Смотрите, я на самом деле очень люблю Александра Исаевича Солженицына... он очень, мне кажется, большой мастер был и очень повлиял и на русский язык, и на меня лично, и на всех на свете, как мне кажется, опять же, и на мировой коммунизм. И Войнович, поскольку одна из ветвей его творчества была сопряжена с борьбой с Солженицыным, с травлей Солженицына, если угодно, все-таки, мне кажется... Войнович занимался травлей. Нет, понимаете, травлей занимается кто угодно. И шельмовать человека на тему того, что он, не знаю, антисемит, мракобес и так далее, в тот момент, когда у Солженицына на самом деле была непростая ситуация и на Западе... Поэтому прощание прощанием, но, как называется, не готов присоединяться к умильному хору... И вот все эти обороты, что Войнович добивался равенства или чего-то такого, справедливости...

Олег Кашин, журналист

Наша полемика (с Лидией Корнеевной Чуковской о романе "Москва 2042", враждебно воспринятом многими поклонниками Солженицына. - Ред.) окончилась миром, но не согласием. С тех пор как это стало возможно, мы возобновили наше общение лично и по телефону, спорной темы старались не касаться, но нет-нет да и сворачивали на старую дорожку. Не признавая своей неправоты, Л.К. становилась все более миролюбивой и, очевидно, чувствуя неубедительность прежних своих аргументов, прибегла к последнему доводу, который употребляли и другие мои критики. В литературе есть иерархия, и, критикуя кого-то, я должен помнить, кто я и кто критикуемый. Я обычно этот аргумент оспаривал всерьез, но одному маленькому литератору сказал с нарочитым высокомерием: "Если я должен знать разницу между Солженицыным и собой, то и вам следует подумать о разнице между мной и вами и не давать мне указаний, что и как я должен писать".

Владимир Войнович. "Портрет на фоне мифа"

Да и вообще, что касается знаковых для русского самосознания памятников, то тут просто беда! Плисецкой памятник [в Москве] есть - Улановой нет. Мандельштаму есть - Заболоцкому нет. Бродскому есть - Рубцову нет. Ростроповичу есть - Свиридову нет, даже к столетию великого композитора не поставили.

Юрий Поляков, писатель, председатель редакционного совета "Литературной газеты"

- Да вы поймите! - кипятилась Варвара, поднося к носу камергера газетный лист. - Вот статья. Видите? "Среди торосов и айсбергов".
- Айсберги! - говорил Митрич насмешливо. - Это мы понять можем. Десять лет как жизни нет. Все Айсберги, Вайсберги, Айзенберги, всякие там Рабиновичи.

Илья Ильф и Евгений Петров. "Золотой теленок"

В последнее время я все чаще ловлю себя на желании быть русским... Речь не о зове крови, хотя она тоже, как известно, не водица. В нашем многоплеменном Отечестве русский - это тот, кто считает себя русским, не россиянином, а именно русским. Точнее, сначала русским, а потом россиянином... "А кто, собственно, вам мешает быть русским?" - строго спросит читатель, чуждый племенной романтики. Верно: по умолчанию слыть и быть русским мне никто не мешает. А во всеуслышание? Пожалуй, тоже не препятствуют, но и не поощряют. Помогает ли мне кто-нибудь быть русским? Вот уж точно - не помогает. А разве должны? По-моему, даже обязаны: чем меньше в стране будет граждан, ощущающих себя русскими, тем больше вероятность того, что Российская Федерация разделит судьбу Советского Союза. Если бы в советских прибалтийских республиках было столько русских народных хоров, сколько было эстонских, литовских и латышских, судьба этого региона могла сложиться иначе. И во поле под березонькой там не стояла бы теперь натовская техника... Всякий раз, когда мой любимый телеведущий Владимир Соловьев в эфире с гордостью напоминает миллионам зрителей про то, что он еврей, мне хочется вставить для полноты картины: "А я вот, знаете ли, русский!".. Увы, мы, русские, государствообразующий, но явно не эфирообразующий народ в Отечестве. Почему? Так сложилось... Странно сказать, но в России русским во всеуслышание быть как-то неловко. Дома - пожалуйста, а вот на работе или в эфире не то чтобы нельзя - можно, но как-то не интеллигентно, что ли... Вы когда-нибудь слышали, чтобы у нас государственный муж заявил с трибуны: "Я - русский!"? Нет. Побаиваются.

