Мне кажется, что для Валентины Матвиенко выдвижение на пост главы Совета Федерации вовсе не успех. Будучи губернатором Петербурга, она обладает большей властью, более широкими полномочиями и возможностями, чем будет в новой должности. Поэтому я считаю, что это, конечно, понижение по функциям. А предложение сделано таким образом, что возможности отказаться у нее нет.

Одна из причин, по которым это предложение было сделано, - это снижение рейтинга «Единой России» в городе. Федеральный центр считает необходимым изменить эту ситуацию. А приход нового губернатора может подправить дела партии – обычно новые люди воспринимаются с новыми надеждами.

Я верю, что любые перемены всегда к лучшему. Валентина Ивановна все же была губернатором уже много лет – по-моему, восемь. Обычно новый губернатор воспринимается хуже, чем предыдущий, - здесь, я думаю, будет иначе. Новый человек может как-то оживить ситуацию в городе. И хотя безусловно лучше были бы выборы и горожане сами решали бы, кому быть губернатором, но пускай хотя бы так будет. Отставка губернатора, о которой годами говорили на митингах, наконец свершилась - пускай и не так, как мы хотели.

Сейчас строятся предположения, кто будет губернатором, но, как показала практика, решения власти почти не угадываются. Кого я вижу? Честно говоря, затрудняюсь ответить. Есть, конечно, достойные представители и в нынешней администрации, но мне кажется, это будет кто-то из москвичей.

Комиссию по УДО я прошел сравнительно легко, видно, что ИИЦ-132 не терпится избавиться от деструктивного элемента. Забавно, что призрак свободы замаячил передо мной, когда я уже окончательно адаптировался к тюремным будням. Даже если Ирпенский суд решит продержать меня еще пять месяцев, это будет досадным неудобством (я пропущу летний отдых в Крыму и начало учебного года в Эрлангене), но не катастрофой. Впрочем, пять месяцев мне все равно не грозит: уже принята амнистия, и если я не выйду по УДО через неделю, то выйду по амнистии через месяц-полтора.

Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел отклонил кассацию, впереди европейский процесс «Володарский против Украины». Остается надеяться, что failed state просуществует еще пару-тройку лет – примерно столько времени могут занять бюрократические проволочки в Страсбурге. Хотелось бы, чтобы и падишах, и осел, и ваш покорный слуга дожили до этого знаменательного момента.

«Церковь свидетелей Александра Володарского» ликвидирована, мои любимые сектанты, лишенные палаток, теперь обитают в кустах. Из-под Верховной Рады не уходят, молятся памятнику Ватутину, ограждая тем самым Украину от сил тьмы. Не удивлюсь, если узнаю, что разрушение своего храма паства Олега Сирко связывает со мной. Товарищи в лицах пересказывали видео с демонтажа. Надеюсь, что у редакции блога будет возможность его здесь выложить. Порадуйтесь вместе со мной.

Примерно с начала мая я вел ежедневник. Ничего примечательного: учет медитациям и физическим упражнениям и сумбурные мысли, которые когда-то станут текстами. Только что пролистнул тетрадь и понял, что с 18-го числа в ней не появилось ни строчки. Написал через всю страницу «БЕЗВРЕМЕНЬЕ» большими буквами, надо же было что-нибудь написать.

Мы развесили в комнате ленту от мух, за несколько часов к ней приклеилась пара десятков насекомых. Не слишком эстетическое зрелище, но гораздо противнее звук: мухи, не осознающие своей участи, еще пытаются улететь и неистово жужжат. Они еще живы, но метафизически уже мертвы, их жужжание больше не принадлежит этому миру. В отличие от кота Шредингера, мяуканья которого никто не слышит, мухи способны громко заявить о себе. Это заслуживает уважения.

Я писала уже о том, как жестоко выселяют людей, в том числе глубоко пожилых, из отеля «Южный» в Москве. 21 июня Гагаринский районный суд опять вынес решение не в их пользу, и они опять со дня на день ждут выселения на улицу.

Так у нас теперь заведено: пришли - и выселили человека из жилья, где он прожил без малого четверть века. Это в Москве. А что же за ее пределами?

Вчера мне позвонила 60-летняя Зина Берсанова из Грозного. Мы познакомились с ней в январе 1995 года в Москве, куда она бежала от бомбежек вместе с детьми. Они даже жили у меня недолгое время, когда ее попросили из общежития в Подмосковье.

Ее дочь рассказывала мне тогда, что мама всю жизнь работала на заводе и стояла в очереди на квартиру. И вот, наконец, завод ей предоставил квартиру, но началась война, и пришлось спасть жизнь бегством из города.

«Только один раз мама увидела свою новую квартиру - и все. Как будто специально показали, чтобы расстроить...»

