Уголовное дело о "разжигании ненависти к топ-менеджерам" по заявлению вице-президента Газпромбанка с очень высокой степенью вероятности возбуждено не будет. Прокуратура получает множество заявлений с требованием возбудить уголовные дела по 282-й статье. Граждане осознали широкую применимость этой статьи и пишут очень активно. Какие только социальные группы не становятся жертвами "разжигания" - например, фанаты одного футбольного клуба обвиняют в этом фанатов другого футбольного клуба. Большинство таких заявлений прокуратура заворачивает. Думаю, и на этот раз у СКР хватит здравого смысла. Хотя у топ-менеджеров есть свои способы влияния, все-таки последствия скандала пришлось бы расхлебывать Следственному комитету.

Если верить автору поста, г-н Шмидт повел себя по-свински. Лучше бы ему просто сидеть и помалкивать. Однако проблема не в нем - слишком велик соблазн "антиэкстремистского" правоприменения. Допустим, автор поста кругом неправа и клевещет на Шмидта. Тогда обиженный топ-менеджер мог бы подать иск о защите чести и достоинства - но нет, проще переложить это на прокуратуру, чтобы поискала там "антиэкстремистский" состав преступления.

Главное - не следовать этому дурному примеру. Я не раз видел, как политические активисты, в том числе оппозиционные, требуют привлечь своих оппонентов к ответственности по 282-й статье по ничуть не более разумным основаниям, и вовсе не тех, кто призывает к погромам и убийствам. Кстати, не удивлюсь, если на этот раз самого Шмидта потребуют привлечь за разжигание ненависти, например, к матерям с детьми. Это пора заканчивать. Государство пока не хочет отказываться от этого слишком гибкого инструмента - но мы сами не должны к нему прибегать.

Решение Amnesty International признать Навального и Удальцова узниками совести можно только приветствовать. Но, к сожалению, Amnesty забыла о других людях, лишенных свободы за участие в мирной и согласованной с властями акции 6 мая. Назову только трех из них, которые до сих пор находятся за решеткой в спецприемнике на Симферопольском бульваре. Это Евгений Фрумкин, Надир Фаттяхетдинов и Валерий Кузьменков. Они получили по 15 суток административного ареста только за то, что, как и все мы, вышли на протестную акцию 6 мая.

Почему именно к ним суд применил такие санкции? Это нужно спросить у судьи, которого почему-то величают «ваша честь», но который вынесением подобного решения продемонстрировал полное отсутствие у своей персоны чести и совести.

А вот Фрумкин, Фаттяхетдинов и Кузьменков – это рыцари чести и совести. И сегодня они, безусловно – узники совести.

Евгений Фрумкин вошел в протестное гражданское движение еще на заре перестройки. Тогда еще по инерции продолжались политические репрессии советских времен. Евгений Фрумкин в палатке перед Белым домом на Краснопресненской держал длительную голодовку за освобождение политзаключенного Сергея Кузнецова – и добился-таки своего. И в холод, и в жару, и под снегом, и под дождем мы видели Евгения Фрумкина на протестных акциях – против войны в Чечне, в защиту политзаключенных, против нарушений права человека, в поддержку гражданских активистов. Он был постоянным участником еженедельного правозащитного пикета на Пушкинской площади. Не знаю, сумеет ли он сам подсчитать, сколько у него было административных задержаний за последние лет 20 – задержаний за отвагу и смелость, за стояние с плакатом в защиту незаконно преследуемых, за твердую гражданскую позицию. Однако посадить на 15 суток этого смелого и добрейшего человека власти умудрились только сейчас.

Надир Фаттяхетдинов также активный участник гражданских акций, правозащитных митингов и пикетов. Он частый посетитель судов, куда приходит поддержать преследуемых по политическим мотивам. Он способен обивать пороги правозащитных организаций и официальных учреждений, чтобы добиться медицинской помощи заключенному, защиты для незаконно преследуемого. При задержании 6 мая омоновцы разбили Надиру очки и порвали пиджак. На суде он с трудом добился для себя законного права на собственного адвоката.

О Валерии Кузьменкове я знаю меньше. В августе 1991-го он был активным защитником Белого дома. Осуждение его на 15 суток сопровождалось изощренной жестокостью: Кузьменков очень плохо себя чувствовал после двух бессонных ночей, проведенных в ОВД в тяжелых условиях, не рассчитанных на длительное задержание. В зале суда он стал терять сознание, его вынесли в коридор, где больше воздуха, и там, в коридоре, судья и зачитал приговор находящемуся в полубессознательном состоянии человеку.

Фрумкин, Фаттяхетдинов и Кузьменков содержатся в спецприемнике по адресу Симферопольский бульвар д.2 (иетро «Нахимовский проспект). Там же находятся Навальный и Удальцов. Ежедневно с 19.00 до 21.00 перед зданием сперцприемника проходят одиночные пикеты. Все желающие могут подъехать в эти часы к спецприемнику, чтобы поддержать узников.

Я прошу расценивать мою заметку как призыв к Amnesty International незамедлительно признать Евгения Фрумкина, Надира Фаттяхетдинова и Валерия Кузьменкова узниками совести.

Совместно с Димой Макаровым мы подготовили текст апелляционной жалобы на решение Басманного районного суда Москвы, а также текст частной жалобы на определение об обращении вынесенного решения к немедленному исполнению. Обе жалобы подаются через экспедицию Басманного суда.

В Московский городской суд

через Басманный районный суд г. Москвы

Заинтересованное лицо:

Адрес для корреспонденции:

АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ЖАЛОБА

на решение по гражданскому делу №2-2368/12

В производстве Басманного районного суда г. Москвы находится гражданское дело №2-2368/12 по заявлению Седых Г.С., Борисова А.С. и других об оспаривании бездействия УВД по ЦАО ГУ МВД по г.Москве, префектуры ЦАО г.Москвы, департамента природопользования и охраны окружающей среды г.Москвы.

15.05.2012 судом было вынесено решение, которым требования заинтересованных лиц были удовлетворены.

Вынесенное решение, обращенное к немедленному исполнению, явилось формальным основанием для ограничения моих прав, выразившегося в прекращении мирного собрания по смыслу ст.11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, участником которого я являлся, следовательно, в силу ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, я наделен правом обжалования судебного акта, на основании которого были ограничены мои права.

