Авторы:
Евгений Ихлов
адвокат Евгений Черноусов

Сообщения о грубых нарушениях закона работниками милиции всех уровней появляются практически еженедельно, а то и чаще. Вскрывается поистине ужасающая картина организации, фактически находящейся в состоянии войны с населением, упивающейся всевластием и безнаказанностью и погрязшей в коррупции. Одновременно идет поток сообщений о бесконечных провокациях и фальсификациях уголовных дел в отношении оппозиционеров, правозащитников, гражданских активистов, экологов со стороны созданного в конце 2008 года Департамента по противодействию экстремизму и его региональных ответвлений – «Центров «Э». Сообщение об аресте начальника Кущевского отдела Краснодарского центра «Э» по делу о резне и бандитском засилье в районе – только вершина айсберга.

Вызывающая безнаказанность милиционеров, зверски избивавших студентов в ОВД «Сокольники» в апреле 2008 года, дело майора Евсюкова, дело "жемчужного прапорщика", дело Магнитского и демонстративное награждение палачей; многолетнее бандитское засилье в станице Кущевской...

Не спадает и поток сообщений о художествах Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), усилиями которой места заключения буквально забиты рядовыми наркоманами, из которых «делают» наркобарыг (что совершенно не мешает экспоненциальному росту наркомании в стране).

Требование реформы правоохранительной системы уже стало всеобщим. Однако вместо радикальной реформы милиции ее решили переименовать в полицию, а система осталась без изменений.

Нынешнее положение совершенно нетерпимо. Изменение в лучшую сторону возможно, только если будет уничтожена сама «матрица» коррупции, беззакония и круговой поруки, существующая в правоохранительных органах и остающаяся неизменной при любых косметических реформах.

(Как реформировать милицию)

Андрей Мальгин опубликовал в своем ЖЖ список 60 человек, причастных к гибели Сергея Магнитского, которых не будут впускать в США и страны Европы. Наконец-то! Наконец-то это свершилось, и наконец на всех этих мучителей можно посмотреть.

Прочитайте эти имена. Каждого, каждую прочтите. Эти люди ушли от суда в России, кто-то даже получил награду в этой сошедшей с ума стране. Но в мире есть те, кто способен думать и принимать жесткие решения. Надеюсь, что и счета этих чиновников будут заморожены в упомянутых странах. Надеюсь также, что и многие другие страны присоединятся к этому решению. И останутся нашим избалованным чиновникам только курорты Краснодарского края.

Мальгин пишет: «Я тут на днях высказался в том духе, что в Европарламенте уже взяли готовый список из Конгресса, не вникая. Но нет, знающие люди говорят, европейское разбирательство шло по каждой кандидатуре отдельно. И в решении пространно сформулированы претензии к каждому. Вообще было бы интересно почитать сам документ. Ведь это внесудебное решение, и достаточно серьезное».

(А вот, собственно, список)

Вчера получил телеграмму-уведомление о явке в суд по делу митинга у Гостиного двора 31 октября 2010 года. Тогда мне (как и остальным десяти задержанным, доставленным в отдел милиции на Петроградской стороне) оформили сразу две статьи – участие в несанкционированном митинге и неповиновение сотруднику милиции. Первая статья «штрафная», вторая «суточная». Она дает возможность задерживать не на 3, а на 48 часов. Продержав ночь в «обезьяннике», нас только во второй половине следующего дня отвезли в судебный участок № 203, где судья Кузнецов всем членам нашей группы по первой статье выписал штраф, а по второй отослал дела по месту жительства.

Явиться я должен в четверг, 25 ноября, в судебный участок 47 (Кондратьевский проспект, дом 24) к 12 часам к судье Алексеевой. Судья Алексеева уже выписывала мне штраф за участие в митинге у Гостиного двора 31 мая 2010 года. Тогда тот же судья Кузнецов передал мое дело из 203-го участка в 47-й.

Разгоны так называемых «несогласованных» митингов и задержания их участников являются заведомо незаконными, что совсем недавно подтвердил Страсбургский суд. Кроме того, административные дела на задержанных участников этих митингов фабрикуются на основании подложных рапортов и протоколов. Об этом всем давно известно, и поэтому любое обвинительное судебное решение по делу об участии в «несогласованном» митинге, является заведомо неправосудным и преступным. Между тем в большинстве случаев судьи, даже не пытаясь выяснить истину, проштамповывают обвинительные решения по этим делам, сознательно покрывая преступную практику полицейских властей. В Петербурге, Москве, других городах эта практика становится все более систематической, а судебные решения все более карательными. Очевидно, что это не случайность, а целенаправленная политика существующего режима. В стране сложилась система полицейского и судебного произвола, все элементы которой связаны между собой круговой порукой лжи и умолчаний, в которой закон игнорируется в угоду вышестоящим инстанциям.

Доказывать правду этой системе я считаю не только бесполезным, но и унизительным. Я отказываюсь играть с жуликами по их правилам. Свои мотивы я подробно изложил в недавней статье. Я не намерен ни обращаться за помощью к адвокатам, ни заявлять суду какие-либо ходатайства, ни обжаловать его решения. Я не буду давать ЭТОМУ суду каких-либо объяснений. Единственное, что я сделаю, - это передам судье Алексеевой тексты моей статьи с «Граней» и данной заметки. Это мое заявление об отказе в уважении ЭТОМУ суду. Единственным способом противодействия сложившейся системе лжи и беззакония я считаю гражданское неповиновение, игнорирование беззаконных решений властей, продолжение явочным порядком кампании митингов в защиту 31-й статьи Конституции. И никакие штрафы и административные аресты не заставят меня отказаться от участия в этой кампании.

