7 февраля принят во втором чтении новый пакет поправок в Уголовный кодекс. После недавней либерализации, вроде как для симметрии, в УК вносятся ужесточающие изменения. Последнее существенное смягчение, осуществленное «президентским» законом от 7 декабря 2011 года, затронуло в наибольшей мере предпринимательские статьи (уклонение от уплаты налогов, банковские преступления и т.п.). Но так как природа не терпит пустоты, освободившееся тюремное пространство будет в случае окончательного принятия законопроекта заполнено за счет антинаркотических статей. И переполнено – статьи о наркотиках, в отличие от налоговых, справедливо называют сейчас «народными». Так что итогом очередного витка перманентного пересмотра УК станет рост тюремного населения.

Произведено это будет комплексным путем.

1. Минимальное время, отбытое в заключении до возможного УДО (условно-досрочного освобождения) за тяжкие и особо тяжкие преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, устанавливается в размере не менее 3/4 срока вместо нынешних 1/2 для тяжких и 2/3 для особо тяжких (статья 79 УК). Тяжкими и особо тяжкими преступлениями признаются, помимо сбыта, и не связанные со сбытом действия - приобретение, хранение, изготовление, переработка, перевозка в крупном (в новой редакции) и особо крупном размерах. При назначаемых по антинаркотическим статьям многолетних сроках это приведет к продлению пребывания в неволе на несколько лет для очень большого числа осужденных.

2. Ужесточается ответственность как за сбыт и производство наркотиков, так и за незаконные действия, не связанные со сбытом. Статьи 228 и 228.1 УК в новой редакции будут изменены таким образом:

Вместо существующего деления веществ в зависимости от размера изъятого на три категории (небольшой, крупный и особо крупный) устанавливается четыре категории: небольшой, значительный, крупный и особо крупный размеры. Определять их будет, как и раньше, правительство - и по-прежнему без каких-либо внятных критериев. Сама по себе дифференциация ответственности в зависимости от количества может только приветствоваться, но только если бы эти количества определялись адекватно, то есть отражали реальную общественную опасность преступлений наркобизнеса: значительный действительно был бы значительным, а особо крупный - особо крупным, если бы ответственность за несколько доз не была такой же, как за целый склад. Сейчас особо крупным размером для героина считается любое количество, превышающее 2,5 грамма (не по активному веществу даже, а с учетом примесей). Хотелось бы верить в разумность правительства, как она была проявлена в 2003 году при замене Сводной таблицы Бабаяна с ее микроскопическими «крупными размерами» правительственным постановлением № 231. Тогда размеры были приведены в соответствие с применяемыми в большинстве государств (и европейских, и азиатских – например, в Иране и Китае). Но тенденция, похоже, противоположная: пороговые значения размеров необоснованно занижаются. Последний пример: в конце 2010 года в Перечень были включены так называемые курительные смеси - так для них особо крупным размером определили свыше 0,05 граммов смеси (именно смеси, без выделения активного компонента).

Наказание по статье 228 (без сбыта) за значительный размер устанавливается по проекту до 3 лет (как в настоящее время для крупного размера), за крупный размер – от 3 до 10 лет (как сегодня за особо крупный), за особо крупный - от 10 до 15 лет. Повторю, какими будут размеры – неизвестно. Как решит правительство.

По статье 228.1 (сбыт) предусматривается такая градация:

за небольшие количества, без квалифицирующих признаков, как и было, от 4 до 8 лет (часть первая);

за те же небольшие количества, но при сбыте, совершенном «в следственном изоляторе, исправительном учреждении, административном здании, сооружении административного назначения, образовательном учреждении, на объектах спорта, железнодорожного, воздушного, морского, внутреннего водного транспорта или метрополитена, в общественном транспорте либо помещениях, используемых для развлечений или досуга», а также «с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть "Интернет")» - от 5 до 12 лет (новая часть вторая). Тем самым большая часть деяний, наказуемых сегодня по части первой, переходит в часть вторую: из тяжкого преступления – в особо тяжкие. Применение терминов, нигде в законодательстве не конкретизированных, – «административное здание», «сооружение административного назначения», «помещение, используемое для развлечений и досуга» – дает возможность расширительного толкования этого пункта;

за значительный размер устанавливается срок от 8 до 15 лет (часть третья);

за крупный – от 10 до 20 лет (часть четвертая);

за особо крупный – от 15 до 20 лет либо пожизненное лишение свободы (часть пятая).

Пожизненное лишение свободы вводится также за контрабанду наркотиков и их аналогов в особо крупном размере (часть четвертая статьи 229.1). Это при том, что именно за это преступление два месяца назад наказание от 3 до 7 лет было увеличено и стало от 15 до 20 лет.

Появляются две новые статьи для уголовного преследования за прекурсоры (ненаркотические и непсихотропные вещества, используемые при производстве наркотиков). Уголовно наказуемыми признаются хранение и приобретение в крупном размере (статья 228.3) и сбыт (статья 228.4) прекурсоров, включенных в Список 1 Таблицы 4 Перечня наркотиков и прекурсоров. В этот список входят, в частности, ангидрид уксусной кислоты (10% и выше) и эфедрин. Торговля ими влечет в крупном размере до 5 лет, а в особо крупном - от 4 до 8 лет.

Все это лишь приведет к тому, что доля сидящих по «двести двадцать восьмым статьям» будет увеличиваться, но не подвигнет ни на йоту в лучшую сторону ситуацию с наркотиками. Хотя Россия – член Совета Европы, а не один из Соединенных Штатов, российская наркополитика калькирует американскую. В США уже несколько десятилетий сажают за наркотики миллионы людей, но это не решает проблемы. Европа идет по другому пути, сокращая тюремное население, что не только не поощряет наркоманию, но и – благодаря приоритету социализации и реабилитации наркозависимых – ведет к сокращению наиболее опасных форм наркотизации.

