Загадочным было только первое сообщение о его смерти. В каком-то Катаре, в неведомой Дохе... Через пару часов, когда из нашего МИДа пришло сообщение, что российское посольство не в курсе – там выходной, а силовики вместе с Ахмадом Кадыровым хором заявили, что Яндарбиев не поделил деньги с другими извергами, уже можно было обо всем догадаться.

Потом была пятидневная пауза, а вслед за ней – сенсационное сообщение арабских СМИ про задержание убийц и их внешний облик. Русскоязычный переводчик описал их так: арестованным "присущи европейские черты". И минуло еще почти две недели со дня теракта, прежде чем европейские черты неведомых граждан обрели черты нам до боли родные. Ясно было, что неделя как минимум ушла на дипломатические переговоры с целью замять скандал. Однако переговоры провалились. Европейцы были объявлены россиянами.

Тогда на телеэкраны и в радиостудии РФ зачастили гости со специфическими лицами и веселыми голосами. Бывшие разведчики и контрразведчики начали убеждать нас в том, что современные российские спецслужбы ничего не умеют в связи с недостаточным финансированием, но Яндарбиева убили правильно. Заработала нехитрая схема: взорванный в Катаре спонсировал теракт на Дубровке и вполне заслужил смерть. Потом начались челночные визиты в Катар Игоря Иванова, которые как умел поддерживал Иванов Сергей, напоминавший миру о наличии у России ядерного оружия. Потом в Шереметьеве арестовали двух катарцев, оказавшихся белорусами. Потом Путин позвонил в Доху: его заинтересовала точка зрения эмира катарского на ситуацию в заливе Персидском. Потом начался суд в Катаре, увенчавшийся приговором к пожизненному заключению. А потом прошла еще маленькая вечность, и наши герои с триумфом вернулись в Москву – как бы отбывать срок. Здесь следы россиян с присущими им чертами теряются.

Год спустя уже можно подводить окончательные итоги. Теракт в Катаре стал не только локальной неудачей на фронте невидимой войны с мировым терроризмом. И не только чувствительным ударом по бюджету: остается лишь гадать о размере отката, выплаченного Россией за спасение своих невезучих рядовых. Речь идет о полной потере лица – с любой точки зрения. Прежде всего с государственной. Спецслужбы осрамились, не сумев эвакуировать своих меркадеров. Страна оскандалилась, представ перед мировым сообществом в роли неумелого террориста. Отношения России с дружественными арабами были омрачены надолго.

Год спустя ясен и ответ на главный вопрос: зачем Яндарбиева убили? Только самые наивные и неосведомленные могли поверить тогда и верят до сих пор, что полузабытый беженец из Чечни, нашедший вместе с семьей убежище в Катаре, имел отношение к захвату заложников на Дубровке. Ревнивый конкурент Масхадова, он к тому времени равноудалился от всех – и от Чечни, и от России. Вина его заключалась лишь в том, что он плохо спрятался – в отличие от своих бывших соратников. Он не был спонсором теракта в "Норд-Осте" – но он, спустя почти полтора года, стал его последней жертвой.

Его заказали в тот день и час, когда даже в Кремле поняли, что блистательная операция по освобождению заложников, как и вся война, обернулась национальным позором. Когда рейтинг путинской России в мире покатился под откос. Когда и в самой стране образ власти померк, а бессилие ее спецслужб, умеющих лишь убивать заложников вместе с террористами, ужаснуло граждан. Долго готовившаяся акция возмездия была обращена к нам, дабы этот всероссийский ужас вытеснить картинкой справедливой мести. Взорванный возле мечети джип призван был символизировать успешную борьбу с террором. При этом роли были распределены так: власть бы отмалчивалась, силовики вместе с Ахмадом-хаджи валили бы вину на алчных террористов с их разборками, а седые комментаторы в погонах, весело подмигивая зрителю, прямо восхищались бы отменной работой молодых коллег и внушали свое восхищение публике. По-доброму рассуждая о преемственности поколений и росте мастерства исполнителей – от ледоруба к тротиловому эквиваленту.

Не вышло. Пришлось говорить о недофинансировании. Коллеги попались, Кадыров скоро разделил судьбу Яндарбиева, террор взлетел до отметки Беслана, хорошо хоть эмир попался сговорчивый. Какие аргументы помимо денег оказали на него решающее воздействие – тайна. Не исключено, что друг Джордж пришел на помощь другу Владимиру. Но эта последняя загадка убийства в Катаре - уже для самых узких специалистов по эмироведению.