Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова не верит в существование в России тайных тюрем ФСБ, но располагает сведениями о тайных тюрьмах на Украине.
"Секретные тюрьмы ФСБ - никогда ни одной жалобы ко мне не приходило на этот счет. Не верю", - заявила она, отвечая на вопросы участников образовательного форума "Территория смыслов на Клязьме" в связи с публикациями в СМИ о якобы существующих в России секретных тюрьмах ФСБ.
"А вот по секретным тюрьмам в Украине верю. Ко мне приходили матери тех мальчишек, которые были похищены", - продолжила Москалькова. По ее словам, ей известен случай, когда молодой человек был похищен на Украине и в течение года "находился в месте, похожем на место лишения свободы".

ТАСС

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных.
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! видят - и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Гавриил Державин. "Властителям и судиям"

Текст видеообращения, записанного во время свидания в ИК-10 Пермского края 18 июля

Вот перевели меня наконец, с пятой попытки, на режим "крытой тюрьмы". Сейчас дождусь апелляции. Где-то к концу году, к зиме, наверное, меня вывезут отсюда - сначала на СИЗО, в Пермь, а потом уже на саму "крытку". Событие очень мрачное - не то чтобы я сильно дорожил своей жизнью, но все-таки хотелось бы род смерти выбрать по собственному усмотрению. Я не уверен, что я выживу там, не уверен, что меня не замордуют.

Все "крытки" - это пыточные тюрьмы, как известно, где людей бьют, пытают и мучают. Тем более с такой статьей, как у меня, я подведомственен ФСБ. Именно ФСБ здесь, в пермском лагере номер 10, настаивала на том, чтобы меня прессовать, держать постоянно в закрытой камере, в полной изоляции, в жестких условиях. И, как я понял, именно ФСБ настаивала на переводе меня в крытую тюрьму - со своей территории, из Пермского края, меня убрать куда-нибудь в другое место, потому что пятая попытка все-таки о чем-то говорит. Один раз не удалось, другой раз не удалось, но они добились с пятого раза.

Это примечательное событие для нашего времени, потому что, я не хочу хвастаться, но как-никак я первый политзаключенный с времен очень отдаленных, с конца восьмидесятых, когда Горбачев выпустил политзеков советских времен, - вот именно с того времени никого из политзаключенных еще на крытую тюрьму не сажали. То есть мне предстоит пройти героическим путем, которым уже прошли до меня такие выдающиеся люди, как Сергей Иванович Григорьянц, как Кирилл Подрабинек, как Владимир Буковский, как Анатолий Марченко, который погиб, держа голодовку в чистопольской тюрьме в 86-м году. Это, может, и почетно - как на кресте, что называется, висеть. Но я, конечно, предпочел бы все равно без этого обойтись. Мне бы очень не хотелось туда попасть, но, видимо, придется...

Я думаю, что это событие не только для одного меня - это событие и для всего так называемого гражданского общества в России. Если предположить, конечно, что оно у нас есть, я в этом очень сильно сомневаюсь. Я думаю, что мой пример - это другим наука, что называется. Остальные пойдут за мной следом. Потому что, никого не хочу обвинять, но получается так, что защитой Стомахина так называемая правозащитная тусовка пренебрегла в значительной степени. Не такая уж и активная защита была. Александр Пинхосович Подрабинек еще в 2012 году писал, что "Стомахина защищали вяло, что объясняется характером его публицистики" (это еще о сроке с 2006 по 2011 годы). Я не знаю, понимают ли люди, которые не хотят защищать тех, чья публицистика им не нравится, понимают ли они, что после этого придут и за ними, обкатают на Стомахине, а потом возьмутся и за остальных... Я думаю, что это неизбежно. И, я думаю, что защищать Стомахина сейчас - в интересах всех, даже тех, кто далеко не разделяет мои взгляды и придерживается этих самых фундаментальных принципов ненасилия, "соблюдайте собственную Конституцию" и прочее, и прочее. Хотя больше всего к этому можно отнести известную фразу Крылова "а Васька слушает да ест".