Они вернулись в Грозный в июне 1995-го, когда боевые действия утихли. Въехали в свое разворованное общежитие с разбитыми стеклами. О новой квартире не было и помину: дом разбомбили. Так и прожили они в этом общежитии до сего дня. Полгода назад жильцам неожиданно сообщили, что они должны готовиться к полному выселению. А несколько дней назад Зине принесли исполнительный лист - решение суда Старопромысловского района о том, что она должна срочно освободить помещение. Так же выселяют из соседних комнат ее дочь, сына с семьей и внуков. Никакого жилья не предлагают взамен. А ведь они прописаны и живут здесь с 1988 года. Зина и без того инвалид, теперь на нервной почве у нее отнимаются больные ноги. Ей некуда идти.

На каком основании ее выселяют из жилья, где она прописана? Почему вообще выселяют всех жильцов общежития по улице Новаторов, дом 17?

Может быть, стоит задать этот вопрос чиновникам в Грозном?

Телефон уполномоченного по правам человека в ЧР:
8-(8712)-22-34-57; 8-(8712)-22-31-35
Администрация Главы и Правительства Чеченской Республики: 8-(8712)-22-30-85
Администрация города Грозного: 8-(8712)-22-20-82; 8-(8712)-22-25-87

26-го отмечаем день рождения Михаила Борисовича в Нью-Йорке! Акцию проводит международный комитет "За демократическую Россию".

Друзья! Приходите поздравить Михаила Борисовича Ходорковского с днем рождения! Вот уже восьмой год подряд Михаил Борисович отмечает свой день рождения в тюремном застенке, в тяжелых условиях. Но он выстоял, не сломался, и для него важна ваша поддержка. Приходите сами, приводите друзей - будем отмечать день рождения Ходорковского! Будут подарки и сюрпризы! День рождения все-таки!

26 июня, в 14.00, Юнион-сквер, Нью-Йорк.

По всем вопросам пишите: [email protected]

(На съезде "Правого дела")

Предлагаю исключить слово "оппозиция" из нашего лексикона. Оно ассоциируется с маргинальными группами, которые потеряли связь с реальностью. Партий власти должно быть как минимум две.

Cсылка

В мае я написал небольшую поэму по мотивам новых, широко обсуждаемых общественных трендов, включая появление путинского народного фронта. Названием поэмы стала ее строка "Музыкальная фарца, вы снова востребованы!". Оказалось, что поэма нашла свою аудиторию, и меня неоднократно просили ее прочитать начиная от радиопрограмм и вплоть до компании за столом. Мне самому более привычно исполнять свои произведения в форме музыкальной композиции. Поэтому появилась идея сделать на основе этой поэмы музыкальный трек.

Изначальная тема музыкальной фарцы, в свете последних веяний, оказалась незаслуженно ограничена лишь музыкальными приспособленцами и пуделями, которые являются лишь частью "духовной и интеллектуальной" фарцы, в которую также входят журналисты, киношники, телевизионщики и другие деятели творческих профессий. Поэтому я подработал текст, чтобы никому не было обидно, что их не упомянул.

Также за последние несколько недель появилось больше подробностей про народный фронт, созданный лидерами партии жуликов и воров. Этот парад приспособленцев и холуев напоминает приготовления к наводнению или урагану, когда из мешков с песком сооружаются заграждения на случай, если прорвет плотину или река выйдет из берегов. Руководство партии жуликов и воров возводит вокруг себя стену из приспособленцев или по разнарядке и в приказном порядке вписанных в народный фронт бюджетников и других подневольных, чтобы ими прикрыться на случай прорыва плотины гражданского возмущения на предстоящих выборах. Во всяком случае, в этом широко распиаренном народном фронте есть и явный плюс: родина теперь может знать в лицо своих холуев и приспособленцев, среди которых практически все те же знакомые всем лица, но есть и свежая поросль.

Записывая этот трек, я думал о том, где он может звучать. Как насчет сцены, когда происходит сбор гостей на свидание лидеров партии жуликов и воров со специально, поштучно отобранными персонажами из созданного ими фронта в фойе пятизвездочного отеля? Такое музыкальное оформление было бы в точку. Холуи, пудели, приспособленцы – вперед! Поехали!

МР3 трека "Ментальность фарцы" здесь.

А вы знаете, что в США, например, столь вами любимых, для любого политического лица высказывание о возможности выхода того или иного штата из состава США чем карается?.. Я вам скажу: смертной казнью по американским законам. В самой демократической стране мира. И это правильно, потому что они защищают конституционные права всех граждан, проживающих на территории США... Этот закон никто не отменял. В США этот закон действует, он действует как федеральный закон и как закон ряда штатов. Он не отменен, он существует. Закон действует, вы понимаете? Смертная казнь.

Сcылка

Сегодня на Красной площади в Москве прошла акция - торжественный отказ от белого флага, приуроченный к годовщине парада Победы 1945 года.

Равнозначно ли бросание белого флага под красную кремлевскую стену подъему черного флага над своей головой? Это один из тех вопросов, на которые нельзя ответить теоретически. Для ответа на этот вопрос обязательно проверяющее действие.