С вынесенным решением не согласен, считаю указанное решение незаконным, необоснованным, вынесенным с нарушением норм материального и процессуального права - по следующим основаниям:

1) Судом первой инстанции было принято решение о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле.

Согласно п.4 ч.4 ст.330 ГПК РФ основанием для отмены решения суда первой инстанции в любом случае является принятие судом решения о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле.

При вынесении решения судом первой инстанции не было учтено то обстоятельство, что возложение на УВД ЦАО ГУ МВД России по г.Москве обязанности «принять меры по прекращению массовых мероприятий» является основанием для ограничения права участников публичного мероприятия, проходившего на Чистопрудном бульваре. Как следствие, решение суда первой инстанции в этой части непосредственно затрагивает права участников публичного мероприятия, не привлеченных к участию в деле.

2) Судом первой инстанции были неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела.

При вынесении решения суд первой инстанции ошибочно исходил из того, что установлен факт нарушения общественного порядка, нарушения природоохранного законодательства. Однако подобные факты не установлены, поскольку не существует каких-либо вступивших в законную силу судебных решений, либо решений иных уполномоченных органов государственной власти, которыми факты «нарушения общественного порядка», «уничтожения зеленых насаждений» были бы установлены.

Суд не привел каких-либо доводов в обоснование вывода о том, что «ущерб», который Суд таким образом предотвращает, более значителен, чем ущерб реализации гражданами права на свободу собраний, которое пострадало в результате предписанного «прекращения массовых мероприятий».

3) Судом не был применен закон, подлежащий применению.

Согласно ч.4 ст.15 Конституции РФ: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Согласно ч.2 ст.1 ГПК РФ «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила гражданского судопроизводства, чем те, которые предусмотрены законом, применяются правила международного договора».

В соответствии с п.5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №5 от 10.10.2003 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»:
«Международные договоры, которые имеют прямое и непосредственное действие в правовой системе Российской Федерации, применимы судами, в том числе военными, при разрешении гражданских, уголовных и административных дел, в частности при рассмотрении дел об административных правонарушениях, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством об административных правонарушениях».

В соответствии с п.10 указанного Постановления Пленума ВС РФ:
«Согласно пункту "b" части 3 статьи 31 Венской конвенции при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования.
Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

В §§63-65 постановления по делу «Makhmudov v. Russia» (№35082/04), а также в §§62-63 по делу «Christian Democratic People's Party v. Moldova» (№28793/02) Европейский Суд по правам человека отметил, что право на мирное собрание, закреплённое в ст.11 Конвенции, является основополагающим правом в демократическом обществе и, как право свободы высказывания, составляет одну из основ такого общества.

В постановлении по делу «Sergey Kuznetsov v. Russia» (№10877/04) Суд указал, что государство должно не только охранять право на мирные собрания, но и воздерживаться от применения необоснованных ограничений этого права. Кроме того, в этом постановлении, а также в постановлении по делу «Oya Ataman v. Turkey» (№74552/01) сказано, что необходимы убедительные, бесспорные причины для оправдания вмешательства в это право. Суд так же указал, что любая демонстрация в общественном месте неизбежно нарушает привычное течение жизни, включая нарушение общественного движения, и органам местной власти важно продемонстрировать определенную терпимость к мирным собраниям, так как свобода собраний, гарантированная ст.11 Конвенции, не должна терять своей сути.

Кроме того, в §§45-46 постановления по делу «Ryakib Biryukov v. Russia» (№14810/02) Европейский Суд по правам человека указал, что оглашение лишь резолютивной части не отвечает требованию гласности судебных решений, гарантирующему контроль правосудия общественностью для сохранения права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, поскольку мотивы, по которым суд вынес решение, должны быть доступны публике.

На основании вышеизложенного,
руководствуясь ст.ст.320-322, 327-330 ГПК РФ,

ПРОШУ:

1. Отменить решение от 15.05.2012 Басманного районного суда г. Москвы и вынести новое решение;
2. Отказать заявителям Седых Г.С., Борисову А.С. и другим в удовлетворении заявленных требований.

Приложение:
1. Копия квитанции об оплате ФИО государственной пошлины в размере ста рублей.

***

В Московский городской суд

через Басманный районный суд г.Москвы

Заинтересованное лицо:

Адрес для корреспонденции:

ЧАСТНАЯ ЖАЛОБА

на определение от 15.05.2012 Басманного районного суда г.Москвы

об обращении решения к немедленному исполнению

В производстве Басманного районного суда г.Москвы находится гражданское дело №2-2368/12 по заявлению Седых Г.С., Борисова А.С. и других об оспаривании бездействия УВД по ЦАО ГУ МВД по г.Москве, префектуры ЦАО г.Москвы, департамента природопользования и охраны окружающей среды г.Москвы.

15.05.2012 судом было вынесено решение, которым требования заинтересованных лиц были удовлетворены. Также судом первой инстанции было вынесено определение об обращении указанного решения к немедленному исполнению.

Вынесенное решение, обращенное к немедленному исполнению, явилось формальным основанием для ограничения моих прав, выразившегося в прекращении мирного собрания по смыслу ст.11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, участником которого я являлся, следовательно, в силу ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, я наделен правом обжалования судебного акта, на основании которого были ограничены мои права.

С вынесенным определением не согласен, считаю указанное определение незаконным, необоснованным, вынесенным с нарушением норм материального и процессуального права, по следующим основаниям:

1) Суд первой инстанции неправильно применил закон

Согласно п.5 ч.1 ст.225 ГПК РФ в определении суда должны быть указаны мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался.
Однако в определении об обращении решения от 15.05.2012 к немедленному исполнению не содержатся мотивы, по которым суд пришел к выводу о необходимости обращения вынесенного решения к немедленному исполнению, а также ссылка на законы, которыми суд при этом руководствовался.

Согласно ч.2 ст.258 ГПК РФ решение суда направляется для устранения допущенного нарушения закона в течение трех дней со дня вступления решения суда в законную силу.

Однако определение об обращении вынесенного решения к немедленному исполнению было вынесено с нарушением ч.2 ст.258 ГПК РФ, поскольку вынесенное решение не вступило в законную силу.

