Им - ученый, нам - проститутка. Равнозначненько. Потом очередной Медведев поедет в очередную Силиконовую долину уговаривать наших ученых вернуться на нашу родину ваять нашу науку.

Официальных комментариев, говорят, не будет. Дескать, тема шпионства закрытая. Вообще-то я когда-то пришел к выводу о том, что все эти игры в шпионаж суть комплекс неполноценности в них играющих. Люди ничем иным в этой жизни выделиться не могут. Ну не дал Бог талантов никаких, и они придумали для себя узколобую игру, обозвали ее разведка-шпионаж и играются. За деньги налогоплательщиков-лохов. В основе игры - воровство: старинное, банальное, иногда изобретательное, чаще примитивное.

С точки зрения юриспруденции и состава-то такого быть не может: измена, шпионаж... ВО-РОВ-СТВО со всеми его модификациями: кража, разбой... Украл - заплатили (вариант - дали медальку).

Судить этих воров нельзя вообще: они посланы были государством. Судить надо государство, а этих несчастных отпускать. Разумеется, не одно наше государство страдает дурью: в Штатах один якобы шпион сидит уже с десяток лет, хотя о том, чтобы его выпустили, даже президенты договорились было. Ну, а то, что происходит (или произошло?) на наших глазах - возврат в старые и недобрые времена холодной войны. Сутягину по барабану и даже хорошо: он на свободе. И я рад за него. Да и за дуру-Чапман тоже. Но налицо возврат к прошлому. И это плохо.

Старинная идея о том, что русский царь — богочеловек, вообще не может вызывать удивление... любая вертикаль имеет сверхчеловеческое измерение… пока русская элита со своей особой русской кровью вертикальна: царствуй — царствуй русский царь!.. Принципиальным символом ортодоксальной вертикали у православных римлян издревле являлся благоверный князь Влад Цепеш (Колосажатель), именуемый также Дракула... Имя этого православного воина оболгано многочисленными мифами, начиная от русского дьяка Курицына (главы секты жидовствующих во времена князя Ивана Великого) до британского беллетриста Брэма Стокера. В западной литературе Влада рисуют вурдалаком, зловещим оборотнем, сатурническим бесом. Собственно, такими же эпитетами европейцы награждают русский народ и православную цивилизацию. В действительности Влад был реальным национальным героем и образцовым православным полководцем, достойным канонизации... Влад Цепеш — это образец нашей ориенталистской, восточной мужской столбовой ментальности. Врагов православной веры Влад без размышлений сажал на колья, придавая этому мировому символу оси сверхсущностное измерение. Поя колья кровью басурман, он заставлял пульсировать Небо и Землю... Влад посадил на колья 15 000 янычар (крещеных славянских солдат-ренегатов, принявших ислам)! Он превратил свою страну в государство-тын, навеки верное Солнцу-Христу. Рядом с ренегатами в его властную вертикаль были намертво вбиты бояре-филокатолики, неудачливые аристократы, местные земельные олигархи. Это День протыкает Ночь! Он создал комиссарскую диктатуру, вооружил свободных крестьян против внешней угрозы и внутренней боярской измены. Патологически ненавидел ложь. Существует рассказ о любовнице, которая пытается обмануть Цепеша, рассказывая о своей беременности. Цепеш ее предупреждает, что не терпит лжи, но она продолжает настаивать на своем, тогда Цепеш вспарывает ее живот и кричит: "Я же говорил, что не люблю неправды!". Сурово? У вертикали свое божественное право, после этого случая румыны надолго отучились лгать. Потому что врать нельзя — поймите это, друзья... 15 000 басурман, 1500 бояр и "детей боярских" — дворян на кол!.. Чтобы показывать позвоночник, реализовывать вертикаль, чтобы иметь стать, чтобы стоять за Православие, чтобы умереть СТОЯ. Потому что Влад даже в могиле стоит. И мы поклялись быть такими, как он.

Ссылка

Из того нагромождения бреда, что валяется в Сети, понять ни черта невозможно. Варианты обмена - это из эпохи холодной войны, когда наплевать на законы одни были вынуждены (Запад), а другие были рады (СССР). Впрочем, в СССР и законов-то настоящих почти не было.

Как смогут США сейчас нарушить кучу своих законов, я не понимаю. Как и не могу понять того, на черта нашему тандему эти дебилы, которых поймали в США: таких идиотов в КГБ-СВР пруд пруди, наштампуют еще. Короче, я не верю в возможность такого обмена. Это чья-то шУТКА.

Я очень рада, что Сутягин и, как сообщают СМИ, другие (фамилий мы пока не знаем) будут обменены на 11 человек, которые то ли шпионы, то ли «агенты влияния». И вместо того чтобы радоваться, что люди обретут свободу, начинается обсуждение (такая тягомотина): «признал вину - не признал вину». Это на суде важно вину не признать. А когда эти «органы» ищут какую-то формулировку, приемлемую для них, чтобы освободить, - это не имеет никакого нравственного значения. Вы же все знаете, что они врут сами себе - и когда осуждают, и когда освобождают.

И почти нет никого (это я такая старая!), кто помнит, что это уже было. Было в несравненно большем масштабе. В 1987 году. Тогда, после освобождения Сахарова, прошло массовое освобождение политических заключенных, которого А.Д. потребовал от Горбачева при их первом телефонном разговоре. От всех политезеков ГБ просило какую-то расписку - то ли признание вины, то ли просьбу о помиловании. И какой сыр-бор тогда разгорелся в диссидентских кругах! И были вокруг уже отсидевшие наши друзья, сильно принципиальные, которые утверждали: «Ни за что». Кажется, только Андрей Дмитриевич да я говорили, что это все проформа, чтобы ГБ сохранить свое на века замаранное дерьмом лицо.

