В своей статье «Гомофобия и демократы» Александр Винников пишет о ЛГБТ-правозащитном движении:

«Судьба вывела их на передний край борьбы за российскую демократию, и их поражение означало бы для России очередной исторический тупик».

Я бы не стал взваливать ответственность и предъявлять завышенные требования к участникам гей-движения. Тем более неразумно было бы отойти в сторону и надеяться, что ЛГБТ-движение, как таран, добьется для всех нас того самого справедливого общества, о котором мечтает уже не одно поколение российских либералов и демократов.

Да, действительно, гомосексуалы, как наиболее бесправная категория граждан, жизненно заинтересованы в утверждении либерально-демократических ценностей — верховенства прав и свобод личности, правового демократического государства, стоящего на защите прав граждан. Теоретически они действительно могли БЫ стать авангардом гражданского демократического движения, как чернокожие в Соединённых Штатах XIX-XX века могли БЫ стать главной движущей силой утверждения либеральных ценностей.

К сожалению, как и в истории с черными рабами в Южных Штатах, российские гомосексуалы не в состоянии стать такой силой.

Причина в том, что кроме естественной заинтересованности в либерализации общества у каждого гея есть еще и страх человека, всю жизнь живущего на правах унтерменша — отверженного, "урода", которому необходимо постоянно прятаться и подстраиваться под прихоти представителей Белой Расы. В этом их скотском положении виноваты все мы — то самое высокомерное, нетерпимое и просто безразличное гетеросексуальное "большинство".

Их проклинают недалекие и зашоренные родители и родственники, их поносит лицемерная церковь, на их головы льет тонны грязи сурковско-геббельсовская пропаганда, их за каждым углом может ждать кулак или нож фашиствующих гопников, натравливаемых все той же подлой и человеконенавистнической церковью и лживым путиновизором.

Этот страх, это униженное положение "позорного извращенца" не только не побуждает гомосексуалов идти в каком-то там "авангарде демократических процессов", но и, напротив, подсказывает ни в коем случае не высовываться, сидеть и тихо мечтать о чуде, о добром царе, который наконец-то смилостивится и, возможно, перестанет бить их палкой и своим холопам прикажет прекратить издевательства.

Это не вина гомосексуалов, их не в чем винить. Они живут сейчас так, как жили евреи в Третьем рейхе. Они живут в постоянной опасности подвергнуться травле, быть избитыми, изгнанными с работы и наконец просто убитыми при полном попустительстве общества и государства.

Тем большее восхищение у меня вызывают по-настоящему мужественные героические ребята из набирающего силу правозащитного ЛГБТ-движения, которые открыто выходят бороться за свои гражданские права и человеческое достоинство. Год от года это движение становится все более массовым, в нем участвует все больше замечательных мужчин и женщин, они с боем отгрызают по крохам те права и свободы, которые, вообще говоря, гарантированы им законами России, но лишь на бумаге.

Я восхищаюсь каждым из этих достойных ребят. Но в процентном отношении к нашему многомиллионному обществу таких решительных активистов мало, и их будет мало всегда. Не забывайте, что это представители меньшинства, их мало чисто статистически. Они не смогут в одиночку изменить это бездушное общество, насквозь пропитанное ненавистью и агрессией.

Мы — гетеросексуалы — не только не должны ожидать, что активисты гей-движения завоюют для нас свободу и демократию и принесут на блюдце. Напротив, каждый из нас, каждый уважающий себя "представитель большинства" должен им помочь в преодолении пещерной гомофобии и позорной дискриминации, помочь отстоять равноправие ЛГБТ.

Многие считают, что проблемы дискриминации ЛГБТ - это «их проблемы». Многие считают, что «меня это не касается». Так вот, мириться со средневековой дикостью, травлей и унижением своих сограждан позорно. Это не «их проблемы», это наш долг положить конец этому варварству.

Иначе нам самим будет не за что себя уважать, иначе мы не сможем называться людьми — мы так и останемся "добропорядочными бюргерами" нацистской Германии, не замечающими евреев — ни живых, ни мертвых.

