7 июня "в целях совершенствования государственной политики в области межнациональных отношений" Владимир Путин подписал указ о создании Совета по межнациональным отношениям. Президент сам возглавит этот орган, у которого, конечно, есть поле для деятельности. Тем не менее есть сомнения, что государственная политика изменится в лучшую сторону.

Напомню, что в годы первого путинского срока губернатор Краснодарского края Александр Ткачев под маркой «гармонизации межнациональных отношений» проводил дискриминационную политику в отношении этнических меньшинств. На съезде краевой партии «Отечество (Кондратенко)» в 2001 году г-н Ткачев выразил свою позицию вполне определенно: «На Кубани нет места для цыган, турок-месхетинцев, курдов и инакомыслящих». А в 2002 году на совещании в Абинске он заявил, что «определять, законный мигрант или незаконный, можно по фамилии, точнее, по ее окончанию. Фамилии, оканчивающиеся на "-ян", "-дзе", "-швили", "-оглы", незаконные, так же, как и их носители». 6 февраля 2011 года в телеинтервью Владимиру Познеру Ткачев признал, что он «поддался многим эмоциям» и «это была глупость».

В результате подобной "государственной политики в области межнациональных отношений" 12 000 турок-месхетинцев были вынуждены просить убежища в США. Кстати, американцы очень довольны темпами интеграции турок-месхетинцев, их работоспособностью и законопослушностью. Я лично был в их общинах и видел, насколько успешно они вписались в американское общество. А кубанским жителям теперь надо переплачивать за сельхозпродукцию, импортируемую из Турции. Но кого это волнует?

Между тем инакомыслящих в Краснодарском крае тоже не забывают: в Туапсе 6 июня начался процесс по делу экологов Сурена Газаряна и Евгения Витишко.

Вместо того чтобы осадить зарвавшегося губернатора или хотя бы не переназначать его, федеральная власть осыпает его наградами.

Может быть, Совет для того и создан, чтобы поощрять действия таких чиновников, а вопросы межнациональных отношений будут решаться выталкиванием людей с «неправильными фамилиями»?

С 1 по 3 июня 2012 года в Кемерове в третий раз пройдет гастрольный тур международного правозащитного ЛГБТ-кинофестиваля «Бок о бок». Однако проведение кинофорума оказалось под угрозой: ультраправая группировка из Новокузнецка угрожает зрителям расправой.

Как только информация о фестивале появилась в социальных сетях, ультраправые из новокузнецкой группировки «Русский патриотический клуб» начали угрожать организаторам и зрителям, а также обратились за поддержкой к местной епархии. В этой группировке состоит ряд лиц, имеющих судимость по ст.116 УК РФ. Несмотря на преступный характер группировки, ее инициативу поддержала организация «Ассамблея гуманности». Солидаризируясь с носителями нацистских взглядов, "гуманисты" утверждают, что таким образом продвигают «христианские ценности гуманизма».

Об угрозах насилия со стороны экстремистов мы, как организаторы, уже проинформировали правоохранительные органы Кемерова, Новокузнецка, центры «Э», а также прокуратуру Кемеровской области. Информация об угрозах доведена до сведения уполномоченного по правам человека в Кемеровской области, а также федерального омбудсмена.

Уполномоченный по правам человека в Санкт-Петербурге Александр Шишлов так охарактеризовал акт гомофобного насилия по отношению к участникам ЛГБТ-акции 17 мая в Петербурге: "Эта вылазка (ультраправых) - вызов не только по отношению к участникам акции, подвергшихся нападению... Это вызов и по отношению к власти, представители которой не смогли профессионально выполнить свои обязанности, обеспечить законность и правопорядок, защитить права граждан", - говорится в сообщении российского чиновника, опубликованном 18 мая 2012 года на его официальном сайте.

Также и федеральный уполномоченный по правам человека Владимир Лукин в своем докладе за 2011 год указал на системную проблему нарушения прав человека по признакам сексуальной ориентации и гендерной идентичности.

Мы обращаем внимание общественности Кемерова и других российских городов на незаконные попытки сорвать кинофестиваль, действующий в правовом поле и выступающий за толерантность к людям с иной сексуальной ориентацией или гендерной идентичностью.

