Если честно, то у меня из головы не выходит история самоубийства в Голландии Александра Долматова. Ну вот хоть ты тресни, но не укладывается у меня в голове отказ в политическом убежище как причина для самоубийства. Что-то не складывается.
Что "светило" бывшему члену НБП Александру Долматову при депортации в Россию? Максимум года четыре! И то если бы доказали его вину. А так - года два, если не условно.

Ссылка

Министерство юстиции, рассмотрев заявление организации "Щит и меч" о включении в реестр иностранных агентов, приняло решение отказать. В официальном ответе министерства указано, что "искоренение фактов нарушения прав человека на территории Чувашской Республики... соответствует общим принципам охраны и защиты прав человека и гражданина в Российской Федерации, закрепленным в Конституции Российской Федерации и реализованным во всех отраслях российского законодательства".

Такое решение Минюста многими было воспринято как победа. Я не понимаю этого восторга и оптимизма. Что, кто-то ожидал, что Минюст ответит, например, "вы занимаетесь правозащитой, и это является политической деятельностью"?

Ответ "Щиту и мечу" в моем понимании означает только одно: это решение по конкретному заявлению конкретной организации. Его можно рассматривать как охранную грамоту, но только для этой конкретной организации и до той поры, пока ее деятельность на сто процентов совпадает с тем, что было написано в заявлении на включение в реестр. Во всех остальных случаях никто не мешает Минюсту проверить и прийти к другому выводу. Вот, например, если организация проведет пикет и другие последовательные законные действия, добиваясь прозрачности правоохранительных ведомств и публикации детальных бюджетов на правоохранительную деятельность на регулярной основе в общедоступных СМИ, я совершенно не уверена, что решение Минюста будет тем же.

И еще одно: это решение дает Минюсту отличные возможности отвечать на все публичные заявления о том, что данный закон антиконституционен, будет применяться произвольно и т.п. И отвечать как раз теми же фразами, что сейчас восторженно цитируют. Правда, эти возможности будут только до той поры, пока не появится первая организация в реестре или первое требование по результатам проверки подать заявление в реестр - и дальше уже либо регистрация, либо судебное оспаривание.

И это решение уж точно не гарант безопасности ни для одной другой организации.

Взрослый мужчина значительно тяжелее и сильнее средней собаки. При необходимости он может ее убить или изувечить голыми руками, отделавшись несколькими укусами. Негорожане это знают, и одиночные собаки их опасаются. Горожане в себе не уверены и собак боятся.

Исключения надо делать для так называемых «боевых пород» типа питбуля или бультерьера. Этих собак, часто от рождения кротчайшие по натуре, специальной дрессировкой «сводят с ума», и они бросаются на противника, не думая ни о чем.

Власти панически - как обычный человек питбуля - боятся толпы. Но они не боятся людского стада.

6 мая 2012 года на Болотной Кремль увидел «питбулей» - и в столице еще два дня всех били и хватали. Но «обычный» уровень жестокости расправ с демонстрантами (во время «Маршей несогласных» или «Стратегии-31») превышен не был.

Потом пошли «Оккупаи»: юная столичная поросль увлеченно предавалась на сквериках «прямой демократии» и иным развивающим играм. «Абайцев» немного погоняли с лужайки на лужайку, а потом разогнали по домам.

Оправившись от испуга, власти начали серьезные репрессии, с арестами и раскрытием «заговоров».

4 октября 1993 года несколько тысяч демонстрантов-«питбулей», что называется, играючи прошли многотысячные оцепления милиции, ОМОНа и внутренних войск. Ни одного посаженного за «массовые беспорядки».

В мае 2010 кузбасcцы крепко взгрели ОМОН, разогнавший несанкционированный пикет родственников засыпанных в шахте. Ни одного уголовного дела по массовым беспорядкам.

«Лимоновцы» как нож масло проходили через порядки согнанных на Триумфальную бороться с «оранжевой» угрозой «нашистов»-барабанщиков. Это сочли «нарушением правил проведения публичного мероприятия».

Мне трудно представить, что бы сделали матери больных детей (и понукаемые ими отцы) с ОМОНом, вздумай питерские власти помешать 10-тысячному пикету в защиту 31-й больницы. Увидев такой взрыв негодования, те самые власть имущие, про которых все политологи как один уже год твердят, что протесты только делают их упрямее, сразу врубили «заднюю».

Иногда они отступают. Как здоровый поддатый детина перед лицом отважного песика. Они бы отступили и по Химкинскому лесу, если бы эта проблема волновала химчан хоть столько же, сколько в январе 2005 отмена льготного проезда для пенсионеров, а рядовой столичный автовладелец тайно не мечтал о превращении в хайвеи всех подмосковных лесов, разумеется, кроме того, около которого стоит его дача.

Это не значит, что надо нападать и бить. Просто в глазах протестующих должна быть не вековая тоска собачьего народа, а лютая решимость. Моральная сила важней физической.

Это письмо-обращение от друзей и близких к Сергею Кривову, уже 34-й день держащему голодовку против несправедливого решения суда о продлении срока его заключения в СИЗО по делу 6 мая.

Всех, кто готов сказать Сергею такие слова, мы просим подписать это письмо.

