Шестого июня, в пушкинский день рождения Маши Алехиной, в Сахаровском центре ей был посвящен семинар «Искусство о политике и политическое искусство» (из цикла «Концептосфера Pussy Riot»), на котором известный петербургский художник-акционист Петр Павленский продемонстрировал яркий контраст между «лоботомированным искусством» тоталитарной пропаганды и политическим искусством, свободным, как акции Pussy Riot, от власти и коммерции и направленным на разрушение механизмов властного идеологического контроля над общественным сознанием ( видео семинара здесь).

Седьмого июня я позвонила Маше в лагерь, чтобы поздравить ее с днем рождения и рассказать о семинаре. На вопрос о самочувствии она ответила звонким уверенным голосом: «Много ем и много читаю. Чувствую себя очень хорошо. На этот раз почему-то было гораздо легче держать голодовку, чем в СИЗО. Настроение у меня хорошее. Замки в лагере сняли, но меня держат в отдельной палате медсанчасти. Правда, скоро должны перевести в отряд. На прогулку выпускают на 5-10 мин. Относятся ко мне очень хорошо». Я стала сокрушаться, что все наши старания не могут пробить стену непонимания и жестокости, на что она возразила: «Мне кажется, мы ее уже пробили. Я не чувствую, что меня лишили свободы. Я здесь свободна. Конечно, кое-что вокруг огорчает меня, но это не нарушает моего внутреннего состояния. Передайте благодарность всем, кто меня поддерживает».

На восьмое июня я заказала «домашнее видеосвидание» с Машей и пригласила к экрану о. Вячеслава Винникова, который просил у нее прощения за церковь, за беззаконный суд, говорил, что Христос послал Pussy Riot в храм обличить церковь и власть, которые так низко пали, рассказывал о своих открытых письмах к архиереям и Всеволоду Чаплину с призывом покаяться перед девочками, о том, что он молится о Маше, Наде, Филе и Гере. Батюшке было трудно говорить, сжимало горло, он чуть ни плакал, глядя на исхудавшую бледную Машу с большой черной телефонной трубкой в руках на фоне казенной синей двери. Она потеряла шесть килограммов за время голодовки, набрала пока три. Мы сказали ей, что посадив их, церковь выгнала Христа из своих храмов и Он с ними в тюрьме, что после зачитанного 18 марта 2012 г. в московских храмах обращения к генеральному прокурору с требованием ужесточить им наказание многие люди перестали ходить в церковь, сажающую людей в тюрьму. О людях из церкви, оговоривших ее в суде, она мягко сказала: «Они хорошие. Их просто заставили так говорить. А в душе они сожалеют об этом".

Я вспомнила цитату из фильма «Ангелы вселенной» в ее живом журнале: «Я не человек. Я заплата на небе». Заплата всепрощения и любви к врагу, которая закрывает собой дыру церковного озлобления.

В Челябинском облсуде вот уж который месяц судят пятерых ребят, обвиняемых ни много ни мало в подготовке насильственного захвата власти. Как готовили? Элементарно: с помощью разговоров о смысле жизни и поисков оного в идеологии запрещенной у нас организации «Хизб ут-Тахрир», которую 10 лет назад Верховный суд признал террористической за фантазии о халифате. По мнению сторонников «Хизб ут-Тахрир», халифат должен наступить сначала в одной отдельно взятой стране, как только все ее население уверует в то же самое, что и они сами. В отличие от коммунистов, мечтатели о халифате считают, что добьются своего без оружия – исключительно методом «идей, овладевших массами». Ну и несут свои идеи тем, кому охота их слушать. Ой, как опасно!

Однако шутки в сторону: по статье 278 УК - «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти» - положено от 12 до 20 лет лишения свободы. За подготовку – то есть по обвинению в неоконченном преступлении – выйдет поменьше, но тоже мало не покажется. По крайней мере в 2009 году – во времена диетические в сравнении с нынешними – на аналогичном процессе в Казани, где судили 12 человек, максимальный срок составил 8 лет. Вменены подсудимым еще ст. 205-1 (содействие террористической деятельности), по которой причитается от 5 до 10 лет, и ст. 282-2 (организация деятельности экстремистской организации) – но это, можно сказать, мелочь, по ней больше 3 лет не получишь. Так что надо всякий раз разбираться в том, что же такого ужасного представляет сторона обвинения в суде и как тот соблюдает фундаментальные принципы независимости, беспристрастности и состязательности сторон.

Итак, с 22 по 24 мая – три дня в Челябинском областном суде.

