Меня обвинили в оскорблении сотрудника прокуратуры Максима Семенова и постановили взыскать с меня 20 тысяч рублей штрафа и возмещение расходов на государственного адвоката. Дело это тянется уже год. Обвинение притянуто за уши и имело своей целью не допустить меня к выборам в органы местного самоуправления и пресечь мою активную политическую деятельность.

Предыстория такова. Чуть больше года назад в Петровске-Забайкальском стали закрывать школу. Татьяна Стецура, Надежда Низовкина и я пытались проводить протестные акции, чтобы этого не допустить. 11 июня 2011 года у нас состоялся сход граждан, пришло около 80 человек. Поскольку власти нас проигнорировали, мы двинулись к мэрии города.

По дороге мы встретили главу города Александра Таранова, он пытался нас остановить, но люди уже ничего не хотели слушать. Мы требовали оставить эту школу, потому что она в самом социально неблагополучном районе города, а до других школ далеко. Дошли до мэрии, там с нами чиновники немного поговорили на крылечке и ушли. Люди остались ждать, преисполненные надежд.

Был вечер, потом наступила ночь – мы оставались на месте. Кто-то из горожан принес нам воды, еды – кто что мог. Утром следующего дня представители мэрии появились на крыльце, пригласили внутрь людей, похожих на организаторов. Таня Стецура пошла внутрь, а я оставалась снаружи. Мы решили, что они хотят вступить с нами в переговоры, но вместо с этого начался прессинг.

На улице к нам подошли какие-то люди. Я тогда обрадовалась, думала, что они пришли нас поддержать, только потом поняла, что это были провокаторы. Они стали говорить нам как бы между прочим, что если мы сейчас не разойдемся, то начнут стрелять и всех пересажают.

Пока они нас таким образом «готовили», на площадь перед мэрией стали со всех сторон подъезжать машины полиции, из них выпрыгнули люди с наручниками, дубинками и автоматами. Толпа уже была подготовлена, запугана, и люди не выдержали. Все наше единение, плечо к плечу, единый порыв в защите школы – все испарилось, когда на нас ринулись вооруженные люди. И вот этого я власти простить не могу. Люди рассыпались, испугались, они не были готовы к такому повороту. Мы остались на площади втроем – Надежда, Татьяна и я.

Нас поколошматили, мы посопротивлялись, и нас зашвырнули в машину. Мы объявили голодовку, так как других способов протеста у нас не осталось. Нас посадили на двое суток, я видела в окно людей, которые писали петицию в нашу защиту и требовали нашего освобождения. С ними велась настоящая война, им говорили, что уволят с работы, пугали.

Через двое суток нас вывезли в суд. В суде мы хотели выступать в такой последовательности: сначала я, потом Татьяна и Надежда. Но судья не согласился с такой очередностью, и я в знак протеста вышла из здания суда. На улице – без воды и на солнце – мне стало плохо (мы все продолжали держать голодовку). Но я пошла к девочкам на приговор, чтобы поддержать их морально. Их обвиняли в нарушении порядка организации публичного мероприятия и сопротивлении полиции.

Судья сказал мне: «Нет, ты присутствовать не будешь». В зал ворвались судебные приставы, сотрудники ДПС, начальник полиции общественной безопасности, начальник СИЗО, сотрудники конвойной службы. Маленький зал суда был наполнен этими людьми, и они начали вытаскивать меня оттуда. Я сопротивлялась и скорее всего могла в этот момент в пылу крикнуть безадресно что-то такое, что позднее было расценено как оскорбление.

Меня выволокли и закинули в камеру. В какой-то момент открылись двери, я подошла – думала, это девчат привели. А вместо них в камеру заходят три уголовника бандитского вида. Я успела сунуть руку в закрывающуюся дверь, и тут сотрудник вроде как хватился и сказал: «Ой, извините, ошибся». И вывел этих троих. Понятно, что это было сделано специально, пугали меня.

Нам всем дали арест. Всех нас отвезли в спецприемник в 450 км от Петровска-Забайкальского. Девочкам потребовалась медицинская помощь из-за голодовки. Пока мы сидели, людям сказали, чтобы они забирали документы из школы, и они их забрали. Люди опустили голову и перестали бороться.

Я подала апелляцию, девочки не стали. Рассмотрение было 14 июня, и на него вдруг в качестве свидетеля явился сотрудник прокуратуры Семенов, который был обвинителем на суде у девочек. Я спросила судью: «Зачем вы его вызываете? Я его видеть не могу. Из-за него чуть две прекрасные девушки не погибли». Меня пытались привлечь за неуважение к суду, но я хлопнула дверью и ушла.

Вот после этого и появилось дело об оскорблении, Семенов подал на меня в суд по статье 319 УК. Но эпизод, по которому меня обвинили, имел место в суде первой инстанции, не на апелляции. На этом третьем суде сотрудник прокуратуры Семенов был уже потерпевшим. Такой вот многоликий человек.

О следственных действиях по моему делу я узнала только 27 января. Я на них ходить не планировала, но меня стали приволакивать в наручниках. Я могла сопротивляться, могла не сопротивляться, могла кричать политические лозунги - они все равно меня приводили. Они срывали нам акции, предвыборную агитацию. Это уголовное дело нужно было им как повод для того, чтобы меня, неумную, приволакивать всякий раз, как им было нужно.

А 27 января они решили провести мне психиатрическую экспертизу. Приволокли меня, а там врачи из Читы. Я с ними побеседовала, в этот момент включились наши правозащитники (спасибо им большое), и врачи написали, что я психически здорова.

И вот быстро-быстро в марте дело передали в суд. Начались судебные заседания. Я решила на них не ходить, объявила акцию гражданского неповиновения. Тогда меня стали приводить в наручниках. Вылавливали везде и приводили.

31 августа у меня был назначен приговор. А в ночь на 31-е у меня заболел ребенок. Дважды за ночь вызывала скорую помощь, ему ставили уколы, и, конечно, никуда я утром не пошла. В 8 утра к дому подъехала машина службы судебных приставов, сотрудники зашли в дом: «Собирайтесь, поедем». Я им: «Не поеду, ребенок болеет». Он не поверили, поехали за подтверждением на подстанцию скорой помощи. Получили подтверждение - и все равно вернулись через несколько часов.

Я ехать с ними отказалась, повезла на велосипеде ребенка в больницу на осмотр. У дома увидела черную машину – номер К 020 МА 75, «Тойота Камри», в ней двое сидят. Они попытались меня сбить, но я бросила велосипед и отскочила. Поняла, что снова пугают. Довезла ребенка до больницы, его осмотрели, после этого оставила его у знакомых.

