В пятницу на "Болотном процессе" солировал Сергей Кривов. Он подал 19 ходатайств, и в заначке у него есть еще. Почти во всех отказано. Самое печальное, что некоторые отказы вполне мотивированны: небрежность формулировок, недостаточное обоснование, юридические ошибки. А ведь Кривов проделал фантастическую работу по анализу материалов дела. Если бы весь этот хаотический объем знаний положить на выверенную юридическую позицию! Впрочем, мы ведь не слышали еще финальных выступлений его защиты. Вот некоторые из его ходатайств.

1. Вызвать свидетелями: полковника Бирюкова (единственный доступный для общения 6 мая на Болотной чин ГУВД), заммэра Горбенко, представителя префектуры Старкова, от департамента безопасности - Ермолаева, замначальника УВД ЦАО полковника Здоренко (Кривов: "По его показаниям следствию, все демонстранты физически не могли уместиться на отведенном куске набережной; он же дал указание задержать на сцене Навального, Удальцова и Немцова; приказал Митюшкиной закрыть митинг".), Махонина, полковника Смирнова П.С.

Отказ судьи: "Достаточно подробно рассмотрели события в показаниях других свидетелей, а данные свидетели могут быть вызваны стороной защиты". (Все указанные лица находятся в "Списке лиц, подлежащих допросу в суде", а значит, суд обязан обеспечивать их явку. - Д.Б.)

2. Вызвать замглавы управы Якиманка Дерюгина.
Отказ по тем же основаниям.

3. Огласить показания капитана Белокопытова (в силу противоречий в показаниях командира и его подчиненных).
Отказ.

4. Вызвать полковника Богдановича, руководившего действиями ОМОН, Белова А.С. (руководившего действиями полиции по показаниям многих свидетелей-полицейских), Носова А.В. (руководил отрядом в 690 человек, оцепившим сквер Болотной), Костенкова А.М. (гендиректора програмы МинаевLive), Минаева С. (ведущего интернет-трансляции).
Отказ: "Свидетелей достаточно".

5. Вызвать Князева А.А. и Абрамовича, задержанных вместе с Кривовым, для рассказа о состоянии Кривова после задержания.
Отказ: "Адрес Абрамовича не указан в ходатайстве".

6. Огласить показания Моисеева от 19 мая (в которых он не упоминает Кривова, нанесшего ему травму) и протокол очной ставки.
Удовлетворено частично - зачитан протокол очной ставки.

7. Огласить список сотрудников ЦСН ГУ МВД, утративших казенное снаряжение (в списке отсутствует Алгунов, у которого якобы Кривов отобрал дубинку).
Отказ: "Названные листы - приложение к документу, а оглашение приложения без целого документа невозможно".

8. Огласить постановление о назначении медэкспертизы Алгунова.
Отказ: "Постановление о назначении экспертизы не является доказательством".

9. Истребовать видеосъемку, сделанную МВД с использованием спецавтотранспорта "Волна" и вертолета.
Отказ: "Оснований не усмотрено, в деле и так достаточно видеоматериалов".

10. Вызвать медиков Центра экстренной медпомощи.
Отказ.

11. Огласить список пострадавших на Болотной от ЦЭМП. Запросить список "отсроченных" обращений граждан по событиям 6 мая.
Отказ: "Материалы ЦЭМП не относятся к предмету разбирательства. Отказать в оглашении, так как листы списка - приложение к документу и не могут быть оглашены отдельно от самого документа".

Это все не вызывает особого энтузиазма в зале суда. Все участники процесса страшно устали. И что тут еще разбирать? Всем все ясно, это ни на что не повлияет, хватит! Идея превратить процесс в обвинение власти явно провалилась. Оказалось, что мы не умеем этого делать, а обществу все по барабану. Процесс плавно скатился в вялое оправдывание обвиняемых и ожидание, что приговор все же может оказаться достаточно мягким. И зачем лишний раз раздражать судью Никишину?

И все же давайте посмотрим, чего мы не услышали из-за отказов судьи в вызове свидетелей. Ведь в деле есть их показания на следствии.

Представители московской власти

Дерюгин Максим Андреевич, замглавы управы Якиманка. Хотя он и был назначен официальным представителем местной власти, но "на практике представители управы с организаторами не общаются. С организаторами общаются префектура ЦАО и департамент региональной безопасности". Передвижной штаб ГУМВД на Якиманке возглавлял некий "полковник ГИБДД Валерий".

Дерюгин решительно сообщает, что на месте сбора (Якиманке) "замечал у граждан палатки, спальные мешки и коврики для сна. Из чего сделал вывод, что митингующие заранее планировали устроить на Болотной палаточный лагерь". Интересно, сколько должно было быть этих предметов, чтобы столь явно бросаться в глаза среди десятков тысяч демонстрантов? И куда они делись потом?

Дальше - чудесно. "Шествие стартовало в 16:00. Через час вынужден был отлучиться в связи с падением человека с ...". Продолжается фраза на следующей странице так: "...пришлось осуществлять уборку территории в течение суток". При переходе с листа дела 22-го на 23-й обнаруживается явное отсутствие одной страницы протокола. Что там было?

Из-за этой немыслимой купюры в деле невозможно понять, успел ли Дерюгин собственными глазами наблюдать, что "проход на Болотную был полностью открыт, но митингующие пытались прорваться через оцепление и, судя по лозунгам "Идем на Кремль", собирались учинить беспорядки в Кремле". Судя по всему, к 18:00 (когда состоялся прорыв) не должен был успеть. Так откуда знает?

"Как действовали вы и другие ответственные лица во время начала беспорядков?" - "После начала беспорядков я не видел Удальцова и чтобы он призывал участников к порядку. Сотрудники полиции через мегафоны призывали к порядку и разойтись, т.к. время мероприятия закончилось. Я не мог действовать никак, т.к. это могло причинить вред моей жизни и здоровью".

Ермолаев Виктор Анатольевич, завсектором Департамента безопасности Москвы. Ему было поручено координировать действия правоохранительных органов и исполнительной власти. Но на вопрос следователя, кто конкретно за что отвечал в этот день, наивно сообщает: "Права распределяются согласно ФЗ 54. Представителями исполнительной власти были уполномоченные сотрудники управы р-на Якиманка. Однако я с ними не встречался и не знаком".

Ермолаев наблюдал за давкой перед "Ударником" от фонтана в сквере, из-за полицейского оцепления. Но уверен: "Удальцов во время прорыва мог находиться рядом, но никаких действий по обеспечению порядка не предпринял. В момент столкновений он переместился на сцену и призвал стоящих там присоединиться к людям, пытавшимся прорвать оцепление в сторону Б.Каменного моста".