Весь прошедший 2011 год проходил для ультраправых под знаком политической демаргинализации - они пытались выйти на новый уровень. Политическая активность националистов в последнее время, в том числе и на протестных митингах, была вполне заметна, а их лидеры определились со стратегией и занялись партстроительством. Тем более что, если верить опросам, националистический тренд сейчас востребован в обществе.

19 марта Константин Крылов объявил о грядущей 24 марта учредительной конференции его новой «Российской национально-демократической партии» (РНДП; рабочее название - «Гражданская платформа»). В политсовет новой организации предлагалось пригласить Егора Холмогорова и Павла Святенкова, в наблюдательный совет - Алексея Навального, Владимира Милова и Сергея Жаворонкова (исключен из движения «Солидарность»).

Параллельно развивается и проект профессора МГИМО Валерия Соловья по созданию партии «Новая сила», в которую сознательно не привлекают людей, так или иначе замешанных в насилии.

Отношения между этими проектами пока неясны. Но «Русский гражданский союз» они разделили надвое: Александр Храмов и Антон Сусов присоединились к Крылову, а Дмитрий Феоктистов примкнул к Соловью.

Объединение «Русские» (Александр Белов, Дмитрий Демушкин) также пытается не отстать от единомышленников и 19 марта тоже заявило о намерении создать свою политическую партию, которую они позиционируют как самую большую националистическую партию в стране. И действительно, последние несколько месяцев «Русские» активно занималась созданием своих региональных отделений, которые пока что не проявляют какой-либо заметной активности. Помимо этого, «Русские» пытаются провести объединительную акцию, чтобы познакомить потенциальных сторонников.

Пока все это партстроительство происходит на уровне декларативных заявлений. Удастся ли кому-то в итоге создать партию и уж тем более зарегистрировать ее - очень большой вопрос. Внутренние конфликты в среде русских националистов не прекращаются, а организационные способности у лидеров хромают. Да и кадровая проблема никуда не девается. Валерий Соловей, который пытался создать свою партию «с новыми лицами», честно признается в нехватке активистов, склонных к обычной политической жизни, а не к радикальным действиям.

У партии Крылова тоже немного перспектив по привлечению электората. На митинги, которые Крылов и Тор пытаются организовать сами по себе (без «Русских»), приходит немного народу. Не помогает даже присутствие на них популярного блогера Алексея Навального, который, конечно, является националистом и не скрывает своих взглядов, но популярен он вовсе не этим. И идти за ним под националистическими лозунгами готовы далеко не все его сторонники.

Если партии Крылова и Соловья практически идентичны и представляют умеренное направление русского национализма, то движение «Русские» является куда более радикальным. Обычные избиратели за ними не пойдут, так как не готовы ассоциировать себя со столь радикальными деятелями.

Разумеется, люди с националистическими взглядами имеют право на свою партию, и пусть уж лучше они действуют в легальном пространстве. Тем более что легально они уже существуют и мы их регулярно видим, в том числе в СМИ. Но политический потенциал нынешних националистов не слишком велик.

Я думаю, что рано или поздно националистам удастся зарегистрировать какую-либо партию по образцу европейских ультраправых партий и сам факт превращения движения из маргинального течения в партию придаст им другой статус. Но скорее это произойдет не раньше чем через несколько лет. Сейчас для этого у них слишком мало предпосылок.

...после книги Александра Исаевича Солженицына "200 лет вместе" мы даже знаем, сколько в этих "ужасающих" погромах было убито человек. Эта цифра отнюдь не ужасающая и не астрономическая... И дело в том, что действительно для еврейства, которое жило в России, относительно других стран были... Ведь та ситуация, которая была в отношении еврейства в Европе, была много хуже, чем в России. Именно поэтому еврейство комфортней жило в России.

Ссылка

Мы придерживаемся этической традиции плюрализма ценностей, которая рассматривает моральный спор как выражение столкновения несовместимых и несоизмеримых предпосылок, а моральное предпочтение – как лишенный критериев выбор между подобными предпосылками, как тип выбора, которому не может быть дано никакого рационального обоснования. На плюрализме ценностей основана современная политика мультикультурализма. Проект эпохи Просвещения по рациональному обоснованию морали потерпел крах в XX веке, и этот крах зафиксирован в современной социологической и философской мысли. Метафизические предпосылки сейчас не играют той роли, какой они играли во времена до Маркса и Ницше. Попытка религиозной этической системы претендовать на привилегированное положение в современом мире несостоятельна. Влияние секулярной системы ценностей необратимо, XX век с его историческими потрясениями навсегда изменил мир. В нашем мире религия является одним из выражений образа жизни, столь же ценным, как и светский. Пора отказаться от понимания религии как источника высших истин и перейти к пониманию религии как выражения определенного образа жизни. Религия не может претендовать на роль уникального проводника к благу, как она делала это раньше.

