1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

«Мочить в сортире», «замучаетесь пыль глотать в судах», «диктатура закона», «имитация», «вертикаль власти».

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

Книгу или фильм назвала бы «Беспредел в законе».

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Герои - Анна Политковская, Михаил Ходорковский и Платон Лебедев. Антигерои – Путин и Кадыров.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Окончание второй чеченской войны. Убийство Анны Политковской. Второй процесс над Ходорковским и Лебедевым. Высылка из России Игоря Сутягина.

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

«Всемирный экономический кризис», «оппозиция в России», «сырьевой бюджет России», «права человека», «басманное правосудие».

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

Книга «Наследие тоталитаризма – могильщик России».

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Герой десятилетия – Михаил Ходорковский; антигерой – Владимир Путин.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Вторая война в Чечне.

ВНИМАНИЕ! РАСПРОСТРАНИТЕ ЭТУ ИНФОРМАЦИЮ!

Гибель Магницкого карателей из ФСИН ничему не научила!

Произошло резкое ухудшение состояния здоровья политзаключенной Осиповой Таисии.

По прежнему отсутствут возможности нормального лечения Таисии. Кроме просроченных таблеток, снижающих уровень сахара в крови, которые ей на свой страх и риск принёс тюремный фельдшер, никаких даже попыток медицинского обследования состояния ее здоровья не предпринималось.

В ночь с 17 на 18 декабря у Таисии случился приступ гипогликемии. Гипогликемия -- состояние близкое к коме, которое развивается у больных сахарным диабетом при резком падении уровня сахара в крови. Характеризуется развитием судорог, напоминающих эпилептический припадок. Это состояние фактически предвестник комы.

В обычных условиях в предкоматозном и коматозном состоянии больных сахарным диабетом срочно госпитализируют.

Таисия продолжает находиться в обычной камере в обычном тюремном корпусе Смоленского СИЗО. Из медицинского персонала на корпусе - фельдшер, который там присутствует только в рабочее время с 09:00 до 18:00.

Предыстория:
http://drugros.ru/news/4/405.html
http://drugros.ru/news/4/409.html
http://drugros.ru/news/3/420.html
http://drugros.ru/news/2/429.html
http://drugros.ru/news/454.html

Общаюсь сегодня в ЖЖ. Мой собеседник вопрошает: «Я исхожу из того, что на Манежной засветился кое-кто, кто потом участвовал в провокациях на Киевской. То есть логично полагать, что события на Манежной тоже не возникли стихийно...»

Отвечаю. Не надо заниматься конспирологией. Провокаторы всюду приходят, и на Марши Несогласных, и на Стратегию-31, куда угодно. Работа у них такая, или призвание. Это не показатель ангажированности мероприятия. (Задумайтесь над двумя вещами...)

20 декабря в 17:00 в зале экспозиции Музея и Общественного центра им. Андрея Сахарова состоится открытие фотовыставки «15-58», посвященной борьбе за сохранение Химкинского леса.

15-58 – это обозначение километров скоростной платной автотрассы Москва – Санкт-Петербург, которые планируется проложить через лесной массив в районе Химок. Фактически это название театра боевых действий, развернувшихся минувшим летом. Там столкнулись представители различных социальных сфер: рядовые жители Химок; экологи; правые радикалы и футбольные фанаты; баптистский епископ и, по совместительству, генподрядчик, ведущий вырубку; антифашисты и многие другие. На первый взгляд, парадоксальными были как многие отдельные события, так и сама история в целом. Однако при более внимательном разборе "случайностей" в химкинской истории становится очевидной их закономерность. В их основе - ключевые противоречия и проблемы российской действительности. Возможно, именно поэтому данные события срезонировали беспрецедентными в современной России массовыми выступлениями: митингом-концертом на Пушкинской площади, акцией антифашистов у Химкинской администрации и размахом общественного обсуждения в целом.

В форме выставочного проекта мы хотели бы проследить переплетение общественных процессов, не связанных лишь на первый взгляд. А также поставить некоторые вопросы, порожденные прошедшими событиями. Что подтолкнуло участников антифашистского движения к активному включению в борьбу за Химкинский лес? Насколько осознанным было объединение различных активистов - экологических, гражданских, политических? Насколько осознанным оно должно быть? И эффективны ли в современной политико-экономической ситуации разрозненные действия отдельных социально-активных групп?

Выставка продлится с 20 декабря 2010 по 1 февраля 2011 года

В рамках выставки в 19:00 20 декабря состоится открытая дискуссия на тему: "Химкинская история. Локальный конфликт или типичная история?"

Выставку подготовили: Антон Курышев, Елена Максимова, Сергей Решетин. При участии: коалиция "За леса Подмосковья", "Кампания за освобождение Химкинских заложников".

"Веселое" начало

14 декабря в Тюмени начался суд над преподавателем Тюменского университета Андреем Кутузовым, обвиненным в публичных призывах к экстремистской деятельности (ч. 1 ст. 280 УК РФ). Андрея обвинили в изготовлении и раздаче листовок «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!» на митинге 30 октября 2009 года. Сам Кутузов заявляет, что такие листовки не изготавливал и не раздавал. Раздача таких листовок не согласовывалась с организаторами мероприятия и никто из организаторов и участников митинга таких листовок не видел.