«Клетка» для подсудимых пуста – их еще в конце апреля удалили из зала суда вплоть до стадии дополнений. По словам защитников, причин было две. Во-первых, подсудимые заявили, что не знают, в чем их обвиняют, так как копии обвинительного заключения были им вручены в нечитабельном виде. Во-вторых, обвиняемые настойчиво отказывались от назначенных адвокатов, которые, по их мнению, практически не участвовали в процессе. К тому времени в деле уже появились два адвоката по соглашению (чуть позднее в него вступил и третий), которые, как известно, иногда бывают заняты в других процессах. Но если бы суд удовлетворил ходатайства об отказе от назначенных адвокатов, даты заседаний пришлось бы согласовывать с приглашенными. А оно суду надо? Так что начиная с 29 апреля дело рассматривается в режиме «без меня меня судили».

В зал входит коллегия – председатель Виолетта Мосина, судьи Надежда Курганова и Константин Кучин, – и процесс пошел. Защита заявляет ходатайства о возврате подсудимых в зал суда, снова – об отводе одного из назначенных адвокатов, а там и об отводе всей коллегии и прокурора. Ходатайства, ясное дело, отклоняются.

Начинается допрос свидетелей обвинения. За три дня допросили троих, в том числе одного секретного – с измененным голосом и в условиях, исключающих визуальное наблюдение. Предмет исследования сводился к тому, о чем говорили подсудимые во время чаепитий, на которые они собирались и приглашали других мусульман, были ли там разговоры о политике, обменивались ли участники встреч литературой и видеоматериалами, и если да, то какими, и конечно – были ли призывы к силовому свержению власти в России.

Из ответов свидетелей выяснилось любопытное: те двое, кого допрашивали открыто, сказали, что призывов к насилию не слышали, а по словам секретного свидетеля, возникавшие время от времени разговоры о джихаде пресекали сами подсудимые, из чего он сделал вывод, что они... опасались говорить в его присутствии. Все остальное, что обсуждалось за эти три дня, – тонкости трактовки норм ислама и привычное уже для таких процессов обсуждение вопроса о том, чем отличатся «традиционный» ислам от «нетрадиционного». Впрочем, где же еще разрешать эти теологические проблемы, как не в рамках уголовного судопроизводства светского государства? Такая вот доказательная база подготовки насильственного захвата власти.

В деле нет ничего, что указывало бы на реальную подготовку силовых акций. Не упоминаются там ни оружие, ни боеприпасы, ни снаряжение, ни какие бы то ни было схемы размещения, передвижения или действий всех пятерых предполагаемых участников (они же и предполагаемые организаторы) будущего государственного переворота – в общем, ничего из атрибутов революционера любого толка. А есть там только тексты о халифате на разных носителях и результаты прослушки разговоров на упомянутых чаепитиях все о том же халифате да о смысле жизни и несовершенстве ее нынешнего устройства.

Так, может быть, суд разберется и переквалифицирует всю эту болтовню? Или по крайней мере, если на ее основании сочтет доказанной причастность подсудимых к запрещенной организации, то и ограничится наказанием по ст. 282-2 которая, как раз и предусматривает ответственность за таковую?

Ну конечно, а как же иначе-то? Беспристрастность суда и соблюдение им принципа состязательности сторон особенно ярко проявились на третий день, когда защита допрашивала секретного свидетеля. Фраза председательствующей «вопрос снимается» повторялась многократно, а разок прозвучала в варианте: «Вопрос снимается, и я уже устала объяснять, почему» – короче говоря, в полном соответствии с УПК. При этом некоторые вопросы защитников, формулировки которых действительно бывали далековаты от идеала, судья переиначивала на свой лад, на ходу изрядно меняя их смысл, – и свидетель отвечал не совсем на то или совсем не на то, о чем у него спрашивали защитники. А следующие их вопросы, перефразированные четче, суд снимал, так как «свидетель на это уже ответил». При этом ни разу за три дня не был снят ни один из вопросов прокурора, хотя кое-какие из них явно содержали в себе ожидаемый ответ.

Что же касается независимости суда – дождемся приговора, но верится с трудом. Во всяком случае такая «беспристрастность» поводов для оптимизма не оставляет. А если мой пессимизм оправдается, можно ли спорить с тем, что эти пятеро станут политзеками?

Итак, официально подтверждено, что глава РПЦ Кирилл (Гундяев) совершил в мае визит в Китай, пользуясь самолетом специального летного отряда "Россия" - то есть государственным самолетом. То есть на средства налогоплательщиков, в том числе и тех, кто не относит себя к юрисдикции РПЦ и не является прихожанином культовых учреждений, принадлежащих этой организации.

Таким образом, оказалось, что "все мы немножко лошади". И наплевать, что "вы все там химики, и нет на вас креста". Нет - так будет. Вполне логичный шаг, после того,как все те, кого РПЦ считает "этническими русскими", отнесены ею к своей епархии, являются "православными по рождению". Даже если они уже давно буддисты школы кагью или "родноверы", проводящие обряды "раскрещивания".

