Право
В блогах
Сергей Марков, проректор РЭУ им. Плеханова, член Общественной палаты
Если Pussy Riot выходят на свободу без наказания и публичного искреннего раскаяния, то с высокой вероятностью после освобождения и радикализации русских националистических группировок они совершат самосуд и линчевание участниц панк-молебна... Если Pussy Riot будут прощены, то следующим шагом станут более жесткие кощунства... в алтаре будут заниматься сексом. Если Pussy Riot будут прощены без покаяния, то резко упадет уважение к русским православным в бытовых конфликтах.
Ссылка
Богомольные бесы
Мне довелось побывать только на одном заседании процесса по Pussy Riot в Хамовническом суде, это было 1 августа. В тот день один из свидетелей обвинения (так называемых свидетелей) сообщил суду, что, увидев нашумевший ролик в интернете, понял, что девушки молятся не Богородице, а темным силам, и обратился к следователю с просьбой дать ему встретиться с ними, чтобы объяснить, в какую бездну погибели те низвергаются. При этом столь удивительный «свидетель» показал судье какой-то листок и, заверяя ее в своих исключительных познаниях в области богословия, объяснил, что здесь под видом иконы изображен дьявол. К публике он листка не повернул, так что можно было только догадаться, что речь о коллаже, созданном в защиту девушек, где вместо лика иконы изображено лицо в маске Pussy Riot. И, возможно, смутившись, явной неуместностью своих откровений в стенах светского учреждения, «свидетель» пояснил, что такая категория, как дьявол, является неотъемлемой частью картины мира верующего человека.
Тут я подумала, что, пожалуй, без этой категории и не объяснить всего, что происходит в Хамовническом суде. Иначе устанешь глаза округлять от удивления, чувствовать себя наблюдателем фантастики, живой антиутопии, бреда наяву. А если вспомнить о мире невидимом, так сразу встанет все на свои места: да бес их всех попутал – вот и объяснение происходящему!
Взять хотя бы этого «свидетеля», который хотел наставить девушек на путь истинный, а стал свидетелем обвинения. В московских храмах группы поддержки заключенных не справляются с потоком писем из мест лишения свободы — так что бы этому господину к ним пойти, к тем, кто действительно нуждается в духовном наставничестве. Почему он не переживает за души тех, кто совершил действительно что-то преступное и страшное?
«Вы нам и сейчас сочувствуете?» - спросила у горе-свидетеля Мария Алехина. «Да», - ответил тот, не понимая, что его сумбурные и столь неуместные показания уже записаны в протокол — чтобы быть использованными против девушек, отнюдь не во благо их душам.
А как объяснить поведение следователя, который допрашивает этого доброхота как «свидетеля», относится всерьез к его показаниям, пытается пригласить его к выступлению на телевидении в какой-то программе Мамонтова, да еще и на суд выставляет на посмешище прессе? Логики никакой, здравого смысла нет, разве что бес попутал...
А как объяснить действия тех, кто принимал решение об аресте девушек, об уголовном преследовании за минутный эпизод, который не тянул и на административку? А тех иерархов, которые умудрились ранней весной в дни Великого поста отдать распоряжение во всех московских храмах собирать подписи под обращениями в прокуратуру, составленными в духе вдохновенных доносов сталинских времен?
Гонители и ненавистники Pussy Riot и по сей день не осознали, что огромная популярность и слава девушек, невероятное количество их поклонников, сторонников и защитников, рекорд просмотров нашумевшего ролика — все это дело их рук, все это они сделали, добившись ареста девушек.
Я в перерыве спросила того горе-свидетеля, когда он пришел к православию. Он ответил: в начале 90-х. То есть не тогда, когда хождение в церковь было опасным для карьеры, а тогда, когда можно стало. Так же в большинстве своем и все они — те, кто чувствует себя сегодня образцами церковного благочестия, забыв о своем комсомольском прошлом и не раскаявшись в нем. Они остались в своей глубине носителями той же бесовской идеологии, которую им внушили в совке, которая не мыслит себя без раздувания зла, без отчаянной ненависти к врагу, пусть даже вымышленному.