В ноябре 2010 в Общественной палате состоялось заседание рабочей группы, которая рекомендовала кандидатов в Общественную наблюдательную комиссию (ОНК) по соблюдению прав задержанных и заключенных. Выяснилось, что из списка рекомендованных они исключили двух членов предыдущего состава: Ивана Ниненко и Михаила Кригера, которые известны своей активной защитой социальных прав, противодействием произволу милиции и отстаиванием гражданских свобод. Названные причины отвода были не просто смехотворны – якобы оба имели административные взыскания в течение прошедшего года, – но и лживы, так как те не привлекались ни к какой ответственности, в том числе и административной.

ОНК – это комиссия, инспектирующая учреждения, где находятся люди, лишенные свободы. На данный момент это единственная структура реального гражданского контроля, которая очень раздражает ФСИН и МВД. Им было бы гораздо спокойнее, если бы в комиссию входили какие-то понятные и послушные им люди - к примеру, представители силовых «ветеранских» организаций. Именно для этих кандидатов в московскую ОНК и были освобождены места Кригера и Ниненко.

По крайней мере 13 новых кандидатов являются представителями общественных организаций, которые имеют отношение к силовым структурам и объединяют бывших сотрудников милиции или военных, служивших в Чечне и Афганистане: организация ветеранов и сотрудников спецслужб «Ассамблея», «Союз телохранителей России», Межрегиональная общественная организация ветеранов оперативных служб «Честь», Общественная организация ветеранов органов внутренних дел Москвы, объединение профессиональных охранников «Элита».

ФСИН и МВД можно понять: им не нужен общественный контроль, гораздо удобнее видимость работы и хорошая отчетность. Но что лучше для людей, находящихся в отделениях милиции, СИЗО, колониях? Известно, что при существующей в России системе правосудия огромная часть задержанных и заключенных - люди, чья вина не доказана или сфабрикована. Множество заключенных "просто" ожидают окончания следствия в малопригодных для жизни условиях.

Однако решение рабочей группы заменить правозащитников бывшими силовиками оказалось не единственной опасностью для заключенных и для всех нас. Стремясь «зачистить» ОНК от правозащитников, рабочая группа (случайно или намеренно?) рекомендовала в московскую ОНК активистов Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство». О том, что это за организация, позволяют судить некоторые факты.

Митинг против коррупции был проведен этой организацией в день рождения Адольфа Гитлера. Это можно было бы счесть несущественным совпадением, если бы не официальное сотрудничество «Боевого братства» с такими националистическими организациями, как «Народный собор» и «Русский образ». 17 ноября «Русский образ" заявил о создании совместной с «Боевым братством» организации для оказания помощи осужденным и арестованным неонацистам. 21 ноября на совместном митинге на Пушкинской площади в Москве состоялась общественная презентация этой «правозащитной группы».

В Москве есть несколько следственных изоляторов, где содержатся десятки неонацистов, обвиняемых в различных преступлениях. Среди них Никита Тихонов, обвиняемый в убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой, и Николай Королев, осужденный за 13 убийств и организацию взрыва на Черкизовском рынке к пожизненному заключению и обвиняемый на данный момент по делу о 14-м убийстве.

Кроме того, нельзя не обратить внимание на тот факт, что «Боевое братство» было создано губернатором Московской области Громовым, "отцом-основателем" движения «Местные», известного своими ксенофобными акциями. Пресс-секретарем «Местных» был друг Никиты Тихонова, в прошлом помощник депутата Курьяновича и активист ДПНИ и «Русского образа», Алексей Барановский, который ныне возглавляет ультраправую организацию «Русский вердикт» (проект «Русского образа»).

Все эти «случайности» складываются в странную и тревожную последовательность. Вполне возможно, что вместо нормальной рабочей комиссии или ненормальной бездействующей мы получим весьма избирательную «правозащиту» в местах лишения свободы, которая будет сочетаться с попытками ультраправых групп легализовать свою деятельность.

Мы поддерживаем обращение правозащитников к Общественной палате и требуем возвращения в комиссию Михаила Кригера и Ивана Ниненко.

Мы считаем, что включение ультранационалистов и неонацистов в состав общественных наблюдательных комиссий недопустимо. Очевидно их предвзятое отношение к людям разных национальностей, гражданства и политических взглядов. Люди, выступающие за дискриминацию по признаку расы, этноса или национальности, не могут выполнять роль защитников прав человека, которые, как известно, есть у каждого независимо от происхождения.

Комитет 19 января призывает Общественную палату выступить против включения этих лиц в ОНК, а рабочую группу - пересмотреть список рекомендованных ею кандидатур.

«Я правду об тебе порасскажу такую,
Что хуже всякой лжи...»
Александр Грибоедов

Накануне годовщины гибели Сергея Магнитского МВД России предприняло отчаянную, на грани безумия, попытку погасить волну общественного протеста против произвола «неприкасаемых» - не вышло: бенефис Ирины Дудукиной похож на политическое самоубийство Рашида Нургалиева.

И все-таки - два лучше чем один! Сегодня за решеткой оказались уже два жулика, причастных к хищению бюджетных денег и гибели Сергея Магнитского. Да, «сидят» они не как Сергей. Виктор Маркелов, наверное, обживал ту же камеру «повышенной комфортности», в которой он коротал время с августа 2006 по март 2007 года, пока его друзья Артем Кузнецов и Павел Карпов не отмыли его и рецидивиста Сергея Орлова - друга банкира Дмитрия Клюева - от обвинения в похищении предпринимателя Федора Михеева. Тем не менее система изрыгнула из себя еще одного «монстра», сдала-таки тамбовского авторитета Вячеслава Хлебникова, ареста которого в числе прочих два года добивался фонд Hermitage.

