А как все хорошо начиналось: болотники собирают вещи, выходят ко Дню Конституции, елка... На самом деле нет.

Начиналось все с того, что отдельные члены президентского Совета по правам человека, а также уполномоченный по правам человека Владимир Лукин и так пытались вмешаться в безобразную ситуацию с "Болотным делом", и эдак. Иногда даже успешно: Лукин помог перевести Николая Кавказского под домашний арест после года в СИЗО.

Одна из идей заключалась в том, чтобы предложить Путину амнистировать фигурантов дела. Удочку закидывали летом. Поскольку относиться к СПЧ нужно примерно как к коллективному коту Леопольду, а по степени влияния на решения власти этот орган Леопольду даже уступает, особых надежд не было. В начале сентября член Совета Ирина Хакамада просто и коротко, без соплей о "необходимости скорейшего диалога с гражданским обществом", пояснила ситуацию на "Эхе Москвы": "И ничего. Нас послали нахер".

У журналистов есть старая традиция, еще более скучная, чем даже сопли о диалоге власти с гражданским обществом: приставать к Путину с однообразными вопросами и превращать бессодержательные ответы в новость. В этот раз, правда, в фокусе на Валдайском форуме был не журналист, а политик Владимир Рыжков, который и спросил, не пора ли всех амнистировать.

Ответ Путина в расшифровке занимает 2057 знаков. Из них в пользу освобождения "болотников" говорит только одно дважды повторенное предложение: "Я этого не исключаю... я не исключаю". А, нет, извините, ошиблась. Это предложение ничего не говорит в пользу освобождения "болотников", оно вообще ничего не говорит. Еще шесть предложений о том, что если вы почему-либо подумали, что Путин может повлиять на суд, то это досадное недоразумение: нет, не может, все решают судебные инстанции и следственные органы. И еще целых два с половиной абзаца содержат нападки на "людей, которые ведут себя подобным образом", угрозы, что наступит хаос и сотрудникам полиции выколют глаза, и уверенность, что власть должна жестко такое пресекать. Коротко это описывается все той же фразой: "Нас послали". Ну мы же 13 лет за ним замужем, должны же понимать самые простые смыслы.

Благостные вы мои. Как же вы умудрились фразу "Я не исключаю" в этом словесном потоке заметить, да еще и услышать как "Я обещаю", а вот этого вот не заметить: "И не нужно шантажировать власть тем, что ей будет приклеен ярлык недемократичности. Власть должна реагировать соответствующим образом".

Путин вообще врать любит. Но здесь-то он был предельно честен.

В голову приходит и достопамятный случай с Шевчуком в 2010 году, когда Юра-музыкант спросил Владимира Владимировича прямо: вот выйдут люди 31-го числа, их будут разгонять? Путин тогда ответил, что граждане имеют право собираться, если соблюдают закон и не мешают дачникам. Ура, закричала почтенная публика, которая, судя по всему, обладает каким-то альтернативным пониманием русского языка, - граждане имеют право собираться, Путин ПООБЕЩАЛ не разгонять, посмотрим, как ОМОН выполнит его обещание. Но проблема в том, что участники Стратегии-31 именно что нарушали закон "О собраниях", осознанно и целенаправленно, потому что не считали его правовым. И сказал он вот что: этих - разгонят!

Когда СПЧ начал проектировать неполитическую амнистию за ненасильственные преступления, а почтенная публика захлопала в ладоши: "Это про нас, про нас!" - я уже не знала, смеяться или плакать. Ну с каких пор насилие в отношении представителя власти, вменяемое абсолютному большинству фигурантов, стало ненасильственным? Их фактическая невиновность здесь ни при чем: амнистия применяется к статье, а не к сути.

И главное, ладно бы поверили только сами заключенные да отчаявшиеся родственники. Но ведь это происходит с регулярностью гриппа. Каждый год у нас "Путин обещает отпустить Ходорковского, если тот покается". А он и вовсе ничего такого никогда не обещал, почтенная публика сама придумала... Как и обычно.

Депутатам Государственной думы Федерального собрания РФ
от Кавказской Натальи Николаевны,
Савелова Виктора Ивановича,
и других родственников подследственных и подсудимых по «Болотному делу»

Уважаемые депутаты Государственной думы Федерального собрания РФ!

Перед вами стоит сложная задача. Для некоторых из нас, ваших избирателей, вопрос об объявлении амнистии гражданам, привлеченным к уголовной ответственности, - это вопрос жизни и смерти. Жизни и смерти без преувеличения: многие из наших родных и близких настолько больны, что просто могут уже сейчас погибнуть в тюремных застенках. Погибнуть, не совершив того, в чем их обвиняют.