Буду я жив, не буду - не знаю. Мне, в общем-то, нечего терять, я свое пожил. Но придут и за остальными. Я думаю, что нужна была бы какая-то огласка, какое-то внимание. Я прекрасно вижу, как, например, "Новая газета", которую я здесь читаю, она защищает всех кого угодно, она не то чтобы именно защищает, но пишет даже о Тесаке, о Горячеве, который был организатором убийства Маркелова и Бабуровой. Она активно освещает дело убийц Немцова. Она пишет обо всех. Огласка, как ни крути, это тоже защита, это тоже форма привлечения общественного внимания. Я не знаю, неужели этим господам, так называемым левым либералам из "Новой газеты" Тесак или Горячев ближе, чем я. Думаю, что я все-таки им больше единомышленник, чем Тесак. Тем не менее о нем они пишут, а обо мне они слова не промолвили. Единственное только, они не посмели вычеркнуть из интервью Горбаневской, когда она еще была жива, она меня упомянула один раз мимоходом - вот это они не вымарали. Слава богу, на это совести хватило - оставили мою фамилию. Большего я от них не видел, да и ни от кого...

"Мемориал" отказался вносить меня в список политзаключенных. Издал два персональных заявления, но в список так и не внес (Давидис обосновал это тем, что больше сочувствия к Стомахину это вызовет, но меньше к политзекам в целом). По-моему, это позорная и просто иезуитскаяя формула, и такой человек не может называться правозащитником - кто защищает только тех, кто ему нравится и кого не опасно и допустимо защищать.

Я думаю, что это событие для всех. И я прошу общественной поддержки и защиты. Иначе плохо будет всем, а не только мне. Придут и за вами, господа!

18 июня исполняется 110 лет со дня рождения великого писателя и поэта Варлама Шаламова, автора "Колымских рассказов" о ГУЛАГе 1930-х - 1950-х годов. Рассказывая о том, как отмечает юбилей родной город Шаламова Вологда, российское информационное агентство ТАСС назвало его книгу "Крымскими рассказами".

Русская служба RFI

- Это повесть одного странного типа. Принес мне ее. Пешком шел в Архангельское из крымских лагерей принудительной любви...
- Он сидел там? - Сталин взял с золотого блюда гроздь винограда, оторвал виноградину, вложил в губы Хрущева.
- Да. Кажется, лет семь. Потом в ссылке был, в Коктебеле. Ну, и написал повесть. О быте в LOVEЛАГе... У меня истопником служит Варлам. Он полжизни отбухал в крымском LOVEЛАГе. Колоритный персонаж. У него раздвоенный фаллос для ебли в ноздри. Руки согнуты по форме человеческих голов. Он поимел в ноздри десятки тысяч людей. Я ему дал прочесть. Так он мне сразу сказал: "Я в таких лагерях не сидел".

Владимир Сорокин. "Голубое сало"

Петербург под впечатлением беспрецедентного, серийного, конвейерного беспредела со стороны властей. Причем не столько во время "винтилова" 12 июня ("винтили" как обычно - такое Питер видел неоднократно), сколько после.

Необоснованное задержание на длительный срок (48 часов), оставление задержанных без воды, горячей пищи, мест для сна, постельных принадлежностей, плохие санитарные условия, на что справедливо обращает внимание питерский омбудсмен Шишлов, - все это тоже новость разве что для него. Уже лет десять после каждого массового "винтилова" задержанных стараются держать в "обезьянниках" до предела, допускаемого по статье КоАП.. Если статья предполагает в качестве наказания административный арест, можно предварительно задерживать на срок до 48 часов. Вот и держат до упора, хотя теоретически имеют право выгнать сразу под расписку об обязательстве явиться в суд по повестке. Это стандартный прием давления и запугивания.

Ну а что касается еды, места для сна и постели, то в отделах милиции-полиции этого всего отродясь не было. Еду и воду передают с воли. Если дяденьки-мусора добрые и разрешают передать. В тех обезьянниках, в которых есть деревянные полы, спят прямо на них. Где полы бетонные - спят на узеньких лавочках. Если задержанных много - по очереди.

Схема осуждения по очевидно фальшивым рапортам и протоколам тоже была вполне стандартная. И в том, что эти "суды", вопреки многочисленным решениям ЕСПЧ, рассматривают в качестве правонарушения само присутствие на "неразрешенной" акции, тоже ничего нового.

Новым было стремление провести если и не все, то почти все суды над задержанными до истечения предельного срока предварительного задержания. Ничего не переносить, прогнать все дела разом, несмотря на перегрузку судебно-полицейской машины. До этого, когда счет задержанных шел на сотни, большую часть судов переносили на более поздний срок. И потом судили ни шатко, ни валко в разное время. Процесс рассмотрения дел растягивался на месяцы.

Новым было и количество приговоренных к административному аресту. Никогда в спецприемник для административно арестованных за Большим Домом не набивали одновременно до двух сотен "политических". Но самым главным "новшеством" было то, о чем пресс-служба г-на Шишлова упоминает скупо: "в судах нарушалось право на гласность судопроизводства, на судебную защиту, в том числе. на юридическую помощь защитников". Фактически суды были блокированы подразделениями вооруженных карателей, не пускавших в них ни публику, ни прессу, ни адвокатов.