Однако местное ФСБ довело дело до суда, и оно будет рассмотрено мировой судьей Гариповой Еленой Александровной. Дело, безусловно, интересное. Не новость, что ФСБ, Центры «Э» и другие подобные структуры часто находят экстремизм в действиях, словах или публикациях различных людей. Но тут человека пытаются обвинить в изготовлении и распространении листовки, которую он просто не мог написать! Не мог человек, имеющий высшее филологическое образование, кандидат филологических наук, преподаватель, написать листовку с такими ошибками и призывами к насильственным действиям. (Дальше...)

Джулиан Ассанж был выпущен из тюрьмы под залог в размере 240 000 фунтов стерлингов наличными 16 декабря, в четверг. У основателя проекта Wikileaks был отобран паспорт, и теперь он должен постоянно носить электронный чип, а также ежедневно докладывать полиции о своем местонахождении.

Между тем Первая мировая кибервойна уже началась. Когда платежные системы PayPal, Visa и MasterCard перестали принимать пользовательские пожертвования для WikiLeaks, хактивисты, то есть хакеры-активисты, нанесли контрудар массированными DDoS-атаками по "врагам WikiLeaks" - на несколько часов "вражеские" платежные вышли из строя. В настоящее время хактивисты объявили перемирие в связи с тем, что Ассанж выпущен британским правосудием на свободу под залог. Сам Кибер Робин Гуд в своем первом интервью после освобождения пообещал продолжить начатое им дело, а это значит, мировую общественость ждет новая серия скандальных разоблачений, а также новая серия яростных киберсражений с врагами свободы слова и гласности.

А сражаться есть за что и с кем. Прозрачность некоторой секретной информации может быть опасной и с точки зрения некоторых российских госчиновников.

Например, WikiLeaks опубликовал донесение посла США об убийстве Анны Политковской, из которого следует, кроме всего прочего, что Анна Политковская была гражданкой США. И это далеко не последнее открытие, сделанное WikiLeaks. О сколько нам открытий дивных готовит чудный WikiLeaks...

Поэтому да здравствует кибервойна, кибергласность и свобода слова!



Froh, wie seine Sonnen fliegen
Durch des Himmels prachtgen Plan,
Wandelt, Bruder, eure Bahn,
Freudig wie ein Held zum Siegen.

Как светила по орбите,
Как герой на смертный бой,
Братья, в путь идите свой,
Смело, с радостью идите!

Я думаю, что большая пресса, та, которая считает себя либеральной, должна перестать считать русский народ своим врагом. Русский народ очень терпим, и нет у нас ксенофобии. Заметьте, общественное мнение однозначно осуждает выходки скинхедов, направленные против таджиков, узбеков, африканцев. Но совсем другая возникает реакция, когда приходит информация о столкновениях с северокавказцами, гражданами России. Значит, здесь проблема не в ксенофобии.

Ссылка

15 декабря я вернулся с суда над преподавателем Тюменского университета Андреем Кутузовым, обвиненным в экстремизме. И не успел вернуться, как в экстремизме обвинили меня. Ехал я из Тюмени в сидячем вагоне, поспать толком не удалось. Пришел домой и решил вздремнуть пару часиков. Но не тут-то было!

Только лег - стук в дверь. Да такой, что моя хиленькая дверца чуть с петель не слетела. Как ошпаренный бегу к двери.

- Кто там? - спрашиваю.
- Милиция!
- И что вам от меня надо?
- Дверь откройте!
- Зачем?
- Откроете, все объясним.
- У меня глазка в двери нет, я не знаю, кто вы. Может, вы бандиты? Сообщите номер вашего удостоверения, представьтесь и объясните цель своего визита!
- Откроете - представимся.

Минут пятнадцать так препирались. Судя по голосам, милиционеров было двое (если это были милиционеры). Все остались при своем. Дверь я не открыл, а они так и не представились. Но сообщили, что им надо со мной побеседовать по ситуации в Москве. И узнать, где я был в последние дни. Я им честно рассказал, что в Москве не был, в беспорядках не участвовал, ОМОН не разгонял, никого не бил и вообще противник любого насилия. На том и расстались. Как оказалось, ненадолго.

Поняв, что поспать не удастся, решил хоть ванну принять. Только сел, расслабился - стук в дверь. Бьют явно ногами, со всего размаху. Голый выскакиваю в прихожую.

- Кто там?
- Открой!
- А это кто?
- Дверь открой!

Затем из-за двери следует какой-то возглас, похожий на ругательство. Вроде опять милиция. На этот раз явно в большем количестве и настроенная более агрессивно. Веду переговоры через дверь. На это уходит минут тридцать. Опять объясняю, что нигде не был, ни в чем не участвовал. "Кавказцев" не бил, фашистов не люблю. Шумливые господа уходят.

Я тоже ухожу. Срываюсь из дома по делам до вечера. И вот наконец я опять дома, сажусь за компьютер статью писать. Время уже довольно позднее, девять вечера. Вдруг кто-то в дверь стучится. Даже не стучится, а скребется тихонько. Опять милиция! Я уже ничего не спрашиваю. Не прошу представиться. Понимаю - это бесполезно. Как заезженная пластинка, в который раз объясняю: не был, не состою, не участвовал. За дверью, похоже, растерялись от такого напора. Больше вопросов ко мне не было. За дверью тихо. Я постоял, послушал - ушли, не ушли?

Сел за комп. Но не статью писать, а заяву в прокуратуру. Уж очень меня "борцы с фашизмом" достали.