Однако позже сообщает: "Единственный, кого я видел на сцене, - неизвестный мне мужчина, призвавший пойти к 'Ударнику'". Значит, "призывов Удальцова к штурму оцепления" сам не слышал? Сам соврал или следователь записал пересказанные им слухи как его собственные показания?

Оригинально Ермолаев объясняет, почему полиция перекрыла сквер Болотной: "Полиция закрыла доступ правомерно, т.к. согласно ч.4 ст.5 ФЗ 54 организаторы обязаны обеспечивать сохранность зеленых насаждений. Данные требования распространяются также на исполнительную власть".

"Как вы действовали в сложившейся обстановке?" - "Я не мог действовать, т.к. должен был взаимодействовать с полицией и исполнительной властью, а также докладывать руководству. Когда дошло до столкновений полиции и демонстрантов, пытающихся прорваться к Б.Каменному мосту, я уехал, чтобы подготовить доклад".

Старков Владимир Рюрикович, руководитель аппарата префектуры ЦАО "Уполномоченными от префектуры были назначены я и Дерюгин. Имел с собой распечатку постановления о назначении ответственных, чтобы передать организаторам на месте". Но передал ли - неизвестно.

Находился у сцены с Ермолаевым. Дерюгина не было рядом, т.к. на маршруте погиб фотограф. Связь работала плохо. Когда от сцены люди пошли назад к "Ударнику", он, показав удостоверение, прошел туда же через сквер и оставался наблюдать из-за оцепления.

Видел, как "демонстранты пытались прорвать цепь". Хотел пройти сквозь цепь, "чтобы выяснить ситуацию и быть ближе к организаторам - призвать их к порядку. Но когда показал полицейским из оцепления свое удостоверение, они сказали, что стоять рядом с оцеплением опасно в силу агрессивного настроения толпы, и посоветовали наблюдать со стороны. Что и сделал".

Потом видел, как "во время столкновений полицейские выводили через оцепление агрессивных демонстрантов, молодых мужчин и женщин, которые продолжали сопротивляться".

Вот что могли видеть наблюдавшие из-за оцепления представители власти:

.

"Что вы делали, когда начались беспорядки?" - "Массовые беспорядки - чрезвычайная ситуация, и я не мог действовать, т.к. это могло угрожать моей жизни и здоровью. В таких ситуациях действует полиция, а организаторы несут ответственность за проведение мероприятия в нужном формате". А я ни при чем. Понятно.

На вопрос, какие меры были приняты в связи с явным превышением ожидавшегося числа демонстрантов, все дружно отвечают: никаких!

То есть никакой роли в событиях московская власть не играла и, похоже, не испытывала ни малейшего желания.

Начальник цепочки

Самые интересные показания мог бы дать капитан полиции Белокопытов Алексей Николаевич. Он командовал той самой "направляюще-отсекающей цепочкой", перегородившей движение колонн. Которую вроде бы прорвали, дав право полиции начать операцию по разгону митинга.

"Согласно плану, разработанному в ГУВД, построил цепь от к/т "Ударник" вдоль проезжей части с завершением на сквер Болотной. (все же интересно, КАК конкретно должна была стоять эта цепь? - Д.Б..)

По прибытии на место комбат полковник Цукерник А.А. приказал перестроить цепь от правого пандуса М.Каменного моста на пешеходный переход непосредственно к скверу Болотной пл., что и было сделано. Цепь посмотрел и одобрил нач. ЦСН ген. Хаустов В.В. Моими действиями командовал полковник Смирнов П.С.

От подошедших на митинг граждан стали звучать просьбы убрать цепь. В случае большого давления на цепь, чтобы избежать давки, сотрудники могли расступиться, образовав коридор с целью выхода людей в пространство между Каменными мостами". Но повода для этого он не усмотрел, поскольку "люди могли пройти на набережную или вернуться через мост на другую стороону реки".

Около 18:00 среди людей началось непонятное движение, в результате чего давление на цепь усилилось, она разорвалась, и сквозь нее прошли 100 человек, проследовавших в сторону сквера. Никаких призывов к прорыву не слышал и предположил, что прорыв вызван скоплением граждан. Граждане возвращались назад через проход, оставленный возле сквера. Целостность цепочки была восстановлена.

И еще: "Никто из состава цепочки не пострадал". Откуда же взялись "потерпевшие" военнослужащие и полицейские, якобы стоявшие в этой цепочке?

Пострадавшие и врачи

В деле лежат списки тех, кому была оказана медицинская помощь врачами Центра экстренной медицинской помощи. Вот они:

Сызранов Александр Викторович. "Было очень много пострадавших сотрудников полиции. Сотрудники, имевшие кровоточащие раны, просили их тут же обработать и уходили обратно в свои подразделения. Пострадавших было много, они стояли в очереди. Я оказал помощь 15 пострадавшим.

Среди митингующих было очень много симулянтов. Не раз полицейские приносили к машине якобы пострадавших демонстрантов, мы начинали оказывать им помощь, но когда полицейские отходили, они вскакивали и убегали. Все пострадавшие митингующие, которых я выносил из-за оцепления, в экстренной медицинской помощи не нуждались".

Ларин Сергей Иванович. "Всего нашей бригадой зафиксировано 23 обращения, из них госпитализировано всего 13 человек, в том числе и сотрудников ГУВД. Характер: колото—резаные раны у сотрудников ГУВД, в основном руки, шея, голова... Среди митингующих раны имели характер в основном ушибов, со слов обратившихся акцент делали на то, что их ударил полицейский; по моему мнению, во время давки в толпе митингующие могли падать, в результате получали повреждения".

Клятва Гиппократа в действии.

Сегодня на "Болотном процессе" был день битвы за фотографии. Потому что защите наконец удалось повести речь о конкретике: где, кто, когда, при каких обстоятельствах. Если бы не титанические старания обвинения уйти от этих опасных вопросов, то во многом давно можно было бы разобраться: на Болотной почти каждый пятачок было многократно отснят десятками репортеров и любителей.

Разбирали случай Артема Савелова. Первый свидетель, Денис Ли, так же, как Артем, оказался выкинут давкой на свободное пространство, за спину полиции. Так же, как Артем, задержан там в первые же минуты событий. Денис принес протоколы своего административного дела, где написано, что задерживали его сотрудники 2-го оперполка, и в частности - Александр Гоголев. Тот же Гоголев, как утверждает обвинение, задержал и Артема. Более того - он является потерпевшим от Савелова (якобы ударившего его при задержании по руке). За это Савелов и сидит!