Вячеслав Хлебников, наряду с уже отбывающим наказание Виктором Маркеловым и умершим при весьма странных обстоятельствах Валерием Курочкиным был одним из тех трех уголовников, на которых были переоформлены принадлежащие Hermitage компании. Он подписывал фальшивые доверенности на адвокатов, фабриковавших в судах решения о взыскании с этих компаний несуществующих задолженностей, а также поддельные налоговые декларации и заявления о возврате налогов. Он же открыл в банке от имени незаконно перерегистрированной компании счет, на который из казначейства были перечислены похищенные деньги, и подписывал платежные поручения, на основании которых эти деньги переводились на счета фирм-однодневок.

Теперь Хлебников в тюрьме дает показания против Сергея Магнитского, обвиняя своего обличителя в собственных преступлениях. Год назад в том же месте и тем же самым занимался Виктор Маркелов, которого первым пришлось сдать, чтобы спешно объявить о раскрытии дела и прекращении расследования. Правда, тогда его показания обнародовать не рискнули. Потому что Сергей еще был жив и мог ответить. Дело, однако, закрыть не удалось, после смерти Сергея разгорелся пожар общественного возмущения. Чтобы его погасить, банде в погонах пришлось принести в жертву еще одного своего уголовного собрата. Он пишет под диктовку мучителей Сергея свои гнусные доносы, чтобы тихо, без свидетелей, то есть, выражаясь современным милицейским языком, «в особом порядке», получить минимальный срок.

Так преступники создают свое алиби. Представляю, чего стоило – в прямом и переносном смысле - уговорить Хлебникова устроить себе «каникулы строгого режима». И то, что это наконец произошло, - заслуга всех тех, кто не дал этой истории засохнуть, кому была небезразлична судьба убитого Сергея Магнитского, - как тех, кто писал об этом изуверском преступлении, так и тех, кто читал написанное. Это маленькая, но победа, хотя она и досталась дорогой ценой. Ничего, даст Бог, Хлебников не последний...

Опять-таки - деньги. Когда сажали Маркелова, о деньгах «в спешке» вообще забыли, Маркелову даже не предъявили гражданский иск. Это стало поводом для зубоскальства, вопросы о судьбе награбленного портили милиции настроение. На этот раз решили объявить, что аж 15% похищенного нашлось. «Найденные» МВД деньги, конечно, не имеют никакого отношения к деньгам, похищенным путем возврата налогов, уплаченных «Махаоном». Те деньги давно потрачены на «вечные ценности», и настоящая судьба их известна следователям лучше чем кому бы то ни было другому в России. Впрочем, не только им одним.

То, что якобы было «найдено», - это другие деньги, арестованные судом по другому уголовному делу, которое расследовало то же ГСУ при ГУВД Москвы в феврале 2008 года. Каждый умеющий искать в Интернете сможет убедиться в этом сам, не привлекая дорогостоящих экспертов ЦБ РФ. Сегодня эти арестованные два года назад деньги решили привязать к делу о возврате налогов, чтобы создать видимость эффективного расследования. Но все равно хорошо, что хоть что-то уворованное вернется в казну. Не было бы счастья, так несчастье помогло.

Итак, МВД России обвинило Магнитского в том, что он якобы сам организовал обнаруженное им хищение, опираясь при этом на показания двух уголовников, ареста и наказания которых требовал сам Магнитский. При этом МВД утверждает, что милиционеры самостоятельно вскрыли это преступление без помощи Магнитского, так сказать, самотеком, расследуя «другое» дело.

Думаю, что МВД пошло на большой риск. Одно дело обвинять фонд Hermitage в том, что он сам себя обокрал, а Магнитского в том, что он сам совершил вскрытое им преступление, пряча свои фантазии в служебных записках и рапортах, которые они два года исправно отправляли в Кремль и на Лубянку. Другое дело озвучить эту версию публично, предоставив наконец оболганным и обворованным возможность открыто защищаться.

В выдвинутой версии есть один неисправимый изъян. Дело в том, что хищение бюджетных средств было совершено 24 декабря 2007 года, когда налоговыми органами было принято решение о возврате налогов (или 27 декабря 2007 года, если считать от момента, когда похищенные деньги поступили на счета, открытые преступниками в Универсальном банке сбережений и банке "Интеркоммерц"). А заявление от фонда Hermitage о готовящемся преступлении, основанное на результатах работы Магнитского, поступило в правоохранительные органы 3 декабря 2007 года, то есть за три недели до совершения преступления. Причем это было не просто заявление, а полный перечень «лиц, явок и адресов», включая подробное описание преступных действий Виктора Маркелова и Вячеслава Хлебникова, дающих сегодня лживые показания против Магнитского. С 3 декабря 2007 года мяч был на половине поля МВД, и тот факт, что оно арестовало Маркелова только через полтора года после подачи заявления, а Хлебникова - аж через три года, говорит о том, что бить по этому мячу никто не хотел.

На том, когда, как и от кого правоохранительные органы узнали о преступлении следует остановиться подробнее, так как это самый принципиальный вопрос в этом деле. Первым обо всем узнал от адвокатов фонда следователь Павел Карпов, у которого находились изъятые во время обыска документы и печати незаконно перерегистрированных компаний. Естественно, что первые вопросы были адресованы фондом именно к нему. Ему сообщил о готовящемся преступлении 29 ноября 2007 года, то есть за 23 дня до хищения бюджетных средств, адвокат фонда. Хорошо, что он сегодня этот факт не отрицает, а то бы ему пришлось об этом напомнить. Он не проявил к представленной информации ни малейшего интереса, хотя и успел написать на компьютере, что во всем виноват Артем Кузнецов. Это к вопросу о чекистском братстве.

Тогда пришлось сообщить о преступлении руководству, то есть в ведомства, возглавляемые Нургалиевым, Бастрыкиным и Чайкой, куда и были направлены заявления Hermitage. Это было сделано 3 декабря 2007 года, то есть за 21 день до совершения преступления.

