На прошлой неделе Дума приняла в решающем втором чтении законопроект «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». Название, как повелось, дает искаженное представление о содержании. Поименованные статьи УК там отнюдь не главное, а вот УПК подвергается в очередной раз существенной перекройке.

Вносимые изменения можно разделить на три основные группы, касающиеся: 1) проверки сообщения о преступлении; 2) дознания; 3) понятых.

1. Проверка сообщения о преступлении, то есть процессуальная деятельность до возбуждения уголовного дела, разрастается до гигантских масштабов . Сильно расширяется круг действий, допускаемых без возбуждения дела: к уже разрешенным в настоящее время документальным проверкам, ревизиям, исследованиям документов, предметов, трупов добавляется право дознавателя и следователя без возбуждения уголовного дела получать чьи угодно объяснения, чего угодно «образцы для сравнительного исследования», изымать любые документы и предметы, назначать судебную экспертизу. Заодно срок проверки сообщения о преступлении удлиняется до одного месяца.

Одновременно гарантируется допуск защитника (адвоката) «с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении». Это, казалось бы, хорошо. Только на практике, к сожалению, нормы о правах человека трактуются и применяются ограничительно. А объяснения, выемки и экспертизы будут, по новым правилам, претерпевать не только те, в отношении кого проводится проверка на предмет его виновности. Да и определить, в отношении кого именно идет проверка, можно далеко не всегда. Ведь и уголовное дело может быть возбуждено не в отношении конкретного лица, а по факту преступления.

Чем это плохо? До возбуждения дела процессуальный статус лиц, становящихся объектами проверок, экспертиз, ревизий, никак не определен. Это лишает их процессуальных гарантий , которыми обеспечены по Кодексу подозреваемый, обвиняемый, свидетель, потерпевший.

2. В УПК возвращается «упрощенная форма» дознания. В прежнем УПК РСФСР (действовавшем до июля 2002 года) это называлось «протокольной формой досудебной подготовки материалов» , которая применялась к определенному перечню преступлений. Теперь это будет называться «дознанием в упрощенной форме» и применимо к любой статье УК, по которой осуществляется дознание (а не следствие), к той же части первой статьи 228, например.

Существуют разные точки зрения на упрощенные процедуры. Американские процессуалисты, оказавшие большое влияние на наш УПК, приезжали и рассказывали об «очевидных преступлениях». "Если нет спора, виновный ничего не отрицает, камера видеонаблюдения засняла все, зачем мудрить со следствием?" - вопрошали они. В качестве примера, помнится, на слушаниях в Думе один профессор из США назвал драку на стадионе. Пример представлялся ему особо убедительным из экономических соображений: ведь дрались десятки людей. Тогда УПК и обогатился сделкой о признании – особым порядком рассмотрения дела, распространившимся за 10 лет действия нового Кодекса почти на 70% уголовных дел. Их было бы все 90, но для особо тяжких преступлений особый порядок рассмотрения дела судом все-таки не введен. Для групповых особо тяжких преступлений, не подпадающих под особый порядок, изобретена другая форма сделки - досудебное соглашение о сотрудничестве.
Немудрено, что дознаватели (полицейские и наркополицейские) недоумевают: чего ради им приходится собирать доказательства и оформлять массу бумаг по «очевидным» делам, если в суде рассмотрение дела при особом порядке занимает несколько минут. Законопроект на финишной прямой, и скоро работа дознавателей упростится до автоматизма. Результатом «упрощенки» будет повышение пропускной способности органов дознания, то есть. рост числа заключенных.

Уголовный процесс не должен быть простым делом в силу исключительности уголовного права, которое не должно быть обыденным и легким в употреблении, как ложка. Простым и удобным УПК становится там, где уголовные репрессии становятся инструментом государственного управления.

