"Самодержавие, православие, народность" - формула Николая Первого. Тяжелейшие испытания выпали на его долю, но казнь декабристов была единственной в стране за годы его императорства... "Николай Первый, которого прозвали Палкиным и наклеили ярлык, - необычайной скромности и мужества царь Он очень много сделал. Пушкин сказал, что просто его полюбил", - сказал архимандрит Тихон (Шевкунов).

"Вести недели" (Россия 1)

- Как фамилия? - спросил Николай.
- Бжезовский.
- Поляк?
- Польского происхождения и католик, - отвечал Чернышев.
Николай нахмурился. Он сделал много зла полякам. Для объяснения этого зла ему надо было быть уверенным, что все поляки негодяи. И Николай считал их таковыми и ненавидел их в мере того зла, которое он сделал им...
Он взял доклад и на поле его написал своим крупным почерком: "Заслуживает смертной казни. Но, слава богу, смертной казни у нас нет. И не мне вводить ее. Провести 12 раз скрозь тысячу человек. Николай"...
Николай знал, что двенадцать тысяч шпицрутенов была не только верная, мучительная смерть, но излишняя жестокость, так как достаточно было пяти тысяч ударов, чтобы убить самого сильного человека. Но ему приятно было быть неумолимо жестоким и приятно было думать, что у нас нет смертной казни.

Лев Толстой. "Хаджи-Мурат"

Покажите мне того человека, который назвал ураган Святым Иудой!
Я, конечно, в курсе, что кроме Иуды Искариота был еще Иуда Иаковлев, тоже из двенадцати. Но все равно непонятно - на фига называть стихийное бедствие именем святого?

Дмитрий Соколов-Митрич, заместитель главного редактора журнала "Русский репортер"

На кладбище приходит Стамати,
Отыскал под каменьями жабу
И в горшке жиду ее приносит.
Жид на жабу проливает воду,
Нарекает жабу Иваном
(Грех велик христианское имя
Нарещи такой поганой твари!).

Александр Пушкин. "Песни западных славян"

Дорогие Маша и Надя!

Я с вами всем сердцем и душой. Молюсь о вашем освобождении, молюсь за ваших детей. Скорблю, что не могу посетить вас в лагере по своей немощи. Христос сказал, что если посетил человек узника, то посетил он Его самого. Вы - узницы во Христе. И Христос с вами.

Укрепи вас Господь.

С любовью и благословением,
протоиерей Вячеслав Винников

В преддверии "дней политзека" - серии акций перед 30 октября - меня особенно интересует вопрос: оппозиция, проявившая гуттаперчевость по отношению к ксенофобским высказываниям "русофила" Навального (лишь бы против Путина), сможет ли так же безоговорочно включить в единый список политзеков "русофоба" Бориса Стомахина? Он-то ведь, в отличие от Навального, за свою нелюбовь к Путину сидит отнюдь не условно. Единый список - это значит не так, чтобы сначала ходить маршем за освобождение узников Болотной, потом читать у Соловецкого камня возвращенные имена жертв сталинских репрессий, а после уже тихонечко упомянуть Стомахина, очередное заседание суда над которым назначено, что символично, на сам День политических заключенных - 30 октября.

А теперь поделюсь своими впечатлениями от заседания, прошедшего 22 октября в Бутырском районном суде Москвы. Придя на это судилище, я поймал себя на мысли, что мне всегда психологически трудно участвовать в таких событиях - ведь поневоле становишься соучастником. Это почти то же самое, что ходить на публичную смертную казнь. У невиновного человека отнимают свободу, а ты не можешь этому помешать, ты там заведомо - зевака, даже если сердце разрывается от боли... Да даже если человек сидит в клетке "за дело", все равно на это невозможно спокойно смотреть, как невозможно спокойно слушать плач ребенка. И, впрочем, любой плач. Что уж говорить о тех, кто сидит за публично высказанную правду.

Прийти в суд над близким тебе человеком - это значит расписаться в собственной слабости. Но когда-то же надо признать ее. Честность перед самим собой - именно к ней призывает нас Борис в своей такой неудобной, такой колючей публицистике, за которую и сидит уже год, по второму кругу, после пятилетней отсидки в 2006-2011 годах.

Последний раз мы виделись с Борисом у Таганского суда, куда привезли девушек из Pussy Riot. Он пришел поддержать этих святых, юродивых нашего времени, сказавших правду о власти и церкви, и дал мне интервью для портала Credo.Ru. Борис ничуть не изменился со времен пикетов против еще первой войны в Чечне, на которых мы с ним и познакомились. Он был из тех гражданских активистов, кто не только приветствовал наше, буддийских монахов, участие в антивоенных акциях, но и всегда с радостью сам, будучи атеистом и сторонником вооруженного сопротивления, принимал участие в молитвенных стояниях и сидениях, которые проводили мы, призывая к мирным переговорам и ненасильственной сатьяграхе, по примеру Махатмы Ганди. На уровне логики противоречие было кричащим: мы - и этот прямой, как стрела, молодой человек с плакатом "Басаева в президенты России" (не ручаюсь за точность цитаты, по духу что-то вроде этого). Но на уровне сердца, бунтующего против несвободы и несправедливости, мы были едины. В этом парадоксе и крылся самый что ни на есть буддийский дзэн. А может быть, и не было никакого парадокса. Просто мы говорили на одном языке, на котором геноцид чеченского народа всегда назывался именно геноцидом, безо всяких кивков в сторону борьбы с терроризмом или в сторону территориальной целостности РФ. Территориальной, а может, и "террористической целостности", как оговорилась по Фрейду прокурор, зачитывавшая обвинение Борису Стомахину в Бутырском суде. Разве может быть более точное определение метода, с помощью которого поддерживается целостность этого государства?

