1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

«Патриотизм как диагноз», «произвол», «гражданское сопротивление», «ЮКОС», «надежда».

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

«Первое десятилетие века надежды».

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Герои: Стаc Маркелов, Настя Бабурова, Анна Политковская, Наталья Эстемирова, Михаил Ходорковский, Платон Лебедев, молодые гражданские активисты.

Антигерои: Путин, Кадыров.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Конкретные события назвать не могу, а вот криминализация страны, растущий беспредел власти дают лично мне все больше работы по защите прав человека. Эта работа очень важна. Она заставила повзрослеть, вместе с тем дала возможность смотреть на вещи не просто с другой стороны, а глубже.

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

Вертикаль власти, мочить в сортире, парламент не место для дискуссий, суверенная демократия, свобода лучше несвободы

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

"Утраченные иллюзии"

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Герой - Людмила Михайловна Алексеева, антигероев много.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Беслан и его последствия.

Я начну сегодня с коммерческих ларьков у московских станций метро, и закончу Стратегией-31 и борьбой за демонтаж режима в России.

История со сносом московских ларьков известна всем. Новый московский градоначальник Сергей Собянин проехался по центральным московским районам, и ему не понравился вид палаток возле метро. В результате были снесены сотни удобно расположенных палаток. Аналогичное решение принято по удобным уличным терминалам оплаты, которые собираются оставить только в салонах связи.

Сейчас решение о сносе ларьков и терминалов приостановлено на несколько месяцев. Именно приостановлено, а не отменено. Новый мэр Сергей Собянин проявил себя как мелкий самодур, ларьки – это в рамках его компетенции. Судя по всему, решения более высокого уровня принимает непосредственно Кремль. Но разговор сейчас не о Собянине.

Безжалостно снесенные палатки и терминалы стояли по городу не просто так. На них должны были быть оформлены некие бумаги, разрешения. И внезапно, согласно воле нового начальства, разрешенные ларьки превратились в запрещенных, а документы на эти зачастую аляповатые, но необходимые сооружения – в пустую бумагу.

В этой абсурдной истории, словно в зеркале, отражается суть российской политико-экономической ситуации. Вся политика и экономика существуют в «серой» сфере, когда представители власти могут произвольно в ту или иную сторону толковать Конституцию, законы, нормативные акты и выданные решения. В России царствует не закон, но милость начальства. Вера в доброго царя в одном из своих вариантов.

Разногласия между Эдуардом Лимоновым и Людмилой Алексеевой лежат именно в плоскости их отношения к сложившейся «серой» системе. Людмила Михайловна привыкла действовать в ее рамках, в рамках устных договоренностей с влиятельными людьми. Для нее решение правительства Москвы, в котором указана цифра 800 человек, значит меньше, чем устное обещание высокопоставленного кремлевского начальника Владислава Суркова, дозволившего пустить на площадь всех.

Я охотно допускаю, что в плане защиты прав отдельно взятого человека, к примеру арестанта на мордовской зоне, парадигма Людмилы Михайловны единственно правильная и верная. Но когда мы в духе великого Ганди начинаем защищать гражданские права, необходимо перейти к другой парадигме, требовать неукоснительного соблюдения права. Нам не нужны милости царя или чиновника, милость – это дар, который легко можно забрать обратно при перемене настроения. Нам нужно равенство граждан перед законом.

Таким образом мы приходим к выводу, что позиция Эдуарда Лимонова, позиция неукоснительного соблюдения права на свободу собраний является наиболее логичной и последовательной. Целью Стратегии-31, напомню, является отнюдь не проведение отдельно взятого митинга на Триумфальной площади. Цель Стратегии-31 черным по белому написана в уведомлении на акцию – свобода собраний в России. Не только в Москве на Триумфальной, но и в Петербурге у Гостиного двора, и в других городах нашей страны.

4 декабря в Сахаровском центре прошли дебаты на тему «Стратегия-31. Стоит ли сотрудничать с властью». На дебатах стало ясно, что по вопросу соблюдения Конституции нашей страны большинство активистов Стратегии-31 никаких компромиссов с властью не приемлет. Переговоры с властью можно вести о капитуляции власти.

Только в бескомпромиссной борьбе за Конституцию России мы обретем права, которых так желаем.

