала ее в воздухе. В этот момент слева от нее оказался Сергей Кривов, он что-то сказал полицейскому. Эпизод продолжался несколько мгновений, она прошла между ними и пошла дальше. Потом коллеги показали ей этот популярнейший ролик компании Nevex-TV (на сегодняшний день почти 540 000 просмотров), она узнала себя и Кривова, фото которого к тому моменту были опубликованы повсюду. Вот этот момент на видео.
Вот камера вылетает из ее рук: А вот Кривов и лейтенант Моисеев (это был именно он) оказываются на миг напротив друг друга. Из этого сляпан эпизод обвинения, а Моисеев признан потерпевшим:
Прокуроры усомнились в достоверности ее показаний, сам Кривов потребовал показать Конаковой этот фигурирующий в деле ролик для подтверждения и дополнительных вопросов. Судья отказала, сославшись на то, что "это видео мы уже видели в суде". Да, но свидетельнице-то его не показывали!

Николай Алексеев снял Андрея Барабанова дважды. Сперва в 18:58 у сцены, где тот спокойно сидел на асфальте в окружении других людей, ожидая неизвестно чего. Затем в 19:25 вместе с женой Катей, возле только что установленных двух палаток на набережной. Там тоже ничего не происходило, основные события разворачивались ближе к "Ударнику". Почему пришел в суд? Прочел в Фейсбуке, что адвокаты ищут свидетелей по Барабанову, там был и мелкий кадр видеозаписи. Увидел, что именно этих людей он сам снимал, и гораздо ближе.

Защита просила приобщить кадры к делу. Обвинение, как всегда, возражало: "не имеет отношения к существу дела". Судья отказала: "Отсутствуют сведения, способные соотнести события 6 мая на Болотной с этим кадром. И он не имеет отношения к обстоятельствам обвинения".

Насчет отношения. Все снятое на Болотной имеет отношение к событиям. Документы, вещдоки, фотографии - те кирпичики, из которых адвокаты будут строить затем свои доводы. Так же, как и обвинение. Каким образом - увидим. Это их право. Отказ - лишение прав на защиту. Нарушение основного принципа суда.

Про "соотнесение с событиями" стало ясно через пару минут. Адвокат Белоусова Екатерина Горяинова предложила суду "платежку" на покупку в РИАН фотографии задержания Ярослава. И обычный скриншот экрана. Дело в том, что РИАН почему-то не согласился дать какие-либо документы, подтверждающие авторство и место съемки. Но на скриншоте сайта, с которого куплена фотография, есть все выходные данные. Скриншот - весьма относительный документ. Но там есть буковки и циферки: "6 мая, Болотная, 19:58, фотограф Астапкович". И этих простых значков оказалось достаточно: судья ПРИОБЩИЛА к делу отпечаток! То есть если б мы написали на других снимках какие-то циферки, их бы тоже приобщили?

Это еще одна (кроме предвзятости суда) проблема современных процессов: законодательство и судебная практика еще не освоились с техническим прогрессом - фото, видео, интернетом. Точных логичных критериев для определения достоверности информации по-прежнему нет. С одной стороны, прямое свидетельство (под уголовной ответственностью) автора оказывается недостаточным, чтобы поверить. С другой - условных циферок хватает.

Закончилось все несколькими объемными и важными ходатайствами защиты. Об исключении четверых полицейских из списка пострадавших: ни один из них не видел и не пострадал от кого-либо из обвиняемых. О несоответствии между собой закона об амнистии и постановления о ее применении. По сути амнистия должна применяться ко всем имеющим 212-ю статью. Но правила применения не позволяют исключить ее из обвинения у тех "болотников", у кого она вторая (кроме 318-й). Все ходатайства "теоретического плана" были судьей отклонены.

Перед началом заседания в коридоре суда развешивали друг на друга, как на елки, цветные ленточки серпантина. Думали, что сегодняшнее заседание будет последним в году. Но оно не состоялось. Один из адвокатов после серьезных баталий с судьей и прокурорами, видимо, всерьез заработал гипертоническое состояние. Удивительно другое: еще недавно судья Никишина жестко давала понять, что времени у защиты уже нет и она готова любыми способами заставить защиту перейти к прениям. "Готовьтесь к выступлениям обвиняемых!", "Начинаем прения!" - заканчивала она каждое заседание зловещим тоном. В ультимативной форме держала всех в суде до 8 вечера. Упорно ходили слухи, что получена "директива" закончить процесс к Новому году.