Мне надо было добраться до Улан-Удэ, там была запланирована акция в рамках «Стратегии-31», где я была организатором. Но доехать мне не дали, заломили мне руки и доставили на приговор. Я перед этим успела флаг «Солидарности» на себя надеть, на шее завязала. Решение уже было готово, судья Цыден Балданов мне его зачитал – 20 тысяч рублей штрафа и восемь тысяч рублей за работу адвоката Юрия Черняева, который вообще-то и не работал вовсе, сидел номинально на заседаниях.

На выборы в органы местного самоуправления меня не зарегистрировали, как и других кандидатов – даже от «Справедливой России» никого не пустили. Всех конкурентов постарались снять.

Вот так и живем. Но сдаваться я не намерена. Хочу сказать большое спасибо Татьяне и Надежде. Они бились за наши школы и показали пример мужества и воли к борьбе. И я теперь за ними потянулась.

Наша объединенная колонна работников образования, науки, социальной сферы и гражданских сил выходит на «Марш Миллионов», чтобы заявить о своих требованиях.

МЫ ЗА:

- Достойную зарплату педагогам, преподавателям, медицинским и научным работникам!
- Финансирование, достаточное для профессионального и социального развития науки, образования и медицины
- Самоуправление в вузах, больницах, НИИ, школах, детских садах: учителя лучше чиновников знают, как учить, врачи - как лечить, ученые - как двигать науку вперед
- Обязательную профессиональную и общественную экспертизу всех планируемых образовательных, медицинских и других социальных реформ, с учетом результатов уже проведенных «экспериментов».

МЫ ПРОТИВ:

- Урезания социальных бюджетов, в том числе под маской «финансовой автономии» учреждений, «подушевого финансирования» и иных видов деградации социальной сферы
- Коммерциализации образования и здравоохранения, фактически имущественного ценза на доступ к ним
- Засилья бюрократизма в образовании, науке и медицине, усиления власти начальства и профессионального принижения работников социальной сферы
- Деградации образовательных стандартов и подмены реальных знаний «натаскиванием»
- Политики принудительного слияния больниц, школ и вузов, ухудшения условий труда работников и качества их работы.

Нас объединяет любовь к знаниям и к согражданам, ненависть к коррупционным схемам и произволу власти. Приглашаем всех неравнодушных к проблемам социальной сферы присоединиться к нам. Наука, образование и здравоохранение – для всех!

Почему мы выходим на Марш Миллионов 15 сентября?

Все мы обеспокоены очевидной и все более усиливающейся деградацией науки, образования и здравоохранения в России. Власть целенаправленно демонтирует социальное государство в России. Целый пакет законов, направленных на снятие с государства какой-либо ответственности за социальную сферу, заявления первых лиц государства, нищенские зарплаты, засилье бюрократизма - все это не может вызывать ничего, кроме глубокого возмущения.

Те самые сферы, которые связаны с жизнью каждого из нас, поставлены политикой правительства на грань существования.

Не отрицая важности политического протеста, мы призываем обратить внимание на проблемы социальной сферы - те насущные проблемы, с которыми граждане прямо или косвенно сталкиваются каждый день.

Ассоциация преподавателей высшей школы
Институт «Коллективное Действие»
Инициативная группа МГУ
Инициативная группа МГУПП
Инициативная группа РГГУ
Комитет за Рабочий Интернационал
НИИ Митингов
#ОккупайМосква
Межрегиональный профсоюз работников образования «Учитель»
Российское Социалистическое Движение
Партия 5 декабря

Видеопроект Давида Тер-Оганьяна, представленный на его выставке в музее МАММ (директор Ольга Свиблова), был подвержен цензуре. Уже на открытии название проекта "Пропаганда гомосексуализма" без согласования с автором было заменено на кастрированный вариант "Без названия".



Работа представляет собой теневые проекции на стены силуэтов людей, в которых узнаются активисты гей-движения и поддерживающие их борьбу художники. Эта мультимедийная экспозиция выстроена так, что теневые проекции посетителей выставки смешиваются с заранее отснятыми теневыми проекциями представителей ЛГТБ-сообщества. По замыслу художника эта работа должна была быть метафорой размывания социальных границ, которые проводят по живому телу общества авторитарные власти, принимая гомофобные законы.

Однако в экспликации (бумажке на стене, объясняющей смысл работы), волюнтаристски размещенной музеем, написано лишь что-то неопределенное о совмещении настоящего и виртуального в музейном пространстве. На самом деле без оригинального названия ничего там не совмещается! Ведь "интерактивные теневые проекции" воспроизводят реальных гей-активистов, а также сочувствующих и друзей, согласившихся поучаствовать в съемке. В лживой музейной экспликации эти заранее отснятые тени называются "другие посетители на стене", что читается совершенно двусмысленно.

По словам трансгендерного активиста Анно Комарова, квирфобия МАММ - давно не секрет. "Как они выставку Нан Голдин, например, представляли - это что-то с чем-то! Так умудриться всю ее биографию замолчать - а ее творчество во многом автобиографично - это надо ухитриться!" - сообщил активист.

Позиция Давида Тер-Оганьяна, изложенная в его аккаунте ФБ: "Цензура Бля Цензура! гонят Геев из музеев Моя работа с тенями на выставке в ММАМ отцензурирована самым беспощадным образом, изменен сам смысл высказывания! Музей изменил название видеоинсталляции на простое " без названия ". Вместо моего "ПРОПАГАНДА ГОМОСЕКСУАЛИЗМА" - сослались на какой то новый закон, не уверен что такой существует. Такая вот реальная проблема, гонят геев из музеев!"



По вернисажным фотографиям видно, что у Давида со Свибловой напряженный разговор, неприятный для обоих собеседников. Я тоже обратил на это внимание, проходя по выставочному залу, но не придал этому значения, так как был занят чем-то другим. О факте цензуры я узнал позже.



Фото Евгении Зубченко

7-8 сентября в Москве проходил Второй международный конгресс литературных переводчиков. Собралось много товарищей по цеху, видеть и слышать которых – огромное удовольствие. Общая тема конгресса – «Перевод русской литературы на иностранные языки. Проблемы и перспективы».

Первое пленарное заседание состояло из торжественных речей официальных лиц и замечательных выступлений, первым и лучшим из которых был доклад Вячеслава Всеволодовича Иванова «Что такое художественный перевод».