И когда люди в облачении, исполненные духом подобной идеологической ненависти, оказываются на амвоне и произносят проповедь с призывами к гонениям и карам – вот это действительно оскорбляет чувства верующих, действительно является кощунством и святотатством.
Сама я пришла к православию в те годы, когда за церковность могли из высшего учебного заведения выгнать (да меня и выгнали). Пришла в результате серьезного внутреннего поиска. Могла бы засвидетельствовать на суде, что нашумевший ролик нисколько моих религиозных чувств не задел, могла бы доказать, что в храме девушки ровным счетом ничего не осквернили, они даже и не ступили туда, где женщинам по церковным обычаям быть запрещается. Они не нарушили ход богослужения, поскольку такового в тот момент и не было, и проступок их в пустом храме был столь несущественным, что не стоило об этом и говорить. Ну да свидетелей защиты к суду, как известно, не допустили.
Из адвокатов так называемых потерпевших в Хамовническом суде мне запомнилась женщина, которая смотрела и на девушек, и на журналистов с таким озлоблением и холодом, будто ненависть, а не любовь ей по ее вере заповедана. Откуда столько ненависти и зла? Ведь наверняка она считает себя церковным человеком, мы могли бы оказаться с ней на одном богослужении в храме. Я даже спросила ее в перерыве, в какой она ходит приход, но она отшатнулась с таким раздражением, будто я враг заклятый.
Хотелось бы все-таки, чтобы очнулись они и осознали, какими силами движимы сегодня, чтобы отвратились от зла и обратились к Богу, то есть исполнились духом сострадания, любви и милосердия, и покаялись в своем жестокосердии. Чтобы охранники, которые избили людей за слова из Евангелия «Блаженны милостивые» на ступенях храма, ужаснулись содеянному и от души попросили у избитых прощения.
А девушек – Надежду, Екатерину и Марию – нужно немедленно освободить и оправдать. В этом, я надеюсь, мало кто сомневается сегодня.
Блаженны милостивые
Реакция большинства православных на панк-молебен в ХХС просто отвратная. Самое противное в ней то, что молебен тот не признается молитвой. Вот, мол, патриарх молится – это молитва: священники молятся, я молюсь – это молитва, а у этих девчонок какая ж молитва? От непризнания их молитвы происходят и все обвинения: хулиганки, кощунницы, дурочки и пр. А молитва должна идти от сердца, и тогда ее услышит и Господь, и мир изменится вокруг. Так и случилось с молитвой Нади, Кати и Маши. А значит, то была настоящая молитва. Ее услышали и повторяют люди во всем мире.
Ужасно еще и то, что нападки на девочек обрушиваются, когда те сидят в тюрьме. Это особенно гадко и безжалостно. Пока человек в тюрьме, мы можем только жалеть его или защищать невинного, молиться о его освобождении. Слушаю людей и ужасаюсь тому, сколько в них «христианско-православного» немилосердия, нелюбви, жестокости, непрощения, злобы. Девочки сидят в тюрьме, где каждый день мучителен, их там пытают, не кормят, не поят, спать не дают, оскорбляют, натравливают на них собак, а православные христиане от этого в каком-то восторге: пусть, мол, посидят, для души полезно. Нет никакой души у того, кто так рассуждает, камень у него, а не душа. Такие стоят у Креста и не видят мучений распинаемых, не видят их судорог, боли, не видят их ран, не слышат плача их детей... Слепы и глухи к страданию, а ведь в сострадании – сердце христианства. Православные, что равнодушно, безучастно смотрят на распинаемых, буквально становятся тем копьем, которым пронзает, прободает девочек наша церковь. Как нравится, оказывается, нашим православным все время кого-нибудь распинать! Без этого какая же будет «жизнь во Христе»! И орудие распятия – Великий Гвоздь – объявили главным символом православия.
Что же это за «христианство» такое вошло в сердце православных, из каких книг они его почерпнули? Но уж точно не в Евангелии они нашли такого немилосердного бога.