Тогда Мальва Ланда и Валерия Новодворская написали гневное письмо в адрес Сахарова за его позицию. Ничего, Сахаров пережил это без душевных терзаний. И радовался каждому освобожденному. А я так и не разлюбила ни Мальву, ни Леру.

И очень прошу вас, друзья, успокоиться и не портить нервы себе и радость освобождения тем, кто освободится, и их близким. В данном случае важна не форма, а содержание - СВОБОДА.

Такой обмен – нормальная мировая практика, сложившаяся десятилетиями. Если есть возможность обменять Сутягина на этих агентов и освободить его, то я это только приветствую.

Сколько ему осталось сидеть? Пять лет. Я считаю, что он лучше сможет себя сохранить в более комфортных условиях, если ему удастся уехать, чем в заключении, где несколько лет – больше жизни. Досадно, конечно, что такой человек уедет из страны, но страна так обошлась с ним, что, я считаю, это было бы справедливо.

А эти «разведчики» вообще странная группа, они в общем не совсем разведчики, насколько я знаю, потому что у них не было доступа к каким-то тайнам. Чем они занимались? Поиском агентов влияния. Невнятная история, я считаю. Но Сутягина отпустили, и я лично этим удовлетворен.

Это совершенно поразительно. Эту историю я могу назвать счастливо-комической. Потому что Сутягин не был американским шпионом, а то, что его обменивают на этих людей, в каком-то смысле признание того, что и те люди не являются в точном смысле шпионами.

Это не Эймс, это совершенно другой случай. По некоторым сведениям, уже опубликованным, это скорее имеет отношение к отмывке денег, нежели к американским секретам.

Американцы так легко их отдают, для них это гуманитарная миссия – освобождение Сутягина. Сутягин им совершенно не нужен, он не являлся американским шпионом, не являлся вообще ничьим шпионом. То есть это гуманитарный жест, позволяющий внести некоторое облегчение в отношения.

Нашим спецслужбам дали понять, кто в доме хозяин, потому что, еще раз повторяю, американцы действительно поймали наших нелегалов, которые занимались отмывкой денег, а Сутягин был посажен только потому, что его дело курировал лично Путин, так что нельзя было не посадить.

Для меня эта новость носит счастливо-комический характер. Это не Буковский-Корвалан, и это не Эймс, и это не Абель, это совершенно другая история. Слава богу, что Игорь Сутягин окажется на свободе, и слава богу, что американцы придали этой истории комический характер, это делает честь их вкусу.

Этот позорный провал помог освобождению Игоря Сутягина. Наконец-то хоть какая-то польза от российской разведки.

Я рад освобождению Сутягина. И только одно огорчает: еще одним приличным человеком в России станет меньше.

Правозащитное сообщество должно настаивать, чтобы Америка включила Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в "обменный список", а те должны согласиться даже ценой просьбы о помиловании. Ничего зазорного здесь нет - все понимают, что они невиновны.

До сих пор у Ходорковского и Лебедева не было шансов, но теперь, когда Россия попалась на шпионаже и СВР необходимо вызволить своих людей, у них появился шанс. Его следует использовать. Американцы сейчас контролируют ситуацию и вполне могут потребовать освобождения фигурантов дела "ЮКОСа".

Игорь Сутягин просил собрать эту пресс-конференцию, потому что он очень переживает, что факт его выдачи и факт его обмена на 11 человек, которые в Америке обвиняются в шпионаже, будут связаны у нас в стране с тем, что он тоже "шпион".

Игорь очень переживает и просил донести до людей, что независимо от того, что он подписал бумаги, где один из пунктов – признание вины, он однозначно заявляет, что не совершал преступления, у него просто не было выхода. Игорь никогда не признавал свою вину, всегда защищался, всегда представлял доказательства своей невиновности.

Я как человек, который представляет Игоря в суде, который знает материалы дела, могу однозначно утверждать, что он не совершал этого преступления и что доказательства в деле отсутствуют. То обстоятельство, что он осужден, в нашей стране ничего не означает. Если нужно осудить человека, то осудят вне зависимости от того, что доказательств нет.

Игорь очень хотел донести до всех, что эта ситуация вынужденная. Он согласился на это и для того, чтобы обезопасить свою семью, и потому, что переживает за свою дальнейшую судьбу. И потому, что он понял: если он не подпишет эти документы, те люди, которых обвиняют в Америке, будут отправлены в тюрьму. А так как он отсидел уже почти 11 лет, он понимает, что это такое, и никому не желает того, что прошел он.

(О суде над Юрием Самодуровым и Андреем Ерофеевым)

Наглое глумление над людьми – в чем суть вашего искусства – есть дело довольно-таки дьявольское, глумливая усмешка известно какому ангелу свойственна, и вряд ли стоит обижаться, когда люди в ответ на ваше подражание вашему отцу проявляют сильное недовольство... Оправдывать кураторов... хотелось бы еще менее (чем сажать их в тюрьму. - Ред.), поскольку эффект будет очевиден: "Теперь – можно!" В смысле: можно все, никакое самое омерзительное глумление теперь не наказуемо и отныне возводится в ранг парадной добродетели. Как-то бы не хотелось.

Ссылка

В ходе встречи с президентом Ингушетии Юнус-беком Евкуровым В. Путин сообщил, что его заинтересовала идея исламских деятелей повысить традиционный на Кавказе выкуп за невесту (калым) с 12,5 тыс. рублей до 30 тыс. "в связи, как это было отмечено, с инфляцией".