Денис был на Болотной с братом, который сфотографировал момент задержания. Вот это фото. В центре - Денис Ли, справа - и правда Гоголев. На соседнем снимке - Гоголев, дающий показания в суде.



Защитники Савелова попытались приобщить эти снимки к делу, но обвинение категорически протестовало: "Обстоятельства задержания Ли не имеют отношения к существу дела". Судья Никишина мотивировала свой отказ несколько иначе: "Нет уверенности, что снимки относятся к событиям 6 мая 2012 года на Болотной". И правда, что с того, что предупрежденный об уголовной ответственности за ложные показания свидетель утверждает, что кадры сделаны именно там. А мы все видим за спинами персонажей знакомый по многочисленным записям пейзаж Болотной?!

Тимофей Васильев. 6 мая в качестве корреспондента агентства "Ридус" он вел с Болотной онлайн-трансляцию. Широко известен этот ролик - "Полтора часа на Болотной". Васильев запомнил Артема, не раз попадавшего к нему в объектив. Начав съемку в 17:55, Васильев снимал давку, в которой оказался. "Не мог видеть, что происходит в полутора метрах, так было плотно". Его вынесло с Артемом в образовавшийся разрыв. Артем "пошел с другими людьми в сторону главного входа в Болотный парк, постоял, присел". Вход в сквер был перекрыт полицией. "Люди бродили, размышляя, что делать". На Большой Каменный мост никто не шел - он был очень плотно перекрыт полицейской техникой. Затем Артема протащили от входа в парк ("там еще фонтан") три сотрудника ОМОН. Почему именно ОМОН? Они были в синей пятнистой форме. Артем был на площади максимум пару минут, запись Васильева непрерывна.

Вот кадры видео Тимофея Васильева. Артема (слева) ведут трое омоновцев. Теперь сравните их с фотографией Александра Гоголева! Может, он переоделся за пару минут?



Через некоторое время на съемке видно, как Васильев кладет камеру на землю и дважды произносит: "Полетели камни". Оператор вспомнил, что в этот момент достал из рюкзака свой мотоциклетный шлем. "Я достаточно осторожен и, когда почувствовал некоторую опасность для себя, тут же защитился. До этого момента я такой опасности не ощущал, значит, ничего не бросали. Кстати, газ распыляли тоже после этого. И вообще активные действия начали происходить уже к концу моей записи".

Васильев снял и задержание Степана Зимина, но не смог вспомнить этого эпизода. Но мы-то смотрели видео в суде. И видели, что Степана задерживают ДО ТОГО, как Васильев надел шлем. Как это стыкуется с показаниями "свидетелей", утверждающих, что Степан задержан за то, что много раз кидал асфальт?

Прокуроры пытались доказать, что на следствии Васильев говорил другое, и требовали зачитать показания. Полихович из клетки: "Прокуратура продолжает настаивать, что бумажки, которые они хотят читать, являются истиной в конечной инстанции, а живое показание свидетеля - нет". Кстати, выяснилось, что Денис Ли давал показания следователю в режиме "вопрос - ответ". А протокол составлен из одной прямой речи Дениса. Грубое нарушение закона - что там понаписал следователь?

Дмитрий Щедрин также снял задержание Савелова, оказавшись вместе с ним в прорыве. "Давка там была такая, что если бы я подпрыгнул, то остался бы висеть в воздухе". Вот его кадры (слева "винтят" Савелова, справа - полицейские в серой форме, как Гоголев). И тут нет никакого Гоголева.



Татьяна Конакова снимала, как полицейские повалили человека на землю и бьют. Одному из них, видимо, это не понравилось, он повернулся, толкнул женщину и выбил камеру из ее рук. Она поймала ее в воздухе. В этот момент слева от нее оказался Сергей Кривов, он что-то сказал полицейскому. Эпизод продолжался несколько мгновений, она прошла между ними и пошла дальше. Потом коллеги показали ей этот популярнейший ролик компании Nevex-TV (на сегодняшний день почти 540 000 просмотров), она узнала себя и Кривова, фото которого к тому моменту были опубликованы повсюду. Вот этот момент на видео.
Вот камера вылетает из ее рук: А вот Кривов и лейтенант Моисеев (это был именно он) оказываются на миг напротив друг друга. Из этого сляпан эпизод обвинения, а Моисеев признан потерпевшим:
Прокуроры усомнились в достоверности ее показаний, сам Кривов потребовал показать Конаковой этот фигурирующий в деле ролик для подтверждения и дополнительных вопросов. Судья отказала, сославшись на то, что "это видео мы уже видели в суде". Да, но свидетельнице-то его не показывали!

Николай Алексеев снял Андрея Барабанова дважды. Сперва в 18:58 у сцены, где тот спокойно сидел на асфальте в окружении других людей, ожидая неизвестно чего. Затем в 19:25 вместе с женой Катей, возле только что установленных двух палаток на набережной. Там тоже ничего не происходило, основные события разворачивались ближе к "Ударнику". Почему пришел в суд? Прочел в Фейсбуке, что адвокаты ищут свидетелей по Барабанову, там был и мелкий кадр видеозаписи. Увидел, что именно этих людей он сам снимал, и гораздо ближе.

Защита просила приобщить кадры к делу. Обвинение, как всегда, возражало: "не имеет отношения к существу дела". Судья отказала: "Отсутствуют сведения, способные соотнести события 6 мая на Болотной с этим кадром. И он не имеет отношения к обстоятельствам обвинения".

Насчет отношения. Все снятое на Болотной имеет отношение к событиям. Документы, вещдоки, фотографии - те кирпичики, из которых адвокаты будут строить затем свои доводы. Так же, как и обвинение. Каким образом - увидим. Это их право. Отказ - лишение прав на защиту. Нарушение основного принципа суда.

Про "соотнесение с событиями" стало ясно через пару минут. Адвокат Белоусова Екатерина Горяинова предложила суду "платежку" на покупку в РИАН фотографии задержания Ярослава. И обычный скриншот экрана. Дело в том, что РИАН почему-то не согласился дать какие-либо документы, подтверждающие авторство и место съемки. Но на скриншоте сайта, с которого куплена фотография, есть все выходные данные. Скриншот - весьма относительный документ. Но там есть буковки и циферки: "6 мая, Болотная, 19:58, фотограф Астапкович". И этих простых значков оказалось достаточно: судья ПРИОБЩИЛА к делу отпечаток! То есть если б мы написали на других снимках какие-то циферки, их бы тоже приобщили?