Подорванность метафизической традиции и единого этического словаря, на которые ранее ссылалась религия, рождает такое явление современности, как религиозный фундаментализм. Фундаменталисты пытаются представить ситуацию таким образом, как будто они возвращаются к традиционным, досекулярным ценностям. Однако это не так. Их поведение гораздо более агрессивно и неуверенно, чем поведение человека, реально обладавшего традиционными ценностями. Интеллектуальная и культурная традиции, обосновывавшие уникальность и привилегированность религии как образа жизни, подорваны, и фундаменталистам приходится занимать оборонительную позицию. Отсюда – нападения, погромы, теракты, угрозы физической расправы, уголовные дела.

Фундаментализм – не только российская история, однако российское государство занимает уникальную для западного мира позицию по отношению к фундаменталистам. Благодаря тесному соработничеству патриарха Кирилла и Путина религиозный фундаментализм принимает в России масштабы официальной государственной идеологии. В школах вводятся в качестве обязательного предмета «Основы православия». На художников и кураторов одно за другим заводятся уголовные дела – это дела Юрия Самодурова, Андрея Ерофеева, Анны Альчук (которая, по всей вероятности, была убита религиозными фанатиками), Александра Савко. Путин готовится вводить в федеральное ТВ больше передач о православии. Бывшие чекисты, охотившиеся в СССР за воцерковленными гражданами, стоят теперь на Рождество в храме Христа Спасителя, не имея в душе ни капли веры, но следуя официальной линии госпропаганды. Перед парламентскими выборами в Москву привозят пояс Богородицы в надежде на то, что граждане будут выходить на улицу не для протестов, а только для того, чтобы унизить себя, не получивших ВИП-пропуска, в многокилометровой очереди в храм Христа Спасителя. После партиарх Кирилл прямым текстом заявляет, что россияне не должны ходить на митинги, а обязаны сидеть молчком в своих домах, молясь на В.В. Путина, исправившего «кривизну истории». Депутат Госдумы от «Единой России» Александр Сидякин требует ужесточить наказание за так называемое «циничное осквернение храмов», при том что в европейских страна традиционные законы о кощунстве либо отменяются (как недавно в Британии), либо переосмысляются. Религия, потеряв свои метафизические основания, находит их теперь в соработничестве с государством. Патриарх Кирилл верит в Путина. Лучше бы в Бога верил. Но пояс Девы нам не заменит митингов. На протестах с нами – Приснодева Мария!

Лично я крайне терпим именно к антропологическим различиям. И большинство националистов - не расисты... Понимаете, тигр не виноват в том, что он тигр. Но если мы будем проходить мимо тигра, как мы себя поведем? С опаской. С осторожностью. Приезжие не виноваты в том, что они такие... Но для нас они опасны и нам они неприятны, как и мы для них. И чтобы нормально выстраивать с ними отношения, для начала мы должны понять собственные претензии к ним. Первое - что они есть... У меня действительно, как это ни смешно, полностью отсутствует даже естественная ксенофобия. Она у меня просто генетически не задана.

Ссылка

На прошлой неделе "Московский Мемориал" выступил с заявлением "О границах сотрудничества", в котором мы обосновывали наше решение не участвовать в формировании Гражданского совета – координационного органа недавно учрежденного Гражданского движения. Мы объясняли, что главным препятствием для нас является присутствие в этой структуре радикальных националистов.

Вскоре мы получили письмо от Натальи Холмогоровой, директора Правозащитного центра "Русского общественного движения" (см. на сайте "Русского обозревателя"). Холмогорова считает, что "коллеги правозащитники" (имеется в виду "Мемориал") оклеветали ее.