Воровство при госзакупках – одна из наиболее популярных тем в СМИ и выступлениях госчиновников в последние недели. Воруют много и всюду. Даже там, где, казалось бы, воровать не должны: в храмах науки. Один из способов распила и без того тощего научного бюджета – закупка оборудования через цепочку аффилированных посредников по завышенным ценам, как с томографами для больниц. Приобретение дорогостоящих научных приборов имеет одну особенность. Для большинства таких приборов нет цен, которые можно легко узнать по прайс-листам, как для ноутбуков или автомобилей. Почти любое сложное оборудование имеет массу опций, параметров, комплектующих, расходных материалов, которые даже для одного и того же типа прибора могут изменять цену во много раз. Разобраться в соответствии цены и комплектации могут только высококвалифицированные специалисты. Таких специалистов очень мало, и они, в отличие от журналистов, целенаправленным поиском нарушений в системе госзакупок обычно не занимаются.

Я ученый, а не журналист, но уже более года занимаюсь этой темой, потому что пару лет назад столкнулся с конкретным случаем «распила», который имел отношение ко мне лично. Было очень противно и обидно. Стал разбираться в правилах закупок, анализировать техзадания, сравнивать госконтракты и т.д. Результат этой работы можно посмотреть вот здесь. В общем, да, воровством не брезгуют даже в академиях.

Сейчас все ругают 94-й федеральный закон, который определяет правила госзакупок. Даже мне, неспециалисту, очевидны несколько вещей, которые следовало бы в этом законе изменить. Но, занимаясь этой проблемой, я пришел к выводу, что по большому счету все это ерунда. Лазейки в законе можно будет найти всегда, а если зарегулировать все по максимуму, то можно просто парализовать всю работу. Главное в этом законе другое. Этот - даже такой несовершенный – закон обеспечивает какую-никакую, а все же прозрачность траты бюджетных, то есть наших с вами, денег. Именно благодаря этому закону, не вставая из-за компьютера, можно найти и выставить на всеобщее обозрение чинушу, который поставил свою подпись под словом «УТВЕРЖДАЮ» в конкурсной документации, где заложен явный «распил». Может, я и ошибаюсь, но думаю, что главное оружие в борьбе с «распилами» именно прозрачность, а не проверки Счетной палаты или прокуратуры. Благодаря этой прозрачности мы сами можем контролировать наши деньги и давать по рукам казнокрадам. Если нам самим, конечно, не все равно.

Официальных обвинений против Магнитского и его работодателей и так хватает. Да и представители следствия на своих оперативных пресс-мероприятиях щедро раздают общественности материалы, изобличающие компанию "Эрмитаж Кэпитал", ее партнеров и сотрудников. Использовать же убитых горем родственников в качестве инструмента пиара - цинизм покрепче, чем все спекуляции на имени Магнитского. Пусть это останется на совести тех, кто уже втянул в "дело Магнитского" огромное количество людей. Сначала "Эрмитаж Кэпитал" обвинила в хищении 5,4 млрд рублей двух офицеров МВД - Павла Карпова и Артема Кузнецова. Именно на них изначально было обращено внимание американской и британской сторон, рьяно заговоривших о российской коррупции. Но доказать причастность к налоговой афере так и не удалось: оказалось, что купленные в период с 2003 по 2007 год и оформленные на родственников дорогие иномарки, квартиры и другие объекты недвижимости не привлекли особого внимания тех, кто рассматривал это дело.

Ссылка

Вскоре состоится второй съезд «Солидарности». Хотя у меня не будет возможности выступить на съезде (желающих очень много), хочу назвать те цели, которые, по моему мнению, должны определять позицию и лицо движения не номинально, а по праву носящего имя демократического движения «Солидарность». (Читать...)

15 декабря в Хамовническом суде Москвы начнется оглашение приговора по делу Платона Лебедева и Михаила Ходорковского. Осталось всего восемь дней. Восемь нелегких дней для подсудимых, для их друзей и близких, для адвокатов. Для всех нас, для страны. Разные люди отнесутся к этому приговору по-разному. Как по-разному относятся они к Ходорковскому и Лебедеву, к их делу. Все не так просто в нашем обществе.

Но насколько же мучительно трудными, кажется мне, станут эти последние дни для судьи Данилкина, которому предстоит объявить о решении судьбы Лебедева и Ходорковского. Мы не знаем, о чем он думает наедине с собой, бессонными ночами, еще и еще раз склоняясь то к одному, то к другому решению. А возможно, все уже решив, спит, поставив под своим решением точку.