Не позже пятницы, 18 января, письмо будет переслано в СИЗО.

Сергей, родной!
Всех нас, ваших друзей и соратников, очень тревожит сложившаяся ситуация. Мы уверены в вашей правоте. Мы полностью разделяем ваши устремления и цели. Мы с огромным уважением относимся к вашему решению о голодовке в знак протеста против неправедного суда. Мы поддерживаем и готовы поддерживать вашу борьбу. Но сегодня мы все просим вас хотя бы приостановить голодовку - нужно, чтобы к рассмотрению апелляции в Верховном cуде вы были в силах продолжить сопротивление беззаконию. А до этого дня может пройти еще больше месяца. Холодно и трезво взвесьте простые человеческие возможности - никто не бросит в вас камень. Напротив, все мы убеждены, что ваша жизнь и борьба с произволом, каждое слово правды, произнесенное вами в судах, несопоставимо ценнее и весомее вашей смерти за правое дело.

И еще: вы очень нужны Кире и детям! Вы очень нужны всем нам!

Адвокат: "...И поскольку уж мы присутствуем на процессе политическом..."
Судья (прерывая): "С чего вы взяли? Это никакой не политический процесс!"
Адвокат: "Ваша честь, к сожалению, вам придется смириться с тем, что этот процесс носит именно политический характер".

На коллегии Мосгорсуда судьи Селина, Полякова и Неделина рассматривали кассацию адвокатов Сергея Кривова на приговор суда Басманного. Который, как известно, пачками штампует с подачи Следственного комитета продление арестов для всех "болотников". Арестованный позднее всех Кривов после того суда начал голодовку. Прошел месяц. По нынешнему закону насильственное кормление в тюрьме запрещено. Над Сергеем нависла серьезная опасность. И это давало основание на что-то рассчитывать...

С другой стороны, у Кривова появился новый адвокат - многоопытный Вячеслав Макаров. И он выдал! Длиннющую речь с кучей юридических слов, статей закона, ссылок на Конституцию, Верховный суд и прецеденты. Суть ее, как я понял, сводилась к следующему.

Процедурное: Болотное дело по закону неподсудно Басманному суду, поскольку "место преступления" относится к ведению Замоскворецкого суда, место содержания под стражей - Преображенского и т.д.
Логическое: тезис следствия о том, что Кривов "продолжает преступную деятельность", "участвуя в пикетах и митингах", искажает Конституцию и закон, ибо участие в пикетах - священное право российского гражданина.
Моральное: тот же суд разрешил г-же Васильевой домашний арест с многочисленными поблажками (право выходить в магазин, иметь домработницу и пр.), в то время как тяжесть вменяемого ей ущерба для страны (миллиарды рублей) несоизмерима с кривовской (даже если просуммировать все придуманное для "болотников", включая испорченный асфальт).

Вывод прост: отвод всей коллегии Мосгорсуда, как ангажированной и руководствующейся политическими мотивами.

Сам Кривов добавил еще несколько ходатайств: о личном участии в процессе (его "вывели" на трансляцию из СИЗО); о вызове потерпевших омоновцев; наконец - просто о возможности прочитать приговор суда Басманного (оказалось, что ему так его и не выдали).

С последним судейский триумвират решил разобраться посерьезнее. Оказалось, что по сложившемуся обычаю подсудимый подписывает бумагу о получении копии приговора прямо в зале суда. А приносят ее позднее. Кривов и подписал. А приговор, по его словам, так и не принесли. А без этого он не мог писать кассацию. Прямое нарушение УК. Хорошо, адвокаты написали.

Судьи несколько раз удалялись обсуждать ходатайства. И каждый раз оказывались даже лаконичнее, чем судья райсуда. "Ходатайство отклонено, потому что НЕ ИМЕЕТ ОСНОВАНИЙ" (судья читала это с особым ударением, как диктант первоклассникам). И все. Да, про не полученную копию приговора было сказано: "Она получена". Ну да, подпись-то стоит, чего там разбираться?!

Разумеется, как обычно, упоминания защитой фактов фальсификаций в деле, несоответствия деяний 212-й статье и прочая малозначимая мишура встречалась судом традиционным аргументом: "Вот на суде и разберетесь". А пока пускай сидит. Тем более что прокурор подготовил свою бомбу: Кривов тайком ест, никакой голодовки нет! Предоставив суду ксерокопию заявления, написанного кем-то из ФСИН от имени неизвестного охранника без имени и адреса, якобы видевшего в глазок камеры, как Кривов принимал пищу. Возмущенный Кривов вскричал, что это ложь, а медицинского наблюдения за его голодовкой не ведется, показатели взвешивания вписываются неизвестно как (никто его не взвешивал). Но рядом восседал спокойный прокурор, лаконично заверявший суд, что все с заключенным в порядке и закон не нарушается.

Вот и все. На Сергея Кривова мы посмотрели в телевизор. Встречавшийся с ним на днях адвокат Макаров сказал, что выглядит он не очень, но держится молодцом, особенно когда видит такую поддержку, как сегодня. А столько народа, как сегодня, я пока не видал на "болотных" судах. И группа поддержки Сергея, должен сказать, восхищает меня своей неутомимостью и оптимизмом. Да и люди там собрались просто удивительные. Но на это лучше посмотреть.