"Московский Мемориал" направил ответ Наталье Холмогоровой. Поскольку свое письмо, адресованное нам, она опубликовала, мы сочли правильным и наш ответ ей также предать гласности.

Уважаемая Наталья Леонидовна!

Просим прощения, что не сразу откликнулись на Ваше письмо.

Нам трудно понять, чем вызвано Ваше негодование. Объясняя, почему «Мемориал» не считает возможным участвовать в выработке общих действий вместе с радикальными националистами, мы, в частности, указывали на то, что у нас с ними кардинально различаются взгляды на гражданское общество. В качестве примеров мы ссылались на некоторые из публичных высказываний деятелей, чьи взгляды, с нашей точки зрения, можно охарактеризовать как «радикальный национализм».

Вы упрекаете нас, что мы не приводим ссылки на тексты, которые упоминали, - так вот они: http://krylov.livejournal.com/1591737.html; http://tor85.livejournal.com/1521658.html.

Вы обвиняете нас в клевете, и мы вынуждены более подробно рассмотреть ряд положений этих текстов.

Вы утверждаете, что мы привели цитату не из «программного текста» Константина Крылова, а из его «личного дневника». Хотите ли Вы тем самым сказать, что мы неправомочно вмешались в частную жизнь г-на Крылова, неправомочно цитировали текст, написанный им исключительно для себя самого или узкого круга близких друзей? Заметим, что этот текст озаглавлен «О фашизме, итоговое» и переопубликован на разных интернет-ресурсах, то есть, очевидно, пользуется популярностью в кругах единомышленников г-на Крылова. С нашей точки зрения, такая популярность доказывает, что этот текст важен для понимания и описания взглядов этого господина на место и роль гражданского общества.

Крылов в своем «Открытом письме редакции портала Грани.ру» также упрекает нас: мол, «Мемориал» передергивает, мол, в процитированном нами тексте речь шла исключительно о Британии XIX века, мол, текст не имел отношения к ситуации в России XXI века, а мысли, высказанные в тексте, всего лишь интеллектуальные упражнения на сугубо исторические темы. Но любой, кто прочтет этот текст, заметит, что он пронизан апологетикой расизма, дискриминации по расовому и этническому признаку. Автор – не отстраненный исследователь: он заявляет себя сторонником не фашистского государства, но «фашистского гражданского общества», которое, по его мнению, должно уметь само проводить в жизнь принцип: «Расово сомнительные типы остаются на положении недочеловеков». Не нравится ему применение этого «замечательного» принципа государством (например, гитлеровской Германией): получается неуклюже. Что пишет далее автор дневника? «Отсюда простой вывод. Чтобы все работало, общество должно быть фашистским. А государство – демократическим». Любому непредвзятому читателю ясно, что этот вывод касается отнюдь не «старой доброй Англии» позапрошлого века: это авторская рекомендация для нашего времени, в том числе и для сегодняшней России. Ведь уже через фразу автор переходит именно к нашей стране: «В России, увы, все время пытались сделать наоборот: вокруг мягкого, вялого, не способного к фашизму общества воздвигнуть государственные стены. «Все запретить» - потому что люди сами никому ничего запретить не могут.

До какого-то времени это работало, пока внутренних врагов не было. Но как только те же евреи проникли-таки внутрь, они сожрали мягкие ткани общества на раз-два. Впрочем, сожрал бы кто угодно, просто евреи оказались первыми. Сейчас то же делают все остальные».

Вам не кажется, что эти «интеллектуальные упражнения» трудно отнести к абстрактному расизму - есть и некоторая конкретика?

Никто не отрицает права г-на Крылова и других идеологов и лидеров националистических организаций на свободное высказывание мнений. Однако, наверное, для того они и высказывают эти мнения, чтобы мы, в свою очередь, делали выводы и делились этими выводами с другими?

В заявлении, которое вызвало столь бурную реакцию упомянутых в нем персонажей, мы вполне внятно объяснили, что с людьми, исповедующими подобные воззрения на гражданское общество, мы не намерены пытаться вырабатывать общую тактику и стратегию.

Если же г-н Крылов теперь стесняется своих прежних высказываний и готов отказаться от распространения своих выводов на современную Россию, то он мог бы прямо об этом и заявить.