Мы, родственники тех, кто находится под судом и следствием по «Болотному делу», переживаем одну из самых жестоких пыток – пытку надеждой. Надеждой на то, что наши дети хотя бы этот Новый год встретят вместе с нами дома, на воле. В коридорах суда мы обсуждаем возможную амнистию в надежде поддержать друг друга, вселить веру в успех. Мы замучили этим вопросом наших адвокатов, правозащитников. Мы вместе уже пережили кассации, апелляции, бесконечные судебные заседания, отсутствие свиданий, очереди в окошко передач. И вот со словами президента РФ В.В. Путина о возможности амнистии для обвиняемых по «болотному делу» появилась надежда. Надежда на то, что скоро наши дети окажутся на свободе. Но теперь, после публикации проектов постановления об амнистии, надежда эта тонет в тумане.

Для кого-то, может быть, наши родные - преступники, посягнувшие на государственную власть. Для нас - просто попавшие в беду дети, не совершавшие того, в чем их обвиняют. Свидетельство тому - все, что происходит в зале судебного заседания. Несостоятельность доводов обвинения, показания потерпевших и свидетелей, опровергающие версию следствия, подтверждают, что состава преступления в деяниях подсудимых нет. Но суд остается неумолим.

Уважаемые депутаты! Каждый из вас чей-то ребенок, брат, сестра, отец, мать, друг. Мы призываем вас к милосердию и состраданию. К справедливости и честности. Мы верим, что слова президента нашей России не будут для вас пустым звуком и наши дети благодаря принятой вами амнистии наконец-то обретут свободу, а мы, их родственники, - покой и веру в справедливость.

С уважением,

Кавказская Наталья Николаевна (мама Николая Кавказского)
Тарасова Екатерина Юрьевна (теща Леонида Ковязина)
Ковязин Василий Николаевич (брат Леонида Ковязина)
Миншарапова Екатерина Андреевна (гражданская жена Андрея Барабанова)
Барабанова Татьяна Николаевна (мама Андрея Барабанова)
Попова Татьяна Андреевна (теща Алексея Полиховича)
Тарасова Евгения Александровна (жена Леонида Ковязина)
Полихович Татьяна Борисовна (мама Алексея Полиховича)
Карпова Анна Федоровна (невеста Алексея Гаскарова)
Полихович Алексей Анатольевич (папа Алексея Полиховича)
Наумов Артем Салаватович (муж Александры Духаниной)
Марголин Евгений Маркович (отец Александра Марголина)
Косенко Ксения Александровна (сестра Михаила Косенко)
Кунько Александра Анатольевна (невеста Степана Зимина)
Антон Стелла Сергеевна (мама Дениса Луцкевича)
Савелова Виктор Иванович (отец Артема Савелова)
Лиханова Тамара Юрьевна (жена Ярослава Белоусова)

Уважаемый Премьер-Министр,

Имея честь быть лично с Вами знакомой, я обращаюсь к Вам касательно возможного предъявления «красного уведомления» против меня со стороны Интерпола.

Пользуясь поводом писать публично, я хочу поблагодарить Эстонию, и, в частности, Фонд Открытой Эстонии, Открытую Республику, членов эстонского парламента, Европарламента от Эстонии, Таллинский технический университет, за поддержку, оказанную мне.

Уважаемый Премьер-Министр, я полагаю, Вам известна практика дезинформирования Интерпола третьими государствами и, как результат, использования Интерпола третьими государствами с целью охоты за политической оппозицией на международном уровне.

Статья 3 Конституции Интерпола запрещает Организации участвовать в политически мотивированном преследовании людей. Однако по-прежнему объявлен в розыск по линии Интерпола кандидат в президенты Беларуси Михалевич, разыскиваемый по запросу белорусских властей. Также в Интерпол был объявлен Георгий Таргамадзе- фигурант «болотного дела», по которому обвиняюсь и я. Его исключение из списка Интерпола стало возможным только после запроса в Организацию Михаила Саакашвили.

Таким образом, пренебрежение собственной Конституцией приводит к тому, что Интерпол фактически выводит масштаб репрессий, проводимых в ряде стран, на международный уровень, что неприемлемо в ЕС, где права человека гарантированы.

Я не сомневаюсь, что Эстония рассмотрела бы мой запрос на политическое убежище беспристрастно и учла бы факт признания Европарламентом «болотного дела» политически мотивированным, а также признания Amnesty International находящихся под арестом в России фигурантов «болотного дела» узниками совести и факт рассмотрения в приоритетном порядке «болотного дела» Европейским судом по правам человека.

Однако Интерпол, согласно его Конституции, не должен объявлять меня в розыск, и в этом случае убежище мне не требуется, так как я нахожусь в Эстонии легально, самостоятельно себя обеспечиваю и необходимости получения документов для пребывания или материальной помощи у меня нет.

Если Интерпол объявит меня в розыск и запрос будет принят странами ЕС, это дискредитирует демократию в ЕС. Если человек, вынужденный временно покинуть свою страну из-за политического преследования, находясь в ЕС, рискует быть арестованным по тем же обвинениям, что тогда отличает ЕC от России?