Я уверена только в одном: завидовать ему не стоит. И не собираюсь говорить, какое, по моему мнению, следует ему принять решение. Только он сам, юрист-профессионал, примет это решение. Совсем скоро весь мир узнает об этом.

Прозвучит приговор, и изменятся судьбы подсудимых. Прозвучит приговор – и другой станет судьба судьи Данилкина.

Я все понимаю. Представляю себе и то давление, которому он подвергается. Здесь и общественное мнение, здесь и те, от кого зависит его дальнейшая жизнь. И семья. И собственное его сегодняшнее мнение о ситуации – не слова обвинительного заключения, не речи адвокатов, не все, произнесенное подсудимыми, - нет. Собственное его представление о том, как поступить в решающий момент, - тоже давление, и не из легких. И раздумья – прав ли он? А если нет?

И мне очень хотелось бы, чтобы ночью перед оглашением приговора, в тишине и темноте, в одиночестве, судья Данилкин очень внимательно вслушался в то, что скажет ему самый беспристрастный и неподкупный судья каждого из нас – совесть.

Она не солжет, она никогда не лжет, если не отмахиваться от нее, не заглушать ее голоса демагогическим шепотом, уверяющим, будто цель оправдывает средства, и лживо формулирующим, какой должна быть цель. Но совесть не обманет, и если поверить ей, я убеждена, судья Данилкин встанет утром, уверенный в том, что поступит правильно. Он поймет, что впереди у него еще долгие годы, осознает, что история все в конце концов расставит по местам, его имя вместе с именами Лебедева и Ходорковского останется в истории, что никуда от этого не деться. Только от него сейчас зависит, будут его потомки гордиться им или стыдиться. Он подумает, что самое главное для любого человека – его честь.

Перед ним, возможно, стоит выбор: честь или должность.

Поступите по совести. Сберегите свою честь, Ваша честь!

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

Самый напрашивающийся ответ: Путин. И так пять раз. Или связанные с этим персонажем выражения типа «мочить в сортире», «обрезать, чтобы больше не выросло», «сопли жевать», «цокая копытами, чинно удалились в сторону моря». Ну и про смерть, которая принесла больше вреда, чем тексты погибшей журналистки. Это не самые яркие или остроумные фразы десятилетия. Это словарь, определивший лексическое своеобразие эпохи, в которой чекизм счастливо соединился с государствообразующей уголовщиной.

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

«Стабилизец».

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Настю Бабурову. Также среди героев я бы назвал Ходорковского и Лебедева, однако это ответ очевидный. Куда реже мы вспоминаем Алексея Пичугина, но если правда, что он получил «пожизненное» только за отказ сотрудничать со следствием и никого не убивал, то это героизм самой высшей марки. Страшно и горько думать о его судьбе. Что касается антигероев, то они все какие-то смешные: Катя Муму, Петрик, Анна Кущенко... А тех, кто вызывает иные, невеселые чувства, почему-то не хочется называть антигероями. Слишком серые они, что ли.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Когда пишешь в режиме нон-стоп, то довольно трудно определить самое важное. К тому же это прилагательное далеко не всегда годится для определения событий незабываемых. Меня потряс Беслан. Весьма опечалила ранняя смерть Егора Гайдара. Однако на фоне второй чеченской войны и унижения демократической оппозиции в России это все эпизоды, не правда ли? А по-настоящему важных событий, которые могли бы переломить историческую судьбу страны, по-моему, не случилось. И пока не предвидится.

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

Басманный суд, суверенная демократия, рейдерство, особый путь России, коррупция.

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

На мой взгляд, точнее всего события прошедшего десятилетия можно было бы отразить в названии проводившегося "Открытой Россией" конкурса журналистских работ "Произвол в законе".

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Герои: Ходорковский, Лебедев, Эстемирова, Маркелов, Политковская.
Антигерои: Путин, Кадыров, Нургалиев и многие другие госчиновники + Михалков.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Арест Ходорковского и далее все дело "ЮКОСа", новый закон об НКО, отмена выборов губернаторов, закрытие старого НТВ, взрывы домов, "Норд-Ост", захват школы в Беслане, убийства Анны Политковской, Стаса Маркелова, Анастасии Бабуровой, Натальи Эстемировой.

Если Вера Кичанова права - а в этом она права - и «тот, кто затыкает рот оппоненту, никогда не сможет убедить других в своей правоте», естественно предположить, что призывающий убивать тоже убедит не всех. Но чтобы множить убийства, этого и не нужно, достаточно убедить немногих, некоторых. Президент России начал с того, что звал «мочить в сортире» пойманных террористов, хотя пойманных надлежит предавать суду и судить по закону, уже тогда не допускавшему смертной казни. Президент призвал убивать подозреваемых. Вера Кичанова считает подобный призыв допустимым.