Отечественные фундаменталисты, да и более умеренные консерваторы даже и не из церковной среды ссылаются на опыт других стран, вполне себе западных и либерально-демократических - к примеру, некоторых скандинавских. Поминают Италию, Грецию, Грузию. Указывают, что в этих странах "православные" (точнее именовать их восточно-халкидонитскими, чтобы не пользоваться методами НЛП-программирования) деноминации имеют особый статус, выделены государством. И они правы, -такие страны есть, в том числе и в Европе.

Однако какая мораль из этого факта следует? Неужели вышеуказанные люди спят и видят Россию в среде ультралиберальных европейских стран - таких, как Исландия, в которой недавно конституцию разрабатывал и утверждал сам народ с помощью интернета? Как-то нет верится - их идеалы вызывают ассоциации если и не с Ираном и Саудовской Аравией, то с отечественными достижениями в области демократии и прав человека - Московским царством Ивана Грозного, романовской империей Николая Первого и, конечно, проектом Иосифа Сталина. Все эти компоненты сторонники церковно-государственной симфонии часто склонны соединять "в одном флаконе". Несочетаемых вещей не бывает - ворон очень многим похож на письменный стол.

Существуют две логики - логика "закручивания гаек" и, соответственно, раскручивания оных. Церковно-государственные отношения в Исландии являются весьма прогрессивными с точки зрения положения дел в Европе времен императора Юстиниана. И сегодня эта "симфония" фактически никак не ограничивает права представителей религиозных меньшинств, агностиков, атеистов и индифферентных к вопросам вероисповедания людей. Другими словами, мы никак не можем констатировать в Исландии усиление клерикальных тенденций.

Однако в России происходит именно последнее. Только за последние пару недель до меня дошло две не очень масштабных, но весьма колоритных новости. Первая - по жалобе координатора "Союза православных братств" префектура Центрального округа порекомендовала торгующему "эзотерикой" магазину "Ведьмино счастье" сменить название. И вторая - история с Крокодилом Чуковского: бдительные мусульмане отняли у него текст, написанный арабской вязью, который тот, видимо, читал, поскольку говорил по-турецки и учился читать до ататюрковской языковой реформы.

Давление на общество со стороны "религиозных" организаций усиливается (вопрос, что такое "религия", весьма непрост и неоднозначен, поэтому слово это и его производные я помещаю в кавычки). И общество в условиях неразвитой гражданственности не может противостоять этому давлению, осуществляемому благодаря поддержке или попустительству государственных структур. Взаимная заинтересованность в поддержке в паре "империя-церковь" и есть суть церковно-государственной "симфонии".

Вместо открытости миру, интеграции и развития "симфоническое государство" начинает воспринимать себя как некий сакральный и одновременно политический центр вселенной. "Симфония" - это сакрализация политики. Системы ритуалов и табу, свойственные государственной "религии" (которая по необходимости профанирует высокие идеи и дух основателей, если, конечно, высота действительно была), становятся нормативом для всех подданных - несогласные попадают в то или иное гетто и лишаются ряда прав. К примеру, госслужащие в Российской империи были обязаны Великим постом приносить на службу справку о прохождении исповеди.

Далее может развиваться экспансия.. Один из ее мотивов - обыкновенная ксенофобия, вера в то, что "я живу в лучшем месте на земле, у меня самый данный богами язык и самая лучшая страна". И самые правильные обычаи, конечно. Эти обычаи, по мнению такого эгоцентриста, чем древнее, тем священнее и правильнее. Даже если положение дел на планете сильно изменилось - допустим, если перенаселение ставит человечество перед необходимостью изменить нормы семейной и сексуальной жизни, - фундаменталисты будут стоять на своем. Если же нет возможности захватить мир - значит, следует окопаться и "строить социализм в одной отдельно взятой стране".

Сходное положение дел мы сегодня наблюдаем в Турции - во многом протесты связанны именно с началом клерикализации страны при Эрдогане. Но там, судя по всему, исламизация потерпит крах. Не так хороши перспективы сторонников клерикализации и в России, несмотря на все упования одних и опасения других. Однако гражданское общество должно быть внимательным и вовремя пропалывать баобабы. С другой стороны, дух евангельской проповеди становится труднее воспринимать, поскольку само слово "христианство" в сознании людей связывается не с личностью и учением Иисуса, а с этой самой церковно-государственной иерархической машиной.

То, чему эта машина поклоняется, - это сила. Именно эту силу великодержавие и называет часто словом "бог". То, что отверг Иисус в пустыне, пройдя через искушение царствами, с радостью принимают церковные иерархи, которых, вроде бы, по евангельскому завету, никак не следует называть ни "отцами", ни "учителями", ни "наставниками".

