Вслед за Владимиром Путиным решила явить миру монаршую милость и британская королева. Она помиловала покойника Алана Тьюринга, заслуги которого перед короной и человечеством неисчислимы. В годы Второй мировой войны Тьюринг взломал коды немецкой шифровальной машины "Энигма", чем, по словам премьер-министра Дэвида Кэмерона, "спас эту страну". Он также считается одним из основоположников информатики. Но заслуги перед Великобританией не спасли его в 1952 году от уголовного преследования за гомосексуализм, который был тогда на Британских островах преступлением.

Тьюрингу был предложен выбор между тюрьмой и химической кастрацией. Он выбрал второе, а спустя два года покончил с собой. Его юный партнер получил условный срок.

Приговором суда Тьюринга лишили допуска к работе с секретной информацией. Тем самым Великобритания наказала себя самое: она могла бы первенствовать в создании компьютеров. В марте 1952 года, когда Тьюрингу выносили приговор, Елизавета II уже взошла на престол, но еще не была коронована.

Помилование умерших – не такая уж редкость. Например, в 1979 году Джимми Картер, второй после Гражданской войны президент-южанин, помиловал давным-давно скончавшегося президента Конфедеративных Штатов Америки Джефферсона Дэвиса.

После капитуляции конфедератов Дэвис был заключен в каземат и содержался там в крайне тяжелых условиях: его ноги были закованы в кандалы, ему не давали свиданий и никаких книг кроме Библии. Ему вменялись измена и организация покушения на Линкольна. Но власти долго не могли организовать процесс. Через два года Джефферсон был освобожден под залог, а затем вышла амнистия для южан и судебное разбирательство было прекращено.

Однако поражение в правах оставалось: согласно 14-й поправке к Конституции, лицо, принявшее участие в восстании или мятеже, не может быть избрано в Конгресс или занимать какую-либо государственную должность. Вернуть это право может только Конгресс двумя третями голосов каждой палаты. Казус в том, что поправка эта была принята уже после войны, когда Дэвис сидел в тюрьме.

Сторонники уговаривали Дэвиса просить президента о помиловании, с тем чтобы участвовать в президентских выборах 1876 года, но Дэвис категорически исключил такую возможность. "Просьба о помиловании должна сопровождаться раскаянием, - сказал он, - а я ни в чем не раскаиваюсь". В том же году сенатор Джеймс Блейн, сам претендовавший на пост президента от Республиканской партии, дабы устранить опасного соперника, провел в Сенате поправку к закону о всеобщей амнистии для южан (уже третьей по счету), которая исключала персонально Дэвиса из числа амнистированных. Но вкусить плоды своего успеха Блейну не удалось: из-за обвинений в коррупции он не получил партийную номинацию.

Конгресс принял решение о полной реабилитации Джефферсона Дэвиса лишь в октябре 1976 года.

В 2010 году губернатор Флориды Чарли Крайст подписал акт о посмертном помиловании лидера рок-группы The Doors Джима Моррисона. В 1969 году на концерте в Майами Моррисон продемонстрировал публике свои гениталии и за это неприличие был приговорен в двум годам тюрьмы и штрафу в 500 долларов. До вступления приговора в силу его выпустили под залог в 50 тысяч долларов. Моррисон умер в июле 1971 года, так и не дождавшись решения по своей апелляции.

Ни один из этих посмертно помилованных не признавал своей вины.

Иное дело Россия. Евгений Анисимов в книге "Русская пытка" пишет
:
Раскаяние преступника было одной из задач политического сыска. Человеку никогда не позволяли уйти из застенка с высоко поднятой головой. Его не только пытали, но и всячески унижали, ломали. "Бесстрашие", "упрямство" каралось сурово. Человек был обязан не просто признать свою вину, но и каяться, униженно просить о помиловании. При этом мало кого интересовала его искренность, важно было формальное покаяние.

Книга содержит потрясающие примеры как униженного раскаяния истерзанных узников, так и несокрушимого их упорства. Сам акт помилования обставлялся как театральное действо, чтобы осужденный почувствовал себя уже одной ногой в могиле. Самый известный случай – несостоявшийся расстрел петрашевцев, наложивший тяжкую печать на ум и сердце Достоевского. Но это устойчивая традиция – власть любила такие спектакли.

В 1723 году бывшего вице-канцлера Петра Шафирова возвели на эшафот и заставили положить голову на плаху. Палач размахнулся и вонзил топор рядом с головой. Только после этого Шафирову было объявлено, что казнь заменяется ссылкой. С виднейшим сановником времен правления Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны Остерманом поступили в 1742 году еще более изуверски. Он был приговорен к колесованию. На эшафоте ему объявили, что императрица Елизавета Петровна всемилостивейше заменяет колесование отсечением головы. Голова на плахе, взмах топора – и оглашение второго указа: вечная ссылка в Сибирь.

Очевидец несостоявшейся казни Петр Каратыгин полагает, что Остерман знал о помиловании:

Биографы удивляются его хладнокровию, но причиною таковому была, конечно, твердая уверенность в милосердии императрицы, которая в самую ночь восшествия своего на престол, пред иконою Спасителя, дала клятву никого не казнить смертию. Эта клятва, без сомнения, была не безызвестна Остерману.

Но мало ли в чем императрица клянется перед иконой...

О том, как выбивались признания в сталинских застенках, говорить излишне.

Михаил Ходорковский сломал вековую традицию. Он вышел на свободу именно с высоко поднятой головой, ни о чем не жалея и ни в чем не раскаиваясь. Он не дал первому лицу насладиться унижением узника. За это он достоин не только нашего уважения, но и нашей признательности. Все прочее – его личное дело. Он теперь частное лицо.

По случаю моей колонки про сенатора Керри и кетчуп Heinz мне прислали ссылку на пресс-релиз компании от марта 2004 года. Тогда вопрос о конфликте интересов поднимался в связи с тем, что Керри стал фаворитом президентской гонки: он еще не получил партийную номинацию, но уже выиграл супервторник (2 марта). Обвинение было в аутсорсинге – мол, Heinz строит предприятия за рубежом, тем самым лишая американцев рабочих мест. Между тем кандидат в президенты Джон Керри сурово критиковал таких предпринимателей, называя их «Бенедиктами Арнольдами» отечественного бизнеса. (Генерал Бенедикт Арнольд – классический предатель времен Войны за независимость, переметнувшийся на сторону англичан.)

Heinz ответил, что ни сенатор, ни его жена Тереза Хайнц-Керри не участвуют в управлении компанией или какими-либо ее подразделениями. В 1995 году они продали бОльшую часть принадлежавшего им пакета акций Heinz и в настоящее время владеют менее чем четырьмя процентами. У компании нет никаких связей с контролируемыми семьей фондами. Компания не занимается поддержкой тех или иных политических партий и соблюдает нейтралитет.

Что касается бизнеса за пределами США, то Heinz признала, что действительно 60 процентов ее оборота приходится на зарубежные предприятия. Это делается для того, чтобы приблизить производство к рынкам сбыта и использовать свежие ингредиенты. Тем не менее и в США действуют предприятия по производству кетчупа Heinz в Огайо, Айове и Калифорнии. (Кроме кетчупа, компания производит замороженные продукты, пищевые полуфабрикаты и соусы под другими брендами. Ее доходы в прошлом году составили 11,6 миллиарда долларов.)

На последнее утверждение можно возразить, что редкая бутылка кетчупа Heinz, купленная в США, не имеет маркировки «Сделано в Мексике» или «Сделано в Канаде». Про четыре процента – что это тоже немало и что не обязательно принимать участие в управлении фирмой, чтобы быть заинтересованным в результатах этого управления. В совете директоров Heinz не состоял и покойный муж Терезы Хайнц-Керри сенатор Эйч Джон Хайнц III, от которого она получила компанию в наследство. После смерти в 1987 году Хайнца II, занимавшего пост председателя совета, ни один член семьи в управлении компанией не участвовал.

Согласно налоговой декларации Джона Керри, которую он опубликовал, когда решил избираться в президенты, Хайнц-Керри продала свою долю в компании не в 1995, а в 2002 году. Стоимость проданного пакета составила 14,8 миллиона долларов, оставшихся акций – более четырех миллионов.

На посту госсекретаря Джон Керри будет связан этим вполне ощутимым интересом.

На сайте компании имеется и справка о ее расходах на лоббистскую деятельность, в которой она опять-таки утверждает, что не имеет никаких партийных предпочтений и преследует исключительно собственные деловые интересы. По приложенным к этой справке ссылкам можно ознакомиться с финансовыми отчетами созданного компанией Heinz и оперирующего добровольными вкладами ее работников Комитетом политического действия, через который компания делает вклады в избирательные фонды кандидатов в Конгресс. Среди получателей вкладов и впрямь есть кандидаты от обеих партий примерно в равной пропорции. Правда, с учетом сумм получается, что республиканцы получили больше демократов.