В конце прошлого года наша общественная организация «Фонд содействия защите здоровья и социальной справедливости» начала привлекать какое-то нездоровое внимание власти. Все началось с того, что мне позвонил представитель Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД РФ и сообщил, что на нашу организацию поступила жалоба. Сразу после новогодних праздников пришла повестка в прокуратуру. А в пятницу, 3 февраля, пришло уведомление от интернет-компании, которая сообщила, что блокирует наш сайт по требованию Управления Федеральной службы по контролю за наркотиками по Москве. На нас обрушилась настоящая травля. Почему?

Наша общественная организация занимается вопросами, связанными с наркотиками и наркополитикой. Наша миссия – способствовать развитию более гуманной наркополитики, основанной на защите здоровья, прав и достоинства человека. Деятельность нашей организации развивается и движется благодаря людям, которые так или иначе столкнулись с проблемой наркотиков, - либо сами, либо через своих друзей и родственников. Мы занимаемся предоставлением непосредственной помощи людям, страдающим наркозависимостью и употребляющим наркотики, – каждый день выходим на улицы Москвы для того, чтобы общаться с наркопотребителями, давать им медицинские консультации, материалы и информацию по профилактике ВИЧ и вирусных гепатитов (шприцы, презервативы, брошюры), экспресс-тесты на ВИЧ, налоксон, помогать в устройстве в медицинские и социальные учреждения, на наркологическое лечение и в немногочисленные реабилитационные центры. За помощью к нам обращаются и наркопотребители из других городов России - в основном с просьбой помочь с госпитализацией в Москве или в связи с проблемами нарушения их прав.

Ежедневный контакт с людьми, употребляющими наркотики, показал нам, что основные сложности заключаются в повсеместном ущемлении прав наркопотребителей и неспособности системы здравоохранения решать их проблемы. Недавно из нашей организации уволилась молодая социальная работница: она проработала чуть больше месяца и занималась тем, что пыталась устроить в больницу некоторых участников нашего проекта. Вскоре она написала нам, что не может продолжать работу, так как морально не выдерживает тех унижений и безысходности, в которой оказываются наши клиенты. Девушка была потрясена тем, как наша система здравоохранения «решает» проблемы наркозависимых: она их попросту игнорирует! Например, нескольких человек так и не удалось устроить в больницу. Человеку, нуждавшемуся в хирургической операции, отказывали в ней из-за того, что он наркоман. Но и снять ломку было также невозможно – в наркологическую больницу его не брали из-за хирургических осложнений. Таким образом, человек оказался в замкнутом круге – с болью, жаром, риском потери конечности, смерти от сепсиса. А социальная работница была не в силах ему помочь.

То же самое с туберкулезом. В прошлом году мы провели исследование в 13 городах России. Оно показало, что в ряде городов до 100% наркозависимых пациентов не заканчивают лечение туберкулеза. Связано это все с тем же: в наркологические клиники людей с туберкулезом не берут, а в туберкулезной больнице они лечиться не могут из-за наркотической ломки – едва встав на ноги, они отправляются из больниц на поиски наркотиков, чтобы облегчить свое состояние.

Кто виноват в этой ситуации? Обычный человек скажет: "Это же наркоманы, они сами виноваты, им на здоровье наплевать". Даже сами медики, которые прекрасно знают, что наркозависимость - это болезнь, склонны обвинять во всем наркоманов. Наверное, у медиков и нет другого морального выхода – ведь система здравоохранения не предлагает в этих ситуациях никаких решений. Может быть, поэтому наркомания в нашей стране - единственное заболевание, которое толком не лечат, а сажают за него.

Между тем в других странах у этой проблемы есть простое решение – заместительная терапия метадоном, когда человеку, страдающему наркозависимостью, предоставляется наркотическое вещество под контролем врача. Человек, получающий препараты заместительной терапии, может получать любую стационарную помощь, связанную с другими заболеваниями. Человек не должен тратить время и силы на поиск наркотиков и денег на них – его не ломает. Это время люди могут потратить на то, чтобы решать проблемы, связанные со здоровьем, – лечить ВИЧ-инфекцию, гепатит, туберкулез, другие заболевания. Многие люди устраиваются на работу, получают образование, перестают воровать и донимать своих родственников и близких. Тем, кто хочет попытаться полностью избавиться от наркотической зависимости, предоставляется возможность пройти детоксикацию и реабилитационные программы, которые в западных странах, в отличие от России, очень развиты и доступны.

Заместительная терапия – это и ключ к системной помощи наркозависимым по огромному ряду медицинских вопросов. Эта программа считается базисной наркологической помощью во всех странах, где есть проблема зависимости от опиатов. Метадон и бупренорфин внесены в Список основных жизненно необходимых лекарственных средств Всемирной организации здравоохранения. Заместительная терапия существует почти во всех странах бывшего СССР кроме Узбекистана, Туркменистана и России. По какой-то необъяснимой причине в нашей стране внедрению этих программ противостоит власть. Минздрав уже не раз высказывал свою отрицательную позицию по отношению к заместительной терапии. Противостояние этим программам было внесено отдельным пунктом в антинаркотическую стратегию, утвержденную президентом летом 2010 года.

С чем связано это противостояние, нам неизвестно, - есть только догадки. Во-первых, исторически российская наркология была построена по принципам репрессивной психиатрии. Пациентов лечили или в трудовых лагерях, или нейролептиками и другими препаратами, за применение которых российских психиатров выгнали из всех международных ассоциаций. Тем не менее многие из этих препаратов до сих пор входят в стандарты оказания наркологической помощи. Например, галоперидол к наркозависимости отношения не имеет - его применяют в наркологических больницах для наказания пациентов.