Вот такого у нас действительно еще не было. Судья мог тупо отказываться рассматривать видеозапись задержания как "не имеющую отношения к делу", но процедуру все же соблюдал. А из этого следует очевидный вывод: было дано прямое указание игнорировать элементарные процессуальные формальности. Как минимум на уровне руководства "субъекта федерации". И если г-н Шишлов не заявит открыто и четко об этой очевидности, он не скажет о происшедшем ничего.

А теперь попытаемся разобраться в причинах питерских "новаций". Можно, конечно, предположить, что, отбросив последние правовые приличия, власти решали чисто техническую задачу. Без такого игнорирования судебной процедуры пропустить через карательно-репрессивную машину столько людей за такой срок было технически невозможно. Но нам все равно не уйти от другого неизбежного вывода: беспрецедентная по масштабам акция устрашения, демонстрация готовности "закатать всех в асфальт", не считаясь уже вообще ни с чем, вызвана паническим страхом.

Хотя протестные настроения в обществе далеко не достигли масштабов рубежа 2011-2012 годов, власти напуганы больше, чем тогда. И напугали их следующие новые явления в протестном движении:
1.Беспрецедентное количество людей, готовых выходить на "запрещенку" без экстраординарного "информационного повода". И 26 марта, и 12 июня повод был более чем обыденный. До этого оппозиция в целом негативно относилась к "несанкционированным акциям" и шла на них лишь в самых крайних случаях.
2. Небольшой временной промежуток между двумя крупными несанкционированными акциями. До этого каждая крупная акция, сопровождавшаяся разгоном, массовыми задержаниями и осуждениями участников, повергала протестное движение в многомесячную депрессию.
3. Изменение возрастного состава участников. В протестное движение включилась заметная часть поколения, "ничего не знавшего кроме Путина". Правящая элита привыкла считать, что ему надежно привиты ценности конформизма, послушания, принятия сложившейся иерархии как данности. А ведь это поколение скоро будет определять облик общества.

И вот здесь я хочу возразить слишком обеспокоенным тем, что это политически неопытное поколение слишком доверчиво к вождям. Слишком хочет найти себе вождя. Нашло себе вождя, который слишком все упрощает. Ориентирует на борьбу со следствиями социального зла, не углубляясь в его причины. Ведь воровство и коррупция во власти - не главное.

Полноте. Путинское поколение выходит на улицы не за вождем. Оно вполне независимо и самодостаточно. Да, Навальный сумел его растормошить, дать "информационный повод" выйти на улицу. Но оно уже переросло Навального. Оно вполне в состоянии понять, что воровство и коррупция во власти - не главное. Его просто тошнит от путинщины со всем ее конформизмом, цинизмом, враньем, поповским мракобесием, "патриотической" долбежкой мозгов и великодержавными понтами. Оно хотят все это снести. И если глава временного революционного правительства Навальный попытается сохранить путинизм без Путина, оно снесет и Навального. Не пытайтесь вести за собой это поколение. Лучше просто поддержите его.

З1 марта И.А. Каляпин опубликовал письмо с резкой критикой моей заметки об СПЧ. Игорь Александрович обнаружил в этой заметке искажение фактов, смешную и ненаучную "дьяволизацию" В.В. Путина. Он полагает, будто моя позиция ведет к обману людей. Он считает, что "cотрудничать и взаимодействовать с прокурорами, судьями и следователями... - это святая правозащитная миссия". Следовательно, надлежит сотрудничать и с тем, кто "их всех назначает". Я счел важным ответить на критику.

Теперь по порядку.

Мои претензии к вашему Совету обоснованы чрезвычайно просто. Они следствие непреодолимых противоречий между идеологией вашего статуса и вашим вынужденным поведением. Судите сами: ваш СПЧ (воспользуемся привычной аббревиатурой), казалось бы, обязан руководствоваться фундаментальными принципами демократии, запечатленными в Конституции РФ. И, исходя именно из этих принципов, давать свои рекомендации г-ну президенту. Но Вы и, думаю, многие Ваши коллеги отлично понимаете, что принципы эти в России грубо нарушены властью, возглавляемой президентом. Я не буду входить в подробности, назову только всем очевидные, лежащие на поверхности факты:

В России нет выборов со свободной, равноправной конкуренцией кандидатов; такие выборы грубо или чуть более искусно имитируются. В парламенте господствует партия власти и скромно присутствуют отобранные властью фракции псевдооппонентов.

