Статья Ивана Симочкина и возникшая по ее поводу дискуссия побудили меня продолжить тему, затронутую мною в предыдущих публикациях – тему опасности для современного российского общества инициатив по принятию региональных гомофобных законов, которые планируется в ближайшее время распространить на федеральный уровень. С моей точки зрения возникающие в связи с этими законодательными инициативами угрозы выходят далеко за пределы проблем собственно ЛГБТ сообщества. И последовательность действий авторов этих законодательных инициатив и характер развернувшейся в прессе общественной компании, представляющей происходящее исключительно как проблему ЛГБТ – меньшинств, убеждают меня в неслучайности происходящего. Под шумок дискуссии между ЛГБТ – активистами и гомофобами начинается ревизия самих основ конституционного строя Российской Федерации. Тех самых основ, которые являются главным завоеванием революции начала 90-х годов. Речь идет о категорическом запрете на идеологизацию российского государства, содержащемся в 13-й статье Первой главы Конституции Российской Федерации, главы, определяющей основы конституционного строя нашего государства! Буквально первые два пункта этой статьи гласят:
Статья 13
1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.
2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.
Эти два пункта оплачены жизнями 50 миллионов жертв коммунистической диктатуры, репрессированных исключительно по идеологическим мотивам, в том числе и евреев и православных и мусульман и атеистов – самых разных граждан СССР, недостаточно хорошо (по мнению следователей НКВД – КГБ) исповедовавших коммунистическую идеологию, или вообще отрицавших ее, граждан, среди которых были, в том числе и те, которые «любили не по правилам». Значимость этих норм для граждан России подтверждается тем, что законодатель включил их в первую главу Конституции, главу, положения которой не могут быть отменены, и изменение которой означает прекращение существования российского государства в том виде, в котором оно создано гражданами России.
Тот очевидный факт, что тексты обсуждаемых законов преследующих за «пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних» носят чисто идеологический характер не отрицается ни их сторонниками ни оппонентами. Криминализуется «утверждение о социальной равноценности» «традиционных» и «нетрадиционных» сексуальных отношений, то есть ценностное суждение лежащее в основе мироощущения миллионов граждан России, по независящим от них причинам практикующих сексуальные отношения, которые их оппоненты считают «нетрадиционными». С точки зрения законодателей геи и лесбиянки живут неправильно и необходимо законодательно ограничить распространение практикуемых ими отношений в обществе, особенно среди несовершеннолетних. Для представителей же ЛГБТ сообщества представление о равноценности их чувств по сравнению с чувствами гетеросексуалов является частью чувства самоуважения, собственного достоинства, которое, с точки зрения той же конституции имеет безусловную ценность :
« Статья 21

1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.»


Что же побудило отцов – законодателей пойти на явное нарушение конституционных основ российской государственности? В том, что ими руководили самые высокие (с их точки зрения) побуждения, основанные на исповедуемых ими (разумеется, в частном порядке) религиозных представлениях о высшей ценности освященных божьим благословением отношений между мужчиной и женщиной я не сомневаюсь. Но личные убеждения законодателей (даже «очевидно» правильные), не могут быть основанием для нарушения основ конституционного строя, специально созданных для того, чтобы дать возможность разным людям (исповедующим разные «очевидные» для них ценности) быть равноправными гражданами одной и той же страны!
Я хочу напомнить православным законодателям что совсем недавно мы жили в стране, в которой идеологизированное законодательство запрещало пропаганду религиозных убеждений. Неужели вы хотите возродить юридическию практику, восходящую к тем временам, когда овладевшие «единственно правильным марксистско – ленинским учением» большевики, убежденные в том что «религия – опиум народа» громили церкви и расстреливали священников?
Представление о гомосексуальности как о вредном, заразном заболевании, заболевании, от которого нужно оградить беззащитную молодежь – предрассудок, имеющий столь же глубокие корни в нашем обществе, как и антисемитизм, как исламофобия, мигрантофобия и расизм. Попытки придать этим предрассудкам законодательную форму означают идеологизацию правовой системы, идеологизацию, направленную на возрождение худших сторон советского тоталитаризма.
Нельзя забывать, что законодательное оформление распространенных в обществе предрассудков, особенно, если эти предрассудки являются частью какой-нибудь из конкурирующих в обществе идеологий, религиозных, националистических или социальных, всегда нарушало общественное равновесие и с течением времени приводило общество, пошедшее по этому пути к катастрофе. Двадцатый век дал много примеров таких стран, наиболее поучительным из которых является гитлеровская Германия, начавшая с гомофобских и антисемитских законов и закончившая Нюрнбергским процессом. Очень не хотелось бы, чтобы принятие гомофобных законов закончилось для российской элиты Гаагским трибуналом.
Именно поэтому противодействие принятию этих законов – долг всех ответственных российских граждан, независимо от их вероисповедания, национальности и сексуальной ориентации.

150 лет назад родился Петр Аркадьевич Столыпин. Великий реформатор, преобразователь... Что же касается "столыпинских галстуков" и жестоких мер по подавлению бунтов, мятежей и прочего "революционного насилия"... то это было неизбежно и оправдано... про полицейский государственный террор можно сказать: «Мало!» Мало вешали, мало казнили, да и не тех, кого следовало.

Ссылка

Я приношу извинения Интерфаксу, поскольку разговор, о котором я писала, по всей видимости, был не с их корреспондентом. К тому же я вижу, что Интерфакс уже дал опровергающие комментарии правозащитников.

Но мое отношение к информации, которая появилась, в частности, в газете "Коммерсант", остается прежним – авторы совершенно не разобрались, кто чем руководил и кто проводил экспертизу по второму делу "ЮКОСа".

Я хочу повторить, что имена экспертов опубликованы в докладе, размещенном на сайте президентского совета по правам человека.

И я по-прежнему считаю, что версия, прозвучавшая в телефонном разговоре неделю назад, все это время прорабатывалась кем-то и была использована, несмотря на то что это очевидное вранье.

Завтра, во вторник, 3 апреля, желающие проститься с Паулиной Степановной Мясниковой собираются в 11.15 на станции метро "Филевский парк" у первого вагона. Похороны состоятся на Троекуровском кладбище в 12 часов.

Может быть, многие читатели Граней.Ру помнят Паулину Степановну Мясникову (Павочку) по книгам и спектаклю театра "Современник". Она была в лагере вместе с Зоей Дмитриевной Марченко, Надеждой Адольфовной Иоффе, Ольгой Львовной Слиозберг и Евгенией Семеновной Гинзбург, с которой дружила.

В 1989 году отрывок из "Крутого маршрута" Евгении Гинзбург был опубликован в сборнике "Доднесь тяготеет" (его составил и издал руководитель общества "Возвращение" и тоже бывший гулаговец Семен Виленский). Паулина Степановна написала к нему короткое предисловие. Там помещена маленькая (как на паспорте) фотография молодой Павочки, лицо ее будто наливное яблочко. С 1989 года Паулина Степановна много лет выходила на сцену в театре "Современник" в спектакле "Крутой маршрут" под своим именем. От ее тоненькой фигурки в робе и одухотворенного лица нельзя было отвести глаз - она выделялась на сцене среди толпы женщин-заключенных той одухотворенной красотой, какой отличаются в старости очень чистые люди, а ее светящееся лицо было уже с глубокими морщинами.

В замечательном буклете к этому спектаклю есть несколько ее фотографий, в том числе вместе с З.Д. Марченко и Н.А. Иоффе: они там сидят в кружке среди артистов и рассказывают. И еще одна прекрасная фотография Паулины Мясниковой была опубликована в спецвыпуске "Новой газеты" "Правда ГУЛАГа". Она с гвоздикой в руке, как-то скорбно закрывая рот углом воротничка куртки, стоит и смотрит на происходящее во время открытия Мемориала жертвам политических репрессий под Магаданом. Спасибо покойному Александру Николаевичу Яковлеву, который Паулину Степановну Мясникову на это открытие пригласил и оплатил ей дорогу.

Так вот, лицо Павочки на этой фотографии для меня и для многих, кто эту фотографию помнит, так же, как и ее фотографии на сцене в театре "Современник", есть олицетворение судьбы миллионов женщин, которые прошли ГУЛАГ и вернулись, неся в себе то, что их потомкам и представить невозможно. И мы никогда не сможем осознать и почувствовать, что они вынесли, даже если прочтем все воспоминания о ГУЛАГе. Сама Паулина Степановна воспоминаний не оставила.