Во-вторых, как недавно заявил главный нарколог страны Евгений Брюн, заместительная терапия является слишком дешевым способом лечения для процветающей России. Действительно, патент на метадон давно кончился, и стоит он, как и говорит наш главный нарколог, сущие копейки. Продавать его невыгодно, а покупать его выгодно только тем, для кого аукционы и тендеры не несут никакой другой прибыли кроме пользы обществу. Видимо, с российским Минздравом дело обстоит иначе.

Для нашей деятельности по реформе российской наркополитики вопрос о внедрении заместительной терапии стал одним из краеугольных. Мы проводим большую работу для того, чтобы эта терапия стала доступна в России. Два года назад мы написали альтернативный доклад в Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам о нарушении Россией своих обязательств по соответствующему пакту в части обеспечения права на здоровья для наркозависимых граждан. Комитет дал России настоятельные рекомендации обеспечить законодательную возможность для внедрения программ заместительной терапии, одобренных ВОЗ. Эти рекомендации мы довели до сведения президента, который перенаправил их в Минздрав. Оттуда мы получили очередную отписку о том, что в России данные программы внедряться не будут.

Это не единственное письмо, на которое мы получили подобный ответ. Мы писали многочисленные письма в правительство, президенту, в сам Минздрав, в ФСКН с подробными объяснениями почему внедрение программ заместительной терапии необходимо как для профилактики ВИЧ-инфекции и снижения криминализации наркопотребителей, так и для решения вопросов здоровья и социального статуса наркопотребителей. Ответ оставался прежним.

Между тем Минздрав распространяет совершенно недостоверные сведения о состоянии эпидемии ВИЧ в России («У нас все прекрасно, а что Россия - единственная страна мира, где эпидемия ВИЧ продолжает расти, так это ООН врет!»), о ситуации с лечением туберкулеза («У нас все прекрасно, а что Россия занимает третье место в мире по распространенности лекарственно-устойчивого туберкулеза, так это ООН врет!») и о состоянии проблемы наркомании («У нас все прекрасно, а что Россия - одна из первых стран в мире по распространенности опийной наркомании и что отсутствует системное лечение больных, так это ООН врет!»). Лицемерное бесстыдство, с которым Минздрав продолжает дезинформировать общественность, просто потрясает.

Наш сайт, который мы делали с любовью и заботой на протяжении трех лет, содержал информацию именно об этом: там были интервью и личные свидетельства людей, столкнувшихся с проблемами отсутствия медицинской помощи в России, тех, кому удалось преодолеть наркозависимость и другие проблемы со здоровьем. Там были материалы и блоги специалистов и наркозависимых людей, научные статьи и рекомендации ВОЗ относительно лечения наркомании. Были рекомендации и материалы о защите прав человека, полная и открытая информация о работе нашей организации – от описания конкретных проектов до финансовых отчетов. На сайте был раздел памяти наших друзей, которых мы потеряли из-за эпидемии ВИЧ, туберкулеза и наркомании, – тех людей, которые для Минздрава остаются незаметной цифрой неугодной статистики, а для нас - теми, с кем мы жили, дружили, кого любили и кого потеряли. На сайте было много материалов, созданных с душой и любовью, с надеждой на то, что в нашей стране что-то удастся изменить к лучшему. И не было «пропаганды наркотических средств, информации о сбыте, приобретении, склонении к употреблению наркотических средств», как это было заявлено в приказе ФСКН регистратору закрыть наш сайт.

Мы уже наслышаны о том, что в стране начинается «зачистка» общественных организаций. Готовятся инициативы правящей партии по фильтрации неугодных. Видимо, как и в нашем случае, начинать будут именно с тех, кто занимается проблемами, на которые государству просто наплевать, до которых у государства не доходят руки или решение которых никому не выгодно и не интересно кроме самих пострадавших. В нашем случае эти пострадавшие – наркозависимые люди. Люди, которые в нашей стране являются самой презираемой и ненавидимой группой: подлецы и подонки, которые сами во всем виноваты, которых можно не лечить, а унижать, безнаказанно избивать, приковывать наручниками, незаконно похищать из дома, морить голодом и принуждать к провокациям. Которым можно безнаказанно подбрасывать наркотики, обирать их, гноить в лагерях. Которые виноваты во всех проблемах общества и государства. Помогать которым так просто, но только никто не хочет. А те немногие, кто хочет, будут сурово наказаны.

Понятно, что неправительственные организации, которые получают финансирование из-за рубежа, бельмо в глазу и кость в горле для существующего режима. И не потому, что они так опасны для него. Просто режим стремился к тому, чтобы все, кто, хочет действовать в публичной сфере, зависели от него. Административно и финансово. Чтобы руководители НКО, как главы партий, ходили на Старую площадь и в Кремль для согласований и разрешений. Таков тренд. Поэтому различные законопроекты, которые призваны ужесточить правила получения финансовых средств или усилить механизмы контроля, разрабатывались все время. Сейчас по понятным причинам – обострение. Достаточно взглянуть на ситуацию вокруг «Голоса».

Режим мог бы успокоить свои страхи, например, такими простыми мерами: 1) запрет на получение денег из-за рубежа в любой форме; 2) представление права на получение средств из-за рубежа только организациям, получившим особое разрешение (лицензию политической лояльности). Но столь одиозные порядки власти ввести явно не готовы.

Поэтому они пытаются придумать разные способы, как усилить контроль, надеясь, что это позволит им принудить независимые НКО к политической лояльности. В действительности ничего не выйдет. Независимые НКО - это очень сильные и опытные организации. Другие просто не выжили. Они реально соблюдают законодательство. Они оказались способны соблюдать законодательство 2005 года - смогут заполнить отчетность и в том случае, если она будет в два раза больше, чем сегодняшняя. Для того чтобы их уничтожить, все равно придется применять произвол. Но с помощью произвола можно уничтожить НКО и сегодня. Тут вопрос не в наличии полномочий, а в готовности идти на скандал.