Кроме того, убежище не дает защиту от Интерпола. Антифашист Петр Силаев, получивший убежище в Финляндии, был затем арестован в Испании. После нескольких месяцев разбирательства он был оправдан испанским судом, но по-прежнему остается в базе Интерпола. Таким образом, убежище в Эстонии, к сожалению, гарантирует мне безопасность только в Эстонии, где я в ней и так не сомневаюсь.

Уважаемый Премьер-Министр, я благодарю Вас за Ваше внимание к моей ситуации. Действительно, получение убежища – это наиболее распространенное решение, но от этого оно не перестает быть неэффективным и несоответствующим принципу прав человека в ЕС.

Уважаемый Премьер-Министр, я буду признательна Вам, если Эстония предотвратит политически мотивированное преследование против меня на территории ЕС и проинформирует Главный секретариат Интерпола о том, что возможное «красное уведомление» против меня будет противоречить нормам ЕС. Я и мои соратники готовы предоставить полное содействие и всю необходимую информацию для этого.

Сегодня ездила на свидание в Мишей.

Вскочила, боясь проспать/опоздать, поехала в Бутырку. Выхожу из Новослободской и вижу на телефоне время - 45 минут. Бегу бегом, вспоминая запыхавшихся опоздавших, кляну себя за утреннее копание. Бегу-бегу - добежала, ткнулась лбом в закрытую дверь. Смотрю на время внимательнее и понимаю, что приехала на 1 час раньше. Выхожу на улицу покурить, кто-то окликает, смотрю - Сергей Шаров-Делоне...

Сидела в кабинке, ждала Мишу. Пришел, улыбается - очень рад меня видеть. Самочувствие хорошее, настроение тоже. Накануне пришла вкусная передача...

Удивился, узнав, что его отправят не в чеховскую больницу. Но он готов, кажется, уже ко всему и ничего не боится.

Очень переживает за ребят из "процесса 12-ти" и убеждал меня, что они должны попасть под амнистию. Я, правда, не спорила, но уверена, что от нашей власти можно ждать любой подлянки.

Извинительным тоном объяснял, что после смерти мамы и после приговора ему пришло очень много писем, а ответил он не на все. Не обижайтесь, кто не получил ответ, Миша постарается всем написать.

Где-то, как-то, что-то философское в нем появилось в отношении событий начиная с ареста. Я бы сказала - некая снисходительность к персонажам противной стороны...

С удовольствием выслушал все приветы и просил передать в ответ - за все добрые слова, дела и мысли!

Вышла из СИЗО, вдохнула свежего воздуха и улыбнулась осеннему солнцу. "Все будет хорошо, я узнавала!"

День ото дня "Болотный процесс 12-ти" потихоньку, малоприметно, но добавляет в жесткости и пренебрежении законом. Все более и более становясь процессом показательным. Но не в смысле «Показательных Процессов» 1930-х гг. – публичных, яростных, имевших целью вдохновить и запугать, задавить и разжечь, обличить и явить! Нет, в этом отношении Болотный процесс становится все более рутинным, «техническим», все плотнее замалчивается подконтрольными власти СМИ, уводится из фокуса в плохо просматриваемую периферию, почти уходит в своего рода информационное подполье.

Но вот внутри этой «вещи в себе» показательность нарастает. И это показательность все более полного, откровенного игнорирования закона. Все чаще и чаще внятные, четко сформулированные вопросы защиты отклоняются с самыми различными формулировками: «как не относящиеся к предмету доказывания» (ну, скажем, о том, где же, собственно, дело происходило), «не относящиеся к существу дела» («А соблюдался ли вами Закон о полиции?»), «повторные» (при том, что ничего подобного в зале не звучало), «не относящиеся к показаниям допрашиваемого лица» (а его и спрашивают, что ЕЩЕ он видел, чему ЕЩЕ он был свидетелем). Все реже защите удается добиться оглашения документов предварительного следствия, даже в тех случаях, когда противоречия между показаниями, данными на следствии и в суде, оказываются вопиющими, а если таки удается - то только после окончания допроса, когда неизбежные вопросы в связи с наглядно проявившимися противоречиями уже задать невозможно: «допрос закончен». Все свободны, господа!

Уже рутиной стала нарушающая все установленные законом нормы «процедура» фактического опознания подсудимых в зале суда - а теперь уже и ходатайства относительно ее процессуальной недопустимости не только не удовлетворяются или даже просто не рассматриваются - их уже и заявить оказывается невозможным.

И все избирательнее становится амнезия все большего числа свидетелей обвинения, не помнящих ровным счетом ничего, кроме намертво затверженного текста, охватывающего две-три минуты, интересующие обвинение. И начисто из памяти «свидетелей» в форме стираются все лица, кроме сидящих за решеткой в клетке зала №303 Никулинского суда.