Провести социокультурное мероприятие – это наше право, и это должны понимать и принимать в том числе наши оппоненты. Общество состоит из разных людей, и необходимо учиться принимать разнообразие и дискутировать, а не действовать запретительными методами.

Расписание кинофестиваля в Кемерове

***
Кинофестиваль «Бок о бок» проходит в России с 2008 года в Петербурге, Москве, Новосибирске, Томске и Кемерово: кинопоказы и дискуссии на тему толерантности собирают большое количество зрителей и проходят в открытой и дружественной обстановке (пресса о фестивале).

Цель кинофестиваля: формирование культурного пространства для дискуссий и диалога, распространение достоверной информации, развитие толерантного отношения к ЛГБТ-сообществу России (лесбиянки, геи, бисексуалы и трансгендеры).

Я не согласен с Сергеем Аксеновым, который увидал в назначении Игоря Холманских постпредом демонстрацию Путиным «уважения к человеку труда», а в саркастических комментариях блогеров по этому поводу – демонстрацию «креативным классом» неуважения к оному. Оставим даже за скобками то, что Холманских (инженер-механик по специальности, замдиректора завода, потом начальник цеха) – вообще никаким боком не рабочий, но заводской менеджер среднего звена, кажется, потомственный (имя Рюрик его отцу определенно не в рабочей семье дано было) – так что представлять рабочих он может с таким же примерно основанием, как 100 лет назад помещик – представлять крестьян своего уезда.

Рассмотрим, однако, этот сюжет в рамках официальной фикции, провозглашающей Холманских представителем «настоящих работяг», соли земли, на которых держится страна, в противоположность всякого рода бездельникам, хипстерам и офисному планктону с его зубоскальством в бложиках и фланированиями по бульварам. Ибо, даже если бы Холманских был настоящим, доподлинным рабочим – рабочий рабочему рознь (точно так же, впрочем, как менеджер менеджеру, программист программисту и т.п.). Умный и интеллигентный рабочий-активист, отстаивающий интересы своих товарищей, становящийся профсоюзным лидером, а затем делающий политическую карьеру, – в принципе нормальное явление. Но «человек труда» (здесь неважно, подлинный или мнимый) Холманских стал постпредом, как известно, не потому, что он успешно боролся за интересы рабочих и проявил при этом выдающиеся организаторские способности. Назначен он был (и это фактически признается официальными информагентствами) по той простой причине, что в трудный для национального лидера час громогласно продемонстрировал ему лояльность, заявив от имени своих рабочих: «Если наша милиция - или, сейчас как она называется, полиция - не умеет работать, не может справиться, то мы с мужиками готовы сами выйти и отстоять свою стабильность».

Что-то эти слова мне мучительно напоминают... Но что?

В удивительно бессодержательном интервью, которое дал «Комсомольской правде» новоиспеченный постпред (такое интервью, право, мог бы дать и конь, введенный в сенат Калигулой), есть, однако, один забавный пассаж, показывающий ментальность Холманских:
- Вы сразу же согласились. Сомнений не было?
- Я Владимира Владимировича очень уважаю, поэтому, если такой человек доверяет, никаких сомнений нет.

Как видим, Холманских настолько уважает нацлидера, что доверил ему даже свою собственную оценку. Скажет надежа, что Холманских способен быть акушером, - и Холманских без страха и сомнений пойдет принимать роды. Ибо Владимиру Владимировичу виднее.

Скажите на милость, при чем здесь «человек труда»? С каких это пор рабочий стал символом холуя и холопа?

То, что подается как ставка на «человека труда», есть на самом деле ставка на быдло. На ограниченное, патерналистское сознание, на веру в доброго царя и милостивого барина, на обывательскую узость кругозора, на убожество идеалов и отсутствие социальных притязаний.

В быдломанифесте Комитета в поддержку Владимира Путина тот же Холманских со товарищи провозглашают (собственно, лишь озвучивают) следующую быдлоидеологию:

«Сегодня происходят попытки расшатать страну, раскачать ситуацию, изменить курс стабильного развития. В Москве и других крупных городах выходят на митинги «продвинутые» бездельники, которые присвоили себе право говорить от имени всего народа.