Выбрасывание флага - это возвращение власти ее главного подарка – права личности на капитуляцию. Если вы считаете, что время «разумной» капитуляции прошло и разум должен стать на службу сопротивления, бросайте на их главной площади свой белый флаг. Это акт объявления войны собственному конформизму по отношению к их власти.

Это посланное по главному адресу сообщение о том, чтобы на вас больше не рассчитывали. С этого дня на каждом выброшенном белом флаге будет расти и расплываться черная точка, пока она не захватит весь ваш флаг целиком. В нулевых годах нам всем дали возможность капитулировать без позора. Тот, кто бросает свой белый флаг под их стену, отказывается от этого права. Социальная игра обостряется, и отношения власти больше не предполагают автономии и уклонения. Межреволюционный период заканчивается на наших глазах и в наших сердцах. Открыт сезон сопротивления и вмешательства.

Белый – это цвет молока, которым нас кормит власть, прижимая к своей груди. Белый – это цвет согласия с чужой гегемонией. Если вы чувствуете, что у вас прорезались зубы, разожмите ментальные объятия правящего класса и верните им «свой» белый флаг. Он больше не ваш. С этого момента у вас нет перед их властью никаких обязательств. Вы совершили революционный ритуал освобождения личности.

(Фото)

Я не мог ожидать такого решения, хотя считаю, что у нас была очень сильная позиция в суде. Но, когда человека три месяца продержали в СИЗО, очень сложно ожидать оправдательного решения, какая бы сильная позиция ни была. Я оценивал шансы на оправдание примерно в 30 процентов. Но в итоге все круто получилось.

Судья ссылалась в моем случае фактически только на объективные доказательства. Показания всех тех наркоманов, которые были свидетелями, судья признала противоречивыми. Оставила она показания только одного Храмова, но их было недостаточно для вынесения обвинительного приговора – они полностью противоречили совокупности доказательств защиты.

Доказательства защиты были объективные – видеозаписи и фотографии, на которых было видно, например, как я был одет. Храмов же просто говорил, что меня видел, но не помнил, в какой я был одежде. И в целом показания были слабые. Я думаю, что самым убедительным доказательством были именно фотографии, а также результаты проверки на полиграфе. Возможно, еще на судью произвели впечатления наши выступления в прениях.

В отношении Макса Солопова судья оставила показания Храмова и Кривошановой, несмотря на то что было ходатайство о недопустимости рассмотрения ее показаний как добытых под пытками. Еще была видеозапись с телеканала «Дождь», которую в суде не исследовали, но судья в своем решении на нее сослалась: мол, на этой видеозаписи видно, как был одет Максим, а потом в этой же одежде был человек в маске. При этом в суде никто ни разу не показал, что на этой видеозаписи вообще есть Макс. Это очень сомнительный момент и повод для обжалования, безусловно. Макс, конечно, будет обжаловать приговор.

В моем случае, думаю, тоже будет обжалование – со стороны прокуратуры.

В целом в ходе процесса мне казалось, что все идет нормально, хотя все равно я ожидал другого результата. Этот приговор решает очень многие проблемы, потому что все равно, пока находишься под этой уголовной темой, на работу, например, не можешь нормально устроиться. Ладно люди из нашей среды, те, кто читает новости, понимают, что происходит. Но 90 процентов населения вообще далеки от всего этого, и когда всплывает такой момент, что человек привлечен к уголовной ответственности, это вызывает негативные эмоции. Я думаю, у меня теперь и на работе по-другому все пойдет.

Что касается демонстрации 28 июля 2010 года, то я по-прежнему считаю, что она была спровоцирована по большей части действиями властей и являлась адекватным ответом на то, что в Химках происходило. И сравнивать 10 разбитых окон и проломленные головы вообще некорректно. Все эти люди – местные бандиты и чиновники – столько лет избегают наказания за свои преступления, но зато устраивают некий громкий процесс из-за 10 окон. В результате этих действий теперь один человек скрывается, другой ожидает экстрадиции где-то в Украине. Это ненормальная ситуация, созданная этими самыми бандитами и чиновниками из Химок.

Вкалывая все последние дни в компании нацболов на одной из строек Москвы, я только сейчас узнал об отказе в регистрации ПАРНАСа и потому высказываюсь с опозданием.

Конечно, в отказе нет ничего удивительного, он был ожидаем. И, конечно, несколько мелких ошибок, выявленных Минюстом в списках Партии народной свободы, - это лишь повод для отказа. В большом количестве данных всегда можно найти ошибку или, используя силовые ведомства, запугать нескольких человек, заставить их отказаться от членства в организации. Что и было сделано.

Мы, регистрируя в 1998 году НБП, столкнулись с похожими проблемами. Подав документы на пять с лишним тысяч партийцев (минимальная численность, установленная тогда законом, составляла пять тысяч), мы получили ответ Минюста, из которого следовало что четыре(!) человека не подтвердили свое членство в партии и поэтому в регистрации (а значит, и в участии в выборах 1999 года) нам отказано.