Тереза Хайнц-Керри стала в 2004 году первой в истории США супругой кандидата в президенты или вице-президенты, отказавшейся опубликовать сведения о своих доходах. Она предала гласности лишь две страницы своей налоговой декларации за 2003 год, из которой явствовало, что она, пользуясь различными лазейками в законе, платит меньше налогов (в процентном выражении), чем большинство представителей среднего класса. Что тоже противоречит как тогдашним программным заявлениям Джона Керри, так и нынешней налоговой политике президента Обамы.

Журнал Forbes оценил тогда состояние Хайнц-Керри в 750 миллионов долларов и написал, что, если Керри будет избран, он станет третьим по размерам личного богатства президентом (после Джорджа Вашингтона и Джона Кеннеди). По другим оценкам, капиталы Терезы составляют 1,2 миллиарда.

Личное состояние Керри оценивается в 193-198 миллионов. В списке самых богатых сенаторов он занимает второе место (два года назад был первым). Недавно выяснилось, что он инвестировал средства в бразильскую нефтегазовую компанию, которая, возможно, нарушает антииранские санкции. Тоже характерный штрих к портрету будущего госсекретаря.

Я польщен, что на мой скромный текст «Убогое безбожие» Андрей Бессмертный-Анзимиров отозвался прекрасной, обстоятельной, высокопрофессиональной статьей-возражением «Убогое православие». Мне давно хотелось найти публичного собеседника такого уровня. Увы, либеральный дискурс обращается к теме современного состояния Русской православной церкви в лучшем случае в фельетонной манере, а беседовать с хоругвеносцами и иже с ними бессмысленно.

Собственно, я и писал о том, что меня удручает развязный стиль и дремучее невежество критиков священноначалия РПЦ. Видит Бог, я и сам отдал щедрую дань критике глашатаев православизации России, но всегда считал дурным тоном грубые насмешки над ними. Россия – страна великих религиозных мыслителей, чьи книги выдержали испытание временем и читаются сегодня с тем же жгучим интересом, что и век назад. Но эта ветвь нашей культуры была сломана, а свежих побегов на ней так и не появилось.

При нашей лени и нелюбопытстве остается лишь обильно цитировать читанное еще на школьной скамье письмо Белинского к Гоголю. Цитирует его и мой оппонент – то самое знаменитое место, где Белинский называет Гоголя «проповедником кнута, апостолом невежества, поборником обскурантизма и мракобесия», а православную церковь – «поборницею неравенства, льстецом власти, врагом и гонительницею братства между людьми».

Разве это неправда? – спрашивает г-н Бессмертный-Анзимиров и сам же отвечает: «увы, все это чистая правда».

В том-то и дело, что не вся правда: полуправда, а значит, наполовину ложь. За чтение этого письма Достоевский пошел на расстрел, а спустя годы называл Белинского (в личном, правда, письме) «букашкой навозной», его единомышленников – «говнюками», а русский либерализм – «шелудивым».

Письмо его к Аполлону Майкову вообще полезно прочесть. Достоевский пишет в нем не только о своей духовной эволюции, но и о том, что засел за «досадную работу», новый роман, и роман этот «мне заране опротивел». Речь идет о «Бесах», ставшем сегодня в некотором роде культовым текстом. Достоевский воспринимал его как свою обязанность, тяжкий крест, который приходится нести, как бы ни хотелось уклониться от ноши.

Г-н Бессмертный-Анзимиров не согласен вместе со мной считать письмо Белинского злосчастным, ставшим причиной многих бед России, написанным в болезненном раздражении. Он называет обличительное послание к Гоголю «бесспорным литературным памятником мирового значения». Будто мировой памятник не может быть написан в состоянии раздражения, точно не может литературный памятник наделать бед! Да Белинский и сам признавал свою крайнюю, исступленную тенденциозность. «Я не юморист, не остряк, - писал он Василию Боткину, - ирония и юмор - не мои оружия. Если мне удалось в жизнь мою написать статей пяток, в которых ирония играет видную роль и с большим или меньшим уменьем выдержана, - это произошло совсем не от спокойствия, а от крайней степени бешенства».

И далее, не угодно ли: «...кроме того, что я болен и что мне опротивела и литература и критика так, что не только писать, читать ничего не хотелось бы (слово в слово с Достоевским! всем опротивела, и все пишут, как каторжные! – В.А.), я еще принужден действовать вне моей натуры, моего характера. Природа осудила меня лаять собакою и выть шакалом, а обстоятельства велят мне мурлыкать кошкою, вертеть хвостом по-лисьи». И наконец: «Статья о гнусной книге Гоголя могла бы выйти замечательно хорошею, если бы я в ней мог, зажмурив глаза, отдаться моему негодованию и бешенству». То есть это он еще мурлыкал, а вот если бы и впрямь завыл шакалом...

Письмо Белинского задало тон русской антиклерикальной публицистике на век вперед. Из отвращения к этой «шакальей» риторике родилось и отвращение к великой либеральной идее, которое мы наблюдаем в околоцерковных кругах сегодня. Именно так, а не наоборот. Что же тут хорошего?

По мне куда лучше белинского асфальтового катка легкая и изящная пушкинская улыбка:

На этих днях, среди собора,
Митрополит, седой обжора,
Перед обедом невзначай
Велел жить долго всей России
И с сыном птички и Марии
Пошел христосоваться в рай...

Улыбка несомненного христианина, замечу. А что касается эпиграммы «Подражание Мирабо» («Мы добрых граждан позабавим...»), которую Бессмертный-Анзимиров приводит в другой своей статье как пушкинскую, то спешу уведомить его, что авторство Пушкина в данном случае отнюдь не доказано.

Странно было бы отрицать культурную, гуманитарную и цивилизационную миссию русского православия. Примеры приводить даже неловко. Ограничусь одним. Где завязка «Братьев Карамазовых», вокруг чего развивается конфликт романа? Вокруг статьи Ивана Карамазова о церковном суде. Вопрос стоял чрезвычайно остро. Георгий Флоровский называет тогдашнюю критику церковных порядков «протестантизмом восточного обряда».

В интерпретации Достоевского, искавшего «хоть какой-нибудь общий толк во всеобщей бестолочи», эта бурная полемика трансформировалась в спор о метафизических и экзистенциальных основах бытия, который вместил в себя весь компендиум проклятых русских вопросов.

Однако история России сложилась так, что церковь, пришедшая из Византии, стала преградой к культурному единству с Западом. Об этом мы в свое время говорили на «Свободе» с Михаилом Ямпольским. И, конечно, беда русской церкви – в ее исторической сервильности, от которой пытался избавить ее первый патриарх посткоммунистической России, да не успел.

Не буду мельчить и обсуждать здесь со своим оппонентом вопрос о чистоте туалетов, которые, по его мнению, в православных странах грязные именно вследствие особенностей православия. В конце концов и открытие кафедры богословия в МИФИ, никоим образом не мешающей изучению физики – вопрос частный. Приведу лучше короткий отрывок из моей переписки на религиозные темы с Игорем Воловичем – членом-корреспондентом РАН, специалистом по математической физике (публиковать ее он мне разрешил).

ВОЛОВИЧ:

По-Вашему, Библия, иудео-христианская религия - стержень, основа европейской культуры. Я с этим согласен, но только частично. По-моему, европейская культура держится не на одном стержне, а на двух, лучше сказать, не стержнях, а колоннах или традициях.

Во первых, на иудео-христианской религии, во вторых - на древнегреческой философии и науке. При этом вторая традиция (Сократ, Платон, Аристотель, Эвклид, Архимед, Пифагор...) не менее важна, чем первая.

Эти две линии прослеживаются до настоящего времени. Может быть, это более важно, чем линии материализма и идеализма. Огрубляя, рискну их довести до современности.

Иудео-христианская традиция в России: православие, РПЦ, славянофилы, Победоносцев, "Вехи", перечисленные Вами и другие писатели, Солженицын, консерваторы и патриоты.

Традиция древнегреческой философии и науки в России: Эйлер, Ломоносов, русские западники (Чернышевский, Базаров Тургенева), Менделеев, Сахаров, демократы и либералы.

К сожалению, в отличие от Западной Европы, в России не было достаточно долгой научно-философской традиции. На мой взгляд, это основная проблема русской истории.

АБАРИНОВ:

С этим я согласен. "Латинство", западная философская мысль всегда были в России если не под запретом, то под подозрением. Русские в массе увидали Европу только во время наполеоновских войн. Учиться в Европе, читать европейских философов начали свободно только при Александре II. И сразу накинулись не на лучших, а на самых модных.

ВОЛОВИЧ:

Когда я писал, что эти две линии (иудео-христианской религии и древнегреческой философии и науки) прослеживаются до настоящего времени, я имел в виду, попросту говоря, традицию религии (консерваторы) и традицию естественных наук (либералы).

АБАРИНОВ:

Да вот не понимаю я, что это такое. Делить мир на религиозников и естественников, сиречь консерваторов и либералов, для меня все равно, что делить его на блондинов и левшей. Как будто блондин не может быть левшой!

