В Москве чуть ли не в режиме контртеррористической операции задержаны участники арт-группы «Война». Ее этапированным в Питер активистам Леониду Николаеву и Олегу Воротникову судом уже избрана мера пресечения в виде содержания под стражей.

Насколько известно, им инкриминируют "хулиганство" (ст. 213 УК РФ), то есть "грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное... по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы". Вероятно, часть вторую этой статьи, предусматривающую наказание до 7 лет лишения свободы за деяния, "совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо связанные с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка". Видимо, будут «шить» что-то вроде мотива ненависти и вражды к социальной группе «милиция» или социальной группе «власть».

Мне нравились далеко не все акции группы «Война». Сомнительной юридически казалась и акция «Дворцовый переворот», в ходе которой переворачивались милицейские машины. Но дело вовсе не в этом. Искусство не обязано нравиться.

Сейчас речь идет о том, что на отважных и искренних молодых людей, не прибегавших к насилию против личности, обрушилась репрессивная машина государства. И сама ситуация их ареста, и сопутствующие обстоятельства секретности, и немедленное заключение под стражу, да и просто знание того, как это нынче бывает в нашей стране, гарантируют, что их права нарушаются и будут нарушаться. Это требует от всех, кто считает себя противником авторитарного репрессивного режима, готовности помочь Николаеву и Воротникову. Не потому, что они абсолютно невиновны, не потому, что они скажут потом «спасибо», не потому, что они друзья. А потому, что они последовательно боролись с режимом теми средствами, которые считали необходимыми, понимая, полагаю, меру угрозы, связанной с этими средствами. То, что они считали свои действия явлениями искусства, не делает их неподсудными, но заставляет смотреть на мотивы этих действий не только через призму жестких формул УК, а еще и с точки зрения законов художественного творчества.

Несправедливой и противоречащей идее права является и сама формулировка закона, ужесточающая наказание за действия, совершенные по мотивам «ненависти или вражды к социальной группе», особенно по отношению к таким нелепым группам, как «милиция» и «власть». Как милиция, так и власть – общественные институты, которые могут и должны подвергаться критике. Отношение к ним не может быть наказуемым.

Я вижу сейчас и предвижу в дальнейшем, что правозащитное сообщество будет испытывать сомнения и колебания в вопросе оказания помощи арестованным участникам «Войны»: "Как же?! Они ведь переворачивали милицейские машины". Но для остальных, не связанных этикой профессиональной правозащиты, вопрос, думаю, должен стоять не так. Нам стоит сделать все, чтобы помочь Николаеву и Воротникову.

Им должна быть обеспечена качественная юридическая помощь адвокатов, они должны чувствовать солидарность, получать передачи и письма, к их делу должно постоянно привлекаться внимание общества. Короче говоря, нужна масштабная кампания общественной поддержки. Надеюсь, что публичный сбор средств в пользу заключенных членов «Войны» начнется в ближайшее время.

Если требование возмещения имущественного вреда и, возможно, штрафа за умышленное повреждение имущества со стороны государства вполне правомерно, то содержание под стражей и наказание связанное с лишением свободы, представляются несоразмерной жестокостью.

Свободу Николаеву и Воротникову!