Всего за прошедшие годы мы подавали документы на регистрацию НБП пять(!) раз. Согласно всем редакциям закона: при минимальной численности в пять, десять и пятьдесят тысяч человек. Чтобы набрать пятьдесят тысяч, мы буквально ходили по подъездам, по квартирам, уговаривая граждан поддержать нас. Граждане поддержали, Минюст – нет. После каждой попытки мы слышали ироничные комментарии в свой адрес - мол, что вы хотите от нацболов, они даже документы не могут правильно составить. Многие почему-то охотно поддерживали такую позицию.

Между тем документы на регистрацию в первые два раза готовил руководитель московского отделения партии Андрей Федоров, юрист, закончивший МГУ, в то время сотрудник аппарата Госдумы. Прежде чем подать документы, Федоров и Лимонов ходили на прием к министру юстиции Крашенинникову. В ходе беседы выяснилось, что Федоров и Крашенинников учились в МГУ у одних и тех же преподавателей...

Так что дело было вовсе не в бумагах. Нас, нацболов, просто не хотели видеть в российской политике. Кто именно не хотел? Не знаю. Возможно, это был лично Крашенинников, тогда член СПС, но скорее всего это было общее мнение российской политической элиты. Мы были слишком чужие для них, в большинстве своем выходцев из позднесоветской КПСС.

Это их консолидированное мнение высказал как-то в Таганском суде (мы обжаловали отказ) представитель Минюста – толстый, обрюзгший бюрократ с мощным загривком. Исчерпав аргументы и поняв, что чаша весов склоняется на нашу сторону, он обратился к судье со словами: «Ваша честь, их пять тысяч, они все молодые, мы не знаем чего от них ожидать».

С тех пор мало что изменилось. Разве что г-н Крашенинников покинул министерский пост и перешел в «Единую Россию». Да НБП запретили.

В начале девяностых был популярен такой анекдот:
В 1917 году внучка декабриста слышит шум на улице и посылает прислугу узнать, в чем дело.
Вскоре прислуга возвращается.
- Там революция, барыня!
- О, революция! Это великолепно! Мой дед тоже был революционером! И чего же они хотят?
- Они хотят, чтобы не было богатых.
- А дед хотел, чтобы не было бедных.

А вчера случайно наткнулся на блог лидера отделения ДПНИ в Санкт-Петербурге Андрея Кузнецова. По его мнению, нищие в метро «очерняют облик» города, а нищие в военной форме очерняют еще и российскую армию. В понимании декабристов нищих надо было бы как-то одеть, обуть, накормить и трудоустроить. В понимании революционеров 1917 года – весь Петроград «подравнять» до состояния нищеты. Но Кузнецов – неонацист. Историю (даже родного города) не учил. Поэтому он провел квазисоциологический опрос в интернете и отправил жалобу во все известные ему властные инстанции. Требование было простым – выгнать нищих со всеобщего обозрения. Причем, если милиция не справится, предложил помощь «молодёжных общественных объединений и казачьих дружин». По его мнению, петербуржцы и гости города, сталкиваясь с такими людьми, могут «составить представление о городе и стране» неправильно. Особое внимание уделяется инвалидам на колясках, «которых возят по ногам пассажиров».

Но это мнение неонациста – больного человека. Однако в то же самое время (казалось бы) нормальный человек, начальник метрополитена Санкт-Петербурга Владимир Гарюгин подписывает внутреннее распоряжение «не пускать инвалидов-колясочников в метро». Возникает вопрос: кто может быть кумиром данного господина? Вряд ли декабристы.

Санкт-Петербург со своими революциями доиграется, наверное. Осталось надеяться, что не до Древней Спарты, где «не таких» людей могли просто скинуть со скалы.

Выступил тут один поп, ярый противник гомосексуализма, требовал уважения к своим взглядам. Однако я хочу сказать не о терпимости к геям, я хочу сказать о толерантности по отношению к подобным попам. Хочу обратить ваше внимание, что поп говорит абсолютно в контексте ущербной логики толерантности и требует того же, что и его оппоненты - равенства в праве говорить.

Гомофоб требует терпимости для себя как для гомофоба, фашист требует терпимости к фашизму. И с точки зрения либеральной морали все они абсолютно правы, они имеют право на свою точку зрения.

Только проблема в том, что тот, кто нетерпим к другим, не имеет права требовать терпимости по отношению к себе. Если согласиться с этим утверждением, то мы сделаем простой вывод, что права человека и терпимость к его взглядам - отнюдь не священная корова и действия людей с реакционными взглядами нужно подавлять всеми способами, вплоть до насилия, если они угрожают обществу. Нельзя быть терпимым к нетерпимым, иначе эта терпимость доведет до концлагерей тех, кто терпит. Они, поверьте, не будут церемониться с геями, черными или евреями. Под крестный ход страну отведут прямиком в фашизм, за примерами далеко ходить не надо.

