Наверное, самый эффективный способ преодолеть разногласия в обществе (в том числе - в оппозиции всех мастей) - посадить всех в общую камеру хотя бы на полгодика.
Но вчерашний опыт подсказывает, что можно начать с более щадящего режима.

Описывать происходившее в мировом суде (название-то какое!) у меня сил нет. Я это уже показал в одном сюжете и в другом. С 10 утра до 10 вечера судья Боровкова сражалась с десятками свидетелей, фотографий и видеозаписей, чтобы закатать ни за что на 10-15 суток лидеров разных оппозиционных движений. Именно эта имитация правосудия при заданном заранее результате омерзительнее всего, но об этом и так уже много сказано.

Интереснее было наблюдать за теми, кто, придя поддержать своих товарищей, просидел 10-12 часов в тесном душном коридорчике под дверью судебного зала (куда, как всегда, поместилось меньшинство). Очень внешне разный народ собрался. За Косякина - молодые шустрые леваки. За либералов Немцова с Яшиным - пожилые демократы призыва 90-х и тоже молодежь - из "Солидарности". За Тора из ДПНИ - свои, вальяжные, саркастичные и обстоятельные, как большинство умеренных националистов.

Сперва все как-то умудрялись кучковаться по углам, но куда ж денешься в такой тесноте, когда бутылка воды по кругу, телефоны садятся и один стул на семерых? И началась диффузия...

Я бродил, вслушиваясь в разговоры. Оказалось, что все говорят по-русски. Что пользуются одними словами, часто совсем по-разному, но в личном общении быстро возникает желание уточнить их смысл. Привлек разговор пожилого ингуша, пришедшего "за Немцова", и более молодого, но не менее интеллигентного "националиста". Они высказали друг другу немало претензий. Большинство из них показались мне вполне справедливыми. В разговоре они дважды пожимали друг другу руки (хотя это и выглядело скорее авансом).

Я отнюдь не благостный оптимист. Вряд ли они сразу станут учитывать в своих поступках полученные знания. В обществе у нас все не менее хреново, чем во власти. Вернее, это взаимосвязано. Но мы все сидим в одном тесном и душном коридоре в ожидании суда. Пока думаем, что над нашими кумирами, а на самом деле - над нами. И этот суд над каждым будет неправедным, томным и бесконечным. Я думаю, чем дольше - тем лучше. Потому что пока одних будут отправлять на нары или в могилу, остальные смогут подольше побеседовать в удушающем чистилище коридора. Может, до чего и додумаются?

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

«Все не так просто», «Мочить в сортире», «Страх перед манипуляцией», «Интернет - школа коммуникаций», «Зло - дырка от бублика».

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

«Вопросы без ответов».

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Герой: Станислав Маркелов; Михаил Ходорковский; Юрий Шевчук; доктор Лиза. Это – «резонансные» герои, по-разному заслужившие это звание. И еще десятки людей, с которыми я познакомился благодаря своей работе в Гранях, упорно делающих свое дело - лечить, учить, строить, помогать, мыслить - и верящих, что этот мир может стать лучше. Пытался найти среди «героев» больше людей творчества. Но не тянут сегодня.

Антигерой - неправильное название: оно ставит ничтожество наравне с Героем. Антигерой всего лишь - голый король из сказки. Даже Путин.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Самые важные события - те, что происходят внутри себя. Конечно, окружающая жизнь как-то влияет на эти внутренние процессы. Но рубеж 80-90-х воздействовал на меня гораздо сильнее. Последнее десятилетие оставило нас наедине с собой. И слава Богу.

Уже уходя с Манежки (в 18:10), мы увидели этого "нерусского" парня, лежавшего во рву, который окружал один из стеклянных куполов (что ближе к "Москве"). Две подошедшие женщины-медика попросили окружающих помочь. Среди мрачного молчания внятно прозвучал ответ: "Да пускай там подыхает!" Тащили его с ними к "скорой" мы со Степаном. Пожалуй, чуть раньше, когда было светлее и многолюднее в этом месте, мы стали бы следующими. Не знаю, сколько он там пролежал, но был крайне плох. Старик из толпы сказал, что парень работал в театре. Времени уточнять не было, поскольку врачи сказали, что где-то ниже лежит еще один, и мы пошли искать. Не нашли.

У эскалатора, ведущего из торгового комплекса в метро, за турникетом, под охраной милиции жалась кучка кавказцев, узбеков и негров. Ни спуститься в метро, ни выйти на улицу они не могли...

У меня есть пара вопросов. К коллегам-звездам с телевидения и радио: зная о намечающемся действе, предупреждали ли они "инородцев" и гостей столицы об опасности пребывания в центре вчерашним вечером?

К владельцам Манежного комплекса и милиции: понимали ли они, что бушующей на крыше их торговища толпе просто не пришло в голову заглянуть внутрь, где мирно пили кофей, делали шопинг и развлекались сотни людей всех оттенков кожи и волос?

К коллегам-журналистам и ГУВД: планируют ли одни обнародовать, а другие - разузнать список всех жертв вчерашнего дня, коих, думаю, как минимум десятки? Ну хотя бы про этого парня мы что-то узнаем?

К Нургалиеву, Путину и Медведеву вопросов (например, будет ли порядок в милиции) у меня нет. Я понимаю: спустить молодежный пар, обвинить подстрекателей в экстремизме, завинтить гайки на всех, припугнуть либералов, кавказцев и буржуа, "канализировать" протест - столько удовольствий в одном стакане! Тем более что пацаны распевали российский гимн. Значит - все в порядке.