Сегодня возвращаюсь в обед с большим рюкзаком, набитым бутылями с водой, так как отраву из-под крана я не пью. Вижу, у моей двери топчутся двое молодых людей в цивильной одежде. С физиономиями, на мой взгляд, явно бандитскими. Ну все, думаю, сейчас биты из-за пазухи достанут. Однако обошлось. Ребята оказались на редкость вежливыми и вменяемыми. "Корочек", правда, не показали, но, как я понял, это опера, которых кто-то отправил выяснить, не скинхед ли я. Увидев мой рюкзак, поинтересовались, не из Москвы ли я вернулся.

Объяснил, что ходил за водой, в Москву не ездил. Распаковал рюкзак. Достал емкости с водой. Но дверь в квартиру открывать не стал. Непрошеные гости мне совсем не нужны. Сотрудники вежливо поинтересовались, не желаю ли я открыть дверь, пригласить их к себе и дать объяснения. Я им вежливо ответил, что ни приглашать их к себе, ни давать объяснения я не желаю. Позволил из моих рук на их мобильник сфотографировать билет, подтверждающий, что был я в эти дни далеко от Москвы. Пришлось ребятам довольствоваться этим. И вот я снова дома, с полным пониманием того, что ни жить, ни спать, ни работать сотрудники различных правоохранительных структур мне в ближайшее время не дадут. Поэтому я гласно довожу до сведения всех заинтересованных лиц:

1. Меня давно не было в Москве. Я не организовывал беспорядки в Москве и не участвовал в них. Я не разгонял ОМОН и не бил "кавказцев".

2. Я не скинхед, не фашист и противник любого вида насилия. Я никогда не участвовал и не буду участвовать ни в каких насильственных действиях, так как это противоречит моим убеждениям.

3. Будучи активистом "Екатеринбургского движения против насилия", я в рамках закона делаю все от меня зависящее, чтобы организованного насилия, в том числе и со стороны различных государственных структур, становилось меньше.

Я надеюсь, что сотрудники различных правоохранительных ведомств перестанут "бороться с фашизмом" у порога моей квартиры и искать скинхедов у меня дома. И наконец займутся поиском тех, кто действительно избивает и убивает людей по признаку цвета кожи или разреза глаз.

Вчера я испытала жгучий и удушающий стыд. Чувство тем более мучительное, что вызвано оно было не какими-то моими действиями, которые можно попытаться немедленно исправить, а словами другого человека. Этого человека зовут Владимир Владимирович Путин.

Если б он был рядовым гражданином России, то я, наверное, не так стыдилась бы. Но Владимир Путин формально занимает должность премьер-министра Российской Федерации, а на самом деле мы отлично знаем про пресловутую "вертикаль" власти. И когда высказывания, с моей точки зрения, более уместные в устах "братков" и шулеров звучат с высокой трибуны, а им внимают не только миллионы российских граждан, но и зарубежные наблюдатели, для которых председатель правительства – лицо, представляющее Россию на мировой арене, мне хочется отойти в сторону. Мне хочется "очистить совесть", сказать публично: "Я считаю себя частичкой России, но думаю иначе".

Я считаю, что неприлично официальному лицу обвинять политическую оппозицию в том, что она "утащила миллиарды", только потому что она оппозиция. Ведь премьер не привел ни единого доказательства в подтверждение своих слов.

Мне горько, когда ответ на вопрос о событиях на Манежной площади, трагических и позорных в моем восприятии, очень быстро сводится к нападкам на "либералов". Владимир Путин ничего не сказал о снисходительном отношении властей к "русским маршам" 4 ноября. Но зато поставил знак равенства между такими понятиями, как критиковать правоохранительные органы за недостатки и "мазать одной только черной краской", "опускать ниже плинтуса". Мне глубоко жаль, что свойство сильного – принимать критику всерьез и с достоинством – видимо, не присуще нашему премьеру. И он лишь советует критикующим "сбрить бороденку".

Мне вообще претят выражения вроде "опускать ниже плинтуса", не говоря уже о "мочить в сортире", "отрезать так, чтобы не выросло", особенно если их произносит чиновник, представляющий Россию, а значит, и меня.

Но, пожалуй, более всего мне стыдно за неприкрытое указание суду его места в системе государственной власти. Поэтому слова о том, что он "самый гуманный в мире", в таком контексте не могу воспринимать иначе, чем как издевку над всеми нами.

Владимир Путин в очередной раз недвусмысленно заявил о виновности Михаила Ходорковского не только в неуплате налогов, но и в хищении, и в убийствах. Последующие объяснения пресс-секретаря премьера Дмитрия Пескова, что его начальник, говоря о доказанности вины, имел в виду ранее вынесенный Мещанским судом приговор, не спасают в моих глазах положения. "В соответствии с решением суда Ходоровскому вменяется в вину хищение, хищение достаточно солидное", – в частности, сказал председатель правительства России. Но ведь хищение – это эпизод второго дела, не так ли?

Особый цинизм в том, что председательствующий на втором процессе судья Виктор Данилкин находится сейчас в совещательной комнате.

Если второе формально лицо в государстве не стесняется приписывать Михаилу Ходорковскому "мозги в гараже", то стоит ли удивляться прокурору Кире Гудим? Той самой, между которой и адвокатом Алексея Пичугина Георгием Каганером задолго до вынесения приговора бывшему сотруднику "ЮКОСа" в зале Мосгорсуда состоялся примечательный диалог.

Адвокат – прокурору: "Кира Станиславовна, давайте будем более точно цитировать материалы дела. Все-таки судьба человека решается". Прокурор – адвокату: "Уже решена".