А параллельно множатся прямые лжесвидетельства: уже и аммиак в роли «химического оружия» со стороны демонстрантов появился, и специально нарубленная арматура (к слову, так и не обнаруженная следствием «на поле боя» вечером 6 мая 2012 г.) «полетела» в доблестных «защитников правопорядка» в результате чьего «культурного обращения с гражданами» (цитата. - С.Ш-Д.) больше 40 человек получили черепномозговые травмы и сотрясение мозга. И неразличимые ни на одной видеозаписи громокипящие призывы «Вперед на Кремль!» все громче и отчетливее гудят набатом в головах «терпил» и «свидетелей» в погонах.

Но то, что произошло сегодня, вышло за рамки рутинного сползания в бездну беззакония! Допрашивается свидетель Рябинин А.А., боец пресловутого 2-го ОПП, ударник задержаний на Болотной (по его словам, задержал 10-15 человек!). Само собой, никого из задержанных не помнит абсолютно! Ну то есть вообще ничего о них не помнит! Кроме одного - «вон того молодого человека, в сером джемпере с иностранной надписью на груди». «Вы в процедуре опознания участвовали?» - «Нет». - «Знаете, как его зовут?» - «Бара... Барабанов!» - «А откуда вам известно его имя?» - «Так мне вчера начальство позвонило, сказало ехать в суд свидетелем по Барабанову!» На последний ответ, пытаясь перекричать, заглушить, взвивается судья Никишина: «Вопрос отклоняется!!!» И оглушительная издевательская овация в зале, включая ряды не выдерживающих защитников.

Я часто замечал у людей, впервые посетивших Болотный процесс в день допроса очередного полицейского, выражение крайнего недоумения. И впрямь, создается ощущение сумасшедшего дома: о чем тут говорят? "Это произошло до появления белого дыма или после?" - "А я не видел белого дыма". "В каком месте вы увидели обвиняемого?" - "На Болотной площади". Это адвокаты тщетно пытаются установить время и место того эпизода обвинения, о котором рассказывает свидетель. "А что было до этого?" - "Не помню". "А что после?" - "Не видел". Три часа находились толпы полицейских и демонстрантов на Болотной, но каждый свидетель "видел" лишь один крошечный эпизод с участием "его" обвиняемого. Больше ничего. Видимо, таков жесткий наказ начальства.

Это вполне отвечает фабуле обвинения. Следствие должно бы тщательно установить все обстоятельства каждого эпизода. Но оно делает все, чтобы сделать это было невозможно. Это мы уже давно знаем всю последовательность развернувшихся событий: где, кто и когда находился в каждый момент времени. Но не будучи озвученным в суде, это знание превращается в ничто и не может быть использовано в защите.

Во всем остальном свидетели - люди как люди. Большинство из них, как и всякий нормальный человек, не любят врать. Вот и вчерашний прапорщик ОМОНа Вячеслав Киселев, свидетель по эпизоду Андрея Барабанова, старался отвечать честно. Теперь они действительно мало что помнят. Но мы, с нашим знанием, можем догадаться: он часа полтора простоял в резерве у Большого Каменного моста. Потому и не видел ни прорыва, ни дымов от файеров. Потом получил приказ выдвинуться вперед, и еще какое-то время они прятались на пустынном Болотном сквере (куда демонстрантов не пустили вопреки договоренности). Потом "получили приказ на расечение толпы, после чего начались столкновения". Он оказался в гуще событий под самый конец, ближе к восьми вечера. Их цепочка внезапно для всех вывалилась из кустов сквера на набережную и разрезала толпу до парапета канала. Потом людей стали оттеснять в разные стороны. В момент разрезания и случился единственный эпизод с участием Барабанова.



Дальше Киселев рассказывает, что он увидел, и вновь возникает ощущение безумия. Невероятно, но он говорит правду. Все дело в том, какими глазами он видит события.

"Под ноги нам кидали ампулы с аммиаком. Запаянные ампулы с характерным запахом". - "Откуда вы знаете, что это был аммиак?" - "Я знаю этот запах, когда люди теряют сознание, им дают нюхать". - "Так, может быть, это был обыкновенный нашатырь?" - "Так это же одно и то же!" - "Вы видели пострадавших демонстрантов?" - "Да". - "А вам не пришло в голову, что это был раздавленный случайно пузырек с нашатырем, которым кого-то приводили в чувство?". Немая сцена, полнейшее недоумение на лице. Мы-то знаем, что были люди, на всякий случай носящие аптечку на каждый митинг. Они и оказывали помощь пострадавшим.