Позвонила прихожанка и задала «вопрос года»: «Отец Вячеслав, а что бы с ними сделали, если бы они пропели свой молебен в синагоге или мечети?» Подтекст этого вопроса такой, что их бы там просто убили или сожгли. И с каким злорадным смакованием люди произносят этот вопрос! Люди, считающие себя христианами, правильно славящими Бога. После этого вопроса с ними не хочется больше разговаривать. В нем такая ненависть: и к девочкам, и к мусульманам, и к иудеям! Настоящая религиозная ненависть – именно в этом вопросе. Он сразу разоблачает тех, кто его задает.
За две тысячи лет Церковь Христова так ничему и не научила нас: ни христианской любви, ни милосердию, ни жажде правды. Значит – сама не впитала в себя Христова учения, и настоящей Церковью никогда не была. Легко шла на преследования, казни, сажала инакомыслящих–инаковерующих, гнала старообрядцев... Вот и плоды этой жестокости – три девочки за решеткой, страдания которых не волнуют ни патриарха, ни священников, ни большинство мирян. Все они прошли бы мимо распятого Христа, обозвав Его кощунником, и пошли бы по своим делам: работать, учиться, молиться.
Равнодушие к страданиям других вошло у нас в христианскую норму. Говоришь с такими православными о муках заключенных, а они тебя не слышат. У них свой Христос, свое Евангелие, своя молитва. Они могут засадить девочек своей молитвой на долгие года, хоть пожизненно, и продолжать спокойно жить, работать, растить детей и учить их своему христианству. Потому и вышли люди к храму со словами «Блаженны милостивые», в которых призыв – вспомнить о всемилостивом Спасе посреди жестокосердия и окамененного бесчувствия.
Церковь изменила Христу, распятому при Понтийском Пилате, и выдумала какого-то другого Христа, который не умер на Кресте за этих распинаемых девочек. Он их будто обошел стороной, они вне Христовой любви, поэтому их можно сажать, травить, издеваться над ними.
Но верю, что блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
Православные неверующие
Сегодня утром перед храмом Христа Спасителя в Москве прошла акция в поддержку арестованных участниц группы Pussy Riot. Собравшиеся составили из букв евангельское изречение "Блаженны милостивые", адресуя его, понятное дело, к суду, который, как известно, в пятницу должен огласить приговор.
Акцию, разумеется, жестко разогнали. Видимо, фразы из Евангелия сегодня считаются богохульными и кощунственными. Может быть, кто-то этому изумится, но не мы, живущие здесь и сейчас. Жизнь довольно настойчиво и грубо учит нас ничему не удивляться. И будет очень скверно, если мы эту науку усвоим.
Сейчас ведется очень много разговоров о вере и безверии, о свободе совести и воли, о сращении церкви и государства, о личном выборе и многом другом. И конечно же, о том, что же такое РПЦ – религиозная ли организация, государственное ли учреждение, институт ли идейного обеспечения государственной власти, механически заменивший собой какой-нибудь Институт марксизма-ленинизма.
Ответ, как мне кажется, в том, что понятия «верующий» и «православный» в наши дни, как ни странно, в огромном числе случаев фатально не совпадают. По результатам множества социологических опросов выясняется, что на вопрос "считаете ли вы себя православным" положительно отвечает намного больше опрошенных, чем на вопрос "верите ли вы в бога". Получается, в стране живет огромное количество «неверующих православных», то есть тех, для кого православие – это вовсе не религия, а все что угодно: государственная идеология, партийная принадлежность или, пуще того, национальность.
Удивительно ли, что евангельский призыв к милости, высказанный к тому же не в канонической форме и, что самое главное, без согласования с начальством, воспринимается как опасная ересь.
В любимой моей книге Михаила Леоновича Гаспарова "Записи и выписки" есть такое прекрасное место:
"Я неверующий", - сказал я. "Но православный неверующий?" - забеспокоился старый Ш. И услышав "да", успокоился.
Суд не карательный орган
Сегодня на суде по делу Таисии Осиповой судья отклонил ряд ходатайств защиты, среди них ходатайство о вынесении частного определения в адрес следователя и оперативников за фальсификацию материалов уголовного дела. На вчерашнем заседании судья Кожевников в письменной форме подтвердил что ряд документов из уголовного дела являются "недопустимыми доказательствами". В частности, это фальшивая характеристика на Таисию и протокол её опознания "засекреченным" свидетелем. Несмотря на это, сегодня судья отказался выносить частное определение в отношении сотрудников полиции, мотивировав это тем, что "суд не карательный орган, и вообще это не входит в компетенцию суда". также суд отклонил ходатайство защиты о принятии мер безопасности в отношении свидетеля защиты Антона Мандрика, которому угрожают оперативные сотрудники за его показания в суде.