Дорогая Ирина Евгеньевна Ясина! Вы совершенно правы: по питерской трассе ездить невозможно! И не только из Химок: регулярно по необходимости катаясь с муками до самого Питера, давно рычу, что трасса между двумя столицами - такой просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Да, Химкинский лес уже наполовину срубили, и в сущности эти несколько гектаров зелени никак не могут экологически спасти Москву. Мой город УЖЕ непригоден для жизни. Так же как ничего не изменят несколько старых домов, спасенных "Архнадзором". Мой город УЖЕ безвозвратно потерял свою индивидуальность и человеческий облик. За последние годы в нем наплодили столько разных проблем, что остается лишь пытаться решить самые насущные: как проехать скорой, как добраться до работы, как уберечься от эпидемий, где найти сад для ребенка, где взять денег на постоянно дорожающую жизнь...

Но беда в том, что никто из тех, кто эти проблемы должен решать, решать их НЕ БУДЕТ! И это не мы сами думаем: "Ладно, черт с ним с лесом, черт с ними с памятниками, черт с ней со свободой, наконец! Без дороги мы погибнем, без капремонта в доме сгорим, без нефтяной трубы обнищаем. Тем более обещали ведь не строить магазины вокруг трассы, сохранить немножко деревьев, водопровод отремонтировать надолго, а с нефтяного дохода добавить к пенсии! Так пусть же копают поскорее, строят, ремонтируют, обновляют, продают".

Нет, не мы. Это нас убеждают. Вернее, ставят перед вынужденным выбором. Короче, разводят. Потому что ИМ не нужно строить, обновлять, сохранять и делиться. Им нужно осваивать средства (государственные), откатывать бабло (наше) и делить его (между собой). БОЛЬШЕ - НИЧЕГО! Не будет нормальной питерской трассы, предназначенной (как всякая дорога) для удобной езды. А будут вдоль дороги и супермаркеты, и офисные башни. Потому что тех, кто это все строит, не волнует, как создаваемое ими будет использоваться. Потому что использовать будем мы, а они будут пилить бабло. Такое вот разделение труда в стране.

Дорогой Костя Янкаускас! Я так тебя понимаю: хочешь помочь людям, а они, поверив в чьи-то байки, испуганно от тебя шарахаются! Но это не они отворачиваются, и не ты сам говоришь: "Виноваты экологи". Незаметно, искусно нас этому обучили. Обучили винить друг друга в чужих грехах. Не верить никому и ничему кроме дензнаков. А еще верить в заговор, корыстные мотивы всех и вся, конспирологию и неизбежность происходящего. И в то, что если будешь соблюдать некие правила игры, то чего-то добьешься.

Жилец чудесно сгоревшего дома, мешавшего михалковской стройке, сказал мне вчера: "Зачем вы, журналисты, помогали нам в наших детских протестах?! Вы же лучше должны знать, что с НИМИ тягаться невозможно. А теперь вот ни квартиры, ни нажитого добра. Или это и вам выгодно было?" Виноваты, значит, мы, журналисты...

Мы не верим никому. Не верим, что когда Женя Чирикова идет с очередным письмом к президенту, она просто выбирает свой путь: убеждение. Не верим, что Людмила Алексеева, договариваясь с мэрией, выбирает путь права. Не верим, что нацболы (надоело играть в слова и стыдливо называть их чужими именами) выбирают путь ненасильственного сопротивления, а вовсе не фашистский порядок. Глазами мы видим людей и их поступки, но верим лишь в их интерпретацию, которую нам предлагает некто невидимый.

Есть лишь одна персона (или несколько, но не так уж много), которой выгодно, чтобы каждый из нас видел в другом вора: это САМ ВОР! Я не знаю, что делать с ВОРОМ (не тем, который Олег Воротников, а настоящим). Единственное, что приходит на ум: отменить в России деньги вообще, последовав примеру группы "Война". Но, наверное, и это невозможно.

1. Видеодокумент/репортаж (номинанты: 1, 2, 3)

1) "Пешеход и гаишник".
Этот ролик, как и видеорепортажи ФАРа, на мой взгляд, идеальное воплощение идеи "народного репортера". В них есть абсолютная открытость, достоверность и неожиданность момента. Но при этом и режиссерское решение, заключающееся в изначальном планировании ситуации. Кроме того, эти ролики отличает изумительная интонация "интервьюера" милиционеров: спокойная, уверенная и совершенно незлобивая к объекту. Просто люди знают свои права и уверенно их отстаивают перед телекамерой, демонстрируя зрителю прекрасную модель поведения. Я намеренно выбрал не популярную запись, прославившую на всю страну полковника "Себастьяна Перейру", а эпизод общения с гаишником, снятый вдали от людных митингов с обилием журналистов и свидетелей. Наиболее "чистый" сюжет, идеальный для подражания.

2) "Выезд из горящего Тамболеса".
Потрясающий по силе вызываемого сопереживания ролик. Настоящее, непрофессиональное "видео очевидца". Смелость и фанатизм оператора, не прекратившего съемку в смертельной опасности. Как профессиональный репортер, я знаю, что камера в руках в критической ситуации способна помочь человеку преодолеть страх и не поддаться панике, давая тебе какую-то цель и дело. Этот ролик свидетельство тому.

3) "Вой за свободу".
Съемок (профессиональных и любительских) с Триумфальной площади мы видели огромное количество. Как правило, они неотличимы одна от другой. Здесь мы имеем отчетливый авторский - отстраненный и задумчивый - взгляд на события и к тому же заранее продуманный и реализованный технический прием: съемка мобильником, подвешенным к ремню сумки. Он не воспринимаемтся окружающими всерьез и оттого превращается в открытую "скрытую" камеру. Это совершенно меняет реакцию людей, делая ее непосредственной и откровенной.