В России вот уже сто лет снова нет суда. Он и существовал-то, постепенно совершенствуясь, чуть более полувека. То обстоятельство, что заметный процент дел о кражах и поножовщине разрешается удовлетворительно, никак не противоречит моему утверждению. Как только даже невысокому начальству померещится в деле политический привкус, "независимость" суда тает как дым. И эта независимость - тоже имитация, весьма топорная. Независимость существует лишь в словах президента "не могу же я вмешиваться в судебные решения". Ой, может! И вмешивается.

Подавляющее большинство наших СМИ лжет не меньше сталинских. Не нужно никаких главлитов, редакции сами принимают привычную им позу. Вот вам имитация свободы слова.

Из этих имитаций возникает имитация разделения властей. Этот список можно продолжать бесконечно.

Важно, что наибольший имитатор, распорядитель всех имитаций - ваш шеф, г-н президент. Признаем, в своих речах он отчаянно имитирует логику.

Вернемся к СПЧ. Положение ваше незавидное. Еще бы, как советовать гаранту гарантировать то, что он и в грош не ставит? Отговорил присягу, бросил завалящую брошюрку, которой трепетно касался рукой, поглубже в стол и правит по понятиям.

Ведь это он заправляет командой клеветников, сажает за неугодную публикацию, за мирную демонстрацию, бряцает оружием то тут, то сям. Что можете вы ему посоветовать? Покаяться и постричься в монахи? Он ведь у нас истовый христианин, пусть повторит Савла и обернется Павлом!

Полноте, вы не смеете ставить в своем Совете насущные вопросы о грубом несоответствии между государственной политикой и Конституцией, правом, международными обязательствами - это равносильно переходу в радикальную оппозицию, требованию смены власти. Зачем президенту такие советники? В цивилизованных странах на то существует парламент. Любой президент нуждается лишь в таких советниках, которые разделяют основы его политической стратегии. Если же советник обнаруживает принципиальное несогласие с этой стратегией, он подает в отставку. Такое уже случалось в недавней нашей истории. Насколько я знаю, иные из вас принципиально не согласны с нынешней государственной политикой. Ну, значит, лицемерят. Конечно, не ради корысти, а в странной надежде использовать ваше положение для призрачной общественной пользы. Поверьте старику - лицемерие никогда не кончается добром. А остальным членам вашего Совета эти заоблачные проблемы - трын-трава, дудят каждый в свою дуду и горя мало.

Вот примеры бессилия и никчемности вашего Совета. Самый яркий - маленькая советско-фашистская республика в составе России. Вместо бесконечной партизанской войны и большого карательного корпуса президент выбрал Кадырова. Сейчас их взаимозависимость такова, что наш гарант не может (или не хочет?) потребовать от вассала даже легкого намека на приличия. Чечня задавлена страхом. Убийства, исчезновения, пытки, особый вид заложничества - теперь Вы знаете это лучше меня. Благодарность Вам и Вашим сотрудникам за мужество в борьбе против пыток - угрозы, разорение офиса, побои, зеленка.

Тщеславие хана, окруженного бандитской гвардией, тянет на культ личности. Отличие в непроходимой глупости местечкового кумира - можно ли вообразить Сталина в матче против бразильской сборной? Кадыров мелочен и сладострастно мстителен - каково, показать на ТВ экране ослушника, который приплясывает без штанов, воспевая осанну падишаху?

Что же ваш Совет советует президенту делать с Чечней дальше? Ваша ПК 11 занята "гражданским участием в миротворчестве и защите прав человека на Северном Кавказе". Участвовать - это делать нечто вместе. Раз вы Совет при главе власти, то, видимо, вместе с властью? Ваш Совет выезжал на Северный Кавказ - в чем же убедили вы г-на Путина? Не лучше ли работают Орлов, Черкасов, Каляпин (в личном качестве), чем эта ПК?

8-я ПК противодействует коррупции, организуя, вестимо, "гражданское участие". Г-н Навальный с небольшой группой тоже противодействует коррупции. (Я имею веские основания его недолюбливать, но здесь это не к делу.) Он работает эффективно. Вы предложили ему гражданское участие? Воспользовались его результатами? Не думаю. А знаете почему? Он понимает, что нет коррупции страшнее той, которой наживаются высокие государственные лица. А вы вынуждены бороться с коррупцией "вообще", чтобы не задеть кого не надо. А "коррупции вообще" не бывает, она всегда весьма конкретна.

