В фонд «В защиту прав заключенных» обратилась адвокат Георгия Меквевришвили, содержащегося в «Бутырке» (СИЗО-2 г. Москвы), печально известной смертью юриста Сергея Магнитского.

Адвокат сообщила, что ее подзащитный страдает тяжелой болезнью органов пищеварения - спаечной тонкокишечной непроходимостью, имеет некроз петли тонкого кишечника с перфорацией. При этом после операции на кишечнике на животе Меквевришвили осталось два послеоперационных свища.

В июле 2011 года Георгий находился в СИЗО-1 г. Москвы под наблюдением врачей, однако все лечение заключалось в том, что ему несколько раз сделали внутримышечные инъекции антибиотиков и дали слабительное. В начале августа его и вовсе выписали «в удовлетворительном состоянии». В СИЗО-2 Меквевришвили диагностировали кишечную непроходимость.

Адвокат пишет: «Меквевришвили заметно потерял в весе, выглядит изможденным, у него страшные боли, в брюшной полости у него свищ и во время моей беседы с ним в изоляторе у него намокает майка, так как из свища периодически вытекает гной».

По заключению врачей у Георгия в любой момент возможно обострение спаечной болезни с явлениями непроходимости, показано частое дробное питание, соблюдение диеты. Представителям общественной наблюдательной комиссии, посетившим Меквевришвили в СИЗО, он рассказал, что не может употреблять большую часть пищи СИЗО, а лишь кисломолочные продукты: творог, йогурты, кефир. Поэтому он питается, только тогда, когда его угощают сокамерники.

14 января 2011 года правительство приняло постановление №3 «О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений», согласно которому тяжело больные обвиняемые и подследственные могут быть освобождены из-под стражи.

21 июля года адвокат обратилась с заявлением к начальникам СИЗО-1 и СИЗО-2 о направлении Меквевришвили на медицинское освидетельствование.

28 июля руководство СИЗО-1 отказало в направлении на комиссию на том основании, что заболевания Меквевришвили по своей тяжести не соответствуют заболеваниям, включенным в перечень постановления, и показаний для лечения в стационаре не имеется.

Ответа от руководства СИЗО-2 до сих пор нет, хотя согласно п. 3 постановления начальник места содержания под стражей должен рассмотреть заявление и медицинские документы в течение рабочего дня, следующего за днем их получения.

Сотрудники Фонда направили обращение руководителю медицинского управления ФСИН России С.Н. Барышеву с просьбой тщательно изучить историю болезни Меквевришвили и выйти с ходатайством о направлении его на медицинское освидетельствование. Также направили письмо уполномоченному по правам человека по Москве А.И. Музыкантскому с просьбой принять все меры для обеспечения надлежащей медицинской помощи обвиняемому Меквевришвили и ходатайствовать перед руководством УФСИН по Москве о направлении Меквеврешвили на медицинское обследование для последующего освобождения по состоянию здоровья.

Меквевришвили нуждается в срочном комплексном медицинском обследовании и лечении, поскольку состояние здоровья вызывает серьезные опасения за его жизнь. Любое промедление может привести к летальному исходу.

То, что президент Медведев не либерал, мне и моим товарищам было ясно всегда. Слабость – еще не признак либерализма (на Триумфальной, к примеру, немало сильных людей, исповедующих либеральные взгляды). Однако многие в стране предпочли жить в иллюзии, ожидая, что однажды новый гарант проявит себя во всей своей либеральной красе.

Мы – не многие, и мы не верили. А чтобы наше неверие не было голословным, буквально через месяц-другой после инаугурации Медведева мы предложили ему освободить всех политзеков. Предложили от имени сообщества тех, кто сам отсидел по политически мотивированным делам, от имени Союза политзаключенных.

Все знают, что это распространенная практика. Если новая власть действительно полна решимости начать с чистого листа, она демонстрирует это. Так сделал, например, Горбачев, так делали правители-реформаторы в других странах. Действующий российский президент так не сделал и уже не сделает. Доказательством этого служит законопроект, недавно внесенный им, президентом Медведевым, в Государственную думу и уже принятый в первом чтении.

Информации о деталях законопроекта крайне мало. Однако и того, что известно, достаточно, чтобы понять его суть. Речь идет о внесении изменений в УК РФ. В два его раздела - касающиеся игорного бизнеса и... «экстремизма». Игорный бизнес нас мало волнует – это скорее по ведомству господина Чайки, а вот вторая часть, про «экстремизм», да, волнует, так как законодательство в этой области является одним из методов давления на политическую оппозицию. Предложения Медведева это давление усилят и даже очень.

(Подробности)

1 июля 2011 года вступает в силу Федеральный закон от 6 апреля 2011 года № 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы».