Таким образом, общие правила искового производства не применимы к делам, возникающим из публичных правоотношений, в части права суда обратить вынесенное решение к немедленному исполнению.

2) Суд первой инстанции не применил закон, подлежащий применению.

Согласно ч.4 ст.15 Конституции РФ: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Согласно ч.2 ст.1 ГПК РФ «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила гражданского судопроизводства, чем те, которые предусмотрены законом, применяются правила международного договора».

В соответствии с п.5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №5 от 10.10.2003 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»:
«Международные договоры, которые имеют прямое и непосредственное действие в правовой системе Российской Федерации, применимы судами, в том числе военными, при разрешении гражданских, уголовных и административных дел, в частности при рассмотрении дел об административных правонарушениях, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством об административных правонарушениях».

В соответствии с п.10 указанного Постановления Пленума ВС РФ:
«Согласно пункту "b" части 3 статьи 31 Венской конвенции при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования.
Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

В §§45-46 постановления по делу «Ryakib Biryukov v. Russia» (№14810/02) Европейский Суд по правам человека указал, что оглашение лишь резолютивной части не отвечает требованию гласности судебных решений, гарантирующему контроль правосудия общественностью для сохранения права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, поскольку мотивы, по которым суд вынес решение, должны быть доступны публике.

Таким образом, оглашение лишь резолютивной части как решения, так и определения не позволяет общественности понять причину обращения вынесенного решения к немедленному исполнению и противоречит международным обязательствам Российской Федерации.

На основании вышеизложенного,

руководствуясь ст.ст.212, 225, 331-334 ГПК РФ,

ПРОШУ:

1. Отменить определение от 15.05.2012 Басманного районного суда г. Москвы об обращении решения от 15.05.2012 Басманного районного суда г. Москвы по гражданскому делу №2-2368/12 к немедленному исполнению.

Уважаемые коллеги! В ближайшие дни вы собираетесь обсуждать возможности дальнейшей работы Совета в нынешнем составе. Мы уважаем любое ваше решение, но считаем возможным довести до вас некоторые наши соображения - хотя бы потому, что оба мы в разное время входили в подобные консультативные структуры при президентах РФ и оба вышли из них по мотивам, близким к изложенным ниже.

Без взаимодействия с органами власти полноценная работа правозащитных организаций весьма затруднительна. Эта работа требует постоянного обращения к властям разных уровней, - с рекомендациями, ходатайствами, требованиями, просьбами, экспертными заключениями и т.п.

В нашем кругу многие считают, что не следует отказываться от взаимодействия с властью, пока это может способствовать улучшению ситуации с правами человека в целом или защите прав отдельного конкретного человека (или пока мы хотя бы надеемся на это). Мы с этим согласны - правда, с определенными оговорками. При имитационной демократии власти сплошь и рядом используют взаимодействие с общественностью и создаваемые для такого взаимодействия структуры именно для имитации, как ширму, занавес, декорацию, прикрывающую реальность: авторитарный характер государственной системы. Вред от такого взаимодействия - и для нашего общего дела, и для наших организаций, и для ситуации в стране - заведомо превышает возможные положительные результаты, даже если речь идет о помощи конкретным людям.

Только что прошли "выборы" президента России. Назвать их так можно было бы, если бы это мероприятие отвечало требованиям равноправной, прозрачной политической конкуренции, справедливости, честности. Ничего этого не было. Зато были массовые фальсификации при голосовании и подсчете голосов - гражданское движение, поставившее своей главной целью наблюдение за выборами, дало четкое понимание масштабов подтасовок и фальсификаций. Наше правозащитное сообщество внесло ощутимый вклад в это гражданское движение. Возмущение фальсификациями парламентских и президентских выборов породило массовое протестное движение, по сути своей правозащитное: ведь в его основе лежат требования соблюдения прав человека. В обществе ширится осознание нелегитимности нынешней власти - как президентской, так и законодательной. Эта нелегитимность не означает невозможность диалога общества с властью. Более того, такой диалог необходим - но именно диалог, в котором общество выступает как равноценный партнер. Может ли быть площадкой для такого диалога консультативный орган при президенте? Думаем - нет.

Многие годы общество молчало, теперь значительная его часть готова бороться за гражданские и политические права, мирно и ненасильственно создавая условия для формирования новой - легитимной - российской власти. Без этого невозможны реальные реформы, так необходимые России, - судебная, полицейская, армейская, пенитенциарная и другие. Правозащитное сообщество должно участвовать в этой борьбе.

Сможете ли вы своими советами и рекомендациями влиять на президентскую власть так, чтобы она пошла навстречу законным требованиям протестующих?

Влиять, будучи советниками при человеке, получившем свой пост в результате имитации выборов? При человеке, чье вступление в должность происходило в зачищенном от граждан центре столицы и ознаменовалось массовыми незаконными задержаниями граждан? При человеке, вся политическая карьера которого была построена на системном отрицании идеи прав человека?

Надеяться на это было бы наивно.

Скорее, оставаясь в этом Совете, вы, посвятившие всю свою жизнь защите прав человека, можете нанести вред российскому гражданскому обществу, невольно способствовать легитимации нелегитимной власти. Независимо от того, насколько Совет будет независим в своих заявлениях и действиях, он станет ширмой, декорацией, прикрывающей антиправовую сущность нынешней власти. С другой стороны, в глазах значительной части гражданского движения ваше участие в работе Совета может дискредитировать правозащитное сообщество в целом.

Все это может иметь весьма печальные последствия для будущего российского гражданского общества.

С уважением,
Сергей Ковалев
Олег Орлов

Заявление в связи с травлей неправительственных организаций, получающих зарубежные гранты

Мы, представители российских правозащитных организаций, констатируем, что прокремлевскими кругами инспирируется кампания по противодействию нашим организациям, по нашей дискриминации.

Эта кампания носит откровенно демагогический характер и проходит в несколько этапов.

Во-первых, организациями, входящими в «Общероссийский народный фронт», в Интернете и социальных сетях была начата кампания в поддержку законопроекта, требующего от неправительственных организаций, получающих гранты от зарубежных фондов, обозначать себя в качестве «агентов влияния иностранного государства».