Теперь то, что касается Вашей переписки с Владимиром Тором в Живом Журнале. Там ведь тоже все очевидно. Мы вынуждены напомнить Вам, что речь шла о митинге «против политических репрессий», организованном националистами.

Вот какими соображениями поделился по этому поводу г-н Тор:

«Проблема в том, что в одну кашу оказались перемешаны и люди, репрессированные за мыслепреступления по ст.282, - и люди, осужденные за реальные убийства. Причем вина последних подчас реальна доказана - факт убийства ими (в отличие, к примеру, от Аракчеева) открыто признается, и они ими при этом гордятся и призывают своих соратников следовать их примеру.

При таком раскладе организаторы концепции митинга осмысленно (или по отсутствию смысла) ставят в один ряд и мыслепреступления, и убийства, уравнивая их.

Очевидно, что такая стратегия не может иметь ни малейшего успеха ни при обращении к государству, ни к СМИ, ни к обществу в России, ни к мировому общественному мнению. Получается всего лишь шабаш-междусобойчик среди тех, кто легально действовать не может по скудоумию и теми, кто к реальному радикальному сопротивлению в подполье так же профессионально непригоден - ибо конспирации не соблюдает, а психическую энергию предпочитает стравливать в сублимированной агрессии митинга...»

Именно после этого пассажа (в котором нет и намека на осуждение убийц, а только беспокойство об успехе «стратегии») Вы и задали свои вопросы (цитируем):

«А как решалась эта проблема, например, в той же Ирландии? Какое отношение Шин Фейн публично демонстрировала к откровенным бойцам ИРА? Как строились отношения между легальным и нелегальным нац. сопротивлением в других местах, где существовали эти "два крыла"?»

Это ведь Ваши слова про «два крыла». И возникли они именно в контексте обсуждения взаимоотношений двух «крыльев» националистического движения в нашей стране. Странно, что Вы отрицаете это. Ваше право на высказывание собственного мнения мы также уважаем. Но и за собой оставляем за право давать оценку Вашему подходу, в рамках которого откровенные убийцы и легальные проводники националистических идей позиционируются как два «крыла» единого движения.

Затем в ходе упомянутой публичной переписки в ответе г-на Тора и возник термин «партизаны». В дискуссию вклинился некто под ником «skin_head», изложивший свой подход к использованию термина «политзаключенные»:

«Убийцы политзаключенные потому что: 1.они убивали по политическим мотивам в знак протеста против политических решений власти, к их словам не прислушались, они обращают внимание на проблему делами. 2. их убийства лишь ответ на шквал убийств, изнасилований и пр. со стороны чурбанья...»

В своем ответе г-н Тор называет подобных идейных убийц «партизанами»:

«По отношению к партизанам можно требовать справедливого правосудия как минимум. Запрета пыток. Гласного открытого процесса. Юридической и информационной поддержки. Благотворительность по отношению к узникам тюрем и их семьям. Исследование мотивов их действий и объективных обстоятельств, подвигнувших их к нарушению закона. И прочая, прочая, прочая...»

Правозащитники всегда выступали за справедливое правосудие, запрет пыток и открытые процессы для всех людей. Но предложение г-на Тора о юридической и информационной поддержке заведомых убийц, которое вполне укладывается в концепцию «двух крыльев», к правозащитной деятельности отношения не имеет.

Мы отнюдь не хотим, чтобы создалось впечатление, будто мы подозреваем в участии в насилии Вас, госпожа Холмогорова, или Ваших соратников Крылова и Тора. Однако в политической и криминальной хронике последних лет мы уже видели, как участники легально существующих националистических организаций, формально заявляющих об использовании ненасильственных методов, странным образом оказывались замешаны в насильственных преступлениях.

И последнее.

Хотя наши предложения о том, кого следует считать политическими заключенными в современной России, существенно отличаются от позиции радикальных националистов, мы открыты для дискуссии на эту тему, а также о необходимости изменения формулировки статьи 282 УК РФ и неправомочном использовании «антиэкстремистского» законодательства.

Правление общества «Московский Мемориал»

На сайте АПН опубликовано открытое письмо лидера Русского общественного движения Константина Крылова к редакции Граней.Ру по поводу размещенного на нашем сайте заявления "Московского Мемориала". Текст был опубликован в блоге руководителя "Мемориала" Олега Орлова и касался темы сотрудничества с националистами в общегражданском движении.