Новым административный надзор назвать нельзя: это хорошо забытое старое. Поднадзорные были у нас и в царской России, и в советской. До 1 января 2010 года считался действующим указ о надзоре, принятый Президиумом Верховного Совета СССР в 1966 году. Но действовал он в четверть силы, так как устарел и не вписывался в конституционное поле.

Вернуть себе поднадзорных милиция очень хотела. Добивалось этого и тюремное ведомство. Закон шел тяжело, но в конце концов объединенные усилия двух мощных лоббистов – МВД и ФСИН - взяли верх. Через пару месяцев к задержанным, подозреваемым, обвиняемым, осужденным, каковых в РФ миллиона два, прибавятся многочисленные поднадзорные.

В конце 2008 года мы уже писали об этой инициативе, заново, после неудачной первой попытки, внесенной тогда в Государственную думу (в оценочной части наш комментарий к законопроекту применим и к принятому закону). Когда в 2010 году в УК появилось новое дополнительное наказание – ограничение свободы, по своему характеру идентичное надзору, - казалось, этого хватит. Но поскольку ограничение свободы применяется судом при вынесении приговора и может быть назначено не по всем тяжким и особо тяжким преступлениям, уголовно-исполнительная система и полиция не увидели в нем никакой для себя пользы.

По новому закону административный надзор – осуществляемое органами внутренних дел «наблюдение за соблюдением» лицом, освобожденным из мест лишения свободы, установленных судом временных ограничений его прав и свобод (свободы передвижения, выбора места жительства, неприкосновенности жилища и т.п.), а также за выполнением определенных обязанностей (регулярная, до четырех раз в месяц, явка в полицию).

Административный надзор налагается на следующие категории бывших заключенных с непогашенной или неснятой судимостью:

1) отрицательно характеризующихся (не желающих "встать на путь исправления") освобождаемых лиц из числа осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления и за преступления против несовершеннолетних (кроме сексуальных преступлений);

2) всех, независимо от характеристики, освобождаемых, если они осуждены при опасном или особо опасном рецидиве или за преступления за совершение преступления против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетнего.

Бывшие осужденные за преступления первой группы, если они не были признаны злостными нарушителями и не получили надзор при освобождении, могут получить его в случае совершения в течение одного года двух и более административных правонарушения против порядка управления (вроде неповиновения полиции), посягающих на общественный порядок и общественную безопасность (например, мелкое хулиганство) и на здоровье населения и общественную нравственность (употребление наркотиков и др.).

Таким образом, тюремщики и полиция получили мощный инструмент контроля поведения, управления и манипулирования.

Административный надзор есть не что иное, как повторное наказание, налагаемое на ранее его отбывших не за новое преступление или правонарушение, а за неправильное поведение. Для многих, получивших по приговору суда дополнительно к реальному сроку ограничение свободы, административный надзор становится по сути третьим наказанием. И длиться оно может до шести или восьми лет, то есть в течение всего срока судимости по тяжким и особо тяжким статьям.

(Читать целиком)

Несколько дней назад бывшего зампрокурора Григория Чекалина и офицера Михаила Евсеева начали ломать в колонии, принуждая отказаться от их заявлений о фальсификации материалов по делу о поджоге торгового центра в Ухте.

Руководство СУ СКР по Республике Коми в лице А.С. Лыжина и И.В. Овсянникова открыто заявило Михаилу Евсееву, что он будет этапирован в Чечню и там нужные показания из него выбьют под пытками: будут засовывать в кишечник колючую проволоку и вспорют живот.

(По поводу этого заявления сотрудников ФСИН, находящихся на государственной службе, адвокатам и правозащитникам следует незамедлительно направить запрос в прокуратуру.)

Ни для кого не секрет, что в российских местах лишения свободы царят гестаповские порядки. Карательная направленность в этой системе начала складываться еще во времена президентства Владимира Путина и продолжает ужесточаться при президенте Дмитрии Медведеве. В тюрьмах и колониях нарушаются все международные правила и нормы, соблюдать которые Россия обещала при вступлении в 1996 году в Совет Европы. Достаточно вспомнить, как приковывали к кровати цепями тяжело больного Василия Алексаняна, как прибивали гвоздями к полу ноги Зубайра Зубайраева, как вырывали щипцами ногти у Виталия Бунтова.

Ответственность за сложившуюся катастрофическую ситуацию в системе ФСИН, как и за все в стране, несут руководители государства, то есть Владимир Путин и Дмитрий Медведев. На этом основании ни тот, ни другой не имеют морального права претендовать на президентский пост в 2012 году. Однако я предполагаю, что кто-то из них все-таки выдвинет свою кандидатуру.

