Я тоже сейчас страшную вещь скажу. Понимаете, всегда Россия останавливала чужой шовинизм... А вот собственного шовинизма она никогда не могла породить, она как-то вечно им беременна... Но никак она не может породить своего агрессивного национализма, своего нацизма, да? А может быть... Вот страшная мысль мне приходит. А может быть, нация, пока она этим не переболеет, пока она не получит этой привычки, может быть, она неполноценна? Может быть, она остается инфантильной, пока этот пубертат страшный, опасный для окружающих с ней не случился? Может быть, России нужно породить свой шовинизм и победить его? И тогда дальше она будет развиваться нормально без этого ужасного соблазна, без призывов перевешать всех жидов или выслать их, да? Без призывов перевешать всех хачей. Будет развиваться как политическая нация, а не как этническая. Это похоже на корь, которой страна должна переболеть. Я корью болел - это очень неприятно. Но после нее я стал гораздо здоровее.

Дмитрий Быков, писатель и публицист

Васисуалия Андреевича положили животом на пол. Ноги его молочно засветились. Гигиенишвили размахнулся изо всей силы, и розга тонко запищала в воздухе.
- Мамочка! - взвизгнул Васисуалий.
- У всех мамочка! - наставительно сказал Никита, прижимая Лоханкина коленом. И тут Васисуалий вдруг замолчал. "А может быть, так надо, - подумал он, дергаясь от ударов и разглядывая темные, панцирные ногти на ноге Никиты. - Может, именно в этом искупление, очищение, великая жертва..."
И покуда его пороли, покуда Дуня конфузливо смеялась, а бабушка покрикивала с антресолей: "Так его, болезного, так его, родименького!" - Васисуалий Андреевич сосредоточенно думал о значении русской интеллигенции и о том, что Галилей тоже потерпел за правду.

Илья Ильф и Евгений Петров. "Золотой теленок"

А я считаю, что просто действует пятая колонна. В Киеве и в Москве пятая колонна, о которой говорил Путин, которых он назвал национал-предателями, которые хотят стравить православных Украины и православных России между собой. Разделять и властвовать. Чтобы создать такое химерическое пространство, руководствуясь термином Льва Николаевича Гумилева, политическую химеру... Православный мир - это более понятный для меня термин, чем русский мир. Потому что в русский мир у нас записываются и Брайтон, и Хайфа, и бог знает что еще, понимаете?

Ссылка

Был такой детский фильм - «Королевство кривых зеркал». В этом королевстве все было наоборот, как и полагается в зазеркалье. Но в том зазеркалье было разобраться существенно проще, чем в нынешнем. Надо было просто понять некий шифр, и все вставало на свои места. Имена, например, там произносились в обратном порядке букв. Девочку Олю, например, в этом королевстве называли «Яло». И все дела. Поняв шифр, ты в принципе понимал, в чем дело вообще.

Нынче не так. Слова здесь и теперь никто на пишет и не произносит наоборот. Слова те же, что и в нормальном мире. Просто их значения изменены до неузнаваемости, а потому катастрофически лишены инструментальных возможностей. Людям, привыкшим пользоваться словами, не задумываясь об их значениях, конечно, легче. Для них что слово, что палка. Они ими не общаются. Они ими дерутся.

Поэтому вступать с ними в диалог не просто затруднительно, а попросту невозможно.

Вот, например, интересна и поучительна судьба таких сильнодействующих слов, как «фашизм» или «нацизм».

В первой половине XX века идейные фашисты или нацисты вполне откровенно и с определенной гордостью называли себя фашистами и нацистами, и никому их них не могло прийти в голову такого, чтобы фашистами или нацистами называть своих идейных или военных противников.

Государства, в основе идеологии которых были фашизм и нацизм, потерпели поражение во Второй мировой войне. После чего «фашизм» и «нацизм» стали просто ругательными словами. Для всех. Такими же примерно ругательными словами, как «гондон» или «пидарас» в контексте подростковых дворовых свар.

Теперь у нас «фашист» это просто тот, кто вам не нравится, кто вам враждебен, с кем вы вот-вот вступите в драку.

Это, между прочим, явление нее новое. Я, например, еще помню, как в советской пропагандистской риторике фашистом называли югославского лидера Тито, про которого было точно известно, что во время войны он возглавлял антифашистское сопротивление в оккупированной Югославии и был признанным героем этого сопротивления. В «фашисты» он попал лишь потому, что проявил строптивость и несговорчивость по отношению к сталинскому СССР.