В океане "оскорбленных религиозных чувств" утонул Крокодил из "Мойдодыра". Ростовские фантазеры-иллюстраторы решили, что оный крокодил читает газету на арабском языке. Точнее, нечто,свернутое вроде газеты - на картинке в лапе у крокодила листок с арабской вязью в рамочке.

Характер развития патологического аффекта в данном (и в других подобных случаях) вполне подобен анекдотическому "мама, он меня сукой назвал". Признание в общества законного права требовать за эти самые оскорбленные религиозные чувства санкций к оскорбителю легитимирует самые низменные человеческие проявления - бесконтрольный гнев, насилие, жестокость. Почему-то чувства ярости и ненависти, откровенную и агрессивную ксенофобию позволяют себе испытывать и открыто проявлять защитники того, что они считают своими "святынями". В таких состояниях человек склонен пренебрегать и элементарной логикой. Прихотливая барочная фантазия становится вероятным событием - а затем конспирологическое подозрение, часто полностью минуя стадию проверки гипотезы, становится в сознании аффектированного (или изображающего аффект) человека объективной реальностью.

Текст свитка на иллюстрации к "Мойдодыру" неразборчив - мусульманские эксперты не смогли дать однозначного ответа на вопрос, является ли этот текст текстом Корана. Но ведь теоретически текст вполне может оказаться Кораном! Особенно для фундаменталистского сознания, в котором все книги,кроме Корана уже сожжены заранее, поелику оказались вредными или лишними.

Оскорбившиеся, видимо, не очень хорошо знают творчество Чуковского - что, с одной стороны, понятно, поскольку они, вероятно, как подобает правоверным, с детства читали только рекомендованные улемами тексты. С другой же стороны - легитимизация обидчивости ведет в итоге, как уже было сказано, к потере рассудительности. Если бы оскорбленные вдумчиво подошли к вопросу и предварительно изучили творчество автора текста, то они бы обязательно прочитали сказку Чуковского "Крокодил". Это тот же самый крокодил, который появляется и в "Мойдодыре" - идентичность доказывается наличием крокодильих детей Тотоши и Кокоши, упоминаемых в обеих сказках. Крокодил в "Мойдодыре" - это тот самый Крокодил, который глотал барбоса, а в конце драматической истории вновь мирно поселился в Петрограде (дело было в 1916 году).

Интересует же нас одна деталь в персональной идентификации крокодила. Он говорил по-турецки. Спрашивается - каким же шрифтом должен был быть написан текст, который носило с собой это респектабельное, интеллигентное, образованное существо? Конечно же, арабским - ведь в Турции пользовались в то время именно арабской письменностью. Высокая образованность Крокодила, кстати, подтверждается также тем фактом, что он владел как минимум тремя языками - арабским (по египетскому рождению), турецким (языком метрополии) и русским (поскольку мог беседовать с Чуковским, не владевшим ни арабским, ни турецким). "Мойдодыр" был опубликован в 1923 году, языковая же реформа Ататюрка, в результате которой Турция перешла на латиницу, была проведена только в 1928-м. Так что художник исторически абсолютно точен. Правда, этот факт по какой-то причине не рассматривается пишущими об инциденте журналистами, чье детство, казалось бы, явно прошло под знаком поэзии Чуковского. В силу всего вышесказанного, текст, который на рисунке держит Крокодил, может быть текстом газеты, любой книги, даже обыкновенного рекламного объявления или политической прокламации - допустим, отпечатанный на родине героя.

Но допустим, что Крокодил действительно держит в своих то ли лапах, то ли ногах, то ли руках исламский священный текст. Ваш покорный слуга проконсультировался со специалистом-языковедом Родионом Поповым. Он заявил, что внешне кусочек страницы на иллюстрации действительно напоминает Коран, два элемента в углу свёрнутой страницы - номера сур в обрамлении, что традиционно применяется для оформления Корана, а графика текста - насх с огласовкой, которая для турецких рукописей была совершенно не характерна. Казалось бы, ну и что? Крокодил - не свинья, в сказке является положительным персонажем, семейным, чадолюбивым и нетерпимым к нечистоте. Резиновая диета Крокодила и его семьи вроде бы не оскорбляет мусульманские нормы, поскольку потребление в пищу калош никак не регламентировано шариатом.

Однако иллюстрации неверных к сказкам, написанным неверными, подозрительны уже сами по себе. Тем более что по гамбургскому счету никаких крокодилов в каких бы то ни было книгах вообще быть не должно, как и изображений других живых существ. Только буквы, а лучше всего арабская вязь - поскольку, как уже говорилось выше, книги, отличающиеся от Корана, исламскому фундаменталисту не нужны, а сам Коран полноценен,только на арабском.