Юрий Поляков, писатель, председатель редакционного совета "Литературной газеты". "Желание быть русским"

- Пожалуй, майора Басангова временно назначим, - сказал Новиков, - он командир толковый... Возражений нет у бригадного комиссара?
- Возражений, конечно, нет, - сказал Гетманов, - какие у меня могут быть возражения... Но соображения есть: замкомандира второй бригады, подполковник - армянин, начальник штаба у него будет калмык, добавьте - в третьей бригаде начальником штаба подполковник Лифшиц. Может быть, мы без калмыка обойдемся?..
- Важно, как данный товарищ немца воевать будет… - проговорил Новиков, - а где дед его богу молился - в церкви, в мечети... или в синагоге, мне все равно...
- Вот-вот, именно, - весело проговорил Гетманов. - Зачем же нам в танковом корпусе устраивать синагогу или какую-то там еще молельню? Все же мы Россию защищаем, - он вдруг нахмурился и зло сказал: - Скажу вам по правде, хватит! Тошнит прямо! Во имя дружбы народов всегда мы жертвуем русскими людьми. Нацмен еле в азбуке разбирается, а мы его в наркомы выдвигаем. А нашего Ивана, пусть он семи пядей во лбу, сразу по шапке, уступай дорогу нацмену! Великий русский народ в нацменьшинство превратили. Я за дружбу народов, но не за такую. Хватит!..
Неудобнов пожал плечами, сказал:
- Я лично против этого калмыка Басангова ничего не имею, но предпочтение нужно отдать русскому человеку. Дружба народов - святое дело, но, понимаете, большой процент среди националов - враждебно настроенных, шатких, неясных людей.

Василий Гроссман. "Жизнь и судьба"

Довелось мне на днях стать фигурантом "черного списка" книг, ввоз которых запрещен из России в Украину. В него попал составленный мной сборник воспоминаний о Матильде Кшесинской "Моей Матильде".

Я вообще-то противник любой формы цензуры. Однако в условиях необъявленной войны между Россией и Украиной какие-то ограничения на ввоз пропагандистской продукции, способствующей разжиганию этой войны, могут быть оправданными. Хотя, замечу, ничто не мешает пророссийским силам, тому же "Оппозиционному блоку", печатать такого рода продукцию в самой Украине, где цензура отсутствует. У них для этого есть как финансовые средства, так и технические возможности.

Но чем же не угодил украинскому экспертному совету по вопросам анализа и оценки печатной продукции мой сборник, где даже слово "Украина" ни разу не упоминается? Оказывается, тем, что в нем помещены отрывки из дневников и писем Николая II, которые, по мнению украинских цензоров, в моем сборнике были опубликованы впервые. Должен их огорчить: эти отрывки были взяты мной из публикации газеты "Московский комсомолец". И чем они могут навредить национальной безопасности Украины, для меня остается загадкой.

Кстати, цензоры почему-то утверждают, что в Украину пытались ввезти 2000 экземпляров сборника "Моей Матильде". На самом деле 2000 - это весь тираж издания, подавляющая часть которого, естественно, распространяется в России. В Украину же собирались ввезти вряд ли больше сотни экземпляров.