ПК10 - по содействию ОНК в реформе пенитенциарной системы. Вот уж точно, тюрьмы наши самые скверные в цивилизованном мире, в который мы все-таки входим благодаря успехам науки и культуры. Но тюремная реформа не дело наблюдательных комиссий - это очень непростое дело законодательной власти и правительства. Мог бы поделиться с Вами соображениями на эту тему, но здесь не место. ОНК, конечно, должны были бы давить на власть, да она по природе (и по родословной) всегда на стороне тюремщиков и сама предпочитает поступать с ОНК как бог с черепахой. Так же, как в вашем Совете, пропорции в составе ОНК недурно отрегулированы.

Совместная группа вашего СПЧ и Минюста по совершенствованию законодательства об НКО. Помилуйте, что же там можно совершенствовать? Последнюю редакцию закона (ту самую, которая вводит применительно к НКО понятие "иностранный агент") можно усовершенствовать только путем отмены. Интересного партнера вы себе избрали. Помнится, Минюст и прокуратура как раз уполномочены награждать НКО этим титулом. Вы надеетесь, что исполнитель закона захочет опротестовать его? Полноте.

Сколько я ни спрашивал, не услышал вразумительного ответа о целях, которые уважаемые люди (условно говоря, "иноагенты") преследуют в этом Совете. Пожалуй, не только я не понимаю. Вот Т.Е. Ворожейкина, в целом не одобряющая ваш СПЧ, пишет, что поскольку уважаемые люди "...согласились с очевидными репутационными потерями, став членами этого Совета, то у них были серьезные мотивы для этого, и я уважаю эти мотивы". Нечто в этом же роде говорила С.А. Ганнушкина. Что за мотивы, не говорят. Дескать, раз люди хорошие, да еще и репутацией рискуют, стало быть, и мотивы серьезные. Да что ж за мотивы-то? Может, секретные? Приходит на ум масонская ложа, которая втайне действует ради всеобщего блага.

Теперь относительно Ваших упреков. В первых же строках Вы обвиняете меня во лжи - искажении фактов. По-моему, тут Вы первый (кроме прокуроров, разумеется, ну и троллей). Вообще-то среди приличных людей я имею, кажется, репутацию правдивого человека. Ладно, посмотрим, в чем моя ложь.

Насчет "иностранных агентов" в Президентском совете. Я знаю, что и Вы, и Павел Чиков, может, и кто еще удостоены этого звания. Зачем так энергично об этом напоминать? Ваше клеймо для г-на Путина козырь. Он хочет доказать, что готов работать с любыми оппонентами, лишь бы делали дело, а не повторяли вражескую клевету. Вы же не обвиняете власть в посягательствах на права граждан? Агент Вы или не агент, Ваша позиция в СПЧ отвечает принятому там порядку, а порядок отвечает пожеланиям Путина. Вот Вы там и находитесь.

Половина клеветы продажных СМИ падает на "агентов" из СПЧ, пишете Вы. Вряд ли. Но так Вы отрицаете "ведомственные привилегии". И тут же соглашаетесь - привилегии все-таки есть, Вы "не внесены в стоп-листы многих федеральных СМИ". В наших условиях "любой бит... свободной... информации" имеет огромное значение. "Любой" - это, пожалуй, слишком широко. Ну, вот Вам "бит": "СПЧ при президенте поддерживает возглавляемую им власть. Среди советников немало известных правозащитников". Как Вам этот бит? Он убедителен? Что здесь неправда? Значим ли он? Вы согласны присоединиться к этому утверждению? Если "да" или "нет", то почему?

Взаимодействовать с разной нечистью приходится, тут не отвертишься. Тебя тащат, а ты упираешься - вот и все взаимодействие. А вот сотрудничать негоже. Эта миссия не святая и не правозащитная. Что значит, например, "сотрудничество" с судом? Если это настоящий суд, ему "сотрудничество" противопоказано - есть обязанность говорить правду, всю правду, ничего кроме правды. А если советская пародия на суд - у нас было принято ничего не говорить. Так же мы "взаимодействовали" с прокуратурой, следствием. Сотрудничали с ними либо стукачи, либо сломленные, слабые люди.

Ни к какой дьяволизации никакого ВВП я не склонен. Кто он такой, этот зауряд-подполковник? Воспитан уличной шпаной, потом советским юрфаком, где старались скрестить право с марксизмом, потом КГБ, где учили цинизму и находчивой лжи. Он и делает то, чему научили. Виноваты же мы с Вами. Потому, что позволили обстоятельствам сложиться так, что страна, едва выползшая из советского мрака, дружно проголосовала за возвращение назад. И твердо стоит на этом. По-моему, Вы помогаете ей стоять.