А между тем и фашизм, и нацизм в своих первоначальных значениях реально существуют и в нынешнем мире. И существуют вполне ясно сформулированные и вполне понятные современному цивилизованному человеку их признаки и приметы.

Но это все в цивилизованном мире, который, кстати, в новейшей охранительно-изоляционистской риторике тоже является «фашистским». А здесь и теперь все иначе. Чтобы не сказать наоборот.

15 марта на улицы Москвы вышли десятки тысяч тех, кто точно и твердо знает разницу между фашизмом и антифашизмом. Кто точно знает разницу между миром и войной. Кто точно знает разницу между агрессией и «защитой мирного населения». Кто точно знает, что одной из сущностных примет не идейного даже, а, так сказать, низового фашизма является безусловный рефлекс присоединения к силе, почтения к силе, восхищения силой, независимо от того, что это за сила и на что она направлена, потому что сила - это круто, вот в чем дело. Кто хорошо различает не только содержательные, но и стилистические признаки фашизма.

В тот же день на улицы вышли и другие. Это были бодро марширующие люди в одинаковых красно-черных одеяниях и с более или менее одинаковыми лицами. Под подбадривающее «ать-два» они с флагами прошлись по другим бульварам. Это, чтобы вы знали, были не фашисты - избави бог такое даже и подумать. Они вышли, разумеется, против фашизма, то есть против нас с вами - отщепенцев, предателей государственных интересов, пятой колонны «фашистского» современного мира. Хорошо известно, что нет ничего кошмарнее и разрушительнее для архаической цельности и агрессивной массовидности, для душевного здоровья старательно сооружаемого нынешней властью коммунального тела с одним мозгом на всех, чем «фашистская» современность с ее цветущим спасительным разнообразием.

Да, мы живем в ситуации лингвистической катастрофы, в ситуации почти полного разрыва между словами и понятиями и их проверенными опытом значениями, в ситуации практической невозможности общественного диалога, без которого не может существовать общество, по крайней мере общество в современном смысле, а не то, которое до поры до времени держится только на полицейской силе и тотальном запредельном вранье и которое способно временно взбадриваться только при звуках военной трубы, возвещающих об очередном «собирании земель».

Очень плохо и очень опасно для страны, что людей, в своем социальном и речевом поведении опирающихся на слова и понятия, обеспеченные реальным смыслом, катастрофически мало. Но они есть. И пока они есть, не все потеряно.

Мои родители, например, при СССР закончили в Москве серьезные институты и как молодые квалифицированные специалисты получили направление поднимать народное хозяйство УССР - как мне объяснить детям свинопасов с двумя грядками образования, что мы не оккупанты, а наоборот, люди, которых мудрое советское руководство отправило аборигенов учить уму-разуму?!

Всеволод Непогодин, украинский журналист русского происхождения

Твой жребий - Бремя Белых!
Как в изгнанье, пошли
Своих сыновей на службу
Темным сынам земли;

На каторжную работу -
Нету ее лютей, -
Править тупой толпою
То дьяволов, то детей.

Редьярд Киплинг. "Бремя Белых" (перевод Виктора Топорова)

В Америке у меня... на кухне мексиканцы. Другое дело, что я отбираю из них самых талантливых, самых надежных и самых ответственных. И есть такие мексиканцы, что просто диву даешься. Точно так же с таджиками и киргизами.

Андрей Деллос, ресторатор

- Короче говоря, мадьяры - шваль, - закончил старый сапер Водичка свое повествование, на что Швейк заметил:
- Иной мадьяр не виноват в том, что он мадьяр.

Ярослав Гашек. "Похождения бравого солдата Швейка"

Юлия Латынина сравнивает две кампании - против Виктора Шендеровича, написавшего о сходстве гитлеровской и путинской Олимпиад, и против Ирины Родниной, опубликовавшей в Твиттере коллаж Барака Обамы с бананом и таким образом тонко намекнувшей, откуда, по ее мнению, не так давно слез президент Америки.

Юлия Леонидовна признает, что Роднина сказала гнусность, но, говорит она, свобода слова есть свобода слова и потому, как ни крути, обе кампании - что против Шендеровича со стороны государственных пропагандонов, что против Родниной со стороны либералов - являются не чем иным, как травлей.