Судья Кожевников за два дня предоставления доказательств стороной защиты отклонил около 20 ходатайств, ссылаясь на то, что сторона защиты "затягивает процесс" и "нарушает разумные сроки рассмотрения дела". Судья хотел закончить судебное следствие уже сегодня. И это при том, что сторона защиты начала представлять доказательства только вчера, а у стороны обвинения было пять месяцев для представления своих доказательств. В конце заседания судья начал орать на Таисию за то, что она попросила отложить дачу ею показаний в связи с ее плохим самочувствием.
Следующее заседание по делу Таисии Осиповой состоится 22 августа.
Процесс Pussy Riot: власть теряет почву под ногами
Я надеюсь, что девушкам из Pussy Riot назначат не слишком суровое наказание. Учитывая, что Путин какой-то сигнал подал, им, наверное, дадут столько, сколько они отсидели. Это будет, возможно, самое разумное решение со стороны власти. Но все равно справедливость не восторжествует, потому что она была непоправимо попрана с первой их ночи, проведенной в тюрьме. Правда, компенсацией будет мировая известность, которую им, проявив похвальное усердие, обеспечили наши карательные и церковные власти. А процесс над ними войдет в историю как пример средневекового мракобесия.
Что касается искусства Pussy Riot (безотносительно к их поступку), тут я ни за, ни против, потому что вообще не понимаю многих современных перформансов и инсталляций. Впервые я познакомился с таким жанром лет 35 назад, когда увидел где-то на выставке реальное поношенное пальто художника Одноралова, которое было выставлено как инсталляция или как перформанс. И это считалось новым шагом в искусстве.
Поступок девушек - это то, что футуристы когда-то назвали пощечиной общественному вкусу. Я понимаю тех, кто возмутился тем, что они сделали. Так же нехорошо было бы, если бы они, допустим, вскочили в театре на сцену и нарушили ход какого-нибудь спектакля. В таких случаях людей выводят, может быть, штрафуют. Но та мерзость, которая последовала за этим выступлением, просто невообразима. Это сочетание чудовищного невежества, жестокости и глупости. Шабаш, который устроили сторонники расправы над девушками, напоминает, пожалуй, советские перформансы тридцатых годов, когда такая же публика дружным ревом откликалась на призыв расстрелять оппозиционеров как бешеных собак.
Люди, которые оголтело клянут Pussy Riot и требуют для них самой суровой кары, ничем не отличаются от большевиков, которые крушили церкви, сбивали кресты и устраивали в церквях свинарники или картофелехранилища. Мерзость еще и в том, что поощряется самодеятельность разных подонков – я говорю о том человеке, который ударил женщину, защитницу арестанток, и говорит, что и дальше будет это делать. Если его за это не накажут, это будет прямым поощрением самосуда толпы.
Я, кстати, не верю в искренность гнева требующих расправы над девушками. Я думаю, девять десятых из них распаляют себя и входят в раж в расчете на то, что их «патриотическое» рвение будет замечено и по достоинству оценено. Я таких людей встречал на собственном пути, когда, например, меня прорабатывали за «Чонкина». На разборе моего персонального дела такие же оголтелые «критики» впадали в истерику, изображая ужасный гнев, который у них якобы вызвало мое кощунственное повествование (я был тоже кощунником), а потом, утерев слюну, спокойно шли в буфет получать заслуженную порцию сосисок.
Говорят, что с девушками поступили бы более жестко, если бы они спели в мечети или синагоге. Я думаю, что если бы они это же сделали в клетке с тиграми или в ящике с ядовитыми змеями, им тоже было бы не очень хорошо. И вообще есть еще много каких-то мест, где им было бы еще хуже. А если бы они, скажем, 5 декабря 1931 года в храме Христа Спасителя попросили Богородицу убрать Сталина, то их взорвали бы вместе с храмом и атеистические предшественники наших разгневанных православных очень бы такой перформанс одобрили.