Пока мы круглосуточно работаем на наших заводах, производим продукцию, которая приносит средства государству, они шатаются по улицам, горлопаня о своих правах... Нам некогда сидеть в Интернете, некогда митинговать, мы работаем. Но сегодня мы требуем, чтобы наш голос тоже был услышан. Мы говорим о том, что заводы дымят трубами, у нас есть работа и зарплата, есть перспектива».

Наконец-то я вспомнил, на что это похоже! Жиды и интеллигенты мутят воду; но простые, неиспорченные труженики, верные Богу и Государю, спасут Россию от врагов внутренних, которые по наущению врагов внешних желают ввергнуть ее в смуту. Ибо свет истины – в мужике, в простом, святом, неграмотном труженике, которому некогда думать о высоких материях и растекаться мыслию по древу, подобно бездельникам-интеллигентам, но который своим безошибочным инстинктом понимает то, что недоступно гнилой и развращенной интеллигенции: единство Царя и Народа.

Одинаковые причины приводят к одинаковым следствиям. Когда стало ясно, что образованный класс отшатнулся от изжившей себя самодержавно-бюрократической системы, последняя попыталась противопоставить ему самые архаические, самые темные и косные слои, и последний царь искренне принимал голос быдла, организованного проходимцами и полицией, за глас народа. Когда стало ясно, что образованный городской класс отшатнулся от Путина и активно выступил против него, Путин со своими политтехнологами стал лихорадочно искать себе социальную опору – и вознамерился найти ее в «простом народе» (а фактически – в том же быдле), реставрировав холуйско-патерналистскую идеологию черной сотни.

И вновь, как и 100 лет назад, это является симптомом близкой гибели режима.

Ибо власть, которая апеллирует к самым темным, самым отсталым, самым косным слоям и инстинктам в противовес всему, что есть динамичного и активного в обществе, этим самым демонстрирует, что она полностью изжила и исчерпала себя. Она показывает, что вступила на путь саморазрушения – и быстро и эффективно пройдет по этому пути до конца.

Вообще-то я вовсе не собирался организовывать никакого гей-парада. В Петербурге за последние годы сложилась традиция проведения на 1 мая «Демократического марша». Началось все с того, что в 2009 «Солидарность» выступила с инициативой проведения «Первомая демократической солидарности», но по ходу дела решили особо себя не выпячивать, ибо сил у каждой из организаций по отдельности не так уж много, уж лучше всем вместе сообща навалиться и провести шествие. В 2010-м с шествием произошел интересный казус — представители городской администрации отказались выпустить колонну демократов на Невский проспект, заявив, что баннер «Матвиенко в отставку» не соответствует тематике мероприятия («защита прав граждан»). Ну мы и остались митинговать на Лиговском проспекте, в омоновском кольце. В 2011-м мы, кажется, прямо прописали наличие критики городской администрации в заявке на шествие. И прошли с таким баннером по Невскому. И Матвиенко бежала, переодевшись в платье муниципального депутата.

В том же 2010 году на марше впервые появились и активисты ЛГБТ-движения. Даже в нашем оргкомитете по этому поводу, не буду скрывать, шла весьма оживленная дискуссия. «Они не политическая организация!» - заявляли одни. «Ну так и что с того, мы же не отказывается от участия экологов и градозащитников!» - заявляли другие. «Они к нам специально лезут, чтобы нас дискредитировать! Все теперь будут говорить, что те, кто против Путина, - это просто п...сы» - возмущались третьи. Но в итоге как-то смирились с их присутствием. И они выходили вместе с нами. А в этом году вышел закон о запрете пропаганды гомосексуализма в Петербурге, который предложил депутат-единорос Виталий Милонов. Закон идиотский, как и многие другие инициативы партии жуликов и воров.

Появление этого закона привело к резкому увеличению публичной активности активистов движения за права ЛГБТ. Они устраивали флешмобы и одиночные пикеты, собрания и выступления в СМИ. Они выходили под радужными флагами на шествия за честные выборы. И в начале апреля я, полностью уверенный в правильности этого решения, обратился среди прочих организаций и к ним, пригласив принять участие в организации первомайского шествия.

Перед проведением марша мы еще раз обсуждали с лидерами радужной колонны вопросы, касающиеся нашего взаимодействия с законом. Договорились, что ни в коем разе никаких плакатов, которые бы прямо нарушали положения закона, не будет. Никто не будет заявлять, что гомосексуальные семьи социально равнозначны. О том, чтобы кричать кричалку «Вова и Дима долбятся в попу, это нормально, это Европа», и речи не заходило!