"Слышал агрессивные лозунги. Например, призывали нас сжечь". Бред? Ничуть. Именно после этого рассечения толпы произошел известный инцидент: полицейский на глазах сотен людей бил ногой в пах лежащего парня (принятого сперва за девушку и окрещенного потом "беременным Николаем"). Это вызвало взрыв негодования, кто-то крикнул садисту: "Ты сгоришь в аду!". Люди подхватили этот вопль.

"Почему вы решили, что люди прорывались именно в сторону Большого Каменного и Кремля?" - "Были активные попытки прорвать нашу цепь". Дело происходило уже глубоко на набережной, никакого Кремля оттуда даже не видно. Людям зашли в тыл и окружили со всех сторон, они просто пытались вырваться из плена. Следствие оказало нам услугу, приложив к делу видеозаписи этого эпизода:

Он говорит правду, но что у него в голове? Дикая каша из страха перед любым демонстрантом и вбитой в голову командиром официальной версии.

"Зачем вы рассекали толпу?" - "Люди стали падать, друг друга зажимать. Туда же не все пришли только для столкновений. Для безопасности людей мы и рассекали, чтобы предотвратить давку и группами препроводить людей к метро". Так кто же создавал эту давку, сперва перекрыв дорогу колонне, а после непрерывно "рассекая и вытесняя"?!

Но дальше правда кончается и начинается "спецзадание". Ради этого его и прислали в суд. Киселев описывает действия Андрея Барабанова. "Мы цепочкой вошли в толпу, на нас нападали. Шедшего неподалеку от меня Маркова (судя по всему, Марков - один из немногих, чье присутствие там он запомнил или выучил, потому что других коллег назвать не смог. - Д.Б.) затащили в толпу, повалили и избивали. Барабанов нанес ему несколько ударов ногами".

Андрей, напряженно слушающий в клетке, не выдерживает: "Вы ведь лжете!"

Да. Причем нелепо и неубедительно. Широко известен ролик с этим секундным появлением Андрея. Сбоку, вскользь он наносит один удар ногой. Он сам это признал еще на следствии и извинился за несдержанность. Почему это случилось, я еще расскажу подробно. Все видели белобрысого омоновца, испуганно вопящего "Караул!". Он уже был в суде. Он не пострадал, только дико перепугался. Фамилия его - Круглов! Так и в обвинительном заключении написано. Если свидетель плохо помнит, почему не признается в этом? Кто заставляет его говорить о нескольких ударах? Ответ прост: он вообще не свидетель! Во время очной ставки с Андреем 29 мая 2012 года он говорил: видел Андрея, ударившего кого-то лежащего на земле. Но кто это был - не видел. Через полтора года вспомнил: Марков! Ну хоть бы видео посмотрел, перед тем как врать!

Сергей Кривов: "Чего вы добивались от граждан 6 мая?".
Ответ: "Я исполнял приказ".

Почти каждому из прошедших перед нами полицейских Володя Акименков задает один и тот же вопрос (судья всегда его снимает): "Если бы вам приказали, вы стали бы стрелять в людей?"
Это не пустое позерство. Мы оказались во власти людей, слепо исполняющих приказ. При этом мир в их глазах причудливо искажен страхом и конспирологическими конструкциями. "Професcиональная деформация сознания" это называется. Они не любят врать, но если прикажут - слегка соврут. Даже если это отправит в тюрьму человека. И если прикажут стрелять - слегка постреляют. Ведь если человек чем-то недоволен, он уже виноват. И это опасно для всех. И, наверное, прав мой знакомый, считающий, что лозунг "Полиция с народом" - благостная чушь. Они просто не смогут нас понять. Мы давно говорим на разных языках.

Однажды заехавшие в Питер белорусы предложили мне идею революции:

- А давайте Зимний штурмом возьмём!

- Зачем? - спросила я меланхолично. - Туда и так студентов бесплатно пускают.

Часто вспоминаю этот диалог, когда слышу, как на судах по "Болотному делу" омоновцы один за другим рассказывают о призывах идти на Кремль. Иногда даже кажется, что толпа только и делала 6 мая, что ревела в голос: "Идем на Кремль!" Во всяком случае, такую картину устами свидетелей методично рисуют прокуроры.

Кремль, сердце Родины моей... Наполеон занял Кремль, Гитлер не дошел до Кремля... Идти на Кремль, взять Кремль, отстоим Кремль - отстоим Россию... Вот тёмная толпа рвется взять Кремль, атаковать, погрузить страну в смуту революции...

Следаки, прокуроры, менты, вы грибов псилоцибиновых наелись? А ведь наверняка кто-то из них воспринимает весь этот ассоциативный ряд всерьез.

Успокойтесь, не будем мы брать Кремль, даже когда представится возможность. Зачем он нужен-то? Вы бы еще в храме Христа Спасителя предложили забаррикадироваться.