В "черный список" попал и мировой бестселлер англичанина Энтони Бивора "Сталинград". Как можно понять, в последнем русском переводе книги Бивора возражение украинской стороны вызвала следующая фраза по поводу расстрела 90 еврейских детей в Белой Церкви: "На следующий день детей расстреляли украинские националисты, чтобы "поберечь чувства" солдат зондеркоманды". Между тем в Украине на всех уровнях власти признается участие Холокосте украинцев - в составе как германской полиции, так и стихийно создававшихся отрядов самообороны. Отрицается только участие в уничтожении евреев ОУН как организации. Но в оригинале "Сталинграда" ничего подобного и не утверждается.

Нельзя сказать, что книга Бивора свободна от фактических ошибок или от дискуссионных мест. Однако наличие в издании спорных утверждений - совсем не повод для его запрета. Главное в книге Бивора - это огромная масса фактического материала, в том числе архивного и дневникового, рисующего величайшее сражение Второй мировой войны с обеих сторон в человеческом измерении - глазами солдат, офицеров и гражданских лиц. И, как и книга Бивора "Падение Берлина", "Сталинград" в России подвергся ожесточенной критике со стороны историков "патриотического", проправительственного направления, поскольку разрушал традиционную с советских времен картину великой битвы.

Английский историк показывал, что страдания мирных жителей были во многом обусловлены тем, что власти не эвакуировали город. Он писал о гибели почти всех захваченных в Сталинграде немецких пленных, а также о том, что не только немецкие, но и советские бойцы и командиры проявляли трусость и совершали преступления, в частности, убивали пленных. Опять -таки, чем "Сталинград" может повредить интересам Украины, понять трудно.

В украинский "черный список" попали также, например, два тома "Истории Государства Российского" Бориса Акунина и "Русские богатырские сказки". Создается впечатление, что украинские эксперты просто имели определенную количественную норму запрета российских книг, и вносили в список все, что под руку попадется, не вдумываясь в содержание книги и даже не читая ее, а ограничиваясь одной-двумя вырванными из контекста фразами. Это вызывает только недоумение и смех.

Допустим, в Исфахане мы очень мило пили чай, разговаривали с евреем, торговцем... И вот, допустим, этот еврей мне рассказал, что он в Израиль трижды ездил. Я говорю: "А как ты ездил в Израиль? Это же враг". "Ну, - говорит, - на евреев, на нас не распространяется. У нас есть особые права. Я ездил. При Ахмадинежаде были ограничения... А сейчас при Рухани вообще свобода полная"... Это одна из самых свободных стран, которые я видел в своей жизни... Я вот говорю, там еврей, иранский гражданин, трижды в Израиль ездил. Я говорю: "У тебя какие-то проблемы были, Ицхак?" - "Нет, никаких проблем не было". - А как ты относишься?" - "Ну, конечно, мне нравится еврейское государство, что мы там живем..." Ну, и так далее, я не буду углубляться... Мы прекрасно там часа два-три чай пили, говорили, и в общем очень милый человек, очень открытый. Он совершенно другой. Они совершенно другие там. Там представители древней цивилизации. Сефарды, которые там тысячи лет уже живут, по-моему, со времен вавилонского пленения.

Максим Шевченко, журналист, член Совета по правам человека

- Вот все акцентируют тему антисемитизма, - говорил Хрущев. - Да нет у нас антисемитизма и быть не может. Не может... не может... Вот я вам приведу в доказательство пример: знаете ли вы, кто взял в плен Паулюса? Еврей, полковник-еврей... Это факт, конечно, неопубликованный, неизвестный, естественно, но факт... Или вот другой факт, тоже факт. Было, когда я в Америке ехал из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско. Ну, тут, конечно, шикарное шоссе, эскорт на мотоциклах, открытая машина. Едем мы. А у американцев есть такой обычай: стоят на обочине и голосуют, руку поднявши, значит, просят подвезти. Я говорю: "А почему нам не взять в машину одного простого американца? Подвезем, поговорим. Чем мы не люди?" Увидал первого, говорю: "Вот этого возьмем". Взяли. "Куда вам?" - "В Сан-Франциско". Поехали. И что ж вы думаете? Еврей. Еврей. Мы с ним поговорили, довез я его до Сан-Франциско, высадил, где ему было нужно. Где ж вы находите антисемитизьм? Нету антисемитизьма. Какой может быть антисемитизьм?