Бог весть, читали Владимир Путин и Вера Кичанова одни и те же листовки или каждый своим умом дошел до того, что подстрекатель не преступник. Трудно даже утверждать, что Вера Кичанова сознательно защищает лично Владимира Владимировича, а не общие принципы такой политики. Но она рвет с логикой, объявив, что, осуждая подстрекателей, «государство снимает часть ответственности с того, кто непосредственно пошел убивать». И даже, оказывается, оно не признает за преступником - а таким она считает лишь того, кто пошел убивать, - права выбора и свободы воли.

Это прямая неправда. Бывают коллективные преступления, Конечно, весомая часть вины лежит на прямом убийце, у которого всегда есть выбор - служить палачом в ГеСтаПо или КГБ или нет. Так же, как всегда был выбор – вступать ли в гитлерюгенд или комсомол, в нацистскую или коммунистическую партию. Уклонение влекло за собой тяжкие последствия но не все жители Германии и СССР были палачами или членами соответствующих организаций. Лишь в некоторые из них в отдельные периоды шло большинство.

Откуда же эта вера, что нет ничего худого в призывах убивать – убивать гомосексуалистов, наркоманов, членов национал-социалистических и коммунистических партий, олигархов, кулаков, либералов, чеченцев, русских, евреев, арабов, немцев, американцев? Да все оттуда же – от вседозволенности, от безответственности. Люди могут иметь самые разные мнения, о которых можно спорить, можно их не слушать, «выключать», но запрещать неверные мнения абсурдно – тут Вера Кичанова, конечно, права. Но правотой в этом она вуалирует переход мнения в призыв к действиям, а это совсем другое дело. Мы видели, как «идеи становятся материальной силой, когда овладевают массами», как ими овладевают телевидение, радио и потоки лжи, именуемой «Правда». Идеи нельзя запретить, поскольку неизвестно, чем они обернутся. Часто спорят, верно ли они истолкованы практиками. Но когда мнения и идеи перерастают в прямое «мочить в сортире», этот призыв убивать преступен. Не по предположению, что он может вырасти из тех или иных идей, а когда он уже вырос, произнесен, а часто и осуществлен.

Конечно, там, где правит автор такой формулы, напрасно ждать ответственности за призывы к убийствам. Конечно, нашему суду не различить, где мнение и идея, а где призыв. Не все люди понимают, что антисемиту или русофобу можно не подать руку, но они неподсудны, а плоды лозунга «Убивайте евреев!" или "Убивайте русских!» на убийцу-практика, принявшего его на веру, целиком не свалить.

Конечно, 282-я статья носит слишком общий характер, чтобы исключить злоупотребление ею, и она плохо служит наказанию пропаганды убийств и насилия по социальным, расовым, национальным и религиозным мотивам. Но Вера Кичанова идет дальше. Она отвергает даже конституционное осуждение проповеди ненависти - чисто символическое, поскольку оно нигде не перерастает в квалификацию конкретных призывов к убийствам и насилию на этой почве как преступных. Даже символическое осуждение таких призывов ей не по вкусу. Невозможно предположить у взрослого человека наивность, позволяющую верить, что свобода таких призывов никак не скажется на нашей жизни.

Прямое выступление против Конституции выставляет Веру Кичанову в свете радикальной оппозиционности. На деле никто с такой прямотой - не считая, понятно, самого Путина - еще не выразил сокровенные идеалы нынешней российской власти.

Представительница «Либертарианской партии» (известной в Петербурге выступлениями в защиту «Охта-центра») Вера Кичанова храбро заявила в блоге «Граней», что ее не устраивает часть 2 статьи 29 российской Конституции (запрещающая разжигание межнациональной, религиозной, расовой или социальной вражды. - Б.В.) – ей нужна «свобода без всяких оговорок». Дескать, «граждан страны, основной закон которой гарантирует свободу слова, не могут осудить за «экстремизм», «разжигание» или «пропаганду». Дескать, «тот, кто затыкает рот оппоненту, никогда не сможет убедить других в своей правоте». И статья 282 УК РФ, само собой, крайне ей не нравится: она тоже ограничивает свободу слова. И не должно быть такого понятия, как «подстрекательство», потому что «слова не убивают – убивают люди»...