Вообще вся эта история напоминает мне другое историческое событие: процесс Синявского и Даниэля, который благодаря тем, кто его направлял, проводил и горячо одобрял, сильно подорвал устои советского государства, открыв глаза миллионам людей внутри страны и за рубежом на репрессивную сущность режима. Этот процесс породил протестное движение, которое называли по-разному: правозащитное, диссидентское, демократическое. На Западе многие люди, все еще симпатизировавшие стране «победившего социализма», включая коммунистов, отшатнулись, разочаровались в ней (как сейчас разочаровываются верующие в РПЦ), а многие стали и просто врагами. Советский Союз потерял многих старых друзей, приобрел многих новых врагов и в результате этой и других попутных причин в конце концов рухнул.
Когда советская власть начала бороться с диссидентством, она очень сильно подрубила сук, на котором сидела. Нынешняя власть сейчас делает то же самое и теряет почву под ногами. А церковь делает все, чтобы отвратить от себя верующих и колеблющихся.
В заключение хочу сказать, что когда я впервые услышал об этой группе и увидел по ТВ их выступление на Лобном месте, а потом и в ХХС, я их не одобрил и не осудил, но подумал, что это какие-то глупые хулиганки-эпатажницы. Но теперь, прочтя речи девушек на суде и некоторые их высказывания до него, я увидел, что на самом деле это достаточно образованные и мыслящие личности (в отличие от иных певиц и балерин), у которых есть определенные взгляды на жизнь и умение их излагать не только своими плясками, но и словами. И поведение их в заключении, на фоне тех проклятий, которые на них обрушились, и угрозы сурового приговора, вполне достойно и заслуживает безусловного уважения.
Дело Осиповой: свидетель подтвердил, что наркотики были подброшены
Сегодня на заседании суда по делу Таисии Осиповой был допрошен свидетель Антон Мандрик, который был в доме при обыске. Он показал, что "обнаруженные" в доме Таисии наркотики были подброшены оперативниками. От него самого оперативники добивались ложных показаний против Таисии, а после отказа они посоветовали ему уехать из Смоленска и не являться на суд, угрожая уголовным делом в отношении его самого. Также оперативники являлись на работу к его отцу с целью убедить его оказать давление на сына. Отец свидетеля работает врачом в поликлинике УВД Смоленской области, и опера пообещали способствовать его увольнению оттуда с "волчьим билетом". Последний раз оперативник Смолин звонил с угрозами Антону Мандрику за неделю до суда, требуя, чтобы тот не ходил на судебное заседание.
Сегодня же в суде было оглашено заявление самого Смолина, где он письменно подтвердил, что отказывается проходить проверку на детекторе лжи и фоноскопическую экспертизу голоса. В свою очередь, Таисия Осипова ходатайствовала перед судом о проверке своих показаний на детекторе лжи, но судья отказал ей в этом.
Заседание суда продлится завтра, 14 августа. Планируется допрос самой Таисии.
«Суди меня, судия неправедный...»
Не думаю, что напишу о деле Марии Алехиной, Екатерины Самуцевич и Надежды Толоконниковой что-то особенно оригинальное. Моя точка зрения исчерпывается тем, что я сама бывший зек и правозащитник, а вдобавок - рядовой православный интеллигент. Юридическая подкованность (по первой «специальности») и православное сознание мне говорят, что никакого кощунства не было, да и хулиганства не было - разве что такое мелкое, за которое девушек сразу и постигло соразмерное наказание: их вывели из храма. И на этом, казалось, все кончится. Поступок был не вполне уместным, что девушки и сами признали на суде и извинились. И охранники, кстати, выводя девиц из храма, видимо, считали свою миссию оконченной. (И не предполагали, что их пошлют выступать «потерпевшими» и расписывать свои душевные страдания.)