Во-вторых, в Совете Федерации по инициативе сенатора Шпигеля была создана специальная группа сенаторов, посвященная той же теме — выработке особого статуса для таких неправительственных организаций.

Общественная палата РФ назначила слушания на эту тему на 15 мая.
Эти инициативы мы считаем не только нелепыми и антидемократическими, но прямо дискриминационными, а следовательно, антиконституционными.

Прежде всего следует отметить, что прямое финансирование иностранными фондами российских государственных структур и связанных с ними некоммерческих организаций в десятки раз превышает финансирование независимых некоммерческих организаций. Однако никому не приходит в голову признавать официальные структуры «агентами влияния».

Требование подобной регистрации означает фактически официальное признание США и стран Европейского Союза враждебными Российской Федерации.

Кроме того, требование подобной регистрации означает официальное признание «подрывной» и «антигосударственной» такой деятельности, как защита прав человека от неправовых действий полицейских, администраций колоний, несправедливых судов и т.д., — то есть деятельности правозащитных и экологических независимых некоммерческих организаций.

Иностранные гранты – единственный способ сохранить существование многих абсолютно законопослушных общественных организаций, многие годы защищающих права и свободы граждан от государственного беззакония, защищающих природу России, выступающих с инициативами, направленными на поддержание гражданского мира и толерантности. Часто именно правозащитные и экологические некоммерческие организации являются последней инстанцией, куда люди обращаются за помощью.

Почему перечисленные выше организации существуют в основном за счет иностранной помощи? Потому что российская власть с помощью правоохранительных структур последовательно запугала российский бизнес и принудила его отказаться от помощи независимым правозащитным и экологическим организациям.

Давление на НКО, получающие зарубежные гранты, – это на самом деле атака на тысячи российских граждан, которые в нашей стране могут только от этих организаций получить квалифицированную защиту своих конституционных прав, в том числе на жилье, на благоприятную природную среду, на доступ к правосудию и на соблюдение властью демократических процедур.

Мы хотим обратить внимание российского общества на то, что принятие направленных против правозащитников, экологов и иных независимых общественных организаций законов дискриминационного характера выдает страх власти перед лицом гражданского общества.

В свою очередь, мы заявляем, что мы будем продолжать нашу деятельность по защите прав и свобод граждан, поскольку мы постоянно убеждаемся, как она необходима нашим согражданам.

Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы

Лев Пономарев, исполнительный директор
Общероссийского общественного движения «За права человека», член Московской Хельсинкской группы

25 ноября 2011 года на территории киностудии «Мосфильм» был задержан Малхо Саидрамзанович Бисултанов, 1971 года рождения, отец четверых детей, у которого при личном досмотре в помещении ОМВД по московскому району Раменки был «обнаружен» пакет с 20 свертками амфетамина общей массой 14,39 мг.

Малхо Бисултанов в 2005 году получил вид на жительство на Украине и с тех пор жил с семьей в Мелитополе, где занимался закупкой и продажей рыбы. В 2010 году он взял в аренду предприятие по добыче и переработке рыбы в городе Приморске Запорожской области и стал его генеральным директором. Бисултанов жил активной общественной жизнью: работал внештатным сотрудником местной «Вашей газеты», был членом Общественного антикоррупционного комитета, почетным донором.

В середине ноября 2011 года Малхо Бисултанов получил через социальную сеть «Одноклассники» приглашение от некоего Александра Шереметьева приехать сниматься на «Мосфильм». За несколько месяцев до приглашения Шереметьев начал с Бисултановым переписку, в которой хвалил его внешние данные и утверждал, что они очень подходят для съемок в кино. Малхо были нужны деньги на развитие бизнеса, возможность поработать на съемках показалась ему привлекательной. В итоге было назначено время встречи на киностудии - 16.00 25 ноября.

В назначенный день Малхо Бисултанов приехал с Украины, без проблем пересек российскую границу и пришел к «Мосфильму». У входа он позвонил Шереметьеву, который по мобильному телефону договорился о пропуске для него. Малхо вошел на территорию киностудии и по команде Шереметьева подошел к памятнику Шукшину. Боковым зрением Бисултанов увидел бегущих к нему людей в масках. Неожиданным ударом в висок он был сбит с ног и на какое-то время потерял сознание. Очнулся он на земле и в наручниках. Его подняли, повели и посадили в чей-то «Мерседес» 246-Е серебристого цвета, на котором и вывезли с территории киностудии. В машине водитель или владелец машины, лысый человек в очках, снял маску и насмешливо спросил: «Что, захотелось сниматься в кино?» Малхо решил про себя, что это и был его друг по переписке, назвавший себя Шереметьевым. Один из сопровождающих спросил Малхо, знает ли он Тимиргираева и ездит ли на красной «Акуре». Малхо ответил, что знает и ездит. Человек на переднем пассажирском сиденье, не снимая маски, оскорблял Малхо, нецензурно бранился и угрожал Бисултанову скорой расправой и тюрьмой.

Из «Мосфильма» приехали в ОВД "Раменки", и только там Бисултанову пояснили, что он задержан как свидетель в рамках уголовного дела в отношении Тимиргираева. Малхо пытался узнать, почему его просто не вызвали повесткой или телефонным звонком на допрос к следователю: ведь номера его личных и служебных телефонов вывешены в тех же социальных сетях. Ему ответили, что хотели «действовать наверняка».

Через час в кабинет зашел сотрудник, назвавший себя Русланом. Он снова спрашивал о Тимигираеве и его отношениях с Малхо. «Ты хороший человек, - сказал Руслан, - но страдаешь просто за то, что знаком с Тимиргираевым!» Еще через час появились двое понятых. Дожидаясь дежурного следователя, мужчины разговорились. Из этого разговора Малхо понял, что пришедшие выступают в таком качестве постоянно. Им нет покоя, их поднимают в любое время суток и заставляют являться в полицию. Действительно, примерно в 21.00 понятых отпустили, но спустя три часа вызвали снова. Дежурный следователь Маскалюк явился после 3 часов утра, и все это время понятые сидели вместе с задержанным.