(Читать дальше)

Репортажи с питерской оппозиционной первомайской демонстрации создавали стойкое ощущение бреда. Полицейские задерживали за радужные ленточки и флаги, за плакаты с требованием равноправия ЛГБТ. Всего было задержано больше 10 человек, которым были предъявлены обвинения по новому городскому закону о пропаганде гомосексуализма.

Какое-то вопиющее идиотство. И ведь ясно, что ЕСПЧ удовлетворит все обращения по таким задержаниям. Ясно, что никакой пропаганды нет. Ясно, что и представить такую пропаганду сложно, а вреда от нее быть не может. Ясно, что и этот закон, и полицейские репрессии на его основании – пример вопиющей и неприкрытой антиконституционной дискриминации, позорящей нашу страну. И все же такое происходит.

У меня нет ясного понимания, зачем это делается. Скорее всего, имеет место комплекс причин. Большинству бестолковых депутатов неудобно отказаться от «запрета пропаганды» - получится, что они за пропаганду, против православного и просто бытового мракобесия. А это не в тренде власти. Да и сами они зачастую носители этого самого мракобесия. Но, вероятно, кто-то из инициаторов кампании борьбы с пропагандой гомосексуализма действительно имеет в виду отвлечение внимания общества от борьбы с режимом в связи с вопросом о власти на гораздо менее привлекательную борьбу в связи с вопросом равноправия ЛГБТ. Что ж, я тоже не считаю, что сейчас было бы целесообразно проводить в России гей-парад наподобие берлинского (такое мнение, разумеется, не может ограничивать ничьи права), но сейчас выбора у нас нет. Если власть начнет охотиться за ведьмами и колдунами, вероятно, тема защиты их прав тоже будет отвлекать от более важных вопросов, но не смириться же с кострами!

Расстраивает, что некоторые в остальном вполне трезво оценивающие и нашу власть, и ситуацию в целом люди по вопросу ЛГБТ теряют трезвость. Приходится слышать и читать: "А что я скажу своему ребенку? А если я не хочу, чтобы мой ребенок вырос гомосексуалом?" Не говоря уж о том, что вопросы эти надуманные в реальной российской жизни и уж точно никак не связаны с запретом «пропаганды гомосексуализма». Но даже и безотносительно к этому нелепо путать свои мнения, предпочтения и предрассудки и ограничения чужих прав. Большинству россиян непонятно современное искусство. Но это не значит, что его надо запретить. Большинство россиян не хотели бы, чтобы их дети вступали в брак с мусульманами. Но никто ведь не предлагает запретить мусульманам жить рядом или как-то еще ограничить их в правах.

Если уж власть зачем-то делает актуальным требование равноправия сексуальных меньшинств, они должны стать органической частью общего требования радикального переустройства нашей страны на демократических и правовых началах.

Происшедшее на первомайском общедемократическом шествии в Петербурге стало примером гражданской солидарности и единения людей перед лицом мракобесия и произвола. Шествие было согласовано с мэрией по всей форме и проводилось абсолютно законно, однако в определенный момент полиция напала на колонну ЛГБТ, замыкавшую шествие, и незаконно задержала 17 активистов, требуя при этом свернуть радужные флаги — традиционный символ международного движения ЛГБТ в защиту гражданского равноправия.

Средневековыми запретами и преследованиями гомосексуалов в нашей стране вряд ли кого-то можно удивить. Удивительно и поистине прекрасно было то, что произошло дальше. Вся масса демонстрантов, узнав о незаконных задержаниях гей-активистов, остановилась и потребовала от представителей власти немедленно освободить задержанных. Представитель мэрии и полиция оправдывали свои действия законом о запрете так называемой "пропаганды гомосексуализма" и угрожали остальным демонстрантам "прекращением мероприятия" (то есть силовым разгоном), если они не продолжат движение.