Приблизительно через десять дней все письма собрались снова в ГСУ при ГУВД по Москве, то есть у того же Карпова. На одно из них врио заместителя начальника ГСУ Карпушкина умудрилась ответить только через год, аж 24 декабря 2008 года, видимо, отмечая, таким образом, годовщину кражи денег из бюджета. В этом письме говорилось, что факты, приведенные в письме, еще изучаются.

Подчеркну еще раз - фонд не просто заявил о готовящемся преступлении, а указал, выражаясь языком милицейских пресс-релизов, «на состав совершивших данное преступление лиц и на все его существенные обстоятельства». Кроме уголовников Маркелова, Хлебникова и Курочкина, от имени которых был осуществлен возврат налогов, в заявлении были названы фамилии адвокатов Павлова, Майоровой и Мальцевой, которые сфабриковали судебные решения, на основании которых был осуществлен этот возврат, а также фамилии милиционеров Карпова и Кузнецова, которые обеспечили эту банду документами и печатями. Любой желающий может открыть заявления Hermitage, которые размещены в свободном доступе здесь, и он увидит, что все «пароли, явки и адреса» были названы с предельной педантичностью, которая всегда отличала Сергея Магнитского. По сути Сергей проделал работу следствия. После этого, как однажды сказал российский премьер-министр Владимир Путин, оставалось только осуществить «посадки». Но «посадок» не последовало.

Если бы правоохранительные органы хоть пальцем шевельнули и также рьяно арестовали Вячеслава Хлебникова, как они арестовали Сергея Магнитского, мне не о чем было бы сегодня писать, деньги бы находились в казне, а Сергей Магнитский был бы жив.

Но Хлебникова не арестовали - ни до хищения, ни после. Даже когда Hermitage добился наконец возбуждения против него уголовного дела (что случилось только 5 февраля 2008 года, на следующий день после того как из Универсального банка сбережений ушел последний транш с уворованными деньгами), Хлебников оставался на свободе. Даже когда Сергей Магнитский дал против него свидетельские показания (что было сделано еще 5 июня 2008 года), к Хлебникову не возникло никаких претензий.

Более того, сразу после того как Сергей дал показания против всех, включая Вячеслава Хлебникова, участников аферы, следователь Станислав Гордиевский, который сегодня на страницах российских газет удивляется, за что его включили в «список Кардина», прекратил против Вячеслава Хлебникова уголовное дело и освободил его от уголовной ответственности в связи с отсутствием состава преступления. Случилось это 11 июня 2008 года, спустя полгода после кражи денег. И после этого Ирина Дудукина заявляет, что следствие совершенно самостоятельно обнаружило факт хищения бюджетных средств в июле 2008 года безо всякого участия Магнитского!

Но самое удивительное, что и в июле 2008 года, после того как расследование хищения якобы началось (по утверждению Дудукиной, по крайней мере), Вячеслав Хлебников оставался на свободе целым и невредимым. Он никуда не убегал, не скрылся в благословенной Украине, как это утверждает госпожа Дудукина, а как штык явился по первому зову казанского следователя Олега Уржумцева в гостиницу МВД РФ на проспекте Вернадского, где Олег Уржумцев - главный застрельщик операции прикрытия МВД - его и допросил. Тут Вячеслав Хлебников «во всем признался, повинился, разрыдался» и рассказал, как незаконно перерегистрировал компании и участвовал в фабрикации судебных решений. А дальше прямо как в пушкинской сказке: «Царь на радости такой отпустил всех трех домой».

Так что и в июле 2008 года Олег Уржумцев задерживать Вячеслава Хлебникова не стал, а пришел к выводу, впоследствии поддержанному следователем Олегом Сильченко и заместителем генерального прокурора России Виктором Гринем, что Вячеслав Хлебников совершал преступления «будучи неосведомленным о своих преступных действиях и замыслах». Последняя фраза не из анекдота, а из текста обвинительного заключения по делу Виктора Маркелова, подписанного следователем Сильченко и замгенпрокурора Гринем 10 апреля 2009 года. А ведь если Хлебников на самом деле действовал «будучи неосведомленным о своих преступных действиях и замыслах», то его хотя бы в Кащенко надо было спрятать, чтобы не создавал опасность для общества. Ведь он черт знает что мог наделать в Москве! Человек неосведомленный о своих преступных действиях и замыслах на юридическом языке называется невменяемым.

И вот теперь этого чудом избежавшего тюрьмы или психушки уголовника с тремя отсидками, страдающего наркотической зависимостью, вытаскивают на свет божий и от его имени обвиняют замученного в следственном изоляторе Магнитского в том, что он якобы организовал хищение бюджетных средств, о котором сам же сообщил в правоохранительные органы еще за три недели до того, как оно произошло. Остается только предположить, что Сергей Магнитский и фонд Hermitage были в преступном сговоре с Чайкой, Бастрыкиным и Нургалиевым и подкупили их, чтобы те не дали ход их заявлению. Герой любимого в России сериала говорил в подобной ситуации: «Что-то у них не вяжется». Надо либо презирать свой народ и считать людей идиотами, либо находиться в по-настоящему безвыходном положении, чтобы осмелиться публично выдвигать такую версию. Видимо, милиция теряет все-таки веру в свою «неприкасаемость», если начинает столь рискованную игру.

Ирина Дудукина, которой выпала сомнительная честь озвучить этот бред, прекрасно понимает двусмысленность своего положения и знает, что вопрос о жалобах Hermitage убивает милицейскую версию, как грамм никотина лошадь. Поэтому она буквально извивается под градом вопросов, проявляя чудеса наглости. Перефразируя Марка Твена, можно сказать: есть просто ложь, есть вопиющая ложь, а есть «Дудукина». Ирина Дудукина вполне может войти в историю русского пиара как имя нарицательное.