3. Законопроект существенно сокращает обязательное присутствие понятых при производстве следственных действий. Понятые будут не обязательны при проведении следственного эксперимента, выемки, осмотра (места происшествия, трупа и т.п.), при эксгумации, проверке показаний на месте, наложении ареста на имущество, осмотре, выемка и снятие копий с задержанных почтовых и телеграфных отправлений, осмотре и прослушивании фонограммы, предъявлении для опознания. Все это будет теперь проводиться без понятых. Их заменяют более объективные и независимые технические средства фиксации. Их применение является по законопроекту обязательным. Но «если в ходе следственного действия применение технических средств невозможно, то следователь делает в протоколе соответствующую запись». То есть. можно и так: ни понятых, ни техники.

Правозащитникам постоянно приходится сталкиваться с жалобами осужденных на то, что по их делам понятыми выступали не случайные люди с улицы, как это должно быть, а внештатные сотрудники полиции, практиканты школы милиции, работающие на оперов наркоманы.

Понятые часто бывают фальшивыми и прикормленными. Но такими же фальшивыми и прикормленными еще чаще бывают адвокаты. Да и судьи. Так что при следующем пересмотре УПК в нем могут остаться одни следователи, выписывающие приговоры в упрощенном порядке без возбуждения уголовного дела.

Сегодня, 27 октября, в Нижнем Новгороде около 2:30 ночи были задержаны за расклейку листовок с  приглашением на Марш регионов активистка «Другой России» Елена Миронычева и участница Нижегородского гражданского движения журналистка Анна Загрядская.

На девушек были оформлены протоколы за расклейку в неположенном месте, после чего они ожидали, что их отпустят. Однако, видимо, ночное время или усталость тяжело сказались на сознании полицейских. Сотрудники ОП продолжили заниматься творческим составлением протоколов по ст. 20.2 ч.2 КоАП РФ, в которых обвинили задержанных в "организации публичного мероприятия, не согласованного с властями, путем распространения агитации с призывами к участию в нем."
При этом полиции поглючилось, что статья данная подразумевает арест на 15 суток. И соответственно особо опасных организаторов надо удерживать в ОП до суда.

Помутнение рассудка полиции и полное незнание и нежелание даже слышать о законе привело к тому, что активистки провели всю ночь и утро в ОП. Дежурный же на полном серьезе отвечал родственникам и друзьям, что статья, по которой на девушек оформили протоколы, "суточная" и удержание их до суда законно. Все попытки предъявить ему Административный кодекс или зачитать соответствующие статьи не встречали понимания - возможно, он не умел читать? Инспектор же "по разбору" Поздеев, по словам полицейских, лично дал указание задержать девушек до суда, и также утверждал, что статья предусматривает такую санкцию, как арест!

Расклейка листовок не является "организацией публичного мероприятия" и явно не подпадает под действие ст. 20.2 ч. 2 КоАП РФ.

Нарушение статьи 20.2  влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двадцати тысяч до тридцати тысяч рублей или обязательные работы на срок до пятидесяти часов; на должностных лиц - от двадцати тысяч до сорока тысяч рублей; на юридических лиц - от семидесяти тысяч до двухсот тысяч рублей. И ни о каком аресте речи в ней не идет.

В довершение скандала в суд под предлогами, что заседание еще не началось, не были допущены ни публика, ни защитники. Суд происходил несколько странным образом, в стиле восточных владык - всех привезенных в суд задержанных судили ВМЕСТЕ. Трогательно заведя в зал суда еще пару обвиняемых в небольшом дебоше хоккейных фанатов. Таким образом в российскую судебную практику возвращен еще один способ судить - "барин рассудит".

Судья Маркина удовлетворила ходатайство о переносе рассмотрения дела по месту жительства, и девушки были освобождены.

Столь вольная трактовка закона заставляет задуматься, а не продолжится ли цепь воображаемых преступлений в забубенных головушках полицейских следующий раз до уголовных статей за расклейку? Клеил, призывал, а вот они уже и беспорядки, пожалуйте в СИЗО? Также хотелось бы понять, с чего вдруг полицию постигли подобные тяжелые проблемы с памятью и интеллектом и  имеем ли мы дело со случаем временного помешательства или вполне сознательным выполнением приказов "сверху".