Сидим в мягких красных креслах Большого зала Библиотеки иностранной литературы, слушаем, какие мы незаменимые и героические почтовые лошади просвещения. Но вдруг на фоне всего этого благолепия во мне проснулось, кажется, давно позабытое чувство: смесь горечи, стыда и легкого отвращения к себе. Вот так же муторно мне было сидеть на лекциях – даже самых интересных, – когда у нас на филфаке бушевало дело Шихановича и я знала, что такого-то и такую-то из однокурсниц, возможно, как раз сейчас допрашивают на Лубянке. Да что я вам рассказываю? Сами все понимаете...

В перерыве я поделилась несуразным чувством с несколькими коллегами – оказалось, они его разделяют. И тогда мы сочинили и записали в блокнотик с логотипом конгресса такой вот короткий текст:

Предлагаем включить в резолюцию конгресса следующий пункт:
«Мы, переводчики зарубежной литературы на русский язык и переводчики русской литературы на разные языки мира, выражаем солидарность с политзаключенными России и призываем власти РФ прекратить политические репрессии и посягательства на гарантированные Конституцией РФ права на свободу слова и собраний на родине Пушкина и Солженицына».
Просим президиум конгресса поставить наше предложение на голосование.

(Подредактировать бы – вон сколько раз подряд предлог «на»… но тогда было не до этого, а теперь уж поздно. Документ.)

Подписаться под этим предложением сочли нужным двадцать шесть человек – все, к кому мы успели обратиться за полчаса. В числе подписавших люди, не просто знающие русскую культуру, а благоговеющие перед ней и преданно ей служащие: профессор Женевского университета Жорж Нива (один из крупнейших в мире славистов, переводчик Солженицына и Андрея Белого), французские переводчицы Софи Бенеш (Пастернак, Улицкая, Буйда, полный Бабель), Элен Анри-Сафье (которой на другой день вручили премию «Читай Россию – 2012» за перевод книги Д. Быкова о Пастернаке), Кристина Зейтунян-Белоус (Белый, Битов, Венедикт Ерофеев, Маканин, классическая и современная русская поэзия), итальянка Аннелиза Алева (автор антологии «Русские поэты сегодня»). Не колеблясь, подписали и русские переводчики (перечисляю в том порядке, в каком стоят подписи): Наталья Мавлевич, Ольга Дробот, Марина Бородицкая, Михаил Яснов, Григорий Кружков, Инна Безрукова, Сергей Скорвид, Павел Грушко, Татьяна Пигарева, Татьяна Бердикова, Наталья Ванханен, Антон Нестеров, Александра Борисенко, Виктор Сонькин, Наталья Банке, Анна Ямпольская, Алеша Прокопьев, Дмитрий Веденяпин, Михаил Рудницкий, Александр Ливергант, Мария Анненская.

Блокнотик с подписями я передала в редакционную комиссию конгресса.
Резолюцию принимали вечером 8 сентября в ошеломительно роскошном зале Пашкова дома, почему-то освещенном зловеще-фиолетовыми софитами. Осведомленные коллеги шепнули мне на ушко, что в проекте резолюции наше предложение не учтено. Я подошла к Екатерине Гениевой, директору ВГБИЛ и члену наблюдательного совета Института перевода, и напомнила про записку: неловко, уважаемые люди высказали свое мнение, а никто на него и внимания не обратил. Давайте поставим на голосование: захотят участники конгресса – примут его, не захотят – нет.

Екатерина Юрьевна заверила меня (и я ей верю), что целиком и полностью разделяет наши взгляды, но такая поправка не вяжется с текстом резолюции, посвященным литературным вопросам. Лучше было бы составить обращение, например, в Совет по правам человека при Президенте. Наверное, она права. И заплатка наша на гладкой резолюции неприлична, и отдельное обращение urbi et orbi можно было составить. Но я неопытный скандалист – принести отпечатанный текст и обойти с ним все секции конгресса не позаботилась (если позовут в следующем году, учту совет Екатерины Юрьевны), а потому предложила другой вариант: «Хорошо, пусть это не войдет в резолюцию, пусть будет устное заявление. Я прочитаю две фразы и попрошу поднять руки или встать тех, кто хочет к нам присоединиться». – «Пожалуйста», - сказала Гениева, и я села на свое место. Честно говоря, геройствовать не хотелось, но уж назвался груздем, так изволь... А главное, я не имела права взять и выбросить голоса своих товарищей. Вот Владимир Григорьев («Роспечать», Институт перевода) произнес интеллигентную речь, вот зачитал резолюцию. «А теперь...» Теперь он поставит резолюцию на голосование. Но нет: «...теперь переходим к процедуре награждения победителей». И грянула музыка.

Каюсь, встать посреди зала и без микрофона, поверх музыки, прокричать писклявым голосом (какой уж есть!) про политзаключенных у меня кишка оказалась тонка. Прошу прощения у коллег за то, что не смогла передать предложение, под которым они подписались, другим участникам конгресса, прошу прощения у тех, к кому не успела обратиться и кто хотел бы поставить свою подпись. Чтобы хоть как-то загладить свою вину, выкладываю этот текст в Интернет. Это уже не резолюция конгресса, это наше заявление, к которому могут присоединиться все желающие. Первыми высказали такое желание переводчики Татьяна Баскакова, Ольга Варшавер и Ирина Стаф.

Важное уточнение: все перечисленные в моем сообщении люди присоединились именно к тексту о солидарности и прекращению репрессий. Пересказ обстоятельств и эмоции – мои личные. Никаких претензий в адрес организаторов конгресса никто из них не высказывал. Прошу прощения, если, по недостатку дипломатического мышления, поставила кого-то в неловкое положение.