Слушая цитаты, вырванные прокурором из статей Бориса, опубликованных на заблокированном ныне сайте http://soprotivlenie.marsho.net/, но по-прежнему доступных на сайте http://stomahin.info/, я думал о том, что инкриминируемые ему "призывы" физически уничтожать сотрудников правоохранительных органов, работающих на преступное государство, и мирное население, молчаливо поддерживающее их, в устах Бориса Стомахина никакими призывами не являются не только потому, что не доказано ни одной прямой связи с "исполнителями" этих "призывов". Прежде всего это всего лишь очень острая фигура речи, точно такая же, как у японского буддийского святого XIII века Нитирэна. Тот призывал рубить головы священникам, которые извратили истинные слова Будды, срослись с властью и были в тогдашней Японии чем-то вроде РПЦ МП в нынешней России. Нитирэн был наказан за эти слова так же, как и Борис. Однако те, кто почти убили Нитирэна, были вооружены до зубов, а он - безоружен. И точно так же безоружен Борис перед стократно превосходящей его государственной машиной. Эта машина на самом деле "мочит в сортире" направо и налево как мирных, так и немирных граждан, а Борис - да если бы он действительно "призывал", то давно бы присоединился к боевикам, как это сделали уже многие русские - но он всего лишь отзеркаливает позицию власти, показывает то, как следовало бы ей отвечать по законам военного времени. Да, порой от его статей прошибает холодный пот. Но в них есть своя логика. Его самиздатовская "Радикальная политика" становилась все более радикальной по мере того, как рос градус государственного террора в России. Но это всего лишь логика противостояния этому террору. И если уж пытаться что-то противопоставить ей, то следовало бы делать это с помощью аргументов. А коль скоро государственная машина просто сажает Бориса в тюрьму, это значит, что у нее нет никаких аргументов, кроме грубой силы, и значит Борис, как это ни страшно, прав?

Я призываю всех оппозиционеров и правозащитников не присоединяться к позиции государства - и разговаривать с Борисом, дискутировать и спорить с ним. Но для этого сначала нужно вызволить его из тюрьмы, налечь на его освобождение всем миром, собирать за него подписи и устраивать акции точно так же, как и за всех других политических заключенных. Ведь не делаете же вы исключение для тех узников Болотной, чьи взгляды не соответствуют вашим!

А когда он выйдет на свободу - не гоните его со своих митингов и пикетов, как стали делать это в 2000-х, испугавшись "запачкаться" и сесть в тюрьму. Но в тюрьму-то сел - он.

Возможно, подсознательно Борис Стомахин сам шел к тюрьме, желая хоть как-то не на словах, а на деле разделить нелегкую участь чеченцев. Потому и провоцировал власти своими статьями. И в своем сострадании он превзошел тех, кто остался "чистыми".

(О погроме в Бирюлеве)

По поводу восстания я могу сказать лишь: "Гори, гори ясно, чтобы не погасло"... Мой прогноз развития ситуации пессимистичен - все в конечном итоге разойдутся по домам.

Андрей Кураев, протодиакон, профессор Московской духовной академии

Ленин
в этот скулеж недужный
врезал голос
бодрый и зычный:
- Нет,
за оружие
браться нужно,
только более
решительно и энергично.
Новых восстаний вижу день я.
Снова подымется
рабочий класс.
Не защита -
Нападение
стать должно
лозунгом масс.

Владимир Маяковский. "Владимир Ильич Ленин"

Ассоциация православных экспертов поздравляет Президента России Владимира Владимировича Путина с днем рождения. Мы желаем Владимиру Путину твердо держаться того, что сказано им в Валдайской речи, довести до конца православный державный поворот в политике России, ибо только возвращение на исторический православный путь развития вновь сделает Россию величайшей державой мира. Все остальное - от лукавого.

Кирилл Фролов, глава Ассоциации православных экспертов

Скажи, дорогая мамаша,
Какой нынче праздник у нас, -
В блестящем мундире папаша,
Не едет брат Митенька в класс?

Взгляни ты - как много народа
Из церкви сегодня идет!..
А солнышко с ясного свода
Златые лучи так и льет!..

И солнышко, дитятко, знает,
Что праздник великий настал,
Что нынче к нам ТОТ прибывает,
КОГО САМ ГОСПОДЬ нам избрал!