Заявление Координационного совета оппозиции

Поддерживая и развивая ранее опубликованное обращение ряда членов КС, Координационный совет оппозиции на своем первом заседании принимает следующее заявление:

Начало очередного «президентского» срока Владимира Путина ознаменовалось резким усилением политических репрессий. Отказ значительной части российского общества признать легитимность прошедших выборов и массовые протестные выступления граждан напугали власть имущих. На справедливое возмущение народа государство отвечает эскалацией насилия.

Преследования сторонников оппозиции и инакомыслящих в России приобретают масштабный характер и заставляют говорить о переходе правящего режима к политике открытого террора. Правоохранительные и судебные органы превращены в послушные орудия расправы с оппозицией. На передний край борьбы с оппонентами режима выдвинулось Главное управление по противодействию экстремизму МВД РФ (Центр «Э»).

6 мая полиция жестко разогнала демонстрацию на Болотной площади в Москве. Сотни протестующих были избиты и задержаны. За несколько следующих месяцев 13 участников акции протеста были отправлены за решетку по сфабрикованному обвинению в массовых беспорядках.

5 октября был дан старт новому этапу преследований. Показанное в эфире НТВ видео сомнительного происхождения было намеренно использовано в качестве повода для новых арестов политических активистов.

19 октября в результате спецоперации на территории Украины при полном пренебрежении нормами права был похищен, а затем нелегально доставлен в Москву член Левого Фронта и Координационного cовета оппозиции Леонид Развозжаев. В Москве его, проведя судебное заседание в закрытом режиме и не оповестив адвокатов и членов семьи, отправили под арест.

По сообщениям правозащитников из Общественной наблюдательной комиссии, добившихся свидания с Развозжаевым, стало известно, что сотрудники спецслужб пытками, психологическим давлением и угрозами добились от Развозжаева показаний против его товарищей. Нам также известно, что представитель Следственного комитета РФ В. Маркин публично солгал, когда заявил, что Развозжаев явился с повинной и добровольно признал свою вину и вину своих товарищей. Позже Леонид Развозжаев официально отказался от явки с повинной.

Случаи применения физических и моральных истязаний, запугиваний и издевательств стали массовым, систематическим явлением в современной России. Стать жертвой пыток рискует любой гражданин России, оказавшийся в руках силовых структур.

7 из 45 членов избранного Координационного совета в настоящее время подвергаются незаконному уголовному преследованию.

Даниил Константинов, активный участник протестных акций, член КС оппозиции, арестован 22 марта по ложному обвинению в убийстве и до сих пор находится в следственном изоляторе. Он стал одной из первых жертв этой репрессивной кампании.

Сурен Газарян, краснодарский эколог, член КС, осужден по незаконному обвинению в порче забора дачи губернатора Ткачева.

Сергей Удальцов, лидер Левого фронта, член КС, незаконно осужден по обвинению в побоях в Ульяновске, а теперь привлечен в качестве обвиняемого по сфальсифицированному делу о массовых беспорядках.

Алексей Навальный, член КС, незаконно подвергается уголовному преследованию по сфабрикованному и надуманному делу о хищениях.

Константин Крылов и Игорь Артемов, члены КС, незаконно преследуются по репрессивной 282-й статье УК (разжигание розни).

Новой страницей в хронике репрессий против оппонентов власти стало так называемое «Болотное дело». По ложному обвинению в массовых беспорядках на Болотной площади под стражей находятся Владимир Акименков, Андрей Барабанов, Федор Бахов, Ярослав Белоусов, Степан Зимин, Николай Кавказский, Леонид Ковязин, Михаил Косенко, Сергей Кривов, Денис Луцкевич, Алексей Полихович, Артем Савелов, Константин Лебедев, кроме них по этому делу также незаконно преследуются Олег Архипенков, Мария Баронова, Александр Каменский, Рихард Соболев, Александра Духанина и Анастасия Рыбаченко.

И это лишь небольшая часть общей картины незаконных политических репрессий, относящихся только к самому последнему времени.