Ю. Евкуров сообщил, что о повышении калыма говорят сами жители республики. "Надо понимать, что калым не какому-то дяде в карман идет, а для семьи идет, невесту одевают, обувают", - сказал глава Ингушетии.

По словам В. Путина, для семей, у которых девочки, "это большой плюс, это средства на поддержку молодой семьи.

Конец цитаты.

Для тех, кто еще не понял.

Премьер-министр России, лидер партии "Единая Россия", человек, претендующий на роль национального лидера, Владимир Путин поддержал торговлю людьми.

Он считает нормой вмешательство в заключение брака посторонних лиц. Да-да, в этом деле все посторонние - в загсе вопрос о согласии задается только двум людям и никому больше.

Господа правозащитники! Дорогие феминистки! Если вы не распространите это высказывание по всему белу свету, грош вам цена. Надо обеспечить Путину достойную встречу в тех странах, где он появится. Его всюду должны встречать его портреты с подписью "сторонник работорговли".

Ну, о такой мелочи, что этим заявлением Путин признал отсутствие в России единого правового пространства, я молчу. Этого он просто не понимает. Как не понимает и того, что же он сказал на встрече с Евкуровым. Живет себе человек, прямо по Высоцкому: "Они и пил и гулял, ничего не понимал. И не сгинул, и не пропал".

Впрочем, гулянка еще не закончена. И каково будет похмелье, никому неведомо.

Мне вообще трудно себе представить, каким будет исход дела "ЮКОСа". Мне кажется, что они будут тянуть до последнего, а тянуть можно долго. Возможны три варианта: или им дают новый срок, или их отпускают, или какой-то компромисс. Все три варианта неприемлемы, и власть, мне кажется, еще не определилась, чего она хочет от этого процесса. Поэтому у меня, как и у всех, есть чувство неопределенности.

Процесс интересен мне как историку скорее с точки зрения известного стихотворения:

Я на мир взираю из-под столика,
Век двадцатый - век необычайный.
Чем столетье интересней для историка,
Тем для современника печальней!

Приходят в голову очень тоскливые мысли. Во-первых, о какой-то удивительной повторяемости торжества насилия и зла в русской истории. Во-вторых, постоянно приходит на ум и очень мешает жить определение России, данное кинорежиссером Эльдаром Рязановым, когда были споры, кто мы – Евразия, Скандо-Византия, Азия, Европа, Азиопа: "Какая Азия, какая Евразия, какая Азиопа? Абсурдистан!"

И вот действительно, когда задумываешься про эти чудовищные оба дела – Ходорковского-Лебедева и Самодурова-Ерофеева, конечно, осознание глубины нашего абсурдистана очень мешает жить. Потому что человек – существо, склонное к рационализированию, а жить рационально очень трудно. Это, конечно, торжество чего-то, во-первых, темного, во-вторых, иррационального.

Я себя сейчас знаете на чем поймала? Я сейчас в качестве противоядия взялась читать на самом деле мной толком никогда не прочитанный "Крутой маршрут" Евгении Гинзбург. В 14 лет я его как-то пролистала в каком-то самиздатовском или тамиздатовском варианте и забыла. А сейчас я ее читаю - это, конечно, великая книга, но насколько же в ней все светлее, чем в нашей жизни! При том, что она описывает Колыму.

К сожалению, история России богата печальными и идиотическими судебными процессами. Я не беру процессы над декабристами, про которые никто ничего не знает толком. Никто даже не может сказать, кто те двое из пятерых повешенных, которые сорвались, или, может, их трое было. Но как только юстиция стала более-менее публичной, как только начались публичные политические процессы, так тут же мне приходят на ум аналогии с процессом Ходорковского-Лебедева.

Приходят на ум аналогии с процессами над революционерами, общественными и литературными деятелями эпохи Александра II: Чернышевский, народники, процесс 193-х...

Потом, к сожалению, мне приходят на ум и советские процессы. Это печально известные процессы 20-30-х годов. Риторика и градус нынешних словопрений по делу "ЮКОСа" (и не только, конечно) очень часто срываются на эти вот "троцкистско-фашистские зиновьевские собаки" и что-нибудь в этом роде.

И конечно, невозможно не вспомнить процессы знаковые уже другой эры – это, например, суды над Синявским и Даниэлем и над Бродским. Вообще очень многие выражения обвинительных и прочих речей вошли в наш лексикон. Поэтому, увы, мы страна богатая на такого рода публичные хэппенинги.

У нас еще почему такие вещи становятся общественно-значимыми? Потому что очень небольшое количество площадок для выражения общественного мнения. Как известно, у нас парламент не место для дискуссий. И практически вообще уже места для дискуссий не осталось. Кроме как в Интернете. Слава богу, что он возник.

Поэтому судилища столь явно несправедливые – они очень знаковые, это иконы современной жизни. Как историк, я все время вспоминаю речи разных людей XIX века и не только. Не знаю, вспоминают ли это нормальные люди, но историки вспоминают.

Сама на процессе Ходорковского и Лебедева я не была, но обязательно собираюсь сходить.

У России появилась возможность обзавестись вторым крейсером «Ушаков». На этот раз «долгостроить» будем уже не для Индии, а для себя. И не рупии полетят на ветер, а рубли. Речь идет о большом ракетном крейсере проекта 1164 под названием «Украина». Впрочем, сегодня Рада проголосовала за то, чтобы крейсер лишить высокого имени. Мотив: украинским ВМС такая махина ни к чему, корабль переходит к России, вот пусть они и называют как хотят. Таким образом, хотя и косвенно, но подтвердился слух, напугавший главкомат ВМФ России: Виктор Янукович уговорил Дмитрия Медведева взять на себя бремя достройки крейсера. Кроме решения Рады на печальную версию работает и сегодняшнее появление на стапелях «Украины» комиссии из Москвы.