Еще прибавлю, что, на мой взгляд, и «искусства» никакого особенно не было. Та же история, что с выступлением на Лобном месте. Я тогда была очень тронута, что про нас вспомнили и даже включили в песню слова «За нашу и вашу свободу», но в целом-то текст был совершенно беспомощным. И спетый в храме текст, за исключением ударной ключевой фразы, тоже выглядит довольно средненьким. Другое дело, что я абсолютный приверженец свободы слова, даже в том случае, когда таковое мне не нравится по содержанию или, как в данном случае, по форме. Но, пока с девушками ничего страшного не произошло, я по их поводу помалкивала.
Их арест, конечно, все изменил. Я подписала какие-то письма, отмечала ход дела в своем ЖЖ (не столько писала сама, сколько время от времени делала перепосты, иногда снабжая их несколькими словами от себя). Но еще и это не вылезало за нормальные рамки ненормальной российской действительности. В конце концов, я уже несколько лет делаю записи под одним и тем же заголовком «Свободу политзаключенным!». И тут наступил суд. Как выразительно написал о нем мой собрат по ЖЖ Владимир Абаринов, это было «смешение Кафки со Страной чудес, где сторожевой пес - не собака, а спецсредство, истерзанный душевными страданиями свидетель спит, как Соня, а все прочие являют собой смесь Безумного Шляпника с Мартовским Зайцем». Но меня особенно поразила судья. Тут я сделала не перепост, а короткую запись от себя под заголовком «Фемида»:
«Я уже не делаю почти никаких перепостов, только читаю и ужасаюсь - думаю, что все, что я читаю, читают и другие, и с теми же чувствами. Уровень беззакония и правовой безграмотности российской Фемиды зашкаливает. Если некоторые свидетели напоминают некоторых свидетелей на процессе Бродского и на суде над пятью демонстрантами, то судья Сырова превзошла и Савельеву*, и нашу Лубенцову (Лубянцеву). И это не потому, что она такая особенная, - это новый тип, совершенно соответствующий "социальному заказу" и в каком-то смысле отражающий состояние не только государства, но и общества».
Интересно, что в комментариях мне возразил мой друг, бывший политзек Эдуард Хямяляйнен:
«...это не новое явление, это несколько подзабытое старое во всей своей красе вылезло наружу. Судьи советских времен вели себя в подобных делах ничуть не лучше. Примеров этому немерено. Например, я сам получил в 1976 году 15 суток за якобы избиение прохожего (выше меня на голову), нецензурную брань (обсценную лексику никогда не использовал) и паразитический образ жизни (уволился с работы за два часа до задержания). Никакие мои доводы, указывающие на абсурдность выдвинутых против меня обвинений, на судью, молодую даму, не подействовали. В те дни были задержаны подобным образом несколько человек в разных городах СССР. КГБ не хотел, чтобы состоялась наша встреча, поэтому и отдал соответствующие распоряжения МВД и судебным органам.
Не было тогда никакой мало-мальски свободной печати (я уж не говорю про Интернет), поэтому никто и не знал о незаконных задержаниях и судах. Тем более если это случалось в провинции».
На что я, подумав, ответила:
«Может быть, действительно, интернетная (и отчасти прочая) гласность создает такое впечатление. Но!!! Тогда они действовали "за закрытыми дверями (даже если) открытого суда" и знали, что гласности никакой, а уж по крайней мере немедленной, не будет. Сегодняшняя их наглость, когда они знают, что каждое слово будет тут же вынесено и УВЕКОВЕЧЕНО, - вот серьезное отличие».
Но вернусь к вопросу, в каком же смысле поведение судьи Сыровой отражает состояние не только государства, но и общества. Не по одному же она «социальному заказу» сверху действовала с такой нескрываемой, прямо самозабвенной злобой, как бы и не приличествующей отправителю правосудия. Мне кажется - только не забудьте: я не очевидец, я смотрю на происходящее из своего «прекрасного далека» и главным образом через то, что я читаю в интернете, - что сегодня в России не стыдно (а то и хорошим тоном считается) быть злобным. Злобны «православные», злобны атеисты, злобны мелкие сошки и большие начальники. По новому закону, предназначенному карать «за оскорбление», можно было бы пересажать чуть не всю страну, только знай подавай жалобы в суды. И какими же злобными и оскорбительными будут эти жалобы!