Познакомился я с Паулиной Степановной в конце 1970-х у нас на даче, куда она приезжала к Ольге Львовне Адамовой-Слиозберг вместе со своими подругами, которых я назвал выше. Очень чистой души человек была Паулина Степановна. И была она очень живой и светлой. Невозможно было ее не любить, не тянуться к ней и ею не любоваться. В конце 1990-х и начале 2000-х Паулина Степановна, пока могла, несколько раз в год приезжала в Музей и общественный центр имени Сахарова на Сахаровскую маевку и на встречи с участниками музейных программ. Из ее рассказов я, к сожалению, могу вспомнить, очень немногое, так как боюсь напутать, хотя и пытался тайно записывать ее на диктофон.

Помнится, она со своим старшим любимым братом приехала в Москву из Баку. Брата арестовали как троцкиста, и она его, кажется, больше не видела, как ни искала, а после брата и "за него" арестовали в первый раз и совсем молодую Павочку, которой к тому времени не было и 20 лет (она только поступила на факультет журналистики). Если я что-то напутал, прошу прощения.

Я узнал Паулину Степановну уже в последний период ее жизни. Несколько раз видел ее сына - он мой ровесник, немного старше. Знаю, что к Павочке с громадным почтением и любовью относились артисты "Современника" и с особой любовью Лия Ахеджакова, они помогали ей деньгами и вещами. Регулярно, вплоть до последнего года жизни навещал Паулину Степановну А.Ю. Закейм, сын ее лагерной подруги Ольги Слиозберг. Много лет помогал Паулине Степановне Семен Самуилович Виленский - он не раз приглашал ее и других бывших политзаключенных отдохнуть в специально устроенном для них обществом "Возвращение" доме отдыха, находил для них лекарства и другую помощь. И последнее, что он сделал для Паулины Степановны, - месяц с небольшим назад поместил ее в больницу, где она и скончалась. Ей было почти 102 года.

Прощайте, Паулина Степановна! Простите, что не навещал Вас много лет.

Из наших налогов сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) получают заработную плату. Их цель – контролировать безопасность и исправление осужденных в колониях. На деле получается совсем не так. Господа охранники вместо себя на основные должности ставят осужденных-активистов, которые за поблажки в режиме содержания, дополнительные передачи, свидания, условно-досрочное освобождение и пр. вымогают деньги у осужденных или их родственников, избивают тех, кто пишет жалобы, просто издеваются и даже убивают осужденных – этих подонков администрация специально выращивает, так как их руками держит в страхе основную часть заключенных.



Это видео подтверждает вседозволенность и безнаказанность активиста, который, ничего не боясь, выступает и посылает видеообращение к директору ФСИН А. Реймеру. Просит у него мобильный телефон и героин. Как вообще можно понимать такие заявления в режимном учреждении, где за осужденными якобы постоянно наблюдают сотрудники колонии? Как правило, для таких активистов режим в колонии не существует, а в некоторых колониях доходит до того, что активисты пишут докладные на младших сотрудников колонии, за малейшие провинности. И что ужасно, на основании таких докладных, начальство наказывает младший состав колонии, тем самым держит в страхе и сотрудников колонии. Все это покрывается и не выходит за пределы колоний или тюрем. Очень часто после освобождения такие активисты возвращаются обратно в колонию, потому что они привыкли властвовать и командовать над людьми. А на свободе разве покомандуешь? Да и могут попасть на глаза тем, кого они били или пытали. В колонии они защищены администрацией, которая не даст их в обиду.

Есть среди активистов особая категория - это те, кто работает на оперативные службы ФСИН и МВД, выбивает показания из арестованных, заставляет признаваться в преступлениях, которые не раскрыты и портят статистику. Таких под любым предлогом привозят в следственные изоляторы (иногда СИЗО устраивают на территории колонии, так называемое «помещение функционирующее в режиме следственного изолятора») и там организовывают специальные камеры ("пресс-хаты"). Активисты-осужденные кулаками и ногами, психологически и морально уничтожают человека, выбивая из него признательные показания. Такие на особом счету и как привило они "числятся" за управой своего региона. Местное начальство колоний их побаивается. Более подробно работу активистов я описал и показал в своем фильме "Фабрика пыток или педагогический опыт", видео подтверждение их "работы" есть в фильме "Иркутское СИЗО. Территория пыток".

Вот и получается что перевоспитанием только в худшую сторону занимается оперативный отдел ГУФСИН и администрация некоторых колоний. Такие активисты, освобождаясь, как правило, совершают самые жестокие преступления: так как привыкли к жестокости и безнаказанности. Закономерен вопрос, кого плодит ГУФСИН себе в угоду и почему люди на свободе должны расплачивается за их "работу"?

По части вчерашнего сообщения считаю важным сообщить следующее: фонд "Общественный вердикт" был создан в феврале 2004 года и в 2004 -2005 годах получал поддержку от "Открытой России" на реализацию правозащитной деятельности, что позволило предоставить юридическую помощь нескольким сотням граждан, пострадавших от должностных преступлений (большинство дел - это пытки, жесткое обращение, незаконное задержание), совершенных сотрудниками правоохранительных органов, расширить сеть таких организаций в регионах.

Мы гордимся этой поддержкой и никогда не скрывали этого факта, о чем свидетельствуют наши публичные отчеты и другие издания, а также ряд комментариев в прессе. Кроме этого, в эти годы «Открытая Россия» поддерживала многие инициативы в сфере образования, молодежных программ, библиотек, развития журналистики. Я лично убеждена, что за все время современной России «Открытая Россия» была единственным российским благотворителем, который системно работал на поддержку будущего России, на развитие думающего, ответственного гражданского общества у нас. Часть этих инициатив до сих пор продолжает свою жизнь в регионах страны, и это прекрасно.

Фонд не входил в рабочую группу при президентском совете по экспертизе дела "ЮКОСа" и не уполномочивал никаких своих представителей на вхождение в эту группу. При этом мы поддерживаем эту инициативу и считаем ее крайне важной и разделяем выводы рабочей группы.

Источник, на который сейчас так активно ссылаются СМИ, похоже, информирован несколько поверхностно, все изложенные в его информации "новости" никогда и ни от кого не скрывались. При этом из информации совершенно непонятно как говорят следователи "причинно-следственная связь" и где она вообще - насколько поддержка ряда правозащитных проектов 10 лет назад может влиять на качество работы группы по проведению общественной экспертизы, насколько вообще меняется объективность работы комиссии (в которую, к слову, входили признанные эксперты и очень уважаемые люди) от того, что ряд организаций получал поддержку десять лет назад от «Открытой России»? Вот этому информированный источник не считает нужным уделять внимание.

Воробьеву А.Ю. («Единая Россия»); Жириновскому В.В. (ЛДПР); Зюганову Г.А. (КПРФ); Миронову С.М. («Справедливая Россия»)

Ко всем депутатам Государственной думы Российской Федерации

Выборы в Государственную думу и президента РФ прошли в нашей стране в обстановке общественного недоверия. Но мы не будем сейчас оценивать законность результатов и справедливость этих выборов. Как бы то ни было, российский парламент начал свою работу. И цель нашего обращения в том, чтобы побудить депутатов ГД руководствоваться в своей деятельности только одним - запросами и нуждами своих избирателей. Им, избирателям, было обещано всё и вся: от выборов губернаторов и облегченной регистрации политических партий до повышения пенсий и зарплат бюджетникам. А еще многое-многое другое из политического и экономического арсенала управления массами.

Не было только обещаний справедливости. А запрос на справедливость и милосердие в обществе как никогда высок, о чем свидетельствуют десятки тысяч жалоб от россиян, поданных в Европейский суд по правам человека. И в вашей воле, господа депутаты, одним документом снизить градус недовольства народа – принять постановление об амнистии. Именно амнистия, объявленная Государственной думой 23 февраля 1994 года, смягчила ситуацию в стране, взорванную событиями октября 1993 года. Освобождение участников ГКЧП вызвало тогда жесточайшие споры, но, как показало время, оно было оправданным.

Нынешняя политическая обстановка, при всех отличиях в экономическом положении страны, обострена практически в той же степени, что и восемнадцать лет назад. Но само общество стало иным и уже не так терпеливо, как раньше. Граждане потому и вышли на улицы и площади, что хотят перемен, хотят быть понятыми и услышанными. А вот нуждается ли нынешняя власть в гражданском мире, как это было продемонстрировано в 1994 году, - это один из острейших вопросов сейчас, в 2012-м. И от вас, депутатов, зависит, разойдется власть со своим народом окончательно или первой сделает шаг навстречу.

И таким жестом доброй воли, повторяем, могла бы стать амнистия. Сотни людей в нашей стране лишились свободы по ничтожным поводам, по надуманным обвинениям, а то и по указке высокопоставленных лиц. Многие из них вынуждены отбывать непомерно долгие сроки. И этим людям и всему обществу не на кого больше надеяться, как на своих представителей в высшем законодательном органе – Государственной думе. Так продемонстрируйте, господа депутаты, собственную политическую волю и объявите в стране широкую политическую и экономическую амнистию!