Действия властей вызвали бурю возмущения у всех участников шествия. Назло мракобесам представители ЛГБТ были приглашены в голову колонны, там же, в первом ряду были развернуты радужные флаги и подняты транспаранты «Гомофобия незаконна», а участники демонстрации — в подавляющем большинстве не имеющие никакого отношения к ЛГБТ-движению — стали повязывать на рукава радужные ленты в знак протеста против дискриминации ЛГБТ и произвола властей. Так, например, с радужной лентой шел Максим Резник — лидер питерского "Яблока" и депутат городского Законодательного собрания.

Толпа скандировала: «Один за всех и все за одного!», «Милонов — позор Питера!» Это была настоящая Гражданская Солидарность — та сила, которая только и способна изменить нашу страну, сделать ее свободным, человечным, пригодным для жизни государством.

Наша акция (против кинофестиваля ЛГБТ в Москве. - Ред.) прошла на высоком уровне. Мы не реагировали на явные провокации подозрительных гей-личностей, пытающихся втянуть нас в столкновения.

...Мы мощно скандировали: «Извращенцы, вон из России!» Они - вяло и напыщенно: «Фашизм не пройдет!» ОМОН не вмешивался, но был наготове. К нам он претензий не имел, как и мы к нему. Считаю, что мы одержали важную духовную победу.

Ссылка

Александр Володарский уверен, что прошлого нет, ему не чудится, будто мертвый хватает живого. Он пишет: «Мультикультурализма не существует, под этим словом прячется желание загнать чужаков в гетто, если не географическое, то культурное и информационное». Известно, однако, что желание было как раз обратное: хотели чтобы люди, перебравшиеся в Европу, стали европейцами, не отрекшись от отеческой культуры. Это не получилось, но надо понимать почему - почему в Осло объявился Брейвик, а в Москве двадцатилетний Денис Кузнецов с бандой сверстников убивал иностранцев.

По Володарскому зло оттого, что Европа всех ограбила. Не может он, отменив прошлое, признать, что она живет лучше других потому, что создала паровую машину, двигатель внутреннего сгорания и много чего еще, что и подняло уровень жизни. Но может считать, что перенос Европой производства, к примеру, в Китай, где оно дешевле, тоже грабеж, даром что Китай, наращивая это производство, стал уже второй промышленной державой мира.

Известное дело - зло в рыночной экономике, в капитализме. Между тем завоз в Европу рабочей силы, не имевшей работы дома и готовой получать за труд много меньше британских, французских, немецких рабочих, был как раз антикапиталистическим, антирыночным актом, как в прошлом завоз в Америку рабов из Африки. Он был направлен против своих рабочих, которым не хотели платить больше. Этой мелочи, Володарский, представляющийся левым, не заметил. Как не заметил и Брейвик. Но с открытого фашиста спроса нет. А Володарский не в курсе, что в прошлом левых беспокоило положение рабочих. Теперь левые другие.

Массовый завоз дешевой рабочей силы, к сожалению, не был осознан как внеэкономический шаг, подрывающий рыночную экономику. Ощущение этого вылилось лишь в форме противостояния культур и религий, христианства и ислама. И мультикультурализм казался способом сгладить, а вовсе не обострить неизбежный конфликт. Но культурная проповедь, даже самая благородная, не решает социальные конфликты. А они-то и изменили отношение к эмиграции, достаточно мирно шедшей с незапамятных времен, когда эмигрировали не так ради заработка, как чтобы изменить свою жизнь, стать британцами, французами, немцами.

А теперь приезжие, ощущая, что нарушили сложившиеся отношения и вызвали у местных неприязнь, тем сильней держатся за свои законы и женщин не выпускают а улицу без чадры. А муллу, призывающего противостоять местным порядкам, выслать из Лондона в родную ему Иорданию мешает европейский гуманизм, - там ведь суды и полиция пожестче британских. Еще обидят. Все это вместе плодит в Европе беспокойство и недовольство - и является Брейвик.

К счастью, Европа хранит разум. Бесчеловечность Брейвика твердо осуждают. Это осуждение на время даже приглушило недовольство общей ситуацией. Но оно проступает в 18% голосов, отданных французами дочери Ле Пена, а до того в возникновении Британской национальной партии, собравшей на выборах в парламент чуть не миллион голосов. Это не от пропаганды. Вопреки Володарскому, крайне правым в Европе, а в Германии особенно, гнуть свое трудней, чем крайне левым. Партию "Левые", правившую в ГДР, хоть и под другим именем, в бундестаг пускают, а национал-социалистами там не пахнет.