Этот текст появился на моей странице в Facebook поздно ночью, а на следующий день в комментариях набралось немало желающих (не только переводчиков) подписать наш текст, который станет теперь отдельным, независимым от конгресса, документом. И список продолжает пополняться: переводчики Мария Зонина, Сергей Зенкин, Марк Гринберг, Илья Свердлов, Лена Леонова, Кристиана Кёрнер (Германия); главный редактор издательства Corpus Варвара Горностаева (от имени всего издательства); Олег Дорман, кинорежиссер и переводчик; Татьяна Могилевская, режиссер (Франция); Сесиль Вессье, славист (Франция); Елена Баевская, переводчик; Мария Фаликман, переводчик и поэт; Александр Марков, переводчик литературы по гуманитарным наукам; Мари Ноэль Пан, переводчик (Франция); Ольга Смолицкая, переводчик; Маша Блинкина-Мельник, переводчик; Юлия Берман, переводчик; Ольга Седакова, поэт, переводчик; Евгений Беляков, психолог, переводчик (Москва); Ирина Коровина, литератор (Королев); Наталья Громова, писатель (музей Марины Цветаевой, Москва); Яков Фельдман, переводчик поэзии с английского; Сергей Шпилькин, технический переводчик (Москва); Григорий Дашевский, переводчик; Айна Любарова, филолог, переводчик (Петербург), Николай Эппле, переводчик; Людмила Малышева, музыкант; Ольга Шульман, переводчик; Евгения Комарова, переводчик (Бохум); Елена Калашникова, филолог и журналист; Анна Плисецкая, преподаватель, переводчик; Анатолий Кудрявицкий, писатель, переводчик; Леонид Мотылев, переводчик; Антон Зайцев, читатель; Ольга Мяэотс, переводчик; Бланш Гринбаум-Сальгас, главный хранитель музеев Франции; Юрий Белов (Турку, Финляндия), переводчик (выпускник МГЛУ), редактор сайта "Путин должен уйти"; Борис Дубин, социолог, переводчик; Мария Карп, переводчик; Екатерина Филатова, переводчик; Денис Суреев, переводчик, юрист (Лимассол, Кипр); Наталья Рубинштейн, литературный критик, журналист; Ирина Машинская, поэт, переводчик; Ирина Кравцова, главный редактор Издательства Ивана Лимбаха; Евгения Абелюк, филолог, учитель; Ирина Сурат, литературовед; Григорий Стариковский, поэт, переводчик; Женя Крейн, писатель, переводчик (Бостон); Роберт Чандлер (переводчик Шаламова, Гроссмана, Платонова); Арч Тейт (переводчик книг Политковской и современной русской прозы); Мартин Дьюхерст (переводчик, университет Глазго); Антония Ллойд-Джоунз, переводчик; Поэль Карп, поэт, переводчик; Егор Петров, журналист, Ольга Литвинова, переводчик, Ольга Бухина, переводчик, Екатерина Каверина, биолог, технический переводчик, Джон Робертс, переводчик, сопредседатель Международного Попечительского Совета ВГБИЛ им. М.И. Рудомино, Василий Бетаки, переводчик (Франция), Наталья Бархатова, переводчик, Anne Marie Jackson (United Kingdom), Андреас Третнер, переводчик русской литературы (Германия), Лиз Барнс, переводчик (Великобритания).

Все желающие могут присоединяться в комментариях к этой записи или на Facebook,

В рядах оппозиции вспыхнул очередной конфликт в жанре «размежевания» и защиты «чистоты рядов». А. Пионтковский клеймит И. Ясину за соглашательство, за отказ от радикальных планов (типа свержения правящей группы). Ну а Л. Радзиховский в своей фирменной язвительной манере иронизирует над А. Пионтковским.

Критикуя Ясину, Пионтковский встает в позицию крайнего пуризма (впрочем, как и А. Подрабинек, морально добивающий и так полуубитого Савла-Павла - гэбешника-болотника Г. Гудкова). Насколько это оправдано?

Здесь, при всей симпатии, уважении к А. Пионтковскому и А. Подрабинеку, обычной солидарности с ними, я с такой поистине ленинской страстью к размежеванию и "чистоте рядов" совершенно не согласен.

Позиции И. Ясиной (копить надо слабые пока силы, а не шапкозакидательством заниматься) и И. Мильштейна (беречь, а не гнобить нужно всяких союзников в трудной борьбе, даже если они прежде были в другом лагере и когда-то серьезно провинились) считаю вполне разумными, и морально, и политически оправданными.

Такая оценка подкрепляется и вескими доводами Г. Голосова в пользу синергии, а не раздора между протестными силами: "Факт состоит в том, что все три сектора могут, действуя в одном направлении, добиться общего успеха. Это называется синергия. А могут, конфликтуя между собой, подыграть властям. Именно поэтому, мне кажется, лидерам демократического лагеря сейчас исключительно важно воздерживаться от взаимной критики и не вступать в полемику по частным вопросам. В общем, не тянуть одеяло на себя. Будет демократия – будет и возможность доверить избирателям вопрос о том, кто лучше".

Изменить систему - необычайно сложно и долго. Сомневаюсь, что революционеры понимают это. Даже если Путин начинает это делать (а он начинает!), люди не верят, не видят этого.

Ольга Крыштановская, социолог, директор "Лаборатории Крыштановской"

Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шел один ты с мыслию великой,
И, в имени твоем звук чуждый невзлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.
И тот, чей острый ум тебя и постигал,
В угоду им тебя лукаво порицал...
И долго, укреплен могущим убежденьем,
Ты был неколебим пред общим заблужденьем;
И на полупути был должен наконец
Безмолвно уступить и лавровый венец,
И власть, и замысел, обдуманный глубоко...

Александр Пушкин. "Полководец"

Этот пост посвящен в основном новой заключенной 6-го изолятора - Зелениной Ольге Николаевне. Вся информация о ее деле получена из открытых источников, от нее - лишь эмоциональные высказывания.

Ольга Николаевна выглядит очень молодо, хоть и говорит: меня, старую бабку, три вооруженных спецназовца возили... это она имеет в виду конвой и этап в Москву из Пензы. Ольга Николаевна - заведующая химико-аналитической лабораторией Пензенского НИИ сельского хозяйства, кандидат сельскохозяйственных наук. Ее обвиняют по "наркотической статье" - 228-1 ч.3, и по более экзотической - пособничестве в ч. 4 ст. 188 УК РФ, контрабанде наркотических веществ. Нет, наркотики Ольга Николаевна не употребляла и не распространяла, просто однажды в качестве научного сотрудника дала заключение о том, что из пищевого мака нельзя получить удобоваримое количество граммов морфина. Хоть мак этот и не соответствует какому-то ГОСТу. Но мака, задержанного на границе, было 43 тонны. В ФСКН посчитали, что уж двести-то граммов морфина там каким-то образом статистически содержится и, значит, еще каким-то изощренным способом могут быть оттуда извлечены. А Зеленина написала, что выпарить его как-то оттуда нереально. Поэтому его там считай что нет.

Именно эти граммы наркотика, якобы содержащиеся в маке, задержанном где-то на границе в десятках тысяч километров от Пензы в 2010-м году, и инкриминировали самой Ольге Николаевне. От восьми до двадцати лет лишения свободы. Всё - за информационное письмо от института, написанное зав. химико-аналитической лабораторией Пензенского НИИСХ по обращению родственника владельца злосчастного мака, вздумавшего спорить с ФСКН о качестве импортируемой продукции или хотя бы добиться реэкспорта. Все сели. "Дело бакалейщиков". А директор НИИ вроде как смалодушничал, покаялся, что подписал письмо Зелениной не читая, доверял сотрудникам института.