Это еще одна (кроме предвзятости суда) проблема современных процессов: законодательство и судебная практика еще не освоились с техническим прогрессом - фото, видео, интернетом. Точных логичных критериев для определения достоверности информации по-прежнему нет. С одной стороны, прямое свидетельство (под уголовной ответственностью) автора оказывается недостаточным, чтобы поверить. С другой - условных циферок хватает.

Закончилось все несколькими объемными и важными ходатайствами защиты. Об исключении четверых полицейских из списка пострадавших: ни один из них не видел и не пострадал от кого-либо из обвиняемых. О несоответствии между собой закона об амнистии и постановления о ее применении. По сути амнистия должна применяться ко всем имеющим 212-ю статью. Но правила применения не позволяют исключить ее из обвинения у тех "болотников", у кого она вторая (кроме 318-й). Все ходатайства "теоретического плана" были судьей отклонены.

Перед началом заседания в коридоре суда развешивали друг на друга, как на елки, цветные ленточки серпантина. Думали, что сегодняшнее заседание будет последним в году. Но оно не состоялось. Один из адвокатов после серьезных баталий с судьей и прокурорами, видимо, всерьез заработал гипертоническое состояние. Удивительно другое: еще недавно судья Никишина жестко давала понять, что времени у защиты уже нет и она готова любыми способами заставить защиту перейти к прениям. "Готовьтесь к выступлениям обвиняемых!", "Начинаем прения!" - заканчивала она каждое заседание зловещим тоном. В ультимативной форме держала всех в суде до 8 вечера. Упорно ходили слухи, что получена "директива" закончить процесс к Новому году.

И вдруг что-то изменилось. Уже второй раз ни судья, ни прокуроры (ранее возмущавшиеся и намекавшие на процессуальную смену адвоката) особо не возражают против переноса слушания. Теперь гадаем, что бы это значило: смену стратегии, какие-то новые веяния в отношении приговора? Увидим в новом году. Еще одна новость - заседания переносятся в Замоскворецкий суд. Судья предупредила, что зал там маленький и места едва хватит для подсудимых с адвокатами. Правда, пообещала трансляцию в холл.

Сегодня были расстроены в основном друзья и родные, не сумевшие толком посмотреть на ребят и поздравить их с праздником. Это их второй Новый год в заключении. Все надеются, что все-таки последний. Собрались амнистированные - Маша Баронова, Володя Акименков, чета Ковязиных. Но главной сенсацией была Надя Толоконникова. Кажется, повышенное внимание к своей персоне она воспринимает как серьезную работу: никому не отказывает в интервью, в разговоре, в праве сфотографироваться вместе. Мне показалось, что все это довольно непривычно для нее и не доставляет особого удовольствия. Просто она ответственный человек и понимает цену своих сегодняшних слов.

"Меня не увидел!" - чуть не плакала Катя, жена Андрея Барабанова, после того как ребят скорым шагом провели по коридору. Судья даже не пустила зрителей в зал, видимо, заранее зная о переносе, заседание закончилось за пару минут. Долго потом стояли в коридоре, общались, поздравляли друг друга. Все же праздник. Следующее заседание 9 января в 12:00.

Денис Луцкевич в ответ на опрос участников процесса судьей Никишиной: "Может, мы не будем делать вид, что суд что-то решает и его интересует мнение адвокатов или наше? Мы тут наблюдали множество отклонений от УПК, разве что-то мешает продолжить слушание без адвоката?". Сегодня в Никулинском объявлен перерыв до пятницы в связи с болезнью адвоката Макарова. Болезнь - священное право личности и я не об этом, а о самом суде.

Вчера в очередной раз наблюдали типичный шантаж. Был уже восьмой час вечера. Ребята в клетке и адвокаты раз за разом просили закончить на сегодня. Подсудимых доставляют в камеры к часу ночи, рано утром - снова на развозку. Ну хотя бы сделать перерыв на 5 минут (в туалет сходить). Судья очень торопится закончить дело и не в первый раз ставит условие: либо давайте свидетелей, либо начинаем допрос обвиняемых (это уже следующая, предпоследняя стадия процесса). Или сидите тут до ночи. У защиты еще есть свидетели на следующие дни - по вполне конкретным поводам. Мы тоже не тянем, просто реально рассчитываем число вызванных на день. Вчера заслушали целых 8 свидетелей.

"Прошу не терроризировать нас!" - раздалось из клетки. "Ну что, перейдем к допросу обвиняемых?" - с улыбочкой спрашивала судья, постукивая пальцем по столу. "Мы не будем отвечать" - подавал голос Полихович. Ребята в клетке встали, приставы бегали и шептали "сядьте!", в клетке отказывались. В зале и за адвокатским столом стоял нескончаемый гул. 19:35. Воспользовавшись поставленным вопросом о ходатайстве, адвокаты попросили 5 минут на обсуждение. Но ребят все равно не выпустили из зала. Макарову стало плохо, и он самовольно покинул зал, вызванная "скорая" измеряла ему давление в фойе. Только после этого судья перенесла заседание на следующий день. Сегодня адвокат не пришел, сообщив о болезни. Никишина не упустила случая вбить клин в "болотную команду": "Кривов, вот вы арестованы позже, значит, другие сидят дольше вас, а ваш адвокат затягивает процесс!". На какую-то шутку про Колю Кавказского глумливо улыбается: "Да вашего Кавказского давно и след простыл!". "Он сегодня в зале был!" - возмущенно возражает Полихович.

Все очень устали. Все очень сложно. Все очень разные - с разными взглядами, ситуациями и характерами. Все держатся вместе и на одном: мы не виновны. Давление и нарушения усиливаются с каждым днем. Я думаю, они выдержат. Во всяком случае, видно, что они уже ничего не боятся.

Четверо фигурантов «болотного дела» амнистированы. Владимир Акименков, Леонид Ковязин, Николай Кавказский вышли на свободу – двое из-за решетки, один из-под домашнего ареста. В отношении Марии Бароновой прекращено уголовное преследование и отменена подписка о невыезде.

Радуясь за тех, кто сегодня вышел на свободу, и за их близких, мы все равно должны помнить, что амнистия – это не восстановление справедливости. Политические жесты в духе «так и быть, свободны!» – плохая замена правосудию, основанному на справедливости и верховенстве закона.

Amnesty International продолжит добиваться справедливого и непредвзятого судебного разбирательства в отношении всех без исключения «узников 6 мая» и немедленного освобождения тех, чья единственная «вина» - это попытка мирно выразить свой протест.