В связи с этим Координационный совет российской оппозиции:

констатирует, что российская власть перешла к методам прямого силового давления на своих оппонентов, грубо нарушая нормы российского и международного права;

требует от руководства страны прекратить практику давления на сторонников оппозиции;

требует прекращения сфабрикованных и необоснованно возбужденных уголовных дел и освобождения арестованных участников протестного движения;

обращается к российской общественности с призывом активно участвовать в кампании протеста против политических репрессий, в частности, принять участие в акциях в День политзаключенного 30 октября;

обращается к мировой общественности с призывом проявить солидарность с политическими узниками России. КС будет добиваться принятия международных санкций, в том числе введения визовых ограничений и ареста активов всех лиц, причастных к похищению людей, пыткам и незаконному преследованию граждан по политическим мотивам;
напоминает политическому руководству России, чиновникам, военнослужащим, сотрудникам правоохранительных органов и судебной системы о неизбежности наказания за преступления против российских граждан.

Священник должен вести скромный образ жизни - это непреложная истина. В первую очередь это отсутствие всяческих излишеств, ограничение комфорта в жизни и др. Но разве наличие машины или ее марка определяет реальный уровень жизни? Существуют известные литературные и иные художественные образы обеспеченных людей, выставляющих напоказ ложную скромность. Я использовал эту "БМВ" для решения срочной проблемы, не подумав о возможной реакции окружающих... Вот сейчас многие говорят, что священник не должен принимать дорогие подарки. Но такой проблемы фактически не существует. Будучи настоятелем, я отвечал за реставрацию и ремонт храма и приходского дома. А где взять денег? На распространении церковной литературы и утвари много не заработаешь. Потому священник, так же как директор музея или школы, просто вынужден все время искать спонсоров. Вот приходит состоятельный человек и спрашивает: что вам нужно? Я говорю: то-то и то-то. Он дает обычно некую часть денег на осуществление дорогостоящей реставрации или ремонта и очень маловероятно, что при этом подарит еще и часы за 10 тысяч долларов. Бизнесмены - люди весьма прагматичные, и они следят за тем, как и на что были потрачены пожертвования.

Ссылка

Открытое письмо

В последнее время в России набирают обороты репрессии против антифашистов. Сама принадлежность к антифашистскому движению репрессивными органами рассматривается как уже совершенное преступление.

В настоящее время по сомнительным и не доказанным «хулиганским» делам находятся в СИЗО московские антифашисты Алексей Сутуга, Алексей Олесинов, Игорь Харченко, Ирина Липская. Антифашисты Александра Духанина, Степан Зимин, Алексей Полихович, Владимир Акименков оказались в числе обвиняемых в участии в «массовых беспорядках» на Болотной площади 6 мая, когда ОМОНом был жестоко разогнан санкционированный оппозиционный митинг. Очевидных доказательств их вины до сих пор предъявлено не было.

В Нижнем Новгороде антифашистов пытаются признать «экстремистским сообществом». Хотя 18 октября суд отправил на доследование дело выдуманной организации «Антифа-РАШ», удостоверения которой при обыске подбросили активистам оперативники Центра «Э», нижегородские политические полицейские вряд ли оставят активистов в покое. Эта же статья, «участие в деятельности экстремистского сообщества», предъявлена и Игорю Харченко. Адвокаты Алексея Олесинова и Алексея Сутуги также ожидают, что их подзащитных постараются записать в «экстремисты».

Как полагают юристы и товарищи арестованных, это делается для того, чтобы полицейским было проще преследовать антифашистов и социальных активистов. Если по делам в Нижнем Новгороде и Москве будет вынесен обвинительный приговор, за этим последует волна подобных «экстремистских» дел по всей России. На антифашистов уже сегодня официально вешают ярлык «экстремист». Что дальше — запрет антифашистских взглядов через суд?