В России нет политических узников? Но все те, кто отбывает срок по сфальсифицированным обвинениям, и есть политические узники. Одни государственные чиновники выбивали показания, другие штамповали приговоры, третьи не обращали внимания на беззаконие. Что это как не политический заказ правящего режима? По таким же лекалам действовала власть и в годы сталинского террора. Потом пришлось десятилетиями исправлять ошибки, вот только миллионы людей тогда так не дождались справедливости.

Вы, депутаты Государственной думы, можете восстановить справедливость уже сегодня - освободите по амнистии одних, смягчите приговоры другим. Ведь сила государства не в могуществе армии и флота и не в свирепости полиции и суда, а тем более не в показном единомыслии. Сила государства прежде всего в справедливости и милосердии к своим гражданам.

Шарипова Валентина, сопредседатель Тверского отделения Российского и Международного общества «Мемориал»
Калих Александр, почетный председатель Пермского отделения Российского и Международного общества «Мемориал»
Блинушов Андрей, председатель Рязанского отделения Российского и Международного общества «Мемориал»
Соколов Алексей, руководитель Свердловской областной общественной организации «Правовая основа»

В понедельник, 26 марта, мне позвонил некий журналист, как я теперь понимаю, он был из Интерфакса, и проверил на мне версию, которая сегодня стала новостью этого агентства.

Разговор начался с того, что корреспондент мне сказал: «Ваша организация получала деньги от Ходорковского, поэтому вы его защищаете?» Я сразу его поправила – комитет «Гражданское содействие» никогда не получал денег от Михаила Ходорковского.

Упрек в том, что мы защищаем только богатого Ходорковского, безоснователен, потому что наша организация защищает сотни людей, которые часто вообще не имеют средств к существованию. Просто поддержка Ходорковского известна, а наша ежедневная работа – нет. А мы и экспертизы делаем для тех, кто к нам обращается, и врачей приглашаем, если это необходимо, и по тюрьмам ходим.

Затем мы долго беседовали об общественной экспертизе второго дела "ЮКОСа". Мой собеседник очень удивился, узнав, что экспертизу проводили не правозащитники, а независимые эксперты, и даже долго пытался меня убедить, что я ошибаюсь.

Довольно подробно я объяснила ему, что экспертизу проводили приглашенные российские и зарубежные эксперты, которые никогда никаких денег от Ходорковского не получали. Имена экспертов открыты, их можно легко увидеть в докладе, размещенном на сайте президентского совета по правам человека, членом которого я являюсь.

Я считаю, что Интерфакс опубликовал заказной материал и должен дать опровержение. Меня несколько удивляет, что версия, прозвучавшая в разговоре неделю назад, появилась только сегодня. Видимо, те, кто это затеял, сомневался, стоит ли использовать столь очевидное вранье.

На тему часов патриарха неоднократно, особенно в Сети, очень любила позубоскалить наша либерально-коммунистическая богоборческая публика, которая обычно не только не имеет богословского образования, но даже не принадлежит к Русской церкви. По некоторым из данных персонажей уже давно плачет 282-я статья, однако, к сожалению, в России она пока работает крайне избирательно. Ведь, оскорбляя патриарха, данные персонажи интернет-пространства оскорбляют всех православных россиян. И с моей точки зрения, за свою виртуальную активность им давно пора получить реальный тюремный срок. Следует также сказать, что более тысячи лет православие является духовной основой России. Поэтому любые нападки на основную российскую конфессию стоит расценивать как удар по русской государственности в целом... а почему, собственно, патриарх не может носить часы Breguet?! Успешный предприниматель, высококлассный инженер, фондовый управляющий или просто обеспеченный человек может, а глава Русской церкви – нет?.. Никого ведь не удивляет роскошь царских, ханских, королевских или императорских дворцов или апартаментов. И не очень понятно, почему религиозная власть должна уступать в чем-то светской...

При этом мы, русские, должны достойно выглядеть в мире на фоне других наций и конфессий, не уступая в красоте и роскоши тому же Ватикану или другим основным мировым религиям… Мы, граждане России, давно уже не слабые и не бедные, а сильные и богатые. Вот только из-за природной скромности иногда стесняемся произнести это громко вслух. Поэтому будет очень хорошо, если силу обновленной, давно вставшей с колен России покажут не только лидер страны в мюнхенской речи или наши бойцы на улицах Цхинвала, но громкий и уверенный голос сильной и богатой Русской церкви. Друзья нашей страны и просто православные христиане во всех странах мира только порадуются. А недруги пускай завидуют молча.

Ссылка

Общество "Мемориал", кажется, получало какие-то деньги от "Открытой России" на проведение школьных конкурсов. Но мало ли кто когда получал какие деньги, означает ли это, что правозащитники из-за источников финансирования делают свои выводы о чем-либо?

Те люди, которые таким образом "разоблачают" правозащитников, делают очень странный вывод. Это та же логика, которой следуют те, кто говорит, что раз правозащитники получают деньги от западных грантодателей, значит, они "пятая колонна" в России. Что сделаешь с такими людьми? Такая у них логика.

Сейчас снова появился повышенный интерес к организациям, получающим гранты. Это уже было в 2007-2008 годах, когда ужесточилось отношение к правозащитникам. После декабрьских событий снова начинается разговор об ужесточении законодательства об НПО, снова появилось пристальное внимание к тем, кто получает западные гранты.

"Разоблачители" видят некоторое возрастание общественной активности, видят, что получилась хорошая и действительно независимая экспертиза, несмотря на то что совет президентский. Они видят, что несмотря на все преграды и препоны гражданское общество состоялось, оно крепкое и может влиять на политику. Отсюда их испуг.

Сейчас они вспомнили экспертизу по делу "ЮКОСа", завтра они вспомнят что-нибудь еще и будут бессмысленно подводить это к чему-то. Они хотят дискредитировать те реальные уже не ростки, а плоды гражданского общества, которые уже появились в России. Но фактура у них гнилая, просроченная, протухшая. Толком и найти-то ничего не могут.

Московская Хельсинкская группа не получала денег ни от "ЮКОСа", ни от "Открытой России" (очень приличного, кстати, фонда). Сколько лет прошло с начала 2000-х годов - и вдруг откопали "сенсацию". Я думаю, что это связано с тем, что после того как Путину нарисовали почти 64 процента, стало понятно, что ликование по этому поводу будет непродолжительным и общественность скажет свое весомое слово по этому поводу через некоторое время. Поэтому те, кто хочет сохранения так называемой "стабильности" и вообще путинского режима, сейчас пустились во все тяжкие.

Эти люди не стесняются, выдумывают бог знает что, точно зная, что подавать на них в суд за клевету бессмысленно – наш "независимый суд" оставит их безнаказанными. И эта свистопляска идет не только по отношению к общественным организациям, это распространяется на все, что не вписывается в путинский режим.

Я считаю, что раз МХГ по-прежнему упоминают во множестве хамских текстов, в том числе клеветнических, значит, группа работает правильно и хорошо. Потому что, если бы работала плохо и была незаметна, о нас бы не вспоминали.

Что касается рабочей группы президентского совета по правам человека по экспертизе "дела ЮКОСа", то в нее вошли три члена совета: Тамара Морщакова, Мара Полякова и Валентин Гефтер в качестве ответственного секретаря. Самих экспертов президентский совет приглашал со стороны. В экспертной группе были юристы, экономисты, специалисты по финансам и нефти и так далее. Это были девять человек из России и из-за рубежа. Ни один из них не был членом совета, и каждый был узким специалистом в своей области.

Я пару раз приходила на собрание экспертной группы - как член совета я могу посещать заседания любых рабочих групп совета. Мне было интересно послушать, о чем люди говорят, но в работе группы я участия не принимала.

Так что никто из членов совета кроме упомянутых троих в рабочей группе по экспертизе не участвовал. А упомянутые не участвовали в проведении самой экспертизы – только организовывали ее. Эксперты, повторюсь, были приглашенные.

Сегодня, 31 марта, подставная организация «Прорыв» намерена обучать митингующих сдаваться и любезничать с похитителями. А именно: выстроиться в очередь к автозаку, проситься туда по одному (ломиться в открытую дверь), чтобы не намяли бока против воли, усесться на скамейки и читать лекции о правах задержанного, дабы не скучать. В обсуждениях предлагается даже читать лекции по античной философии, когда уроки прав человека поднадоедят. Мораль тренеров такова: побои достаются только за дело, поскольку менты, как все люди, не любят хамов.