Переписка наша завершилась стихотворением Юрия Кузнецова, идеально выражающим суть взаимоотношений «светского» с «духовным»:

Я знаю землю, где впотьмах
Горит свеча Закона,
За кругом света бродит страх
И слышен рев дракона.

Но есть иная сторона,
Иной красы и стати,
Свеча Закона там бледна
Пред солнцем благодати.

Туда, туда я рвусь, мой друг!
О, как душа страдает!..
"Не преступи мой светлый круг", -
Закон предупреждает.

Процветание американской демократии обеспечивается отнюдь не выборными должностными лицами; оно обеспечивается тем, что эти лица назначаются выборным путем.
Алексис де Токвиль. "Демократия в Америке"

Первые в американской истории публичные предвыборные дебаты провели в 1858 году сенатор от Иллинойса Стивен Дуглас и боровшийся за этот пост бывший конгрессмен Авраам Линкольн. У них состоялось семь раундов в разных городах штата, каждый продолжался три часа. Дуглас выиграл выборы, но благодаря дебатам страна узнала Линкольна, и спустя два года он был избран президентом США.

В 1960 году Ричард Никсон и Джон Кеннеди впервые дискутировали перед телекамерами. Телегеничный, молодой, уверенный в себе Кеннеди вышел бесспорным победителем из дуэли с неуклюжим и скованным Никсоном.

После этого 14 лет президентские дебаты не проводились, и лишь в 1976 году Джеральд Форд, которому терять было нечего, решил рискнуть и вызвал на поединок Джимми Картера.

С тех пор теледебаты стали обязательным элементом президентской кампании. Начиная с 1988 года организацией дебатов занимается специальная двухпартийная комиссия, в чью задачу входит согласование места и формата дебатов, а также подбор модераторов. Стороны согласовывают мельчайшие детали, включая температуру воздуха в зале и высоту подиума.

Дебаты 3 октября прошли в Денвере – крупнейшем городе одного из «фронтовых» штатов, Колорадо. Модератором был Джим Лерер, обозреватель телекомпании PBS. Эта роль была поручена ему уже в 12-й раз.

Согласно установленному регламенту, дебаты продолжались полтора часа чистого времени. Лерер должен был задать кандидатам шесть вопросов. На их обсуждение отводилось по 15 минут – сначала по две минуты каждому на ответ, остальное время на возражения и дополнения. В конце дебатов каждому кандидату было предоставлено по две минуты на заключительное слово.

Денверские дебаты по согласованию сторон были посвящены внутренней политике. Лерер огласил заранее только темы своих вопросов, но не их точные формулировки. Кандидаты знали только, что три вопроса будут касаться экономики, по одному – реформы здравоохранения, роли государства и управления.

Вопросов с мест регламент не предусматривал. Перед началом дебатов Лерер строго предупредил публику, что она должна сохранять полнейшее молчание и не издавать никаких звуков. И в шутку назначил следить за соблюдением порядка в зале жен кандидатов - Мишель Обаму и Энн Ромни, сидевших на разных половинах.

Жребий решил, что первым на первый вопрос будет отвечать президент. Ромни, соответственно, выпало закрывать дебаты своим заключительным словом.

По данным рейтингового агентства Nielsen Media Research, дебаты в прямом эфире смотрели 67,2 миллиона американцев – это на 28 процентов больше, чем аудитория первых дебатов Обама – Маккейн четыре года назад. За полтора часа эфира зрители опубликовали в Твиттере 10,3 миллиона сообщений.

Джим Лерер не мудрствовал лукаво. Его вопросы начинались так: «В чем основная разница между вами в том, что касается...» - и далее следовала конкретная проблема: создание рабочих мест, налоги, национальный долг.

Барак Обама начал свой ответ с сообщения, что сегодня у него семейная годовщина: «20 лет назад я стал самым счастливым человеком на Земле, потому что Мишель согласилась выйти за меня замуж». Когда слово получил Ромни, он первым делом поздравил президента и добавил: «Вы отмечаете свой юбилей в самом романтическом месте, какое только можно вообразить, – здесь, с мной...»

Публика по достоинству оценила экспромт. Это была единственная за весь вечер острота.

Оба участника избрали атакующий стиль – они больше критиковали своего оппонента, чем излагали собственную программу. Журналисты британской Guardian установили, что Ромни был агрессивнее Обамы.

Обама, в свою очередь, чаще, чем Ромни, ссылался на свои достижения. О своих планах Обама говорил меньше, чем Ромни, и значительно меньше обещал. Основную разницу между собой и своим соперником президент определил так:

Губернатор Ромни полагает, что надо сократить налоги, особенно с богатых, и перестать регулировать экономику - и тогда ко всем нам придет достаток. У меня другое мнение. Я считаю, мы должны инвестировать в образование и профессиональное обучение. Думаю, нам важно у себя в Америке разрабатывать новые источники энергии, мы должны изменить налоговое законодательство так, чтобы оно помогало малому бизнесу и компаниям, которые вкладывают средства в производство здесь, в Соединенных Штатах; нам нужно использовать деньги, сэкономленные от двух войн, на преобразование Америки; а бюджетный дефицит следует сокращать сбалансированно, таким образом, который позволит нам осуществить критически важные инвестиции.

Для проверки достоверности заявлений кандидатов в редакциях во время дебатов сидят специальные люди, но в вышеприведенных словах Обамы этим занудам проверять практически нечего: президент высказался за все хорошее и против всего плохого. И все же некоторое лукавство эксперты в этих фразах обнаружили.

Оно касается средств, якобы сэкономленных от двух войн. «Это воображаемые деньги, - невозмутимо констатируют проверяльщики Washington Post. – Правительство утверждает, что экономия составила 848 миллиардов долларов, но завершение обеих войн планировалось уж давно, и никто не собирался тратить эти деньги на войну. Деньги на преобразование Америки Обама будет по-прежнему брать в долг».

Иными словами, администрация Обамы искусственно раздувает гипотетический дефицит, чтобы приписать себя заслугу его воображаемого сокращения.

Далее президент рисует картину фискальной безответственности своего оппонента: Митт Ромни, по его словам, собирается сократить налоги на пять триллионов и два триллиона ассигновать на оборону, хотя Пентагон об этих ассигнованиях не просит. Как с такими прорехами в бюджете свести концы с концами, президент не понимает.

Митт Ромни говорит, что ни на какие пять триллионов он сокращать налоги не собирается и не намерен сокращать налоги с богатых: «Они будут в порядке независимо от того, кто из нас станет президентом». Напротив, кандидат республиканцев планирует облегчить налоговое бремя для среднего класса, тогда как президент это бремя лишь отягощает, а между тем бензин при Обаме подорожал вдвое, дорожают электроэнергия, продукты, медицинские услуги... Ромни тоже за инвестиции в образование, только эти средства надо передать правительствам штатов – им виднее, как их потратить. Что касается источников энергии, то добыча нефти и газа в США действительно выросла, как правильно отметил президент, но не благодаря, а вопреки его политике: она выросла на землях, находящихся в частном владении, а на государственных сократилась. Вот когда Ромни станет президентом, он удвоит число лицензий на разработку государственных недр и начнет бурение на шельфе Аляски, протянув трубопровод через Канаду.

Президент отвечает, что он не взвалил дополнительное налоговое бремя на средний класс, а облегчил его на 3600 долларов – на эти деньги семейство может купить новый автомобиль...

Стоп! Я не специалист по проверке, но и мне ясно, что у президента странное представление о ценах: за 3600 долларов пристойную машину не купишь.

Ну а как быть с пятью триллионами налоговых долларов, которых Америка будто бы недосчитается при Ромни? Это оценка независимого Центра налоговой политики, который подсчитал, что после реализации налогового плана Ромни налоговые поступления в течение 10 лет сократятся на пять триллионов. Однако Ромни утверждает, что поступления останутся на том же уровне, потому что одновременно с сокращением налогов он закроет лазейки в законодательстве и сократит число не облагаемых налогом статей расходов. В этом плане, впрочем, отсутствуют ключевые детали, поэтому, когда Ромни ссылается в подтверждение эффективности своего плана на некие «шесть независимых исследований», то это, мягко говоря, сильное преувеличение.

Дискуссия продолжается. В запале, видимо, уже чувствуя, что переигрывает соперника, Митт Ромни допускает непростительный "косяк". Глядя на ведущего Джима Лерера (возможно, чувствуя в тот момент раздражение – Лерер действительно исполнял свои обязанности далеко не лучшим образом), он вдруг говорит:

Мне жаль, Джим, но я прекращу субсидировать PBS (общественное телевидение PBS существует на пожертвования частных лиц и государственные субсидии. – В.А.). Мне нравится PBS, я люблю Большую Птицу, и вы мне тоже нравитесь, но я не собираюсь тратить на все это деньги, которые я должен занимать у Китая.

Большая Птица – персонаж детского кукольного шоу «Улица Сезам». Пообещать закрыть ей финансирование все равно что пообещать расстрелять Чебурашку или зажарить и съесть Курочку Рябу. Уже наутро эфир заполнили возмущенные комментарии зрителей и создателей шоу, а в газетах появились карикатуры вроде этой.