И вдруг что-то изменилось. Уже второй раз ни судья, ни прокуроры (ранее возмущавшиеся и намекавшие на процессуальную смену адвоката) особо не возражают против переноса слушания. Теперь гадаем, что бы это значило: смену стратегии, какие-то новые веяния в отношении приговора? Увидим в новом году. Еще одна новость - заседания переносятся в Замоскворецкий суд. Судья предупредила, что зал там маленький и места едва хватит для подсудимых с адвокатами. Правда, пообещала трансляцию в холл.

Сегодня были расстроены в основном друзья и родные, не сумевшие толком посмотреть на ребят и поздравить их с праздником. Это их второй Новый год в заключении. Все надеются, что все-таки последний. Собрались амнистированные - Маша Баронова, Володя Акименков, чета Ковязиных. Но главной сенсацией была Надя Толоконникова. Кажется, повышенное внимание к своей персоне она воспринимает как серьезную работу: никому не отказывает в интервью, в разговоре, в праве сфотографироваться вместе. Мне показалось, что все это довольно непривычно для нее и не доставляет особого удовольствия. Просто она ответственный человек и понимает цену своих сегодняшних слов.

"Меня не увидел!" - чуть не плакала Катя, жена Андрея Барабанова, после того как ребят скорым шагом провели по коридору. Судья даже не пустила зрителей в зал, видимо, заранее зная о переносе, заседание закончилось за пару минут. Долго потом стояли в коридоре, общались, поздравляли друг друга. Все же праздник. Следующее заседание 9 января в 12:00.

Денис Луцкевич в ответ на опрос участников процесса судьей Никишиной: "Может, мы не будем делать вид, что суд что-то решает и его интересует мнение адвокатов или наше? Мы тут наблюдали множество отклонений от УПК, разве что-то мешает продолжить слушание без адвоката?". Сегодня в Никулинском объявлен перерыв до пятницы в связи с болезнью адвоката Макарова. Болезнь - священное право личности и я не об этом, а о самом суде.

Вчера в очередной раз наблюдали типичный шантаж. Был уже восьмой час вечера. Ребята в клетке и адвокаты раз за разом просили закончить на сегодня. Подсудимых доставляют в камеры к часу ночи, рано утром - снова на развозку. Ну хотя бы сделать перерыв на 5 минут (в туалет сходить). Судья очень торопится закончить дело и не в первый раз ставит условие: либо давайте свидетелей, либо начинаем допрос обвиняемых (это уже следующая, предпоследняя стадия процесса). Или сидите тут до ночи. У защиты еще есть свидетели на следующие дни - по вполне конкретным поводам. Мы тоже не тянем, просто реально рассчитываем число вызванных на день. Вчера заслушали целых 8 свидетелей.

"Прошу не терроризировать нас!" - раздалось из клетки. "Ну что, перейдем к допросу обвиняемых?" - с улыбочкой спрашивала судья, постукивая пальцем по столу. "Мы не будем отвечать" - подавал голос Полихович. Ребята в клетке встали, приставы бегали и шептали "сядьте!", в клетке отказывались. В зале и за адвокатским столом стоял нескончаемый гул. 19:35. Воспользовавшись поставленным вопросом о ходатайстве, адвокаты попросили 5 минут на обсуждение. Но ребят все равно не выпустили из зала. Макарову стало плохо, и он самовольно покинул зал, вызванная "скорая" измеряла ему давление в фойе. Только после этого судья перенесла заседание на следующий день. Сегодня адвокат не пришел, сообщив о болезни. Никишина не упустила случая вбить клин в "болотную команду": "Кривов, вот вы арестованы позже, значит, другие сидят дольше вас, а ваш адвокат затягивает процесс!". На какую-то шутку про Колю Кавказского глумливо улыбается: "Да вашего Кавказского давно и след простыл!". "Он сегодня в зале был!" - возмущенно возражает Полихович.