Корабль был заложен еще в советские времена, с 1992 по 1995 год строился для ВМС Украины, потом из-за нехватки средств все заморозили, и с 2000 года туда вообще не ступала нога человека. Можно себе представить, что собой представляет этот проржавевший остов, который Янукович предлагает достроить на российские деньги – это около 50 млрд рублей. На эти деньги можно приобрести четыре подводные лодки проекта 636 "Варшавянка" или несколько фрегатов проекта 20380 типа "Стерегущий".

В ВМФ России уже есть такой тип корабля – это «Москва (ЧФ), «Варяг» (ТОФ) и «Маршал Устинов» (СФ). И до сегодняшнего дня нужды в четвертом ракетном крейсере ВМФ России не высказывал. А уж тем более в таком, как "Украина". Худшего подарка для российского флота, чья программа кораблестроения реализуется с отставанием на десятилетия, не придумаешь. Но президент/премьер сказали «надо!» – военные ответили «есть!». Хотя и спали с лица.

Понятно, за дружбу с Януковичем надо платить. Он не из тех, кто верит в бесплатное братство. Но есть еще некоторая надежда, что здравый смысл все-таки свое возьмет. Точнее, не столько здравый смысл, сколько угроза вляпаться в финансовую дыру именно сейчас, когда дефицит бюджета в России подползает уже к 6% ВВП. Ведь при нашей кораблестроительной практик? обозначенные 50 млрд рублей могут запросто вырасти в сотни. Решатся ли Медведев/Путин ставить самих себя на счетчик?

Сегодня в 15 часов мне должны предъявить обвинение. Это формальная вещь, которая четко прописана в Уголовно-процессуальном кодексе. Если у следствия есть достаточные основания и в процессе первого дознания и начала следствия собраны достаточные, по мнению следствия, доказательства, человеку предъявляется обвинение. С этого момента он обвиняемый и к нему может применяться мера пресечения. Когда человек подозреваемый, мера тоже может применяться, но, как написано, «в исключительном случае». После этого дело готовится для передачи в суд. Такая формальная, прописанная в рамках УПК процедура.

Мне предъявят обвинение, спросят, согласен я с ним или нет. Может быть, попросят о продлении следствия, что-то еще захотят отточить, перед тем как в суд передать.

Я ничего не знаю в рамках уголовного дела о попытках досудебного урегулирования конфликта. Ни на меня, ни на моих сотрудников господин Красненков (адвокат Кадырова) не выходил.

По гражданскому делу он действительно приходил, разыскивал меня, но пришел не в Правозащитный центр «Мемориал», а в Международный «Мемориал», говорил немного не по адресу какие-то невнятные вещи, это было еще в прошлом году. Как я понял, хотел от меня извинений. И тогда, видимо, они бы сняли иск этот. Но лично мне таких слов он не передавал, моим сотрудникам тоже. Я узнал об этом визите задним числом от других мемориальцев. Оснований для извинений в данном случае не было никаких, с моей точки зрения. Поэтому разговор был бы достаточно бессмысленным.

С точки зрения процессуальной, я понимаю, почему события так развиваются. С точки зрения непроцессуальной - а тут играют роль, как мне кажется, именно непроцессуальные вещи, - я не до конца все понимаю.

С точки зрения процессуальной, клевета, в которой меня обвиняют, относится к ст. 129 Уголовного кодекса, часть 2 и 3 – это публичная клевета через средства массовой информации и обвинение должностного лица в совершении тяжкого преступления. Это не является делом частного обвинения, это дело публичного обвинения. И это уже государство само решает.

Если по части 1 этой статьи достаточно сторонам заявить: «А мы примирились! Мы не хотим больше судиться, все нормально», - автоматически дело прекращается. А по части 2 и 3 это не так. Государство и только государство само решает, прекратить уголовное дело или нет. С другой стороны, в УПК сказано, что в случае нетяжких преступлений – а преступление, которое мне инкриминируется, нетяжкое – также возможно примирение сторон. Если обе стороны заявят, что примирились, то следствие может согласиться с этим и закрыть уголовное дело. А может и не согласиться.

Поэтому Кадыров сам по себе мог говорить все что угодно. Без формального примирения сторон, без того, чтобы Кадыров сказал: «Стороны примирились», у следствия нет оснований прекращать уголовное дело. Но в принципе следствие могло бы посчитать заявление господина Кадырова примирением и могло бы мне сообщить, считает оно это примирением или нет. Мне ничего такого следствие не говорило.

Поэтому тут, с одной стороны, формально следствие право. С другой стороны, почему-то именно сейчас происходит такое возбуждение, инициирование дальнейшего расследования, игнорирование заявлений Кадырова. Что-то за этим стоит. Что – я не знаю.

Сходила на процесс по делу Ходорковского и Лебедева.

Давно собиралась, но все работа какая-то мешала, а тут приехала из Перми любимая учительница Марина Петровна, говорит - пойдемте, а то так и не увидите процесса века. И мы пошли.

Когда про этот процесс будут снимать кино, его наверняка будут выдерживать в черно-серо-зеленых болотистых каких-нибудь красках, гулких звуках и непременно в мрачном формате. Потому что реалистичность никогда не похожа на реальность. А реальность этого суда сегодня была явлена ослепительно яркой и оптимистичной во всех отношениях.