Зло нашего мира исходит не от Путина, а от биологической природы человека. Но здесь не будем об этом, это долго и серьезно. Путин и такие, как он, лишь способствуют злу.

Как ни странно, заменить Путина можно почти все равно кем. Лишь бы эта замена произошла в результате честных, открытых, равноправных выборов. И такая избирательная система сохранилась бы. Даже если бы Путин был избран на таких выборах, и то благо. Сменить избирательную систему важнее, чем Путина.

Что научно или ненаучно? Я уже очень давно далек от моей науки. Почти 50 лет. Но, пожалуй, помню, что это такое. Ошибки в науке очень нередки, но вот политические договоренности, уступки из страха или ради выгоды, приспособление к ситуации - это совершенно невозможно. Если, конечно, это наука, а не мичуринская биология времен Сталина и Лысенко. Хотите знать, что "научно"? Почитайте А.Д. Сахарова. Подробно, спокойно, медленно. Останавливаясь, чтобы подумать и навести справки. Или, по-Вашему, он не ученый?

Ну вот, Вы опять подозреваете меня в намерении обмануть людей. В чем я слукавил? По мне, так это ваш СПЧ обманывает, круто и широко, дома и заграницей. Есть такая форма лжи - умолчание о заведомо известных и принципиально важных фактах.

Быть может, я несколько жестковат. Не обижайтесь - какие счеты между своими. Правду нужно в глаза резать, а не на хлеб мазать. Я по-прежнему ценю Ваши другие занятия и результаты. В них желаю Вам успеха. Но, к сожалению, многими они естественно воспринимаются теперь как побочные - хуже того, как совместимые с государственной политикой, что неправда. Ничего не поделаешь, это следствие Вашего фальшивого статуса советника президента.

Всего наилучшего,
С. Ковалев.

Загвоздка в том, что период с 23 июня... Кирилл Афанасьевич [Мерецков] провел в стенах Лубянки и Лефортова. На второй день войны его, заместителя наркома обороны, генерала армии, Героя Советского Союза, буквально возле приемной кабинета Сталина остановили чекисты и настоятельно попросили следовать с ними к ожидавшему у подъезда черному ЗИСу... зачем это нужно было главе государства и по совместительству верховному главнокомандующему? Тут логика подсказывает лишь одну непротиворечивую версию: требовалось во что бы то ни стало выяснить, насколько лоялен Мерецков государственному руководству, нет ли у него тайного намерения пособничать врагу (именно это в первую очередь инкриминировалось Тухачевскому, Уборевичу и многим другим репрессированным военачальникам), можно ли впредь поручать Кириллу Афанасьевичу чрезвычайно сложные, особо ответственные задания. Такая "проверка" несет на себе печать чрезмерной жестокости и, скажем так, избыточной подозрительности, однако на планомерное принуждение к самооговору - со всеми вытекающими отсюда последствиями - она явно не походит. Когда на Лубянке убедились, что арестованный генерал не повинен ни в сговоре с "врагами народа", ни в сотрудничестве с фашистами, ни в каком другом злодеянии-вредительстве, позволили ему отправить Сталину личное письменное ходатайство, а через некоторое время выпустили на свободу.

Игорь Немчинов, обозреватель газеты "Культура"

Тогда же я узнал, как делали "врагом народа" Мерецкова. Он тоже собственноручно написал показания, в которых признавался, что является английским шпионом, врагом народа и прочее... Берия еще при жизни Сталина рассказывал об истории ареста Мерецкова и ставил освобождение его себе в заслугу: "Я пришел к товарищу Сталину и говорю: "Товарищ Сталин, Мерецков сидит как английский шпион. Какой он шпион? Он честный человек. Война идет, а он сидит. Мог бы командовать. Он вовсе не английский шпион"... "И вот, - продолжает Берия, - Сталин сказал: "Верно. Вызовите Мерецкова и поговорите с ним". Я вызвал его и говорю: "Мерецков, ты же глупости написал, ты не шпион. Ты честный человек, ты русский человек, как ты можешь быть английским шпионом? Зачем тебе Англия? Ты русский, ты честный человек". Мерецков смотрит на меня и отвечает: "Я все сказал. Я собственноручно написал, что я английский шпион. Больше добавить ничего не могу и не знаю, зачем вы меня опять вызвали на допрос". "Не допрос. Я тебе хочу сказать, что ты не шпион. Ступай в камеру, посиди еще, подумай, поспи, я тебя вызову". Его снова увели в камеру. Потом, на второй день, я вызвал Мерецкова и спрашиваю: "Ну что, подумал?" Он стал плакать: "Как я мог быть шпионом? Я русский человек, люблю свой народ и верю в свой народ". Его выпустили из тюрьмы, одели в генеральскую форму, и он пошел командовать на фронт". А теперь, когда я видел Мерецкова в последний раз, это был уже не Мерецков, а его тень. Раньше он был молодой генерал, физически крепкий, сильный человек, а теперь он еле ходит, "скрипит"... Но здоровье-то отнял у него Сталин, и он из честного человека был превращен во "врага народа", в английского шпиона, спасся чудом...