2. Клип (номинанты: 1, 2, 3)

1) Noize FM. "Они ох_ели"
Лучший за последний год музыкально-агитационный проект (именно проект) неизвестных авторов. Я бы сделал победителем его целиком (5 снятых роликов), но это невозможно. Выразительно все: изобразительный ряд, текст, ритм, страстность. Удачно выбран жанр рэпа - наиболее популярный среди молодежи и прочно занявший в последние годы место рока, как выразитель "низовых" протестных настроений. Да и просто понравилось.

2) "Каста неприкасаемых". Грамотно и профессионально сделанные сюжеты. Возможно, несколько "отдающие" телестилистикой, но имеющие от нее и ряд отличий. Очень сильный эмоциональный посыл.

3) "65 хлопков Медведеву"
Демонстрация того, как при помощи очень простого технического приема и творческого чутья можно быстро сделать из унылой трансляции очень смешной клип.

3. Видеообращение (номинанты)

1) Григорий Чекалин
В отличие от "родоначальника" жанра Дымовского человек говорит спокойно, осмысленно и отчетливо передает свою позицию, которую продолжает без лишней дешевой ажитации отстаивать в суде.

2) Станислав Сутягин - "Живой щит"
Лучший пример "человека с улицы, воспользовавшегося жанром видеообращения как единственным доступным средством рассказать о возмутительном случае. Он не политический деятель, не подсудимый, находящийся в безвыходном положении, а просто гражданин!

А вот за кого проголосовали другие члены жюри и кто стал победителем

За жизнь Мавроматти я голосовать не буду.

Во-первых, потому, что акция его провокативна. А любая провокация нарушает принцип добровольности, предлагая тебе сделать выбор из заготовленных уже решений, не допуская существования твоих собственных.
Я не говорю, что провокация - плохо. Но свобода - это твой выбор: участвовать в ней или нет. Если художник действительно отстаивает свободу, я ее и выбираю.

Во-вторых, я бы поверил в борьбу так называемое "актуального искусства"  за истинную свободу, если бы творцы не нудили постоянно, что "не хотели никого задеть". Провокация, парадокс, обнажение сути - методы этого искусства, ставящего задачей пробивать дырки в окостенелом сознании. А пробивание дырки в мозгу - процедура болезненная. И ответная реакция может даже превосходить по силе само воздействие (человек будет до последнего яростно бороться за стабильность своего мировосприятия). А "ля-ля" с невинным видом скорее напоминает школьный мазохизм: ущипнуть тайком старшеклассника, а потом орать благим матом "бьют!"

В-третьих, любая апелляция к обществу за защитой вызывает как раз стандартную общественную реакцию: разделение на "умных" и "козлов", "прогрессистов" и "реакционеров", "творцов" и "быдло" и пр.  То есть усиливает раскол и невозможность любого диалога. Невозможно одновременно быть "над" обществом и пользоваться его правилами игры. Я могу сочувствовать человеку и испытывать к нему симпатию. Но играть в "за или против" я не хочу.

Акция Мавроматти способна на кого-то подействовать, если будет честно доиграна до конца. Метод, выбранный актуальным искусством, предполагает постоянную радикализацию приема. Провокация срабатывает лишь один раз. Поэтому слово "хуй" на картине должно обратиться в бесов в иконном окладе, которые обязаны ожить на людной площади и умереть в конце на электрическом стуле. В этом смысле Мавроматти достигает  предела, обнулив все эти неумелые, но изо всех сил провоцирующие картинки (но просто картинки!). Впрочем, самосжигавшиеся тибетские монахи и не думали называть это искусством.

Но как же это напоминает правила масскульта (и массового сознания), которые так презирает (одновременно любя) "неформальное" искусство! Больше трупов, бензопил, замков и чудищ, 2D, 3D, 4D... Больше информации, пикселей, мегабит, френдов, километров в час... Возможно, именно поэтому я не люблю того, что называется "актуальным", "современным", "концептуальным", пусть и искусством. Потому что творцы его ведут лишь БОРЬБУ,  так и не предложив мне реальной альтернативы, третьего пути, бесконечности, рая.  Лишь путь к логичному концу.

Мне говорят умные и образованные люди: "Соглашательская позиция (с властью) - крах борьбы за 31-ю статью!" И обязательно добавляют: "Ну ты же сам ВСЕ понимаешь". Вот тут вечная загвоздка. Привычка к умолчанию. Откуда я знаю, что я понимаю нечто так же, как другой человек? Поэтому я за проговаривание до конца.

Мы боремся за право проводить митинги. Есть Конституция, и есть закон о митингах, который несовершенен.

Несовершенен любой закон, потому что в пределе он опирается именно на это ОБЩЕЕ понимание неких элементарных вещей. На общую не только понятийную, но и моральную базу. Если она есть...

Наши законы несовершенны еще и потому, что манипулятивны. Они написаны исходя из того, что это ОБЩЕЕ понимание элементарных вещей КАК БЫ есть. Из того, что ВСЕ заинтересованы в одном: общей безопасности, общем благе и т.д. На самом деле законы написаны ради интересов государства, но не граждан.

Власть исходит из умолчания: "Все должно выглядеть законно, но при этом наши интересы первичны". А что "по умолчанию" у нас? Я вижу варианты:

1. "Мы боремся как бы за соблюдение законов и Конституции, но НА САМОМ ДЕЛЕ - за свержение власти"? Тогда мы ничем не лучше власти, потому что лжем. Хотя бы во благо.

