Наверное, самый эффективный способ преодолеть разногласия в обществе (в том числе - в оппозиции всех мастей) - посадить всех в общую камеру хотя бы на полгодика.
Но вчерашний опыт подсказывает, что можно начать с более щадящего режима.

Описывать происходившее в мировом суде (название-то какое!) у меня сил нет. Я это уже показал в одном сюжете и в другом. С 10 утра до 10 вечера судья Боровкова сражалась с десятками свидетелей, фотографий и видеозаписей, чтобы закатать ни за что на 10-15 суток лидеров разных оппозиционных движений. Именно эта имитация правосудия при заданном заранее результате омерзительнее всего, но об этом и так уже много сказано.

Интереснее было наблюдать за теми, кто, придя поддержать своих товарищей, просидел 10-12 часов в тесном душном коридорчике под дверью судебного зала (куда, как всегда, поместилось меньшинство). Очень внешне разный народ собрался. За Косякина - молодые шустрые леваки. За либералов Немцова с Яшиным - пожилые демократы призыва 90-х и тоже молодежь - из "Солидарности". За Тора из ДПНИ - свои, вальяжные, саркастичные и обстоятельные, как большинство умеренных националистов.

Сперва все как-то умудрялись кучковаться по углам, но куда ж денешься в такой тесноте, когда бутылка воды по кругу, телефоны садятся и один стул на семерых? И началась диффузия...

Я бродил, вслушиваясь в разговоры. Оказалось, что все говорят по-русски. Что пользуются одними словами, часто совсем по-разному, но в личном общении быстро возникает желание уточнить их смысл. Привлек разговор пожилого ингуша, пришедшего "за Немцова", и более молодого, но не менее интеллигентного "националиста". Они высказали друг другу немало претензий. Большинство из них показались мне вполне справедливыми. В разговоре они дважды пожимали друг другу руки (хотя это и выглядело скорее авансом).

Я отнюдь не благостный оптимист. Вряд ли они сразу станут учитывать в своих поступках полученные знания. В обществе у нас все не менее хреново, чем во власти. Вернее, это взаимосвязано. Но мы все сидим в одном тесном и душном коридоре в ожидании суда. Пока думаем, что над нашими кумирами, а на самом деле - над нами. И этот суд над каждым будет неправедным, томным и бесконечным. Я думаю, чем дольше - тем лучше. Потому что пока одних будут отправлять на нары или в могилу, остальные смогут подольше побеседовать в удушающем чистилище коридора. Может, до чего и додумаются?

"Кончается старый год, но не дело Ходорковского-Лебедева. Наша борьба за правосудие в России только начинается. Очень прошу всех вменяемых сограждан отнестись к этому без легкомыслия и привычного скепсиса".

Мариэтта Чудакова

Старый год кончился. Мы живем в другой стране. В стране, где был оглашен несправедливый, неправосудный приговор по сфальсифицированному делу. Осуждены невиновные люди, стойкостью, мужеством и твердостью которых мы должны гордиться. С них брать пример, когда падаем духом. И бороться за их свободу.

Те, кто считает, что происходящее их не касается и не коснется, горько ошибаются. И жизнь их за это накажет. За равнодушие к чужой беде, за обывательское "От нас ничего не зависит, да и откуда нам знать, кто там прав, кто виноват, мы живем своей жизнью, делаем свое дело – и довольно".

Нет, не довольно, господа обыватели. Ходорковского и Лебедева защищают лучшие адвокаты, честные люди, которые никогда не пойдут на сделку с совестью. А кто защитит вас, когда горе ворвется в ваш благополучный дом? (Читать целиком)

Когда кто-либо, удостоенный этой чести, поздравляет людей с праздником, с Новым годом (будь то патриарх – верующих, или директор фабрики – работников), всегда поздравляют всех. Не говорят: поздравляю ударников или праведников. Политические заключенные имеют особый статус, даже если закон не наделяет их таковым. В царской России, в СССР это была отдельная категория осужденных. Теперь не так. Власть делает вид, что никаких политических в России нет. Но мы знаем: есть. На "Гранях" есть их список. В нем далеко не все. «Хотелось бы всех поименно назвать...»

Акции, посвященные политзаключенным, необходимы. Но новый год наступает для всех заключенных. Это значит, что им сидеть на один календарный год меньше. В России сегодня 825 000 человек встречают Новый год в заточении. Возможно, среди них есть не очень хорошие люди, и даже опасные для общества. Такие есть и на свободе. И даже в пропорционально большем количестве.

Много ли в России праведно осужденных? Много ли осужденных законно? Все ли приговоры справедливы?

Большинство российских заключенных – жертвы уголовной политики, жертвы политических репрессий, ибо содержатся под стражей и лишены свободы по дурному закону, дурными судьями, по инерции, для отчетности, устрашения, «эффективного» государственного управления, без всякой от того общественной пользы и потому что «вор должен сидеть в тюрьме». И уж точно политическими заключенными является большинство посаженных за наркотики – жертв наркобизнеса и наркоконтроля. Поздравляем российских заключенных (политзаключенных) с Новым годом.
Темницы рухнут.