Ладно, вернусь к нашим девушкам. Я совершенно разделяю мнение адвокатов, что никакой приговор кроме оправдательного не будет правосудным. То есть даже условный срок и выход их на свободу (самый лучший мыслимый вариант) все равно останется торжеством неправосудия. И вдруг мне пришла смешная мысль: вообразим себе, что 17 августа судья Сырова произносит этот самый оправдательный приговор. Ну, прикажут ей, ради того чтобы прекратить скандал, уже всемирный. С одной стороны, замечательно, с другой - какое же тут торжество правосудия, если «независимый суд» выносит приговор по приказу?
Париж, 12/13 августа
* ...и в овале бадьи
видит лицо судьи
Савельевой и тайком
в лоб стучит молотком.
Открытое письмо президенту Путину, патриарху Кириллу, судье Сыровой и всем, от кого зависит окончательный приговор девушкам из Pussy Riot
Все замерли в ожидании приговора. Неужели наша страна (общество-государство-суд) опять – из каких-то самых последних сил притворяясь, что совершает «правое дело», - учинит расправу и в очередной раз на глазах у всего мира сядет в лужу тупости и жестокости? Ведь даже многие непримиримые идеологические и эстетические противники Pussy Riot согласны, что административное наказание – самое большее, чего девушки заслуживают. На дворе 2012 год. И снова это жуткое дежавю.
Я – честно говоря, тоже из последних сил – продолжаю надеяться... На что? На то, что у людей, от которых зависит судьба подсудимых, сработает инстинкт самосохранения. Призывы к здравому смыслу, соблюдению законности, христианскому милосердию, совести и проч. бесполезны. Очевидно, что с точки зрения тех, кто устроил этот процесс, они всеми этими добродетелями обладают, а такие как я – нет. Спорить здесь, как сейчас говорят, непродуктивно. Я о другом: о воздухе, в котором нам всем – будь то высокопоставленный офицер ФСБ, инакомыслящий или равнодушный обыватель, которому вообще все «до лампочки», - придется и уже приходится жить.
Если до суда у кого-то, может быть, и оставались сомнения в том, кто прав, а кто неправ, то Хамсуд эти сомнения окончательно развеял. Я не представляю себе, кем нужно быть и какие специальные усилия над своим сознанием-зрением-слухом нужно сделать, чтобы не заметить, что на суде с одной стороны присутствовали три молодые девушки, с их поисками правды, знанием-незнанием, пониманием-непониманием, жаждой свободы и очевидным стремлением жить честно, короче говоря, три живых человека, а с другой стороны – какая-то серая, угрюмая и бесчеловечная сила, защищающая не страну и ее граждан (не нас с вами), а только саму себя, причем очень плохо. Есть мнение, что эта серая сила, как в какой-то страшной фантастической книжке, захватила чуть ли не 90 процентов населения нашей родины. Мне в это верить не хочется. В любом случае простая арифметика тут не работает. И 10% могут оказаться сильнее 90% и изменить ситуацию.
Говорят, что все было решено заранее, судебный процесс – фикция и т.д. Тем не менее (даже если это так), пока не вынесен окончательный приговор, сохраняется возможность все переиначить. В конце концов, решение принимают люди, слова произносят люди, а у людей всегда есть выбор.
Девушки из Pussy Riot никого о снисхождении не просили. Noblesse oblige. А мне легче – я пока не сижу в «стакане». И - вот именно – прошу. Очень прошу. Поверьте, ничего, кроме несчастий, отправка Pussy Riot в колонию стране не принесет. Гадко будет всем, потому что – повторяю – дело Pussy Riot касается воздуха в России. А его, в отличие от денег, нефти и проч., насколько мне известно, выгодно делить еще не научились. Если девушкам дадут срок, нам всем, всем, независимо от нашего мировоззрения, придется дышать воздухом кривды и насилия, кощунственно прикрывающегося словами о благодати. И никакие самообманы никого не спасут.