Сергей Кривов: поддержка в суде

Ушел из жизни Юрий Маркович Шмидт - наш друг, коллега, защитник. Нельзя сказать, что его уход был неожиданным, все мы знали, как тяжело он болел и как мучительно страдал. Но это знание не утешает и не подготавливает всегда неожиданного удара, когда осознаешь: все кончено и больше никогда…

Сейчас много будет сказано о громких делах, в которых участвовал Юрий Шмидт. И, конечно, уже говорится о деле Ходорковского, в котором его роль далеко не ограничивалась непосредственной адвокатской работой, но была гораздо шире.

Юрий Маркович не только собрал команду блестящих адвокатов и руководил ею, но и находил время для разговора с обществом, в котором просто и понятно раскрыл всю абсурдность предъявленных его подзащитному обвинений.

Благодаря Шмидту политическая и личностная подоплека дела Ходорковского-Лебедева уже ни у кого не может вызывать сомнения.

Но многие ли знают, что Юрий первым встал на защиту самых уязвимых, ставших никому не нужными в новой России - беженцев из Афганистана?

В первые постсоветские годы российские власти еще в какой-то мере осознавали свою ответственность за судьбы соотечественников, оставшихся за границей своей родины, которая в одночасье ушла у них из-под ног. Но отвечать за судьбы жертв советского вторжения в Афганистан не хотел никто.

После падения режима Наджибуллы десятки тысяч афганцев, находящихся на территории России, утратили возможность вернуться, но даже двум тысячам детей-сирот, воспитанных и получивших образование в России, наша страна не предоставила никакого легального статуса. Только что образовавшаяся ФМС отказывала им в этом.

Первым адвокатом, вставшим на защиту афганцев, был Юрий Шмидт. Его речи в судебных процессах по обжалованию отказов ФМС стали классикой в области права на убежище. Он был первым, кто создавал практику защиты интересов лиц, ищущих убежища, которая только начинала создаваться.

И снова роль Шмидта не ограничивалась адвокатской защитой интересов его доверителей. Юрий Маркович выступал на семинарах, круглых столах, конференциях по проблемам убежища.

Он многому научил всех нас, и мы глубоко благодарны ему за это, хотя и сожалеем о том, что так часто меняющиеся сотрудники миграционной службы едва ли усвоили его уроки.

Его выступления были всегда основаны на четкой и прозрачной правовой логике, но одновременно полны юмора, остроты, сарказма. Они служили прямым доказательством того, что не существует особого «юридического» языка, а есть прекрасный и образный русский язык, которым говорит блестящий адвокат.

Юрий Маркович ушел от нас, но с его уходом не заканчивается его влияние на нашу судебную практику, на развитие права в России, на нашу жизнь. С нами остаются его уроки и его ученики.

Потому что школа Юрия Шмидта - это школа высочайшего адвокатского мастерства.

Его ученики продолжают заниматься проблемами убежища, они защищают жертв преступлений на почве ненависти.

Они отважны и высокопрофессиональны, как их учитель. Они способны подходить к праву не как к застывшему своду правил, а как к живому механизму, и понимают, что свод законов и право - это далеко не одно и то же.

Мы все будем помнить эти уроки Юрия Марковича Шмидта и будем помнить его самого и его помощь и поддержку в разные трудные моменты нашей жизни.

Текст нельзя закончить звучащим внутри музыкальным мотивом, но можно написать несколько строк, явившихся из памяти в это печальное утро.

И все цветы, что только есть на свете,
Навстречу этой смерти расцвели.
Но сразу стало тихо на планете,
Носящей имя скромное... Земли.

(Анна Ахматова на смерть Бориса Пастернака)

Ни от одного ныне выпускаемого закона я не жду доброго - и за последние годы ни разу (к сожалению) не обманулся в своих ожиданиях. И если в законе о митингах, в законе об НКО или в законе Ирода "недобрая суть" прописана прямым текстом в утвержденных формулировках, то с законом о волонтерах все несколько иначе.

Для начала: еще никто, кажется, не видел этого законопроекта. Хоть бы одним глазком взглянуть. На сайте СФ его нет, на сайте комитета СФ по соцполитике, который (вроде бы) его разрабатывает - тоже нет. Там у них вообще еще прошлый год на всем сайте.
Все, что о законопроекте известно, - это что он есть и что его отдают в ГД на рассмотрение.
Может, я как-то не так искал?
Буду благодарен более удачливым за ссылку.

Нашел только "косвенный" текст - но даже его достаточно для некоторого анализа.

Действующим законодательством не определено, кто такие волонтеры и в чем их отличие от добровольцев; в каких областях может использоваться труд добровольцев, а в каких – волонтеров; не определен их правовой статус; не предусмотрено стимулирование их деятельности.

Сегодня перед законодателями стоит задача на федеральном уровне устранить имеющиеся пробелы, разработать и принять базовый закон «О добровольчестве (волонтерстве)».

Это из тезисов доклада, сделанного инициатором закона о волонтерах, заместителем председателя Совета Федерации Юрием Леонидовичем Воробьевым в ноябре 2012 года.

Юрий Леонидович! У меня, наверно, один только вопрос: вот на фига это нужно?