Все обвинения, связанные с «массовыми беспорядками», должны быть сняты со всех без исключения фигурантов «Болотного дела», потому что 6 мая 2012 года на Болотной площади НЕ БЫЛО МАССОВЫХ БЕСПОРЯДКОВ. На наших глазах мирную гражданскую акцию пытаются изобразить как буйство агрессивно настроенной толпы. При этом главных зачинщиков насильственных инцидентов на Болотной, похоже, уже и не ищут. Многочисленные нарушения прав человека со стороны полиции остаются безнаказанными. А «меч правосудия» занесен, судя по всему, над случайными людьми.

Сегодня справедливость не восторжествовала. Невиновные люди остаются за решеткой. Суд фактически используется как политический инструмент. Из биографий тех, кто сегодня вышел на свободу, не стерто клеймо уголовного преследования. И полтора года жизни, проведенные за решеткой, им никто не вернет.

Слова о «массовых беспорядках» звучали сегодня в решении суда так, как будто это уже установленный факт, что заставляет по-прежнему беспокоиться о том, какими будут приговоры в отношении остальных подсудимых.

Освобождение четверых человек – это радостное событие, но оно, к сожалению, не приблизило нас к той России, в которой права граждан уважаются властью и защищаются независимым и беспристрастным судом.

Это Сергей Кривов на Болотной. Он сам и выступавшие в суде свидетели уже говорили, что его били дубинкой по голове возле загородок. Возле тех самых загородок, где обвинение видит главным событием то, как Сергей отнял у омоновца Алгунова дубинку. Сегодня пенсионер Михаил Детина принес в суд фотографию. Вот что рассказал пенсионер Детина:
"Эти митинги для меня - встреча единомышленников, мне там нравится, я хожу туда, чтобы увидеть людей, что их много.
Рядом со мной шла женщина с ребенком 8 лет, у меня есть ее фотография, у нас не было оснований чего-то опасаться.
Люди, которые хотели выразить свою волю, принять какое-то решение, извините за пафос, которые активны, и это наше право.
До цепи было метров 20, в результате мы сели, сидели минут 20. Эти мужики - омоновцы - почему-то прикрылись солдатиками.
Нас стали атаковать. Выстраивались в шеренгу, врезались в людское месиво, выхватывали поодиночке людей и тащили. Я не мог понять почему. Бывали раньше случаи - кто-то шашку зажжет, его выхватывают и удаляют, а тут было непонятно, за что хватают.
Кривов - мой знакомый, товарищ, мы были наблюдателями на выборах. Я видел его среди ребят, которые укрывались от набегов загородками, увидел, что у него травма, отвел в сторонку и сфотографировал".

Фотография не была приобщена судьей Никишиной к делу на основании "сомнений в ее происхождении".

Но, конечно, главным сегодня было освобождение в зале суда четверых обвиняемых. Леонид Ковязин и Владимир Акименков вышли из клетки, Николай Кавказский избавился от домашнего ареста, Мария Баронова - от обвинения и подписки о невыезде. "Встретимся теперь на митинге?" - спросил я Колю Кавказского. "А где ж еще!" - смеялся он. А Володю и Леню с женой Женей мне удалось немного поснимать телефоном.

Такие акции, как Новогодняя почта "РосУзника", важны, потому что мы все еще живем в пещерном веке. Доказано-передоказано и нашими правозащитниками, и международной комиссией, что никаких массовых беспорядков на Болотной не было. Людей держат в тюрьме, хотя они никого не били, а били их, а они, может быть, только сопротивлялись. Президент говорит, что если человек совершил нападение на представителя власти, на полицейского, его надо сурово карать. Но что делать, когда нападает полицейский?

И о каком нападении идет речь? Если полицейский стоял на посту, а кто-то подошел и запустил в него булыжником – это нападение, а если полицейский бьет вас дубиной по голове и вы подняли руки, чтобы защититься, так это совсем другое дело: это не нападение, а самозащита.

Многочисленные свидетели показывают, что полицейские жестоко и без достаточных причин избивали безоружных людей. Когда что-то похожее случилось в Киеве, сотни тысяч людей вышли на улицу и власти пришлось признать, что полиция действовала незаконно. Даже кое-кто был наказан. Жалко, что наше общество пока что на такую массовую защиту своих сограждан еще неспособно.

Я считаю, что все "болотные узники" - а не только четыре человека - должны быть даже не амнистированы, а оправданы. Все без исключения. Даже если кто-то, сопротивляясь, когда полиция била людей дубинками, и запустил куском асфальта в ответ – и такой человек тоже должен быть оправдан, потому что экстремальная ситуация была создана самими властями. В таких условиях самый законопослушный человек мог выйти из себя.

Человеческая совесть этого просто не может терпеть, не может выдерживать, это будоражит и возмущает ее. Безобразия продолжаются. Говорят про третий срок Ходорковскому – это же издевательство на глазах у всех людей. Когда-то Лев Толстой обозначил свою позицию словами "не могу молчать". Так вот это "не могу молчать" действительно проникает в душу, и бывают времена, когда просто молчать совершенно невозможно. Если мы все будем молчать, значит, мы вообще уже мертвая страна, мертвое общество и мертвый народ.

Текст был написан до сообщения о помиловании

В среду на "Болотном процессе" произошло несколько скандалов.

Сперва обвинение попыталось уже в ходе суда вбросить какие-то отсутствующие в деле документы. Вчерашний день закончился детальнейшим ходатайством адвоката Бадамшина об исключении из дела сомнительного видео, обвиняющего Марию Баронову. А заодно и всех протоколов описания видео, знаменитых своими натяжками и нарушениями УПК. Вместо ожидаемого рассмотрения этого вопроса обвинение предложило включить в дело новые документы - какие-то объемные экспертизы того же видео. И уж совсем невероятный документ, датированный аж июнем 2012 года и "легализующий" в деле видеозаписи как вещдоки. Бумажка полуторагодичной давности оказалась свеженькой, как из-под принтера! Почему ее не было в деле до сего дня, так и не было объяснено. Адвокаты бурно протестовали против такой "липы", но судья все же ее приняла. Правда, отложив вопрос об объемных экспертизах столь же туманного происхождения.

Второй случай - еще более невероятный. Адвокат Динзе пригласил в качестве специалистов двух экспертов. Специалист в суде имеет совсем иные функции, чем свидетель. Свидетель говорит о виденном. Специалист дает оценки. Динзе добыл спеца по "тактико-специальным действиям полиции". Одно перечисление регалий Игоря Бурмистрова занимает полстраницы: ветеран боевых операций, инструктор подготовки ОМОН и СОБР, разработчик программ по действиям полиции в ситуациях массовых неповиновений и беспорядков и т.п. Исследовав материалы событий, он написал заключение о действиях полиции на Болотной. И пришел к выводу, что массовых беспорядков не было, а была масса тактических, технических и дисциплинарных ошибок полиции.