Я хочу обратить внимание либеральной общественности на то, - пишет Латынина, - что принцип свободы слова не может соблюдаться только относительно либеральных высказываний. В современном западном мире создана очень странная атмосфера, при которой за твит, сочтенный „расистским“, могут выгнать с работы, снять с олимпийских соревнований. Кампании против Ирины Родниной предшествовала кампания против Ивана Охлобыстина, который что-то там предложил в очередной раз делать с геями...
Ребята, как же так? Свобода слова или есть, или ее нет...
Потому что в мире, где либеральная общественность считает, что свобода слова не распространяется на Охлобыстина и Роднину, кремлежулики и пропагандоны будут считать, что она не распространяется на либеральную общественность. И крыть либеральной общественности будет нечем.

Будет чем.

Но прежде всего - мои поздравления г-же Латыниной. Раньше она как-то не была уличена в либеральных воззрениях. А тут - парадоксальная ситуация - в привычной манере кроя либералов, призывает их к соблюдению одного из краеугольных камней современного либерального общества - свободе слова для всех, свободе любого слова.

Юлия Леонидовна может не беспокоиться - в нынешнем российском климате "кремлежулики и пропагандоны" в любом случае будут считать, что свобода слова "не распространяется на либеральную общественность". Можно подумать, что если либеральная общественность будет скрупулезно следить, как бы на "жуликов и пропагандонов" не перестал распространяться принцип свободы слова (не лишили бы, к примеру, эфира Дмитрия Киселева), то на федеральных каналах тут же появится Виктор Шендерович да и сама Юлия Латынина! Пропагандоны только руки будут потирать от удовольствия, посмеиваясь в душе над полезными идиотами, о которых так любит вспоминать Юлия Леонидовна. А на федеральных каналах она и Виктор Шендерович таки появятся, но для того, чтобы в очередной раз быть облитыми грязью.

Любимая идея Латыниной, которая в последнее время кочует из одной ее статьи в другую: всеобщее избирательное право не всегда хорошо. Всеобщее избирательное право может позволить себе зрелое гражданское общество с устоявшейся демократией. В странах же "недозрелых" такого права не должно быть у низов общества, всевозможных асоциальных элементов, люмпенов. Права Юлия Латынина или не права в этом вопросе - здесь можно спорить - но если быть последовательным, она должна была подумать и о том, что, быть может, не для всяких Шариковых и Швондеров допустима безграничная свобода слова.

Современное западное (либеральное) общество зиждется на двух китах: всеобщем избирательном праве и свободе слова. Почему первое для "недозрелых" стран Латынина считает возможным ограничить, а второе - нет?

Юлия Леонидовна, как завзятый либерал, причем либерал-теоретик, пытается применить принципы свободного общества к авторитарной путинской России, некоторые стороны жизни которой попахивают уже не только сталинщиной, но и средневековым мракобесием. Это при том, что даже на Западе, в странах устоявшейся демократии, и то нет абсолютной буквальной свободы слова.

Ведь она сама признает, правда, осуждая это, что "в современном западном мире создана очень странная атмосфера, при которой за твит, сочтенный „расистским“, могут выгнать с работы, снять с олимпийских соревнований". Хорошо это или нет, другой вопрос, но не будет же она отрицать, что западные страны - это страны с устоявшейся демократией? Тем не менее они считают возможными такие вот ограничительные меры.

Можно ли заподозрить в отсутствии свободы слова современную Германию? Но в Германии может пострадать не только автор расистских высказываний; за отрицание Холокоста могут привлечь и к уголовной ответственности.

Можно ли представить себе появление на федеральных немецких каналах фильмов, подобных "Анатомии протеста" или вот совсем свежему "шедевру" - "Биохимии предательства"? И могут ли быть ведущими тележурналистами в Германии такие господа, как Дмитрий Киселев, Аркадий Мамонтов, Константин Семин? Скорее всего такие люди вообще не смогут здесь работать журналистами.

Собственно, в самой России в УК есть статья насчет разжигания межнациональной и межрелигиозной розни, правда, применяемая весьма однобоко и своеобразно. Твит Родниной как раз подпадает под это дело. Хотя, как я понимаю, целью тех, кто осуждал Роднину за ее расистские высказывания, вовсе не было упечь ее в тюрьму. А Латынина путает - или делает вид, что путает или не различает, - уголовное преследование за сказанное слово и осуждение гражданским обществом. Это то, что называется институтом репутации, который в России давно утрачен. Высказать свое отношение к погромным высказываниям либеральная и любая другая общественность - может? На это свобода слова, которая или есть, или нет, распространяется?