Ни волонтеры, ни добровольцы ничего от вас не хотят и ничего у вас не просят.
Правового статуса граждан РФ им вроде было достаточно.

Стимулом же деятельности волонтеров является ваше, дорогой Юрий Леонидович, бездействие на посту координатора комитетов СФ по обороне и безопасности и координатора работы в СФ по вопросам мобилизационной подготовки и гражданской обороны.

И с этой точки зрения ваша фраза в том же докладе "Государство пытается стимулировать граждан заниматься добровольческой (волонтерской) деятельностью" идеально правдива. Вы отлично стимулируете волонтеров.
Ну и МЧС помогает, конечно же.

Юрий Леонидович, дальше можете не читать: последующий текст для тех, кто разбирается в теме и в реальном правоприменении.

Я попытался представить себе ход событий.

Определяем объект закона: что есть волонтер? Бесплатно выполняющий общественно полезную работу? Любую или только опасную? Только на месте (в детдоме, на пожаре и при наводнении) или где угодно (как, например, геройские девочки-координаторы, сутками сидевшие на телефонах и в сети во время пожаров)?
Шквал вопросов.

Определяем, что есть волонтерская деятельность, а что нет.
Тушение и патрулирование на пожаре - волонтерство.
Помощь в детдоме - волонтерство.
А помощь неимущим и больным на дому?
А поехать помочь передвинуть шкаф?
А если я живу у трассы, на которой заметает машины, и пойду харчей водителям отнести - это волонтерство?
Где грань?

А согласно докладу (и, по слухам, законопроекту), волонтер обязан зарегистрироваться в специальном реестре и только после этого помогать.

Что там еще? Компенсации, страховки?
Э, ребята.
Я тут решил получить пособие на ребенка: жена не работала два месяца, ей положено.
Эпопея тянулась полтора месяца, потом я на это плюнул: я на разъезды потратил больше денег, чем получил бы, а впереди было еще столько же.
А детские пособия - система давняя, накатанная вроде как.
Так что о компенсациях волонтерам мне даже думать страшно.

Что там еще?
А, вот: «создание механизма эффективного взаимодействия между субъектами добровольческой деятельности».

Ну да. Не видали мы госсайтов, а как без них скоординироваться - понятия не имеем.
Можно вспомнить, за какое время (и за какие деньги) с нуля была развернута система информирования о пожарах или карта нарушений на выборах.
И сравнить с любой госсистемой в Сети.

Но я отвлекся от правоприменения. Мы же готовим федеральный закон, а нарушение ФЗ должно
А) профилактически пресекаться
Б) наказываться

Пункт А будет выражен в полицейских кордонах на дорогах к условной Рязани или Крымску.
Пункт Б станет поводом для восхитительных, но реальных приговоров вроде «за несанкционированный перевод старушки через дорогу подсудимый приговаривается...»
Это то, что в голову приходит с ходу. Даже ехидничать по этому поводу неохота.

Есть масса идиотских законов, которые безопасны просто по причине своей невыполнимости. Но этот закон в самом деле способен убить два основных и решающих преимущества волонтерства: массовость и оперативность. Вас просто не пустят помочь Крымску или Рязани.
У вас же "корочки" нет.

И, несмотря на все вышесказанное, я считаю, что закон о волонтерстве может существовать.
Выглядеть он должен примерно так:

Статья 1. Волонтером считается любой человек, безвозмездно помогающий людям или организациям в сложных жизненных ситуациях и идентифицирующий себя как волонтера.
Статья 2. Вмешательство государства в волонтерскую деятельность не допускается.
Всё.

P.S. Ну и на сладкое - цитата:
Государство дало право гражданам заниматься волонтерской деятельностью, но не создало для этого должных условий.
©Кирилл Шитов, депутат ГД

P.P.S. Копию доклада я сохранил на всякий случай. А то мало ли, вирусы же.

11 января в 11:00 в городском суде Дзержинска (Нижегородская область) пройдет очередное заседание суда по делу о признании экстремистской книги под редакцией правозащитника Станислава Дмитриевского "Международный трибунал для Чечни".

Дело это даже по нынешним временам беспрецедентно.

Вопрос не в том, что преследуют правозащитника. Это уже было неоднократно: Стаса уже осуждали по 282-й на 2 года условно в 2006 году (где там наши правозащитники, протестующие против отмены этой статьи?). И не в том, что какую-то книгу признают «экстремистским материалом». Этого навалом. Вопрос гораздо шире.

В деле присутствует некий «акт экспертного исследования». Именно ему будет посвящено предстоящее заседание. Предполагается и присутствие самих экспертов.

Что потрясает в этом «акте»?

Ну, во-первых, откровенно заказной характер. По закону предложение провести экспертизу должно исходить от следователя, ведущего дело. Но в данном случае оно исходит от некоего «старшего уполномоченного Центра по противодействию экстремизму при ГУВД по Нижегородской области старшего лейтенанта милиции Филимонова С.В.».

Филимонова я знаю лично. Он уже давно не старший лейтенант, а майор. Но все еще ЦПЭшник. Это, конечно, не Окопный. Но одного с ним поля ягода. Впрочем, важно не это, а то, с какой холопской услужливостью «эксперты» кидаются выполнять заказ, не удосужившись сначала выяснить, уполномочен ли Филимонов запрашивать экспертизу. Но это мелочь. Интересней другое - как сформулированы вопросы экспертам. Ну и их ответы, разумеется.