Еще хотят расширить перечень причин для внеплановых проверок. И здесь то же самое. Если против того же «Голоса» начнут внеплановую проверку Минюста в ходе избирательной кампании, политическая подоплека будет всем ясна. А при вящей необходимости и сегодня можно придумать фиктивный повод для прокурорской проверки. Скандал будет такой же силы, а новое законодательство вводить не нужно.

За последние 7 лет власти предприняли самые разнообразные меры, чтобы исключить возможность любого посягательства на их легитимность. Но когда общественный протест созрел, выясняется, что гражданам не нужно ни по-настоящему оппозиционной зарегистрированной партии, ни независимого телевидения, чтобы заставить власть испугаться своих выступлений. И денег зарубежных, естественно, тоже не требуется. Но власти отрабатывают одни и те же схемы противодействия внешнему влиянию, которое сами же и выдумали. Собственно, иначе с такими режимами и не бывает.

Что же означает эта конкретная инициатива по ужесточению законодательства в сфере НКО? Думаю, что есть стремление депутатов и чиновников продемонстрировать Путину, что они борются с «цветной революцией», принимают меры. Однако все эти меры бессмысленны. На судьбе демократии в России они не скажутся. Хотя доставить хлопоты и усложнить жизнь бухгалтерии и менеджерам конкретных организаций они, безусловно, способны.

Вчера президентский Совет по правам человека предложил Медведеву освободить Михаила Ходорковского, Таисию Осипову и еще свыше трех десятков осужденных и обвиняемых по сфальсифицированным уголовным делам.

Таисия сама не верит ни в какие помилования и не питает иллюзий относительно нынешней власти в России. Прошение о помиловании она подавать не будет. Здесь не только моральный аспект – переступить через себя и признаться в преступлении, которого не совершала, но и понимание того, какие последствия это принесет. Написав прошение и признав свою вину, она может быть в итоге и не помилована, так как эта процедура многоэтапная и на любом из этих этапов возможен отказ. Получится, что в помиловании откажут, а вина ею уже будет признана и, соответственно, дальше будут закрыты юридические перспективы борьбы.

Не верит Таисия и в добрые намерения г-на Медведева. Застигнутый врасплох студентками МГУ Медведев много наобещал. Но где вы видели, чтобы нынешняя власть выполняла свои обещания, тем более по отношению к своим противникам?

Таисию поддержали люди самых разных взглядов и общественного статуса – среди них известный блогер Алексей Навальный, бывший лидер Союза правых сил и вице-премьер Борис Немцов, главный редактор левого сайта «Форум.мск» Анатолий Баранов, журналистка Ольга Романова, певец Юрий Шевчук... Все эти люди не являются, мягко говоря, сторонниками тандема. И вряд ли Путин/Медведев к ним прислушаются.

К сожалению, Президентский совет по правам человека вступился за Таисию только сейчас, когда ей уже вынесен приговор и скоро будет кассация, а после нее - этап на зону (иллюзий никто не питает). Даже если судьи вдруг проявят «гуманность» и скостят ей срок, для нее это все равно будет означать пытку и в лучшем случае она выйдет из зоны глубоким инвалидом. Если вообще выйдет.

Что предпринять? Видимо, именно сейчас, пока не прошла кассация и приговор не вступил в законную силу, надо срочно организовать акции в поддержку Таисии. Надо остановить палачей!

P.S. Несколько дней назад выяснилось, что гражданский суд (в этот раз это Промышленный районный суд г. Смоленска) развернул иск Таисии с требованием провести нормальное медицинское обследование.

Недавняя инициатива Путина по ужесточению требований к мигрантам приведет к ухудшению жизни россиян. И уж точно к этому приведет реализация предложения главы ФМС Константина Ромодановского о том, чтобы лишать регистрации граждан, которые отсутствуют по адресу постоянного проживания более трех месяцев.

Полиция и сейчас не справляется с поиском действительно пропавших людей, а если искать будут еще и сотрудники ФМС, то им понадобятся дополнительные деньги, штатные единицы, площади и т.д. Но главное в другом: вместо того чтобы вообще отменить постоянную регистрацию, этот пережиток репрессивного советского прошлого, чиновник хочет еще и санкции ввести за отсутствие по месту регистрации. Ничего кроме всплеска коррупции такая новация не даст.

Подобное предложение проливает свет на реальные планы чиновников, стремящихся ограничить фундаментальное право человека на свободу передвижения и выбор места жительства (статья 27 Конституции РФ).

Неужели все инициативы Путина направлены на закручивание гаек?

Сегодня в 17:00 из спецприемника ГУВД по Нижегородской области освободилась член оргкомитета шествия "За честные выборы" Анна Кузнецова. Она рассказала о некоторых интересных подробностях своего ареста.

29 января Кузнецовой позвонила девушка, представившаяся Марией, и попросила о встрече по вопросу, связанному с Нижегородским гражданским советом. Встретиться в квартире Кузнецовой она отказалась из-за "боязни засветиться" и попросила подойти на остановку. Когда Кузнецова в 14:30 подошла к остановке, буквально через минуту появились полицейская машина и автомобиль с оперативниками. Сотрудники полиции не представились, не предъявили документов и, не объясняя причину задержания, затолкнули ее в машину.

В машине они уже начали выяснять по телефону у сотрудника Центра по противодействию экстремизму С.В. Филимонова, куда везти задержанную. Также полицейские интересовались, в какой суд отвозить Кузнецову после оформления. Из переговоров стало понятно, что судья судебного участка №2 Нижегородского района В.В. Ремизов, на которого первоначально рассчитывал ЦПЭ, отказался рассматривать дело оппозиционерки и посоветовал обратиться на судебный участок по месту жительства.