В понедельник, 19 марта, в русских сетях со скоростью вируса распространилось сообщение о возмутительном происшествии: VIP-кортеж на Кутузовском задержал спасателей, мчавшихся на помощь детям, которые вышли на лед Москвы-реки в районе набережной Шевченко. Блогеры били тревогу и задыхались от гнева на хозяина кортежа. Это какой же нужно быть бездушной сволочью – дети тонут, а он!..

После первоначального всплеска эмоций пришло и тоже было мгновенно растиражировано второе известие: спасатели прибыли на место, но дети «при виде полиции и сотрудников МЧС убежали». Поскольку во многих сообщениях говорилось о том, что кортеж «мешает снять детей со льдины», было непонятно, каким образом дети с нее убежали. А вдруг они не убежали, а провалились под лед?

Вскоре появились и комментарии. Например, такой:

Сегодня Владимир Путин является выбранным президентом, а Дмитрий Медведев уходящим ровно потому, что дети не провалились под лед и остались живы. Если бы они погибли, то ровно через пару часов разъяренная толпа снесла бы всю власть, если не сам Кремль, по кирпичику.

Спустя два дня я захотел узнать, чем закончилась история. Но никакого продолжения не нашел. В сводке Главного управления МЧС по Москве никаких следов происшествия на набережной Шевченко не было. 19 марта в Москве было 22 пожара. 38 выездов оказались ложными. Но про детей и льдину ни слова: «На московских водоемах происшествий не произошло». Отсутствуют подобные сведения и в сводке по России. Людей с отколовшейся льдины снимали, но не детей, а рыбаков, и в не в Москве, а в Ставропольском крае.

Замалчивают скандальную информацию?

Тогда я решил установить первоисточник сообщения. Самой ранней оказалась депеша Интерфакса – она появилась на ленте агентства в 16:03 со ссылкой на «источник в правоохранительных органах столицы». Все остальные ссылались на Интерфакс. Там были и подробности: детей двое, на помощь им выехали машины 25-й пожарной команды и поисково-спасательного отряда № 6. Уже в 16:25 (когда по Интернету разлеталось еще первое сообщение) Интерфакс скомандовал отбой: дети убежали, испугавшись полиции и спасателей. А РИА Новости в 16:53 сообщило просто: спасатели приехали, но «на льду никого не обнаружили».

Так был ли, что называется, мальчик?

Допустим, дети убежали или их вообще не было – кому-то что-то померещилось. А звонивший в МЧС куда делся? А кортеж был? Кто-нибудь стоял в 16:03 в пробке из-за проезда кортежа по Кутузовскому?

Возможно, все это было. А может, и не было. Почему мы так легко верим всему, что пишут в сетях? Да нет, не всему, а тому, чему мы хотим верить. В Интернете можно найти любой бред. И ему кто-то обязательно верит.

С откровенным бредом проще. Но кто-то нарочно делает фейк, похожий на правду. И на него клюет множество блогеров. Помнится, перед выборами в сетях проходу не было от перепостов циничного – и противозаконного - объявления ректора Новосибирского педагогического университета. Внимательные люди тогда же разглядели подделку. А потом объявился и автор.

Или недавняя история про «гардеробную цензуру» - якобы вступающий в силу закон о дресс-коде в общественных местах. В соцсетях поднялась настоящая буря, тайфун негодования свободолюбивых пользователей. И почти никто не обратил внимания, что первоисточником информации был сайт РИА FogNews. Там еще и не такое можно прочесть. Например, о провокации американского посла Макфола, наславшего на Кремль тучу ворон, которые выкрикивали его голосом: «Путин – вор!» и «Пусси райот!».

С фотографиями вообще беда. Посмотрев на любой удачный снимок, я сразу думаю: «Жаба». И никто меня не переубедит. Не фейсбук, а фейкбук.

Принято считать, что заядлые интернетчики – это образованное сословие. Во всяком случае, они себя таковым считают. И впрямь: разве Интернет и смартфоны не предоставили нам самый широкий доступ к любой информации? Мы уже считаем себя пятой властью (если четвертая – это обычная пресса), перед которой будто бы трепещет Путин. Это самообольщение. Действительно ценная информация по-прежнему стоит денег. Хорошее образование стоит больших денег. Интернет – это не доступ к образованию. Это доступ к базам рефератов, чтоб не париться. Приходится вспомнить изобретенное Солженицыным слово «образованщина» - вот что такое поколение Интернета.

Теперь о власти. Еще до "арабской весны" Александр Бард и Ян Зодерквист придумали термин «нетократия» - она, мол, теперь правит миром. Книга их несет на себе все признаки интернет-образования, поверхностного и самонадеянного. Очень может быть, что администраторы социальных сетей и впрямь считают себя нетократами. Вспоминается сравнительно недавнее выступление в Нью-Йорке руководителей компании Google Эрика Шмидта и Джареда Коэна, написавших нашумевшую статью «Цифровое разрушение» - о революции мобильной связи. Коэна спросили: «Технология сама по себе нейтральна. И все-таки непохоже, чтобы в ней всего было поровну. Чего в ней больше – добра или зла?» Коэн долго рассуждал о различиях в пользовании мобильной связью в свободных и репрессивных странах и в конце концов определил соотношение добра и зла как 90 к 10 процентам.

Последовал новый вопрос: «В своей статье вы пишете, что Интернет и новые технологии стали вызовом вестфальской системе национальных государств. "Гугл" и ряд других компаний фактически уже получили свой глобальный электорат в лице своих пользователей. Меня интересует, думаете ли вы над тем, как, во-первых, наилучшим образом служить интересам этого электората, а кроме того, как помочь ему, когда правительство делает что-то, чего не хотят граждане». Шмидт ответил уклончиво: "Гугл", дескать, старается «действовать с позиций граждан данной страны, а не "Гугла", противостоящего правительству». Но пока мы видим, как провайдеры мобильной сотовой связи и онлайн-услуг сплошь и рядом прогибаются перед недемократическими правительствами, соглашаются на те или иные ограничения и даже поставляют этим правительствам аппаратуру слежки за пользователями.

На самом деле информации (по большей части информационного мусора) в Сети уже так много, что мы не в состоянии отсортировать и систематизировать ее. И появляется соблазн самого простого решения: сформировать свою новостную ленту так, чтобы в ней были только те, кто нам нравится или чье мнение мы уважаем. Иными словами – те, с кем мы заранее согласны. А остальных для нас не существует. И вот что интересно: как показало недавнее исследование социологической службы Pew Research, либералы блокируют, отфренживают или прячут комменты представителей сторонников мнений в два раза чаще, чем консерваторы.

Это похоже на новый тоталитаризм. Мы играем в одни ворота. Что ж тут удивляться, что уралвагонзавод живет своей жизнью, о которой мы ничего не знаем.

В федеральном законе ясно сказано:

Предвыборная агитация на каналах организаций телерадиовещания и в периодических печатных изданиях проводится в период, который начинается за 28 дней до дня голосования (ст. 50 п. 2).

Эта дата наступит 5 февраля. Или я не умею считать?

В зелено-красном кафе «Жан-Жак» - вот где затевается нынешняя «мятежная наука». Молодые, высокооплачиваемые, благополучные, буржуазные – вот кто ее, оказывается, затевает «между лафитом и клико».

А дальше у Пушкина в знаменитой зашифрованной главе еще интересней:
Казалось ........
Узлы к узлам ......
И постепенно сетью тайной
Россия .........

«Сеть тайная», опутавшая Россию, – что это? Да социальная же сеть же!

«Россия больше, чем Жан-Жак!» - восклицает директор Russia Today Маргарита Симоньян. С ней никто не спорит. Ее игнорируют. Не пропадать же котлетам де-воляй.

«Революция шуб», молвил в Твиттере Антон Красовский - и пошел начальником штаба к куршевельскому затейнику, самому гламурному из кандидатов.

Героиня инцидента с шубой свидетельствует: «В конце прошлого года друзья четы Бондарчуков предсказывали: перекрытия Рублевки приведут к революции». И вот извольте - имеем «Рублевский манифест». Светлана Бондарчук и Полина Дерипаска идут на митинг, потому что тренд такой: не пойти – все равно что с рюкзаком вместо Louis Vuitton на люди показаться.

Великая французская революция тоже вышла из парижских кофеен. Кафе де Фуа, кафе Отто, кафе Корацца (последнее заведение существует по сей день) – именно они были мозговыми центрами революции, там разрабатывались планы, там Камилл Демулен сочинял и читал вслух свои едкие памфлеты против жирондистов, обвиняя их в том, что они подкуплены британским премьером Питтом-младшим.

Вожди якобинцев были не чужды гламуру. Робеспьер изысканно одевался и даже носил пудреный парик, отмененный по случаю дефицита муки. В подражание ему его соратники и почитатели носили белые жилеты. «Хаос, царящий во вкусах, - пишет историк моды Мария Мерцалова, - вызывает некоторую тревогу у Конвента, и он предлагает художнику Жаку Луи Давиду (1748-1825) сделать проекты национального костюма, "удобного в работе и гибкого по линиям" (propre au travail et obéissant à la ligne). Проекты Давида были приняты Конвентом, но носить эти костюмы, кроме учеников художника, никто не захотел».