Когда появился следователь, один из сотрудников полиции спросил, есть ли в сумке Бисултанова что-нибудь незаконное. Малхо ответил, что нет. Его обыскали и откуда-то сзади достали полиэтиленовый прозрачный пакет, в котором находились похожие на вату свертки из мелких ячеек, которые он увидел впервые. Пересчитали вынутые деньги – было 70 тысяч купюрами по 500 рублей. Сложили деньги обратно в сумку. Малхо провели на допрос к следователю А.В. Маскалюку. После допроса, во время сдачи личных вещей, Бисултанов обнаружил, что в сумке осталось всего 55 тысяч.

В седьмом часу утра 26 ноября Малхо Бисултанова перевели в дежурную часть, а еще через час отвезли в ИВС «Кунцево», откуда днем повезли в Никулинский районный суд. Там судья Валентина Комарова с легкостью определила Малхо в качестве меры пресечения заключение под стражу сроком на два месяца. Наличие у Бисултанова четверых несовершеннолетних детей - 5, 6, 7 и 13 лет, отсутствие судимости и прочие положительные качества подозреваемого, подтвержденные справками, не произвели на Комарову никакого впечатления.

Очевидно, что Бисултанов задерживался по отдельному поручению следователя в рамках уголовного дела, по которому он проходил в качестве свидетеля, а не в статусе подозреваемого. Малхо обратился в следственное управление СК с заявлением на противоправные действия сотрудников милиции. В возбуждении уголовного дела ему было отказано 21 марта 2012 года. Отказ обжалован в Следственном комитете РФ по Москве.

У Бисултанова два адвоката. Защиту поддерживают комитет «Гражданское содействие» и правозащитный центр «Мемориал».

20 января 2012 Малхо Бисултанову было предъявлено обвинение по части 1 ст. 30 и части 3 ст. 228.1 УК. Таким образом, ему инкриминируется попытка сбыта наркотических в особо крупном размере (наказание от восьми до двадцати лет).

Мера пресечения Бисултанову продлевалась уже пять раз - 13 января, 17 февраля, 23 марта, 24 апреля, 11 мая. В последний раз продление по ошибке проходило без участия адвоката, поскольку адвокату Магомедовой привели не ее подзащитного, когда решение по Бисултанову уже было принято.

23 апреля дело Бисултанова было без всяких оснований объединено с делом Тимиргираева и Мандараева, обвиняемых в вымогательстве по п."б" части 3 ст. 163 УК. Ради этого, видимо, и была разыграна клоунада с приглашением Бисултанова сниматься в кино, на что так легко поддался не по возрасту наивный Малхо.

Подбрасывание наркотиков - обычный прием правоохранительных органов, когда им надо найти основания для заключения человека под стражу. Обычно подбрасывается небольшая доза, однако в данном случае наркотиков не пожалели. Срок заключения по второму обвинению меньше, чем по «подсобному».

Трудно представить себе, чтобы человек пошел на фотосессию с большим запасом наркотиков в сумке. Второе обвинение также вызывает большие сомнения. Тем не менее процесс, что называется, пошел. В ближайшее время будет получена экспертиза вещей Бисултанова на предмет наличия в них элементов амфетамина и упаковок наркотика на предмет обнаружения на них отпечатков пальцев Малхо.

Удастся ли добиться законного течения дела? Вероятность этого невелика – с подобными случаями и с судьей. Комаровой мы встречаемся не впервые. Все, чем мы можем помочь Малхо Бисултанову, – это постоянное внимание к его делу и адвокатская поддержка.

Сегодня, 11 мая, судья Замоскворецкого районного суда Сусина Н.С. рассмотрела мою жалобу на постановление и.о. мирового судьи судебного участка № 100 района Якиманка Сибирёва Г.А. Постановление было вынесено 8 мая в отношении моего подзащитного Евгения Фрумкина, которого 6 мая задержали на Болотной площади, за якобы совершенное им неповиновение законному требованию сотрудника полиции (статья 19.3 КоАП РФ). За попытку добиться от мирового судьи Сибирёва исполнения хотя бы формальной процедуры рассмотрения дела (о законности и справедливости судебных решений мы уж, ясное дело, и не мечтаем) Фрумкин был "премирован" 15-ю сутками административного ареста. На 15 суток в спецприемник по столь же уважительной причине были "оприходованы" Валерий Кузьменков и Надир Фаттяхетдинов, а на трое суток - Денис Бахолдин. В день вынесения постановления - 8 мая - я успела подать жалобу, адресованную в вышестоящую инстанцию - Замоскворецкий суд.

Вообще-то рассмотрение жалобы было назначено еще на 10 мая (при том, что по закону такие жалобы должны рассматриваться в течение суток после подачи, т.е. в данном случае не позднее 17 часов 9 мая), но, как сообщила мне судья Сусина, Фрумкина из спецприемника вчера почему-то не привезли. Несмотря на запрос суда. То есть караул устал и в суд не возит. Зато вертикаль крепка, надувные танки легки и быстры, телелапша по-прежнему обильна, а в официозе все так же царят порядок и стабильность. Правда, когда сегодня к назначенному времени Евгения снова не привезли, я уже стала во всем этом сомневаться.

Звонок в дежурную часть спецприемника прояснил ситуацию следующим образом: повторный запрос из суда поступил в ОВД "Красносельское" еще вчера вечером, но поскольку сегодня с утра не оказалось свободных машин и людей, то в спецприемник конвой прибыл лишь в 12-м часу дня (апелляция у нас была назначена на 11 утра). Потом ехали по пробкам, в итоге судебное заседание началось с двухчасовым опозданием.

Перед судебным заседанием нам удалось пообщаться с Евгением. Настроение у него бодрое. Рассказал, что сначала всех "политических" посадили в одну камеру, но вчера, ввиду грядущего водворения в спецприемник Сергея Удальцова и Алексея Навального, всех перетасовали. Теперь размещаются так: в камере № 1 - Сергей Удальцов с "бытовиками" (осужденные за неполитические правонарушения, типа "пьяного руля"), который держит сухую голодовку, но тем не менее ведет агитацию, так что все "бытовики" из его камеры теперь ходят с белыми лентами; в камере № 5 - сам Евгений, Валерий Кузьменков и Надир Фаттяхетдинов, плюс три "бытовика", которые выпадают в осадок, когда "политические" затевают дискуссии на идеологические темы; в камере № 6 Алексей Навальный проходит испытание одиночкой.