Социально-экономическая проблема, как водится, стала политической. Брейвик в ней – это самое простое. Надеюсь, его признают вменяемым и дадут полную меру наказания, предусмотренную законом. Проблема в том, чтобы не было второго, третьего, сотен. А для этого надо видеть, что есть, и помнить, что было. К примеру, что все отношения предполагают взаимность. При китайских стенах никто не посягает на чужое своеобразие. Но стены падают, на европейской улице мимо женщин в мусульманской парандже проходят спокойно, а на мусульманской женщину с открытым по-европейски лицом оскорбляют. И двойная система ценностей, терпимость к нарушению общепринятых в Европе светских норм, обручившись с политкорректностью к чужой религиозной нетерпимости, порождает Брейвиков.

Страны, которыми владела Европа, уже более полувека свободны. Алжирец может сам решать, жить ему в Алжире или во Франции. А за чеченца решают другие - то всех выселили, то вернули выживших, то бомбили. Алжир не французский, а Чечня русская. Но даже при этом чеченец не может сам решать, жить ему в Чечне под Кадыровым или в более все же мирных частях России. Вне Чечни он для России нежелателен. Тут и призадумаешься, что такое национализм, а что империализм. А не только в России о Чечне, но и во Франции об Алжире спорили, отпускать или не отпускать, и решающее слово, чтобы отпустить, сказал де Голль, явный французский националист. Потому и отпустил, что дорожил Францией, не хотел ей груза, выгодного немногим.

Володарский пренебрежителен по отношению не только к русским, но к самому наличию национального, даже в родной ему Украине. Публицист или политик, произносящий «национальный» или просто «русский», ему все равно что Брейвик. Но помянутый им в одном ряду с Дугиным и Крыловым Навальный все же возражает считающим, что «идея национального возрождения русских абсолютно равноценна идее национального превосходства русских над остальными».

А вглядываясь, кто эти идеи не различает, замечаешь людей в остальном кричаще разных. Для одних социалистический гулаг - потомок русской империи, для других – плод Просвещения и рабочего движения. Ни те ни другие не рассматривают русский народ в тех же категориях, что другие народы, не признают, что судьбы у всех разные, но права равные. В этом заодно с Дугиным и более осторожным Крыловым оказался и сам Володарский, и многие другие, тоже вроде левые и либералы. Словно не знают, что националист де Голль Алжир отпустил, а немецкий нацист лез в Россию, а русский держит Чечню и часть Грузии. А ведь двадцатый век, хоть и большой кровью, отличие национализма от нацизма все же показал.

У нас больше спорят о вкусах, чем о социальных ситуациях и их истоках. Таланты и достоинства одинаково вероятны в людях разного происхождения, но в прошлом, которого нет, они подолгу жили раздельно, по-разному, и сложились разные народы и разные веры. И хоть значимость каждого человека по отдельности растет, еще невозможно отвлечься от того, что отдельные люди не во всем вполне отдельны. Но когда в одну камеру сажают людей, совершающих разные обряды, они - поняв, что иначе смерть, смекают, что даже терпимости, не то что любви, нужна взаимность.

Но Володарский - радикал, гневающийся, что собственность еще имеет в мире несметное число частных владельцев, хотя распоряжаться ею надлежит чему-то вроде Политбюро. Он даже догадался, что социал-демократы суть не более чем консерваторы. И готов возрождать установки, проистекающие из этих открытий. А Брейвик принял ужасающую установку, сознавая, что придется, чтобы следовать ей, преодолевать себя. Но последовал. И утратил облик человеческий.

Сегодня в Киеве нацисты напали на Андрея Мовчана, левого активиста и одного из основателей студенческого профсоюза "Прямое действие". Среди шестерых нападавших были представители ультраправой партии "Свобода" и связанные с ними футбольные хулиганы. Одного из них удалось идентифицировать - это Дмитрий Иващенко, известный припартийный хулиган. В качестве идейного вдохновителя произошедшего следует упомянуть свободовца Евгения Карася, который вместе с группой соратников уже не первый год разными способами, от насилия до банального воровства лозунгов и текстов, пытается паразитировать на студенческой теме и вытеснить из нее левых.