Сначала Дудукина делает вид, что не понимает вопроса журналистки о том, что Бастрыкин, Чайка и Нургалиев были уведомлены о готовящемся преступлении до того, как оно было совершено. Она пробует сострить, сказав что-то вроде «кто такие эти «браудеры» и «магнитские», чтобы быть знакомыми с такими людьми, как Чайка, Бастрыкин и Нургалиев». Но вопросы становятся все настойчивее, и Дудукина говорит, что, может быть, где-то заявления и были, но им в МВД о них ничего неизвестно. Но это опасное заявление, так как оно открывает широкое поле для дискуссий. Поэтому приходится сказать, что никаких заявлений вообще не было. И наконец, апофеоз пресс-конференции: Дудукина заявляет, что все заявления есть выдумка защиты.

Интересно, на что она рассчитывает: на то, что завтра будет конец света и ей никто на эту ложь не ответит? Или на то, что завтра вообще не наступит? Но такое не в силах устроить даже российское МВД. Как сказал однажды великий американский государственный деятель, можно бесконечно долго морочить голову небольшой группе людей, можно некоторое время морочить голову всему народу, но никому и никогда не удавалось бесконечно долго врать всему народу. И российским милиционерам тоже не удастся.

P.S. Эпиграф к этой статье до меня использовал Федор Раскольников в своем разоблачительном письме к Сталину, написанном из эмиграции в 1938 году незадолго до того, как агенты НКВД убили его. Надеюсь, что за прошедшие с того момента 70 лет Россия все-таки изменилась.

Упразднениe в России общественной жизни идет при полном равнодушии американских и европейских правителей, дорожащих русским газом и доставкой грузов в Афганистан куда больше, чем общественными ценностями, о которых они неустанно говорят. На этом фоне требование сенатора Кардина запретить въезд в США и арестовать счета лиц, причастных к гибели в тюрьме Сергея Магнитского, юриста работавшей в России зарубежной фирмы, ободряет. И самый обаятельный из «молодых реформаторов» ельцинской поры, Борис Немцов, увидел в этом путь к налаживанию в России демократии. Он предложил Конгрессу Соединенных Штатов принять закон «О поддержке демократии в России». Чтобы не просто давали индивидуальные и групповые ответы, а ввели упреждающий общегосударственный акт. Немцов хочет, чтобы Америка «наказывала наших негодяев, а нашу страну не трогала». Но нашу страну она и не трогает. Это мы ведем неустанную антиамериканскую пропаганду. А Обама в ответ лишь потворствует нашим властям.

Но главное, чем странен призыв Немцова, это надежда, что из-за рубежа можно освободить Россию от дурного порядка и установить здравый. А как верно пели, никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и ни герой. Вот только в гимне коммунистов не договорено, почему плоды побед, добытых собственной рукой, достаются не тем, чьи руки их добыли. Отсутствие демократии и означает, что страной правят не всенародно избираемые и сменяемые лица, а захватчики, которых Немцов именует нелицеприятно. Но за таких всюду в мире расплачивается народ. Немецкий народ ни разу на честных выборах не отдал Гитлеру абсолютное большинство голосов - лишь относительное. Но платить за преступления гитлеровцев пришлось всем немцам. Не отвечай страна за негодяев, не пришлось бы бомбить заводы на Рейне и стрелять по Берлину. Но, увы, если страна неспособна сама наказать своих негодяев, ей приходится за них отвечать. Нам тоже пришлось и приходится.

Они потому и негодяи, что подставляют свою страну. Не обязательно под бомбы - под разные удары. У дурной власти продленное последействие, нефтедоллары могут его отсрочить, но не отменить. Чтобы контролировать нашу власть, США пришлось бы оккупировать страну, как западную Германию в ходе войны. Но и США этого не хотят, и не только я, а, конечно, и Немцов, и все мы, российские граждане, иностранной оккупации не хотим, даже краткой и плодотворной. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!

Что толку персонально ругать правителей? Зло не в их личных качествах. Просто наша система правления держится на, так сказать, негодяях по должности, по непомерному кругу индивидуальной и закрытой власти, по вертикальному характеру и абсурдной централизации этой власти. Негодяем по должности можно назначить прекрасного человека. Но если он не сбежит, не покончит с собой, то сделается негодяем. Америка от этого его не убережет.

Демократии в России препятствует постоянная готовность к параду во главе с единым национальным лидером. Но и у нас демократия возможна, если отступит вертикаль власти, своей абсолютностью удерживающая тоталитаризм. Демократия вырастает из самоуправления регионов, отделения хозяйства от государства и реальной конкуренции производителей. Общими в стране должны быть законы, судопроизводство, финансовая система, оборона и внешняя политика. Все остальное поле самодеятельности граждан, невозможной без демократии. А нужда испрашивать разрешение на самодеятельность - это для Америки дикость, и пока мы живем с этой дикостью, никакие американцы не помогут нам преобразить строй. И не примут закона о поддержке демократии в России.

Сенатор Кардин вступился за Магнитского не ради демократии в России, а ради Америки. Он понял, что Клинтон, Буш и Обама, то и дело по разным соображениям примиряясь с нашими беззаконными шагами, помогали России снова стать угрозой всему свету, какой был Советский Союз. На примере дела Магнитского он раскусил главную ложь российской пропаганды, неустанно твердящей, что идеологической и политической пропасти между Россией и свободным миром больше нет. Он смекнул, что коммунизм и марксистско-ленинское учение были оберткой всевластного государства с вертикальным тоталитарным порядком, а нынче обертка другая. Но сенатор Кардин не рвется менять ни наши порядки, ни наши обертки. От своих американских властей он требует одного - чтобы в отношениях с нами они не мирились с нашими нарушениями общепринятых норм и взятых нами на себя обязательств. Не более того. Но если бы президент США внял этому доброму совету, изменилось бы положение и в России. Без особого немцовского закона.