Ольга Николаевна сидит в одной камере с Надеждой Толоконниковой. Еще с ними две девушки, одна из них какая-то татуированная шведка без адвоката и консула, обвиняемая в мошенничестве в 2009 году, хоть утверждает, что в том году вообще в России не была. На ней - умопомрачительные джинсы с талией на уровне колен, такой негритянский стайл. Зеленина говорит: раньше я не знала, кто сидит у нас в тюрьмах. И неправильно на это реагировала. Женщины с 228-й статьей, их надо лечить, а не лишать свободы. Им хватило стресса, которого они пережили. Тюрьма не воспитывает, здесь только растет злоба, растет желание бороться с системой, которая настолько не уважает своих граждан, что вытирает о них ноги...

А ведь Зеленина была, насколько я поняла, достаточно лояльной к власти гражданкой, занималась любимым делом, выступала в Общественной палате. Теперь она говорит: когда выходишь отсюда, есть два пути: или в правозащитники, или... мстить тем, кто тебя сюда посадил.

Сначала действительно казалось, что все это глупость, недоразумение. Когда задерживали, брали под стражу, этапировали в Москву... Теперь кажется, что у всего есть глубинный смысл. Ольга Николаевна активно выступала за разрешение возделывания в России культуры масличного мака, который можно использовать в кулинарии и бакалее. Другие силы в этом вовсе не заинтересованы, они заинтересованы в импортируемом маке, который можно останавливать на границе и получать грандиозные откаты, а если нет - то звезды на погоны за посадку тех, кто эти откаты платить отказывается. Этому способствуют и невнятные нормативы, за доработку которых тоже выступала Зеленина.

"Меня посадили сюда и для того, чтоб я не могла связаться с порядочными людьми в ФСКН. А они есть, есть, конечно... У нас нет суда, который независимо решает, нет прокуратуры, которая надзирает за соблюдением закона. ФСКН - лишь часть этой системы". Ольгу Николаевну обвинили в совершении деяний в преступной группе.

Только вдумайтесь: до двадцати лет за информационное письмо. И по контрабанде - от семи до двенадцати. Не разбойнику, не оппозиционеру, даже в храме не пела... Мак. С которым некоторые из нас любят булочки.

Союз солидарности с политзаключенными признает Ольгу Николаевну Зеленину политзаключенной.

Справка по делу

Бывают фотографии, потрясающие нас не мастерством автора, а драматизмом запечатленной на них жизни. Бывают яркие и выразительные, но вызывающие в наш конспирологический век определенные сомнения в подлинности. Так случилось с моей предыдущей публикацией. Но однажды я увидел снимки, жанр которых даже не могу определить. Там было снято то, чего на самом деле не видела камера фотографа!

В столице Индонезии Джакарте есть уникальное место под названием "Музей преступлений коммунизма". На его стенах и висят эти фото.


Переодетые в форму президентской гвардии коммунистические ополченцы похищают одного из генералов Генштаба

Генерал Сухарто на похоронах погибших офицеров


В 1965 году "Движение 30 сентября", состоявшее в основном из младших армейских офицеров левых взглядов, совершило попытку государственного переворота. Были похищены и убиты шестеро генералов Генштаба, а на центральную площадь Джакарты вышли мятежные войска. Восставшие заявили, что хотят защитить действующего президента Сукарно и предотвратить правый военный переворот, планировавшийся через несколько дней высшими военноначальниками. Но из-за слабости плана восставших генералу Сухарто удалось собрать верные ему части и подавить мятеж. Президент Сукарно при этом был помещен под домашний арест на несколько лет. По распространившейся официальной версии мятежом руководила индонезийская компартия, которая в те годы была весьма сильна. Начались репрессии и погромы, которым подверглись не только коммунисты, но и беднейшее крестьянство и этнические китайцы, поддерживавшие левых. По разным данным в те годы погибло от 78 тысяч до миллиона человек. Кризис, в котором находилась страна, был преодолен, а генерал Сухарто правил страной до 1998 года, получив титул «Отец развития».


Через 16 лет после его прихода к власти был создан упомянутый музей. В зале, посвященном памяти убитых мятежниками офицеров, много их личных вещей (окровавленная одежда, обручальные кольца, клюшки для гольфа, велосипеды, даже пачки сигарет). В зале много фотографий: счастливые семейные снимки погибших, солдаты, извлекающие их спрятанные похитителями в штольне тела. Висят кадры торжественных похорон в столице. И рядом с ними - снимки, поразившие меня. На плохоньких выцветших отпечатках запечатлены моменты похищения и убийства. "Вот это удача и подарок историкам!", - подумал я. И ни секунды не сомневался бы в их подлинности: вокруг ведь все настоящее, фотографии, судя по пленке и бумаге, явно тех времен. Если бы... слово "реконструкция" на бахаса не звучало так же, как и по-английски. Самые "горячие" репортажные снимки были не более чем постановкой, имитацией официальной версии истории.




Подпись под снимком похищения генерала

Странный это все же музей. Все, что в нем есть подлинного, - это вещи убитых генералов, рация Сухарто, автомат да акваланг, с которым спускались в затопленную штольню. И тем не менее музей этот призван служить иллюстрацией злодеяний коммунистов Индонезии на протяжении многих лет. Все совершенное ими показано на масштабных диорамах, числом под сотню. Впрочем, они больше похожи на витрины детского магазина со сценами из игрушечных солдатиков. Изображены на них и тайные заседания на частных квартирах, и демонстрации под красными флагами, и нападения на сельские управы и полицейские посты. А венец всему - постановочные фотографии убийства генералов. Подробнее я описал этот музей в личном блоге.




И почти нет других фотографий (разве что официальные снимки генералитета). Мы было подумали, что Индонезия тех времен была слишком отсталой для этого. Но нет, исторических съемок хватает, существовал к тому времени даже национальный кинематограф. Только в музее их нет.


Может быть, так все и было на самом деле. Но этому музею я не поверил. А охотнее верил сегодняшним индонезийцам, говорившим мне, что Сухарто был "жулик и вор", разведший невообразимую коррупцию и прибравший к рукам своей семьи всю страну. Впрочем, молва человеческая непостоянна, генерал пятый год как в могиле, а в стране многопартийные выборы. Теперь можно всякое говорить...

Диорама "Гибель генерала Яни" и подпись к ней: "1 октября 1965 года в 4 часа ночи генерал А. Яни был похищен членами нелегальной армии коммунистических ополченцев. Это были лидер группы, второй сержант Расвад, второй сержант Джияди и капрал Докрин. Генерал вышел навстречу им в пижаме, и Расвад сказал, что президент срочно вызывает его к себе. Генерал поверил ему и собрался переодеться в мундир. Докрин стал возражать против этого, что крайне рассердило генерала, и он накричал на капрала. После чего повернулся, чтобы вернуться в свою комнату. В этот момент Джияди выстрелил в него и убил. Генерал упал на пол, его тело вытащили в сад, увезли и потом захоронили в Лубанг-Буайя".