Алексей Пичугин, которого Владимир Путин упорно называет главой службы безопасности "ЮКОСа", в то время когда настоящему ее руководителю Михаилу Шестопалову никогда и ничего не инкриминировалось (не правда ли, интересный факт?), виновен. Только не в том, в чем его с упорством, достойным лучшего применения, обвиняет Владимир Путин. А в том, что не согласился совершить преступление против правосудия, стать лжесвидетелем.

Не стану приводить факты, позволяющие мне так утверждать, поскольку я это делала многократно, в том числе и в "Гранях". Пусть повторяются те, кому нечего сказать. Позволю себе только дать ссылку на проведенное Валерием Ширяевым замечательное журналистское расследование первого дела Алексея Пичугина, где автор рассказывает в том числе о "мозгах в гараже", кои столь красочно живописал Владимир Путин. Почитайте, к примеру, об "удивительных и невероятных приключениях образцов".

По-моему, процитированная Владимиром Путиным фраза Глеба Жеглова "вор должен сидеть в тюрьме" здесь весьма уместна. Ведь герой романа братьев Вайнеров произносит ее тогда, когда Володя Шарапов уличает его в фальсификации улики по уголовному делу.

На вопрос "Не стыдно ли вам?" премьер-министр России ответил отрицательно. Но за вас стыдно мне, Владимир Владимирович. И за себя, увы, тоже приходится стыдиться. Потому что я гражданка России, премьер-министром которой вы являетесь.

Первое, чему учат в благородной работе поиска преступников, правило - задай себе вопрос: кому выгодно преступление? С большой долей вероятности тот и окажется преступником.

Беспорядки в Москве на почве этнической ненависти потрясли всех порядочных людей. Они породили много вопросов. Как оказалось, что власти не предотвратили массовые беспорядки на Манежной, если информация о готовящихся беспорядках была известна за три дня? Почему в первые дни после беспорядков не было реакции первых лиц государства, а появилась она с запозданием? И главное: кто стоит за этими беспорядками, и кому это выгодно?

Давайте разберемся, кому выгодно произошедшее в Москве на Манежной площади 11 декабря. Проведем экскурс в недалекое прошлое нашей страны.

1999 год, 23 сентября. Вся страна в шоке от взрывов домов «чеченскими террористами». 23 сентября сотрудников ФСБ ловят на попытке подложить в подвал одного из домов Рязани некое вещество. Патрушев объявил это учениями. Расследование до сих пор не дало внятных ответов- кто стоит за взрывами домов в Москве? Итог: Путин пришел к власти.

2002 год, 23-26 октября, теракт на Дубровке, во время которого гибнут люди, и в большей своей части не от рук террористов, а от рук силовиков. Итог: появляется термин «самоцензура» для СМИ, идет наступление власти на гласность.

2004 год. 1 сентября. Террористы захватывают школу в Беслане. Трагедию можно предотвратить путем переговоров, которые власти... срывают. Во время антитеррористической операции гинут свыше 300 человек, большинство из которых дети. Гибнут от рук силовиков. Итог: уничтожение остатков федерализма, отмена губернаторских выборов и начало построения путинской «вертикали власти». Удушение последних демократических свобод.

И, наконец, 11 декабря 2010 года: беспорядки в Москве. Беспорядки накануне вынесения приговора Ходорковскому, в преддверии Стратегии-31 и создания демократической антипутинской коалиции. Реакция высшего руководства страны на беспорядки в первые дни - ноль.

А потом власть нашла виновных: Сурков заявляет, что подобное безобразие - дело рук распоясавшихся либералов, углядев корни 11 декабря в событиях 31 числа на Триумфальной; Медведев отреагировал на погромы в обычном путинском стиле - "сажать", "усилить борьбу с экстремизмом", "разгонять несанкционированные митинги", "паковать тех, кто в масках", "уголовные преступления, а не административные", "разжигание межнациональной розни - тягчайшее преступление", "профилактика экстремизма", а там и сам премьер сказал свое веское слово. На вопрос о событиях 11 декабря он внушительно молвил: "На самом деле нужно пресекать проявления экстремизма со всех сторон, откуда бы они ни исходили".

Ожидаемый итог: перекрыть доступ внесистемной оппозиции к последнему гласному выражению своего протеста, выход на улицу с политическими требованиями. Предотвратить протесты накануне вынесения приговора Ходорковскому. Оправдать избиение дубинами по голове мирных граждан грядущего 31 числа. Подготовка к выборам-2012.

Теперь понятно, кому выгодны события 11 декабря 2010 года. Есть ли доказательства того, что за этим стоят кремлевские или околокремлевские структуры? Есть, стоит только посмотреть на ряд сделанных СМИ и блогерами фотографий, на которых молодчики из «России Молодой» и «антифашистского» движения «Наши» управляют погромами.
(Текст с соответствующими фотографиями можно посмотреть тут. )

Видимо, власти осознали: взрывать. Сжигать и травить свой народ газом оказалось слишком накладно - до сих пор смердящий дух идет. Теперь решили разыграть новую карту: стравить народы России друг с другом, старая тактика - разделяй и властвуй. И все ради укрепления собственной власти, набивания карманов. Увы, наши граждане все еще ведутся на такие дешевые разводки, и в этом наша трагедия.

В споре между Валерией Новодворской и Павлом Литвиновым по поводу того, к чему призывал американцев А.Д. Сахаров в 1973 году, обе стороны частично правы и частично не правы. Позволю себе внести ясность, так как был непосредственным свидетелем тех событий: я являлся переводчиком нескольких бесед Сахарова с американскими корреспондентами и дипломатами и хорошо помню, что он говорил, а что нет. Обстоятельства одной из этих встреч подробно описаны здесь.