16.11.2010 на сайте МВД России появилось подписанное пресс-службой ДепУР МВД России сообщение "Сотрудниками уголовного розыска перекрыт «почтовый наркотрафик»", а 17.11.2010 оно же было транслировано газетой "Известия"("Конопля бандеролью") за подписью Владимира Демченко о преcечении "международного наркотрафика" в виде поставок конопляного семени почтовыми отправлениями. В сообщении указывается, что "По имеющейся информации, пересылку семян конопли организовали участники лиги, выступающей за легализацию «легких» наркотиков, в том числе и марихуаны. На долю ее участников приходится более 60% подобных почтовых отправлений."

Настоящим уведомляем о ложности этого сообщения. Очевидно, что речь идет именно о Лиге легализации конопли (далее ЛЛК), так как иных антипрогибиционистских организаций, именующих себя «лига», ни в России, ни за ее пределами не существует.

Настоящим уведомляем: члены ЛЛК в 2006-2010 гг. рассылкой семян конопли,  дурмана или каких-либо еще растений не занимались и не планируют заниматься подобной деятельностью в обозримом будущем. Цели ЛЛК недвусмысленным образом обозначены в Манифесте  и заключаются отнюдь не в распространении конопли и ее производных и даже не в торговле посевным материалом или оборудованием для культивации. Целями ЛЛК являются: изменение юридического статуса конопли, выведение ее оборота из ведения криминальных структур, законодательное регламентирование культивации, обработки и распространения, а также популяризация конопли как традиционной для народов России ценнейшей культуры с огромным сельскохозяйственным, промышленным, терапевтическим и, в числе прочего, рекреационным потенциалом.

Вместе с тем заметим, что оборот конопляного семени не является правонарушением даже в рамках действующего прогибиционистского законодательства. Таким образом, сообщение пресс-службы о "раскрытии канала" недостоверно по сути. Владимир Демченко в лучших традициях желтой прессы, ярким образчиком которой в последние годы является газета «Известия», тему развил: о наркотрафике пишет без кавычек и отчего-то приписывает ЛЛК еще и рассылку семян дурмана .

Мы считаем, что представители МВД намеренно распространяют не соответствующую действительности информацию с целью нанести репутационный ущерб членам ЛЛК в связи с их активной общественной деятельностью, в том числе и не связанной с антипрогибиционизмом. Вместе с тем хотим отметить, что с юридической точки зрения  данная провокация организована весьма грамотно – не названо ни одной фамилии и даже прямо не указано наименование организации, что не позволяет привлечь виновных к предусмотренной законом ответственности за клевету и взыскать компенсацию за причиненный вред.

С целью продемонстрировать законность оборота семян конопли и с призывом впредь сообщать обществу достоверные сведения копии настоящего уведомления отправлены руководителю пресс-службы ДепУРа Любови Бахур и журналисту "Известий" Владимиру Демченко вместе с приобретенным в зоомагазине пакетом конопляного семени "Чика" (для попугайчиков и канареек).

Оргкомитет ЛЛК

Получить группу инвалидности в местах лишения свободы сложно, а порой невозможно. Тяжело больной человек вполне может получить заключение врачей о том, что показаний для инвалидности нет. При этом трудно понять, чем же руководствуются медицинские работники бюро МСЭ.

Александр Семихвостов попал в места лишения свободы в 1999 году, являясь инвалидом третьей группы по зрению. За десятилетие в тюремных застенках Мордовии пришлось не только многое пережить, но и, согласно официальной медицинской документации, поправить пошатнувшееся на воле здоровье – группу инвалидности ему сняли. Санаторий да и только!

Только в реальности все по-другому. В 2003 году Александр, находясь в заключении, получил травму позвоночника, у него парализованы нижние конечности и, как следствие, нарушены функции тазовых органов (недержание). Осужденный утверждает, что это результат избиений. Но ему прямо говорят: попробуешь пожаловаться, при каких обстоятельствах получил травму, - не доживешь до освобождения.

Кроме того, находясь на «санаторно-курортном лечении», он, как и полагается большинству заключенных, «честно заработал» туберкулез, в нагрузку – острый вирусный гепатит «С», сердечную аритмию, хронический гастрит, колит. За время нахождения в колонии Александр «подлечил» и свое и без того плохое зрение: то есть полностью ослеп на левый глаз и приобрел астигматизм правого. И это на фоне эпилепсии с частыми припадками.

Но по документам он не инвалид.

Человек не может самостоятельно передвигаться, обслуживать себя. Очевидно, что он должен иметь статус инвалида - это хоть как-то облегчит его существование. Он сможет получать государственную социальную поддержку, иметь послабления в режиме содержания. Также с его личного счета не будут удерживать за содержание в колонии, что позволит использовать эти деньги их на лекарства и улучшенное питание.

Всем понятно, что в нашей стране без бумажки ты никто. Вот и осужденный Александр без бумажки об инвалидности является здоровым и трудоспособным человеком, которого наравне со всеми другими осужденными можно заставить маршировать и петь песни, а если откажется, то и водворить в ШИЗО – ведь закон запрещает водворять в ШИЗО только инвалидов.

Согласно последнему заключению бюро медико-социальной экспертизы по Республике Мордовия (сентябрь 2009 г.), у осужденного Александра Семихвостова признаков инвалидности по-прежнему нет. Как нет у осматривавших его врачей признаков сострадания и человечности.

К слову о человечности. На прошлой неделе к нам поступила информация о том, что Александр уже неделю не принимает пищу. Как выяснилось, это происходит вовсе не по его собственному желанию. Дело в том, что территория исправительной колонии не оборудована пандусами и инвалиды-колясочники, каковым фактически является Александр, не имеют возможности преодолевать пороги и посещать столовую. Раньше Александру приносили пищу прямо в отряд учреждения другие осужденные, с которыми он расплачивался сигаретами. Так было до 9 ноября, пока у него не закончились сигареты, а вместе с ними и питание. Попытки осужденного обратить внимание администрации колонии на проблему остались безрезультатны.