Диорама "Нападение коммунистических партизан на полицию с целью освобождения арестованных. 1948 год"

Это (туризм. - Ред.) основное направление, которое я буду культивировать. У нас есть места уникальные, необъяснимые. Например, "Пять озер"... Есть точка на этих озерах, которая называется Пуп земли. Сильнейший энергетический поток идет, непонятно откуда, столб электромагнитных волн - приборы зашкаливают. "Пять озер" уже превращаются у нас в место паломничества... В Больших Уках церковь сто лет стоит, без единого гвоздя сделана. Здорово же! К ней подходишь - от нее намоленность идет, святость... Есть даже такая услуга: туристу надевают кандалы, дают робу. Проходишь пять километров по Великому Сибирскому тракту. Потом тебя доставят в острог, накормят кашей... И наши, и иностранцы (пользуются этой услугой. - Ред.). Надевают онучи, лапти - и пошел. Рядом телега со скарбом, кусочком хлеба и бочонком воды. Можешь прикоснуться к истории, ощутить, что испытывали люди.

Ссылка

Я русский человек и гражданин своей страны, России. Я убежден – без нравственности страны нет. Иначе будет одна пыль. Уже просто невозможно смотреть телевизор! Во время религиозных праздников, служб переключаешь на другой канал - а там эротическая передача. Я уже писал жалобы, но говорят, что это не противоречит закону.

Ссылка

Вчерашний опрос в Следственном комитете был странным не только потому, что меня спрашивали, умею ли я пользоваться компьютером и выходить в интернет. И не только вопросами, от кого я хотела бы защитить руководителя Комитета против пыток Игоря Каляпина своим письмом.

Странным кажется сам факт траты времени следователя на мою персону, в данном деле совершенно незначительную. Ну, написала письмо, потому что действительно считала, что хватит уже мешать правозащитной работе Каляпина. Как и многие другие неравнодушные сограждане. И теперь по всей России следователи опрашивают активистов "Международной Амнистии" и других людей, откликнувшихся на призыв этой организации и отославших письма в поддержку Каляпина. Это же огромный штат сотрудников, которые безуспешно пытаются поймать удачу за хвост – а вдруг Каляпин нам что-то передавал по делу Умарпашаева?

За преступление, которое Каляпину пытаются вменить – разглашение данных предварительного расследования (ст. 310 УК РФ) – максимальное наказание составляет три месяца ареста. Три месяца из жизни – это, конечно, много. Но сопоставимы ли c этой целью ресурсы, которые государству приходится тратить, чтобы попытаться доказать вину Каляпина?

Конечно, Каляпин надоел властям – и своего родного Нижнего Новгорода, и уж тем более Северного Кавказа. Он много работает и многого добивается. Его сводные мобильные группы в Чечне – редкий пример трудной, но эффективной работы. И эффективность эта подтверждается неоднократными и пока безуспешными попытками преследования Каляпина. А теперь он еще и номинируется в президентский Совет по правам человека.

Я уверена, что Игорь Каляпин ничего не разглашал. Во-первых, потому что он юридически грамотный человек, аккуратный и четкий в словах и поступках. Во-вторых, потому что нет никакого предварительного расследования по делу Умарпашаева, об этом говорилось в статье и интервью Светланы Рейтер. Ну и в-третьих, сам следователь Игорь Соболь, который ведет дело Умарпашаева, разглашение отрицает.

В общем, я считаю, мы должны выступить в защиту Каляпина. Писем поддержки теперь должно стать больше. Давайте теперь писать их в Нижний Новгород (и копию в СК РФ) – материалы проверки переданы туда. Адреса можно найти ниже, а текст составить самостоятельно или взять за образец мое письмо, отправленное в июле на Северный Кавказ:



Адресаты:

Начальнику специального отдела по расследованию преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов
Следственное управление СК РФ по Приволжскому федеральному округу
г.Нижний Новгород, 603006, ул.Варварская, 32

Председателю Следственного комитета РФ Александру Бастрыкину
г. Москва, 105005, Технический переулок, 2
Интернет-приемная

Прокурору Нижегородской области Константину Кожевникову
г. Нижний Новгород, 603105, ул. Ижорская, 25
Интернет-приемная

(О своем отказе выступить на концерте в поддержку политзаключенных и участии в акции в поддержку бездомных)

Между бомжами и Pussy Riot есть одна очень существенная разница: бомжи не по своей воле попали в трудную ситуацию. С девушками все просто: им надо было дать условный срок, чтобы они жили спокойно, никого не трогали и не совались больше не в свое дело. Потому что девушки стали пешкой в какой-то очень неприятной игре. И люди, которые ввязываются в обсуждение этого скандала, тоже становятся пешками в той же самой игре... Я не играю ни в какие игры с государством. И в эти игры я тоже играть не собираюсь.

Ссылка

Получены официальный ответ из администрации Домодедова и предупреждение о недопустимости всего и вся из УВД Домодедова. Менты, конечно же, как всегда защищают жуликов и воров, а не граждан своей страны. Причем, что показательно - если администрация говорит, что конкретный участок не указан (а мы и не указывали) и предлагает нам самим искать собственника лесной опушки, то менты просто отнесли всю территорию в собственность какого-то там племсовхоза и тупо все запретили по новому закону "больше трех не собираться".





Ну и, собственно, зажигательный ответ в исполнении Евгения Архипова.



ЗЫ: Пошли они все на хрен. Это наша страна. Наша земля. Фестиваль будет.
Записаться, посмотреть схему проезда и программу по дням можно здесь:
http://www.facebook.com/events/277583255675606/

Оперативник Николай Смолин, который "обнаружил" наркотики в доме у Таисии Осиповой, пообещал устроить в ближайшее время провокацию в тюрьме. Он сказал это сокамернице Таисии - Юлии Шкалдовой, которую он пытался завербовать и использовать против Осиповой. В беседе с ней Смолин пояснил, что сделает так, что в камере СИЗО, где находится Таисия, при очередном "шмоне" будут обнаружены наркотики, после чего возможно возбуждение нового уголовного дела либо обвинение в употреблении наркотиков, для чего он обеспечит нужное "медицинское заключение".

Шкалдова отказалась от сотрудничества с оперативниками, после чего Смолин пригрозил ей проблемами, а Таисии просил передать: "Пусть не ждет поблажек и готовится ехать в зону, приговор останется 8 лет."