Сначала заслушали меня как автора жалобы. Я повторила доводы, уже изложенные при рассмотрении дела мировым судьей. Что в момент задержания Евгений находился на площадке, огороженной для согласованного митинга, поэтому выйти на проезжую часть и блокировать движение автотранспорта он просто физически не мог - там все было перекрыто и не было ни транспорта, ни проезжей части. Указанное в протоколе время совершения административного правонарушения - 20 часов 30 минут - и одновременно ссылка на то, что событие происходило в ходе проведения согласованного митинга, противоречат друг другу, потому что согласно письму из мэрии Москвы митинг был согласован до 19 часов 30 минут. Утверждение мирового судьи о том, что объяснения Фрумкина об обстоятельствах дела ничем не подтверждены, не соответствует действительности, потому что эти объяснения подтверждены показаниями двух свидетелей (сегодня при рассмотрении жалобы в Замоскворецком суде была допрошена третья свидетельница, которая также подтвердила объяснения Фрумкина, плюс пояснила, что и спустя полчаса после якобы имевшего место выхода Фрумкина на проезжую часть это место все еще было оцеплено, а движение перекрыто; забавно, что судья Сусина, цитируя свидетельницу в своем решении, вместо слов "еще перекрыто" написала "уже перекрыто", то есть типа на момент 20 часов 30 минут, когда там был Фрумкин, движение транспорта было, а в 21 час оно уже было перекрыто).

Не обошла я, естественно, вниманием и отказ мирового судьи Сибирёва в допуске публики в зал судебного заседания. При этом рассказала, как упорно, но безуспешно пыталась добиться от судьи исполнения его обязанности по статье 24.4 КоАП РФ - т.е. вынесения письменного мотивированного определения об отказе в удовлетворении ходатайства. В деле вместо письменного мотивированного определения об отказе в удовлетворении ходатайства обнаружилась надпись "Удовлетворить. В зале присутствует публика (5 человек)", чего в действительности не было, поскольку мировой судья не пустил слушателей на рассмотрение дела Фрумкина.

Потом Евгений дал краткие объяснения, допросили уже упомянутую мною третью свидетельницу, и судья ушла на решение. Итог был ожидаем: доводы Фрумкина и его защитника отвергнуты как несостоятельные, постановление мирового судьи оставить без изменения, а жалобу защитника привлекаемого - без удовлетворения.

По бульварам Москвы четвертые сутки проходит акция протестного гуляния.

Pussy Riot сидят в тюрьме и ждут суда. Телевидение готовит общественное мнение к тому, что место Pussy Riot в тюрьме, что им дадут срок. Общество к этому готово, даже активисты политической оппозиции считают, что Pussy Riot своей пиар-акцией в храме Христа Спасителя перегнули палку. Что Pussy Riot привлекли к себе так много незаслуженного внимания, что власти этим воспользовались. Теперь оппозиция в глазах народа будет ассоциироваться и с этим кощунственным отвратительным деянием в храме. Поэтому на днях Алексей Навальный поспешил от них откреститься и назвать девчонок хулиганками и дурами. Хороший мальчик!

Зазвучали голоса, что Pussy Riot - реакционный проект Кремля, что девчонок-марионеток создали серые кардиналы власти, чтобы те сделали свое дело. Чтобы народ их возненавидел, а заодно возненавидел протест, как таковой.

Такая же паранойя царит в противоположном лагере. Кремлевские слуги называют Pussy Riot порождением западных спецслужб - на том основании, что только враги России могли нанести удар по главному государственному храму страны, по государственной религии. Де-факто православие – государственная религия, поэтому Pussy Riot нанесли удар по всему нашему государству и должны быть осуждены по статье "терроризм".

Навальный, как юрист, как цивилизованный человек, не может подписаться под этим бредом и мракобесием. Поэтому считает, что девчонки только наплевали верующим людям в душу. Совершили безнравственное деяние, а не уголовное преступление. Спасибо тебе, Леша, за помощь, за участие.

Лидеры оппозиции наслаждаются протестным гулянием по бульварам Москвы и не принимают никакого активного участия в деле сидящих в тюрьме участниц Pussy Riot, только заявляют свысока, что девчонки не должны находиться до суда в тюрьме. Но уже осуждают Pussy Riot и считают их протестную акцию безнравственной. Что в храме нельзя петь панк-рок, нельзя ноги задирать. Конечно, нужно избавить Россию от Путина, но не в храме же!

Путин слышит эти голоса по радио по телевидению и начинает презирать оппозицию еще больше, чем своих сторонников. Он убеждается, что морально оппозиция не имеет права на власть. Что оппозиция ничуть не лучше его. И это дает ему силу. Оппозиция ему передает силу.

Вместо того чтобы по-настоящему вступиться за девчонок, совершить рыцарский поступок и тем самым обрести силу – получить правильную энергию в правильной ситуации, – оппозиция упускает этот посланный ей шанс, уступая его Путину, который безнаказанно приносит Pussy Riot в жертву своему народу.

Народ своим темным нутром чувствует в этом варварском незаконном приношении силу и остается на стороне того, кто сильнее. Кто приносит в жертву Закон.

Между самцом Путиным и самцом Навальным самка народа выбирает Путина. Потому что чувствует, что Путин безнаказан, что он сильнее, не потому что он на вершине власти, а потому что он выше Закона и демонстративно оставляет закон таким, как Навальный.

Навальный хочет занять место Путина, ведя себя хорошо, по правилам, по закону. Значит, он слабее в принципе. Его звериная суть слабее. Поэтому он так хочет нравиться. И боится не понравиться. И народ это чувствует.

Если уродливый Путин ставит силу над законом, красавчик Навальный ставит закон над истиной. Он предает истину, чтобы быть безукоризненным. Как положено будущему президенту России, Навальный нравственно осуждает акцию Pussy Riot, но отмечает, что держать девчонок в тюрьме незаконно, что наказание должно соответствовать проступку.

Из-за отсутствия нужного образования и должного уровня культуры Навальный не понимает того, что сделали эти девчонки. Что ими совершен подвиг юродства. Он не учился, не знает, не хочет знать. Он боится того, чего не понимает, что выходит за рамки шаблона, закона. Он не рыцарь. Когда он заявил, что наказание девчонок должно соответствовать уровню их вины, он заступился не за Прекрасную Даму, он заступился за закон. Не ведая, что повел себя как женщина, а не как мужчина. И тем самым магически проиграл Путину, который ведет себя отвратительно, плюет на законы, крадет, делает что хочет. Но своих не сдает.