Крылов обвиняет авторов заявления в "публичной клевете, диффамации и искажении фактов".

После выборов 12 декабря страна изменилась. Многим понятно,что как бы ни сложилась ситуация с выборами президента 4 марта, возврата к прошлому нет. У народов России появилась реальная возможность избавиться от надоевшего путинского режима.
Для решения стратегических и тактических задач оппозиция взялась за создание Гражданского комитета.
Большие споры вызвало присутствие в Гражданском комитете людей с националистическими взглядами. Обозначились две позиции: первая: кто бы ни был, только не Путин. Для поддерживающих эту позицию, тактический союз с националистами вполне приемлем. Вторая позиция - сотрудничество с силами, отрицающими и попирающими в своей идеологии основные права и свободы человека, принципиально невозможно.
Я разделяю вторую позицию. Увы, свальный грех до добра никогда не доводит - слишком большая вероятность подхватить венерическое заболевание или внепланово «залететь». Так и тут: непонятно, что родится от подобного союза, какого монстра он произведет на свет.
Эйфория заглушает у большинства либеральных коллег инстинкт самосохранения и размывает нормы политической гигиены.
Мне и в страшном сне не могло присниться, что многие уважаемые мною люди будут сидеть и обсуждать будущее России с людьми, которым еще полгода назад руки бы не подали из за их взглядов.
Пока, натянув овечью шкуру, господа Торы, Крыловы и иже с ними втираются в доверие к политическим и гражданским активистам, сладкими речами и пафосными криками выдавливая себе место в Гражданском комитете, наращивая тем самым политический вес, их сторонники спокойно и хладнокровно обстреливают из пневматических ружей участников антифашистского марша памяти Маркелова и Бабуровой в Питере, избивают людей в Москве и Воронеже. И вот с ними людьми вы обсуждаете будущее России? Они для себя давно решили, что вам, господа либералы, места в этом будущем нет.

Заявление «Московского Мемориала»

Правление «Московского Мемориала» считает необходимым пояснить, почему наша организация решила не участвовать в формировании Гражданского Совета – координационной структуры недавно учрежденного Гражданского Движения.

Правила формирования Совета совершенно непрозрачны – и уже это заставляет сомневаться, что Совет сможет выполнять свои функции.

Но гораздо важнее другое. Гражданский Совет создается для противодействия фальсификации выборов, произволу властей, для защиты законности и прав граждан. Это, безусловно, достойные и благородные цели.

Можно ли достигнуть этих целей, объединяя усилия с теми, кто призывает к насилию, к дискриминации по этническому признаку, оправдывает фашизм и расизм?

Можно ли бороться за эти цели совместно с теми, кто рассматривает участие в легальных форумах, в «открытых площадках» как прикрытие деятельности подпольных структур?

Мы для себя на этот вопрос отвечаем однозначно – нет.

Наши разногласия с радикальными националистами отнюдь не сводятся к разнице представлений о будущем России. Эти представления не совпадают у многих участников Гражданского Движения — и свободные выборы как раз и нужны для того, чтобы определить путь развития нашей страны.

Но мы не видим возможности вырабатывать тактику деятельности ячеек гражданского общества вместе с радикальными националистами, поскольку у нас с ними кардинально различаются взгляды на то, как это самое гражданское общество может и должно действовать уже сегодня.

Ряд лидеров радикальных националистов, которые, согласно принятым в Гражданском Движении алгоритмам, наверняка войдут в координационный Совет, не стесняясь пропагандируют идею скрытых действий националистических структур.

Так, по мнению одного из них, Константина Крылова, за фасадом якобы демократического государства должно действовать «фашистское гражданское общество», воплощающее расистские теории. Крылов в программном тексте «Фашистское общество как фундамент демократического государства» описывает это так:

«Возьмем, например, такую важную социальную практику, как расизм. <...> Понятно, что правящая нация держит остальных за недочеловеков. Но. Это нация держит. Гражданское, тоись, общество. А государство должно относиться ко всем гражданам как к гражданам. Выглядит это так. Расово сомнительным типам не дают хорошей работы, не приглашают в клубы, вообще держат за второй сорт... Если про человека точно известно, что он не свой (ну там, мама – бабушка), его и держат за не своего. <...> А если начнет распетрушиваться – тихо, бесшумно (самое главное тут бесшумность) помочь обществу правильно определиться. Есть некоторые интеллигентные службы, которые должны помогать. Но именно помогать, а не брать на себя. То же самое и относительно всех остальных фашистских штук. Все это делается во всех нормальных государствах. Но неофициально, тихушечно, силами гражданского общества».