Сегодня выяснилось, что активистский фестиваль "Поле свободы", в котором участвует и наша группа, оказался под угрозой срыва - из-за того, что объявился собственник подмосковной территории, на которой планируется форум, и запретил его проведение. Этого собственника зовут Евгений Анисимов, он является совладельцем холдинга "Металлоинвест", состояния в 3,6 миллиарда долларов и собирает по 100 рублей за вход в лес, являясь, по словам своего управляющего, собственником "всего, что там есть, вплоть до поверхности глади воды".

Разумеется, проблемы с фестивалем могли бы возникнуть и если бы он проводился на государственной территории. Однако эта история лишний раз заставляет нас вспомнить о том, за что мы, собственно, боремся. А боремся мы не только за то, чтобы любой мог на "честных выборах" поддержать политиков, выступающих за неприкосновенность частной собственности Анисимова и ему подобных. Мы боремся в первую очередь за право собираться, проводить время, петь и собирать грибы там, где мы хотим, не спрашивая разрешения ни у госчиновников, ни у захвативших наши леса, поля и города бизнесменов.

Поддерживаем организаторов фестиваля,

Группа "Аркадий Коц"

Функция Россотрудничества прежде всего в сфере координации соответствующих усилий. Если мы говорим об информационной составляющей - мне кажется очень важным понимать, как то, что мы сами о себе рассказываем, воспринимается там. Как работает канал Russia Today. «Голос России», другие наши проекты... Проследить обратную связь, увидеть, работает это или нет, убедительно или нет... Речь о том, чтобы Россия воспринималась нейтрально, адекватно и объективно. Все остальное придет после этого само собой, сейчас этого нет и в помине, сложилась презумпция виновности России, когда к нам лепится любая грязь, любое событие, которое происходит в нашей стране, пулей интерпретируется максимально плохим образом... Бюджет Россотрудничества 60 миллионов долларов - если брать в долларах, у французов примерно миллиард, у англичан - миллиард долларов. Вот то, о чем мы говорим.

Константин Косачев, глава Россотрудничества

Встречаются крыса и хомячок. Крыса у хомячка спрашивает: "Слушай, ну мы же практически ничем не различаемся, почему же тебя так холят и лелеют, а меня все пытаются затравить?". "У тебя пиар плохой", - отвечает хомячок.

Анекдот

Узнал новость, которая, честно говоря, не слишком меня поразила:после амфор, тигриц и ритуально-метафизических тушений лесных пожаров удивить нелегко.

Новость такая: "Президент попробует себя в роли вожака стаи выращенных в неволе стерхов".

Это-то как раз понятно. В смысле про "вожака выращенных в неволе". А чьего же еще вожака? Стать вожаком выращенных на воле ему вряд ли когда- нибудь светит.

А поскольку посредством многолетней мичуринской селекции выращенных в неволе не только много, но они еще и обнаруживают удивительную способность воспроизводиться уже в нескольких поколениях, то и определенные электоральные успехи этого "вожака", хотя и существенно подкрепленные фирменным чуровским чародейством, не кажутся такими уж дикими.

Во всяком случае, ничем иным невозможно объяснить собеседнику из, допустим, европейской страны, каким образом в огромном государстве, претендующем на заметную роль в мировых делах, президентом может стать такое очевидное убожество.

Все дело в "выращенных в неволе", разумеется.

Когда-то, видимо, в еще не слишком, судя по всему, блаженном детстве крепко засела в голове нашего героя мечта стать вожаком стаи. Хоть какой. Хоть волчьей, хоть журавлиной. А потому вся его поведенческая логика, вся стратегия и тактика полностью подчинены этой заветной мечте, ставшей навязчивой манией, разрушительной для него самого и небезопасной, мягко говоря, для окружающих.

Цельная натура, между прочим.

Символом и гарантом проведения этой (единственно правильной. - Ред.) политики в нашей стране является Владимир Путин. Более того, сегодня он фактически единственный из мировых лидеров, кто на деле обеспечивает баланс между демократической модернизацией и традиционными ценностями. Мы видим, что современному миру и миру, который мы готовы оставить своим детям, угрожают два разрушительных течения: радикально религиозное, которое не позволяет нормально развиваться, и радикально-либеральное, размывающее те ценности, на которых стоит цивилизация. Наша задача - не позволить этим Сцилле и Харибде разорвать человечество. И у Владимира Путина в этом смысле исключительная миссия.

Ссылка

"Все советское" истязают сладострастно, потому что за это платят со всех сторон и втыкают России грандиозные иски за "оккупацию", обтирая о Россию подметки сапог, с которых густо капает кровь "демократических операций" стран ГОВНАТО (да, я автор этого словца!)... Нынешнее кино о "проклятом прошлом" никогда не смотрю, это вульгарная агитпропская заказуха... Занятие это - ядовитое, боевое отравляющее вещество... Колонизация российского сознания начинается с нечеловеческой ненависти к нашей истории, культуре, литературе, искусству, к российскому человечеству, к русскому языку. Многие "продвинутые и креативные" уверены, что, угробив "такие мелочи", они войдут в золотой миллиард, их примет в свои объятья Европа, Америка, далее - везде... Кощунство в храме? Это террор в упаковке "ненасильственных действий", но для меня очевидно, что это насилие. Так терроризируют в историческом быту не только отдельных людей, но и целые страны, порой доводя до самоубийства. Как относиться к этому? Без ужаса и страха. Создать движение Сопротивления психологическому террору... Я умею носить самые обыкновенные вещи лет по 300, и это всегда свежо, как ветка сирени.

Ссылка

Любопытный факт: с одной стороны, идолы Владимиру Ленину на просторах родины являются прямым оскорблением чувств верующих и пропагандой религиозной ненависти, ибо вождь мирового пролетариата прямо провозгласил идею Бога «труположеством» и «невыносимейшей мерзостью». Он же положил начало жесточайшим преследованиям и геноциду верующих, особенно православных, дав указание расстрелять как можно больше «представителей реакционного духовенства», поскольку «надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать». С другой же стороны, гноить молодых матерей в тюрьме якобы «за святотатство и кощунство» президент лубянского разлива готов, а вот сносить упомянутые идолы не позволяет. Не призывает к последнему и отец Всеволод Чаплин, который зато заявляет себя сторонником физического истребления большевиков (вероятно, в газовых камерах). Хотя настоящая церковь, противореча отцу Всеволоду и всей православничающей своре, жадной до плоти и крови молодых и красивых «ведьм» из Pussy Riot, учит тому, что ненавидеть следует грех, а не грешников.