Автомобиль приехал к участковому пункту полиции по адресу ул. Косогорная, 3, где участковый предъявил Кузнецовой в качестве причины задержания постановление мирового суда от 16 декабря 2011 г. об уплате штрафа по ст. 20.2 КоАП РФ. Протокол задержания на месте полицейские составлять отказались.

После этого Кузнецову доставили в ОП-7 УМВД по Нижнему Новгороду (ОВД Советского района). В дежурной части полицейские оформили протокол административного задержания, копию которого выдать отказались. Майор полиции начал оформлять протокол по ст. 20.25 КоАП РФ о неуплате штрафа. При этом каких-либо постановлений о возбуждении исполнительного производства задержанной предъявлено не было. В процессе составления протокола позвонил Филимонов и сказал, что протокол на Анну начали составлять "не по тому постановлению".

У майора оказался другой протокол об административном правонарушении Кузнецовой - за участие в акции Стратегии-31 31 июля, с которым Кузнецова не была знакома ранее, поскольку ее осудили заочно и с постановлением не ознакомили. Выяснилось, что в планах ЦПЭ как минимум два последовательных ареста Кузнецовой по "схеме Удальцова" за неуплату двух штрафов. После освобождения предполагалось сразу же задержать ее повторно и арестовать снова. После звонка Филимонов привез в ОП-7 другой протокол, и протокол об административном правонарушении был переписан заново. Выдать его копию майор отказался.

Затем Кузнецову повезли на судебный участок №4 мирового суда Советского района (ул. Бекетова, 6в). Перед поездкой в суд выдать обратно изъятые при задержании сумку и телефон, полицейские отказались. Судья Е.В. Лехких потратила на рассмотрение дела около пяти минут. В удовлетворении ходатайств активистки о вызове адвоката и об ознакомлении с материалами дела, отказала. Через час после рассмотрения дела, перед вручением постановления об аресте на двое суток, Лехких подошла к Кузнецовой, начала на нее кричать, обвинила во лжи и заявила, что якобы в деле имеются ее подписи на документах о необходимости оплаты штрафа, которых на самом деле быть там не могло. На вопрос, не являются ли данные подписи подписями родственников Кузнецовой, которые могли ее не известить о получении документов, отвечать она отказалась. Лехких заявила, что "в следующий раз посадит сразу на 15 суток".

Время фактического задержания в постановлении об аресте не было учтено - вместо 14:30 было указано 17:00. В ходе рассмотрения протокола приставы отказались пустить в здание суда мужа Анны Сергея и адвоката, сославшись на то, что суд закрыт. Анне удалось передать в форточку полицейской машины постановление об аресте, передать хотя бы сигареты полицейские отказались.

После суда Кузнецову отвезли обратно в ОП-7 и посадили в камеру для задержанных, и только по ее многочисленным требованиям, согласились довезти до спецприемника около 22:00. Арестованную поместили в камеру, где не было стекла в окне. Наружная стена камеры была покрыта инеем, температура в камере - около нуля. По приезде в спецприемник Анна написала заявление об объявлении сухой голодовки, которую фактически начала с момента задержания. Ранее в суде Лехких не обратила внимание на заявление Кузнецовой.

Похоже, только сухая голодовка предотвратила пока повторное заключение под стражу.

На следующее утро в спецприемник приехала сотрудница прокуратуры Канавинского района Е.В. Иванова, которая записала со слов Кузнецовой заявление о всех происшедших беззакониях.

Днем 1 января в спецприемник приехал автор провокации в отношении Кузнецовой, сотрудник ЦПЭ майор Филимонов. Сергей Владимирович посоветовал настоятельно подумать о прекращении политической деятельности, угрожая постоянным посещением спецприемника. Также он жаловался на то, что его "задергало" начальство и ФСБ по поводу регулярных акций, в которых участвует Кузнецова. Особенно его беспокоили Стратегия-31 и регулярные агитационные пикеты в разных районах города перед крупными оппозиционными акциями. Филимонов признался, что боится за свое будущее, так как сотрудники ЦПЭ вызывают ненависть общества. Со его слов, недавно в Казани взорвали оперативника этого подразделения.

С.В. Филимонов "засветился" при задержаниях агитаторов на шествие "За честные выборы" 28 января. После задержания оперативник оскорблял задержанных, угрожал фабрикацией уголовных дел, проводя параллели с делом Таисии Осиповой. Он регулярно появляется на протестных акциях, которые обычно снимает на камеру.

Судья Е.В. Лехких также имеет "послужной список" в деле борьбы с нижегородской оппозицией. Первый раз она "засветилась" еще весной 2007-го года, когда накануне "Марша несогласных" осудила меня за нарушение порядка организации публичного мероприятия (ч.1 ст. 20.2 КоАП РФ) в связи с тем, что у меня были изъяты УБОПом газеты Марша. Фабрикация административного дела по ст. 20.2 в дополнение к оформленному ранее по ст. 13.22 была произведена с целью отмены имеющегося у меня на тот момент условного срока. Также Лехких "проштамповала" арест на 5 суток руководителя НРО "Другая Россия" Ильи Шамазова 3 февраля 2010 г. по ст. 20.1 КоАП РФ, сфабрикованному по указанию сотрудников ЦПЭ.

После освобождения Анна Кузнецова чувствует себя обязанной продолжить общественную деятельность, в том числе в составе Нижегородского гражданского совета, куда входит одним из учредителей.

В январе 2012 года Тушинский районный суд по иску Управления Минюста по Москве признал Общественный комитет защиты свободы совести прекратившим свою деятельность и исключил его из Единого государственного реестра юридических лиц. По сути это означает ликвидацию нашей организации.