Можно было бы как-то все это прокомментировать, но лучше, чем это сделал сам пострадавший, у меня не получится, так что ему слово. Позволю себе разве что перевести, не все читатели понимают украинский:

Около часа назад прямо среди бела дня на меня напали. Шестеро нацистов. Нападали со спины, били руками и ногами. К счастью, мне удалось устоять на ногах, и мое украинское тело не пострадало. Кажется, у одного из них даже был кастет, поскольку первое, что я увидел перед собой через несколько секунд после их побега, - это струя крови из моей головы.
Какая ирония судьбы! В 50 метрах меня ждала съемочная группа телеканала "Интер". Я должен был давать интервью для их "Большой политики". Черт, надел лучшую белую рубашку, и вот она вся в крови. К сожалению, оператор не успел отснять, как это все происходило, ограничившись лишь кадрами разбитой головы.
Так вот, кто там говорит, мол "национализм - это любовь"? Уважаемые, разуйте глаза! Эти люди никогда публично не называют себя нацистами. "Националисты", "патриоты", "украинцы" - вот синонимический ряд, которым пользуются эти люди. А чего вы хотели? Чтобы они прославляли Гитлера? Сегодня достаточно Бандеры.
Чувствую себя хорошо. Такие дела.

Когда западные правительства поздравили Путина с переизбранием, это вызвало гнев у оппозиции и радостное возбуждение у ново-старого руководства России. Необходимо правильно понять, почему Запад не захотел делегитимации Кремля. В доводах «вашингтонского обкома» в пользу Путина есть своя логика. Будет ли падение путинизма «бархатным» (после очередного марша миллионов правящая верхушка мечется между бегством в Венесуэлу и Лефортовским изолятором, а второй и третий эшелоны номенклатуры присягают временному революционному правительству) или более драматическим, но если не случится гражданской войны, то ни особых сбоев в поставках углеводородов в Западную Европу, ни расползания ядерного потенциала по чёрному рынку оружия не будет. Но главная головная боль Запада - это предотвратить превращение Северного Кавказа в большой сектор Газы, иначе говоря, новый Хамасленд. Все понимают: падение путинского режима – это падение Кадырова.

Риторика протестных лидеров «зимней революции» показала, что с падением путинизма поддержка Кадырова немедленно прекращается. Дальнейшее нетрудно себе представить: социальный, а затем и политический кризис в Чечне; переход кадыровцев (бывших партизан из секулярно-националистического крыла сопротивления) на сторону будущих победителей-джихадистов; эффект домино по всему Северному Кавказу – победоносный спуск «бородачей» с гор; потоки сотен тысяч беженцев в Россию, провозглашение в Джохар-кале Имарата Кавказ. Цепная реакция исламской революции в Азербайджане. «Аль-Кайда» на нефтеносном Каспии и на путях газового транзита. Этого сценария Запад активно не хочет. А протестное движение России и вообще русские интеллектуалы совершенно не проявляют желания обсуждать любые варианты противодействия такому сценарию, угрюмо замкнувшись на переживания вечной русской дилеммы: демократическая республика или исконное православное самодержавие.

Снобистское презрение столичных либералов к покорному электорату исламских республик с их, как кажется, анекдотичными 99%-ми результатами мешает понять логику такого голосования. Разумеется, итоги выборов среди традиционалистских слоев - что в славянской, что в угро-финской, что в тюркской и кавказской глубинке - удручают человека с европейским менталитетом. Но давайте взглянем на ситуацию иными глазами. То, что из мегаполисов выглядит как «партия жуликов и воров», в республиках – благодаря этническому подбору кандидатов – воспринимается как своя национальная партия. А все оппозиционные партии и все кандидаты на президентское место кроме гаранта статус-кво Путина выглядят «московскими русификаторами».

Еще полвека назад политологи отметили: на Западе свободой считают привычный нам демократический набор (независимый суд, свобода слова и собраний, идейный плюрализм, многопартийность), меж тем как в бывших колониях свободой считается возможность жить под властью соплеменников. То, что в столицах полагают удушливой этнократией, в бывших российских автономиях – долгожданное национальная пусть квази, но государственность. Кремль, терпящий этнократию, дающий шанс на общеимперскую карьеру выходцам из туземных местных элит и исправно поддерживающий эти элиты финансами, смотрится как почти идеальный просвещенный имперский центр. Поэтому поддержка Кремля не только этноэлитами, но и традиционалистскими массами естественна и разумна.