Оппозиция умывает руки, сдает Pussy Riot. Проходит это весело, незаметно в карнавальных масках протестного гуляния. Нерешительность, невежество, зависть, важность и прочие человеческие качества заставляют именитых активистов оппозиции нравственно осудить и предать Pussy Riot, дать негласное добро оскорбленному народу на расправу, на суд Линча. Мол, девчонки должны пенять на себя, у протеста есть границы, за которые нельзя заходить.

Pussy Riot за эти границы зашли. И победили. Навальный прекрасно знает, где и как проходят эти границы, что можно делать и чего нельзя. Он считает себя православным христианином, как и Путин. Их обоих глубоко оскорбила акция Pussy Riot. Они оба живут по одним и тем же неписаным законам. Поэтому Навальный никогда не победит Путина, а только займет его место в Кремле, когда придет срок.

Место Pussy Riot нельзя занять даже в тюрьме. Никому. Поэтому они всем мешают. Поэтому им тайно завидуют. Они пошли дальше оппозиции. Они встали над властью, над всеми принятыми нормами протеста. И стали идеальной жертвой для всех.

Оппозиция приносит их в жертву властям за то, что власти позволяют оппозиции гулять, власти приносят их в жертву народу за его преданность. Ну, а что народ? Народ пока еще не желает видеть жертвами своих паханов – Путина с Медведевым. Народ видит жертвами Pussy Riot, танцующих на амвоне. Потому что девчонки талантливы и прекрасны, а Путин с Медведевым скучны и бездарны. Народ в этом смысле не обманешь, народ тухлятину не ест. Народу нужна свежая плоть и кровь бога Диониса, свежая плоть и кровь Христа.

Каждый принимает участие в истории этого жертвоприношения, и каждый получит то, что заслужил. Навальный получит то, чего заслуживает именно такой ограниченный, недалекий человек, – власть в этой дикой, омерзительной стране, власть, от которой не отмоешься, не убежишь. Пусть спросит у Путина, он подтвердит.

Три дня подряд - 6, 7 и 8 мая - я уходила из 100-го судебного участка района Якиманка лишь глубокой ночью: идут суды над задержанными 6 мая на Болотной площади в ходе согласованного (!) властями митинга. На судебном участке называли цифры в 300-450 административных материалов по статье 19.3 КоАП РФ (неповиновение законному требованию сотрудника полиции). "Материалы" - это живые люди, которых судья должен был "переработать" за 3 выходных предпраздничных дня. Секретарши, канцелярши и судебные приставы злые и нервные, жалуются, что из-за "ваших митингов" они не спят уже 3 суток, вчера ночью даже домой не уезжали. Судья, напротив, деятелен и работоспособен. Возможно, потому что "правильно" организовал процесс "рассмотрения дел". Тот, кто соглашается с протоколом, через 3 минуты выходит из зала судебного заседания сразу на свободу (им судья дает сутки или двое административного ареста, которые фактически уже отсижены в отделе полиции). Того, кто пытается хоть как-то защищаться, судья наказывает дополнительными "сутками" - так было, например, с Настей Рыбаченко, которая за нежелание расписаться за получение еще не полученного постановления огребла пять суток административного ареста. Подзащитным я предоставила самим решать, идти ли на "сделку с правосудием" или бороться за свои законные права с перспективой сесть на 15 суток, сказав, что поддержу любое их решение, но влиять на них не хочу, потому что это сфера нравственного выбора, а не юриспруденции. Пять человек сказали, что готовы к 15 суткам и будут бороться невзирая ни на что.

7 и 8 мая непрерывной вереницей шли "раскаявшиеся", а мы с моими подзащитными томились многочасовым ожиданием, когда судья соизволит нами заняться. Я не осуждаю "соглашателей", понимая, как люди намучились в ментовских душегубках. Но горжусь своими подзащитными - за мужество, самопожертвование, твердость позиции. Они - маяки, звезды во мраке. Им тяжело, но они не сдаются. Вчера в 11 утра, после двух бессонных ночей в пыточных условиях камеры ОВД "Красносельское", прямо из судебного участка был отправлен в больницу Алексей Анискин, избитый омоновцами на Болотной площади. Накануне ночью ему стало плохо: когда он попросился в туалет, дежурный мент заявил, что он "обожрался".

В 11 часов вечера того же дня просидевший 2 дня в судебном участке и 2 ночи в ОВД "Красносельское" Валерий Кузьменков прямо в судебном заседании начал падать в обморок. Ребята из группы поддержки отвели его наверх, к входной двери, где попрохладнее, уложили на скамейку, вызвали скорую - судья это сделать отказался, заявив, что врачи к нему уже приезжали и сказали, что он симулянт. После чего скорехонько вынес постановление о назначении 15 суток ареста, потребовав от меня позвать подзащитного на оглашение. Когда я сказала, что он не в состоянии встать и прийти в зал, судья отправился к нему самолично. Поучительная картина - бодрый молодой человек в черной мантии, чуть наклонившись над лежащим на скамейке измученным больным узником, читает, как отходную, приговор - достойна пера художника и внимания зрителей с не совсем еще атрофированной совестью. Вскоре после этого Кузьменкова тоже госпитализировали, но бдительные сотрудники полиции забрали его из больницы и отвезли в ОВД "Красносельское".

Евгений Фрумкин и Надир Фаттяхитдинов также получили по 15 суток ареста, Денис Бахолдин - "всего" трое суток. Евгений Фрумкин мне сказал, что его больше всего оскорбило, когда судья спросил, сколько ему заплатили за участие в митинге. Я ответила, что не стоит подозревать в вопросе судьи злого умысла, скорее дело тут в искреннем заблуждении: всем людям в той или иной мере свойственно судить о других по себе, а те, кто обслуживает режим, навряд ли имеют хоть малейшее представление о том, что такое убеждения и чем человек с убеждениями готов ради них пожертвовать. Трудно ожидать понимания от тех, интенсивность верноподданнического рвения которых определяется исключительно количеством отваленного бабла. "Прагматикам" никогда не понять, зачем взрослым, состоявшимся и благополучным по общепринятым меркам людям с риском для здоровья, кошелька или работы выходить на площадь или к спецприемнику, протестуя против преследования товарищей, единомышленников или даже политических оппонентов, и уж тем более против таких эфемерных субстанций, как нечестные выборы.