А я призываю российских избирателей отказать в доверии на предстоящих президентских выборах и Владимиру Путину, и Дмитрию Медведеву. Если, конечно, мы не хотим, чтобы места лишения свободы в России представляли собой концлагеря, в которых правят потерявшие человеческий облик садисты.

21 февраля в 12-00 в Музее и общественном центре им. А.Д. Сахарова состоится показ документального фильма «Иркутское СИЗО. Территория пыток». Этот фильм о пытках в СИЗО-1 города Иркутска был создан коллективом правозащитников и адвокатов. Основу сюжета составили материалы расследовавшихся в Иркутской области уголовных дел о наиболее резонансных преступлениях, интервью адвокатов, бывших и нынешних узников СИЗО, а также их родственников.

В следственном изоляторе Иркутска практически узаконены всевозможные истязания и пытки с целью принуждения обвиняемых к даче признательных показаний по уголовным делам. Герои фильма рассказали о том, что в результате совершаемых практически безнаказанно пыток несколько подследственных погибли. Жертвами пыток стали мэры, депутаты выборных органов власти, политические деятели, бывшие и действующие чиновники правоохранительных органов, а также простые люди, на которых пало подозрение в преступлении. В результате применения «нетрадиционных» средств и методов дознания Иркутская область вышла в пятерку лучших регионов по раскрываемости тяжких и особо тяжких преступлений(!)

В фильме использованы съемки скрытой камерой в зале судебного заседания и съемки пыток в камере следственного изолятора.

Авторы фильма и российские правозащитники задают чиновникам такие вопросы:

- имеют ли попавшие в следственный изолятор право на защиту и личную безопасность? Если да, то почему ни один из случаев смерти в СИЗО-1 Иркутска не расследован и не установлен ни один виновный в смерти обвиняемых?

- имеют ли право обвиняемые, находясь под стражей, пользоваться своим конституционным правом отказа от дачи показаний и иметь свою позицию по уголовному делу, расходящуюся с позицией следствия?

После просмотра фильма состоится дискуссия о возможности ликвидации пыток в пенитенциарной системе. В ней примут участие правозащитники Людмила Алексеева, Валерий Борщев, Сергей Ковалев, Генри Резник, Лев Пономарев, адвокат Сергей Беляк, а также один из создателей фильма, прибывший из Иркутска, – адвокат, эксперт движения «За права человека» Д. Дмитриев. Также на дискуссию приглашены В. Базунов (начальник отдела аппарата уполномоченного по правам человека в РФ), представители Генпрокуратуры, Минюста и ФСИН.

Адрес: ст. метро «Курская», «Чкаловская», ул. Земляной вал, 57, стр.6

14 декабря 2010 года к нам в фонд поступила жалоба осужденного из Ханты-Мансийского округа Александра Чечина, 1984 года рождения, в которой он сообщил, что отбывает наказание в лечебно-исправительном учреждении № 17 (ЛИУ-17), что страдает тяжелыми хроническими заболеваниями, в том числе ВИЧ-инфекцией 4-Б стадии, гепатитом «В» и туберкулезом легких открытой формы в стадии распада.

Александр жаловался, что за время нахождения в ЛИУ-17 он неоднократно обращался к начальнику по ЛПР (лечебно-профилактической работе) М.С. Малашенко с просьбами назначить другие лекарства и препараты, поскольку назначенные уже не помогают, либо дать разрешение на передачу лекарств от родственников. На обе просьбы он получал категорические отказы.

Вот что писал в своем обращении Александр Чечин:

«...в последнее время состояние моего здоровья крайне ухудшилось и стало критическим. Больше месяца я не могу встать с кровати из-за слабости и истощения, вызванных прогрессированием всех трех хронически неизлечимых заболеваний.

...по прибытии моей мамы в ЛИУ-17 начальник по ЛПР Малашенко М.С. отсутствовала, и начальник больницы майор в/с Никитин А.В., осознавая последствия, бездействовал и целенаправленно затягивал в представлении меня к освобождению от отбывания наказания по болезни. На требование моей матери предоставить нам короткое свидание он отказал и сказал, что через 10 дней меня освободят по здоровью. Однако понимая и осознавая тяжесть моего состояния здоровья и самочувствия, могу не дожить до решения суда. Понимаю, что данное право (освобождение по болезни) носит лишь формальный характер. Из данного учреждения за 09-10 годы ни один осужденный по болезни освобожден не был.

Я считаю, что начальник по ЛПР Малашенко М.С. создает все условия для того, чтобы максимально ускорить смерть осужденного больного если не от туберкулеза, то от сопутствующего заболевания.

Прошу Вас разобраться по моей жалобе и посодействовать в обеспечении моих прав.

В случае моей смерти прошу винить начальника по ЛПР ЛИУ-17 Малашенко М.С.

19.11.2010».