Кошмарное представление Михаила Делягина о крахе путинизма в результате «оранжево-зеленой революции» - победа либералов-западников в Москве и Питере и салафитское торжество в Поволжье и на Кавказе – оказалось ложным. «Оранжевые» и «зелёные» существуют в разных политических вселенных.

У нынешней российской радикальной оппозиции, в отличие от ее предшественников конца 80-х, нет внятного подхода к национальному вопросу. Протестное движение могут разделять споры о прогрессивном налоге, ЕГЭ, чубайсовской приватизации или роли Сталина во Второй мировой войне. И это не принципиально – все понимают: точки над ё расставят будущие свободные выборы – нового ли парламента, Учредительного ли собрания. Но народы национальных республик, прежде всего североавказских, ждут определенности.

Демократы 80-х были последовательными антиимперцами. Поэтому демократическое движение в России было поддержано национальными движениями в республиках. Сложился тактический союз, которому никакой ГКЧП противостоять не мог. События 1991 года стали и российской национальной (антиимперской) революцией. Однако затем большинство российских демократов заигралось в «реванш белого движения». Началось строительство малую либеральной неоимперии под названием «Российская Федерация». Такая крутая смене парадигмы немедленно привела к взрыву национализмов. Запылала Чечня, и в этом огне сгорела новорожденная российская демократия. От остальных республик откупились отказом от поддержки национальных демократических антикоммунистических движений и признанием номенклатурной этнократии, особыми «договорами».

«Новая оппозиция» - протестное движение, начавшееся в декабре 2011 года, - по сути безусловно является, как сказали бы лет тридцать назад, интернационалистским, объединяя людей независимо от этнической принадлежности. Но этот интернационализм (по-современному – универсализм) относится к складыванию того, что принято называть «русская политическая нация». В России быстро формируются две концепции русской политической нации: «открытая» (внеэтническая) и «закрытая» (этнорусская, неявно исключающая необрусевших мусульман, кавказцев и евреев). Скорее всего победит первый вариант. Но и он обходит стороной Кавказ и Татарстан, что предопределяет распад нынешней федерации вскоре после ухода Путина.

В 1991 году Москва «передавала» новосозданные государства Вашингтону, и это гарантировало геополитическую стабильность. Но после своей возможной победы революционно-исламские режимы не захотят идти «под руку» ни Вашингтона, ни Анкары, ни Эр-Рияда. А российские демократы – и правые, и левые - отказываются брать на себя ответственность за ситуацию на Кавказе. Сейчас там как бы маленькие «египты», «сирии» и «ливии». Уйдут «мубараки», придут «братья мусульмане».

Поскольку штормовой 11-й год убедительно показал тупиковость стратегии поддержки умеренных «светских» коррумпированных деспотий, единственная альтернатива исламистским революциям - это приход к власти светского антикоррупционного движения социал-демократического толка. Но такое движение может стать влиятельной силой только при внешней помощи.

От нынешних российских властей трудно ждать, что они, мысля на перспективу, окажут содействие в укреплении авторитета демократически-правозащитной оппозиции, включая возможность побеждать на выборах, иметь влиятельные СМИ, «снимать» наиболее одиозных личностей. При падении режима оказывать помощь кавказским светским демократам будет уже поздно. Поэтому российская оппозиция уже сегодня должна протянуть руку своим коллегам, сделать все для их интеграции в общее движение.

Сейчас от протестного движения вообще непонятно чего ждать. Вот как выглядят уже озвученные варианты альтернатив официальной национальной политики: отмена национальных образований (вариант «Соединенные Штаты России»), отмена федерализма (с заменой на национально-культурные автономии и «бантустаны»), исключение Кавказа из федерации. Любой из них при попытке реализации взрывает страну. Поэтому элита протестного движения просто обязана отвлечься от увлекательного сочинения идеального баланса между полномочиями президента, правительства и парламента и сформулировать оппозиционную концепцию национальной политики. Чтобы «нацмены» заранее знали свою судьбу «после Путина». И чтобы весь остальной мир не боялся «проклятой неизвестности».