«Эксперты» позволили себе лишь поменять порядок вопросов и заменить слово «высказывания» на «информация» в вопросах 3, 4, 6, 8.

Вот что получилось.

1. Имеются ли в тексте представленных книг высказывания, содержащие призывы? Если да, то к чему в них призывается?

2. Являются ли данные призывы публичными?

3. Имеется ли в представленных на исследование материалах информация, выражающая неприязненное, враждебное отношение к какой-либо этнической, религиозной, социальной группе или отдельным представителям данных групп?

4. Имеются ли в тексте оскорбительные высказывания и высказывания, содержащие негативные оценки в адрес какой-либо этнической, социальной, религиозной или национальной группы?

5. Содержится ли в тексте информация, направленная на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе?

6. Содержится ли в данном материале информация, побуждающая к действиям против какой-либо нации, расы, религии?.

7. Имеется ли в представленном материале утвердительная информация о превосходстве одной нации и неполноценности, порочности другой?

8. Содержится ли в тексте информация, направленная на возбуждение ненависти либо вражды по отношению к какой-либо этнической, социальной, религиозной или национальной группе?

В какой-то момент «эксперты» не выдерживают и срываются:

«Эксперты-лингвисты не могут дать оценку высказываний - выдержек из различных источников, многочисленные ссылки на которые имеются в представленных книгах, с точки зрения их достоверности и соответствия указанным в тексте источникам информации, так как это не входит в их компетенцию и требует специальных знаний в области истории, политологии, социологии, статистики».

Это и неудивительно, учитывая, что в книге более тысячи страниц, многие из которых требуют специальных знаний.

Я не буду пересказывать книгу и «акт экспертного исследования». Приведу лишь выводы этого «акта»

Они бесподобны.

ВЫВОДЫ:

1.В тексте представленных книг имеются призывы следующего содержания:
- к правительствам и судебным властям демократических государств:
- активно применять нормы международного уголовного права как в отношении лиц, подозреваемых в международных преступлениях, так и в отношении лиц, совершивших преступления в ходе российско-чеченского вооруженного конфликта, осуществлять преследования данных лиц на законных основаниях;
- к правительствам и судебным властям зарубежных государств: сформировать единую позицию в отношении лиц, совершивших указанные преступления.
-к российским, зарубежным и международным неправительственным правозащитным организациям:
- совместными усилиями создать комиссию, которая будет устанавливать факты совершения преступлений в ходе российско-чеченского конфликта, предоставлять ей необходимую информацию;
создать специальный неправительственный орган, деятельность которого будет направлена на регистрацию преступлений, сбор доказательств по ним и подготовку обвинительной базы для преследования предполагаемых преступников; привлекать к решению проблемы совершения преступлений в Чечне другие международные общественные организации;
- к российским правозащитникам: ограничить любые взаимодействия с центральными органами власти.
- к российской оппозиции:
-включить в свои законопроекты пункты «о судебном преследовании лиц, ответственных за совершение международных преступлений в контексте вооруженных конфликтов в Чечне»;
- к нынешним российским властям:
- изучить информацию, сообщаемую в данных книгах, и провести независимое расследование изложенных фактов; на период расследования отстранять подозреваемых лиц от занимаемых ими военных, государственных и иных должностей.

2. Данные призывы являются публичными.

3. В представленных на исследование материалах имеется информация, сообщающая о действиях российских, русских военных, исторических деятелей, (русского генерала А. Ермолова), представителей российской государственной власти, выражающих неприязненное, враждебное отношение к представителям чеченской национальной группы.

4. В тексте имеются оскорбительные высказывания:
- в адрес чеченской национальной группы. Данные высказывания переданы от лица участников «русскоязычных сайтов, русских военных, исторических деятелей (русского генерала А. Ермолова) и направлены на формирование неприязненного, враждебного отношения к представителям русской национальной группы;
- высказывания, содержащие негативные оценки:
- политики российских властей в отношении Чечни, при которой в обществе «создавалось негативное представление о чеченцах»; действий российских военных в вооруженном российско-чеченском конфликте.

5. В тексте книг содержится информация, направленная на унижение группы лиц, принадлежащих к русской национальной группе (российских, русских военных, исторических деятелей, представителей российской государственной власти).

6. В данном материале содержится информация, побуждающая к действиям против лиц, принадлежащих к русской национальной группе (российских, русских военных, исторических деятелей, представителей российской государственной власти), подозреваемых в совершении преступлений в ходе российско-чеченского вооруженного конфликта.

7. В представленном материале имеется утвердительная информация о превосходстве русской нации и неполноценности, порочности чеченской нации, сообщается о действиях представителей русской национальной группы, характеризующихся неприязненным, враждебным отношением к представителям чеченской национальной группы. сообщается о действиях представителей русской национальной группы, характеризующихся неприязненным, враждебным отношением к представителям чеченской национальной группы. Указанные действия объясняются авторами представленного материала «дискриминационной», «колониальной» политикой российского государства в отношении Чечни и мотивами этнической ненависти представителей русской национальной группы.