Формально суд принял решение в соответствии со статьей 29 закона «Об общественных объединениях». Иск Управления юстиции также формально соответствует закону. Действительно, комитет в последние годы не исполнял всех требований закона, касающихся отчетности, хотя регулярно предоставлял финансовые отчеты налоговым органам (отчеты эти были нулевыми, так как никакого финансирования комитет никогда не имел). Но мы не информировали орган юстиции о продолжении своей деятельности, то есть допустили нарушения, оказавшиеся достаточными для ликвидации общественного объединения.

Существуют тысячи организаций, не представляющих всей установленной отчетности. Неизвестно, чем руководствуется Управление, определяя приоритеты в решении их юридической судьбы. Не исключено, что обращение в суд о ликвидации Комитета защиты свободы совести имело и политические мотивы. Это могло быть связано с тем, что Комитет последовательно выступает за нерушимость конституционных принципов светскости государства и равенства религиозных объединений перед законом, против клерикализации всех сфер государственной жизни, в том числе школы, армии и госслужбы, против «духовной цензуры» и наступления на права религиозных меньшинств, – явлений, приобретших массовый и системный характер.

Но даже если действия властей не продиктованы иными, помимо требований закона, соображениями, сам закон, устанавливающий право государства контролировать деятельность общественных объединений, является неправовым. В соответствии с демократическими принципами вмешательство государства в дела общественных объединений недопустимо. Государственный контроль должен ограничиваться налоговыми правоотношениями, случаями исполнения общественными объединениями государственного заказа, осуществления ими деятельности, подлежащей лицензированию, а также в целях соблюдения трудовых прав работников.

Статья 30 Конституции РФ гарантирует свободу деятельности общественных объединений и определяет право на объединение как право каждого, то есть как право личности. Недопустимость неправомерного вмешательства в дела общественных объединений базируется на нормах и принципах, защищающих права и свободы личности. Согласно статье 1 Гражданского кодекса РФ, недопустимо произвольное вмешательство кого-либо (в том числе и государства) в частные дела, в том числе в дела коммерческих и некоммерческих организаций.

Из того, что суд признал нашу организацию прекратившей свою деятельность, не следует, что эта деятельность будет прекращена. В строгом соответствии с законом Комитет защиты свободы совести будет действовать и в дальнейшем как общественное объединение, в соответствии со своим уставом, без образования юридического лица.

Убеждены, что в не столь отдаленном будущем демократические нормы законодательства об общественных объединениях будут восстановлены.

Председатель Комитета священник Глеб Якунин

члены Комитета Лев Левинсон, Михаил Осадчев, Евгений Ихлов

Одиночные пикеты – одна из наиболее простых и все более популярных форм проведения публичных мероприятий. Не в последнюю очередь ее востребованность связана с тем, что такая форма проведения акций (наряду с неопределенным "собранием") не требует подачи уведомления.

Пикетирование - напомним закон №54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" (или Закон о собраниях) - осуществляется без передвижения и звукоусиления "путем размещения у пикетируемого объекта одного или более граждан, использующих плакаты, транспаранты и иные средства наглядной агитации".

К сожалению, в нашей стране отсутствие обязанности согласования с властями и даже их уведомления не гарантирует от задержания. Зачастую власти идут на различные ухищрения, чтобы помешать одиночным пикетам, выдумывая, иногда провоцируя или искусственно создавая поводы для задержания.

Наиболее распространены следующие формальные поводы:
1. Задержание при любой попытке перемещения – на подходе к месту пикетирования, на уходе с места пикетирования, при переминании с ноги на ногу и т.п.
2. Превращение пикета из одиночного в пикет нескольких граждан – достигается путем расстановки провокаторов (сотрудников в штатском, "нашистов" и т.п.) рядом с пикетчиком или через интерпретацию расстановки пикетирующих как собрания многих лиц и т.п.;
3. Задержание при смене одного пикетчика в серии одиночных пикетов на другого;
4. Провоцирование потасовки/нападения/драки и задержание их участников, включая прежде всего пикетирующего.

Что важно помнить в таких ситуациях:

1) Принцип №1 свободы собраний, закрепленный в международных стандартах (см., например, Руководящие принципы ОБСЕ по свободе мирных собраний и решения Европейского суда по правам человека) и в нашей Конституции: свобода первична, любые ее ограничения вторичны. У граждан изначально есть право собираться мирно и без оружия, не зависящее от усмотрения властей. А уже их обязанность – оказать нам в этом содействие, а не запрещать и создавать препятствия.

2) Отсюда основополагающий принцип №2 – единственным основанием для разгона публичной акции является ее немирный характер. Мирные акции, даже организованные или проходящие с нарушением закона, разгоняться не должны.
Это особенно очевидно для пикетов и иных малочисленных мероприятий. Ясно ведь, что применение силы здесь явно непропорционально: полицейские, осуществляя задержание под предлогом общественной безопасности, порядка и т.п., наносят этому порядку больший ущерб, чем одинокий пикетчик или группа пикетирующих.
Отсутствие уведомления – само по себе не повод для разгона! (см. по этому поводу решения Европейского суда по правам человека в делах Cisse v. France, Oya Ataman v. Turkey).

3) Основная задача властей на акции – обеспечить безопасность ее участников. Это прежде всего противодействие насилию, предотвращение провокаций. Вряд ли можно считать добросовестным исполнением этой обязанности задержание самого участника мирной акции под предлогом его же безопасности! Если рядом с вами встали неизвестные вам люди или пытаются пристать провокаторы – укажите на это представителям власти. Даже если те заодно с провокаторами, возможно, показания свидетелей о ваших словах или видеозапись ваших попыток обратить на это внимание станут аргументом в вашу пользу на суде.