Никита Хрущев. "Время. Люди. Власть. Воспоминания"

Вот товарищ Сталин звонил Борису Леонидовичу Пастернаку с вопросом: "А что за поэт Осип Мандельштам?".. и Мандельштам же получил какие-то жалкие пять лет... и умер только от плохого здоровья... он умер, потому что у него было очень слабое сердце, он был очень больной, старый человек... он умер, потому что не приспособлен был к этой жизни...

Максим Шевченко, журналист, член Совета по правам человека

Меня обвиняют в кровожадности, говорят, что я пил кровь, но это неверно: я подлизывал кровяные лужи и пятна - это естественная потребность человека уничтожить следы своего, хотя бы и пустяшного, преступления... А то, что он вообще не жилец был на этом свете, в этом уж не моя вина. Не я оторвал ему голову, причиной тому была его тонкая шея. Он был создан не для жизни сей.

Даниил Хармс. "Реабилитация"

Человек в представлении бюрократии - это учетная единица, особенно если он вышел из колонии с повешенным на него административным надзором. Даже термины изобретены - подучетный, поднадзорный.
В СССР система административного надзора за бывшими з/к работала как часы. В постоветской же России в течение двадцати лет надзора не было и вышедший за ворота зоны "по звонку" мог, как и все, жить своей жизнью. Только в 2011 году появился закон, восстанавливающий надзор за освобождаемыми, если они показали себя злостными нарушителями, а также за теми, кто, отбыв наказание по тяжким и особо тяжким статьям, совершает по два раза в год такие правонарушения, как хулиганство, употребление наркотиков, неповиновение законным требованиям.
Есть две точки зрения на административный надзор. Одни считают его защищающим общество от эксцессов, другие же - повторным наказанием за одно и то же преступление, что запрещено Конституцией. Первые, понимая, что правы последние, пошли на хитрость: постановку под административный надзор включили не в УПК, а в ГПК (а затем в выделенный из ГПК Кодекс административного судопроизводства). Дескать, раз это у нас судопроизводство не уголовное, а гражданско-административное, то и вопрос о повторном наказании ставиться не может.
Как и любой репрессивный институт, административный надзор имеет тенденцию к росту, основания для его назначения постепенно расширяются, охватывая новые категории освобождаемых.
Об этом - принятые недавно Думой в третьем чтении дополнения в закон "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы", относящие к поднадзорным всех отбывших наказание по "террористическим" и "экстремистским" статьям. Надзор же состоит в запрете на несколько лет посещения определенных мест, участия в массовых мероприятиях, выезда за пределы населенного пункта, а также в обязательном пребывании дома в ночные часы. Суд вправе назначить одно или все перечисленные ограничения, но обязательной для всех поднадзорных является явка в полицию от одного до четырех раз в месяц.
До сего времени полиции затруднительно было применять закон об административном надзоре к освобожденным, не имеющим никакого места жительства, и таким образом бездомные избегали должного полицейского попечения.
Законодатель озаботился их судьбой. Конечно, депутатам и в страшном сне не привиделось бы обязать государство как-то обеспечить бездомных крышей над головой. Денег нет. Зато теперь поднадзорные бездомные закреплены, так сказать, каждый под своим забором. Подзаборные поднадзорные не вправе покидать "место фактического нахождения", каковым по новому закону считается муниципальная единица. В выборе места обитания такой бродяга обладает полной свободой. Хочешь - Северное Бутово, хочешь - Южное, но уж за пределы его
ни-ни.
Трудность определения точных границ муниципальных образований авторов закона не смутила. Наверное, для удобства надзора надо было предусмотреть проведение между районами демаркационной линии, но это дело будущего.
И еще одна поправка: полиции разрешено не входить, как раньше, а "проникать" в жилище поднадзорного. Так что если вы, господа экстремисты, оказавшись временно на свободе, обнаружите среди ночи под кроватью жандарма, кричать не надо.