Хамовнический суд как пространство - самый человечный суд из всех, какие мне попадались в Москве. Это вам не Лефортовский - тесный, темный и с сортиром на улице, это вам не полуразрушенный Симоновский с запахом мышей, не советско-хрущевский Гагаринский, не державно-административный Мосгорсуд с железными стульями типа "до свиданья, почки, здравствуй радикулит". В Хамовническом суде широкие лестничные марши, стены, хоть и выкрашены до половины краской, но теплого оранжевого цвета, на полу не скользкая плитка, в просторном зале достаточно скамеек и приятные лица.

Сначала зрителям разрешили зайти и сесть. Потом всех выгнали и велели стоять на лестнице, и люди встали вдоль стены и вдоль перил - стали ждать привода подсудимых и разговаривать. Прошло с полчаса, и мы с Мариной Петровной уже сидели на лавке за углом, когда нам было велено встать и все-таки уйти на лестницу, ведущую вниз. Там места не было, стало тесно, не осталось никакого прохода, и люди толпились, пытаясь его восстановить, когда появился конвой с заключенными.

Это было неожиданное и яркое зрелище, потому что они шли сверху. Как это возможно – непонятно. Наверное, их привезли к другому выходу и провели по другой лестнице наверх - неважно. Они остановились на лестничном марше в каких-то таких немыслимых лучах, что народ, натурально, замер в трепете. Жизнь, как известно, состоит из мизансцен, и эта была очень сильной, особенно если учесть ее случайность.

Все объяснимо: на этой лестничной площадке (между третьим и четвертым этажом) огромное окно - от самого пола, высотой метров пять - и солнечный свет в это время суток из него бьет мощный и контровой. Оконный переплет там старый, и он создает эффект совершенно фантастический: бело-золотые жесткие лучи стрелами расходятся из-за любого предмета, попадающегося на пути света. Ходорковский и Лебедев стояли на одной из верхних ступенек и улыбались, а вокруг - выше и ниже - замерли хмурые приставы с автоматами, в черной одежде и все, как нарочно, смуглые. Контраст был, я бы сказала, невероятный, как и ассоциации.

Люди замерли на лестнице, задрав головы. Группа начала спускаться, и народ стал аплодировать. Наверное, это было правильно, но с точки зрения мизансцены напрасно: мистика моментально улетучилась и сменилась театральностью.

Все, что происходило в зале, тоже было в некотором роде сценично. Судья Данилкин, микрофон которого был закреплен на самом краешке стола (как можно дальше от судьи), тихо пробормотал неразборчивое вступление и позволил выступить адвокату, который долго и с цитатами обосновывал ходатайство об отводе судьи Данилкина. Аргументировал он это очевидной необъективностью и предвзятостью судьи и фактическим нарушением права подсудимых на защиту.

Как известно, судья Данилкин приобщает к делу кучу мусора, вплоть до почтовых конвертов, но отклоняет все документы, опровергающие обвинение. Неприобщенных документов была перечислена чертова уйма.

Потом слово взял Платон Лебедев и долго объяснял судье, почему ему следует уйти из процесса. «Я уже 8 лет вынужден наблюдать импотенцию отечественного судопроизводства», - начал он; был остроумен и довольно резок. В нашем детстве это называлось «оттаскать на хуях». При этом Лебедев, очевидно, чувствует себя неважно. Некоторые свои тезисы он иллюстрировал цитатами, которые проецировались на стену посредством проектора, и эта «мультимедийность» действия особенно ярко подчеркивала средневековость происходящего.

Выступающий следом Ходорковский был гораздо бодрей. Он обещал быть кратким - и был. Он обратил внимание судьи на то, что процесс превращается в посмешище, что если в активах потерпевших не обнаружено недостачи (а ее таки не обнаружено), то обвинение не просто ложное, а заведомо ложное и что сам Данилкин в лучшем случае прикрывает преступную халатность следствия.

Все это время судья сидел, скорбно подняв брови, поблескивал очками и подергивал круглым носом. Смуглые приставы спали.

Потом был объявлен перерыв, и мы ушли. Что было дальше? Не знаю, но чувства у меня смешанные. С одной стороны, понятно, что это чудовищное мрачное издевательство системы над невиновными людьми. С другой стороны, эту систему представляют и воплощают вполне конкретные люди – с именами и фамилиями, с семьями и образованием, с глазами, ушами, сердцами, руками-ногами и всякими обычными потрохами. И поэтому за них немного страшно. И за детей их, и вообще.

Потому что уже видно, уже просто насквозь понятно, что безнаказанность их – иллюзия, что они уже проиграли – и не только этот бессмысленный процесс, но всю свою жизнь. Потому что они публично и откровенно совершают тяжкое преступление, которое уже не могут не совершать. От них ничего уже не зависит. Система с ними покончила, и они уже догадались. И нет у них никаких перспектив ни на этом свете, ни на том.

А у подсудимых – наоборот.

Руководство Европейского культурного парламента (ЕКП) выступило с обращением по делу о выставке "Запретное искусство". ЕКП, членом которого я являюсь, - это независимая неправительственная международная организация, объединяющая более 150 выдающихся деятелей искусства, литературы и культуры из 40 европейских стран. Членами ЕКП от России являются также писательница Людмила Улицкая, режиссер Кирилл Серебренников, филолог Андрей Зорин. Членом ЕКП была Анна Политковская.

"На этой неделе мы узнали, что Самодурову и Ерофееву грозят длительные тюремные сроки, - говорится в письме руководителей ЕКП. - Это противоречит европейскому законодательству о защите прав человека и является грубым нарушением обязательств России по защите свободы выражения мнений. Мы призываем власти прекратить судебный процесс и освободить Самодурова и Ерофеева".