«Говорят, нас всех скоро переоденут в какой-то балетный костюм, над которым теперь работает дурак Давид, - рассказывает герой романа Марка Алданова «Девятое Термидора» Пьер Ламор. - Я недавно его встретил на улице, - на нем голубенькие туфельки, голубенькая блузка, шляпа с пером, на спине огромная сабля, а за поясом два пистолета». Тем не менее античный стиль действительно вошел в моду – сначала у женщин, а потом и у мужчин: «В период Директории... на улицах и бульварах Парижа можно было встретить модников и модниц, одетых в костюмы античных персонажей. Мужчины надевали короткую, до колен, подпоясанную тунику, плащи, сандалии, завязанные вокруг ноги лентами».

Именно тогда, кстати, родилось выражение «жертва моды» (victime de la mode): девушки в мокрых шубах... э-э-э, то есть в легких «греческих» шифоновых платьях зимой простужались и умирали от пневмонии.
Гламурная революция? Но революция всегда была такой.

Петр Заичневский написал в тюрьме ужаснувшую Достоевского листовку: «Мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка приходится пролить втрое больше крови, чем пролито французскими якобинцами». В своей одиночке он отнюдь не скучал. Его соратница Александра Можарова вспоминает: «Не раз мы заставали в его маленькой камере разодетых дам со шлейфами, приезжавших в каретах с ливрейными лакеями послушать Петра Григорьевича, как они сами заявляли. Они привозили ему цветы, фрукты, вино, конфеты. Обычно время проходило в оживленных спорах».

Олигарх Лебедев отнес в узилище передачу борцу с коррупцией Навальному и тщательно записал в своем блоге в столбик и по пунктам:
1. Папайя – 1 упаковка
2. Апельсины – 4 шт.
3. Огурцы – 5 шт
4. Круассаны – 5 шт.
5. Йогурт – 3 шт.
6. Мармелад – 1 упаковка
7. Ветчина Citterio – 1 уп.
8. Ветчина Maxime – 1 уп.
9. Смесь ореховая – 1 уп.
10. Сухофрукты – 1 уп.
11. Мед – 1 уп.
12. Вода Evian - 5 бут.
А цветы, вино и конфеты где?!

Не новость, конечно, и попса, «перешедшая на сторону народа». Вспоминается знаменитая французская артистка Шнейдер, так живо описанная Щедриным:

На свежую голову Шнейдер действует изумительно. Она производит то, что должна была бы произвести вторая бутылка шампанского. Влетая на сцену, через какое-нибудь мгновение она уж поднимает ногу... так поднимает! ну, так поднимает!
— Adorable! — шепчет мой друг статский советник.
— И заметь, что у нас она в сто крат скромнее играет, нежели в Париже! — комментирует другой мой друг, коллежский советник.

Ведь она тоже революционерка! Гортензия Шнейдер блистала в оперетте Оффенбаха «Великая герцогиня Герольштейнская», в которой, как считалось, изображены амурные приключения Екатерины II (прусский двор, впрочем, принимал сатиру на свой счет). Известный охранитель князь Мещерский, в своих статьях называвший Шнейдер «канканирующей публично проституткой», писал с ужасом и возмущением:

Ежедневно в столице Русского государства, между Аничковым дворцом и памятником Екатерины II, дается в театре Буфф пьеса, осмеивающая чувства преданности к государю, осмеивающая военную честь, осмеивающая патриотизм и безнравственностью не имеющая себе подобной в анналах мира. За эту пьесу, приведшую в восторг целое общество, актрисе парижского театра благодарный Петербург всенародно подносит золотой скипетр! Спрашивается, какое в истории России нечаевское дело могло бы сравниться по опасности, угрожающей правительству и обществу?.. Пока еще есть время, пока яд растлевающего театра Оффенбаха не проник еще «глубоко» ни в наше юношество, ни в нашу армию, ни в наш народ, опасность дальнейшего его распространения может быть отвращена решительными мерами. Но спросите любого русского человека, приезжающего в Петербург: публичный разврат, нас не поражающий, его ошеломляет везде, решительно везде, и он-то вам и скажет: «Страшно, очень страшно, разврат начинает проникать в Pоссию, медлить нельзя, каждый час дорог!»

Так вот кто, оказывается, расшатал устои империи – Жак Оффенбах, пародирующий и античных героев, и современных ему монархов! Его веселое искусство страшнее мрачного заговорщика-изувера Сергея Нечаева!

Адвокат Веры Засулич Петр Александров, желая создать наиболее привлекательный для публики образ своей подзащитной, провел перед судом нечто вроде опроса общественного мнения. Он устроил у себя обед и спросил гостей, какой они представляют себе Засулич. Большинство гостей знало, что она дворянка, и представляло ее молодой дамой высшего общества – элегантной, красивой, утонченной, с прекрасными манерами. Вера не имела ничего общего с этим образом. Но Александров решил превратить ее в ту светскую барышню, какую хотела видеть публика. Он даже купил ей красивое платье. Но Вера наотрез оказалась играть эту роль.

Начался суд, и зал заполнила избранная публика. Корреспондент газеты «Голос» Григорий Градовский писал: «На дело Засулич, в пятницу 31-го марта 1878 года, можно было попасть только по билетам, а добыть их было трудно... Виднелось много дам избранного общества... Напоминаю все эти подробности потому, что среди молчания «обузданной» печати разнузданная реакционная журналистика утверждала, будто в суде по делу Засулич находился какой-то сброд и неистовствовала толпа нигилистов... Можно уверенно сказать, что в судебной зале не было ни одного "нигилиста", ни одного студента».

Именно эта публика устроила в зале овацию, когда Засулич была оправдана. А в New York Times можно было прочесть вполне гламурную душещипательную историю о том, как пострадавший Трепов вступил с обвиняемой в интимную связь, а потом бросил, и вот она теперь отомстила за поруганную честь.

Наконец, вспомним гламурных дам большевистской революции – Александру Коллонтай, из-за которой стрелялись шикарные мужчины в аксельбантах, и Ларису Рейснер, которая пришла в революцию прямо из декадентского салона.

Гламур – имя прилагательное. У него нет никакой собственной повестки дня кроме стремления быть в центре внимания. Поэтому на проспекте Сахарова мы увидели, как делегаты от гламура – Собчак, Парфенов – оттесняют с трибуны статусных оппозиционеров. Борис Акунин аж из Франции приехал и теперь мечтает:

Остаток зимы пройдет под лозунгом «Прокатим Путина», и к 4 марта это движение достигнет апогея. От путинского рейтинга останутся одни ошметки. Победа в первом туре совершенно исключена...

Барин из Парижа. Ты, Тихон, считай себя уже с медалью.

Но счастье гламурной общественности не было бы полным, если бы не сопровождалось сенсационной лав-стори. 2 января, пробудившись от новогодних возлияний, «народный блогер России» Станислав Садальский возвестил об изменении семейного положения Анатолия Чубайса: «бросил жену, оставил ей все свои сбережения, недвижимость и ушел к... (не могу назвать фамилию она мне тоже нравится)».

Фамилию пассии все тотчас угадали, и в соцсетях началась невероятная движуха – того сорта, пожалуй, какую продвинутое поколение ЖЖ (пользователи Живого Журнала или посетители «Жан-Жака», это уж как угодно) называет ватной.

Друзья не дадут соврать - я предсказывала, что революция изменит и личную жизнь россиян. Чубайс - первая ласточка. Он вообще парень передовой. Будут и другие... Готовьтесь, дорогие граждане - это только начало. Не покупайте совместной недвижимости, не заводите детей для спасения брака, не принимайте решений по расчету. Все ложное будет сметено. Новый прекрасный мир - он такой.

Замечательно. Это, надо полагать, ответ бывшему главному кремлевскому постмодернисту, который, по его собственным словам, стал «слишком одиозен для прекрасного нового мира».

Но даму криво поняли и даже упрекнули за вторжение в личную жизнь, и она была вынуждена объясняться:

Я писала о том, что благополучненькая конструкция будет революцией порушена. Имиджевые или умершие браки будут не нужны.

Дальше начался феерический обмен мнениями:

В революционной ситуации ему тоже надо как-то определяться, да.

Ох, не верите вы людям, Таня. Все проклятый циничный рыжим. Ради любви деньги воруют. А ради свободы - уходят без всего.

В женский диалог встревает ироничный мужчина:

Уход Чубайса сравним с уходом Льва Толстого.
А это значит, что самодержавию скоро опять придет конец...

Но дамы оставляют искрометную реплику без внимания.

Наташ, ты что, не поняла мою конспиромысль? Ситуация такова, что капиталы могут отобрать, всего лишить, а так - отдал бывшей жене, сам гол как сокол, взять нечего.
Да ну вас((( Рациональные вы.