Тут есть еще один нюанс. Кремль - это вообще-то крепость. Он построен так, чтобы как минимум отразить нашествие Мамая, чтобы выстоять против стенобитных орудий. Демонстранты его пластиковыми флагштоками должны были охаживать? Или асфальт с собой с Болотной притащить, по куску на человека?

Единственный смысл фразы "идем на Кремль" в контексте 6 мая таков: ""Давайте проведем на Красной площади акцию протеста, не согласованную с мэрией". Исторически сложилось, что наше государство чрезмерно нервничает от любых акций на Красной площади. Годы лагерей и психушек диссидентам 68-го (8 человек с непопулярными плакатами, ужас какой!). Разгон демонстрации против войны в Чечне, созванной по требованию захватчиков "Норд-Оста" (а то террористы подумают, что мы выполняем их требования и кого-нибудь отпустят, ужас какой!). Фактический запрет на любые акции в этом месте после принятия закона "О собраниях" (придут, митинговать будут, ужас, ужас, ужас).

Самое смешное, что зачистить Красную площадь значительно легче, чем ту же Манежную.

На самом деле они на судах наперебой рассказывают о том, как две тысячи самых смелых демонстрантов пошли бы в сторону Красной площади (если бы Большой Каменный мост был чутка посвободнее), а их бы там свинтили.

...Набатом стучит в сердцах наших: "Идем на Кремль!" Черный ворон кружит над страной.

Я и впрямь не знаю: то ли Следственный комитет занимается лингвистическим моделированием, то ли искренне верит, что в XXI веке мятеж супротив государя должен воплотиться в походе на Кремль.

Вот со словом "массовые беспорядки" они играют более чем осознанно. Не может юрист в здравом уме применить термин "подготовка беспорядков" к планам разбить палатки - о ужас, без разрешения.

27 октября, 14:00 - шествие за свободу политзаключенных. Место сбора: Страстной бульвар.

Разумеется, никакого смысла в предварительно разрешенном протесте нет. Это шествие не станет для государства сколько-нибудь значимым требованием. Лучше бы тысяч 20 перекрыли Тверскую. Но где ж их взять? Даже на навальнинге из тысяч собравшихся вставали в сцепку против ментов в лучшем случае по 3-4 человека, остальные топтались с ноги на ногу и, скандируя "Мы не уйдем!", направлялись в метро.

А делать что-то надо. Людмила Петрановская как-то критиковала нас всех за виктимность, выражающуюся в повышенном внимании к НИМ (властям предержащим), в том, что мы целыми днями пытаемся вычислять и прогнозировать ИХ мотивы, что-то показывать ИМ, мстить тоже ИМ. Но я и в самом деле не знаю, о чем еще думать.

Надо полагать, что за первые полгода Болотного дела власть добилась наивысшей точки возможного страха, обескровила оппозицию (одна Рыбаченко стоит дюжины активистов). Дальше полезность этого дела для власти стремится к нулю, точка пройдена, с тех пор растут только злость и солидарность. Давить уже просто незачем, одна головная боль. Если Кривова отправят в лагерь, то ФСИН будет вспоминать Толоконникову с теплой ностальгией...

И возникает развилка: рассовать всех по тюрьмам по инерции и забыть или дать задний ход. Если к делу не будет приковано общественное внимание, вероятность наступления первого варианта близится к 100%. Чтобы появился благовидный повод дать задний ход, нужно говорить о Болотном деле из каждого утюга. Оно должно быть резонансным.

Вспомните, 5-тысячный митинг в 2010 году привел к тому, что вырубку Химкинского леса отложили на полгода, а всех обвиняемых по делу о погроме Химкинской администрации отпустили.

Приходите в воскресенье. Вам нетрудно, а им - резонанс.

Вчера показания в суде давал единственный пока гражданский свидетель обвинения - блогер и видеооператор Илья Пенезев. Именно ему принадлежит популярное видео, озаглавленное "Милая девушка кидает камни в полицию". Другие видео в его аккаунте "trolltvru" озаглавлены столь же выразительно: "Удальцов мешает движению колонны и создает толпу", "Толпа нападает на полицию", "Полиция не допускает давки", "Оппозиция сжимает кольцо" и т.д.

Илья Аркадьевич называет себя гражданским активистом. Правда, ответить, каковы его политические взгляды, судья ему не позволила, сняв вопрос адвоката. На суде он открыто заявил, что шел на Болотную с целью троллинга (высмеивания) лидеров оппозиции. Но попытку причислить его к движениям "Наши" или "Молодая гвардия" воспринял как личное оскорбление. Путина не любит. В своем блоге он издевается и над националистами. Такой вот самостоятельный человек.