2. Мы впрямь боремся за Конституцию и(!) закон. Тогда целью является именно конечная ДОГОВОРЕННОСТЬ с властью о согласовании митингов по закону. Вернее, приход к взаимопониманию, обоюдное признание неких понятий (безопасность, целесообразность и т.д.)

3. Мы боремся ТОЛЬКО за Конституцию (наше право). Тогда - и за изменение несовершенного закона, его уточнение. Чтобы устранить различные трактовки понятий обеими сторонами. Чтобы опять же – понимать друг друга и не допускать лжи государства.

4. Каждый из нас борется за свой кусок и отстаивает неприкосновенность СВОИХ представлений и понятий. Зачем тогда собираться?

Но есть ли у нас самих эти ОБЩИЕ ПОНЯТИЯ? Безопасность... Наш ребенок едет в школу на метро, а у выхода компания панков пьет пивко. МЫ можем выражать недовольство этим. Просто толкнут, испугают и пр. Даже неумышленно. И нас беспокоит безопасность ребенка. ПАНКИ исходят из того, что они никого не хотят напугать, а просто реализуют свое право стоять и пить пивко. А безопасность для себя рассматривают лишь в контексте "ментовского беспредела". Для МЕНТА безопасность - сохранение безусловного права делать с панками что угодно. Для моей ДОЧЕРИ (например) безопасность - наличие указателей в метро и на улице, чтобы не заблудиться и не получить "пару" за опоздание.

Никто никому не желает зла. Даже менты. Но каждый блюдет свою безопасность и видит опасность в ДРУГИХ.

История с толпой у метро не вымысел. Член питерской "Солидарности" сетовал мне, что в 6 вечера его дочь едет через Гостинку на занятия и его это беспокоит. Он не осуждал собирающихся там нацболов. Он готов принять их действия потому, что сам борется за те же права. Но сколько вокруг тех, кто эти права понимает так же?

Когда-то нам всем придется научиться договариваться. О понятиях, интересах и действиях. Друг с другом - чтобы добиться общей цели. С врагами - чтобы прекратить бесконечную и бесплодную войну. С будущей властью - чтобы не свергать ее постоянно и не быть в постоянном рабстве. Чтобы вырваться из замкнутого круга.

Что же с Триумфальной? Коли так случилось (не договорились пока промеж себя), то почему бы не начать учиться понимать и договариваться уже сегодня? Прийти всем и потребовать не делить нас. Убрать позорные загородки, которыми всегда ограничивают место "разрешенного" митинга, отделяя овец от козлищ. Потребовать СВОЕГО истолкования несовершенного закона, который не запрещает увеличивать количество участников, а лишь настаивает на некой договоренности с властями. Тем, кто пришел "по разрешению", вступиться за тех, кто его не признает. Доказать, что понятие безопасности для всех нас одно. И сколько бы нас ни было, мы не приносим вреда согражданам, а безопасность власти "для себя самой" нас не интересует.

31-го все будет зависеть от того, как мы себя поведем. Можно истерично восклицать "Все пропало, мы опять поссорились!". Но есть такое понятие - "cамосбывающееся пророчество". Можно встать друг за друга горой. Поняв, что у нас пока еще разные представления о методах действия. Но уже общая цель. Если она вправду общая.

Я часто замечал, что некоторые мои фотографии (а в последнее время и видеоролики) вызывают у многих зрителей одинаковую реакцию. "Как в кино!" - восклицают они. Примечательно, что это, как правило, бывают самые "честные" материалы, лишенные каких-либо художественных изысков и просто показывающие живых людей и их жизненные коллизии.

Похоже, мы перестаем верить в чудеса жизни. Накладываем на себя и окружающих все более жесткие стандарты шаблонов, оставляя все удивительное жанру фэнтези. Я очень надеюсь, что "народное видео" всевозможных Тьюбов со временем развеет это неверие.

Действительно, чем хуже любой гротескной комедии история гаишников, преследуемых "участником движения" - пешеходом?! Прекрасен в роли опереточного героя актер-любитель Себастьян Перейра. Глядя жуткий триллер про чудесное спасение из огня, жена моя утешалась лишь мыслью, что хоть кто-то уцелел, доставив нам это видео. Каков в своем праведном гневе чудаковатый Старик Хоттабыч - ветеран Бурцев, оказавшийся в чужом для себя "ментовском" будущем!

А просмотрев не раз последнее интервью "приморских партизан", я до сих пор не могу найти подходящих слов для описания всей сложности своих чувств. Ни одна кинематографическая драма не оставляла такого сильного впечатления, и понятно: ЭТО БЫЛО ВЗАПРАВДУ.


Пожалуй, мне сложнее всего было выбирать "лучшие" из множества удивительных жизненных историй, наполняющих Интернет.

Я не знаю, справедлив ли приговор, вынесенный Егору Бычкову. Я не вникал в это дело детально, да и не о том я сейчас.

Дело и не в том, что всевозможные деятели и журналисты возбудились от этой истории.

И не в том, что они побудили новоназначенного советника президента по правам человека Михаила Федотова взять дело Бычкова под свой контроль. Любое подозрение в неправедном суде должно привлекать внимание общества.

Я понимаю, что слова "борьба с наркобаронами" звучат гораздо ярче, чем "защита гражданских прав уголовников", чем занимался в том же Екатеринбурге Алексей Соколов.

И даже не в том дело, что екатеринбургский правозащитник также недавно осужден по сфабрикованному делу на те же 3 года. И не в том, что о Бычкове я слышу по сто раз на дню, а о Соколове как-то уже забылось.

Больше всего в истории Егора Бычкова меня потряс опрос, проведенный "Эхом Москвы" во время эфира. На вопрос "Cчитаете ли вы необходимым принудительное лечение наркоманов?" 93 процента слушателей ответили утвердительно.