Мы считаем недопустимой ситуацию, когда человек может подвергнуться репрессиям просто за политические взгляды и деятельность, направленную на борьбу с расизмом. Мы требуем объективного и непредвзятого расследования этих уголовных дел и привлечения к ответственности всех сотрудников правоохранительных органов, которые злоупотребляют своим служебным положением и, не стесняясь, фабрикуют уголовные дела против гражданских активистов.

Светлана Рейтер, журналист
Павел Чиков, правозащитник
Андрей Лошак, журналист
Олег Кашин, журналист
Артём Лоскутов, художник
Павел Пряников, огородник, журналист
Илья Фальковский, художник, публицист
Шура Буртин, журналист
Аркадий Бабченко, военный корреспондент
Игорь Гулин, поэт, литературный критик
Мария Киселева, художник,
Илья Будрайтскис, левый активист
Александр Черных, журналист
Виктория Ломаско, художник
Анна Саранг, социолог
Татьяна Сушенкова, фотограф, художник
Дженни Курпен, журналист, политэмигрант
Сергей Девяткин, журналист, политэмигрант
Михаил Маглов, гражданский активист
Павел Никулин, журналист
Алексей Иорш, художник
Мария Климова, журналист
Николай Олейников, художник
Александр Тушкин, журналист
Даниил Дугум, журналист, анархист
Андрей Красный, художник
Дмитрий Грин, художник
Александр Литинский, журналист
Изабель Магкоева, левый активист
Юлиана Лизер, журналист, режиссер-документалист
Дмитрий Виленский, художник
Илья Шепелин, журналист
Тася Круговых, фотограф, режиссер
Вячеслав Данилов, политолог
Татьяна Волкова, искусствовед
Егор Сковорода, журналист
Георгий Рафаилов, левый активист
Дмитрий Ткачев, редактор, журналист
Александр Дельфинов (Смирнов), поэт, журналист
Надежда Прусенкова, журналист
Антон Николаев, художник
Юля Башинова, журналист
Денис Мустафин, художник
Матвей Крылов, художник

Сегодня члены ОНК Москвы в течение пяти часов ожидали в изоляторе "Лефортово" встречи с Леонидом Развозжаевым. Все это время, как сообщили представители администрации, он и Константин Лебедев находились на следственных действиях. Это оказалось неправдой. БОльшую часть этого времени они находились в своих камерах. Сопровождавший нас офицер назвал это "маленькой технической ошибкой". Но у меня есть большие подозрения, что увидеть ребят нам удалось лишь благодаря нашему упорству - по необъяснимым причинам их не хотели нам показывать. К Леониду Развозжаеву мы зашли в половине седьмого, хоть прибыли в изолятор в половине второго.

До нас там побывали и Цветков (член ОНК, глава организации "Офицеры России" Антон Цветков. - Ред.), и Лукин (уполномоченный по правам человека Владимир Лукин. - Ред.). Они бодро отчитались, что факты пыток не подтверждаются. Дай им Бог здоровья. Рассказываю, что мы узнали со слов Леонида.

...Он отошел от здания комитета по беженцам, чтоб купить себе булочку. Его схватили не менее четверых человек и бросили в микроавтобус с украинскими номерами. Руки и ноги связали скотчем. На любую попытку пошевелиться следовал пинок в спину или плечо. На голову натянули шапку - чтоб не видел, где находится.

Как полагает Леонид, именно на границе его из двери в дверь передали в другой микроавтобус с другими сопровождающими - русскими вместо украинцев, как ему показалось. Поверх скотча надели наручники с цепями, приковывающими руки к ногам, так, что он все время находился в согнутом положении. Эти кандалы так и не снимали вплоть до Москвы. Еды и воды не давали, в туалет не водили. Какой-то из сопровождающих все интересовался, наделал ли Развозжаев уже под себя. Привезли в подвал какого-то дома, видимо, частного. Стали угрожать, говорить: ты сейчас вообще вне правового поля, никто не знает, где ты, сегодня - ты, завтра - безымянный холмик. Твоя жена работает там-то, брат там-то, а дети там-то учатся. Требовали написать явку с повинной, чистосердечное признание, говорили, что это единственная возможность остаться в живых.