Более того, из публичных высказываний подобных «общественных деятелей» следует, что открыто действующие националистические организации будут частью, «легальным крылом» общего движения – наряду с другой частью, практикующей насилие. Недаром в публичной переписке Владимира Тора и Натальи Холмогоровой в Живом Журнале националисты, осужденные за насильственные преступления, именуются «партизанами».

Такое вот «гражданское общество» они строят в нашей стране.

По нашему мнению, попытки выстраивать общую стратегию и тактику с подобными деятелями ведут российское гражданское общество в тупик.

Вскоре после манифеста семнадцатого октября задумана была большая демонстрация от Тверской заставы к Калужской. Это было начинание в духе пословицы «у семи нянек дитя без глазу». Несколько революционных организаций, причастных к затее, перегрызлись между собой и одна за другой от нее отступились, а когда узнали, что в назначенное утро люди все же вышли на улицу, наскоро послали к манифестантам своих представителей.
Борис Пастернак. "Доктор Живаго"

Перед митингам на Болотной Сергей Кургинян обращался с отчаянными воззваниями к лидерам КПРФ, чтобы они ни в коем случае не якшались с «оранжевыми» и не участвовали вместе с ними в массовых протестах. Те ему не вняли, и тогда 24 декабря, в день митинга на проспекте Сахарова, Кургинян провел свой контрмитинг против «оранжевой заразы» и происков Госдепа. Собралось несколько сот человек. Тогда даже многие поклонники Кургиняна были шокированы его позицией: ведь не Госдеп же переписывал протоколы участковых избирательных комиссий!

Сегодня в Москве в роли Кургиняна выступают Константин Боровой и Валерия Новодворская, пытающиеся увести людей с общего шествия на свой контрмитинг «без коммунистов и нацистов». Только для приличных либеральных белых господ. Свои Кургиняны-Новодворские-Боровые есть и в Петербурге.

После митингов 24 декабря образовалось два центра, намеренных быть организаторами шествия 4 февраля в Петербурге. В один из них – Гражданский комитет – кроме гражданских («неполитических») активистов входят представители политических организаций практически всех сегментов идеологического спектра: либеральных, коммунистических, левосоциалистических и националистических (наиболее заметные из них – РОД и «Национальные демократы»). В другом – Оргкомитете «Движения за честные выборы» – преобладают организации либеральной ориентации. Есть представители левых. Но главная отличительная черта Оргкомитета ДЗЧВ – учредившая его группа либералов с самого начала установила, что в «Движении за честные выборы» не могут состоять люди с националистическими взглядами. То есть на сем почтенном клубе с самого начала была вывешена табличка «Только для белых».

Пикантность ситуации в том, что многие либеральные и «красные» организации представлены сразу в обоих комитетах. Одни (как «Солидарность» и ПАРНАС) глубоко расколоты по вопросу о допустимости сотрудничества с националистами. Другие просто присматриваются, где больше драйва, а пока стараются обозначить свое присутствие везде.

Гражданский комитет с самого начала предложил Оргкомитету ДЗЧВ провести общее шествие 4 февраля и прислал делегацию. Несколько часов группа профессиональных борцов с ксенофобией из ДЗЧВ обсуждала персональные дела делегатов, всячески унижала и оскорбляла их. Я не мог отделаться от ощущения, что сейчас эти «приличные белые господа» начнут смотреть вторгшимся к ним «нигерам» зубы или измерять им форму черепа на предмет наличия в нем ксенофобии.