8. В тексте содержится информация, направленная на возбуждение ненависти и вражды по отношению к российским, русским военным, сотрудникам правоохранительных, судебных, государственных органов как представителей русской национальной группы.

Эксперт Тесленко Л.Ю. Эксперт Жиганова И.М.

Вот так. С «призывами» немножко облажались (надо было конкретней «заказ» оформлять), но в остальном все буквально скопировано с вопросов ЦПЭ. Единственное, что разнообразит эту картину, - тупость «экспертов». Они умудрились выглядеть даже тупее самих ЦПЭшников. А это, зная Филимонова, скажу вам, непросто. Очень непросто. А ведь у каждой из «экспертов» по два высших образования...

Сравним ответы на вопросы 7 и 8. В одном из них «эскперты» утверждают, что «имеется утвердительная информация о превосходстве русской нации и неполноценности, порочности чеченской нации», а в другом, что «содержится информация, направленная на возбуждение ненависти и вражды по отношению к... представителям русской национальной группы».

«Эксперты» запутались в собственных оценках. Создается впечатление, что они так и не разобрались, на какую нацию надо оформлять «заказ». То ли на чеченцев, то ли на русских. Ну и на всякий случай оформляют на обеих.

Противоречия содержится и в ответах на вопросы 3 и 4.

Ну действительно, «имеется информация, сообщающая о действиях российских, русских военных, исторических деятелей, (русского генерала А. Ермолова ), представителей российской государственной власти, выражающих неприязненное, враждебное отношение к представителям чеченской национальной группы». Вот так. Ни много, ни мало.

Далее утверждается - «имеются оскорбительные высказывания в адрес чеченской национальной группы», которые «переданы от лица участников «русскоязычных сайтов, русских военных, исторических деятелей (русского генерала А. Ермолова)», при этом не поясняется, что значит «переданы от лица», однако это (по мнению «экспертов») означает, что они «направлены на формирование неприязненного, враждебного отношения к представителям русской национальной группы». Вот такой неожиданный ход.

Или, например, «имеются высказывания, содержащие негативные оценки политики российских властей в отношении Чечни, при которой в обществе «создавалось негативное представление о чеченцах»». Это уже ум за разум заходит. Что хотели сказать «эксперты»?

Но самыми занимательным является ответ на вопрос 6. Оказывается, что авторы книги «побуждают к действиям против подозреваемых в совершении преступлений в ходе российско-чеченского вооруженного конфликта». Это уже ни в какие ворота... Особенно с учетом того, что поминаются «исторические деятели», вроде «русского генерала А. Ермолова». Я так и представляю, что, как в фильме «Покаяние», раскапывается могила - и покойник... Кстати, а сам фильм «Покаяние» подвергался экспертизе на мотив наличия экстремизма? Там ведь тоже «исторические деятели» упоминаются. Даже национальные. И дело тоже происходит на Кавказе.

На месте Стаса я бы потребовал другой экспертизы. Психиатрической.

Знаете, в квантовой физике есть явление туннельного эффекта. Обычно его иллюстрируют так: вам нужно пробить бетонную стену теннисным мячиком... Я все время говорю членам совета: наша задача - маленьким теннисным мячиком бить в эту упрямую бюрократическую стену, чтобы не упустить момент и в открывающиеся окошки возможностей протолкнуть идеи перемен.

Ваше пожелание совету, который вы возглавляете?

Эффективности и несгибаемости... Ну и не уставать бить мячиком в стену.

Михаил Федотов, глава Совета по правам человека при президенте

Девочке было тринадцать лет, и она была толстая, развитая, с полной грудкой, как взрослая девушка, но лицо бессмысленное, овечье, с пустым взглядом. Видно было, что бабушка очень любит Галочку... та сидела в качалке и, качаясь, играла детским шариком на резинке, стукала им методически в пол... Галочка чай не хотела, отодвинула рукой, а пирог ела, но шарик свой не бросала - продолжала стучать в пол.
- А я думаю: кто это наверху долбит? - сказала Ляля.
- Стук-постук, - сказала старушка ласково. - Это наша Галочка стук-постук да стук-постук...
И, приникнув к уху Ляли, шептала:
- Цельный день вот так стукотит. Горе у нас, горе...

Юрий Трифонов. "Долгое прощание"

Не стоит город без праведника, это известно всем. Но как же часто осознаем мы незаменимость праведника, оцениваем в полной мере чудо присутствия его среди нас только в момент горькой утраты.

30 декабря в Екатеринбурге друзья и соратники простились с Владимиром Шаклеиным. Он ушел из жизни внезапно, как будто на полуслове. Вчера еще говорили по телефону, прощались до следующего его приезда в Москву. И вдруг - инсульт, клиническая смерть, реанимация, крайне тяжелое состояние... 24 декабря «скорая» увезла его из дома в больницу. Через четыре дня Владимира Андреевича не стало.