Судья Никишина попросила всех адвокатов перечислить вызванных на сегодня свидетелей. Их назвали, взял слово и Динзе. Я своими ушами слышал, как он заявлял именно специалистов, и все слышали. Но судья неожиданно вызвала Бурмистрова именно как свидетеля. "Так заявил адвокат!" - категоричным тоном отрезала она. Остолбеневший Динзе и некоторые адвокаты пытались возражать, но специалист превратился в свидетеля. А свидетель не может оценивать что-либо. Бурмистров же сам на Болотной не был. Поэтому его пребывание на свидетельской кафедре оказалось совершенно бессмысленным, он просто не мог говорить о том, о чем собирался. Его заключение, естественно, также не было приобщено к делу.

Второго спеца от Динзе, психолога Владимира Рубашного, почему-то судья услышала верно и позволила выступить именно экспертом. Рубашный много лет работал психологом со "спецконтингентом", руководил психологической службой ФСИН в Татарии. А сегодня - эксперт Общественной палаты Татарстана, член республиканской ОНК и частный практикующий психолог. Главная тема его заключений - состояние участников митинга и полицейских в ситуации стресса и аффекта. Может ли свидетель-полицейский точно запомнить и описать ситуацию в таких обстоятельствах? "Человек в таких обстоятельствах "оглушенный", все психофизические свойства и качества переходят в другой режим, сужается коридор сознания, он не может до конца описать, что с ним происходит, не может в точности после событий описать, что происходило".

Кроме того, Рубашный провел тестирование ребят на "криминальную направленность" психики. Луцкевич по его тестам вообще лишен какой-либо "криминальной зараженности". Андрей Барабанов: "в специфической ситуации (как на Болотной) ему свойственно активное поведение в контексте "защитить свою жизнь"", "защитить жизнь другого", эта модель может диктовать его поступки. У него могло возникнуть опасение за свою жизнь". Артем Савелов: "свойственны законопослушание, нормативность, неагрессивный, эмоционально стабильный, общительный. Индекс враждебности у него понижен в полтора раза к норме".

Из свидетелей самым удивительным оказался Николай Харитонов. Он стал рассказывать настолько эмоционально, артистично и естественно, что перепуганная Маша Баронова вскочила: "А вы, собственно, кто по профессии?" "Музыкант. Блюзмен!" - немного смущенно ответил Николай. "Ясно..." - ошарашенно осела Мария.

"Понимаете, давление было настолько велико, что не мог ничего сделать с этим, как с морскими волнами, оставалось только отдаваться им. Меня бросало вправо-влево, затем вперед - на цепь, я удержался, провалился вперед сквозь шеренгу. Понимаете, зажатые ноги остаются на месте, а туловище падает вперед!" Николай пытался показать жестами, как это было, нагибался и подпрыгивал. Усталый зал засмеялся, разряжаясь. Даже судья улыбнулась: "Мы не можем вас сфотографировать, вы постарайтесь словами, не волнуйтесь!"

"Моя куртка застряла в толпе, и я обернулся, пытаясь ее вырвать, тогда и увидел падающего на меня Артема Савелова. Если бы я его не подхватил, его бы наверняка растоптали!"

- Вы принимали участие в давлении?
- Я больше отдавался волнам. Там бы никто не ушел, если б захотел.
- Вы бы смогли предотвратить давление? - Да вы что?!
- Кто давил? - Давила вся масса, все несколько тысяч человек.
- В связи с чем произошел разрыв цепи? - Видимо, ребята-полицейские просто устали держать.
- А Савелов предпринимал активные действия для разрыва? - Да он бы никаких действий предпринять не смог, даже если б и хотел!
- Слышали призывы избивать сотрудников? - Да что за бред!

Еще он видел Сергея Кривова.

"Увидел, как его активно обрабатывают палками сверху вниз, бьют. Человек в форме. Полицейский. В шлеме, наколенниках, бронежилете. Пытаясь защититься хоть как-то, люди поставили барьеры... Я несколько раз подходил к офицерам... к вашим офицерам! (Обращаясь под смех зала к приставу.) Кривов стоял с одной стороны барьера, полицейский - с другой. И очень интенсивно бил его по голове. Примерно 10-15 ударов сверху. Я видел, что некоторые попали по голове. Другие вскользь попадали по рукам, плечам. Я могу точно сказать, что промахнуться дубинкой с полуметра невозможно, это не дуэльный пистолет. И еще ногами через прутья бил. Я видел мелькающие ноги сквозь барьер. Кривов уворачивался".

"Минут через 15 я его увидел, и у него был громаднейший и очень красивый кровоподтек. На лбу. Других побитых людей, конечно, тоже видел. Это ж было просто месилово. Люди были потрясены".
Адвокат: "Можно заменить слово месилово на избиение?" - "Можно, но это будет слабо звучать".

"Как Кривов себя вел?" - "Но он все же уравновешенный человек, мужик... Он даже с полицейскими разговаривал человеческим языком. Как? Да вот так: да ребята, вы что, с ума сошли, что ли? И я так же два-три раза подходил к ним, к людям в погонах. Однажды подошел к капитану, 4 звездочки. Тот как раз строил клин, свинью. Я завел с ним разговор, но он не ответил, отдал команду, и они пошли вперед".

Кривов задал Николаю пару вопросов. Я спросил его после заседания, ожидал ли он такого свидетеля. Он, улыбаясь несколько ошеломленно, покачал головой.

Приведу свои записи других свидетелей.

Наталья Мирза - руководитель секретариата Владимира Лукина. От аппарата Уполномоченного 6 мая на площади было 8 человек. Мирза вместе с самим Лукиным видели сидящих людей и уговаривали их встать и пытаться пройти к сцене. Затем полиция надавила на толпу, и они оказались в давке. Уполномоченный безрезультатно обращался к омоновцам: отодвиньтесь, дайте воздух людям, мы сейчас постараемся во всем разобраться! Ей удалось пробраться за оцепление, поговорить с замом мэра Горбенко и полковником Бирюковым. Тот почему-то сказал, что не может воздействовать на ОМОН. Стали задерживать: сперва достаточно корректно, но затем превышение силы полицией стало очевидным. "Со стороны демонстрантов было много нелицеприятных выкриков, но не видела, чтобы кто-то кидался или дрался. Удивило присутствие автобуса Следственного комитета. Как правозащитник возмущена тем, что ОМОН "бил через цепочку людей по голове, видя, что они не могут увернуться или уйти". Вскоре они покинули Болотную и не видели окончания.