Однако, поскольку большинство членов Оргкомитета в конце концов высказалось за переговоры, отрядили свою группу переговорщиков. За несколько дней две переговорные группы согласовали проект соглашения об условиях проведения совместного шествия и митинга. Там было все – и запрет пропаганды ксенофобии, и регламентация использования партийно-идеологической символики участниками. Предполагалось, что во главе шествия пойдет колонна без партийных флагов, за ней – колонны участвующих в шествии организаций со своими флагами. На митинге партийная символика располагается только по периметру. Площадка перед сценой должна быть от нее свободна.

Проект соглашения был одобрен Гражданским комитетом. Однако в Оргкомитете ДЗЧВ своих переговорщиков встретили как предателей. «Приличные господа», считающие себя единственными хранителями принципов политического плюрализма и идеологической терпимости, заявили, что для них категорически неприемлемо участие в акции, над которой будет развеваться используемый многими националистическими организациями черно-желто-белый триколор. Хотя бы один. Хоть сзади, хоть по периметру.

Этот флаг, бывший одно время государственным флагом царской России, сегодня принято называть «имперским». Бело-сине-красный триколор тоже был государственным флагом царской России и является «имперским» в ничуть не меньшей степени. И если для одних сегодня он символизирует демократическую Россию, для других остается флагом власовцев и деникинцев, весьма преуспевших, кстати, на ниве еврейских погромов. Точно так же и используемый многими левыми организациями советский государственный флаг для одних символизирует ГУЛАГ, для других – борьбу с фашизмом или покорение космоса.

Либеральные «приличные господа», уже почти научившиеся, хотя и с трудом, терпеть советский флаг, сделали теперь предметом поистине ксенофобской ненависти черно-желто-белый триколор. Своим волевым решением они назначили его главным символом ксенофобии. Эмоции, как всегда, имеют и рациональную подоплеку. Часть либералов целенаправленно стремиться отсечь от протестного движения, не пустить в него, вытолкнуть из него людей с националистическими взглядами. Само гражданское протестное движение эти господа почему-то считают своей исключительной собственностью. Поэтому они претендуют на право решать, кого впускать в гражданское движение, а кого нет.

Но вернемся к нашим баранам. Поскольку предложение прекратить любые переговоры с Гражданским комитетом в Оргкомитете ДЗЧВ не прошло, «белые господа» добились решения, что непременным условием совместной акции является полный отказ участников от любых флагов, используемых какими бы то ни было организациями. За исключением флага «За честные выборы». Переговорщикам строго-настрого наказали ни на пядь не отклоняться от этого условия. Любители порассуждать о том, что «мир цветной» и что «совок обезличивал индивидуальность», предлагали всем раствориться в бесцветной серой массе без каких бы то ни было внешних признаков самоидентификации. Не составляя в Оргкомитете ДЗЧВ большинства, они постоянно шантажировали остальных «членов клуба» угрозой раскола в случае согласия на совместную акцию с националистами.

Между тем подошло время подачи заявки на шествие. Естественно, заявки были поданы две отдельные на одно и то же место. Казалось, поезд ушел. Никто не станет отказываться от уже поданной заявки. Тот, кому ее согласуют, автоматически становится «хозяином горы». Однако – вы будете смеяться – переговорщики опять нашли компромисс. Не отклоняясь от «категорического условия». Договорились считать «использованием флагов» лишь полотнища на древках. А вот накинуть полотнище на плечи каждый имеет право. Хоть завернуться в него, как мумия.

Переговорщики торопились. Следующий день был последним, когда группы заявителей еще могли добиваться от городской администрации единого маршрута шествия. Когда эти измученные бесконечными заседаниями и совещаниями люди прибыли в Смольный, у них просто уже не было никаких моральных сил отстаивать для шествия Невский проспект. Единственное, что удалось отбить, это точку сбора у БКЗ. Был согласован маршрут параллельно Невскому по менее «престижной» улице Жуковского.

Вечером того же дня заседали оба комитета. Гражданский комитет вновь одобрил теперь уже новое соглашение. В Оргкомитете ДЗЧВ, в котором ключевые решения принимаются двумя третями, до этих заветных двух третей не хватило двух голосов. Зато решили добавить дополнительные условия соглашения. Единое шествие, но две раздельные колонны. Первая – «демократическая», вторая – Гражданского комитета. И, возможно, две отдельные сцены на общем митинге. И, разумеется, продолжать переговоры. Даже после 4 февраля.