Недавно схожая цифра всплыла при голосовании там же против мусульманских праздников.

Демократия - глас народа. Но при таком запредельном для любых вопросов (а тем более вопросов из области запретов и насилия) единогласии, боюсь, никакая демократия скоро просто не понадобится...

На днях мой коллега по Граням-ТВ, возмущаясь запретом снимать на одном мероприятии, воскликнул: "Да неужели они не понимают, что сейчас избежать съемки просто невозможно? Если собирается больше трех человек, кто-нибудь обязательно снимет!" И впрямь, на том мероприятии (не вполне публичном, кстати) некоторые участники достали мобильники и благополучно отсняли все интересующее.

Наступление "новых времен" я, фоторепортер с 25-летним стажем, ощутил еще в начале века. Раньше было как? На любом публичном событии неизменно присутствовало с десяток моих коллег, хорошо знакомых между собой. Это в крайнем случае. А лучше если ты оказывался один: все картинки твои! А тут вдруг едва ли не сотни "посторонних" с цифромыльницами, суетящихся под ногами, мешающих снимать и грозящих сорвать славу (и, не дай Бог, гонорар) за самый удачный кадр...

Эра доступных каждому цифровых технологий и Интернета заставляет перестраиваться всех: и журналистов, и потребителей их труда. Утрата профессиональными журналистами технической монополии подвергает их опасному соблазну: заменить монополию "создания" информации на монополию ее интерпретации. Мы ведь самые умные и опытные, кому как не нам разъяснять всем невеждам смысл происходящего вокруг! Бум конспирологии, мода на политтехнологов, уверенность, что людьми легко манипулировать с помощью слов, - все эти мрачноватые монстры информационного века охотно питаются, как мне кажется, стремительно теряющими свою работу и значимость журналистами.

На самом-то деле ничего для нас не изменилось. Просто это "проверка на вшивость". У профи всегда есть свои преимущества: мы можем "рассказывать" точнее и понятнее, чем дилетанты. Потому лишь, что это наша работа: владеть инструментом (языком, камерой, микрофоном). Надо только делать ее добросовестно. И еще - проверка на честность. Потому что теперь на все рассказанное тобой может явиться Вася Пупкин и сказать: "Брехня! Я это снял мобилой, вот - на Тьюбе!".

Гораздо больше новый век меняет психологию “читателя”. Во-первых, потому что вместо двух газет, одной радиостанции и пары телеканалов, доставляемых "на дом", ему приходится самому шарить в Сети. Он должен освоить навыки ВЫБОРА. Это трудно и технически, и психологически. Человек инертнее науки и технологий. Но еще важнее, что потребитель новостей сам становится их производителем. И это оказывается гораздо интереснее в силу той же человеческой природы: кто не мечтает быть услышанным, замеченным, "важным"?! И тут умный бывший читатель, а ныне гордый Блогер сталкивается с теми же вопросами, что и профессиональный журналист.

Устраивая конкурс видеосюжетов, мы намеренно не делили номинантов на профессионалов и любителей. Я сам впервые взял в руки видеокамеру три года назад, начиная проект Грани-ТВ. Мультимедийные формы, создаваемые для Интернета, – совершенно новый язык, профессиональный бонус тут совсем невелик. Этот язык, на мой взгляд, пока только ищет свои выразительные средства, и каждый может стать в этих поисках новым Эйзенштейном. Сочиняя Грани-ТВ, нам пришлось отталкиваться от привычных жанров - телевидения, клипа, документального кино, «хоум-видео», смешивая их и прилаживая к новому формату. Но есть еще масса путей, предлагаемых цифровыми технологиями. Поэтому и деление на жанры в нашем конкурсе – условно и отвечает лишь сегодняшним реалиям русского Интернета. Пока что мы решили выделить жанр репортажа (жизни, снятой «как есть») и любой творческой интерпретации (будь то клип, авторская зарисовка или агитационный ролик). Добавив к ним принципиально новый и сугубо «интернетный» - личное обращение.

Этот конкурс, как и все связанное с мультимедиа в Сети, – чистый эксперимент. Я не знаю даже, из чего будут исходить члены жюри, оценивая работы. Возможно, для кого-то главной будет художественная ценность, а кто-то станет исходить из общественного резонанса или массовости просмотров. Мы все сегодня сами создаем этот жанр и ставим себе оценки. И это самое интересное!

21 августа "Вести" показали сюжет про то, как нашисты ухаживают за Химкинским лесом, в то время как оппозиция мается дурью, слушая музыку на Пушкинской. Все это должно было произойти лишь на следующий день. "Хотя после того, как "Единая Россия" тушила пожары твиттером, можно не удивляться" (А. Навальный). Шевчук, доктор Лиза, правозащитники - в дерьме. Война не на шутку.

Была такая популярная газета в конце 80-х - "Советский цирк", в которой я имел счастье работать. Тогда все, что исходило от окончательно протухшей кремлевской "вертикали", воспринималось не иначе как гнусный, пошлый, вызывающий чесотку, но - анекдот. У них были остатки не растраченных на ракеты и поддержку африканского коммунизма государственных денег. У них были танки и парткомы по всей стране. И они иногда даже вводили в Москву войска, чтобы воспрепятствовать массовым акциям (это было и до августа 91-го). И это было довольно страшно. Но люди просто смеялись и шли дальше.


А потом наступил август. И на улицах вновь были люди. Вам никого не напоминают эти ребята, стоящие у Белого дома в самую страшную ночь на 21-е?