Фонд «В защиту прав заключенных», как только стало известно о происшедшем, довел эту информацию до сведения ФСИН РФ, а те, в свою очередь, до УФСИН по Республике Мордовия. В этот же день в колонию прибыл Александр Парышев, начальник медицинского отдела УФСИН, обещал, что будет выделен отдельный сотрудник, обязанный доставлять пищу Александру.

Однако по состоянию на 17 ноября сотрудник так и не был выделен. Лишь последние несколько дней какой-то сердобольный заключенный стал приносить Александру поесть. Более недели человек был лишен пищи.

Вызывает горечь равнодушие к жизни пусть и оступившегося и понесшего наказание человека. Равнодушие сотрудников колонии, знавших, что тяжело больной человек вот уже неделю ничего не ест, и не принявших никаких мер к разрешению проблемы. Равнодушие врачей бюро медико-социальной экспертизы, обследовавших парализованного, фактически слепого человека и упорно твердивших: признаков инвалидности не установлено.

Мы поставили в известность ФСИН России, прокуратуру, УФСИН и Дубравную прокуратуру по надзору за исправительными учреждениями по Республике Мордовия о сложившейся ситуации с осужденным Семихвостовым. Мы надеемся, что в ближайшее время проблемы будут устранены, а виновные должностные лица будут привлечены к ответственности, поскольку своими действиями (бездействием) они фактически поставили жизнь осужденного под угрозу.

В Москве чуть ли не в режиме контртеррористической операции задержаны участники арт-группы «Война». Ее этапированным в Питер активистам Леониду Николаеву и Олегу Воротникову судом уже избрана мера пресечения в виде содержания под стражей.

Насколько известно, им инкриминируют "хулиганство" (ст. 213 УК РФ), то есть "грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное... по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы". Вероятно, часть вторую этой статьи, предусматривающую наказание до 7 лет лишения свободы за деяния, "совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо связанные с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка". Видимо, будут «шить» что-то вроде мотива ненависти и вражды к социальной группе «милиция» или социальной группе «власть».

Мне нравились далеко не все акции группы «Война». Сомнительной юридически казалась и акция «Дворцовый переворот», в ходе которой переворачивались милицейские машины. Но дело вовсе не в этом. Искусство не обязано нравиться.

Сейчас речь идет о том, что на отважных и искренних молодых людей, не прибегавших к насилию против личности, обрушилась репрессивная машина государства. И сама ситуация их ареста, и сопутствующие обстоятельства секретности, и немедленное заключение под стражу, да и просто знание того, как это нынче бывает в нашей стране, гарантируют, что их права нарушаются и будут нарушаться. Это требует от всех, кто считает себя противником авторитарного репрессивного режима, готовности помочь Николаеву и Воротникову. Не потому, что они абсолютно невиновны, не потому, что они скажут потом «спасибо», не потому, что они друзья. А потому, что они последовательно боролись с режимом теми средствами, которые считали необходимыми, понимая, полагаю, меру угрозы, связанной с этими средствами. То, что они считали свои действия явлениями искусства, не делает их неподсудными, но заставляет смотреть на мотивы этих действий не только через призму жестких формул УК, а еще и с точки зрения законов художественного творчества.

Несправедливой и противоречащей идее права является и сама формулировка закона, ужесточающая наказание за действия, совершенные по мотивам «ненависти или вражды к социальной группе», особенно по отношению к таким нелепым группам, как «милиция» и «власть». Как милиция, так и власть – общественные институты, которые могут и должны подвергаться критике. Отношение к ним не может быть наказуемым.

Я вижу сейчас и предвижу в дальнейшем, что правозащитное сообщество будет испытывать сомнения и колебания в вопросе оказания помощи арестованным участникам «Войны»: "Как же?! Они ведь переворачивали милицейские машины". Но для остальных, не связанных этикой профессиональной правозащиты, вопрос, думаю, должен стоять не так. Нам стоит сделать все, чтобы помочь Николаеву и Воротникову.

Им должна быть обеспечена качественная юридическая помощь адвокатов, они должны чувствовать солидарность, получать передачи и письма, к их делу должно постоянно привлекаться внимание общества. Короче говоря, нужна масштабная кампания общественной поддержки. Надеюсь, что публичный сбор средств в пользу заключенных членов «Войны» начнется в ближайшее время.

Если требование возмещения имущественного вреда и, возможно, штрафа за умышленное повреждение имущества со стороны государства вполне правомерно, то содержание под стражей и наказание связанное с лишением свободы, представляются несоразмерной жестокостью.

Свободу Николаеву и Воротникову!

Преследуя художников и активистов, власть демонстрирует искусство владения приемами "дымовой завесы"

Арест двух участников скандально известной арт-группы "Война", произведенный по всем правилам шпионско-полицейского шоу (конечно, на фоне избиения журналиста Кашина и массы других нерасследованных преступлений нужно ведь иногда показать, что хоть в чем-то милиция сильна, например... ну вот, например, в аресте двух художников), комментируют в Сети как-то подленько, с намеками. Типа: ну наконец, а то мы уже нехорошее думали, чего это "Войну" все не арестовывают и не арестовывают...

Подозревающим "Войну" в подментованности можно ответить одно: для того чтобы тебя не арестовывали после акций, которые с точки зрения "правоохранительных органов" могут казаться сомнительными, не надо иметь связи "на самом верху", не надо давать ментам жирные взятки и вообще ничего такого не надо. Достаточно очень четко планировать акции и вести себя согласно плану, заранее зная, когда, куда и как отходить, через сколько минут и секунд, достаточно соблюдать минимальные правила конспирации в быту.