Безусловно, религиозные чувства правоверных фундаменталистов оскорбляются самим фактом существования светского общества, других религий, тем печальным обстоятельством, что большинство человечества не живет по шариату. Но исламская революция произошла еще не везде - а потому суды не примут к рассмотрению оскорбленность наличием в книге иллюстраций с изображениями человека и животных. А потому придумывается следующий ход.

По исламским канонам запрещено вырывать из Корана страницы для каких бы то ни было целей, даже благочестивых. Практики, распространенные в некоторых африканских странах, - например, прикладывание к больному месту вырванной из Корана страницы в целях излечения - не интересуют европейских и российских фундаменталистов. С африканскими полуязычниками можно будет разобраться после победы мировой исламской революции. А вот страны либеральной демократии или мимикрирующие под них вполне можно заставить подчиниться своим ритуальным нормам, заставить соблюдать свои системы табу, используя правовые нормы самих этих стран - поскольку там оставлена лазейка в виде той самой ответственности за "оскорбления религиозного чувства".

В США лет двадцать назад разыгрался скандал - в рамках рекламной кампании AT&T художник изобразил людей и животных в разных частях света, радующихся продукции компании. В Африке свои чувства к новому продукту выражала обезьяна, что и стало причиной скандала. Компания сняла рекламу из соображений политкорректности. Формально в данном случае мы имеем дело с явлением того же рода. Иллюстрация не признана преступной - она просто снята самим же издательством. Мусульманская часть населения, вероятно, важна для издательства, которое не хотело терять значительный сегмент рынка. Однако сравним оба случая более внимательно.

Если говорить кратко, в первом случае можно усмотреть унижение человеческого достоинства - сравнение коренного населения Африки с другим биологическим видом, причем это сравнение многократно проводилось в ходе многовековой дискриминации черных как в самой Африке, так и за ее пределами. Во втором же случае нарушается одно из многочисленных табу одной из религиозных традиций, которое не является общесоциальным и не подпадает под нормы светского законодательства. Считать такое нарушение унижением человеческого достоинства и рассматривать его как неполиткорректное значит неоправданно расширять границы и без того расплывчатого термина "политкорректность".

Проведенное последовательно, подобное расширение даст нам мир, описанный Брэдбери в "451 градус по Фаренгейту". Книгоиздание в той реальности было остановлено потому, что любая книга неизбежно оскорбляла ту или иную группу населения.

Конечно, бизнес вполне вправе учитывать мнение потенциальных потребителей. В том числе, и в случае крокодила, говорившего и читавшего по-турецки (или по-арабски). Однако использование фундаменталистами темы "преступлений и речей ненависти" (hate crime & hate speech) имеет характер, существенно выходящий за рамки одного конкретного эпизода.

Проблема в том, что демократией и либерализмом вполне способны пользоваться в своих целях люди, чьи цели заключаются, в частности, в уничтожении либерально-демократических ценностей. Еще Джон Локк в XVII веке указывал на это обстоятельство, когда говорил, что в британском государстве должны быть разрешены все религии кроме "папизма" (католицизма) и "атеизма", поскольку если последователи этих доктрин придут к власти, то лишат свободы вероисповедания всех остальных. Сами фундаменталисты часто отнюдь не церемонятся с ценностями, значимыми для людей иного образа мысли. Пропагандировать свои ценности - к примеру, убеждать других в недопустимости изображения людей - им запретить невозможно. Но такая пропаганда сопровождается силовым давлением. Нарушителям чужих табу может грозить не просто падение продаж, но внесудебная расправа.

Религиозные символы тут выступают символом господства. "Оскорбление символа" приравнивается к насилию против человека, и, следовательно, в отношении нарушителя легитимизируется ответное насильственное действие. Заставить окружающих почитать культовые предметы, причем именно в той форме, которую предписывает та традиция, в которой эти предметы являются культовыми, значит делать эту традицию доминирующей в обществе. Аргументировать такое навязывание "многополярностью", "многонациональностью" и "многоконфессиональностью" значит просто скрывать свои итоговые цели или быть наивным. Клерикальное государство не сможет быть "многоконфессиональным". Как в фильме "Горец", "остаться должен только один". А если и не один - так все равно один будет доминировать.
Следует отчетливо понимать, что цель фундаменталистов - уничтожение светского общества с его структурами и обычаями. Что каждая уступка им - шаг на пути к мировой тоталитарной идеократии. И бизнесу тоже следует иметь это в виду - поскольку бизнесмены являются не только извлекателями прибыли, но и членами гражданского общества. И быть готовыми, если они все же предпочитают идти на уступки, что завтра от них потребуют вообще перестать иллюстрировать книги изображениями живых существ, но только орнаментальной графикой, а затем и перестать издавать не одобренную официальными "духовными" авторитетами литературу.