Начало этому народничеству было дано еще две недели назад. Тогда грамотные правозащитники набирали себе учеников на семинар по технике поведения при задержании, поскольку, как говорится, участились случаи участия в митингах неграмотных активистов. Причем ФИО желающих собирались заранее. Видимо, чтобы не было учеников "нон грата"?

Взаимосвязь явлений очевидна. Тактика «сопротивление — отказ — голодовка» обретает все больше сторонников и становится почти рутиной для нашей группы и примыкающих к ней. 5-7 марта в Замоскворецком ОВД была уже массовая сухая голодовка с интернационалами. Фамилии не называются, отказники не только не стоят в очереди за резиновой колбасой, но сопротивляются и в чем-то побеждают. Протест не заканчивается ни в одной из инстанций. Автозак, ленинский зал, камера, суд, спецприемник, психушка, суд по психушке — все эти места без публики и прессы объединяются нами в единую территорию войны. Дверь автозака — это лишь первая баррикада, построенная для нас противником, а не место для флуда и лекций.

Фактически дело доходит до захвата автозаков. Именно в этом на днях обвинили Веру Лаврешину. После двух дней, разумеется, сухой голодовки она вообще не вошла в зал суда, и судья в мантии вышла к ней в коридор вести процесс. Вера сидела отвернувшись. В ленинской комнате (актовом зале) по ее требованию сняли портрет Нургалиева. Мы приходим к пониманию того, что само нахождение в парадном зале для работников полиции оскорбляет политических, а за требование перевести в камеру нас избивают уже по-настоящему. Во всяком случае, удушение спинкой стула в Нагорном ОВД я никогда не забуду.

И вот, когда тактика «это наш автозак», в ее расширенном понимании будоражит умы, потребовался решительный шаг со стороны сливщиков. Митингующих они хотят взять тепленькими и настроить на «конструктив». Вслушайтесь в советы на ветке обсуждения: «улыбайтесь полицейским, как хорошим соседям по даче», «будьте на позитиве... шутите, радуйтесь жизни», «помогайте ментам заполнять быстрее бумаги... менты подскажут».

Организаторы «выездного тренинга» предлагают упрашивать ментов, которые туда затем и пришли, нежно забрать их и оформить на них протоколы по 20.2. Предоставить бесплатную аудиторию для обучения неразумных. Но среди нас тоже есть юристы, и я, как один из них, понимаю суть подобной просьбы. В Москве по две статьи сразу не дают: либо 20.2 (штраф), либо 19.3 (арест). В случае отказа представляться полиция записывает отказ на видеокамеру и под запись же объявляет, что «в таком случае ваша статья будет переквалифицирована на 19.3». И наоборот: если ты представился, то все твое сопротивление похерено. Значит, негромкий отказ от сотрудничества для них страшнее беспорядков, а согласие поговорить гарантирует прощение. Таким образом, просьба оформить вам 20.2 означает просьбу не применять более тяжкую статью, то есть открытое унижение.

Вот зачем, оказывается, мы выходим на площадь?

А теперь вернемся к названию организации - «Прорыв». На наших глазах происходит приватизация радикальной терминологии. «Прорываемся», «блокируем» — это не ваш язык, господа легисты! Какой прорыв может быть у странно улыбающейся очереди в открытую дверь? Кого-то вам удастся сбить с толку названием, но люди разберутся, что это за обучение правам человека такое в день гнева.

Ни одной подписи при задержании. Не берите с собой паспорт, не произносите свое имя, не произносите просьб. Но будьте уверены — в автозак вас примут и без просьб. А кто слаб здоровьем и нервами, у кого семеро по лавкам и стынет кофе у монитора, кого ждут любовь и науки, дети и деньги, кто боится, ленится и брезгует — не приходите. Не подходите близко. Прорвет не по-детски.

Когда западные правительства поздравили Путина с переизбранием, это вызвало гнев у оппозиции и радостное возбуждение у ново-старого руководства России. Необходимо правильно понять, почему Запад не захотел делегитимации Кремля. В доводах «вашингтонского обкома» в пользу Путина есть своя логика. Будет ли падение путинизма «бархатным» (после очередного марша миллионов правящая верхушка мечется между бегством в Венесуэлу и Лефортовским изолятором, а второй и третий эшелоны номенклатуры присягают временному революционному правительству) или более драматическим, но если не случится гражданской войны, то ни особых сбоев в поставках углеводородов в Западную Европу, ни расползания ядерного потенциала по чёрному рынку оружия не будет. Но главная головная боль Запада - это предотвратить превращение Северного Кавказа в большой сектор Газы, иначе говоря, новый Хамасленд. Все понимают: падение путинского режима – это падение Кадырова.

Риторика протестных лидеров «зимней революции» показала, что с падением путинизма поддержка Кадырова немедленно прекращается. Дальнейшее нетрудно себе представить: социальный, а затем и политический кризис в Чечне; переход кадыровцев (бывших партизан из секулярно-националистического крыла сопротивления) на сторону будущих победителей-джихадистов; эффект домино по всему Северному Кавказу – победоносный спуск «бородачей» с гор; потоки сотен тысяч беженцев в Россию, провозглашение в Джохар-кале Имарата Кавказ. Цепная реакция исламской революции в Азербайджане. «Аль-Кайда» на нефтеносном Каспии и на путях газового транзита. Этого сценария Запад активно не хочет. А протестное движение России и вообще русские интеллектуалы совершенно не проявляют желания обсуждать любые варианты противодействия такому сценарию, угрюмо замкнувшись на переживания вечной русской дилеммы: демократическая республика или исконное православное самодержавие.

Снобистское презрение столичных либералов к покорному электорату исламских республик с их, как кажется, анекдотичными 99%-ми результатами мешает понять логику такого голосования. Разумеется, итоги выборов среди традиционалистских слоев - что в славянской, что в угро-финской, что в тюркской и кавказской глубинке - удручают человека с европейским менталитетом. Но давайте взглянем на ситуацию иными глазами. То, что из мегаполисов выглядит как «партия жуликов и воров», в республиках – благодаря этническому подбору кандидатов – воспринимается как своя национальная партия. А все оппозиционные партии и все кандидаты на президентское место кроме гаранта статус-кво Путина выглядят «московскими русификаторами».

Еще полвека назад политологи отметили: на Западе свободой считают привычный нам демократический набор (независимый суд, свобода слова и собраний, идейный плюрализм, многопартийность), меж тем как в бывших колониях свободой считается возможность жить под властью соплеменников. То, что в столицах полагают удушливой этнократией, в бывших российских автономиях – долгожданное национальная пусть квази, но государственность. Кремль, терпящий этнократию, дающий шанс на общеимперскую карьеру выходцам из туземных местных элит и исправно поддерживающий эти элиты финансами, смотрится как почти идеальный просвещенный имперский центр. Поэтому поддержка Кремля не только этноэлитами, но и традиционалистскими массами естественна и разумна.

Кошмарное представление Михаила Делягина о крахе путинизма в результате «оранжево-зеленой революции» - победа либералов-западников в Москве и Питере и салафитское торжество в Поволжье и на Кавказе – оказалось ложным. «Оранжевые» и «зелёные» существуют в разных политических вселенных.

У нынешней российской радикальной оппозиции, в отличие от ее предшественников конца 80-х, нет внятного подхода к национальному вопросу. Протестное движение могут разделять споры о прогрессивном налоге, ЕГЭ, чубайсовской приватизации или роли Сталина во Второй мировой войне. И это не принципиально – все понимают: точки над ё расставят будущие свободные выборы – нового ли парламента, Учредительного ли собрания. Но народы национальных республик, прежде всего североавказских, ждут определенности.

Демократы 80-х были последовательными антиимперцами. Поэтому демократическое движение в России было поддержано национальными движениями в республиках. Сложился тактический союз, которому никакой ГКЧП противостоять не мог. События 1991 года стали и российской национальной (антиимперской) революцией. Однако затем большинство российских демократов заигралось в «реванш белого движения». Началось строительство малую либеральной неоимперии под названием «Российская Федерация». Такая крутая смене парадигмы немедленно привела к взрыву национализмов. Запылала Чечня, и в этом огне сгорела новорожденная российская демократия. От остальных республик откупились отказом от поддержки национальных демократических антикоммунистических движений и признанием номенклатурной этнократии, особыми «договорами».

«Новая оппозиция» - протестное движение, начавшееся в декабре 2011 года, - по сути безусловно является, как сказали бы лет тридцать назад, интернационалистским, объединяя людей независимо от этнической принадлежности. Но этот интернационализм (по-современному – универсализм) относится к складыванию того, что принято называть «русская политическая нация». В России быстро формируются две концепции русской политической нации: «открытая» (внеэтническая) и «закрытая» (этнорусская, неявно исключающая необрусевших мусульман, кавказцев и евреев). Скорее всего победит первый вариант. Но и он обходит стороной Кавказ и Татарстан, что предопределяет распад нынешней федерации вскоре после ухода Путина.