Света Рейтер (Сапрунова), известная журналистка.

"Была у сцены, потом пошли к "Ударнику" со многими людьми. У Лужкова моста была небольшая давка, даже снесли рамки. Неожиданно жестко полиция накидывалась, выхватывала и задерживала. Люди в толпе пытались заниматься тем, что я бы назвала самообороной, закрывали лицо, стояли в цепочке, чтобы их не могли выдернуть, кто-то разбегался. Это был не линейный процесс, а прерывистый, все утихало и вновь начиналось.

В сентябре через пресс-службу ГУВД делала официальное интервью с потерпевшими омоновцами. Троерин говорил, что не помнит, кто напал, не видел, была сумятица. Деркач сказал: были 4 водомета, "Тигры" и резиновые пули, ждали только команды разогнать, у нас хватило бы сил, чтобы скинуть всю эту толпу в речку".

Анатолий Калинкин, декан факультета культурологии РГГУ (где учился Денис Луцкевич)

"Денис учился очень хорошо, интересовался в основном образованием. Много помогал деканату, я не раз ездил с ним в машине за какими-то пособиями". Я знал, что наши молодые (и не только) преподавательницы пойдут на этот митинг, и сам просил Дениса, чтобы он тоже пошел присмотреть за ними на случай чего".

Тамара Лиханова, жена Ярослава Белоусова.

Сейчас мы на троих получаем примерно 23 тысячи в месяц. Конечно, мало, учитывая маленького ребенка после операций. Ярослав очень помогал в семейных делах, подрабатывал. Очень отзывчивый и открытый человек.
- Как менялась сфера научных интересов Ярослава?
- На первых курсах занимался этнополитологией, дальше заинтересовался современным политическим процессом, таким феноменом, как массовые акции протеста, и ролью соцсетей в их организации, чему посвятил работу на 4-м курсе. Использовал метод включенного наблюдения, посещал все акции.

На "Болотном процессе" защита продолжает представлять свои аргументы. Свидетели для нас привычно делятся на два типа: по конкретным обвиняемым и их эпизодам и "общие". Последние - это те, чьи показания относятся к общей 212-й статье ("массовые беспорядки"). Те, кто внятно может рассказать о событиях на Болотной, увиденных с иной точки зрения, чем представленная обвинением и многочисленными свидетелями-полицейскими.

16 декабря первыми были два свидетеля "по характеристике личности" Степана Зимина. Его соученики по РГГУ Светлана Клименко и Алексей Бельский описали Степана как очень доброго человека и отзывчивого, верного товарища. Что же касается успехов в учебе, то на зарубежную языковую практику не посылают отстающих. Вопросов у суда к ним не было.

Екатерина Миншарапова, гражданская жена Барабанова

Они прожили вместе с Андреем Барабановым четыре года. Вышла заминка со статусом "гражданская жена": оказалось, прокурор Костюк всерьез уверена, что "гражданским браком" называются именно оформленные отношения. Катя подробно описала их с Андреем похождения на Болотной.

Придя очень рано, они легко попали в район сцены (куда потом не смогло пробиться большинство демонстрантов). Пришли в прекрасном настроении, удивились только могучим цепям полиции в районе "Ударника" и Большого Каменного моста. Долго оставались у пустой сцены, а митинг так и не начинался. Когда прошел слух, что лидеров заблокировали возле "Ударника", пошли туда, чтобы разобраться, но набережная оказалась перегорожена цепью полиции. Полицейские не пропускали ни туда, ни обратно, "даже могли выдернуть, если подошел поближе, и вытолкать наружу". Никто ничего не объяснял. Вернулись, с удивлением наблюдали, как на сцену пытались выйти и выступить несколько человек, но их жестко задержали и увели (это были Удальцов, Навальный и Немцов). Сцену разобрали, а ребята все ждали чего-то. Со стороны "Ударника" к ним пробрались двое друзей и сказали, что там - "месиво и окровавленные люди". Вместе отправились туда - посмотреть. Было уже около 19:00. По дороге обнаружили массу людей на набережной. Но все было тихо, люди просто разговаривали. Вскоре на людей неожиданно понеслись шеренги омоновцев. Они налетали несколько раз, врезались в толпу и били дубинками. "Многие не сопротивлялись вообще, но их все равно тащили, заломив руки. Некоторые сопротивлялись, и я этому вижу объяснение: когда на тебя нападают и тащат куда-то, не объясняя, в чем ты виноват, то не очень хочется. Люди были в шоке, мне было очень страшно. Выйти было некуда". Очередная цепочка ОМОНа выскочила из кустов сквера и рассекла набережную пополам, Андрея и Катю раскидало по разные стороны.

Андрей и Катя по разные стороны разделившей их цепочки. Кадры видеозаписей

"Там, куда оттолкнули Андрея, я видела какое-то месиво, били людей, тащили. Я переживала, что уже 10 минут не могу его найти. Вскоре он позвонил с чужого телефона и сказал, что его сильно избили и затащили в автозак. Я переживала очень. Резкая смена настроения, от праздничного к очень страшному, меня добила. Пошла к "Ударнику", думая, что постараюсь как-то его вытащить. Но он позвонил второй раз, сказав, что уже везут в Тверское ОВД, и попросил привезти документы. Домой пришел через день. Очень плохо себя чувствовал - болела голова, тошнило. Сходили в медпункт, но лечила я его сама. Справка из медпункта пропала при обыске, когда его арестовывали".

Прокурор: Что было в стеклянной бутылке, с которой вас не пропустили через рамки?
Катя: Вода "Буратино". (смех в зале)
Прокурор: Вас лично пытались задержать?
Катя : Нет, мы с Андреем старались держаться в сторонке.
Прокурор (торжествующе): Ну вот - в сторонке!

Катя и Андрей в суде. Фото Дениса Бочкарева

Полина Богданова, участник шествия, 23 года

Оказалась в давке, идти было некуда, цепь сделала несколько шагов вперед и разорвалась ненадолго. "Люди вываливались в эту прореху в кордоне, негде было встать. Полицейские старались закрыть проход. За их спинами появился омоновец с электрошокером в руках. Он подошел к мужчине лет 50, но тот вдавился в толпу, и его не смогли достать. Рядом с ним возник другой омоновец с газовым баллончиком. Он его распылил круговым движением на расстоянии 20 см от лиц людей. Все стали закрывать лица. Я была в шоке и даже не помню, как оказалась в районе набережной".