4) Прекращение акции – крайняя мера. По смыслу статей 15 и 16 Закона о собраниях лишь реальная угроза жизни и здоровью граждан является безусловным основанием для прекращения. Во всех остальных случаях (даже при явных нарушениях закона и порядка проведения) участников должны предупредить и дать возможность устранить нарушение. После этого мероприятие может быть продолжено.
(Читать полностью)

Многочисленные сообщения из разных российских городов однозначно свидетельствуют о том, что в конце декабря - начале января власти задействовали МВД России для сопровождения проходящих по всей стране протестных акций. Сопровождение включает в себя оперативно-розыскные мероприятия по сбору информации об организаторах, участниках, местах сбора, маршрутах, содержании полиграфической продукции, планируемой к распространению и так далее. Министерство поручило эту работу подразделениям по противодействию экстремизму, тем самым центрам «Э» (ЦПЭ), которые есть в каждом российском регионе. Важно понимать, как действуют, какие полномочия имеют оперативники этих подразделений, а главное, как себя вести в случае интереса с их стороны.

В этом месяце уже из нескольких городов России пришли сообщения об активности оперативников ЦПЭ в отношении организаторов и участников прошедших и предстоящих протестных акций. Первым стал создатель протестных групп в социальных сетях Илья Клишин, известный по общественно-политическим проектам Epic Hero и WOS, чьих родителей в Тамбове несколько раз тревожили из центра «Э», желая объяснений насчет деятельности совершеннолетнего сына.

В Нижнем Новгороде в конце января уже дважды задерживались полицией расклейщики объявлений о митинге и шествии 4 февраля.

Вечером 27 января старший оперуполномоченный ЦПЭ при ГУВД Нижегородской области Сергей Филимонов при поддержке бойцов спецназа задержал в Нижнем Новгороде четырех активистов «Другой России». Они собирались, чтобы обсудить проведение агитации к 4 февраля. Основанием для задержания, со слов полицейских, послужила «схожесть с преступниками, совершившими ограбление». В итоге на активистов составили протоколы за участие в несанкционированном пикете (статья 20.2 КоАП РФ), а одного из них обвинили еще и в неповиновении сотрудникам полиции (статья 19.3 КоАП РФ).

29 января полиция задержала за расклейку объявлений о предстоящей акции правозащитника Станислава Дмитриевского. В отношении него было возбуждено административное дело по статье 3.3 КоАП Нижегородской области, предусматривающей штраф до 3000 рублей за «наклеивание, развешивание, крепление, нанесение краской, размещение иным способом информационных материалов и объявлений рекламного и нерекламного характера вне специально отведенных для этого мест». Причем местный закон предполагает отдельный штраф за каждое размещенное объявление.

Звонки и визиты оперов ЦПЭ к активистам в Самаре зарегистрированы на прошлой неделе. В частности, они нанесли визит к лидеру самарского отделения партии «Яблоко» Игорю Ермоленко, в ходе которого «рассказали друг другу о борьбе с экстремизмом». Приглашение явиться на беседу получил лидер общественного движения «Самара против «Единой России» адвокат Сергей Тучин. Сотрудники центра «Э» посетили проживающих в сельской местности родителей одного из организаторов интернет-сообщества «Самара за честные выборы!» в социальной сети «ВКонтакте». Оперативники требовали от родителей оказать на него давление, чтобы он прекратил администрирование группы в социальной сети.

Все подобные профилактические беседы сводились к призывам не участвовать в акциях самим и не агитировать других, к угрозам привлечь к ответственности за экстремизм, а иногда и к откровенному склонению к сотрудничеству.

Оперативники на таких встречах нередко требуют подписать некие документы, предупреждающие об ответственности за экстремизм. Так было с активисткой Алевтиной Дюпри из Волгограда, которую 27 января вызвали в ЦПЭ на беседу. Не представившиеся оперативники спрашивали о взглядах и ценностях Алевтины, зачем она занимается общественной деятельностью. Кроме того, оперативники предложили подписать документ - «предупреждение как «организатора несанкционированного мероприятия «автопробег с белыми лентами за честные выборы» об ответственности установленной 16 ст. федерального закона об экстремизме», как пишет Алевтина на своей странице в Facebook.

(Что такое Центр Э и как себя вести)

Путин пеняет оппозиции на отсутствие единой платформы. А общая неприязнь к текущей власти идет от ее одинаковой глухоты к интересам разных групп и слоев народа. Борясь каждый за свое, они ощутили, что «национальный лидер» - лишь общий укротитель. А как жить в одной стране разным людям, решать надо выборам, выявляющим вес каждого слоя и формирующим власть по их представительству. Британских королей уже в XIII веке выучили слышать парламент, где сидели не одни бароны, но и посланцы рыцарей и горожан.

Самодержавная власть Российской империи не слушала ни крепостных, ни князей, ни Пугачева, ни Голицына. Красное самодержавие, сменившее царское, тоже слышало только себя. Влача страну к намеченной цели, оно сперва искренне мнило, что знает всю истину. Но отдача такой страны, как Россия, - многоклассовой, многонациональной, многокультурной - одной цели, одной воле, одному человеку по мере развития техники и хозяйства, нуждающихся в конкуренции, обернула ее борьбу за величие самоуничтожением.

Путина волнует мера единства оппозиции, потому что он видит в ней другую хунту, грозящую кооперативу «Озеро», как Сталин Троцкому или Ельцин Горбачеву. Ему чужд представительный порядок как способ жизни общества. От выпускника школы КГБ трудно требовать иного. Тем более когда кругом врут, что представительная система, парламент, учредительное собрание не нужны и большинству страны. Но в народе пропала лишь вера в их способность защититься от разгона, когда «караул устал». У нас чтут в государстве силу, по отношению к себе внешнюю. Священную, менеджериально важную, идейную, какую угодно, но не выборами создаваемую.