С осени прошлого года давление на Бориса Стомахина в колонии строгого режима ИК-10, что в Пермском крае, усилилось. С января политзек уже трижды побывал в ШИЗО. И администрация колонии даже не утруждает себя объяснениями, за что именно его прессует. Схватили, посадили - значит, есть за что. Борису продолжают готовить ужесточение условий содержания - крытую тюрьму. Но экзекуция в который раз откладывается. Поскольку Роман Качанов, адвокат политзека, каждый раз находит в представлении, направляемом ИК-10 в Чусовской районный "суд", массу ошибок. И колония документ отзывает.

На моей памяти в течение трех лет здесь уже третий раз меняется начальник. Все они были не подарки, ведь на такое место человек попадает с особой суммой качеств. Но такого откровенного в своей беспринципности и цинизме экземпляра, как врио начальника колонии Новоженов Евгений Владимирович, подполковник внутренней службы, нам до сих пор не попадалось...

Замечу, что в прошлый раз, этой зимой, мы с Феликсом получили от него разрешение на посещение Бориса по доверенности (как его гражданские представители, конфиденциально, не через стекло) без особых проблем. На нас, правда, бухтели оперативники, требовали предъявления юридических дипломов. Но на свидание нас тогда отвели - куда полагается. В барак с изоляторами и "особыми строгими условиями". Для непосредственного общения с политзеком.

Вот этой-то возможности, в том числе и более частых свиданий, нас теперь лишают. На этот раз, видимо, навсегда.

Силовички устроили нам хорошо срежиссированную ролевую игру в доброго и злого полицейского. Раньше источником запретов был тот или иной руководитель ИК-10. Теперь же ситуацией почему-то управляют и распоряжаются его подчиненные. И стараются нас никуда не пущать. Скрываются от нас и демонстративно не выполняют возложенных на них функций.

Если по порядку, то дело было так. Мы с Феликсом Шведовским получили у подполковника Новоженова резолюцию на свидание и стали ждать проводника на зону у пропускного пункта. Торчали мы там больше часа на ветру, под снегопадом. Наконец появился обычный наш сталкер по прозвищу Валентиныч и предложил нам свидание на общих основаниях, через стекло, он другими-то не распоряжается. Все ответственные лица, по его словам, куда-то разбежались, проводить нас к Борису в барак якобы некому. Замначальника оперативного отдела Баяндин предоставить свой кабинет для свидания, как в прошлый раз, отказался.

Пошли мы снова к Новоженову. Требуем пропустить нас к Стомахину.

- От меня-то вы что хотите? Я же вам все подписал, - стал отбиваться Новоженов.

- Ваша подпись ничего не значит, - сказала я. - Вызовите сюда человека, который проведет нас на зону.

Он отказался.

- Я здесь человек временный, - как бы оправдываясь, заявил подполковник.

- То есть вы здесь пустое место, а в вашем режимном заведении просто бардак?

В ответ "начальник" лишь пожимал плечами и глуповато улыбался. С такой шокирующей откровенностью мы еще не сталкивались. Прежние-то напускали на себя важности. А этот не стесняется быть никем. Стало очевидным, что ежемесячные посещения Бориса по доверенности нам решили зарубить на корню. Придется, видимо, оспаривать это в местном "суде". И готовиться к грядущей осаде начальника-временщика и его беспредельщиков-подчиненных. Для этого надо приезжать в будние дни, а не накануне субботы. И отказаться уходить, пока наши права не будут осуществлены.

Ройзман я так понимаю - немец по происхождению, что мы приветствуем, нам немцы по душе вроде. Мы считаем их деловыми и трудолюбивыми. Правда и Греф немец и этот из Газпрома, Миллер - немец и Силуанов, - Германович, эти уже нам подозрительны.
В Саратове я сидел с несколькими немцами на третьем корпусе Саратовского Централа, двоим дали пожизненное, достойные люди по моему мнению.
В Казахстане, в Кокчетаве, помню меня арестовывал полковник Гарт, тоже немец. Вежливый был, но хмурый.

Эдуард Лимонов, писатель и политик

Штааль с удовольствием устроился на мягком диване и взял с полки первую попавшуюся под руку книгу. Она оказалась старинным описанием земноводного круга на русском языке… Штааль перелистал книгу, перешел от дивьих людей к современным народам. Прочел, что французы "зело храбры, но неверны и в обетах своих не крепки, а пьют много"; что "люди королевства англенского немцы купеческие и богатые, воинских людей у них мало, а сами мудры и доктуроваты, а пьют много". Эту черту - "а пьют много" - автор книги с видимым удовлетворением отмечал почти у всех народов. Несколько сильнее было сказано о поляках: "...а пьют зело много".

Марк Алданов. "Заговор"