Тогда их не называли провокаторами и не обсасывали в блогах праведность их поведения (а они и тогда были отнюдь не ангелами). Им просто говорили: "Пристраивайтесь тут, справа".
Но там были разные ребята. Я бы очень хотел, чтобы сегодня мы просто посмотрели на их лица.













Я вижу среди них Женю Чирикову и Артема Лоскутова, клерков и гламурных дев, частных предпринимателей и "маргиналов" с вечных беспонтовых пикетов и малочисленных митингов, вижу добровольцев с подмосковных пожаров и рэперов, патриотов и либералов...

И не надо их унижать. Благодаря им мы прошли маленькую часть пути к нормальной жизни. И они не виноваты в том, что не представляли себе, насколько этот путь длинный и извилистый. Сегодня мы гораздо умнее и опытнее. Мы узнали лицо Дракона. Это - наше лицо. Зачем же мы обвиняем в нашем открытии их (или нас самих - тогдашних)? Они не исправят наших ошибок и не простят наших предательств. Они просто сделали свое дело и стали историей.

Тогда тоже казалось, что идет война. Но эти ребята пришли, и война оказалась виртуальной. Тогдашние "нашисты" комсомольцы и губернаторы члены ЦК остались в "зомбоящике" и на страницах "Правды". А реальностью (пусть сперва ненадолго) стали эти ребята.
Они подвергли сомнению идеалы изжившей себя империи. Их нынешние сверстники подвергают сомнению их идеалы. Это - нормально. Когда-нибудь сегодняшние (или завтрашние) станут ИМИ. И проделают свой кусочек пути. Я не знаю его длины. Никто не знает.

Сакральные места выбирают не дельцы, политики или ученые. Их выбирает История, Народ или Художник.

С начала Перестройки неформалы (от правого Демсоюза до левых анархистов) выбрали для себя Пушкинскую площадь. Но место это, лирически связанное с любовными свиданиями и общением интеллигенции (книжный базар, имя Поэта), так и не стало тогда массовым, хотя и было отвоевано у власти для небольших пикетов и вольного общения под стенами «Московских новостей».
Однако потребность в месте для «всенародного вече» нарастала, и сперва люди согласились на предложение власти. А она к открытию первого свободно выбранного съезда в 89-м году отвела для этого площадку в Лужниках. Власть, тем более авторитарная, не в состоянии творить новые смыслы. Ее функция обратная: сохранять порядок и препятствовать переменам. Хотя в Лужники стекались десятки (а иногда и сотни) тысяч людей, путь туда был долог, вид уныл, а над огромной и пустынной территорией спорткомплекса витал давно иссякший дух строителей призрачных дворцов коммунизма.

И когда власти окончательно потеряли способность «не пущать» куда-либо, вечевым местом как-то сама собой оказалась Манежка. Уверен, что неслучайно. Не Красная – обремененная слишком тяжкой и противоречивой для многих историей. Но – у стен Кремля, чтоб видели! На стыке вечно людной Тверской и Охотного ряда, сохранявшего в народе свое романтичное название, несмотря на официозное Марксово имя.
На Манежной и происходили главные сходы 90-91-го годов. А смысл символического места проявился 19 августа 91-го. Когда подавленные запретительными указами ГКЧП, лишенные информации люди, не дожидаясь авторитетных советов лидеров, устремились на Манежную. Именно здесь безоружными людьми были остановлены первые бронеколонны и завязалось общение с солдатами. Именно отсюда разрастающаяся по пути колонна отправилась к Белому дому. И именно пришедшие с Манежки люди побудили Ельцина взобраться на танк и читать воззвание, а вовсе не наоборот, как наверняка утвердится когда-нибудь в истории.

Я уверен, что наступающая реакция и раздор были явлены впервые не в бессмысленно-кровавых событиях октября 93-го, а чуть раньше – с решением о реконструкции Манежной, принятой демократическим тогда московским правительством. И не случайно, думаю, начали копать ее ударными темпами, чуть только развеялся пороховой дым. И власть бизнесмена и застройщика над архитектором и историком тоже окончательно утвердилась здесь – в нелепых антиисторичных пузырях и анекдотичных скульптурах.
Следующее место вновь выбрали не бюрократы любых мастей, а поэт. Все та же Тверская. Только теперь уже не Бове, Монферран и славные кавалергарды (недаром – Манеж!) витают над ним, напоминая людям о славе, красоте и благородстве, как во времена идеалистичной Перестройки. А революционный Маяковский. Само же название Триумфальной в комментариях не нуждается.

Цифры ни при чем. На Манежную носили перечеркнутую «шестерку». Кто теперь помнит 6-ю статью советской Конституции, закрепляющую власть КПСС? На Манежную приходили выразить протест всему надоевшему и мешающему жить. И в поисках единения в стремлении к лучшему. Символ невозможно объяснить ни статьями, ни статистикой, ни политической наукой.

Я думаю, ничего на Триумфальной строить не будут. Ельцин (при всех спорах и претензиях к нему) был способен перестроить Манежку. Нынешние же просто не тянут на символические действия. Поэтому не будет ни Охта-центра, ни трассы Москва-Петербург, ни подземелий под Триумфальной. А будет лишь воровство, распил бабла и вечная имитация великих замыслов. Просто закроют площадь бетонным забором на год-другой, а внутри трое работяг станут ковырять землю лопатами, как те псевдоспортсмены и псевдодоноры, что корячились здесь прежде каждое 31-е число. Просто чтобы не париться каждый раз заново. И не дай Бог построят что-нибудь: ведь непременно обрушится в процессе на ни в чем не повинных киргизов. Разрушать символы – опасное дело.