Михаил Ромм. "Устные рассказы"

Следствие планирует назначить психолого-историческую экспертизу, чтобы выяснить, не являлся ли расстрел царской семьи ритуальным убийством, сообщила... старший следователь по особо важным делам СК РФ Марина Молодцова на конференции "Дело об убийстве Царской семьи: новые экспертизы и материалы...". "Следствием планируется назначение психолого-исторической судебной экспертизы для разрешения вопроса, связанного в том числе и с возможным ритуальным характером убийства царской семьи", - сказала Молодцова. По ее словам, для этого сейчас формируется экспертный совет, в состав которого войдут научные сотрудники Академии наук, Московского и Санкт-Петербургского университетов, историки, архивисты и священники РПЦ. Проведение этого исследования станет возможным после получения заключения историко-архивной экспертизы, над которой в настоящее время работают специалисты.

РИА "Новости"

Если вникнуть как следует во вкус ритуального обвинения, возникает ощущение очень тяжелое.... Каждый из нас, говоря с иноверцем, должен, значит, помнить, что тот, быть может, в эту самую минуту ежится и думает: "А кто тебя знает, не хлебнул ли когда-нибудь и ты из ритуальной рюмочки?".. Среди правых есть и вполне искренние люди. Эти люди совершенно искренно верят, что евреи действительно употребляют в пищу кровь христианских младенцев; по крайней мере что среди евреев есть такая секта… Вообще все это дело гораздо сложнее. Оно особенно сложно потому, что вера в ритуальные убийства распространена не только среди правых. В нейтральной, беспартийной массе, даже интеллигентной, тоже далеко еще не искоренилось это подозрение... Конечно, милые люди выражают это сомнение не в такой грубой форме. Они обыкновенно говорят так: "Конечно, мы не сомневаемся, вы и ваши близкие об этом не знаете. Но... может быть, ваши раввины знают?.."

Владимир (Зеев) Жаботинский. "Вместо апологии"

Какова основная идея фильма, посвященного революции 1905 года?
Это была классическая "цветная революция", инспирированная внешними врагами страны... Отдельный эпизод посвящен провокации, получившей название "Кровавое воскресенье". Была манифестация с обманутыми рабочими, использованными вслепую как коллективная жертва... Беглые российские революционеры, американские банкиры, английские и японские разведчики... либерал Павел Милюков, польские, финские, кавказские и еврейские националисты; писатель Максим Горький, промышленник Савва Морозов - все эти люди внесли свой вклад в череду кровавых событий в России в 1905-1907 годах. Также, опираясь на документы, мы исследуем в фильме знаменитый Кишиневский еврейский погром 1903 года, после которого на Россию полились из-за рубежа и со страниц либерально-революционной прессы потоки грязи, обвинения в государственном антисемитизме (это, мягко говоря, не соответствовало действительности).

Елена Чавчавадзе, автор фильма "Революция. Западня для России"

Ложь воплотилася в булат;
Каким-то божьим попущеньем
Не целый мир, но целый ад
Тебе грозит ниспроверженьем.

Все богохульные умы,
Все богомерзкие народы
Со дна воздвиглись царства тьмы
Во имя света и свободы!

Тебе они готовят плен,
Тебе пророчат посрамленье, -
Ты - лучших, будущих времен
Глагол, и жизнь, и просвещенье!

Федор Тютчев. "Теперь тебе не до стихов..."