Полина Богданова. Фото Александра Барошина

"Видела, как задержали журналиста с пресс-картой бело-синего цвета, его хватали за волосы, пиджак, обращались очень грубо. Оттаскивали людей метров на пять, бросали на асфальт и начинали избивать. Хватали тех, за кого зацепится глаз. Если, скажем, все вокруг в светлой одежде, а один - в оранжевой, брали его. С разбега врезались в толпу и, орудуя дубинкой не глядя, пытались схватить кого-то".

Люди вынесли загородки и пытались оградить себя от полицейских, но те подпрыгивали и били дубинками через ограждения. У загородки, в двух метрах от меня, стоял Сергей Кривов (я потом узнала, что это был он). Его ударили дубинкой по голове не меньше трех раз, он только уворачивался и закрывал голову.

Меня с толпой вытеснили к мосту, ведущему к Большой Ордынкке, там срочники стали вытеснять дальше, потом ОМОН побежал за нами по Большой Ордынке, валил с ног и избивал. Так добежали до "Третьяковской", многие пошли в "Макдоналдс". Омоновцы забежали туда и стали вытаскивать людей из-за столиков".

Показания Полины показались прокурорам скандальными, и они обрушились на девушку:

- Вы по собственной инициативе пришли давать показания? (Адвокаты: Совершенно ясно, пригласили адвокаты, нам не приходило в голову задавать такие вопросы вашим омоновцам!)
- Кто пригласил вас? (Адвокаты: "Пристав!" Смех в зале. Защитник Шаров: "Я пригласил").
- Как на вас Шаров вышел? (Хохот в зале)
- Вы смотрели видеозаписи с крыши? Соответствует ли это видео вашим показаниям?
- Как раз соответствует. Там видно, что люди вываливаются из цепочки, потому что им тесно.

Олег Орлов, член правления общества "Мемориал"

Орлов повторяет рассказ о попытке обратиться к полковнику Домашову и избиении старика - он уже говорил об этом на процессе Михаила Косенко. "Я требовал от полковника одного: отведите своих людей на 50 метров и я уверен, что все спокойно закончится. Полицейские били людей - женщин, пожилых, тащили удушающим захватом за горло, у меня как правозащитника это вызывало возмущение. Потом увидел Давидиса (один из заявителей митинга). На тот момент, когда я его встретил на этом пятачке, он так же, как и я, ничего не понимал. Мы услышали объявление полиции, что митинга не будет, но не поняли - почему и что делать".

Вопросы прокуроров:
- Видели прорыв?
- О прорыве услышал после. Когда я был там, это был не прорыв демонстрантов, а постоянные прорывы полицейских в толпу.
- Вы видели, как демонстранты кидали камни?
- Дважды видел, как летели пластиковые пустые бутылки, и несколько раз - как молодые люди кинули куски асфальта. Хочу пояснить: на этом пятачке были сотни и тысячи демонстрантов, а кидали - единицы. Я их не знаю. В ответ полиция вклинивалась и хватала первых попавшихся. Подчеркиваю, их было очень мало.

После перерыва

Адвокат Зимина Сергей Панченко ходатайствовал об оглашении показаний омоновца Шубича, в них - важные детали истории Степана. Судья отказала сперва в оглашении ("документы оглашаются лишь в случае невозможности явки свидетеля"), а затем - в вызове свидетеля ("защита сама должна обеспечить явку").

Адвокат Сергей Бадамшин в который раз за процесс попытался приобщить к делу пресловутую информацию на интернет-странице ГУМВД о порядке проведения митинга, вывешенную там накануне 6 мая. На этот раз - в виде завизированного нотариусом "Протокола осмотра интернет-ресурса". Снова не вышло ("т.к. документ противоречит нормам УПК и не может расцениваться ни как "иной документ", ни как протокол").

Затем тот же Бадамшин полчаса читал детальнейше составленное ходатайство об исключении из дела видеозаписей и протоколов их описания. Там упоминалась и полная путаница с бесконечно перезаписываемыми следователями дисками - непонятно, какие из записей смотрели они при составлении описаний. И невнятные протоколы "всевидящего сочинителя следователя Гуркина". И несуществующие в действительности понятые (адвокаты проверили - их адреса оказались фиктивными), которые к тому же по непонятной причине потратили якобы по 5 своих рабочих дней, рассматривая с Гуркиным видеоматериалы.

Прокуроры в замешательстве потребовали перерыв для ознакомления со столь обильными доводами. Но 15 минут оказалось мало, и по просьбе стороны обвинения заседание было отложено на послезавтра. Интересно, как они станут аргументировать свои возражения.

Проблема даже не в законе о публичных акциях – он не нужен префектуре, чтобы ответить отказом на ваше уведомление. Согласовать пикет из 10 человек в столице можно только в том случае, если вы хотите прославлять «традиционные ценности». В противном случае акция непременно помешает проходу граждан или проезду автомобилей, а то место, где вы захотите его провести, окажется «непригодным» или «неприспособленным», или там будут проходить снегоуборочные работы, или ремонт мостовой, или сразу три других публичных акции. А вас отошлют в глухой и темный парк.

Вы ничего не можете с этим сделать. Вы можете обратиться в суд, и месяца через два, возможно, добьетесь того, чтобы ответ префектуры был признан незаконным, что отнюдь не помешает префектуре отказать вам снова.

В минувшую пятницу мы подавали очередное уведомление, чтобы провести акцию по сбору подписей в защиту узников Болотной и еще четырех человек из разных стран, и получили отказ. Точнее, не совсем отказ: нам предложили собирать подписи перед Сахаровским центром, в романтическом полумраке абсолютно пустого парка.

Принципы работы Amnesty International не позволяют нарушать законы стран, в которых мы работаем, какими бы абсурдными они ни были, поэтому вместо акции мы провели флешмоб на Курской, просто поставив прямо на тротуар бумажные фонарики с надписью «СВОБОДУ УЗНИКАМ СОВЕСТИ».

Кроме узников Болотной эта акция посвящена бирманскому доктору Туну Ауну, эфиопскому журналисту Эскиндеру Нега, белорусскому ЛГБТ-активисту Игорю Тихонюку и жителю Стамбула Хакану Яману. Узнать о том, кто эти люди, и написать письма в их защиту вы можете на amnesty.org.ru. Акции в их защиту в рамках «Марафона писем» Amnesty International сейчас проходят во всем мире.

Огромное спасибо участникам Московской Открытой школы прав человека, которые присоединились к акции.