Илья Пенезев в суде. Фото Александра Барошина

Его взгляд на мир лучше всего иллюстрирует запись в блоге: "...до сих пор не совсем понятно, за что борются Навальный, Яшин и Удальцов. Ну, с Яшиным понятно - он борется за руку, сердце и миллионы Собчак. А за что сражаются другие? Если задать им вопрос о том, для чего они пытаются совершить переворот в стране и водят толпы хомяков по площадям - услышать в ответ можно только общие фразы, из которых любому умному человеку становится понятно, что оппозиция не имеет никакой четкой программы... Это наводит на мысль о том, что группировка лидеров попросту управляется извне. Как в кукольном театре. Потому, скорее всего, и обыски - дабы найти те самые ниточки, которые приводят в движение лидеров-марионеток."

Люди - хомяки, лидеры - марионетки, мир управляется тайными силами и корыстными помыслами. Кажется, он искренне в это верит. В суде не раз повторял, что сидящие напротив него в клетке - жертвы собственной глупости и чужих замыслов, "лузеры". Несмотря на презрение к оппозиции, ему все же льстит внимание популярных ее представителей: "Макс Кац, увидев меня, крикнул: привет!", "Мы знакомы с Машей Бароновой: пару раз говорили на Оккупаях" и т.д. Может, именно это честолюбие заставляет его и после 6 мая постоянно вертеться вокруг протестных акций, искать общения с модными в "движухе" людьми? Но он, конечно, умнее всех и все знает наперед. Знает, что и почему происходило на Болотной. Но показания в суде строятся на личных наблюдениях. Поэтому его модели рассыпаются в момент, если как следует расспросить.

Пенезев рассказывает, как "лидеры оппозиции Навальный, Удальцов и Яшин остановили толпу, чтобы не идти на митинг, и спровоцировали прорыв на Кремль". Правда, его самого "вынесло за оцепление в результате давки". Зажатая толпой девушка рядом кричала истошно. Нет, она, наверное, на Кремль не прорывалась, как и сам Пенезев. Но ведь остальные... Вступают адвокаты.

"Чем мотивировал Удальцов призыв сесть на землю?" - "Тем что их не пускают к Кремлю, а они должны его захватить, условно говоря". - "Я вас не условно спрашиваю. Что вы слышали, почему люди остановились? Без домыслов и фантазий!" - "Конкретно не вспомню". - "Вы слышали, что Удальцов объяснял свои призывы захватом Кремля?" - "Нет". - "А чем он объяснял призыв сесть?" - "Он говорил про нечестные выборы". - "В нечестных выборах есть призыв к чему-то?" - "Нет". - "Какие-то еще конкретные объяснения призыву садиться помните?" - "Не помню". - "Вас одного вынесло за оцепление?" - "Там еще много было. Десятки, может, больше". - "Что люди делали?" - "Кто-то продолжал скандировать, кто-то - двигаться в разные стороны, самых активных (кто громче всех кричал) задержала полиция". - "До какого места проследовали?" - "10 или 30 метров, кто как".

"Вы вернулись от сцены, когда люди уже сидели напротив "Ударника?" - "Не помню, некоторые сидели". - "Тогда на каком основании утверждаете, что именно Удальцов остановил толпу?" - "Да я это знаю". - "Как он это сделал физически?" - "За руки он никого не хватал, конечно. Но у них там была колонка". - "Вы слышали что-нибудь звучащее из колонки?" - "Музыку". - "А какие-то призывы?". - "Точно не помню".

Откуда в деле появились его показания и видео? 8 мая, уже на Оккупае, его задержали. "В каком-то ОВД" с ним побеседовал некий опер. Ему Илья Аркадьевич и сообщил о многочисленных обличающих видео, снятых на Болотной. Вскоре ему позвонил сотрудник центра "Э" и назначил встречу. Он передал "эшникам" видеозаписи, не оформляя никаких документов, - просто посмотреть. А уж позже с ним связался следователь Быков и пригласил явиться в Следственный комитет со всеми материалами для официального оформления "выемки" и дачи показаний.

За девушкой, держащей в руках кусок асфальта, он ходил несколько минут, снимая. Дождался, когда бросила. Куда - не видел. Опознал в девушке Сашу Духанину. "Вы не пытались остановить девушку, если знали, что готовится преступление?" - "Я крикнул ей, но было шумно". - "Сделать компрометирующую запись для вас было важнее, чем предотвратить конфликт?" Вопрос снят судьей.

Также судья снимает все личные вопросы к Илье Аркадьевичу. Например, имеют ли к нему отношение сайты и акаунты соцсетей с именем "Troll-TV", предлагающие платные услуги по троллингу, накрутке сетевых опросов и пр. Он признает, что до сих пор числится гендиректором нескольких коммерческих организаций, но "все они прогорели и не ведут деятельности".