Владимир Шаклеин - бывший политзаключенный, узник Лефортовский тюрьмы начала 70-х. Он выходец из рабочей среды, с юных лет работавший подручным сталевара, затем токарем, кровельщиком. Окончил школу рабочей молодежи с медалью, учился в Московском институте стали (отчислен за студенческую активность), окончил затем заочно Пермский политехнический институт, стал инженером. И всюду, где бы ни учился, ни работал - занимал активную гражданскую позицию, заступался за жертв произвола, несправедливости. Такой склад характера с неизбежностью привел Владимира Шаклеина к диссидентству. В конце 60-х годов он стал активным участником «Просветительского общества» - подпольной организации по распространению самиздата. Закономерно последовал арест, следственная тюрьма КГБ. Однако же срок не дали, выпустили, помытарив в застенках более года. Чтобы избежать повторного ареста, Владимиру Андреевичу пришлось долгое время жить в Эстонии.

В самом начале перестройки, при первых едва уловимых дуновениях ветерка перемен, Владимир Андреевич вернулся в Россию, поселился в Свердловске (Екатеринбурге) и с первых же этапов пробуждения общества включился в активную деятельность: Уральский народный фронт, «Мемориал», «Демократическая Россия»… В 1990-м Владимир Шаклеин был избран депутатом горсовета, в 1991-м стал инициатором создания независимого общественно-политического объединения «Возрождение», в 1994-м - координатором Уральского центра прав человека. В 1996-м Владимир Андреевич создал Межрегиональный центр прав человека, в 1997-м был избран председателем Координационного совета Союза правозащитных организаций области и в том же году возглавил региональное отделение Общероссийского движения «За права человека».

Когда я познакомилась с Владимиром Андреевичем в середине 90-х, у меня создалось впечатление, будто он испытывает чувство неловкости перед своими товарищами, которые тогда, в начале 70-х, получили-таки сроки заключения, и теперь всеми силами стремится как будто наверстать что-то, непосильным и бескорыстным трудом на износ оправдать перед ними то, что тогда ему досталось меньше страданий и испытаний. Впрочем, он в любом случае занимался бы активной гражданской и общественной деятельностью, таков был склад его души. Но ощущение, что не досидел тогда, не получил, как другие, срок, заставляло его брать на себя избыточную нагрузку.

Это был человек обнаженной, императивной совести.

Он слишком близко к сердцу принимал чужую боль, глубоко переживал творящееся вокруг беззаконие, несправедливость, незамедлительно приходил на помощь жертвам произвола. В 90-е годы много ездил по деревням, отстаивая права обездоленного, нищего крестьянства. Очень близко к сердцу принял трагедию войны в Чечне, ездил в лагеря беженцев в Ингушетии, принял участие в Марше мира Александра Любославского. 16 августа 2002 года Любославский и Шаклеин завершили эту уникальную миротворческую акцию на Красной площади. Шаклеин сетовал, что Любославский не позвал его разделить этот трудоемкий путь с самого начала, от Северного Кавказа, а Любославский писал в своем «Кавказском дневнике» о том, какую неоценимую помощь оказал ему Шаклеин, присоединившись к нему, очень уже уставшему, в Тульской области.

Мне кажется, что не было в Екатеринбурге такого правозащитного митинга или пикета, в котором бы не принимал участие Владимир Шаклеин. Одиночный пикет, Шаклеин с плакатом, Шаклеина задерживают - постоянный видеоряд новостей из Екатеринбурга.

День политзаключенного в Екатеринбурге? Организатор - Шаклеин. В 2005 году его инициативой было отметить в рамках Дня политзаключенного и 40-летие диссидентства на Урале, устроить в городской библиотеке выставку документов, самиздата, фотографий. Тогда же Шаклеин провел в Екатеринбурге презентацию «Кавказского дневника» Любославского. Следует отдельно сказать о дружбе и сотрудничестве этих двух удивительных правозащитников. Александр Любославский умер в ноябре 2005 года от инфаркта так же внезапно и неожиданно для всех, на взлете активной правозащитной деятельности, как и сегодня - Владимир Шаклеин.

Он очень много ездил по стране. И когда бывал в Москве, непременно увидишь его или на каком-нибудь правозащитном пикете, или в суде, где судят гражданского активиста.

Владимира Андреевича отличала абсолютная доброта и отзывчивость. Он был готов ехать на край света в любую непогоду, как только узнавал, что где-то нужна его помощь. Особенно близко к сердцу принимал он страдания узников, без вины осужденных.

Этапирован Михаил Трепашкин на Урал - Шаклеин его защитник. Он добивается наряду с адвокатом условно-досрочного освобождения для Трепашкина в суде, ездит к нему в колонию, регулярно посещает его в тюрьме, когда тот оказывается в СИЗО Екатеринбурга.

Доходит до Шаклеина весть о страданиях в тюрьме чеченца Зубайра Зубайраева - Шаклеин его защитник, он рядом с ним на этапе, когда того везут через Екатеринбург из Волгограда в тюрьму Красноярска, он регулярно ездит к нему в Красноярск, в Минусинск, поддерживает его в самые тяжелые минуты, озвучивает страшную правду о положении Зубайраева, об избиениях и пытках. Судят в Волгограде Елену Маглеванную за статьи о Зубайраеве - Шаклеин ее защитник.