Явку Развозжаев писал в наручниках, поэтому, говорит, почерк сами увидите. Часть ему диктовали. Часть предлагали выдумывать самому, но спрашивали, что напишет. Он рассказывал, они не одобряли. "Что-то Удальцов слишком пушистый получается... как это он беспорядков 6 мая не хотел?.. нет, давай лучше вот так..." И писал. Про то, как получали финансирование на массовые беспорядки 6 мая, как организовали лагеря для боевиков, как оппозиция работает на иностранные спецслужбы, как планировали то ли взрывать, то ли блокировать железнодорожные пути. Писал, что брал деньги, хотя, конечно, никаких денег на беспорядки не брал... Для того чтоб мог писать, сдвинули шапку с левого глаза. Увидел, что большинство людей вокруг - в масках. Был какой-то аналитик, который знал по именам даже самых несущественных членов протестного движения. Это Развозжаева удивило. После подписания "явки с повинной" заставили зачитать ее под видеокамеру. Леонид ждет, когда видеопризнание появится в Интернете. Его он делал тоже в наручниках, но в кадр, он полагает, наручники не попали. Он полагает, что если бы не сделал всего этого, его бы уже не было в живых.

За эти три дня он съел один бутерброд - после подписания признания. Тогда же ему дали поспать сидя два часа. В том самом подвале. Через два часа после видеообращения оттуда уехали и через 4-5 часов уже были в Москве (Леонид предполагает, что находился где-то в Брянской области). Он уверяет, что все, написанное им в "явке с повинной", неправда.

Затем он должен был позвонить следователю. Но следователя на месте не оказалось, и дальше переговоры с ним вели уже другие люди. У входа в Измайловский парк его пересадили в машину следователя - и тогда он понял, что подлость в том, что следователь прекрасно знает тех, кто мучил Развозжаева. Уверенности в этом ему прибавило и то, что когда в Следственном комитете он стал отказываться от "явки с повинной", помощник следователя отвел его в соседнее помещение и говорил: "Была же у вас договоренность, что ты все будешь нормально делать..."

Леонид находится в подавленном психологическом состоянии. Он боится находиться в камере один - боится, что вернутся те люди, которые похищали и допрашивали его. К нему до сих пор не допустили адвоката. Как сказал сегодня следователь, Виолетту Волкову следователь к делу не допускает, так как после "явки с повинной" интересы Леонида приходят в противоречие с интересами других ее подзащитных. Он просит тогда других адвокатов. Называет Фейгина, Аграновского.

Ну, можно, конечно, сказать, что пыток как таковых и не было, если не считать сковывание наручниками поверх скотча, чтоб не оставалось следов, угроз "сывороткой правды", от которой "дураком останешься на всю жизнь, но сначала проблюешься" (даже тазик не поленились принести), угроз убийством самого Леонида и его родных. Но за себя сказать не готова, как повела бы себя в подвале дома какого-то неведомого селения неизвестно где, в неведомо какой республике. Очень хочется сказать, что не сломалась бы, не оговорила бы себя и других. Но совесть... нет, зачеркнуто. Не совесть - богатая фантазия не позволяет...

А Цветков - что Цветков, он же спецом пишет: "В Следственном комитете и СИЗО пытки не применялись". Он ничего не пишет про подвал в неизвестном домике. Развозжаев говорит, что пытался и ему об этом рассказать, но у Цветкова это интереса не вызвало...

Закон гарантирует обвиняемому качественную защиту и невозможность влияния на него через адвоката, который имеет конфликт интересов с подзащитным и заинтересован в представительстве взаимоисключающих интересов. Поэтому в соответствии с требованиями закона прямая обязанность органов следствия заключается в том, чтобы защитить давшего явку с повинной Леонида Развозжаева от давления и возможных угроз через защитника.

Ссылка

Любая проблема имеет свои истоки, и ружье на стене стреляет почти всегда.