Однако, если Запад признает это, осудив высказывания попа, то тогда будут вопросы и к Саркози, пытающемуся играть на национальной гордости французов, противопоставляя их мигрантам. Да и вообще ко всем правым политикам Европы и США, которые так любят трясти своими христианскими побрякушками перед белыми фермерами и лавочниками, призывая спасти "белую цивилизацию" и яростно разделяя своих рабов на "белых" и "черных", на "геев" и "натуралов". Они едины с этим попом как молочные братья. От успешной защиты прав этого попа и его фашиствующих соратников из православно-хоругвеносной братии зависит судьба права респектабельных консерваторов говорить о "чуждых культурах" и сохранении "белой Европы".

Пока мы произносим это сладенькое словечко "толерантность", мы даем карт-бланш всем реакционерам мира на пропаганду расизма и ксенофобии.

Есть нормальные люди - и есть ксенофобы. Так вот, первые не должны просить толерантности у вторых, не должны взамен на снисходительное отношение к себе давать право реакции свободно открывать свою поганую пасть, подписывая некое двустороннее соглашение на «терпимость».

Именно борьба с толерантностью освободит мир от угрозы коричневой чумы. Именно момент, когда массы скажут консерваторам и подобным попам: «Толерантность к вам кончилась», будет началом освободительной борьбы человечества против реакции.

И ничто иное.

Никаких прав для правой реакции быть не должно, в какие бы одежды она ни рядилась: в рясы или в дорогие пиджаки депутатов Европарламента.

Помнится, еще в советское - раннеперестроечное - время моя коллега так оценивала попытки "перестроить КПСС изнутри" путем очищения ее от "консерваторов": не надо, товарищи коммунисты, засорять наши беспартийные ряды! В этой шутке, как легко понять, есть только малая доля шутки.

И знаменитое изречение Виктора Черномырдина о том, что какую бы партию в России ни строили, все равно получается КПСС, тоже имеет под собой прочную политологическую основу.

Действительно, при современном состоянии общественных коммуникаций партийная форма политической организации является одной из наименее адекватных. Разумеется, если мы говорим о демократической схеме общественно-государственных отношений, базирующейся на приоритете прав свободной личности, свободе слова, независимости суда, устойчивой правовой системе, распределенной власти и т.д. Любая партия, даже самая демократическая по декларациям, содержит в себе изрядную тоталитарную и авторитарную составляющую. Никакая партия не может выдержать современных требований прозрачности гражданских связей, свободного движения гражданских инициатив. Точнее, могут, конечно, быть организации, удовлетворяющие этим требованиям и называющиеся партиями, но по сути это не партии, а движения или сетевые ассоциации.

Россия сильно отстает и в деле освоения современных форм гражданской самоорганизации. Наше общество не успело освоить реальный опыт политической конкуренции по многопартийной схеме, как вновь оказалось в схеме по сути однопартийной. Очевидно, что стратегическое преодоление этого застоя возможно лишь на движении вперед, а не назад. На движении в сторону гражданских движений и сетевых самоорганизующихся структур, а не попыток натягивания на живое движение актива старых партийных обносков.

Понятно, почему партийные форматы столь живучи. Этому способствует и то, что лидирующие позиции в медленно формирующемся гражданском движении занимают преимущественно люди с партийным опытом. Причем, с худшим партийным опытом - урывочным, поверхностным, лишенным мощного организаторского начала, с лихвой компенсированного внешней атрибутикой в виде бюрократизма, вождизма, комчванства и т.п. Важным фактором живучести партийных форм является и то, что многие активисты слишком сильно ориентированы на классические электоральные схемы. И хотя все эти институты уже давно являются бутафорскими, они тем не менее вовлекают огромное количество людей, для которых важен сам процесс как бы "занятия политикой". Все эти виды и формы деятельности слишком привычны, чтобы легко уступить новым: все эти многочисленные офисы, избирательные штабы, мониторинги и прочие клишированные действия гораздо легче находят спонсоров, несмотря на отсутствие сколько-нибудь заметных результатов.

В ПАРНАСе, конечно, очень много достойных людей. Но сама эта идея и выбранная форма изначально были ориентированы на работу в сложившейся системе политических представлений. Она фактически являлась формой мягкого коллаборационизма, отвлекала значительные силы и средства от заведомо более эффективных форм противодействия режиму. Это было ясно сразу. В этом смысле лучше бы, конечно, зарегистрировали эту партейку - в точности, чтобы не засоряли наши беспартийные ряды гражданских активистов, реально настроенных на решительное сопротивление и формирование новой легитимности, взамен пресловутой "суверенной демократии".

Впрочем, в политике нет сослагательного наклонения. Остается рассчитывать на то, что значительная часть парнасовского актива наконец-то расстанется с вредными иллюзиями и вольется в ряды так трудно формирующегося фронта мирного гражданского сопротивления. Какая-то часть, напротив, будет упорствовать в своих партийных устремлениях. А значит, произойдет очистительное размежевание и прояснение политической ситуации.

