Мы так часто повторяли, что боремся на Кавказе с международным терроризмом, что это стало самосбывающимся прогнозом. Международный терроризм заказывали - и он пришел. Действительно, за последние годы характер поведения и мировоззрение уже не чеченских, а северокавказских боевиков и сочувствующей им значительной части населения, особенно молодежи, стремительно меняются. На смену полевым чеченским командирам, преследовавшим чисто сепаратистские цели, пришли люди, идеологически воспринимающие себя частью мирового исламского джихада.

И дело не в том, что они получают с Ближнего Востока финансовую и кадровую помощь. Она и так была не столь значительна, а война в Ираке практически полностью оттянула на себя эти ресурсы. Гораздо важнее и гораздо опаснее эволюция самовосприятия сражающихся против нас боевиков, тех целей, которых они перед собой ставят. Не случайно, что эти банды по своему составу становятся все более интернациональными, и в первую очередь за счет представителей различных северокавказских этносов.

Исламским "интернационалистам", в том числе и чеченским, безразличны статус Чечни, да и вообще судьба ее народа. Они рассматривают ее как плацдарм для всемирной исламской революции, для джихада против России.

Социально-политическая обстановка на Северном Кавказе сегодня - это классический питательный бульон для вирусов исламистской революции: бедность, тотальная коррупция светских властей, демографический взрыв, массовая безработица среди молодежи. Своим упорным отказом вести переговоры с сепаратистами в Чечне, не разделявшими идеологию джихада, бесчинствами федеральных структур против мирного населения, и не только в Чечне, мы подожгли запал этой революции. Шаг за шагом мы методично создаем уже на всем Северном Кавказе фронт исламского джихада, направленного против России. Так, несколько лет федеральные власти игнорировали все жалобы жителей Ингушетии о массовых похищениях людей, осуществлявшихся местным руководством ФСБ, пока, наконец, не грянули события в Назрани. Но и после них не было сделано никаких выводов. Та же история повторяется и в Кабардино-Балкарской Республике.

Исламский джихад – это горизонтальная сетевая структура, объединенная общей очень заразительной и убедительной для миллионов идеологией, локальные ячейки которой достаточно автономны и, как раковые клетки, могут распространяться, поражая все новые участки. Своей собственной политикой мы создаем базу исламистского джихада на Северном Кавказе, толкая в его лагерь все большее количество рекрутов.

Все это очевидные вещи, о которых я писал и говорил в течение последних пяти-шести лет. Неожиданным следствием "виктории" в Нальчике стало внезапное просветление мозгов власти и обслуживающих ее пропагандистов относительно характера войны, идущей на Кавказе.

Наш самый главный силовик со своим фирменным оскалом вечно счастливого идиота объехал все европейские столицы, рассказывая, каким могучим щитом, защищающим европейскую цивилизацию от международного исламского террора, он является.

После Нальчика он снова по привычке хотел соврать, но, выгораживая свое ведомство, неожиданно с той же счастливой улыбкой, возможно, первый раз в жизни выболтал правду: "Мужики с бородами вынули Калашниковы, сели на "Жигули", постреляли ментов и по домам разъехались".

Вот так оказывается. И куда-то сразу исчезли все арабы и "негры", о которых нам 6 лет вещал генерал Шабалкин. Кстати, исчез и сам Шабалкин, распухший настолько, что уже перестал влезать в телевизор.

А что касается социальных корней исламского радикализма на Кавказе, то маленький телевизионный гигант большого политического секса буквально цитировал меня, приписывая, однако, мои давнишние оценки некоему чиновнику Козаку.

В первый раз в оценке событий на Кавказе я оказался солидарен с этими господами и не согласен с директором Музея Сахарова Юрием Самодуровым, который, описав ситуацию в тех же мрачных тонах, предложил в качестве выхода переговоры с "лидерами сепаратистов".

Уважаемый Юрий, Вы опоздали со своей рекомендацией ровно на 7 месяцев. Ритуальное убийство Аслана Масхадова стало контрольным выстрелом в так раздражавшую власть идею переговоров с сепаратистами о статусе Чечни. После Масхадова подполковнику никто не пишет. Многовековая война Чечни за независимость от России закончена. Забудьте. В ней победил разгуливающий по Кремлю в подштанниках Рамзан Кадыров. На Кавказе сегодня идет совсем другая война. Там нет людей, сражающихся за отделение от России. Но все больше становится тех, кто сражается за светлые идеалы всемирной исламской революции.

Когда 6 лет назад в процессе осуществления операции "Наследник" группой кремлевских мерзавцев был дан проход Басаеву в Дагестан, подавляющее большинство дагестанцев с оружием в руках выступило против этой первой пробы пера исламистов на российской земле.

Сравните ситуацию в Дагестане и на Кавказе в целом с сегодняшней и почувствуйте разницу. По меткому выражению г-на Суркова, "там распространяется подземный пожар, и мы не знаем, что с этим делать". Потеря Кавказа – вот в чем заключается главный итог и операции "Наследник", и всего путинского правления.

Путин - приговор России, который она вынесла себе сама, очарованная духоподъемным призывом "мочить в сортире". И обжалованию он не подлежит.