От Библиотеки правозащитной литературы
Лев Левинсон, Женя Окунь, Арсений Левинсон

Поздравить с Новым годом российских и белорусских политзаключенных

Когда у судьи Хамсуда Данилкина внезапно пропал аппетит, а вместе с ним и совесть, то он отправился в обычную поликлинику по месту жительства. После пересечения Смоленского бульвара у него пропала и честь. От неожиданности судья Данилкин сел на тротуар и решил никуда дальше не идти. Прохожие проходили мимо, полагая судью Данилкина за пустое место. Только бродячая псина подошла к судье Данилкину, обнюхала его и, подняв заднюю лапу, выпустила прямо в лицо судье Данилкину золотистую, разящую нашатырем струю. Как бешеный вскочил судья Данилкин и со всего маху пнул собаку в брюшную полость. С жалобным визгом поползла собака, волоча задние ноги. На судью Данилкина набросилась какая-то гражданка, у которой на груди висел портрет красивого седого улыбающегося мужчины в очках. Судья Данилкин начал отталкивать докучливую, но гражданка вцепилась ему в рукав и призвала на помощь Amnesty International. Судья Данилкин не мог отделаться от гражданки и все время норовил плюнуть ей в лицо.

(Читать дальше)

В размышлениях о справедливом воздаянии за тяжкие судейские грехи имеет смысл обратиться к судьбе старшего коллеги и идейного вдохновителя г-на Данилкина – Василия Васильевича Ульриха. Этот образцовый советский юрист отправил на тот свет больше народу, чем любой Торквемада. Приговоры «ни за что» на 10 и более лет лишения свободы были для него и вовсе мелочевкой, недостойной внимания. Как известно, В.В. Ульрих благополучно дожил до 62 лет (немалый возраст для специфического образа жизни сталинских людоедов!) и удостоился в 1951 году почетного захоронения на Новодевичьем кладбище.

Много лет спустя, в эпоху «перестройки и гласности», предметом прокурорской проверки стал один из эпизодов его многолетней и богатой судейской практики: расстрельный приговор 157 заключенным Орловской тюрьмы, оперативно вынесенный и немедленно исполненный в сентябре 1941 года. В 1990 году прокурор В. Зыбцев пришел к поучительному выводу, что «...поскольку данное судебное решение вынесено на основании постановления Государственного Комитета Обороны – высшего в тот период времени органа государственной власти, действия Ульриха В. В. состав какого-либо преступления не содержат».

Отсюда следует, что в 2060 (sic!) году для оправдания г-на Данилкина будет достаточно сослаться на хорошо известный телевизионный вердикт, вынесенный накануне оглашения приговора высшим (кто бы стал спорить!) «в тот период времени органом государственной власти».

(О воздаянии потомкам)

Дорогие Марина Филипповна и Борис Моисеевич!

Спасибо вам, что вырастили ТАКОГО сына. Благодаря его уму, стойкости, мужеству, благородству только и можно жить.

Я, наверное, старше вас, моей дочери 51 год, и она так же, как я, считает вашу беду своей, ваших врагов - своими. И проклинаем их, и надеемся, что кара их не минует. Мы живем в Петербурге, но 27 декабря я стояла напротив входа в суд, не сумев продраться туда. И кричала "Свободу! Свободу!". А потом "Позор! Фашисты!", когда милиционеры волокли мимо людей, выдергивая их из толпы. В руке у меня была палка, и мне так хотелось ударить одного из этих ублюдков, хватавших людей. Напротив меня в толпе стояла и моя внучка, студентка, и кричала те же слова.

Этот подлый приговор больно ударил по всем нам - тем, кто уважает и любит Михаила и Платона как своих, родных.

Держитесь! Берегите здоровье! Вы так нужны своему замечательному сыну. Лучшему человеку в стране. А он нужен всем нам как ориентир, как пример. А мы, кто как может, будем делать все, что сумеем, чтобы справедливость когда-нибудь восторжествовала. А Ваши слова, брошенные суду, они непременно сбудутся. Материнское проклятие - это очень серьезно. Их накажет не только презрение и ненависть честных людей, их накажет и Высший суд, даже если они не верят в него, стоя с постными, фальшивыми лицами в храме.

С глубоким уважением,
Нина Катерли
Санкт-Петербург

Михаил Борисович и Платон Леонидович!

Наверно, вам давно известно мнение Людмилы Алексеевой, что мерзость жизни не так давит, если ей сопротивляешься. Для многих это выражение стало жизненным лозунгом. И, несмотря на то что судья Данилкин вынес вам обвинительный приговор, мы не должны сдаваться. Уже весь мир убедился, что это был не суд, а политическая расправа.