Сахаров никогда не «призывал США и Канаду не продавать СССР пшеницу, чтобы уморить тоталитарный режим "костлявой рукой голода"». Однако летом 1973 года Сахаров поддержал предложение cенатора Генри Джексона связать предоставление Советскому Союза «статуса наибольшего благоприятствования» в торговле с США с гарантиями свободной эмиграции из СССР. В результате возникла так называемая «поправка Джексона-Вэника» к американскому Закону о внешней торговле 1974 года. Этот статус среди прочего включает гарантии правительства США для кредитов на экспорт американской продукции. В то время главной статьей американского экспорта в СССР было зерно, и таким образом поправка Джексона ударила по компаниям-экспортерам, которые, лишившись кредитов, должны были требовать за зерно предоплату в полном размере. В этом смысле призыв Сахарова, конечно, осложнил экспорт американского зерна в СССР.

Здесь важен не столько предмет поправки (торговые тарифы и кредиты), сколько прецедент диссидентского призыва оказать на тиранию давление извне путем законодательных санкций. Неудивительно, что выступление Сахарова вызвало гнев в Кремле. Последовала яростная кампания против него в СМИ.

Данный спор не является чисто историческим и имеет прямое отношение к проблемам сегодняшнего дня. Судя по всему, в 2012 году в России окончательно установится режим личной власти Владимира Путина и Запад встанет перед проблемой: зачислять ли этот режим в число «официальных» диктатур так, как это было сделано, например, с режимом Лукашенко?

Это будет не только вопрос принципа или политической теории, но и вполне прагматический выбор для Запада: составляет ли воцарение Путина еще на 12 лет качественное изменение сути режима? Будет ли такой режим представлять угрозу для свободного мира? Нужно ли менять нынешнюю политику «конструктивного взаимодействия» в отношении России на режим «сдерживания», проводившийся в отношении СССР?

Уже сейчас мы являемся свидетелями тенденций такого рода. Судя по публикациям WikiLeaks, у американцев нет иллюзий относительно происходящего в России: они прекрасно понимают, что коррупция и криминал там слились с государством. В Конгрессе США появилась первая законодательная инициатива санкций в отношении российских чиновников, замешанных в деле Магнитского, и идут разговоры о расширении этой практики на другие случаи коррупции, то есть практически на всю властную элиту. Сенатор Маккейн недавно призвал пересмотреть политику «перезагрузки». Очевидно, что при нынешней глобализации экономики подобные меры могут стать гораздо болезненнее поправки Джексона-Вэника.

Такое развитие событий ставит российских сторонников свободы и демократии в ситуацию Сахарова в 1973 году. Должны ли они, подобно Сахарову, призывать Запад к давлению на свое государство - или же политическое несогласие с режимом имеет границу, которую лояльным гражданам своей страны переступать не следует?

С премьером можно только совершенно согласиться: именно на Триумфальной были заложены основы того правового нигилизма, о котором сегодня говорят в связи с Манежной площадью. Именно либералы создали образ поведения, предполагающий выход на площадь вне зависимости от того, разрешен он или нет, публикацию отчетов и фотографий, хвастовство тем, кто с каким количеством "ментов" схватился, и т.д. Посеешь ветер - пожнешь бурю. То, что после многочисленных "тренировок" либералов тем же способом заявила о себе противоположная оппозиция, никакого удивления не вызывает.

Ссылка

Президент исчерпывающе обрисовал свои нововведения. Они, я уверен, реально оживили политическую жизнь, и мы это видим сегодня и в риторике, и в том, что гораздо больше стало оппозиции на экранах. Геннадия Андреевича и Владимира Вольфовича мы видим куда чаще, чем в благословенные 90-е. Мы видим это в том числе и по результатам выборов, и на местах, и по тому, что стало меньше критики в плане каких-то нарушений. Это факт. Я считаю, что мы движемся вперед. И в этом смысле никакого застоя нет.

Ссылка

11 декабря в столице, по причине безобразного ведения следствия по делу об убийстве болельщика футбольного клуба «Спартака» Егора Свиридова, прошли акции протеста. Некоторые участники этих акций избивали ни в чем не повинных людей и выкрикивали расистские лозунги.

Мы просим не приходить на Триумфальную площадь 31-го числа граждан, придерживающихся расистских убеждений. Вас здесь не ждут. Триумфальная площадь – не место для этнической розни.

Мы не против присутствия на Триумфальной площади тех участников акций памяти Егора Свиридова, для кого во главе угла стоит восстановление справедливости и наказание преступников. Свобода собраний нужна нам всем.

Мы требуем немедленного ареста всех подозреваемых в убийстве Егора Свиридова и передачу подозреваемых справедливому и гласному суду. Также должны быть наказаны виновные в нагнетании межэтнической розни, доходящей до массовых столкновений.

P.S. Написал этот текст, потому как у некоторых правозащитников (не буду тыкать в них пальцем) башню рвет от бессильной злобы из-за согласия Владимира Буковского подписать уведомление на Стратегию-31 вместо Людмилы Алексеевой. В едином хоре с Владиславом Сурковым выступают эти псевдооппозиционные личности. Пусть лучше ногти на ногах грызут, испоганить Стратегию-31 мы не позволим.

Предпосылки эскалации уличного насилия сейчас очевидны. Москва столкнулась с общим явлением. Нельзя сказать чтобы его совсем не было раньше: и фанаты устраивали побоища, и на национальной почве драки случались - правда, не в таких масштабах. Но я хочу сказать, что то, что произошло в Москве, - это детский сад по сравнению с тем, что происходило годом, двумя, пятью ранее в Лос-Анджелесе, Париже и многих других городах мира.