Все очень устали. Все очень сложно. Все очень разные - с разными взглядами, ситуациями и характерами. Все держатся вместе и на одном: мы не виновны. Давление и нарушения усиливаются с каждым днем. Я думаю, они выдержат. Во всяком случае, видно, что они уже ничего не боятся.

Это Сергей Кривов на Болотной. Он сам и выступавшие в суде свидетели уже говорили, что его били дубинкой по голове возле загородок. Возле тех самых загородок, где обвинение видит главным событием то, как Сергей отнял у омоновца Алгунова дубинку. Сегодня пенсионер Михаил Детина принес в суд фотографию. Вот что рассказал пенсионер Детина:
"Эти митинги для меня - встреча единомышленников, мне там нравится, я хожу туда, чтобы увидеть людей, что их много.
Рядом со мной шла женщина с ребенком 8 лет, у меня есть ее фотография, у нас не было оснований чего-то опасаться.
Люди, которые хотели выразить свою волю, принять какое-то решение, извините за пафос, которые активны, и это наше право.
До цепи было метров 20, в результате мы сели, сидели минут 20. Эти мужики - омоновцы - почему-то прикрылись солдатиками.
Нас стали атаковать. Выстраивались в шеренгу, врезались в людское месиво, выхватывали поодиночке людей и тащили. Я не мог понять почему. Бывали раньше случаи - кто-то шашку зажжет, его выхватывают и удаляют, а тут было непонятно, за что хватают.
Кривов - мой знакомый, товарищ, мы были наблюдателями на выборах. Я видел его среди ребят, которые укрывались от набегов загородками, увидел, что у него травма, отвел в сторонку и сфотографировал".

Фотография не была приобщена судьей Никишиной к делу на основании "сомнений в ее происхождении".

Но, конечно, главным сегодня было освобождение в зале суда четверых обвиняемых. Леонид Ковязин и Владимир Акименков вышли из клетки, Николай Кавказский избавился от домашнего ареста, Мария Баронова - от обвинения и подписки о невыезде. "Встретимся теперь на митинге?" - спросил я Колю Кавказского. "А где ж еще!" - смеялся он. А Володю и Леню с женой Женей мне удалось немного поснимать телефоном.

В среду на "Болотном процессе" произошло несколько скандалов.

Сперва обвинение попыталось уже в ходе суда вбросить какие-то отсутствующие в деле документы. Вчерашний день закончился детальнейшим ходатайством адвоката Бадамшина об исключении из дела сомнительного видео, обвиняющего Марию Баронову. А заодно и всех протоколов описания видео, знаменитых своими натяжками и нарушениями УПК. Вместо ожидаемого рассмотрения этого вопроса обвинение предложило включить в дело новые документы - какие-то объемные экспертизы того же видео. И уж совсем невероятный документ, датированный аж июнем 2012 года и "легализующий" в деле видеозаписи как вещдоки. Бумажка полуторагодичной давности оказалась свеженькой, как из-под принтера! Почему ее не было в деле до сего дня, так и не было объяснено. Адвокаты бурно протестовали против такой "липы", но судья все же ее приняла. Правда, отложив вопрос об объемных экспертизах столь же туманного происхождения.

Второй случай - еще более невероятный. Адвокат Динзе пригласил в качестве специалистов двух экспертов. Специалист в суде имеет совсем иные функции, чем свидетель. Свидетель говорит о виденном. Специалист дает оценки. Динзе добыл спеца по "тактико-специальным действиям полиции". Одно перечисление регалий Игоря Бурмистрова занимает полстраницы: ветеран боевых операций, инструктор подготовки ОМОН и СОБР, разработчик программ по действиям полиции в ситуациях массовых неповиновений и беспорядков и т.п. Исследовав материалы событий, он написал заключение о действиях полиции на Болотной. И пришел к выводу, что массовых беспорядков не было, а была масса тактических, технических и дисциплинарных ошибок полиции.