В 1991 году Москва «передавала» новосозданные государства Вашингтону, и это гарантировало геополитическую стабильность. Но после своей возможной победы революционно-исламские режимы не захотят идти «под руку» ни Вашингтона, ни Анкары, ни Эр-Рияда. А российские демократы – и правые, и левые - отказываются брать на себя ответственность за ситуацию на Кавказе. Сейчас там как бы маленькие «египты», «сирии» и «ливии». Уйдут «мубараки», придут «братья мусульмане».

Поскольку штормовой 11-й год убедительно показал тупиковость стратегии поддержки умеренных «светских» коррумпированных деспотий, единственная альтернатива исламистским революциям - это приход к власти светского антикоррупционного движения социал-демократического толка. Но такое движение может стать влиятельной силой только при внешней помощи.

От нынешних российских властей трудно ждать, что они, мысля на перспективу, окажут содействие в укреплении авторитета демократически-правозащитной оппозиции, включая возможность побеждать на выборах, иметь влиятельные СМИ, «снимать» наиболее одиозных личностей. При падении режима оказывать помощь кавказским светским демократам будет уже поздно. Поэтому российская оппозиция уже сегодня должна протянуть руку своим коллегам, сделать все для их интеграции в общее движение.

Сейчас от протестного движения вообще непонятно чего ждать. Вот как выглядят уже озвученные варианты альтернатив официальной национальной политики: отмена национальных образований (вариант «Соединенные Штаты России»), отмена федерализма (с заменой на национально-культурные автономии и «бантустаны»), исключение Кавказа из федерации. Любой из них при попытке реализации взрывает страну. Поэтому элита протестного движения просто обязана отвлечься от увлекательного сочинения идеального баланса между полномочиями президента, правительства и парламента и сформулировать оппозиционную концепцию национальной политики. Чтобы «нацмены» заранее знали свою судьбу «после Путина». И чтобы весь остальной мир не боялся «проклятой неизвестности».

Еще в 2002 году судья Верховного суда РФ Владимир Дорошков, выступая в Госдуме, заявил, что среди выявленных крупных наркоторговцев преобладают начальники отделов по борьбе с незаконным оборотом наркотиков (тогда ФСКН еще не было).

Прошло 10 лет. В 2011 году, как и в предыдущие годы, за организацию сбыта наркотиков были осуждены разного ранга руководители региональных и местных подразделений ФСКН - в Астраханской, Волгоградской, Свердловской и других областях. Взяты под стражу начальник Череповецкого отдела ФСКН Алексей Советов и ряд его подчиненных. Рыба, гниющая с головы, сгнила до хвоста. Где начальники, там и рядовые оперы.

И это при том, что латентность таких преступлений весьма велика.

Конечно, в ФСКН есть много честных офицеров, не берущих взяток, не сажающих невиновных, не торгующих наркотиками. Но широкомасштабные нарушения законности приобрели там системный характер. Речь идет не об отдельных лицах, а о состоянии всей организации, нуждающейся в коренном переустройстве.

Почему они торгуют наркотиками?

Вовлечение сотрудников наркоконтроля в незаконный оборот наркотиков, помимо общих причин коррупции, является следствием сращивания антинаркотической полиции с той самой сетью незаконного оборота, с которой они должны бороться. Такое сращивание имеет совершенно законную сторону, так как закон об ОРД допускает привлечение граждан к осуществлению оперативных мероприятий, достижение же количественных показателей «борьбы» невозможно без использования многочисленной армии потребителей и распространителей, оказывающих «добровольное содействие» органам. Практически все уголовные дела о сбыте наркотиков создаются на основе проверочных закупок (как правило, мало отличимых от провокаций), для проведения которых используются наркоманы: наркоманы-закупщики, наркоманы-понятые, наркоманы-свидетели. Криминальная агентура фактически является рабочим звеном наркоконтроля. А чтобы агенты «работали», их кормят наркотиками и закрывают глаза на их преступления. Наркоманское окружение охватывает и заглатывает сотрудников наркополиции, особенно молодых, находящихся на низовой оперативной работе (зачастую имевших личный опыт употребления наркотиков).

В этой среде распространены фиктивно уничтожаемые, произвольно используемые наркотики и вымогаемые в особо крупном размере деньги. Наркотики и деньги определяют отношения по горизонтали - между профессионалами-ментами и «волонтерами»-наркоманами. По вертикали же, от начальства к подчиненным, отношения определяются планом по раскрытию преступлений, в том числе тяжких и особо тяжких.

Но полицейские, вовлеченные в сеть незаконного оборота, не хотят и не могут сдавать как реальных торговцев (по причине их платежеспособности и мстительности), так и свою прикормленную полевую агентуру (тем более что последние и сами собой амортизируются и ротируются). Поэтому показатели успешной борьбы с наркотиками создаются за счет провокаций и фальсификаций, фабрикации уголовных дел.

Имитация антинаркотической работы становится тем более распространенной, что (при всей серьезности проблемы) рост наркомании, говоря языком статистики, стабилизировался. Волна, вызванная бешенным распространением героина в 90-е – начале 2000-х годов, уменьшилась. Первичная заболеваемость опиоидной зависимостью, по данным ННЦ наркологии, снизилась с 38 (в 1999 году) до 15 человек (в 2009 году) на 100 тысяч населения, или с 55 тысяч человек в 1999 году до 22 тысяч человек в 2009. Та же динамика сохранялась и в 2010 году: число больных с впервые установленным диагнозом снизилось за год на 5% (более свежих данных ННЦ не дает). В результате из числа героинозависимых все больший их процент вовлекается сегодня в сотрудничество с полицией, а тяжесть уголовных репрессий все больше испытывают молодые люди – ситуационные, эпизодические потребители конопли, амфетаминов, «курительных смесей», а то и случайные жертвы.

Фиктивное противодействие наркоторговле сопровождается отнюдь не фиктивными, а самыми жесткими карательными мерами, бьющими по тем, кто заслуживает разве что штрафа или кратковременного ареста. Подавляющее большинство из сотен тысяч репрессированных за наркотики не представляет реальной общественной опасности. Это подростки, студенты, вчера еще дети, которым нужно дружелюбное внимание, позитивная социальная среда, милосердное правосудие, а не 5, 10 или 15 лет в колонии за проступок, который мог бы не повториться.

Вместо борьбы с наркобизнесом идет борьба с его жертвами. И законодательство способствует такой подмене. При этом закон не ставит достаточных препятствий злоупотреблениям властью, произволу в органах наркоконтроля. Эти проблемы возникли не сегодня, но не заметно, что бы что-либо делалось для их решения. Похоже, лакуны, туманности, противоречия законов удобны их усердным исполнителям. Удобно иметь выбор, на какой закон сослаться. Удобно недоумевать: а где в законе сказано, что этого делать нельзя?

Вот некоторые болевые места, где федеральные законы и правительственные постановления стимулируют антиобщественные тенденции в деятельности наркоконтроля:

1. ФСКН создана еще в 2003 году (сначала она называлась ГНК), но по сей день не существует закона, регулирующего ее деятельность. Процессуальные полномочия наркополиции закреплены в УПК и КоАП, отдельные функции службы зафиксированы в ФЗ о наркотиках. Но нет закона, определяющего права и обязанности сотрудников ФСКН, подобно тому, как это сделано в ФЗ «О полиции».

2. Не регламентирована процедура проверочной закупки. Запрет провокации, то нсть подстрекательства, склонения, побуждения к совершению преступлений со стороны оперативных органов, о котором говорится в статье 5 закона об ОРД, фактически не действует. В законе нет разграничения между законной проверочной закупкой и незаконной провокацией; в итоге все провокации маркируются как проверочные закупки.

3. УПК (статья 60) не содержит запрета на привлечение в качестве понятых внештатных сотрудников и стажеров оперативных органов, а также лиц, задержанных за административные правонарушения. Кроме того, не запрещено регулярное использование одних и тех же понятых.

4. УПК (статья 75) относит к недопустимым доказательствам показания, данные обвиняемым в ходе досудебного производства в отсутствие защитника, если эти показания не подтверждены обвиняемым в суде. Поскольку недоброкачественность адвокатуры представляет собой проблему не меньшую, а то и большую, чем недоброкачественность противной стороны, следователи повсеместно «обеспечивают» участие защитника, по сути играющего роль понятого, легализующего добываемые показания.