Между тем, если тогдашнее духовенство было столь же реакционным и хамским, как нынешнее, то Ленина можно понять. Утверждаю это со всей ответственностью, как убежденный русский православный христианин. Другое дело, что мы знаем, что в старой России процент черносотенцев, обскурантов, мракобесов и погромщиков среди священства и дьяконата был по сравнению с современностью ничтожно мал. Наиболее одиозные фигуры, как иеромонах Илиодор Труфанов и ему подобные, представляли собой курьезные исключения из правил. Основная часть клира Российской империи ориентировалась на кадетов и эсеров и даже не моргнула глазом при известии о крушении империи, ибо обладала здравым смыслом и понимала, что некомпетентные, удушающие и громоздкие системы должны уступать место эффективным и справедливым.

Даже известный монархист и черносотенец протоиерей Иоанн Восторгов радостно приветствовал Февральскую революцию, публично заявив в печати, что при империи в епархиальной жизни всё было придавлено, а и епископы, и Синод были в рабстве. Что впоследствии не помешало большевикам его расстрелять.

Характерно, что именно черносотенное духовенство, как и сегодня, в конце концов приходило к союзу с коммунистами: тот же Илиодор сразу сошелся с большевиками, а последователи члена Союза русского народа митрополита Антония Храповицкого (РПЦЗ), единственные враги церковного либерализма в эмиграции, стали единственной эмигрантской церковью, согласившейся пойти под путинскую Моспатриархию. То еще фиаско.

Тот факт, что и через двадцать с лишком лет после перестройки памятники Ленину не ликвидированы, свидетельствует не просто о многом. Он свидетельствует обо всем и делает путинский душный режим понятным, как колумбово яйцо. Когда Хрущев начал антисталинскую революцию, все памятники Сталину на всей территории России от Мурманска до Владивостока были взорваны за одну ночь - и это при наличии одиннадцати часовых поясов. Потому что Хрущев, начав процесс десталинизации и демократизации общества, не врал. А нынешние кремлевские карлики, коли они запрещают сносить памятники Ленину и даже восстанавливают разрушенные самим народом, - врут.

Запретить и изъять ленинские труды из библиотек они хотят тоже по весьма прозрачным причинам. А именно - чтобы обезопасить собственные шкуры. Ибо Ленин, как гениальный автор практического руководства по организации успешной революции, сегодня опасен для Путина даже больше, чем некогда для режима Николая II, господина, возможно, и святого, но в большевистском перевороте виноватого вместе со своим папашей не меньше, чем Ленин и Керенский. Все они потрудились на славу для разрушения великой и славной империи, главный грех которой состоял в слишком медленных реформах.

Спору нет, Ленин – фигура исторически негативная. Для России - вообще роковая (хотя и не более чем Александр III). Прежде всего он был гениальный обманщик, своего рода Насреддин от политики. Он обманул отцов-основателей русского социализма. Он обманул Парвуса, дававшего деньги на социалистическую революцию, а не на создание брутальной тоталитарной системы. Обманул германский генштаб. Обманул лживыми лозунгами российский народ. Обманул, наконец, самих большевиков, изначально не собиравшихся после взятия власти прибегать к столь жестоким и кровавым мерам и, как свидетельствуют современники, в своем большинстве неохотно последовавших за своим кумиром.

Обвинять Ленина в измене и шпионаже в пользу Германии бессмысленно. Ни в том, ни в другом он не виноват - с позиций своей морали. Для Ленина, как и для его учителей Ткачева и Нечаева, морально было то, что выгодно для революции. Нельзя считать изменником России человека, который заявлял открытым текстом: «Дело не в России, на неё мне наплевать: это только этап, через который мы проходим к мировой революции!» И на германский штаб он не работал. Все гораздо проще. Имея ту мораль, которую он имел, Ленин был бы дураком, если бы не взял деньги на революцию. Ибо в результате этого акта революция произошла не только в России, но и в Германии и Австро-Венгрии. Он обманул всех.

И все же этот человек был далеко не прост. С точки зрения как христианской, так и буржуазной этики объективно он был злодеем. Но не негодяем. Он быстро понял неэффективность системы, которую идеализировал и обоготворял всю жизнь, и проявил недюжинное политическое чутьё, введя нэп. Он предупредил об опасности сохранения Сталина на ответственных постах. И то и другое – большие плюсы. Быть может, самое главное в Ленине то, что он не был аморальным человеком. Его мораль чужда условностям общечеловеческой культуры прошлого, но от этого она не перестает быть моралью. Только иной. То же самое было у Гитлера и Муссолини.

Путин же, как типичный продукт деятельности великих злодеев, полностью аморален. Это человек с мертвыми глазами и выражением злобного упрямства на лице. И это все, что в нем имеется. «Я вас всех давишь». Абсолютно аморальна и идеология «православного патриотизма», которую он собирается использовать в оправдание своей диктатуры. Ибо оправдание учением Иисуса Христа беззакония, беспредела и мракобесия (а другого не будет, коль скоро права человека и буржуазная демократия отвергаются) есть почти абсолютное зло. Вот почему собрания сочинений Ленина должны стоять на полках всех русских библиотек наряду с собраниями сочинений других политических авторов, как охранителей, так и ниспровергателей. Это называется культурой.

Неправота Ленина и большевиков очевидна. Однако святая борьба трудящихся масс за свободу, как и борьба свободомыслия против мракобесия, не может быть перечёркнута из-за того, что Ленин использовал их для своих целей. Выливая воду марксизма- ленинизма и сталинизма, не надо становиться тупыми идиотами и вместе с водой избавляться от младенца. Это делают только простаки. А используют их простоту хищные шарлатаны и манипуляторы.

Ленин навсегда останется в памяти всех эксплуататоров трудовых масс и всех клерикалов как грозное напоминание о том, какое ужасное возмездие может ожидать и тех и других. Эксплуататоры могут не только лишиться и имущества и жизни, но и быть эксплуатируемыми бывшими рабами. Церковь, забывшая сострадание и милосердие, как Моспатриархия сегодня, может быть целиком отправлена на небеса в приказном порядке и заменена на атеистическую веру.

Призыв «Товарищ, борись за свободу свою!» из «Гимна Коминтерна» никогда не потеряет своей актуальности, ибо на свете никогда не переведутся демагоги и шарлатаны, жаждущие половить рыбку в мутных водах эксплуатации человека человеком. Вам не стыдно, господа хорошие, что вы, сидя у себя в Кремле, настолько, выражаясь вашим уголовным языком, оборзели, что убежденным христианам и антикоммунистам приходится защищать от вас даже Ленина?