Слышали мы уже это много-много раз. И про то, что никого нельзя преследовать за убеждения, и про то, что на слово нужно отвечать только словом, а не государственным насилием, и про то, что отношение к фашистам - дело личной брезгливости каждого человека, а не Уголовного Кодекса, и надо вступать с ними в дискуссии и пытаться побеждать их в споре, и так далее, и тому подобное. И что надо, конечно же, отменить статью 282, по которой преследуют оппозиционеров. А кто с этим не согласен – тот изменник борьбе за демократию...

Ну да, авторы «Международного пакта о гражданских и политических правах» (принят ООН в 1966 году) были, видимо, изменниками борьбе за демократию и любили свободу меньше Веры Кичановой. Потому и записали: «Всякая пропаганда войны должна быть запрещена законом. Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом».

Что касается использования статьи 282 для преследования оппозиционеров - так не в статье дело: захотят - найдут другую. Могут обвинить в изнасиловании (как сейчас обвиняют якобы "борца за свободу слова", а на самом деле истеричного скупщика краденого Джулиана Ассанжа) - означает ли это, что и данную статью УК надо отменить? И вообще весь УК - чтобы его статьями не "злоупотребили", преследуя оппозицию?
Главное, впрочем, не в этом.

Некоторые слова имеют обыкновение убивать – запомните это как следует, господа либертарианцы. И это не авторские вымыслы, а страшный опыт человечества: после Второй мировой войны оно пришло к необходимости запрета на высказывание фашистских идей именно потому, что заплатило за их свободу слишком дорогую цену.

Потому что убедилось: из этих слов, сказанных публично, в газетной статье, книге или радиопередаче, всегда и неизбежно делаются одни и те же выводы. И ведут они к одному и тому же – крови, проливающейся вовсе не потому, что кто-то вовремя не нашел нужных аргументов, которые можно было бы противопоставить фашистским идеям.

Я категорически отказываюсь вступать с фашистами в какие-либо дискуссии относительно верности их идей. И не потому, что опасаюсь дискуссии – в жизни такого не случалось, - а потому, что с фашизмом борются не при помощи разумных аргументов, а при помощи уголовного закона.

О чем можно дискутировать с фашистом? В чем его убеждать? В том, что (евреи, кавказцы, негры, японцы, узбеки и так далее – нужное подчеркнуть) такие же люди, как он, и имеют равные с ним права, которые нельзя нарушать? Это все равно что убеждать людоеда в том, что не надо питаться человечиной. Или убеждать педофила в том, что нехорошо насиловать маленьких детей. Вы, г-жа Кичанова, такая храбрая и решительная поборница свободы, готовы дать педофилу право свободно пропагандировать свои взгляды? Неужели, по Вашей логике, он не имеет на это права, если живет в свободном обществе? И, высказывая их, он ведь не совершает никакого насилия над ребенком – он лишь высказывает свое мнение, основанное на своих убеждениях...

После войны, по приговору Нюрнбергского трибунала, был повешен Юлиус Штрайхер — главный редактор газеты «Штурмовик», много лет проповедовавший зоологическую ненависть к евреям. Именно за это ему, - который сам лично никого не убил, - был вынесен смертный приговор. За то, что он сеял «зубы дракона», из которых неизбежно выросли ядовитые всходы. Случись г-же Кичановой быть среди судей, она, наверное, потребовала бы его оправдать. Что бы, интересно, она ответила родственникам шести миллионов евреев, уничтоженных в том числе благодаря «подстрекательству» Штрайхера? Что они погибли потому, что никто не сумел победить его в дискуссии и грамотно объяснить немцам, что евреи - тоже люди и их нельзя убивать?

Дискуссия с фашистами должна идти только в одном месте: в зале суда. Когда будет решаться вопрос о том, к какой мере наказания они должны быть приговорены. И разговор с ними должен идти только на одном - доступном им - языке: закона, карающего за пропаганду фашистских идей.

У фашиста может быть свобода слова.

Но у него не должно быть свободы после слова.

Почему я сомневаюсь в том, что существует реальная военная угроза и вообще военная опасность даже с западного направления? А вы посмотрите, как они живут. Они живут так сладко, так мягко, по-буржуазному. Все у них хорошо, все им нравится. Они не могут отказаться от высокого уровня потребления, к которому они так привыкли. И поэтому им нужно НАТО для того, чтобы оно вот эти угрозы на дальних подступах сдерживало, душило, чтобы сохранить высокий уровень потребления их европейской сладкой буржуазной жизни. Воевать они с нами не будут - они нас боятся.