На сессии, состоявшейся 13 декабря 2009 года в Гетеборге, ЕКП принял следующую резолюцию:

"Мы, члены Европейского культурного парламента, обращаем внимание на судебное преследование Юрия Самодурова, бывшего директора московского Музея и общественного центра имени Сахарова, и Андрея Ерофеева, бывшего куратора Государственной Третьяковской галереи, против которых выдвинуты тяжкие и необоснованные обвинения в разжигании религиозной и национальной розни посредством организации выставки "Запретное искусство" в 2007 году.

Мы выражаем серьезную озабоченность по поводу этого процесса и полагаем, что, проводя его, российские власти нарушают свои обязательства в рамках национального и международного права в части уважения к свободе выражения мнений.

Мы считаем свободу выражения мнений основополагающим правом в любом обществе и рассматриваем процесс как злоупотребление антиэкстремистским законодательством с целью вынудить правозащитников замолчать.

Мы считаем этот вопрос срочным и призываем прокуратуру отказаться от обвинения в отношении Самодурова и Ерофеева и закрыть дело за отсутствием события преступления".

Решение квалификационной коллегии судей Московской области о лишении статуса судьи Ольги Макаровой является не чем иным, как показательной поркой.

Данное решение является незаконным, поскольку дисциплинарная ответственность в виде досрочного прекращения полномочий судей налагается за совершение судьей дисциплинарного проступка, что в случае с судьей Макаровой не усматривается.

Фактически судья Макарова была лишена полномочий за выраженное ей при осуществлении правосудия мнение и принятое решение о продлении срока содержания под стражей Веры Трифоновой, что прямо запрещено ФЗ «О статусе судей».

В данной ситуации адекватной реакцией со стороны государства должно быть, например, возбуждение уголовного дела в отношении судьи Макаровой по факту преступного злоупотребления либо вынесения заведомо неправосудного решения и, естественно, отмена ее неправосудного решения.

Государство же в лице квалификационной коллегии поступает совершенно иначе, показывая тем самым, что если надо, накажут любого, вне закона. При этом проблема конвейерных дел об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей, продлении сроков содержания под стражей по-прежнему остается системной.

Аналогичные случаи лишения полномочий бывших судей мне неизвестны. Я не думаю, что пример с судьей Макаровой испугает других судей и они вдруг будут тщательней рассматривать дела об избрании меры пресечения или продлении срока содержания под стражей. Решение о лишении полномочий судьи Макаровой является показательным в том смысле, что судебная власть зависима и строится по принципу жесткой вертикали.

Локальные встречи команд «Солидарности», движения «Мы», Левого фронта и нацболов уже происходили – тренировочные, товарищеские. А в турнирном формате 4 команды встретились впервые.

Я не являюсь большим любителем и знатоком футбола, мне трудно дать чисто спортивные характеристики стилю игры всех команд. Сравнительно по итогам можно оценивать как активный, агрессивный стиль игры нацболов и, во вторую очередь, Левого фронта и спокойный стиль игры либеральных организаций – «Солидарности» и «Мы».

Но здесь главное, конечно, не чисто спортивные вещи. Этот турнир – с одной стороны, внутреннее сплочение людей из тех организаций, которые участвовали. Это чувство локтя, взаимная поддержка, командная работа. И в этом смысле игра, кончено, была полезна.

С другой стороны, обязательным условием участия было то, что на площадку выходят не вообще какие-то игроки, а те люди, которые либо являются участниками организаций, либо ходят на митинги. Мы играли с теми, с кем сталкиваемся на площадях, с кем выходим плечом к плечу на публичные акции, на которых нас часто вместе задерживают.

У нас, конечно, разные теоретические конструкции. На данный момент у нас одинаковый только базовый ценностный режим. И когда нам говорят: «А давайте поиграем с «Нашими» или «Молодой гвардией», - это, конечно, совершенно другая вещь. Это игра, дружеское взаимодействие, а дружеское взаимодействие с чуждыми нам кремлевскими движениями, конечно, было бы нелепым. Потому что это фактически приравнивание их к себе, тогда как это принципиально разные вещи. А нацболы и Левый фронт – это наши товарищи, несмотря на то что, конечно же, по многим вопросам – особенно в вопросе видения будущего России – взгляды у нас принципиально различаются. Просто сейчас повестка дня связана не с глобальным видением будущего, а с минимальными требованиями к режиму, связанными со свободными выборами, с соблюдением прав человека, со свободой собраний. И они в этом смысле едины у всех, независимо от более далеких, более сложных теоретических конструкций.

Но эти политические разногласия совершенно не мешали вчера дружеской атмосфере и взаимодействию на турнире. Потому что мы это все прекрасно знаем, и это не мешает нам выходить на одни и те же митинги: и 31-го выходить на площадь вместе, и в День гнева, и поддерживать политзаключенных. И странно было бы, если бы это мешало нам играть в футбол.

Что касается непосредственно игры, то, конечно, нам (либералам) надо тренироваться. Мне удалось поиграть немного – по нескольку минут в каждом тайме. И я, конечно, ощутил, что мне не хватает навыка. Проблема в том, что общественная деятельность не оставляет времени на то, чтобы еще и в футбол играть, но надо стремиться это время находить, потому что дело хорошее и полезное.

Так или иначе большая часть нашей жизни проходит среди товарищей по оппозиции, и вполне естественно, что спортом заниматься нам можно вместе. По крайней мере многим это интересно и приятно, и мне тоже. Поэтому я надеюсь, что мы подтянемся и еще возьмем реванш в следующий раз.

Правда, я не организатор и не могу сказать, когда будет следующий турнир - сможем мы провести его в этом году или это станет ежегодным мероприятием. Но мне кажется, надо бы такой чемпионат еще где-нибудь осенью провести.