5. Привлечение к уголовной ответственности за приобретение и хранение наркотиков возможно лишь при их крупном (например, для героина свыше 0,5 г) или особо крупном (свыше 2,5 г) размере. Градация ответственности за сбыт также зависит от размера изъятого. Но предусмотренные постановлением правительства РФ от 7 февраля 2006 года № 76 пороговые величины ничтожны. К тому же размеры определяются для большинства веществ не по активному компоненту, а по всему весу смеси, независимо от ее реального наркотического воздействия. Это дает возможность, не сажая крупных торговцев, создавать иллюзию раскрытия тяжких и особо тяжких преступлений. Даже в Иране, где за торговлю наркотиками применяется смертная казнь, крупный размер героина начинается с 16 граммов, при этом хранение меньше этого не наказуемо.

6. Наиболее вопиющая ситуация сложилась вокруг так называемых курительных смесей, запрещенных в 2010 году. Крупный размер для них отсчитывается с 0,05 г, а особо крупный – с 0,25 г. Как правило, смеси заказывают в интернет-магазинах, расположенных за границей, и приобрести менее 1 грамма невозможно. В результате покупатель привлекается к ответственности за контрабанду в особо крупном размере, за что наказание с 8 декабря 2011 года астрономическое: от 15 до 20 лет лишения свободы, а с 2 марта 2012 года – вплоть до пожизненного. Теперь за 1 грамм курительной смеси, приобретаемой для личного употребления, минимальное наказание - 15 лет (для сравнения - такое же наказание предусмотрено в УК за террористический акт на объектах атомной энергии). Этот абсурд усугубляется еще и тем, что юные «контрабандисты» заказывают психоактивные вещества, рекламируемые как легальные (их действительно нет в списках), а получают ту же уголовную статью – вещество оказывается «аналогом» или «производным» запрещенных веществ. Тем самым покупатели, не имеющие никакого отношения к реальному наркотрафику и даже уверенные в ненаказуемости своих действий, становятся материалом для воздушных замков борьбы с «контрабандой в особо крупных размерах».

7. Закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» не препятствует существованию ведомственных экспертных органов, в том числе в ФСКН. Карманные эксперты без труда превращают 4 грамма марихуаны в 6 (ведь хранение менее 6 грамм не влечет уголовной ответственности). Это служит искусственному накручиванию тяжести преступлений и увеличению сроков за деяния, не признаваемые в большинстве государств тяжкими.

8.И последнее, о чем уже не раз было говорено.

«Лечение вместо наказания», введенное законом от 7 декабря 2011 года и преподнесенное как акт гуманизации, на самом деле ухудшило положение привлекаемых за преступления небольшой тяжести (хранение без цели сбыта), за что обычно назначалось условное наказание или штраф. Теперь же приговаривать к лишению свободы будут больше, правда, с предоставлением отсрочки до пяти лет изъявившим желание лечиться от наркомании. Это насквозь фальшивая альтернатива, применительно к реально больным – мышеловка, а для тех, кто в лечении не нуждается - капкан.

Существующее лечение неэффективно, реабилитационное пространство не развито (процент воздерживающихся от наркотиков в течение года среди пациентов, получивших курс лечения в наркологических клиниках, не превышает 8%). Между тем, основанием отмены отсрочки и направления в колонию являются не только рецидивы наркомании, но и систематическое употребление спиртных напитков, бродяжничество и попрошайничество (при том, что ни пьянство, ни бродяжничество не являются правонарушениями). Человека, соскочившего с наркотиков, будут сажать за то, что он пил пиво.

Еще хуже становится положение привлеченных к ответственности, но не нуждающихся в лечении – например, употребляющих марихуану или амфетамины. Именно они составляют большинство среди привлекаемых по части 1 статьи 228. Раз лечить их не от чего - будут сажать.

Угроза оказаться за решеткой для рядового потребителя увеличивается. А значит повышаются ставки за непривлечение к ответственности: стоимость свободы для платежеспособных и принуждение к добровольному сотрудничеству для прочих.

Наивны представления непричастных и непривлекавшихся граждан, что так или иначе наркоманов надо «давить». Но чем больше у борцов возможностей посадить мелкую сошку, тем неприкосновенней становятся реальные фигуранты этого бизнеса. Чем больше юридических условий для имитации противодействия наркобизнесу, тем крепче спайка его с полицией. Не только спайка, но и смешение.

Только что узнал о планах флеш-моба «белых ленточек» 1 апреля на Красной площади в Москве; надеюсь, он будет успешен. А до этого, как всем известно, менты-то-есть-извиняюсь-полиция задерживали и отвозили в участки людей с белыми лентами там же, на Красной площади или на подходах к ней, в предыдущие два воскресенья – 18 и 25 марта.

А я вот хожу в Москве повсюду с белой ленточкой уже больше месяца – после «белого кольца» 24 февраля, где мне этот кусок белоснежной тесьмы подарил кто-то из активистов (я по городу тогда всюду искал тесьму – всю раскупили, так что пришел с белой резинкой, вспоминая анекдот про психа, трусы и рогатку).

И никто ни разу за этот месяц меня не задержал, никто ко мне не привязывался. Правда, на Красной площади я не был, а внизу там в метро только пересаживался с одной линии на другую. Так что действие мое, конечно, демонстративное, но вдалеке от «горячих точек». Вопрос – зачем тогда оно?

Я думаю, оно нужно. Давайте сначала обсудим – а зачем идти с белой ленточкой именно на Красную площадь? Чтобы показать начальству, что мы его совсем не боимся? Или чтобы спровоцировать их на дальнейшие идиотские попытки заглушить наш голос, и тем только сделать его еще звонче, создать нам, так сказать, широкую рекламу?

Конечно, обе эти цели осмысленны и достойны. Но есть еще одна цель, которая при этом не достигается. Ведь выходят на Красную площадь и бывают там задержаны лишь десятки человек, а сидят дома или хмурой пробежкой спешат по своим делам, думая при этом: «Ничего не получилось, опять у нас на шее этот упырь еще на 6 лет, если не на все 12», - в одной только Москве сотни тысяч, если не миллионы. Я думаю о них, об этих робких и подавленных миллионах, а не о смелой тридцатке, которую я, конечно же, глубоко уважаю, но не она есть все наше «послеболотное общество».

Когда я иду по московским тротуарам, захожу в магазин, в кафе или в музей, еду в автобусе или в вагоне метро – всюду идут мне навстречу или стоят рядом со мной мои друзья и единомышленники, не распознанные мною. Они тоже, взаимно, раньше не распознавали во мне своего.

С тех пор, однако, как я хожу с белой лентой в петлице, по крайней мере они все, мои встречные друзья, знают о том, что я часть их незримого белого круга. Но поскольку я один такой, кого они встретили за целый день или за неделю, – они мысленно относят меня к тем тридцати, что выходили на Красную площадь и кого они со смешанным чувством определили для себя как то ли немножко героев, то ли немножко психов, во всяком случае не принадлежащих к их обыденной жизни. Они отделяют меня от своей привычной среды. Поэтому почти никто из них не откликнулся даже выражением глаз; они остались мною неузнанными, белый круг не замкнулся.

(Несколько ослепительных улыбок было мне, однако, подарено встречными девушками – это мне-то, в моем возрасте; так что мотайте себе на ус, юноши!)

Теперь представим себе, что десятки тысяч людей – даже не сотни тысяч, побывавшие хотя бы на одном из зимних митингов, а только десятки тысяч – повяжут белые ленты. Мы будем встречать их повсюду. Мы будем обмениваться друг с другом ласковыми и понимающими взглядами, репликами, может быть даже рукопожатиями. Мы будем чувствовать свою реальную принадлежность некоей человеческой общности, выбравшей ну хоть малую толику достоинства.

Я говорю, конечно, в первую очередь о Москве и Петербурге - ну, может быть о еще нескольких самых крупных городах; я понимаю, что в маленьком городке или в деревне смысл и резонанс такого действия, а может быть, и его последствия будут совершенно другими.

И я, конечно, хорошо понимаю, что студент с белой ленточкой в своем институте, где ректор и все деканы ошалели от собственного мелкого страха и подлости, рискует слишком многим – так не будем его осуждать, если эта ленточка будет прятаться при входе в институт и снова повязываться на улице. Давайте расширять наше пространство свободы постепенно, но неуклонно; пусть каждый сам определяет его границы вокруг себя и старается их раздвигать хотя бы понемногу, по мере возможности.

Когда мы станем заметными в общей толпе, тогда – будьте уверены! – к нам будут присоединяться все новые и новые люди; наше белое сообщество будет расти как снежный ком. И чем больше нас будет, тем меньше будет для каждого из нас в отдельности эта гипотетическая (или реальная?) опасность быть задержанными ментами, обруганными кем-то, опасность не знаю чего еще, в общем всего того, что пугает наиболее робких.