«Развозжаев сообщил мне, что с того момента, как он появился вчера в Следственном комитете, никаких мер физического либо психологического воздействия к нему не применялось — ни в СК, ни в суде, ни в СИЗО. Никаких следов физического воздействия на нем нет, и он сам это подтверждает», — сказал Цветков Интерфаксу. «Единственное, о чем он попросил у администрации СИЗО, — это о возможности пообщаться с психологом и с адвокатом», — добавил правозащитник. Gazeta.ru

Адвоката не пустили, зато пустили правозащитника! Антон Цветков - член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК), контролирующей работу тюрем и СИЗО. А также он -

Председатель Президиума Общероссийской общественной организации «Офицеры России», Председатель Общественного совета при Управлении Федеральной службы судебных приставов по г.Москве, член Общественного совета при ГУ МВД России по г. Москве. Родился в семье высокопоставленного офицера КГБ. После окончания юридической академии работал в системе ФСБ, откуда был направлен на кафедру национальной безопасности Российской академии государственной службы при Президенте. Разработал и осуществляет правозащитную программу, поддержанную Президентом РФ, "Своих не бросаем" - оказание бесплатной адвокатской и другой юридической помощи сотрудникам силовых и контрольных ведомств... В августе этого года защищал сотрудников полиции от якобы укусившего их Гарри Каспарова. Тогда же направил письмо Путину с предложением сделать неповиновение сотруднику полиции уголовно наказуемым (все ссылки - в блоге Андрея Мальгина)

За последние годы я не раз рассказывал в "Гранях" об ОНК, ставшей в свое время реальной победой гражданского общества. Люди не только получили доступ в закрытую прежде зону и возможность влиять на ситуацию - они приучали тюремщиков к тому, что общество их видит!

В 2010 году мы говорили о попытках "приручить" ОНК, внедряя туда под видом правозащитников бывших силовиков и представителей частных охранных структур. Я снимал митинг на эту тему. На него пришло 15 человек! Политические активисты эту тему игнорировали. Ведь тогда их еще не сажали столь массово...



Анна Каретникова рассказывает мне на видео: "Антон Цветков и раньше входил в состав ОНК, а теперь он протаскивает к нам всех этих людей. Что делает в ОНК? Слышала, что инспектировал ИВСы, но сейчас выяснилось что он не сдал за год ни одного отчета..."

Это произошло два года назад. Об этом говорили. Пришло, повторю, 15 человек. Теперь, пытают ли нас на следствии, будут выяснять правозащитники-полицейские. А ведь что-то мы наверняка могли сделать, но "не капало" и думали - пронесет. Сегодня, наверное, тоже думаем - "пронесет" и не идем к СК защищать Развозжаева. И потом - "мало ли что, без дыма нет огня..." Ну, желаю успеха и счастливого ожидания!

Правозащитник Антон Цветков. С сайта "Офицеры России"

Европейский суд по правам человека 23 октября опубликует решение по жалобе бывшего начальника отдела службы безопасности НК "ЮКОС" Алексея Пичугина. Об этом сообщается на сайте Страсбургского суда.

Как пояснила адвокат осужденного, сотрудник Центра содействия международной защите Ксения Костромина, речь идет о первой жалобе ее клиента. Она касается первого уголовного дела Алексея Пичугина по обвинению в организации убийства супругов Ольги и Сергея Гориных, покушений на Виктора Колесова и Ольгу Костину.

В результате судебного разбирательства по этому делу приговором Московского городского суда от 30 марта 2005 года в составе председательствующей судьи Натальи Олихвер и коллегии присяжных Алексей Пичугин был признан виновным. Ему было назначено лишение свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

19 ноября 2003 года Ксения Костромина подала жалобу в ЕСПЧ. Она была связана с отказом Генпрокуратуры РФ провести медицинское освидетельствование Пичугина после "разведдопроса" 14 июля того же года в СИЗО ФСБ "Лефортово", а также с неоказанием ему медицинской помощи.