Источник.

Мне хочется рассказать о двух важных прецедентных судебных решениях, которых добилась юрисконсульт Движения "За права человека" Татьяна Волкова. Суды и судей мы не называем, чтобы не навлечь на них... Все решения, о которых идет речь, вступили в законную силу.

Первое. Это решение, согласно которому заключенный, не привлеченный к участию в гражданском деле, интересы которого затрагиваются решением суда, может обжаловать это решение после освобождения.

Один из столичных судов рассматривал вопрос о праве недавно освобожденного заключенного подать кассационную жалобу на решение суда годичной давности. Суть коллизии была в том, что суд выселил законную жену осужденного и ее детей от первого брака из комнаты в коммунальной квартире, где заключенный числится ответственным квартиросъемщиком (стороной по договору социального найма), не привлекая его к участию в деле. Рассмотрев ходатайство о восстановлении процессуального срока, подготовленное правозащитником Волковой, суд определил, что "не может быть отказано в принятии жалобы лицам, не привлеченным к участию в деле, в случае когда обжалуемым судебным постановлением разрешен вопрос об их правах и обязанностях, поскольку отказом в принятии жалобы указных лиц будет нарушено их конституционное право на судебную защиту". Суд счел отсутствие в деле повесток и невысылку решения суда своевременно в адрес лица, находящегося в местах лишения свободы, уважительной причиной для пропуска кассационного срока. Суд сослался на постановление Конституционного суда от 20.02.2006 № 1-П по рассмотрению правового смысла ст. 336 ГПК РФ.

Игнорирование привлечения в качестве стороны лиц, чьи права и обязанности в любом виде затронуты решением суда, "существенно снижает уровень реализации ими конституционного права на судебную защиту, противоречит конституционным целям гражданского судопроизводства, и потому не позволяет рассматривать судебную процедуру в качестве эффективного средства правовой защиты".

Смысл судебного решения - не является законным ни одно решение суда, если к делу не были привлечены те, чьи права и обязанности затронуты данным решением (ответственный съемщик или владелец жилья обязательно является стороной по жилищным спорам).

Второе. Судебному обжалованию подлежат действия нотариусов, не только перечисленные в ст. 35 Основ законодательства РФ о нотариате, но и иные, например, выдача справки с ложными сведениями, поскольку это создает условия для нарушения прав и законных интересов граждан.

Суть в том, что нотариус завела повторное наследственное дело, выдав справку, что наследственного дело не открывалось. Суд установил, что поскольку нотариус на основании ст. 11 Основ законодательства РФ о нотариате имеет личную гербовую печать, то он наделяется государством властными полномочиями и является представителем государственной власти. Поэтому действия нотариуса могут обжаловаться на основании ст. 46 Конституции о судебной защите прав и свобод и возможности судебного обжалования действий органов государственной и муниципальной власти и должностных лиц. Поэтому судебному обжаловании подлежат все действия нотариуса, нарушающие права и свободы граждан или создающие угрозу их нарушения (например, как в данном случае, заведение "альтернативного" наследственного дела"), а не только те 18, что перечислены в 35-й статье. В данном случае суд признал сведения нотариуса не соответствующими действительности, а его справку - недействительной.

Опять Россия вспомнила войну. Каждый год это происходит дважды – 9 мая и 22 июня, в День Победы и в «день слез на глазах». Эти слезы были очистительными тогда, в 40-60-е, а теперь наворачиваются совсем по другому поводу.

Вчера мой сын Женя впервые принял участие в очередной патриотической акции прокремлевского молодежного движения «Наши». Так, ради прикола. Но получилось не очень смешно. Рассказывая мне о своих похождениях, он поймал себя на мысли, будто дает показания следователю или надиктовывает повинную. Привожу его рассказ (некоторые имена изменены):

По глупости мой друг Иннокентий познакомился с «Нашими». Их офис у метро «Менделеевская» находится рядом с его домом, и прямо в этом офисе можно бесплатно поиграть на компьютере в Counter Strike. Грех не воспользоваться! Сходил - обменялись контактами. Каждый день Иннокентию на мобильник стали приходить смс от непонятных молодых людей по имени Ольга, Борис и Илья – «Наши» называют их своими комиссарами. Накануне 22 июня Иннокентию поступило предложение прийти в полночь к метро «Университет» с единственной целью - «бесплатно посмотреть кино». Это оказался фильм «Брестская крепость» в торговом центре «Капитолий». Иннокентий клюнул на халяву от «Наших». Чтобы не быть эгоистом, пригласил меня и Кирилла с Гришей.

(Читать полностью)

18 июня 2011 года после продолжительной болезни в возрасте 88 лет ушла из жизни выдающаяся общественная деятельница, правозащитница, вдова академика Андрея Дмитриевича Сахарова Елена Георгиевна Боннэр.