По моему убеждению, российские правозащитники должны обратиться в Европарламент с просьбой ввести визовые и экономические санкции против ряда высших государственных чиновников России, причастных к многолетнему преследованию собственников компании "ЮКОС".

В первую очередь это относится к В.В. Путину, свидетельств откровенного давления которого на следственные и судебные органы через средства массовой информации более чем достаточно.

Я думаю, что с помощью мирового сообщества и ЕСПЧ - как в деле Василия Алексаняна - нам удастся переломить ситуацию.

Михаил Борисович и Платон Леонидович, держитесь, стойкости вам и мужества!

С уважением,
Татьяна Монахова.

Я узнал о том, что Михаил Ходорковский арестован, сам находясь в заключении. В лагере общего режима в поселке Металлострой Ленинградской области. Впрочем, уже через месяц, 20 ноября 2003-го, я вышел на свободу.

За прошедшие 7 лет много чего случилось: была запрещена НБП, родились мои сыновья, возникла коалиция "Другая Россия", а затем и одноименная партия, страну сотрясали Марши несогласных и серия митигов на Триумфальной, а Ходорковский и Лебедев все сидели.

Если бы меня с товарищами судили сейчас, мы бы получили на полную катушку, как и запрашивал прокурор. Я - 12 лет строгого режима, Лимонов - 14. Но тогда климат в стране был все-таки иной. Судья Саратовского облсуда Матросов не позволил сотрудникам ФСБ распоряжаться на процессе и судил объективно. Можно сказать, нам повезло.

Теперь мы ОБЯЗАНЫ. Тем, другим, которым не повезло. Ради них, в том числе, мы должны изменить климат в стране. Чем и занимаемся...

Так что встретимся вечером на Триумфальной. Приходите. Будет весело и страшно.

Беспредел - другого слова, характеризующего вынесенный 30 декабря приговор по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, не подобрать.

Редко приходилось видеть судебные процессы, где обвинения были бы настолько лживы и бессмысленны, а защита побеждала бы в споре с обвинением с таким разгромным счетом.

Однако абсурдное обвинение в адрес Ходорковского и Лебедева - в том, что они похитили всю нефть, добытую ЮКОСом (при том что прокуроры с глазами, скошенными от постояного вранья, так и не промямлили ни слова о том, куда же, собственно, делось «украденное»), было слово в слово пересказано судьей Хамовнического суда Виктором Данилкиным.

К человеку, прошептавшему себе под нос приговор Ходорковскому и Лебедеву, отныне невозможно обращаться «Ваша честь»: только тот, кто не имеет ни чести, ни совести, мог его вынести при таких обстоятельствах.

И не надо рассказывать, что судья – человек маленький, что приговор написан не им, и не здесь, что его заставили, что на него надавили, что у него семья, несовершеннолетние дети и престарелые родители...
Он сам сделал свой выбор: его имя отныне будет значиться на одной из самых черных страниц российского правосудия. И статья 305 УК РФ, часть вторая – о вынесении заведомо неправосудного обвинительного приговора, связанного с лишением свободы, - ему еще вспомится.

А что касается родителей, то у Ходорковского они тоже есть – и его мама недаром воскликнула после оглашения приговора: «Будьте прокляты вы и ваши потомки!».

Я проклинаю их вместе с Мариной Филипповной – но не только те, кто выносил этот приговор, будут прокляты.
Мы поименно вспомним всех, кто делал это черное дело.

Будут прокляты прокуроры и следователи – все эти сменяющие друг друга каримовы и шохины, лахтины и ибрагимовы.

Будут прокляты шавки от журналистики, которые послушно лаяли, обвиняя Ходорковского и Лебедева на федеральных телеканалах.

Будет проклят президент – говорящая кукла на руке у пустоглазого, трусливого и жестокого пахана, способная только болтать о «правовом государстве» и свободе, которая "лучше, чем несвобода".

Будут прокляты те, кто привел пахана править страной – и в первую очередь придворные «либералы», восторгавшиеся «возрождением российской армии в Чечне» и называвшие пахана «честным и ответственным человеком».

И будет проклят сам пахан, упивающийся сейчас своей абсолютной властью над судьбой двух людей в застекленной клетке Хамовнического суда.

Его суд - как и всей его шайки - впереди.

И не только Высший.

Совет Общероссийского движения «За права человека» поздравляет политических узников с Новым годом!

Мы поздравляем не только политических узников России, число которых, к стыду и боли общества, все увеличивается, но и заключенных в других странах бывшего СССР. Ведь, несмотря на прошедшие 19 лет независимого развития, мы по-прежнему находимся в общей культурной системе.

Мы поздравляем политзаключенного Алексея Соколова, единственного на сегодня узника совести в нашем Движении, его жену Гузель и дочь. Ваша стойкость и самоотверженность – образец нам всем для подражания.

(Читать целиком)