В этот день у Пичугина в рамках производства следственных действий должны были отобрать пробы крови и слюны. Но вместо этого заключенного выдали двум лицам, представившимся сотрудниками ФСБ. Эти лица передали ему "привет от сослуживцев" (Алексей Пичугин с 1987 по 1994 год работал в Управлении военной контрразведки КГБ-ФСБ), предложили сигареты, кофе и чай.

После нескольких глотков Алексей Пичугин на шесть часов впал в забытье. Позже двое сокамерников бывшего сотрудника "ЮКОСа" рассказали Пичугину, что его принесли в камеру в полубессознательном состоянии. Как неоднократно заявлял заключенный, к нему применили психотропные средства – так называемую "сыворотку правды". В частности, Пичугин свидетельствовал об этом 23 апреля 2008 года на заседании Мосгорсуда по делу бывшего совладельца "ЮКОСа" Леонида Невзлина.

Одним из сокамерников, подтвердивших факт применения к сотруднику "ЮКОСа" химических препаратов, был ученый Игорь Сутягин. Впоследствии он описал эту историю в своем рассказе "Три школы". Этот рассказ был перепечатан множеством СМИ и вызвал широкий резонанс в России и за рубежом, а также крайне негативную реакцию отечественных спецслужб.

После вынесения Мосгорсудом 30 марта 2005 года обвинительного приговора жалоба Пичугина в ЕСПЧ была дополнена. Это было сделано в связи с многочисленными и грубыми правонарушениями в ходе судебного процесса.

Подробнее: http://hro.org/node/14879

Помимо участия в "массовых беспорядках" Михаилу Косенко инкриминируют применение насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти (ч.2 ст.318 УК), однако доказательственная база, собранная следствием, чрезвычайно слаба. На имеющейся видеозаписи видно только то, что Косенко держал полицейского за руку, не совершая при этом ударов или каких-то опасных действий.

Не менее важный момент – предвзятость и непрофессионализм проведенной психиатрической экспертизы. Во-первых, ее провели только через месяц после того, как Косенко поместили в СИЗО, где он не получал адекватной медицинской помощи. При этом эксперты Института Сербского отказываются дать оценку тому, как отразилось нахождение в СИЗО на состоянии здоровья Михаила.

Во-вторых, в экспертизе ни слова не сказано о методологии - не объясняется, на каком основании сделаны те или иные выводы. Судебные эксперты Института Сербского заявляют, что Косенко «не может адекватно оценить свое состояние и положение в сложившейся судебно-следственной ситуации, а критические функции у него нарушены». При этом они сразу же заявляют, что Косенко «склонен к диссимуляции психических расстройств» (т.е. пытается скрыть свое заболевание). Однако независимые эксперты НПА, которых мы привлекли в ходе правовой защиты интересов Михаила, в своем заключении отмечают, что, не понимая своего заболевания, пытаться скрывать его невозможно. Государственная экспертиза необъективна, противоречива, но это не помешало сделать заключение об общественной опасности Михаила и необходимости принудительного лечения.

Совершенно не учитывается тот факт, что Михаил Косенко более десяти лет наблюдался в психоневрологическом диспансере по месту жительства, регулярно посещал врача (не реже двух раз в месяц) и дисциплинированно выполнял все медицинские рекомендации. Поэтому врачи, все это время наблюдавшие Михаила, никогда не пытались перевести его на стационарное, а тем более принудительное лечение. В больнице Михаил лежал один раз, много лет назад, и то из-за установленных бюрократических процедур, связанных с получением инвалидности.

Фонд «Общественный вердикт» с коллегами из Независимой психиатрической ассоциации будет оспаривать в суде результаты государственной экспертизы, а также требовать амбулаторного лечения для Михаила. Последнее было по сути прервано из-за содержания Косенко под стражей, отсутствия в СИЗО психиатра и необходимых лекарств, которые он начал получать только после вмешательства фонда и адвокатов Михаила. Ненадлежащий характер медицинской помощи будет предметом для жалобы в Европейский суд, которую готовит фонд «Общественный вердикт».

Михаил Косенко до и после ареста:

Фото справа: РИА "Новости"