Мы, русские люди, широки (хотя Достоевский хотел бы сузить, и я присоединяюсь по такому случаю). Никто уже не вспоминает, зачем Российской империи понадобился Северный Кавказ. А понадобился он ей к благоприобретенному Закавказью. А поскольку лафа эта закончилась и Михаил Саакашвили явно не собирается играть роль царя, который уподобился бы легендарному "такой-то царь в такой-то год вручал России свой народ", то ценность Кавказа (если не для альпинистов) делается весьма проблематичной.

Азербайджан тоже не собирается назад, под кремлевскую стену: у него и рыба, и икра, и нефть, и морские купания, и западные партнеры. Даже бедная Армения вновь под ярмо не пойдет, с Карабахом или без. И неизвестно еще, кому у кого помощи просить придется. Карабахская армия - лучшая в СНГ, они отбили Карабах. А российская армия была столько раз бита чеченским партизанским движением, а до этого - ичкерийской крошечной армией, что ее на помощь могут позвать только для своего противника, ибо имеющий ее на своей стороне неизбежно проиграет любую войну.

Словом, тот, кто хочет понять, как к России относятся (причем заслуженно) на Кавказе, должен перечитать Лермонтова. Провести с Россией ночь, получить от нее все что можно, а потом поступить с ней так, как любила поступать со случайными путниками, своими любовниками на одну ночь, царица Тамара: сбросить в Терек и концы в воду. Чечня не прошла России даром: никто не уважает и не любит бандитов, грабителей, которые вторгаются к соседям, убивают женщин и детей; не уважают тех, кто не уважает святыни и стариков, кто глумится над мертвыми, как глумились над телом Масхадова. Тем более что беженцы из Чечни бегут к этим самым соседям и просят убежища.

Россия - плохой повелитель: она убивает врагов и не защищает подданных, причем во враги зачисляет даже тех, кто мог бы стать подданным. Но не дожил. Попал под зачистку, замучен, закопан, забыт, а его убийцы, такие, как капитан Ульман, оправданы. Северная Осетия прославилась своей лояльностью к России; Россия не пожелала спасать ее детей и обрекла их на смерть, отказавшись от переговоров и пойдя на штурм. Осетия будет думать: а проку-то от России? Чужая, злая, подлая.

Абхазия жалась к нашей стране, и ей врезали на выборах, глупо и демонстративно назначив президента, а непокорному электорату перекрыли границы и кислород, не дав продать свою оранжевую мандариновую валюту. То есть и апельсины объявлены в розыск, и мандаринам объявлен комендантский час.

России нужны не братья и не сестры, не партнеры, не друзья, не коллеги и даже не верноподданные. России нужны рабы, а Кавказ - это то место, где они не водятся. И вот в Дагестане федералы едут в баню, а их взрывают чеченские партизаны (не забывайте, чеченцы-аккинцы живут и в Дагестане). А у дагестанцев вырывается: не могли они, что ли, в другом месте взорваться? наши прохожие зря пострадали. Скоро о федералах на Кавказе всюду будет такое мнение: чужие люди, изверги, из-за них попадешь в беду, шли бы себе мимо.

Да, чеченским кадыровым, устроившим в Чечне настоящий бандитский притон, Россия выгодна, как "лохи" бывают выгодны организованным преступникам. "Чеченизация" конфликта - это натравливание одних племен на другие. Только вот однажды племена объединяются, отбивают у белого дяди-колонизатора оружие и гонят его прочь. Под рукоплескания Совета Европы. Тем более что у нас на Кавказе распоряжается отнюдь не дядя Сэм, а куда более трусливый и неуклюжий дядя Ваня.

Пушкин был оптимистом, при нем на Кавказе все только начиналось: вылазки, Жилин, Костылин, Шамиль, мюриды... А теперь мы едем с ярмарки, и никогда больше русский поэт не провозгласит: "Кавказ подо мною". Наоборот, добравшись до вершины, он должен будет честно зафиксировать: "Кавказ не со мною".