Эй вы, смельчаки, подумайте о робких, о стеснительных, о нерешительных. Они тоже люди. Вы ведь действуете для них, не для себя; по крайней мере вы надеетесь, что это так. Между походом на Красную площадь, а оттуда в ментовку и угрюмым молчанием в своей норе есть ведь и все промежуточные градации, все различные степени и способы мягкого, ненавязчивого и в общем достаточно безопасного утверждения своей независимости и своего достоинства. Давайте постараемся воодушевить сотни тысяч и миллионы наших робких и скромных единомышленников, показать им, что и они – не только вы – МОГУТ выразить свое мнение, оставаясь в рамках привычного им стиля поведения.

Между прочим, я уверен, что для очень многих, по крайней мере в Москве и Петербурге, стеснительность – более существенный фактор, чем боязливость. Если никто не ходит с белой ленточкой, а ты вдруг ее надел – ты выделяешься, становишься внешне заметным, стараешься обратить на себя внимание. Это среди приличных скромных людей всегда считалось нескромным и неприличным. Если же белые ленты станут частью каждодневного обихода, исчезнет и эта стеснительность, а эффект снежного кома только усилится. В какой-то момент уже может стать неприличным выходить из дому без белой ленточки...

Но она не затрется, не станет ничего не значащим украшением одежды. Потому что массовые митинги этой зимы, а теперь вот истеричная реакция начальства на малочисленные символические акции, проводимые поблизости от символа их власти, сделали белую ленту безошибочно узнаваемым символом нашей внутренней свободы.

Мы должны убеждаться КАЖДЫЙ ДЕНЬ И ЧАС в том, что нас очень много. Остальное придет вслед. Невозможно сменить власть на более достойную, не изменив перед этим самосознание общества, привыкшего терпеть старую власть. А изменение самосознания редко происходит в одночасье, и за всплеском энтузиазма как правило следует внутренняя психологическая реакция. Прочные необратимые изменения требуют каждодневных усилий.

ДРУГ, ГДЕ ТВОЯ БЕЛАЯ ЛЕНТА?

...Франция держит Ильича Рамиреса Карлоса по надуманному обвинению во взрывах парижского кафе. Ни одно обвинение против Карлоса не доказано, его огульно обвиняют в терроризме. Карлос является политзаключенным, выдающимся политическим деятелем современности. Против него сняты клеветнические фильмы, где он обозван каким-то там Шакалом, каким он никогда себя не называл. Я говорю, что надо прекратить всякие отношения спортивные с Францией, пока они не освободят Карлоса.

Ссылка

В Химки я вчера поехал почти случайно, с целью поглядеть на серию одиночных пикетов, которые устраивала Чирикова. Участвовать в пикетах я никоим образом не собирался, потому что могли повинтить, а у меня на четврег были многоразличные планы, и перспектива выпасть на несколько часов из оборота с этими планами никак не согласовывалась.

В общем - я поставил своей целью держаться от пикетов на расстоянии, вести себя осторожно и ни в коем случае не дать повода свинтить себя.

В результате - я оказался ЕДИНСТВЕННЫМ повинченным на этих пикетах.

История вышла такая.

Был у меня замечательный значок, с крупной надписью «Х..й тебе, Володя!» (единственное полезное, что я вынес с какого-то дурацкого митинга «за честные выборы»). Поскольку написание букв «Х» и «Й» с многоточием между ними ни законом, ни правилами общественной нравственности не воспрещено, я пару месяцев гордо ходил с этим значком на груди, ввергая в зависть всех знакомых. С ним же я поехал и на пикеты.

Пикеты проходили на «Аллее Героев». Это, собственно, бульвар недалеко от леса, где расположена стела, Вечный огонь и бюсты героев войны. Вдоль аллеи несколько наших ребят встали с плакатами: "Техника Vinci не пройдет через Химкинский лес!" (иллюстрация: танк, остановившийся перед проволочным заграждением); Ротенберг, уходи, Путин проиграл!", "Vinci, вон из Химлеса!", "Vinci, строй у себя, а у нас не надо" (это по-моему напрасно: прекрасная Франция-то чем виновата?).

Сначала вроде было все спокойно. Бегал с камерой какой-то оперативник из центра «Э», крутились менты, но без особых последствий. Подошел к Чириковой полицейский старлей и заявил, что-де правила одиночных пикетов предполагают, что пикетчики не должны видеть друг друга. Чирикова сначала пообещала ему развернуть пикетчиков в разные стороны, чтобы они значит друг друга не видели, а потом развела их подальше – полиция успокоилась.

Журналистов туча, все облепили Чирикову… И тут появляются ОНИ. Они – это два или три крепеньких пенсионера, которые принимаются Чирикову громогласно обличать. Особенно старался один, как кажется тот самый, у которого Александр Подрабинек взял интервью для «Радио Франс Интернасьональ» и который представился ему как Вадим Борисович, бывший заместитель главного архитектора завода «Энергомаш». Чирикова долго и подробно отвечала на его обличения, но что же можно сказать, когда на рассказ об 11 альтернативных проектах дороги следует возражение: рассуждения ваши дилетантские, а существующий проект критике не подлежит, потому что он ПРИНЯТ ЭКСПЕРТАМИ. Наконец при сакраментальной тираде о поддержке Макфолла влезаю я:
«Путин рубит Химкинский лес, а Макфолл поддерживает его защитников – так кто же из них получается патриот России? Макфолл!»

Старичок переключился на меня, и благодарная Чирикова немедленно улизнула, сдав мне старичка на руки со всеми потрохами. Пошло нудное и бессмысленное выяснение вопросов об источниках существования Чириковой, 100 тысячах долларах, которые американцы ей платят за ее подрывную деятельность (что старичок точно знает из достоверного источника под названием «интернет») и т.п. И вот, в самом разгаре дискуссии, старичок вдруг вцепляется в мой замечательный значок по поводу «Володи» и срывает его! Не помню уже, что он при этом выкрикивал – сначала что-то не особенно членораздельное, но потом набрел на мысль, что ходить с таким значком по Аллее Героев есть святотатство, кощунство и ОСКОРБЛЕНИЕ ПАМЯТИ ГЕРОЕВ, которые пали за то, чтобы я… и т.д. Я, когда прошел первый шок, полез отнимать значок, хватая старичка за руку и за грудки – и тут-то появляется господин полицейский и хватает за шкирку самого меня. Старичок же продолжает ходить с моим значком и демонстрирует его собравшимся журналистам: «вы только посмотрите, какой ужас!». Крутившийся же тут же эстаповский оператор громогласно сообщает, что я ударил старичка по лицу, и уговаривает старичка написать заявление.


После этого нас обоих сажают в машину (т.е. меня сажают, а старичок сам садится) и везут в отдел. По дороге несколько успокоившийся старичок принимается раскрывать мне глаза: «я вижу, что вы нормальный человек, но Чирикова вас обманывает и использует! Она за это получает американские деньги, а вам ничего не дает!». Я был не в том состоянии, чтобы вести просветительские дискуссии, и коротко ответил: «Мне ваше мнение совершенно не интересно». На что старичок: «Так значит, вам не интересно МНЕНИЕ ХИМЧАН?»

Какая же, думаю, прелесть. Сначала он говорит не иначе как от имени ПАВШИХ ГЕРОЕВ, потом от имени ХИМЧАН – и явно даже не понимает, что это демагогический прием, для него это естественно. Менталитет-с. «Говорите только за себя, в единственном числе» - резко отвечаю я.

В отделе эшный оператор начал рассказывать, что я ударил старичка по лицу: «ну он ведь вас ударил, да?» Старичок помялся-помялся да и подтвердил «ну в общем… в общем да. Ударил». Довольный эшник куда-то исчез, а старичок вдруг заявил, что писать на меня заявление не будет (в тоне: так и быть, пожалею). Этот тон мне совсем не понравился, и я (к несказанному удивлению мента, видевшего во мне хулигана, а в старичке - жертву) сел писать заявление на старичка. На середине заявления впрочем махнул рукой и говорю менту: «если отдаете сейчас значок – ничего не буду писать, и расходимся». Мент: «Если вы попросите у него извинения – да». «Что-о, мне же еще и извинения просить? Нет, пишу заявление». Старичок подумал и тоже решил: «Ну, я напишу на него заявление, что он с хулиганским значком ходил». На том и договорились. Заявление я написал, после чего меня выпустили с богом; старичок же остался писать на меня. Значок, гады, не отдали, будет говорят вещественное доказательство. Впрочем, когда участковый уже меня отпустил, менты несколько минут не хотели открывать мне дверь, ссылаясь на какое-то распоряжение начальника отделения. Кажется, у них (т.е. у начальника с эшником) поначалу были на меня планы? Да уж, конечно, новость "защитник химкинского леса избил пенсионера-химчанина", выглядела бы казисто - увы, не срослось. Впрочем, думаю, еще не все потеряно - кто его знает, какую работу проводили со старичком, когда я покинул отделение?