«Носителем суверенитета и единственным источником власти» Конституция РФ называет многонациональный народ, который «осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления». Но в России непосредственные, хотя бы и дозволенные Конституцией, действия невозможны. На Триумфальной и в других местах свободой собраний по 31-й статье Конституции, можно пользоваться, лишь добыв конкретное разрешение соответствующих органов на данный случай. Народу дозволено действовать лишь через государственные органы, с их согласия. И новые партии у нас возникают лишь с разрешения правящей. А в любой стране Европы народ вершит разные непосредственные действия, лишь извещая о них власть и не боясь наказаний, когда не нарушает Конституцию. У нас, к сожалению, не так. Но почему власть государства безмерна, Конституция не объясняет.

Оставив церемонию выборов единственным публичным политическим актом, Путин разозлен тем, что фальсификации были замечены и, не принеся его партии большинства голосов, показали публике, что государство держит власть по-советски, вопреки как бы демократической Конституции. Иные даже сочли, что утрата «Единой Россией» большинства создала революционную ситуацию и дала дорогу демократии.

Но нет сомнений в официальном сообщении, что голоса в основном ушли не к противникам режима, а к подпирающей его «системной оппозиции». Маскарадный противник - «Правое дело» - не собрал почти ничего. Реальный - «Яблоко», - видимо, все же больше официальных трех процентов и, не будь над ним устроена особая вивисекция, имел бы в Думе горстку депутатов. Но и «Яблоко» скорее всего не набрало четверти голосов, не говоря о большинстве. И не стоит из-за позорных фальсификаций себя уверять, что на деле 4 декабря народ выразил волю сменить режим, унять бесцеремонное государство, ввести его в конституционные рамки. Он лишь отверг хамство и цинизм текущей власти.

Многие шли на Болотную и проспект Сахарова, надеясь, что массовые протесты вынудят власть уступить демократии. Но власть идет лишь на маневренные уступки, догадываясь, что протестуют те, чьи голоса она и фальсифицировала на выборах. А большинство граждан страны голосовало, либо следуя коммунистической демагогии, либо, хоть и меньшим числом, поддержав власть. На этой волне всплывают разнообразные новые большевики, зовущие к революции, хотя отсутствие революционной ситуации видно уже по тому, что на свои революционные митинги даже ярко-театральный Лимонов собирает меньше полутора тысяч. И более прямой Удальцов поддерживает кандидатуру Зюганова в президенты. Другие прислушиваются к речам Ксении Собчак о том, что Путин не в пример лучше Зюганова. Выбор оставлен лишь меж этими позициями.

Ожидающие демократических перемен, видимо, забыли, что Ельцин, вручивший страну Путину, обрел власть, выступая за отказ от советского строя, а потом сам удерживал большевистское всесилие государства, хоть и в более гибких формах и с дозволением отдельных личных свобод. Путин тоже старался. Ни реальных прав, ни социальных свобод, ни прежде всего экономической свободы в стране нет. Вместо миллионов предпринимателей насадили сотни управляемых Дерипасок и Прохоровых и упразднили судопроизводство, которое нам бы позволяло защищать свои права, а иностранным инвесторам вкладывать в Россию деньги. И упразднили не по глупости, а понимая, что свободная экономика несовместима с по-большевистски всевластным государством. Потому же за двадцать лет ничего не сделали, чтобы прояснить, почему успехи СССР для него раз за разом оборачивались гибельно и в 1991 году его сгубили. Иначе умы преодолели бы большевистское наследие, а так миллионы ждут по-советски хорошего руководителя и клеймят плохих, не задумываясь о социальных порядках и отношениях.

Интрига свелась к тому, устоит ли Путин в роли лидера антиамериканской гонки вооружений. Эта роль больше подходит Зюганову, даром что за двадцать лет расклад сил в мире поменялся. Или успехи реванша уже позволяют Зюганову занять место Зюганова? Эта неясность и ввергла власть в кризис, не всеми замеченный. Отказ Путина от игры в Лжедмитрия пикантен тем, что даже Медведев, увольняя Кудрина за попытку помешать новой гонке вооружений, показал, что сам не хуже Путина и Зюганова. Выборы в Думу говорят о том, что шансы Зюганова и советских порядков выросли. И уста Собчак зовут на помощь либералов и демократов, опасающихся потерять при коммунистах личные свободы, словно победивший Путин, если понадобится, их не урежет.

Но лишь Явлинский, хорошо или худо, на деле отстаивает демократический социально-либеральный строй и одинаково тверд по отношению и к знакомому Путину, и к любому исполнителю роли Зюганова. Тем активней действуют против него. Не потому, что он бы победил (при наших СМИ донести свои взгляды до людей у него шансов нет) или его наблюдатели надежней. Но потому, что его призыв к смене строя, а не персон страшней всего. Вторившие неправдам Ельцина, Гайдара и Путина тем ведь и подорвали к себе доверие, что не смели судить о социальном порядке. Почему народ жил так, как жил? Чем на деле была советская власть? Почему русскую деревню погубили и не возрождают? Почему народы, состоявшие в СССР, убивал не один Сталин, но и Ельцин с Путиным? Почему, решась на переход к капитализму, актуальный для России еще в 1861 году, выходцы из КПСС отвлеклись от социальных гарантий, непременных ныне при капитализме?

Говорят, нужны переговоры с властью. Но тайные дискуссии народа с властью через посредников - абсурд. Их надо вести открыто - лучше в парламенте, но можно где угодно. Это и будет политическая жизнь, которой нет, пока государство от народа не зависит, а народ от государства кругом. Путин учит: «Россия - открытая страна с рыночной экономикой, в которой уже никогда не будет никакой диктатуры». Переговоры покажут всем, что Россия ныне полуоткрытая страна с полурыночной экономикой и диктатура успешно устраняет оппонентов, оставляя нам лишь следовать призывам либо Удальцова, либо Собчак. А смысла нет ни в том, ни в другом.