Мы живем в глобализированной потребительской цивилизации, и она агонизирует. Мы не замечаем этой агонии, как не замечали агонии Римской империи римляне во времена Диоклетиана в 300-м году нашей эры, и не понимаем, что через 100-200 лет вся эта цивилизация рухнет.

Наступит жуткий период хаоса, такой же, как в Европе после падения Римской империи. Затем появится новая цивилизация, цивилизация будущего, которое не будет раем земным, но будет другим. Так же, как после падения Римской империи зародилась средневековая цивилизация Европы. Но только тогда это происходило в рамках Средиземноморья, а сейчас это происходит в рамках практически всего мира. И то, что мы испытываем в России, не представляет собой ничего особенного. Это часть этих схваток, агонии, которую мы не распознаем как умирание. Большая часть нации этого не понимает. Мы думаем, что так мы будем жить если не вечно, то очень долго. Нет, мы не будем так жить. 100 лет – это максимум при таких конвульсиях. А там будет еще хуже.

Я могу сказать, что это частное проявление общего мирового цивилизационного процесса со знаком «минус», процесса умирания цивилизации.

Что мы можем делать? Мы можем как-то сгладить остроту этих конвульсий. Мы можем как-то лечить умирающего припарками. Он будет медленнее умирать, может, не так мучительно. Вот мы это можем сделать – как-то смикшировать этот процесс.

Лет десять назад я уже писал, что Путин не Гитлер, но он Гинденбург. Пауль фон Гинденбург был вполне порядочный человек в общем-то, но, правда, правых был воззрений. Он был прусский офицер, был очень старый. Он был главой Веймарской республики в Германии в начале 30-х годов, и он вручил власть Гитлеру.

У него был выбор: либо вручить власть коммунистам, что было бы еще хуже, во всяком случае с точки зрения Гинденбурга, либо вручить ее Гитлеру. А надо сказать, что взгляды Гитлера пользовались поддержкой примерно половины немецкого общества того времени, в том числе значительной части полицейских чинов, которые дубасили по головам коммунистов охотнее, нежели фашистов. Вообще-то дубасить по головам нужно было и тех, и других, и покрепче. Но вот они как-то действовали односторонне.

Я прекрасно знаю и понимаю, что наша нынешняя милиция, которая скоро станет полицией (фактически она полицией является по всем параметрам давным-давно, в этом ничего плохого нет), охотнее дубасит по головам кавказцев и левых радикалов, чем фашистов. Что среди самой этой полиции, среди ее рядовых чинов, а может быть, и среди начальников, есть много людей, этому русскому фашизму искренне сочувствующих.

Мы давно, долго находимся в ситуации Веймарской республики, где нарастает и нарастает тенденция фашизма. Чем это кончится, я не знаю. И это не имеет большого значения. Потому что если это кончится тем, что фашисты захватят власть, то конец этой власти будет такой же, каким был конец гитлеровской власти в Германии. Правда, придется несколько лет пострадать. Прольется кровь, много крови. Но собачью голову фашизма разобьют в России так же, как ее разбили в Германии. Не сами русские, но – помогут.

Крови будет только больше и больше. Если ее пролилось вчера, скажем, литров 10, завтра прольется 100, а послезавтра – 1000. Можно сделать так, чтобы завтра пролилось не 100, а 20 литров, а послезавтра не 1000, а 120. Но все равно литрами литься она будет.

И вот я сижу перед монитором. Сижу, курю, перезагружаю браузер, смотрю, не появилась ли новая информация с подробностями о нападении на главу правозащитной организации «Восход» Евгения Боброва. На него напали вечером 14 декабря около его дома в поселке Селятино.

Неизвестные зверски избили его, в результате чего Евгений Бобров потерял глаз. Женя Бобров, Женька. Я сижу, задыхаюсь от того, что он там, в больнице, далеко, в Москве, а я ничего не могу сделать. Совсем ничего.

Я познакомилась с Женей Бобровым в 1998 году в приемной Московской Хельсинкской группы, куда я пришла делать очередной репортаж. Женя и другой замечательный правозащитник Давид Горелишвили вели там прием людей, оказавшихся в силу разных обстоятельств без дома, а иногда и безо всяких документов. Особенно яростно они воевали с пропиской, той, которую российские власти вроде как к тому времени уже отменили. Особенно мне запомнилась одна их клиентка - Павлина Филиппова, беженка из Чечни, детдомовка, которая закончила строительное ПТУ и всю жизнь моталась по стройкам. Работая в Латвии, она родила дочь. Потом она еще много где жила и работала на стройках, жила по семейным общежитиям, а к началу первой чеченской войны оказалась в Грозном. Оттуда они с дочкой и бежали, бросив все нажитое. Убежать удалось только Павлине, потому что на КПП ее дочь остановили, глянули в ее паспорт, увидели в графе «место рождения» Латвию, немедленно арестовали как латышскую снайпершу и отправили в специзолятор Чернокозово. Пять лет Павлина не знала, что происходит с дочерью. Только через пять лет с помощью Жени, Давида и французских журналистов удалось найти девушку и вызволить ее из этого ада.