(Читать целиком)

Политзаключенный Алексей Соколов, отбывающий срок в сибирском городе Сосновоборске, продолжает заниматься правозащитной деятельностью. Администрация Объединения исправительных колоний № 40 не может ничего поделать с неугодным заключенным.

Чтобы хоть как-то усложнить ему жизнь, сотрудники ФСИН идут по пути создания Алексею различных неудобств. Мелких, но не таких уж безобидных с учетом сурового сибирского климата.

Как сообщил мне по телефону Алексей, 15 января во второй половине дня к нему в комнату ворвался помощник оперативного дежурного сотрудника В.И. Демиленко и без объяснения причин сорвал с постели Алексея казенное одеяло. После этого опер быстро покинул помещение.

Несколько дней подряд Соколов был вынужден укрываться одной простыней, а зимние ночи в Сибири очень холодные, в помещениях прохладно. Одеяло Алексею было возвращено только 18 января, но дело было сделано.

Алексей заболел. У него была температура, боли в горле, головная боль, то есть все признаки простудного заболевания. При этом его почти не лечат.

В настоящий момент состояние здоровья Алексея Соколова несколько улучшилось. Температуры нет, но самочувствие оставляет желать лучшего.

Боюсь заглядывать в будущее, оно мне видится печальным. Наверное, написанным я сейчас его еще сильнее ужесточу, потому что решил отказаться от помощи самых почитаемых властью правозащитников.

Пономарев и все, кто выторговал себе комфортный Новый год. Я, непризнанный никитинской "Амнистией" политзек, не могу более обратиться к вам за помощью, когда окажусь опять в застенках. А я обязательно окажусь там. Менты в 29-м отделении, зло ухмыляясь, шутили, что как встречу Новый год, так и проведу. Почему-то я им верю.

Ко мне во время обыска подошел цпэшник и спросил: «Россия будет свободна?» На утвердительный ответ он ударил меня по лицу. Ко мне подошел, а к вам нет, и вы действительно пошли отмечать Новый год, наверно, возмущаясь, почему на вашем «разрешенном митинге» забрали хрупкую девочку Юлю Башинову. Сели за стол, пили и закусывали, ругая ментов, и не ощутили себя виноватыми перед ней и еще перед толпой задержанных. А может, в окружении Бирюкова прошли все кордоны и, пожав на прощание ручку человеку в каракулевой шапке, пошли со спокойным сердцем домой. Слушать речь президента.

(Уверен, что после этой статьи меня сгноят на каторге)

Президент России откликнулся на видеообращение следователя Екатерины Рогозы и дал поручение генпрокурору проконтролировать расследование фактов укрывательства местными властями преступных группировок в станице Кущевской.

У кого бы попросить защиты и поручения проконтролировать расследование фактов применения пыток к заключенному Виталию Бунтову, у которого персонал колонии № 1 города Донского Тульской области вырвал все ногти на руках и ногах? На неоднократные обращения родственников В. М. Бунтова к президенту РФ из администрации приходили лишь шаблонные отписки ни о чем.

Как возбудить уголовное дело против сотрудников-садистов тульской колонии, если их преступление отказываются признавать ФСИН РФ и Генпрокуратура РФ, упорно отрицая факты истязаний Виталия Бунтова, подтвержденные государственными медицинскими экспертизами?

Кому пожаловаться на лживый ответ начальника управления ФСИН РФ А. И. Щербакова, который, в то время как шла вторая неделя объявленной В. М. Бунтовым голодовки против издевательств администрации, сообщил, что «осужденный Бунтов жалоб по условиям содержания, социальной защищенности и материально-бытовому обеспечению не предъявляет»?

Потому и происходят в российских колониях убийства и средневековые истязания, что все эти преступления тюремщиков покрываются местной прокуратурой, Генеральной прокуратурой, министерством юстиции и различными надзирающими органами.

Когда же - вслед за победой над мафией и крышующих ее властей в станице Кущевской - начнется в России борьба с преступностью и круговой порукой в правоохранительных органах и силовых структурах?

Что касается тюрем в Европе, то и там они очень разные и отличаются друг от друга... Европейский опыт совсем не однозначен, и использовать его нужно взвешенно. Что-то нам просто на этом этапе не по карману, что-то нам кажется вообще не совсем адекватным; все-таки тюрьма - это не место, где людей нужно носить на руках, воплощая за счет налогоплательщиков некую гуманистическую идеологию.

Ссылка

Навеянное

Все постигается сравнением. Вскоре мы прочли в газетах, что каторжники при Ягоде жили в лагерях как на курортах. Все газеты хором обвиняли Ягоду в попустительстве лагерному и ссыльному сброду. «Оказывается, — сказали мы друг другу, — мы были в лапах у гуманистов. Кто бы мог подумать!»

Надежда Мандельштам. "Воспоминания"