...они (палестинцы) говорят: не надо нам, чтобы Израиль тут нам ставил сканеры. Если надо, мы сами защитим себя от любого терроризма: от исламского, от сионистского, от марсианского, от какого угодно...
(Владимир Варфоломеев.) Израильтян, наверное, тоже можно понять.
Их нельзя понять. Это не их территория... А израильтяне не расстреливали бы, будучи вооруженными до зубов, палестинских детей... В Израиле все нацистские группировки вооруженные, потому что израильтянам разрешено иметь оружие. А у палестинцев - нож... Я выступаю за народную свободную Украину, социальную... черное знамя Украинской повстанческой армии Нестора Махно мне было ближе всего... И его идеи о народной Украине, мне кажется, были бы наиболее адекватны и в современной ситуации тоже.

Максим Шевченко, журналист, член Совета по правам человека

Ой, грызет меня досада,
Крепкая обида!
Я бежал из продотряда
От Когана-жида...
Хуторские псы, пляшите
На гремучей стали:
Словно перепела в жите,
Когана поймали.
Повели его дорогой
Сизою, степною, -
Встретился Иосиф Коган
С Нестором Махною!
Поглядел Махно сурово,
Покачал башкою,
Не сказал Махно ни слова,
А махнул рукою!

Эдуард Багрицкий. "Дума про Опанаса"

А уже был пример в истории, когда Великобритания расколола потенциальный альянс Франции и Германии. Это была ситуация середины XIX века, когда Ротшильды французские провели сначала в президенты, а потом и в императоры Франции Наполеона Третьего... Франция после этого на сто лет попала в обойму британскую. И сто лет воевала с Германией... Сегодня ситуация аналогичная... Макрон - это проект французских Ротшильдов, которые вместе с британскими все-таки одна семья. Да.

Михаил Хазин, президент Фонда экономических исследований Михаила Хазина

В этом же роде надо упомянуть задорную брошюрку, появившуюся в 1846 г., предсказания которой сбылись и которая как будто описывает теперешние события. Ее заглавие было: "Большая тяжба между Ротшильдом I, царем еврейским, и сатаною, последним царем обманщиков..." На первой странице вы читаете: "Приговор, данный на форум в пользу Дж. Ротшильда, именующего себя царем евреев, бывшего привратника европейских дворов, главного откупщика общественных работ во Франции, Германии, Англии и т.д., верховного владыки дисконта, ростовщичества, ссуды под заклад, ажиотажа и т.д...."

Эдуард Дрюмон (1844-1917), французский политический деятель и публицист. "Еврейская Франция"

В своих истоках настоящая и реальная власть восходит к власти Отца... Кто хулит и "полощет" правителя страны, будь то царь, генеральный секретарь или Президент, совершает хамов грех... Безнаказанность хамова греха привела к революции 1917 года... Поэтому ныне крайне необходим закон о защите чести и достоинства Президента. Тем самым мы возвращаемся к истокам права как такового. В римском праве был закон об оскорблении величия римлян, позднее он был перенесен на личность принцепса. Это правильно и законно... следует признать, что без закона о защите чести Президента нельзя внушить уважение к властям предержащим, нельзя расчистить наше медийное пространство от тонн навоза, который вываливают на власть познеры, быковы, вишневские, резники и прочие. Имя им - легион. Легион пачкунов должны знать свое место. В противном случае им будет уготовано место у параши.

Владимир Василик, диакон, член Синодальной богослужебной комиссии, доцент СПбГУ

- Слушай, Га-Ноцри... ты когда-либо говорил что-нибудь о великом кесаре? Отвечай! Говорил?.. Или... не... говорил?..
- В числе прочего я говорил, - рассказывал арестант, - что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть…
- На свете не было, нет и не будет никогда более великой и прекрасной для людей власти, чем власть императора Тиверия! - сорванный и больной голос Пилата разросся…
- И не тебе, безумный преступник, рассуждать о ней! - тут Пилат вскричал: - Вывести конвой с балкона! - и, повернувшись к секретарю, добавил: - Оставьте меня с преступником наедине, здесь государственное дело.

Михаил Булгаков. "Мастер и Маргарита"