Это письмо я пишу еще и потому, что одну из обвиняемых, Марию Алехину, знаю лично. Около трех лет Мария ходила в мой поэтический класс в Институте журналистики и литературного творчества. Она талантливый человек, искренний, открытый, любящий и умеющий учиться. Молодым свойственен гипертрофированный интерес к себе и собственным переживаниям. Мария обладает редким даром сочувствия и сопереживания. Ей интересно, что и как пишут ее товарищи по семинару. Ей не все равно, что и как происходит в нашей стране. И – да! – она готова что-то делать для того, чтобы не вырубались леса, не загрязнялись реки, были честные выборы, а люди, не боясь полицейского преследования, могли бы обсуждать больные вопросы нашего общества. Достаточный ли это повод для того, чтобы отправлять ее в колонию общего режима? По-моему, нет.
Я обращаюсь к тем, от кого сейчас – вот сейчас! – зависит судьба трех обвиняемых, их близких и всех нас, живущих в России: отпустите девушек домой, удержитесь от зла! Оставьте нам всем (и себе тоже) возможность дышать! Еще не поздно.
Прокурор по делу Невзлина: сын за отца?
10 августа в Симоновском райсуде Москвы началось разбирательство по существу второго – экономического – дела Леонида Невзлина. Бывший вице-президент НК "ЮКОС" обвиняется в хищении путем присвоения акций дочерних предприятий ОАО "ВНК" на общую сумму около 3,6 миллиардов рублей (ч. 4 ст. 160 УК).
Как я уже писала, суд проходит заочно, потому что Леонид Невзлин проживает в Израиле и власти этой страны отказали России в его экстрадиции. Израильский суд сослался на то, что в представленных Генпрокуратурой РФ материалах отсутствуют прямые доказательства причастности совладельца "ЮКОСа" к преступлениям.
На судебном заседании 10 августа прокурор огласил обвинительное заключение. Его содержание показалось мне знакомым, что неудивительно. Ведь ранее аналогичные обвинения предъявлялись Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву в Хамовническом райсуде, но судебное производство по этому эпизоду было прекращено в связи с истечением срока давности.
Впрочем, знакомым было не только обвинительное заключение. Знакомой была и фамилия прокурора – Штундер. Это вам не Иванов-Петров-Сидоров, такую фамилию на просторах матушки-России не так уж часто встретишь, а потому она привлекает внимание. Зовут молодого прокурора Денис Петрович.
На третьем судебном процессе в отношении Алексея Пичугина в Мосгорсуде, по итогам которого бывший сотрудник "ЮКОСа" получил пожизненное заключение, председательствовал судья Петр Егорович Штундер. Интересное совпадение, правда? Или не совпадение?
Сын за отца не отвечает, сказал товарищ Сталин. Но товарищ Сталин лукавил – миллионы людей в лучшем случае стали изгоями, а в худшем оказались в местах не столь отдаленных как дети "врагов народа".
Конечно же, прокурору Денису Петровичу Штундеру, даже если он сын судьи Петра Егоровича Штундера, такая печальная участь в эпоху "суверенной демократии" не грозит. Петр Егорович Штундер – уважаемый представитель судейского корпуса. В настоящее время он член коллегии Мосгорсуда по уголовным делам кассационной инстанции. А во время своей работы в первой инстанции Петр Егорович судил немало столь же опасных преступников (с точки зрения государства), как Алексей Пичугин.
Например, некоторое время председательствовал на суде над ученым-"шпионом" Игорем Сутягиным, чье право на справедливое разбирательство впоследствии признал нарушенным Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).
Адвокаты Пичугина после вступления приговора судьи Штундера в силу в начале 2008 года тоже подали жалобу в ЕСПЧ. Основной ее вопрос – нарушение статьи 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("право на справедливое судебное разбирательство").
Меньше чем через год после этого, в августе 2008 года, решением уже другого судьи Леонид Невзлин тоже получил пожизненное заключение. В отличие от Пичугина – заочно, но ровно по тем же эпизодам, по которым был осужден Алексей. Согласно приговору, Невзлин давал Пичугину указания совершать преступления.
Однако вернемся к прокурору Штундеру. Как известно, прокурор не должен представлять дела однобоко, извлекая из них только лишь те обстоятельства, которые уличают подсудимого, а также преувеличивать весомость своих доказательств и улик.
Получится ли у Дениса Петровича Штундера соблюсти эти требования на процессе Леонида Борисовича Невзлина?