Когда заморозки в России в очередной раз сменятся оттепелью и для особо преуспевшим пропагандонам попытаются ввести запрет на профессию, кто первый возопит о посягательстве на свободу слова? Ответ очевиден: сами пропагандоны. Не исключено, что благодаря добровольным помощникам из числа полезных либералов им удастся отстоять свое право на свободу своего слова. Тогда нечего будет удивляться, что российская история в очередной раз пойдет по кругу.

Вот если бы после разгрома нацизма совместными усилиями рафинированных либералов удалось отстоять право на свободу слова для Юлиуса Штрейхера, редактора погромной газеты Der Stürmer... Нет же, Нюрнбергский трибунал почему-то приговорил его к смертной казни через повешение, причем он единственный из нацистов получил такой приговор именно за слово. Он ведь никого не убивал - он только призывал убийствам... (Штрейхер - к убийству евреев, Охлобыстин - к убийству геев). Думаю, если бы сегодня вручалась антинаграда имени Юлиуса Штрейхера, то ее первым лауреатом мог бы стать Дмитрий Киселев.

Если бы кто-то просто процитировал мне пассаж, прозвучавший в последнем выпуске "Вестей недели", я бы решил, что его автор - мразь и подонок, а дело происходит в 1949 году, в разгар борьбы с космополитизмом. Но поскольку автор - уважаемый мной журналист Дмитрий Киселев, я с негодованием отвергаю эту мысль и желаю господину Киселеву успехов на его благородном поприще.

Путин пришел к власти так же незаметно, как в свое время сделал это Сталин... Да, Путин умел перевоплощаться, и для этого у него, безусловно, имелись определенные духовные задатки. По своему менталитету и образу мысли он - человек русской цивилизации, выросший на ее духовных ценностях. Путин любит Россию и желает ей блага. И это, может быть, самое главное в нем... Путину - так же, как в свое время Сталину, - удалось переиграть связанную с мировой закулисой "пятую колонну" внутри страны. Крушение ключевых еврейских олигархов Гусинского, Березовского, Ходорковского сильно ослабило экономическое положение "пятой колонны".

"Миссия выполнима. Президент Путин как движущая сила русской цивилизации"

Константин Юрьевич, вы писатель, но недавно у вас вышло новое произведение, созданное в жанре кинофильма...

Это четвертый и заключительный фильм из серии "Россия с ножом в спине". Первый фильм назывался "Еврейский фашизм и геноцид русского народа"... Второй фильм - "Охота на черного Феникса". Третий фильм - "Черная сотня Святой Руси". Четвертый и заключительный фильм называется "В поисках русской крови" и имеет подзаголовок "Еврейская революция русской диктатуры".

Константин Душенов, православный литератор

- Довольно, радость моя, - со вздохом разочарования произнес Сталин.
- Странная пьеса для Симонова, правда? - закрыла журнал Надежда. - Хотя я не знаю... может, в конце там совсем другое... но тема, тема. Странно, да?
- Ничего странного, - заговорил, глядя в иллюминатор, Хрущев. - Когда писатель шесть раз получает Сталинскую премию, он волей-неволей начинает перерождаться. А тема... ну, так это же - злоба дня. После "дела врачей" все советские литераторы как с цепи посрывались: евреи и кровь, евреи и кровь. Безусловно, это две большие темы, но трактовать их так примитивно, так вульгарно...
- Он такой некрасивый, - заговорила вяжущая Веста. - ...А что потом там, в этой пьесе? Убили они этого русского Ивана?

Владимир Сорокин. "Голубое сало"

Если кто-то за рубежом пытается смотреть на весь мир через жопу, то это его личная точка зрения... Это про зацикленность на гейской тематике. Вопрос не в том, есть проблемы для геев в России или нет. Меня в принципе проблемы российских геев мало интересуют. Равно как и проблемы зарубежных геев. Меня, еще раз повторю, проблемы задниц людей не интересуют. Каждый из них может распоряжаться ими по своему усмотрению, пускай только не рекламируют... Социализм и коммунизм в значительной степени воспроизведены в зарубежных странах, с их непримиримостью к иному мнению, с их стремлением свести всех под одну гребенку и выстроить в ровную и гладкую шеренгу... В Европе, Америке. Попробуйте сказать, что педерастов куда-то пускать не надо, чтобы они кричали на каждом углу, - сразу же орать начнут. Есть единая точка зрения, которой придерживаются. Она навязана. Такая средняя серость. А Россия в этом отношении более индивидуальна. У нас более независимые от бюрократии лидеры. И ярче, и интереснее.

Ссылка