"Посмей только переступить через эту черту! Я дам тебе такую взбучку, что ты с места не встанешь! Горе тому, кто перейдет за эту черту!" Этой фразой неплохо выражается репрессивный аспект навязывания системы табу. Если человеку в пространстве имеющихся у него свобод ни с того ни с сего говорят подобную фразу - самое лучшее вспомнить другую: "Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек".

Посвящается всем, кто поддерживал, писал, звонил, подходил, обнимал и слал лучи солидарности.

Про суд в отношении меня уже много где писано и переписано, перепощено, переврано, затвичено и залайкано.

Если кто не помнит, что за суд, коротко: 6 октября 2012 года на площади Пять углов в рамках празднования Дня города проходил молебен во славу Мурманска. В то же время и в том же месте я проводила одиночное пикетирование. Я держала плакат с цитатой из Конституции РФ (статья 14, пункт 1): «Российская Федерация — светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Примерно тогда же в других частях площади еще два человека тоже проводили одиночные пикеты.

Через две недели мне позвонил полицейский и попросил прийти, чтобы дать объяснение по поводу акции. Я попросила повестку, но она ко мне так и не пришла. И никаких контактов с полицией по этому вопросу у меня не было. Через пять месяцев после акции я получила уже повестку в суд.

Во-первых, сегодня (27 мая) Октябрьский районный суд города Мурманска прекратил производство по делу из-за серьезных процессуальных нарушений, а именно из-за того, что протокол был составлен в мое отсутствие, без должного уведомления о времени и месте составления протокола, и что мне не в течение трех дней не отправили копию. Эти нарушения являются существенными, так как нарушили моё право на защиту и лишили меня возможности представлять объяснения и доказательства.

Во-вторых, нельзя утверждать, что суд признал меня невиновной. Если бы нарушений не было, то скорее всего решение было бы не в мою пользу. Как это произошло с активистом Расходчиковым.

Про доброе:

Вообще весь этот процесс оказался удивительным, и чем дальше, тем сильнее.

Эта акция была одной из самых нехудожественных и непродуманных в моей жизни. Я решила выйти на площадь вечером перед днем празднования, распечатала плакат и постояла 30 минут на центральной площади. Никогда я бы не подумала, что весть об этой акции разлетится на всю страну. Ведь меня поддерживали люди от Калининграда до Владивостока и от Мурманска до Махачкалы. И всё благодаря суду.

Эта ситуация показала, что отношение к правоохранительным органам, судебной системе, ну и к повсеместному насаждению религии уже настолько накалено, что люди крайне сильно сопереживали мне. Количество информационных волн с новостью о суде удивляет. Количество репостов в vk.com устанешь считать - более 2000. Количество лайков невероятно.

"Персона" на Гранях.Ру, публикации на РБК, "Русской службе новостей", в газете "Метро" и так далее — я до сих пор с трудом осознаю, что это стало возможно благодаря незамысловатому одиночному пикету, который как форма давно исчерпал себя.

Как бы меня ни замучило это дело, оно мне дало большую надежду. Я поняла, что людям не все равно, что происходит в стране, что они готовы поддерживать, что журналисты ещё делают хорошие сюжеты.

Особо хочется отметить:

Сашу Передрука, который помогал мне правовыми советами и составлением документов. Друзей и родных, которые, естественно, поддерживали.

Родиона Северьянова, журналиста ТВ-21, благодаря сюжету которого я нашла себе адвоката и многих других сторонников.

Сергея Буева - моего адвоката, который нашелся и поддерживал меня всеми силами.

Мужчину, который подошел ко мне в магазине и сказал, что увидел сюжет по ТВ-21 и что солидарен со мной.

Незнакомому человеку по фамилии Куликов, который позвонил мне из Владивостока и сказал: «Держись!».

Кучу народа, которые писали мне по смс и в контакте слова поддержки и задавали вопросы.

Я даже нашла себе новых друзей. Извините, что не добавляю всех в друзья, но это было бы чересчур. Пишите.

Друзей-правозащитников за советы.

Моё ЧСВ, которое смогло пережить такую жуткую известность. Спасибо всем, кто верил в лучшее - и оно свершилось.

Как бы нас ни стращали, найдутся те, кто поможет и поддержит. Главное не молчать. Я теперь в этом уверена.

Я прошу всех следить за делом Расходчикова и быть готовыми ему помогать.

И последнее - ребята, не ходите в полицию по звонку, требуйте повестку. Это меня и спасло.

Казалось бы, такого человека (как император Николай II. - Ред.) нужно на руках носить и благодарить за то, что он своим тихим голосом и своей кроткой внешностью, никогда никого не обижая и не оскорбляя, сумел так организовать работу страны, что она за короткое время, в том числе и пройдя через испытания революции 1905 года, стала сильной и могущественной.