Я думаю, что вполне возможно расширение списка команд. Не знаю, у кого есть достаточное количество молодых людей, находящихся в спортивной физической форме. Но гипотетически думаю, что вполне могли бы поиграть «Яблоко», «Оборона», «Смена».

Собственно говоря, есть два ограничения: мы не играем с представителями кремлевских организаций и с теми, кто призывает к насилию, дискриминации, нарушению прав человека. То есть мы не станем играть ни с «Нашими», ни со «Славянским союзом». А со всеми остальными можно. Эти два ограничения оставляют огромное количество организаций, которые могут, если захотят, принять участие в футбольной жизни оппозиции.

Грани-ТВ: Оппозиционный футбол

И что?.. Меня, может, не любит страна?.. посмотрите, какие письма пишут люди про "Предстояние". Их никто не заставлял, они написали потому, что не могли не написать... Эти люди мне бесконечно важны, их очень много – тех, на кого картина подействовала именно так, как я хотел бы, чтобы она подействовала... Спонсоры получат ровно столько, на сколько мы с ними договаривались... Ну а уж если ничего не заработано – тогда они попали... сегодня такого бюджета картины окупаться не могут, глупо и наивно думать иначе. Длинный фильм о войне собрал девять миллионов – да это финансовая победа! Отбили ли мы деньги? За эти 42 миллиона мы сняли трехчасовой фильм и 15 телевизионных серий – полноценный сериал, где будут новые сцены, новые коллизии, новые герои... Не может быть оснований не делать фильм потому, что он не окупится!

Ссылка

Выдающиеся физические данные и просочившиеся в прессу подробности личной жизни Анны Чапман уже завоевали ей титул "самой сексуальной шпионки всех времен". Однако главный вопрос остается загадкой: в чем, собственно, заключалась ее шпионская деятельность?

Из потока газетных материалов можно вычленить две линии.

Согласно первой, задача Анны состояла в завязывании контактов с воротилами Уолл-стрит, особенно теми из них, кто вовлечен в политику и спонсирует политические партии.

В голове тут же возникает схема операции. Объект разработки - некто
Мистер Твистер,
Бывший министр,
Мистер Твистер,
Делец и банкир,
не в силах устоять перед чарами обворожительной агентки, а может быть, и под страхом того, что пикантный видеоролик может появиться на сайте Одноклассники.Ру, выдает Ане все секреты американской политической кухни, а та тут же сообщает их своему куратору в российской миссии при ООН. То есть руководство в Москве, вдохновившись недавним успехом операции против Яшина, Лимонова и Шендеровича, направило в Нью-Йорк экспортный вариант Кати Му-Му - девушки, столь блестяще "разработавшей" незадачливых российских диссидентов.

У ветеранов разведки подобный оперативный план не вызовет удивления. Достаточно вспомнить скандал 1963 года, когда министр обороны Великобритании Джон Профьюмо был уличен в связи с молодой красоткой Кристиной Килер, которая одновременно поддерживала близкие отношения с советским военно-морским атташе. Как пел известный бард тех времен Юз Алешковский,
Вышло так оно само
Спал с Кристиной Профьюмо,
А майор, товарищ Пронин
Ночью спрятался в трюмо...

Но есть и другая, на мой взгляд, более правдоподобная версия, согласно которой Аня - не вербовщица-соблазнительница, а отважная "радистка Кэт", осуществлявшая в тылу врага связь с глубоко законспирированным Штирлицем. Действительно, всего за несколько месяцев пребывания в США Аня 10 раз выходила на связь со вторым секретарем российской миссии, передавая шифровки со своего лэптопа по закрытой локальной сети из нью-йоркского кафе в припаркованную неподалеку дипломатическую машину. Вопрос: что же она там передавала? Не списки же посетителей своего портала по аренде квартир! Значит, был у нее "источник", к которому скорее всего ее и прислали на связь. И теперь перед Аней стоит дилемма: выдать Штирлица и отделаться легким испугом - или держать язык за зубами и провести много лет в американском застенке в обществе исламистов-террористов.

То же самое касается и товарищей Ани по несчастью - восьми арестованных "нелегалов", судя по всему, российских граждан, живших в США по подложным канадским и латиноамериканским документам. Про них говорят, что они "дилетанты" и не могли знать никаких секретов. Да и обвинения им предъявлены мягкие - не шпионаж, а связь с иностранным государством.

Но американские контрразведчики - народ хитрый и не обязаны сообщать публике все, что знают. Такие агенты - не являющиеся носителями гостайны, но хорошо подготовленные и обученные шпионскому ремеслу - для того и существуют, чтобы "вести" ресурсы другого рода - завербованных "источников" в спецслужбах, правительстве, ВПК и так далее. Ведь настоящие носители секретов не могут в рабочее время прохлаждаться в кафе со своими лэптопами. Они не могут незаметно контактировать с российскими дипломатами. Для передачи информации в московский центр им необходимо промежуточное, хорошо подготовленное и оснащенное звено - сеть "нелегалов".

Скорее всего за кулисами этого дела сейчас происходит торговля. Арестованным говорят: либо вы будете сотрудничать со следствием, расскажете все что знаете и дадите показания на тех, с кем были в контакте, либо вам добавят статью и будете сидеть за шпионаж по полной программе. Это обычный метод прокуроров всех стран.

Что же касается Ани Чапман, то, еще раз просмотрев подборку ее фотографий, не могу не пожелать ей поскорее выбраться из этой ситуации и, как положено в Америке, начать стричь купоны. Что ни говори, у нее теперь наработался колоссальный ресурс узнаваемости, да и шпионская карьера закончена. В этой стране ее ждет большое будущее. Будем надеяться, что девушка сделает правильный выбор.