А вот еще один перл:

Оттаяла политика, и вместе с революцией стало расцветать вообще все. Пни и коряги заколосились.

На это злобный циник, которого все мы держали за милейшего человека и тонкого эстета, ответил глумливой издевкой:

Коряга ДБД (Духовно Богатая Дева), не сделавшая в жизни даже подтяжки, ни одного укола ботоксом, корявая, как мать родила, выходит замуж за олигарха и, очевидно, по большой взаимной любви, а сверкающая нимфа - ни одной поганой своей черты, вся, до бровей, переделанная, заточенная на встречу с Большим Капиталом - в который раз с ним разминулась, и теперь в пиздатой шубе рыскает по баррикадам. Как страшен мир! Как больно жить! Пора, пора, пора Творцу вернуть билет!

То ли еще бывало в революционном запале! Взять хоть знаменитую «амазонку революции» Теруань де Мерикур, о которой насмешник Антуан Ривароль писал, что эта «Цирцея партии и Муза демократии воодушевляет своих адептов прелестью своей фигуры». Однажды она, прогневавшись на Робеспьера и Колло д’Эрбуа, «с хлыстом в руке перепрыгнула через барьер и грозила энергично отхлестать всех своих противников». Отхлестать ей никого не дали, а спустя некоторое время «связали ей юбки над головою и под гомон окружающих жестоко отодрали по голому телу. Подобного позора не вынесла Теруань: она впала в бешенство, и ее пришлось отправить в дом умалишенных».

Это, я понимаю, жесть!

Недавно говорили о бурных российских событиях со специалистом по истории русской революции профессором Ричардом Спенсом, и я вспомнил, как еще в 1926 году Георгий Федотов писал:

Теперь нет города в России, где не было бы Музея Революции. Это верный признак ее смерти: она на кладбище.

В советской школе мы «проходили» революцию именно как музейный экспонат, заспиртованный и мумифицированный, оттого и знаем ее плохо. Урок не пошел нам впрок. Декабрьские тезисы Андрея Илларионова – идеальный программный документ, но что с ним сделали вожди разгневанного электората? Учинили «круглый стол» для «переговоров» или там «диалога» с Путиным при посреднике Кудрине (Путин уже сказал, что этот «взрослый мальчик» никого не представляет).

Они, вероятно, вспомнили польский «круглый стол» 1980-х. Но та ситуация была совершенно другой. По всей Польше действовали местные организации «Солидарности». Через них организовывались забастовки на крупнейших промышленных предприятиях. Не оппозиция приглашала власть за стол переговоров, а власть была вынуждена прийти и сесть за этот стол.

Ничего этого в России пока нет. У Илларионова ясно сказано: режим нелегитимен. Следовательно, переговариваться с ним не о чем. Круглый стол, предложенный Илларионовым, - не для переговоров с режимом, а для обсуждения повестки дня общегражданского движения.

Первый пункт этой повестки очевиден: Россия без Путина. «Честные» президентские выборы – это фарс, с видеокамерами или без. Хватит, порулил. Пора и честь знать. Касьянов, Сатаров, Алексеева и Кудрин должны сделать то, что сделали в феврале 1917-го Шульгин и Гучков – привезли Николаю II проект манифеста об отречении. Путину в Бочаров Ручей или Ново-Огарево надо привезти на подпись бумагу с обязательством не избираться на третий срок. Окончательную бумагу. Фактическую. Пусть потом пишет в своем дневнике, что «кругом измена, и трусость, и обман».

Выборы 4 марта отменить вплоть до конституционной реформы, результатом которой станет парламентская республика.

О конституционной реформе пишет и Лилия Шевцова. Но откуда она возьмется, кто ее проведет? Для организации этого процесса необходимо создавать параллельные органы власти. Их избирать не надо. Никто не избирал в 1917 Временный комитет Госдумы. Петроградский совет был избран на Таврической площади, где собралось от 300 до 500 человек. А потом в Министерство путей сообщения пришел комиссар Временного комитета Думы депутат Бубликов и взял под контроль все железные дороги империи, исключив переброску в Петроград войск с фронта и остановив царский поезд на станции Дно.

И не надо никакого штурма Кремля. Это и будет революция, которую почему-то все так боятся.

Присуждение Нобелевской премии мира президенту Либерии Эллен Джонсон-Сирлиф – очередной позор Норвежского Нобелевского комитета. Эта дама, прозванная «железной леди», снискала дурную славу своим беспардонным непотизмом и коррупционными скандалами с участием ее близких родственников.

В июне 2003 года либерийская Комиссия истины и примирения (созданная по образцу южноафриканского органа национального примирения) рекомендовала подвергнуть ее люстрации – запретить ей на 30 лет занимать государственные должности, поскольку в период вооруженного гражданского конфликта 1989 – 2003 годов она служила разным сторонам конфликта. Иными словами, проявила себя как беспринципная приспособленка.

Но под защиту ее взяла госсекретарь США Хиллари Клинтон, заявив, что Джонсон-Сирлиф – «состоявшийся лидер» и что Либерия под ее руководством идет «верной дорогой».

Джонсон-Сирлиф признала, что, будучи министром финансов в правительстве диктатора Сэмюэла Доу, она финансировала его врага Чарльза Тэйлора, но в свое оправдание заявила, что она тогда не знала «истинную сущность» Тэйлора, а когда узнала, то в стране не было «более страстного критика» Тэйлора, чем она. В январе этого года Верховный суд Либерии постановил, что запрет комиссии противоречит конституции.

Вступая в должность президента, Джонсон-Сирлиф обещала побороть коррупцию, но в итоге коррупция поборола ее. В прошлом году ее брат, министр внутренних дел Амбуллай Джонсон был снят со своего поста вследствие «исчезновения» средств, полученных в качестве международной помощи на цели развития. Сын Джонсон-Сирлиф Чарльз, финансовый директор Центрального банка Либерии, обвинялся в хищении миллиарда долларов, но выкрутился. Родственники и закадычные друзья президента управляют всем национальным богатством страны, от банков и алмазных копей до лесозаготовок и сельского хозяйства.

Не знать обо всем этом способен лишь тот, кто не хочет ничего знать. Именно таков председатель Норвежского Нобелевского комитета Торбьорн Ягланд. Его не смутил даже тот факт, что во вторник в Либерии президентские выборы, Джонсон-Сирлиф избирается на второй срок, и присуждение ей премии именно в этот момент – просто плевок в лицо либерийского народа.

«Мы не можем учитывать внутренние обстоятельства, - огрызнулся он на соответствующие вопросы. – Мы должны руководствоваться волей Альфреда Нобеля, которая гласит, что премия должна присуждаться лицу, которое больше всех сделало для мира во всем мире».

Что именно Эллен Джонсон-Сирлиф сделала для мира во всем мире – загадка.

У Редьярда Киплинга есть стихотворение «Королевская работа» - о том, как однажды король, желая узнать, «какое из всяческих дел было б на пользу стране», переоделся прокаженным и пошел в народ. И вот подходит он к школе, а там...

Распахнуты окна вширь – Король по траве подошел
И услышал, как дети в тиши повторяют: "Король наш – осел".

Ну и что же он сделал? А вот что:

Он голову сунул в окно: "Иной бы счел за измену,
Я же готов согласиться, но – как ему угадали вы цену?"

(Перевод Елены Кистеровой)

И повторил латинское изречение еx orе parvulorum, то есть «устами младенца глаголет истина».

Андерсен умалчивает, что сталось с мальчиком, который первым сказал вслух, что король голый, а в ремейке Шварца народ прогоняет короля-дурака, разглядев на обнаженных телесах монарха множество дефектов: «Вон прыщик у него!» — «А туда же, стерилизует!» (1934 год, в нацистской Германии уже действует закон о стерилизации «биологически неполноценных»). В общем, революция. Не факт опять же, что юному вундеркинду поздоровилось в новом государстве с королем-свинопасом. Гавроши всегда подворачиваются под пулю первыми.

Говорить правду королю - извечная привилегия детей. Главное – дозвониться. В декабре 2008 года девятилетняя Даша Варфоломеева из бурятского села Тунгуй дозвонилась по «прямой линии» Владимиру Путину. То есть линия была не совсем прямая: сначала Дашу послушал оператор и лишь потом решил соединить ее с премьером. Повторить свой вопрос Даше было несложно – он был написан на бумажке ее бабушкой. Правда звучала так:

Здравствуйте, дядя Володя. Скоро Новый год. Живем на бабушкину пенсию, работы в деревне нет. Мы с сестрой мечтаем иметь новые платья. Я хочу у Вас попросить платье, как у Золушки. Вы будете добрым волшебником на Новый год, исполните наше желание.
Спасибо.

Дядя Володя согласился стать волшебником. Он пригласил сестер вместе с бабушкой на елку в Кремль и пообещал всем подарки. Визит семейства в Москву (вместо бабушки приехала безработная мама) широко освещался в сусальных репортажах. Дашин папа получил в подарок трактор, село, в котором они живут, добрые дяди тоже осыпали благодеяниями.