Площадка "для встреч с избирателями" между желеезнодорожными путями и оградой Лужников, 1989. Фото Д. Борко



Люди идут на "Манежку". 1990



Манежная площадь в 1990 г.




На Манежной площади, 1990. Фото Д. Борко



Манежная, 19 августа 1991 г.




Начало реконструкции Манежной площади, 1993 г. Источник - http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/1056/




Шествие по Садовому кольцу(площадь Маяковского - старое название Триумфальной)



Акция Стратегии-31 на Триумфальной



Триумфальная перед акцией 14 декабря 2008 года. Фото Сергея Варшавчика (http://warsh.livejournal.com/3693985.html)

Похоже, титанические попытки власти устроить на Триумфальной праздник вместо митинга увенчиваются успехом. Сегодня я впервые явственно ощутил на площади атмосферу народного веселья. Только участвовали в нем не запертые семью заборами автогонщики и вопящий комментатор никому не интересных состязаний, а люди по другую сторону барьеров.

Я часто вспоминаю свое самое сильное впечатление августа 91-го. Когда люди стояли напротив дверей еще недавно устрашающего здания на Лубянке и, тыча пальцами в разбегающихся оттуда человечков, громко смеялись. Этот смех освобождения от страха я вдруг услышал сегодня на Триумфальной.

Впервые люди смеялись, когда их тащили в автозаки. Зажигал Шендерович. Смех вызывали потные отдувавшиеся милиционеры, оказавшиеся сами в ловушке, выстроенной для несогласных. В тесных лабиринтах загородок их шеренгам было трудно по команде вылавливать и тащить людей. А те впервые не шли покорно - упирались, вцепившись в колонны и оградки, или просто поодиночке перебегали с места на место, сводя служителей порядка с ума. Команды милицейского начальства были настолько безумны, что во время одного из "выжиманий" несогласных раздавленная чьим-то телом витрина покалечила молодого милиционера.

Надо признать, что и милиция, пытаясь сдержать данное слово, не особо свирепствовала, лишь иногда "загораясь" по команде "тащить и не пущать". Некоторых задержанных выпускали уже из автобусов, если те особо убежденно доказывали, что не совершали никаких противоправных действий, а просто стояли с циферкой на груди. А циферок этих было гораздо больше, чем в прошлые разы. Замечаю, что милиционеры все чаще прикрываются чем ни попадя от снимающих камер.

В общем, несмотря на жару и хаос, праздник состоялся, закончившись распеванием "Катюши" у Театра Сатиры, под полотнищем афиши "Триумф на Триумфальной".

Культовый и непререкаемый в салонах "Билингвы" и "Маяка" политолог Дмитрий Орешкин нашел тонкий литературный ход в обличении власти. Называется он "мне отвратителен Лимонов - пижон из предместий". То есть надо прочесть целиком текст, посвященный порокам героя, чтобы с изумлением найти в конце резюме: лишь столь отвратительная власть может сделать политической фигурой столь отвратительную личность, как Лимонов. А значит - все же придется, "скрипя сердцем", пойти 31-го на Триумфальную с несогласными.

Логика оригинальна в отличие от языка. Меня давно поражает это стремление "интеллектуальных элит" разговаривать с народом на его языке.
Кисейные барышни с тройкой гуманитарных и парой психологических выдерживают в ЖЖ не более трех обменов репликами, если речь заходит о чем-то крайне для них важном (о воспитании детей, например, или о палестинском населении сектора Газы, будто они впрямь детей воспитывают или ездят в автобусах по арабским территориям). Далее непременно следует трехэтажный и одномерный, с обильным слюноотделением. Достигаемый при этом уровень злобы недоступен никакому гопнику. Если у них про людей числом больше трех, то непременно - быдло. Если про любое сотрудничество (хоть бы и с обитателями соседнего клуба), то - "срать не сядешь!"...

Однако теория, не подкрепленная практикой, все же подводит. Ибо язык этот не народный. Вряд ли какому водопроводчику придет в голову выражаться, как Орешкин:

"Отодвинули шута на задний двор за экстремистские взвизги — но голосить не мешали".
"Получил от взрослых по попе и вполне заслуженный срок."
"Ну, уделал кто-то из его безымянных дурачков майонезом Вешнякова в Манеже. Получил от обманутых фэсэошников по полной программе".
"Сверкающие цацки, серп и молот в носу и уличные танцы с бубном — это все для недоразвитых".

Не хватает лишь матерка. Обычно так пишут запевалы "Румола" или "Наших". В советское время этот слог был популярен в райкомах комсомола, я помню. Написал и вздрогнул: нешто можно цвет интеллигенции с безродной гопотой сравнивать?! Ведь этак можно и выше махнуть, известно, кто у нас про попу больше всего любит поминать...

Как "работающему на улице" репортеру, мне часто приходилось рассказывать о молодых нацболах, отвечая на вопросы друзей. Не скрывая разного и сложного, я отмечал, что ребята эти в разговорах со мной старательно избегали сквернословия. Уважая мой возраст и труд. А может быть, просто чужую личность...

В Кадашах после нескольких суток физического противостояния наступило временное затишье. Специалисты из "Архнадзора", Москомнаследия и Госдумы встретились на пресс-конференции, публично изложив свои взгляды на проблему. В руках защитников слободы наконец появились реальные документы, официально санкционирующие остановку строительных работ.

Факсограмма ОАТИ об отзыве ордера на строительные работы в Кадашах

Пометка на ордере ОАТИ о приостановлении его действия

Работы на территории пока не возобновлялись. Но защитники по-прежнему несут вахту на наблюдательных пунктах вокруг территории стройки, готовые вновь встать на пути строителей в случае попыток возобновления работ по сносу.