Когда я приехала в майскую Москву на конференцию в институт Африки РАН, я готовилась к научному опыту, а получился вновь активистский, уже как обычно. В кофе паузе я познакомилась с Миссаму Борисом Дестеном из Республики Конго. Борис умолял о помощи, что сильно контрастировало с его видом успешного, образованного и опрятного молодого человека.

История вкратце такова. Описываю её здесь для того, чтобы заинтересовать журналистов. Борис готов рассказывать для сми все столь же искренне и эмоционально, как и мне тогда в кофе брейке в первый раз.

Итак, версия Бориса. Большинство документов у меня есть.

Борис учится уже 3 года в Московском государственном университете пищевых производств, что на м. Сокол. Учится только на хорошо и отлично, и, между прочим, таких в его группе только двое — он и староста. 9 мая вечером Борис возвращался в общежитие после прогулки по праздничной Москве. На остановке прямо напротив входа в общежитие он увидел знакомую девушку из университета, подошел к ней. В то время как они разговаривали, из толпы сидящих неподалеку молодых людей, пивших пиво, выделился еще один студент вуза — Илья Евсегнеев. Борис его лично не знал, но видел в вузе. Тот стал грубо оттаскивать девушку в сторону прямо по середине разговора. Борис сделал ему замечание, что это «нехорошо», и нарвался на оскорбление «обезьяна» и избиение 8-мью друзьями Ильи. Бросив Бориса на боковое стекло остановки, которое разбилось от удара его тела и рассекло конголезцу лоб и затылок, залив глаза кровью, молодые люди не останавливались и били его дальше. Он собрал силы и только тогда побежал. Потом с 2.13 до 4.00 утра была больница Боткина, куда доставила Бориса вызванная им же скорая помощь, а также были милиционеры ОВД «Сокол», не принявшие заявление об избиении, популярно объяснив иностранцу, что «сегодня уже пятница и праздник» и «это Россия». Борис собирался залечить порезы и забыть все это как страшный сон, если бы не увидел на стене общаги приказ об отчислении Есегнеева Ильи и... Миссаму Бориса Дестена за «грубое нарушение правил внутреннего распорядка, выразившееся в участии в инциденте 09 мая 2010 года, приведшем к драке на территории студенческого общежития». Из общежития его тут же выселили, не дав забрать оттуда все личные вещи, включая ноутбук и теплую одежду.

В университет приезжает посол республики Конго, уже отметившийся в особой «любви» к своим студентам в России в блоге juulka (http://juu-lka.livejournal.com/197823.html) на этой неделе. Посол Конго душевно общается с ректором и уезжает из Москвы почти на месяц.

Борису соглашается помочь «Гражданское содействие». Адвокат организации обжалует отказ в принятии заявления о совершении преступления. Адвокат звонит ректору, оставляет свои данные секретарше, но ректор не перезванивает. Зато на письменные запрос «Содействия» в вуз, ректор отвечает следующее.

Версия ректора.

«Гражданин Конго Миссаму Борис Дестен» отчислен из Университета... в составе группы участников драки на территории Университета, задержанных органами правопорядка 09 мая 2010 года. Отчисление оформлено надлежащим образом. Выездная комиссия посольства претензий к правомочности действий сотрудников Университета не высказала».

Дальше все развивается как в индийских фильмах — со слезами и танцами.
*Знакомый Бориса просит того выехать из своей комнаты, так как к нему приезжает девушка, и тогда Борис обращается за помощью к международной сети МПД. Теперь Борису есть, где временно жить.
*Несколько дней назад на Бориса нападают мошенники, брызгают баллончиком в глаза, отбирают все — деньги, телефон, даже снимают с него обувь. До сих пор Борис себя плохо чувствует. МПД дает ему телефон и немного денег. Центр СОВА подсказывает пункт, где можно бесплатно питаться. *Блоггер juulka наносит визит к вернувшемуся послу Конго по вопросу невыплаты стипендий студентам Конго в России, одновременно задавая вопросы о Борисе. Посол нервно отвечает, что ничего не может поделать с результатами проверки университета, которые говорят о том, что: а) Борис появлялся в общаге в нетрезвом виде, б) ходил по территории не совсем одетым. И поэтому его отчислили. Посол разводил руками и обещал что-то предпринять. На стон Бориса, что ему негде ночевать, посол сказал «ну потерпи»...
*Борис приходит к послу. Тот уверяет, что постарается встретиться с ректором и решить все миром. Просит пока не обращаться к адвокатам (которые намерены судиться) и общественникам (которые намерены делать кампанию солидарности), но дать ему шанс уладить все «дипломатически».

Борис согласился подождать. Мне он обещал, что будет ждать пару недель. Если встречи посла с ректором не состоится, или она будет безрезультатна, то он готов на правовые и общественные действия и будет просить «Гражданское содействие» и Молодежное Правозащитное Движение, подписчиком рассылок которого он кстати недавно стал, ему помогать.

Чего хочет Борис — он очень хочет остаться учиться в России, хочет восстановления в вузе, закрытия сессии и перевода в другой вуз. Борис хочет стать квалифицированным экологом и вернуться в Конго. Он хочет наказать тех, кто на него напал и избил, сопровождая это ксенофобскими выкриками. Он хочет и готов сейчас общаться с журналистами, которым будет интересна его история. Кстати, он прекрасно говорит по-русски.

От себя скажу, что Борис подавлен, не верит в свои силы, и грустит, что в беде друзей у него оказалось не так много, как он думал. Плиз, сделайте перепост или скиньте историю знакомым журналистам. Пусть пишут мне, я дам телефон «виновника торжества».