Судья Никишина попросила всех адвокатов перечислить вызванных на сегодня свидетелей. Их назвали, взял слово и Динзе. Я своими ушами слышал, как он заявлял именно специалистов, и все слышали. Но судья неожиданно вызвала Бурмистрова именно как свидетеля. "Так заявил адвокат!" - категоричным тоном отрезала она. Остолбеневший Динзе и некоторые адвокаты пытались возражать, но специалист превратился в свидетеля. А свидетель не может оценивать что-либо. Бурмистров же сам на Болотной не был. Поэтому его пребывание на свидетельской кафедре оказалось совершенно бессмысленным, он просто не мог говорить о том, о чем собирался. Его заключение, естественно, также не было приобщено к делу.

Второго спеца от Динзе, психолога Владимира Рубашного, почему-то судья услышала верно и позволила выступить именно экспертом. Рубашный много лет работал психологом со "спецконтингентом", руководил психологической службой ФСИН в Татарии. А сегодня - эксперт Общественной палаты Татарстана, член республиканской ОНК и частный практикующий психолог. Главная тема его заключений - состояние участников митинга и полицейских в ситуации стресса и аффекта. Может ли свидетель-полицейский точно запомнить и описать ситуацию в таких обстоятельствах? "Человек в таких обстоятельствах "оглушенный", все психофизические свойства и качества переходят в другой режим, сужается коридор сознания, он не может до конца описать, что с ним происходит, не может в точности после событий описать, что происходило".

Кроме того, Рубашный провел тестирование ребят на "криминальную направленность" психики. Луцкевич по его тестам вообще лишен какой-либо "криминальной зараженности". Андрей Барабанов: "в специфической ситуации (как на Болотной) ему свойственно активное поведение в контексте "защитить свою жизнь"", "защитить жизнь другого", эта модель может диктовать его поступки. У него могло возникнуть опасение за свою жизнь". Артем Савелов: "свойственны законопослушание, нормативность, неагрессивный, эмоционально стабильный, общительный. Индекс враждебности у него понижен в полтора раза к норме".

Из свидетелей самым удивительным оказался Николай Харитонов. Он стал рассказывать настолько эмоционально, артистично и естественно, что перепуганная Маша Баронова вскочила: "А вы, собственно, кто по профессии?" "Музыкант. Блюзмен!" - немного смущенно ответил Николай. "Ясно..." - ошарашенно осела Мария.

"Понимаете, давление было настолько велико, что не мог ничего сделать с этим, как с морскими волнами, оставалось только отдаваться им. Меня бросало вправо-влево, затем вперед - на цепь, я удержался, провалился вперед сквозь шеренгу. Понимаете, зажатые ноги остаются на месте, а туловище падает вперед!" Николай пытался показать жестами, как это было, нагибался и подпрыгивал. Усталый зал засмеялся, разряжаясь. Даже судья улыбнулась: "Мы не можем вас сфотографировать, вы постарайтесь словами, не волнуйтесь!"

"Моя куртка застряла в толпе, и я обернулся, пытаясь ее вырвать, тогда и увидел падающего на меня Артема Савелова. Если бы я его не подхватил, его бы наверняка растоптали!"

- Вы принимали участие в давлении?
- Я больше отдавался волнам. Там бы никто не ушел, если б захотел.
- Вы бы смогли предотвратить давление? - Да вы что?!
- Кто давил? - Давила вся масса, все несколько тысяч человек.
- В связи с чем произошел разрыв цепи? - Видимо, ребята-полицейские просто устали держать.
- А Савелов предпринимал активные действия для разрыва? - Да он бы никаких действий предпринять не смог, даже если б и хотел!
- Слышали призывы избивать сотрудников? - Да что за бред!

Еще он видел Сергея Кривова.

"Увидел, как его активно обрабатывают палками сверху вниз, бьют. Человек в форме. Полицейский. В шлеме, наколенниках, бронежилете. Пытаясь защититься хоть как-то, люди поставили барьеры... Я несколько раз подходил к офицерам... к вашим офицерам! (Обращаясь под смех зала к приставу.) Кривов стоял с одной стороны барьера, полицейский - с другой. И очень интенсивно бил его по голове. Примерно 10-15 ударов сверху. Я видел, что некоторые попали по голове. Другие вскользь попадали по рукам, плечам. Я могу точно сказать, что промахнуться дубинкой с полуметра невозможно, это не дуэльный пистолет. И еще ногами через прутья бил. Я видел мелькающие ноги сквозь барьер. Кривов уворачивался".