Конечно, сразу же вспоминается восьмилетняя Геля Маркизова, которая очень хотела получить подарок от Сталина и получила, а в 37-м осиротела – отца арестовали.

Вообще дети играли важную роль в советской пропаганде - они утепляли суровый образ вождя, что не мешало вождю репрессировать их в массовом порядке вместе с родителями, а потом и ввести уголовную ответственность для детей начиная с 12 лет. При Хрущеве и Брежневе дети продолжали демонстрировать вождям свою любовь и благодарность за счастливое детство. На каждом съезде партии был обязательный театральный номер: радостные школьники и школьницы в пышных бантах заполняли авансцену и бодро декламировали стихи, в которых, между прочим, содержалась и умеренная критика. Вот отрывок из виршей, исполненных на XXI съезде КПСС (1959):

Неудобна наша форма,
Не годится никуда,
Пусть удобной будет форма
Для ученья и труда!..
Просим мы, чтоб режиссеры,
Мастера советские.
Выпускали бы почаще
Кинофильмы детские!..
Чтобы делались игрушки
Качества хорошего!
И еще большая просьба,
Стоили бы дешево!..


А это – приветствие детей XXVII съезду (1986):

Пионеры
Знает каждый пионер,
Что в эпоху НТР
Всем нужны особые
Учебные пособия.
Получить бы поскорей
И компьютер, и дисплей! (Аплодисменты.)
Октябренок
Хоть бы пальчиком одним
Прикоснуться в школе к ним! (Оживление в зале.)

И уж конечно, многие помнят московскую пятиклассницу Катю Лычеву, назначенную «послом доброй воли» за знание английского и лучезарную улыбку. В Вашингтоне Катю принял президент Рейган. «Дети не могут спокойно жить на Земле, пока на ней есть ядерное оружие, - сказала ему принципиальная советская пионерка. – Я знаю: наша страна предложила уничтожить все ядерное оружие еще до того, как я вырасту. Хорошо бы, чтобы вы так сделали». Рейган обещал постараться.

Разумеется, Америка открылась Кате и своей враждебностью, лживостью, злобой. Враги мира и разрядки стремились всячески навредить Кате. Они задавали ей на встречах каверзные вопросы. Ловили момент для съемок, чтобы показать Катю в каком-то смешном виде. Грозили по телефону, хотели запугать девочку... Пришлось хозяевам обеспечить гостям крепкую полицейскую охрану.

По возвращении домой отношения Кати с одноклассниками испортились – ее постигла звездная болезнь. Агитпроп про Катю вскоре забыл, а спустя два года она с мамой уехала во Францию, где и получила образование. Папа остался в Москве, семья распалась. Теперь Екатерина Александровна Лычева вице-президент «АвтоВАЗа» и, говорят, миллионерша. Она по-прежнему не замужем, а ребенка в этом году родила «для себя».

Активист бурятской оппозиции Надежда Низовкина рассказала недавно «народную правду» о том, как премьер Путин ездил в гости к Даше Варфоломеевой. «Отец Даши пропил свой трактор, Даша выросла из своего платья и стала молчаливым, измученным подростком», - пишет Низовкина.

До подростка девочке, конечно, еще далеко, а вот факт Дашиной молчаливости не отрицал и сопровождавший Путина придворный летописец Андрей Колесников:

На все вопросы она отвечала только "да" или "нет", а чаще вообще ничего не отвечала. Она была подавлена величием момента, который продолжается уже третий год.

И еще:

Молчащая девочка в этом платье, которое не прикрывало коленок и у которого талия была на уровне ее груди, выглядела так пронзительно отчаянно, что просто невыносимо жалко было ее.

Да и в сообщении на официальном сайте председателя правительства не видно ни единой Дашиной реплики.

Почему девочка, когда-то бойко позвонившая всесильному премьеру, вдруг потеряла дар речи, замкнулась и стала дичиться своего доброго волшебника из вертолета? Правда, о Дашиной молчаливости
писали и в сервильных газетах:

Разговорить Дашу не смогли даже Дед Мороз со Снегурочкой: они упрашивали девочку рассказать специально заученный стишок, но та наотрез отказалась делать это перед камерами.

Там же:

- Так, Даша! - Путин вновь перевел взгляд на окончательно затихшую и расслабившуюся девочку. - Даша! На меня смотри! Ты говорить-то умеешь?
- Ну, она вообще-то хорошо говорит, - бросилась на помощь мама...
- Ну, Даша! Смотри на меня! - уже даже с какой-то растерянной улыбкой все пытался наладить контакт Путин.
А Даша только хихикала и глядела в блюдце.

Но и в колесниковском репортаже сказано, что с одноклассниками у Даши отношения не складываются и вообще в селе теперь все семейство Варфоломеевых недолюбливают – завидуют. А может, Даше надоела роль живой куклы, которой никак не наиграются дяди из вертолетов?
Приходится вспомнить бессмертный афоризм Воланда:
Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас!

Вряд ли правильно валить в одну кучу, как это делает Андрей Некрасов, все войны Запада, войны Брежнева и грузинскую войну Путина. Именно это делают Путин и его агитпроп, жульнически подменяя понятия.

Корейская война была ответом на северокорейскую агрессию и велась по мандату ООН. Во вьетнамскую войну США втягивались постепенно, начиная с Эйзенхауэра. Они унаследовали проблему от французской колониальной администрации и поначалу просто помогали Сайгону выстоять под натиском коммунистического Севера, при этом неразумно требуя от средневекового в сущности государства демократических реформ. Наступил момент, когда мосты были сожжены и Вьетнам превратился в последний бастион – в соответствии с господствовавшей тогда «теорией домино».

«Саддам был очень дурной человек, - пишет Андрей Некрасов, - но не это было заявлено Бушем и Блэром в качестве причины нападения на суверенную страну и неизбежного следствия – гибели десятков тысяч мирных жителей. Заявлена была ложь». Позволительно спросить: неужели автор полагает, что настоящей причиной Первой мировой войны было убийство эрцгерцога Фердинанда? Причины войн никогда не совпадают с их предлогом, casus belli. Кроме того, Буш с открытым забралом, публично предлагал Саддаму уйти добровольно.

И наконец, как же не видеть, что боснийская и косовская войны велись с целью, противоположной целям Путина в Грузии, – остановить этнические чистки, а не учинить их.

Американцы – идеалисты. Они верят в то, что homo sapiens – демократ от природы. Это и есть их доктрина.

Что касается Валерия Гергиева, полностью согласен: если бы он просто приехал и сыграл, никаких претензий к нему не было бы. Но он произнес политическую речь по кремлевскому шаблону, а это музыканту такого класса неприлично. Рихард Штраус написал гимн Берлинской Олимпиады, но никогда не участвовал в публичных шоу режима и вел себя настолько достойно, насколько это было возможно в тех условиях.

В комментариях к моей колонке о компании Russia Today читатели приводят прекрасные примеры, свидетельствующие о том, что RT сделала ставку на конспирологию и маргинальную журналистику: всюду у них масоны, иллюминаты, заговор разведок... Как все это соответствует образу мыслей главного телезрителя страны, для которого, говорят, любая информация становится значимой, если она исходит от внешней разведки! Но я сознательно ограничил свой обзор одной случайной датой, чтобы в тенденциозности не обвинили, в свою очередь, меня – именно новости за один день дают представление о том, как они подбираются.

Но в откликах на мой текст обнаружилось и кое-что посерьезнее. Работая над колонкой, я, каюсь, принял на веру данные опроса Nielsen Media Research – компании, которая регулярно для нужд рекламодателей выставляет рейтинги американским вещателям и их отдельным программам. На эти данные ссылалась на днях в ток-шоу «Эха Москвы» главный редактор RT Маргарита Симоньян.

О том, что RT опередила на американском рынке все другие иностранные англоязычные телекомпании, с ликованием сообщила в свое время российская пресса. Американская сообщала с некоторой тревогой: хоть ей и трудно было поверить, что RT превзошла по популярности BBC, авторитет Nielsen слишком высок, чтобы сомневаться. В числе поверивших оказалась и New York Times, которая обычно тщательно проверяет все публикуемые сведения и по этой причине считается первоклассным источником.

Несколько настораживало отсутствие ссылок на полный текст опроса, а также то, что в приведенных данных нет абсолютных цифр и даже нет процентов от целого, а есть только относительная разница рейтингов (например, сообщается, что ежедневная аудитория RT в 5 раз больше, чем аудитория «Немецкой волны», и в 6 раз больше, чем аудитория «Аль-Джазиры»), однако авторитет NYT убедил меня.

Как оказалось, доверился я напрасно. (Читать полностью)

В потоке сообщений о теракте в Домодедове есть и гневное обличение граждан, оказавшихся на месте взрыва. Раненный осколками бомбы в живот и ногу Антон Малашкин рассказал с больничной койки корреспонденту РИА "Новости", что среди пассажиров и встречающих далеко не все бросились оказывать помощь пострадавшим:

Все просто смотрели, а некоторые даже снимали на телефоны. Стояли и смотрели. Начали "чесаться" благодаря одному человеку, который первым достал свою автомобильную аптечку и начал перевязывать.