Ссылка

Навеянное

- Но... а может, ты ошибаешься?

Он отрицательно покачал головой:

- Я сейчас не от себя говорю. Я могу ошибаться, конечно. А народ ошибаться не может. Триста миллионов ошибаться не могут. А я с тобой от имени народа говорю.

- Но ведь... а как же - тюрьмы, лагеря?

- А что ты хочешь? Весь мир против нас. И внутри и снаружи мерзавцев хватает, которые по-новому жить не хотят.

Он убеждающе раскрыл перед ней свои широкие ладони:

- Ты знаешь, что такого эксперимента в истории еще не было? Не было! Мы первые по этому пути идем, многое не получается. А почему? Да потому что мешают, понимаешь? Старый мир мешает, как может! И сейчас вон особенно - Рейган совсем озверел, прямо к войне готовится. Хотя могу тебе откровенно сказать - никогда они войну не начнут, никогда. Потому что трусы они, боятся нас. И обречены они, это точно. Истерия вся от слабости. А мы - как стена. Нас ничем не остановить, кроме силы. А силу они боятся применить, потому что у всех виллы, кондишены, машины, жратва изысканная, куча развлечений. А у нас-то этого нет ничего. Пока. Потом, когда их не будет, на гонку вооружения тратиться не придется - все будет. Но пока нет. И терять нам, стало быть, нечего. Ясно? Поэтому, если мы схлестнемся с ними, они проиграют, это точно. А главное, ты пойми, мы - это будущее. Мы - это... как тебе сказать... слов не хватает... в общем... я вот нутром чувствую, что правда на нашей стороне! Как пить дать!

Владимир Сорокин. "Тридцатая любовь Марины"

Что касается тюрем в Европе, то и там они очень разные и отличаются друг от друга... Европейский опыт совсем не однозначен, и использовать его нужно взвешенно. Что-то нам просто на этом этапе не по карману, что-то нам кажется вообще не совсем адекватным; все-таки тюрьма - это не место, где людей нужно носить на руках, воплощая за счет налогоплательщиков некую гуманистическую идеологию.

Ссылка

Навеянное

Все постигается сравнением. Вскоре мы прочли в газетах, что каторжники при Ягоде жили в лагерях как на курортах. Все газеты хором обвиняли Ягоду в попустительстве лагерному и ссыльному сброду. «Оказывается, — сказали мы друг другу, — мы были в лапах у гуманистов. Кто бы мог подумать!»

Надежда Мандельштам. "Воспоминания"

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

Демонтаж режима
Лихие девяностые
Суверенная демократия
Замочить в сортире
Превед, Медвед
+ Она утонула
+ Обвязать оранжевой ленточкой и спустить в унитаз

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

Режим должен быть разрушен.

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Герои: Ходорковский, Лебедев, Шевчук, Каспаров, Лимонов.

Антигерои: Путин, Сурков, Медведев, Луговой, Зюганов.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

"Норд-Ост", войны в Чечне и в Грузии, арест Ходорковского, "Другая Россия", Стратегия-31.

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия. «Вертикаль власти», «нанотехнологии», «коррупция», «Путин», «Ходорковский».

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

«Забыть навеки».

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Герой – Ходорковский. Антигерой – Путин.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Я думаю, что их не было.

В минувшее воскресенье на Пушкинской площади прошел митинг против насилия в отношении журналистов – «митинг читателей, слушателей и зрителей». Бить журналистов за их статьи безусловно нельзя, но не потому, что они боролись за правду. Я не собираюсь идеализировать ни Анну Политковскую, ни Наталью Эстемирову, ни Анастасию Бабурову – я намеренно выношу за скобки их смелость и не даю оценок профессионализму, – и еще меньше мне хочется восхвалять здесь Олега Кашина. Но даже если бы на их месте был самый продажный, самый лживый, самый назойливый и бездарный журналист – и тогда стоило бы устраивать митинги с требованием наказать преступников. Потому что бить за слова, а также судить, штрафовать и сажать за решетку недопустимо никого, а не только журналистов.