Сергей Плаксин, одесский цензор начала XX века. "В память высочайших Его Императорского величества Государя Императора Николая II проездов через Одессу"

Нравится кому-то или нет, но ценностная основа Русской цивилизации закладывалась на православной основе... В число фундаментальных ценностей вошли солидарность, милосердие, справедливость. Выросшая из принципа общинности соборность, скрепленная общей верой и общей судьбой. Патриотизм - как верность общесемейному дому - России... В ментальности же Русской цивилизации грех осуждался однозначно...

Владимир Хомяков, сопредседатель партии "Великое Отечество"

Но помни: быть орудьем бога
Земным созданьям тяжело.
Своих рабов он судит строго,
А на тебя, увы! как много
Грехов ужасных налегло!

В судах черна неправдой черной
И игом рабства клеймена;
Безбожной лести, лжи тлетворной,
И лени мертвой и позорной,
И всякой мерзости полна!

Алексей Хомяков, славянофил XIX века. "России"

Путин в этой стране в политическом плане находится вне конкуренции, если он произнесет имя Навального, он отдаст ему часть своей популярности.

Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента Путина

В основе всех этих запрещений лежит как будто своего рода теория, будто запрещения необходимы потому, что некоторым лицам и вещам свойственна опасная сила, передающаяся при прикосновении к заряженному ею объекту почти как зараза... Эта сила свойственна всем лицам, представляющим собой нечто исключительное, как-то: королям, священникам... Но настоящие источники табу лежат глубже, чем в интересах привилегированных классов: "они возникают там, где берут свое начало самые примитивные и в то же время самые длительные человеческие влечения, - из страха перед действием демонических сил".

Зигмунд Фрейд. "Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии"

...священная традиция, являющаяся голосом Бога, говорит, что защищать веру, святыню нужно, в том числе с оружием в руках. Неслучайно церковь освящала, освящает и будет освящать оружие, при этом говоря: "Благословение Бога да снидет и пребудет на оружие сие и на носящих его к защищению и заступлению истины Христовой". Пацифизм не имеет ничего общего с истинным христианством... и библейская традиция, в том числе новозаветная, и имена многих святых, и литургическое наследие церкви, к которому я только что обратился, приведя цитату, говорят о том, что христианин обязан защищать свою веру и святыни своих ближних, применяя силу закона, прося государство, чтобы закон был исполнен, когда это необходимо, и применяя физическую силу, силу оружия в рамках закона. Здесь тоже двух мнений нет, учение святых именно таково.

Всеволод Чаплин, председатель отдела Московского патриархата по взаимоотношениям церкви и общества

Во всех солдатских помещениях висит прибитая к стене так называемая "Солдатская памятка", составленная генералом Драгомировым. Памятка эта есть набор мнимо солдатских народных (совершенно чуждых всякому солдату) глупо-ухарских слов, перемешанных с кощунственными цитатами из Евангелия. Евангельские изречения приведены в подтверждение того, что солдаты должны убивать, зубами грызть своих врагов: "сломился штык, бей кулаками, отказались кулаки, вцепись зубами". В заключение же "Памятки" сказано, что Бог есть генерал солдат: "Бог ваш генерал".
Ничто очевиднее этой "Памятки" не доказывает ту ужасную степень невежества, рабской покорности и озверения, до которых дошли в наше время русские люди.

Лев Толстой. "Офицерская памятка"

Мне приходилось объяснять в прямом письме госпоже Толоконниковой, в чем она не права. Совершенный ею грех... наказывается Богом гораздо страшнее, чем наказание любого земного суда: наказывается вечными муками... Наказание, которое сейчас не без Божьей воли она несет, связано в том числе и с физическими трудностями, как любое наказание такого рода... труд и стесненные обстоятельства - это, конечно же, часть наказания, которую должен нести любой, кто в относительной мере преступил закон... Письмо госпожи Толоконниковой, конечно, нужно рассматривать в контексте той политтехнологической команды, которая с ней связана... Через жалость нас пытаются подвести к однозначным выводам... когда они вас к чему-то побуждают, сделайте ровно наоборот... и если в ответ поднимется страшный визг, значит, все хорошо, значит, вы правы.

Всеволод Чаплин, председатель отдела Московского патриархата по взаимоотношениям церкви и общества

Священник с спокойной совестью делал все то, что он делал, потому что с детства был воспитан на том, что это единственная истинная вера... Главное же, утверждало его в этой вере то, что за исполнение треб этой веры он восемнадцать лет уже получал доходы, на которые содержал свою семью... Начальник же тюрьмы и надзиратели, хотя никогда и не знали и не вникали в то, в чем состоят догматы этой веры и что означало все то, что совершалось в церкви, - верили, что непременно надо верить в эту веру, потому что высшее начальство и сам царь верят в нее. Кроме того, хотя и смутно (они никак не могли бы объяснить, как это делается), они чувствовали, что эта вера оправдывала их жестокую службу. Если бы не было этой веры, им не только труднее, но, пожалуй, и невозможно бы было все свои силы употреблять на то, чтобы мучать людей, как они это теперь делали с совершенно спокойной совестью.

Лев Толстой. "Воскресение"