Вкалывая все последние дни в компании нацболов на одной из строек Москвы, я только сейчас узнал об отказе в регистрации ПАРНАСа и потому высказываюсь с опозданием.

Конечно, в отказе нет ничего удивительного, он был ожидаем. И, конечно, несколько мелких ошибок, выявленных Минюстом в списках Партии народной свободы, - это лишь повод для отказа. В большом количестве данных всегда можно найти ошибку или, используя силовые ведомства, запугать нескольких человек, заставить их отказаться от членства в организации. Что и было сделано.

Мы, регистрируя в 1998 году НБП, столкнулись с похожими проблемами. Подав документы на пять с лишним тысяч партийцев (минимальная численность, установленная тогда законом, составляла пять тысяч), мы получили ответ Минюста, из которого следовало что четыре(!) человека не подтвердили свое членство в партии и поэтому в регистрации (а значит, и в участии в выборах 1999 года) нам отказано.

Всего за прошедшие годы мы подавали документы на регистрацию НБП пять(!) раз. Согласно всем редакциям закона: при минимальной численности в пять, десять и пятьдесят тысяч человек. Чтобы набрать пятьдесят тысяч, мы буквально ходили по подъездам, по квартирам, уговаривая граждан поддержать нас. Граждане поддержали, Минюст – нет. После каждой попытки мы слышали ироничные комментарии в свой адрес - мол, что вы хотите от нацболов, они даже документы не могут правильно составить. Многие почему-то охотно поддерживали такую позицию.

Между тем документы на регистрацию в первые два раза готовил руководитель московского отделения партии Андрей Федоров, юрист, закончивший МГУ, в то время сотрудник аппарата Госдумы. Прежде чем подать документы, Федоров и Лимонов ходили на прием к министру юстиции Крашенинникову. В ходе беседы выяснилось, что Федоров и Крашенинников учились в МГУ у одних и тех же преподавателей...

Так что дело было вовсе не в бумагах. Нас, нацболов, просто не хотели видеть в российской политике. Кто именно не хотел? Не знаю. Возможно, это был лично Крашенинников, тогда член СПС, но скорее всего это было общее мнение российской политической элиты. Мы были слишком чужие для них, в большинстве своем выходцев из позднесоветской КПСС.

Это их консолидированное мнение высказал как-то в Таганском суде (мы обжаловали отказ) представитель Минюста – толстый, обрюзгший бюрократ с мощным загривком. Исчерпав аргументы и поняв, что чаша весов склоняется на нашу сторону, он обратился к судье со словами: «Ваша честь, их пять тысяч, они все молодые, мы не знаем чего от них ожидать».

С тех пор мало что изменилось. Разве что г-н Крашенинников покинул министерский пост и перешел в «Единую Россию». Да НБП запретили.