Казак из Оптиной пустыни и левый активист с крыши наблюдают за соблюдением "строительного перемирия" в Кадашах. Кадр Граней-ТВ

Лидеры Архнадзора Рустам Рахматуллин и Константин Михайлов. Кадр Граней-ТВ

Защитники Кадашей перекрывают дорогу строительной технике. Кадр Граней-ТВ

Серьезные опасения у них вызывает выступление Юрия Лужкова, вновь обозначившего жесткую позицию в отношении стройки. После этого они ожидают новых попыток силового решения в ближайшие дни.

В Кадашах сейчас пьют чай, принесенный из церковной трапезной. В пластиковые стаканчики сквозь дыры в потолке фабричного домика позапрошлого века стекает ржавая дождевая вода. Потому что верхнего этажа уже нет. Нет и домика дьякона – вместо него куча мусора. Именно этот «строительный мусор» и пытаются вывозить грузовики. А вовсе не «обломки истории», как сказал один из пьющих чай. Вывоз мусора, а вовсе не снос и тем более не строительство комплекса «Пять столиц», официально остановленного правительством Москвы. Так же в Царицыне «вывозили мусор», а не сносили сожженный сперва дом, в котором еще находились его жильцы. Так врут начальники.

Рабочие на стройке не врут, но лукавят. Они говорят: «Сносим, да. Если мы откажемся работать, нам не заплатят. Но мы пока пойдем перекурим, а вы тут сторожите и ждите начальства». Начальники тоже лукавят. Говорят по телефону, что у них есть разрешение Москомнаследия. А Москомнаследие – что это разрешение отозвало. И не показывают никаких документов. И не приходят, чтобы разобраться...

На территории вокруг великолепного Кадашевского храма, еще недавно сохранявшей уникальную застройку XVII-XIX веков в самом центре Москвы, уже почти пусто. Два десятка защитников, проникших за забор стройплощадки и уговоривших рабочих «пойти покурить», охраняют руины. Но дело для них не в оставшихся еще среди груд кирпича «палатах Оленевых» и паре одиноких стен. Дело в принципе. Дело в том, чтобы чиновники отвечали перед Законом, Городом, Людьми и Историей. А не только перед инвестором. Дело в том, чтобы ТАК БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО.

И для этого сидят на стройплощадке промокшие под дождем левак и православный ортодокс, пьют «церковно-марксистский чай», принесенный из трапезной и поставленный на найденный в мусоре томик Маркса. Сидят педагог и студентка, консерватор и либерал, архитектор и помощник депутата.

Пока рабочие пошли покурить. Пока ОМОНу не дали команду на «зачистку». Пока всех не вывезли, как строительный мусор...

Пикет в защиту Кадашей 27 мая

Друг мой и коллега-фотограф красочно живописует, как 9 мая пришедший на праздник народ гоняли по Москве, устраивая давки женщинам с детьми. А другой добавляет про то, как на Тверской в 12:00 открыли проход в центр всего через 4 металлоискателя для многотысячной демонстрации коммунистов и как хлынули туда же тысячи гуляющих горожан.

Это, конечно, очень плохо и бесчеловечно. Но трудно предположить, что москвичи не знают, как давно уже выглядит вся эта «всенародность» на самом деле. Знают, но идут.

(Почему?)

1. Фильм. "Проверка на дорогах". Второе место тоже за Германом - "Двадцать дней без войны". Любопытно, что мы с женой дружно сообразили, что никогда не воспринимали "Летят журавли" как "военный" фильм...

2. Стихотворение.  По силе образа для меня всегда  вне конкуренции было "Я убит подо Ржевом".

3. Книга. Был в жизни период увлечения военной литературой (где-то в 80-е). Тогда открыл для себя Василя Быкова, который  и оставил самое сильное впечатление. Потом не слишком стремился читать "про войну".

4. Песня. Если говорить о личной связи с историей, то - "Жди меня". В семье хранится фронтовое письмо деда с этим стихотворением, но он писал, что это - песня. Вернувшись, напел мотив, на который ее пели тогда на фронте. Совсем иной, чем ставший классическим. Но для меня главные песни о войне написаны после нее. Это - Окуджава, но еще сильнее - Высоцкий. Причем - с "нефронтовыми" песнями ("Случай в ресторане", "О конце войны" и пр.)

PS. Думаю, правомочно ли сравнивать произведения, написанные во время и после войны. Слишком различаются и задачи, и возможности. Все же "горячие" вещи пишутся во многом с конкретным практическим посылом (пропаганда, поддержка людей - победа). Следующие поколения занимаются анализом. В целом, наверное, мне ближе всего восприятие войны теми авторами, кто застал ее детьми.

Война и военная доблесть - наше все, и мы доказываем это постоянно всему миру и прежде всего - себе. Вот и сейчас копья трещат уже за месяц с лишним до "точки возбуждения" - 9 мая. Кто-то обвиняет в исторической забывчивости в связи с предполагаемым участием в параде стран антигитлеровской коалиции. Абаринов в ответ упрекает забывших о реальном участии многих стран во Второй мировой...
(Какая история, ребята, о чем вы?)

"Садовое некоммерческое партнерство (СНП) «Речник» было образовано в 1956 г. работниками речного транспорта СССР. Основанием послужило совместное решение Исполкома Моссовета и Исполкома Мособлсовета о выделении земли для высаживания яблоневых и грушевых садов – без деления на личные участки."
Это один человек пытается разобраться в хитросплетениях истории.  Другие столь же аргументированно - возражают в блоге. Там достаточно полное перечисление аргументов за и против. И все же у обеих сторон чувствуется личная позиция, перевешивающая все аргументы. (Дальше...)