Если бы мне предложили выбрать, в какой день ежемесячно выводить людей на площадь, я выбрала бы 29-е число. Согласно статье 29 Конституции России «каждому гарантируется свобода мысли и слова» – это первый пункт. Но там же, к огромному сожалению, есть второй пункт, который перечеркивает содержание первого: «не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду». Дальше я буду рассуждать с либертарианских позиций, но там, где речь пойдет о либертарианской концепции свободы слова, можете смело заменять «либертарианский» на «последовательный» или «непротиворечивый». Если я говорю о свободе, то это свобода без всяких оговорок, вроде п.2 ст.29 Конституции РФ. Граждан страны, основной закон которой гарантирует свободу слова, не могут осудить за «экстремизм», «разжигание» или «пропаганду». И выступая в защиту пресловутой 282-й статьи УК, мы уподобляемся бандитам, караулящим журналиста с букетом роз или хризантем, среди которых спрятан железный прут. Только вместо арматурины мы готовы пустить в ход Уголовный кодекс. И в том и в другом случае в ответ на слова применяется сила.

Почему так много обывателей, впервые услышавших фамилию Кашина в то злополучное утро 8 ноября, инстинктивно поняли, что Кашин в данном случае прав, а бандиты, бившие его, – нет? Они почувствовали главное: тем, кто с арматурой, просто нечего сказать в ответ. «Кто знает хотя один случай, когда бы истина была побеждена в свободной и открытой борьбе?» – спрашивал поэт Джон Мильтон, основоположник либертарианской концепции свободы печати, у английского парламента еще в середине XVII века. Нынешние либералы говорят: да, свобода слова, но фашисты – что, и им дать право голоса? Многие из оппозиционеров боятся фашистской угрозы и поэтому объявляют правых радикалов экстремистами и выступают за то, чтобы законодательно заткнуть им рот. А после удивляются, что популярность ультраправых идей растет. Но удивляться нечему. Если кто-то неправ и ты уверен в его неправоте – просто дай ему слово. Спорь с ним, вступай в диалог, и пусть в ошибочности его суждений убедятся все. Тот же, кто затыкает рот оппоненту, никогда не сможет убедить других в своей правоте. В споре действительно рождается истина, поэтому тот, на чьей стороне правда, всегда заинтересован в споре.

Не всем хватает сил спорить, и ничего страшного в этом нет. Страшна такая реакция обывателя: «Мне не нравится эта передача – закройте ее, пожалуйста, господин Чиновник!». Но позвольте, для этого изобретен пульт! Вспоминая недавнюю речь Парфенова: влияние журналиста начинается тогда, когда его «прочитали, услышали или увидели». Не нравится – не читай, не слушай и не смотри, убеди знакомого не читать, не слушать и не смотреть, и ты лишишь оппонента политической силы. Газета живет до тех пор, пока ее покупают, и умирает, когда от нее отворачиваются читатели. Существует честный (потому что ненасильственный) способ убедить оппонента замолчать – перестать его слушать. Отвернуться.

Рон Пол, один из самых известных в мире политиков-либертарианцев, о предложениях судить основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа за государственную измену сказал так: «В свободном обществе нам позволено знать правду. В обществе, где правда становится угрозой, у нас будут большие проблемы». У нас судят так называемых «подстрекателей» – тех, кто якобы спровоцировал преступление. Но свободное общество – это и ответственное общество, а наказывая того, кто призывает к оружию, государство снимает часть ответственности с того, кто непосредственно схватился за оружие и пошел убивать. Таким образом, оно не признает за преступником – а преступник здесь только тот, кто пошел убивать, – права выбора и свободы воли. Утверждая, что преступник делит ответственность с «подстрекателем», то есть неспособен полностью отвечать за свои действия, государство относится к гражданам как к детям. Но общество должно когда-нибудь повзрослеть, а значит, перестать перекладывать ответственность с бандитов на журналистов, блогеров, публицистов, философов и прочих «подстрекателей» – единственный выход. Защитникам статьи 282 УК РФ и подобных ограничений свободы слова хочу напомнить: слова не убивают – убивают люди.

И на вчерашний митинг я выходила для того, чтобы сказать именно это.

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

Если говорить о риторике власти, то в этой области, на мой взгляд, бесспорный лидер – Владимир Путин. Его «мочить в сортире», «отоварить дубиной по башке» (и тому подобное) быстро становятся не только крылатыми выражениями в народе, но и руководством к действию соответствующих «органов». Что касается слов и выражений, которыми я сама охарактеризовала бы последнее десятилетие, то это «несвобода», «стагнация» и «торжество серости».