Кирилл, патриарх Московский и всея Руси

В первые дни после манифеста (17 октября 1905 года. - Ред.) нехорошие элементы сильно подняли головы, но затем наступила сильная реакция, вся масса преданных людей воспряла. Результат получился понятный и обыкновенный у нас: народ возмутился наглостью и дерзостью революционеров и социалистов, а так как 9/10 из них - жиды, то вся злость обрушилась на тех - отсюда еврейские погромы… Но не одним жидам пришлось плохо, досталось и русским агитаторам, инженерам, адвокатам и всяким другим скверным людям... Я получаю много телеграмм отовсюду очень трогательного свойства с благодарностью за дарование свободы, но с явным указанием на то, что желают сохранения самодержавия. Зачем они молчали раньше - добрые люди?

Николай II. Из письма матери, императрице Марии Федоровне, 27 октября 1905 года

С 1937 по 1941 год были арестованы около 180 тысяч священников и церковнослужителей... 110 тысяч были расстреляны... Как вы, человек православный, можете оправдать это злодейство вашего кумира Сталина?

Во-первых, церковь конца XIX - начала XX века перестала быть церковью. Она стала тучной, она стала глухой, она по существу не спасла Россию от революции... она не внесла в русское сознание вот этот огнь Христовый. Она была церковью, которую описал в картине художник - «Чаепитие в Мытищах» - тучной, сытой, мертвой для нужд народа церковью. Убили этих священников - и для православного сознания эта смерть не является смертью. Они стали новомучениками, святомучениками. Церковь стала огненной, сверкающей. И поэтому избиения, которые пролились на церковь в 30-е, в 20-е годы, - это карающий Господень меч. И церковники, религиозные люди не должны роптать на это. Они по существу должны понимать, что это кара Господня, и благодарить тех, кто превратил церковь сытую, земную, омертвевшую в церковь мученическую, светоносную, церковь, которая во время войны молилась за советскую армию, молилась за победу, молилась за Сталина, за командармов и за командиров взводов... Учитесь понимать таинственное.

Ссылка

Александр Тимофеевский восхищается постом протодиакона Андрея Кураева, говорит, что тот у себя в ЖЖ написал так, что хочется цитировать каждое слово.

Между тем Кураев нехитрым способом приводит своего читателя к морально сомнительным заключениям. Давайте посмотрим. За последнее время у всех на глазах происходят террористические акты, общим знаменателем которых является факт, что их исполнители называют себя мусульманами, носят фамилии, определяющие их как представителей наций с мусульманским большинством. С этим трудно спорить, особенно после 11 сентября, взрывов в Лондоне, Мадриде и пр. Можно припомнить еще неудачные попытки терактов, а также человеконенавистнические, в том числе антисемитские проповеди во многих мечетях. Это все настолько общеизвестно, что непонятно, зачем об этом писать. Но Кураев об этом пишет и, судя по комментам, находит поддержку. Это естественно сейчас, после отвратительного нападения на невинных людей в Бостоне, но это не делает такие заявления морально оправданными. 

Мы пока мало знаем о бостонских подозреваемых. Но я предполагаю, что Тамерлана Царнаева вел комплекс разочарованного неудачника, который нашел свой путь жизни и смерти в радикальном исламизме, всосанном из интернетовских "сайтов ненависти" и, возможно, плюс к тому подпитанном кем-то в Дагестане, где он недавно побывал. Подобное уже бывало - хотя, повторяю, в данном случае это только мое предположение.

Братья Царнаевы большую часть жизни прожили в Америке, которая всем дает шанс, но мало интересуется тем, как человек его использует и доволен ли результатом. У этих ребят было достаточно успеха, чтобы жить, но у старшего был какой-то внутренний дефект, а младшему просто не повезло со старшим братом. Что же в этом нового и особенно исламского? Да ничего. Просто радикальный исламизм был под рукой и подходил Тамерлану Царнаеву по его происхождению из мусульманской среды - как Тимоти Маквею, оклахомскому массовому убийце, подошла идеология белых христианских ультраконсерваторов, как белому христианину Брейвику подошла некая форма неонацизма в маленькой Норвегии. Завтра по другому поводу где-нибудь возникнет другой миф. Ганди, как известно был убит индуистским фанатиком, до этого были коммунисты и нацисты, анархисты и много других бесноватых. Евреи могут говорить, что у них этого не бывает, но кто-то застрелил Ицхака Рабина, кто-то расстрелял несколько десятков мирных арабов возле мечети в Израиле. И в царской России хватало террористов еврейского происхождения.