Но несчастья Павлины на этом не закончились. Жить ей было негде, она пристроилась работать дворничихой при храме, без денег, за жилье в строительном вагончике-бытовке. Другого жилья у нее не было, российские власти отказывались признавать Павлину беженкой, а вскоре ее попросили покинуть вагончик. Тут она и обратилась к правозащитникам. Тогда Женя и Давид начали через суд доказывать, что вагончик – единственное место жительства Павлины, другого у нее просто нет и она должна быть в этом вагончике прописана. Московские власти схватились за голову, потому что в перспективе это означало, что если будет создан прецедент, то бомжи тоже смогут доказать, что их место жительства – подземные переходы, и прописываться там.

В результате после нескольких лет судов московские власти выдали Павлине Филипповой комнату в общежитии. Благодаря в том числе Жене у нее есть крыша над головой.

Я помню, как выгоняли армян из московской гостиницы «Восход». Дело было зимой 2006 года. Эти люди стали беженцами в далеком 1990 году, еще в эпоху СССР, когда в разгаре был карабахский конфликт. Власти тогда «временно» разместили этих людей в московской гостинице и забыли про них. Потом той страны не стало, а люди остались. О них никто не заботился, никто ничего не сделал, чтобы у них было хоть какое-то постоянное жилье, хотя по закону они были гражданами России. И вот здание гостиницы в центре понадобилось девелоперам - и людей начали выселять. Выселяли в никуда, на улицу, на мороз. И Женька поехал их спасать.

Я до сих пор помню эту картину: по одну сторону дверного проема перепуганные люди, которые галдят, кричат что-то. По другую - сотрудники вневедомственной охраны, которые пытаются зайти в помещение. А между ними щуплый Женька, очень спокойный, стальной, который повторял только одно: «У вас нет законных оснований для выселения этих людей». Он говорил это много-много раз, не давал охране пройти, и в результате они отступили. История потом разрешилась, у людей появилось какое-никакое жилье.

Потом он еще много занимался проблемами обитателей семейных общежитий, которых власти все чаще и чаще стали выгонять на улицу. В последнее время он работал над делом о выселении жильцов общежития в Химках. Опять эти Химки! Сколько убийств и избиений в последнее время связано с этим городом!

И вот Женя в больнице. А я сижу и не могу ничего сделать, кроме как вспоминать и писать эти строки. Помню как однажды мы отмечали его день рождения у него дома. Двадцатилетие, кажется. Женька из совсем простой семьи, очень небогатой, но его мама расстаралась и приготовила кучу еды, а потом сидела за столом, подперев подбородок рукой, и смотрела на своего сына. И мы говорили хорошие слова про Женьку, говорили, как мы его любим и уважаем. Потом мама вышла в прихожую и вернулась с конвертом. «Посмотрите, - сказала она, - Жене написали аж из самой Генеральной прокуратуры!». Ей было очень приятно, что ее двадцатилетнему сыну пишут письма из таких высоких инстанций. Потом, она, наверное, привыкла, потому что отписок из Генпрокуратуры Женька, думаю, получал в год тонну.

И я сейчас думаю о Женьке и о его маме. О том, как двое человек били невысокого тонюсенького Женьку. Женьку, который защитил столько человек, не дал выбросить их на улицу. За окном падает снег, он как ватой окутывает мир, становится все тише и тише, так тихо, что ни до кого уже не долетают Женькины крики о помощи. А я сижу в этом мире и ничего не могу сделать.

Впервые опубликовано в чешской газете Hospodářské noviny.

События на Манежной как культурный процесс

Когда после митинга на Пушкинской Медведев повелел прекратить строительство трассы Москва-Петербург, многие говорили об этом как о победе гражданского общества. Искренне или нет - строго говоря, не имеет значения. Важно, что именно на такое восприятие и рассчитывали те мастера пиар-многоходовок, которые уже многие годы втягивают всю страну в свои игры.

Теперь выяснилось, что приказ приостановить строительство в Химках был написан простым карандашиком, а вот решение о его возобновлении, высказанное опять же в «интеллигентном» (если вообще такой эпитет уместен, когда речь идет о бывшем военном начальнике Сергее Иванове) тоне, с оговорочками и переговорчиками, зафиксировано на свитке истории уже карандашом химическим – хрен сотрешь.

Да и стирать уже особо некому – трудно предположить, что наше расслабившееся после «победы» на Пушкинской общество способно еще раз вдохнуть да и выйти туда же числом 5 тысяч человек. В таком и даже в большом количестве у нас сейчас появляются на улицах только футбольные фанаты, а не анемичный средний класс.

Кстати, фанатский фон тоже как нельзя более удачен для строителей трассы (читай губителей леса). Средний класс испугался, милиция напряглась, и в воздухе даже ощущается некоторое, вызванное аффектом сочувствие со стороны «простых граждан» к стражам порядка. Оно и понятно: разъяренные парни в шерстяных масках в массовых количествах на улицах Москвы куда менее привычные зрелище, чем те же (ну или почти те же) парни в омоновских скафандрах.