А все непонятное, как известно, порождает тревогу, настороженность, а порой и агрессию. В ходе процессов судья то и дело метался из одной крайности в другую: то грозил, что "не позволит устраивать массовых беспорядков", то подбадривал свидетелей одобрительными восклицаниями типа "очень хорошо" (свидетель перед этим как раз рассказывал, как ОМОН избивал мирных граждан), то раздраженно огрызался ("попрошу без комментариев"), то пускался в снисходительную фамильярность, обращаясь ко мне "моя золотая" (впрочем, я, неблагодарная, на это тут же ответствовала, что меня зовут Елизавета Александровна, а наименование "золотая" у меня в паспорте не написано).

Почему-то плохо обстояло с соблюдением принципа гласности. Все три дня судебные приставы, ссылаясь на распоряжение судьи, не пускали в зал слушателей. На процессе Евгения Фрумкина я заявила ходатайство о допуске публики в зал, судья отказал. Не стал он и выносить письменное определение об отклонении ходатайства об обеспечении открытого рассмотрения дела. После того как я указала на этот факт в апелляционной жалобе, сданной в канцелярию судебного участка, судья публику допустил - но в ограниченном количестве (не более 5 человек), ссылаясь на нехватку места (в довольно-таки просторном зале, где раньше помещалось 4 ряда скамеек, было оставлено всего две, одна из которых была завалена судебными делами). Правда, добиться допуска в зал корреспондента интернет-портала "Справедливость" Михаила Воронкова нам так и не удалось. Судья упорно отклонял мои ходатайства на эту тему, мотивируя это тем, что у Воронкова нет аккредитации при Замоскворецком районном суде. Не знаю, виновата ли в этом сфера внимания интернет-портала "Справедливость" (коррупция и чиновничий произвол), или общенегативное отношение к СМИ, но не помогли даже ссылки на постановление пленума Верховного суда РФ, которое запрещает не допускать корреспондентов в судебные заседания. Несмотря на то что Воронков не только не был допущен в зал судебного заседания, но объединенными силами полиции и судебных приставов вообще выкинут из здания суда, судья продолжал ощущать беспокойство по поводу не до конца изгнанной гласности. Во время рассмотрения дела Надира Фаттяхитдинова ему все чудилось, что кто-то из публики ведет скрытую видеосъемку: по ходу дела он то и дело обращался к слушателям с вопросом: "Что там у вас? Вы что - снимаете?". Теперь вот жалко, что на самом деле никто не снимал - осталась бы картинка "из жизни правосудия" на память нам самим и в надзидание потомкам.

P.S. Апелляция по делу Евгения Фрумкина назначена на 11 мая на 11 часов утра, слушание состоится в Замоскворецком районном суде г.Москвы у судьи Сусиной каб.406 (ул.Татарская, д.1, м.Павелецкая). Приходите поддержать!

Действия властей за последние дни четко укладываются в сценарий «закручивания гаек». Какие-либо попытки соблюсти хотя бы видимость законности отброшены напрочь, никаких условностей не осталось, начался массированный террор против граждан страны, посмевших проявить нелояльность царю. Наталия Геворкян пишет:

"Информация из вроде бы надежных источников, но я ее не могу пока перепроверить: вчера вечером на верховной даче было принято решение: мочить жестко, крови не бояться, они нам испортили праздник, мы им испортим жизнь. Если информация верна, то ответ Пескова по поводу печенки по асфальту - это ответ не дурака, а человека, который знает что говорит".

Совершенно логичным очередным шагом хунты было бы уже завтра-послезавтра завести целую пачку уголовных дел по «насильственным действиям» на Болотной 6 мая и отправить в СИЗО всех ключевых лиц - Навального, Удальцова, Немцова и далее по списку. И не в виде шутки, а промурыжить пару месяцев под следствием и дать им в итоге реально по 3-5 лет общего режима.

Суды подмахнут - кто-нибудь сомневается? И если общество смирится с этими «решениями судов», то будет то же, что и с Ходорковским, - увидим мы этих ребят на свободе очень нескоро. Это вполне вероятная перспектива.

А потому возникает вполне конкретный вопрос: готово ли общество к тому, чтобы перестать хлопать крыльями, чем до сих пор занимается, например, та же уважаемая Ксения Собчак ("мы просим, чтоб к нам прислушались...", "власти нужно срочно взяться за реформы...", "сидячая забастовка - это ай-яй-яй, это насилие-насилие!.. это незаконно-незаконно!") Способно ли общество выйти из этого памперсного периода агукания и пускания пузырей и наконец-то решительно и твердо — мирно, ненасильственно, вашу мать, но твердо и решительно — противостоять произволу?

Нужно будет научиться блокировать живым (безоружным, но непреодолимым) кольцом те самые "суды" и отделения путинского гестапо - чтобы не позволить этапировать добропорядочных сограждан в лагеря. В том же формате блокировать все их вольфшанце и рейхсканцелярии, - чтобы парализовать их уголовную деятельность и принудить исполнять законные ультиматумы российских граждан.

Москвичи всё это умели делать каких-то 20 лет назад. В августе 1991 года под давлением бессрочной ненасильственной акции гражданского неповиновения хунта самозванцев не продержалась в Кремле и трех дней и была конвоирована в "Матросскую Тишину".

Россиянам ничего не нужно придумывать нового, нужно всего лишь вспомнить, что мы люди, что у нас есть гарантированные Конституцией права и свободы. А также осознать, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. И кроме нас самих никто путинских уголовников не остановит и не обезвредит, никто не восстановит за нас законность и правопорядок. Только сами, каждый из нас, лично.

PS. И подарите наконец-то Ксении Собчак текст Конституции РФ и брошюру Джина Шарпа «От диктатуры к демократии», а то она так и будет думать, что скандировать лозунги и держать плакаты без предварительного разрешения конвоира - это "насильственно" и "незаконно".