Рассказала я ему как-то о тяжелых условиях Бориса Стомахина в лагере - он тут же активно включился в дело, связался с Борисом, взял у него доверенность на защиту его прав и интересов. Мне хорошо запомнилась поездка с Владимиром Андреевичем в Буреполом Нижегородской области в начале февраля 2008 года, когда мы пытались добиться условно-досрочного освобождения для Стомахина. Встретились в Нижнем Новгороде у стен кремля и потом чуть ли не весь день ехали с адвокатом в этот самый отдаленный уголок Нижегородской области. Уже в темноте мы зашли в кабинет начальника колонии - и как же Владимир Андреевич твердо и решительно с ним говорил! Мне показалось, что нет такой стены, которую не смог бы пробить этот человек. Стомахину на следующий день в условно-досрочном освобождении, как водится, отказали, но встречи с ним в кабинке для адвокатов Владимир Андреевич добился. Помню, как в ожидании в том холодном помещении мы заговорили с Владимиром Андреевичем о диких взглядах Стомахина, и он посмотрел на меня как на наивного человека, когда я сказала, что надеюсь на внутреннюю эволюцию и «потепление» радикализма нашего подзащитного. Владимир Андреевич дал мне понять, что человека нужно защищать без всяких надежд на его изменение к лучшему, а за взгляды человек безусловно не должен сидеть, какими бы эти взгляды ни были.

Но далеко не только политзаключенных и без вины осужденных защищал Владимир Шаклеин. Главным императивом защиты прав заключенных было для него неприятие жестокости и беззакония, столь прочно утвердившихся в наших местах лишения свободы. Несколько лет подряд Владимир Андреевич защищал заключенного Юрия Журилова, попавшего в тюрьму из полуголодного детства и неблагополучной семьи и почти всю жизнь проведшего в тюрьмах и лагерях за мелкие бытовые преступления. Администрация нещадно придиралась к нему, уже 50-летнему, больному туберкулезом: «нарушение формы одежды», или - «спал в неположенное время на скамейке» (в камере, где не было скамейки) - штрафной изолятор, помещение камерного типа, затем - тюремный режим… И все это - за жалобы, обращения к правозащитникам, попытки отстоять права заключенных. Владимир Шаклеин решительнее всех остальных отозвался на эти жалобы. Он регулярно ездил к Журилову в колонию, добивался участия в его судебных процессах, много писал о нем и о тех беззакониях, о которых свидетельствовал Журилов.

Как только Владимир Шаклеин стал членом ОНК по Свердловской области, регулярное посещение мест заключения стало его образом жизни.

В последнем телефонном разговоре со мной Владимир Андреевич попросил меня вникнуть в положение политзаключенного Игоря Матвеева, отбывающего срок в ИК-13 Нижнего Тагила. Это было 20 декабря. На следующий день он выехал из Москвы, а 23 декабря Владимир Андреевич был уже в Нижнем Тагиле, где посетил ИК-13 в составе комиссии ОНК. Надо сказать, что дорога из Екатеринбурга в Нижний Тагил изнурительна, посещение мест заключения - это всегда нервное и психологическое напряжение. А каково же все это в преклонном возрасте, и сразу же после напряженной поездки в Москву, которой предшествовала не менее насыщенная деловая поездка в Хабаровск…

Вернувшись из Нижнего Тагила, Владимир Шаклеин позвонил коллеге по правозащитной деятельности Глебу Эделеву и запланировал с ним следующую поездку к Матвееву на 27 декабря, уже в качестве защитников. Он успел даже собрать сумку для этой поездки. А несколько часов спустя случилось непоправимое - инсульт, потеря сознания и через несколько дней - смерть в реанимационном отделении больницы.

Бывают потери, в которые очень трудно поверить, с которыми почти невозможно смириться. К сожалению, та нагрузка, которую взял а себя 75-летний Владимир Андреевич, не могла совместить силу бодрого и непримиримого духа с реальными силами организма. Он работал как здоровый и полный сил человек несмотря на возраст, болезни, высокое давление, глухоту. Он отворачивался от своих болезней, не желал считаться с ними, не желал вообще обращать на них внимания. Не желал ни помнить, ни заботиться о себе - и это привело в конце концов к непоправимому.

Надо сказать, что за всю свою деятельность, за весь этот тяжелый и изнурительный труд Владимир Андреевич не получал денег. Он делал абсолютно бесплатно ту работу, за которую профессиональные адвокаты срывают огромные барыши, и нередко тратил средства из собственной пенсии на оплату дороги, иной раз с готовностью даже не доедать в пути - лишь бы добраться до цели, доехать до своих подзащитных.

В начале осени в Сахаровском центре состоялась презентация сборника Владимира Шаклеина «За права и достоинство человека в России», в котором собраны документы и свидетельства его самоотверженной деятельности, его очерки и правозащитные заявления. Можно было бы рекомендовать эту книгу как пособие для тех, кто хочет стать правозащитником.

Нам же, друзьям и коллегам Владимира Шаклеина, лучшим действием в его память будет, наверное, защита тех, о ком болела его душа. Нужно пристальнее обратить внимание общественности на положение Игоря Матвеева и добиться его освобождения. Нужно не забывать любимого лозунга Владимира Андреевича - «За права и достоинство человека в России» - и не терять надежды, что это осуществимо, не опускать руки, не прекращать усилий к человеколюбию, добру и свободе.