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

Мне кажется, нет нужды изобретать велосипед. К сожалению, «Обитаемый остров», «За миллиард лет до конца света», «Трудно быть богом» братьев Стругацких по-прежнему звучат злободневно. Говоря об «Обитаемом острове», я имею в виду не фильм Федора Бондарчука, где режиссер, на мой взгляд, использовал максимум приемов, включая визуальный ряд, символику, чтобы избежать рискованных параллелей с современностью, а именно книгу.

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

И героем, и антигероем десятилетия я назвала бы Михаила Ходорковского. Сначала он – успешный бизнесмен, создатель крупнейшей и богатейшей нефтяной компании. А для части людей – воплощение «лихих» девяностых со всем их драматизмом. Затем – проводник идеи создания интеллектуального, духовно свободного и граждански активного общества – я имею в виду его многочисленные программы в рамках благотворительного фонда «Открытая Россия». Наконец – самый известный сиделец, не только не сломленный репрессивной машиной, но и продолжающий и из-за решетки развивать в своих публикациях идеи об устройстве общества.

Для власти оказалось недостаточным запереть Ходорковского в тюремных стенах и лишить собственности, посадить десятки его коллег по компании. Важно – уничтожить его как общественную фигуру и харизматичную личность, угрожающую установленному порядку вещей. На достижение этой цели направлены и антиюкосовская риторика премьер-министра, и пропагандистские сюжеты на экранах государственного ТВ, и подметные письма ряда деятелей.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Безусловно, дело «ЮКОСа». С 3 апреля 2006 года я как журналист начала заниматься делом бывшего сотрудника службы безопасности опальной нефтяной компании Алексея Пичугина, и это полностью изменило мою жизнь. Я, когда только начинала посещать заседания Мосгорсуда по данному делу, даже не предполагала, что буду освещать их столь длительно и подробно и тем более писать книги на эту тему. Но видя, что СМИ интересуются делом Алексея Пичугина несравненно меньше, чем, скажем, делом Михаила Ходорковского и Платона Лебедева и в результате информация до общества не доходит, я решила этим заняться. В результате мне пришлось дважды сменить работу, потому что освещение в "Живом журнале" суда над Пичугиным оказалось несовместимым с работой в моих предыдущих изданиях.

Практически полностью сменился круг общения, поскольку мои прежние друзья восприняли эту мою деятельность либо как абсолютно непонятную, чужеродную, либо даже как потенциально опасную для себя. Логика последних для меня – совершеннейшая загадка до сих пор, но некоторые прямым текстом об этом говорили.

Однако я сама чувствую, что занимаюсь сейчас именно тем, чем должна заниматься.

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

Трассу в обход
Они о.уели
Мочить в сортирах
Парламент не место для дискуссий
Защитим Химкинский лес

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

Словами Солженицына: «Страна задушенных возможностей».

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Герои: Ю. Шевчук, Л. Алексеева, М. Бекетов.

Антигерои: Путин, Ельцин, Стрельченко, Громов, Левитин.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Митинг 22.08.2010, прошедший под лозунгом «Мы все живем в Химкинском лесу».

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

Откат, "дубинкой по голове", свобода, убийство, власть.

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

"Все идет по плану"

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Герои - борцы за права граждан России. Прежде всего политзаключенные - нацболы, левые, либералы, правозащитники. Специально не называю никого по именам - вдруг забуду достойного человека.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Марши несогласных, Стратегия-31, акции прямого действия с моим и без моего участия... Из личной жизни - влюбился и женился.

Сегодня российская власть руками очередного судьи данилкина совершила новое преступление: за решетку был отправлен человек, сказавший правду о правоохранительных органах. Бывший заместитель прокурора города Ухты Григорий Чекалин, заявивший в видеообращении к президенту о фальсификации дела о поджоге торгового центра в Ухте, осужден на 1,5 года колонии-поселения за дачу "заведомо ложных свидетельских показаний ".

Этот 27-летний человек добровольно пожертвовал свободой и благополучием, чтобы привлечь внимание общества к фабрикации уголовного дела, в результате которого два невинных человека были осуждены на пожизненное заключение.

Благодаря разоблачениям WikiLeaks мы узнали, что правительства Европы и Америки, оказывается, уже давно прекрасно осведомлены об обстановке в России. Но, по-видимому, в силу своей недальновидности они недооценивают опасность, исходящую от государства, которым правят преступники.

Я хочу верить, что общественность европейских стран и США потребует от своих властей адекватного отношения к бандитскому государству - России, с тем чтобы изменить сложившуюся ситуацию.