Впрочем, и фанаты тоже вызывают сочувствие у многих. И не только у таких же, как они: агрессивных и вечно пубертатных наших согражданах. Тут и вполне нормальные взрослые люди, вообще-то не склонные оправдывать насилие и ксенофобию. Но в публичных заявлениях они не осуждают действия собравшихся на Манежной прямо и однозначно: это осуждение либо сопровождается многочисленными оговорками, либо само становится оговоркой. В чем же тут дело? Все очень понятно, если взглянуть на дело с культурологической позиции. В нашей стране своеобразного постмодернизма (кстати, кто это первый сказал?) современный мировой тренд к новой искренности буксует на каждой горке, не говоря уже о искусственно созданных рукой нового кремлевского горца пробках. Но, несмотря на эти внешние препятствия, логика развития культуры неумолима даже в разваливающихся империях, судорожно цепляющихся за старые парадигмы (в случае с Россией нулевых такой парадигмой стал постмодернизм – не путать с постмодерном). Только траектория появления новых культурных парадигм в империи будет не такой, как в условной Швеции, - плавной и безболезненной, воплощенной в концепцию нового гуманизма. В России все надо мерить в тротиловом эквиваленте. Однако люди, не чуждые культуре, увидели в событиях на Манежной именно эту, прорвавшуюся сквозь все пробки и оказавшуюся после многолетнего удержания в ней взрывоопасных газов вовсе не шампанским жидкость, замешенную на новой искренности. Коктейль Молотова? Да, но гораздо более актуальный (без всякой положительной коннотации) по составу.

Даже если, как утверждают некоторые испугавшиеся, за всем этим бесчинством стоят «Наши», «Единая Россия» или ФСБ, роли это по большому счету не играет. Нынешний променад около Кремля вовсе не похож на массовые экскурсии свезенных за шоколадку со всех весей пэтэушников, которые проходили в рамках концепции постмодернизма. Нынешнюю толпу легко спровоцировать, но ею трудно управлять через мегафон.

Трудно ее и разводить с помощью стандартных двухходовок, как это было сделано с защитниками леса и как теперь пытаются повторить с помощью заявлений о страшной активности в поисках убийц футбольного фаната. Хотя поживем – увидим. Ведь даже фанаты - жертвы постмодернистического воспитания, и возможно, что и этот раунд будет за преуспевшими в этом деле тотальной игры профессионалами.

Но кто в итоге победит в этой игре, теряющей на глазах свои игровые признаки, важно для истории. Нам, не готовым выступать ни за одну из сторон, не будет комфортно ни при каком раскладе. Что делать? И дальше гнуть свою линию: между искренностью и тоталитарной игрой выбирать искренность, но в цивилизованной форме нового гуманизма? Ну, а что еще?

12 декабря 2010 года

В этом собрании вряд ли есть надобность тратить много времени на подробные доказательства совершенно нестерпимого положения основополагающих конституционных принципов в нашей стране. Эти принципы, торжественно провозглашенные 17 лет назад, довольно скоро приобрели роль узловых точек весьма пышной имитации демократии. Я просто назову главные из этих точек.

(Полный текст доклада)

То, что произошло и продолжает происходить на московских улицах, заставляет бить во все (немногие) колокола, которые есть в нашем распоряжении.

Да, подъем этнической преступности - но разве только этнической? А цапки? Что-то я не припомню, чтобы нацисты требовали отставки Нургалиева, при котором институт милиции деградировал до такого жалкого состояния. И что-то я не припомню, чтобы борцы за чистоту русской расы имели претензии к однопартийцу Нургалиева Рамзану Кадырову в дни, когда в белокаменной под звук автоматных очередей шла кадровая чистка руководства Чечни... (Ау, Демушкин, не желаете проскандировать свою знаменитую речевку Рамзану Ахматовичу?)

А тут вдруг такая организованная реакция на гибель Егора Свиридова! С такими широкими обобщениями в поиске виновных! Видимо, это в память о Егоре через день после Манежной зарезали киргиза на «Нагатинской»?

Не будем валять дурака, не будем делать вид, что мы не понимаем, что происходит в эти дни. В России в очередной раз сползает понятие нормы, и сползает уже совсем страшно...

Но понимать (и даже говорить об этом) мало: политика меняется не глаголами, а числительными.

Пока они под свои пещерные лозунги и похабные речевки собирают на площади тысячи людей, а мы поодиночке ужасаемся этому на своих фейсбуках, они будут все громче говорить от имени народа, втягивая в свою норму новые массы. И все увереннее действовать от имени народа, окончательно опуская страну в такую кровавую грязь, из которой уже не подняться.

На лживое и занятое только самосохранением правительство надежды нет; речь сейчас не о нем. К сожалению, мало надежды и на оппозицию: в России не осталось ни одной партии или движения, способных противостоять вызовам времени, а не только друг другу.

Но «без меня народ неполный», и эти слова Андрея Платонова сегодня должен сказать себе каждый. В России есть и мы - миллионы отдельных, нормальных людей, происшедших от нормальных пап и мам, которые в детстве давали нам читать правильные книги. Мы, считающие ксенофобию неприличной, а нацизм преступным. Мы, не желающие отдавать страну недоумкам, расписывающим стены свастикой и кидающим свои зиги в двух шагах от Вечного огня.

Нас очень много; просто в отличие от них мы сторонимся толпы. Нам хорошо в одиночестве или в небольшом количестве - со своими друзьями, делами, девушками, компьютерами, книгами, чашечками кофе... Сам такой, понимаю.

Но иногда эпохи замирают, глядя на секундомер. Иногда надо отставить чашечку кофе и скорректировать план на выходной, чтобы остаток жизни не прожить в полном - и классически коричневом - дерьме, под властью демагогов и тупиц, решивших рассортировать людей по цвету кожи и форме черепа.

Я ЗОВУ ВСЕХ, КТО НЕ ХОЧЕТ ЖИТЬ В ТАКОЙ РОССИИ, НА ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ МИТИНГ «МОСКВА ДЛЯ ВСЕХ!» - 26 ДЕКАБРЯ 2010 ГОДА, НА ПУШКИНСКОЙ ПЛОЩАДИ.

Нас много. Иногда это стоит продемонстрировать.

P.S. Заявка на митинг уже подана в мэрию.