"Минут через 15 я его увидел, и у него был громаднейший и очень красивый кровоподтек. На лбу. Других побитых людей, конечно, тоже видел. Это ж было просто месилово. Люди были потрясены".
Адвокат: "Можно заменить слово месилово на избиение?" - "Можно, но это будет слабо звучать".

"Как Кривов себя вел?" - "Но он все же уравновешенный человек, мужик... Он даже с полицейскими разговаривал человеческим языком. Как? Да вот так: да ребята, вы что, с ума сошли, что ли? И я так же два-три раза подходил к ним, к людям в погонах. Однажды подошел к капитану, 4 звездочки. Тот как раз строил клин, свинью. Я завел с ним разговор, но он не ответил, отдал команду, и они пошли вперед".

Кривов задал Николаю пару вопросов. Я спросил его после заседания, ожидал ли он такого свидетеля. Он, улыбаясь несколько ошеломленно, покачал головой.

Приведу свои записи других свидетелей.

Наталья Мирза - руководитель секретариата Владимира Лукина. От аппарата Уполномоченного 6 мая на площади было 8 человек. Мирза вместе с самим Лукиным видели сидящих людей и уговаривали их встать и пытаться пройти к сцене. Затем полиция надавила на толпу, и они оказались в давке. Уполномоченный безрезультатно обращался к омоновцам: отодвиньтесь, дайте воздух людям, мы сейчас постараемся во всем разобраться! Ей удалось пробраться за оцепление, поговорить с замом мэра Горбенко и полковником Бирюковым. Тот почему-то сказал, что не может воздействовать на ОМОН. Стали задерживать: сперва достаточно корректно, но затем превышение силы полицией стало очевидным. "Со стороны демонстрантов было много нелицеприятных выкриков, но не видела, чтобы кто-то кидался или дрался. Удивило присутствие автобуса Следственного комитета. Как правозащитник возмущена тем, что ОМОН "бил через цепочку людей по голове, видя, что они не могут увернуться или уйти". Вскоре они покинули Болотную и не видели окончания.

Света Рейтер (Сапрунова), известная журналистка.

"Была у сцены, потом пошли к "Ударнику" со многими людьми. У Лужкова моста была небольшая давка, даже снесли рамки. Неожиданно жестко полиция накидывалась, выхватывала и задерживала. Люди в толпе пытались заниматься тем, что я бы назвала самообороной, закрывали лицо, стояли в цепочке, чтобы их не могли выдернуть, кто-то разбегался. Это был не линейный процесс, а прерывистый, все утихало и вновь начиналось.

В сентябре через пресс-службу ГУВД делала официальное интервью с потерпевшими омоновцами. Троерин говорил, что не помнит, кто напал, не видел, была сумятица. Деркач сказал: были 4 водомета, "Тигры" и резиновые пули, ждали только команды разогнать, у нас хватило бы сил, чтобы скинуть всю эту толпу в речку".

Анатолий Калинкин, декан факультета культурологии РГГУ (где учился Денис Луцкевич)

"Денис учился очень хорошо, интересовался в основном образованием. Много помогал деканату, я не раз ездил с ним в машине за какими-то пособиями". Я знал, что наши молодые (и не только) преподавательницы пойдут на этот митинг, и сам просил Дениса, чтобы он тоже пошел присмотреть за ними на случай чего".

Тамара Лиханова, жена Ярослава Белоусова.

Сейчас мы на троих получаем примерно 23 тысячи в месяц. Конечно, мало, учитывая маленького ребенка после операций. Ярослав очень помогал в семейных делах, подрабатывал. Очень отзывчивый и открытый человек.
- Как менялась сфера научных интересов Ярослава?
- На первых курсах занимался этнополитологией, дальше заинтересовался современным политическим процессом, таким феноменом, как массовые акции протеста, и ролью соцсетей в их организации, чему посвятил работу на 4-м курсе. Использовал метод включенного наблюдения, посещал все акции.