Елена Боннэр (друзья называли ее Люся) родилась 15 февраля 1923 года в Туркменистане. Ее отец, Геворк Алиханов, был расстрелян советскими палачами в 1937-м. Мать, Руфь Боннэр, провела многие годы в советских тюрьмах и лагерях.

Войну Люся провела на фронте санитаркой и медсестрой, была ранена и получила правительственные награды за героическую службу. Годы спустя она написала, что военный опыт научил ее уважать все народы и быть терпимой ко всем религиям. Самое отвратительное учение, писала она, – это учение о превосходстве одних наций над другими.

После войны Люся поступила в медицинский институт, стала врачом. В 60-е годы она становится активным участником диссидентского движения, подписывает письма протеста против преследований людей за их убеждения. Можно особо отметить ее роль в Хельсинкском движении и помощь в передаче на Запад лагерных дневников Эдуарда Кузнецова. В этот период она познакомилась с Андреем Дмитриевичем Сахаровым, за которого вышла замуж в 1971 году. Они прожили вместе до смерти Сахарова в 1989 году. Их глубочайшая любовь друг к другу была очевидной для любого, кто видел их вместе.

Небольшая московская квартира Елены Георгиевны и Андрея Дмитриевича была открыта для всех - не только для друзей и просто знакомых, но и для каждого, кто готов был «засветиться» и прийти туда, чтобы рассказать о произволе советских властей, о преследованиях инакомыслящих, пытках в лагерях и психушках. Эта квартира всегда была полна людьми - протестующими крымскими татарами, евреями-отказниками, диссидентскими активистами и западными корреспондентами. Об этой квартире КГБ специально докладывал в Политбюро, Люсе угрожали арестом и лагерем. Про нее распространяли гнусные антисемитские сплетни, пытались объяснить общественную деятельность Сахарова ее «сионистским» влиянием.

В 1980 году Сахарова арестовали и сослали в Горький, куда вместе с ним добровольно поехала и Люся (позднее ее пребывавние там было "оформлено" как ссылка). Чтобы не исчезнуть и не погибнуть в изоляции, защитить от преследования свою семью, Сахаров проводит мучительные голодовки.

Сахаровы вернулись в Москву в 1986 году по личному распоряжению Горбачева. Момент их возвращения из ссылки символизировал подлинное начало перестройки. Последние годы жизни Сахарова прошли в беспрерывной работе - в попытках укрепить наметившиеся демократические перемены в Советском Союзе. После смерти Андрея Дмитриевича Люся продолжает общественную деятельность, добивается открытия музея и общественного центра Сахарова, пишет многочисленные статьи и письма с критикой постсоветского развития России и других бывших республик СССР. Её здоровье к этому времени ухудшается, ей приходится проводить все больше времени на лечении, сперва в Москве, а потом в Бостоне. Несмотря на это, она пишет и публикует две автобиографические книги, редактирует и разбирает архивы Сахарова, встречается со многими крупными общественными деятелями Запада, пытаясь убедить мир, что едва успевшая родиться российская демократия превращается под властью Путина в авторитарный режим, все больше напоминающий Советский Союз.

Ее энергии и работоспособности хватило бы на много жизней. При этом она была страстной и любящей дочерью, матерью, бабушкой, а последнее время и прабабушкой.

Мы посылаем нашу любовь и сочувствие ее детям Тане и Алеше, а также многочисленным внукам и правнукам Елены Георгиевны и призываем всех удивляться и восхищаться трудной и замечательной жизнью Елены Георгиевны Боннэр.

В Союз архитекторов России
Копия - в Грани.Ру

Вчера случайно узнал, что я, оказывается, присоединился к Общероссийскому народному Фронту. Узнал из сообщения на сайте, где в списке организаций, примкнувших к ОНФ, за номером 35 значится Союз архитекторов России. А это означает, что и я, как и все члены нашего творческого союза, в едином порыве, автоматически присоединился к ОНФ.

В связи с этим хотел бы высказать несколько соображений.

Во-первых, как член Союза, я не был уведомлен о готовящемся решении, хотя принятие решений такого уровня и значения не может происходить тайно, без широкого обсуждения всеми членами Союза;

Во-вторых, полагаю неприемлемым факт присоединения меня к какому бы то ни было политическому движению без моего ведома и согласия;

В-третьих, считаю в принципе недопустимым участие творческой профессиональной организации в политической деятельности, поскольку члены этой организации могут придерживаться самых различных политических взглядов и убеждений и никаких политических обязательств перед Союзом не имеют. Я, например, не разделяю целей и задач ОНФ и ни при каких обстоятельствах добровольно не присоединился бы к этому движению.

В-четвертых, я убежден, что даже самые благие намерения руководства Союза не оправдывают заигрываний ни с какими политическими партиями и движениями;

Теперь я пребываю в мучительных сомнениях – я не могу смириться с насильно навязанной мне политической ориентацией, но при этом совершенно не хотел бы выходить из творческого союза, с которым тесно связан 35 лет. Заявление о выходе из Союза я на всякий случай подготовил.