Полиция любой страны знает приблизительную статистику террора и в меру своих возможностей следит за вероятными кандидатами в массовые убийцы. Зачем же настраивать против полутора миллиардов мирных людей их соседей? Да затем, чтобы поменьше внимания было к своим грехам. Протодиакон Кураев, конечно, запасается алиби, вспоминая про пьяного православного монаха, за которого он якобы в ответе, но всем должно быть ясно, что это несравнимо с терроризмом. Русские могут разве что по пьянке сбить пешехода или расстрелять прохожих. Да, кто-то когда-то бомбил Чечню, какие-то там полковники насиловали и убивали чеченских девушек, создав этим энное количество фанатиков-исламистов, еще до этого они сделали нечто похожее на вторжение Чечню с Афганистаном, но это такая древняя история, что мы ее не помним и за нее не отвечаем.

Нет, отвечаем. Чеченские войны были менее двадцати лет назад, Афганистан - тридцать лет назад. Это о них неплохо бы вспомнить образованному клирику и его поклонникам, вместо того чтобы тыкать в лицо миллиарду мирных мусульман, преступления сотен, от силы тысяч лузеров.

Не дело уподобляться известной пушкинской куме, упрекающей свою соседку в грехе размером с соломинку, но не видевшей своих грехов величиной с бревно.

Сейчас идут жаркие споры о том, какое значение имеет национальность братьев Царнаевых, что важнее в их идентичности. Если побудительным фактором для теракта была идеология - то, что называется «политический ислам» или «революционный исламизм», - то главное – это их религия.

Именно для террористов, принадлежащих к революционному исламизму, характерен такой террор – одновременно «знаковый» и «слепой». Жертвами теракта стали - и должны были стать - участники и зрители «языческого» спортивного мероприятия и при этом простые люди,. Это месть «простым людям Запада» за их поддержку правительств, которые политический ислам считает своим врагом.

«Слепой» террор против простых людей характерен именно для религиозно мотивированных террористов, а также для ультраправых и неофашистов, как это было в Италии с 1969 года (группа «Новый порядок») или в Чили в 1973-м (взрывы организовывали противники Альенде). Для либерального и национально-демократического терроризма (итальянские карбонарии; баски, Ирландская республиканская армия), а также для терроризма левацкого (от анархистов и эсеров конца XIX - начала XX века до немецкой "Фракции красной армии" и итальянских "Красных бригад" более характерны атаки на учреждения - символы власти, на должностных лиц и силовые структуры. При политическом терроризме религия (как правило, католицизм или православные и иудейские корни) не имеет никакого значения. Тут важнее этническая принадлежность или политические взгляды.

Именно по этим признакам проходит раздел между «правым» и «левым». Левые террористы – наследники персонализма и традиции народопоклонничества Просвещения – борются с верхами за «свои» низы. Правые и религиозные террористы – наследники реакционного романтизма – борются с другой конфессиональной или культурной средой или мстят простому народу за «предательство».

Что касается национальности «бостонских братьев», то они американцы с чеченскими корнями. Попытки привязать их радикализм к страданиям чеченского народа я считаю несостоятельными. Америка – страна мигрантов, и ехали туда обычно не от хорошей жизни, а от нищеты и бесправия. У ирландцев, поляков и евреев в XIX и начале XX веков было не меньше, чем у чеченцев, оснований утверждать, что они вырвались из земного ада. Итальянцы, особенно сицилийцы, сто лет назад, пуэрториканцы 50-х, мексиканцы в более поздние времена бежали от нищеты и криминальных разборок. Но почти никто из них не стал террористом.

Царнаевы бежали в гостеприимную для них Америку из «земли войны», были натурализованы, стали избирателями. Другое дело, что цивилизационно они принадлежат к России, как и все чеченцы. Но если за терактом стоит политический ислам, то они ударили по Америке - средоточию Запада «крестоносцев». Точно так же гремели взрывы в Москве – это были удары против «русизма». Собственно, чеченские этнические корни тут вообще не так важны по сравнению с политико-религиозными. Исполнители терактов 11 сентября были представителями «нового среднего класса» из Саудовской Аравии. Но версия об особой склонности к терроризму среди потомков аравийских бедуинов не звучит никогда.

PS. Лакмусовой бумажкой для проверки на адекватность понимания национального вопроса для меня задачка: к какой нации принадлежал Марк Шагал. Правильный ответ – он был белорусом (историческая страна, где он формировался как личность - Белоруссия) еврейского происхождения. Называть его русским это всё, что называть англичанином ирландца только потому, что Ирландия была частью Великобританского королевства. Но, поскольку, Шагал, без сомнения принадлежал к русской цивилизации, его можно называть «россиянином» - жителем страны Россия. Точно так же, как Царнаевых. Точно так же точно, как этнические ирландцы Бернард Шоу и Оскар Уальд – британцы.