Пенезев "знает" все. Что "оппозиционеры давили загородками полицию" и "в момент прорыва толпа уже поредела" - из комментариев Минаева. Про "глупость Удальцова, поддавшегося предложениям Таргамадзе" - из СМИ. "Знает", что с полицейских срывали амуницию, что были пострадавшие сотрудники, но сам не помнит и не снимал этого. Не помнит и не снимал пострадавших демонстрантов и насилие со стороны полиции, но "знает", что полицейские не били женщин. Он говорит это совершенно искренне: "Не помню, но знаю". А ведь он ходил, смотрел, снимал! Некоторые предполагают, что он просто завербованный спецслужбами агент. Я не знаю, и это неважно. Потому что с остальными свидетелями обвинения - полицейскими - его роднит главное: все они готовы пренебречь собственными глазами, чувствами и выводами. В угоду железобетонной конструкции своего "знания", сидящей в их головах. Самое удивительное, что так же мыслит интеллектуал и профессионал Зураб Кекелидзе. Откуда она у них взялась, выяснять не хочу, чтобы не им же не уподобиться.


Илья Пенезев снимает на Болотной 6 мая. Кадр видеозаписи

На очередных слушаниях в пресс-центре Болотного дела я видел много оскорбленных людей.

Андрей Бильжо, вспомнивший о своей прежней профессии и "впрягшийся" за Мишу Косенко, возмущен диагнозом. Косенко, по его словам, мог бы стать отличной иллюстрацией его диссертации, посвященной как раз таким случаям - длительному монотонному, без ухудшений течению болезни после разового всплеска в молодости. Что полностью опровергает "казенных" психиатров, утверждающих, что такие заболевания обязательно должны прогрессировать. Но Бильжо оскорблен также и реакцией бывших коллег, попытавшихся уже саркастически усомниться в его знаниях. Однако и в профессиональном мире психиатрии наблюдается брожение. В результате он и независимый эксперт Савенко приглашены на некое закрытое собрание, где психиатры обсудят этическую сторону ситуации. А во вторник в РИАН пройдет пресс-конференция директора Института им. Сербского Зураба Кекелидзе под названием "Кому выгоден миф о карательной психиатрии?". Похоже, наши врачи вспомнили, как в советские годы их исключали из Всемирной психиатрической ассоциации, и пошли в контратаку.

Сопредседатель "Мемориала", опытнейший правозащитник Олег Орлов лично оскорблен приговором судьи Москаленко. В эпизоде Косенко он был прямым свидетелем, как и его коллега Ян Рачинский. Но в постановлении суда всем восьми свидетелям защиты уделены две лишь строчки: одна - перечисление их фамилий, а вторая - выражение недоверия их показаниям. Фактически, судья обвинила заслуженных людей во лжи.

Я давно замечаю, как та процедура, что называется у нас "судом", оскорбляет блестящего юриста и истинного джентльмена Вадима Клювганта - как всякая профанация. Кристально точно, по пунктам он разбирает все происшедшее на предыдущем этапе "суда над 12-ю":



Касаясь споров об амнистии, адвокат призвал не заниматься разборками и переходом на личности вокруг всевозможных утечек из Совета по правам человека и альтернативных проектов. По его мнению, концепция, обнародованная Советом, составлена честно и квалифицированно, а скандалы вокруг проекта могут только помешать правозащитникам довести дело до конца.

Я раньше никогда не видел Людмилу Алексееву столь гневной, как в этот последний год. Сегодня она запустила процедуру сбора подписей за широкую амнистию. Она лично прошла официальную регистрацию, теперь по закону надо собрать 100 000 подписей. Сегодня были поставлены первые два десятка. Алексеева считает, что есть все шансы добиться именно такой амнистии, и вот как она мотивирует свою уверенность:



Сестре Михаила Косенко Ксении гнев придает силу и уверенность бронебойного снаряда. "Мы пойдем до конца - апелляции, протесты, ЕСПЧ. А как еще? Они отняли уже полтора года жизни у моего брата и у меня, фактически убили нашу мать. Как можно это забыть? И маленький штрих к портрету брата: когда я встречалась с ним после приговора, уже все вокруг обсуждали амнистию. Так вот Миша сказал, что будет приветствовать амнистию даже в том случае, если всех ребят выпустят, а его это не коснется".

Вячеслав Макаров, адвокат Сергея Кривова, обстоятелен и нетороплив, как обычно. Но я вижу, что он волнуется и также возмущен. Его подзащитный голодает уже месяц. Теперь он сидит в одиночке, усомниться в честности его голодовки труднее, чем раньше. Но тюремное начальство полностью игнорирует и, похоже, не верит в голодовку. Медосмотры не проводятся, несмотря на постоянные требования. Иногда Кривова взвешивают на сомнительных механических весах, показывающих каждый раз разный вес. А состояние Кривова постепенно ухудшается: труднее думать и работать на процессе, понемногу отказывает память.

Принято считать, что гнев только мешает работе. Но я вижу, что всех собирающихся вокруг Болотного дела гнев только мобилизует и придает уверенности. Иногда все же стоит очень рассердиться. Чтобы победить.