Я отдаю себе отчет в том, что эта моя заметка вряд ли повлияет на позицию руководства Союза и заставит его приостановить участие Союза в ОНФ, хотя осторожная надежда не покидает меня. В случае если моя надежда оправдается, буду счастлив порвать подготовленное заявление в мелкие клочки.

Евгений Асс,
член Союза архитекторов с 1978 года,
членский билет №1939

Я должен сказать, что сегодня Министерство юстиции просто сняло камень у меня с души. Потому что мне кажется, что даже если бы зарегистрировали Партию народной свободы, это означало бы только более изощренное издевательство. Ясно, что никаких выборов не предвидится и не будет. Нас сразу лишили иллюзий, если у кого-то были иллюзии, пресекли эти иллюзии на корню - в этом есть даже своеобразное благородство.

Не будет никаких выборов. Надо забыть об этой теме, как мне кажется. Не надо валять дурака и самих себя обманывать. Поэтому скажем спасибо Минюсту, который не стал делать вид, что у нас будут выборы и что мы живем в каком-то таком демократическом государстве, где в результате выборов граждане там себе чего-то выбирают. В очередной раз нам было официально заявлено, что мы быдло. И что не наше собачье дело, и что они сами решат, кто будет в Думе, кто будет в Кремле. Без нас. Это печальный прогноз, но, мне кажется, справедливый: что власть в России сменится не в результате выборов. Это, к сожалению, не наш выбор, это не наше решение. Так решила власть: она решила, что окопается и будет держаться до последнего. Значит, нас ждет какой-то другой вариант. Мне очень жаль, потому что я бы предпочел, чтобы ситуация менялась в результате выборов.

Расскажу вам, что происходит у нас в последние дни. Начну издалека – с момента подачи документов на регистрацию ПАРНАСа в Минюст. Сначала у нас в Курске начали обзванивать членов регионального отделения партии какие-то люди, представлявшиеся сотрудниками какого-то фонда. Спрашивали, было ли собрание, когда, сколько было людей, состоят ли люди в партии. Когда звонки начались и мне об этом сообщили, я стал объяснять людям, что они не обязаны отвечать на эти вопросы - тем более неизвестно кому. Тогда волна с фондом закончилась, началась другая волна, пошли в ход другие приемы.

Сотрудники МВД начали объезжать людей, приходить домой. Кого-то увозили в отдел «поговорить» и начинали там угрожать. Причем разговаривали в отделах с людьми уже следователи. Тем, кто в бюджетной сфере работает, угрожали увольнением. Говорили всем, что ПАРНАС – это организация подрывная, незарегистрированная, что они вступили в незаконную организацию. Только террористической не назвали, а все остальное было.

Обходили также соседей этих людей - собирали о них информацию, видимо. Пришли к многодетной матери, она отказалась с ними ехать, тогда они ее в квартире заставили подписывать бумаги. У всех партийцев требуют подписания документов о том, что они ни в чем не участвовали, ничего никуда не писали и паспортные данные никому не передавали. Тех, кто на это не соглашался, заставляли подписывать другую бумагу – что в партию они вступили, но за деньги.

Все это делается для того, чтобы возбудить уголовное дело против лидеров местного отделения – меня и Геннадия Трутаева. Сотрудники даже и не скрывают этого – всем задержанным и тем, кто с ними общался, они говорили: «Передайте своим лидерам, что на них будет открыто уголовное дело за фальсификацию данных». У Геннадия Трутаева дочь возили в милицию и просили передать отцу, что пусть ждет уголовного дела.

Все подписали, что просили. Люди боятся. Это продолжается уже пятый день, люди мне звонят, сообщают. Запугивают людей. И это еще только те случаи, какие я знаю. А сколько я еще не знаю!

И главное – актив не трогают. Меня, Геннадия, членов совета. Берут тех, на кого надавить можно, – бюджетников тех же. Один только активный у нас попал – из ревизионной комиссии. Но он быстро их послал, и они исчезли. Правда, они матери повестку оставили, соседей его обошли. Мать пугали, рассказывали ей, что он чуть ли не главный террорист.

Членов партии у нас в регионе 513. Все живые реальные люди. Никаких фальсификаций не было в нашем регионе. Только запугивания рядовых партийцев.

Бойкотировать или не бойкотировать выборы после отказа в регистрации Партии народной свободы – это непростой вопрос. Я думаю, что сейчас просто рано принимать такого рода решения.

Во-первых, потому что Партия народной свободы может еще оспаривать это решение в суде, у нее есть такая юридическая возможность.

Во-вторых, даже если будет отрицательное решение суда, что довольно вероятно, или суд будет неправомерно затягиваться, так что уже в любом случае партия не сможет принять участие в выборах, могут возникнуть какие-то другие обстоятельства.

Конечно, такое решение надо принимать ближе к выборам. Сейчас просто преждевременно. Но, бесспорно, в любом случае необходимо организовывать наблюдение на выборах. И я в некотором смысле уже помогаю в организации этого процесса.