Выйдя, я застал у дверей отдела подтянувшихся участников пикета в полном составе, с Чириковой и журналистами.

И вот возникает вопрос: что это было?

Чирикова и вообще химкинцы уверены, что старичок был элементарным провокатором, этаким престарелым нашистом; но мне, так не показалось. У меня сложилось впечатление, что старичок верил во все, что говорил, и действовал безо всякой задней мысли, его же использовали втемную, в том числе эшник, который попытался разыграть ситуацию по своему сценарию. Разумеется, старичок пришел сюда не сам по себе, разумеется, за всем этим стоят какие-то большие и, видимо, уважаемые старичком люди, объяснившие ему, что к чему в деле химкинского леса, какую подрывную провокацию готовит в его родных Химках агент госдепа Чирикова и что он, старик, должен дать вражеской провокации достойный отпор и разоблачить ее перед всем прогрессивным человечеством – люди эти, разумеется, отлично знают, что честный и убежденный дурак может затроллить куда эффективнее, чем сознательный провокатор. В поведении же самого старичка я не вижу ничего, кроме родовых черт подзабытого уже совка - с его почитанием власти и авторитета, нетерпимостью ко всему, выходящему за узкие рамки привычного и понятного, наконец, склонностью растворять свое не слишком очерченное «я» в авторитетном «мы», от имени которого и вещать… Но я уже чувствую, что вступаю на каноническую территорию Л.С.Рубинштейна, который собаку съел на эссе про совковую психологию - а потому замолкаю, не желая отбивать у него хлеб.


Мое задержание. Фото Александра Подрабинека, RFI

Уважаемые члены Оргкомитета, в преддверии крупнейшей и самой значимой протестной акции мы, активисты протестного движения, объединились, чтобы выработать единую тактику протестных действий.

На наш взгляд, единственно верным решением будет открытое бескомпромиссное ненасильственное противостояние с нелегитимной властью.  В связи с этим мы предлагаем следующее:

1. Подать заявку на проведение митинга 6-го мая в 19-00 на одну из центральных площадей Москвы: Манежную площадь или площадь Революции. Если Оргкомитетом будет принято решение проводить марш, то он должен закончиться в вышеуказанных местах сбора.

2. Сразу после подачи заявки обратиться к гражданам России с призывом выйти на Манежную площадь или площадь Революции в Москве.

3. Альтернативные площадки, которые могут быть выдвинуты властью для проведения митинга/шествия, не принимать.

4. Призвать протестующих из всех регионов страны приехать в Москву на акцию протеста. Начать в сети кампанию с призывом москвичей поселить у себя несколько человек из регионов на два-три дня. Организовать сбор средств для поддержки тех, кто не сможет полностью оплатить транспортные расходы до Москвы.

5. Вечером 6 мая выйти на площадь и начать акцию гражданского протеста, призванную реализовать резолюции митингов последних 4-х месяцев.

Мы считаем, что Оргкомитет должен принять этот план и совместно с нами дорабатывать и реализовывать его. В связи с тем, что ранее члены Оргкомитета шли на уступки власти, и в настоящий момент не предложили никакой конкретной тактики, мы настаиваем на включении в состав Оргкомитета наших представителей (не менее 8 человек), которые будут обладать правом голоса при принятии решений.

Также мы требуем, чтобы заявителями митинга стали рядовые участники протеста, которые обладают достаточной смелостью, чтобы не идти на поводу у власти. Мы сами выберем заявителей из числа тех людей, которым доверяем.

Мы надеемся, что Оргкомитет “За честные выборы” согласится с предложенной нами тактикой и будет реализовывать вышеизложенный план с той же самоотдачей, что и мы.

Просим членов Оргкомитета “За честные выборы” дать ответ на наше обращение и пригласить нас на ближайшее заседание Оргкомитета, посвященное акции протеста 6 мая.

Список подписавших письмо:

1. Ольга Романова (Русь сидящая)

2. Юлия Казакова (Организатор акции 2-го февраля «Информпрорыв»)

3. Николай Беляев (Сопротивление)

4. Игорь Мандаринов (организатор серии митингов К-5)

5. Михаил Вистицкий (Объединённый комитет ветеранов ВДВ, ГРУ, спецназа, погранвойск, флота и морской пехоты России)

6. Марк Гальперин (ПАРНАС)

7. Вадим Коровин (Росагит)

8. Мария Савельева (Оборона)

9. Павел Сосков (Гражданский активист)

10. Николай Левшиц (Сопротивление)

11. Вячеслав Егоров (Гражданское действие)

12. Станислав Хренко(Гражданский активист)

13. Серж Константинов (Прорыв)

14. Артём Потрехаличев (Декабристы с Чистых)

15. Сергей Волков (Открытый микрофон)

16. Алексей Шичков (Стрит-арт)

17. Николай Ляскин (Смена)

18. Аркадий Бабченко (Военный корреспондент)

19. Андрей Семёнов (Солидарность)

20. Алексей Горбачёв (Корреспондент "Независимой газеты")

21. Наталья Пелевина  (Председатель Комитета за Демократическую Россию)

22. Матвей Крылов (арт-активист)

23. Алексей Гаскаров (Активист антифашистского движения, сотрудник иниститута "Коллективное действие")

Имитация "оттепели" – суть ответа начальства на требования общества. Так называемое "упрощение" регистрации партий, прямые выборы губернаторов "с фильтром", выгодная исключительно ЕР отмена федеральной части партсписков на выборах в Госдуму, полное молчание по обещанным изменениям в порядке формирования ЦИКа и ТИКов – имитация политреформы. Общественное ТВ – это имитация свободы слова на федеральном вещании.

Вместо ликвидации цензуры – создание нового канала. Вот ответ на общественные ожидания в духе "оттепели" по Медведеву/Путину. Причем за наш счет.

Совершенно неясно, что кроме полного отсутствия желания мешает начальству окончательно ликвидировать "черные списки", прекратить еженедельное совместное с руководителями каналов так называемое медиапланирование, убрать из эфира искусно поставленные ток-шоу, единственной целью которых является дискредитация политики как таковой и закрепление в массовой аудитории твердого ощущения невозможности и недопустимости альтернативы нынешнему режиму.

1. Реализация президентских инициатив по политической реформе показывает, что речь идет вовсе не о стремлении к полноценной политической конкуренции, а о ее имитации.

2. То же самое касается президентской инициативы по созданию Общественного телевидения. Ведь руководству страны ничто не мешает начать практиковать свободу слова на действующих телеканалах федерального вещания, ликвидировав все формы цензуры. Для этого нужна лишь политическая воля, а не создание нового канала за счет граждан.

3. Структуры гражданского общества уже сейчас располагают возможностями по формированию собственной, независимой от традиционного телевидения общественной коммуникационной и информационной среды в крупных городах, в которых охват населения недорогим скоростным интернетом и привычкой жить в новой глобальной и открытой системе координат достигает общеевропейских значений. Содержание этих возможностей будет специально обсуждено на Круглом столе.

Алексеева Людмила
Асс Евгений
Бильжо Андрей
Гандлевский Сергей
Дзядко Тихон
Дымарский Виталий
Ерофеев Андрей
Зубов Андрей
Касьянов Михаил
Ковалев Сергей
Корсунский Владимир
Мерзликин Константин
Охотин Григорий
Пархоменко Сергей
Рубинштейн Лев
Сатаров Георгий
Таргульян Виктор
Харичев Игорь
Шаргунов Сергей
Шумов Василий
Шмидт Юрий
Яковенко Игорь

Особое мнение Ковалева С.А. по вопросу об отношении к президентским инициативам по созданию Общественного телевидения:

«Широкая политическая реформа в области свободы информации, по моему мнению, состоит в том, чтобы государство перестало быть владельцем и совладельцем СМИ, за исключением узкоспециальных официальных изданий, которые публикуют законодательные акты, законопроекты, материалы парламентских слушаний и т.п.»

Вчера медицинские работники СИЗО Смоленска отказались принять для Таисии Осиповой таблетки глюкофажа, снижающие содержание сахара в крови. Таисия больна диабетом, и это лекарство - ее единственная защита. Фельдшер 5-го корпуса СИЗО, где содержится Таисия, заявила, что по ее мнению Таисия не нуждается в лечении.

В СИЗО ей уже вторую неделю не выдают таблетки, только поэтому ее свекровь и включила в список передаваемых лекарств глюкофаж, который не был принят медчастью Смоленского СИЗО.

Начальник пресс-службы ФСИН России Александр Кромин либо банально лжет, либо его самого ввели в заблуждение - он утверждает, что "данный препарат... выдается ей в достаточном количестве по предписанию врача".