Думаю, именно это "Войну" долгое время и спасало. С другой стороны, многие из их акций были хоть и скандальными, но не вполне понятными сознанию не то что среднего милиционера, но и среднего россиянина. То есть основания, кажущиеся достаточными для ареста искушенным толкователям из блогосферы, вполне могли не казаться таковыми носителям обыденного правосознания, каковыми и являются на вид в своем большинстве отечественные милиционеры. А если что-то было и понятно, то не всегда по задуманному "Войной". Скажем, лихая июньская акция "Хуй ФСБ" - на Литейном мосту был нарисован половой член, а когда мост развели, член этот восстал прямо перед Большим домом, т.е. Управлением ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, - в народе была воспринята скорее как "Ну вот, мосты опять развели, хуй переедешь..."

Удивляет и позиция самозваных адвокатов группы, заявляющих, что все они делали совершенно правильно. А "повешение гастарбайтеров" в универсаме тоже было правильной акцией? Без никаких ненужных аллюзий и возможностей кривопонимания? В той самой эстетике, которая нужна? Тот самый посыл несла?

Не буду уже упоминать, что тараканий суд, который они учинили Тараканскому, то есть, простите, Таганскому суду на процессе искусствоведа Ерофеева и бывшего директора музея Самодурова, прекрасно вписывался за права человека, но был сомнителен с точки зрения прав животных (или как лучше назвать тараканов, выпущенных на волю в антисанитарных условиях постсоветской юстиции, с риском для их тараканьей жизни в виде охранников суда и прочих ловцов и давителей). Не буду, ибо сам не принадлежу к числу сторонников зверозащитной идеологии, однако именно эта идеология все более проникает в молодежную среду и многими считается прогрессивной, выводящей человечество на более высокий уровень понимания гуманности и т.п.

В "Войне" меня как приверженца идей свободы (или, как принято с середины 1990-х говорить - чтобы не употреблять "страшного" слова "анархизм" - сторонника либертарных взглядов) отталкивал очевидный элитаризм, отношение к сторонникам и помощникам как к расходному материалу, откровенный цинизм участников группы и не в последнюю очередь стремление к саморекламе. Словом, именно то, что, как правило, и проводит труднопреодолимую границу между прикидывающимися активистами в угоду тенденциям актуального искусства художниками и активистами настоящими, у которых, может, и выдумки поменьше, а когда и смелости недостает, но зато активничают они ради взаправдашних идеалов, а не ради построения удачной арт-биографии, на которой всю вторую половину жизни можно комфортно ехать, перемещаясь с биеннале на биеннале.

Но каковы бы ни были наши придирки, наши подозрения или наши справедливые упреки группе "Война", все это отходит пока на второй план перед ужасом брутального ареста двоих ее участников, перед кошмаром рассадника туберкулеза "Кресты", куда их поместили, и бетонным блоком семилетнего срока, который им грозит по статье 213 (точно так же, как и "химкинским заложникам", пока что вырванным из лап кривосудия, но не факт, что окончательно).

И особенного "шарма" их аресту придает то, что предъявляют им прежде всего акцию "Дворцовый переворот" - опечатывание Михайловского замка в Петербурге, вошедшего в русскую историю легитимизированным цареубийством (чтобы не отвечать за убийство царя перед судом и виселицей, группе заговорщиков, оказывается, надо просто быть его друзьями и родственниками - не это ли один из постоянных источников, питавших традиционное русское правосознание задолго до 1917 года) и сопровождавшее акцию переворачивание машины с милиционером, уснувшим на посту.

Естественно, этого позора милиция (скоро ее переименуют, изображая реформу) не могла снести. Тут уж включился и питерский Центр "Э", и московский Центр "Э", а будь в составе МВД еще какие-нибудь центры с названиями из языка дикарей с дубинками, типа Центр "У-у-у!", или Центр "Р-р-р!", или Центр "Ы-ы-ы!", то, можно не сомневаться, и они бы подключились.

Группа "Война" показала, какой именно "реформы МВД" гостеприимно желает загадочная русская душа - теперь группа "Война" будет выплевывать за это легкие в туберкулезном изоляторе и топтать зону, если до зоны дойдет. И это не вопрос, на чьей стороне надо быть - на стороне двоих не повзрослевших сорванцов с наглыми лицами или на стороне веками отлаживаемой системы подавления, не выросшей даже из первобытного состояния (да простят меня первобытные люди и их исследователи, друзья-антропологи).

Разумеется, надо требовать не "справедливого расследования", не "честного суда", не "учета активной общественной позиции и вклада в отечественную художественную культуру", а полного снятия всех обвинений, полного закрытия дела против активистов "Войны" (и всех дел по Химкам, возникших против участников демонстрации 28 июля 2010 года). И заодно уж расформирования позорного Центра "Э", который не только ловит художников вместо того, чтобы ловить нацистских убийц, но еще, похоже, и вбрасывает через СМИ разлагающие общественность намеки - в результате исследования чьих именно компьютеров, взятых на обысках, они вышли на ту или иную "изобличающую" информацию.

И совсем уж утопическое, но вместе с тем реальное: надо бороться за изменение самого представления о "преступном", о "нормальном", ибо что есть норма и преступление? Судя по российским обычаям - построенная на взятках вертикаль есть норма. А что есть преступление? Судя по российским законам - трава, традиционное сырье для крепких канатов и моторного топлива, за употребление дыма которой, куда менее опасного для здоровья, чем разрешенный алкоголь, у нас в стране сидят по тюрьмам и зонам десятки, если не сотни тысяч людей... Но это долгий разговор, как и любой разговор о революции. При этом всегда есть локальные задачи типа прекращения дел против группы "Война" и химкинских заложников. Будем же действовать локально, не забывая о глобальных помыслах.