Он еще много чего говорит, но агентство вынесло в заголовок именно это - что вместо помощи люди снимали происходящее камерами своих мобильников.

Малашкина, дай Бог ему поскорее поправиться, понять легко. Но в его cловах кроется коварство, которым не преминул воспользоваться журналист государственного агентства, разоблачая антигуманную сущность блогеров.

(Теракт эпохи Твиттера)

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

Труба, гламур, падонки, лох и неформат.

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

Я бы назвал его именем, которое дал своему великому роману Ивлин Во: «Мерзкая плоть». Россия, всему миру проевшая плешь своей духовностью, за последнее десятилетие, словно наверстывая прежние лишения, превратилась в какую-то вавилонскую блудницу, глобальный центр безудержного плотского потребления. Речь, разумеется, не обо всех, а о верхнем слое класса имущих.

Будучи ревностным католиком, Во взял это название - Vile Bodies – из послания Павла к Филиппийцам. Апостол говорит о Христе, «который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Филип., 3:21). «Ничтожное», «жалкое» - так сказано в переводах на все европейские языки. Но по-английски vile – более многозначное слово. Это еще и «низкий», «подлый», «отвратительный» и «ужасный». Действие романа происходит в межвоенные годы, беззаботную «эру джаза», его герои – свингующее поколение хипстеров, те, кого в сегодняшней России принято называть «светской тусовкой», а в тогдашней Англии называли bright young things – «модные штучки».

Стивен Фрай не решился назвать свою весьма посредственную экранизацию «Мерзкой плотью» и дал ей именно это название, от которого из-за избитости выражения отказался сам Во, а на русский перевели и того хуже – «Золотая молодежь». В этой картине роль Агаты Рансибл играет Фенелла Вулгар, точь-в-точь типажом и повадкой похожая на одну из наших «светских львиц» - Ксению Анатольевну Собчак. Роман завершается растлением невинного бесстыдства в грязи и мерзости Второй мировой.

В русском переводе роман лишился посвящения, а посвятил его Ивлин Во Брайану и Диане Гиннессам – наследнику пивоваренной компании и его жене, в которую он был безответно влюблен. Во втором браке ослепительная светская красавица Диана стала женой вожака британских нацистов Освальда Мосли, человека тоже вполне светского, чьей первой женой была дочь одного из последних рыцарей империи лорда Керзона.

Это соединение прежде несоединимого поразило меня когда-то на приемах в российских посольствах в Европе и Вашингтоне: отпрыски русских аристократических фамилий непринужденно общались с потомками большевистских вождей, заброшенными судьбой на Запад, тут же мелькали осанистые фигуры в рясах и клобуках, модные художники-нонконформисты. Все кушали водочку, заедали слоеными пирожками и говорили о «возрождении России».

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Можно составить списки реальных лиц, эти имена очевидны. Но я назову вымышленные персонажи, вернее – собирательные образы. Первый – это Гордон Гекко, герой картины Оливера Стоуна «Уолл-стрит», которую я увидел впервые 22 года назад в московском кинотеатре «Ударник». На собрании акционеров Гекко произносит панегирик алчности. «Алчность – это правильно. Алчность эффективна, - говорит он. - Алчность – попомните мои слова – спасет на только нашу компанию, но и другую требующую ремонта корпорацию под названием США». Однако не спасла. В этом году на экраны вышел сиквел «Уолл-стрит» - там Гекко утверждает, что нет помнит этот свой страстный монолог.

А есть другой, куда более скромный фильм, сделанный BBC, – «Девушка из кафе». Его героиня Джина, по чистой случайности попавшая на саммит «восьмерки», на званом обеде перебивает британского премьер-министра, который произносит красивые фразы о борьбе с бедностью.

«Мой друг рассказал мне, - говорит Джина тихим голосом, - что, пока мы тут обедаем, сто миллионов детей находятся на грани голода. Они умирают. Каждые три секунды один ребенок. (Джина щелкает пальцами и выдерживает для наглядности паузу.) Вот с таким интервалом. (Щелчок.) И еще один... Завтра восемь человек сядут за этот стол, чтобы принять важные решения...»

Так может, коль скоро алчность подвела, попробовать щедрость? Тоже не последняя потребность человеческой души.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Конечно, уход Ельцина и 11 сентября. Так, наверно, ответят все. Объяснения тут излишни. Кроме этого, арест Михаила Ходорковского и трагическая смерть Юры Щекочихина, которого я знал еще по «Литературной газете» и с которым бродил по Вашингтону в его последний приезд сюда.

Могучий рывок за последние 10 лет совершили технологии, и все мы подсели на них. К смартфонам можно относиться иронически, это делал и я, но полтора года назад мы увидели, как мобильники реально изменили мир. Я имею в виду убийство молодой иранки Неды Ага-Солтан на акции протеста в Тегеране. Видеоклип ее смерти мгновенно распространился по всему миру, достиг самых высоких кабинетов и заставил хозяев этих кабинетов публично дать оценку случившемуся. Революция мобильной связи равносильна технологическому прорыву Гутенберга. В 1917 году большевики вместе с Зимним дворцом первым долгом захватили самые быстрые тогда средства связи – петроградскую телефонную станцию и телеграф. В ХХ веке организаторы государственных переворотов брали власть, захватывая телевидение. Но сегодня ни власть, ни переворотчики уже не в состоянии контролировать информационный поток, создателями которого стали сами граждане. Новые технологии создают новую политическую реальность, еще далеко не до конца осознанную политиками.

Я слежу за событиями вокруг катынского дела и вношу свою посильную лепту. Два года назад моя книга о Катыни, когда-то первая из изданных в России и давным-давно изданная в США, увидела свет на польском языке, дополненная новой главой и предисловием. Скоро в Польше выйдет моя вторая документальная книга, из истории шпионажа, и я стану автором, более известным за пределами своей страны.

Ну и, наконец, список сенатора Кардина. Два с половиной года назад я опубликовал в "Гранях" призыв наказать мучителей Алексаняна лишением права на въезд в США и страны Европы. И не просто опубликовал, но и разослал текст друзьям, вхожим в высокие вашингтонские кабинеты. У меня есть основания считать, что идея достигла американских законодателей именно этим путем. Алексанян на свободе, место жертвы тюремного беспредела занял Магнитский. Санкции против фигурантов списка вполне реальны, причем санкции не одной страны, а многих. Я считаю это очень важным результатом.

По склонности характера и роду занятий я прочел огромное количество мемуарной и документальной прозы о войне. Лучшее в этом жанре – книги Уильяма Ширера «Берлинский дневник» и «Взлет и падение Третьего рейха». К последнему российскому изданию «Взлета» я удостоился чести написать послесловие.

Это великая книга.

Многие в этом опросе назвали «Жизнь и судьбу» Василия Гроссмана. Согласен, но, опять-таки, у него есть еще и военные дневники. Три года назад они вышли по-английски под редакцией и в переводе Энтони Бивора и Любы Виноградовой и произвели неотразимое впечатление на англоязычного читателя.

Из художественной литературы назову романы Нормана Мейлера «Нагие и мертвые», Курта Воннегута «Бойня номер пять». Из русских авторов – «Круглянский мост» Василя Быкова и «Случай на станции Кречетовка» Солженицына.

Особняком стоит «Прощание с Марией» Тадеуша Боровского – это документально-художественная проза о жизни в лагере смерти, исполненная беспредельной горечи и мрачного сарказма.

Лучшие стихи, они же песни о войне – негромкие, лишенные казенного пафоса – написаны Окуджавой и Высоцким: «А мы с тобой, брат, из пехоты», «Здесь птицы не поют», «Кто сказал «все сгорело дотла», «Почему все не так?». Мне еще очень нравится «На безымянной высоте» Матусовского – Баснера. И конечно, дискография Второй мировой будет неполной без «Лили Марлен», особенно в исполнении несравненной Марлен Дитрих, и в ее же - Sag mir, wo die Blumen sind. А это та же песня по-русски, в исполнении Жанны Бичевской.

«Лили Марлен» - это еще и фильм Райнера Вернера Фасбиндера, один из моих любимых. Назову еще «Судьбу человека» Сергея Бондарчука, «Европа, Европа!» Агнешки Холланд, «Бункер» Оливера Хиршбигеля по воспоминаниям последней секретарши Гитлера Трудль Юнге, первые 10 минут картины Жан-Жака Анно по сценарию Алена Годара «Враг у ворот». Недавно на нас с дочерью, особенно на нее, произвел огромное впечатление фильм Стивена Долдри «Чтец». Дочь прочла после фильма и одноименный роман Бернхарда Шлинка. Прекрасен фильм «Эми и Ягуар» Макса Фербербока, как и роман Эрики Фишер, по которому он снят.

Но самый пронзительный военный фильм – «Пейзаж после битвы» Анджея Вайды. Сценарий написан по мотивам книги Боровского, которую я уже назвал.